3.4. Доказательства отсутствия бога

А когда на Земле стреляют, Ты что, не слышишь, Господи? (Валера, 2 кл.)

Михаил Дымов. «Дети пишут Богу».

Итак, повторим еще раз: нельзя в принципе доказать отсутствие бога вообще (а бога, ein бога), хотя бы в силу того, что в разных религиях под этим термином подразумеваются совершенно разные сущности. Но можно доказать отсутствие конкретного бога (the бога, der бога). В большинстве случаев это не представляет особого труда — достаточно взять свойства и догматику конкретной религии и вывести из них противоречие.

Доказывается отсутствие только конкретного бога

Поэтому, когда к Вам на форум приходит верующий и просит Вас доказать отсутствие бога, Ваш первый вопрос должен быть «какого именно бога из тех миллионов, которые были выдуманы людьми?». Ведь бог богу рознь. Прежде чем доказывать что-то, надо определить, что именно мы хотим доказать.

В этой главе рассмотрим примеры доказательств отсутствия бога в интерпретации РПЦ. Почти все они годятся и в качестве доказательств отсутствия богов авраамитских религий.

Одним из авторов данной книги предлагается разделение богов на невозможных теоретически, невозможных практически и возможных. Невозможные теоретически отсутствуют в силу логического противоречия свойств самого бога. Отсутствие невозможных практически выводится из противоречия свойств бога и знаний. У остальных (возможных) есть шанс на существование. Православный бог в трактовке, как будет показано, относится к числу невозможных теоретически.

Итак, почему христианский бог не возможен? Помните, в самом начале раздела 3.1. мы смотрели определение христианского бога, которое признается, в т. ч. православием. Так вот, возьмем из набора его свойств всего два — всемогущество и всеблагость — и покажем их противоречие.

Один из самый первых в ряду противоречий стоит вопрос: Может ли всемогущий бог создать камень, который сам не сможет поднять?

Ведь тут возможны только 2 варианта ответа: либо да, либо нет. Если нет, т. е. он не сможет создать такой камень, то всемогущим он не является. Если он создаст такой камень, то не сможет его поднять, опять придется проститься со всемогуществом.

Многие богословы пытались найти ответ, который бы сохранил всемогущество их богу. Однако, все тщетно, с логикой не поспоришь.

Очень популярен со стороны богословов аргумент, что создание такого камня логически не возможно (Врезка 3.8). Или что таким камнем является человек. Но эти выкрутасы не спасают их положения (более того, они усугубляют их позицию, ведь по сути это — дополнительные ограничения на всемогущество).

Врезка 3.8. Я — могущественнее бога?

Разговор на форуме:

Малыш: Бог не может создать такой камень, который не смог бы поднять, поскольку это логически невозможно. Steen: Что значит «логически невозможно»? А практически? Я вот вполне реально могу создать нечто такое, что поднять не смогу. А бог — не может? Получается, я — могущественнее бога?

* * *

Теперь посмотрим на всемогущество в связке со всеблагостью. Если бог всеблаг и всемогущ, то ему ничего не стоит сделать благо людям, если он захочет. А он же должен захотеть, т. к. он всеблаг, и воплотить в реальность это свое хотение, т. к. всемогущ. Но что-то оно не воплощается. Поэтому бог по крайней мере не всемогущ либо не всеблаг. Следовательно, не возможен всемогущий и всеблагой бог, например, христианский.

Богословы в ответ на это любят порассуждать о том, что бог не хочет исправлять неблагость, чтобы люди воспитывались. Но это же ничто иное, как рамки для всеблагости, а, значит, бог опять же не может быть всеблагим.

Врезка 3.9. Собаки, на которых всемогущество бога не распространяется

Кто-то из верующих на форуме: Вы представляете себе Создателя как милиционера, который следит за порядком, арестовывает нарушителей и изолирует их от «порядочных людей». Все Ваши претензии гроша ломаного не стоят, но Ваша обида понятна и вызывает сочувствие. Аналогия. Отец гуляет с детьми и говорит: играйте в песочнице, а если пойдете на газон, собаки покусают, а сам ушел. Детям в песочнице скучно, а на газон тянет со страшной силой. Отец возвращается, а дети, искусанные и окровавленные упрекают его: зачем ты нас так воспитал, что нам захотелось на газон?.

К сожалению, низшая природа в человеке очень сильна, жить праведной жизнью трудно, а соблазны затягивают со страшной силой. Почему Господь создал нас такими? Наверное, иначе не получилось, а истреблять сотворенное жалко. Любит нас, подлецов. Вот Он и дал нам Закон жизни, где все выверено и просчитано — как жить правильно, в душевном комфорте и не истреблять друг друга. Не хотите? Собаки покусают. Еще раз: жить праведно нам трудно, ибо мир погружен во зло, но можно с Божьей помощью. Дерзайте!

Ответ атеиста: Есть, оказывается, собаки с которыми бог ничего поделать не может. Судя по всему, они могут покусать и его!

* * *

Буквально вопиет против учения о всеблагости бога колоссальная масса социального зла, творящегося на земле. Ведь никогда до сих пор на всем протяжении предшествовавшей истории не было такого времени, о котором можно было бы сказать, что в этот период человечество было счастливо. Всегда широчайшие народные массы терпели голод, холод, болезни и пр. Как могло бы разумное существо, стоящее во главе мира, если бы оно существовало в действительности, допустить кровопролитнейшие войны, истребление людей в фашистских застенках и т. д.?

Врезка 3.10. О гармонии живого мира.

(А — Азазель) Креационисты часто утверждают, что мир живого прекрасен и удивителен, и самой собой понятно, что он создан кем-то очень мудрым и добрым.

Однако, наблюдения утверждают совершенно противоположное.

В живом мире, хотя и наблюдаются обычные экономические отношения (ты мне — я тебе): я разношу пыльцу, ты даешь нектар, я разношу семена, но часть их могу съесть, или все могу съесть (если есть твердая неперевариваемая часть), я занимаюсь утилизацией паразитов, но для меня они ценная пища; но гораздо более распространен чистый криминал. Грабеж (хищничество). Воровство (паразитизм). Причем воровство бывает, приводит к смерти, т. е. это, если искать аналогию, как бы воровство хлебных карточек во время голода.

Мошенничество. Растение, имеющее цветок, похожий на самку насекомого, привлекает самца, который «спаривается» с ним.

Т.е. экономика Господа построена в основном на криминале. Грабеже, воровстве, обмане.

Представим себе экономику, в которой, предприятия добывают себе ресурсы грабежом, воровством, обманом. При этом такое состояние дел там считается повседневным, а не исключением.

Представим себе экономику, в которой для одного предприятия, например, металл, необходимый ему, добывался за счет воровства проводов у поставщика электроэнергии, рельс у железнодорожной компании. Предприятия, производящие консервные банки, воровало бы ценные произведения искусства из какой-нибудь художественной мастерской. То, что для одной произведения искусства, то для другого лишь металл, исходный материал.

Такая экономика построена на примитивном эгоцентризме, где не возобладали государственные идеи.

Короче говоря, в природе мы наблюдаем эгоцентризм, а не аллоцентризм. Например, утверждали что, «некоторые деревья имеют колючки для того, что бы защитить гнёзда птиц, от четвероногих». Ничего подобного не обнаружено, мы наблюдаем эгоцентризм в самой вульгарной форме. Из чего следует, что живые формы развивались сами по себе, насколько могли «тянули одеяло на себя». В результате и получилась криминальная, эгоцентрическая экономика.

Если бы у биосферы был бы творец, мы скорей должны были ожидать хотя бы обычную экономику с небольшой деликтностью (небольшие правонарушения), аллоцентрическую.

И даже больше, экологический аргумент перерастает в этический.

Б. М. Медников

«Дарвинизм в 20 веке»

«Подумаем об этическом аспекте проблемы.

Не кажется ли мысль о Всеблагом Существе, делающего добро „и вашим и нашим“, создавшем мир, в котором благоденствие одного вида зиждется на страданиях и смерти другого, несуразной и отвратительной?»

Дарвин «… предположение что благожелательность Бога не безгранична, отталкивает наше сознание, ибо какой преимущество могли бы представлять страдания миллионов низших животных на протяжении почти бесконечного времени?

Это весьма древний довод против существования некой разумной Первопричины основанный на наличии в мире страданий, кажется мне очень сильным»

Заболоцкий:

И в этот миг привиделся ему

Огромный червь, железными зубами

Схвативший лист и прянувший во тьму.

Так вот она, гармония природы,

Так вот они, ночные голоса!

Так вот о чем шумят во мраке воды,

О чем, вздыхая, шепчутся леса!

Лодейников прислушался. Над садом

Шел смутный шорох тысячи смертей.

Природа, обернувшаяся адом,

Свои дела вершила без затей.

Жук ел траву, жука клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страхом перекошенные лица

Ночных существ смотрели из травы.

Природы вековечная давильня

Соединяла смерть и бытие

Это не прекрасная, а омерзительная экономика! Во всяком случае, омерзительного в ней достаточно. Вайнберг: «Судя по этому историческому опыту, я предполагаю, что, хотя мы и будем восторгаться красотой окончательных законов природы, мы не обнаружим, что жизнь или разум имеют особый статус. Более того, мы не откроем никаких стандартов моральных ценностей. Таким образом, мы не найдем никаких указаний на существование какого-то Бога, заботящегося об этих вещах. Моральные принципы можно обнаружить где угодно, но только не в законах природы.

Должен признать, что иногда природа кажется более красивой, чем это строго необходимо. За окном моего домашнего кабинета растет большой куст, на который часто прилетают стайки птиц: голубые сойки, виреи с желтыми горлышками и самые редкие, но и самые красивые красные кардиналы. Хотя я достаточно хорошо понимаю, каким образом в результате соревнования самцов постепенно развилась эта яркая окраска перьев, все же возникает почти непреодолимое желание вообразить, что вся эта красота была когда-то создана нам на радость. Однако Бог птиц и деревьев должен быть также и Богом врожденных уродств и рака».

Креационисты часто апеллируют к авторитету. По их интерпретации, наука строится на мнении отдельных людей, живших даже сто лет назад. Есть мнения истинные, их скрывают «злые эволюционисты», и ложные, которые они широко распространяют. Т. е. например, абиогенез якобы строится на сокрытии информации о его «опровержении» Пастером. Сравнительная биология на фальшивых рисунках Геккеля. Таким образом, «достаточно» рассказать о Пастере и Геккеле — и всё, абиогенез и эмбриология якобы опровергнуты. Тут важно понимать, что креационисты непросто информируют о Геккеле, это не просто «шпилька» против эволюции, это именно опровержение, так они считают.

Мне представляется это связано с их теологическим-схоластическим мышлением. Там ведь всё строится главным образом на авторитете.

* * *

Мы уже перешли к практическим противоречиям. В продолжение темы давайте посмотрим освященную богом книгу — библию и сравним знания всезнающего бога и наши знания.

Согласно богословам, по суммированию возрастов персонажей, упоминаемых в библии, планета Земля насчитывает не более 8000 лет. Если Вы не в курсе, то православное летоисчисление ведет отсчет от «сотворения мира», и в сентябре 2008 г. РПЦ отпразднует 7517 год. Можете проверить — зайдите в любую православную церковь и спросите, какой сейчас на дворе год по их летоисчислению.

Однако, разнопрофильные научные теории говорят о том, что Земле около 5 млрд. лет — т. е. на 6 порядков больше! Поэтому приходится выбирать одно из двух: либо принять тезис о неверности божественной книги, либо считать, что не было древних цивилизаций. То же касается эволюции.

Врезка 3.11. Сюрприз? Сюрприз!

(А — Константин) Кстати, об эволюции.

Всем думающим участникам этого форума мужского пола (дамы не будут обижены) — несколько нескромное предложение.

1. Пожалуйста, разденьтесь. До пояса. Сверху. В смысле, оголите торс. У кого торса нету — часть тела выше ремня.

2. Положите правую руку на грудь. Себе. В область сердца. У кого торса нету — чуть выше брюшка слева, там, где обычно мерцает Звезда Героя.

3. Тщательно ощупайте место, где возлежит рука.

Сюрприз? Сюрприз, однако! Там есть нечто, что дамы старательно прикрывают, а джентльмены — не всегда. Так что, получается, что не Адам был первым, а Ева? Кто из чьего ребра-то сотворен? А если сотворили сперва все же Адама, то зачем ему по образу своему и подобию налепили на грудь эти горошины? Для смеху? Вот Змей-искуситель за кулисами хохотал!

Врезка 3.12. О «доказательствах» существования Христа.

(А — Малыш) То возражение, что эти тексты написаны пристрастно, подразумевает важный, но ошибочный тезис о том, что очевидцы не могут быть надежны, если были близки к тому, о ком свидетельствуют. Это явно неверно.

(А — З. Косидовский, «Сказания евангелистов», Atmel) Тезис на самом деле звучит не так. Даже Зенон Косидовский, приводя аргумент, что никто из видевших Иисуса, не удосужился описать его внешность (что косвенно указывает на то, что рассказы про Иисуса мифические), все же пишет так, что у того был реальный прототип (например, фраза про логии, где приведены «мнимые или реальные речения Христа»). «Теория о том, что Иисус был историзацией мифа, поддерживаемая в свое время также некоторыми представителями марксизма, сегодня отвергнута уже большинством ученых. Мы не будем приводить сложную аргументацию, выдвигаемую против этой концепции, достаточно сказать, что нет никаких логических причин отрицать историчность Иисуса, поскольку в Палестине того времени подобного рода бродячие проповедники, пророки и мессии были обыденным явлением. В ту пору, когда жил и действовал Иисус, а также до его рождения и после его смерти историки насчитали в Палестине по меньшей мере двенадцать пророков и мессий, более популярных, чем он.». «Все события, ведущие к распятию, подчинены главной идее о том, что Иисус был богом, который воскрес. Итак, мы имеем дело не с историей, а с типичной агиографией.»

Римский историк первого столетия Тацит считается одним из самых скрупулезно точных историков в древнем мире.

Все это, однако, было бы убедительным лишь в том случае, если б удалось неопровержимо доказать подлинность этих упоминаний, доказать, что они действительно принадлежат перу названных авторов. Поэтому исследователи, отправляясь в свое долгое странствие по жизненному пути Иисуса, занялись в первую очередь этой христианской традицией и подвергли высказывания трех римских авторов тщательному изучению. Их выводы были обнародованы лишь после долгих лет кропотливых изысканий и не во всех своих деталях встретили единодушное одобрение. Кое-какие вопросы так и не были выяснены окончательно и являются по сей день предметом ожесточенных споров. Отметив, справедливости ради, это обстоятельство, мы попробуем вкратце рассказать о результатах этих исследований, напоминающих порой захватывающее единоборство современной критической мысли с древними головоломками.

Начнем с Тацита, крупнейшего историка и писателя Древнего Рима, патриция и консула (около 55–120 годах нашей эры). Примерно в 116 году он опубликовал главное свое сочинение — «Анналы». В книге 15-й «Анналов» дано описание знаменитого пожара, вспыхнувшего в Риме в 64 году и чуть не уничтожившего весь город. Как известно, современники обвиняли императора Нерона в том, что он умышленно приказал поджечь город, мечтая потом построить его заново по своему вкусу. Венценосный безумец, пытаясь отвести от себя подозрения, свалил вину на христиан.

В 44-й главе «Анналов» мы читаем: «Чтобы пресечь слухи, Нерон подставил виновных и подверг самым изощренным казням тех, кого чернь ненавидела за их постыдное поведение и называла христианами. Начало этому названию дал Христос, который был при императоре Тиберии приговорен к смерти прокуратором Понтием Пилатом; временно подавленное пагубное суеверие вспыхнуло снова не только в Иудее, где это зло родилось, но также и в столице, куда отовсюду стекается и находит множество приверженцев всякая гадость и пакость. Вначале схватили тех, кто эту веру исповедовал публично, затем — на основании их показаний — великое множество других и признали их виновными не столько в поджоге, сколько в ненависти к роду человеческому. Казнили их с позором — одевали в шкуры диких зверей и бросали на растерзание собакам, распинали на крестах и ночью поджигали вместо факелов. Нерон отдал для этого свой парк и, кроме того, устроил представление в цирке, где он сам, переодетый возницей, смешивался с толпой или вставал во весь рост на повозке. В итоге, хотя эти люди были виноваты и заслуживали строжайшего наказания, они вызывали сочувствие, ибо гибли не ради блага империи, а из-за жестокости одного человека».

Что можно сказать об этом отрывке? О его подлинности свидетельствует явно враждебное отношение к жертвам Нерона и их вере, презрительно названной «пагубным суеверием». Поскольку невозможно предположить, что это более поздняя христианская вставка, авторство Тацита представляется неоспоримым. Но тут возникает вопрос: можно ли вообще верить Тациту, когда он пишет, что в Риме жило много христиан, называвшихся так по имени Христа? Сомнения тут вполне закономерны. Известно, что в первом веке нашей эры приверженцы Христа еще не назывались христианами, а, как мы помним, пожар Рима имел место в 64 году нашей эры. В «Деяниях апостолов» (11:26) мы читаем, что название — или прозвище — «христиане» придумали язычники — жители Антиохии, славившиеся своей насмешливостью. Как оно возникло? Оказывается, «Христос» — это греческий эквивалент еврейского слова «мессия», что значит «помазанный», «намазанный». Людям тогдашнего эллинского мира этот эпитет в применении к приверженцам какого-то Христа казался смешным и нелепым. Сами они намазывались благовониями исключительно из гигиенических или медицинских соображений, это была повседневная косметическая процедура, наподобие нашей чистки зубов, например. Таким образом, прозвище «христиане» значило: «те, кого натирают мазями».

Со временем последователи Христа привыкли к этому глумливому прозвищу и сами начали его употреблять. Но до этого они себя называли «святыми», «братьями», «избранными», «сыновьями света», «учениками», «бедными» и чаще всего «назореями». В Евангелии от Матфея сказано: «И, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что он Назореем наречется» (2:23). А в «Деяниях апостолов» первосвященник Анания говорит о Павле: «Найдя сего человека язвою общества, возбудителем мятежа между иудеями, живущими по вселенной, и представителем Назорейской ереси» (24:5). Мы знаем также, по свидетельствам некоторых отцов церкви, что долгое время последователей Христа называли исключительно «назореями».

Следовательно, в 64 году нашей эры в Риме не было «христиан», как их называет Тацит. Назореи составляли, правда, отдельную секту, но не порывали с иудаизмом. Они считали себя правоверными иудеями и отличались от своих собратьев лишь своим убеждением, что предсказанный библейскими пророками мессия уже явился в образе Иисуса Христа. Неудивительно, что римляне не отличали христиан от иудеев, о чем свидетельствует, в частности, запись Светония, к которой мы еще вернемся.

В общем, приходится отметить, что Тацит, изображая прошлое, не слишком заботился о точности. В начале второго столетия, когда писались «Анналы», в Риме было действительно много последователей Иисуса, которых тогда уже называли христианами. И Тацит просто перенес современную ему обстановку на целых полвека назад. Историк черпал, должно быть, свои сведения у самих христиан. А те рассказывали не только о гибели многих своих ни в чем не повинных единоверцев во время пожара, но заодно и о смертном приговоре Иисусу, вынесенном Понтием Пилатом при императоре Тиберии, а также о том, что преследуемые Нероном христиане вызывали глубокое сочувствие у тогдашних римлян. Исходя из всех этих соображений, можно заключить, что приведенный выше отрывок текста действительно принадлежит Тациту, но, навеянный рассказами христиан второго века, он неточно воссоздает обстановку 64 года, то есть середины первого века. Следует также отметить, что текст «Анналов» был найден лишь в 1429 году. Мы знаем, как произвольно обращались с подлинниками древние и тем более средневековые переписчики; отнюдь не исключено, что среди бесчисленных поколений переписчиков нашлись люди, которые считали нужным дополнить текст упомянутыми выше подробностями. Возможно, эти более поздние вставки были продиктованы желанием реабилитировать в глазах римлян, перешедших в христианскую веру, их далеких предков, показать, что они питали сочувствие к первым христианским мученикам и непричастны к преступлениям императора Нерона. (Зенон Косидовский. Сказания Евангелистов).

Светоний. Светоний был главным секретарем императора Адриана (правил в 117–138). У него важны две ссылки: «Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима» [Светоний, «Клавдий», 25 (Светоний, «Жизнь двенадцати цезарей»/ Пе-рев. М. Гаспарова. — М.: 1990.)]. «После великого пожара в Риме […] наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия» .

Насколько смутное представление имели римляне о христианах еще в 121 году, можно убедиться на примере Светония. Именно в том году он создал свое «Жизнеописание двенадцати Цезарей». Светоний был крупным сановником при императоре Траяне, а император Адриан сделал его своим секретарем. Это открывало ему доступ к государственным архивам и к текущим материалам, освещающим положение дел в Римской империи. Но до чего скудны при всем этом его сведения о христианах! Слово «христиане» он, по мнению ученых, просто повторяет за Тацитом. Это предположение подтверждается тем, что в главе об императоре Клавдии Светоний не отличает христиан от иудеев, а о Христе рассказывает, что он находился в то время в Риме и беспрестанно сеял среди евреев смуту.

Светоний считается серьезным, добросовестным историком, и ученые не могли поверить, что он настолько поддался вздорным слухам. Предполагали, что в его сообщении кроется все же какое-то зерно истины, что речь идет, быть может, не об Иисусе Христе, а о другом человеке, по имени Хрестос. Автор книги «Тайна Иисуса» П. Л. Кушу указывает, что в ту пору это имя было очень распространено среди рабов и вольноотпущенников. Иначе говоря, у нас даже нет уверенности в том, что скупая запись Светония касается именно Иисуса Христа.

Иосиф Флавий. Иосиф Флавий (ок. 37/38–97) <…> Это подтверждает новозаветные сведения о том, что существовал человек по имени Иисус, известный также как «Христос» и имевший брата по имени Иаков. Второе упоминание, имеющую более явную форму, оказывается и гораздо более спорным: И приблизительно в это время жил Иисус, мудрый человек, если законно будет называть Его человеком, поскольку Он творил невиданные чудеса […] Он был Христом […] Он снова явился им живым на третий день, как и предсказывали Божий пророки — об этом и о десяти тысячах других связанных с Ним чудес [Josephus, Antiquities, 18:3]. <…> Несмотря на эти опасения, имеются и соображения в пользу того, чтобы признать большую часть текста подлинной.

А также мы видим тот самый пример того, как вольно расправлялись со «свидетельствами» христианские переписчики.

Еще до нахождения папируса епископа Агапия большинство критиков новозаветных писаний не сомневалось в том, что Флавий действительно упоминал об Иисусе. Сомнение, как Вы и пишете, вызывала категоричность и признание его Мессией.

Со своей стороны позволю себе указать на то, что сам И. Ф. родился лишь в 37 г н. э., и писал свои «Анналы» приблизительно не ранее 67 года н. э. Опирался он на народную традицию. И хотя он имел доступ к императорским архивам, он нигде не ссылается на них в отношении Иисуса.

Фалл. Фалл писал примерно в 52 г. Ни одно из его произведений не сохранилось, хотя разрозненные отрывки дошли до нас в виде цитат у других писателей. Одним из таких писателей был Юлий Африканский (ок. 221), который ссылается на Фалла при обсуждении тьмы, случившейся после распятия Христа: На весь мир пала самая ужасная тьма; и камни раскололись от землетрясения, и многие строения в Иудее и других местах разрушились. Эту тьму Фалл в третьей книге своей «Истории» называет, на мой взгляд, без всякого основания, солнечным затмением [ «Extant Writings», 18//A. Roberts and J. Donaldson, eds., Ante-Nicene Fathers]. Юлий Африканский отождествляет тьму, которую Фалл объяснял солнечным затмением, с тьмой после распятия, упомянутой в Лк. 23:44–45.

Вот именно, что не сохранились. И не в последнюю очередь потому, что христиане уничтожали любое свидетельство против их догм, которое находили. И нигде Фалл не связывает затмение с распятием Христа. Ну а Юлий Африканский употребляет это никак не связанное свидетельство с Иисусом.

Плиний Младший. Плиний Младший был римским писателем и государственным чиновником. В своем письме к императору Траяну ок. 112 г. Плиний так описывает религиозные обряды первых христиан: У них был обычай встречаться по определенным условленным дням перед рассветом и тогда петь на несколько голосов гимн Христу, как богу, и возлагать на себя торжественный обет: не творить никаких злых дел, никогда не совершать ни обмана, ни воровства, ни прелюбодейства, никогда не нарушать своего слова, никогда не отрицать свой долг, если придет пора его отдавать; после чего они, согласно своему обычаю, расходились и вновь собирались для участия в совместной трапезе — но трапезе самого обычного и невинного свойства [Pliny, Letters, 10:96].

О чем это свидетельство? О том, что христианство распространилось по империи? А что тут особенного? Где подтверждения об историчности самого Иисуса?

Повторю, что историчность его под сомнение особо и не ставилась даже в советской школе, противостоящей другой — мифологической. Речь идет об интерпретации событий.

Император Траян. И Адриан. Христианский историк Евсевий (ок. 265–339)

То же самое возражение.

Другие иудейские источники.

Кроме свидетельств иудейских священнонисателей Нового Завета и Иосифа Флавия, существуют и другие иудейские свидетельства о жизни Иисуса.

Талмуд. Наиболее ценные тексты Талмуда, касающиеся исторического Иисуса, составлены между 70 г. и 200 г., в так называемый период «таннаим» (таннаев). Самым важным текстом является Sanhedrin 43а:

Вот именно — «между 70 и 200 годом». Забавная вилка. К 200 году рассказы про распятого и воскресшего Иисуса разрослись как снежный ком. И затмение тоже присовокупили к Иисусу на основании уже написанных евангелий.

Лукиан. Лукиан Самосатский — греческий писатель второго столетия; в его произведениях встречается саркастическая критика христианства: <…>

Мара Бар-Серапион. Мара Бар-Серапион написал в Сирии послание к своему сыну в период между концом первого и началом третьего столетия. В тексте содержится достаточно явное упоминание Иисуса: <…>

«В период между концом первого и началом третьего столетия»? Ну-ну.

Гностические источники.

А Вы еще приведите цитаты из них про «Адонаи Саваоф» и поймете, за кого держали гностики бога Яхве. Уж никак не за творца Вселенной.

Заключение. Основными источниками сведений о жизни Христа являются четыре Евангелия.

Которые рассказывают про эти события кто во что горазд. Прокомментируйте наш перечень противоречий между Евангелиями, и оцените, насколько они подлинны.

* * *

Для верующих понятие «противоречие» отличается от того, которым пользуются люди мыслящие. Для мыслящих противоречие всегда чисто семантическое. Выводится формально, его не надо «видеть». Верующие мыслями себя не утруждают, они только чувствуют — и в таком случае язык иносказаний, поэзии, лжи и передёргиваний в «:священных» текстах может смотреться сколь угодно красивым и правильным, раз уж анализу его подвергать верующий не пытается.

Врезка 3.13. Да, именно человек изобрёл бога.

(А — Shlyapa) И поселил его сначала в непроходимых зарослях, на высоких горах, в глубинах водоёмов. Был он (вернее, они — боги) видимым, осязаемым и понятным, пусть и страшным. Потом, заглянув в заросли, на горы, под воду, и бога там не обнаружив, человек переместил его на небо, которое тогда было твёрдым куполом над плоской Землей. Потом и там бога не нашлось, и вообще небо оказалось не твёрдым, и Земля не плоской, и Вселенная оказалась пространнее, чем видимость невооружённым глазам до горизонта. И растворили бога в пространстве, лишив видимости, осязаемости и вообще каких-либо зримых проявлений. Или, как вариант, поместили его внутрь человека (ведь ваша же всякая евангелистская, бабтистская, апостолькая и какая там ещё братия толдычит «бог в тебе», «бог в душе», «бог в сердце» и пр. подобную ахинею). Откуда вышел бог, туда и вернулся.

Врезка 3.14. Как Худиев проповедовал среди меня

(А — Girin) Зайдя на сайт «атеизму. нет», обнаружил там статью старого знакомого — православного писателя — миссионера Сергея Худиева «Атеизм глазами христианина». Стало интересно: придумал он что-нибудь новенькое с тех пор, как проповедовал среди меня ровно 3 года назад на форуме Кураева?

В тот раз обсуждалась книга Худиева и Ко. «Христианство: трудные вопросы», которая, как обещали авторы, «будет полезна нехристианам, которые найдут ответы на обычно задаваемые вопросы о христианстве». Схема проповеди была той же самой:

1) Из утверждений «бог есть» и «бога нет» одно истинно, другое — ложно.

2) Есть аргументы в пользу того, что «бог есть», а в пользу обратного — аргументов нет по определению (небытие чего-либо не может быть аргументировано).

3) Следовательно, позиция христиан более аргументирована, чем позиция атеистов (т. к. позиция атеистов вообще не аргументирована).

Проблема, как нетрудно заметить, в том, что в предложенную модель вывода можно подставить не только «бога» (причем любого, не обязательно библейского), но и вообще какой угодно объект, процесс или фактор (великую тыкву, инопланетный заговор или крокозябру).

Худиев — не дурак, он это понимает и потому использует данный псевдоаргумент только для первичного шокирования читателя. Дальше уже следуют приемы из миссионерского церковного арсенала (свидетельства апостолов, душа, ад, рай, христова любовь, прощение грехов и т. п.). Примерно также готовят отбивную: сначала несколько ударов молотком, а потом уже соль, перец, специи и на сковородку.

И все-таки, христианский миссионер пошел уже не тот, что в эпоху естественного разнообразия религий 18–19 веков назад. Миссионер несколько отупел в тепличных условиях европейского гуманистического агностицизма, долго имевшего дело только с одной религиозной системой — библейской. Образовалась мнимая дилемма, которую излагают церковные миссионеры, когда говорят: «мы верим, что Бог есть, а атеисты — что Бога нет».

Сейчас, когда наступила новая эпоха религиозного разнообразия, такие миссионеры впадают в прострацию, если сталкиваются с оппонентом, который не является ни атеистом, ни библейским верующим. Именно такая неприятность произошла с Худиевым ровно 3 года назад, когда он проводил на форуме Кураева презентацию своей книги о «трудных вопросах» христианства.

1. Началось с одного вопроса и ответа из книги:

Вопрос: «Что вы называете верой»?

Сергей Худиев: «Когда мы доверяем кому-то, мы действуем на основании его слов — как мы следуем указаниям врачей или других специалистов. Приведу ряд примеров. Когда у меня барахлит компьютер, я звоню моему знакомому компьютершику и спрашиваю его совета. Он говорит мне нажимать на такие-то кнопки и так-то реагировать при появлении таких-то надписей. Я сам не понимаю, что они значат и как вообще работает компьютер, я просто полагаюсь на инструкции человека, которого считаю доброжелательным и компетентным. Если я обращаюсь к врачу, я следую его предписаниям, хотя сам не разбираюсь в медицине и вряд ли в состоянии их проверить. Всякий раз, обращаясь к специалистам, мы проявляем веру, подобную библейской — верим на слово людям, которых мы признаем компетентными и добросовестными. Бог есть Тот, кто абсолютно истинен; Его слово непреложно: Вера в Бога — это вера Богу „на слово“ и готовность действовать исходя из этой веры».

Мне такая интерпретация веры (в данном контексте — религии) показалась необычной, и в результате состоялся вот такой обмен репликами:

Гирин: Итак, у Вас барахлит компьютер, Вы обратились к компьютерщику и он дал Вам инструкции (пока все хорошо). Но он добавил: «запомните, даже если от всех этих инструкций компьютер будет работать только хуже, даже если он вообще перестанет работать — не вздумайте обращаться ни к какому другому компьютерщику! Никогда! Ни при каких условиях! Потому что единственный специалист по компьютерам на планете и вообще во вселенной — это я!!!» Ваши действия, Сергей? Далее Вы обращаетесь к врачу по поводу простуды. К сантехнику по поводу засорившегося сортира… Если Вы окажетесь по уши в фекальных водах, с хроническим бронхитом и зависшим навечно компьютером — то все равно ни за что не обратитесь к другому специалисту?

Худиев: В отношении Бога это верно. Он нас создал, и Он — единственный, кто может нас восстановить. Пример с компьютерщиком призван не доказать Вам что-то, а помочь Вам понять, что мы имеем в виду, говоря о вере Богу.

Гирин: Все это было бы логично, если бы существовала единственная, уникальная версия Бога-Творца. Но дело обстоит совершенно иначе — таких версий очень много и объективных доказательств истинности какой-то одной из них (только одной) — не существует.

Худиев: Почему из всех претендентов на Вашу душу я призываю Вас принять именно Христа? Какое-то время назад, когда я был еще неверующим, этот вопрос встал и передо мной. Я представил себя различных духовных наставников. Вот Будда с блаженно-отстраненной улыбкой. Вот Кришна, танцующий с пастушками. Вот Муххамед, выступающий в поход на язычников во главе своих вооруженных сторонников. Вот Иисус, исцеляющий бесноватых, прощающий грешников — и умирающий за меня на кресте. В ком я могу узнать высшее явление спасающей любви Божией?

Гирин: Рассмотрим как альтернативу христианству только буддизм, но не в версии Гаутамы, а в модернистской версии Бодхидхармы. Итак, Вы пишете, что Иисус исцелял. Ну, что ж, Бодхидхарма тоже исцелял. Древняя история полна рассказами о целителях-чудотворцах. Это — не аргумент.

Худиев: Действительно, не аргумент. Аргумент — Его смерть на Кресте и Воскресение.

Гирин: Вы пишете, что Иисус умер за Вас на кресте — но что значит за Вас? Из объективной части сказаний евангелистов мы лишь знаем, что он был казнен на кресте. Также, как были казнены например тысячи воинов знаменитого Спартака. Тоже не аргумент. Метафизические последствия казни Иисуса — тоже лишь вопрос веры. Аргумент ПОСЛЕ принятия Вашей веры, но не ДО ее принятия. Что же до воскрешения — как писал Цельс: «то же самое говорят у скифов о Замолксисе, рабе Пифагора, в Италии — о самом Пифагоре, в Египте — о Рампсините; этот даже играл якобы в аду в кости с Деметрой и вернулся оттуда с подарками от нее — золототканым полотенцем. Такое же рассказывают об Орфее у одризов, о Протесилае в Фессалии, о Геракле в Тенаре и о Тесее». Идем дальше. Вы говорите о выборе «из всех претендентов на Вашу душу». Христианство — религия сделки подчинения. Оно предлагает сделку-обмен: душа в обмен на спасение (в данном случае совершенно не важно, есть это спасение или нет — важно лишь, что оно предлагается как объект возмездной сделки).

Худиев: Понимаете, Андрей, в данном случае уместнее было бы сказать «христианство в моем представлении религия сделки подчинения».

Гирин: А я Вам на слово поверю, если Вы скажете: принятие христианства абсолютно ни к чему не обязывает. Никаких ограничений ни в пищевой, ни в сексуальной, ни в какой-либо иной поведенческой области. Человек может делать и думать все, что угодно и при этом считаться образцовым христианином. Ваш ответ?

Худиев: Простите, Андрей, я уже десять лет как церковный христианин и просто не знаю, что такое «передача метафизической души».

Гирин: Странно. Я исходил из Ваших слов: «из всех претендентов на Вашу душу я призываю Вас принять именно Христа». По-моему это можно понять единственным способом — Христос (в Вашем понимании) претендует на души людей, т. е. намерен получить некий контроль над ними. А Вы что имели в виду?

Худиев: Так а речь шла о том, что мы сопоставляем различные религиозные возвещения — и вопрос стоял о том, в каком из них мы можем увидеть наивысше проявление спасающей любви Божией.

Гирин: Вообще-то я понял Ваш вопрос, как призыв к сопоставлению учений «различных духовных наставников». Но коль скоро Вы ставите вопрос буквально — о декларируемых в свидетельстве проявлениях любви Бога к человеку — то все еще проще. Возьмем религию древних кельтов. Там Бог обеспечивает человеку после смерти или новую жизнь в нашем мире, или в другом, более симпатичном мире. Никаких наказаний за грехи прошедшей жизни, никаких искуплений. Все хорошее — даром (что и называется любовью). Извините, в христианстве я ничего подобного не увидел. Здесь Бог ничего не дарит — он лишь дает что-то непонятное в обмен на определенное поведение и образ мысли.

На это Худиев уже не ответил. Видимо, современные инструкции для миссионеров не рассчитаны на аудиторию, которая начинает сравнивать христианские представления о боге и посмертном существовании с другими (например, викканскими) представлениями.

2. Но Худиев уже успел совершить другую ошибку…

В самом начале разговора, еще не вполне осознав, что имеет дело не с атеистом, а с последователем wicca, дал мне ссылку на еще одну главу своей книги. Там было сказано: «Никто из нас не живет на отдельной планете. Ваш (и мой) выбор отражается на всем мироздании. Кто, скажите, привел прекрасное Божие творение (в том числе собственную человеческую природу) в столь плачевное состояние, что дети рождаются больными? Разве каждый из нас — в том числе я и Вы лично — не принимал в этом участия?»

Это соображение вызвало еще одну ветку дискуссии.

Гирин: Поставим мысленный эксперимент (подчеркиваю — всего лишь мысленный эксперимент). Представим себе некий мир, созданный злым, отвратительным демоном. Демон создал этот мир и его жителей исключительно для того, чтобы мучить и истязать их, а затем убивать разнообразными способами (допустим, его это прикалывает).

В этой вселенной появляется Лжец, который говорит: «ребята, на самом деле мир создан всеблагим божеством, которое всех любит, а плохо вам потому, что вы сами плохие и во всем виноваты».

Его спрашивают: «что, и младенцы виноваты»?

Ответ Лжеца: «а младенцы страдают из-за того, что вы такие плохие, а в другом месте божество этих младенцев наградит по-царски».

Далее Лжец говорит: «а вообще-то вы должны соблюдать это, это и это (все три пункта крайне странные, чтобы не сказать противоестественные), поскольку доброму божеству это нравится и все это (как ни странно) для вашей же пользы».

Внимание, вопрос.

Какие из Ваших аргументов Лжец не сможет привести в обоснование своей (заведомо ложной) позиции?

Худиев: Не уверен, что этот мысленный эксперимент корректен; если ставить вопрос так «а какие основания верить, что мы виноваты в бедственном состоянии мира», то ответ очевиден. Это наш собственный опыт греха — нашего и других людей.

Гирин: А в чем некорректность этого мысленного эксперимента?

Худиев: В том, что мы живем в реальном, а не воображаемом мире, в мире, где большая часть зла и страдания очевидным образом (войны, преступность, разводы и т. д) порождена грехом самих людей, а не мучительством некой сверхчеловечской силы. (Сатана, к счастью, не может мучать людей напрямую).

Гирин: Мы ведь не о нашем мире говорим. Мы (повторяю) говорим о вымышленном мире с наперед заданными свойствами. Я совершенно не ставлю сейчас под сомнения доктрины Вашей веры относительно нашего мира. Теперь видите, что все корректно?

Худиев: 95 % человеческих страданий обусловлены человеческой алчностью, гордостью и жестокостью. Это очевидность. У каждого из нас есть опыт и личного греха — когда мы совершали что-то, причинявшее явный вред нам самим или другим людям. Поэтому то, что люди виноваты в том, что мира так плох — это некая очевидность.

Гирин: Скажите, как Вы получили значение 95 %? Вы анализировали статистику страданий и их причин? Просто хотелось бы ознакомиться с методикой. Поскольку Вы использовали слово «очевидность», то речь должна идти о какой-то простой, легко воспроизводимой методике, не так ли?

Худиев: Цифра приблизительная, а методика — зайдите на любой новостной сайт. Посчитайте сообщения о природных бедствиях, и о бедствиях, вызванных напрямую людьми. Сопоставьте.

Гирин: Сопоставил. Я называю свою версию соотношения — лишь 5 % всех человеческих бед вызвано человеческой деятельностью и 95 % — иными причинами. Если Ваша методика хоть чего-то сто&#769;ит, Вы сможете с легкостью меня опровергнуть.

Худиев: Относительно части (значительно меньшей) страданий связь между человеческим грехом и страданием не так очевидна. Но она есть.

Гирин: В существовании вирусов полиомиелита с Вашей точки зрения виноваты люди? В Лиссабонском землетрясении виноваты люди? Во взрыве вулкана Кракатау виноваты люди?

Худиев: В конечном итоге, да. Все это — результат человеческого мятежа против Бога. В любом случае, когда человек отказывается доверять и повиноваться Богу, он лишается возможности обвинять Бога в своих несчастьях — несчастья постигли его, когда он следовал своим, а Божьим путем.

Гирин: Для примера — поясните пожалуйста (в общих чертах) как человеческое поведение вызвало катастрофическое землетрясение в Лиссабоне. Желательно — обобщить для всех геологических процессов такого рода, чтобы было понятно про Санторин, Везувий, Кракатау, Монпеле и т. п. Далее — вирус полиомиелита (живое существо, кстати) с Вашей точки зрения создан Богом? Если да — то с какой целью?

Худиев: Болезни и увечья (как и смерть как таковая) — результат человеческого греха.

Гирин: Есть ряд болезней, общих у человека и животных. Они — тоже результат греха? Чьего? Людей или животных? Далее — все люди, родившиеся до 1800 г. н. э. уже умерли. Значит ли это, что все они были закоренелыми грешниками, что ни одного хорошего, достойного человека не было?

Тут Худев запутался, потому что согласиться на обсуждение моего мысленного эксперимента он не мог (об этом ниже), а уклониться можно было, лишь настаивая на обсуждении окружающего, а не условного (вымышленного, мифического) мира. Но в реальном мире происходят реальные события в реальном соотношении.

Сила эмоциональных приемов убеждения ортодоксального миссионера в том, что он может давить на психику, апеллируя к разнообразным личным комплексам слушателя (комплекс вины, комплекс неуверенности или беззащитности).

Но когда речь заходит о событиях и обстоятельствах вне внутреннего мира слушателя, то моментально обнажается абсурдность христианских представлений о человеческом грехе, как об источнике всего зла в мире. Естественно, Худиев не собирался представлять Лиссабонское землетрясение или цунами в Юго-Восточной Азии, как результат чьих-то грехов. Такой бред даже в средние века не выглядел достаточно убедительно. Но логика дискуссии привела его к этому абсурду. Если бы он продолжал настаивать на таком источнике природных катаклизмов, то я бы поинтересовался возможностью военного применения грехов (например, засылаем в окрестности стратегического объекта противника нескольких прелюбодеев и чревоугодников — и вскоре этот объект подвергается разрушению метеоритом, вулканическим взрывом или наводнением).

3. Пока Худиев думал, я перечитал библию.

Гирин: Поскольку в Вашей книге и Ваших объяснениях здесь многократно обыгрывается история грехопадения прародителей — я решил все-таки прочитать как оно в Библии.

— Напоминаю, у Вас это выглядит так.

Единый и единственный Бог создал замечательных и совершенных ангелов, среди которых Сатану. Сатана взбунтовался против Бога и отпал, став злым. Далее, Бог создал первых людей, замечательных, совершенных и бессмертных, и поселил их в райском саду.

Потом, будучи соблазнены Сатаной, люди совершили сознательный выбор в сторону греха и тоже отпали, перестав быть совершенными и став смертными.

Учитывая, что Бог уважает сознательный (хотя и неправильный) выбор, Бог предоставил им жить на их усмотрение в испорченном ими (посредством грехопадения) мире.

— А теперь как эта история описана в Библии.

Бог не создавал никаких ангелов и Сатану в том числе (так что и бунта, никакого, разумеется быть не могло). В гл.1 книги Бытие об ангелах, Сатане и бунте — ни слова. Хотя создание растений, рыб, птиц, зверей и прочих (включая гадов), а также человека, описано весьма подробно. В конце этой фазы (занявшей 6 дней) Бог констатирует, что все хорошо — проблем нет.

Что происходит дальше. Бог помещает людей в райский сад (который находится где-то в Месопотамии). В этом саду Бог вырастил в т. ч. два дерева — (1) жизни и (2) познания добра и зла. Человеку было сказано, что если он съест плод с дерева-2, то умрет В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.

Далее, змей, который согласно гл. 1 является просто животным (хотя и самым хитрым из них), предлагает женщине съесть плод с дерева-2, утверждая что Бог сказал неправду, а результат этих плодов — знание, причем характерное для богов (во множественном, заметим, числе).

В двух вещах змей не ошибся — люди не умерли в тот же день (т. е. по человеческим меркам Бог таки говорил неправду), а получили некий объем знаний.

В следующем эпизоде, Бог обнаруживает факт съедения плода с дерева-2 и у него возникает следующее опасение: «и сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло, и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». Заметим: боги опять во множественном числе.

Под влиянием чувства, которое у людей называется страхом, Бог выгоняет людей из рая и здесь первый раз фигурирует еще одно (помимо Бога) сверхъестественное существо: херувим, которого Бог поставил в качестве охранника (чтобы люди не смогли проникнуть к дереву-1). Заметим — Бог ни по гл.1., ни далее, не сотворял херувима. Получается, херувим был всегда?

Мало того, Бог, помимо изгнания, подробно и весьма качественно проклинает змея, мужчину и женщину (чему отведены 6 стихов в гл.3 книги Бытие).

Ну, думаю, хоть теперь-то все пойдет по Худиеву, Брилевой и Логачеву (т. е. Бог предоставит человеку жить по своему усмотрению в мире, который человек сам испортил) — ан нет.

В гл.6. (когда люди уже достаточно размножились) некие «сыны Божьи» начинают вступать в браки с человеческими женщинами, в силу чего появляется особо продвинутая раса людей — исполины — «сильные, издревле славные люди».

Что за сыны Божьи — непонятно (их происхождение никак не объясняется). Бога такое развитие событий не устраивает — и он, при помощи потопа, истребляет все население Земли кроме семьи Ноя. Какое уж тут «по своему усмотрению…»

Но и это еще не все. Люди выходят из катастрофического положения, основывают некий город и начинают строить башню. Для чего бы она ни была предназначена, Богу это не понравилось — он лишил людей общего языка и они перестали понимать друг друга. Я пропускаю всякие мелочи, вроде непосредственного уничтожения Богом двух городов вместе с жителями или стихийных бедствий, произведенных Богом в Египте (это лишь штрихи, дополняющие картину).

В какой-то момент Бог заключает союз с неким избранным им народом, предписывает и технически помогает ему истреблять другие народы (поклоняющиеся другим богам) и занимать их территории. Союз кончается для «избранного народа» исключительно плохо — после нескольких веков непрерывных войн и скитаний этот народ попал в колониальную зависимость от Римской империи, затем столица этого народа (Иерусалим) была разрушена, а сам народ — изгнан оттуда.

Но здесь уже началась новозаветная история (та самая, корни которой Вы выводите как бы из ветхозаветных событий).

Теперь — сорри. Откуда Вы, Сергей, и Ваши соавторы взяли Вашу версию событий взаимоотношений человека с Богом, предшествующих появлению Иисуса?

В Библии (см. выше) все абсолютно иначе, действуют другие правила, совершаются другие действия и фигурируют несколько другие персонажи (в частности, в истории грехопадения).

На каких источниках основана Ваша версия? На апокрифах, на предании, на альтернативной библейской истории?

Кстати, Вы так и не объяснили, чем для Вас неприемлем мой мысленный эксперимент — а в свете сказанного выше, такой эксперимент напрашивается, не находите?

Худиев: У меня сейчас не очень много времени, пока очень коротко — я сталкивался с тем, что атеисты толкуют Библию и приходят к нелепым выводам. Но этот аргумент странен — Ваше толкование нелепо (а нелепое истолкование можно придумать к любому тексту), в чем же тут проблема для христиан?

Собственно, три признака в реакции Худиева на мое сообщение давали понять, что он под любым видом будет уклоняться от обсуждения мысленного эксперимента со злым демоном-творцом:

1. Худиев назвал меня атеистом, хотя, в соответствии с правилами форума, рядом с моим именем была табличка с религиозной принадлежностью: «неоязычник/new-age».

2. Худиев назвал пересказ библии «нелепым истолкованием», хотя я ничего не толковал, а строго следовал тексту.

3. Худиев спросил «в чем же тут проблема для христиан?», в то время, как в анонсе обсуждения говорилось: «книга будет полезна нехристианам, которые найдут ответы на обычно задаваемые вопросы о христианстве…»

«Проблема для христиан» оказывается в том, что христианство (по крайней мере, в ортодоксальной — т. е. православной и католической версиях) не выдерживает разбора своей философской и этической доктрины по существу.

Худиев счел за лучшее просто уйти от ответов и поискать других слушателей, с менее критичным взглядом на вещи.

4. А если бы, допустим.

… Худиев пошел на обсуждение моего мысленного эксперимента, то произошла бы очень простая штука: библейский бог оказался бы неотличим от злого демона.

На это обращал внимание Станислав Лем: «…можно ли придумать такой чудовищный мир, чтобы уже никто не мог назвать его следствием бесконечной доброты Творца? Даже если бы это был сущий ад, то и тогда можно было бы утверждать, что это только макет, а настоящий ад где-то в другом месте и намного хуже. Поди докажи, что это не так! А потому, как видите, можно ввести теодицею (раздел богословия, призванный увязать существование зла в мире и божественное добро) в любой тип мира и провозглашать, что тот, кто доверяет Творцу даже тогда, когда из-за этого доверия от него пух и перья летят, зарабатывает себе этим вечное блаженство. Но ведь похвалы, которые ко всему подходят, стоят немного…» (Повторение).

Репутации бога-творца из какой-нибудь другой религии, возможно, и не повредило бы доказательство его эквивалентности демону-творцу. В конце концов, творец — это не подрядчик на жаловании, а свободный художник. Почему, спрашивается, проектируя мироздание, он обязан учитывать интересы будущих жильцов, а не свои собственные?

В общем, когда речь идет о богах — автократах монотеистических систем, всегда полезно вспомнить Юлия Кима:

«И за то, что не жгут, как в Освенциме, Ты еще им спасибо скажи».

Любовь или ненависть таких богов имеют совершенно одинаковые последствия для людей. Какая разница между утверждениями «мир так плох, потому что бог не смог создать его лучше, хотя и очень старался» и «мир не так уж плох, поскольку демон не сумел создать его хуже, хотя и очень старался»? Всегда можно придумать и лучший, и худший мир по сравнению с тем, в котором мы обитаем. Таким образом, принятый в ортодоксальном христианстве ключевой постулат о безграничной любви бога к людям полностью лишен смысла.

Таким образом, из всех миссионерских аргументов в пользу принятия христианства самым весомым оказывается такой: «если не примете нашу веру, то бог после смерти запихнет вас в ад, на сковородку, а если примите — то получите шанс попасть в рай, это очень хорошее место».

5. А почему бы Худиеву не рассказать мне о рае.

…о царстве небесном и блаженстве христианских праведников? Ведь ислам, например, очень эффективно эксплуатирует идею гурий, ожидающих праведника в мусульманском раю. Конечно, гурии — это проза, но что взять с Магомета, который в общем-то был простой бедуин без образования? Современный образованный человек с богатым воображением мог бы выдумать гораздо более яркие и привлекательные развлечения, ожидающие праведника на том свете.

Меня так заинтересовал этот вопрос, что через год я даже открыл на форуме Кураева специальную тему: «меню за чертой: личность после смерти в разных религиях».

Тема активно развивалась почти год, но из православных воззрений на этот вопрос все только повторяли на разные лады слова из «Пространного Катехизиса В Доступном Изложении», а именно: «Эта жизнь будет для верующих, любящих Бога и делающих добро, столь блаженна, что мы теперь этого блаженства и представить себе не можем.

…Блаженство последует от созерцания Бога во свете и славе и от соединения с Ним».

Перевести это на человеческий язык не смог никто из христиан, включая и активно писавшего в теме православного священника. Все мои попытки получить ответы на уточняющие вопросы, воспринимались в штыки (особенно вопрос о том, есть ли в раю секс, и есть ли в аду секс — вопрос о сексе вообще больной для христианской ортодоксии).

В конце концов, я пришел к выводу, что разговоры на эту тему (и секса, и рая с адом) в ортодоксальном христианстве табуированы. На причины такого странного табу в известной степени проливает свет статья Гроссмейстера «Лики Дуата: охотники и жертвы», где разбирается т. н. «пари Паскаля» — излюбленный прием миссионеров.

«Если судьба сведет вас с проповедником классического монотеизма, будь то христианство, ислам или еще что-либо из множества авраамитских религий, то вам предстоит услышать примерно следующее:

„Почему бы вам не поверить в Бога? Даже если (как вам кажется) Бога нет, вы ничем не рискуете, поверив в него. А если вы не правы (и Бог есть), то не поверив, вы не получите спасения от смерти, которую Бог дарует верующим“/это и есть „пари Паскаля“ — А. Г./.

Проповедник лжет, что вы при этом „ничем не рискуете“ — последовав его советом, вы не только рискуете, но делаете первый шаг к необратимому разрушению своей личности и в этом жизненном цикле, и во всех последующих… Никакой проповедник не остановится на полпути. Если вы совершите формальный обряд присоединения к его религии (мелкую глупость), он немедленно пояснит, что просто согласиться с существованием некого божества далеко не достаточно для спасения.

„Вы же уверовали в Бога, — пояснит он, — значит, вы теперь должны следовать божественным установлениям и предписаниям“.

Раньше или позже вас могут уговорить продолжить игру, и вы начнете следовать требованиям данной религии. Это довольно обременительно — действовать против собственных взглядов, и проповедник „поможет“ — он даст вам совет:

„Изменитесь сами, победите в себе грех, станьте ближе к Богу, примите Бога сердцем — и следование заветам станет для вас естественным“.

Фактически, он предложит вам перестать существовать, как личность, и превратиться в инструмент данной церкви или религиозной общины. В этом плане показателен миф о жертвоприношении Авраама (центральный пункт вероучений христианства, ислама и иудаизма). Бог приказал Аврааму принести в жертву своего ребенка — и Авраам послушно приступил к жертвоприношению, не пытаясь задуматься о смысле этого противоестественного акта. Суть мифа в том, что верующий авраамитского культа ни при каких условиях не может искать альтернатив точному исполнению религиозных предписаний. Эта поведенческая особенность отличает ортодокса (воцерковленного верующего) от человека (разумного, мыслящего существа).

Ортодокс, в отличие от человека, не автономен. Он является подчиненной частью религиозной общины и не обладает индивидуальной личностью. Его личность подверглась саморазрушению в ходе адаптации к системе требований религии».

6. Христианские, атеистические и «языческие» аргументы.

Одним из аргументов Худиева против атеизма является, как ни странно, обвинение в… догматизме и идеологической предвзятости: «Для атеистического ученого является чем-то в высшей степени неприличным допустить, хотя бы в качестве одной из возможных версий, сверхъестественное вмешательство. Как у учеников возникла столь неодолимая убежденность в воскресении Иисуса из мертвых? Точно неизвестно, но Иисус не воскресал».

В отношении примеров такого типа Худиев в общем-то прав. Действительно, редкий атеист согласится рассматривать такое допущение. Можете считать меня «диким язычником», но я не понимаю, что мешает атеисту в ходе полемики с миссионером сделать такое допущение. Ведь открывается столько возможностей…

Вот в полемике с последователем викки Худиеву бы и в страшном сне не приснилось бы предложить обсуждение такого допущения. В приведенном фрагменте дискуссии, Худиев упомянул было о воскресении Иисуса, но, увидев мою готовность обсуждать любые случаи воскресения (не только Иисуса, но также Залмоксиса, Рампсинита и Орфея) сам не захотел развивать это направление темы.

Если уж на то пошло, я не раз предлагал христианам обсудить чудеса, связанные с основателем их религии. В начале они радостно соглашались, но потом начинали расстраиваться, и в конце концов, просили меня больше не делать подобных допущений из жалости к их религиозному чувству.

По-моему, атеистам невредно помнить китайскую пословицу: «живущий в стеклянном доме не должен кидаться камнями». Так вот, в стеклянном доме живут христиане-ортодоксы. Это им запрещено делать допущения, выходящие за рамки догматики. Атеисту, на сколько я понимаю, не возбраняется делать никакие допущения (в т. ч. про богов, чудотворцев, инопланетян и Ктулху), он не живет в стеклянном доме из хрупких догматов. Преимущество рационального мировоззрения (не важно, атеистического, скептического или ньюэйджерского) — в полной свободе гипотез. Так давайте этим преимуществом пользоваться!

Врезка 3.15. Церковь и наука

(А — Michel)… католическая церковь хорошенько взялась за науку. Вспомнили в Ватикане «славные» традиции гонений на ученых и просветителей, и, хотя времена уже не те, стали мало-помалу возвращаться к корням.

Начали, как и положено, с себя. Руководитель обсерватории Ватикана Джордж Койн давно уже мозолил глаза твердолобым церковникам. При прежнем либеральном понтифике он распустился до того, что, страшно сказать, как честный ученый неоднократно выступал в защиту эволюционной теории Дарвина. От Койна исходили крамольные заявления вроде: «Вселенная не часовой механизм, а Бог не диктатор». В общем, новый Папа решил покончить с таким сидением на двух стульях. Койн был уволен, а на его место, скорее всего, будет назначен представитель иезуитов.

Затем «Святой престол» обратился в очередной раз к ненавистной ему теме клонирования. Чтобы пресечь любую возможность того, что католики будут иметь хоть какое-то отношение к исследованиям по этой теме, представители Ватикана пообещали отлучать от церкви за исследования стволовых клеток.

И ведь не зря серчают церковники на науку. Эти ученые нет-нет, да и откопают что-нибудь такое… Вот, скажем, исследования в Университете Джона Хопкинса в США показали, что активное вещество псилоцибин, содержащееся в галлюциногенных грибах, вызвало у добровольцев эффекты, идентичные тем, которые описываются в религии как духовный опыт.

А если продолжать в том же духе? Так может выясниться, например, что религия — сродни наркотической зависимости, только вместо химических стимуляторов — психофизиологические. Или еще что похуже. Нет уж, для попов лучше задавить всю эту науку от греха подальше.

Врезка 3.16. Индукция — это триумф науки и позор философии

(А — Nail Lowe) Все эмпирические обобщения строятся на некотором количестве непосредственных опытов (наблюдений). Один не очень известный философ сказал, что индукция — это триумф науки и позор философии, имея в виду, что проблема-то индукции существует, и она неразрешима. Но ученого она ни одной секунды не волнует, если речь идет о достаточном числе результатов, подтверждающих это обобщение, будь то Закон сохранения энергии или Второе начало термодинамики. Откровенно говоря, не существует общих соображений, из которых вытекало бы сохранение энергии. Никто не знает, почему так происходит. Соответственно, никто не может дать гарантию того, что камень, брошенный в очередной раз с высоты, полетит к центру Земли, а не от него. Бертран Рассел очень образно и наглядно по этому поводу заявлял, что «и тысяча белых лебедей не доказывают, что все лебеди белые». Но ученого это мало интересует. Он работает с выделенной областью пространства-времени, делает свое скромное дело. И правильно, потому что со 100 % вероятностью в природе ничего не бывает. Просто аппетитики попридержать надо…