7. Трудоголики

Когда в ходе семинаров, посвященных семейным проблемам, наступает черед вопросов, непременно найдется хотя бы одна женщина, которая поинтересуется: «А знаете, каково это — жить с мужем-трудоголиком? » — и потом расскажет о муже, который проводит целую вечность на своей работе, а дома бывает считанные часы. Он уходит на службу рано утром и возвращается поздно вечером, когда дети уже спят, а жена неизменно видит его бесконечно усталым. Да, он может зарабатывать немало. Но при этом оплата текущих счетов иногда оказывается его единственным вкладом в семейную жизнь.

Примерно так охарактеризовала своего мужа и Андреа. Ее описание практически совпадало с приведенным выше. Когда она закончила свой рассказ, многочисленные жены, слушавшие ее, сочувственно кивали в знак понимания. Не хочу сказать, будто не существует жен-трудоголиков, но все-таки подобная крайность гораздо более характерна для мужчин.

Кто же такой муж-трудоголик? Это человек, для которого работа является делом всей жизни. Бывает, он женится и у него растут дети, однако одержим он только своей работой. Он не понимает, почему жена не радуется его успехам и всем материальным благам, которыми он обеспечивает семью. Но для трудоголика работа — это не просто забота о хлебе насущном, это каждодневный поиск смысла жизни. В его жизни нет равновесия.

Нравится ли ему работа? Утром он вскакивает с постели, готовый принять вызов, который бросает ему очередной день. Когда он приходит домой, все его мысли по-прежнему о работе. Он все время занят, но редко испытывает удовлетворение. Пределов он не знает. Утром он уже думает о новых вершинах, и достичь их он обязательно должен до захода солнца.

В обществе его, как правило, уважают, и он часто получает поощрения от своих работодателей. С другой стороны, жена редко рассматривает его в качестве мистера Прекрасного. Гораздо чаще она критикует его за то, что он уделяет недостаточно внимания их отношениям и слишком мало времени проводит с детьми.

Исповедь трудоголика

Вот история одного трудоголика, который сам рассказал о себе. Впервые я встретился с Джимом в Элджине, штат Иллинойс, на одном из семинаров по семейным проблемам. Как обычно, я попросил разрешения записать его рассказ. Вот некоторые отрывки из того, что он сказал.

«Я ничем не отличался от тех людей, которые стремятся сделать что-то масштабное, стать большой личностью. Все у меня началось с мысли, что если я буду работать старательнее и с умом, то стану одним из лучших. Я думал, что, если трудиться дольше и прилагать к работе все свои силы, мне удастся избавиться от чувства незащищенности, которым я страдал в юности, и опередить всех своих сверстников. Нельзя сказать, что моя работа мне нравилась, но я в ней делал успехи. В течение нескольких лет я поднимался по служебной лестнице, достигал своих целей, получал поощрения от начальства. Но, должен признаться, я никогда не испытывал большого удовлетворения. Мне всегда казалось, что я должен делать еще больше.

Конечно, были и хорошие минуты. Когда меня называли лучшим торговым агентом года, мне было приятно. Я знал, что нахожусь в центре внимания, достиг цели, к которой стремятся многие. Но когда эйфория проходила, оставалось только острое чувство необходимости двигаться дальше. Когда случались неудачи, я находил им только одно объяснение: надо работать старательнее.

На работе я проводил много времени, дома редко видел своих детей не спящими. Ночами я осторожно приходил к детям в спальню и смотрел на них, говоря себе при этом, что приложу к работе все силы, чтобы обеспечить им будущее. Меня не было с ними, когда они делали первые шаги, когда впервые начали кататься на велосипедах. Кататься их учил мой племянник. В то время я не понимал, что мне чего-то не хватает. Меня просто поразило, когда однажды в воскресенье я узнал, что мой сын уже ездит на велосипеде, — «без вспомогательных колес», как он сказал. Сейчас я не могу вспоминать об этом без слез, но тогда я просто обрадовался и сказал ему, какой он молодец. Кажется, в тот момент я думал, что он делает те шаги, которые однажды сделают его таким же, как и я.

В голове у меня была только одна мысль: «Вперед, вперед, вперед; работать, работать, работать». У меня не было времени, чтобы поиграть с детьми, я редко проводил время с женой. У меня не было друзей, если не считать деловых партнеров, и совсем не было времени для чтения, если только оно не касалось моей работы».

По словам Джима, кое-что он, конечно, делал для своей жены, например, писал ей поздравительные открытки и покупал цветы в день рождения; но вместе они все равно бывали редко. Жалобы от Эми слышались все чаще, и потом Джим еще чаще старался быть вне дома, потому что, как он говорил, «она только и делала, что напоминала мне, какой я плохой отец и муж».

Но однажды в воскресенье Эми предложила ему кое-куда съездить. Она не сказала, куда именно, только намекнула, что ему поездка понравится. «Много времени это не займет, и специально наряжаться необязательно. Поехали!». Джима это только слегка заинтересовало, но он подумал: «Ну что ж, это дает мне возможность сделать то, чего она хочет от меня. Может быть, если я поеду с ней, она сегодня вечером будет со мной понежнее». И Эми повезла его туда, куда планировала.

Как Джим рассказал, она привезла его в новейший и самый красивый центр для пенсионеров, какой ему только доводилось видеть. Прекрасные газоны, восхитительные здания, ничего серого или унылого. Когда они вошли в главное здание, то в одной из комнат увидели прекрасный канделябр, стоявший рядом с кабинетным роялем, а также диваны и стулья, выполненные в провинциальном французском стиле. У задней стены лежали прекрасные принадлежности для игры в гольф. Эми выразительным жестом указала ему на все эти прелести.

— Зачем ты привезла меня сюда? — спросил он. — Мне ведь еще тридцать восемь лет, и в ближайшее время на пенсию мы вроде бы не собираемся.

— Я хотела, чтобы ты представил себе, какой будет наша жизнь, когда ты уйдешь на пенсию. С теми деньгами, которые ты зарабатываешь, мы с тобой сможем себе позволить жить примерно так же. У нас будет прекрасная жизнь. Днем ты будешь играть в гольф, а вечером мы будем наслаждаться друг другом. Мы сможем ходить в кино и на концерты. У нас начнется настоящая жизнь, и для этого нам нужно только подождать еще двадцать семь лет.

— Эми, — остановил ее Джим, — ты с ума сошла. О чем ты говоришь? Это же абсурд.

— Нет, Джим, я в своем уме. Как раз я-то в своем уме и не намерена ждать двадцать семь лет, пока у нас начнется с тобой настоящая жизнь. К тому времени дети вообще уже не будут тебя знать, а для интимных отношений ты совсем состаришься. — И она твердо заявила напрямую: — Я хочу сейчас быть с тобой, Джим, а не в доме престарелых. Я устала быть вдовой. Мне неважно, будем ли мы жить в таком именно центре или нет, но я хочу жить сейчас. Хочу, чтобы кто-нибудь из наших детей мог сказать: «Мой отец взял меня с собой на рыбалку».

Не знаю, чего ты хочешь, Джим, но если намереваешься в будущем жить в этом прекрасном центре, тебе придется здесь жить одному. Я вовсе не этого желаю. Я

хочу настоящей жизни с тобой — и сейчас. Я не требую от тебя бросить работу, но прошу придумать нам способ жить до того, как ты уйдешь на пенсию.

Слова Эми поразили ее мужа. «Я не помню, чтобы с детства когда-нибудь плакал, но в тот день я действительно плакал, — вспоминал Джим. — Я плакал и не мог остановиться. Передо мной промелькнула вся моя жизнь. Я вновь услышал, как отец говорит мне, что из меня никогда не выйдет толку. Я вновь увидел те годы своей жизни, когда я всеми силами пытался доказать его неправоту, и вот теперь понимал, что сейчас рискую потерять все, что было для меня важным.

Я не упрекал Эми, понимая, что она говорит правду. И сквозь слезы я сказал:

— Прости меня! Прости! Я знаю: все было не так. Я делал то, что считал важным. Но я был не прав».

И Джим начал осуществлять то, что он сам называет «настоящей переменой в жизни». В течение месяца он думал, что ему делать со своей всепоглощающей работой, и пришел к выводу, что больше не может проводить там время только потому, что привык к ней, поэтому он принялся за поиски новой.

«Мне нетрудно было оставить эту работу и найти новую. Чтобы открыть для себя настоящий мир, я потратил несколько лет. Я много думал, оглядывался назад и пытался понять, почему я столько лет считал, что материальное благополучие стоит того, чтобы жертвовать ради него всем остальным».

К какому же выводу он пришел? «Я понимаю, что жизнь сравнительно коротка, и мы совершаем большую глупость, если не сохраняем равновесия между работой и жизнью в семье. Я заметил, что мало кто из людей испытывает удовлетворение от успеха на работе, каким бы значительным он ни был. Теперь я убежден, что мы никогда не будем довольны собой, поскольку наши цели имеют свойство все время идти впереди нас. И если в погоне за успехом ты теряешь жену и семью, ты теряешь все. Я никогда не забуду тот день, когда Эми заставила меня посмотреть в глаза реальности».

Должен признаться, что к тому моменту, когда Джим закончил свое повествование, у меня на глаза навернулись слезы — слезы радости оттого, что я встретился с человеком, сумевшим проснуться от своей одержимости работой, во время которой его жена и дети оставались дома одни. Мне хотелось встретиться с Эми и выслушать ее дополнения к этой истории. Что послужило мотивом ее действий? Как ей удалось найти творческий подход, чтобы привлечь внимание Джима к сложившейся ситуации? Что она испытывала в те годы, которые этому событию предшествовали? Позднее я расскажу вам эту историю в ее изложении, но сначала давайте посмотрим, что заставляет мужчин становиться трудоголиками. Какие внутренние потребности движут людьми, которых мы так называем?