Размышления Кена Крабба

Когда папа попросил меня изучить его рукопись и поделиться впечатлениями, я отнесся к этому заданию с интересом Однако по прочтении этой крайне эмоциональной книги мой интерес перерос в какое-то нервное возбуждение Мне хотелось бежать куда- то, кричать, размахивать руками. Мне не терпелось изложить на бумаге переполняющие меня чувства. Некоторые главы глубоко тронули меня, а некоторые потрясли своей полной запредельностью, которую мне, боюсь, никогда не постичь.

Мне пока не довелось пережить страшных потерь, выпавших на долю дедушки. Отец мой, слава Богу, жив, а когда погиб дядя Билл, мои переживания были, скорее, не болью утраты, а жалостью к знавшим и любившим его другим родственникам За двадцать два года, которые я прожил на свете, не случилось ничего, что подвергло бы мою веру суровому испытанию. Думаю, у меня все еще впереди, и остается лишь покорно ждать, молясь о силе духа, подобной дедушкиной. Вновь и вновь ему приходилось проходить через страдания и сомнения, но он возвращался на верную тропу и продолжал свой путь к Богу с настойчивостью муравья. Ах, если бы и я оказался таким же стойким!

Дедушкино детство очень отличается от моего. Он рос без отца в тяжелых материальных условиях, и хотя я, конечно, слышал от него и других рассказы о тех трудных временах, до конца еще не осознавал, как велика была милость Божия к их несчастной семье Господь благословил четверых малышей, даровав им удивительно

добрую и любящую мать, чья христианская душа светила им в самые темные дни. Однажды я увижу ее — о, это будет чудесная встреча в Царствии небесном!.. Впрочем, отняв отца, Господь не забрал у детей нежных воспоминаний о нем и его несгибаемой вере во Христа. Пусть у дедушки не было того, чем могут похвалиться дети моего поколения, но он был во многом богаче нас

Теперь я знаю, что самое лучшее наследство, которое мы с Каролиной можем оставить своим пока не рожденным детям, — это сокровище, переданное прадедушкой и прабабушкой моему деду и от него и бабушки принятое моим отцом, а от родителей полученное нами. Я говорю о любви к Богу, друг к другу, к детям

То, что дедушка рассказал о своих молодых годах, относится и ко мне. Увы, я тоже склонен лишь оповещать Бога о готовых решениях и изменениях курса в расчете на обязательную поддержку. Я вообще слишком люблю планировать. Скажу вам по секрету: вся моя грядущая жизнь уже расписана мною в мельчайших подробностях, год за годом. Я уже точно знаю, сколько у нас будет детей, сколько среди них должно быть мальчиков и девочек и какими талантами каждый из них должен обладать. Моя карьера уже известна мне до самого дня выхода на пенсию. Остается лишь заверить мой план у Главного Архитектора человеческих судеб… но здесь-то и получается загвоздка. Помните, дедушка писал о том, что нужно передать штурвал корабля в руки Христа и покорно следовать тем курсом, который выберет Он. Для меня это страшно трудно. Я хочу расти во Христе, но язык не поворачивается попросить Бога распоряжаться моей жизнью по Его усмотрению. Боюсь, вмешательство свыше расстроит все мои планы. Я цепляюсь за руль с отчаянием глупца, доверяющего себе больше, чем опытному Штурману. Более того, я даже не смею молиться о даровании мне хоть малой толики зрелости, которая позволила бы взять себя в руки и передать управление Тому, Кому оно принадлежит по праву.

Дедушка очень серьезно воспринимает все, связанное с церковью, и ужасно переживает из-за малейших разногласий между братьями. Мы с Каролиной, конечно, посещаем богослужения каждое воскресенье, но нам было трудно найти постоянное место поклонения. Наконец, мы остановились на одной церкви, которая понравилась нам обоим приятной музыкой, интересными проповедями и доброжелательными прихожанами. Однако мне стыдно, что мое желание ходить в церковь еще очень далеко от глубокой любви дедушки к общению с Богом в кругу братьев по вере. Если в воскресное утром мы с Каролиной вдруг поругаемся, все богослужение пойдет насмарку: я не услышу ни музыки, ни проповеди, а буду лишь перебирать в голове подробности ссоры и тщательно подыскивать аргументы в пользу того, что виновата жена. Вот уже несколько месяцев я ежедневно молюсь о способности отключаться от мирских забот и хотя бы один час в неделю посвящать Богу без помех. Пока прогресс невелик.

Папа признавался, что порой не соглашается с дедушкой, однако им удалось найти способ спорить, не теряя взаимного уважения. Мне еще предстоит вырасти и в этой области. Мы с папой расходимся во взглядах по некоторым вопросам. В последние годы у меня появилось мужество (пока не мудрость!) открыто заявлять ему о своем мнении и гордо придерживаться собственных принципов. При этом я искренне считаю его своим духовным наставником, поскольку ему пришлось пройти через сходные переживания.

Думаю, я тоже подсознательно стремлюсь к одобрению отца, хотя, если разобраться, он не обделял меня ни уважением, ни похвалой. Например, нередко я ищу в Библии подтверждения своих взглядов, когда проще было бы расслабиться и позволить Богу научить меня. А все потому, что хочется поразить папу своей эрудицией.

Мне было интересно прочитать рассуждения папы и дедушки о непредсказуемости Всевышнего и сомнениях в Его благости. Забавно, что я еще так мало испытал в жизни, что до сих пор Бог был для меня предсказуемо добр. В то же время я понимаю, что так не может продолжаться бесконечно. Подобное счастье случается редко, если вообще случается. Однако посудите сами. Господь даровал мне двух замечательных родителей, чудесного брата, прекрасную жену, нескольких хороших друзей. Недавно к этому прибавилась любимая работа, о которой я мечтал с третьего курса. Мне сердиться на Бога — то же, что малышу злиться на Деда Мороза за слишком много подарков. Действительно, трудно представить, чего еще я могу желать сверх того, что уже имею. А что я сделал, чтобы заслужить это счастье? Ровным счетом ничего! Не это ли должно быть мне знаком: моему безбедному существованию обязательно придет конец. Не скрою, грядущие невзгоды не вызывают у меня энтузиазма. Я старательно готовлюсь к предстоящим трудностям и в своих планах предусматриваю хитрые лазейки, чтобы обходить возможные преграды. Однако в глубине души я мечтаю познать Бога так же, как познали Его мои отец и дед, а потому поиск удобного объездного пути к этой цели — не что иное, как помеха на пути к ней.

Рассказ о романтической любви дедушки и бабушки оставил у меня какое-то нежное чувство, смешанное с изумлением. Большинство молодых людей не думает о том, что их родители тоже когда-то были юными и влюбленными, а уж о бабушках-дедушках и говорить не приходится. Тем не менее мне было не трудно представить, как папа ухаживал за мамой или как дедушка добивался руки бабушки, потому что, хотя они прожили вместе соответственно двадцать семь и пятьдесят пять лет, все равно продолжают оказывать любимым знаки внимания. Мне приятно это видеть.

Сам я женат пока только тринадцать месяцев, и до сих пор все было хорошо, но я мечтаю о той близости, какая есть у мамы с папой и бабушки с дедушкой. Мы с Каролиной стоим еще в самом низу лестницы, верхняя ступень которой соответствует жизни в любви, во Христе, в Боге. Наша влюбленность еще должна дорасти до отношений, действительно глубоких и духовно богатых. В своей книге «Просто Христианство» К. С. Льюис писал: «Влюбленность так же отличается от любви, как детское барахтанье в «лягушатнике» от настоящего плавания». Весело бывает брызгаться и резвиться на мелководье, однако кто из этих малышей не мечтает научиться плавать, как олимпийские чемпионы? Я очень люблю Каролину. Мы дали друг другу клятву не разлучаться до конца жизни, и, конечно, что бы ни случилось, развод никогда не будет решением наших проблем. Однако мне этого мало. Я хочу достичь глубины отношений, которую наблюдал в союзах мамы с папой и бабушки с дедушкой.

Дедушка много беспокоится о том, вспомнят ли его после смерти. Пока я не задумывался об этих вопросах — может быть, по молодости. С возрастом желание «оставить след на земле» обязательно появится, а с ним придут вопросы, которые я еще не задавал себе. Прочитав размышления дедушки на эту тему, я вдруг вспомнил об одном разговоре на кухне родительского дома. Я упомянул дедушке о недавно виденном фильме, а в ответ услышал, что любое кино кажется ему теперь слишком банальным, чтобы тратить время на просмотр. Дедушка не осуждал меня, а просто таким образом рассказывал о том, что многое в жизни уже утратило для него привлекательность, и главной темой его мыслей стало ожидание Царствия небесного. Тогда я понял, какая пропасть отделяет двадцатидвухлетнего юношу от восьмидесятилетнего старца. Мне никогда не удается представить встречу со Христом столь же ярко, как описывает дедушка. Мне страшно от мысли, что ради перехода на ту сторону этой пропасти потребуется самому возводить мост, причем руководить проектом буду не я. Мой рассудок пытается предугадать, как Главный Инженер планирует вести работы: наверняка Он проведет меня через несколько неожиданных трудностей, в ходе чего я пойму, что полагаться могу лишь на Бога. Ужас перед возможными страданиями и доселе не испытанной болью доставляет мне нестерпимые мучения. Однако я твердо верю, что Бог благ, и что бы ни произошло, это пойдет мне на пользу и в конечном счете сделает нашу с Ним встречу еще более приятной, чем она ощущалась бы сегодня.

Дедушка может взирать на жизнь глазами трех поколений: сыновей, отцов, дедов. Папа испытал два уровня человеческих отношений. Я же стою в самом начале пути и знаю лишь один- единственный способ оценивать окружающий мир. Мне пока нечего вспоминать, кроме наивных детских радостей и многочисленных знаков любви Божией, за что я бесконечно благодарен Всевышнему. Тем не менее отец с дедушкой написали книгу, которая помогла мне понять: лучшее впереди. У меня есть редкая возможность поучиться у идущих впереди меня на тридцать и шестьдесят лет, чтобы потом прошагать по тому же пути не вслепую, а освещая дорогу переданным мне светом.

При чтении книги «Бог моего отца» я обратил внимание, что жизнь дедушки была полна событий. Он прошел через огонь и воду, но опасности и трудности не сломили его. Напротив, он вышел из испытаний закаленным в борьбе, с укрепленной верой и особой жизненной силой.

Так же отцу пришлось немало пережить, но и он сохранил веру, несмотря ни на что. Я много плакал над его письмом из последней главы, где так ясно видно его страстное желание: он очень хочет, чтобы мы с Кепом знали Бога. Мне вспомнилась открытка, которую он прислал мне из Англии, еще когда я учился в колледже. Там было всего две строчки: «Просто пишу, потому что думал о тебе и молился за тебя. С любовью, папа». Ни нравоучений, ни советов, ни новостей. Просто признание в глубочайшей родительской любви, и оно много значило для меня тогда. После чтения этой книги я почувствовал еще большую близость к отцу и дал себе слово стать лучшим человеком, чем сейчас. Это мое стремление усиливается от мысли о том, что даже любовь папы к нам меркнет перед несравненной любовью, которую питает к нам Бог. Господь зовет нас, Он желает открыться нам. Я счастлив, что в теплых чувствах моего земного отца отражена любовь Отца небесного. Мое самое горячее желание — познать Бога моего отца и моего деда Они оба стали примером для меня на пути к христианской зрелости, и, идя по их стопам, я буду помнить: лучшее впереди.