Решения, продиктованные любовью

Затем я предложил ей:

— Попробуйте, придя домой, сказать Майку примерно следующее: «Майк, я хочу,

чтобы ты знал: я очень тебя люблю. С той самой ссоры я много думала о нас и поняла, что я в последнее время просто не говорю с тобой на твоем языке любви. Но не потому, что не хочу: я была настолько занята, что у меня лишнего часа не находилось побыть с тобой и выразить свою любовь. Наверное, твое нежелание отпустить меня с подругами на пляж было вызвано тем, что я не ощущала у тебя тоски по любви. Сначала мне казалось, что ты пытаешься контролировать меня, но теперь я знаю: это не так.

Я предоставляю тебе свободу ездить на рыбалку с друзьями и знаю, что ты тоже хочешь дать мне свободу общаться с подругами. Я также хочу, чтобы ты понял: твое молчание на этой неделе и нежелание разговаривать со мной причинило мне огромную боль, потому что я начинала думать, что ты не любишь меня и вообще не считаешь меня за человека. Твое молчание меня просто опустошает. Я хочу попросить тебя никогда больше так не делать: этим ты причиняешь мне невыносимую боль, и больше я никогда не позволю тебе своим молчанием управлять моим поведением.

Через месяц я поеду на пляж со своими подругами, но перед этим мы с тобой три недели будем вместе, чтобы ты понял: я действительно люблю тебя. Я хочу быть с тобой, обнимать тебя, целовать, хочу интимной близости. Да, если пожелаешь, мы можем заниматься любовью каждый день. (Джилл поняла мой юмор и уже улыбалась.) Майк, я люблю тебя, и мне очень жаль, что эта неделя нашей жизни прошла напрасно. Ну, а теперь ты не хочешь обнять меня и поцеловать?».

Если Майк не ответит вам взаимностью, тогда скажите ему, что собираетесь позвонить мне и назначить встречу, потому что такое молчание вы больше терпеть не намерены. После этого мы договоримся о встрече, и вы пригласите его прийти ко мне вместе. Если он откажется, приходите без него. Он же будет знать, что вы были у меня, а на следующий день я позвоню ему и предложу прийти поговорить. Думаю, Майк придет: я надеюсь, меня-то он уважает. Джилл кивнула:

— Думаю, он придет, доктор Чепмен, но сначала я попытаюсь поговорить с ним.

— Хорошо, — сказал я, — но знайте, что я хочу позвонить Майку, а вам советую приложить все усилия, чтобы это молчание не затягивалось. Это ненормально и неестественно, и прежде всего самому Майку не следует так реагировать на

неудовлетворенную потребность в любви. А вам нужно добиться, чтобы в ваших отношениях такие случаи не превратились в укоренившуюся привычку.

Спустя две недели я увидел Джилл на одном публичном собрании стоявшей в кругу друзей. Она повернулась ко мне и, улыбнувшись, сказала:

— Все в порядке. Он заговорил в тот же вечер и попросил прощения за то, что так жестоко обошелся со мной. Он понял, что так реагировать ненормально, и сказал, что постарается больше так себя не вести. Надеюсь, мистер Чепмен, что на его потребность в любви я ответила сполна. На следующей неделе я поеду на пляж. Майк согласился и чувствует себя вполне нормально.

— Удачи вам, — сказал я и отошел с твердой уверенностью в том, что через такой болезненный опыт молчания Майк и Джилл многое узнали друг о друге.

Один из важных уроков в истории с Майком и Джилл состоит в том, что Джилл предприняла позитивные шаги в самом начале их совместной жизни, чтобы тут же решить проблему, связанную с молчаливым супругом. Это был первый случай, когда Майк не разговаривал с нею столько времени. Джилл обратилась за помощью и, поняв ситуацию, узнала, как нужно решать эту проблему. Предпринимать такие действия в самом начале семейной жизни — идеальный вариант. К сожалению, многие пары тянут до последнего, в результате чего молчаливые отношения пускают в их жизни глубокие корни.

Самая распространенная ошибка супругов, живущих с необщительными людьми, состоит в том, что они думают о самом молчании, а не о причинах этого молчания. Муж Мэнди, Брент, никогда не разговаривал столько, сколько ей хотелось бы. Периодически она обращалась к нему:

— Мне так хочется, чтобы ты говорил больше! Я даже не знаю, о чем ты думаешь. Скажи мне, чего тебе хотелось бы; не сиди сиднем.

Подобные высказывания тяжело били по самооценке Брента. Ребенком он часто слышал, как мать говорила, что ее маленький сын слишком застенчивый. Он всегда, сколько себя помнил, болезненно переживал свою некоммуникабельность. И вот теперь, после вступления в брак, эстафету его матери подхватила жена, лишний раз подтвердив его опасения и переживания.

Мэнди в первую очередь обращала внимание на молчание Брента. Но куда более продуктивный подход состоит в том, чтобы задуматься, почему он молчит. Она могла бы сказать например: «Меня очень беспокоит твое молчание, я очень хотела бы знать, о чем ты думаешь. Может быть, у тебя неприятности на работе или я сказала какую-нибудь глупость?». И если он скажет:

«Нет, не поэтому», тогда ей можно будет поинтересоваться его детством — родителями, их комментариями, его школьными друзьями. Любое из этих обстоятельств может дать ей ключ к пониманию, почему у Брента развилась такая привычка.

Если Мэнди поинтересуется его родителями, то наверняка узнает, что мать говорила о нем как о застенчивом ребенке, что способствовало укоренению самовосприятия Брента. Затем она могла бы выразить ему свою поддержку, открыв путь к диалогу. Например: «Наверное я начинаю понимать, почему ты не разговариваешь так много, как я. Пока ты рос, в тебе крепло понимание, ты застенчив, а это определило умение разговаривать и общаться. Но я хочу, чтобы ты знал: я все равно люблю тебя, умеешь ты говорить или нет. Ты — мужчина моей мечты. Ты такой прекрасный муж! Ты так много трудишься для нашей семьи!». Подобное отношение к его самой заметной черте характера и внимание к его положительным качествам, скорее всего, помогут Бренту почувствовать себя свободнее и стать более открытым с Мэнди. Но пока она будет его упрекать, он не станет разговорчивее.