Почему не удалось сохранить «теремок»

приступаю к самой трудной части своего рассказа. И – к самой ответственной, поскольку всё, что произошло с нашим «Теремком», требует спокойного размышления и серьёзного анализа. А как я могу относиться бесстрастно к тому, что долгие годы составляло смысл моей жизни, а потом привело к настоящему перевороту в моей душе?! Изменились мои взгляды на работу, на семью, на материнство, на собственную судьбу и судьбу многих женщин, через которую проехало бесчеловечное колесо нашего технократического века.

Трудно сдержать эмоции, а написать о пережитом ещё труднее. И всё-таки мне предстоит это сделать – чтобы извлечь урок и для себя и для других.

Одну из причин я хочу назвать сразу: мне и всем нам оказалось не под силу одолеть РУТИНУ – изменить взгляд всех работающих в детском саду педагогов на ребёнка и процесс воспитания. Именно педагогов, а не родителей

– вот что поражает. Хотя, если вникнуть, тут ничего удивительного нет: человеку, выросшему в несвободе и получившему специальное образование в

наших учебных заведениях, в которых ему вложили в голову готовые методики, е с т е с т в е н н о будут в тягость свобода и творчество. Поэтому-то преобразования, требующие творчества, не всем педагогам пришлись по душе. Многие, внешне приняв новую программу, испытали сильнейший дискомфорт оттого, что дети, да и родители уходят из-под их власти. Для них было куда легче повелевать, управлять, держать в страхе, т.е. действовать по привычке, а не пытаться понять, думать, размышлять.

«К рутине приводит, – писал Януш Корчак, – равнодушная воля, которая всячески старается облегчить, упростить работу, выполнить её механически, протоптать из экономии времени и энергии самую удобную для себя тропку. Рутина позволяет эмоционально не включаться в работу, устраняет сомнения, уравновешивает – ты выполняешь функции, исправно служишь… нет надобности ломать голову, искать самому. Новое, чего я не чаял и не ждал, мешает и сердит. Хочу, чтобы было именно так, как я уже знаю…» Короче, так

ведь творчество требует огромного напряжения и подчас не только радостной, но и мучительной работы ума и души. Можно ли было ожидать такого подвига – да ещё за нищенскую плату – от наших усталых, замотанных женщин?

Ноша и для меня оказалась слишком тяжела. Я убедилась, какая эта страшная сила – рутина, особенно если она нужна власть предержащим, которым все эти новшества весьма затрудняли жизнь. Ещё бы! Они требовали нестандартного, творческого подхода к управлению в области образования, а значит, многократно повышалась ответственность всех руководителей, привыкших действовать по инструкциям и программам, спущенным сверху.

В эту единую авторитарную систему совсем не вписывалось моё

«освобождённое детство», и наш «Теремок» оказался просто

Но вот государственная политика со скрипом, но меняется: принимаются законы, разрешающие создание детских садов р а з н ы х типов. Казалось бы, теперь надо только радоваться – пришло наше время! Детские сады с разными программами растут как грибы: домашние, частные, специальные, с уклонами,

поклонами (зарубежному опыту) – у богатых родителей глаза разбегаются, а бедные – за головы и карманы хватаются – чем платить?

Вот и первая тревога: р а с с л о е н и е на бедных и богатых прямо с колыбели – подобного бедствия в таком масштабе мы ещё не знали. Но есть и ещё поводы для серьёзнейшего беспокойства.

Новое содержание пытаются вложить в сохранившуюся старую форму, созданную для определённых целей. Напомню их: освободить матерей для общественной работы; подготовить детей к школе, воспитать послушного исполнительного гражданина. Освобождённым детством здесь и не пахнет. Больше того: «новое содержание» сводится к тому, чтобы как можно больше дать детям знаний сверх программы. А поскольку дополнительное образование

– платное, это позволяет экономически существовать и выживать сейчас детским садам. Чаще всего поэтому и создают в них группы с изучением иностранных языков, интенсивного интеллектуального развития, загружая ребёнка шквалом разнообразных знаний. Мне могут возразить: разве в наше время научно-технического прогресса это плохо? Кажется, сама по себе цель понятна, полезна, актуальна. Что в ней плохого?

Тому, кто чувствует и понимает детскую душу, и объяснять не надо, что для духовного развития ребёнка, для того, чтобы ему стать совестливым, добрым человеком, уметь чувствовать и понимать других, не те знания нужны. Ведь недаром наши предки, прежде чем в ученье детей отправлять, давали возможность в ы з р е т ь д у ш е через проживание в семье или в общине, где люди учились общаться и отвечать друг за друга. А мы? Ещё неокрепшие души, неопытные сердца по-прежнему бросаем в «общагу» и заваливаем их головы сверх всякой меры. Именно это заставляет подавать сигналы SOS. Вместо спасения детей от равнодушия, чёрствости, одиночества мы накладываем на ребёнка ещё одну – интеллектуальную – ношу.

Взрослые по-прежнему не знают детства и не признаются себе в этом. Они сами не умеют понять друг друга и не учат этому детей. Но ведь мы, взрослые, просто обязаны помочь детям войти в наш мир у м е ю щ и м и ж и т ь среди людей, иначе эстафета отчуждения и нелюбви так и будет продолжаться.

Конечно, без семьи проблему нравственного становления ребёнка не решить, но уж если так устроена пока жизнь взрослых, что без общественного воспитания не обойтись, пусть детский сад п о м о г а е т семье не только в физическом и интеллектуальном развитии ребёнка, но и в воспитании его души. То, что не может, не в состоянии сделать сейчас семья, нужно возложить на детский сад. И он должен ставить перед собой эту задачу и выполнить её в

нынешнее, трудное для детей время. Я горжусь тем, что наш «Теремок» её уже решал, объединяя семьи, побуждая родителей и детей вглядываться друг в друга и в тех, кто живёт рядом. Значит, наш опыт сейчас особенно нужен. Но как моей программе вписаться в нынешнюю рыночную вакханалию? Кто сможет помочь ей возродиться не только на бумаге?

продолжаю думать и даже строить планы, поэтому не отказываюсь от встреч с коллегами и родителями. А в конце 1996 года у меня дома побывала корреспондентка Луганского радио Валентина Кушниренко. Запись нашей беседы вышла в эфир и вызвала большой интерес. Я предлагаю её вам, надеясь, что наш разговор пригодится для решения затронутых в книге проблем. В разговоре приняла самое заинтересованное участие Татьяна Ивановна Никитина. В 1989 году она окончила Киевское педагогическое училище, пришла работать в обычный детский сад и была, как она выражается, «в шоке» от того, что там увидела, когда окунулась в жизнь детского сада не в качестве временной практикантки, а в звании дипломированного специалиста. Важно, что она очень хотела работать в детском саду, но продержалась там недолго. Почему? Вот об этом и многом другом состоялся наш разговор.