Филипп, опытный специалист

Филипп был как раз таким супругом. В самом начале жизни он решил, что уйдет на пенсию в пятьдесят лет. Будучи инженером на хорошем месте, в транспортной компании, он радовался успехам на работе и эффективно применял свои умения в управлении домашними финансами. Себе и жене он определил строгий бюджет. В его понимании, он выделял достаточно средств на еду, одежду» содержание дома и т.д. Каждый месяц он откладывал средства на отдых и даже на «карманные расходы» себе и жене. Он оплачивал все текущие счета, и бюджет получался действительно продуманным.

Проблема состояла в том, что Салли не была согласна с таким бюджетом. Филипп видел в возражениях жены угрозу своему лидерству и сомнения в его квалифицированности. Он хотел объяснить жене свой принцип распределения финансов, но когда та по-прежнему осталась при своем мнении, он рассердился и больше не стал с ней разговаривать об этом. Он знал, что его план эффективен; почему она так упорствует? В конце концов Салли тоже перестала возвращаться к острой теме, и он воспринял ее молчание как согласие. После этого он стал планировать бюджет и других сторон жизни.

Он стал думать о домашнем хозяйстве, стараясь использовать все наиболее рационально. На все краны — в душе, умывальнике — он поставил экономные наконечники. Он расширил окна, чтобы меньше приходилось тратить денег на свет. В дымоходе он установил хорошие фильтры, а позднее поставил дровяную печь, что, по его мнению, могло сэкономить огромные деньги, которые приходилось тратить на отопление. В этот момент Салли снова «взорвалась». Однако в конечном счете его аргументы и логичные доводы заставили ее успокоиться, и он перешел к выполнению следующей задачи.

Как только домашнее хозяйство было организовано наилучшим образом, Филипп стал думать о самых выгодных вкладах — надежных, но в то же время суливших большие прибыли. Салли снова не согласилась с ним, но на этот раз уже понимая, что никаких шансов переубедить Филиппа у нее нет. Она высказала ему то, что думала по этому поводу, но настаивать на своем не стала.

Итак, Филипп охватил три важных области жизни: хорошую и высокооплачиваемую работу, эффективное управление домашним хозяйством и выгодные вклады. Он успешно продвигался к своей цели — уйти на пенсию в пятьдесят лет. При этом он никогда не признавал, что является деспотом; он просто делает то, что для него является самым естественным.

Казалось бы, раз и навсегда устоявшийся мир Филиппа в одно мгновение пошатнулся, когда однажды вечером он пришел домой и увидел, что в доме нет одежды Салли и части мебели, а на кухонном столе лежит письмо:

Дорогой Филипп,

Я хотела бы сказать, что люблю тебя, но теперь просто не знаю, какие испытываю к тебе чувства. Мы женаты уже двадцать один год, и в начале у нас все было хорошо. Но время шло, и я чувствовала, каким ты становился диктатором. В последние годы я поняла, что перестала быть частью твоей жизни. Ты никогда со мной ни о чем не советуешься, а если я что-то предлагаю, всегда говоришь, что я неправа. Ты настолько рационально ведешь домашнее хозяйстве и сэкономил столько денег, что я с трудом могу смыть мыло со спины в душе, потому что вода еле капает. От дровяной печи меня постоянно бьет кашель. Я решила, что ты и дальше можешь сколько угодно обустраивать здесь домашнее хозяйство, я же перебралась в квартиру, где достаточно воды и свежего воздуха.

Я знаю, ты считаешь себя заботливым семьянином и надежным мужем. Наверное, ты не понимаешь, почему я так поступаю, — чтобы показать тебе, что все эти годы ты меня просто не слушал. Я умоляла тебя считаться со мной, видеть во мне личность, прислушиваться к моим предложениям, но, очевидно, единственными идеями, которые в нашей семье заслуживают внимания и уважения, являются твои. Мои чувства и мысли тебе не нужны. Долгое время я думала, что, быть может, ты прав, — вероятно, у меня не может быть хороших мыслей и добрых чувств. Теперь я знаю, что это не так. Каждый человек имеет право думать и чувствовать, и если люди состоят в браке, они вправе выражать свои мысли и чувства супругам и требовать уважительного отношения к ним. Я же с твоей стороны не чувствую никакого уважения. Много лет ты относился ко мне, как к ребенку. Я устала быть им; я хочу быть взрослым человеком. Но знаю, что с тобой я никогда не буду взрослой. Поэтому я ухожу.

Не жди, что я вернусь. Я думала об этом очень долго. Я знаю, что другим ты никогда не станешь. Наверное, ты и не можешь стать другим. Я знаю, что остаток своей жизни провести с тобой не смогу. Надеюсь, что ты сможешь уйти на пенсию в пятьдесят лет и встретить в своей жизни человека, которому понравится твой деспотизм. Но в любом случае это буду не я.

Письмо было подписано просто — «Салли». В тот вечер Филипп перечитал это письмо десять раз. Он ничего не понимал. Он не мог поверить в то, что читал. «О

чем она пишет о каком «деспотизме»? — думал он. — я ведь все это делал ради нас». И действительно, он мечтал о том, какая прекрасная у них будет жизнь, после того как он уйдет на пенсию. Он думал, что и сейчас у них все идет прекрасно. «Почему она критикует мои старания рационально устроить наш быт? О чем она говорит — л отношусь к ней, как к ребенку? Что она имеет в виду — я ее не слушал? Я слушал ее, но не делал того, чего она хотела, если знал, что это не самый лучший вариант».

Филипп решил, что в этот вечер нет никакой нужды искать Салли. Он знал, что и ему, и ей нужно время, чтобы подумать о ее поступке. И он решил, что сейчас ему лучше всего как следует выспаться, а завтра продумать стратегию дальнейших действий. Неудивительно, что в ту ночь он действительно спал вполне хорошо. Филипп не сомневался, что выработает оптимальный план, и, если ему удастся поговорить с Салли, он сможет убедить ее в том, что она неправа и ей нужно вернуться домой.

Весь следующий день он провел в попытках определиться с тем, как он разыщет Салли и о чем будет с ней говорить.

Во время обеда он предпринял первый шаг в осуществлении своей стратегии. Он позвонил лучшей подруге Салли, не сомневаясь, что она знает, где Салли находится. Но подруга не захотела с ним разговаривать, поэтому Филипп быстро переключился на второй план. Он сказал подруге Салли, как ему тяжело; он просто не может поверить в то, что сделала Салли. Он подчеркнул, как ему важно сейчас поговорить с женой, и попросил подругу передать Салли, чтобы она ему позвонила. Подруга согласилась, и Филипп почувствовал, что его первый шаг в целом оказался успешным.

Однако, когда Салли в тот вечер не позвонила, его стало одолевать беспокойство. Чтобы не поддаваться панике, он решил не звонить подруге, а посмотреть по телевизору футбол. Филипп посчитал, что, если она сегодня вечером не позвонит, он завтра свяжется с другой ее подругой. Его старания найти Салли продолжались неделю, но это ему так и не удалось.

На следующей неделе он получил официальные бумаги о разводе из местного суда. Он снова уселся за кухонный стол и стал их внимательно читать. Все они были присланы от имени Салли, но носили уже официальный характер, в них не было ничего личного и эмоционального. И опять его реакция была такой же, как и прежде: «Это невероятно. Я не могу поверить в то, что она идет на это, — вслух произносил он, после чего сказал себе: — Неужели она не понимает, что делает? Все, ради чего я столько лет трудился, пойдет прахом. Она все бросает сейчас, когда цель так близка! Как она могла так поступить? Не иначе как у нее кто-то появился». Такая мысль раньше ему в голову не приходила, но чем больше он обо всем размышлял, тем больше убеждался, что это единственное логическое объяснение ее поведения. Он снова позвонил лучшей подруге Салли, рассказал о бумагах, которые получил, и открыто спросил:

— Есть ли у Салли кто-нибудь? Просто я не знаю другой причины, по которой она так себя ведет.

— Филипп, могу тебе сказать со всей ответственностью: у Салли никого нет, — ответила подруга Салли. — Думаю, если ты повнимательнее прочитаешь ее письмо, то поймешь, почему она так поступила. Наверное, она в течение многих лет испытывала такой диктат, что это стало для нее невыносимым. Я не могу сказать, правильно ли она поступила, но знаю точно, какие она испытывает чувства.

— Не понимаю, — продолжал Филипп. — Все, что я делал, было для ее же блага. Подруга ответила:

— Я думаю, что для нее самой это благом вовсе не было, Филипп.

— На следующий день Филипп решил обратиться к юристу. «Если она так хочет,

мне придется защищать свои интересы. Иначе она отнимет у меня все, что есть».

И начался поединок двух адвокатов. Главным мотивом Филиппа было стремление достичь своей цели — пенсии. Он не уйдет на пенсию в пятьдесят лет, но, когда все будет кончено, он сможет стать пенсионером в пятьдесят пять. Весь следующий месяц Филипп был занят работой, поддерживал в доме порядок и ходил на церковные служения. Он хотел, чтобы все знали: эти семейные проблемы начались не по его вине и он сам не может понять, что произошло с Салли.

Прошло полтора месяца после ухода Салли, а Филипп так ее и не видел, и не получал от нее никаких известий. Но вот однажды вечером он встретился с ней самым неожиданным образом — на местном рынке. Они увидели друг друга одновременно. Филипп медленно направился к ней, и когда уже подошел достаточно близко, сказал: «Привет». Салли тоже ответила: «Привет». Они молча смотрели друг на друга какое-то время, которое обоим показалось вечностью, после чего Филипп сказал: «Салли, я ничего не понимаю. Я не представляю, почему ты все это затеяла, но знаю одно — я по-прежнему люблю тебя. Может быть, встретимся и поговорим?». К его удивлению, Салли согласилась.

В пятницу вечером они встретились за ужином. За столом они рассказали друг другу о своих успехах на работе. После ужина Филипп прочел Салли лекцию, как нелогично так себя вести, сказал, что они могут лишиться всего, ради чего он столько лет трудился. И потом, это тяжело отразится на их детях (которые были уже взрослыми). Он напомнил ей, что так вести себя вообще не по-христиански, и выразил обеспокоенность ее верой в Бога.