11. Самодостаточные мужчины

Казалось, он всегда на своем месте. В любом собрании — будь то собрание директоров, гостей за обедом, или вечер в церковной общине — он чувствовал себя превосходно. Он общался только с правильными людьми, всегда хорошо одевался и в любой компании легко сходился с собеседниками, никогда не теряя очарования и изящества.

Временами он бывал довольно упрямым’, и его лучшие друзья начинали замечать, что его самоуверенность граничит с наглостью. Он был человеком довольно замкнутым, хотя это не бросалось в глаза. Он редко говорил о своих проблемах и стремился быстро уладить любые межличностные осложнения, которых не удавалось избежать. Он никогда не анализировал себя и других, и его близкие страдали от того, что он почти не вникал в их жизнь.

Объективностью по отношению к себе он, конечно же, не отличался. Когда его просили охарактеризовать самого себя, он запросто мог ответить: Я — человек общительный, хорошо начитанный, удачливый, хороший семьянин и преданный христианин . Он мог бы даже сказать, что он — настоящий мужчина. Он ни разу не задумался, почему ему задают подобные вопросы.

Иногда он волновал’ся — например, когда навещал в больнице жену, перенесшую операцию на груди, когда хоронил отца или произносил тост на свадьбе дочери. Но никогда не плакал. Его ни разу не видели опечаленным. Однажды старший сын спросил: Когда ты плакал в последний раз? Только в детстве , — равнодушно ответил он, как будто его спросили, когда в последний раз он принимал лекарство от прыщей. Он был хорошим партнером для игры в гольф, хорошим компаньоном и правильным мужчиной, к мнению которого прислушивались во время любого спора.

Однако он был не из тех, с кем хотелось поделиться чувствами.

Его жена была ужасно одинока, но он даже не догадывался об этом. Она прятала свою боль, отвлекаясь на покупку украшений, которые позволял ей иметь их средний достаток, а также увлекаясь различными важными делами, исполнения которых требовал их круг.

Она посещала различные садоводческие клубы, участвовала в политических встречах, в церковном женском служении, меняла интерьер в доме. Она была матерью троих прелестных малышей, ярким бантом красовавшихся на хорошо упакованной коробке ее супружества.

Однако несмотря на всю приглаженность ее жизни, в ней просматривалось одно неуместное пятно: эта женщина была подвержена приступам паники. Не слишком острым, но вселявшим тревогу.

Когда она теряла контроль над собой, страхи пытались прорваться наружу. Впервые они дали о себе знать, когда, поступив в колледж, ее дочь начала встречаться с парнем, которого ее муж назвал человеком из простых . Спокойно поговорив с дочерью, она поделилась с ней своими опасениями и убедила девушку внять голосу разума. Та послушалась, и вышла замуж за врача.

Муж саркастически воспринял ситуацию. Но с тех пор приступы паники у нее стали постоянными. Одни переносились хуже, другие лучше. Помогали лекарства. Муж заставил ее пойти на прием к врачу, и даже настоял, чтобы ей выписали первый рецепт.

С его точки зрения все решалось просто. Болит зуб? Сходи к стоматологу. Приступы страха? Прими таблетку. Он никогда не разговаривал с ней об этих приступах и никогда не пытался отыскать их причину. Она видела, что они с мужем далеки друг от друга, понимала, что нужна ему только для поверхностного разговора и для секса.

Три раза ей удалось излить душу. Один раз — близкому ДРУГУ, который постарался поскорее сменить тему, другой — пришедшему в гости двоюродному брату, с которым она почти не общалась. Он был немного старше и казался добрым. Они разговаривали до позднего вечера, и за это время ей удалось излить накопившиеся за годы замужества чувства. Он внимательно выслушал ее, но потом ни разу не вспомнил об этом разговоре: ни на следующее утро, ни потом. Она пожалела, что раскрыла ему душу.

В третий раз это произошло через два года. На одной вечеринке она разговорилась с женщиной-психотерапевтом. Та почти ничего не сказала, но, по-видимому, сумела разглядеть за ее словами нечто серьезное, потому что казалась озабоченной. Беседа опять протекала вполне доверительно, и она решила записаться к этой женщине на прием, но прежде посоветовалась с мужем. Зачем тебе это надо? — удивился тот.

А потом в последний вечер на библейской конференции, продолжавшейся неделю, с ней произошел один случай. Говорили о том, как Бог любит заблудших овец Своих — любит тех, кто чувствует себя потерянным и не надеется, что его найдут. Это было как раз о ней. Во время заключительной молитвы она быстро вышла и одна отправилась гулять вокруг озера. Было тихо, тепло, кругом разлилась успокаивающая темнота и только полумесяц отражался в глади воды. Во всем чувствовался такой покой, что хотелось плакать. Она упала на мягкую траву и, схватившись за голову, безутешно разрыдалась. Слова свободно лились прямо из сердца, и в них было то, чего она так долго не хотела признать: Я так больше не могу. Это невыносимо. Никому я не нужна. Наша семейная жизнь пуста. Я совершенно одинока .

Она вернулась за полночь. Муж читал, сидя на кровати.

— Где ты была? Я волновался.

— Гуляла. Думала. Молилась. И даже немного поплакала.

— Ты не забыла принять лекарство?

— Нет, — ответила она, ничего не чувствуя. Хотелось лечь.

Больше ни один не произнес ни слова. Наклонившись, он поцеловал ее в лоб, ободрительно улыбнулся, потом повернулся и уснул.

На следующее утро она была в полном порядке…

В этих главах я рассматриваю две категории мужчин: тех, кто ощущает острую эгоистическую потребность в общении,

и тех, кто решил быть суровым . По сути дела оба поведенческих стиля представляют собой крайние позиции, между которыми простирается широкий спектр различных оттенков. В этой главе я поговорю о суровых мужчинах.

Но сначала все же коснемся тех, кто находится между этими двумя позициями. Я не стремлюсь делить их на категории и подтипы, но хочу, чтобы, прочитав эту книгу, они сказали: Так вот как я отношусь к своей жене (друзьям). Это ужасно. Но ведь на самом деле я в гораздо большей степени могу быть мужчиной .

Я хочу, чтобы мы возрастали в мужественности, не только осознавая, чего Бог ждет от мужчин, но и понимая, каким образом мы можем исказить Его замысел.

Мужчины, настроенные на эгоистическое общение, ведут себя неподдинно. Общаясь с людьми, они в первую очередь стараются утолить свою жажду самоутверждения и, завязывая знакомства, стремятся лишь к удовлетворению своих потребностей. От них нисколько не отличаются самодостаточные мужчины, хотя неподлинность их поведения выглядит иначе. Они считают, что никакое глубокое общение им не нужно, и преследуют цели, не требующие проявления искренних чувств.

Обе модели представляют собой две крайние формы взаимоотношений: между ними — широкий спектр оттенков, который выглядит так:

Стиль взаимоотношений Модель1 Модель 2

А влекомый потребностью эгоистического общения;

В более чуткий, нежели сильный;

С полностью уравновешенный: чуткий и сильный;

О не столько чуткий, сколько сильный;

Е руководствующийся суровой манерой общения. Лишь Один мужчина в истории вел Себя как надо. Он прекрасно понимал, чего хочет, и это понимание сопровождалось болью и надеждой, скорбью о том, что было, и радостью о том, что — как Он знал — однажды наступит. Да, Он чувствовал разочарование, но столь же остро в Нем жило чувство предвосхищения. Он не стеснялся плакать над разрушенными взаимоотношениями и оплакивал ту цену, которая требовалась, чтобы их восстановить. Он глубоко осознавал все, что творилось вокруг и внутри Него.

Однако Его чуткость и ранимость никогда не заставляли Его жаловаться или замыкаться в Себе: горечь разорванных отношений Он мог ощущать столь глубоко, как никто из нас не может себе и представить, однако в отличие от нас эта горечь давала Ему возможность еще острее осознать Свое призвание и набраться сил. Он с радостью отвергал любые наслаждения, отвергал ради единственной цели — показать людям Своего Отца. Для Него важнее всего было явить Бога, каким Он был и есть — всегда ненавидящим грех и в Своей грозной силе любящим людей. Думая не о своих чаяниях, а о возложенном на Него призвании, Он находил мужество делать все, что от Него требовалось. Устремляясь туда, где Он прежде никогда не был, Он являл Собой пример подлинной мужественности и, несмотря на ужасные испытания, ни на шаг не сворачивал с избранного пути. Он был единственным мужчиной, Которому удалось прожить Свою жизнь в согласии с той позицией, которую мы обозначили буквой С: восприимчивый, насколько это только возможно, и в то же время непобедимо сильный, смиренно послушный и безоглядно решительный, понимающий оттенки любых взаимоотношений и неколебимо верный тому, что д ля Него было самым важным в общении. Иисус сочетал в Себе то, что в нас не уживается. Восприимчивость и сила не слишком сопутствуют друг другу. Чуткие и восприимчивые мужчины часто терзаются ощущением собственной несостоятельности, борются с привычкой жаловаться, жалеть себя, а также с неотвязным чувством недовольства. Если же они чувствуют, что у них есть силы двигаться вперед, они тратят энергию не столько на людей, сколько на поставленные перед собой задачи, и, становясь жесткими, сдержанными, эмоционально холодными, прячутся за внешними проявлениями дружелюбия.

Мужчин, которые строят взаимоотношения, руководствуясь стремлением без конца навязываться кому-то другому (позиция А), женщины называют слабыми. Если осознание собственных потребностей делает мужчину более чувствительным к происходящему с другими людьми (позиция В), он часто соответствует тем критериям мужественности, которые формулируются участницами феминистского движения: мягок, не боится плакать и может горячо обсуждать проблемы личного характера. Иногда требуются годы, чтобы понять, что он человек слабый, и осознать нанесенный им вред.

В позициях А и В установка на эгоистическое общение ставит под угрозу сам процесс взаимоотношений. Мужчины этой категории не способны пробудить жизнь в другом человеке и не могут наслаждаться красотой его самобытности и независимости. Нередко выстраиваемые ими взаимоотношения складываются напряженно и всегда вселяют какое-то беспокойство, умирая затем медленной и мучительной смертью, или начинают напоминать старый автомобиль, который большую часть времени простаивает в авторемонтной мастерской, поскольку мотор не перестает барахлить.

Что касается суровых мужчин, то их отношения гораздо чаще поверхностны и непрочны, хотя и постоянны: они напоминают дом, построенный на песке, и держатся только на том, что поверхностное общение таких мужчин вполне удовлетворяет, а удовольствие от комфорта и столь же поверхностного веселья воспринимается ими как замена утраченным радостям подлинного общения.

Если жена или друг, нарушая такую договоренность, требуют от сурового мужчины чего-то большего, дремлющий вулкан пробуждается и начинается скандал.

После этого может произойти что-нибудь хорошее, однако так бывает не часто. Обычно рассерженный партнер кается и возобновляет прежние, поверхностные, но постоянные и приятные отношения. В противном случае дело кончается серьезным конфликтом.

Мужчин, которые обладают не столько чутьем, сколько волевым характером (позиция Э), в основном можно найти среди христианских и светских руководителей. Каждый, кому доводилось занимать руководящий пост, знаком с разного рода нападками. Иногда кажется: для того чтобы выжить, необходимо стать менее чутким, руководствуясь принципом, согласно которому надо просто делать свою работу . Чуткие и восприимчивые мужчины, славные парни , которые боятся кого-нибудь обидеть и сами не хотят быть обиженными, финишируют последними. Что касается мужчин суровых , нежные мускулы которых атрофировались от долгого (и сознательного) бездействия, то у них все идет как нельзя лучше и они подолгу держатся на плаву.

Конечно, каждый, кто выходит вперед, должен ожидать критики. Если я начинаю пропагандировать свои идеи в надежде повлиять на других, их наверняка изучат и начнут критиковать. Однако довольно часто в критике, обрушивающейся на руководителей, слышится злой дух заносчивости. Часто люди критикующие выглядят еще суровее , чем те, кого они критикуют. Их совершенно не волнуют чувства других, они готовы подмять любого, кто с ними не согласится, и делают это с той уверенностью, которая привлекает мужчин слабых, желающих стать похожими на них. И без того нелегкую жизнь руководителя они делают еще тяжелее.

Почти все руководители, особенно христианские пасторы и администраторы, чувствуют себя недооцененными, а то и вовсе обойденными вниманием. Нередко они сами понимают, что ведут какую-то мелочную борьбу, что их действия выглядят незрело, но не могут от этого отказаться. Один пастор почти плакал, рассказывая мне о том, как совет пресвитеров всерьез решал, нужен ли ему трехнедельный отпуск.

Иногда кажется, что единственный выход — стать человеком более жестким, однако те, кому это удается, утрачивают подлинность и глубину чувств, но обретают еще большее стремление управлять всем, чем только можно управлять.

Когда подобное стремление приходит на смену восприимчивости, мужчина становится черствым. Он приносит в жертву свою способность к сочувствию, и тогда единственной связью с миром ярких чувств и переживаний остается секс. Мужчина начинает думать только о нем, постоянно балансируя на грани нравственного падения. Для того чтобы совладать с сексуальной одержимостью, одного самоконтроля недостаточно. Необходима критика. А для некоторых это равносильно тому, чтобы положить голову на плаху. Решив оставаться равнодушным и умело страхуя себя от возможной обиды, такой мужчина в конце концов будет не столько свидетельствовать о Божьем характере, сколько радеть о том, чтобы не утратить своей суровости . Если близкие люди не скажут ему прямо, как их задевает растущее отчуждение, вполне возможно, что в своем поведении он приблизится к крайней позиции Е, то есть станет мужчиной, который просто одержим потребностью быть суровым и самодостаточным. Все это покажется ему крайне необходимым и оправданным. Я видел пасторов, которые терзались так сильно, что я почти желал, чтобы они дошли до оцепенения , но остались живы. На какое-то время это может принести облегчение, однако не исправит их ошибки. Суровые мужчины разрушают сложившиеся взаимоотношения. Они наносят людям вред, требуя, чтобы те были на высоте, но не оказывая им никакой реальной поддержки.

Общаясь с такими мужчинами, женщины часто чувствуют:

1. Что не нужны им в силу какой-то неясной, но в то же время якобы существующей уродливости, которая объясняет , почему все разворачивается именно так.

2. Нужду в ком-то или чем-то, что поможет им избавиться от боли одиночества.

Жертвы таких мужчин несут ответственность за свои поступки, но обида, которую им приходится переносить, незаслуженна. Обычно они склонны:

1. К депрессии: Во мне нет ничего, что могло бы кому- нибудь понадобиться. Стоит ли вообще завязывать знакомства и к чему-то стремиться?

2.К тревоге: Если я не потеряю самообладания, все будет прекрасно. Но что произойдет, если я его все-таки потеряю?

3.К разного рода зависимости: Я не в силах отказаться от того, что хотя бы на мгновение скрасит мое одиночество .

Суровые мужчины меняются лишь в том случае, если начинают сознавать свое губительное воздействие на людей,

и поэтому для тех, кто с ними общается, принципиально важно помочь им это понять .

По-настоящему сильный мужчина так же отличается от сурового , как чуткий (но зрелый) от слабого. У всех суровых мужчин есть три особенности, скрывающиеся за их суровостью.

Во-первых, неуверенность. Сомневаясь в своей мужественности, они стремятся доказать себе и другим обратное. Они показывают свою силу, чтобы всем стало видно, что они представляют собой то, чем на самом деле не являются. По-настоящему сильный мужчина не считает нужным показывать свою силу. Он вполне владеет собой и прибегает к силе только для достижения какой-то доброй цели.

Во-вторых, поверхностность. Если вас не слишком интересует их обаяние и осведомленность в каком-либо деле, вряд ли они покажутся вам интересными людьми. Они не сознают, что происходит у них в душе и что представляет собой внутренний мир других людей, и более всего жаждут власти. По-настоящему сильный мужчина не боится воспринимать всю жизненную картину целиком, не пытается обходить неприятные моменты относительно себя и других. Сильный мужчина помнит Бога и со всей силой надежды обращает свое слово во тьму самой мрачной ночи.

В-третьих, неверное понимание. Суровый мужчина не может постичь суть истинной мужественности. Чуткость ему кажется слабостью, а между властью и силой он не видит никакой разницы. Сильный мужчина знает, что чуткость и умение понять отворяют двери в некие таинственные области, и чтобы войти в них, необходимо определенное мужество. Его желание жить мужественно перевешивает страх перед тьмой. Силу он рассматривает как власть, находящуюся под контролем, а не как власть, которую надо непременно продемонстрировать другим. Суровый мужчина боится вступать в эти области. Он знает, что его власть неравносильна той незримой власти, которая обитает во тьме. Ее он выдерживает за счет того, что никогда не позволяет себе стать чутким и восприимчивым. Стремление избежать тайны заставляет его еще решительнее пытаться манипулировать всем, что встречается на его пути. Его власть перерождается в эгоистические, разрушительные и злые формы жесткого поведения.

Обращаясь к приведенной нами схеме, можно сказать, что каждый из нас находится справа или слева от центра. Лишенные совести насильники — это пример того, каким образом заявляет о себе крайнее проявление власти, лишенное какого бы то ни было сочувствия. Мужчины, увлекающиеся порнографией и жертвующие семьей ради ее просмотра, находятся на другом конце. Они стремятся немедленно освободиться от всякой боли, которую порождает обостренное восприятие, лишенное силы. Большинство читателей этой книги находятся где-то между этими двумя крайностями, однако никого нельзя соотнести точно с центром.

Почему? Почему лишь Одного мужчину можно рассматривать как совершенный пример позиции С? Почему лишь немногие к ней приближаются? Почему современная культура создает легко достижимые образцы мужественности, которые дают нам возможность снисходительно относиться к собственному поведению и способствуют тому, что люди ставят перед собой совершенно незначительные цели?

Мужчины с обостренной восприимчивостью склонны навязывать другим свое эгоистическое общение. Если это не получается или получается не так, как им хотелось бы, они предаются пассивным извращениям: порнографии, навязчивой мастурбации, сексуальным фантазиям, или мечтам выиграть в лотерею. Мужчины, которые смело двигаются вперед, не осознавая, что происходит с ними или с другими людьми, испытывают чувство пустоты иного порядка, толкающее их к агрессивным извращениям: обольщению, садизму, жестокому обращению, стремлению к богатству или власти. По сути дела, ситуация далеко не из лучших. У каждого что-то не так. Почему?

Ответ, конечно же, надо искать в третьей главе Книги Бытия, из которой нам известно, что Адам предпочел молчать. С тех пор врожденное искажение изначального замысла, касающегося мужчин, сказывается в каждом, кто был зачат естественным образом, однако мысль об отягощенной наследственности не должна восприниматься нами как освобождение от ответственности. Мы должны признать страшную истину, согласно которой несем ответственность за то, что предпочитаем отмалчиваться и не говорить проникновенно и сильно; нас должно охватывать отчаяние от другой, еще более страшной истины, заключающейся в том, что стремление молчать настолько сильно в нас, что самостоятельно преодолеть его мы не можем. Признание этих двух истин ведет к сердечному сокрушению, исповеданию, покаянию и доверию. Если же мы не признаем их, то по- прежнему будем питать иллюзию, что наши дела, быть может, не настолько плохи, чтобы всерьез искать Бога.

В мужчинах отсутствует нечто принципиально важное. В нас нет мужества и веры, которые помогли бы нам с животворной силой обращать свое слово во тьму. И их отсутствие надо воспринимать как грех.

В основе наших бед лежит грех. Это простая и ужасная истина.

Ничто не может объяснить, почему мы грешим. Мы грешим, и из этого надо исходить, размышляя обо всех наших бедах. Однако есть и второй уровень понимания, который заключается в том, что любую нашу беду мы прослеживаем до первородного грехопадения. Этот уровень предполагает построение взаимоотношений с людьми.

По силе воздействия за первородным грехом следует влияние старших и ровесников: жизнь старших проходит перед нашими глазами, общение с ними способствует формированию юношеского характера. Мы также постоянно общаемся с ровесниками, приятелями и друзьями, доверяя им свои тайны. В нашем распоряжении есть нечто весьма действенное. В третьей части книги я хочу поговорить о том, что общение с отцами и братьями может помочь нам возродить утраченную мечту об обретении под линной мужественности.