Когда мужчина совершает сексуальное насилие над своими детьми

Прежде чем закончить раздел, посвященный сексуальному насилию, я хотел бы подробнее рассказать о Робби, которая посетила один из моих семинаров в Бирмингеме. По ее щекам обильно текли слезы, когда она рассказывала:

— Недавно я узнала, что мой муж насиловал обеих наших дочек. Одной из них сейчас шестнадцать лет, а другой восемнадцать. Очевидно, это продолжалось несколько лет, но я об этом узнала только месяц назад. Моя старшая дочь обратилась в свой студенческий кампус за консультацией. Так все это и стало известным. Потом она сказала об этом нашей младшей дочери и узнала, что с ней происходило то же самое. Как только я об этом услышала, я забрала из дома младшую дочь, и теперь мы живем с моей матерью. Я ненавижу его и больше не хочу его видеть.

С тех пор как Робби ушла из дома, она разговаривала с мужем только один раз. Он сказал ей, что понимает весь ужас содеянного, раскаивается во всем, просил у нее прощения и обещал, что, если она вернется, он никогда этого не повторит. Робби говорила:

— Сейчас я в такой растерянности, что не знаю, как поступить.

Обычно я не догматичен, но тогда предложил Робби:

— Я могу сказать, что вам делать. Продолжайте жить у матери, пока ваш муж не пройдет основательный курс лечения, чтобы справиться с этой проблемой. И когда консультант заверит вас, что муж действительно поборол свой порок, вы вдвоем можете обратиться за консультацией по семейным проблемам. Я думаю, что курс лечения займет примерно от шести до девяти месяцев. Еще столько же времени потребуется на консультации по семейным вопросам. Если вы вернетесь, не решив этой проблемы, можете не сомневаться: все повторится. Если ваш муж

действительно хочет измениться, он обратится за консультацией, а также будет оказывать вам и дочерям финансовую помощь, пока вы будете жить у матери. Если же он не желает основательного лечения, а намерен переложить свою вину на вас или хочет вами манипулировать с целью заставить вернуться домой и не оказывать вам никакой финансовой помощи, то знайте наверняка: примирения быть не может, пока он не переменит свои взгляды и поведение.

Почему я был так категоричен с Робби? Потому что исследования убедительно показывают, что отец, который долгое время совершал насилие над детьми, не изменит своего поведения только по причине того, что об этом стало известно другим людям. Он может плакать, говорить, что раскаивается в содеянном, давать самые разные обещания, но ничему этому нельзя верить. Его действия окажутся красноречивее слов. Если он обратится за квалифицированной помощью, тогда можно будет надеяться на исцеление и примирение с семьей. Если же он не хочет такой помощи, ни о каком исцелении речи идти не может.

Самое действенное, что в такой ситуации может сделать Робби для своего мужа, — это воспользоваться методом жесткой любви, и самое действенное, что в такой ситуации она может сделать для дочерей, — это дать им возможность видеть, как она это делает. Ей и дочкам было дано, если можно так выразиться, домашнее задание, которое необходимо выполнить. Обе дочери нуждаются в консультациях,

и в них должна принимать участие их мать, поскольку не исключена обида дочерей на нее за то, что мать допустила случившееся. Она могла действительно не знать о происходящем, но могу гарантировать: в глубине души они считают, что и она каким-то образом виновата. Если девочки будут стремиться справиться с последствиями такой ситуации, они смогут исцелиться и оказаться сильнее ран, нанесенных в результате сексуального насилия. Если же настоящего исцеления не последует, прошлое наверняка окажет свое пагубное воздействие и на их семейные отношения в будущем.

Я не знаю, как потом сложились дела у Робби, ее мужа и дочерей. После той встречи мы больше не виделись; но я знаю точно, что супружеские пары в подобных ситуациях обретали исцеление. Я был свидетелем возобновления отношений между дочерьми и отцами. Я видел, как матери и дочери старались преодолеть последствия конфликтов, связанных с сексуальным насилием, совершаемым главами семей, а также видел, как после такого опустошающего личность насилия жены и мужья действительно мирились друг с другом. Но я никогда не сталкивался с подобными фактами, если насильник не желал открыто, честно и тщательно работать над собой.

В процессе исцеления очень важен духовный фактор. Признание существования нравственных границ и готовность взять на себя ответственность их за нарушение составляют важную часть процесса исцеления. Признание пагубности таких деяний, прощение и обретение мира с Богом очень важны при восстановлении разрушенных отношений. Однако религиозные учения никогда нельзя использовать, чтобы подталкивать жертву к преждевременному и чисто внешнему прощению, а обращение к вере нельзя рассматривать в качестве быстрого решения проблемы насильника. Обращение открывает все возможности для позитивных перемен, но нельзя слишком упрощенно смотреть на этот процесс, считая, что такое обращение тут же разрешает все проблемы. Религиозное обращение может задать курс исцелению, но вот путь согласно этому курсу надо пройти самостоятельно.

Всем, кто пережил сексуальное насилие, и тем, кто живет с супругами, совершающими это насилие, я искренне желаю, чтобы эта глава послужила путеводителем к исцелению. Ваша ситуация наверняка не во всем будет совпадать с тремя описанными мною, но я уверен, что в них вы найдете и сходные черты,

характерные для всех жертв сексуального насилия и для всех последствий этого насилия. Время само по себе не залечивает раны, оставшиеся от такого деяния. Исцелению должна предшествовать ломка барьеров, созданных чувствами никчемности, вины, стыда, гнева и страха.

Все это начинается с одного простого шага. Кто-то должен обратиться за помощью. Обычно таким человеком становится супруг, переживший сексуальное насилие. Вы можете привнести в свою семейную жизнь позитивные перемены, которые в конечном счете помогут принять помощь, необходимую для того, чтобы обрести внутреннее исцеление, и со временем — исцеление в семье.