6. Единение и предвидение

Ответы на жизненно важные вопросы обычно весьма просты, вплоть до того, что порой они кажутся слишком примитивными — вроде неглубоких мыслей, которые рождаются в голове, когда мы слишком устали. Простые ответы часто напоминают бормотанье старого добряка, который уверяет нас, что надо только верить в этих молодых негодников — и все их юношеские глупости пройдут без следа.

Люди, которые любят блеснуть умом и сообразительностью, приветствуют сложности. Простые и однозначные решения — не для них. Сам процесс поиска истины привлекает их больше, чем результат, и поэтому простоту они принимают за примитивность, а в неопределенности видят глубину.

Конечно, есть действительно недалекие люди, которые боятся заглядывать в таинственные глубины жизни — они склонны к поверхностному толкованию всего и вся. Из-за них простота имеет дурную репутацию.

Нужно, однако, отдать должное простым решениям, которые приходят в результате нелегких размышлений о сложных вещах.

В этой главе я сразу предлагаю вашему вниманию один простой ответ. Вопросы, на которые он отвечает, достаточно важны. Потом я перейду к обсуждению сложных материй, на которых строится мой простой ответ. Важные же вопросы таковы: является ли единение между людьми основой исцеления? И если является, то какова действующая сила единения?

Вот мой простой ответ: да, единение является основой исцеляющих отношений, а сила его заключается в видении того, каким призван и может стать другой человек. Сложные материи, на которых строится мой простой ответ — это понятие Троицы.

Через всю эту книгу проходит идея, что ни тепло дружеских отношений, ни советы духовного наставника, ни профессиональная психотерапия не приводят в действие силы, которые единственно способны по-настоящему преобразовывать жизни и сердца людей. Дорогу для принципиально новых возможностей в отношениях проложило Евангелие — оно всесторонне и необыкновенно ясно открыло нам, в чем состоит основа единения.

Выше я писал, что единение возникает тогда, когда Христова жизнь, таящаяся во мне, затрагивает Христову жизнь в вашем сердце. Мы понимаем, что духовное слияние произошло, когда ощущаем, как окрепли благие побуждения наших сердец после времени проведенного вместе. Мы понимаем, что находимся в единении, когда чувствуем, что добрые намерения нашей души превозмогают плохие помыслы, когда мы поступаем по Духу и не подчиняемся вожделениям плоти (Гал 5:16, 17).

Но как это происходит? Как Христова жизнь — единственная благая сила в человеке, — заключенная в сердце отца, выходит на свободу и подпитывает те семена истины, что Господь взращивает в сердце гордого или непочтительного сына? Как эта жизнь питает ростки жизни в душе девочки, страдающей от своей полноты? Каким чудесным образом жизнь Христа из одного сердца попадает в недоступные глубины другого?

Этот вопрос волнует каждого супруга, каждого родителя, друга, священника или консультанта. Он затрагивает саму суть понятия церковной общины и подлинные причины, заставляющие людей, в душе которых жив Бог, тянуться друг к другу. Этот вопрос касается желания, которое испытывает большинство из нас, — заботиться о душах друг друга.

Я отвечаю на этот вопрос так:

1. Отношения становятся целительным единением сердец, когда мы, с радостью предвидя, каким может стать человек, преображенный во Христе, испытываем искреннее, глубокое желание, чтобы он таким стал!

2. При единении сердец приходит настоящая мудрость. И тогда мы всем своим существом понимаем, на какие библейские принципы следует опереться в конкретном случае. Мудрость помогает сопереживать человеку в его страданиях. Она позволяет отличить истинные мотивы от эгоистичных побуждений, которые нужно раскрыть, чтобы упрочить доверие и подвести человека к покаянию.

Отношения становятся преобразующими, когда мы улавливаем замысел Божий о другом человеке, и верим, что этот замысел станет реальностью. Если человек уклоняется от своего предназначения, такое предвидение порождает мучительное сожаление. Но эта печаль никогда не закрывает надежду и не приводит к отчаянию. А уж если человек делает шаги, пусть самые маленькие, к воплощению Божьего замысла, то мы испытываем головокружительную радость.

Идея очень проста: Благая Весть дает нам основание верить, что в каждой душе скрыто бесценное живое сокровище. Мы осознаем, что сокровище нашего сердца способно соединиться с теми, что хранятся в сердцах наших ближних. И тогда начинают происходить чудеса. Мы принимаем других людей такими, какие они есть. Мы искренне скорбим, когда они изменяют своей подлинной природе. Но что бы ни случилось, мы продолжаем верить: в конце концов они станут теми прекрасными людьми, какими задумал их Господь. И при этом мы не требуем, чтобы все происходило ради нашего блага или по нашему плану. Нам не нужно неусыпно контролировать этих людей или отвечать за их преображение.

Евангельская вера друг в друга — мысль далеко не новая. Если смотреть на нее с этаким романтическим оптимизмом, то она будет выглядеть слишком простой. Но на самом деле глубина этой идеи неисчерпаема, потому что она берет свое начало в таинстве Пресвятой Троицы.

Божественное Триединство Одним из основополагающих догматов христианства является учение о единосущной и нераздельной Троице. Этот таинственный догмат, непостижимый рациональным рассудком, вкратце можно раскрыть так:

1. Бог троичен, и в Нем — Три Лица, или ипостаси: Отец, Сын и Дух Святой.

2. Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а Единое Божественное Существо.

3. Все три Лица Святой Троицы обладают отличающимися личностными (ипостасными) свойствами.

Мы часто забываем, что в сотворении человека участвовал Божественный Союз — три ипостаси Единого Бога.

1. Во-первых, это означает, что мы, созданные по образу и подобию Божьему, задуманы для единения друг с другом — в этом и заключается смысл и цель жизни. Одиночество — самое ужасное состояние, которое не способно долго выдержать ни одно человеческое существо. Соединяясь с Богом, мы получаем жизнь. Соединяясь с другими людьми и свободно делясь с ними всем своим достоянием, мы питаем Божью жизнь нашего сердца и одновременно все полнее ощущаем ее. Безжалостный индивидуализм, гордая независимость и сознательно выбранное одиночество столь же несовместимы с природой человека, как и попытки дышать под водой. Человек наделен особыми дарами, которые отличают его от всех других тварей (включая ангелов и высших животных). Благодаря этим дарам мы имеем возможность испытать те же отношения, которые объединяют три Божественных Личности в единую и нераздельную Троицу. Мы — единственные из всей твари — способны познать дивную радость милости прощения (что ангелам недоступно: падшие ангелы остаются без прощения, а пребывающие с Господом в прощении не нуждаются).

Добавьте к этим уникальным Божьим дарам еще и способность думать, воображать, стремиться к достижениям, принимать решения, чувствовать, творить — и в результате вы получите существа, предназначенные для жизни в единстве, подобном Троичному.

2. Во-вторых, единение с другими людьми строится на способности человека к отношениям во благо и для радости ближнего, а не себя любимого. Апостол Павел говорил, что он трудится и подвизается ради других силою Христа, которая действует в нем могущественно (Кол 1:29). Когда я всем сердцем стремлюсь узнать и благословить вас, желая, чтобы вы узнали меня, и мы вместе смогли бы изведать радость братского единения со Христом и друг с другом — тогда из меня начинает изливаться жизнь Христова.

Нам, сотворенным по образу и подобию Триединого Бога, подлинная близость необходима для духовной жизни так же, как кровь для жизни физической. Если мы лишены близости с людьми, то нами движет желание обрести ее. Иногда мы довольствуемся меньшим — иллюзорными или поверхностными отношениями. А порой решаем, что никогда не сможем достичь желаемого, и тогда опустошенная душа влачит свое существование в тихом безысходном отчаянии.

Мне рассказали историю об одном пациенте с онкологическим заболеванием. Он проходил курс химиотерапии. Раз в неделю врач делал ему инъекцию, что занимало всего несколько секунд. Зато после укола пациент минут пятнадцать разговаривал с врачом. Эти пятнадцать минут скоро стали для больного единственным временем, когда он мог свободно говорить о своем состоянии, зная, что врач его поймет и не будет уклоняться от разговора.

Постепенно больному стало ясно, что химиотерапия ему не помогает. Он попросил врача прекратить это лечение и назначить что-то другое. Доктор нахмурился и сказал:

— Если мы откажемся от химиотерапии, то я уже больше ничего не смогу для вас сделать.

Тогда пациент решил продолжать еженедельные процедуры — как он сам сказал, «только ради того, чтобы сохранить это время пусть недолгого, но близкого общения с доктором». Узнал я об этом случае от коллеги-консультанта: врач-онколог был его клиентом, страдавшим от хронической депрессии.

— И вот, неделю за неделей, он изливал мне свое сердце — рассказывал коллега. — Врач был уверен, что он никому не нужен, и ни одному человеку нет до него дела. Он говорил о том, что для людей он просто абстрактный сотрудник системы здравоохранения, а для жены и сына — источник доходов.

Вот так. Одни, подобно больному, довольствуются малым, а другие, вроде врача, решают, что близости и единения им никогда не достичь, и остаются жить в пустоте.

Почему единение настолько важно? Почему люди готовы отдать все, что угодно, хотя бы за мгновения подлинной близости (даже продолжать бесполезное, а то и приносящее вред лечение)? Почему люди так часто бросают свои семьи, чтобы испытать более глубокую близость, даже если подсознательно ощущают, что это только иллюзии? Почему люди, которые имеют все, кроме подлинной близости, в конечном итоге не имеют ничего, кроме боли одиночества?

На все эти вопросы есть один ответ: потому что существует нераздельный Союз Божественных Личноетей: Бог триедин. Человек был задуман Богом, Который самую большую радость черпает из Своего внутреннего Единства. Бог сотворил нас, чтобы мы тоже могли насладиться этой радостью — радостью единения, в первую очередь с Ним Самим, а затем и друг с другом. Ощущать радость единения — значит жить. Без единения наступает смерть — для нашей души, для желаний нашего сердца, для всего, что делает нас людьми.

Подлинного единения не может быть без благодатного видения, без предвкушения тех дивных дел, что Бог собирается совершить в жизни другого человека. В следующей главе я покажу, что эта мысль естественно вытекает из идеи о Триедином Боге.