Лэрри Крабб

Целительная сила общения

Введение - Неожиданный поворот

Можно ли назвать эту книгу очередным этапом моего литературного пути? Нет, работа над ней оказалась удивительным приключением, неожиданным поворотом - еще лет пять назад я и не предполагал ничего подобного.

Долгое время по закоулкам моего разума бродили неясные мысли... И вдруг совсем недавно они приняли отчетливые формы и оттеснили все остальные размышления. Четверть века я ломал голову над людскими проблемами и пытался понять, какую помощь в их решении могу оказать я, психолог. И вот - меня захватила идея, которая увела меня с привычных и проторенных дорог в бескрайние просторы неизведанного.

Я понял, что в единении, в общении двух человек, когда их души переплетаются так же тесно, как тела в интимной супружеской близости, происходит некое трудноуловимое чудо. Один человек передает другому неведомую силу, которая несет исцеление самым глубоким ранам души того, кто ее принимает. И принимающий радуется, обретая внутреннюю полноту и здоровье. Дающий же радуется еще больше от осознания своей целительной силы. В сердце каждого христианина обитает добро, неизмеримо более могущественное, чем все зло на свете. Вот оно, благо - оно таится в сердце, дожидаясь случая излиться и сотворить чудо. Но как же редко совершаются такие чудеса!

Что бы вы подумали о преуспевающем хирурге, если бы он отказался от своей специальности и занялся изучением проблем здорового питания? Вряд ли бы вы сочли его поступок разумным. Почему бы ему не продолжить занятия серьезной работой, которая приносит огромную пользу людям? Ведь на свете не так уж много врачей, которые имеют достаточно высокую профессиональную подготовку, позволяющую проводить сложные операции.

Да, такое резкое изменение сферы деятельности было бы неоправданным, если бы не одно «но». Допустим, этот хирург обнаружил, что изменение системы питания способно остановить развитие болезни. И этот подход оказался намного более действенным, чем оперативное вмешательство. Тогда, изучая вопросы питания и пищеварения, хирург будет стремиться разработать такой метод, при котором пациентам не потребуются полостные операции с трудно предсказуемыми последствиями. Врач сделает все, чтобы исцеление приносили овощи, а не скальпель!

Вот так совсем недавно мне самому пришлось круто изменить направление. Сейчас я работаю для будущего. Я надеюсь, что придет время, когда верующие люди - братство рядовых прихожан - в тесном общении друг с другом сами смогут осуществлять целительную работу, которая сейчас ложится на плечи специалистов в области психологии и психиатрии. Души людей будет врачевать то особое единение, которое стало возможным благодаря Евангельской Вести.

Давайте представим себе, что Бог заложил в душу каждого Своего чада особые «вещества», которые имеют силу предотвращать и исцелять болезни души. Господь повелел нам делиться этими веществами и предусмотрел для этого особые отношения - единение сердец. Представьте себе, что нам действительно дано такое предназначение, поверьте в него. Наверное, тогда у вас сразу возникнет желание понять, какие же вещества даровал нам Бог и как мы можем делиться ими с другими людьми.

Надеюсь, что я сумею показать вам, что Господь именно так и задумал. Именно такими Он и замыслил отношения между Своими детьми. Он вложил в нас силы, способные врачевать души и творить чудеса, если наши сердца объединяются. Главная трудность состоит в том, что мы в это не верим, и потому даже не задумываемся о дивных возможностях, которые несем в своих душах.

Я вижу христианскую Церковь как братство, в котором люди ищут подлинного общения. В этом общении мы обмениваемся целебными веществами: я отдаю вам силу, которую Бог вложил в меня, а вы изливаете в мою душу благо, которым Он наделил вас. Но ни один из нас ничего не теряет: если мы отдаем целебные силы ближнему, они, как любые духовные дары, только укрепляют наши души.

Так что же это за целебные вещества или силы, скрытые в моей душе и способные воздействовать на вашу жизнь? Каким образом я могу их вам передать? И как я сумею получить от вас то, что необходимо мне? Что для этого требуется от меня и от вас? Что представляет собой общение, в котором люди исцеляют друг друга?

Я - профессиональный психотерапевт, и последние двадцать пять лет я занимался чем-то вроде сердечной хирургии. Я вторгался в те глубинные сферы жизни обратившегося ко мне человека, в которые никто, кроме психотерапевта, и не заглядывает - обычно их не исследует даже сам человек. Предполагается, что это может делать только дипломированный специалист. Непрофессионалы за такое не берутся. Последние четырнадцать лет я занимался преподавательской деятельностью - готовил будущих специалистов в области психотерапии. Я оглядываюсь на это время с глубоким удовлетворением: я и сам достиг успеха в своей области, и помог другим людям в их профессиональном становлении. Здравый смысл подсказывал мне, что этой благородной деятельности следует посвятить всю оставшуюся жизнь.

Однако сейчас я занимаюсь совсем другим. Я смотрю на верующих людей - членов различных церковных общин, для которых понятие «ходить в церковь», помимо прочего, подразумевает и участие в различных служениях. У меня есть веские основания считать, что эти люди таят в себе огромные возможности. В их душах скрыты силы, которые способны исцелять разбитые сердца и восстанавливать ущерб, нанесенный в прошлом. Эти силы способны придать мужество тем, кто пал духом. Они укрепляют ослабевших и побуждают их продолжать путь. Они подвигают одиноких на поиски общения. Они наполняют разочарованных подростков и упрямых детей новой, созидательной энергией. Они дарят надежду множеству людей, которые ощущают себя отверженными, одинокими и никому не нужными. Я сейчас все больше склоняюсь к мысли, что под словами «ходить в церковь» в первую очередь подразумевается особое участие в жизни наших братьев и сестер. Мне кажется, что одной из главнейших задач церковной общины является обеспечение возможности единения между ее членами. Я полагаю, что для каждого конкретного человека такая близость возможна не со всеми прихожанами, а лишь с несколькими членами церкви.

Я вижу, как слаженно трудятся пальцы руки, выводя эти строки. Мне бы хотелось, чтобы столь же тесная связь, такое же сплоченное взаимодействие присутствовало между отдельными членами христианских общин. Сердце доставляет кровь ко всем органам, вплоть до кончика каждого пальца. Мозг управляет всеми движениями пальцев, чтобы они могли выполнить задачу. Если поранен даже мизинец, то организм мобилизует силы, чтобы предоставить поврежденному месту все необходимое. Весь организм работает, чтобы справиться с инфекцией, залечить рану и полностью восстановить палец.

А что говорит об устройстве Церкви наш самый надежный источник - Библия? Оказывается, Церковь «составляется и совокупляется посредством всяких взаимно скрепляющих связей...» (Еф 4: 16). Значит ли это, что когда моя жизнь рушится, связь с церковной общиной может удержать ее от краха? Ведь Церковь - это тело, которое «при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф 4:16).

Но как эти таинственные процессы происходят на самом деле? Каким образом в Теле Христовом достигается подлинное единение людей друг с другом? Я не настолько компетентен в богословии, чтобы обсуждать мистические основы церковного единства. Однако некоторые аспекты «собрания верных» вполне возможно рассмотреть и в рациональной плоскости.

Мне кажется, что настало время уделить самое пристальное внимание отношениям между членами Церкви. Чем мы делимся друг с другом? Что мы удерживаем внутри себя? Могут ли эти скрытые сокровища изменять жизнь другого человека? Пришло время осознать, что именно в Церкви происходит высвобождении той преобразующей и исцеляющей силы, которую Бог вложил в сердце каждого члена христианского братства. Это братство Иисус назвал Своим Телом. Подобно многоклеточному организму, оно составляется из огромного числа верующих людей, каждый из которых тесно соединен с немногими ближними.

Размышляя о целительной силе общения, я задаюсь множеством вопросов. Каковы методы ведения битвы за чью-то душу? Как достичь подлинной близости с этим человеком? Подразумевает ли попечение о душе исследование глубинных проблем, которые стоят за рассказом о сексуальном надругательстве? Может ли духовное единение исцелять первопричины приступов панического страха, неудержимой тяги к воровству в магазинах или пищевой зависимости? Неужели в нас действительно есть сила, которая способна исцелять тяжело больные души, причем делать это в самых, казалось бы, обычных отношениях?

Когда апостол Павел проповедовал о Христе, «чтобы представить всякого человека совершенным» (Кол 1:28), задумывался ли он о таком феномене, который современные люди называют «психологическими проблемами»? Павел утверждал, что сила Христова могущественно действует в нем, когда он трудится, «вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости» (Кол 1:29). Может ли та же сила помочь измученным родителям, чей сын-наркоман находится на краю гибели? Или чья дочь неудержимо набирает вес, потому что «заедает» все свои проблемы? Что за сила струилась от апостола Павла к людям, ради которых он них вновь и вновь пребывал «в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (Гал 4:19)? Может ли эта сила помочь женщине, страдающей от раздвоения личности, или мужчине, абсолютно не способному строить близкие отношения?

Меня увлекла идея, что Бог вложил в каждого из нас невероятные силы, которые способны исцелять и нас, и наши отношения. Если мы откроем наши сердца и выпустим эти силы наружу, они станут совершать ту благую работу, которой сейчас занимаются только специалисты. Я верю, что под руководством Духа Святого эти целительные силы обеспечат человека всем необходимым для личностного роста и для продвижения по пути к зрелости. У меня есть ресурсы, чтобы помочь моей жене стать цельной личностью, причем я владею ими не как психолог, а как муж-христианин. Я могу влиять на жизнь моих детей, помогать друзьям и способствовать исцелению разных людей. Главным условием реализации этого Божьего дара является мое благочестие - постоянное движение к достижению личной святости. А достичь ее гораздо труднее, чем получить самую лучшую подготовку в области психологии.

Я представляю себе церковную общину как объединение людей. Каждый член общины тесно связан с несколькими ближними: сердца людей, входящих в эту маленькую группу, предельно открыты друг для друга. Эти «микробратства» не замкнуты - они взаимодействуют с другими «ячейками» общины, делятся жизненным опытом, участвуют в службах, несут совместное служение. Наполняясь жизненными силами, люди в таких «микросообществах» идут ко все более глубоким отношениям и открытости.

Итак, передо мной стоит двоякая задача.

1. Понять, какой станет христианская жизнь и сами люди, которые к ней стремятся, если мы откроем друг другу сердца и станем делиться тем благом, что Господь вложил в них. Безусловно, делать это мы будем добровольно - никакие насильственные действия, даже преследующие столь благородную цель, как «исправление» чужой жизни, недопустимы.

2. Понять, что представляет собой община, которая побуждает своих членов укреплять и ободрять ближних. Какое оно, это братство, где действуют воскрешающие силы, способные коснуться наиболее глубоких, пугающих или, казалось бы, давно погибших частиц человеческой души?

Я уверен, что Христос совершает такие чудеса, на которые не способна ни одна сила в мире. В основе этой книги лежит моя вера в то, что Евангелие - это Благая Весть о спасении и жизни вечной, которую может обрести каждый человек, искренне верующий, «что Иисус есть Христос, Сын Божий» (Ин 20:31).

Спасительная вера несет в себе дар вечной жизни. Смысл этого дара гораздо глубже, чем простое «юридическое» прощение грехов и, как следствие, гарантированное будущее. Более подробно я скажу об этом позже. Сейчас лишь добавлю, что как часть Тела Христова, я получаю Его силу, действие которой особенно мы видим в отношении Спасителя к людям. Мысль, что Евангельская Весть даровала мне все необходимое для проявления этой созидающей силы в отношениях с ближними, наполняет меня необычайной радостью. Господь может совершить через меня Свои дивные дела в жизни других людей!

Я молюсь, чтобы по мере того как будет углубляться наше понимание общности и единства, церковная жизнь становилась бы для нас важнее всего на свете. Я молюсь, чтобы она была наполнена деятельностью по созиданию «малых братств» - общин, где люди едины, и их сердца открыты друг для друга.

Как я пережил кризис среднего возраста Не так давно мне исполнилось пятьдесят лет. Люди, достигшие этого рубежа, пересматривают прошедшую жизнь, анализируют себя. Не стал исключением и я. И вот, заглянув в свою душу, я понял, что мне чего-то не хватает. Меня поразило, что за полвека я так и не пережил полноценный жизненный кризис, который ставит под сомнение все прошлые достижения и все планы на будущее. Нет, я не почувствовал себя ущербным, но остро ощутил, что сильно отстал от жизни. Я стал молиться Богу и просить Его внести ясность в этот вопрос. И Господь оказался верен - кризис разразился во всей полноте.

Двадцать пять лет я занимался психологией: половина из них была посвящена психотерапевтической практике, а половина - преподаванию. И вот, отдав большую (и лучшую) часть своей жизни этой работе, я пришел к выводам, которые заставили меня полностью изменить направление деятельности. Нельзя сказать, что мои новые идеи пришли как озарение. Нет, они долго зрели во мне, пока в один прекрасный день не оформились окончательно. Позвольте мне предложить их вашему вниманию.

• Если у человека возникают неблагополучия в личностной сфере или в области отношений, принято говорить о «психологических нарушениях». Но за этим понятием стоит страдающая душа, которая ищет то, что может дать ей только подлинное единение с людьми. Я полагаю, что не вполне корректно говорить о «нарушении», которое требует определенного «лечения». Специально для поборников жесткой морали я хочу подчеркнуть, что за внутренней борьбой человека стоит нечто большее, чем простое упрямство или слабая воля, которую следует взять в ежовые рукавицы. Под ворохом всех психологических и житейских проблем скрывается душа, израненная и страдающая. Она нуждается в подпитке жизненными силами, которую способно дать только братство верующих. Если она не припадет к этому живительному источнику - то погибнет.

• Мы должны нести страдающим людям нечто другое, отличное от того, что делают профессиональные психологи, «исправляя» «нарушения психики». Дело не в поврежденной психике. Корни душевных баталий уходят в отчужденное состояние души, в нищету духа. Человеку требуется гораздо большее, чем призывы «делать то, что правильно» и последующий отчет перед психотерапевтом или даже психотерапевтической группой. Не секрет, что в малых группах часто не возникает полноценных отношений и процветает именно подотчетность. Улучшение поведения, которое достигается в результате увещевания - это не решение проблемы, хотя иногда оно и является этапом изменений. Вместо того чтобы лечить психику или осуждать грешников, мы должны напоить одинокую душу живой водой, которая доступна только в общности, единении и братстве.

В современном мире (особенно это характерно для западных церквей) наблюдается кризис попечения о душе. Его углублению способствуют законнические настроения, которые царят во многих общинах. Когда блюстители правил стараются подогнать других людей под определенные стандарты - пусть даже эти стандарты взяты из Библии - они не заглядывают в глубины человеческих сердец. С другой стороны, кризис душепопечения вряд ли может быть преодолен путем подготовки большего числа специалистов-психотерапевтов. Мы не решим вопрос, даже если создадим при каждом приходе центры психологического консультирования .

• Основная потребность практически любого современного человека - это потребность в подлинном общении, в достижении единства. Такого единства, в котором у всех имеется один родной дом - сердце Бога. В этой общности люди, достигшие мудрости и смирения, становятся пастырями, ведущими тех, кто еще плохо знает дорогу. Здесьте, кто пребывает в борьбе и страданиях, в доверии берутся за руку, протянутую им собратьями, и все продолжают путь - в одной связке.

После того, как я обнародовал свои идеи, от меня стали уходить студенты, а друзья забеспокоились. Я ловил немало недоуменных взглядов и, боюсь, даже приобрел несколько ненужных приятелей. Но, с другой стороны, меня удивило и обрадовало то, сколько людей поддержало меня: «Ты на верном пути. Иди вперед!» Один психиатр написал мне, что расценивает мои действия как профессиональное самоубийство, но затем прибавил: «Все это очень вовремя!»

Я согласен с его мнением. Действительно, для своей прежней работы я, скорее всего, умер. И сделал это вовремя: пришла пора двинуться дальше нравоучительных установок. Ведь многие привыкли считать, что деятельность церкви заключается в том, чтобы наставлять людей в библейских законах и затем побуждать их поступать правильно. Однако этот подход показал свою неэффективность. Назрела необходимость найти другой способ оказания друг другу помощи в жизненных страданиях и борьбе. Этот способ должен качественно отличаться от тех, что предлагает нам наша культура, озабоченная лечением всего и вся. Согласитесь: ненормально за каждым трудным переживанием или нездоровой схемой поведения выискивать психологическое нарушение, требующее специального лечения.

Необходимо освободиться от оков морализаторства, и одновременно давно пора реально оценить возможности психологической помощи: ведь очень часто на нее смотрят как на панацею от всех бед.

Я хочу вместе с вами поразмышлять вот о чем: что требуется, чтобы небольшая группа людей, скажем,

семья или двое друзей, могли стать целительным братством? Возьмем, например, такую пару - отец и замкнувшийся сын, который приносит семье одни неприятности и огорчения? Я хочу понять, как отец может изменить жизнь подростка, используя те целительные ресурсы, что дал ему Бог. Я хочу узнать, как направить женщину, страдающую от злобного характера своего мужа, на путь восстановления полноценных семейных отношений.

Я хочу, чтобы мы обрели способность честно взглянуть на свои страхи, на неуверенность в себе, на зависимость от людского мнения - на все неблагополучия, которые прячутся за нашей внешней стороной, открытой для взоров окружающих. Я хочу, чтобы мы без стыда и без гордыни могли говорить о темных и мрачных долинах наших душ. Я всем сердцем желаю, чтобы каждый из нас мог рассказать о своих обидах и ранах, об отвержении и о неудачах, которые он пережил. Я хочу, чтобы мы умели делиться всем этим с близкими надежными людьми, которым мы доверяем . С теми, кто выслушает нас и поймет, что нашу боль нельзя просто взять и убрать. С теми, кто не будет думать, что с нами что-то не в порядке и что нас нужно направить подлечиться к психотерапевту. С теми, кто не скажет, что нам нужно выкинуть все из головы и просто заняться делом.

С другой стороны, я не хочу, чтобы мы сосредоточивались исключительно на сложностях. Совершенно ни к чему, чтобы наше внимание привлекали только отвратительные и ужасные события жизни. Не надо притворяться, что дела идут лучше, чем на самом деле,

но не следует и смаковать тягостные переживания. Я хочу, чтобы мы увидели драгоценный дар Божий, который скрывается под всеми страданиями и проблемами. Бог поместил это сокровище в каждое сердце. В каждую душу Он вложил могущественные силы, побуждающие нас к добру. Они хранятся в самых укромных уголках обновленной души. Именно об этом и говорит Новый Завет. Никакое насилие или отвержение, никакие неудачи не способны разрушить дивное, прекрасное и жизнеутверждающее сокровище нашего сердца. Вот в чем суть!

В воскресенье мой друг посетил христианский реабилитационный центр для молодых людей, страдающих от различных достаточно разрушительных проблем. Утром проходило совместное собрание обитателей центра и их родителей. Вдруг встала молодая девушка - слезы текли по ее лицу, губы тряслись.

- Последние три года я была проституткой, - призналась она перед всеми. - Мне так горько, так жаль, что нельзя изменить прошлое.

Она сказала это и застыла перед собравшимися людьми, одинокая и беззащитная. И тут к девушке устремился отец. Он обнял дрожащую дочь и проговорил:

- Я смотрю на тебя и не вижу проститутки. Ты - омыта, чиста. Я вижу свою прежнюю прекрасную дочь.

- Папочка, милый! От меня так давно ушла радость: я не чувствовала себя твоей маленькой девочкой... А сейчас я вновь ощутила ее! - ответила юная женщина.

Я очень хочу, чтобы мы не обращались друг к другу как праведник к грешнику, или как врач к пациенту. Я мечтаю, чтобы один человек смотрел на другого как святой на святого, как отец на сына, как друг смотрит на друга или любящий на свою избранницу. Мы просто обязаны вселять друг в друга уверенность, что по милости Божьей в каждом из нас под слоем грязи скрыт Его образ. Даже если вы, глядя на себя, не можете увидеть ничего, кроме грязной корки, нужно верить, что ростки добра способны пробиться сквозь нее - ведь вы владеете силой, которая позволит им расти.

Эта книга призывает вас к исцеляющим отношениям. Она направлена против законничества, которое убеждено, что закон все еще находится вне человека и без принуждения никто не станет его исполнять. Покажет вам, что не стоит делать ставку исключительно на специально подготовленных психологов и не следует верить, что в психологии заключена большая преобразующая сила, чем благочестие и открытость для Бога. Надеюсь, что эта книга поможет нам приблизиться к тому времени, когда самые глубокие раны и страдания будут получать исцеление в самых обычных отношениях между самими обычными людьми.

Бог наделил нас силой быть целителями в Его руках. Необходимо выпустить эту силу на свободу.

Я обращаюсь к обычным людям, к матерям, отцам и детям, к мужьям и женам, к друзьям и сослуживцам - ко всем, кто понимает, что сами, в одиночку, мы ничего не можем. Без любви, мудрости и участия других людей мы не сможем состояться как личности. Я обращаюсь к тем, кто жаждет уйти от жалкого одинокого прозябания и обрести свой, пусть небольшой, круг общения, но не представляет себе, как это сделать. Я адресую свою книгу тем людям, кто всем сердцем желает благотворно повлиять на жизнь своих близких, но не находит в себе сил выполнить эту задачу. Знаете ли вы, как правильно относиться к жестокому или подавленному супругу? Понимаете ли, какие отношения надо строить с болезненно застенчивой девочкой, не покидающей своей комнаты, когда другие дети весело играют вместе? А как подойти к человеку, который вам совершенно не симпатичен? Или к тому, кто обидел вас? Как сделать шаг навстречу другим людям, если вы боитесь, что вас не примут? А как помочь подруге, которая впадает в беспокойство по любому, самому ничтожному поводу?

Я пишу и для тех умудренных опытом супругов, которые, видя проблемы в молодых семьях, хотят им помочь, но не знают как. Я пишу и для отца, чей взрослый сын отвергает всякие попытки общения. Я пишу и для того мужчины, чья возлюбленная занята с утра до вечера - она кажется такой уравновешенной и собранной, а на самом деле не способна на близкие и открытые отношения.

Когда вы прочитаете эту книгу, я думаю, у вас возникнет новое представление о том, что вы можете дать другим людям. Вы поймете, каким образом вы сумеете привнести благотворные изменения и в свою жизнь, и в жизнь близких вам людей.

А начну я книгу с истории моего старшего сына, который преодолел серьезные трудности именно благодаря силе единения сердец. Дальше я разъясню, какие три условия необходимы, чтобы люди несли друг другу исцеление, и покажу на примере известного духовного деятеля, как эти условия работают (главы 1-3). Затем я перейду к вопросу о том, почему общность людей обладает такой великой силой, и почему другие пути оказания помощи по сравнению с ней оказываются менее эффективными. Все мы в определенной степени отчуждены от других людей. Я все больше убеждаюсь, что именно это невыносимое состояние отчужденности вызывает так много сложностей в нашей жизни. Основная мысль, которую я развиваю дальше (главы 3-7), - что Благая Весть, принесенная нам Христом, примиряет нас с Богом, с самими собой и с другими людьми. Евангелие даровало нашим прощеным сердцам живительную, чудодейственную силу, которая преодолевает пропасть отчуждения и соединяет всех нас в одно живое Тело. У нас есть, чем поделиться с ближними, и наш дар может полностью изменить ход чьей-то жизни.

В следующих главах (8-14) я задаюсь вопросами: почему истинное единение встречается так редко? Что препятствует его достижению? Почему мы с такой готовностью соглашаемся на фальшивые отношения, идем на притворную близость, хотя ни к чему хорошему это не приводит? Что мы должны сделать, чтобы убрать препятствия, которые стоят на пути к удовлетворению наших истинных потребностей?

Затем (главы 15-18) я предлагаю план построения истинных исцеляющих отношений. Мы вместе подумаем, как увидеть, кем мы можем стать, и как помочь друг другу достичь этого прекрасного состояния.

1. История Кепа

Часы на стене конференц-зала отеля, где я проводил недельный семинар, показывали ровно девять вечера. Я закончил занятие молитвой и сошел с кафедры. Был четверг, и до окончания семинара оставалось еще полтора дня. Пока все шло замечательно. Я помню, что выходя из аудитории, испытывал прекрасные чувства - удовлетворение и уверенность. Я свободно владел материалом, умело доносил его до участников семинара, да и слушатели попались очень внимательные. Сегодня несколько человек рассказали о том, какие изменения Бог начал производить в их сердцах благодаря нашим занятиям. Я чувствовал себя великолепно.

Обычно, перед тем как лечь спать, мы с коллегой заходили в ресторан, чтобы немного перекусить. Но в этот раз, когда мы подошли к лифту, Дэн нажал кнопку этажа, где располагался наш номер.

- Мы не пойдем в ресторан, - заявил он.

- Почему? - возразил я. - Я проголодался!

- Я тебе все объясню, но только в номере.

Нетрудно было догадаться, что случилось что-то серьезное.

- Сядь, - приказал Дэн, когда мы вошли в номер. Он глубоко вздохнул и как можно мягче произнес:

- Пока ты выступал вечером, позвонила Рэйчел. Кепа исключили из университета. Она просила тебя перезвонить.

Три коротких предложения - и в мое сердце вонзился нож. Кеп - наш с Рэйчел старший сын, ему недавно исполнилось двадцать лет. Он учился уже на предпоследнем курсе университета. Младший, семнадцатилетний Кен, в этом году только начал учебу в том же университете.

Когда Кеп родился, то я с молитвой передал его Богу и торжественно пообещал выполнять свои родительские обязанности, чтобы направлять сына на верные пути и наставлять в истине. Когда через два с половиной года появился Кен, то я обратился к Богу с той же молитвой. Иногда мне кажется, что ни один отец не ревновал о своих детях так, как я. Я изо дня в день молился за них. Перед сном я читал им рассказы с христианским подтекстом. По будням мы каждый вечер играли в баскетбол или занимались карате, а субботы посвящали плаванию. На день рождения каждого из сыновей я заказывал особый ужин в ресторане, где были только мы вдвоем, причем ресторан обязательно выбирал сын. На ужине я неизменно задавал своим мальчикам по двенадцать вопросов и записывал их ответы, чтобы через год обсудить результаты. И мне, и им интересно было наблюдать за ростом и изменениями. В день тринадцатилетия я устроил для каждого специальную поездку на природу - я назвал эти путешествия «вступлением в юношество». Попутно я рассказывал о жизни птиц и пчел. Когда же сыновья достигли двадцати одного года, то мы опять посетили то же место, и я провожал каждого уже во взрослую жизнь.

Когда старшему было восемь, а младшему - шесть, я купил специальное оборудование для домашних «уроков веры». (Кто еще из отцов так старался?) Мы изучали Ветхий и Новый Заветы, основы богословия... Сколько книг мы проштудировали - не перечесть! В дисциплине я был последователен: за шлепками обязательно следовали объятия и молитвы.

Что же я делал неправильно? Или чего же я не сделал?

И с развлечениями у нас все было в порядке. Однажды я даже смастерил для Кена стойку, чтобы он мог продавать завтраки (хот-доги и лимонад) по пятьдесят центов. Он заработал двадцать один доллар! Честно говоря, я потратил тридцать семь.

Когда Кеп стал проявлять первые признаки откровенно бунтарских настроений, я возопил к Богу: «Господи, чего еще Ты хочешь от меня? Я делаю все, что могу и умею!»

Однажды я сорвался и на жену. Мы как раз выезжали с парковки и увидели Кепа. Рэйчел сказала:

- Кеп завтра должен сдавать зачет. Как ты думаешь, что он делает рядом с баскетбольной площадкой?

Я треснул кулаком по приборной доске и завопил:

- Все, хватит, отвяжись от него!

После Рэйчел призналась мне, что почувствовала себя кругом виноватой:

- Ты повернул дело так, что коли я его родила, то я во всем и виновата.

Я обидел жену, и обидел очень сильно. Такая обида не уходит легко и быстро. Что я мог сказать, что мог сделать, чтобы облегчить ее боль? Каким образом целительная любовь сможет коснуться самых дальних уголков души Рэйчел? Да и как мне, мужу, рассчитывать на близость с женой, которую я так больно ранил?

Самые трудные годы для нас и для Кепа наступили после его четырнадцатилетия и продолжались до двадцати лет. Что я делал? Я, как мог, «шлифовал» его характер, молился за него, молился вместе с ним, ходил с ним на длительные прогулки. Я купил ему машину, которую позже, решив наказать сына, отобрал и продал. Помнится, я пользовался типичной стратегией бессильных родителей: «Я не потерплю подобного поведения, пока ты живешь со мной в одном доме». Когда Кепу исполнилось восемнадцать лет, я предоставил ему выбор: или он подчиняется моим требованиям (которые я выдавал за Божьи установления), или получает от меня сто долларов и покидает мой дом.

Я говорил Кепу, что люблю его (и это - святая правда). Я выслушивал его, когда он хотел что-то сказать. Принимая решения, я учитывал его точку зрения, пытаясь предоставить ему свободу, где только возможно. Я делал все, что знал и умел. Но я не сумел достучаться до Кепа.

Что может быть мучительней, чем видеть, как любимый человек выбирает губительный путь и чувствовать свое бессилие?

Что я мог сделать? Что еще я мог сделать?

Когда Кеп был на третьем курсе университета, я купил небольшой домик неподалеку от студенческого городка, так что Кеп мог жить там со своими друзьями. Мы с Рэйчел помогли им отдраить полы и шкафы, постригли заросший сорняками участок перед домом, чтобы он хоть немного напоминал газон, и облазили все домашние распродажи в поисках незатейливой мебели.

Знаете, о чем я мечтал? О, это были прекрасные мечты - что в студгородке мой сын станет одним иЗ христианских руководителей, и купленный мною домик превратится в место изучения Библии. Он познакомится с чудесной девушкой-христианкой и будет угощать ее мороженым после студенческих посиделок вокруг костра. Когда Кеп окончит университет, то у него будут блестящие перспективы и красавица невеста.

Наверное, это были пустые неправильные мечты.

Но, с другой стороны, такие красивые... Я точно знал, каким должен стать мой сын. У меня не было ни малейшего намерения отпускать его от себя - я хотел руководить его жизнью. Я желал, чтобы Кеп стал более предсказуемым. У меня были свои представления о жизни сына. Я никогда не забуду, как он повернулся ко мне (это было в последнем классе школы) и яростно отчеканил:

- Ты ведь не переживешь, если твой сын не пойдет учиться дальше.

И вот теперь, в том самом доме, который я для него приобрел, мой сын попал в самую настоящую беду. И его выгнали из университета.

Я позвонил Рэйчел. Я позвонил Кепу. Я позвонил в авиакомпанию. Первый самолет вылетал только вечером следующего дня. Я решил не срывать семинар и прочитать завтрашнюю лекцию - она как раз была о воспитании детей. Я лег на кровать и погрузился в размышления о том, что же произошло.

В этот вечер я испытал первое из двух необычайных переживаний. Я лежал на кровати и размышлял, и одна фраза полностью завладела мною: «Это - шанс». Дэн спросил, как я. Я ответил:

- Нормально. Происходит нечто, превышающее мое разумение, но я участвую в этих событиях.

И мало того, что я не плакал - я даже хорошо спал.

На следующий день после моего доклада (он мне дался очень тяжело), я вылетел домой. Когда мы встретились с Рэйчел, то обнялись и вместе заплакали.

Но это не были слезы отчаяния. Мы чувствовали, что происходящие события - это новая возможность: Бог желает что-то совершить.

Близость, которую мы ощутили, почти залечила ту трещину отчуждения, пролегшую между нами. Но полностью она не закрылась - нам предстояло еще многое сделать. Ведь исцеление всегда требует времени. Тогда я и не представлял себе, как можно высвободить ту целительную силу, которая есть во мне - силу, способную уврачевать раненую душу моей жены. Исцеление шло крайне медленно, и оно продолжается до сих пор. Собственно, так и будет со всеми нами - пока мы не окажемся в нашей небесной отчизне.

Я отправился в университет. Полтора часа я ехал на машине по тихим загородным дорогам. Вокруг лежали лишь фермерские поля. Бог был очень близко. Я разговаривал с Ним, как будто Он сидел рядом: «Господи, я ведь сделал все, что мог. Но я не сумел коснуться души моего сына. И сейчас - я тоже бессилен достучаться до него. Я не представляю, как это можно сделать. Но мне не нужны указания. Я прошу одного - дай ему увидеть во мне Христа. Ничто не способно изменить Кепа, кроме встречи со Христом, которой отчаянно жаждет его сердце. Мораль, наказания, упреки ему не помогут. Ему нужна встреча с Тобой. Боже, пожалуйста, яви ему Себя через меня!»

Когда я увидел Кепа, то я испытал второе чудесное переживание. Во мне не было злости! Мне не нужно было сдерживать себя и подбирать спокойные слова - я совершенно не сердился! В моей душе словно открылись какие-то источники, и к сыну полилась любовь, высказанная в самых простых словах:

- Чем я могу тебе помочь?

Недавно мы вспоминали это время с младшим сыном. Кен сказал:

- Я помню, как ты бесился, когда в старших классах Кеп влип в нехорошую историю. Ты неделями ходил мрачнее тучи, не замечая никого вокруг. Для меня это было мучительно. А потом, когда Кепа исключили из университета, я увидел, что ты вел себя совершенно иначе. И я ощутил, что я причастен к чему-то благодатному, доброму, непреходящему.

Всего через несколько дней мой блудный сын вернулся домой. Я имею в виду не только и не столько родительский дом. Совсем недавно Кеп сказал о том времени:

- Тогда я окончательно вернулся к Богу. Но сначала я вернулся к тебе, папа.

Я был отцом, который прежде всегда гневно требовал покаяния, понуждал к нему, давил. Теперь же я открыл дверь и смиренно пригласил покаяние войти. Сердце Кепа жаждало целительного прикосновения. Развлечения и удовольствия лишь приглушали боль, а душа его оставалась пустой. Едва соприкоснувшись с любовью, он отвернулся от псевдоутешителей и обратился к тому, чего искало его сердце. В его душе появилась надежда, что он узнает истинную радость от ощущения, что его ждут, принимают и любят. Кеп почувствовал: кто-то верит, что он хороший, что он тоже способен нести радость другим людям.

Наша встреча стала поворотным моментом в жизни Кепа. Но что же произошло? Из Иисуса излилась сила и исцелила женщину, страдавшую от давнего кровотечения. Неужели какая-то целительная сила излилась из моего сердца, пробила броню, в которую была закована душа Кепа, и достигла самых сокровенных ее уголков? Так ли это было? И что это было?

Столько лет я был совершенно бессилен что-либо изменить. Почему? Предполагал ли Божий план исцелить сердце моего сына именно в это время? Несомненно. Но если бы я раньше узнал о том, как излить исцеляющую силу, - пришлось бы всей нашей семье переживать боль, рожденную мятежным поведением Кепа? У меня нет ответа на этот вопрос.

Но одно я знаю точно: через меня излилась такая сила, которой я никогда раньше не ощущал столь глубоко и полно.

Может ли такое произойти и в ваших отношениях? Что нужно, чтобы высвободить силу, которую Бог заложил в ваше сердце? Что необходимо, чтобы она излилась хотя бы на одного человека в вашей жизни? Пусть это будет холодная и отстраненная жена, от которой невозможно получить любовь и заботу. Или муж, который откровенно пренебрегает женой, и при этом искренне считает, что он ее любит. Он и не подозревает, что сердце жены жаждет от него иного, живого чувства. Это могут быть дети, сын или дочь, которые никак не найдут себе друга. Или подросток, оспаривающий все ваши ценности. Или ваш взрослый сын, который наглухо захлопнул свое сердце, и вы не в состоянии до него достучаться. Это может быть и ваш друг или знакомый, испытывающий немалые страдания.

Что же нужно, чтобы сила Божья изошла из вашего сердца и проникла в сердце другого человека? Нужно, чтобы мы оба осознанно были готовы войти в особые отношения, которые становятся возможными только во Христе - я называю их единением сердец. Основа такого единения - глубокие личные отношения со Христом. Только они позволяют излиться исцеляющей мощной силе, которая способна преобразовать жизнь другого человека. И эти изменения происходят не в соответствии с нашими планами и ожиданиями, но по воле Духа Святого.

Случай с Кепом, о котором я вам рассказал, произошел в 1988 году. С того памятного времени Бог начал работу в сердце моего сына и продолжает ее до сих пор. Кеп выбрал в жены ту самую девушку, о которой мы молились с его рождения, - прекрасную и добродетельную. Она принесла в его жизнь больше, чем мы могли мечтать. Сам Кеп трудится не покладая рук: он возглавляет замечательную церковь и всем сердцем стремится исполнять волю Бога. Чудо Нового Завета произошло - сердце Кепа обратилось ко Христу.

По-настоящему душу человеческую способны изменить лишь две силы - грехопадение и благодать, сила сатаны и сила Бога. Конечно, Господь бесконечно более могущественен, чем дьявол. Ничто не может быть сильнее любви и благодати. У лукавого их нет ни капли, а Бог Сам есть любовь.

Преображение Кепа затронуло всю нашу семью. В жизнь каждого из нас: Кепа и Кена, Рэйчел и моей произошли благотворные перемены. Но как много изменений нам нужно еще!

В сердце каждого христианина есть сила, которая ждет, чтобы мы обратились к ней. Она несет постоянное преображение. Эта сила способна помочь другому человеку приникнуть к сердцу Христа.

А пока мы даже не представляем, что мы можем сделать в жизни ближнего. Наверное, пришло время это узнать.

2. Три условия исцеляющих отношений

Больше двадцати пяти лет я занимался тем, что помогал людям меняться. За это время я заслужил репутацию хорошего консультанта. Я имел полное право чувствовать удовлетворение - ведь многие люди отмечали, какую важную роль я сыграл на их пути к свободной и радостной жизни. И я им верю.

Но на самом деле удовлетворения я не ощущал. Помогая другим людям и пытаясь применить свои знания в собственной жизни, я чувствовал, что мне чего- то не хватает. Я отдаю себе отчет, что, скорее всего, я и на пороге смерти тоже буду ощущать неудовлетворенность - ведь только в Царствии Небесном мы сможем достичь всей полноты и истины. Но сейчас я говорю о той неудовлетворенности, которая явно и постоянно подталкивает нас к дальнейшим поискам. От нее не стоит отмахиваться.

Мой бывший студент однажды признался:

- Я давно наблюдаю за своим соседом Джимом. Он каждый день бегает трусцой, часто ездит на велосипеде поболеть за любимую бейсбольную команду, вместе с детьми запускает воздушного змея, а утром в субботу обязательно моет машину. И я сравниваю его жизнь со своей. Вот я, достаточно просвещенный человек, способный вникать в суть вещей. У меня возникают трения с женой - я анализирую их и нахожу причины. А в это время Джим со своей супругой, ни о чем не задумываясь, пробегает мимо моих окон по дороге в парк. Разве христианин может быть таким, как Джим? Но ведь большая часть прихожан подобна ему. Я читаю и перечитываю семьдесят второй Псалом, чтобы убедить себя, что не надо жить, как Джим. Но иногда я сомневаюсь в своей правоте.

Я отшутился, но в моих словах была и доля правды:

- Быть может, Джим действительно лучше, чем мы с тобой, знает, как надо жить.

Честно говоря, я немного устал от того, сколько мы говорим о борьбе. Может быть мы, западные христиане, настолько изнежены удобствами современной цивилизации, что нередко просто гордимся своей борьбой? Мы несем бремя испытаний, как знамя, как почетный знак. Возможно, постоянно говоря о преодолении трудностей, мы пытаемся добавить в свою жизнь огня?

Но все-таки - есть ли в жизни христианина такие ценности, по сравнению с которыми меркнут все тяготы борьбы и страданий? Ценности, которые заставляют нас устремляться в будущее и торжествовать, невзирая на все препятствия, преграждающие путь? Я думаю, что одной из таких ценностей как раз является христианское братство - то удивительное единство, которое возникает между людьми, вместе штурмующими неприступные вершины.

Любая деятельность имеет свои подводные камни. Я клинический психотерапевт, дипломированный специалист. Частично трудности в моей профессии порождены ожиданиями, которые возлагают на меня люди: раз я успешно помогаю другим изменяться к лучшему, то уж моя собственная жизнь непременно должна быть образцовой. Ведь трудно всерьез воспринять рекомендации по здоровому питанию, если их предлагает тучный диетолог.

Мою совесть тревожит один и тот же вопрос: осознаю ли я сам благодать настолько полно, чтобы с радостью и благодарностью переносить все трудности, которые встречаю на своем пути? Есть ли мне чем поделиться с другими людьми?

Размышляя по поводу своего пятидесятилетия, я пришел к заключению, что сам я по-прежнему сталкиваюсь с большинством тех проблем, с которыми ко мне приходят клиенты. А ведь они платят мне за помощь в их решении. Это мысль была не нова, но она подействовала на меня намного сильнее, чем десять или двадцать лет назад. Я ожидал, что продвинусь по пути к зрелости намного дальше, чем оказалось на самом деле.

Мое замешательство и так уже было достаточно сильным, когда к нему добавился еще один штрих. Я отметил, что если я и достиг определенного уровня зрелости, то это не всегда происходило по тем правилам, которые я рекомендую другим людям. Во всяком случае, дело было явно не в этих правилах.

В своей работе я действовал по определенной схеме: «понять что происходит - найти причину неблагополучия - устранить ее». Дайте мне проблему, и я тут же начну ее решать. У вас приступы панического страха? Я помогу вам выявить его глубинные источники, о которых вы даже не подозреваете, и поведу к освобождению. У вас химическая зависимость? Это может занять больше времени, но я выкорчую корни внутренней потребности в немедленном удовольствии, которая руководит вашей жизнью. Я вытащу на свет вашу ненависть к Богу, к тому Богу, Которого не получается подчинить своим требованиям. И после этого я проведу вас через пугающую самостоятельность к живой вере.

В нужное время я добавлю немного указаний, щедро приправлю все это советами и наставлениями и дам моей работе покипеть внутри вас. Конечно же, все будет готовиться под моим бдительным контролем, под оком шеф-повара, постоянно пробующего блюдо на вкус. Как это делают большинство консультантов, да и большинство церквей и семей, я полагался на испытанный способ взращивания добрых плодов - «исправь то, что неверно и делай то, что правильно».

Однако результаты далеко не всегда соответствовали моим ожиданиям. Мне пришлось столкнуться с этим непреложным фактом и в своей жизни, и в жизни других людей. Я видел, как много людей, вкусивших плоды такого рода терапии или нравоучительных наставлений, без конца перемалывают свои неприятности или обсуждают «подсознательные процессы», а в это время Джим с женой отправляются на пробежку в парк. Им хорошо, и они весело болтают на бегу.

Конечно, «Джимы» бывают разные. Кто-то, подобно Нерону, играет на скрипке, глядя, как его дом выгорает дотла, и никуда не стремится . Но среди них немало и таких, кто подобно орлу расправляет крылья и парит в вышине, кто рвется вперед с удвоенной силой и не изнемогает в тяжелых обстоятельствах. «Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут - и не устанут, пойдут - и не утомятся» (Ис 40:31).

Я мечтаю именно о таком состоянии для себя, для жены и сыновей, для их жен, для моих друзей и клиентов. Я убежден, что путем интеллектуального анализа проблем я не смогу помочь вам обрести это состояние, да и сам не приду к нему. Вряд ли кому-нибудь помогут увещевания вроде: «вам нужно взять на себя ответственность за свою жизнь».

Тем не менее, именно на такой подход я всегда и возлагал свои надежды, добиваясь изменений. Конечно же, я подчеркивал необходимость доверять Богу, иметь с Ним личные отношения и подчинить жизнь Его воле. Я побуждал людей погрузиться в Слово Божье и оставить попытки объяснить замыслы Господа. Но, как и многие христиане, я слишком большое значение придавал самопознанию и самоконтролю: познай самого себя и сделай мудрый выбор.

В общем-то, это неплохой совет.

Однако сейчас мне стало ясно, что Бог поступает не так. Конечно, Он обличает и наставляет нас. Духом Своим Он исследует наши сердца, вскрывая грехи, которые разрушают веру. Но самое главное - Он открывает нам Себя. Он дает нам ощутить Свое присутствие и любовь, Он изливает Свою жизнь в наши сердца. Именно в этом - суть Его преображающего действия.

Часто для этого Господь помещает нас среди людей, которые несут в себе Его свет, чтобы через них мы ощутили Божественное присутствие. Если это так, если мы можем соприкоснуться с Богом через других людей, тогда единение сердец становится мощным и живительным источником перемен. Ведь такое общение затрагивает самую сердцевину нашего существа, те корни, из которых вырастают личностные и прочие проблемы.

Бог не стоит над человеком, словно старшина, отдающий команды. Он - внутри человека. Властно, но с любовью Он тихо говорит нам, что нужно сделать пятьдесят отжиманий. И мы рады выполнить это задание. Но не потому, что пятьдесят отжиманий привлекают нас сами по себе. А потому, что задание соответствует нашему призванию: мы - солдаты, и нам приятно порадовать своего Командира, ибо мы любим Его.

Бог не пытается подлатать ветхую природу человека - беспорядочный мир, который живет внутри нас по своим законам. Этот мир не доверяет Богу, выстраивает защитные бастионы и отрицает боль. Господь никогда не проникает в мрачные уголки человеческой души с бестеневым освещением и скальпелем, чтобы удалить все испорченное. Бог входит с чудесным мягким светом и... улыбкой. Он хочет, чтобы мы увидели, что даже на самую неприглядную наготу Он смотрит с любовью.

Бог не действует как генерал, отдающий приказания из штаба, - делайте то, что правильно! Он входит в наш внутренний мир Сам - становится един с человеком. И внутри нас появляется жажда праведности. Мы стремимся отказаться ото всего, что огорчает Господа и в полной мере реализовать добро, которое Он нам дал.

Самое ценное, что мы можем сделать, если хотим помочь человеку измениться - это дать ему вкусить благодать Божью. Господь смотрит на человека с восторгом и восхищением. Взгляд Бога проникает под налипшую на нас грязь и обнаруживает бесценные сокровища. Он прекрасно видит, каков человек сейчас, но предвосхищает, каким он станет. Господь вскрывает наши пороки и обнажает неприглядные стороны души - и мы в ужасе думаем, что теперь Он с отвращением отвернется. Но Господь обнажает наши язвы лишь для того, чтобы поразить нас Своей неизмеримой милостью. Это и есть единение сердец. Когда мы относимся к другому человеку так же, как Бог относится к нам, мы открываем дорогу для изменений в его жизни.

Бог не давит на человека и не старается его подправить, «подремонтировать», как это делают психологи. Его цель - общение с нами, и для этого Бог делает все возможное. Например, Он испытывает наши ненадежные сердца, побуждая нас совершать то, что нам не хочется. Главная цель всегда одна - приблизить нас к Себе, чтобы мы могли глубже осознать всю беспредельность Его красоты и благости. Бог хочет, чтобы мы прочувствовали восторг от Его приближения, как от появления утренней зари. Он желает, чтобы мы ощутили благоговейный трепет от созерцания бездонных глубин Его Личности. Он стремится увлечь нас в бескрайние поля Своего сердца, благоухающие ароматом дивных цветов.

Но позвольте мне оставить поэтические описания Божьей милости и вернуться к своим наблюдениям. Итак, Господь помогает нам преображаться в Свой Образ. Для этого Он, во-первых, дает нам возможность ощутить самую суть единения - Христову радость. И тогда мы обретаем способность принять себя такими, какие мы есть, и предвидеть, какими мы можем стать.

Во-вторых, Бог неустанно ищет в нашей душе то доброе, что Он в нее вложил. Раскрывая наши сердца, Он смотрит на нас с любовью и одобрением. Когда обнажается наша падшая природа, Господь остается невозмутимым. Он твердо знает, что под ней находится природа небесная.

В-третьих, Бог постоянно вскрывает в душе человека все плохое и больное, все ее язвы и пороки. Все наши «проблемы», страдания и сложности Он использует, чтобы явить Свою изобильную милость, без которой невозможно исцелить наши израненные сердца.

Раньше, занимаясь консультированием, я большую часть времени уделял работе с падшей природой. Я погружался в изучение механизмов сомнения и отрицания, исследовал развитие эгоцентрических и эгоистических схем в отношениях между людьми. Хотя эти темы важны и, безусловно, заслуживают серьезного изучения, велико искушение переоценить их значение, и, соответственно, умалить преображающую силу иррационального познания Христа.

Оглядываясь назад, я признаю: мне не удавалось дать людям понять, что за всем плохим в душе человеческой - все равно находится доброе. Разве сумел я донести до них понимание, что обратиться к глубинам своего сердца - вовсе не значит потонуть в сточной канаве? Обращение к своей душе скорее похоже на добычу золота в пустой, а иногда и грязной породе. Я полагался на свой разум, на способность разглядеть и вытащить на поверхность скрытые цели, убеждения, образы, желания и чувства клиента, а вовсе не на духовную природу моего и его сердца.

Я не задумывался о том, какой духовный заряд несут мои слова, обращенные к клиенту . А ведь мои речи вполне могли подтвердить тайные подозрения моих подопечных, что Бог скорее шахматист, чем поэт, что Он - не любящий Отец, а полицейский. В течение многих лет я не использовал возможность нести сердцам успокоение, свидетельствуя о полноте, которую дает нам Господь.

К тому же я обнаружил, что испытываю определенное удовлетворение, когда мне приходится срывать покровы и открывать людям, какие они плохие и какую боль они причиняют другим. Я вовсе не садист: мною движет желание «расшевелить» человека, чтобы гот решился на изменения. Намного легче встряхнуть клиента, наступив на его больные мозоли, чем мягко прикоснуться к тому доброму, что скрывается в глубине его души. Это все равно, что кромсать скальпелем там, где кто-то другой из сострадания обошелся бы целительным бальзамом.

Обнажение и вскрытие душевных язв во многих случаях необходимо - но только для того, чтобы полнее явить Божью милость и показать, на что эта милость способна. Выискивая плохое, мы должны с утроенным усердием искать то доброе, что спрятано под ним.

Вторжение в темные углы человеческого сердца разрушительно, но необходимо. И здесь есть свои тонкости. Было бы неверно отрицать наличие тьмы, но нельзя подчиниться ее власти, нельзя оставаться в этой тьме. Встреча с мраком собственной души не должна отвращать нас от молитвы, наоборот - она должна побуждать нас обращаться к Богу. Для чего нам помогать друг другу? Для того, чтобы каждый мог познать, что есть Высшая Сила. Когда мы находимся в самой сердцевине мрака, то наша вера в Бога есть не что иное, как осознание, что Он с нами, что Он действует в нас и через нас. Верой мы слышим, как Бог зовет нас дальше, за пределы разрухи, которую мы переживаем, к обновленной и полной жизни.

Теперь я понимаю, чего мне не хватало в моей прежней работе - осознания силы целительных отношений. И сейчас я хочу остановиться на условиях истинного общения, которое несет обновление отношений с близкими людьми. Я хочу, чтобы вы увидели: рядовые верующие, родители, супруги и друзья обладают такой целительной силой, которая может в корне изменять сердца людей. Ей нужно только дать свободу, а для этого потребуется определенная работа.

Ниже приведены случаи, в которых обычно мы ощущаем свое бессилие:

• Как помочь жене выйти из депрессии? Ей нужно больше, чем я могу дать.

• Сын сводит меня с ума. Я в полной растерянности. Хоть бы кто меня надоумил, что делать.

• Завтра я обедаю с другом. Он него только что ушла жена - она узнала, что он страдает от сексуальной зависимости. Действительно, он изменяет ей направо и налево. Я могу проявить заботу и выслушать его. Но помочь ему по-настоящему я не в состоянии.

• Я не знаю, что посоветовать другу. Он ненавидит свою работу, у него большие долги, и он совершенно пал духом. Я ничем не могу ему помочь!

Возможно, вы сумеете повлиять на жизнь дорогих вам людей, помочь им -в той степени, в какой проявите любовь Божью.

Первое условие целительных отношений: радость Христова Почему мы так редко получаем удовольствие друг от друга? Почему те, кто нас не очень хорошо знает, находят в нас больше достоинств, чем близкие люди? Нам кажется, что если нас узнают поближе, то наслаждения это никому не принесет. С одной стороны, нам отчаянно хочется, чтобы люди получали радость от близкого общения с нами. А сдругой - мы держим друзей на безопасном расстоянии, чтобы они не увидели, какие мы «плохие».

Мы сами не верим, что в нас есть нечто, достойное восхищения. А если все-таки видим в себе что-то ценное, то убеждаем себя, что в глубине-то все равно лежит «плохое». Мы думаем, что все хорошее в нас - наносное, а на самом деле нами правит зло. Непросто поверить в Благую Весть - что искупленные и прощенные люди несут в себе свет Христа, и Дух Святой этим светом преображает наши сердца, порождая в них добродетели. Каким бы вы себя ни считали, скажите честно - вы верите, что нашу сущность в гораздо большей степени определяет образ Божий, а не падшая греховная природа?

Излюбленная тактика сатаны - скрыть важную истину под ворохом фальшивых измышлений и позволить христианам разоблачить ошибочность выводов. Он знает; что христиане будут так старательно отстраняться ото лжи, что не обратят внимания на скрытую под ней правду.

Хороший пример - гуманизм. Гуманистическая философия утверждает, что человек по сути своей хорош, что глубины человеческой личности проникнуты добром, а зло лишь отражает внешнее, «дурную среду». В ответ христиане совершенно справедливо утверждают, что сама по себе человеческая природа не содержит ничего доброго. Без Христа все самые благие дела выглядят не лучше запачканной одежды. Без Христа добро - это всего лишь грим, маскирующий лик зла, испорченность человека.

Нам нужно твердо противостоять ошибочности гуманистической философии. Но в пылу борьбы не нужно отказываться от Евангельской истины, которую извратил гуманизм. В плотском человеке не живет ничего доброго, но верующие во Христа - больше чем просто плоть. Мы, христиане, имеем новую духовную сущность - мы облечены в белоснежные Христовы одежды. Нам даровано новое сердце, исполненное желанием добра.

Вспомните, о чем я писал раньше: главное, что делает Господь, стремясь изменить людей, - Он открывается им. Бог всем сердцем жаждет радоваться о каждом из нас. Но когда все побуждения людских сердец были направлены на зло, Господь не мог радоваться. Тогда Он сделал человека достойным Своей радости - Он даровал ему возможность созидания нового сердца, полного святых намерений. Теперь, когда мы познаем, как Бог радуется о нас, мы не взлетаем до потолка от гордости за себя - каков Я, а? Но нам не нужно и съеживаться в самоуничижении - я недостоин Божьей любви, я ужасен. Мы осознаем, какими мы были и чего заслуживали, какие мы есть сейчас и какими мы можем стать в будущем- и наши сердца наполняются благодарностью к всеблагому Господу!

В прощеных сердцах зарождаются благие побуждения. Но добро станет в них полновластным правителем только тогда, когда мы познаем, лично узрим Бога, когда ожидания нашей веры сменятся восторгом реальной встречи. А пока такой встречи не произошло, наши добрые побуждения реализуются постепенно, по мере того, как мы узнаем Господа.

Пока мы не признаем, что вне воли Бога и Его намерений все наши желания незаконны, любые наши изменения будут поверхностными. Но по мере осознания, насколько сильно Бог желает нам блага, и какой любовью пронизаны Его намерения о нас, возрастает и желание слушаться Его. Тогда добрые побуждения сердца обретают силу.

Бог радуется, что мы прощены и стали Его сыновьями и дочерьми, сонаследниками Царства. Он радуется, приглашая нас разделить с Ним Его трапезу. Он ликует, предвидя, как дивно мы преобразимся, насыщаясь яствами, которые Он приготовил для нас.

Мой друг вырос в семье, где вечно царило раздражение. Семейные трапезы проходили либо в молчании, либо в язвительных перепалках. Неподалеку, вниз по улице, стоял старомодный особняк с большим крыльцом. В нем жила дружная семья. Мой друг рассказал мне, что когда ему было лет десять, он всегда старался ускользнуть после обеда, пока на него не накричали, и мчался к «счастливому» дому. Если в это время семья, живущая в особняке, обедала, он прятался под крыльцом, и сидел там, слушая веселый смех и разговоры. Когда я услышал эту историю, то спросил друга:

- А что бы случилось, если бы отец благополучного семейства прознал, что ты сидишь, скрючившись, под крыльцом, и послал за тобой сына?

Я попросил своего друга представить, как он согласился войти и сел за стол. Я предложил ему вообразить, как он неловко повернулся за столом и разлил стакан воды. И как отец на это радостно пророкотал:

- Наполните его стакан! Дайте ему сухую рубашку! Я хочу, чтобы ему нравилось обедать с нами!

Каждому человеку очень нужно слышать, как смеется отец! Ведь изменения души зависят только от познания характера Бога. Нам нужно выплакаться в объятиях отца, признавшись, что мы изменяли себе и ему, продавая себя за деньги. Нам нужно понять, что отец готов выбежать от радости нам на встречу. Нам нужно услышать взволнованное: «Как я могу тебе помочь?» - вместо ожидаемого гневного: «С меня хватит!» Пока мы не переживем этих состояний глубоко и полно, изменения не затронут наших сердец.

Видим ли мы в людях хорошее? Способны ли мы за всей мелочностью, жестокостью и гневливостью человека, за его раздутым тщеславием - словом, за всеми нелицеприятными качествами, которые нас безумно раздражают - увидеть чистое сердце? Принимаем ли мы своих сестер и братьев во Христе так же, как Христос принимает нас, - прощая им согрешения и веря что они способны на лучшее? Радуемся ли мы, как дети, представляя себе, каким прекрасным человеком может стать наш знакомый? Много ли времени мы тратим, чтобы вообразить его в новом образе? Способны ли мы заглянуть в будущее и описать, каким станет близкий нам человек - непокорный сын, ушедший супруг или вечно недовольный друг - лет через двадцать, если Дух Святой будет трудиться над ними?

Если мы хотим помочь человеку измениться, то в основании всей нашей деятельности должна лежать такая радость, какой Христос радуется о нас. Если ее нет, то все научные изыскания, проверенные методы, мудрые наставления, вдохновенные рассуждения и даже теплые слова ободрения не принесут пользы. Без подлинной любви, без радостного восхищения другим человеком и его возможностями любая попытка помочь людям измениться заканчивается неудачей.

Второе условие целительных отношений: неустанный поиск добра Как можно определить духовное руководство? Кто-то сказал: это значит - понять, что Бог собирается сделать в жизни других людей, и присоединиться к Его действиям. Но, когда возникает какая-то проблема, требующая нашего участия, мы крайне редко следуем этому простому определению. Возьмем, к примеру, распространенную жалобу на усталость. Друг рассказывает вам, что чувствует сильную усталость. Он показался врачу - все анализы в порядке. Друг говорит, что знакомый гомеопат прописал ему какие-то гранулы. Он принимает их - по тридцать штучек в день. Кажется, они немного помогают.

Обратите внимание на ход своих размышлений: «Интересно, что случилось с Биллом? Я тоже сильно устаю. Может быть, у меня синдром хронической усталости? А Биллу хорошо бы показаться другому специалисту или обратиться к психологу. Вполне возможно, что у него депрессия».

А теперь представьте себе, как обычно протекает разговор с уставшим человеком. Сначала мы задаем ряд вопросов: «А как ты спишь - бессонница не мучает? Как питаешься?» За ними следует пара-тройка советов: «Знаешь, мы начали дома пить свежевыжатый сок, в нем куча витаминов - это помогает». А в заключение вьщаем определенную дозу сочувствия: «Да, дела неважнецкие. Давай, старик, держись. Надеюсь, что тебе станет полегче».

Консультанты и психологи часто следуют той же схеме, только уже в более сложном виде. Они подробно расспрашивают клиента, чтобы понять, не переживает ли он серьезный стресс. Выясняют, как у него обстоят дела с чувствами вины и гнева. Затем они предлагают некие действия: либо продолжительные беседы (консультации), либо изменения в привычном образе жизни, которые способны пробудить душу, привести ее в область новых интересов. В течение всей работы консультанты обеспечивают клиенту поддержку.

Как правило, когда мы сталкиваемся с проблемой, вначале у нас даже не возникает мысль, что за ней может стоять какое-то благо, которое приготовил нам Бог. Если усталость вызвана соматическим заболеванием, то это заболевание нужно выявить и лечить. Если помогает гомеопатическое лечение, то его следует продолжать. Я вовсе не против решения проблемы, когда есть очевидные пути. Я лишь хочу сказать, что когда мы озабочены поисками этого решения или всячески стараемся поддержать человека, то легко упустить из виду один очень мощный источник перемен и поддержки. Этот источник - умение увидеть благожелательное присутствие Божье в самой гуще сложностей и с любовью открыть его страдающему человеку.

Обратите внимание, что я говорю сейчас не о том, чтобы растолковывать друг другу, чему именно учит нас Бог в данных конкретных испытаниях. Например: «Может, посредством твоей борьбы с усталостью Бог хочет научить тебя терпению?» Открытие Божественного участия в трудной ситуации скорее следует выразить иначе: «Я поражен, что несмотря на всю усталость, ты так поддерживаешь жену. Это - настоящее благословение для твоей семьи».

Давайте посмотрим, как по-новому подойти к сложной ситуации. На последней консультации Дэбби набросилась на своего мужа:

- Ты говоришь, будто я постоянно осуждаю тебя. Так вот, это ты меня осуждаешь! Я еще не встречала большего придиры и критикана, чем ты. Ты мне вздохнуть не даешь. С меня хватит!

Представьте себя на месте консультанта Дэбби. Брэд, муж Дэбби, с ненавистью смотрит на нее. Дэбби буквально трясется от злости. Что вы на это скажете?

Может быть, вам стоит обратить внимание на явную злость Дэбби:

- Видимо, вы чувствуете себя одинокой и непонятой.

Или же коснуться более глубокого источника столь сильных эмоций:

- Вы можете вспомнить, когда еще чувствовали такое же сильное унижение?

Или попробовать обратиться к библейским нормам и призвать к послушанию:

- Дэбби, Библия говорит, что нам нужно отложить всякий гнев. Конечно, это непросто, но это надо сделать.

Возможно, вы решите проявить эмпатию:

- Я знаю, как вам сейчас больно из-за поведения Брэда. Я очень вам сочувствую и хочу, чтобы вы знали: я верю в вас.

Но если вы смотрите на Дэбби глазами Христа и радуетесь о ней Его радостью, то вы увидите те добрые побуждения, которые скрываются за ее злостью. Вряд ли Дэбби осознает их сама - скорее всего, они еще пребывают в зачаточном состоянии.

Если ваше сердце готово открыть Дэбби, как благ к ней Господь даже в минуты ее гнева, то вы попробуете помочь ей заглянуть в глубины ее сердца, где действует Дух Святой. Там таятся ее самые сокровенные желания, и там есть ясное понимание добра и зла.

- Дэбби, ведь вы не только жаждете, чтобы кто-то любил вас всем сердцем, но и сами желаете отдать свою нежность и любовь другому человеку, чтобы он мог испытать радость. Когда вы обвиняете Брэда, то ваше сердце говорит не из глубины. И ведь вы осознаете, что делаете что-то не так, и хотите все исправить.

Что же дальше? А дальше обязательно нужно раскрыть ту духовную работу, которая происходит в душе Дэбби, показать ей, что там находится нечто ценное - средоточие ее личности.

- Когда Брэд цепляется к вам, вы смутно ощущаете, что в вас есть некий стержень, который он не может сломать. Вы чувствуете, что в вас есть цельность и внутренняя крепость. Они дают вам такую свободу,

что вы можете спокойно выдержать любую атаку Брэда. Да, вас можно ранить, но только не опустошить. Вы можете огорчаться и даже злиться, но вы не жаждете смерти обидчика. Если пройти по следам всех обид и ран, которые вам нанесли, то окажется, что сердцевина вашей личности осталась нетронутой. Она устояла и продолжает жить.

Следующий этап - раскрыть для Дэбби ее добрые намерения по отношению к Брэду.

- Благая Весть дает вам способность ощущать радость в объятиях Отца. У вас есть свобода делать то, к чему влечет вас сердце. Попробуйте поделиться с Брэдом теми чувствами, что наполняют ваше сердце, когда вы находитесь в руках Господа.

Последнюю мысль нужно пояснить. Если обида была серьезной, то не исключено, что сердце Дэбби даже и на глубине переполнено горечью. Тогда ее духовный порыв, скорее всего, выразится в том, что она сурово обличит Брэда и отстранится, чтобы защитить себя от ответного нападения мужа. Но, изливая свое обновленное сердце, Дэбби уже не будет ему угрожать - самые твердые и решительные ее слова будут смягчены, наполнены милостью и добром.

Силы для упорного поиска доброго под напластованиями падшей природы мы частично черпаем из собственного опыта, который приобрели, открывая другим людям свою неприглядность. Мы проводим что-то вроде теста: «Видите ли вы во мне что-нибудь кроме гадости? Нет? Ну, что ж, тогда я имею полное право быть таким или даже еще хуже». Наши сердца ожесточаются, когда люди встречают наши недостатки упреками или относятся к ним с брезгливым любопытством. Но если на неприглядный поступок, который мы совершили, друг отвечает добром, то в нас очень часто расцветает нечто достойное.

Иногда мы проверяем себя еще более жестко: «Ядолжен убедиться, что ты веришь в меня. Я повернусь к тебе своими самыми мерзкими сторонами. И если после этого ты все равно будешь ждать от меня добра, тогда, быть может, и я поверю, что во мне действительно есть что-то хорошее».

Итак, второе условие целительных отношений - неустанный поиск добра в каждом человеке.

Третье условие целительных отношений: обнажение пороков и душевных ран Обратите внимание: это условие - последнее. Но как часто мы с него начинаем! Я глубоко убежден, что если бы мы стремились являть другим людям торжество Христовой радости о них и непрестанно искали добро, которое скрывается в их сердцах, то выполнять третье условие требовалось бы не так часто.

Но порой действительно случается, что добро может открыться, только если мы сначала противостанем злу. Как правило, такая конфронтация невозможна без особого подхода: мы должны проявить милость там, где, как нам кажется, может быть только осуждение. Единение помогает не только оживить хорошее, но и сокрушить плохое, и эта сокрушительная сила заключается в любви, которая прощает все.

Грех отделил нас от Бога, от самих себя и от других людей. Бог, по Своей великой любви взял его на Себя, чтобы воссоединить нас - в первую очередь, с Самим Собой. Воссоединение происходит, когда Бог открывает нам, что Он есть любовь. Изливая благодать в наши сердца, Господь примиряет нас с самими собой и с другими людьми. Его благодать делает нашу жизнь целостной, ведет нас по пути духовного роста и дает внутреннее осознание, что мы несем ее другим людям.

Иногда Бог ведет нас к воссоединению с Самим Собой, вытаскивая на свет наши дурные намерения. Он открывает нам горькую правду, показывая, что мы полагаемся исключительно на себя, а не на Него, изменяем собственным желаниям и принципам, в трудную минуту первым делом спасаем свою шкуру и используем людей в своих целях. Когда наши пороки и язвы обнажаются, мы оказываемся сокрушенными. Столь радикальное воздействие выбивает нас из привычной колеи, и иногда очень серьезно.

В своей книге «Внутренний мир» я рассказал о том, как устроен внутренний мир человека. В частности, я говорил о том, что человек всегда жаждет чего- то лучшего и, пытаясь самостоятельно наполнить свою жизнь, неизбежно впадает в грех. Многие люди говорили мне, что по нескольку раз в гневе отбрасывали книгу о внутреннем мире - настолько невыносимо было ее читать. Тяжело встречаться со своей болью и грехом.

Однако, обнажая тщательно скрываемые нами тайники души, Бог не ставит Своей целью сказать нам: «Ты - отвратителен, и всегда помни об этом!» Он не говорит: «Твоя боль настолько сильна, что если ты не будешь Мне доверять, то сломаешься!» Снимая покровы с нашей нечистоты, Господь не устает повторять лишь одно: «Я - это Любовь. Я люблю тебя всегда и всяким. Я хочу, чтобы ты знал: Я все делаю только для твоего блага. Ты даже представить себе не можешь, что Я приготовил для тебя впереди!»

Сокрушение имеет смысл, лишь если оно предпринято ради того, чтобы ошеломить человека превосходящей всякое разумение Любовью и поразить его обетованием вечного блаженства. Приведу простой пример. Очень часто родители наказывают своих детей, испытывая гнев. И это никому не приносит добра. Когда родители пытаются управлять ребенком с помощью гнева, когда ими движет исключительно желание наказать его, то в маленьком сердце не зарождается ничего доброго. Другое дело, если отец или мать наказанием учат ребенка, когда они нацелены на близость и развитие, когда они предвидят добрые плоды - тогда сокрушение, которое неизбежно при наказании, принесет благо.

Не нужно быть профессионалом, чтобы понимать, что, как и когда следует вскрыть в душе ближнего. Для этого необходимо всего лишь умение посмотреть на себя. Если мы честно заглянем в свою душу, то легко обнаружим, что не доверяем Богу: «Если Он столь милостив, как же с нами могло случиться такое!» Мы увидим, что не желаем признаваться, как нам порой бывает одиноко, какие горькие разочарования мы в себе носим. Мы обнаружим, что давно уже понемногу снижаем свои моральные устои - для того, чтобы чувствовать себя на высоте. Мы выявим Тысячи способов, которые мы изобрели, дабы избежать встречи с суровой реальностью и сохранить свое лицо (хотя благодаря этим способам можно лишь потерять душу). Честный взгляд покажет, что в отношениях с другими людьми нами движет в основном эгоизм, который мы неосознанно выдаем за благородные побуждения или, на худой конец, находим ему рациональные оправдания.

Если мы ясно увидим себя «во всей красе», то сможем войти и в сложный мир чужой души (Мф 7:3-5). Войти с одной целью - воссоединить человека с Богом путем обнажения его недостатков. Именно так поступает Бог - Он ясным светом освещает зло, гнездящееся в потемках наших душ, и делает это только для того, чтобы явить нам нашу собственную благость. Мы должны подражать Господу.

Представьте, что сказал бы Бог супругу, который унизил свою жену.

«Да, ты только что сразил свою жену. Ни за что, жестоко и болезненно. Но тебе даже не стоит копаться в себе, чтобы понять, почему ты это сделал. Ты ведь прекрасно знаешь, как ты эгоистичен и неуверен в себе, как ты недалек и требователен.

Я хочу, чтобы ты обратил внимание, что твой поступок не прошел для тебя бесследно. Тебе хочется заглушить голос совести и оправдать свою подлость. Ты хочешь притвориться, что тебя совершенно не волнует пропасть, возникшая между тобой и женой. Но при этом Я вижу, что ты хотел бы выразить свое огорчение и признать неправоту. Вот с чего начнутся перемены!

Я вижу, что ты хочешь поправить дело. Это уже тень покаяния. Внутри тебя тихонько зашевелилось желание загладить вину, простить жене ее недостатки и попросить у нее прощения. Отлично! Это проснулись побуждения твоего обновленного сердца.

Я хочу укрепить эти намерения, чтобы они выросли и смогли выйти наружу. Доброе начнет расти в тебе, когда ты познаешь, что сейчас, глядя на тебя - ничтожного, подлого и надменного мужчину, - Я люблю тебя, и Я прощаю тебя. Упитанный телец заколот и ждет, когда его зажарят к праздничному столу. Ангелы уже готовы выступить радостным хором. Я смотрю на тебя и вижу твою славу. Ты хочешь всей душой любить жену. Я безмерно рад - ты хочешь любить жену так, как люблю тебя Я.

Теперь ты познал, какими глазами Я смотрю на тебя, стоящего передо мной в стыде и позоре. Теперь ты сможешь совсем по-другому подойти к жене. И Я не препятствую тебе. Иди и увидишь!»

Итак, наши отношения несут исцеление тогда, когда они наполнены силой Христа. Мы приносим свежий ветер перемен в жизнь других людей, если даем человеку возможность ощутить Христову радость о нем. Если в каждом сердце неустанно ищем доброе и поддерживаем те желания, которые приносят человеку любовь и силу. Мы подвигаем душу к благотворным изменениям, если вторгаемся в ее самые мрачные закоулки и освещаем скопившуюся там грязь и боль с единственной целью - предать все плохое милости Божьей, ибо только милость ведет к покаянию.

Выполнение трех условий построения отношений, которые исцеляют людские сердца, вполне доступно каждому христианину. Но как же редко люди пользуются этими принципами! Хотя, даже если выполнять одно только первое условие, то и тогда мы соберем богатый урожай добрых плодов.

3. Возрождение через воссоединение

Когда в жизни человека происходят благоприятные изменения, то ему обычно тоже становится лучше. Но так бывает не всегда. Когда известный духовный писатель Генри Нувен, работами которого я пользовался при написании этой книги, поменял место служения, и его жизнь стала намного полнее, он пережил тяжелейшие времена. Его душа наполнилась безысходным мраком.

Вот что он сам рассказывает об этих событиях:

«Моя жизнь долгие годы была связана с разными университетами, но нигде и никогда я не ощущал тепла домашнего очага. И вот я попал в «Ковчег», общину для людей с умственными расстройствами. Там меня приняли с распростертыми объятиями, одарили таким вниманием и сердечностью, о которых я мог только мечтать. Я попал в атмосферу любви, как нельзя более подходящую для духовного и личностного роста. Все складывалось превосходно, и вдруг я ощутил, что буквально разваливаюсь на части. Почему же, попав в такое благословенное место, я дошел до предельного отчаяния?»

Я прочитал эти строки, и мой ум психолога тут же занялся решением проблемы. Атмосфера принятия и любви - и полное отчаяние? Что послужило его причиной? Может быть, всплыла неосознаваемая тоска, которая скрывалась в глубинах сердца? Прорвались страстные желания, которые копились все эти годы? Мне казалось, что Генри Нувен имел все основания в целом быть удовлетворенным своей жизнью: успешная работа в престижном университете, книги, пользующиеся популярностью, широкое признание как христианского мыслителя.

И вот он оставляет все эти достижения ради жизни с людьми, которых подобные вещи совсем не волнуют. Возможно, в этот момент Генри Нувена захлестнуло давно подавленное желание быть любимым, а не просто вызывать восхищение. Может быть, в новой общине он почувствовал вкус той любви, о которой смутно тосковало его сердце, - жаждало и боялось, что никогда не сможет ее познать.

Глубоко погрузившись в аналитические размышления, я вдруг запнулся - меня остановила мысль о том, насколько беспомощным я оказался бы, даже если подробно и обоснованно изложил свои рассуждения самому Нувену. Я уверен, что он выслушал бы меня с глубоким вниманием. Но это ничего бы не дало - я не сумел бы ему помочь. Я, неплохой специалист, вдруг отчетливо осознал свою полную, глубочайшую неспособность помочь человеку.

Я пытался вообразить себя психотерапевтом, к которому обратился Нувен. Что бы я сделал? Да как обычно принялся бы искать психологические проблемы, которые, по мнению многих психологов, кроются за депрессивным состоянием. Тут я почувствовал себя не только беспомощным, но и глупым. Невозможно втиснуть глубочайшие переживания человеческой души в стандартные рамки терапевтических объяснений. Мои воображаемые попытки решить психологические проблемы Нувена были смешны по сравнению с той грандиозной духовной битвой, которая разыгрывалась в его сердце. Нелепо пытаться разложить духовную борьбу по ящичкам с аккуратными ярлыками.

Меня поразила моя собственная склонность втискивать жизнь людей в хорошо знакомые мне рамки - ведь тогда я чувствую себя намного увереннее. Говорят, что имея в руках молоток, человек видит вокруг только гвозди. С точки зрения психотерапевта, все сложности и переживания являются следствием психологических проблем.

Иногда мне кажется, что в университете я лучше всего научился сужать людские проблемы до размеров, с которыми могу работать. Однако Нувен поставил меня в тупик. Он рассказал о таких переживаниях, которые трудно перевести в удобную форму:

«Это было время крайнего и безысходного отчаяния, когда я сомневался, а выживу ли я. Рушилось все - мои представления о себе, желание и сила любить и служить, ощущение, что я любим, надежда на исцеление, моя вера в Бога... Это был полный крах. Я, писатель, рассказывающий о духовных материях, известный как человек, который любит Бога и несет людям надежду, - оказался раздавлен и в полной тьме.

Я ощущал себя никому не нужным, нелюбимым и ничтожным существом. Ко мне с любовью протягивали руки, чтобы обнять - а я погружался в бездну страдания и чувствовал, что мне незачем жить. Тьма целиком поглотила меня. Внутри меня был лишь один нескончаемый крик, исходящий из места, о существовании которого я прежде и не подозревал, - из тьмы, кишащей демонами».

Что мы, специалисты, можем сказать такому человеку, что можем сделать? Сразу же наваливается полная беспомощность. Это чувство всегда появляется, когда кто-то приоткрывает нам самые темные закоулки своей души. Мало кто мог бы описать их так ярко, как это сделал Нувен, но большинству людей знакомо пережитое им состояние.

Кто не видел в себе ничтожество? Кто не слышал протяжный вопль отчаяния из тех уголков души, о которых лучше никогда не вспоминать?

Недавно я обедал с другом, и разговор вышел тяжелым. Мне захотелось рассказать ему о своем состоянии - я был настолько подавлен, что ощущал себя в темном туннеле. У меня не было сил двигаться дальше. После моих слов в воздухе повисло напряжение. Друг не знал, что ответить.

Я его не виню. Я и сам не знаю, что хотел от него. Чтобы он расспросил меня подробнее? Чтобы он раскрыл мне глаза на истинную причину моих трудностей? Или было бы лучше, чтобы он спокойно выслушал меня до конца? Хотел ли я, чтобы он помолился? Или посоветовал записаться на прием к консультанту?

Когда люди начинают говорить о своих страданиях, то их слушатели обычно теряются. В основном дело кончается советами или избитыми словами ободрения. Мы редко улавливаем, что такие минуты приоткрывают нам дверь к подлинному общению, объединяющему сердца. А если и ощущаем побуждение к единению, то не понимаем, что и как делать.

У сторонников нравоучений, скорее всего, таких проблем не возникнет. В своих действиях они похожи на нетерпеливых садовников, которые требуют, чтобы яблоня принесла плоды немедленно после посадки. Столкнувшись с подобными переживаниями, они предложат целый список полезных рекомендаций:

больше времени по утрам уделять молитве, а по вечерам чтению Библии, служить другим людям, не забывать о чистоте и здоровом питании - ведь чаще всего люди, переживающие депрессию, забрасывают именно эти занятия.

Когда близкий человек страдает, то люди склонны реагировать на это привычными способами. Они или отступают на безопасное расстояние, или принимаются увещевать страждущего, или перенаправляют его к другим. Мы стараемся отгородиться от человека с измученной душой, словно от прокаженного. При этом мы с готовностью произносим слова, звучащие очень по-христиански. Например, мы уверенно говорим: «Бог рядом с тобой всегда, даже во времена скорби». Или резонно спрашиваем: «Вспомни, как недавно тебе помогло Слово Божье». Или убеждаем: «Зря ты так расстраиваешься. Ты слишком мучаешь себя. В твоей жизни много хорошего». Эти слова ничего не дают нашим собственным сердцам, но мы почему-то думаем, что они утешат других. А на самом деле такие фразы позволяют нам быстрее закончить тягостный разговор с «больным», и с облегчением вернуться к более «здоровым» людям.

Часто мы начинаем увещевать человека, побуждая его к святой жизни. Укоряя, мы занимаем позицию Бога, но однако не берем на себя груз сочувствия и сопричастности. Мы представляем Синай, который не закончился Вифлеемом, накладываем бремя закона без силы воскрешения, мы олицетворяем Моисея, а не Христа.

Пожалуй, самая распространенная реакция на страдания другого человека - это перенаправить его к кому-то другому: «Мне кажется, тебе неплохо было бы поговорить о своем состоянии с кем-то еще. Ты не думал сходить к консультанту?»

Предположим, знакомый Генри Нувена направил его к психотерапевту. Большинство специалистов пользуются специальным руководством по диагностике психических заболеваний. В четвертом издании, в разделе «Расстройства настроения» мы читаем: «существенной особенностью картины клинической депрессии является, по крайне мере, двухнедельный период, когда человек испытывает подавленное состояние или теряет всякий интерес ко всем видам деятельности».

Такой подход предполагает, что здесь, также как и в соматической медицине, симптомы свидетельствуют о наличии определенного нарушения: серьезной психологической проблеме или психическом заболевании. А болезнь требует специального лечения.

Нувен писал как раз о подобном состоянии: «...Проблемы других людей совершенно перестали меня волновать. Я потерял вкус к еде. Красота музыки и искусства не находили у меня никакого отклика. Я не мог наслаждаться даже природой». Мрачное настроение и онемение чувств длилось несколько месяцев. Если добавить к этому и другие симптомы, то состояние Нувена легко попадает под классификацию: Депрессивное Расстройство, Единичный Эпизод, Выраженный, Без Психотической Составляющей, код №296.23. Звучит очень весомо, заглавные буквы диагноза усиливают впечатление, что подобное состояние - это болезнь, нуждающаяся в лечении. Раз есть диагноз и показано лечение, значит, здесь требуется специально подготовленный профессионал. Резонно напрашивается вывод, что с теми проблемами, о которых пишет Нувен, под силу справиться только психотерапевтам.

А если мы предположим, что это не так? Если многие проблемы, которые мы рассматриваем, как признаки психологических расстройств, на самом деле имеют духовную природу и являются следствием отчужденного состояния нашего сердца? Если истоком депрессии Нувена стала именно опустошенность души? А что стоит за фанатичной увлеченностью вашей дочери сбрасыванием веса, за трудоголизмом вашего мужа, пристрастием к порнографии вашего друга или вашей собственной неспособностью к близким отношениям? Если за этими неблагополучиями скрывается изголодавшаяся по любви душа, тогда потребуется не помощь специалиста, а соединение с источником любви и жизни. Этот источник есть в каждом из нас, но мы не знаем, как дать напиться из него другому человеку.

Нувен рассказывает и о том, что помогало ему в период крайнего отчаяния - он находил поддержку у своего друга, пожилого священника.

«В самое тяжелое для меня время, время боли и отчаяния, он был рядом со мной. Сколько раз он прижимал мою голову к своей груди и молился за меня. Молился без слов, в исполненном Духом молчании. Демоны отчаяния, мучившие меня, отступали, и я, выходя из его объятий, обретал жизненную силу».

«Он прижимал мою голову к своей груди». И Нувен вставал на ноги с обновленным желанием жить. Похоже ли это на то, как я повел себя с сыном, когда он попал в беду? Могу ли я дать то же самое другим людям? Может быть, именно так и действуют хорошие психологи и священники? А могу ли я так жить? А можем ли мы все так относиться к своим ближним?

Я читал необычные записи Нувена о его исцелении, и множество вопросов теснилось у меня в голове. Они затрагивали две важные темы. Во-первых, хочу ли я, чтобы кто-то прижал мою голову к своей груди? В таком желании чувствуется слабость, нужда, оно пробуждает жалость. Вот малыш наткнулся на стол и плачет. Опытные мамы постараются сразу же обнять ребенка - они понимают, что слезы больше говорят о его потребности в ласке и утешении, чем о желании убрать физическую боль. Поцелуй не обезболивает, но приносит явное облегчение. Боль от ушиба остается той же, а вот душа ребенка успокаивается - он чувствует тепло любви и заботы. Когда мама прижимает ребенка к своей груди, происходят какие-то непонятные нам события - столь значительные, что боль отходит на второй план.

Но я уже не ребенок, а взрослый человек. Мне более пристало быть клиентом психолога, чем испуганным ягненком на руках у пастуха. Мне не так-то просто позволить кому-то держать меня на руках. Ведь сначала мне нужно признаться, что я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы рядом со мной был кто-то сильный и добрый - но это так задевает мою гордость!

И в моей голове возникают новые вопросы. Неужели я действительно нуждаюсь в чьих-то объятиях? Может ли такая проникновенная близость полностью исцелить боль, которая скрывается за психологическими расстройствами? Могут ли слова стать таким же нежным утешением для души, как объятия для тела?

Почему мы так стремимся свести наши проблемы к психологическим нарушениям? Может быть, потому, что у нас не хватает мужества признать свое одиночество и потребность в любви? Мы что, боимся, что такая правда сломает нас? Вполне вероятно, что и за привычными действиями моралистов - когда они присваивают любой проблеме ярлык: либо «недостаток дисциплины», либо «неисповеданный грех», - стоит все тот же недостаток мужества.

Когда я читал о том, как старый священник прижимал Нувена к груди, я ощутил, насколько страстно мне самому захотелось, чтобы кто-нибудь так же обнял меня. Но как только я осознал это желание, я сразу же испугался. А вдруг это значит, что я просто неуверенный в себе, неврастеничный ребенок? Я испугался, что меня будут презирать - мне не разрешат быть слабым. Мне стало страшно: вдруг, если я позволю кому- то обнять себя, то так и останусь зависимым и слабым.

Но я хочу, чтобы кто-то прижал меня к своей груди. Более того, я и сам хочу прижать кого-то к своей груди. Я хочу быть и слабым, и сильным. А допустимо ли нам быть столь зависимыми от кого-то? Что это, признак немощи или замысел Создателя? И сумею ли я ощутить свою силу, если прежде не осознаю свою зависимость?

Эти размышления родили лавину вопросов на другую тему. Как люди становятся сильными? Что это за человек, который может прижимать к себе страдальца, молча молиться и питать его душу жизненными силами? Что за этим стоит - подготовка, образование, диплом? Или нужно что-то совсем другое?

Часто, когда за меня молятся другие, на меня нападает тоска. Наверно, и мои лишенные силы молитвы на многих наводили уныние. Интересно: а сколько моих клиентов ощущали в моей работе реальную силу? Или я оказывал на них интенсивное, но все-таки поверхностное воздействие? Скольких людей я вдохновил на глубокие внутренние перемены? Или это была всего лишь видимость перемен, державшаяся на краткосрочном энтузиазме от новых идей и чувств?

В жизни не так уж часто случается, чтобы люди вступали друг с другом в целительное единение через молитву, объятия или беседу. Подобное единение могло бы быть нормой, но оно оказывается исключением. Большинство людей никогда даже не ощущали, что это такое.

Однако дети могут почувствовать эту связь в общении с родителями. Наши друзья и спутники могут получить от нас целительную силу. Когда мы вступаем в единение, жизнь людей меняется. Но от чего это зависит? Что несет исцеление? В чем заключается целительная сила подлинных отношений? Когда я обратился к сыну, не эта ли сила излилась из моего сердца и, коснувшись его сердца, пробудила в нем жажду Бога? Что же это было?

Нам нужно собраться с духом и признать, что мы жаждем единения, хотя такое признание нас ужасает. Нам нужно решиться и позволить другому человеку с нежностью прижать нас к груди. Нам нужно поверить, что в этих объятиях мы получим силу, чтобы жить обновленной жизнью. А что если никто не обнимет нас? Тогда мы пойдем дальше с отчаянной надеждой на Бога.

История мучительных переживаний Генри Нувена привела меня к следующим вопросам:

1. Что стоит за поразительным, непреодолимым стремлением человека к единению сердец - его слабость или замысел Божий? Достойно ли это стремление уважения, несмотря на то, что меня оно смертельно пугает? Или лучше подавить его и не морочить себе голову? Может быть, все не так серьезно?

2. Как стать сильным ? Как стать тем, кто может возродить в другом человеке жажду жизни? Тем, кто несет исцеление от проблем, на которых стоит ярлык - «психологическое расстройство»? Каждому ли под силу пробудить жизнь в ближнем?

В следующих главах мы постараемся найти ответы на эти вопросы.

4.Сотворенные для единения

Самые обычные люди владеют той силой, которая меняет жизнь других людей. Пожилой священник способен вдохнуть жизнь в своего молодого преемника, погруженного в отчаяние, - он с любовью прижимает его голову к своей груди. Отец, болеющий душой за сына, своей любовью пробивается сквозь стену ожесточения и пробуждает в душе мальчика истину и добро. Взрослая дочь из глубин своего сердца черпает любовь и нежность к стареющей матери - и в душе пожилой женщины возрождается надежда, которая дает ей силы справиться с одиночеством, болью и смятением.

Откуда берется эта волшебная сила? Она рождается в миг единения сердец, когда они открываются друг другу сокровенными глубинами, так что одна душа во всей полноте и подлинности проникает в опустошенные уголки другой. Эта сила возникает, когда открываются самые дальние тайники личности, и жизнь из одного сердца переливается в другое. Такое единство обогащает всех. Дающий обретает еще большую полноту. Принимающее сердце обретает мир - оно успокаивается, освобождается от страха и в результате стремится к дальнейшему, еще более тесному единению. Сила, преобразующая жизнь, заключена не в советах (хотя увещевание и наставление тоже важны). И не в интуиции психолога, когда он, разрушив оболочку самодовольства, ведет человека к новому осознанию самого себя (хотя это тоже необходимо). Эта сила рождается в единении, в котором два человека разделяют друг с другом жизнь.

Когда моему младшему сыну, Кену, было восемь лет, он обожал прыгать по лужам, которыми нас щедро снабжали частые дневные ливни. Однажды, после очередного «потопа», я схватил плащи, сапоги и скомандовал: «Вперед!» Когда через час мы, вымокшие, но счастливые, вернулись домой, Кен воскликнул: «Папа, как было классно! Я не ожидал, что ты тоже будешь прыгать в лужи! Я даже не думал, что ты это умеешь!» Казалось бы, пробежаться по лужам - дело нехитрое, но между мною и сыном возникла общность, которая затронула глубины наших сердец.

Я пришел к убеждению, что корни всех наших личностных и психологических затруднений уходят именно в отчужденность друг от друга, в отсутствие единения. Мы не в состоянии вступать в полноценные отношения. И потому не можем получить жизненные силы от другого человека - равно, как и не можем дать ему напиться из нашего источника. Вот почему я верю: самый верный путь преодоления внутренних проблем и преображения в людей, которыми мы предназначены быть, идет через воссоединение с Богом и с братством Его детей. Однако восстановление утраченной связи на ее наиболее целительных уровнях - задача непростая. В условиях нашей сверхскоростной, ориентированной на быстрый результат культуры это случается крайне редко. Мы ошибочно называем единением ситуации, схожие с приветствием стюардессы,

когда она обращается к каждому пассажиру: «Мы рады видеть вас на борту нашего самолета!» Встреча взглядов, быстрый обмен улыбками, момент ощущения душевной теплоты - и «единение» тут же забылось, исчезло, не оставив никакого следа.

Воссоединение отчужденной души с живительными источниками людской общности требует силы, которой обладают лишь немногие. Что отличает таких людей? Они в полной мере ощущают Христа в своем сердце. И еще они наделены способностью разглядеть зачатки новой жизни, которую Бог даровал другой душе. Они открывают свое сердце, чтобы излить драгоценный бальзам своей души - все самое сокровенное, подлинное и благородное - в жаждущую душу ближнего. Они делают это, отчетливо представляя себе, как Христова жизнь, раскрываясь в питаемом ими сердце, способна его преобразить.

Что дает этим людям уверенность в таком предвидении? Они убеждены, что добро, которое скрывается в каждом возрождаемом сердце, неизмеримо могущественнее зла, обитающего в нем. Люди, обладающие исцеляющей силой, берут на себя сложную задачу - выявить, раскрыть и поддержать Божественную жизнь ближнего через единение с ним.

Можно увещевать сына поступать нравственно. Можно раскрывать ему природу тех неявных опасностей, которые нередко делают искушение еще более притягательным. Можно наказывать его. Все это способно помочь. Но все увещевания останутся бессильными, если не будут подкреплены любовью и близостью. Если мы не пробудим в человеке глубокого желания быть нравственным, то самое большое, на что мы можем рассчитывать - это строгое послушание (продукт религии, сведенной исключительно к моральным принципам) илиприспособленческий конформизм (продукт психотерапии). То радостное, воистину христианское послушание, которое имеет своим источником глубинные изменения личности человека, невозможно без единения сердец.

К сожалению, большинство людей, принадлежащих нашей культуре, думают иначе. Когда мы видим проблему, свою или ближнего, наши мысли практически всегда движутся в одном из двух направлений. Мы либо считаем, что всему виной непослушная воля - «Этот мальчишка просто не хочет подчиняться семейным правилам!» Либо начинаем беспокоиться о психологической подоплеке - «Может быть, у ребенка низкая самооценка. Когда он был маленьким, я все свое время отдавал работе и совсем не занимался сыном. Он наверняка чувствовал себя брошенным и нелюбимым».

Если в качестве корня всех зол мы рассматриваем упрямство, то надежда на изменения связана с убедительностью наших наставлений и строгостью контроля. Как мы помогаем человеку решить проблему? Призываем его поступать правильно и применяем наказание в случае нарушений. Иногда поощряем за успехи. Очень скоро наше «педагогическое воздействие», направленное на то, чтобы помочь человеку измениться, превращается в давление во всех его уродливых проявлениях. Угрозы (вплоть до откровенного насилия), осуждение, манипуляции, рождающие чувство вины, стыд и страх, - вот лишь некоторые последствия такого подхода.

Наставления «поступать правильно», если они не подкреплены доверием, всегда превращаются в насилие. Доверие говорит человеку: «Я не могу заставить тебя измениться. Но я убежден, что твое сердце дает тебе знать, когда ты поступаешь плохо. Я уверен, что если ты принадлежишь Богу, то в глубине души у тебя есть нечто, побуждающее тебя желать праведности. Я верю в ту жизнь, которая сокрыта в тебе. Я верю, что Бог действует в твоей душе. Больше всего я хочу, чтобы в наших отношениях ты ощутил Христову любовь и Его радость о тебе».

«Праведные» наставники смотрят на человека с позиции сделанного им выбора - хорошо ли человек поступил или плохо. Плохо? Значит, ему нужно объяснить, научить его, как нужно поступать. И проследить, выполняет ли он поставленные перед ним задачи. В арсенал таких горе-помощников входит исследование прегрешений и проповедь. Родительский нагоняй, пасторское порицание, церковная и семейная дисциплина и подотчетность в группах - вот методы, которые часто используют «праведники». Результаты достаточно предсказуемы: иногда - вынужденное послушание, чаще - бунт, но никогда эти подходы не приводит к подлинному смирению и зрелости.

Нельзя сказать, что все люди являются сторонниками такой стратегии. В современном обществе, воспитанном на психологических открытиях, многие придерживаются совсем другой точки зрения. Они готовы внимательно выслушивать человека и никогда не будут его обвинять. С их точки зрения, насильственное «внедрение» в личность нравственных норм не решит проблемы, а только усугубит их. Любые проявившиеся проблемы - будь то повышенная тревожность, переедание или пагубная зависимость - свидетельствуют о наличии более глубоких внутренних нарушений. С этой точки зрения наставления моралистов не просто бесполезны - они вредны. Ведь корень проблемы вовсе не упрямство, а психологическое расстройство. Советами здесь не поможешь, а упреки только нанесут ущерб.

При таком подходе проблема требует лечения или коррекции - нужно вылечить, скорректировать или компенсировать то, что нарушено. Сначала надо понять, что именно не в порядке, то есть поставить диагноз. Потом человеку предстоит мужественно пройти долгий и нелегкий путь осознания своих внутренних нарушений и научиться подходить к жизни с более здравых позиций (собственно терапия).

Психологический подход признает свободу выбора, но акцент при этом делается на те глубинные, часто неосознаваемые силы, которые влияют на этот выбор. Недавно я разговаривал с разведенной женщиной - мы обсуждали проблемы, касающиеся ее сына.

- Он приходит домой в плохом настроении и сразу же отправляется в свою комнату. Если я пытаюсь поговорить с ним, то он либо бурчит что-то невнятное, либо откровенно хамит. С его отцом советоваться бесполезно: он считает, что мне нужно быть построже. Когда он забирает сына на выходные к себе, то начинает закручивать гайки, но от этого становится только хуже. Мне кажется, что в душе сына происходит какая-то борьба. Не считает ли он себя виноватым в том, что отец нас оставил? Я думаю, что он переносит на меня свою злость по отношению к самому себе.

С точки зрения, которой придерживается эта мать, сила, способная изменить ее сына, заключена в инсайте , а не в давлении. Повышение уверенности в себе ипонимание внутренних процессов, а не указания - вот методы оказания помощи. В психологически ориентированных сообществах, в которых люди получают исцеление, имеет место раскрытие внутренних проблем и их глубокое исследование. Там человеку помогают увидеть, что происходит в его душе и найти наилучшие способы справляться с трудностями.

Такой подход приносит свои плоды - жизнь людей действительно меняется. Но если во время психотерапевтического процесса не происходит духовного единения, когда один человек своей внутренней силой пробуждает в другом Христа, то повышение самооценки в лучшем случае ведет к более приемлемым формам проявления все того же эгоизма.

Описанные мною подходы схематично выглядят так:

Подход первый. Мы принимаем за основу, что люди по природе своей своевольны и упрямы. Они выбирают «плохие пути» по своей воле. Мы считаем, что в основе всех проблем и трудностей лежит не что иное, как неправедные решения. Следовательно, «проблемных» людей нужно жестко обличать и наставлять. Часто христианское консультирование становится именно наставлением в законе. Особенно это характерно для «библейских» кругов. У вас проблема? Найдите того, кто хорошо знает Библию, и он укажет вам, какие религиозные действия необходимо совершать и какие правила соблюдать.

Подход второй. Мы принимаем за основу, что люди являются существами скорее поврежденными, «больными», чем упрямыми. Мы считаем, что сознание у людей очень неустойчиво, извращено или неразвито. Прежде всего нужно разобраться в повреждениях. Фрейд изначально стремился вытащить на поверхность неосознанные силы, которые движут человеком. Когда они видны, когда раскрывается их иррациональный характер, тогда человек обретает способность не подчиняться им автоматически.

Ни один из этих подходов не затрагивает нашей сущности - образа Триединого Бога, который мы несем в себе. Есть правда и в том, что, с одной стороны, мы упрямы, а с другой - слепы и сами не ведаем, что нами движет. Требования закона вскрывают наше своеволие и упрямство. А если честно заглянуть в свое сердце или мысленно просмотреть свое прошлое, то обнаружится сложный клубок глубинных психологических нарушений.

Но хотя мы одновременно и своевольны, и изломаны, суть наша заключается не в этом. В самом центре человеческой личности лежит великий дар - умение отдавать и принимать, которое реализуется в отношениях и определяет способность человека быть живым. Мы отдаем себя - такими, какие мы есть, - другим людям и принимаем других такими, какими являются они. Если этот дар повреждается, то мы используем других людей лишь для удовлетворения наших собственных потребностей и одновременно закрываемся от окружающих, опасаясь, что они нас ранят. В этом случае мы - мертвы. Мы становимся «недочеловеками» - прахом, не оживленным дыханием Бога. Мы опускаемся на уровень, гораздо более низкий, чем тот, который призван занимать царь мира, венчающий Божественное творение.

Когда Бог прощает наши грехи, которые нарушают Его замысел, - Он изливает в наши сердца Свою жизнь. Таким образом Он восстанавливает нашу способность к единению - прежде всего в отношениях с Ним, а затем и с другими людьми. Бог оживляет нас, даруя нам Христову жизнь. Теперь Его сила - в нас. Это та самая сила, которая вела Иисуса в послушании Отцу, та сила, которая стояла за любыми поступками Сына. Она проявлялась и в чуткости по отношению к хромому, и в негодующем порыве, когда Иисус выгонял менял из Храма. Она стояла за Его терпеливым отношением к Фоме, за страстным обличением фарисеев и за любовью к детям. Благодаря этой силе Иисус перенес все страдания. Вся жизненная энергия, которой обладал Господь здесь, на земле, теперь дана и нам. Теперь любой из нас способен понять, что значит быть живым во Христе.

Люди, которые не верят во Христа, лишены этой жизни. Они остаются разделенными с Богом, мертвыми во грехах. Ими движут совсем другие силы. Неверующим людям приходится рассчитывать только на себя и довольствоваться той жизнью, которую они сами смогли себе создать. Для них недоступна сила жизни Христовой. Их силой является гордая независимость, то есть противление Богу, а энергией - самодостаточность и эгоизм. Они живут по принципу - позаботься сначала о себе, а потом уже о других. Такую «энергетику» невозможно сделать благой, даже если неверующий человек является социально приемлемым. Эгоизм нельзя улучшить, из него не получится ничего настоящего. Эгоизм можно лишь вытеснить, заменить на истинную, вечную основу личности.

Однако все мы устроены по одной «схеме», и в центре души, которая не знает Христа, находится та же способность к отношениям, как и в душе христианской. Ведь человек был сотворен для отношений, и любой из нас несет в себе этот замысел. Но в безбожных душах дарованные им возможности пропадают без дела. Лишь смутная тоска о «потерянном рае» да томление о чем-то несбывшемся тревожат сердце неверующего человека.

Что происходит, когда верующая душа щедро изливает живительную силу Христа в сердце неверующего человека? Почти утраченные воспоминания заблудшего сердца начинают обретать ясность, жажда подлинного единения усиливается. Тогда Дух Святой шепчет сиротливой душе: «Вот оно - то, что ты так давно ищешь». Он направляет неверующего человека ко Христу, к Источнику того единения, о котором всегда тоскует любое человеческое сердце.

Во Христе люди обретают прощение и новую жизнь. Они становятся сыновьями и дочерьми Божьими, становятся членами Божьей семьи, приобщившимися к ее естеству. Утраченная прежде способность к единению возрождается и обогащается обновленным сознанием - побуждением любить других так же, как Христос возлюбил нас. Однако побуждения Христа всегда остаются чистыми, а в человеке добрые помыслы постоянно сталкиваются с теми дурными страстями, которые продолжают пребывать в душе. Но зло уже не занимает центральное место в сердце, хотя и может находиться совсем рядом с добром - достаточно близко, чтобы человек обманулся и принял его за свою подлинную суть. Задача всей жизни человека, с момента обращения и до самой смерти, - неустанно искать, испытывать, взращивать и выводить в жизнь благие побуждения. Причем не только в себе, но и в других - этому и служит единение.

Если мы попытаемся подменить единение сердец нравоучениями, то совершим серьезную ошибку. Когда мы давим наближнего, побуждая его поступать «хорошо», нас не волнует его душа, мы не связаны с ней. Мы обращаемся к воле человека и требуем ее подчинения. Но мы никогда не пробудим ту новую жизнь, которую Бог вложил в его сердце.

Я как-то слышал прекрасное высказывание: «Вопрос заключается не в том, как христианин сумеет реализовать все хорошее в себе собственными усилиями. Вопрос в том, как христианину реализовать себя силой того блага, которое уже есть в нем». Церковь теряет свою силу, когда пытается изменить людей одной лишь проповедью. И если попечение о душе сводится лишь к обличению во грехе и наставлению в праведности, то чего стоит наша «жизнь во Христе»?

Но если так, то, может быть, желая изменить человека, стоит отказаться от любого давления и принуждения, а сосредоточиться только на инсайтах? Нет: это тоже заблуждение, и не менее серьезное, чем первое. Решив, что главным для изменения человека является понимание его психологии, вы никогда не дойдете до подлинной сути - слишком много вам придется «раскапывать».

Как-то раз я разговаривал с женщиной, которая относилась к себе крайне нетерпимо. Она с непробиваемым упорством безжалостно критиковала себя за любой промах. В ходе длительной терапии выяснилось, что в прошлом ей пришлось пережить и насилие, и отверженность, и много унижений. Консультант пришел к выводу, и клиентка его поддержала, что ее ненависть к себе была обусловлена тяжелым опытом прошлого - для нее это был способ выживания. Легче самой плохо к себе относиться, чем испытывать боль от плохого отношения со стороны других людей. Если человек повержен, то его уже никто не собьет с ног.

Меня поразило, что моя собеседница рассказывала эти тягостные подробности с каким-то неестественным восторгом. А в конце она добавила:

- Мой психолог подозревает, что я стою на пороге какого-то открытия - у двери очередной темной комнаты. Он говорит, что мне нужно набраться мужества, чтобы войти туда. Скорее всего, я еще не все вспомнила о совершенном надо мною насилии.

А теперь представьте себе, что в душе этой женщины есть комната, залитая светом. Неужели, прежде чем войти в этот свет, ей нужно тратить время на исследование абсолютно всех темных углов своей души? Сможет ли она найти свое подлинное «я», обрести себя, заглядывая в страшные, покрытые паутиной чуланы? А что если ее истинный образ давно ждет ее совсем в другом месте - в великолепной, яркой, роскошно убранной гостиной, в самом центре дома ее души. А женщина туда еще ни разу не заходила.

Иисус со всей очевидностью показал, что искать себя, свое «я», в привычных измерениях бессмысленно. Рыбак Симон мог бы избороздить все пространства души, но так и не найти своего «я» - того Петра, которым он стал после встречи с Иисусом. Подлинное лицо Петра - человека, рожденного вместо Симона, было сокрыто в тайниках Христовой души.

Итак, мы не поможем многим душам исцелиться, если основные надежды возложим на наставление или советы. Силу, способную повлиять на жизнь другого человека, не отыщешь в самых правильных словах. Не найти ее, и распутывая бесконечные клубки внутренних проблем.

Что же отличает сообщество людей, которые несут душам подлинное исцеление? Они не полагаются на убедительность проповеди гласящей, что нужно поступать правильно. Не делают они и ставку на психологические подходы - распознать, что за пагубные представления ведут человека по ложным путям, и заняться исправлением неверных установок. Основная черта подлинно исцеляющего сообщества - это утвер- жденность его на Благой Вести. Благая Весть несет прощение каждому греху и дает залог вечной жизни в совершенном братстве - Царствии Небесном. Она освобождает от рабства греху: ведь, как сказал Тертуллиан , «душа по природе христианка». Бог устроил наши сердца так, что их влечет к праведности, а Благая Весть дала нам возможность реализовать самые сокровенные желания души.

Посмотрим, как теперь, после проделанных нами рассуждений, выглядит наша схема:Что делать: высвободить все благое Способ: взращивать Христову жизнь Движущая сила изменений: единение в братстве с ближними (делиться жизнью Христа друг с другом)

Кратко данную схему можно объяснить так. Центральное место в душе нового человека занимает не грех и не психологические нарушения, а способность к единению сердец.

У нас есть выбор. Мы можем жить как члены тела Христова - в единстве с другими самобытными и неповторимыми его членами, испытывая всю полноту Христовой жизни. Либо можем существовать как самостоятельные острова, отделенные от материка человеческого братства - напуганные, амбициозные, поглощенные собой личности, которым ничего не остается, как рассчитывать только на те ресурсы, что имеются на нашем острове.

Цель нашего братства - привлечь отчужденных людей с их одиноких островков на материк, чтобы соединиться всем вместе. Только исполняя эту цель, мы, христиане, в полной мере олицетворяем образ Вечного Божественного союза. Ведь Бог сотворил нас, чтобы мы испытали радость подлинного единения.

Не наставления и не глубокий психологический анализ, а исцеляющее сообщество, в каждом члене которого живет Христос, - вот суть подлинного решения всех проблем. Почему? Да потому, что подобное братство - место обитания Бога. Если мы это поняли, то нам следует безотлагательно собираться в путь, ведущий к единению сердец. Этому паломничеству и посвящена следующая глава.

5. Единение - основа жизни

Однажды во время конференции ко мне подошел Чак и сказал:

- Лэрри, ребята предлагают завтра утром сходить куда-нибудь позавтракать вместе. Как ты на это смотришь?

Я, словно доверчивый ребенок, не усмотрел в этом предложении ничего иного, кроме того, что друзья соскучились по моему обществу. А яичница и блинчики только прибавят к нашей встрече приятных ощущений. На следующее утро мы загрузились вшестером в одну машину и со смехом, шутками и добродушными розыгрышами добрались до места. В ресторане все посерьезнели. Когда нам подали еду, слово взял Чак. Я питаю к Чаку искреннее уважение: он очень деликатный человек и постоянно печется о моем благе.

- Лэрри, мы тут с ребятами размышляли о наших отношениях с тобой, о том, что за дружба у нас получается. Вышло, что мы говорили о тебе за твоей спиной. Мы решили, что лучше сказать тебе все прямо.

Внутри у меня все напряглось - мне захотелось сказать, что не стоит посвящать меня в детали их размышлений. Я чувствовал, что мне предстоит услышать вовсе не комплименты. Но в глубине души я доверял своим друзьям - я знал, что они любят меня. Я подумал, что в словах друзей отразятся их представления обо мне, о том, каким человеком я могу стать. И решился выслушать все, что они мне скажут.

Я слушал их полтора часа. Суть беседы можно передать в нескольких предложениях: «Ты отдаешь нам в большей степени свою голову, а не сердце. Когда мы делимся с тобой чем-то личным, ты тут же включаешься в работу. Ты даешь отличные советы, глубоко понимаешь наши проблемы, но нам-то нужно от тебя совсем другое. Мы знаем, что сердце у тебя есть. Так вот: его участие необходимо нам больше, чем все твои самые мудрые слова».

Библия говорит: «Искренни укоризны от любящего» (Притч 27:6). Я взвесил все услышанное. Мне стало очевидно, что я всегда изо всех сил старался поворачиваться к друзьям своими сильными, с моей точки зрения, сторонами. Я вдруг четко осознал, как я боюсь просто «быть» в присутствии других людей. Во мне самом - нет силы. Силу мне придает моя подготовка, одаренность или опыт. Кроме того, если кто-то не признает мой ум, то я всегда могу чему-то подучиться, что-то почитать или еще больше думать. А если отвергнут меня самого, то деваться мне будет некуда.

Вскоре после этого знаменательного разговора один мой знакомый пытался покончить жизнь самоубийством. Он выжил чудом. Меня попросили помочь ему. Больше полугода я занимался с ним терапией. Я до сих пор помню очередную, кажется десятую, встречу, когда меня вдруг осенило - я смог совершенно по-новому увидеть обстоятельства, вызывающие у него столько боли. Я помню, как он изумился:

- Как вы это все разгадали?

Я только скромно пожал плечами:

- Надеюсь, что это вам поможет.

Во время нашей с ним работы произошел интересный случай. Это было весной, где-то в середине курса психотерапии. Я проезжал мимо университета и вдруг заметил своего депрессивного пациента - он сидел на травке вместе с другом. Оба хохотали. Почему-то мне очень захотелось присоединиться к ним. Сразу же в голове промелькнули тысячи доводов, почему этого делать не стоит - и дел много, и неловко, да и вообще близкое общение с клиентом не приветствуется. И тут же я вспомнил слова своих друзей за памятным мне завтраком. Так может быть, я просто боюсь быть самим собой? Могу ли я снять маску ученого доктора Крабба, отложить в сторону весь свой профессионализм и просто поболтать с людьми?

С этой мыслью я остановил машину и направился к приятелям. Они сидели ко мне спиной и заметили меня, только когда я подошел совсем близко. Я кивнул обоим и спросил своего клиента:

- Как дела?

Представьте себя на его месте. Вы проходите терапию по поводу депрессии после попытки самоубийства. И вдруг вы встречаетесь с вашим психотерапевтом в неформальной обстановке, и он спрашивает, как дела.

Мой клиент тут же принял серьезный вид. Он прокашлялся и солидно сказал:

- Ну, может быть, чуть лучше. Хотя меня по-прежнему беспокоит...

Я не очень вежливо перебил его:

- Я вас не спрашиваю про ваши внутренние дела, я просто задаю широко распространенный вопрос.

Он спросил:

- Ожидается что-то вроде «спасибо, хорошо»?

- Совершенно верно!

- Ну, тогда - спасибо, нормально. Хотите посидеть с нами?

- С удовольствием, у меня как раз есть немного времени.

В ближайшие полчаса я не произнес ни одной умной фразы. Я просто наслаждался общением.

Три года спустя я снова встретился с этим парнем. Я оказался в городе, в котором он жил, и мы решили вместе выпить кофе. У него все шло хорошо. В разговоре он поблагодарил меня за серьезное участие в его жизни. Я спросил, что в наших отношениях помогло ему больше всего. Он ответил не раздумывая.

- Помните, мы сидели на траве и болтали? Эти полчаса и были самыми важными, - и он тепло улыбнулся.

- Как, неужели ты не помнишь моего инсайта, который изменил весь ход терапии? Десятую нашу встречу?

- Нет, не помню. А что там случилось?

Я знаю, что лечение, которое мы провели, имело большое значение. Но я также знаю, что время, когда говорило мое сердце, а не голова, было временем наиболее мощного воздействия на этого человека. Возможно, сердечное общение помогало ему доверять другим моим словам. А может быть, то время на лужайке само по себе стало наиболее значимым для исцеления.

Я хочу предложить новую основу оказания помощи людям. Для консультантов - это возможность перестроить всю малоэффективную работу. Для родителей и супругов - успешно заняться укреплением семей. В церквях предлагаемый мной подход может стать фундаментом всей приходской жизни.

Слишком долго верх брали морализаторские подходы, в основе которых лежат советы и должные наставления. Получается, что когда человек делится своими проблемами, то главная задача слушателя - понять, что собеседнику нужно делать. Люди, которые придают большое значение психологическим процессам, во главу угла ставят инсайт и глубокое понимание того, что происходит во внутреннем мире человека. При таком подходе миссия оказания помощи людям ложится на плечи специалистов, обладающих достаточной подготовкой.

Рядовые верующие считают, что основа помощи ближнему - это доброе отношение, тепло, слова ободрения и поддержки. Когда это не помогает, то они обычно направляют проблемного человека за помощью к пастору или консультанту.

Никто не спорит, что людям необходимы и советы, и глубокое понимание, и дружеское участие. Но все это не может служить основой отношения к страдающему человеку. Я считаю, что краеугольным камнем всех усилий по изменению жизни другого человека способно стать только единение сердец. Напомню, что под единением я понимаю таинственный процесс, который происходит между двумя людьми, когда Христова жизнь изливается из наполненного сердца в опустошенное и своей силой пробуждает жажду возрождения в самых бесплодных пустынях гибнущей души.

Я хочу продолжить свои размышления о том, что же такое единение, и почему именно оно составляет основу отношений, которые меняют жизнь.

Если общность, возникающая между людьми, является основой для исцеления души, то логично предположить, что отсутствие подобной связи приводит к возникновению проблем, которые требуют исцеления. Психологический подход видит причины проблем в различных внутренних процессах, действие которых люди часто не осознают. Эти процессы исследуют, объясняют и предлагают определенную терапию.

А если все-таки наши проблемы больше связаны с духовной и душевной нищетой, с угасанием Духа в нашей жизни? Греческое слово, которое чаще всего используется для описания действия Духа Святого - это бипаппз, сила. Оно означает не только движущую силу, но и описывает состояние всего, что живо и действенно. Если Дух Святой пребывает в нас и действует в нашей жизни, то Он соединяет нас с Богом. Его деятельность всеобъемлюща: Он дает нам осознать нашу нужду в Спасителе, Он приближает нас ко Христу, Он свидетельствует, что мы - дети Божьи, и дает нам понимание Божьего Слова. Дух Святой сопровождает нас повсюду: утешает, когда нас обижают, укрепляет и вдохновляет на служение, к которому мы призваны. И Он же дает нам власть в отношениях с людьми действовать силой Христовой.

Ничего не может быть хуже, чем отсутствие или угасание Духа Божия, утраты Его связующей и движущей силы. Христиане давно осознали, что самая главная проблема человечества - это разделение. Мы отделены от Бога - значит, мы подлежим осуждению, суду по закону. Мы разделены с самими собой - следовательно, не способны принять правду о себе, будь это тяжесть греха или глубина боли. Мы живем в отчуждении от своих собратьев - и тогда мы неизбежно хотим только получать, а не давать другим.

Вот какое разделение я имею в виду, когда говорю об отчужденном состоянии души. Если отойти от богословия, то отчужденность души - это такое ее состояние, такой способ существования, когда самая глубинная и трепетная часть нашего существа закрыта ото всех. Она не испытывает живого соприкосновения ни с чьей другой душой, и потому никто не знает нас по-настоящему. А это означает, что нам недоступна ни радость взаимного доверия, ни счастье любить или быть любимым.

Такие «потерянные» люди часто и не ощущают оглушающую пустоту своей души, жаждущей наполнения. Менее значительные желания и стремления они принимают за жизненно важные, и потому испытывают неодолимую тягу к популярности, власти, влиятельности и успеху. Они довольствуются вроде бы насыщенными, но по сути своей поверхностными отношениями. Такие души, отрезанные от истинной жизни, существуют во множестве, не осознавая той силы, что дана им Богом. Если этой силе предоставить свободу, то она способна преображать жизнь вокруг.

Свою силу эти люди видят совсем в иных «достоинствах», а когда появляется возможность открыть сердце - отступают, так как не понимают, зачем это нужно и что оттуда можно почерпнуть.

У меня есть друг, который щедро наделен и умом, и проницательностью, и к тому же состоятелен. Ему потребовался не один год, чтобы понять, что его сила не в этом. Он долго и совершенно искренне не понимал, что обладает более дорогим сокровищем - своей внутренней жизнью, которая способна намного сильнее затронуть жизнь других людей, чем все его «внешние» достояния. Как и многие из нас, он боялся предстать перед людьми таким, как есть, не вооружившись тем, что считал своей силой. И пока он пытался строить отношения, опираясь только на свои внешние, преходящие достоинства - он оставался одинок. Он не мог найти близкого человека.

Если внимательно посмотреть, что же на самом деле скрывается за так называемыми психологическими расстройствами (то есть нарушениями, не имеющими органических причин), то мы обнаружим души, которые живут в отчуждении от источников жизни. Они пытаются жить, опираясь только на свои силы, и в результате остаются одинокими и обособленными, как пустынные острова в океане. Можно попытаться помочь этим людям, открывая им, какие нездоровые установки прочно обосновались в их психике, и предложить другие подходы к жизни. Но это уведет их в сторону от корня проблем - отчужденного состояния души. Можно посоветовать им жить согласно библейским принципам. Но если не дополнить эти наставления глубокими отношениями, затрагивающими сердце, то это приведет страждущие души лишь к горькому разочарованию. Если мы, стараясь изобличить глубинные проявления идолопоклонства и эгоизма и надеясь на покаяние человека, не даем ему ощутить подлинного единения с нашими сердцами, то рискуем превратить обличение и покаяние в формальные, механические процессы. Эти процессы не затронут самой души человека, и покаяние в лучшем случае приведет к иллюзии роста и к самодовольной праведности.

Глубинное единение сердец не только является необходимым условием преобразующих отношений - оно является их основой. А ведь таких отношений мы жаждем больше всего, нам их больше всего не хватает, и больше всего мы боимся никогда не познать их.

Самая сильная потребность нашего сердца - находиться рядом с человеком, который всегда скажет нам: «Ты - моя радость». Такой человек счастлив дать нам все, в чем мы нуждаемся. Он ценит нас очень высоко, потому что ожидает: мы будем щедро делиться полученным благом. И это ожидание основано на его твердой уверенности - нам есть, чем делиться, ведь он сам щедро наделил нас. Желание глубоких взаимопроникающих отношений определяет, в какой степени мы являемся людьми, насколько исполняем свое предназначение - стремиться к совершенству, все полнее выявляя в себе образ Божий.

Такие отношения жизненно необходимы всем людям, независимо от того, верующие они или нет. Но как часто именно у христиан эта витальная потребность похоронена под обязательствами исполнять закон! Поэтому нередко получается так, что неверующие люди отвечают на запросы своей души более искренне и с большей готовностью, чем христиане.

Но атеисты сильно ошибаются, утверждая, что единение, о котором так тоскует любая душа, достигается при безусловном принятии. Подавляющее большинство светских психологов считают, что единение наступает, если мы просто принимаем человека в любом состоянии, со всеми его проблемами, и глубоко ему сопереживаем.

Впервые эту теорию предложил выдающийся американский психолог Карл Роджерс. Роджерс прав, полагая, что для успешного общения необходимо безусловное принятие. Однако он грубо ошибается, не обращая никакого внимания на покаяние и прощение: вместо прощения ученый предлагает нам понимание. Роджерс считает, что прощение людям не нужно - в человеческой природе нет ничего ужасного и греховного. Согласно его взглядам, все наши проблемы проистекают из отчужденного состояния души, но причина этого отчуждения не в отпадении от Бога, а в неблагополучном психологическом развитии. Зачем усложнять картину, вводя в нее концепцию искупления и прощения? Единственное, что нужно для исцеления души, - это безусловное одобрение.

Такой позиции придерживаются многие светские школы. Но вот парадокс: понимая, что они заблуждаются, я, тем не менее, всей душой тянусь к тому сообществу, которое предлагает нам Роджерс. В этом сообществе царит принятие, а не осуждение. В нем, несмотря на самый отталкивающий негатив, который вскрывается в людях, мы продолжаем взывать к добру и красоте, которые есть в их душах. И мне порой так хочется разделить большую часть взглядов Роджерса и донести их до священников!

Мое сердце тоскует по единению, которое столь редко встречается в церкви, и на которое сам я едва ли способен! В моей душе давно живет заветное желание. Я хочу, чтобы люди больше слушали друг друга, а не стремились давать советы; чтобы они чаще обнимали друг друга, а не приставали с расспросами; чтобы они с готовностью дарили свою любовь и тепло - чего бы им это ни стоило.

Для Роджерса идея искупления не имеет смысла. С его точки зрения, не существует греха, который нуждается в прощении. Христиане убеждены, что без искупления не может быть прощения, а без прощения невозможно достичь единения, подлинной общности. Не принадлежащий же общности человек навсегда оказывается выброшенным в одиночество ада, во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубовный (Мф 8:12). Обрисовав эту мрачную перспективу, любой христианин тут же добавит, что искупление уже свершилось, значит - есть и прощение! Прощение дарует нам возможность единения, а где единение - там и братство верных. Братство, которому предстоит навсегда войти в Тело Христово, в блаженство Царствия Небесного и во веки веков пребывать там в совершенном единении с Богом. Именно в единении, общности, братстве, скрепленном сердечными связями, - суть всего Божьего замысла.

Но нам не надо дожидаться конца времен. Продвинуться в созидании такого братства мы можем уже сейчас. Я уже сегодня могу воспользоваться возможностью воссоединения с Богом. Если Его Дух исполняет меня жизнью, то другие люди перестают быть угрозой моему существованию. Они могут отвергнуть меня, причинить мне боль и страдание, но он не в состоянии разрушить мою бессмертную душу. И мне уже не нужно их бояться. Мне не нужно строить отношения, основанные на страхе.

Зачем мне держать оборону? Я действительно могу принять вас так, как Бог во имя Христа принимает меня. Когда меня обижают, то я способен найти в себе силу простить обиду - ведь эта сила заложена во мне. Возможно, я не сразу ее обнаружу - но я уверен, что она там есть. Всепрощающий Бог вложил в меня то же самое желание прощать, которое движет Им Самим. И я могу делиться с другими тем, что было дано мне.

В трудный период наших отношений с Кепом я сказал сыну, что он может ранить меня так, как никто другой, но он не может разрушить меня. Поэтому я всегда буду любить его всем сердцем, даже когда мне покажется, что ради собственного благополучия нужно эту любовь притушить.

Всякий раз, когда мы отдаем другому человеку хотя бы самую малую частицу той жизни, которую излил в нас Бог, - происходит чудесное взаимодействие. Начинается воссоединение - потерянная душа откликается на зов и открывает в себе источники жизни, которыми она обладала всегда, но источники эти не питали ее.

Представьте - другой человек видит вас без прикрас и не ужасается, а радуется. Он не теряет веры, что вы станете ответственным человеком, способным не только брать, но и отдавать. Он видит васдостойным полного и безусловного принятия. Это придает вам мужества и укрепляет надежду - и вы с новой силой устремляетесь вперед. Вы начинаете жить не только для того, чтобы самому познать более глубокое единение, но и предложить его ближним.

Но неужели рядовые прихожане, неискушенные в теории и практике консультирования, и вправду способны мощно воздействовать на жизнь окружающих? Неужели подлинно евангельские братства - в семье, в кругу друзей и в церкви, - где каждая душа получает необходимую ей заботу, могут стать реальностью? Правда ли, что мы обладаем силой, которая способна вывести нелюдимых подростков из скорлупы одиночества к радости ответственной жизни? Силой, которая поможет нашим братьям и сестрам устоять в искушении, когда они уже готовы сдаться? И способна ли эта сила вдохнуть надежду в одинокие и разочарованные сердца?

Вот десятилетняя девочка, страдающая от чрезмерной полноты. Мальчишки в школе наперебой обзывают ее и насмехаются над ее весом. Могут ли родители принести в жизнь девочки надежду и изменения? Если это так, то почему все их усилия поддержать дочку оказываются столь бесплодными?

Недавно меня попросили поговорить с молодой женщиной. Две недели назад она, подавая машину назад, случайно задавила насмерть свою полуторагодовалую дочь. Как найти слова и где взять силы, чтобы зажечь хотя бы крошечный огонек исцеления во мраке отчаяния, охватившего душу матери?

А как быть бабушке с дедушкой, когда они видят, что их зять тиранит своих детей? Нужно ли им выступить в защиту внучат? Как об этом говорить? С осторожностью, в форме советов, или же прямо, называя вещи своими именами? А если любые слова будут восприняты как вмешательство в чужие дела, и это только повредит внукам? Может быть, лучше ничего не говорить, а только отчаянно молиться? Или предложить, чтобы дети большую часть года жили у них?

И вот встревоженные люди - матери, которых гложет вина перед детьми, обеспокоенные бабушки и многие, многие другие - ищут помощи у священника, консультанта или у друзей. Что следует делать тем, к кому обратились за помощью? Конечно, всегда будет уместно внимательно выслушать собеседника, с пониманием откликнуться на его слова и предложить искреннюю молитвенную поддержку. Но этого явно недостаточно. Это все равно что проявить заботу о голодном человеке, лишь продемонстрировав ему кулинарную книгу и не дав настоящей еды.

Те, кто критически относится к консультированию, любят повторять, что большинству людей нужно, чтобы их просто выслушали.

В этом есть доля правды. Но родителям, которые не знают, как помочь своей чрезмерно толстой дочке, вряд ли требуется одно лишь эмпатическое слушание или только молитвенная поддержка. Их волнует, как быть, чтобы живительной силой коснуться раненой души своего ребенка? В беседе с этими людьми будет явно недостаточно выслушать их, а потом ободрить и уверить в том, что они достойные и хорошие родители. Не ответят на их запрос и библейские наставления.

Я бы не стал увлекаться анализом, как сами родители воспринимают внешность дочери. Что они испытывают - равнодушие, разочарование или отвращение? Каким образом они неосознанно отвергают, отрицают внешность дочери? Выискивать разрушительные установки в родительском отношении - занятие чрезвычайно опасное. Неважно, делается ли это в надежде исправить негативное влияние, выявив его подсознательные причины, или же с целью побудить родителей к покаянию, вскрыв их греховные побуждения. При таком анализе вся помощь нередко становится попытками достичь благих целей чисто человеческими усилиями, хотя и на глубоком психологическом уровне (Гал 3:1-3).

Я согласен, что когда мы помогаем человеку, то очень важно исследовать факты, которые он отрицает, а так же его внутренние побуждения с точки зрения библейских истин. Но если центром наших усилий становятся исключительно библейские наставления, то мы занимаем позицию морализаторов. Вся наша сила превращается в давление. С другой стороны, если нашу помощь мы сводим к одному лишь психологическому анализу схем отрицания, то мы разделяем точку зрения современного общества, которое склонно видеть ключ к решению всех проблем в повышении самооценки.

Я предлагаю строить отношения, которые несут помощь и исцеление, на принципиально ином основании. Хорошие друзья надеются, что тепло и поддержка способны принести исцеление душе. А я считаю, что человеку нужно нечто более глубокое, чем ободрение и принятие. Морализаторы во главу угла ставят послушание. А мне кажется, что важнее сердце, стремящееся к послушанию. Психотерапевты слишком часто поглощены поисками патологии личности - они относятся к человеческой душе точно так же, как обычные терапевты к телу - ищут причину заболевания и пытаются устранить ее. Я советую не искать причины недуга, а попытаться увидеть творчество Бога в жизни человека. И не бороться с болезнью, а стать соработником Бога - взращивать живые ростки из семян истины, которые Он посеял в каждой душе. Бывает, что необходимо посмотреть на нечто неистинное, но не для того, чтобы это «нечто» подкрасить, улучшить или видоизменить, а для того, чтобы сквозь него пробиться к истине.

Когда люди видят меня страдающим, знаете, чего я больше всего боюсь? Того, что вся моя сущность может свестись лишь к образу страдальца - не более того. Меня пугает, что ни один человек не увидит во мне ничего, кроме греха и боли, потому что вот они - на поверхности, ничем не прикрытые. Меня ужасает мысль, что вся моя надежда выражается в попытках меньше грешить и каким-то образом выкарабкаться из отчаяния. Но не пытайтесь всеми силами понять, что мне нужно предпринять. Это только усугубит мои опасения, что мне больше не на что надеяться, кроме как на более праведные поступки. Я уже много раз пытался - ничего не получается.

Не нужно делать из себя психолога-любителя и углубляться в мой внутренний мир - так же, как и не стоит переадресовывать меня к профессионалу. В этом случае я полностью погружусь в поиск того ложного и плохого, что во мне есть, и буду еще больше озабочен самим собой. И тогда вряд ли в меня вселится Святой Дух. Если вы отнесетесь ко мне по-доброму и пообещаете молиться за меня - меня это не успокоит, ведь вы способны дать мне намного больше. И даже если вы обнимете меня и прижмете мою голову к своей груди, сами эти движения не дадут мне жизни, в которой я так нуждаюсь!

Когда меня терзают сомнения, когда я, переполненный ненавистью к самому себе, бреду по мрачным долинам горьких разочарований и неудач, я хочу, чтобы мои ближние испытывали одновременно и боль,

которая даст им слезы плакать вместе со мной, и надежду. Я говорю не о той надежде, пустота которой прикрывается банальными фразами типа «все будет хорошо» или «держись - все пройдет, время лечит». Я говорю о настоящей надежде, которая рождается, когда вы видите во мне что-то невероятно прекрасное. Я хочу, чтобы вы поверили, что во мне есть жизнь. Мне так хочется, чтобы я мог уловить в вашем взгляде веру в меня. Чтобы я понял, что вы знаете: я - это не только мои страдания и трудности. Мне так важно знать: вы уверены в том, что доброе во мне возьмет верх. Мне хочется, чтобы ваше сердце болело за меня, хоть вы и видите, какая толстая корка грязи покрывает все светлое, что во мне есть. И в то же время мне нужно, чтобы вы были непоколебимы в своей уверенности, что по милости Божьей доброе во мне не погибнет, но выйдет на свободу.

Но не торопитесь войти в мой мир, не вламывайтесь в него. Я должен доверять вам, чтобы открыть перед вами сердце и принять то, что вы хотите мне дать. Мой друг Чак, вызвавший меня на откровенный разговор за завтраком, хорошо знал меня. Он был моим учителем, и я искал его мудрости. Между нами пролегал не раз испытанный мост доверия. Если вы хотите мне помочь - нужно чтобы между нами был такой же мост. В его основе лежат искренние, проникновенные отношения - вы принимаете меня, и это наполняет жизнью мою измученную и жаждущую душу.

Если вы верите, что Благая Весть дарует жизнь нам обоим, то можете научиться освобождать силу этой жизни в вас, чтобы она питала жизнь в моем сердце. С этого движения вашего сердца начнется исцеление моей души, забота о которой встанет на требуемое основание. Так придут в действие духовные силы целительных отношений.

И тут перед нами встает два вопроса. Первый - на самом ли деле единение являются основой исцеления? Второй - что за дар, благодаря которому становится возможным подлинное единение между людьми, несут в себе христиане? Да и несут ли? Или мы все-таки настолько испорчены, что нам нечего предложить ближнему?

На эти вопросы я постараюсь ответить в следующих главах.

6. Единение и предвидение

Ответы на жизненно важные вопросы обычно весьма просты, вплоть до того, что порой они кажутся слишком примитивными - вроде неглубоких мыслей, которые рождаются в голове, когда мы слишком устали. Простые ответы часто напоминают бормотанье старого добряка, который уверяет нас, что надо только верить в этих молодых негодников - и все их юношеские глупости пройдут без следа.

Люди, которые любят блеснуть умом и сообразительностью, приветствуют сложности. Простые и однозначные решения - не для них. Сам процесс поиска истины привлекает их больше, чем результат, и поэтому простоту они принимают за примитивность, а в неопределенности видят глубину.

Конечно, есть действительно недалекие люди, которые боятся заглядывать в таинственные глубины жизни - они склонны к поверхностному толкованию всего и вся. Из-за них простота имеет дурную репутацию.

Нужно, однако, отдать должное простым решениям, которые приходят в результате нелегких размышлений о сложных вещах.

В этой главе я сразу предлагаю вашему вниманию один простой ответ. Вопросы, на которые он отвечает, достаточно важны. Потом я перейду к обсуждению сложных материй, на которых строится мой простой ответ. Важные же вопросы таковы: является ли единение между людьми основой исцеления? И если является, то какова действующая сила единения?

Вот мой простой ответ: да, единение является основой исцеляющих отношений, а сила его заключается в видении того, каким призван и может стать другой человек. Сложные материи, на которых строится мой простой ответ - это понятие Троицы.

Через всю эту книгу проходит идея, что ни тепло дружеских отношений, ни советы духовного наставника, ни профессиональная психотерапия не приводят в действие силы, которые единственно способны по-настоящему преобразовывать жизни и сердца людей. Дорогу для принципиально новых возможностей в отношениях проложило Евангелие - оно всесторонне и необыкновенно ясно открыло нам, в чем состоит основа единения.

Выше я писал, что единение возникает тогда, когда Христова жизнь, таящаяся во мне, затрагивает Христову жизнь в вашем сердце. Мы понимаем, что духовное слияние произошло, когда ощущаем, как окрепли благие побуждения наших сердец после времени проведенного вместе. Мы понимаем, что находимся в единении, когда чувствуем, что добрые намерения нашей души превозмогают плохие помыслы, когда мы поступаем по Духу и не подчиняемся вожделениям плоти (Гал 5:16, 17).

Но как это происходит? Как Христова жизнь - единственная благая сила в человеке, - заключенная в сердце отца, выходит на свободу и подпитывает те семена истины, что Господь взращивает в сердце гордого или непочтительного сына? Как эта жизнь питает ростки жизни в душе девочки, страдающей от своей полноты? Каким чудесным образом жизнь Христа из одного сердца попадает в недоступные глубины другого?

Этот вопрос волнует каждого супруга, каждого родителя, друга, священника или консультанта. Он затрагивает саму суть понятия церковной общины и подлинные причины, заставляющие людей, в душе которых жив Бог, тянуться друг к другу. Этот вопрос касается желания, которое испытывает большинство из нас, - заботиться о душах друг друга.

Я отвечаю на этот вопрос так:

1. Отношения становятся целительным единением сердец, когда мы, с радостью предвидя, каким может стать человек, преображенный во Христе, испытываем искреннее, глубокое желание, чтобы он таким стал!

2. При единении сердец приходит настоящая мудрость. И тогда мы всем своим существом понимаем, на какие библейские принципы следует опереться в конкретном случае. Мудрость помогает сопереживать человеку в его страданиях. Она позволяет отличить истинные мотивы от эгоистичных побуждений, которые нужно раскрыть, чтобы упрочить доверие и подвести человека к покаянию.

Отношения становятся преобразующими, когда мы улавливаем замысел Божий о другом человеке, и верим, что этот замысел станет реальностью. Если человек уклоняется от своего предназначения, такое предвидение порождает мучительное сожаление. Но эта печаль никогда не закрывает надежду и не приводит к отчаянию. А уж если человек делает шаги, пусть самые маленькие, к воплощению Божьего замысла, то мы испытываем головокружительную радость.

Идея очень проста: Благая Весть дает нам основание верить, что в каждой душе скрыто бесценное живое сокровище. Мы осознаем, что сокровище нашего сердца способно соединиться с теми, что хранятся в сердцах наших ближних. И тогда начинают происходить чудеса. Мы принимаем других людей такими, какие они есть. Мы искренне скорбим, когда они изменяют своей подлинной природе. Но что бы ни случилось, мы продолжаем верить: в конце концов они станут теми прекрасными людьми, какими задумал их Господь. И при этом мы не требуем, чтобы все происходило ради нашего блага или по нашему плану. Нам не нужно неусыпно контролировать этих людей или отвечать за их преображение.

Евангельская вера друг в друга - мысль далеко не новая. Если смотреть на нее с этаким романтическим оптимизмом, то она будет выглядеть слишком простой. Но на самом деле глубина этой идеи неисчерпаема, потому что она берет свое начало в таинстве Пресвятой Троицы.

Божественное Триединство Одним из основополагающих догматов христианства является учение о единосущной и нераздельной Троице. Этот таинственный догмат, непостижимый рациональным рассудком, вкратце можно раскрыть так:

1. Бог троичен, и в Нем - Три Лица, или ипостаси: Отец, Сын и Дух Святой.

2. Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а Единое Божественное Существо.

3. Все три Лица Святой Троицы обладают отличающимися личностными (ипостасными) свойствами.

Мы часто забываем, что в сотворении человека участвовал Божественный Союз - три ипостаси Единого Бога.

1. Во-первых, это означает, что мы, созданные по образу и подобию Божьему, задуманы для единения друг с другом - в этом и заключается смысл и цель жизни. Одиночество - самое ужасное состояние, которое не способно долго выдержать ни одно человеческое существо. Соединяясь с Богом, мы получаем жизнь. Соединяясь с другими людьми и свободно делясь с ними всем своим достоянием, мы питаем Божью жизнь нашего сердца и одновременно все полнее ощущаем ее. Безжалостный индивидуализм, гордая независимость и сознательно выбранное одиночество столь же несовместимы с природой человека, как и попытки дышать под водой. Человек наделен особыми дарами, которые отличают его от всех других тварей (включая ангелов и высших животных). Благодаря этим дарам мы имеем возможность испытать те же отношения, которые объединяют три Божественных Личности в единую и нераздельную Троицу. Мы - единственные из всей твари - способны познать дивную радость милости прощения (что ангелам недоступно: падшие ангелы остаются без прощения, а пребывающие с Господом в прощении не нуждаются).

Добавьте к этим уникальным Божьим дарам еще и способность думать, воображать, стремиться к достижениям, принимать решения, чувствовать, творить - и в результате вы получите существа, предназначенные для жизни в единстве, подобном Троичному.

2. Во-вторых, единение с другими людьми строится на способности человека к отношениям во благо и для радости ближнего, а не себя любимого. Апостол Павел говорил, что он трудится и подвизается ради других силою Христа, которая действует в нем могущественно (Кол 1:29). Когда я всем сердцем стремлюсь узнать и благословить вас, желая, чтобы вы узнали меня, и мы вместе смогли бы изведать радость братского единения со Христом и друг с другом - тогда из меня начинает изливаться жизнь Христова.

Нам, сотворенным по образу и подобию Триединого Бога, подлинная близость необходима для духовной жизни так же, как кровь для жизни физической. Если мы лишены близости с людьми, то нами движет желание обрести ее. Иногда мы довольствуемся меньшим - иллюзорными или поверхностными отношениями. А порой решаем, что никогда не сможем достичь желаемого, и тогда опустошенная душа влачит свое существование в тихом безысходном отчаянии.

Мне рассказали историю об одном пациенте с онкологическим заболеванием. Он проходил курс химиотерапии. Раз в неделю врач делал ему инъекцию, что занимало всего несколько секунд. Зато после укола пациент минут пятнадцать разговаривал с врачом. Эти пятнадцать минут скоро стали для больного единственным временем, когда он мог свободно говорить о своем состоянии, зная, что врач его поймет и не будет уклоняться от разговора.

Постепенно больному стало ясно, что химиотерапия ему не помогает. Он попросил врача прекратить это лечение и назначить что-то другое. Доктор нахмурился и сказал:

- Если мы откажемся от химиотерапии, то я уже больше ничего не смогу для вас сделать.

Тогда пациент решил продолжать еженедельные процедуры - как он сам сказал, «только ради того, чтобы сохранить это время пусть недолгого, но близкого общения с доктором». Узнал я об этом случае от коллеги-консультанта: врач-онколог был его клиентом, страдавшим от хронической депрессии.

- И вот, неделю за неделей, он изливал мне свое сердце - рассказывал коллега. - Врач был уверен, что он никому не нужен, и ни одному человеку нет до него дела. Он говорил о том, что для людей он просто абстрактный сотрудник системы здравоохранения, а для жены и сына - источник доходов.

Вот так. Одни, подобно больному, довольствуются малым, а другие, вроде врача, решают, что близости и единения им никогда не достичь, и остаются жить в пустоте.

Почему единение настолько важно? Почему люди готовы отдать все, что угодно, хотя бы за мгновения подлинной близости (даже продолжать бесполезное, а то и приносящее вред лечение)? Почему люди так часто бросают свои семьи, чтобы испытать более глубокую близость, даже если подсознательно ощущают, что это только иллюзии? Почему люди, которые имеют все, кроме подлинной близости, в конечном итоге не имеют ничего, кроме боли одиночества?

На все эти вопросы есть один ответ: потому что существует нераздельный Союз Божественных Личноетей: Бог триедин. Человек был задуман Богом, Который самую большую радость черпает из Своего внутреннего Единства. Бог сотворил нас, чтобы мы тоже могли насладиться этой радостью - радостью единения, в первую очередь с Ним Самим, а затем и друг с другом. Ощущать радость единения - значит жить. Без единения наступает смерть - для нашей души, для желаний нашего сердца, для всего, что делает нас людьми.

Подлинного единения не может быть без благодатного видения, без предвкушения тех дивных дел, что Бог собирается совершить в жизни другого человека. В следующей главе я покажу, что эта мысль естественно вытекает из идеи о Триедином Боге.

7. Видение в вышних

Попробуйте на мгновение перенестись в то время, когда мир еще не был сотворен. Если в сотворении есть первый миг, то что было до этого начала начал? Проще сказать, чего не было. Не было времени. Не было ни галактик, ни ангелов, ни земли со всеми ее обитателями, не было ничего - только Бог. Невозможно вообразить, что это такое - быть Богом в необъятности, в которой нет никого и ничего.

Наверно, легче пересчитать, сколько ангелов может поместиться на острие иглы. Однако сама постановка вопроса подводит нас к интереснейшей теме. Несколько раз я просил своих слушателей закрыть глаза и подумать, что было до начала времен, когда существовал только Бог. А потом выразить свои ощущения одним словом. Предлагалось много разных слов, чаще всего звучало: величие, благоговение, мир и гармония. Несколько человек сказали - скука и одиночество.

А у меня родилось слово - радость. И сейчас я объясню, почему.

Представьте себе абсолютную радость от совершенных отношений с двумя Личностями. Эта радость не омрачена страхом потерять единство и согласие. Вообразите Союз трех Лиц - единосущных и в тоже время самобытных. Между ними нет и намека на соперничество, и Каждый восхищается неповторимостью двух Других. Каждый готов на все, чтобы Другие могли в полной мере явить Свою славу. Подумайте о Союзе, в котором нет и тени зла, а только одна благодать, и каждая входящая в него Личность раскрывается во всей Своей полноте, не опасаясь зависти, ревности или злых помыслов.

Эта картина согласуется с тем, что Писание сообщает нам о взаимоотношениях внутри Святой Троицы с момента сотворения. Отец желает, чтобы имя Бога-Сына воссияло превыше всяких имен, и всё сущее преклонилось бы перед славой Христа. Для Сына нет большей радости, чем исполнить волю Отца. Дух Святой с любовью вкладывает в сердца осиротевших детей тихий зов «Авва, Отче!». Он участливо свидетельствует иссохшим без любви сердцам, что Иисус - их Возлюбленный, что в Нем - вся полнота любви. Когда мы говорим о Троице, знакомый девиз «Один - за всех, и все - за одного» наполняется истинным смыслом. И полностью теряет свой смысл расхожая фраза: «Двое - это компания, а трое - уже толпа».

А теперь дайте своему воображению еще больше воли. Если вы задумаетесь, как бы вы себя чувствовали в таком Союзе, что бы вы ощущали, то, возможно, в вашем сердце родится именно слово радость - во всей глубине его смысла. Радость Бога, Который существует в Своем совершенном Союзе.

Но вернемся в те времена, в которые мы с вами живем, - это время между началом мира и его завершением, миг между двумя вечностями. Давайте подумаем, как все начиналось.

Уже сотворены ангелы, Солнце, Луна, Земля и всевозможные растения и животные. Вот уже мятежные ангелы сосланы с небес, и они объединились во вражью силу. И тогда Вечный Союз собирается и решает:

- Создадим существа, которые были бы способны во всей полноте наслаждаться общением с Нами. Мы и так счастливы, потому что Мы и Наша совершенная близость - самое прекрасное, что только может быть. Но нет никого, кто мог бы разделить всю глубину радости общения с Нами - общения, в котором Мы отдаем Самих Себя полностью, без остатка. Давайте сотворим человека - личность, подобную Нам, которая будет способна постичь бездонную глубину Нашей славы и благодати.

- Нам известны и последствия сотворения человека. Мы дадим Ему свободу выбора. Он сам волен решать: возлюбить Нас и жить в радости единения или возлюбить самого себя и жить в муках отчуждения и одиночества. Мы знаем, что люди сделают неверный выбор. Мы создадим их для наслаждения всей глубиной Нашей благодати. Но эта способность сделает их уязвимыми для искушений врага. Люди захотят больше того, что им позволительно получить в безгрешном состоянии. Они возжелают той благодати, которая еще не может быть явлена для них. И потому они поверят лжи, что Мы укрываем от них нечто ценное - то, что они могут получить сами, своими силами. Но неверность человека Мы можем обратить ему во благо. Именно падение рода людского даст Нам возможность явить то, что иначе осталось бы скрытым. Мы откроем падшему человеку всю полноту Нашей благодати и всю глубину Нашей любви - Мы пожертвуем радостью, царящей в Нашем Единстве, чтобы ввести в него человека.

- Сын, в нужное время Я пошлю Тебя, чтобы Ты стал одним из людей... Ты возьмешь на Себя вину за грехи человеческие. Потом (голос Отца дрогнул) Я оставлю Тебя, и Ты испытаешь смертную муку разделения со Мною - это плата за грех. Многие люди поймут, на какую крайность Мы пошли ради единения с ними. И тогда начнет действовать жажда великой любви, вложенная в сердце человека при сотворении. Это непреодолимое желание приведет его обратно к Нам. Каждый, кто пожелает, сможет любить Нас всем своим существом и доверять Нам всем сердцем.

— Отец, Твои слова причиняют Мне невыразимую боль. Я даже представить не могу, что значит остаться без Тебя, не чувствовать Тебя и не видеть. И все же Я радуюсь Нашему замыслу - ведь благодаря ему Я покажу людям всю необъятность Твоей благости и милости. Видеть Твою славу - что может сравниться с этим наслаждением? Ради этого Я готов принести Себя в жертву. Ведь другого пути нет?

— Нет.

— Тогда Я охотно иду.

— Дух, Ты будешь сходить на тех людей, которые станут исполнителями Моих замыслов, пока Мой Сын не умрет как человек и не воскреснет вновь. После этого Ты будешь обитать в каждом человеке, которого Ты позовешь ко Мне и который сделает свой выбор. Ты даруешь таким людям способность любить Меня, и для них послушание перестанет быть тяжкой обязанностью, а превратится в удовольствие.

— Для Меня огромная радость - приближать Твое Царствие и пробуждать стремление познать Тебя в тех людях, которые примут великий дар прощения. Я буду взращивать это стремление, пока оно не затмит все остальные. Я не успокоюсь, пока каждый такой человек не научится жить Моею силой и не оставит всякие попытки наполнить свою жизнь без Тебя.

- Ну что ж, время пришло. Посмотрим, что получится ив этого куска глины. Я вижу, каким может стать человек!

Когда существовал только Бог, то в Божественном Союзе царили веселье и радость. Бог сотворил людей, чтобы пригласить их на Свой праздник. Клайв Льюис в своих произведениях неоднократно высказывал мысль о том, что радость - это самое серьезное занятие на небесах.

Решая вопрос о том, чтобы человек стал полноправным участником небесного пира, Отец, Сын и Дух Святой ясно понимали предназначение Каждого из Членов Троицы. Более того, Они глубоко ценили Друг Друга и роль, которую Каждый должен был сыграть в грандиозном замысле спасения падшего человечества.

Новый Завет проливает свет на отношение Отца к Сыну - Отец предвосхищал миссию Христа и испытывал глубочайшее удовлетворение, наблюдая, как Сын ее выполнял. Прежде всего подумаем о словах Спасителя, обращенных к апостолам: «Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15:9-12). Иисус желал, чтобы между людьми были те же отношения, что между Ним и Отцом. Его слова побуждают нас посмотреть друг на друга новым, провидческим взглядом.

Евангелия описывают три случая, когда Отец приоткрывал небесный занавес и свидетельствовал о своем отношении к Сыну. Дважды Бог-Отец говорил Сам, и один раз - по просьбе Сына.

1. Первый раз - при крещении Иисуса (Мф 3:13- 17; Мк 1:9-11; Лк 3:21-22).

2. Второй - во время преображения Христа (Мф 17:1-13; Мк 9:2-8; Лк 9:28-36).

3. И в третий раз, когда несколько любопытных греков хотели видеть Иисуса (Ин 12:20-30).

Я хочу обратить ваше внимание на то, что все эти случаи произошли в последние три года земной жизни Иисуса, во время его активного служения. Предыдущие тридцать лет - от рождения Иисуса до Его крещения - Отец молчал.

Без сомнения, и за предыдущие годы Христос ни разу не огорчил Своего Отца, и Отец был удовлетворен Сыном. Почему же Отец не произнес ни слова во время детства или отрочества Иисуса? Этот вопрос заставляет нас попытаться представить себе, каким может быть идеальный подросток.

Когда мои дети были маленькими, мы часто играли в библейские загадки. Один из играющих представлял библейский персонаж, а остальные должны были догадаться, что за герой перед ними. Однажды Кен (ему тогда было около восьми лет), не предупредив нас, решил изобразить одного из персонажей Библии.

Он вошел в роль и влетел в гостиную, где находились остальные домочадцы.

- Мне опротивело быть его братом, - с негодованием произнес Кен. - Почему мама никогда его не ругает? Если мы деремся, то она ни капли не сомневается, что драку затеял я. Как-то я стащил у отца из стола доллар, и ведь никто даже не заподозрил брата! Когда отец обнаружил пропажу, то сразу же спросил с меня. «Я тут ни при чем, - соврал я, - но я видел, что деньги взял брат». «Нет, этого не может быть. Ты обманываешь меня. Это ты украл доллар».

Сказанная без всяких пояснений, эта речь поставила и меня, и Рэйчел, и Кепа в тупик. Видя наше замешательство, Кен радостно провозгласил:

- Я брат Иисуса!

Ну конечно же! Иисус был безгрешен. Он никогда не вытаскивал деньги у Иосифа, никогда не дерзил Марии и никогда не старался быстрее всех схватить последнее печенье. Почему же тогда Его Небесный Отец за все эти годы ни разу не выказал своего одобрения?

Давайте посмотрим, при каких обстоятельствах небесный глас раздался впервые. Это случилось во время крещения Иисуса.

Адам согрешил, и тогда Бог начал воплощать Свой замысел - показать людям, что Он является единственным источником всевозможного блага. С чего началось грехопадение? С подозрения, что Господь не столь уж благ и можно достичь чего-то лучшего без Него. Чтобы разрушить эту идею, Бог решил раскрыть Свой подлинный характер, дав миру Личность, глядя на Которую люди могли бы сказать: «Так вот какой Он - Бог!»

На протяжении веков у Бога не было достойного представителя. Моисей? Хороший человек, вот только история с добыванием воды из скалы в пустыне портит картину. Давид? Велика его любовь к Господу, но за ним числятся и большие грехи. Даниил? Ничего худого сказать нельзя, но и он недостаточно хорош.

И вот появляется Иисус - человек, не имеющий не только греха, но даже и греховных помыслов. Мы видим, как Он выходит, омытый водами Иордана при крещении. Наверно, Он молится (хотя об этом ничего не сказано) о том, чтобы в полной мере явить человечеству Бога-Отца.

Читая об этом, я представляю себе Отца, переполненного в этот миг радостью. Он распахивает небеса и с восторгом восклицает:

- Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!

Если бы эту сцену описывал замечательный христианский писатель Клайв Льюис, он мог бы выразиться так: «Аслан грядет!» Вы ощущаете, какой наплыв чувств, какое торжество радости изливается с небес, когда Отец видит Сына, воплощающего Его замысел, который возник еще до основания мира?

Когда моему старшему сыну, Кепу, было девять лет, мы поняли, что у мальчика серьезные спортивные задатки. Как он носился по футбольному полю! Только и видно было копну светлых, почти белых волос, стремительно летающую туда и обратно. Помню, как однажды я пришел на матч. Я стоял у боковой линии, а в нескольких шагах от меня расположились еще трое пап, которых я не знал. Десяток ног неистово пинали мяч рядом с нашими воротами, как вдруг из общей свалки вырвался один парень, который явно владел мячом. Грива белокурых волос развевалась по ветру, а ее обладатель мчался к воротам противника, и казалось, что мяч приклеен к его ногам. Обманное движение вправо, финт влево, и мощным ударом игрок посылает мяч прямо в ворота, за спину ошеломленного вратаря.

Я услышал, как один из родителей, по соседству со мной, спросил:

- Что это за парень?

Я откашлялся, расправил плечи и, сделав движение в их сторону, произнес:

- Это мой сын! - а потом добавил:

- Наследственность!

А теперь увеличьте мое восхищение и гордость в миллионы раз, очистите их от всякой испорченности,

и вы сможете хоть немного ощутить, что значили слова Бога-Отца: «Ты - Мой Сын! В Тебе видна Моя наследственность! Ты так похож на Меня, что можешь явить Меня миру. Когда люди увидят, как Ты любишь их и как Ты страдаешь за них, - они узнают Мое сердце. Мой замысел о Тебе начинает исполняться. Сын, Я люблю Тебя!»

А теперь обратимся ко второму случаю, когда Отец говорил с небес о Сыне на горе Преображенья. На сей раз глас Божий был обращен к апостолам. Человек, в Котором не было ни особой красоты, ни величия, ничем непримечательный плотник, неожиданно предстал перед Петром, Иаковом и Иоанном во всем блеске Божественной славы. Представьте себе скромную гардеробщицу, которая, отлучившись на минуту, появляется в полном королевском обличии, с короной на голове - и оказывается королевой Англии! Можно себе представить потрясение толпы!

Но на этом дело не заканчивается. Рядом с Иисусом появляются Моисей и Илия. Апостолы сразу узнают пророков, которые начинают беседу с Христом о Его грядущей смерти.

Петр был ошеломлен. Вполне понятно, что он не знал, что сказать. Да и к чему тут слова? Молчание в такой ситуации было явно уместнее. Тем не менее, нужно отдать Петру должное - он рискнул и заговорил. Замечу, что на его месте большинство мужчин просто отказались бы от всяких действий и пребывали бы в нерешительности.

Петр же решился. Но то, что он сказал, мягко говоря, не соответствовало истинному положению дел: «И когда они отходили от Него, сказал Петр Иисусу: Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, - не зная, что говорил. Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако. И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте» (Лк 9:33-35).

Мне кажется, что Отец, услышав, как Петр уравнял Христа и пророков, содрогнулся от Божественного негодования:

- Сей есть Сын Мой Возлюбленный! - а потом добавил: - Его слушайте!

Этими словами Бог-Отец пояснил апостолу: «Петр, если ты поклоняешься Моисею, то значит, ты прославляешь закон и становишься под него. Но закон осуждает тебя. Ты просто не в состоянии соответствовать всем его требованиям. Этот же закон осуждает каждого человека, в том числе и самого Моисея, и Илию. Каждого, но только не Иисуса. Он исполнил закон до последней буквы. Умирая, Он понесет на Себе все осуждение, которое за грехи твои заслужил ты. Никто другой - понимаешь, никто - не сможет совершить такое ради тебя. Петр! Служи только Христу! В Нем - глаголы вечной жизни».

Отец предвидел судьбу Сына от начала времен - Иисус, живший без греха, примет смерть, как последний грешник. И вот Отец видит, как разворачивается Его замысел, как исполняется Его предвидение, и Его переполняют сильнейшие чувства. Вся любовь Отца к Сыну, вся гордость за Него воплотились в двух этих гласах, прозвучавших с небес.

А что происходило, когда голос Отца раздался в третий раз? История эта рассказана в Евангелии от Иоанна (Ин 12:20-30).

Мы читаем о том, как несколько эллинов, заинтригованных слухами об иудейском пророке, творящем чудеса, обратились к Филиппу с просьбой устроить им встречу с Иисусом. Уж очень им хотелось узнать, что это за человек.

И вот Филипп находит Андрея, сообщает ему о просьбе чужеземцев, и они вместе идут к Иисусу.

Что вы обычно говорите, когда ваши друзья просят уделить время их знакомым? Я, например, могу ответить так:

- Хорошо, с удовольствием. Я предлагаю встретиться сегодня в три в таком-то кафе.

Или:

- Сегодня никак не получится. Скорее всего, смогу только в следующий понедельник.

Но иногда приходится отвечать и так:

- Прошу прощения, но все мое время уже расписано на месяц вперед. Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать.

Подобные ответы не вызывают особого удивления - они вполне соответствуют ситуации.

А что сказал Иисус, когда Филипп и Андрей спросили, сможет ли Он принять путешественников из Греции?

- Пришел час прославиться Сыну Человеческому (Ин 12:23).

Но какое отношение эти слова имеют к просьбе учеников?

Можно себе представить, какими недоумевающими взглядами обменялись Филипп и Андрей. О чем говорит Учитель? Мы что - как-то не так спросили? А может быть, Он нас не услышал?

А Иисус продолжает:

- Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин 12:24).

Но ведь речь-то шла о встрече с чужестранцами - причем здесь сельское хозяйство?

- Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную (Ин 12:25).

Мои сыновья всегда считали, что мне не нужно особого повода, чтобы начать читать им наставления - я могу это сделать в любой момент. Их естественная реакция была такова: «Опять он за свое». И часто они оказывались правы.

Но мы не можем так сказать о Христе. Если нам кажется, что Его слова не соответствуют ситуации, значит, мы не замечаем чего-то важного.

Мгновенье спустя Иисус переводит взгляд с учеников на небеса. Он обращается к Отцу:

- Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! Избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел (Ин 12:27).

Пришел для чего? Ответом служат следующие слова Иисуса:

- Отче! Прославь имя Твое! (Ин 12:28)

Вы слышите мольбу Сына? «Мои дела, которые я готов совершить, покажут людям Тебя. Когда они узнают Тебя, они не смогут устоять против страстного желания обратиться к Тебе всем сердцем. Сейчас язычники хотят видеть Меня. И они Меня увидят - увидят пригвожденного к кресту, умирающего, погребенного и воскресшего. Я пройду все это ради того, чтобы повести за Собой сонм иудеев и язычников - всех, кто уверует, что Я пришел от Отца, дабы понести наказание за их грехи. Когда люди увидят Меня, распятого, погребенного и воскресшего, - они увидят Тебя, Отец, в полноте Твоего Отеческого милосердия. Вот тогда они перестанут бояться. Одна мысль даже о кратком мгновении разделения с Тобой наполняет Мою душу невыразимой мукой, но нет другого пути показать людям - Тебя. Отче, прославь имя Твое!»

И тогда в третий раз раздался голос с небес:

- И прославил и еще прославлю (Ин 12:28).

Иисусу была открыта Слава Отца. Ему были ведомы глубины Отцовского сердца. Он желал, чтобы и мы тоже увидели все это богатство. За это Христос был готов заплатить любую цену.

Обращаясь к Отцу незадолго до Своей смерти, Иисус молился, чтобы мы, Его последователи, были в том же единстве друг с другом, как и Они с Отцом (Ин 17:11).

Представьте себе, что будет, если мы увидим замысел Бога о каждом из нас? Если мы будем видеть в себе и ближних сияние утраченной славы, которую можем обрести вновь? А что если наши дети будут знать, что мы переполнены желанием видеть их славу, что мы предвосхищаем, какими они однажды станут? Если они будут уверены, что мы ожидаем от них не внешнего успеха и богатства, а видим их добрыми, сильными, зрелыми и цельными личностями - живыми, в полном смысле этого слова? Изменит ли это знание их жизнь?

Видение замысла Божьего и его предвосхищение становятся основой подлинно близких отношений - сердечного единения людей. Когда мы видим, что под мощными напластованиями страхов, неуверенности и гордыни в сердце нашего ближнего живет крохотный росток Христова естества, когда мы больше всего на свете желаем, чтобы этот росток развивался и укреплялся, - тогда мы обретаем способность отдавать силу, взращивающую в ближнем образ Божий. Что это за сила? Это - дарованная нам Христова жизнь. Видение замысла Божьего становится мостом, по которому эта жизнь переливается из нашего наполненного сердца в опустошенное. Она питает крохотный росток, который нуждается в живительной влаге. Видение замысла о ближнем не только соединяет сердца - оно прокладывает русло, по которому сила жизни Христовой свободно изливается из одного сердца в другое.

Вернемся к родителям толстой девочки. Прежде всего им нужно увидеть свою дочь в свете Божьем. Прежде чем волноваться о том, что нужно предпринять или сказать девочке, прежде чем исследовать свои чувства, они должны осознать, как они смотрят на дочь. Чего больше в их взгляде - озабоченности или надежды? Чем ограничиваются их мечты - только лишь стройной фигурой и здоровой самооценкой? Видят ли они картину жизни дочери в целом? Верят ли, что в ее жизни нет ничего, неподвластного Духу Святому, - Он все может использовать для взращивания Христа в ее сердце? И если они будут стремиться видеть преобразующую работу Бога в душе их ребенка, то даже самая глубокая скорбь о дочери не нарушит дивного мира в их сердцах.

И это спокойствие будет красноречивее всех слов. «Я вижу, что вы понимаете мою боль и хотите мне помочь. Но вы не сходите от этого с ума - вы спокойны? Что это значит?»

Родители сумеют войти в страдание своего ребенка, но оно не поглотит их. Им не нужно будет потворствовать нездоровому поведению девочки: они будут побуждать ее отвечать за свою жизнь, невзирая на внутреннюю боль, которую она испытывает. Они помогут дочери не укрываться в своей комнате, а участвовать в жизни семьи, не проводить пустое время перед телевизором, а делать уроки, не мстить одноклассникам за насмешки, а искать себя - настоящую. Почему требования родителей будут действенны? Потому что за ними будет стоять убеждение, что в глубине души их дочь хочет жить ответственно. Вернемся к вопросу о том, в какой помощи нуждаются родители такой девочки. В первую очередь надо помочь им ощутить собственную свободу, которая даст им мудрость в любви к дочери. Родителям нужно, чтобы кто-то верил, что за всеми их страхами, смущением и злостью есть жизнь и сила, которую они могут разделить со своей страдающей девочкой.

И сразу же встает вопрос о том, что же это за сила, которая ждет выхода на свободу. Именно об этом мы и будем размышлять в следующих главах. А пока я сформулирую достаточно простой ответ.

Преобразующая сила, которую мы несем - это реальная жизнь Бога. Это - энергия, которой связаны Отец и Сын. Это - стремление к праведности, вложенное в наши сердца Духом Святым, которое Он поддерживает Своим присутствием. Эта сила приходит в действие вместе с новым, полным вдохновения и благодати, взглядом на другого человека - мы видим и его самого, и его будущее в свете Благой Вести. Мы видим в нем замысел Божий.

Единение - это удивительная форма отношений между людьми, когда Христова жизнь, заключенная в одном сердце, во всей своей силе и могуществе встречается с благой жизнью Христа в другом сердце. Христианин изливает из своего сердца страстное желание принять своего ближнего - желание, проистекающее из сердцевины Евангельской Вести. Таким же стремлением преисполнено сердце Бога.

В любом отчужденном и страдающем сердце, под спудом всех проблем и эгоистичных желаний, скрывается неутоленная жажда святости, стремление благословлять и подставлять другую щеку. Там таится желание жить по совести, с терпением переносить страдания, в испытаниях - радоваться, и всегда надеяться. Все эти стремления, которые Господь нес в Себе во время земной жизни, теперь даны нам. Об этом нам говорит Благая Весть.

В следующей главе я продолжу размышления о могущественной силе сердец и о том благе, что скрывается в сердце верующего.

8. Что в нас доброго?

Отношения несут исцеление душе и ведут к серьезным изменениям в жизни, если из одного сердца исходит благодатная сила и затрагивает то доброе и достойное, что есть в другом сердце. Такое единение встречается нечасто: иногда об этом могут поведать верные супруги, порой - близкие друзья, но крайне редко оно бывает характерно для общин верующих.

Сегодня утром я беседовал с одним мужчиной. Он наделен и добротой, и талантами, но разговор наш шел о том, насколько ненужным он чувствует себя в церковной общине. Он не знал, как ему рассказать о своей боли священнослужителям и прихожанам. Мой собеседник совершенно не представлял себе, что в его душе есть сила, способная затрагивать сердца других людей. И он не знал, чего нужно коснуться в сердцах членов церкви, чтобы они поняли его.

А вчера я встречался с другим человеком - его сын после яростного бунта наконец обратился к истинной вере. Сын стал совсем другим человеком. Его отношения с отцом несравненно улучшились. И все же чуткий отец ощущал свою несостоятельность.

- С сыном я постоянно чувствую себя очень неловко, - сказал он, - у нас нет той близости, которая, я знаю, могла бы быть.

Если подходить к понятиям близости и единения поверхностно, то тогда покажется, будто вы переживаете их достаточно часто. Но если вы посмотрите в суть этих явлений, то обнаружите в своей душе лишь одиночество.

И, тем не менее, единение сердец возможно. В душе каждого верующего заложена могучая сила, которая способна излиться в сердце ближнего и затронуть те добрые начала, которые, по Божьей благодати, только и ждут возможности проявиться в жизни любого христианина.

Что это за сила? Что за добрые начала? Как обрести то благословенное, Богом даруемое видение, которое помогает нам стремиться к более тесной общности, несмотря на все разочарования и трудности? Стремиться вопреки всему, даже если неудачи будут убеждать нас, что единение сердец - это лишь несбыточная мечта?

Сила сердец В предыдущих главах я уже высказал предположение о том, что сила, готовая излиться из сердца каждого христианина - это подлинная жизнь Христа. Я хочу подчеркнуть, что это не просто красивая, но непонятная метафора. Что мы обретаем, когда становимся христианами? Господь не только прощает нас - Он в нас поселяется. Он не только оправдывает нас, но и дает нам силу и власть. Как врач, вливающий здоровую кровь в бессильное тело, Дух Святой наполняет сосуды нашей души стремлениями и энергией Христа. Бог отвращает от нас Свой гнев и дает благодать - Христову жизнь.

Бог оживляет наши сердца - Он вкладывает в них те же желания и стремления, которые безраздельно господствовали в жизни Иисуса. Каждое решение Христа, каждое сказанное Им слово, каждое Его чувство в совершенстве выражали всю праведность устремлений Его сердца. Теперь душевные устремления и состояния Иисуса живут в наших сердцах. Они настолько глубоко укоренены в возрожденной душе, что никакая сила не в состоянии их разрушить. Подавить - да, но не уничтожить. В сердцевине нашей жизни сокрыт Христос, и одновременно наша жизнь пребывает в Нем. Вряд ли мы сумеем осознать это до конца.

Несмотря на то, что наши сердца обретают Христову жизнь - те самые желания и движения Его сердца, на которых построено совершенное единение Троицы, - мы не становимся божествами. Человек не превращается в Христа (Спаситель - Единственный в своем роде), но мы получаем возможность все более уподобляться Ему. Новое рождение возвращает нам утраченную славу и достоинство человека - теперь мы в состоянии являть Христа миру. Мы обретаем способность своей жизнью свидетельствовать о Боге, как это делал Христос, хотя далеко не столь совершенно, как Он. Мы становимся подобными Христу, но не во всей полноте.

Нам даны те же самые любовь, желания и стремления, которые двигали Христом. Как и Он, мы призваны являть миру личность и характер Бога. А проявляется это главным образом в том, как мы относимся друг к другу. В молитве к Отцу Иисус сказал, что ту славу, которую Ему дал Отец, Он передает своим последователям: «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино» (Ин 17:22).

Вывод предельно ясен: в нас заложены могущественные начала, которые мы обязаны проявлять в отношениях с ближними для созидания нашего святого братства.

Впрочем, на этом пути имеется одна трудность. У благой силы в наших сердцах есть соперники. Христос совершенно благ и свят, в Нем нет никакой тьмы и никакого греха. Когда Иисус был искушаем в пустыне, абсолютное зло встретилось с абсолютным добром. Дьявол не смог найти в Иисусе уязвимого места: Христос являл собой совершенное благо. Только Иисус мог позволить Себе целиком и полностью быть Самим Собой, не опасаясь ошибиться.

С нами дело обстоит совсем иначе. С одной стороны, в нас есть Христова жизнь, а с другой - есть и нечто совершенно противоположное, темное. И часто кажется, что именно оно более естественно для нас, больше соответствует нашей сущности, чем светлое и доброе. Тогда становится понятно, насколько опасно следовать призыву «Всегда будь собой!», хотя он звучит очень привлекательно. То, что мы можем принять за благой порыв, нередко оказывается эгоистичным устремлением. Такое положение дел существенно осложняет практическое использование принципа о преобразующем действии Христовой жизни, которая заложена в наши сердца. Нам нужно научиться различать наши внутренние побуждения. Поясню это на примере из своей жизни.

Мой близкий друг недавно поделился со мной серьезными проблемами, которые касались его сына- подростка. Я хорошо знаю эту семью и отношусь ко всем ее членам с большой любовью. На протяжении трех дней мои мысли были заняты ситуацией, которая у них сложилась. Было ли это действие Духа Святого, Который направлял мои размышления во благо этим людям? Или я просто никак не мог отключиться от тревожных мыслей? Этого я понять не мог.

Когда я рассматривал проблемы моего друга со всех сторон, мне в голову пришли некоторые мысли, которые, как мне показалось, могли бы помочь этой семье. И тут же возник вопрос: нужно ли мне позвонить им и рассказать о своих открытиях? Действительно ли плоды моих размышлений являются мудростью, данной мне свыше? Или же они - не что иное, как находки моего деятельного разума, который хочет похвастаться своими достижениями? Если верно последнее, то мои открытия вряд ли послужат кому-нибудь во благо.

Три дня в моей голове царила невероятная неразбериха, но мое намерение позвонить другу только укрепилось. Я еще немного помучился, пытаясь ответить на те вопросы, которые встали передо мной. Чего больше в моем желании позвонить: доброго или злого? Любви и высшей мудрости - или же тщеславия и своекорыстия? Что именно я собираюсь сделать: деликатно предложить другу кое-какие идеи для размышления или же преподнести мое мнение как единственно верное и категорично настаивать на нем?

Иисус никогда не мучился такими сомнениями. А вот мы сталкиваемся с ними сплошь и рядом.

Так как же нам распознать, что именно нами движет: энергия Христа или менее достойные мотивы? Ответ отчасти таков: чтобы понять, что лежит в основании наших намерений, нужно исследовать свои сердца перед Богом. Нам надо быть открытыми, чтобы принять мудрость от благочестивых друзей и с молитвой размышлять над подходящими к нашему случаю строками Писания. Если наши намерения в предстоянии перед Богом, в молитвенном размышлении и после обсуждения их с надежными людьми останутся неизменными, то можно полагать, что они имеют истинную природу.

В течение многих часов я молился, размышлял и исследовал Писание. Я поговорил с женой. Она тоже стала молиться. И во время ее молитвы я вдруг ощутил спокойную, глубинную уверенность: мною руководила любовь к ближнему, а не себялюбие. Передо мною вдруг открылась отчетливая картина происходящего. Мне стало все понятно.

Я позвонил другу.

Наш разговор состоялся. Благодатная сила, исходящая из моей души соприкоснулась с тем добрым началом, которое было в сердце друга. Я открыл для него и свое сердце, и свои мысли. Его сердце с благодарностью откликнулось - он, пока еще мысленно, «вышел навстречу» сыну. В душе он обрел частицу Божьего мира. Единение произошло.

Но я мог бы привести много примеров из своей жизни, когда разговор складывался не столь удачно: мой голос звучал слишком уверенно, в нем появлялась резкость, а собеседник чувствовал себя уязвленным, либо даже униженным, и если и выслушивал меня, то исключительно из вежливости. Но почему? Почему в общении мы так часто оказываемся не в состоянии достичь глубины истинного единения? Почему для нас привычнее думать, что нечего и пытаться это сделать? И мы стараемся держать других людей на расстоянии - ведь таким образом совершенно точно можно избежать явных разногласий.

Чтобы произошло подлинное единение, благодатная сила одного сердца должна затронуть те добрые начала, которые есть в другом сердце. Прежде чем думать о том, что же это за начала, важно понять, почему наши слова так часто оказываются бессильными. Почему онй не могут пробиться сквозь защитные укрепления чужого сердца к тем благим побуждениям, которые там скрываются?

Я хочу предложить принцип, который поможет ответить на эти вопросы. Способность наших слов проникнуть сквозь греховность сердца и затронуть праведные желания, скрывающиеся в его глубинах, зависит главным образом от того, насколько мы сами вдохновлены Благой Вестью. Готовы ли мы посмотреть в глубь сердца другого человека и увидеть Божье достоинство, которым он обладает ? Готовы ли находить в этом человеке свет и радость, невзирая на всю его неприглядность, с которой мы вполне можем столкнуться ?

Когда я чувствую, что вы хотите вытащить на свет мои недостатки и исправить меня, то я занимаю одну из двух позиций. Либо я снимаю с себя всякую ответственность и становлюсь пассивным: «Давайте, меняйте меня!» Либо я надменно закрываюсь: «Не надо меня учить. Я и сам прекрасно справляюсь. Я тебя выслушал, но я сам решу, что мне нужно делать». Если же я осознаю, что вы действительно меня любите и верите в меня, тогда я больше доверяю вам и готов по-настоящему принять ваши слова. Чтобы впустить вас в свое сердце, мне нужно увидеть вашу уверенность, что во мне есть нечто подлинное и ценное, и вы стремитесь раскрыть именно это сокровище.

Именно так и произошло в разговоре с Бреннаном Маннингом. Бреннан - мой друг и известный христианский писатель. Как-то раз мы с ним вели легкую беседу - просто болтали ни о чем, как вдруг я, вроде бы ни с того ни с сего, выпалил:

- Бреннан, мне нужно с тобой серьезно поговорить о моей жизни. Помоги мне.

Всегда полный великодушия, Бреннан тут же согласился.

Позже я пытался понять, что побудило меня так неожиданно попросить о помощи. Да, у меня в то время шла тяжелая внутренняя борьба. Да, я очень уважал Бреннана и относился к нему с большой любовью. Но у меня никогда и в мыслях не было обращаться к нему за помощью. Просьба вырвалась сама собой.

Я написал эти строки, и мне на ум пришли два воспоминания. За несколько лет до нашей беседы Бреннан рассказал мне о своем духовном учителе, о его забавной привычке. Каждый раз, встречая Бреннана после долгой разлуки, учитель прыгал от радости. Вспомнив об этом, я заулыбался. Я представил себе пожилого джентльмена, идущего по пустынному пляжу на место встречи. Представил, как он издалека видит Бреннана и два или три раза подскакивает от радости. Эта картина показалась мне забавной, но в то же время она меня очень тронула: было в ней нечто весьма притягательное.

Через год произошел второй случай, о котором я вспомнил. Мы с Рэйчел выходили из переполненного лифта в гостиничный холл, где толпились участники конференции. В гуще народа я разглядел седую шевелюру Бреннана и его улыбку, второй такой не сыскать на всем белом свете. Только я повернулся к Рэйчел, чтобы сообщить ей, кого я увидел, как Бреннан заметил нас. Заметил - и подпрыгнул от радости. Теплые чувства волной захлестнули мое сердце.

Когда я вспомнил эти два случая, мне стала понятна непроизвольно вырвавшаяся из моих уст просьба. Я глубоко доверял человеку, который так мне радовался.

Может ли моя история послужить зарисовкой, иллюстрирующей слова апостола Павла: «Посему принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию» (Рим 15:7)? Радуется ли мне Иисус каждый раз, когда в молитве я прихожу к Нему? Сейчас, когда я пишу эти слова, мой свекор уже несколько дней пребывает на небесах. Мог ли Иисус подпрыгнуть от радости, увидев отца Рэйчел, входящего в ворота Небесного Царства?

Апостол Лука повествует о том, как перед самой смертью мученик Стефан увидел Иисуса, стоящего по правую руку от Бога (Деян 7:55-56). Обычно мы представляем себе Иисуса сидящим. Может быть, Господь вскочил и был готов запрыгать от радости, вводя Стефана в родной дом?

Человек, который радуется о вас, способен видеть то доброе, что есть в вашей душе под любой грязью. Когда я поведал Бреннану о своей отвратительной внутренней борьбе, в его глазах появились слезы:

- Лэрри, благодаря тебе я стал ближе ко Христу.

Я был озадачен. Он стал ближе ко Христу благодаря человеку, который только что раскрыл перед ним свою низость? Как такое может быть?

- Я увидел, как сильно ты обеспокоился тем, что мешает вашим с Господом отношениям, - объяснил Бреннан.

Он верил в меня. Сила Христовой жизни излилась из его сердца и коснулась того доброго, что Дух Святой вложил в мое сердце. Я ощутил единение. Уходя от Бреннана, я пел.

Когда за нашим отношением к другому человеку стоит любовь Христа, полная милосердия и радости о каждом, - тогда и высвобождается благодатная сила, несущая душам исцеление. Однако ее высвобождение - только полдела. Сила должна встретиться с добрым началом. Что же в нас есть доброго?

Здесь сразу возникает множество вопросов. Есть ли в самом никудышном верующем такая благость, которая превосходит праведность живущего по заповедям милосердного нехристианина? Как и многие из нас, я не раз попадал впросак, доверяя механикам, плотникам и зубным врачам только потому, что они были христианами. Иногда я думал, что лучше бы эту работу для меня сделал неверующий, но честный и умелый человек. Так действительно ли в христианах за всеми их недостатками скрывается нечто прекрасное - то, чего нет у людей неверующих? И если скрывается, то что это такое?

Что представляют собой добрые начала в сердцах верующих?

Для начала я хотел бы задаться двумя вопросами.

1. Что если главная причина, лежащая в основании всех личностных, психологических, духовных трудностей и прочих проблем в жизни христианина, - это непроявленная праведность, нереализованная Христова жизнь?

• Не психологические расстройства,

• не тяжкий душевный груз, связанный с неблагополучной средой и травмами из прошлого,

• не скрытые противоречия психики и не безответственность,

а бездействующая праведность. Она была дарована нам свыше, она есть в наших сердцах, но она не проявляется в нужное время и в нужном месте, как могла бы, хотя ее можно обнаружить и предвидеть ее действие.

2. Что если главными препятствиями на пути проявления праведности являются не психологические проблемы, а действующая в нас греховность?

• Не низкая самооценка,

• не страх открывать себя для других, который тянется из прошлого,

• не слабая мотивация и не вредные привычки,

а греховность наших сердец, которую мы либо не распознаем, либо не противостоим ей должным образом.

Я уверен, что в обоих случаях можно ответить «да»: самой серьезной проблемой является пассивность праведности, а действующая греховность становится самой большой помехой на пути реализации праведности. Что же делать? Нам нужно научиться противостоять греху - иногда такое противостояние называют умерщвлением плоти. Нам нужно научиться проявлять праведность - это называется оживлением духа.

Через мою книгу красной нитью проходит мысль о том, что Бог призвал нас к жизни в христианском братстве, которое одно лишь способно дать нам все необходимое для выполнения этой задачи. Чтобы понять, каким образом единение сердец помогает нам умерщвлять дурные наклонности и животворить добрые, нужно воспринять две существенных идеи:

1. Основной идеей библейской концепции человеческой личности является представление о том, что в душе человека действуют противоречивые устремления - добрые и злые. Злые помыслы человечество обрело вследствие грехопадения, а добрые побуждения даны людям согласно Новому Завету с Богом.

У Бога есть совершенно определенный подход к нашим злым и добрым помыслам, и наше дело подражать Ему в этом. Единение подразумевает, что мы помогаем друг другу в той незримой внутренней брани, которая разворачивается в каждом сердце - помогаем так же, как Бог помогает каждому из нас.

Добрые и злые помыслы Выдающийся богослов и философ восемнадцатого века Джонатан Эдвардс посвятил размышлениям о добрых и злых помыслах, которые выходят из наших сердец, целую книгу под названием «Религиозные чувства» (1746). «Помыслы эти двух родов, - писал Эдвардс с присущими ему особенностями старого английского стиля, - одни ведут душу вперед, к зрелости, а другие - в противоположном направлении. Вторые противостоят первым. Помыслы первого рода несут любовь, желания, надежду, радость, благодарность, почтительность. Противоположные помыслы порождают ненависть, страх, гнев, горе и тому подобное».

Хотя стиль размышлений этого философа кажется старомодным, его идеи остаются удивительно злободневными. Мы, современные христиане, очень хорошо понимаем его рассуждения о разных помыслах. Представьте себе верующего бизнесмена, который возвращается после долгого дня, наполненного делами и трудными переговорами, в свой номер в отеле. Одно нажатие кнопки - и на экране телевизора появляются кадры порнографического фильма. Этот человек не понаслышке знает о борьбе помыслов. Что он выбирает? Он звонит домой жене, немного работает над своими материалами, пишет письмо взрослому сыну и ложится спать. Он не прикасается к телевизионному пульту.

Следующий день не сравнить с предыдущим: бизнесмену все легко удается, все идет замечательно, его выступления - превосходны. Вечером злые помыслы одолевают его с удвоенной силой. И на этот раз он поддается.

Ну почему же после напряженного дня, когда наш бизнесмен устал, он выстоял, а когда все идет хорошо - не смог? Этот вопрос не дает ему покоя. А в глубине души шевелится еще один вопрос: да стоит ли вообще ломать голову над таким пустяком?

В любом случае становится ясно, что в наших сердцах добрые и злые помыслы перемешаны непонятным образом. Более того, они, кажется, живут по своим законам. Нужно отметить, что злые побуждения у основной массы неверующих людей не идут дальше, чем злые помыслы христиан. А вот благие помыслы в неверующих никогда не достигают тех высот, что доступны христианам. Без Духа Святого самое большое, на что способен самый прекрасный человек, - быть «разумным эгоистом». Еще в семнадцатом веке пуританский пастор Джон Оуэн, рассуждая о добрых и злых началах в душе человека, сказал так: «Невозрожденный человек только потому не гонится за одним вожделением, что его раздирают множество разных».

Если в нас есть Дух Святой, то мы способны любить, как любил Иисус. Но в то же время мы можем творить зло, как дьявол. Живущий в нас грех - это центральная проблема всей жизни. А живущая в нас праведность - это реальность всей жизни, которая ждет воплощения.

Как же получилось, что мы пришли к такому состоянию? Чтобы понять это, нужно вернуться к самому началу, когда не было ни добрых, ни злых помыслов. В то время Адам и Ева были еще невинны и не испорчены грехом.

До роковой встречи со змеем у древа познания добра и зла люди жили просто - они подчинялись Богу,

единственному Существу, Которое они знали и Которое было добро к ним.

Но тут появилось еще одно существо, которое высказало сомнение в том, что Бог настолько хорош, как думают люди.

- Неужели ты никогда не задумывалась о том, - спросил змей Еву, - что кроме Самого Бога и всего, данного Им, есть и еще что-то очень хорошее? И ты вполне можешь насладиться этим, если только пожелаешь.

Адам знал, что слова змея - ложь. А вот Ева съела запретный плод и переступила Божий запрет - стала преступницей. И тогда, быть может, Адам засомневался в сердце своем: «А настолько ли благ и милостив Господь, чтобы вернуть преступницу в лоно семьи?» Сможет ли Бог это сделать? И захочет ли? Если Адам доверится Богу, то он может потерять жену. А простит ли ее Бог?

Нет, Бог не может быть благ настолько. И с этой мыслью Адам разорвал свою связь с Богом, даже не подозревая о том, какой чудовищный ящик Пандоры он открыл.

Если творение отворачивается от Творца, то последствия этого глубоки и разрушительны. Первое, что познал Адам - был ужас. «А можно ли все вернуть обратно? Неужели Бог теперь меня возненавидит? Я совершенно беззащитен перед Ним - преступник, нарушивший единственную данную Им заповедь. Я не смогу смотреть Ему в глаза. Я должен скрыться. Я убегу и буду жить сам. Итак, посмотрим, что же у меня есть для того, чтобы выжить?»

Таким образом, Адам, а за ним и все его потомки, стали жить без Бога, сами по себе, и полагаться не на Бога, а на самих себя. И все потому, что Адам не поверил, что Бог безгранично благ. Вот с тех пор мы, люди, все пытаемся понять, как нам устроить свою жизнь,

не полагаясь на Бога, - ведь мы не доверяем Ему полностью.

Разрыв связи с Богом не происходит бесследно и безболезненно для человека. Человеку приходится отречься от всего, что в его внутреннем мире связано с Господом. Поэтому мы и начинаем отрицать глубинные желания нашей души: желание ответно любить Бога, Который бесконечно любит нас, и желание любить других людей так же, как Бог любит нас. Мы и хотели бы осуществить эти желания, но без Бога мы на такое неспособны. Чаще всего мы во всей полноте осознаем жажду наших сердец. Но одновременно мы понимаем, что удовлетворить ее невозможно - и тогда сердце охватывает невыносимая тоска. И тогда мы приходим к заключению, что лучше отказаться от неосуществимого и признать только те желания, которые мы можем удовлетворить сами, без Бога.

Без Бога мы теряем связь с дарованной нам способностью различать добро и зло, потому что она несет нам только осуждение. Если мы преклоняемся перед справедливостью - то сами себе выносим приговор. Если эталоном личности для нас является совершенная нравственность - то нам не выстоять. Мы постоянно нарушаем Божьи законы. Уж лучше понизить планку, чтобы она соответствовала нашим моральным устоям: тогда мы сможем хоть как-то жить и чувствовать себя спокойнее.

Естественным следствием отделения от Бога является притупление осознания себя как человека. Мы теряем способность видеть, для чего мы были созданы, какой была задумана наша жизнь, и что в ней предназначалось для наслаждения. Мы отчуждены не только от Бога, но и от самих себя - от самых сильных желаний наших сердец и от подлинных нравственных ориентиров.Итак, человек выбрал жизнь без Бога. Ему страшно увидеть свою вину и душевную пустоту. Он пытается понять - что же ему теперь делать, как быть? Перед ним встают два вопроса: есть ли у меня то, что нужно для жизни? И - помогут ли мне люди, поддержат ли меня?

А какие чувства испытывает человек, отпавший от Бога? Страх: а вдруг мне чего-то не хватит? Гнев: несправедливо, что я не могу получить все, что мне нужно! Зависть: почему это у других есть, а у меня нет?

Вот так мы и живем - полные страха, гнева и зависти. Наша высшая цель - достигать все новых успехов, чтобы испытывать хоть какое-то внутреннее удовлетворение. Постепенно, опытным путем, мы вырабатываем жизненную стратегию - стремимся к тому, что приносит удовольствие, и всеми силами стараемся избежать всего, что сопряжено с болью.

Наша жизнь строится вокруг нашего собственного «Я». Когда мы проявляем доброту или ответственность, за этим в подавляющем большинстве случаев стоит желание той или иной личной выгоды. Мы хотим, чтобы о нас позаботились, но никто не спешит проявлять подлинную заботу. И тогда мы начинаем полагаться только на себя. Таким образом, мы никогда не переживаем настоящей близости и единения. Из наших сердец не изливается ничего, что было бы нацелено на пробуждение хорошего в другом человеке. Любое наше решение, любой выбор служат удовлетворению нашего «Я». Мы становимся рабами греха.

Отчуждение наших сердец становится полным - мы разделены с Богом, сами с собой и с другими людьми. Мы стали независимыми до полной потери разума - мы не знаем ни своего предназначения, ни цели жизни, а справедливость измеряем по собственным меркам. Мы боимся оказаться несостоятельными и чувствуем крайнюю неуверенность. Мы злимся, что все идет не так, как мы хотим, и продолжаем добиваться своего. Мы не способны никого любить, но это нас мало волнует. В конце концов мы остаемся в одиночестве своего «Я». Тогда мы либо довольствуемся малым - живем «нормально», либо страдаем от многочисленных проявлений нашего внутреннего мира, полного гнева, ужаса и эгоизма. Теперь мы можем закончить нашу схему, которую я назвал: «Плоть, или Ветхое сердце».

Рассмотрим эту схему на примере мужчины, который поддается искушению порнографии. Его личностная проблема - сексуальная зависимость.

Бог постановил, что сексуальные отношения являются благом только в рамках брака, то есть в отношениях любви между мужчиной и женщиной, заключенных ими на всю жизнь. Если мы доверяем Богу и стремимся исполнить Его волю, то послушание приносит нам радость. Эта радость помогает пережить те разочарования, с которыми мы можем столкнуться.

Связь с Богом открывает глубины наших желаний - благодаря ей мы осознаем, что любое сексуальное удо-вольствие, которое не является проявлением нашей любви к Богу и ближнему, не приносит настоящего удовлетворения. И мы понимаем законность запрета на сексуальные отношения вне брака. Мы хотим соблюдать закон - ведь мы, существа, хоть и имеющие желания и стремления, но призванные жить в определенных рамках, помним об утраченной целостности.

А теперь давайте посмотрим, что происходит с мужчиной, который отделен от Бога. Общности с Богом не существует. Ее невозможно почувствовать или испытать. В лучшем случае - во время воскресного богослужения мелькнет в душе мимолетное ощущение - и пропадает сразу же после окончания службы. В душе наш герой ощущает некую пустоту, которую нужно чем-то заполнить. Но он не в состоянии осознать, что на самом деле он жаждет не наслаждения, а любви. Ничто в его душе не восстает против поиска удовольствия - ничто не говорит ему, что это неверный путь. Такой мужчина утратил контакт с собой - с собственной личностью, со своей жаждой любви и с нравственными основами.

Весь жизненный опыт мужчины говорит о том, что его благополучие никого особенно не заботит. Возможно, он обнаружил у себя какие-то таланты или возможности, которые безотказно дают ему почувствовать желанное удовлетворение. Он производит впечатление ответственного хорошего человека, хотя в душе он уже махнул рукой и на отношения, и на успех: он не верит, что они принесут ему то, что он хочет. Мужчина способен испытывать сексуальное удовольствие. Однако та составляющая половой жизни, которая была предназначена для углубления связи с женой посредством физического наслаждения, без подлинной близости становится просто средством достижения кратковременного удовольствия. Поскольку сексуальное возбуждение от порнографии стало для него самым доступным способом получить душевное и физическое удовольствие, и поскольку оно кажется ему надежным и оправданным (наслаждение без всякого риска), оно становится центром его жизни. Похоть завладевает мужчиной. Он становится сексуально зависимым человеком.

Что является причиной его пристрастия? Действующая греховность, ложные влечения, которые принимаются за истинные, и побуждения, которые являются следствием отделения в первую очередь от Бога, а затем уже от своей души и от других людей. Есть ли у него выход? Мы увидим, что исцеление души происходит, когда у человека появляется стремление противостоять греховности и в нем начинает действовать праведность. А силу для таких перемен человек получает в общении, основанном на единении сердец.

В падшем состоянии, без духовного рождения, человек живет, повинуясь вожделениям плоти. У него просто нет выбора. Наша жизнь строится на убеждении, что Богу нельзя доверять полностью: Он не настолько благ. Все наши решения корнями уходят в стремление к независимости и к соблюдению собственных интересов; в поглощенность самим собой. Иными словами, любое наше решение основывается на принципах, противоположных тем, по которым строятся отношения в Божественной Троице. Мы исполнены дурных помыслов. Как гласит Священное Писание, «все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт 6:5).

Однако христиане живут уже не в падшем состоянии. В сердце каждого верующего есть сосуд, исполненный благих помыслов, - то, что Библия называет «духом» или «новой природой» человека. Плоть продолжает порождать зло, но наш возрожденный дух становится источником добрых побуждений. Давайте посмотрим, что изливается из этого источника.

Богословы говорят о «принципиально новом творении», которое является результатом желания Бога «соединить душу человека со святой волей Бога». После смерти и воскресения Иисуса Бог вступил с человеком в новые отношения: Господь заключил с нами Новый Завет, в результате чего духовная сущность человека была поднята на новый, недостижимый прежде уровень.

В соответствии с условиями Нового Завета, Бог не только прощает первородный грех, что живет в нас, но и открывает в нашей душе новый источник, из которого мы можем черпать праведность. Источник этот питает дарованную нам Богом жажду святости и стремление к истинности в отношениях. Благие побуждения потенциально неизмеримо сильнее, чем любые дурные помыслы, поскольку они вложены в нас Богом. Что это значит в повседневной реальности? А то, что в сердце преданной жены живет желание простить, в душе разочаровавшегося бизнесмена - намерение не опускать руки, во внутреннем мире холостяка, страдающего от одиночества, - стремление давать любовь другим людям. И эти побуждения способны превозмочь желание отомстить, впасть в уныние и лень или получить немедленное наслаждение.

Для того чтобы мы могли достойно пройти через внешние и внутренние испытания и строить здоровые отношения, нам нужно постоянно подпитывать наши благие побуждения и давать им свободу. Я думаю (хотя этой идеей очень часто пренебрегают), что Новый Завет Бога с человеком является именно тем стержнем, который определяет и личностный рост человека, и подлинные отношения между людьми. Ведь наша сущность обуславливается тем дивным и могущественным содержанием, что наполняет наши возрожденные сердца. А содержание это и, следовательно, наша сущность не зависят от того, насколько мы были изранены или сколь низко мы упали. В нас всегда есть любовь и сила - чтобы поддержать свою душу и помочь другим.

Однако сколько же времени мы тратим на «психологию»! На исследование своей греховности! Как прочно мы увязаем в своей боли и пытаемся разглядеть, что находится там, во мраке нашей души. И все это - в надежде справиться со страстями! Или же мы ударяемся в другую крайность: не обращаем внимания на внутреннюю поврежденность человека и увещеваем его жить праведно. Но ни один из этих подходов не учитывает той реальности, которую открывает нам Новый Завет.

Во времена Ветхого Завета закон Божий существовал вне человека и указывал ему, что нужно делать, - вроде знака ограничения скорости на дороге. Но, словно подростки, заполучившие новую спортивную машину, люди не желали соблюдать закон. Ограничительные знаки воспринимались ими как помехи на пути к удовольствию, а не как условие безопасности.

Бог-Отец подарил нам ключи от машины жизни. Одновременно Он дал нам четкие указания: останавливаться на красный свет, двигаться только при хорошей видимости и соблюдать скоростной режим. Мы пообещали, что будем выполнять все указания. Когда голос Господа прогремел с горы Синай, израильтяне сказали Моисею: «слушай все, что скажет тебе Господь, Бог наш, и ты пересказывай нам все, что будет говорить тебе Господь, Бог наш, и мы будем слушать и исполнять» (Втор 5:27).

Бог, как и многие отцы, с грустью покачал головой и сказал Моисею: «Слышал Я слова народа сего, которые они говорили тебе; все, что ни говорили они, хорошо; о, если бы сердце их было у них таково, чтобы бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои во все дни, дабы хорошо было им и сынам их вовек!» (Втор. 5:28-29). И что же? Израильтяне нарушили все законы, которые дал им Бог. Подростки были пойманы на превышении скорости.

Фактически Бог говорил следующее: «Их слова - хороши, но сердца этих людей им не принадлежат. Моим народом управляют помыслы, скрытые в глубине их сердец. Они пренебрегают Моим законом ради своих похотей. Они не знают Меня так, чтобы искренне желать повиноваться Мне. Они по-прежнему смотрят на закон, как на досадную помеху радости жизни».

Израильтяне тогда были плотскими людьми, ими управляли желания, которые рождаются от неполного доверия Богу. В них не было подлинной силы, чтобы противостоять сомнениям и своеволию. Они жили по плоти.

Отношения Бога с Его народом строились на простых правилах. Бог, вручив Своим подросткам ключи от автомобиля, выдал еще и руководство, которое называлось «Десять Заповедей передвижения по пути жизни». Он обещал вознаграждать их, если они будут добросовестно соблюдать правила и наказывать в случае нарушения. В этом и заключался Ветхий Завет.

Господь был справедлив. Он имел все основания требовать послушания - ведь закон благ. Оставалась только одна проблема - люди не горели желанием делать то, что им было сказано. Они не знали Бога настолько хорошо, чтобы быть обезоруженными Его милостью или находить повод для радости в каждом своем решении последовать закону. Соблюдать дорожные правила для них означало пожертвовать своим удовольствием.

Ветхий Завет «не сработал», он не смог изменить сердца людей (Евр 8:7). Проблема была в том, что сердца людей были лживы, а все их намерения - пронизаны бунтарским духом. Закон только обнажил мятежные влечения сердец. Но сами сердца он не изменил. Тогда Господь предложил Новый Завет, который начался с доселе небывалого Откровения. Оказалось, что Бог настолько благ, настолько полон любви, что на одно ужасающее мгновение Он разрушил Свой Триединый Союз - и сделал это лишь ради того, чтобы ввести человека в Свою радость. Центральное место Нового Завета - Откровение Бога о Себе, о том, что Он милосерден, что Он прощает нас, что Он не остановится ни перед чем, лишь бы дать нам познать то блаженство, которое Он предназначил для человека с самого начала.

- Они узнают Меня, - провозгласил Господь, - Я «вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их» (Евр 8:10). Бог открывает Свой замысел -дать нам новые сердца, которые бы жаждали послушания (Иез 36:26-27).

Бог не исправляет ветхие сердца и не вдается во все хитросплетения и сложности наших дурных помыслов, чтобы понять, что было их причиной. Он просто дает нам новые сердца. Что это значит? Бог позволяет нам увидеть всю глубину Своей милости - Он воистину благ безгранично! Он пребывает в великой, совершенной радости, когда грешники обращаются к нему с покаянием. И Бог вкладывает в наши сердца Десять Заповедей Жизни, чтобы выполнение их соответствовало нашей сущности, а не было только тяжкими стараниями исполнить долг.

Сравнение двух этих схем открывает нам два потока побуждений, которые живут в каждом христианине. Один поток - это злые помыслы, исходящие от плоти, а второй - добрые, исходящие из нового сердца, которое даровал нам Господь. Благие устремления отражают творческую силу Бога, поэтому они сильнее, по крайне мере потенциально, чем все злые влечения.

Вот что мы из себя представляем - мы, люди, которые одновременно помышляют и о добром, и о злом. И что же нам теперь делать? Пытаться что-то исправить? Или, может быть, прилагать больше усилий, чтобы поступать правильно?

Я молюсь, чтобы настало время, когда все христиане (включая меня) будут учиться нелегкой науке «прыгать от радости» за наших друзей, супругов и детей - даже когда те предстают перед нами в самом неприглядном свете. Я жду дня, когда мы сможем щедро делиться благодатной силой своих сердец, чтобы пробудить надежду в наших любимых. Я хочу ободрить пожилых верующих: верьте, что вы можете дать ближним нечто крайне важное, что приходит только с годами. Я вижу, как умудренные годами христиане входят в жизнь в молодых братьев и сестер по вере и становятся достойными уважения пастырями и духовными наставниками.

Если выразить мои желания в двух словах, то больше всего я хочу, чтобы мы, верующие, имели единение сердец со своими ближними. Не со всеми вокруг, но с теми немногими, кто нуждается именно в нас.

Я уже не раз говорил о том, что в сердце каждого христианина есть сила, которая способна затронуть то доброе, что имеется в сердце другого человека. Единение между сердцами может происходить на разных уровнях. Если в отношениях содержится неустанный поиск хорошего и глубинное принятие другого человека, если один человек, не уклоняясь, способен встречаться с негативом другого, тогда возникает дружба. В дружбе люди способны и принять совет, и вынести тяжесть укоризны или провала. Дружба дает возможность познать и восторг ободрения, и общность интересов, и полноту радости.

Более глубокий уровень достигается, если отношения идут дальше принятия и в них проявляется мудрость, проницательность и духовное познание. Тогда они называются пастырством. Пастыри не только «прыгают от радости» при встрече со своим духовным чадом - они способны видеть дивное действие Святого Духа в самых мрачных закоулках чужой души. Духовные наставники обладают умением обнаруживать глубоко спрятанные уродства души и не впадать в осуждение. Они способны соприкасаться с ужасающей болью ближнего и не терять при этом присутствия духа. Подобная мудрость и духовная проницательность дается только тем святым избранникам Божиим, кто в самых тяжких страданиях продолжает искать Бога и умеет посвящать Ему свои самые драгоценные мечты.

Знаете, какими я вижу церковные братства? Это сообщества друзей и пастырей, где в отношениях процветает мудрость, а не страх и угрозы, где царит принятие, а не критика и осуждение. Там одинокие матери способны изливать благодать в сердца несговорчивых сыновей, мужья несут исцеление самым глубоким ранам в сердцах жен, а общение друзей коренным образом меняет жизнь.

Пытаясь более четко сформировать свое видение, я столкнулся с целым потоком вопросов, хлынувшим в мою голову.

• А бывает ли вообще такое сердечное единение, о котором я мечтаю?

• Можно ли ошибиться? Можно ли думать, что единение есть, когда на самом деле ничего не произошло?

• Что определяет природу отношений в счастливых семьях или между добрыми друзьями? Действует ли там благодать или обычное тепло? В чем разница между теплыми человеческими отношениями и отношениями исцеляющими?

• Почему множество браков, заключенных с лучшими намерениями, превращаются в поле битвы? Почему так часто рушится хорошая дружба?

• Где чаще происходит целительное общение между людьми - в церквях или в кабинетах консультантов? И если, как я считаю, в кабинетах психологов, то почему? Почему в христианских сообществах так редко затрагиваются глубокие проблемы человеческой души? Может быть, все дело в отсутствии специальной подготовки?

• Могут ли психологи и консультанты помочь в этих вопросах? Могут ли они предложить священникам и другим служителям церкви такие подходы к людям, которые обогатили бы их служение прихожанам?

• Почему христианские консультанты так сильно отличаются от благочестивых служителей церкви? Почему я предпочел бы рассказать о своих проблемах любому психологу, а не тем церковным лидерам, с которыми я сталкивался? Обязательно ли церковные лидеры должны быть одновременно и духовными наставниками? Почему большинство из них, помимо служения, имеют свой бизнес? Мне бы хотелось открыть свои переживания людям, которые обладают мудростью, внушающей мне доверие, внимательно меня слушают и сопереживают, но при этом не лезут в душу. Такие люди способны глубоко вникать в суть человеческих проблем, они хорошо знают Библию. Авторитет, которым они заслуженно пользуются, основан на их человеческих качествах, а не дипломах и удостоверениях. Они хранят в тайне откровения других людей. Мне кажется, что все эти качества характеризуют скорее хорошего христианского консультанта. Но, может быть, они могут относиться и к церковным лидерам?

Вопросы продолжали сыпаться, но я заметил в них одну общую черту: что-то мешает истинному единению сердец в отношениях между христианами. Наши сердца полны благодати, готовой излиться наружу, но слишком часто вместо нее из них вылезает что-то совсем другое, плохое. Это «плохое» может выглядеть вполне благопристойно, но в отношениях между людьми оно мертвит сердца. Что же за дурные начала скрываются в душе христианина? Что мы можем с этим сделать? Пришла пора основательно поразмышлять над этими вопросами.

9. Внутренний враг

Что-то - или кто-то - мешает единению христианских сердец. Если цель Бога -объединение Его людей в братство, созидаемое в любви, то можно предположить, что враг постарается всячески этому помешать. Библия говорит нам о трех вражеских силах: это «мир», плоть и дьявол. Под миром мы понимаем любую систему взглядов, центром которой не является Христос. Обычно такая система обманчиво привлекательна. Плотью мы называем ветхозаветную склонность человека полагаться не на Бога, а на кого-то другого. Эта склонность проистекает от неверия в полную и совершенную благость Господа, от сомнений, что Ему можно полностью доверять. Дьявол - это личный враг Бога, мятежный дух, предводитель падших ангелов. Его единственная цель - во всем противодействовать Богу. Особенно это касается Божьего плана создать братство избранников Божиих - тех, кто любит Бога, и в ком Он находит совершенную радость.

Божья стратегия победы над врагами, особенно над плотью - «диверсантом», который скрывается внутри нас, - включает в себя непростые для понимания идеи. Нам нужно умереть для греха и для закона (Рим 6:2; 7:4), а умерев для закона - служить Богу «в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим 7:6). Нам нужно предоставить члены свои Богу в орудия праведности (Рим 6:13), жить по духу (Гал 5:16), умертвить все, что относится к нашей ветхой природе (Кол 3:5), духом умерщвлять дела плоти (Рим 8:13). От нас требуется облечься в добродетели (Кол 3:12), не сообразовываться с миром и с «веком сим», но преображаться обновлением ума (Рим 12:2) и твердой верой противостоять дьяволу (1 Петр 5:9).

Все эти принципы, как и многие другие, рождаются из двух основных постулатов жизни по Евангелию: мы уничтожаем врага, который уже повержен, и отдаем себя действию Духа Святого, который живет в наших сердцах. Говоря другими словами - мы должны умерщвлять плоть и оживлять дух.

В следующих главах мы поговорим о том, что именно нам следует подавлять, и что значит предать смерти побежденного врага. (Последние главы посвящены вопросам о том, что мы можем оживить и выпустить на свободу.) Что-то внутри нас должно умереть, и смертный приговор должны привести в исполнение мы сами. Мы не можем оставить врага живым и просто пытаться вести себя лучше. У нас нет надежды, что если мы поймем, откуда и как в нас растет зло, то оно будет тихо издыхать в своей норе, как змея потерявшая ядовитые зубы. Нам нужно схватить гадину за горло и безжалостно душить - душить каждый раз, как только она шевельнется. Нам нужно знать, что пока мы не достигнем Отчего дома, зло постоянно будет пытаться напасть на нас. Но что из себя представляет эта коварная тварь? И как ее душить?

Мы уже говорили о том, что принцип «делай то, что правильно» следует поставить на надлежащее место целительные отношения основаны не на нем. Нам нужно признать и ограниченность терапевтического подхода, который предполагает, что тщательное исследование скрывающегося в душе зла чудесным образом исправит его или приведет к его исчезновению. Но если мы хотим увидеть, как вдруг в душе ближнего забил гейзер, и живительные воды потоками изливаются из вновь открытых источников сердца, то мы должны учитывать и злые помыслы, которые продолжают просачиваться в жизнь этого человека и отравлять все, что он делает. Посмотрим на препятствия, которые возникают на пути единения сердец - иными словами, на врага, живущего внутри нас.

Апостол Иаков писал: «Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду, течет ли из одного источника пресная и соленая вода» (Иак 3:11, 12). Эти образы апостол использовал, чтобы показать, что добрые побуждения имеют одну природу, а злые - совсем другую. Никто не говорит нам, чтобы мы убивали «мир» или дьявола. В конце времен Бог полностью уничтожит этот мир и навсегда свяжет дьявола. Но борьба с врагом, который притаился внутри нас, является нашей непосредственной задачей. Этот враг настолько сроднился с нами, что часто мы принимаем его за друга, или (что еще хуже) за наше подлинное лицо.

Давайте вместе подумаем, что же нам необходимо уничтожить внутри себя, и как мы можем это сделать. Для начала я хочу предложить вам три примера из жизни.

Передо мной стояла женщина - она изо всех сил пыталась улыбаться, но лишь очень черствый человек не заметил бы, что ее глаза полны слез и отчаяния. Она подошла ко мне сразу же после моего рассказа о целительных отношениях между людьми.

- Я внимательно слушала все то, что вы сказали. И я всем сердцем хочу наладить отношения с моим сыном - ему шестнадцать лет. Но у меня ничего не получается. Каждый раз, когда я возвращаюсь из церкви или после семинара на тему, как любить трудных людей, я вся полна энергии и желания что-то изменить. Но вот я встречаюсь с сыном - и через несколько минут весь мой порыв пропадает без следа. Какая там сила - гнев и обида, вот что из меня изливается. Я не понимаю, что это значит - изливать на моего сына благодатную силу жизни Христа.

Она запнулась, а потом продолжила:

- Мне так трудно увидеть в сыне хоть что-то хорошее. Он не всегда бывает невыносим, иногда может быть даже приятным, но я не вижу того доброго, что я могу затронуть в его душе. Семь лет назад он крестился. Но я не уверена, что это было истинное обращение. Или новая природа пока еще скрыта под всем его безобразием? Я не знаю, что и думать. Я очень хочу, чтобы между нами было единство и близость, но я ничего не могу сделать. Чаще всего наше общение заканчивается криком, или, чтобы сохранить мир, я стараюсь не обращать на него внимание.

В чем здесь дело? Что за проблема в этой женщине - не в сыне, а в ней самой? Недостаток знаний? Может быть, ей нужны наставления в том, как вести духовные битвы? Или полезнее будет потренироваться в том, как проводить конфронтации и решать конфликты? Но даже если квалифицированно показать этой маме, как себя вести «по-христиански», то получит ли она возможность отразить в себе Христа - так, чтобы Его увидел сын?

А если ее гнев и ощущение бессилия уходят корнями в неудовлетворенные когда-то фундаментальные потребности ее души? Во взрослой жизни детские переживания отвержения со стороны отца недавно усугубились кошмаром развода. Тогда, может быть, ей стоит пройти психотерапию, чтобы понять те внутренние конфликты, которые актуализировались из- за проблемного поведения сына? Пусть женщина увидит, что три четверти ее гнева по отношению к сыну на самом деле адресованы холодному отцу и бросившему ее мужу.

Что-то мешает этой женщине сблизиться с сыном, что-то встает на пути к единению. Что именно? И могут ли окружающие люди ей как-то помочь?

Вот еще один случай. В этот раз я беседовал с отцом тридцатилетней женщины. Пустым взглядом он смотрел на стену перед собой, весь его вид говорил о том, что он сломлен.

- Я не могу достучаться до своей дочери, - уныло говорил он. - Она живет с сожителем, уже третьим за последние восемь лет, и скоро у нее родится ребенок. Это будет мой первый внук. Жена не то что говорить с дочерью - она о ней даже слышать не может. Я не представляю, что мы будем делать, когда станем бабушкой и дедушкой. Я всегда считал, что у нас с дочерью замечательные отношения - и когда она была малышкой, и когда стала подростком. Я думал, что мы по-настоящему близки. А может быть, близости- то никогда и не было? Когда я думаю о дочери, я понимаю, что она все глубже погружается в пучину греха, и все больше отдаляется от нас и от Бога. Я вижу, как ожесточается ее сердце. Я отдаю себе отчет, что у меня совсем мало веры, но уж столько, сколько есть! Я даже не могу сказать толком, что я ощущаю - то ли я убит горем, то ли чувствую свою вину... Но на самом деле у меня внутри просто все застыло, заморозилось. Я не знаю, что делать. Наверное, остается только молиться.

Есть ли в сердце этого отца сила, которая способна пробудить в дочери осознание самых сокровенных желаний ее сердца и жажду их осуществить? И если есть, то что мешает излиться этой благодатной силе? Что бы вы сказали отцу? Какой бы совет ему дали? Направили бы к семейному психотерапевту? Предложили бы молиться за него и время от времени узнавали, как идут дела? Или сила, которая есть в вашем сердце, смогла бы затронуть источник блага в душе несчастного отца? Можете ли вы себе представить, как в такой ситуации будет действовать человек, исполненный Духом? Можете ли вы воодушевить этого мужчину устремиться к воплощению вашего видения в жизнь? А может быть, в вас есть нечто, препятствующее освобождению благодатной силы, и вам самим нужно сначала понять что это?

И еще одна история. Брэд и Стив уже несколько лет были близкими друзьями. Однако год назад Брэд почувствовал, что Стив стал потихоньку отдаляться. Уже не так часто он слышал радостный голос Стива по телефону: «А не выпить ли нам вместе кофейку?» Между друзьями словно пролегла какая-то смутная серая тень, потянуло холодом.

Да, Брэд неодобрительно относился к некоторым делам Стива. Как раз год назад он не очень обдуманно поговорил об этом со Стивом. Может, с того разговора и началось отчуждение? Наверное, слова Брэда задели Стива, и он обиделся?

А может быть, ничего и не случилось - Стив и не обиделся вовсе, и не отдалился? Ведь когда Брэд спрашивал Стива, что происходит, тот начинал искренне оправдываться:

- Это все из-за моей сумасшедшей работы, будь она неладна! Мне бы и самому хотелось почаще встречаться. Мне тебя так не хватает!

Брэду пришлось признать, что он чувствует себя неуверенно и пытается получить дополнительные заверения в дружбе. А с другой стороны, вдруг и правда - ему все только кажется? Из-за этой неуверенности Брэд оставил всякие попытки прояснить отношения со Стивом и избавить их от напряженности, которую он ощущал. Постепенно дружба свелась к периодическому обмену приветствиями:

- Рад видеть тебя! Нужно будет как-нибудь встретиться!

Брэд чувствовал себя опустошенным и растерянным.

Когда отношения начинают портиться, то кажется, что все наши усилия неспособны возродить былое или привести к желанному результату. Надо сказать, что с подобными трудностями сталкивались и такие грандиозные личности, как апостол Павел и Варнава.

Что же делать Брэду? Признать, что дружба умерла по неизвестной причине и на этом успокоиться? Или постараться найти и использовать другие возможности для развития близких отношений со Стивом? Или ждать, когда они со Стивом обретут единение на небесах, а до этого времени оставаться сердечным и открытым? Надеяться на чудо, которое может произойти когда угодно, хоть сейчас?

Я рассказал эти истории с той же целью, с какой семейный консультант после пары воодушевляющих свадебных снимков раскладывает перед будущими молодоженами десяток других фотографий. На них запечатлены грязные кухни, плачущие дети, горы неоплаченных счетов и супруги, меряющие друг друга ледяными или испепеляющими взорами.

Мы с вами нарисовали красивую картину целительных отношений и единения сердец. Мы благоговейно замерли перед совершенным единством Пресвятой Троицы. Мы обсудили, что совершил Христос ради того, чтобы у нас появилась возможность войти в единение с Ним, стать едиными друг с другом и соприкоснуться с тем добром, что Бог вложил Своей благодатной силой в наши собственные сердца.

Картина получилась изумительная. Это и на самом деле великолепно. Но вот только надо признать, что в жизни такая картина встречается крайне редко.

Господь это знает. Его воплощение - высший образец служения. Он показывает нам, как можно покинуть дворец ради работы в трущобах, оставить совершенный Союз, чтобы принести единение разобщенным людям. Причем людям, которые даже и не знают, насколько сильно они нуждаются в единении, и - что самое невероятное - которые борются против него.

Все это не означает, что люди глупы с точки зрения умственных способностей. Наша проблема - глупость другого рода, которая не является ни невежеством, ни снижением интеллекта. Наше глупость - это результат обмана, когда-плохое принимается за хорошее, а хорошее представляется совершенно непривлекательным. Этакое нравственное отупение.

Именно поэтому порой так сложно понять, что же нужно в себе умертвить. Библия говорит нам, что именно является плодом нашей греховной природы. Но когда мы видим эти плоды в конкретное время нашей жизни и в конкретных обстоятельствах, то они далеко не всегда выглядят столь ужасно. Дурные помыслы кажутся обоснованными, оправданными, необходимыми, даже благими - и уж точно не связанными с гибелью. Плотские побуждения обещают нам жизнь, если мы их послушаемся. И действительно - на какое-то время они дают желаемое.

Поэтому мы и думаем о желаниях плоти, стараемся их понять, заключаем с ними сделки, пытаемся найти в них полезное зерно и потакаем им, чтобы увидеть: а что же произойдет дальше. Вот так, постепенно, мы превращаемся в рабов плоти, ибо нам кажется, что ее побуждения ведут ко благу.

Позвольте мне проиллюстрировать эти мысли примером из жизни. Один мой знакомый - самый великодушный человек из всех, кого я знаю. Но он очень одинок. Однажды он познакомился с молодой женщиной, которая испытывала сильнейшую нужду. Его доброе сердце тут же откликнулось - имея некоторые возможности, он предоставил ей необходимую материальную поддержку. В его предложении не было и намека на романтические отношения. Женщина была крайне благодарна, и ее сердечная признательность затронула одинокое сердце. В нем родилось стремление к дальнейшему развитию отношений. Ему захотелось чего-то большего, чем дружба. Романтические желания, с его точки зрения, были вполне (или почти) законны. Но мне показалось, что за ними стоит идущее от плоти желание облегчить одиночество. Я так ему и сказал. Он не согласился. Ему казалось, что его намерения добиваться любви женщины, которая была так ему благодарна и так полна надежд, вполне достойны.

В планы молодой женщины, однако, роман совсем не входил. Да на него и не было ни малейшего намека, когда она решилась принять помощь от моего знакомого. Когда же благодетель открыл ей свои мысли, то женщина почувствовала, что ее предали. Она ощутила себя обманутой и использованной. Отношения прервались, не принеся никому счастья. Недавно мой знакомый признался:

- Теперь я вижу, что мое одинокое сердце с самого начала искало любви. А бескорыстное стремление помочь девушке просто послужило этому требованию.

Если бы он смог распознать реальное положение дел раньше, то ему не пришлось бы столько времени угождать плоти и потом пожинать болезненные плоды!

Плоть, наш главный внутренний враг, надевает братскую личину, которая вполне может устроить даже самого праведного христианина, и предлагает нам свое руководство. А мы радостно приветствуем врага, проникшего в наши ряды. А когда из-за происков плоти возникают сложности, мы всеми силами пытаемся ее приструнить, заставить помогать нашим планам или не мешать нам поступать правильно. Или пытаемся понять и объяснить ее поведение. Чем живет наша плотская составляющая? Почему она требует именно такого удовлетворения? Может быть, если мы разберемся в своем прошлом, то поймем причины нашего безумного поведения? А уж тогда нам легче будет справиться с плотскими мотивами, которые толкают нас на неправедные поступки.

На самом деле единственное, что мы должны делать с плотью - это уничтожать ее.

Есть «наивные» христиане, которые, желая спокойно жить в праведности, не сомневаются, что рождающиеся у них побуждения всегда ведут их в нужном направлении. Они не стремятся вступать в битву, кипящую в их сердцах. У них нет желания распознавать врага и уничтожать его. Они убеждены, что духовные баталии ограничиваются легкими перестрелками и никогда не вступают в схватку не на жизнь, а на смерть.

Есть и другие христиане, которые гораздо больше времени тратят на изучение врага, чем на борьбу с ним. «Специалисты по греху» детально объяснят вам,

какое влияние оказал на вас каждый болезненный эпизод вашего детства. Они растолкуют, как, пытаясь убежать от Бога, вы отделились от Него, возненавидели себя и стали поклоняться идолам. Такие верующие на семинарах обычно очень внимательно слушают и записывают. Познание внутреннего мира становится для этих «вечных студентов» бесконечной гонкой - их подстегивает надежда, что проникновение в суть плоти непостижимым образом ослабит ее силу или позволит лучше ее контролировать.

Это крайние позиции. Но по-настоящему бдительные христиане не впадают ни в наивные ожидания, ни в подробное исследование врага. Они знают, что его нужно найти и уничтожить. Мы должны сдернуть маску и увидеть всю мерзость противника. Мы должны ясно увидеть всю боль, которую он несет. Но не для того, чтобы погрузиться в глубины исследования уродства и боли, а с единственной целью - безжалостно сразить врага.

Если враг не будет сражен первым выстрелом, нужно стрелять еще. Потом наброситься и добить его, связать и оставить в раскаленных песках пустыни под палящим солнцем. А еще напустить на мертвое тело тысячи безжалостных красных муравьев и уйти, не оглядываясь. И эти военные действия придется повторять раз за разом, пока мы не придем в Отчий дом. Вы скажете, что я сгущаю краски? Ничуть - если мы реально смотрим на врага и понимаем, кто он и чего хочет. Мы ведем гражданскую войну. Наш внутренний враг - плоть, и она жаждет разрушить нашу связь с Богом и извратить Божий замысел.

Если мы не возненавидим врага, то наша ненависть обратится на другой, ни в чем неповинный объект. Мать будет ненавидеть дерзкого сына, или бросившего ее мужа, или Бога. И эта ненависть никуда не исчезнет, пока не будет направлена на настоящего противника.

Я пишу эту главу - а все сроки ее сдачи уже прошли. Мои издатели более чем великодушны, но для меня самого важно все сделать вовремя. Я думал, что успеваю, но (и тут я начинаю оправдываться, хотя я называю свои самооправдания красивыми словами «приводить доводы») навалилась череда болезней, а потом умер свекор. Да еще подошло время выполнить те обязательства, которые я брал на себя месяцы назад. Все это не давало мне взяться за перо и бумагу. (Я слышал, что многие писатели отошли от библейской традиции и теперь пользуются компьютером.)

Прибавьте к этому еще и мою постоянную борьбу с «авторской» неуверенностью: «А есть ли мне вообще что сказать людям? Если то, что я пишу - правда, то почему в моей жизни это так плохо работает? Достаточно ли я проштудировал других авторов, чтобы всесторонне охватить тему?» Короче говоря, в моей душе развернулось серьезное сражение.

А сегодня вечером я пришел в полное расстройство - давление обстоятельств стало невыносимым. Я чувствовал себя полным неудачником. Я злился на себя - ну почему я так легкомысленно ввязался во столько дел? Я раздражался на других людей - почему они не могут понять, что мне нужно много времени для спокойной работы над книгой? Я досадовал на жизнь: так тяжело жить в падшем мире - то одно, то другое, то третье, какая неприятность будет следующей? Я гневался на Бога - разве Он не может быть более внимателен к моим нуждам? Что Ему стоит хотя бы подправить мое здоровье?

Знакомое состояние? И что вы обычно делаете? Многие люди изо всех сил пытаются привести свою личную и духовную жизнь в приличный вид. Другие мрачно уходят в себя. Третьи отправляются к психологу, чтобы понять, что идет не так.

Но попробуйте задать себе не совсем привычный вопрос, который мало кому приходит в голову: что значит - умерщвлять плоть, стрелять во врага, противостоять дурным помыслам? И вы поймете: для того чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала найти ответы на другие. Что мне нужно убить в себе? Какие потребности? Ответ напрашивается сразу: мою падшую природу, которая ведет меня ко греху. Но что это такое? Как ее узнать?

Попробуйте оттолкнуться от такого утверждения: грех - это любая попытка устроить свою жизнь независимо от Бога. Если я в первую очередь думаю об удовлетворении своих желаний, а не о Божьей воле, то это влечет за собой стремление найти покой и радость для собственной души в обход Господа. Это стремление берет начало в убеждении, что существует что-то истинно хорошее вне Бога. В результате я строю жизнь вокруг самого себя. Гордая независимость, поглощенность собой, эгоизм - вот ее движущие силы. Именно с такой точки зрения мы смотрим на людей, предметы, процессы - ими мы пытаемся насытить себя, чтобы получить ту полноту, для которой был создан человек. Грех - это сказать Богу «Нет!». Или еще хуже - принимать Его за мальчика на посылках, который, оказав нам услугу, может быть свободен.

Грех - это влечение к нездоровой независимости, которое коренится в неверии, что Бог истинно и совершенно благ. Это - бунт против власти Бога, в основе которого лежит безумное стремление жить, не считаясь с фундаментальными духовными законами - столь же непреложными, как и законы физического устройства Вселенной. Мятежная самость ведет нас по жизни в направлении, противоположном желаниям Бога.

Писание открывает нам по крайне мере четыре греховных принципа, на которых держится жизнь плоти.

1. Мы устраиваем свою жизнь, полагаясь исключительно на собственные силы и возможности.

2. Мы сводим тайну жизни к разработанным нами же стратегиям и следуем им, возомнив, что в наших силах контролировать неподвластные нам процессы и управлять другими людьми.

3. Мы любыми способами стремимся избежать всякого риска.

4. Мы ищем удовлетворения везде и во всем, не задумываясь о последствиях.

В последующих главах мы рассмотрим эти принципы с библейской точки зрения и убедимся, что они греховны. Мы обсудим, какие желания порождает каждый из них, и поймем, почему их нужно убить. Мы увидим, как рожденные этими принципами греховные желания способствуют ложному единению, которое нередко встречается даже в среде искренне верующих людей.

Вернусь к своему трудному вечеру - я сидел в полном изнеможении, истекая злостью и прикидывая, как лучше всего сообщить издателю, что я бросил писать книгу. И вдруг меня осенило: что-то идет не так. (Странно, что мне понабилось особое озарение, чтобы это увидеть - как будто можно не заметить слона в гостиной.)

Я, наконец, увидел, что моим состоянием управляет плоть, а не дух. И плоть явно одерживала победу. Но что мне делать? Просто приказать: «Гнев, убирайся!» - и все встанет на свои места?

Или мне нужно признать: умения и таланты, верно служившие мне долгие годы, теперь каким-то образом оказалось на службе у врага? Работа над этой книгой поставила под сомнения мою способность мыслить - я не справлялся. Если угроза моим способностям спровоцировала такую сильную реакцию, то, следовательно, они значат для меня слишком много. Вот вам и ложный принцип № 1 - организуя свою жизнь, я полагался исключительно на свои силы.

Я укорял себя за недостаточную подготовку. Если бы я больше читал творения духовных классиков и внимательнее изучил Послания апостола Павла, то тогда точно знал бы, что и как писать. Вы заметили, как вступил в действие ложный принцип № 2 - всегда точно знать, что нужно делать; свести жизнь к поддающейся контролю последовательности действий? Если вы выполняете свой план - получаете награду, если нет - впереди вас ждет хорошая порка.

Я пишу книгу, и мне приходится вступать в пререкания с самим собой. А хочу ли я на самом деле опубликовать свои взгляды, которые, как мне кажется, подсказаны мне Святым Духом? Может быть, стоит немного снизить остроту, придать идеям больше привлекательности, сказать чуть меньше, чем собирался? Дал о себе знать ложный принцип № 3 - избежать риска.

Я чувствовал опустошение и неудовлетворенность. На душе у меня было тревожно, неспокойно. И мне захотелось сделать бутерброд, порадовать себя пирожным, расслабиться перед телевизором. В конце концов, я это заслужил! Пришел черед ложного принципа № 4 - пытаться получить удовлетворение любыми способами, желательно по первому требованию и как можно быстрее.

Итак, мною управляли ложные принципы, за каждым из которых стояли свои побуждения. Эти побуждения заставляли меня искать блага в обход Бога. Они ослабляли меня, обрекали на поражение, уничтожали мое видение. Я должен был отправить их туда, откуда они пришли, то есть к дьяволу. Но как это сделать?

Я подумал о том, во что я верю, или, по крайней мере, считаю, что верю. Господь замыслил добрые дела, которые мне нужно исполнить. Для их исполнения Он дал мне все необходимые таланты, умения и способности. Дух Божий будет вести меня по тому пути, который мне предназначил Господь. Мне сказано - ради Бога отречься от себя и верить: какие бы трудности ни ждали меня впереди - плохие рецензии, неудачи, тяжелая болезнь, препятствия в служении, разочарование в отношениях - они не только не помешают Его намерениям обо мне, но будут способствовать их осуществлению. Господь обещает мне подлинное удовлетворение - если я буду верен Ему. Помыслы, основанные на этой вере, ведут меня совсем в другом направлении, прочь от ложного пути побуждений плоти.

Пока я не распознаю идеи, которые нужно уничтожить, и не поставлю на их место истинные убеждения, пока я не противостану ложным, греховным принципам и не приведу в действие праведные намерения, идущие от веры, в моей жизни не будет ни смысла, ни радости. Я не смогу пребывать в единении с людьми - я не сумею ничего отдать сам и не смогу принять дары от других. Я окажусь в изоляции.

Но ведь в моей душе живет неутолимая жажда единения и близости! Чтобы утолить ее, я пойду на подделку. Я сойдусь с людьми, вместе с которыми можно стонать и жаловаться на жизнь. Я разделю свои проблемы с теми, кто, подобно мне, опирается в жизни на собственные силы и способности. Если у нас окажутся общие интересы, мы объединим свои таланты и усилия и займемся какой-либо совместной деятельностью. Мы назовем это товариществом, братством - и таким образом в полной мере воплотим в жизнь принцип № 1.

Я найду людей, которые поддерживают мои взгляды на то, как должна быть устроена жизнь, и мы проведем семинар на тему «Организация успешной жизни». Вот где расцветет ложный принцип № 2 - составить план, который не подведет, и довериться ему.

Я окружу себя людьми, которые способны успешно функционировать, не подставляя себя под удары и избегая любого риска. В отношениях с ними я буду чувствовать себя в безопасности. Здесь действует ложный принцип № 3 - сводить риск К нулю, выбирая то, что безопасно.

Меня будет тянуть к тем людям, которые разделяют мое желание немедленно получать удовольствие. Мы станем фанатами одной футбольной команды. Или, возможно, нас объединит увлечение индийской кухней, собирание спичечных коробков... или что-нибудь похуже. Мы будем вместе следовать принципу № 4: быстро получать желаемое удовлетворение.

Наша культура построена на иллюзорном ощущении единства - единства фальшивого, поддельного, потому что оно вытекает из греховных принципов. Христианское сообщество, единство христиан должно и может быть совсем другим. Чтобы увидеть разницу между истинной и ложной близостью, нам необходимо научиться распознавать внутреннего врага, который толкает нас в неверном направлении и вместо подлинной близости предлагает дешевую подделку. Эта весьма искусно выполненная имитация выглядит вполне убедительно и на время дает определенное удовлетворение. И вот этого хитрого и коварного врага мы должны умертвить.

Тут перед нами сразу же встает ряд вопросов: как мне его убить? Нужна ли мне помощь? Смертный бой с плотью - это личный поединок или битва, в которой мы участвуем вместе с братьями и сестрами по вере? Как мне научиться распознавать врага, находящегося внутри меня, и при этом не впадать в излишнюю озабоченность мотивами своего поведения и не концентрироваться полностью на своем грехе или боли? На эти вопросы я попробую ответить ниже.

10. Вместе умираем - чтобы вместе жить

Нам сказано, чтобы мы умерщвляли плоть. Но в чем смысл этих слов? Предполагается, что нам надо убить что-то внутри нас - уничтожить некую нашу составляющую, которая мешает нашему единению друг с другом. Какую? И как ее уничтожить? Я уверен: независимо от того, что представляют собой и наш внутренний враг, и способ его устранения, выполнение этой задачи - наше общее дело. Об этом и пойдет речь в данной главе.

Суть жизни во Христе, конечно, не в уничтожении чего бы то ни было. Путь к этой жизни действительно лежит через смерть, но сущность христианства и, соответственно, жизнь христианина заключена не в смерти, а в жизни. И жизнь эта осуществляется в братском единении в любви Божьей. Мы умираем, чтобы жить.

Воскресший Христос - вот главное, что являет миру христианство. Мы призваны, чтобы познать Его и жить вместе с Ним, черпая Его силу и мужество. Господь приглашает нас свободно вздохнуть и расправить плечи: ведь вместо ожидаемого гневного окрика мы слышим, как Христос смеется, глядя на нас. Любой из нас имеет великолепную возможность с радостью служить Спасителю, ибо наши сердца стремятся следовать Его воле и желаниям.

Христианство свидетельствует о жизни Святой Троицы, таинство которой приоткрылось человечеству. Дверью в эту жизнь служит смерть, а смерть - это всегда боль. Иисус на кресте умирал в одиночестве, и во всем мире нет боли огромнее и мучительнее той, что испытал Он. Когда мы умираем для своей плотской жизни, мы призваны умирать вместе со своими собратьями по вере. Нет ничего сильнее этих смертных уз.

Евангелие говорит нам, что Бог послал Христа на смерть вместо нас. Но Его смерть - это на самом деле наша смерть: мы ложимся в могилу вместе с Ним. Мы выходим из нее, облаченные в силу Христа, - Его непобежденная жизнь теперь бьется и в нашем сердце. Благодаря смерти Христа и Его воскресению мы обретаем прощение и право быть детьми Божьими. Теперь мы любимы и сами можем свободно дарить любовь.

Остается только одна проблема. Оказывается, наши сердца исполнены не только жизнью Христа - в них обитает кое-что еще. С одной стороны, мы хотим творить одно лишь добро, и в то же время испытываем сильнейшее побуждение делать зло. Помимо всего прочего, мы все время норовим полагаться на самих себя и стараемся доказать собственную значимость. Мы стремимся найти универсальный способ справляться со всеми жизненными трудностями. Мы стараемся защитить себя от всего, что может выбить нас из наезженной колеи. Мы, не брезгуя самыми сомнительными средствами, пытаемся достичь внутреннего благополучия - ведь мы были задуманы так, чтобы наслаждаться этим состоянием. Подобные мотивы стоят за всеми нашими внешними проблемами.

В свое время апостол Павел написал: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7:24) Мы представляем собой таких же «бедных людей», в чьих душах идет нескончаемая борьба между добром и злом. Смерть Христа позволила Богу исполнить невыполнимое - полностью простить все наши грехи, не поступаясь при этом законом и правосудием. Нарушить Свою справедливость - вот на это Бог никогда бы не пошел. Смерть Христа соединила наши сердца с сердцем Бога: благодаря ей Он смог передать нам Свою жизнь. Основание Благой Вести - смерть Христа - стало краеугольным камнем нашей жизни.

Мы - христиане. И поэтому мы должны умереть для самих себя - для плоти, которая по-прежнему обитает внутри наших сердец. Мы должны умертвить все, что мешает нам жить обновленной жизнью. Мы должны убивать врага каждый раз, когда он поднимет голову.

Мы страстно хотим жить, и поэтому забываем, что сначала нам надо умереть. Чтобы действительно стать христианином, каждый из нас однажды проходит свой крестный путь вместе со Христом и вместе с Ним умирает. Мы признаем, что Его смерть - это Жертва, единственно соизмеримая с нашими грехами. Большинство верующих осознает этот факт.

Но плоть настоящего христианина, стремящегося возрастать в святости, должна умирать постоянно, день за днем. И так - до тех пор, пока мы не придем в Отчий дом. Бывают времена, когда Дух Святой ведет нас через откровенно крестные, смертные времена ускоренного умирания плоти - тогда боль особенно остра. Вслед за Святым Иоанном Креста мы называем эти времена «темной ночью души». Это как раз и есть наша смерть, которой мы всячески стараемся избежать или же пытаемся упростить, снизить ее до бытового уровня. Но если мы сводим таинство умирания всего лишь к отказу от порнографии или от сплетен, если отмахиваемся от смерти, не принимая ее всерьез, тогда мы теряем силу для единения.

Обе эти смерти - смерть Христа за наш грех и наша смерть для греха - тяжелы. Но смерть Христа неизмеримо тяжелее, потому что Он переживал страдание полного отделения от Бога, чего мы не испытывали никогда. Только Христос мог возопить: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46) Христос умер той смертью, которая одна во все века и времена могла примирить нас с Богом и которая на время разделила Его с Отцом.

Мы умираем для плоти совершенно по-другому. Мы умираем смертью, которая является даром Божиим - она отделяет нас от всего зла и соединяет добром. Но субъективно мы переживаем благотворную смерть как огромную трагедию. Отказываясь от того, на чем из ложных посылок мы строили свое внутреннее благополучие, мы умираем для смерти, но нам кажется, что мы умираем для жизни.

Тем не менее, нам надо пройти свой путь до конца. Нам дано повеление умереть для греха - обнаружить, презреть, исповедать и отвергнуть все помыслы, которые ведут не ко Христу, а к ложным источникам. Надо сказать, что большинство из нас мало заботится об исполнении этого повеления. И вот уж о чем мы точно не думаем - о том, что умирать для себя нужно в присутствии других людей. Сама мысль, что умерщвление нашей плоти должно происходить при поддержке духовного зрелого братства, кажется нам пережитком прошлого - и уж никак не современной реальностью.

В результате даже те небольшие усилия, которые мы прилагаем для умерщвления греха, остаются нашим личным делом. Духовные битвы отдельного христианина крайне редко являются делом всей общины.

В средние века реформаторы вполне обоснованно выступили против процветавшего беспредела в существовавшей тогда практике формальной исповеди. С тех пор во многих христианских конфессиях и деноминациях значение исповеди обесценилось. Но что осталось? Почти все свелось к робкому, поверхностному исследованию своего сердца раз в месяц перед причастием. И даже такие скромные попытки умерщвления плоти для многих верующих стали не больше чем символическим действом, далеким от подлинного сокрушения сердца.

И тайны нашей души, и сражения против греха, которые день за днем идут в наших сердцах - словом, все, что нам нужно исповедать, отдалилось и отделилось от наших церковных общин. Местом для настоящей исповеди стали кабинеты консультантов. Нам хочется, чтобы кто-то мог узнать наше сердце и явить нам любовь Христову, и мы ищем мудрого и участливого человека, который бы выслушал нас. Нам нужен человек, который своей любовью открыл бы дверь в наше сердце, а не захлопнул бы ее нравоучениями и банальными фразами. В церковных общинах такие люди если и есть, то их единицы, и они, как правило, недоступны. Тогда нам приходится обращаться к специалистам, с которыми вполне можно встретиться, так как «целительные отношения» - это их профессия, которой они зарабатывают на жизнь.

Сейчас положение таково, что обязанности, которые раньше исполнялись священниками, оказались переданы консультантам. А на самом деле эти обязанности принадлежат людям, которых библейская традиция считает патриархами или старейшинами церкви. Это люди, которые способны слушать других, потому что у них хватает мужества услышать свое собственное сердце. Они могут встречаться со злом лицом к лицу и различать духов. Их слова обладают властью и силой, потому что вся их жизнь подчинена Христу. Но сейчас таких людей очень мало. Служение, данное им Богом, переходит к другим людям.

Всемирно известный швейцарский психолог и психиатр Карл Густав Юнг однажды заметил, что интенсивное развитие современной психотерапии в значительной степени обусловлено тем вакуумом, который возник в христианских общинах в результате протестантского подхода к исповеди и покаянию как к личному делу каждого члена церкви. Мы больше не разделяем с общиной и даже со священником свои страдания от внутренних баталий - мы ведем их в одиночку. Часто говорят, что религия - это сугубо личные отношения между Богом и человеком. Якобы в них мы открыто предстоим перед одним только Богом, а не перед другими людьми. Подобная философия выглядит привлекательной. Но в ней есть одна неувязка - когда у нас появляется возможность быть честными только перед Богом, мы вскоре перестаем адекватно себя оценивать и невольно обманываемся сами и обманываем Господа.

Мы редко делимся своей жизнью так, как того требует Евангелие. Мы носим маски и скрываем полную правду о себе. Наша внутренняя борьба сводится к душевным переживаниям, которые не мешают нам оставаться независимыми. Мы вступаем в отношения, в которых нам комфортно, - но в них невозможно познать всей полноты благодати.

Когда у нас возникает потребность в более глубоких контактах, мы идем к психологу, консультанту или психотерапевту и там сбрасываем груз со своих плеч. Практика исповеди-очищения, в которой человек умирает для греха в присутствии ближних, перешла из церковных общин в кабинеты консультантов, где исповедь чаще всего приобретает светский характер. На наш внутренний мир, полный зависти, неуверенности, страхов и жадности, смотрят с точки зрения психологической динамики - мы видим «проблемы», с которыми нужно поработать, а не помыслы, для которых нужно умереть. На нравственную составляющую никто не обращает внимания.

Возникает вопрос: почему мы больше не умираем для себя среди братьев и сестер по вере? Почему мы так редко проходим путь от собственной автономии к новой жизни в Духе вместе с единоверцами? Ведь именно так можно пройти долину смерти. Почему мы теперь ходим другими путями - не умираем, а с помощью специалиста на разные лады переделываем свою независимость, придавая ей более здоровые и подходящие для жизни формы?

Где же духовные вожди, патриархи, пастыри стад, старейшины Божьего народа? Почему так получилось, что в церковных общинах всего лишь один или два человека - официальные священнослужители - берут на свои плечи груз, который должны нести вместе все члены общины? Где же те люди, которые могут с любовью слушать нас и вести сквозь все наши трудности к сердцу Отца? Где люди, призванные к такому служению и осознавшие свое призвание? Что же стало с идеей, что все христиане, мужчины и женщины, наделены священством?

Как много в наших общинах людей, которые отчаялись найти возможность облегчить свою душу перед собратом! Они потеряли надежду раскрыть свое сердце и найти благодать, которая одна только и может спасти их. Скольким людям, когда, умирая для греха, они опускаются в бездонные воды смерти, нужно почувствовать надежные руки! Умирая, они знают, что эти руки поднимут их из темной бездны к обновленной жизни.

Разговаривая с разными людьми, я спросил у десяти христиан, есть ли в их жизни мудрый и сильный человек, которому они могут полностью довериться. Все десять ответили примерно одно и то же:

- Я бы многое отдал, чтобы рядом со мной был такой человек. Внутри меня бушует пожар. Мне стольким нужно с кем-нибудь поделиться! Не для того, чтобы получить совет - просто чтобы другой человек знал правду о том, что со мной происходит. Но я ни разу не встречал такого человека.

Итак, куда же мы направляемся, когда чувствуем острую потребность поделиться своими переживаниями? Часто мы находим священника с современными взглядами, не чуждого психологии, или христианского консультанта. И они начинают исследовать детали нашей жизни и наше прошлое, чтобы понять, какие психологические силы нами движут. Свою задачу они видят в том, чтобы привести эти силы в порядок, а не в распознании и умерщвлении побуждений плоти. Или же мы ищем «библейского» наставника и в результате общения с ним получаем что-то вроде инструкции, как поступать «правильно». В обоих случаях отношения мало затрагивают сердце - подлинного единения не происходит.

В общинах и приходах почти нет возможностей умирать вместе. А консультанты практически все время отводят на то, чтобы понять, что именно должно умереть, и не собираются посвящать его совместному умиранию. Поэтому редкие христиане придают должное значение умерщвлению плоти. И мало кто понимает: для того чтобы вместе жить в братстве, подобном Пресвятой Троице, необходимо умереть для себя, причем в присутствии братьев и сестер.

В разные времена различные церковные общины практиковали публичную исповедь. Этот опыт вселяет мало оптимизма. Грехи исповедовались слишком откровенно, без мудрости: «Я каюсь в том, что желаю твою жену». Авторитарные служители становились в позицию судей, а прихожане ревностно старались отследить любые следы греха в себе и в других. Все это приводило к тому, что в общинах начиналось разделение, разложение, и они приходили в упадок.

И все же мы должны пробовать. Писание говорит, чтобы мы исповедовали свои грехи по крайней мере перед одним из собратьев. Путь ко Христу - это групповое восхождение, когда мы идем вместе, как честные бойцы, объединенные одной верой. Мы убеждены, что наша общая цель стоит всех тягот пути. Нас объединяет жизнь Христа, и мы призваны поддерживать ее друг в друге. И точно так же, сообща, мы должны противостоять греху. Когда мы вступаем в смертельную битву с плотью, когда обнаруживаем, что не в состоянии больше жить, повинуясь ее призывам, нам нельзя оставаться в одиночестве. Только тесная связь с собратьями дает нам надежду, что после смерти, в которую мы вступаем, будет жизнь. Лишь единение придает нам мужество преодолеть плоть и оставить всякие попытки найти жизнь вне Христа.

Я пишу эту книгу в то время, когда сам прохожу через долину смерти. Об этом я говорил некоторым людям, упоминал на своих выступлениях, пишу в этой книге. Но одно дело говорить или писать, и совсем другое - по-настоящему умирать перед другим человеком.

Бог срывает с меня те одежды, которые защищали ощущение внутреннего благополучия. И меня немедленно начинают атаковать сомнения по поводу моей ценности. Я задаюсь вопросом: а насколько я нужен? Временами сомнения становятся невыносимыми. Я обнаружил, что в умирании есть период, когда все мои старые опоры выбиты, а новые основания еще не воздвигнуты. В эти минуты душа тяжко страдает, ее наполняют отчаяние и одиночество. Кажется, что сердце - одна сплошная рана, его терзает страшная боль. Душа жаждет исцеления, но никто не способен его дать. Это время полной открытости перед Богом. Если Он ничего не сделает, тогда не будет Воскресения - только бесконечно длящаяся смерть, вынести которую не в силах никто.

Всю глубину моих страданий знает только жена. И она остается рядом. Еще рядом со мной, в моей долине смерти - несколько друзей. Разговор по телефону с одним из них соединяет меня с его сердцем, наполненным любовью. Разговор заканчивается, и я нахожу в себе мужество пребывать в своем отчаянии - безысходность поднимается из глубин моего сердца и изливается в безудержных рыданиях. Я разрешаю безысходности выйти на поверхность, но не до конца, потому что в соседней комнате сидит другой друг. Он пришел навестить нас и пока смотрит телевизор. Он слышит, как я рыдаю, тут же выключает телевизор и входит ко мне. Молча он обнимает меня. Я изливаю ему свою боль - он плачет, видя мои страдания, и молится за меня. Теперь я лучше понимаю, что чувствовал Генри Нувен, когда старый священник прижимал его голову к своей груди.

Мой друг молится, и я начинаю осознавать, что во мне есть жизнь. Я ощущаю ее. Я знаю, что в будущем эта жизнь раскроется еще больше. Я понимаю, что голоса, наполнившие меня мраком, - не единственные в моей душе. Я сумел расслышать шепот неосуществленных помыслов, которые вызывали во мне боль. Я различил голоса, которые пытались убедить меня в том, что мне нечего дать людям, что мои неудачи говорят о том, кто я есть на самом деле. Они твердили мне, что я всегда буду пребывать в таком состоянии. Теперь я понимаю, что это ложь. Я глубоко осознал, что Смерть Христа изменила все. Теперь мне не нужно надрываться, чтобы достичь определенного положения, прилагать все больше стараний и усилий, чтобы моя жизнь сложилась. По крайней мере, в то время я уничтожил эти стремления - ведь они больше не затрагивали мою сущность. Они больше не управляли мною. Я разглядел их подлинный смысл. Наконец я увидел, что мое предназначение несоизмеримо с этими мыслями - оно намного выше.

Я умирал в присутствии жены и близких друзей. Они были свидетелями происходящего. Они не пытались что-то исправить во мне и не давали советов. Они вливали в меня надежду, что моя смерть - это начало жизни, что умирание для себя - это путь к обретению своего подлинного «я». Благодаря им я понял: когда я распинаю себя, значит, Воскресение уже близко. Мы умирали вместе, мы были едины в моей смерти - поэтому теперь мы вместе живем. Так мы входим в братство во Христе, подлинность которого определяет Сам Христос.

Что же произошло? Из препятствия на пути к единению моя греховность превратилась в возможность более глубокой связи между нами. Это произошло, когда мы вместе вытащили на свет мои плотские помыслы и вместе разбили их.

Чтобы не упустить такой возможности, мы должны научиться распознавать внутренние голоса, но в то же время не придавать им исключительного значения. Нам необходимо понимать, что именно в нас должно умереть. В следующих двух главах я подробно рассмотрю четыре греховных принципа устройства жизни. Этот анализ поможет нам развить духовную интуицию, без которой невозможно избавиться от препятствий на пути единения сердец.

11. Умерщвляем страсти

Когда я ищу глубокого и близкого общения, то внутри меня поднимают головы исчадия плоти и всячески препятствуют моим поискам. Когда я вступаю с кем-то в контакт, в действие приходит полный набор чувств и состояний, закрученных вокруг моего «Я»: зависть, раздражение, равнодушие, неуверенность - всех и не перечислишь. Мне становится трудно излить благодатную силу своего сердца в глубинную праведность, которую, как предполагается, я вижу в другом человеке.

Иногда в отношениях я ощущаю близость, которая меня настораживает. Я ощущаю единство, но оно какое-то фальшивое - вроде той общности, которой наслаждаются сплетницы, вместе перемывая кости людям, попавшим им на язык. Получается, что в таком ложном единении я испытываю удовольствие, потакая своим страстям, - вместо того чтобы противостоять им.

Во мне есть хорошие помыслы, но есть и дурные. Мое дело выявлять добрые стремления, подпитывать их и давать им волю. А плохие помыслы я должен распознавать, морить голодом и затем - убивать. Что же это за помыслы? Ответ на этот вопрос станет темой и этой, и следующей глав.

Я обратил внимание на четыре библейские метафоры, которые ясно отражают плотские принципы устройства нашей жизни. Все вместе эти метафоры образуют зеркало, в котором человек может увидеть грязь, которую нужно смыть с лица. Без такого зеркала грязь трудно заметить, а в нем я могу видеть реальность - пятна на моем лице вовсе его не украшают, а уродуют. Ведь дурные помыслы весьма хитры: они могут выглядеть очень привлекательно.

Хочу предложить вам еще некоторые идеи для размышления: все плохое является извращением хорошего. Творец - только Бог. Все, что Он создал, хорошо по своей природе. Но хорошую сущность можно извратить - как, собственно, ангелами и людьми некогда и было искажено добро. Все, что было изначально хорошо, теперь имеет привлекательного двойника, подделку, которая несет зло. Нередко хорошее превращается в плохое, когда мы пренебрегаем подлинными ценностями. Вот, например, сексуальные отношения. В браке они достойны, чисты и прекрасны. Бог радуется, когда супруги наслаждаются друг другом в интимной близости. Однако, если желание сексуального наслаждения выходит на первое место, ставится выше, чем доброе отношение и преданность супругов друг другу, то интимные отношения обращаются во зло.

Имея дело с нашими эгоистичными помыслами, мы обычно совершаем одну из двух распространенных ошибок. Мы либо обращаем на эти помыслы мало внимания и пренебрегаем заключенной в них опасностью, либо сосредотачиваемся на них и старательно выискиваем скрытый дурной смысл в каждом своем поступке. Если же наше зеркало остается чистым, и мы смотримся в него каждый раз, когда нас побуждает Дух Святой, то мы реже будем впадать в ту или иную крайность.

Библейские образы, которые я предлагаю рассмотреть, соответствуют четырем греховным ложным принципам, о которых я говорил в девятой главе. Прежде чем обсуждать каждую метафору, я их назову и кратко опишу те ложные принципы, которые стоят за ними.

1. «Строительство городов». Устраивая свою жизнь, «строители» полагаются на свои силы и способности. Выше всего они ставят собственные возможности, и это порождает помыслы, которые препятствуют единению между людьми.

2. «Прояснение». Люди, склонные освещать жизнь безжалостным, не оставляющим полутонов светом, - «осветители» - срывают с нее покров тайны и сводят ее к примитивным категориям, которые доступны для понимания и поддаются управлению. Эти категории иногда полезны - но лишь в тех ситуациях, где результат гарантирован. Приверженность своим собственным представлениям и планам - вот что наиболее важно для «осветителей», а такая позиция мешает единению сердец.

3. «Отделка стен». «Отделочники» на первое место ставят безопасность. Они всеми силами стараются все сгладить, уменьшить риск и защитить себя от любых осложнений, которые могут помешать их планам. Озабоченность безопасностью ограничивает их свободу, которая необходима для единения.

«Рытье колодцев». Им занимаются «старатели», которые во главу угла ставят комфортное состояние. Причем они хотят получить все, что нужно для его достижения, сразу и на своих условиях. Они хотят постоянно обладать ощущением благоденствия. Они настолько сосредоточены на немедленном удовлетворении своих потребностей, что с трудом осознают, как их жизнь влияет на других людей. «Старатели» не беспокоятся о своем участии в отношениях, и это препятствует единению между людьми.

Позвольте мне теперь подробнее рассказать о каждой предложенной метафоре. Мы посмотрим, получается ли из них зеркало, в котором мы увидим, что же нам следует уничтожить внутри себя.

Строительство городов: Превыше всего - собственные возможности Метафора Когда Каин убил Авеля, Бог немедленно, твердо и ясно вынес Свой приговор. Самым суровым в этом приговоре, как мне кажется, был его последний пункт. Именно он вызвал отчаяние Каина: «наказание мое больше, нежели снести можно» (Быт 4:13). Бог сказал преступнику: «ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт 4:12) - иными словами, Он отнял у Каина возможность когда-нибудь осесть среди людей. Каин преступил законы человеческого общежития, и в наказание был лишен радостей жизни в сообществе.

Выслушав приговор, Каин тут же начал жаловаться. Жить без родного дома, никогда не обрести Родину, ночевать в разных местах, не иметь возможности сохранять отношения - это было тяжело даже представить, а не то что испытать.

И Каин взбунтовался. Вместо того чтобы признать, что он заслужил наказание, и тогда уже просить милости, Каин решил поправить дело самостоятельно. Он хотел жить среди людей и считал свое желание вполне законным. И поэтому, когда жена Каина родила ему первенца Еноха, Каин строил город (Быт 4:17).

Он назвал этот город именем сына. Возможно, Каин хотел увековечить наследие, которое он намеревался оставить сыну, заполучив и сохранив навсегда то, чего лишил его Бог. Таково кредо «строителей городов» - самим обеспечить себе те земные блага, в которых отказывает Господь, и черпать из собственных ресурсов.

Этот мотив повторяется в Библии не раз. Вот только несколько примеров:

• Дети Ламеха заложили основы цивилизации: Иавал стал основателем фермерства, Иувал освоил музыкальные инструменты, а Тувалкаин занялся промышленностью. Члены семьи преступника использовали собственные способности и возможности для того, чтобы строить человеческое общество по своему вкусу (Быт 4:19-22).

• Нимрод - человек, о котором говорится, что он был звероловом «пред Господом». Можно представить себе, что Бог присматривал за ним, как родители следят за ребенком, который склонен попадать в разные неприятности. Нимрод стал первым, о ком сказано, что он выстроил несколько городов. Среди его достижений числится и Вавилон, ставший символом земной гордыни (Быт 10:9-10).

• Народ в Сеннааре собрался и решил: «построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт 11:4). Этот город никогда не был закончен. Бог разрушил их планы, смешав языки строителей, чтобы они не могли работать вместе. Очевидно, Вавилон обещал стать мегаполисом, который был противен Богу.

• Пророк Аггей упрекал израильтян за то, что они тратят время и средства на строительство своих домов, в то время как дом Господень остается в запустении (Агг 1:3).

• Иисус знал, что Его ученики в смятении. Они уже не искали никакой выгоды, последовав за Ним, и не знали, что их ждет впереди. Иисус успокоил их, сказав, что идет приготовить для каждого из них дивное жилище. Он не велел ученикам строить себе дома здесь, на земле. В этом мире их ждут только трудности: обители для них Он приготовит в другом мире (Ин 14:1-3).

Для Бога - огромное удовольствие видеть, что его последователи живут, как «странники и пришельцы на земле» (Евр. 11:13), не пытаясь заглушить или облегчить тоску по дому. Они смотрят в будущее, «ожидая города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» (Евр 11:10). Бог говорит, что Он «не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (Евр 11:16). Напрашивается вывод, что Бог огорчается, когда его приверженцы строят свои города в этом мире.

В последних главах Библии перед нами разворачивается картина города, Святого Града, «сходящего от Бога с неба». Это место, где нет ни смерти, ни вопля, ни слез, ни боли. Господь приглашает своих детей войти туда и обитать там вечно, ходить по улицам из чистого золота, прозрачного, как стекло, и наслаждаться ничем не замутненными яркими красками. Там всегда безоблачное небо. Там растет древо жизни. Там люди пребывают в радости единения, и песнь прославления льется изо всех уст. Апостол Иоанн видит, чему «надлежит быть вскоре». Он слышит слова Иисуса: «Се, гряду скоро». И как ребенок, который слишком долго был оторван от семьи, от родного дома, кричит: «Приди, Господи Иисусе! Возьми меня домой!» (Откр).

Смысл метафоры А теперь давайте посмотрим на эту метафору в целом. Начать нужно издалека - страстное желание любого человека иметь дом корнями уходит очень глубоко. С тех пор как Адам и Ева были изгнаны из рая, с тех по, как первый убийца был приговорен к наказанию, мы все испытываем мучительную и неутихающую тоску по утраченному.

Мы хотим попасть домой. Мы мечтаем сладко покачиваться в потертом кресле, зная, что все счета оплачены. Нам так хочется, чтобы всё наше семейство уселось обедать за одним столом - как приятно осознавать, что все в сборе! Нам очень хочется, чтобы добрые друзья могли забежать к нам на огонек, и у нас было время всласть поговорить и вместе повеселиться.

Мы хотим подлинного мира: такого состояния, когда все вокруг нас устроено так, как и должно быть. Жажда такого мира настолько сильна в наших сердцах, что мы не в состоянии ее отрицать. Она идет из тех глубин сердца, в которых заложена наша сущность. Желание иметь дом кажется самым логичным и разумным.

Но мы не дома. И мы убеждаемся в этом каждую минуту: проблемы со здоровьем, трудности с деньгами, напряженные отношения, душевные страдания,

потери - вот, что обременяет нас и не дает нам покоя. Мы живем в мире, где все идет не так, как должно. И создается впечатление, что Бог ничего не предпринимает, чтобы улучшить ситуацию.

Мы не в аду - в нашей жизни есть много хорошего, чудесного, приносящего подлинное удовольствие и радость. Но то плохое, что в ней присутствует, не позволяет нам полностью наслаждаться хорошим.

Жить в этом мире тяжело. Мы не дома, но нам очень туда хочется. И мы пытаемся сделать похожим на наш родной дом несовершенный мир, в котором мы живем. И когда нам становится ясно, что Бог - Единственный, Кто способен дать подлинный мир и покой, - не собирается делать это немедленно, мы, недоумевая и возмущаясь, принимаемся за дело сами. Я вспоминаю слова одной старой песни:

Мне этот мир - чужой:

Я по нему бреду,

Но дом, мне дорогой,

Лишь в небесах найду Там ангелы зовут Войти в родную дверь.

Я дом свой обрету Не здесь и не теперь.

Многие из нас недрогнувшей рукой переписали бы эти строки на новый лад:

Мне этот мир - чужой,

Но я устрою так,

Что весь он будет мой:

Я вроде не дурак,

Чтоб ангелам внимать Про будущий мой дом.

Здесь надо дом создать,

А небеса - потом!

И вот что получается. Как только мы решили, что сами возьмем от этого мира все, что сумеем, перед нами сразу встает вопрос: «А сумеем ли?» А есть ли у меня все необходимое для этого? Смогу ли я создать хорошую семью: захочет ли моя супруга жить со мной через десять лет? А захочу ли я сам быть с ней? Способен ли я воспитать достойных детей - или они разобьют мое сердце? Добьюсь ли я успеха: сумею ли зарабатывать достаточно денег, чтобы устроить свою жизнь так, как мне хочется? Достаточно ли у меня дарований, чтобы поддерживать рост своей церкви? Сумею ли я найти друзей и сохранить эту дружбу? Буду ли я доставлять радость людям, если они узнают меня поближе?

Как только мы решаемся строить собственные города, нас тут же начинают грызть сомнения в нашей состоятельности: а сможем ли мы осуществить те задачи, которые перед собой поставили? И тогда нам приходится жить так, чтобы развеять эти сомнения. Если мы достигаем успеха, то испытываем гордость, которую мы называем радостью. Если мы терпим неудачу, то мы научаемся ненавидеть (самих себя - за провал, других - за то, что не помогли, Бога - за безразличие) и считаем это чувство оправданным.

Вы многое узнаете о людях, если поймете, чего они больше всего боятся и что больше всего ненавидят. Для «строителей городов» мысль о неудаче невыносима - они ненавидят свои слабости. Живя среди людей, они больше всего озабочены собой и своей состоятельностью. Их чувства колеблются от самодовольства до опустошенности - в зависимости от того, насколько успешно они справляются с ситуацией. Они готовы броситься на любого, кто пробудит в них страх.

Я вспоминаю время, когда я только начинал работать психологом. Один известный христианский лидер направил ко мне своего сына. Человек такого уровня обратился ко мне впервые. Я ощутил тревогу и напряжение: «Это мой шанс! Если все пойдет хорошо, то обо мне будут говорить в высоких сферах. Моя репутация упрочится. О, Боже, помоги мне!»

Поймите, что этих слов я не говорил. Я даже не осознавал в себе таких мыслей. Мое сознание позволило родиться совсем другим словам, которые я и произнес: «Господи, Ты знаешь, как трудно приходится этому лидеру - он так переживает из-за сына. Если я сумею помочь парню, то его отец будет лучше служить Тебе во славу Твою! Пожалуйста, Господи, помоги и мне достойно послужить Тебе».

Несмотря на то что я облек свои плотские помышления в духовные одежды, я чувствовал, что мои молитвы напрасны. У меня не было уверенности, что Господь присоединился к моим благородным начинаниям. Тогда я решил проверить собственные возможности. Что было у меня в багаже:

• Я хорошо учился в аспирантуре.

• Некоторые из моих супервизоров предсказывали мне блестящее будущее.

• Молва говорила обо мне, как о приличном психотерапевте.

Ура! Я смогу сделать то, что хочу! Я думаю, что смогу. Я надеюсь, что смогу. Боже, помоги мне! Ну хотя бы немного.

Павел говорил о том, что страдать за других следует в силе Христа (Тим 2:8). Он желал видеть, как в людях все полнее отображается Христос (Гал 4:19). Апостол Иоанн бесконечно радовался, когда слышал, что дорогие его сердцу люди сохраняют верность Христу (3 Ин 1:4). Устремления апостолов были связаны с созиданием Царства Божьего.

Мною же двигало стремление построить свое царство. Я больше беспокоился за себя, нежели за моего клиента. Я терзался от неуверенности - получится ли так хорошо, как я предвкушал, или нет. Смогу ли я сделать, чтобы все сложилось удачно? Этот вопрос занимал меня гораздо больше, чем раздумья о действии Духа Святого в жизни того юноши, которому меня просили помочь.

Мне бы убить это желание помочь, несмотря на то, что внешне оно выглядело весьма достойно. Но я посчитал его за благородный порыв и взялся за дело. Я действительно помог молодому человеку. Его отец был поражен, а моя репутация хорошего специалиста резко возросла. Так я заложил прочное основание своего города. Слава Богу! Или мне! На самом деле, какая разница - кому? Это не имело значения: ведь моя жизнь разворачивалась так, как я хотел. О чем же еще беспокоиться?

«Строители городов» не могут быть связаны с другими людьми истинными и глубокими отношениями. Им необходимо, чтобы окружающие постоянно подтверждали их состоятельность. Тогда отношения начинают развиваться, но единение, к которому они приводят - ложное.

Один мой знакомый начал межцерковное служение. Хотя оно и не достигло масштабов, которые он планировал, но все же получило известность. Возникла довольно крупная организация - с собственным штабом, несколькими дочерними офисами и солидным штатом. На ключевые позиции руководитель набирал тех людей, которые восхищались им и не угрожали его авторитету. Эти люди осуществляли поставленные им цели. А цели, заявленные в его декларации, были весьма духовны.

Когда все шло благополучно, мой знакомый был на удивленье великодушен и буквально излучал радость - находиться рядом с ним было одно удовольствие. Но как только он столкнулся с трудностями, в глубине его души зашевелился страх. Ощущая смутную угрозу и не осознавая этого ощущения, миссионер занял оборонительную позицию. Он отдалился от тех людей, которые, заботясь о том, чтобы служение сохраняло верный курс, задавали ему «ненужные» вопросы. И крепко держался за тех сотрудников, кто был «верен» ему - то есть за тех, кто никогда ему не возражал. Его команда стала кликой, а служение выродилось в культ.

В конце концов, Бог поступил с этим замечательным человеком так, как Он часто действует, когда Его дети начинают строить свои города. Он привел моего знакомого в пустыню, в такое место, где таланты этого одаренного служителя уже не приносили ему пищи для души, а ложная общность, которую обеспечивали лояльные сотрудники, не облегчала душевной боли. Он оказался один среди горячих песков. И у него не было ни инструментов, ни снаряжения, чтобы построить себе не то что новый город, но даже простейшее убежище.

И уже в пустыне, как это тоже нередко бывает, Бог проникновенно обратился к служителю (Ос 2:14):

- Ты всегда считал, что твои таланты обеспечат тебе настоящую жизнь. Когда ты стал старостой класса в христианской школе, ты твердо решил получить максимум удовольствия от своих руководящих способностей. Ты - неразумный ребенок. Я хочу, чтобы ты жил, а не только услаждал себя преходящими радостями от собственных достижений. Я создал тебя для отношений со Мной. Для таких отношений, когда ты с радостью подчиняешься Мне и наслаждаешься общением со Мной, не отвлекаясь ни на что, поскольку Я полностью восполняю все твои нужды. Я не сержусь на тебя. Мне просто очень горько. Твое сердце - пусто, оно оставалось пустым, даже когда твое служение шло очень хорошо. Город, который ты строишь - это просто дырявая лачуга, открытая всем ветрам. А Я хочу, чтобы ты создал обитель, где смогу жить Я. Я хочу, чтобы ты и сам стал прекрасным храмом для Меня - и тогда Я смогу действовать через тебя. А потом Я введу тебя в Мои вечные обители. Подожди, пока ты сможешь увидеть то место, которое Я предназначил для тебя - оно еще не готово.

Но сейчас тебе еще нужно побыть в пустыне. Ты еще не до конца осознал, что без Меня все твои способности совершенно бесполезны. Ты можешь выстроить для себя город, можешь получить все, что желаешь, но это истощит твою душу. Я хочу, чтобы ты понял: твои ресурсы ничего не стоят, когда ты тратишь их на достижение своих целей. Они мертвы и не могут дать жизни. Когда, пребывая в пустыне, ты убедишься в этом, - вот тогда ты умертвишь страстное стремление доказывать свою состоятельность.

А потом ты обнаружишь в душе другое стремление, которое станет еще сильнее, если ты будешь питать его. Когда же ты осуществишь его - это будет радость для Меня, благословение для других и благодать для тебя.

Все это будет. Но пока тебе нужно побыть в пустыне.

Опыт пребывания в пустыне - непредсказуемые периоды в жизни, когда все знакомые, накатанные дороги приводят в тупик, когда перестают работать все привычные механизмы - очень полезен. Милосердие Божье ведет нас на выжженные земли, чтобы изменились те вопросы, которые нас волнуют. Вместо вопроса, насколько мы состоятельны, чтобы справиться с трудностями и достичь своих целей, мы с удивлением обнаруживаем, что наша возрожденная душа уже давно тихо вопрошает: «Что я могу сделать для Господа, ведь я люблю Его?»

Это вопрос, который радует Святого Духа: ведь это Он распределяет дары среди Божьего народа, чтобы мы могли служить друг другу, как члены единого тела. На переход от вопроса «Насколько я состоятелен?» к вопросу «Что я могу дать?» требуется время: процесс изменений - дело медленное и трудное. Но в любом случае - чтобы желание служить Христу стало процветать, нужно уничтожить страсть, лежащую в основании неверного вопроса.

Страсть, которая так свойственна «строителям городов» - искать, взращивать, подтверждать, лелеять и демонстрировать свою состоятельность, - лучше всего умирает в пустыне.

Прояснение:

Превыше всего - собственная правота и планы Метафора Вслушайтесь в слова пророка Исаии:

Кто из вас боится Господа, слушается гласа Раба Его? Кто ходит во мраке, без света, да уповает на имя Господа и да угверждается в Боге своем. Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, - идите в пламень огня вашего и стрел,

раскаленных вами! Это будет вам от руки Моей; в мучении умрете (Ис 50:10-11).

Есть огромная разница между радостью открытия и страстью объяснения. Открытия привносят в жизнь дух приключения, расширяют горизонты Божьего творения. Желание найти всему объяснение заставляет ненавидеть тайны.

Бог сотворил мир, в котором существует порядок. Человек способен познавать этот мир и использовать его для своих нужд. Задача науки - как можно полнее понять порядок, который присутствует в мире.

Однако за мирозданием стоит Личность - свободная, ни от кого не зависимая и ничем не связанная. И поэтому у ученых никак не получается свести все тайны мироздания к ясным и однозначным понятиям - всегда остается место для неопределенности. Если мы доверяем той Личности, что стоит за кулисами Вселенной, то неопределенность становится для нас источником захватывающих переживаний и роста. Когда доверия нет, то неопределенность становится мучительной, и мы всеми силами стараемся от нее избавиться.

Для тех, кто радуется открытиям, зная, что благой Бог всегда движется от хаоса к чудесному исходу, тайна не составляет проблемы. Эти люди приветствуют тайну. Они находят объяснения там, где можно, и не беспокоятся, даже когда ничего не могут объяснить. Для тех же, кем движет страсть все подогнать под разумные объяснения, кто превыше всего ставит определенность и выполнение намеченных ими планов, тайна ненавистна и невыносима. Такие люди хотят точно знать все. Что именно они должны предпринять, чтобы обеспечить себе финансовое благополучие? Что конкретно нужно сделать, чтобы восстановить гармонию в отношениях? Как себя вести, чтобы достичь успеха в карьере или служении? Неопределенность для них - враг номер один, и если возникает что-то непонятное или непредвиденное, то досадное препятствие нужно немедленно преодолеть.

Слова, сказанные Богом через пророка Исаию, дают нам ключ, который помогает понять, по духу мы живем или по плоти. Если мы сталкиваемся с тем, чего не понимаем, если оказываемся в темном лабиринте и не знаем, как из него выбраться, то какое желание в нас сильнее - довериться Господу или разобраться, что нужно делать? Бросаемся ли мы тут же к фонарю, чтобы осветить дорогу? Или только крепче сжимаем руку Господа, Который Один видит сквозь мрак и расстояние?

В чем мы черпаем уверенность - в Боге или в своей способности найти выход? Если мы уверенно движемся в свете собственных фонарей, то слова Исаии предупреждают нас, что мы уповаем не на Бога. Потребность, едва вступив на путь, заранее знать исход - это желание плоти. Его нужно умертвить.

Смысл метафоры «Осветители» любят формулы - они по ним живут. Когда они не могут вывести формулу сами, то обращаются к знатокам, которые уверенно направляют их по «правильному» пути.

Когда «осветители» помогают другим людям, они озабочены тем, чтобы все сделать правильно, и вовсе не стремятся затронуть сердце другого человека. Они гораздо больше доверяют своим схемам, чем голосу Бога - Духу Святому, Который через Слово обращается к нашим сердцам. Глубокое единение сердец подменяется контролем. «Осветители» очень напряженно работают, они ни на йоту не отходят от теории, они во всем полагаются на испытанные методы.

Когда мои сыновья только вошли в подростковый возраст, я однажды провел несколько часов, анализируя их состояние и потребности. Я рассмотрел, на какой стадии развития находится каждый из них, и определил, что им нужно. Чтобы успешно справиться с социальными и психологическими запросами переходного возраста и наилучшим образом помочь своим отпрыскам, я распланировал, что я могу сделать.

Несколько лет спустя, когда Кеп был в самом расцвете своего бунта, я возопил к Богу: «Скажи мне, что мне делать, я все выполню! Только скажи, что делать!»

Но Бог промолчал. И я обратился за консультацией к специалисту по переходному возрасту, вернее даже к двум.

- Что мне делать? - требовал я у них ответа. - Нужно ли мне стереть Кепа в порошок, продать его машину и принудить посещать специальную группу? Или же мне стоит спокойно обсудить с ним положение дел, высказать свою озабоченность и рассмотреть разные варианты решений?

Поскольку Бог не ответил на эти вопросы и в Книге, которую Он написал, то я потерял всякий интерес к чтению Библии. Вы обращали внимание, насколько мы склонны рассматривать Библию, как должностную инструкцию или сборник принципов, которым нужно следовать, когда в жизни появляются трудности? Мы забываем, что в ней Бог открывает нам Свое сердце. Нам больше нравятся инструкции и рецепты, а не приглашение Господа соединить наши сердца с Его сердцем и только после этого исполнить то, что Он нам откроет.

«Осветители» терпеть не могут неопределенности. Замешательство их ужасает. Они вечно пристают с вопросами: «Я прав? Я все правильно делаю? Не ошибаюсь ли я? Это действительно оптимальный выход из ситуации? Кто может подсказать мне ответ?» «Осветители» всегда требуют четких ответов, практических указаний и осуществимых решений. С их точки зрения, жизнь нормальна, если она идет по надежному плану. Поэтому они всегда пытаются создать или ищут хорошие планы. И такие планы эти люди часто находят в Библии - но не потому, что там действительно есть планы на все случаи жизни, а потому, что «осветителям» очень хочется, чтобы они там были.

Особенно склонны к «прояснению» родители маленьких детей. Очень здорово, когда мамы и папы малышей собираются вместе, чтобы поделиться опытом, поддержать друг друга и помолиться. Прекрасно, когда они вместе изучают Библию и обсуждают хорошие книги для родителей. Но бывает, что они объединяются в группу для того, чтобы целенаправленно изучать последнее христианское руководство по воспитанию детей. И если кто-то начинает задавать слишком много вопросов или оспаривать истины, провозглашенные в этой книге, в группе возникает отчуждение - большинству родителей не нужны сомнения. Страх перед неопределенностью они прикрывают почти раболепным преклонением перед мнением авторитетов.

Чтобы чувствовать себя увереннее, «осветители» держатся вместе. Они рапортуют об успехах, поддерживают друг друга, когда дела идут не так, как ожидалось, и обмениваются взаимными упреками за оплошности в исполнении плана. В глубине души эти люди испуганы и ищут единения. У «осветителей» имеется один общий фонарь, которым они освещают путь, и в его свете им чудится, что они достигли единства. Но это единство - фальшивое, оно скорее похоже на культ. Соглашательство и конформизм ценятся больше, чем дискуссии и различие мнений. Постоянно подчеркивается, что все делается во имя библейской истины. Страсть быть правыми и единодушие в понимании того, как все должно быть, - вот на чем основывается их общность.

Подобная страсть и неизбежный вопрос, который возникает в среде «осветителей» - «А прав ли я?» - идут от плоти. Потребность быть правым, настойчивое стремление к уверенности при построении планов, которые гарантируют желанный результат, - все эти помыслы нужно убить. Они должны быть уничтожены, так как подменяют доверие Богу верой в некую «непотопляемую» систему, которой можно следовать.

Как Бог чаще всего реагирует, когда человеком движет страсть к «прояснению»? По своему опыту скажу, что Господь обычно еще больше сгущает тьму. Лично меня Бог привел в полное замешательство, и тогда передо мной остались только два варианта: довериться Богу или впасть в отчаяние. В темноте, которую попустил мне Господь, полностью растворилась моя уверенность в собственных действиях. Эта тьма разрушила все мои надежды разработать новый, улучшенный план и снова оказаться у руля.

Когда Кеп взбунтовался, я не только разрабатывал планы, чтобы помочь ему и его брату гладко пройти очередной этап в развитии. Помимо этого я изучал библейские истории, чтобы понять, что «работает», а что - нет (размышляя, почему Илия не смог воспитать достойных сыновей я часами исследовал Первую книгу Царств). Я читал книги лучших специалистов, я молился и постился.

Поскольку моей глубинной целью было найти правоту и стать правым, то я не был способен к глубоким и доверительным отношениям. И что я мог дать жене,

сыновьям и друзьям? Хотя я много и довольно сердечно общался с ними, на самом деле я боролся прежде всего за то, чтобы быть правым. И, конечно, я не заботился, чтобы из моего сердца изливалась благодать, способная затронуть что-то хорошее в сердцах моих близких.

Тьма все сгущалась. Бог не давал мне возможности получить ни малейшего подтверждения, что я прав. Я все более приходил в замешательство, которое было мне ненавистно, - я пытался его преодолеть, как это делают все «осветители».

И вот я получил известие, что Кепа исключили из университета. В этот момент что-то прояснилось. Формулы перестали работать. Я лишился «правильной» стратегии, которая дает гарантированный результат. Остался только Бог. Доверюсь ли я Ему? Смогу ли на Него положиться - причем так, чтобы мое доверие не стало новым планом получения желаемых результатов? Буду ли я просто держаться за Его руку, верить Его сердцу и идти за Ним в беспросветной темноте, желая одного - хоть немного отразить в себе Христа? Только тьма помогла мне убояться Бога больше, чем неопределенности.

Когда потухли все осветительные приборы, и нет надежды склеить разбившиеся вдребезги мечты, - тогда приходит время для новых вопросов. Нас больше не интересует, правы мы или нет. Мы уже поняли, что наша правота не приводит к исполнению желаний. Теперь мы задаемся вопросом: «Кому я доверяю?»

Страсть находить всему объяснения ведет нас по пути, который плохо кончается. Если верить словам пророка Исаии, конец такого пути - мучение. Мы будем изнемогать от вопросов, на которые невозможно ответить: «Почему все так вышло? Что мне нужно было сделать иначе? Почему я так неразумен? И зачем я послушался этого знатока? Как мне выбраться из ямы, в которую я попал - она такая глубокая и темная?»

Но как только мы умертвим страсть к правильным решениям, в нас поднимется совсем другое побуждение - мы всем сердцем захотим доверять Богу. Это стремление поведет нас по новому пути - он неровен, он проходит по невероятной крутизне и спускается в низины, полные мрака... Но в конце концов он выведет нас в дивный город, где мы сможем отдохнуть. Это нам обещано.

12. Еще о двух страстях, которые нужно умертвить

Итак, «строители городов» не способны к духовному единению, потому что больше всего они озабочены собственными возможностями. Для «осветителей» важнее всего собственная правота и планы. Есть еще две страсти, которые мешают единению сердец и целительным отношениям. Их тоже нужно уничтожить. «Отделка стен» и «рытье колодцев» - вот библейские образы, которые помогают понять истинную природу этих страстей.

«Отделка стен»: превыше всего - безопасность Метрафора Одна из самых неприятных особенностей жизни в этом мире - неопределенность. Мы никогда не можем быть уверены в том, что с нами произойдет. На магические кристаллы прорицателей полагаться нельзя, а единственный надежный Источник, Который пребывает в курсе всех событий, ничего не скажет.

Только что мы с женой часа два беседовали с одной женщиной: ее муж может умереть завтра или через год. Две недели назад ему поставили диагноз - рак мозга. А я и сам последнее время просыпаюсь со странными головными болями. Может быть, мне стоит пройти обследование? Но если каждую нашу болячку принимать за серьезную болезнь, то это прямой путь к ипохондрии. В то же время наши уверенные заявления, что у нас «все в порядке» - скорее, притворство. Мы просто не знаем, что ждет нас впереди.

Родители взрослых детей часто говорили мне, что родительские тревоги вовсе не кончаются, когда их чадо наконец получает диплом, удачно женится или успешно начинает собственное дело. Я всегда думал, что они немного преувеличивают. Но теперь я точно знаю: ничуть. Несмотря на то, что у наших сыновей все идет хорошо - они счастливы в браке, у них удачно складываются дела и на работе, и в церкви - мы с женой не в состоянии предугадать, что их ожидает завтра. А что ожидает меня? Мою жену? Вас?

Люди терпеть не могут неопределенности. Страх холодит наши сердца, когда к нам приходят мысли о том, что непредсказуемый Бог вдруг возьмет - да и повернет нашу жизнь. Бог обещал, что Он не утаит от нас ничего хорошего. Он обещал дать нам обильные духовные благословения и обратить во благо все, что бы ни случилось с нами.

Но у каждого бывают времена, когда в это очень трудно поверить. Какой смысл во всем этом? - спрашиваем мы себя. Вот шестилетняя девочка, страдающая от тяжелой астмы, борется буквально за каждый вдох. Вот в мучительных страданиях на руках жены умирает муж, пораженный раком. Старый друг предает вас и навсегда уходит из вашей жизни. Или вы теряете работу как раз тогда, когда ваш ребенок поступает в колледж. Все это просто бессмысленно.

Мы начинаем думать: ну должен же быть какой-то способ так устроить свою жизнь, чтобы хоть снизить риск тяжелых событий и переживаний. Особенно это касается наиболее страшных для нас событий. Боже, такое я еще смогу вынести, но не это, - пожалуйста, только не это. Конечно же, Господи, Ты ведь не позволишь, чтобы со мной случилось именно это.

Во дни пророка Исаии, израильтяне, должно быть, думали точно так же. Они «...провидящим говорят: «перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги, уклонитесь от пути; устраните от глаз наших Святаго Израилева» (Ис 30:10-11). Когда мы видим Бога таким, какой Он есть, это не всегда приносит умиротворение и спокойствие. Ведь Он допускает, чтобы с хорошими людьми, вроде нас, происходили кошмарные вещи. Да, конечно, мы испорчены, но все-таки достаточно хороши и достойны, чтобы быть огражденными от страшных событий. Мы хотим иметь защиту от всяких ужасов жизни - нам нужны витамины, которые предотвращают развитие рака, страховка, чтобы избежать банкротства, своевременные подсказки, чтобы спасти семью от распада. Нам так хочется, чтобы кто- то нам сказал, что все хорошее близко, уже на горизонте. И, конечно же, нам нужно, что этот горизонт был здесь, на земле, а не на небесах. Небеса слишком высоко. А мы хотим защиты от страшных событий прямо сейчас.

Израильские пророки прислушивались к пожеланиям народа - картина знакомая и для наших дней. Они были водимы «своим духом» и пророчествовали по собственному разумению. Они провозглашали мир, когда не было никакого мира (Иез. 13:3,10). А некоторые зашли еще дальше.

Чтобы защититься от вражеских набегов, жители городов окружили свои поселения стенами. Эти стены были весьма непрочными, но израильтяне надеялись, что именно они станут им защитой. И пророки не обратились к народу и не сказали:

- Ваши стены не защитят вас. Они слишком непрочные. Надеяться можно только на Бога. Не полагайтесь на дела рук своих, уповайте только на Всемогущего Господа.

Вместо этого они обмазали стены грязью, чтобы те выглядели покрепче. Ложные надежды и фальшивые утешения, которыми пророки кормили народ, создавали иллюзию безопасности. «Теперь-то уж точно ничего плохого с нами не произойдет, - думали люди. - Наши вожди помогли нам почувствовать себя под защитой».

Вот что ответил на это Бог:

«Скажи обмазывающим стену грязью, что она упадет... И разрушу стену, которую вы обмазывали грязью, и повергну ее на землю, и откроется основание ее, и падет» (Иез 13:11,14).

Господь не допустит, чтобы работа «отделочников» выстояла.

Смысл метафоры Богу не угодно наше стремление создать себе безопасную среду - во всяком случае, в той степени, на которую мы рассчитываем. Бог не гарантирует нам жизнь без тревог и бедствий: Он ценит наше упование на Него. В одном церковном гимне есть такая строка: «Я не знаю, что меня ждет в будущем, но я знаю Того, Кто держит мое будущее в Своих руках». Это не просто возвышенные слова - в них отражено то отношение, которого Бог хочет от нас.

Но такое отношение дается нелегко. Когда мы слышим о тяжелых событиях в чьей-то жизни, то автоматически начинаем укреплять «свои стены», чтобы защититься от подобных несчастий. Мои друзья из церкви недавно потеряли двадцатипятилетнего сына. Он погиб во время несчастного случая в горах всего лишь за месяц до окончания Академии Воздушных Сил. У меня двое сыновей. Сейчас им двадцать шесть и двадцать восемь лет. Мое сердце очень болит за друзей, но должен признаться, что когда я услышал об этой трагедии, то с трудом сдержал ужас при мысли, что такое могло произойти и в нашей семье.

Беда затронула и семью еще одного моего близкого друга. Его сын-студент перебросил своего приятеля через голову. Ребята забавлялись, как это часто бывает среди студентов, когда молодые парни задорно борются друг с другом или пробуют выполнить разные гимнастические элементы. Их возня всегда проходила безо всяких осложнений, но на этот раз парень приземлился неудачно. Он повредил себе шею - и его парализовало по грудь.

Когда я об этом услышал, мне очень захотелось быть рядом со своим другом, который мне очень дорог, и поддержать его. У меня возникло огромное желание стать единым сердцем и с тем парализованным студентом. Мне хотелось сказать ему: «Мы не знаем, что смогут сделать для тебя врачи. Но у тебя есть возможность познать Бога так, как дано немногим. На этом пути мы не оставим тебя одного». Мне также хотелось всей душой поддержать и сына моего друга, который стал невольным виновником трагедии. Друг сказал, что юноша вновь и вновь повторяет одно и то же: «Ах, если бы я не...».

Вот что я почувствовал, когда узнал об этом несчастье. Но во мне зашевелилось и кое-что еще. Страх. Когда я молился (и сейчас продолжаю молиться) за всех людей, которых затронула эта беда, и размышлял о ее печальных последствиях, то услышал в душе навязчивый шепоток: «А можешь ли ты быть уверен, что подобное несчастье не случиться с твоими сыновьями?»

Естественная реакция? Несомненно. Но это реакция плоти, пусть и нормальная. Желать всем сердцем безопасности для своей семьи - вполне законно. И вполне оправдано молиться об этом. Сделать все, что в моих силах, чтобы предотвратить всевозможные несчастья, - намерение весьма благоразумное. В нем нет ничего зазорного. Но если я в глубине души задался целью найти универсальный способ защитить семью от всего плохого, а затем целиком положился на защиту, выстроенную моими руками, - то это не что иное, как укрепление стен жиденьким раствором... ну пусть не грязи, а побелки.

«Отделочники» озабочены двумя вопросами: защищен ли я ? И если нет, то что я могу сделать, чтобы защититься? «Отделочники» ищут единения с теми, кто готов помочь им защитить себя от всего, что их страшит. На такой основе ничего, кроме псевдоединения, не построишь. Христианские сообщества иногда держатся на том, что люди «подштукатуривают стены» в жизни друг друга - они объединяются вокруг идеи, что конкретные действия и определенные отношения способны убедить Бога отвратить от них все бедствия.

У «отделочников» страх перед неопределенностью намного больше, чем доверие Богу. Они требуют защищенности, и если Господь ее не дает, то сами начинают выстраивать защитные стены. Такая приверженность собственной безопасности приводит к тому, что их души не могут найти покоя во Христе. «Отделочники» и хотели бы близких отношений с людьми, единения с ними, но их озабоченность собственной безопасностью превращается в серьезную преграду. Она, словно неработающий клапан, перекрывает поток благодати, способный излиться из их сердец.

И тогда Господь, в Своем неустанном стремлении создать из нас единое сообщество, укорененное во Христе, принимается за работу кардиохирурга. Клапан необходимо прооперировать, и Бог допускает в нашей жизни как раз то несчастье, которое, как мы думали, нас никогда не постигнет. Или такое, о котором мы вообще не думали.

Мою веру сильно поколебала гибель брата в авиакатастрофе в 1991 году. Эта трагедия показала, что я больше доверял своим «обмазанным стенам», чем любящему сердцу Отца. Нет, в нашей семье такого несчастья просто не могло произойти! Ведь Билл жил с Господом, он был благочестивым человеком, хорошим мужем, отцом, сыном и братом. Он так много помогал людям в качестве христианского консультанта. В нашей семье почти все шло очень правильно и хорошо - у нас имелись все основания для уверенности, что такой беды с нами не случится.

Но воскресным утром, третьего марта 1991 года, мои «стены» неожиданно рухнули.

Как закоренелый «штукатур», я попытался найти утешение и успокоение в благополучных областях моей жизни. У меня был прочный брак. У наших сыновей все складывалось удачно. Да и мое служение процветало. У меня имелись достаточно ясные представления о консультировании и о том, как оно должно служить для Царствия Божия.

Вот тогда-то и начались изменения в моих взглядах на консультирование, которые в конце концов привели к идеям, изложенным в этой книге. Некоторые сдвиги были совсем небольшими, другие - более существенными, но все они поворачивали меня в новое русло. Как только окружающие не объясняли того, что со мной происходило! Кто-то говорил, что мои представления меняются, потому что я становлюсь старше и, скорее всего, устал. Кто-то полагал, что мои умственные способности несколько притупились. Кто- то видел причину изменений в тех внутренних проблемах, с которыми я не разобрался - сердце обманчиво, нужно исследовать его и покаяться. Кто-то говорил о моем мужестве первооткрывателя, которое ведет меня к чудесным открытиям, а кто-то - о том, что это Дух Святой говорит через меня.

Но что произошло на самом деле? Что я оставляю позади себя? Что ждет меня впереди? Куда я направляюсь? У меня не было полной ясности. Я совершенно уверен в тех истинах, которые я сейчас преподаю людям, но я не могу знать наверняка, откуда пришло мое нынешнее мировоззрение и как оно станет развиваться дальше. Бывают времена, когда мне совершенно не нравится происходящее. Тогда я напоминаю себе, что советовался со многими «светлыми головами», и настолько честно, насколько мог, принимал критику в свой адрес. Еще я знаю, что убежденность в правильности сегодняшнего моего пути только укрепляется, когда я читаю Писание и молюсь.

Черпать силу из этих священных источников вполне законно и обоснованно. Но если я впаду в зависимость от них и стану полагать, что они защитят меня от грядущих трудностей в служении (с которыми я, собственно, не хотел бы встречаться), тогда я превращусь в «отделочника». Ведь «отделочники» не приветствуют злоключений, они не видят в них друзей. А при такой позиции осложнения, которых мы надеемся избежать, автоматически становятся нашими врагами. «Отделочники» никогда не ставят своей целью выработку характера. Безопасность - вот их кредо.

Но Богу не угодны такие состояния души. И Он допускает в нашей жизни времена, когда мы сталкиваемся с необъяснимыми и беспричинными трудностями. Под напором этих напастей рушатся любые тщательно выстроенные стены. И тогда перед нами встает выбор: будем ли мы строить новую стену и обмазывать ее? Поддадимся ли мы побуждению плоти и поставим во главу угла нашу безопасность? Или же противостанем этому побуждению и пойдем вслед за Духом Святым, зная, что Бог защитит нас ото всего, что может помешать Его целям? Если молитва не защищает от авиакатастроф, прекратим ли мы молиться? Или продолжим, потому что молитва соединяет нас с Богом и открывает наши сердца для благословения других?

Если страсть к безопасности становится нашей основной линией обороны от бедствий, ее необходимо уничтожить. Она должна умереть. И тогда трудности, которые постигают нас без видимой причины или ясного смысла, оказываются необходимыми - они помогают нам умертвить непреодолимую тягу к безопасности, которая заправляет нашей жизнью. Когда же мы научимся убивать эту страсть в самом зародыше, тогда будем способны к подлинно близким отношениям, к единению сердец.

«Рытье колодцев»: превыше всего - немедленное удовлетворение потребностей Метафора В поразительном отрывке из Библии Бог призывает небеса взглянуть на то, чем занимается Его народ «Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь» (Иер 2:12-14). Триединый Бог, Который сотворил человека, чтобы тот наслаждался жизнью в Его обществе, возмущен до глубины души (если можно так выразиться). Можно представить, как Он восклицает: «Это невероятно! Они все испытывают жажду и, тем не менее, проходят мимо той воды, которую предлагаю им Я. Они берут заступы и начинают рыть свои собственные колодцы. Полная бессмыслица!»

«А водоемы, которые они себе делают, не могут держать воды. Пара глотков - и вода уходит. Тогда люди начинают рьггь новый колодец. Но они не возвращаются к Моему источнику, к живой воде, которая дается даром и никогда не иссякает. Нет, они хотят пить из своих колодцев. Невероятное безрассудство!»

Подобное «рытье колодцев» отражает страсть к удовлетворению желаний по первому запросу и на наших условиях. Это еще одна страсть, которую нужно уничтожить.

Смысл метафоры Я только что посмотрел по видео фильм «Опус Мистера Холланда». Мой сын Кен уже давно приставал ко мне с этим фильмом, и я решил, что мне нужно сделать перерыв в работе (я как раз писал про рытье колодцев). Я оторвался от своих бумаг и сел смотреть кино. Поскольку моя голова была занята мыслями о единении сердец, о глубоких и целительных отношениях, то я воспринял историю, о которой рассказывал фильм, как прекрасную иллюстрацию к этой главе.

Вот учитель музыки Глен Холланд мчится как сумасшедший - он спешит в больницу, где рожает его жена. Вот он держит на руках своего первенца и целует женщину, которая выносила и произвела на свет плод их союза - дивные кадры, которые передают всю радость этого события. Они заставили меня подумать о рождении двух сыновей и о женщине, вместе с которой мы их создали.

Но не прошло и года, как супруги Холланд обнаружили, что их сын, Коул, глухой. Их радость обернулась горем. Это горе было особенно тяжко для отца- музыканта - теперь он никогда не сможет разделить с сыном то, чем живет его душа.

Отец отреагировал не лучшим образом. Он отдалился от сына, решив, что ничто другое, кроме любви к музыке, не способно связать их по-настоящему.

Больше всего меня тронул эпизод, когда мистер Холланд открыл в сыне, которому было уже шестнадцать лет, жажду полноты жизни. Оказалось, что ее не угасило отсутствие слуха. И мистер Холланд вдруг осознал, что Коул всем сердцем хочет стать частью его жизни, и что мальчик вполне может быть ею. Возможности их единения - гораздо шире, чем мир музыки. На этом пути никакие физические изъяны не властны разделить отца и сына.

Во время концерта мистер Холланд, композитор, дирижер и пианист, но совсем не певец, положил дирижерскую палочку, подошел к микрофону и объявил, что он хочет спеть песню и посвящает ее своему сыну. И он запел песню Джона Леннона «Мой мальчик» (не только запел, но и стал показывать ее содержание жестами). Коул понимал эти знаки и к тому же читал по губам отца. Любовь изливалась из отцовского сердца и наполняла сердце сына - голос мистера Холланда дрожал от волнения и радости, а Коул весь светился от любви.

Единение сердец произошло. Мечты мистера Холланда о близости на основе любви к музыке разрушились, и он смог познать радость подлинной связи сердец.

Бог готов дать нам радость несказанно более полную, чем та, к которой стремится самое богатое человеческое воображение. Он предлагает нам радость слышать Его голос, когда Он, невзирая на все наши недостатки, поет песнь любви и нам, и другим людям.

Но мы не слышим этой музыки небес - наши совершенно ненужные, но тем не менее постоянные усилия стать состоятельными, увериться в собственной правоте и обеспечить свою безопасность создают слишком много шума и помех. И в результате то место в нашей душе, которое так страстно желает отношений взаимной радости, остается пустым.

Вот эта пустота и вызывает трудности. Мы ощущаем ее как сосущую душевную боль, нестерпимо пустое пространство, которое нужно чем-то заполнить. Но из-за того, что мы не слышим песни Бога и не пьем из Его источника, мы соглашаемся на меньшее - на любое средство, которое способно облегчить это невыносимое внутреннее состояние.

Иисус говорит, что может наполнить нашу душу живой водой (Ин 7:37-38). Для описания «пустого сосуда», который находится внутри нас, Он использует слово «чрево». Это же слово употребляет Павел, когда пишет филиппийцам о людях, чей бог - «чрево» (Флп 3:19). Идея такова: свято место пусто не бывает. Если мы не наполним сосуд нашей души «реками воды живой», исток которых - Христос, то пустое «чрево» будет требовать любой пищи, лишь бы заполнить невыносимую пустоту.

Мы хотим такого удовольствия, которое бы подчинялось нам и приносило желанную радость по нашему первому требованию. И хотя так у нас почти никогда не получается, мы не оставляем попыток найти управляемый источник удовольствия. Средства могут быть достаточно примитивными - порнография, переедание, деньги, алкоголь. Или более хитрыми - работа, престиж, власть, компетентность. Мы охотимся за приятными ощущениями, которые могут убрать внутреннюю боль. Мы не думаем, что полностью избавиться от нее возможно только на небесах. Но даже если мы слышим, как Иисус поет нам песнь любви, то одновременно думаем о наших любимых, которые заткнули уши и не желают слушать этого пения. Мы помним о друге, который умирает от рака, мы ощущаем боль неудачных отношений. Пока мы не достигнем небесной отчизны, наша радость всегда будет перемешана с печалью - чем необъятнее радость, тем глубже печаль. Такие переживания заставляют нас искать Христа и взирать на Него и на то, что ожидает нас впереди.

Когда же наши надежды начинают истощаться, нас одолевает печаль, превращаясь в горечь. Тогда ощущение пустоты вызывает ненависть. Мы опасаемся, что это состояние сохраниться навсегда, и нам будет только хуже.

Вот что происходит со «старателями», которые «копают колодцы». Что ими движет? Огромное желание чувствовать себя хорошо, во всякое время и во всей полноте. Они озабочены поисками внутреннего состояния благополучия, в котором нет места печали. Вот основной вопрос всей их жизни: «А все ли я получил?» Больше ничего «старателей» по-настоящему не заботит.

Оценивая свои отношения, продвижение по службе, банковские счета и повседневные занятия, они задают один вопрос: «Удовлетворяет ли это меня?» И часто им приходится отвечать: нет. Ведь наши души были сотворены таким образом, что полное удовлетворение им могут дать только небеса. Там, наконец, наша душевная боль прекратится полностью.

Итак, боль все равно дает о себе знать - даже когда ее пытаются приглушить всеми доступными удовольствиями. И тогда происходит следующее.

Во-первых, мы начинаем требовать все большего удовольствия и гнаться за ним. Все, что может дать хотя бы непродолжительное ощущение счастья и утолить боль, становится для нас непреодолимо притягательным. Жажда ощутить сейчас то, что мы можем получить только на небесах, затмевает все на свете. Мы меняем работу, бросаем супругов, бегаем по разным церквям, стремимся к более крупному служению, переедаем, потакаем своим сексуальным похотям, которые становятся все более извращенными - в общем, делаем все, что приносит моментальное облегчение.

Во-вторых, мы берем на себя ответственность за обеспечение себя удовольствиями, которых мы жаждем. Мы начинаем копать свои собственные колодцы. Когда мы знаем, что можем получить желанное удовлетворение в любую минуту, нам становится хорошо. Мы не желаем ждать милостей от непредсказуемого Бога.

И вот страсть к такому «счастью» начинает процветать в нашей жизни. Она пожирает нас, она движет нами, она определяет любой выбор, который мы делаем.

И тогда Бог приступает к Своей работе, помогая нам умертвить подобные стремления плоти. Он ведет нас к тому, чтобы мы возненавидели свои похоти. Очень часто Бог ставит «старателей» лицом к лицу с разрушениями, которые приносят их страсти другим людям. Осознание страданий, которые испытывают близкие, выводит обновленное христианское сердце из спячки.

Хочу рассказать об одном моем друге, назовем его Джим. После того как закончилось его служение, он пребывал в очень подавленном состоянии. Чтобы както сводить концы с концами, ему пришлось заниматься нелюбимой, неинтересной работой. Его умения и способности больше не были востребованы и не получали должного признания, как это было раньше, - «строитель городов» оказался в пустыне. Он совершенно не представлял себе, что делать дальше - «осветитель» очутился в полной темноте. Он не мог понять, почему после стольких лет плодотворного и верного служения все рассыпалось, как песчаный замок, - «отделочник» столкнулся с теми трудностями, которых боялся и рассчитывал никогда не встретить. Джим чувствовал себя ни на что не годным и незащищенным, он оказался в полном замешательстве - как раз в том состоянии, которое невыносимо и для «строителей городов», и для «осветителей», и для «отделочников».

Он испытывал сильную душевную боль. Однажды вечером, после очередного рабочего дня, не принесшего ему никакого удовлетворения, Джим заглянул в «Книжный магазин для взрослых». Раньше ему и в голову не приходило зайти в подобное заведение. А сейчас он взял напрокат видеокассету с порнофильмом. Поздно вечером он смотрел фильм и на один восхитительный час позабыл про все свои проблемы. Первый раз за все эти трудные годы он испытал освобождение от боли.

В течение следующих недель Джим пересмотрел почти дюжину фильмов. Вечером, после того как жена ложилась спать, он садился перед телевизором. Однажды ночью, когда он смотрел двенадцатый ролик, жена проснулась и пришла в гостиную. Она застала его там - прилепившись взглядом к экрану, Джим мастурбировал.

Конечно же, жена знала, чем он занимается по ночам. Она ругала его, обливала презрением и угрожала разводом. Но в этот раз она заплакала. Боль, которая терзала сердце женщины, захлестнула ее. Она была потрясена нравственной трагедией, которая разворачивалась перед ее глазами. И вот она просто стояла в дверях и плакала. Через несколько минут она повернулась и, не говоря ни слова, ушла в спальню.

Джиму стало невыносимо стыдно. Но еще большим потрясением было осознание того, как жестоко он ранил жену. Она чувствовала себя отверженной и нежеланной дешевкой. Джим это хорошо понимал. Ужасная действительность сразила его. И в этот миг он почувствовал страстное желание благословить жену, желание, которое поднималось с такой силой, как никогда раньше. Дух Святой открыл его глаза, и Джим понял, что удовольствие от греховного секса мешало ему испытать наслаждение, которого он жаждал на самом деле - радость зажечь улыбку на лице жены.

Еще, что не менее важно, Джим обнаружил: его страсть к немедленному удовольствию вовсе не стала центром его жизни. Этот враг уже потерпел поражение и не мог управлять его жизнью. Джим осознал, что он не страдает сексуальной зависимостью. Ибо есть нечто большее, что определяет его статус. В первую очередь он - христианин. Христианин, который борется с сексуальными пристрастиями.

Джим рассказал о своих искушениях двум близким друзьям. С их помощью он перестал потакать своей похоти, избавился от тщательно припрятанной коллекции фильмов и начал духовную работу. Молитва, чтение Слова Божьего и тесные отношения с верными друзьями - все это питало его дух.

Сейчас Джим пьет из источника живой воды. Он выбросил заступ, которым рыл собственный колодец, и умертвил потребность в немедленном облегчении боли. Он пылко и нежно любит свою жену. Периодически Джиму приходится бороться с сильными искушениями, и несколько раз он все же поддавался им.

В чем же заключается страсть, которую нам нужно убить? Это желание чувствовать себя в полном благополучии немедленно, здесь и сейчас. Желание иметь возможность доставить себе глубокое удовлетворение по первому запросу, стремление не зависеть от других - ведь они могут отказаться от участия в удовлетворении плоти. Да, подобные стремления идут от плоти и их нужно умертвить. Иногда, чтобы решиться убить плотские помышления, нам нужно лицом к лицу столкнуться с тем ущербом, который мы, потакая своим пристрастиям, наносим другим людям.

До сих пор мы исследовали страсти, которые препятствуют единению сердец, мешают подлинно близким целительным отношениям. В следующей главе я буду говорить о том, как глубокая связь с другими людьми помогает нам преодолевать эти препятствия. Расскажу я и о том, что влечет за собой подобное преодоление.

13. В единой битве

Трудно предстать перед другими людьми в плачевном состоянии. Наверное, поэтому наши самые горькие слезы проливаются в одиночестве. Мы боимся надоесть друзьям своими страданиями и пытаемся справиться с ними в одиночку. Особенно это касается тех неприглядных внутренних битв, где мы не в силах одержать победу.

Но вот мы плачем, а рядом нет никого, кто мог бы выслушать и утешить нас, - и наши раны остаются неисцеленными. Но если рядом с нами кто-то присутствует, то внутри нас происходят изменения. Отчаяние уже не кажется таким безысходным, боль уменьшается, и в душе начинает шевелиться робкая надежда.

Помните моего друга, который был рядом со мной, когда я плакал? Когда прошел час, он посмотрел на меня покрасневшими глазами и произнес: «У меня желудок так болит - он ощущает как больно тебе». Друг разделил мои страдания, он слышал меня и сопереживал мне.

Это был момент единения. Благодатная сила излилась из его сердца, затрагивая все хорошее и живое, что было в моей душе - и я почувствовал себя сильнее.

Как он научился так делать? Может быть, он применил какую-то психотехнику? Или посещал тренинг «Навыки целительного общения»? Или просто устранил все препятствия на пути единения сердец и открыл дорогу благодати, которую Бог заложил в его сердце?

Его слова вовсе не были «правильными» или «уместными». Не нужно срочно записывать их в блокнот, чтобы процитировать, когда ваши близкие будут переживать кризис. Эти слова исходили из его сердца, в котором в тот миг царил Христос. А я в эти минуты ощутил присутствие Отца. Окрепла и углубилась моя уверенность в том, что Отец заботится обо мне.

Нам нужно признать горькую правду - кто не страдал, тот не способен по-настоящему любить. Дурные стремления и страсти, которые извращают все наши усилия любить, умирают только в горниле испытаний. Они умирают, когда мы проходим через палящий зной пустыни или оказываемся в ледяной тьме неопределенности, когда нас постигают бессмысленные на первый взгляд трудности и потери или когда нам приходится признать ущерб, который наш эгоизм наносит другим людям.

Когда человек изливает свои горести, то слушатели обычно ощущают собственную несостоятельность. Мы не знаем, что сказать. Мы подозреваем, что в человеке происходит что-то очень серьезное, и мы не способны уловить эти процессы. А если бы и уловили, то совершенно не представляем, что делать. Иногда мы даем осторожные советы или предлагаем помолиться. Порой пробуем ответить эмпатически : «Складывается впечатление, что ты сильно испугана». Мы можем начать интерпретировать слова собеседника: «А ты не думаешь, что твой страх отвержения связан с событиями прошлого? С тем, что отец оставил семью, когда ты была маленькой девочкой?» Или наскоро «выдаем» несколько библейских цитат о Боге, надеясь, что они принесут пользу. Или рекомендуем собеседнику обратиться к специалисту .

Нам кажется, что нужна особая подготовка, чтобы сказать слова, которые помогают. Но возможно, наша проблема вовсе не в отсутствии специальных навыков. Может быть, все трудности такого общения связаны непосредственно с ощущением нашей несостоятельности. Мне кажется, что в неумении оказать подлинную помощь гораздо большую роль играет желание человека быть «на уровне», чем реальная ограниченность его возможностей. Если ваш друг никогда не учился на стоматолога, то он не сумеет излечить ваш больной зуб. Это - реальная ограниченность. Однако, если в ответ на ваши мучительные откровения друг не способен излить из своего сердца то доброе, что вложил в него Бог, то вряд ли это связано с нехваткой благодати. Такая неспособность скорее определяется тем, что в его сердце процветают плоды «строительства городов».

В большинстве случаев за ощущением несостоятельности скрывается синдром «строителей городов», который мешает людям быть едиными в теле Христовом. Желая помочь страдающему другу, вы полагаетесь на свою компетентность? Скорее всего, кроме несостоятельности, вы ничего и не ощутите. (Встает вопрос: кто в данном случае может быть компетентен?

И как он достиг этой компетентности?) Но если, находясь рядом со страдающим человеком, вы внимательно прислушаетесь к своему обновленному сердцу, то обнаружите там благодатную силу, готовую выйти на свободу. Пагубная страсть «строителей городов» (быть «на уровне») должна умереть, если мы хотим дать волю стремлениям «строителей Царствия Божьего» - жажде отдавать.

Страсти «строителей городов» вместе с ущербным чувством несостоятельности лучше всего умирают в пустыне. Другу, который был рядом со мной, когда я плакал, довелось пройти через пустыню. Ему пришлось бороться с ужасающим чувством собственной никчемности. Было время, когда он переживал эти муки в одиночестве, и только Бог был свидетелем его слез. В тот трудный для меня день опыт собственных страданий помог ему быть открытым для единения со мной.

А как бы на мои слезы могли среагировать «осветители»? Они бы включились в неистовую умственную работу, вырабатывая подходящий план, призванный разрешить мои мучения. Возможно, они бы даже записались на курсы консультантов, чтобы в следующий раз увереннее справиться с подобной ситуацией. «Осветители» - это те студенты психологических отделений, которые все время спрашивают своих руководителей: «А скажите мне, что делать, если случится вот это!»

Если посоветовать «осветителям» расслабиться и не бросаться выстраивать стратегии по любому поводу, а больше доверять своему сердцу, то они не послушают. Возможно, они вас просто не поймут. Подобный совет не похож на хороший план. «Доверять сердцу? А как же я тогда смогу точно понять, как лучше всего помочь человеку?» Пробудить у «осветителей»

интерес к идее доверия способна только тьма, причем настолько полная, чтобы стало невозможно ничего планировать.

Вновь вспомню тот день, когда я страдал невыразимо. Мой друг обучался консультированию под моим началом. Но когда я рыдал, он не стал мысленно листать мои лекции, чтобы понять, как лучше всего мне помочь. По своему опыту он знал, как тяжко быть во мраке, когда неизвестно, что делать. Темнота хоть немного, но научила его, что значит доверять Духу Святому, Который обитает внутри него.

А теперь представим, что я излил душу перед «отделочником». Ему необходимо срочно исправить положение дел к лучшему, хотя бы внешне. Его мысли тут же начнут метаться: может быть, стоит немедленно помолиться? Или необходимо суровое обличение? А в прошлый раз хорошо подействовали теплые слова и дружеские объятия - может быть, стоит их попробовать и сейчас?

«Отделочникам» никогда не придет в голову мысль о подлинном сопереживании. Для них это слишком рискованно. Они быстро возводят хлипкие стены, чтобы можно было защититься от трудностей, и потом усиленно их обмазывают и штукатурят. Возможность единения сердец упущена, но это неважно: их цель достигнута. Все присутствующие чувствуют себя немного спокойнее, и удалось обойтись без риска.

Но мой друг преследовал иную цель. Он всем сердцем желал коснуться моей души и отдать мне часть себя - ту часть, которая отражает Христа. Мой друг открыл для себя это бесценное сокровище, когда переживал трудности, которых не сумел избежать. Те времена разрушили его надежды на благополучие и безопасность - но он был вознагражден сторицей, ибо обрел надежду высшего порядка.

Когда не происходит слияния душ, мы чувствуем опустошение. Мы созданы для глубокого единения - созданы Богом, Который Сам существует в единстве. Все, что не дает подлинного единения, оставляет нас со страшной внутренней болью, от которой мы всеми силами хотим избавиться. Боль может быть настолько сильной, что мы приветствуем любое средство, которое способно ее снять. Человек может оправдать для себя самые ужасные дела - изнасилование, наркотики, мошенничество, физическое насилие - ведь на одно чудное мгновение они снимают эту боль. «Меньшие» злодеяния вроде сарказма, равнодушия и высокомерия оправдать еще легче - они позволяют чувствовать себя комфортно. Временное удовольствие от греха действительно облегчает нашу невыносимую боль, хотя и ненадолго. Но кажется, что ничто другое вообще не способно ее облегчить.

Так считают «старатели», копающие колодцы. Если бы мой друг был из их числа, то, утешая меня, он заметался бы в поисках чувства внутреннего удовлетворения. Возможно, он ощутил бы себя героем, который вовремя разглядел искушения, грозящие известному христианскому психологу, и приступил бы к моему спасению. Или пошел бы более проторенной дорогой, дав волю своим сокровенным сексуальным фантазиям, одновременно выражая мне свою заботу.

Но все произошло совсем не так. Мой друг стоял за меня силой Христовой. Я знаю, почему он сражался так целеустремленно и безоглядно. Дело в том, что несколько месяцев назад ему пришлось признать, что он здорово подвел меня. Друг любил меня, и когда он увидел, к каким последствиям привел его эгоизм, то проникся ненавистью к побуждениям плоти. Тогда его сердце открылось для лучших стремлений, которые в нем были. По благодати Божьей мой друг - хороший человек. Преображение произошло, когда он стал христианином. В тот день, когда он увидел, к чему привели его дурные помыслы, он открыл в своем сокрушенном сердце огромные пласты добра. Мой друг был совершенно раздавлен осознанием, какое зло он оказался способен причинить. И это сокрушение привело в действие благодатные силы, скрывающиеся в его душе.

Страсти и помыслы нашей независимой натуры препятствуют единению сердец. Эти страсти нужно умертвить. Мы призваны принять непосредственное участие в исполнении смертного приговора - зарядить ружье и спустить курок.

Теперь нам нужно уделить внимание двум оставшимся вопросам. Во-первых, каким образом единение может помочь нам убить пагубные страсти? Во- вторых, что именно означает выражение «умертвить» или «убить» эти помыслы? Почему Библия говорит о том, что их нужно умерщвлять? Мы должны совсем уничтожить эти страсти - так, чтобы они никогда больше нам не вредили? А если нет, то неужели речь идет только о том, чтобы противостоять им, а вовсе не убивать?

Как помогает единение сердец?

Изменение людей не является задачей общины. Изменения совершает только Дух Святой. Он один ведает тем, направить ли человека в пустыню или сгустить тьму на его пути, озадачить ли неожиданными проблемами или открыть ему глаза на тот вред, который приносят его эгоистичные стремления. Иногда Дух Святой использует нас как инструмент, чтобы исполнить Божьи планы. Причинять боль, ведущую к покаянию, - тоже Его дело: такой труд должны выполнять руки более чуткие, чем человеческие. Иногда мы сурово обличаем или сокрушаем человека жестокой правдой (мы всегда должны идти на такие поступки с нежеланием), но мы не можем утверждать, что подобное сокрушение производит глубокую духовную работу. Нам нельзя настаивать на том, что наше вмешательство обязательно даст желаемый результат. Скорее, мы должны молиться о достижении цели.

Если же мы требуем, чтобы наше участие привело к определенным последствиям, то узурпируем права Святого Духа. И тогда мы оказываемся в самом центре борьбы за власть. Основное призвание общины - соединять людей, а не сокрушать их. Соединять сердца, изливая благодатную силу своей души в жизнь ближнего, чтобы пробудить то доброе, что сокрыто в его душе. Дух Святой помогает нам преодолевать препятствия на пути единения сердец - те ложные ценности, о которых мы говорили: стремление к собственной состоятельности, уверенности в своей правоте, к безопасности и внутренней удовлетворенности. Как только мы их преодолеваем, перед нами открываются возможности для такого взаимодействия между людьми, которое несет огромную исцеляющую силу. Позвольте мне пояснить.

В трудные времена мы больше всего нуждаемся друг в друге. Когда Дух Святой ведет «строителя городов» в пустыню, тот ощущает острейшую боль от своей несостоятельности. Один друг написал мне длинное письмо - каждая страница была залита слезами. «Никто не пошел за мной, - писал он. (Этот факт заставил его погрузиться в размышления: а есть ли в нем хоть что-то стоящее, чтобы люди следовали за ним.) - Неужели мне жизненно важно быть такой влиятельной персоной, чьи слова люди схватывают на лету?»

Мой друг сейчас в пустыне. Он стал глубже понимать, что представляют собой его потребности - потребности «строителя городов». Боль от того, что эти запросы не удовлетворяются, стала терзать его сильнее. Год за годом он боролся, чтобы доказать свою состоятельность. Частично это было вызвано тем, что он вырос в атмосфере неодобрения, не получая подтверждения своих способностей. Во многих областях у него все благополучно. Этот человек талантлив, способен и очень умен. Но он так и не обрел внутреннего мира.

Бог любит моего друга и хочет, чтобы тот умер для своих притязаний на состоятельность и самодостаточность. Поэтому Дух Божий и повел его долгим путем через пустыню - босиком по раскаленным пескам. Мой друг оказался в положении, когда он не чувствует себя «на уровне», и его возможностей не хватает, чтобы справиться с жизнью. Время, которое он проведет в пустыне, предназначено для того, чтобы побудить его отказаться от стремления к самодостаточности и посвятить свои таланты строительству Царствия Божьего. Только попав в пустыню, мы можем осознать, что занимаемся строительством собственных городов (хотя наша деятельность обычно имеет все атрибуты бескорыстного служения).

И лишь когда мы приходим в сокрушение от открытий о себе, а затем - к покаянию, тогда и появляются возможности для жизни по новому замыслу. Мы начинаем ощущать, что значит жить по Духу.

Вот как это можно показать схематично (см. следующую страницу):Мой друг сейчас в пустыне. И это открывает для меня новые возможности. Если я вижу праведность в близком мне человеке, если я верю, что Дух Святой готов совершить в его жизни что-то потрясающее, то мне нужно обратиться к своему сердцу. Мне нужно понять - а что я могу излить в сердце моего друга, чтобы затронуть то доброе, которое, я уверен, там есть. Как бы я ни выразил это словами, суть послания, что бьется в моем сердце, такова: «Я верю в тебя».

Предположим, что мой друг не столько страдает от своей несостоятельности, сколько находится во мраке неопределенности. Предположим, что Дух Святой ведет его в темные долины, где не видно освещенного

пути и неясно, куда двигаться дальше. Например, его одолевают тяжелые раздумья о том, каким образом ему ухитриться оплатить все счета. Или он в полном смятении и не знает, как отреагировать на известие, что его незамужняя дочь беременна. Вместо того чтобы просто согласиться: да, положение действительно затруднительное, или дать совет, я снова могу обратиться к своему сердцу. Я волен прислушаться к ответу, который идет из глубин моего обновленного сердца. Другу, который оказался в темной долине безысходности, мне, может быть, захочется сказать: «Я знаю, как ты стремишься довериться Богу. Мне ведома твоя борьба с сомнениями - я никогда не оставлю тебя одного в этой битве».

Или, например, Дух повел моего друга по крутизне необъяснимых трудностей и потерь. Когда Бог рушит подштукатуренные стены, воздвигнутые человеком, желая, чтобы тот оставил мечты о безопасности и вспомнил о мужестве, Дух Божий может дать мне такие слова: «Ты мужественный человек. Я глубоко уважаю тебя за это». Возможно, эти слова затронут обновленное сердце «отделочника», которому нужно расстаться с иллюзией своей защищенности и идти вперед, делая рискованные шаги там, где это необходимо. И ведь он действительно хочет разумно рисковать. Я знаю об этом, потому что Святой Дух ведет его к жизни по Божьему замыслу.

И, наконец, когда мы сломлены в результате осознания, какое зло наши грехи причинили другому человеку, нет слов желаннее, чем: «Я прощаю тебя». Дух Божий видит под всем нашим безобразием прекрасный образ. Дух уверен, что он там есть, потому что Сам вложил его в душу. Когда же Дух побуждает обиженного нами человека, чтобы и он увидел красоту образа Божьего, - тогда в его сердце появляются желание простить обиду и надежда, что красота и добро выйдут наружу.

Надеюсь, что достаточно простое графическое обобщение главных моментов, о которых мы говорили, поможет нам помнить о них.

Метафора № 1: Строительство городов

Главный принцип жизни:	Я устрою свою жизнь, исполь
Основной вопрос:	зуя те ресурсы, которые могу самостоятельно контролировать. «Насколько я состоятелен?»
Глубинный страх:	Оказаться «не на уровне»,
Требование, неудовлетво	несостоятельным. «Подтвердите мою состоя
рение которого вызывает	тельность!»
гнев:
Возможности для ложного	Сотрудничать с людьми,
единения:	которые достаточно компе
Сопутствующие страсти:	тентны, чтобы достигать общих целей. Зависть;
Стратегия Божьей помощи:	Злорадство; Зависимость от похвалы; Сверхчувствительность к критике; Тщеславие. Время в пустыне.
Послание для подлинного	«Я верю в тебя!»
единения сердец:
Новый вопрос:	«Что я могу дать?»

Главный принцип жизни:	Я составлю для своей жизни
Основной вопрос:	план, который наверняка сработает. «Я прав?»
Глубинный страх:	Перед неопределенностью
Требование, неудовлетво	и замешательством. «Согласитесь со мной».
рение которого вызывает	«Скажите мне, что нужно
гнев:	делать».
Возможности для ложного	Стремление к людям, которые
единения:	во всем соглашаются с нами,
Сопутствующие страсти:	не подвергают сомнению истинность нашего понимания и при этом осуждают тех, кто имеет другие взгляды. Стремление к выявлению
Стратегия Божьей помощи:	разногласий; Готовность критиковать; Любовь к доводам; Покровительственное отношение к другим. Путь через долины тьмы.
Послание для подлинного	«Я знаю, что ты хочешь
единения сердец:	довериться Богу».
Новый вопрос:	«Кому я действительно дове
	ряю?»

Главный принцип жизни:	Моя основная задача - оградить себя от трудностей.
Основной вопрос:	«В безопасности ли я?»
Глубинный страх:	Бедствия, потери, несчастья.

Требование, неудовлетво

«Помогите мне защитить

рение которого вызывает

себя!»

гнев:

Возможности для ложного

Объединиться с людьми,

единения:

которые предпочитают видеть в жизни только благословения судьбы и считают, что эти блага являются результатом их действий или поведения.

Сопутствующие страсти:

Склонность к крайностям; Поверхностность духовной жизни;

Отсутствие гибкости в привычках;

Безынициативность.

Стратегия Божьей помощи:

Допущение трудностей, от которых невозможно укрыться.

Послание для подлинного

«Я вижу твое мужество».

единения сердец:

Новый вопрос:

«Достаточно ли добры руки Бога, которые держат меня, чтобы я мог идти по жизни, не страшась риска?»

Главный принцип жизни:

Я хочу получать удовольствие,

Основной вопрос:

как только пожелаю, и ни на мгновение не ощущать боли. «Все ли я получил, что хотел?»

Глубинный страх:

Пустоты.

Требование, неудовлетво

«Будьте со мной заодно

рение которого вызывает

в моих попытках получить

гнев:

удовольствие и не осуждайте

меня».

Возможности для ложного

Общение с поверхностными

единения:

людьми, которые стремятся получать от жизни только удовольствие.

Сопутствующие страсти:

Нетерпение;

Бесчувственность;

Потакание собственным слабостям;

Жадность.

Стратегия Божьей помощи:

Вскрытие вреда, который эгоизм наносит другим людям.

Послание для подлинного единения сердец:

«Ты прощен».

Новый вопрос:

«Как мне стать благословением для других?»

Мало кто сомневается в том, что в людях живут дурные стремления. И все христиане, конечно же, согласны, что им нужно противостоять.

Но нам дано повеление не просто сопротивляться страстям - мы должны предать их смерти. Тем не менее, надо признать, что злые страсти по-прежнему живут в нас - мы продолжаем ощущать их давление. Значит ли это, что мы их вовсе не убили? Или под словами «убить страсть» подразумевается нечто иное, а не полное одномоментное уничтожение?

Давайте посмотрим, что не является умерщвлением плоти.

Умертвить плоть не означает:

1. Только противостоять ей. Несомненно, умерщвление плоти включает в себя противостояние - мы должны, «отвергнув нечестие и мирские похоти», жить «целомудренно, праведно и благочестиво» (Тит 2:12). Но, очевидно, здесь необходимы еще какие-то действия - иначе мы возвратимся к подходу «делай правильно», то есть опять будем стоять у подножья Синая и, трепеща от страха, внимать голосу закона.

2. Убрать ее из жизни навсегда, чтобы она никогда больше не беспокоила нас. Психотерапия иногда создает иллюзию, что такое возможно. Главное - излечить скрытое психологическое расстройство, и тогда все проблемы уйдут. Так происходит, когда врач лечит воспаление легких: уничтожил возбудителя, укрепил иммунитет - и исчезли все симптомы заболевания. Аналогия понятна: удалите злокачественный корень страстей, и все: они больше не будут вас тревожить. Однако, даже если вы решили очень серьезные психологические проблемы, плотские помыслы не исчезают.

3. Тщательно исследовать каждое движение души на предмет скрытых страстей и, обнаруживая их, тут же изменяться к лучшему. Одна моя знакомая участвовала в работе малой психотерапевтической группы. Задачей группы было выявление неприглядных побуждений, стоящих за любым словом или действием. Каждый член группы говорил о том негативе, который, по его мнению, скрывался за высказываниями, поступками и поведением других участников. Так вот, эта женщина ушла из группы совершенно разбитая. Она была уверена в том, что в ней нет ничего хорошего - одни гадости. Она перестала открыто говорить о себе с другими людьми, опасаясь оттолкнуть или ранить их. Результат этой «психотерапии» был вполне предсказуем: женщина утратила радость и свободу. Работа группа не имела ничего общего с процессом, который Библия называет умерщвлением плоти.

Апостол Павел говорит нам, что наша ветхая природа была распята вместе со Христом, «дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим 6:6). Главное уже истреблено Христом, и теперь мы имеем право считать ветхого человека мертвым.

Слово «ветхий» означает что-то отжившее, ненужное, переставшее приносить пользу. Когда Павел пишет, что «ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное» (Рим 6:6), он использует слово, которое по-гречески означает «полностью истреблен».

Смысл утверждения апостола таков: наш прежний образ жизни, который господствовал до встречи со Христом, теперь совершенно бесполезен. Смерть Христа приводит в полную негодность все старые подходы к жизни. Его жертва сбрасывает с трона все ветхие законы, безраздельно управлявшие нашей жизнью. Мы не только получаем прощение грехов - теперь у нас есть возможность заменить саму нашу греховную природу чем-то принципиально иным, несоизмеримо более прекрасным и могущественным.

Мы знаем, что ветхая природа продолжает существовать и порождать злые помыслы. Но еще мы знаем, что она не имеет животворной силы. Наша плоть - «бог», к которому мы обращались, думая, что только он способен дать нам желанную полноту жизни, - уже сброшена с пьедестала. В нашу жизнь вошел Новый Бог, Которому мы можем свободно служить.

Все это нам дано. Теперь наше дело - «почитать себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 6:11). А это значит - глубоко понимать, что все побуждения нашей плоти (стремление быть самодостаточными, обрести гордую уверенность в себе, пребывать в абсолютной безопасности, найти полное удовлетворение и при этом оставаться независимыми), которые являлись основами нашей жизни, никуда не годятся. Все это больше не работает, хотя временами и создается впечатление, что все устаревшие подходы вполне приемлемы. Впрочем, независимо от того, понимаем мы это или нет, они неизбежно ведут к страданию.

Однако нам по-прежнему трудно расстаться с ветхим человеком. И тогда Бог ведет нас в пустыню, где наши претензии на состоятельность лопаются и испаряются, как мыльные пузыри. Он повергает нас во мрак, чтобы вдребезги разбить ложную надежду обрести уверенность, удачно распланировав свою жизнь. Бог впускает в нашу жизнь трудности, от которых мы тщетно старались защититься. Он суровой десницей открывает нам глаза, чтобы мы увидели, сколько боли приносим людям, потакая своим похотям. Такими способами Господь отравляет нам удовольствие от греха. На всех наших путях Он показывает, что плотские страсти не ведут к полной жизни, как сулят их сладкие голоса, - они приводят к несчастьям и страданиям, отчаянию и бессмысленности.

Для Духа Божия нет ничего желаннее, чем высветить красоту Христа, которая теперь сокрыта и в нас. Это стремление присутствует в каждом действии Духа. Если Он замечает в нас побуждения, ведущие прочь от Христа, то вскрывает их истинную природу. Дух Святой показывает нам, насколько они опасны для нашей души. Он открывает нам, что наследие ветхого человека не только не приносит никакой пользы для обретения полноты жизни, но препятствует ему.

Когда же мы признаем истину и искренне соглашаемся с тем, что наша ветхая природа бессильна и давать ей бразды правления бесполезно и разрушительно, когда мы избираем путь сопротивления плотским страстям - вот тогда мы умерщвляем плоть. Мы убиваем греховные стремления, свергая их с трона, как тиранов, от которых мы больше не ждем ничего хорошего.

Самая главная задача Святого Духа - вывести на свободу Христову жизнь, свет которой мерцает в наших душах. Святой Дух не получает никакого удовольствия от той боли, которую мы испытываем, проходя по пустыням, долинам тьмы и бедствиям или сталкиваясь с плодами своего эгоизма. Он просто расчищает завалы, лежащие на пути к единению сердец. Он устраняет преграды, которые не дают нам жить в отношениях, приносящих небесную радость. Ту самую радость, которой вечно наслаждаются Отец, Сын и Дух Святой, и которая была прервана лишь однажды, на краткий миг в Великую Пятницу после полудня.

Чтобы наши отношения были полны такого же единения и радости, нам нужно не только умерщвлять плоть, но и оживлять дух. Эту тему мы и обсудим в последних главах.

14. Время единения

Десятого марта 1997 года у моей жены умер отец. Ему был девяносто один год. Ни одна смерть не проходит без последствий. Смерть всегда затрагивает тех, кто остается жить. Кончина близких никогда не бывает легкой. Каждая смерть единственна в своем роде, как неповторимо и горе, следующее за ней.

Все это справедливо и в случае кончины моего свекра. Человек, который, казалось, олицетворял идею защиты, силы и содействия другим, покинул этот мир. Его уход пробудил в моей душе целую гамму чувств - и я был ошеломлен тем, насколько они были противоречивыми. Отдельные воспоминания вдруг стали такими сильными и значимыми, какими никогда не были при жизни свекра. Из мозаики штрихов и мазков - из различных событий прожитых им лет - стала все полнее и отчетливее вырисовываться картина его жизни. Разрозненные эпизоды, которые все еще были свежи в памяти, вдруг согревали душу или обдавали ее холодом, придавая картине еще большую законченность.

Иногда на первый план выплывали несколько совершенно ужасных воспоминаний, и тогда они застилали собой все остальное. Время от времени происходило обратное. Один или два чудесных эпизода создавали такой положительный образ, что все остальное уже не имело никакого значения.

Хотя отдельные воспоминания - как светлые, так и тяжелые - по-прежнему бередят мою душу, на ум все чаще приходят целые развернутые картины, скорее даже - длинные отрывки из фильма. Эти картины, которые определяют характер свекра и то влияние, которое он оказал на нас, заставляют меня задумываться. Мне и раньше, еще при жизни отца Рэйчел, хотелось достойно использовать и приумножить духовное богатство, которым он щедро со мною делился. Это желание многократно усилилось после его смерти.

Подобное желание часто создает противоречия между тем, что мы помним о человеке, и тем, что нам хотелось бы о нем помнить. Должно пройти некоторое время, прежде чем можно будет по достоинству оценить его сильные стороны, которые стали для нас благословением, и при этом смело и без обиды посмотреть на его слабости, которые причиняли нам боль.

Подобное противоречие, как правило, остается скрытым в течение нескольких недель после похорон. Затем потрясение, вызванное смертью, стихает. Сотни мелких неотложных дел оказываются сделанными, а то, что еще предстоит сделать, уже спланировано. Вот тогда и выходят на поверхность более глубокие переживания, встречаться с которыми лучше в единении с близкими людьми.

Мы с Рэйчел посещаем занятия воскресной школы, и наша группа становится для нас все более значимым братством. В общении, которое происходит на группе, мы стремимся использовать возможности единения, которые дает Евангелие. Мы стараемся открывать свои сердца друг для друга таким образом, чтобы жизнь и сила одного сердца могла пробуждать то доброе, что есть в другом.

Три человека из нашей группы недавно пережили смерть родителей. У Мэри умерла мама, у Сэнди - отец, в обоих случаях от рака. А моей жене пришлось наблюдать, как отец постепенно погружался в состояние почти полной беспомощности, временами теряя даже способность ориентироваться в пространстве.

Наша группа решила организовать вечер памяти, или, как мы его назвали, «время плача» для каждой из женщин, перенесших утрату. За дело взялся Эл Стерлинг - пастырь и наставник нашего небольшого братства. Я помогал ему в организации вечеров для Мэри и Сэнди.

Неделю назад состоялось «время плача» для Рэйчел. На сей раз я присутствовал как муж Рэйчел, и моя обязанность заключалась в том, чтобы просто быть с ней. Со мной пришли и два наших внука, живущие неподалеку.

В этот вечер я многое для себя открыл. Я понял, что когда умрет кто-то из моих родителей, я очень хотел бы переживать свою потерю в этом братстве. Мне захотелось, чтобы члены нашей маленькой общины, близкие мне люди, были рядом со мной, когда я стану горевать.

Еще одно наблюдение: я совершенно ясно ощутил, что нахожусь в центре исцеляющей общности - благодатная сила изливалась из сердец наших друзей и животворила то доброе, что наполняло сердце Рэйчел. Пока мы оплакивали отца Рэйчел, я еще несколько раз почувствовал это не знающее преград единение сердец, которое стало возможно только благодаря Благой Вести.

Инициаторами этой встречи стали Билл и Сэнди, и на их приглашение откликнулось около шестидесяти человек. Вечер начался в половине седьмого, и с полчаса мы пробовали приготовленные женщинами блюда, которые ожидали нас в трапезной. Мэри испекла такой вишневый пирог, который Рэйчел любит больше всего.

Джинни принесла особый подарок. На этой неделе она услышала, как Рэйчел рассказывала о банках для печенья, которые всегда были у отца под рукой. В одной у него всегда хранились крекеры в форме животных - чтобы побаловать себя и своих тринадцать правнуков. Когда Рэйчел разбирала вещи отца, она отдала банки детям. А потом память о них вдруг сильно кольнула ее душу: она пожалела, что не оставила себе ни одной на память. В «вечер плача» Рэйчел получила в подарок стеклянную банку, наполненную фигурками животных, и теплую записку от Джинни. Это был миг глубокого слияния сердец. Для него не потребовалось никакой особой подготовки - только чуткость и доброта.

Как и каждый из нас, отец Рэйчел был далек от совершенства. Он являл собой клубок противоречий: яркие, сильные, привлекательные стороны его натуры непостижимым образом уживались с недостатками, способными любого довести до бешенства. С одной стороны, его влияние на мою жену было большим благословением, а с другой - он часто обижал и даже глубоко ранил ее. Отец и вскормил ее, и нанес ей большой ущерб. На «вечер плача» Рэйчел пришла с открытым сердцем. Она чувствовала одновременно и боль от своих ран, и тепло дочерней любви. Ей не хотелось ни чернить отца, ни возводить его на пьедестал.

Около семи, когда с пирогами было покончено, началась основная часть встречи. Хотя и неосознанно, наше братство стремилось воодушевить Рэйчел на борьбу с плотью, чтобы она смогла умертвить разрушительные помыслы, которые существовали в ее душе по отношению к отцу. Мы стремились помочь Рэйчел оживить ее дух, в котором была заключена жизнь Христа. Мы хотели, чтобы она могла принять свою боль, не погружаясь в горечь. Каждый желал укрепить ее веру в благость Бога, чтобы эта вера помогла Рэйчел опереться на все самое благородное и милосердное, что было в ее сердце.

Эл начал словами о том, какую большую ценность имеет для нас память об ушедшем. Затем он предложил Рэйчел рассказать нам об отце, начав с детских воспоминаний. Прежде чем приступить к рассказу, Рэйчел поставила на старенький магнитофон отца кассету с песней, которая последние несколько недель была для нее большим утешением. Впервые она услышала эту песню по христианскому радио несколько месяцев назад, еще до кончины отца. В разговоре с подругой она рассказала, как ей понравилась песня. Подруга нашла запись на кассете и передала Рэйчел. Песня начиналась словами: «Если бы ты мог увидеть меня сейчас». В ней пелось о том, что если бы мы, потерявшие любимого человека, могли бы увидеть его, шагающего по золотым улицам, исполненного такой радостью, какой он никогда не знал при жизни, то наше горе расцвело бы счастьем и предвкушением ожидающего нас блаженства.

Когда песня закончилась, Рэйчел просто сказала:

- Я хочу, чтобы содержание этой песни послужило фоном для всего, что я буду говорить об отце. Я искренне рада за него.

И затем в течение часа Рэйчел рисовала перед нами портрет своего папы. Эл и другие слушатели помогали ей, задавая вопросы: «Какие воспоминания об отце тяжелы для тебя?», «Как характер отца менялся с течением времени?», «За что ты ему благодарна больше всего?», «Какой образ отца ты хотела бы оставить в наших сердцах?» Из рассказа Рэйчел мы узнали, что отец ее отца, ее дед, заставлял всех своих детей помогать чернокожим людям под угрозой порки: дети должны были относить в магазины, в которые негров не допускали, списки их покупок. Мы узнали, что отец Рэйчел каждый день после работы совершал длительные прогулки - он набивал карманы христианскими брошюрами и просил Господа послать его туда, где люди готовы услышать Благую Весть. Рэйчел рассказала нам, что ее отец был фанатиком бейсбола. Он всегда отправлялся с сыновьями на матчи высшей лиги и платил Рэйчел, чтобы она, женщина, оставалась дома. На спортивных состязаниях отец предпочитал сведущую мужскую компанию. Сама Рэйчел больше интересовалась всякими общественными мероприятиями, нежели спортом.

Мы узнали и о тех воспоминаниях об отце, о которых Рэйчел было нелегко говорить другим людям. Но во всем, что бы она ни говорила, звучало почтение к отцу и признательность за то доброе, что он ей принес. А доброго было немало. Даже многие слабости ушедшего от нас человека послужили славе Божьей - Бог многое совершил через них.

Вечер закончился молитвами и песнопениями. Мы спели два церковных гимна, которые особенно дороги нашей семье. Потом все собравшиеся окружили Рэйчел - объятия, поцелуи, слова любви и улыбки: каждый хотел выразить ей свое сочувствие, любовь и признательность за то, какая она есть. Сердце Рэйчел было распахнуто, и, видя то доброе, что там открывалось, каждый член нашего братства был готов прыгать от радости.

Мы не спешили расходиться. Одна женщина средних лет рассказала мне, что когда она слушала рассказ Рэйчел, ее собственная боль утихла. Отец этой женщины умер несколько лет назад. Он был жестким, неприступным человеком - из тех, к кому дети никогда не сядут на колени. Все это время горечь от того, что отец не дал ей любви, отравляла все ее воспоминания.

Но в этот вечер в ее сердце проснулось нечто более глубокое, чем злость и обида. Она смогла увидеть то доброе, что Бог сделал через ее отца. Она вспомнила все хорошее, и ей захотелось почтить отца, быть признательной ему и благодарить Бога. Вот как она описала свое состояние: «Я почувствовала, как в моей душе что-то сдвинулось».

Стремление простить отца, которое Дух Святой уже давно вложил в сердце этой женщины, все это время бездействовало. И вот сейчас, как только она умертвила желание лелеять горечь и обиду, благое стремление поднялось и окрепло.

Из открытого сердца Рэйчел излилась благодатная сила и соединилась с той праведностью, которая была сокрыта в возрожденном сердце моей собеседницы. Христова жизнь одной души пробудила Христову жизнь в другой. Добрые побуждения женщины получили свободу. Это еще один случай целительного единения сердец.

Тот вечер был, несомненно, замечательным. Но, конечно, все благотворные изменения в сердцах не могли на нем свершиться. Наша встреча закончилась, а битва в душе каждого из нас продолжилась. И по сей день плоть и дух остаются соперниками в сердце каждого члена нашего небольшого братства. Окончит эту битву лишь второе пришествие Христа - тогда праведность окончательно вытеснит зло, обитающее в нас.

А пока истинной целью и сутью любого сообщества остается единение людей, призванное помочь каждому побеждать вожделения плоти и подчинять себе непокорные страсти. Это особенно нужно, когда мы странствуем по пустыне, когда в нашей жизни наступает долгий период тьмы или на нас наваливаются нежданные и, на первый взгляд, совершенно бессмысленные беды. Это нужно нам в минуты смирения, когда мы, наконец, вдруг прозреваем и с ужасом видим, какое зло мы причинили ближним своим эгоизмом.

Однако помогать ближним в умерщвлении плоти - это далеко не все задачи братства. Мы способны побуждать своих собратьев к любви и добрым делам. Мы способны видеть скрытые в наших сердцах под наносами плохого благие стремления и помогать подпитывать их и выводить на свободу. Единение христиан помогает оживлять дух каждого верующего.

Размышляя о встрече, проведенной нашим братством, чтобы помочь Рэйчел справится с потерей, я увидел те элементы, которые и привели к единению сердец. Во-первых, наши друзья вступили в битву за душу Рэйчел. Они знали, что добрые и злые стремления боролись за власть над ее сердцем, и встали на сторону добра.

Во-вторых, они верили, что Бог силен укрепить Рэйчел так, чтобы она без потерь прошла через горе. Друзья сумели уловить отблеск Божественного огня, который теплится в душе Рэйчел, определяя ее сущность. Они увидели, какой прекрасной будет становиться Рэйчел - по мере того как Дух Святой будет преображать ее в красоту Христа.

В-третьих, наши друзья открыли свои сердца ради Рэйчел и излили на нее Христову силу. Прийти на «вечер плача» их побудили сострадание и любовь. Наверное, в их сердцах вполне могли присутствовать и далеко не лучшие помыслы. Зависть, например: «Почему для меня никто не устроил ничего подобного, когда умер мой отец?» или жалость к себе: «У меня сейчас столько проблем, что я просто не в состоянии участвовать душой в этом вечере». Но, что бы ни происходило тогда в сердцах, было совершенно ясно, что в наших отношениях достойные стремления одерживают верх. Среди разнообразного содержимого сердец люди отыскивали доброе и давали ему дорогу.

К чему это привело? Во-первых, осознание, что ближние сражаются за нас, уменьшило чувство обособленности и одиночества в горе. Во-вторых, мы почувствовали, как усилилось в наших душах стремление к конечной цели - становиться подобными Христу. В-третьих, общаясь, мы вкусили нечто настолько сладостное, что меньшее уже вряд ли принесет нам удовлетворение - мы ощутили силу любви Христа. Единение пробудило в нас все самое доброе и достойное.

Друзья были едины с Рэйчел. Это был удивительный опыт. Такое случается совсем не часто, хотя подобное единение душ вполне возможно среди друзей или в семьях. Оно способно исполнить силой совместную молитву. Именно такие, воистину близкие отношения и являются проводником Благой Вести в нашем разобщенном и расколотом мире.

Слияние сердец, подобное единению, которое существует между Божественными Личностями Троицы, способно полностью изменить наши представления о том, как можно помочь ближнему.

Последние несколько глав я хочу посвятить размышлениям, что конкретно подразумевается под единением сердец. Я надеюсь, что подобные отношения станут более привычными и в моей, и в вашей церковных общинах.

15. И грянул бой!

Что самое важное происходит внутри нас в каждую минуту? Какая частица души, затронутая в разговоре, вдруг откликнется и приведет нас к глубочайшему единению?

Эти вопросы можно задать и по-другому: что за смертельная битва постоянно разворачивается в наших душах? За что идет сражение?

Я приступил к этой главе после телефонного разговора. Звонил мой врач, справлялся о здоровье. Пять дней назад, ранним субботним утром, сильнейшая боль в животе вырвала меня из сна. Жена вызвала «скорую помощь».

Через пятнадцать минут прибыли медики. Меня положили на носилки, переправили в «госпиталь на колесах», туда же посадили Рэйчел, и вот мы уже мчимся по улицам. Пока врач ставил мне капельницу, я спросил его, почему такая спешка.

Он ответил:

- Нам нужно знать, с чем бороться. Возможно, ничего серьезного и нет, но нам нужно быть уверенными.

Тогда я не думал об этих словах - меня беспокоило другое. Но позже ответ врача опять вернулся ко мне, и я задумался: а есть ли кто-нибудь, кто постарается понять, что за битва идет у меня в душе?

Часто говорят, что в больнице мы теряем свое достоинство. Я думаю, что за этим стоит необходимость как можно быстрее понять, какое сражение идет в нашем организме. Задача сохранить физическую неприкосновенность отступает на десятый план. Вполне возможно, что это как раз то достоинство, которое нам нужно потерять. Быть может, нам стоит меньше беспокоиться и о неприкосновенности собственной личности, а больше думать о тех битвах, которые разворачиваются в жизни наших ближних - чтобы вовремя вступить в схватку.

Пока мы ехали, врач задал мне сотню вопросов и внимательно выслушал ответы. Он дал мне десяток инструкций («дышите глубоко, лежите спокойно, поднимите руку» и так далее) и всю дорогу внимательно следил за моим состоянием. Ему нужно было определить, что за события происходят в организме, и не идет ли дело к моему поражению. Он должен был понять, как мне помочь. Мне это пришлось по душе. Потеря собственного достоинства - совсем небольшая плата, которую мне пришлось заплатить.

И опять я задумался: кто еще мог бы так беспокоиться о моих личных баталиях? Неужели мне действительно нужно заплатить кому-то, чтобы мне задали столько вопросов? А с другой стороны, на чьи вопросы я бы стал отвечать так же охотно и честно? Уходил бы я от ответов, считая, что это мое личное дело? Что мне было бы дороже: неприкосновенность моей личной жизни или помощь?

Допустим, я захотел открыть кому-то свою внутреннюю борьбу. Но решусь ли я на это? Да и понимаю ли я, что со мной происходит? Я умею жаловаться. Я могу сказать, что мне совершенно не нравится происходящее в моей душе. Но сумею ли я поведать о главной войне, которая разыгралась в моем сердце? И до конца ли я осознаю, что моя внутренняя битва намного серьезнее, чем я могу предположить?

После двух часов, проведенных в приемном отделении больницы Святого Иосифа, мне поставили предварительный диагноз - камень в почке. Позже он подтвердился результатами ультразвукового исследования. Когда меня на каталке ввезли в отделение УЗИ, врач сразу успокоил меня: «У нас обезболивающих препаратов больше, чем у вас боли». Я тут же почувствовал себя увереннее и даже стал рассматривать кабинет УЗИ. Пока я это делал, доктор успел просмотреть записи врачей «Скорой» и бегло осмотреть меня.

Вспоминая этот момент, я опять подумал: что же за могущественные слова были мне сказаны, когда моя душа изнемогала от боли? Слова, которые развеяли мое уныние и подарили луч света? Они оказали столь сильное воздействие, потому что это были слова воина, который находился на поле брани. Это не были слова утешения, написанные на открыточке и посланные мне приятелем, который узнал о моей болезни. Врач, произнесший их, видел меня, скорчившегося от боли. Он видел и слезы, которые я пытался скрыть. Он, как и другие люди в приемном отделении, слышал мои стоны и отнесся к ним со всей серьезностью. Врач не стал мне советовать взять себя в руки. Он знал, как жестоко я страдаю, и все же выразил уверенность, что победа будет за нами.

А кому довелось увидеть, как корчится в судорогах моя душа? Кому я могу довериться настолько, чтобы исповедаться? Кому я смогу показать кровь, льющуюся из ран, полученных в духовных сражениях? Кому открою свое бегство или страхи, время от времени парализующие меня? А что если ответ: никому? И если так, то будут ли иметь силу все слова утешения, которые я слышу? Или они ничем не будут отличаться от сентиментальных стихов на поздравительной открытке? Хочу ли я отказаться от права на личную неприкосновенность и открыть дверь в свою душу, чтобы надежные, верные люди прониклись моей борьбой? Впрочем, такая борьба им хорошо знакома.

Вот уже пятые сутки я жду, чтобы вышел камень. Меня волнует вопрос: «Когда?»

Камень, так неудачно обосновавшийся в жилище, которое явно для него маловато, решил погостить там дольше, чем я надеялся. Пока люди в белых халатах - члены больничного сообщества - предпринимали все возможное, чтобы выселить из меня незваного жильца, несколько десятков братьев и сестер из моего духовного братства присоединились ко мне в моей борьбе. Они вступили в еще более серьезную схватку - ту, которая разворачивалась в моей душе.

Я сражался за то, чтобы продолжать верить Богу, когда мне кажется, что на Него нельзя положиться. Я бился, чтобы сохранить смиренную надежду на Него, когда справедливее было бы возмущаться. Я стремился приблизиться к Нему, когда мне казалось, что Ему нет до меня никакого дела. Иными словами, я боролся за свои добрые отношения с Господом.

У меня было все необходимое для битвы. Бог позаботился об этом. Все препятствия рухнули: Бог заявил о Своей непреходящей любви и заронил в мою душу желание быть ближе к Нему. Он сказал мне, что ничто на свете - ни облегчение почечных болей, ни благополучие детей, ни финансовая стабильность, ни даже тесные отношения с супругой и друзьями - не является столь важным, как близкие отношения с Ним. И я верю Ему. Почти.

Почти - потому что идет борьба. Я хочу близко знать Господа, но у меня есть и другие интересы, другие заботы, которые временами представляются мне более насущными. Если люди хотят со мной близкого общения, то иногда оно получается лучше, когда они говорят со мной именно о земных, «более важных» вопросах. О проблемах, которые мало связаны с моей духовной жизнью, а касаются душевной борьбы с жизненными трудностями.

Например:

• В моем сердце не стихает боль. Молитва кажется пустой и напрасной. Библия не дает никаких вразумительных ответов. Кажется, что мало кто из друзей по-настоящему переживают за меня.

• Мне страшно по-настоящему открыться людям. Я привык носить маски, у меня и так неплохо получается общение с людьми. Боюсь, что если я открою свое настоящее лицо, то стану для окружающих непривлекательной обузой. Вдруг никто не захочет иметь со мной дела?

• Жизнь складывается не совсем так, как я рассчитывал. У меня были красивые мечты, но часть из них рассыпалась в прах. Теперь я уже не спешу мечтать. Я не смогу вынести новых разочарований - они поднимут слишком много вопросов, на которые я так и не нашел ответа. Эти вопросы главным образом касаются моей личностной ценности и ощущения собственной состоятельности. И еще один, весьма болезненный вопрос: буду ли я когда-нибудь по-настоящему счастлив?

Но иногда в общении с людьми я могу поведать и о совсем других переживаниях. Эти мысли относятся непосредственно к моим отношениям с Богом. Чуткий слушатель сумеет их уловить в моих словах.

Например:

• Я так хочу верить, что Могу отдать свою боль Богу. Я так хочу жить ради чего-то большего, чем просто облегчение боли.

• Я так страстно желаю делиться с другими людьми тем, что имею. Я хочу открыться им не ради себя, а ради них. Я хочу верить, что радость давать может пересилить страх отвержения, который постоянно присутствует в моей душе.

• Я хочу подчинить свою волю воле Бога. И идти туда, куда Он меня посылает, невзирая на возможный риск.

Какая борьба более реальна - та, что нацелена на то, чтобы защитить себя и свою жизнь (она отражена в первых высказываниях), или та, что ведется за доверие Богу (последние примеры)? В какую битву вы более склонны вступить? И если речь идет о сражении за веру, то что вы сделаете - передадите мне пачку пластырей и прочитаете молитву или прыгнете в окоп на передовой, чтобы сражаться со мной плечом к плечу?

Для того чтобы передать пластырь, требуется намного меньше времени. Но если вы поступите именно так, то я могу решить, что мои духовные баталии не столь уж и серьезны. Если я в состоянии обойтись пластырем, то значит глубокие раны мне не грозят - наверное, это и не бой вовсе, а так, небольшая потасовка. Возможно, моя борьба за то, чтобы чувствовать себя счастливым и верить в себя - это и есть мои первоочередные проблемы, настоящая битва. К тому же появилась целая индустрия, обеспечивающая ведение душевных битв и лечение ран, полученных в этих сражениях.

Мы живем в психологически ориентированной культуре. Мы постоянно беспокоимся о том, как дисфункциональные семьи и детские травмы сказываются на нашей жизни. Мы сосредоточены на своих болезненных воспоминаниях, на беспокойстве и других тревожных состояниях. По моим наблюдениям, отношения с Богом сплошь и рядом становятся еще одним оружием в арсенале христианского психотерапевта - а вдруг они помогут выиграть битву за то, чтобы найти себя?

И что происходит? В церкви нам говорят, что нет ничего важнее отношений с Богом, и деятельность общины нацелена на то, чтобы помочь прихожанам их развивать и углублять. Однако мы не столь уж часто вдаемся в подробности баталий, в которых укрепляется вера, да и что греха таить редко в них вступаем. Нет, конечно, о них говорят. Но затем нам предлагают пластырь, чтобы заклеить те ссадины, которые мы получили в драке. А еще нам прописывают витамины для укрепления духа: читайте Библию, больше молитесь, соблюдайте заповеди и не пропускайте богослужений.

Этот подход корнями уходит в ветхозаветные времена. Пророки израильские несерьезно относились к ранам своего народа. Мы читаем о них: «врачуют раны народа Моего легкомысленно, говоря: «мир! мир!», а мира нет» (Иер 6:14). Слова пророков - не что иное, как духовный пластырь.

И тогда мы приходим к заключению, что настоящая битва происходит где-то еще. Мы начинаем думать, что психологические стрессы, душевные раны, сексуальные проблемы и неприятие самого себя - вот фронты, где разворачиваются истинные баталии. Когда машины «неотложной психологической помощи»

устремляются на передовую, чтобы заняться повреждениями, полученными в этих сражениях, церковные общины вздыхают с облегчением: теперь они спокойно могут приступить к поверхностной обработке духовных ран.

Вся наша культура сосредоточилась вокруг второстепенных сражений, почитая их за главные. Клайв Льюис однажды заметил, что когда ко вполне законным, но далеко не главным радостям (вроде секса) человек подходит как к первостепенным, то он не может наслаждаться ни теми, ни другими. Эти слова вполне можно отнести и к духовным сражениям - если мы принимаем второстепенные за главные, то проигрываем и те, и другие.

Мы возвели важность психологических и личностных проблем в высший ранг. Тем самым мы смотрим на сражение за глубокие отношения с Богом как на менее значительное дело. Мы думаем, что эта битва, конечно, важна. Иногда она даже может помочь в наших психологических сражениях, но уж точно - это не самая насущная наша забота.

Но это совершенно неверный подход. Представьте себе, что я корчусь от боли из-за камней в почках, а врач начинает удалять из ушей серные пробки, которые, видите ли, потенциально опасны. Я бы возмутился. А когда нечто подобное происходит в церквях - мы это спокойно принимаем. Мы страдаем от духовных камней в почках (ущербные отношения с Богом), а нам предлагают аспирин и сообщают, что боль, которая нас по-прежнему мучает, связана с серными пробками в ушах. Тогда нам ничего не остается, как бежать к психотерапевтам - они-то знают, как исследовать внутреннее ухо и удалить из него все лишнее. А камень тем временем не желает выходить. Наши отношения с Богом в лучшем случае замирают на месте, в худшем разрушаются, а мы думаем, что все дело в дальнейшей психотерапии.

Для Церкви пришло время вступить в настоящую битву, которая разворачивается в душах ее членов - в наших душах. Многие уже встали в строй. То здесь, то там видно, как меняются приоритеты. Нам уже не предлагают воскресную службу в виде приятной «вдохновляющей» нас встречи, но проводят истинное богослужение. На первое место выходит не многообразие церковных программ, которые дают возможность каждому почувствовать себя при деле, а содействие в борьбе, которую наши собратья ведут, чтобы познать Бога.

Для братства детей Божьих нет призвания выше и важнее, чем при любых обстоятельствах познавать Бога. Самая жестокая борьба происходит в нашей душе, когда мы всем сердцем стремимся доверять Богу. Доверять так, чтобы в каждом несчастье видеть дар Божий и с благодарностью понимать: Он попускает нам страдания, дабы использовать их для нашего блага. Генеральное сражение разворачивается, когда мы хотим глубоко познать Господа. Познать так, чтобы только в Нем искать утоления жажды, которую, несмотря на самую лучшую психотерапию, испытывают наши души. Нам приходится вступать в кровавый бой, когда мы хотим полюбить Бога столь полно, чтобы возненавидеть все преграды между Ним и нами и с готовностью преодолеть их.

Такую войну я не могу вести в одиночку. Мне нужно быть среди людей, которые сражаются на том же фронте. Мне нужно стоять плечом к плечу с ними. Мне нужно, чтобы были люди, которые вступят в мою борьбу и помогут мне распознать самое важное для меня сражение, - чтобы я не растрачивал силы на мелкие перестрелки (а я к этому склонен).

К примеру, я стремлюсь проанализировать каждое чувство, которое начинает меня беспокоить. Откуда оно взялось? О чем свидетельствует? Как я могу изменить его? Эти примеры - из серии тех внутренних боев местного значения, с которыми люди приходят к психотерапевтам.

Но есть битва намного значительней - она затрагивает мои отношения с Богом. Когда меня терзают разрушительные чувства - буду ли я по-прежнему доверять Богу? Когда меня раздирает боль - буду ли искать утешения у Него или постараюсь любыми средствами облегчить свои мучения? Знаю ли я Бога настолько хорошо, чтобы за утешением обратиться именно к Нему? Люблю ли я Его настолько сильно, что с радостью приму новые страдания - в надежде, что они приблизят меня к Господу? Готов ли я заплатить за близость с Богом любую цену?

Главный поединок в нашей жизни - это борьба за отношения с Богом. За то, чтобы любить Его и поклоняться Ему. За то, чтобы ощущать Его присутствие и слышать Его голос. За то, чтобы доверять Ему во всем и всегда знать, что Он благ. За то, чтобы повиноваться Его Заповедям (в том числе и самым трудновыполнимым) и уповать на Него, даже когда кажется, что Его нет. За то, чтобы быть членом Его семьи и радоваться этой сопричастности. Вот в эту борьбу и призваны вступать собратья по вере - за себя и друг за друга.

Когда это сражение становится для нас главным, то меняется и наш взгляд на менее значительные, но все же тяжелые бои: с трудностями в отношениях с детьми, с разрухой после развода, с болью тяжелых воспоминаний, с одиночеством и разочарованием.

Представьте себе, что случится, если родители станут меньше заботиться о том, чтобы уберечь своих детей от употребления наркотиков, а будут больше стремиться встать рядом с детьми в битве, которая идет в детских сердцах за отношения с Богом. А если пасторы будут меньше беспокоиться о том, нет ли у их прихожан любовных интрижек, а больше о том, поклоняются ли они Богу? Или вообразим дружеские отношения, в которых больше затрагиваются вопросы личных отношений с Богом, чем финансовые или любовные проблемы. Мне кажется, что в результате окажется меньше детей, зависимых от наркотиков и меньше любовных связей на стороне. Реже будут происходить нервные срывы и распад семей.

Единение сердец начинается с того, что мы выходим на поле битвы, где наш ближний борется за свою связь с Богом. Мы участвуем в сражении, как собратья по оружию, хорошо понимая, что происходит с нашим товарищем. Мы верим, что можем быть с ним по-настоящему едины. Как часто происходит мнимое единение вокруг наших «земных» проблем, когда мы надеемся, что кто-то поможет их убрать. Истинное же единение свершается в сердцах, там, где обитает Дух, который пробуждает нашу способность чувствовать и познавать Бога.

Мы так часто подчеркиваем нашу ранимость и придаем ей такое значение, что если люди открыто и честно говорят о своих жизненных трудностях, то это воспринимается как необыкновенный героизм. Но если первостепенными для нас являются дары Благой Вести - реальные, полноценные отношения с Богом, тогда и наша уязвимость приобретает другой смысл. Тогда открытость определяется желанием выявить все препятствия, которые возникают в отношениях с Богом: ведь наша цель - углубление связи с Господом, а не обязательное избавление от проблем.

Единение, основой которого является борьба на второстепенных фронтах, например, за преодоление личных обид или обретение внутренней свободы, неизбежно ведет к высокомерию и «избранности». Если подобное единение случается в христианских кругах, то происходит подмена истинной радости от общения с Богом. Бога используют в качестве средства - Он помогает нам понять наше затруднение и взяться за дело. В таком единении «второго рода» искажается образ живого Бога. Из Небесного Отца Он превращается в далекую непостижимую загадку, из Любящего Господа - в вероломного повелителя, из Верного Друга - в программу, которую нужно проанализировать и разложить по полочкам. О Нем больше думают и говорят, чем любят и общаются.

Пришло время всему народу Божьему осознанно вступить в генеральное сражение. Пришло время единения друг с другом не в борьбе против психологических проблем, а в битве за стремление познать Господа. Как жаль, что когда мы идем на этот фронт, есть большой соблазн при виде льющейся крови немедленно начать раздавать пластыри и таблетки аспирина.

Наши друзья в результате выкидыша дважды потеряли возможность родить ребенка. Супруги очень сильно хотели иметь детей, но остались бездетными. Они рассказали нам, как пытались их поддержать братья и сестры во Христе. Одна дама разразилась пылкой речью о воле Божьей - с побагровевшим от рвения лицом она наступала на подавленных супругов. Несколько человек с искренним соболезнованием покачали головами. И лишь немногие пытались узнать о той борьбе, которая происходила в сердцах наших друзей - они сражались за то, чтобы после столь жестокого разочарования продолжать доверять Богу.

Но вот мы собрались вступить в борьбу за души людей. Мы хотим быть едины с ними в желании близости к Богу и в борьбе за осуществление этого желания. И мы решаем следовать водительству Духа Святого, который возгревает наше стремление познавать Христа. На этом пути нам может помочь соблюдение некоторых принципов.

• Начните с одного-двух человек. Это похоже на благовестие. Мы можем (и должны) молиться за весь мир, но говорить нам следует с немногими ближними.

Просите Господа дать вашему сердцу одного или двух человек, максимум трех, чьи битвы вы сможете разделить. Поймите, что и ваш супруг, и дети тоже участвуют в духовной войне. Не задавайтесь вопросом, что это повлечет за собой - просто решитесь вступить в битву за их души. Напишите их имена в вашем дневнике. Начните молиться о том, чтобы Бог открыл вам их сердца, и вы смогли бы встать рядом с ними. Не давите на людей - молитесь об этом.

• Помните, что решение психологических проблем, за преодоление которых борются люди, - это второстепенные битвы, в которых ваша помощь вовсе необязательно приведет к победе. Основная борьба идет за подлинное познание Господа. Не позволяйте себе увязнуть в житейско-психологических трудностях, с которыми сражаются люди. Не забывайте простую истину: каждая проблема - это возможность лучше познать Бога. Больше думайте о том, как трудности влияют на отношения человека с Богом, а не о том, что вам нужно сделать, чтобы помочь ему решить проблемы. Не путайте бои местного значения с генеральным сражением.

• Сообщите вашим соратникам, что вы вступили в войну, которую они ведут за то, чтобы быть ближе ко Христу. Послушайте, что говорит апостол Павел: «Желаю, чтобы вы знали, какой подвиг имею я ради вас и ради тех, которые в Лаодикии и Иераполе, и ради всех, кто не видел лица моего в плоти, дабы утешились сердца их, соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол 2:1-3).

Когда Кеп после своих трудностей в университете вновь обратился к Богу, он уехал в Техас. Там он попал в замечательную общину, которая последовательно взращивала его. Тем не менее, Кеп не избежал ошибок на пути к зрелости - он начал встречаться с очень хорошей, но неверующей девушкой.

Мы познакомились с ней, полюбили ее и... пришли в ужас. Была ли это уловка сатаны, желающего сбить с истинного пути незрелого христианина? Неужели любовь к этой девушке перевесит желание Кепа быть верным Богу в выборе спутницы жизни? Разыгралась нешуточная война.

Я послал сыну письмо, в котором написал, что я вступил в битву за его душу. Я написал, что молюсь каждый день, чтобы во всех своих решениях он руководствовался верой в Бога. Я сообщил Кепу, что для меня намного важнее его верность Христу, чем вся та радость и удовлетворение, которое приносили ему отношения с девушкой.

Я даже написал ему то, что думал: дьявол использует девушку (хотя она и не догадывается об этом) в своих целях - чтобы совратить его с пути к Богу, который он избрал совсем недавно. И вот что получилось: без всяких действий с нашей стороны мое письмо случайно попало в руки девушки. Более того, она его прочитала, что было совсем не в ее характере. Содержание письма ее оскорбило, и она разорвала отношения с Кепом. Господь иногда действует очень неожиданно.

Кто из наших ближних знает, как страстно мы боремся за их души? И за что, собственно, мы боремся - за их путь к Богу и с Богом, или за какие-то другие нужды? Например, за материальное благополучие или за силы противостоять греху, за правильный выбор карьеры или за улучшение здоровья? Все эти нужды, безусловно, достойны молитвы и помощи, но все они второстепенны по отношению к главной нужде человека - обретать все большую глубину, большую радость и упоение в отношениях со Христом.

• Слушайте с искренним интересом: тогда вы увидите, какая дверь приоткрывается, и сможете войти в нее и не отступать, что бы вы там ни встретили.

Давно, когда я впервые стал преподавать «мастерство консультирования», я говорил о том, как стать человеком «открывающим двери» в чужое сердце. В разговоре люди временами отпускают замечания, чтобы проверить, есть ли среди слушателей кто-то, кто готов откликнуться и поддержать дальнейший разговор. Начало может быть самым простым: «Как дела? - «Ох, вроде ничего, но могли бы быть и лучше».

Если мы ответим: «Рад слышать. Так не бывает, чтобы все было хорошо, но мы же ведь и не ждем этого?», то собеседник быстро захлопнет свою дверь с намерением никогда ее больше не открывать.

Другой ответ, например: «А что случилось?» - может побудить человека приоткрыть дверь чуть пошире.

Апостол Павел говорит, что мы сострадаем другим членам тела Христова: «страдает ли один член, страдают с ним все члены» (1 Кор 12:26). И это происходит не в виртуальном мире. Как же не испугаться и не убежать, слушая о реальных бедствиях ближнего? Мы способны оставаться рядом, если не забываем главного - в какую войну мы вступили (за возможность обрести Бога, а не решить проблемы). И если верим: ничто не может отлучить дитя Божье от любви Отца. Ничто не способно воспрепятствовать более глубокому познанию Бога, если мы ставим перед собой эту цель и начинаем за нее бороться.

• Вступая в схватку, помните, что наша цель - быть верным товарищем, а не героем-спасателем и не профессиональным психологом.

Один из моих наставников, Чак Смит, сообщил мне, что собирается повидаться с каждым из двух своих взрослых сыновей:

- Это может оказаться нашей последней встречей перед моей смертью, - сказал он. У Чака прогрессировал рак, и дело шло к последней стадии.

Я тут же откликнулся:

- Что ты им скажешь? Ты хочешь, чтобы они поняли что-то важное, прежде чем ты умрешь?

Чак озадаченно посмотрел на меня:

- Я ни о чем таком не задумывался. Я думаю, что, может быть, мы вместе посмотрим футбол - сядем рядышком и будем держаться за руки во время матча. Мне просто хочется побыть с ними.

В этот день я многое понял. Мое стремление произносить важные слова, которые призваны изменить чью-то жизнь, несет в себе намного больше плотского, чем я полагал. Чак же знал, что значит просто быть вместе, когда каждый жаждет насладиться близостью и стремится глубже к ее источнику. Врачи помогают мне сражаться с физическим недугом. А помогаем ли мы друг другу вести наши самые глубинные духовные битвы? Наше содействие начинается в тот миг, когда мы вступаем на поле битвы - вступаем с искренней заинтересованностью и участием. Мы смотрим вперед и желаем исполнить волю Бога. Пришло время единения в более существенных делах, чем наши многочисленные и нескончаемые проблемы. Мы должны объединиться в общей войне за нашу связь с Богом.

16. Обретаем видение

Первые пять лет обязательного образования прошли для меня довольно спокойно. Я не могу вспомнить воспитательницу в детском саду, но отчетливо помню мою первую школьную учительницу. Я ее не любил.

Она всех рассадила по уровню способностей - тех, кто по ее мнению был середнячком, она посадила за желтые столы, сообразительных детей - за красные. Меня она определила как весьма способного, велела сесть за зеленый стол и не давала мне ни минуты покоя, потому что придерживалась принципа «кому много дано, с того много и спросится».

Миссис Детвейлер вышла на пенсию после того, как я закончил второй класс. В третьем классе я был любимцем новой учительницы, мисс Вебстер. Как-то раз дежурные старшеклассники пришли в наш класс, чтобы «арестовать» меня - я швырял камнями в школьный автобус. Миссис Вебстер не позволила меня забрать. Она просто оскорбилась: «Лэрри на такое не способен!» Она ошибалась.

Четвертый класс прошел под руководством мисс Ванаман - ничего примечательного. Но затем, в пятом классе, моя жизнь приняла новое направление (сам факт, что в жизни появилось направление, тогда был для меня чем-то новым).

Мистер Эрб, новоиспеченный выпускник университета, был увлечен высокой педагогической идеей. Он считал, что в каждом ребенке заложен уникальный творческий потенциал, который только нужно раскрыть. При этом он сразу же дал нам понять, что уникальность не дает права на лень и баловство. Мистер Эрб работал не за страх, а за совесть - достаточно жестко и без всяких сантиментов он справлялся с двумя дюжинами вертлявых десятилеток.

И в тоже время он нас любил. И что еще важнее - он верил в нас. Он думал о том, кем мы можем стать.

Однажды, примерно через месяц после начала занятий, учитель подозвал меня к себе.

- Все могут идти на перемену. А ты, Лэрри, задержись-ка на минуточку.

- О-о, - подумал я, - что я натворил?

Мистер Эрб многозначительно на меня посмотрел:

- Присядь-ка, Лэрри.

Я сел.

- Я заметил, что ты любишь слова, и вот что я подумал, Лэрри: ты когда-нибудь станешь писателем. Послушай, что я от тебя хочу. Каждый день за пятнадцать минут до конца занятий, когда я разрешаю детям начать делать домашнюю работу, ты будешь брать вот этот словарь, - и он протянул мне толстенную книгу, которой вполне можно было подпереть дверь, - и находить там слово, которое тебе незнакомо. С ним ты будешь составлять предложение, которое потом мы с тобой будем обсуждать. Хорошо?

Так началась моя писательская карьера. С того самого дня тихий голос - «ты можешь стать писателем» - постоянно звучал во мне. И в старших классах, и в университете, в аспирантуре, и потом уже во взрослой жизни я слышал эти слова.

Они обладали силой. Почему?

Годом позже, играя в бейсбол, в потрясающем прыжке я поймал сложный мяч, так что игрок команды противника, несущийся к нему со всех ног, остался с носом. Тренер похлопал меня по плечу и сказал:

- Ого, да из тебя может выйти отличный профессионал!

Но эти слова почему-то не пробудили во мне ничего, кроме приятных чувств и полета фантазии. Я размечтался, представляя себе, как отбиваю решающий мяч в чемпионате страны на стадионе Янки. Какое-то время я воображал себя великим игроком. Но на этом все и закончилось.

Слова мистера Эрба совершили нечто большее, нежели просто пробудили детские мечты. Они привели в действие какие-то силы, дремавшие в моей душе. Слова учителя были странно знакомыми, словно я их уже слышал раньше. Они затронули то, что во мне уже было. (Двадцать лет назад я выяснил, что мистер Эрб работает директором начальной школы.Я без предупреждения заехал к нему и подарил моему учителю свою первую книгу.)

Я думаю, все дело в том, что я действительно уже слышал эти слова раньше. Возможно ли, чтобы Дух Святой шептал мне об этом, когда я был еще в материнской утробе? Может быть, Своим дыханием Он вкладывал эти мысли в мое сердце, когда я был совсем маленьким? Было ли это частью замысла - вложить вдохновляющие слова в уста взрослого человека, чтобы идея проявилась и получила подтверждение двух или трех свидетелей?

Мы - не просто смертные существа, жизнью которых управляет случай, - по его воле мы приходим в этот мир и уходим, а промежуток между этими точками заполняет бессмысленная суета. Нет, мы - непосредственные участники великой вселенской драмы. Нам дано знать: то, что разворачивается перед нашим взором - еще далеко не вся действительность. Бог вложил в наши сердца вечность, и, «хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца» (Екк 3:11), мы чувствуем, что события нашей жизни неслучайны. Они влекут нас к определенной цели. Мы можем решиться следовать их течению, а может оставаться сторонними наблюдателями.

Бог поставил Святого Духа руководить развитием всей истории и готовить ее участников, чтобы они могли исполнить свои роли. В отношении меня в Его замысел входило, чтобы я написал несколько книг. Ясвободен выбирать - преследовать ли мне другие интересы или стать соработником Бога. Соглашаясь следовать замыслу Бога, я перевожу свою жизнь в высшие сферы. Я вливаюсь в поток Божьих намерений и таким образом осуществляю свое глубинное стремление быть частью Вселенной. Мое предназначение и моя жизнь сливаются воедино.

По человеческим меркам этот путь начался благодаря словам мистера Эрба.

Интересно, колеса каких еще историй можно запустить словами предвидения? На что способны вдохновляющие слова чутких собратьев по вере? Какие судьбоносные речи родители могут сказать детям, жены - мужьям, а мужья - женам? Какие горы сдвинутся с места от слов, которые друзья говорят друг другу, а пастыри своей пастве? «Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает!» - говорит нам апостол Иаков (Иак 3:5). Хотя этот библейский стих в целом посвящен урону, который могут нанести злые слова, но ведь верно и обратное: вдохновляющие слова способны дать много хорошего. «Смерть и жизнь - во власти языка...» (Прит 18:22)

В любой душе ожидает своего часа нечто великое - и нужны именно слова, чтобы его выпустить. Давид был уверен, что его жизнь с самого начала находится в руках Божьих: «...в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс 138:16). Апостол Павел говорил о себе и о своих собратьях как об изделиях искусного мастера: «Мы - Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф 2:10). Мы неправы, сомневаясь, что Дух Святой трудится в нашем сердце с того самого дня, когда мы были зачаты. Я уверен, что с первого мига нашего зарождения Дух неустанно твердит нам о том, какими Он хочет нас видеть. Кто-то выразил свои сомнения так: «Боже, помоги мне верить истине о себе, даже если она невообразимо прекрасна».

Мистер Эрб повторил то, что Бог когда-то уже сказал моему сердцу. Поэтому его слова и возымели такую силу. Вот так я и понимаю дар предвидения. Мы говорим ближнему о том, каким в один прекрасный день он может стать. Если наши слова перекликаются с тем, что уже запечатлел на сердце человека Дух Святой, то они становятся провидческими.

Нам нужно понять, что такое особое видение - это вовсе не плод нашего воображения и не просто наши пожелания относительно будущего конкретного человека. Мы ничего не создаем - мы видим то, что уже есть. Когда врач принимает новорожденного и говорит: «Это девочка!», он не решает, каким будет пол ребенка. Он констатирует то, что уже было предрешено. Вот первое, что нам нужно понимать о видении.

Второе: видение вызывает к жизни то, что уже есть в человеке. Оно пробуждает уже имеющиеся возможности, о которых ни мы, ни сам человек ранее не подозревали.

Интересно, что почувствовал Гедеон, когда ангел приветствовал его словами: «Господь с тобою, муж сильный!» (Суд 6:12). До того момента Гедеон ни разу не участвовал в битве. Как ангел узнал, что Гедеон был могучим воином? Это и был провидческий взгляд.

И самое невероятное вот что: когда ангел обратился к Гедеону, тот прятался от врагов. Сказать Гедеону в тот миг «муж сильный» - примерно то же самое, что скромный желудь назвать могучим дубом. Но если мы видим жизнь внутри желудя, то мы видим и его возможности - мощное дерево, в которое он может превратиться.

Что творилось в душе Моисея, когда Бог обратился к Нему из горящего куста: «Человек! Иди и выведи мой народ из Египта». Если бы эти слова прозвучали на сорок лет раньше, то Моисей наверно ответил бы так: «Достойный выбор! Боже, Ты разбираешься в людях. У меня есть все, что нужно для этого поручения - я влиятельный лидер и прекрасный оратор. Что же, начнем, - вот мой план!»

Однако за сорок лет жизни в пустыне, в полном бездействии, мучимый воспоминаниями о собственных неумелых попытках освободить свой народ, Моисей совершенно потерял уверенность в себе. По его оценкам, он полностью провалил дело. Одна мысль о возращении в Египет наполнила его сердце тревогой и сомнениями. Как звезда кино, давно сошедшая со сцены, Моисей не мог вообразить себя во главе людских толп.

И вот именно в это время, когда от уверенности Моисея не осталось и следа, Бог дал библейскому герою видение его будущего. Моисей с первых дней жизни был под защитой Бога, Который всесторонне готовил его к предстоящей роли в истории. Когда Моисей услышал слова Бога: «Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых» (Исх 3:10), не показалось ли ему, что он их уже слышал? Библия говорит нам, что Моисей сумел стойко перенести все испытания, потому что «он, как бы видя Невидимого, был тверд» (Евр 11:27). Было ли у Моисея ощущение неотвратимости своего предназначения, пусть даже на протяжении долгого времени туманное и зыбкое? Когда Бог объявил Моисею Свой замысел, отозвался ли Божий призыв в его сердце решимостью: «Да, Господи, - я готов. Я знаю, что должен это выполнить. Я не могу и не хочу бежать от Твоего зова».

Когда мы вступаем в битву за чью-то душу, нам сразу же нужно обрести глубинное видение этого человека.

• Каким Бог сотворил его?

• Что Бог хочет явить через все радости и печали его жизни?

• Что Бог открывает в его жизни сейчас?

• Какими достоинствами этот человек сможет послужить Господу, если подчинится Его воле?

• Какие возможности остаются пока нереализованными из-за неизжитых им слабостей?

• Какое благословение этот человек несет для меня?

• Какие черты характера, которые Бог особыми нитями вплетает в полотно души этого человека, свидетельствуют о его предназначении?

Но нам привычнее мыслить в категориях проблем.

• Что с этим человеком не в порядке?

• В чем его грех, рана или ущербность?

• Можно ли ему помочь, если сначала выявить проблемы, а затем выработать план их решения?

• Что нам не нравится в этом человеке, и как помочь ему избавиться от этих недостатков?

Когда мы больше внимания уделяем проблемам, а не видению, то очень быстро истощаемся - мы обнаруживаем слишком много проблем. Интересно, что как только мы переключаемся на предвидение, часть этих проблем отпадает сама собой.

Мысленное видение позволяет определить конечную станцию, перед тем как оправиться в путь. Вряд ли кто-то, зная пункт назначения и находясь в здравом уме, будет планировать путешествие, разыскивая на карте мира все недействующие мосты и дороги.

Обычно мы решаем, куда направляемся и затем смотрим, какие трудности могут встретиться нам на конкретном пути. Было бы глупо, собираясь в Вермонт, сидеть в Филадельфии и волноваться о том, что дорогу во Флориду ремонтируют. Определите, куда вы стремитесь, и тогда станет понятно, какие вопросы требуют вашего внимания.

Устои нашего общества подразумевают, что все люди стремятся чувствовать себя довольными, реализоваться в жизни и получить свободу делать то, что хочется. Поэтому нас побуждают суетиться и беспокоиться по поводу таких проблем, которые уходят сами собой, когда мы выбираем другие, более высокие цели.

Представим себе, что муж хочет стать для жены надежной опорой. Как ему отнестись к неуверенности, которую испытывает он сам? Он может посмотреть на неуверенность не как на проблему, а как на возможность развить и проявить присущее ему мужество. Тогда ему не нужно будет тревожиться о том, каким слабым он себя время от времени ощущает.

Но представим, что его цель - быть довольным собой и ощущать свою мужскую состоятельность. Тогда то же самое чувство неуверенности превратится в препятствие, которое нужно преодолевать. Это чувство станет предметом обсуждения с женой и друзьями, пока они не устанут его слушать. Тогда муж пойдет к психотерапевту и будет говорить с ним. И если жена не сумеет обеспечить супругу признание его мужественности, то для него это будет страшной обидой. И все потому, что он движется в неверном направлении.

Благодатное видение дает возможность не обращать внимания на множество проблем, на которых мы фокусируемся, движимые видением эгоистичным. Нам нужно научиться мыслить в категориях подлинного видения, а не психологических проблем. Нам надо развивать в себе способность к видению, причем к праведному, а не эгоистичному.

Церковные общины должны учиться быть в единении, в котором признается уникальность каждого человека - та печать, что запечатлел на его сердце Дух Святой. Для нас жизненно важно смотреть на человека, представляя себе замысел, который имеет о нем Дух.

Представим себе следующее: в один прекрасный день Пресвятая Троица замыслила сотворить человека - существо, которое было бы способно в полной мере наслаждаться глубиной Отцовской любви. Божественные Члены Троицы составили план, позволяющий новым существам стать причастниками этой любви. Согласно плану, люди должны были воспроизвести средисебе подобных то самое единство, которое приносит Членам Троицы столько радости.

И вот Божественная Троица собралась, чтобы обсудить этот план. Бог-Отец вполне мог сказать:

— Сын, когда Ты примешь человеческий облик, я дам Тебе такую славу, которой Ты еще не знал. У Тебя будет невероятная возможность - явить людям Меня. Только став одним из них, Ты сумеешь ощутить всю радость и полноту, которые несет в себе эта возможность. Люди увидят, как Ты обращаешься с блудницами и мошенниками, как Ты страдаешь и переносишь оскорбления. И тогда они смогут уловить отблеск Моей Личности и Моего видения - какими они могут стать.

В ответ Сын может сказать так:

— Я выполню эту задачу. Для меня огромная радость явить людям Тебя. Когда Я вернусь к Тебе после того, как они убьют Меня, то дам возможность, дарованную Тобою Мне, каждому Моему ученику. Я дам им ту славу, которую Ты дашь Мне, чтобы они могли показать миру Тебя и Твой характер. Когда Я вернусь домой, то на земле останутся люди, собранные воедино, делом которых будет открывать для других Твою непостижимую любовь.

Потом скажет Свое слово Святой Дух:

Никто никогда не сможет явить Отца так, как это сделаешь Ты, Сын. Но в каждый миг, как будет зачата очередная душа, носитель Нашего образа, Я буду делать Свою работу. Из совершенно сырого материала Я начну лепить личность, которая неповторимым образом будет отражать качества Отца и осуществлять Его намерения. Я буду следить за тем, чтобы ничто, происходящее в жизни этого человека, не нарушило Мои замыслы. Все, даже необъяснимые трудности, будет содействовать одной цели - чтобы Твои последователи могли отразить Тебя, Сын. А затем архангелы вострубят и призовут все эти души домой, к Нам. И вот тысячи тысяч неповторимых созданий, бесчисленное множество уникальных личностей соберутся воедино. И тогда Твой Образ, созданный всеми ими в совокупности, засияет как алмаз, ограненный искуснейшим ювелиром.

Следующее слово за Сыном:

- Отец, самая большая радость для Меня - это явить Тебя Твоим детям и принять их благоговейное поклонение. И когда все преклонятся пред Твоим престолом, Я займу Свое место одесную Тебя. Моя радость будет совершенной, когда Я услышу песнь поклонения, льющуюся изо всех уст:

«Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр 5:13).

- План хорош. Ты, Сын, готовься к Жертве. А Ты, Дух, вложи жажду вечной жизни в каждую душу, которую Ты созидаешь. И как только душа придет в мир, начни говорить с ней о Своих намерениях - и пусть Твой шепот в людских сердцах не умолкает. А затем вдохнови тех, кто чуток к Твоему голосу, повторить для человека то, о чем Ты Сам уже прошептал его душе. Так Твои творения смогут лучше расслышать Тебя.

А теперь представьте себе, сколько людей с тех пор жили и умерли, так и не услышав, чтобы другой человек повторил им слова, которые нашептывал их сердцам Святой Дух. Сколько людей прожили целую жизнь, так и не разглядев, кем и какими они призваны стать, чтобы отразить те или иные черты Отца. Они так и не осознали, что несут в себе неповторимый образ. Сколько людей никогда не пережили волнения, увидев - пусть хотя бы одним глазком, - насколько же больше они могут походить на Иисуса!

Когда мы живем, не имея видения, мы превращаемся в игрушку слепого случая, а события нашей жизни становятся произвольным стечением обстоятельств, в которых нет ни смысла, ни значения. И тогда насилие, перенесенное в детстве, становится не более чем проблемой - чудовищной проблемой, которую нужно разрешить, чтобы ощущать себя полноценной личностью. Это событие никогда не воспринимается как возможность, пусть ужасная, но вполне реальная, познать исцеляющую силу Христа и глубже ощутить Его любовь.

Неблагополучная среда, в которой мы выросли и/или живем сейчас, становится неким психологическим лабиринтом - и мы пытаемся найти выход из него. Или выглядит головоломкой, состоящей из тысячи фрагментов: задавшись целью «преодолеть проблемы», мы должны поставить на место каждый кусочек. Если у нас нет видения, что Бог собирается сделать в нашей жизни, то мы не имеем возможности посмотреть на тяжелые события прошлого или настоящего как на пути, которые ведут нас к Господу - к полному доверию Ему и к подлинной, глубокой молитве. Мы не замечаем, что нам были даны уникальные возможности, которые можно использовать, чтобы приблизиться к Богу и открыть Его окружающим.

Моя бабушка со стороны отца в последние годы жизни шесть или семь лет была слепой.

Однажды, я, тогда еще подросток, спросил ее:

- Бабушка, а как это быть слепым?

Она посмотрела на меня глазами, которые были способны увидеть намного больше, чем зрячие, и ответила:

- О, Лэрри, теперь я могу молиться за тебя намного лучше, чем когда я видела. Слепота не дает мне отвлекаться.

Бабушка слышала голос Святого Духа, Который шептал ей, что она рождена для молитвы. В ней я увидел отблеск Христа, Который постоянно молился обо мне. Он даровал бабушке возможность, которую Отец дал Ему - явить собой образ Божий. Моя бабушка достойно использовала эту возможность.

Интересно, сказал ли бабушке кто-нибудь хоть раз: «Лора, мне кажется, ты призвана в этот мир, чтобы молиться. Посмотри на свою жизнь: смерть мужа, после которой ты осталась одна с четырьмя малышами на руках, годы постоянной нужды, духовное безразличие старшего сына и вот теперь - слепота. Мне кажется, Бог хочет, чтобы твои молитвы звучали в унисон с биением Его сердца».

- Лэрри, ты можешь стать писателем.

- Лора, я думаю, что ты призвана молиться.

Два этих утверждения продиктованы видением. Слова (одни - реальные, другие вымышленные) сказаны обычными людьми, но для слушающих они прозвучали очень знакомо. Ведь их уже шептал душе Сам Режиссер вселенской драмы.

Позвольте мне повторить свою мысль: наш взгляд имеет провидческую силу, а слова становятся пророческими, если они перекликаются с тем, что уже запечатлел на сердце человека Дух Святой.

Мы достигаем подлинного единения с людьми, когда вступаем в борьбу за их души и видим то, что Бог может совершить в их жизни. Я хотел бы обратить ваше внимание на выводы, изложенные ниже. Они помогут нам сформировать верный взгляд на того или иного человека.

Вывод 1. Видение, вдохновленное Духом Святым, отражает, каким может стать человек.

Когда наш младший сын, Кен, начал учиться в университете, он собирался получить диплом психолога.

Но оказалось, что это не его призвание - Кен не пошел по моим стопам. Однако он прекрасно проявил себя совсем в другом деле. Помню, однажды, когда Кен еще учился, мы обедали с Ричардом, моим близким другом. А Ричард - весьма успешный и талантливый консультант по финансовым вопросам.

За едой Ричард пустился в рассуждения о новой стратегии в инвестировании. Надо сказать, что эта тема интересовала меня не больше, чем пересчитывание травинок на газоне. Вскоре я заметил, что Ричард все больше обращается к Кену. Скорее всего, мои зевки не остались незамеченными. Но дело было не только в этом - Кен проявлял живейший интерес к рассказу Ричарда.

Я отметил, что Кен задал несколько вопросов, которые мне бы и в голову не пришли. Я спросил Ричарда:

- Кен задает хорошие вопросы?

Тот ответил:

- Отличные, - и добавил с добродушной ухмылкой, - лучше всех тех, которые ты мне когда-либо задавал.

Я посмотрел на Кена:

- Может быть, это твое - заниматься экономикой и финансами?

Знаете, кто сейчас Кен? Он - знающий и умелый экономист. Ему доставляет удовольствие исследовать экономические прогнозы и тенденции биржевого рынка. Как еще можно объяснить такой поворот его судьбы, если не умелой работой Святого Духа? Я уж точно не имею к выбору Кена никакого отношения.

Но мое видение о сыне достаточно глубоко. Я вижу в нем не только умение мудро планировать и честно распоряжаться доверенными ему финансами. Я вижу еще и страстное желание понять основы христианской веры, чтобы воплотить их в свою жизнь и передать другим людям. У Кена аналитический склад ума, он мыслит логично и четко. Если бы я предложил ему написать стихотворение, он бы только улыбнулся и снова углубился в свои подсчеты. Но стоит мне начать обсуждение материального благополучия с точки зрения библейских принципов, как Кен тут же оживляется и включается в дискуссию.

Однако мое видение идет еще глубже. Я вижу, что Кен будет «мужем терпения» - человеком, который без ропота принимает взлеты и падения в жизни. Я смотрю в будущее: Кен станет человеком, который так близок к Господу, что его душа пребывает в покое в самую сильную бурю - якорем ей служит уверенность в постоянном присутствии Бога. Я предвижу, как чуткое сердце сына будет все больше раскрываться для семьи и друзей. Возможно, все произойдет не столь поэтично, но произойдет на самом деле.

Видение, идущее от Бога, касается не только практической стороны жизни (например, оставить психологию и стать экономистом). Главное, вокруг чего оно строится, - это вопросы души и характера. Цель Святого Духа - выявить в моем сыне образ Божий, который люди смогут увидеть при встрече с Кеном.

Вывод 2. Боговдохновенное видение неизбежно рождает боль в сердце «провидца».

После настойчивых призывов к галатам вернуться к Благой Вести, Павел обращается к ним, как к дорогим для него детям. Он говорит так: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал 4:19)

Никто из нас здесь, на земле, не достиг и не достигнет того места, которое предназначил ему Дух Святой. Где бы мы ни были сейчас, каждому из нас предстоит продвигаться в духовном странствии всё дальше. И до тех пор, пока мы не окажемся в небесной отчизне, перед нами всегда будет стоять угроза провала или неудачи. Если мы заботимся о духовном росте наших близких, то мы неизбежно встретимся со страданием.

Только на небесах любовь не сопряжена с болью. Какой смысл мы вкладываем в понятие «любить человека»? Наверное, желать для него самого высшего блага. Христиане знают, что под этим подразумевается: любить Бога всем сердцем и душой, любить ближних как самого себя, знать Бога-Отца и Его Сына Иисуса Христа, уподобиться Христу. Высшее благо для каждого из нас - иметь прочные, подлинные отношения с Богом.

Но так происходит далеко не всегда. Стремиться к тому, в чем твердо уверен, например, к Царствию Небесному - большая радость. Но желание чего-то, что вполне можно и не получить, - порождает боль.

Послушайте, что говорит апостол Павел о своих собратьях, об израильтянах, которые не поверили, что Христос есть Мессия: «...Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян...» (Рим 9:2-4).

Каждый родитель, каждый верный друг знает подобную боль. Для нас нет большей радости, когда дорогие нам люди живут с Господом. Но мы знаем, что и с этой дороги можно свернуть. И когда так случается - когда сын уходит от жены, когда друг в своем тщеславии проявляет не любовь, а жестокость, когда муж становится завсегдатаем «шоу для взрослых», нас это тяжело ранит.

Наше видение о ближнем, вдохновленное Святым Духом, побуждает нас вступить в битву за душу, свернувшую с истинного пути. Отступления ближнего или переход его на сторону врага вызывают такие приступы тоски и отчаяния, что нам остается только молиться. Жить намного проще, если для тех, кого мы любим, мы хотим не слишком многого. Вдохновенное видение приносит боль.

Вывод 3. Подлинное видение всегда является плодом Духа. Без постоянной и горячей молитвы оно становится эгоистичным.

Интересно, сколько прирожденных писателей в детстве с тоской играли в бейсбол, понукаемые отцами, поборниками спорта? А сколько потенциальных виртуозов в зубоврачебном деле стали посредственными проповедниками? И все из-за того, что учителя воскресной школы доказывали с пеной у рта, что одни профессии благословенны, а другие нет. И что сказать о тех людях, которые в душе являются чуткими наставниками, а посвятили свою жизнь организаторской деятельности, доказывая кому-то, что они лидеры. А ведь неброская и неприметная работа могла бы повернуть их навстречу людям, пережившим разочарование, и открыла бы их способности ободрять и вселять надежду Мы все хорошо представляем себе, каким должно быть совершенство - совершенный супруг, ребенок, родитель, работник, начальник, друг. Что мы понимаем под совершенством? Обычно наше представление включает такие качества, которые мы ценим выше всего и которые могут принести нам больше всего хорошего.

Представим себе, что муж прочитал эту главу и затем, без глубокой молитвы и самоанализа, приходит со своим видением к жене. Нетрудно вообразить, каковы будут последствия.

- Дорогая, я хочу поведать тебе о моем видении относительно тебя. Слушай: ты удовлетворяешься теми деньгами, что у нас есть, и смиряешься с теми решениями, которые я принимаю по поводу того, как их тратить. Ты начинаешь больше воздерживаться от излишеств в еде (воздержание - это один из плодов Духа!) и остаешься верна мне во всех испытаниях, какие бы мне ни встретились.

У всех нас есть эгоистическое видение относительно тех людей, которые играют важную роль в нашей жизни. Но не стоит доносить до них такие взгляды. Без молитвы и возрастающей чуткости к голосу Духа Святого наше видение будет выглядеть как высокомерное и грубое требование: «Вот что, я считаю, ты должен сделать».

Задумавшись о своем видении того или иного человека, мы обязаны прежде всего бросить прозорливый взгляд на самих себя. Как мы видим себя? Видим ли мы себя оставившими все ради Господа и ничего для себя не требующими? Видим ли, что посвятили свою жизнь выполнению Божьих планов? Нам важно понимать, что мы можем не обрести видение о другом человеке до тех пор, пока не станем старше, а возможно, и совсем состаримся. Не исключено, что мы сможем прозреть истину о другом, только став слепыми стариками, которых уже ничто не отвлекает от молитвы. Пока мы не пройдем тот путь, который Бог предназначил для умерщвления нашей плоти - пустыню ли, тьму на пути, неожиданные испытания или осознание урона, нанесенного нами близким, - мы можем и не услышать те слова, которые говорит нам Дух Святой. Чтобы высказать свое видение о ближнем, нам нужно истинное смирение - чтобы нас не покидало изумление, когда мы действительно говорим то, к чему побуждает нас Дух Святой.

Вывод 4. Иногда боговдохновенное видение о человеке бывает наиболее ясным, когда этот человек находится дальше всего от Бога.

Когда у близкого человека все и всюду идет хорошо, невольно приходит расслабление и молитва о нем замирает. Это особенно заметно в реакциях родителей на признаки бури или штиля в жизни детей. Звонок дочери: в ответ на вопрос «Как дела?» раздается тусклое «Нормально», и сердце матери тут же наполняется тревогой. Но если в трубке слышится бодрое «Да нормально!» - материнское сердце остается в полном умиротворении. Хотя за бодростью могут скрываться проблемы посерьезнее тех, что вызвали уныние. Нам так хочется верить в хорошее, что если явные признаки беды отсутствуют, мы убеждаем себя, что все в порядке. Пока не вскроется любовный роман на стороне. Или внука не посадят за продажу наркотиков. Или пока жене не поставят диагноз: клиническая депрессия.

Тогда рушится фасад благополучия, и нам приходится признать, что дела плохи. Как мы относимся к этому нерадостному открытию? Один путь - мы плачем, приходим в отчаяние, без конца говорим о нашей беде в кругу друзей, как сумасшедшие, ищем помощи и молимся Богу, чтобы Он что-то сделал. Другой путь - мы уходим в молитвенное уединение, чтобы обрести видение: какое благо может сделать Бог в этой ситуации.

Первый путь ведет нас к отчаянию. Мы терзаемся и слабеем душой. Второй путь углубляет нашу нужду в Господе и приводит нас на совет к Нему. Когда разрушаются наши иллюзии, мы обретаем новую надежду - на этот раз во Христе.

«Боже, покажи мне, какой ты задумал мою жену? Сейчас она находится очень далеко от Твоего замысла. О чем Ты тихо шептал в ее сердце, чего ни она, ни я пока не расслышали? Что я могу сделать, чтобы она поняла: я готов прыгать от радости, видя Твой образ,

вложенный в нее Святым Духом? Боже, помоги мне никогда не махнуть на нее рукой и продолжать уповать на Тебя до самой моей смерти, когда я смогу все понять».

Иногда самое ясное видение рождается, когда мрак сгустился сильнее всего.

Вывод 5. Боговдохновенное видение почти не касается сегодняшних конкретных шагов - в основном оно позволяет уловить проблески грядущего.

Когда мы озабочены тем, что конкретно нужно сделать, чтобы помочь человеку, то видение начинает расплываться. Если все свое внимание мы сосредоточиваем на пути, то теряем из виду цель.

Теории консультирования только выиграют, если они будут больше фокусироваться на идеале психического здоровья, чем на патологии или психологических техниках. Когда мы мало озабочены деталями пути, Дух Святой может действовать с полной свободой и повести нас любой дорогой, которую выберет Он.

Но такой подход не соответствует нашей натуре. В большинстве своем мы нацелены на решение проблем. Мы полагаемся на людей, которые знают, как помочь нам достичь наших целей. Мы ищем помощи специалистов, но не для того, чтобы определить, какие цели являются стоящими, а для того, чтобы они одобрили уже выбранные нами цели и помогли их исполнить.

В идеале духовные братства больше сосредоточены на видении: что может получиться из этой ситуации? Что Бог сейчас производит в наших жизнях? Как Он хочет благословить других людей через нас? Наш путь проясняется только тогда, когда мы позволяем Духу Святому сообщить нам, куда мы должны идти. Собратья, которые приобретают боговдохновенное видение о ближних, знают, что только Господь может подвести человека к нужной двери. Поэтому они молятся, проявляют любовь и слушают. При этом из их сердец изливается благодатная сила, которую Бог использует, чтобы вести людей к осуществлению Его видения.

Духовное единение зарождается, когда мы вступаем в битву за чью-то душу. Оно развивается по мере того, как мы с молитвой начинаем обретать видение, открывающее, как Христос может отобразиться в жизни данного человека. И когда удивительная животворная сила изливается из нашего сердца и касается сердца нашего ближнего, единение достигает невероятной глубины, и Христова жизнь в нас обретает свободу.

Высвобождение силы Христа - вот тема последней главы этой книги.

17. Высвобождаем силу

Так получилось, что у меня есть бесценная привилегия - в тяжелое для дорогих мне людей время я могу с ними говорить. В такие минуты я меньше всего ощущаю себя психологом, исполняющим профессиональный долг, - я остаюсь христианином, который уповает на Бога и искренне желает излить из своего сердца жизнь Христа. Когда я разговариваю с человеком, который переживает кризис, то профессиональная объективность кажется не просто неуместной, но и неправомочной - она способна перекрыть все потоки благодати. Мне нужно быть именно субъективным. Я должен встать на фундамент библейских обетований, отдаться водительству Святого Духа и действовать, исходя из глубин моего сердца. Невозмутимость или отстраненность осквернит все живое и доброе и закроет дорогу к целительному единению.

Когда кто-то из близких мне людей страдает или оказывается в сетях дьявола (как же я ненавижу сатану!), то я обращаюсь к Богу с молитвой:

«Господи! Только Твоя жизнь, коснувшись сердца этого человека, способна совершить то, что нужно.

Мои умения, мой ум и знания обращаются в ничто, если их не направляет воля Твоя. Отче, меня ужасает то, с чем столкнулся в своей жизни этот человек. Ужас пронизывает все мое существо. Но за этим огромным страхом я ощущаю неземное спокойствие, потому что знаю силу Твоей благодати и верю Тебе! Боже милосердный, яви через меня Сына Твоего, так чтобы я стал мощным проводником блага в руках Твоего Духа».

В это утро наша церковная группа посвятила время особой молитве - о крайне серьезных проблемах со здоровьем.

Муж Маргарет, которому всего сорок лет, умирает после долгой и тяжелой борьбы с раком мозга.

У Марка обнаружилось странное заболевание шеи. На прошлой неделе он прошел обследование и сейчас ожидает результатов.

У Дэбби совсем больные суставы - ей уже не раз оперировали запястья и одно колено. А вчера стало подводить и второе колено.

У пожилых родителей Линн - целый ворох разных болезней, которые в скором времени могут оборвать их жизни.

Лэрри (не мне, другому) предстоит на этой неделе операция на голеностопном суставе.

А у меня только-только закончилась эпопея с камнем в почке, и теперь я снова могу заняться уже знакомыми проблемами с кишечником и обезвоживанием.

Молитвой руководил Эл. Он объявлял каждую нужду и затем давал несколько минут, чтобы мы могли помолиться молча. Когда молитва закончилась, я попросил слушателей поделиться тем, как они молились. Могли ли они высказывать свои просьбы без сомнений, как учит нас действовать в минуты испытаний апостол Иаков? Просите «с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой» (Иак 1:6).

Мы все согласились: это правильно - просить Бога, чтобы Он излечивал шеи и подправлял колени. Но одновременно мы пришли к заключению, что никто из нас не в состоянии молиться о физическом исцелении с непоколебимой уверенностью. Каждый из нас имел опыт молитвы об исцелении, на которую Господь не ответил. Меня поразило, что я молюсь об успешной операции голеностопа с большей верой, чем об исцелении от рака. Дело в том (и мне неприятно это признавать), что в первом случае хороший исход весьма вероятен и, значит, вполне возможен и без прямого вмешательства Бога. А вот чтобы справиться с запущенным раком мозга, необходимо чудо.

В наши дни чудеса случаются не так часто. Подобно Гедеону, я вопрошаю: «И где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши..?» (Суд 6:13) У меня нет уверенности, что молитвы пятидесяти человек из нашей группы, да даже и миллионов людей по всему миру, убедят Бога исполнить наши просьбы. На людях мы славим Бога за Его милосердие, а оставшись наедине с собой, сокрушаемся. Мы жалуемся, что Он бывает таким холодным, таким равнодушным к нашим самым сокровенным желаниям. Иногда Бог кажется просто упрямым.

Но когда мы начинаем понимать, что именно собирается совершить Бог, тогда наш взгляд меняется. Тогда и наша молитва становится искренней. Господь вступает в битву, которая началась со времен грехопадения наших пращуров и будет длиться до возвращения Христа, твердо зная, что Он хочет сделать. И эта битва вовсе не за то, чтобы улучшить наше положение или обеспечить нас деньгами. И не за то, чтобы избавить нас от страданий, уберечь от боли и борьбы. Главной целью Бога не является быстро, качественно и вовремя подправить наше здоровье. Да, Господь побуждает нас молиться обо всех этих нуждах и нередко помогает нам. Однако заканчивать наши молитвы мы всегда должны замечательными словами, которые по нашей незрелости так часто вызывают досаду: «если есть на то, Господи, воля Твоя».

Разве нет воли Божьей на то, чтобы мы, Его дети, наслаждались всеми радостями здорового тела и благополучия? Судя по всему - нет. По крайней мере, нет в этой жизни. Апостол Петр, будучи уже далеко немолод, сказал, что мы призваны к страданию. Он увещевал нас не удивляться при встрече с тяжкими испытаниями и не воспринимать их как нечто странное (1 Петра 2:20-21; 4:12).

В один прекрасный день Господь начнет великую битву со злом, царящем в мире, со всем, что заставляет нас страдать и плакать - и победит. Но сейчас Он ведет совсем другую войну, которая, какой бы успешной она ни была, приносит нам множество поводов для слез. Пока мы не оказались в Отчем доме, мы должны рассчитывать на Бога - Он зовет нас в бой против болезни души. Именно эту войну Он и ведет сегодня. И нас Он призывает вступить в это сражение рука об руку с Ним.

Стратегия проста: мы должны помогать друг другу умерщвлять плоть и оживлять дух. Плоть служит проводником происков дьявола и прочих злых сил этого мира. Дух пробуждает в наших сердцах добродетели, посредством которых мы все более уподобляемся Богу, все яснее проявляем Его образ, по которому мы сотворены.

Если есть на то Его воля, Бог легко исцелит шею и в мгновение ока избавит человека от рака. Но Он не давал нам никаких гарантий, что станет делать это обязательно. Молиться о физическом исцелении с полной уверенностью в результате, по меньшей мере, самонадеянно. Такая молитва отражает скорее высокомерную требовательность, чем смиренную веру. Мы можем быть уверены лишь в одном - что Господь слышит нашу молитву и, если исцеление не противоречит Его замыслу и пойдет нам во благо, то ответит на нее. Мы имеем право просить Бога о телесном исцелении, не сомневаясь, что Он может это сделать. А вот когда мы просим исцелить наши души, то ничто не должно поколебать нашей уверенности в том, что Он это сделает.

Вернемся к молитвам об исцелении в нашей группе. Когда мы делились своими размышлениями, отец Марка сказал:

- Я молился, чтобы мой сын смог больше доверять Богу, вне зависимости от того, как будет развиваться болезнь.

Кто-то молился о Маргарет, чтобы она, глядя, как угасает ее муж, чувствовала Божье присутствие и не теряла способность благодарить. Благодарить не за боль, а за то, что промысел Божий всегда ведет ко благу, и за исполненное любовью участие Господа в ее столь горестном сейчас пути.

Я слушал свидетельства моих братьев и сестер во Христе, и все яснее понимал, что мы действительно находимся в битве за души друг друга. Мы очень много делаем в практической сфере: приносим людям еду, возим их в больницу, ухаживаем за ними, молимся о физическом исцелении. Но ведь самое большое благо получается тогда, когда мы помогаем друг другу все больше уподобляться Христу.

Борьба эта непроста и нелегка. А мы не торопимся признаваться в ней. Намного проще сказать: «Колено меня подводит. Помогите мне, пожалуйста, забраться в машину и помолитесь, чтобы врачи сумели меня вылечить». Труднее открыть свои переживания: «Я совершенно растеряна. Жизнь стала невыносимо тяжела, и я не вижу никакого просвета. Мне все надоело. Мне нет дела до других людей. Я увязла в болоте жалости к самой себе. Меня душит злость. Мне кажется, что я схожу с ума. В моем сердце только холод и одиночество - я в отчаянии. Но я не хочу оставаться в таком состоянии - помогите мне!»

Что вы почувствуете, если ваш друг или подруга обратятся к вам с такими речами? Наверно вы решите, что им нужно срочно поговорить со священником или с христианским консультантом.

Мы не стесняемся рассказать о предстоящей операции, но ни за что не выдадим наши страхи: «Я до смерти боюсь потерять работу. Жене я ничего не сказал. Я наврал ей, что у меня есть страховка по болезни - а у меня ее нет. Я понимаю, что это глупо: жена ни в чем не виновата, но я злюсь на нее по любому поводу. Стоит ей сказать слово, как я буквально прихожу в бешенство. Я даже думал уйти от нее. В моей жизни царит полнейший хаос. Мне очень нужна помощь».

Мы ощущаем себя вполне состоятельными, чтобы молиться о физическом исцелении, но когда дело доходит до душевных сражений, опускаем руки. Как мы можем вступить в эту борьбу? А на самом деле для участия в ней требуется не так уж и много: слушать с любовью и полагаться на то, что сделает в данной ситуации Господь наш Иисус Христос. Тогда мы можем не сомневаться, что в сердце человека, который ищет помощи, жалость к себе сменится твердой верой, а на место обиды придет любовь.

Но обычно, если дело доходит до конкретных слов поддержки, в которых способно воплотиться наше видение, мы теряем всякую уверенность. В нашей голове появляется мысль, что кто-то другой должен разбираться с завистью и горечью, с похотью и страхами, которые свили себе гнездо в душах наших ближних. Нужно, чтобы с ними поговорил специалист, который поймет, как психологические травмы прошлого влияют на душевное состояние человека в настоящем. Мы полагаем, что здесь поможет только профессионал, который знает, что следует искать, как вести беседу и что делать с обнаруженными проблемами.

На самом деле в духовную борьбу способны вступить верные люди - родные, друзья, единоверцы, которые проявляют искреннюю заботу о нас. Более того, нередко они предвидят, как может преобразиться наша жизнь. Они твердо верят, что так оно и будет. Что же касается «словесной хирургии», то нередко она бывает необходима - но даже самые распрекрасные, самые «христианские» методы психологии не должны уводить нас от генерального сражения.

Однако подход к душевным битвам, принятый в нашей культуре, предполагает, что вскрытием глубинных проблем должен заняться квалифицированный профессионал, а не члены Тела Христова. Что значит «квалифицированный»? Это значит, что консультант, психолог или психотерапевт имеет дипломы, свидетельства, сертификаты и прочие официальные подтверждения его компетентности. Возможности других людей - друзей, родных и даже священников - ограничены. Мы можем поговорить с подругой, когда ее везут на каталке по больничному коридору, но когда она оказывается в операционной - мы ждем у дверей. Она попадает в руки специалистов. Мы не покинули ее в борьбе, мы твердо верим, что Дух Святой способен творить чудеса. Но сделать операцию самим? Говорить с силой, которая принесет душе исцеление? Нет, это выше наших возможностей!

А вдруг, отводя психологии столь исключительную роль, мы ошибаемся? Вдруг специальная подготовка приобрела такое громадное значение лишь потому, что очень немногие христиане знают о чудесном воздействии силы живущего в их сердцах Христа? Мы знаем, что война идет с болезнью души. А если настоящая болезнь - это отпадение души от Бога, первородный грех? И душа эта, вырванная из бессмертного тела, умирает без воды, лишенная возможности припасть к истинному источнику жизни? Разве не в том состоит призвание других членов Тела Христова, чтобы утолить ее духовную жажду? Или, по крайней мере, дать страждущей душе ощутить вкус живой воды, который заставит ее найти источник и устремиться к нему?

Я поднял эти вопросы в ходе радиопередачи в прямом эфире. Один человек позвонил в студию, чтобы сказать:

- Я высоко ценю, что доктор Крабб так много внимания уделяет исцеляющей силе общины верующих. Как замечательно, когда каждый может быть выслушанным, получить любовь и молитвенную поддержку. Но бывают случаи, когда человеку нужен именно психотерапевт.

Конечно, этот мужчина прав. Иногда нам бывает крайне необходимо поговорить с мудрым, чутким человеком, который хорошо разбирается в душевных проблемах. Я считаю, что лучше всего для этой цели подойдет человек, исполненный энергией Христа. Он может быть профессионалом, а может и не быть. Главное, что он наполнен благодатной силой Христа. И значит, он не просто сопереживает, потому что это необходимо, а профессионально владеет искусством сопереживания. Нет, оказывая помощь страждущему,

он исполняет свое призвание. И эта призванность, вне зависимости от статуса и квалификации помогающего, неизмеримо превосходит профессиональное умение слушать. Сила Христа дает и мудрость, которая позволяет понять человеческое сердце, и животворные слова. И, конечно же, эти слова не сводятся к обещаниям помолиться и к советам, дополненным ободряющими жестами.

Посмотрите, что открывает нам Новый Завет о жизни Христа. Иисусу были ведомы людские сердца. Он сумел коснуться сердца самарянки - увидел, что та жаждет совсем другой жизни, и поддержал, усилил это стремление. Христос знал, когда сказать человеку о его ошибках. Он в совершенстве умел проявить чуткость к людям, переживающим горе, - например, к родным Лазаря, жестоко разочарованным из-за Его промедления (Ин 11). Иисус не стал спорить с человеком, который сказал Иаиру: «Дочь твоя умерла; не утруждай Учителя», Он просто велел Иаиру верить (Лк 8:49-56). А как искусно Христос обращался с порывистым рыбаком, призванным стать ловцом человеческих душ! Если упрек - то высказанный в нужное время и нужной форме. Если взгляд - то проникающий до глубины души. Если обличение - то твердое, но с любовью, в конечном итоге укрепляющее душу. Потому Петр и смог стать мудрым пастырем народа Божьего. Когда ученики начинали ссориться, Иисус всегда находил для них верное слово.

Так почему же у нас возникает ощущение неспособности к целительному воздействию на души ближних? На мой взгляд, причина неуверенности одна: мы и не пытаемся использовать силу Христову, заложенную в нашем сердце. Профессионализм здесь ни при чем.

Христианским психологам и другим христианским специалистам - всем, кто так или иначе участвует в подготовке христианских консультантов, следует сосредоточить усилия на Христовой силе, что есть в каждом нашем студенте. Нам нужно видеть ее, всячески подпитывать и помогать ей выйти на волю.

«Господи! Дорогие моему сердцу люди живут не лучшим образом. Мой муж (жена), сын (дочь), родители и близкий друг находятся в душевном борении. На их души больно смотреть - они измучены, больны, разочарованы, ожесточены. Плоть управляет ими и их отношением к страданиям. Боже всемогущий, используй меня, чтобы пробудить их дух - даруй, чтобы Твоя жизнь изливалась из моей души на окаменевшую почву их сердец. Пусть Твоя живая вода просочится сквозь корку ожесточения и напитает почву, которую Дух Святой возделывает в их душах. Только вкус воды из Твоего источника истинной жизни пробудит их сердца. Даруй, чтобы они ощутили этот вкус через меня».

Если мы хотим, чтобы в нас действовала энергия Христа, то в первую очередь нам следует осознать, что Христова жизнь является абсолютной истиной, высшей реальностью - реальнее нее внутри нашего существа ничего нет. Наша задача - открыть в себе эту жизнь и питать ее. Питать и взращивать неустанно, пока она не станет сильнее любых других внутренних побуждений. Пока мы сами не станем сильнее. Пусть сомнения останутся, но укрепится вера. Пусть тревога не покинет нас, но близость к Богу и доверие Ему станут полнее. Пусть чувство собственной несостоятельности будет по-прежнему посещать нас, но мы с большей готовностью станем отдаваться водительству Духа Святого. Вот в чем заключается оживление духа.

Нам нужно не терять бдительности и научиться в каждый конкретный момент различать, что только кажется настоящим, а что на самом деле является подлинным. Представьте себе, что супружеская пара, которую вы всячески наставляли, сообщает о намерении развестись. Скорее всего, вы почувствуете, как сжалось ваше сердце и опустились руки. Но знайте: это не вся правда, это - ненастоящее. Истина состоит в том, что в вашем сердце есть сила, способная остановить ход событий и повернуть его к сохранению семьи. И с верой в эту неиссякаемую силу мы должны идти вперед.

Высвобождение энергии Христа сводится к одному: мы учимся говорить слова от чистого, наполненного Христовой жизнью сердца. Это самый глубокий и в то же время - самый простой подход к помощи людям. И он дает нам свободу. Нам не нужно мучиться, пытаясь найти подходящие слова, которые бы соответствовали теории консультирования. Мы доверяемся Духу Святому: Он подскажет нам слова и в любую минуту научит, что делать. Нам нужно просто без остатка посвятить себя ближнему - отдать то, что находится в самой глубине сердца, отделив губительные плотские помыслы от духовных. Мы должны высвободить и отдать все, что несет силу и жизнь.

Чтобы мои мысли не были превратно истолкованы и неверно использованы, я хочу пояснить, как с мудростью отличать жизнь Христову, скрытую внутри нас, от многочисленных подделок. А затем поделюсь некоторыми выводами, которые помогут нам давать волю благу, содержащемуся в наших сердцах.

Когда дочери Питера Крифта было пять лет, врачи сообщили, что у ребенка обширная опухоль мозга. Повинуясь первому побуждению, Питер задал врачу множество вопросов: насколько велика опухоль? Доброкачественная ли она? Когда станут известны результаты биопсии? Каков прогноз при неблагоприятном диагнозе?

Позже он записал в своем дневнике: «Удивительно, как мозг, пытаясь справиться с непоправимым, хватается за земные, обыденные детали. Когда мы не способны принять правду, мы сосредоточиваемся на фактах».

Недавно умер отец моего друга. После похорон сердобольные люди стали узнавать у сына по поводу страховки: покроет ли сумма страховки расходы, которые были сделаны за время длительной болезни (а по существу, долгого умирания) отца? Остались ли у матери деньги на жизнь?

Сын ответил честно: «Нет, наши финансовые дела в полном упадке». «Какая трагедия!» - услышал он в ответ. Моему другу хотелось закричать: «Нет! Умер мой отец - вот трагедия!»

Если мы не в состоянии принять правду, если ужасная действительность вызывает слишком сильную тревогу - мы начинаем цепляться за детали, хорошо знакомые нам пустяки, которые вкраплены в жестокую реальность, и стараемся укрыться за ними. Только так мы можем что-то предпринять: нам есть на чем сосредоточить внимание и о чем подумать.

В этих состояниях есть определенная ценность. Родителям больной девочки нужно ясно представлять себе положение дел, чтобы принять правильные решения. Им необходимо держать себя в руках, чтобы не пугать ребенка глубиной своих чувств. Сыну, на попечении которого оказалась овдовевшая мать, надо искать выход из финансового кризиса. Хирургам, которые собираются оперировать маленькую головку, нельзя думать о том, что под их скальпелем - драгоценное дитя, чьи родители перепуганы до смерти. Вместо этого медики полностью концентрируются на деталях операции.

Сосредоточиться на деталях бывает очень полезно, когда наплыв чувств, связанных с невыносимой для психики правдой, грозит перевернуть весь мир. Тогда уверенная, опытная рука, держащая скальпель, важнее сопереживающего сердца.

Однако если мы ведем другую борьбу - не с болезнью или тяжелыми обстоятельствами, а за чью-то душу, то картина полностью меняется. В таких сражениях целительная сила заключена в раскрытом сердце, из глубин которого изливается животворная энергия. Единение обычных людей в подобных случаях неизмеримо важнее самообладания профессионала или наличия определенных знаний. Беспристрастные методики не способны принести душе исцеление.

Нам необходимо глубоко осознать все ценности, что находятся в самой сердцевине нашей души, и тогда мы сможем предложить эти ценности другому. Но для того чтобы познать и ощутить все наше богатство, нужно полностью признать правду: «Мой сын встал на дурную дорогу»; «Мой муж очень далек от Господа»; «Мой друг пытался покончить жизнь самоубийством»; «В моей жизни царит ужасное насилие».

Только признав правду, мы сумеем обнаружить, что лежит в глубинах нашего сердца. Лишь тогда наше новое рождение и образ Божий получат возможность воплощения и дальнейшего развития. Мы находим Бога, когда нуждаемся в Нем. Если же мы, пытаясь справиться с трудной ситуацией, ищем лишь достойный выход, то наше доверие Богу приобретает чисто символическое значение.

А мы склонны именно к этому. Что я должен сделать? Как объясню то, что происходит? Какая теория лучше всего поможет мне понять, что творится с этим человеком и должным образом откликнуться на его нужды? Когда мы задаемся подобными вопросами, то все внимание сосредотачивается на анализе происходящего - и мы теряем возможность понять, что Бог делает в нашем сердце.

Картина проста. Вот правда. Вот пугающая реальность происходящего в жизни близких нам людей.

Эта правда вызывает в нас ужас. Как мы реагируем на это чувство? Если начинаем судорожно обдумывать стратегию поведения, то упускаем шанс пробудить то животворное, благодатное и доброе, что есть в нашем сердце.

А теперь предположим, что мы позволили себе в полной мере осознать трагедию, происходящую с дорогим нам человеком. Представим, что мы ощутили всю его боль и печаль. Тогда мы очень быстро осознаем свою полную несостоятельность изменить хоть что-то: ведь все дело в состоянии сердца нашего ближнего. Вот перед нами - беспокойное, ожесточенное, глупое сердце, которое может изменить только Дух Святой.

И тогда у нас остается только два пути: прийти в отчаяние или взыскать Бога, иными словами - вступить в новую схватку. Мы начинаем отчаянную борьбу за наши отношения с Богом, мы ищем Его присутствия, сражаемся со страхами и гоним прочь сомнения в том, что Он рядом. Мы начинаем искать Господа всем своим существом.

Бог обещал, что мы найдем Его, если взыщем Его всем сердцем - то есть, прежде и сильнее всего остального («остальное» - это, например, решение проблемы или немедленное облегчение страдания). Если искать так, то мы найдем Бога - в Его Слове. После долгого неуправляемого полета в темноте мы приземлимся на твердую почву истины, свидетельствующей нам о том, что Вечный и Всемогущий Бог возлюбил нас. И мы поверим, что в каждое мгновение Господь творит что-то хорошее. И найдем Его в наших сердцах - в святых побуждениях и добрых желаниях, в мудрых намерениях - во всем, что в совокупности отражает образ Христа.

Если говорить более привычным языком, то энергия Христа высвобождается тем полнее, чем сильнее мы отвергаемся от себя.

Опытные хирурги имеют законное основание доверять своему умению оперировать. Хорошие механики испытывают приятное чувство уверенности, когда автомобилист описывает странные звуки, идущие из- под капота. Этим людям совершенно не нужно отказываться от себя в своей профессиональной деятельности. Наоборот, им нужно оставаться самими собой и, используя свою квалификацию, лечить людей и исправлять моторы.

Но вне сферы профессиональной деятельности мы не в состоянии восстановить душу для жизни в праведности без энергии Христа. Когда родитель говорит с ребенком о духовной брани, то для исцеления детской души нужна именно сила Христа. Осознав, что значит бороться, вооружившись Христовой силой и изведав на опыте, насколько она могущественна, мы познаем ни с чем не сравнимую радость быть орудием исцеления человеческой души в Божьих руках.

Путь к силе Христовой идет через признание горькой, страшной правды - за ней мы открываем ободряющую и радостную Божью истину.

Вот отец узнает, что его женатый сын имеет любовную связь на стороне. Эта новость разбивает отцовское сердце. Что делать? Оплакивать своего блудного сына? Или бросаться искать выход? Станет ли он тут же обдумывать, как ему отреагировать на это известие? Побежит ли за советом к людям, которых уважает, чтобы попытаться решить эту проблему? Или он позволит тяжести события полностью сокрушить его сердце? И там, под обрушившимся на него горем, сумеет обрести Божий мир?

Если несчастный отец сосредоточится на деталях и фактах и решит, что самое важное - понять, что делать, то он рискует поддаться побуждениям плоти.

- Я справлюсь! - вот как отзовется в душе ее голос. - Я ведь многое могу!

• Я построю свой город;

• Я зажгу свои огни, и все станет ясно;

• Я подмажу стены моих укреплений;

• Я вырою свои колодцы.

Но, может быть, отец подойдет к ужасному известию по-другому. Вот он молится в одиночестве. Вот плачет вместе с женой, и они молятся вместе, взявшись за руки. Отец предстоит перед Господом в полной нищете духа, в ничем не прикрытой наготе души, раздавленный чувством вины, горем и страхом. Он убивает в себе все стремления собственноручно справиться с ситуацией, взять ее под свой контроль. И тогда он постепенно начинает открывать в себе чистый, животворный, невероятно прекрасный источник, воды которого обладают неземной силой.

Его битва закончилась: отец выходит из нее с миром и доверием в сердце. Его эгоистичная требовательность сломлена, он приобрел уверенность, что в борьбе за сыновнюю душу через него будет действовать Бог. Отец верит, что им будут руководить милосердие и мудрость, данные свыше.

Теперь отец может говорить с сыном - говорить так, как говорил бы Христос. У него нет осуждения - но он твердо стоит на позиции нравственности. У него нет горечи - его сердце наполнено милосердием. В его словах нет отчаяния - в них звучит надежда, и они с мудрой проницательностью затрагивают самые глубокие уровни сердца сына. Вот так, благодаря Божественному Сыну земной отец становится орудием в руках Духа Святого и обретает способность явить своему согрешившему чаду сердце Бога-Отца.

Когда мы говорим с близкими, особенно если постигшая их беда в самом разгаре, - тогда значение имеет только сила Христа, изливающаяся из наших сердец.

Когда мы сталкиваемся с правдой о том, что происходит в жизни других людей, какой бы печальной или отвратительной она ни была, это заставляет нас заглянуть в самую сердцевину нашей собственной души. И там мы находим жизнь. Ужасная правда, стоящая перед нами, побуждает нас укреплять эту жизнь и освящать себя ради ближнего своего (Ин 17:19). И тогда мы обретаем свободу - мы можем, не беспокоясь ни о какой специальной подготовке, говорить от всего сердца, чтобы пробудить в сердце другого человека Христову жизнь.

В сердцевине нашей души заключена жизнь Христа - это самая полная истина о нас. Когда трудности, с которыми мы сталкиваемся, приводят нас именно к тем глубинам души, где заложено основание нашей личности, мы можем изливать Христову жизнь в другие сердца. Открыв в себе эту жизнь, мы верим в нее. Побуждения, глубже всего укорененные в нашей душе, вложены в нас Господом. Нам нужно найти их и взрастить, чтобы они стали сильнее, чем помыслы плоти. По мере того как добрые стремления растут, мы все свободнее делимся силой Христа с другими людьми, вступая в борьбу за их души. Вооруженные этой силой, мы будем обращаться к человеку с подлинной мудростью. Если нужно обличение, мы обличим его с любовью и в подходящее время. Мы зададим ему действительно насущные вопросы. Мы сможем найти и показать ему истинный путь, который приведет к пробуждению доверия и послушания в сердце человека.

Вот некоторые выводы, которые следуют из этого подхода:

Вывод 1. Питать энергию Христа в своем сердце подразумевает: изучать Библию, молиться, участвовать в богослужениях и нести какое-либо служение в церкви. Доверие своему сердцу никогда не означает отказа от духовной дисциплины.

Центральная тема Писания - Христос. Сам Он говорил со своими современниками, превосходно зная Ветхий Завет, который досконально изучал с детства, как было предписано для еврейских мальчиков.

Почему же нам нужно равняться на меньшее? Говорить, следуя своим порывам - опасное дело. Эти порывы должны быть подкреплены растущим и углубляющимся пониманием Библии и всегда оставаться в пределах соответствующих библейских доктрин.

Допустим, кто-то скажет вам: «Мне кажется, тебе нужно развестись с мужем. Он совсем не отвечает твоим потребностям. Ты достойна лучшего». Очевидно, что этим советчиком движет не сила Христа - его слова противоречат Писанию.

Точно так же нельзя доверять своим порывам без живой молитвенной практики. А еще к сердцу Господа все более приближают нас углубляющееся воцерков- ление и самоотверженное служение людям и Богу. А чем ближе мы к Его сердцу, тем сильнее становятся наши добрые побуждения.

Вывод 2. Способность действовать силой Христа усиливается по мере того, как мы, в стремлении понять людей, их проблемы и пути помощи, привыкаем мыслить по-библейски.

Для того чтобы наша помощь людям несла исцеление, нужно, чтобы мы видели суть их проблем с библейской точки зрения. За последние тридцать-сорок лет сформировался взгляд, что оптимальный способ приобретения необходимой проницательности - это специальное обучение на психолога или консультанта, в котором церкви, как правило, участия не принимают.

Наверно, пришло время рассмотреть другие возможности. Ведь любой христианин, не обладающий лицензиями и дипломами, несет в себе силу, способную исцелять сердца ближних. А раз так, то может быть, церквям стоит взять на себя ответственность за подготовку людей к более осмысленному единению - вооружить их библейским пониманием борьбы, которая происходят в сердцах? Пусть это станет частью христианских образовательных программ, воскресных школ и катехизационных занятий.

Забота о душе меньше связана с «научным» анализом ситуации и больше - с чуткостью к голосу Бога, которая позволяет понять Его указания: в каком направлении и когда двигаться. Однако при полном отсутствии понимания происходящего просто невозможно увидеть пути, предлагаемые Богом. Если мы хотим помочь человеку, то нам не следует быть отстраненно объективными. Но субъективность не означает, что мы можем бездумно полагаться исключительно на свои представления. Необходимо иметь и знания. Тогда мы сумеем понять, что сказать мужчине, пристрастившемуся к порнографии или женщине, снедаемой ненавистью к самой себе. Нам нужна мудрость, крупицы которой мы приобретаем из Библии и у тех людей, кто много и глубоко размышлял о тех или иных проблемах.

Несомненно, обучение нам тоже нужно. Но чем обуславливается действенность помощи? Она больше зависит от единения сердец, чем от применения конкретной методики. Она больше определяется силой жизни Христа, изливаемой из глубин сердца, чем навыками интерпретации. Община верующих вполне может предложить соответствующее обучение, которое откроет дорогу к более глубокому и мудрому единению собратьев.

Вывод 3. Правила ведения беседы с человеком, которому требуется помощь, имеют значение в основном для тех, у кого еще нет опыта.

Я смотрю в будущее и вижу, как создаются программы обучения, которые помогают людям научиться говорить с силой Христа, полной мудрости и знания. Эти программы предусматривают и лекции, и применение наглядных пособий, и книги, и суперви- зию, и критику. Мне хочется, чтобы помогающие люди имели предварительное представление, с какой стороны подойти, например, к человеку, который потерял всякое желание жить.

Я так же предвижу, что по мере того как мы будем закаляться в боях, необходимость в формальных моделях библейски обоснованного общения будет уменьшаться.

Майкл Джордан, бесспорно, является лучшим игроком за всю историю баскетбола. И вот однажды, в решающем матче, тренер собрал команду, в которой играл Майкл, на перерыв. До финального свистка оставались считаные минуты. Тренер дал игрокам план окончания игры. Он обратился к каждому игроку в отдельности, и каждый получил особые указания. Когда он подошел к Майклу, то опустил свои записи и сказал:

- Майкл, а ты делай то, что сам знаешь.

Сначала нам нужно обучиться основам эффективного ведения беседы: не давать немедленно советов, избегать конфликтов, осуждения и нравоучений, стараться уловить то, о чем человек прямо не говорит, но что может оказаться важным. Постепенно Дух Святой Сам будет направлять нас к наиболее естественной форме беседы.

Эта книга - призыв к единению. Призыв стать плечом к плечу со своими собратьями, когда они сражаются с плотскими помыслами. Призыв открыть для них свои сердца и дать им вкусить животворную силу Христа, чтобы пробудились и окрепли их добрые стремления.

Мы рассмотрели некоторые принципы единения, которые, я надеюсь, дадут нам необходимое понимание и подтолкнут к практическим шагам. Вот эти принципы:

• Примером для наших отношений служит Единый Вечный Союз - Пресвятая Божественная Троица.

• Основанием единения является Благая Весть. Бог дает нам возможность получить прощение грехов. Он обещает, что в будущем мы станем жить в совершенном единстве. Он открывает нам дорогу к глубокому единению с Ним, с самими собой и другими людьми.

• Условием единения становится Новый Завет - удивительное соглашение, установленное Богом. Бог вкладывает стремления к добру непосредственно в наши сердца. Новый Завет открывает нам новый путь к взаимодействию между людьми - духовное единение пробуждает все доброе, что есть в сердцах. Теперь мы можем не полагаться на такие малоэффективные средства, как увещевания или психологическая работа с внутренними проблемами.

• Бог хочет, чтобы мы умертвили плоть, которая является источником злых помыслов. Ее голос пытается заставить нас поверить, что мы только выиграем, если последуем ее зову. Бог помогает нам умерщвлять плотские побуждения - Он дает нам время побыть в пустыне, ведет через непроницаемую тьму, допускает неожиданные трудности и открывает глаза на тот урон, который наш эгоизм приносит близким людям.

• Слава, которой облек нас Христос, дает нам власть являть другим людям сердце Отца. Мы вступаем в битву задушу ближнего, мы приобретаем видение того, каким он может стать. Мы открываем сокровенные глубины своих сердец, чтобы дать свободу скрытой в нас жизни Христа - мы изливаем Его силу в опустошенные сердца, чтобы пробудить в них жажду делать добро.

В самом начале книги я рассказал историю о моем сыне Кепе. В одном месте я написал так: «Какая-то целительная сила излилась из моего сердца, пробила броню, в которую была закована душа Кепа, и достигла самых сокровенных ее уголков». Потом, размышляя о том времени, когда сын был исключен из университета, я добавил: «Через меня излилась такая сила, которой я никогда раньше не ощущал столь глубоко и полно».

И затем я задал вопрос: «Может ли так произойти и в ваших отношениях?» Сейчас я могу ответить на него: «Да, может», и надеюсь, что вы присоединитесь ко мне.

Но, к сожалению, как часто из нас изливается отнюдь не целительная сила! Дети разочаровывают нас, друзья вызывают тревогу, а супруги отдаляются - и мы убегаем от подлинного взаимодействия. Чаще всего мы ограничиваемся поучениями, а если ситуация осложняется - предлагаем обратиться к консультанту.

Во многих случаях взаимодействия с людьми мы активно строим «собственные города». Мы пытаемся достойно выглядеть, вписаться «в рамки», нам хочется кого-то поразить. Скуку или нетерпение мы прикрываем подчеркнутой вежливостью. Нередко мы склонны деловито «прояснять» проблемы и ситуации: мы спорим по тому или иному вопросу, отстаивая свою точку зрения, или чрезмерно радуемся, когда все с нами соглашаются. Иногда мы начинаем «отделывать» наши хлипкие стены - мы напоминаем себе, что мы заслуживаем благословений: ведь мы серьезно относимся к вере и активно участвуем в Божьих делах. А раз так, то значит мы можем избежать самых суровых невзгод. Однако чаще всего мы «роем собственные колодцы» - делаем все возможное, чтобы чувствовать себя наиболее комфортно, а если этого не удается, стараемся сгладить неприятные переживания, на время забыть о них при помощи быстропреходящих удовольствий.

Во всех этих стараниях задействована плоть, а в ней нет животворящей силы. Плотские побуждения препятствуют единению. Какое бы сообщество ни сложилось на таких принципах - оно, несмотря на первоначальные успехи, будет оставаться поверхностным, слабым, готовым в любой момент развалиться.

Но может быть совсем по-другому. Я постоянно учусь, что значит высвобождать энергию Христа - в отношениях и с моими клиентами, и с сыном, который переживает кризис, и с другом, который находится в борьбе. Я учусь этому в повседневном общении с женой.

В сердце каждого из нас, в самые сокровенные его глубины, Дух Святой вложил удивительную силу - и никакое горе, никакие неудачи не способны изгнать ее оттуда. Наш дух жив благодаря действующей в нем жизни Христа.

Однако без наших собственных усилий наш дух не станет себя проявлять. Нам нужно его оживлять: пробуждать и вскармливать, верить в него, ценить и всячески укреплять.

Трудные времена способствуют оживлению духа, если мы не убегаем от испытаний, открываемся им. Оживление духа невозможно и без твердого решения молиться, причем не по обязанности, а из желания лучше узнать Бога. Необходимо также всестороннее исследование Библии: и самостоятельное чтение, и обучение у хороших учителей.

Когда мы, не лукавя, смотрим на правду о своей жизни и не пытаемся укрыться за многочисленными деталями и обстоятельствами, то для нас открываются те глубины души, где сокрыта Христова жизнь. Она готова к действию. Когда Христос нужен нам по-настоящему, то мы всегда Его находим. И узнаем Его как самую замечательную Личность, которую только можно встретить. А потом, иногда даже без специальных усилий, все чаще поступаем подобно Ему.

Мы спрашиваем своего сына, чем мы можем ему помочь - и его жизнь поворачивается в другую сторону. Мы по-новому - сердечно и благодарно - улыбаемся своим супругам, и они оттаивают и делают шаг навстречу нам. Мы слушаем друзей, которые исповедуют нам свои грехи, и наше сердце наполняется благодатью - она течет в сердца дорогих нам людей и побуждает их искать Бога, как никогда раньше. Мы смотрим на людей, о которых мы знаем, что они не любят нас, и от всего сердца желаем им добра - и в нашей душе не возникает и тени лицемерия.

Когда мы вступаем в битву за душу человека, когда видим то, что Дух Святой уже давно замыслил для его жизни, когда энергия Христа, облеченная в наши слова, изливается в сердца наших ближних - тогда мы едины! И вот тогда происходит подлинное исцеление душ.

Слышите голос Триединого Бога, который раздается, когда Божественные Личности внимательно смотрят на нас? Я словно слышу, как Они восклицают в один голос:

- Наш план работает! Люди пока ничего не понимают. Но уже скоро грядет время!

И я верю - грядет время подлинного единения.

Приложение-1

Целительная беседа - дело не только профессионалов

Я закончил книгу и почувствовал, что мне надо сделать перерыв, передохнуть.

Идеи, которые я предал огласке, выглядят новаторскими - они идут вразрез с привычными представлениями. Их легко высмеять как слишком простые, как образчик примитивного религиозного фанатизма. Для многих, боюсь, они могут прозвучать, как бред капитана, слишком долго бороздившего моря, который, вернувшись в порт, стал уверять людей, что земля плоская.

Разве не все верующие знают, что послушание - основа христианской жизни? Строгое указание и предупреждение о последствиях - вот обычный способ побудить человека к послушанию. Он знаком каждому родителю, священнослужителю или блюстителю закона. С чего же я взял, что единение важнее послушания?

В наше время каждый более-менее просвещенный христианин понимает, что если из-за психологических проблем послушание затруднено, то действенную помощь может оказать психотерапевт. Разве не общепризнано, что профессиональное консультирование помогает справляться с психологическими расстройствами и возвращает людей к плодотворной жизни в служении и послушании? Тогда почему же нам приходит в голову мысль, что рядовые христиане способны исцелять психологические расстройства, но мы не думаем, что они справятся и с болезнью почек? Есть проблемы, которые требуют профессионального вмешательства. Каждый современный человек это понимает, ведь так?

Давайте поразмышляем на эту тему.

Профессиональное консультирование представляет собой особый способ ведения беседы. Считается, что этим способом владеют только хорошо подготовленные специалисты. Однако это мнение далеко не всегда оправдывается на практике. Конечно, говорить о своих проблемах со специально подготовленным человеком - это хорошо. Такие разговоры часто приносят пользу. Большинство людей, обратившихся к психотерапевтам, признают, что эти беседы им помогают. Однако вполне может быть и так, что целительное воздействие, которое оказывает беседа со специалистом, мало связано с профессионализмом. Есть основания предполагать, что участливые и умные люди, обладающие весьма незначительной подготовкой, способны достичь таких же результатов, что и специалисты, - а нередко даже более высоких. Это происходит, если такие «непрофессиональные» беседы становятся неотъемлемой частью целительной атмосферы здорового сообщества.

Представьте себе человека, который переживает немалые трудности. Например, отца, который сходит с ума из-за бунтарского поведения дочери-подростка. Или юношу, который уже не первый год раз или два в неделю просыпается в паническом страхе, что он умирает. Или пожилую женщину - она недавно овдовела и не может справиться с неотступной, мучительной душевной болью. Или руководителя молодежного служения в церкви - его вспыльчивость пугает детей и обижает родителей. Или, к примеру, пожилого пастора, который обожает наставлять молодых хорошеньких прихожанок за закрытыми дверями своего кабинета. Можно представить себе молодую женщину, которая периодически объедается, а потом очищает желудок - но поскольку она делает это не каждый день, то не считает, что больна булимией. Или психолога среднего возраста, который неожиданно меняет привычное русло - он уже давно задался вопросом: а стоило ли посвящать свою жизнь науке о душе?

В чем нуждаются эти люди? Наверное, им можно помочь различными способами, но мало кто будет спорить с тем, что им нужно с кем-то поговорить о своих трудностях.

Признанный авторитет в области изучения эффективности психотерапии, профессор Ханс Струпп недавно опубликовал обзор своей полувековой деятельности. Значительная часть его работ посвящена исследованию влияния психотерапевта и восприимчивости пациента к этому влиянию. Вот к какому выводу пришел ученый:

«Простая истина, которую трудно оспорить, состоит в том, что если вы страдаете от анорексии или депрессии или у вас трудные взаимоотношения с близкими людьми, то вы получите облегчение, поговорив с человеком, которому доверяете».

Начнем с простого. Вот человек, который страдает и нуждается в помощи. А вот человек, которому можно доверять, и он готов помочь. Наверно, все согласятся, что будет здорово, если эти двое смогут поговорить. Подразумевается, что они встретятся и побеседуют.

Страдающий человек поделится тем, что его беспокоит. Помогающий постарается сказать полезные слова. Они попытаются понять друг друга.

Помогающий обязательно захочет узнать, какие слова принесут пользу его подопечному. Перед ним встанет вопрос: что делает слова целительными? И что ему самому нужно делать? Выслушать и что-то посоветовать? Ободрить, привести стихи из Библии и помолиться? Может быть, проявить эмпатию? Или стоит призвать человека, обратившегося за помощью, к другому поведению? Или откопать давно забытые воспоминания и глубоко похороненную боль? А вдруг поможет интерпретация некоторых поступков - если удастся привязать их к внутренним решениям и влиянию извне?

Вот он, основной вопрос: «Какие слова помогут человеку?» Но чтобы дать на него ответ, нам необходимо сначала прояснить, на какие запросы страдающего человека должны ответить слова помогающего. Если они должны отвечать на подавленные чувства, то следует найти слова, которые помогут эти чувства раскрыть. Если человек пренебрегает своими обязанностями, то ему может потребоваться обличение или упрек. А если он пребывает в замешательстве и не знает, что делать - то, скорее всего, ему нужно мудрое наставление, к месту будет и добрый совет. А если проблемы связаны с сомнениями в том, что Бог всегда заботится о своих детях, и подопечный не уверен, что вообще кому-то есть дело до него? Может быть, ему помогут слова ободрения? А если люди чувствуют себя опустошенными и жаждут теплоты и душевности? Будут ли ответом на их запрос задушевные слова?

Пытаясь определить, что же скрывается за множеством проблем, в решении которых способны помочь слова, наша культура сделала основополагающее открытие. Вот уже почти сто лет мыслящие люди признают, что за всеми ранами, за всей болью и страданиями, часто стоит то, что называют «психологическими нарушениями».

Хотя это понятие трактуется весьма широко, основная идея заключается в том, что во внутренних процессах человека, которые отвечают за его отношение к себе и к своей жизни, происходит какое-то нарушение. Его и нужно исправить. Множество теоретиков говорят о самосознании и об идентичности личности, которые разрушаются в случае насилия, отвержения или оставленности. Другие твердят о привычных стереотипах мышления и поведения, которые сформировались в ответ на трудные обстоятельства прошлого. Третьи - об отклонившейся от нормы самооценке.

Теории разнятся, но вывод делается один - только специалисты способны провести беседу так, что их слова принесут исцеление страдающим людям. Это специалисты в области психологии (они изучают, как люди функционируют), психопатологии (изучают то, что идет неправильно и почему) и психотерапии (изучают, как словами поправить то, что нарушено). Другие люди могут поддержать и ободрить страждущего, но только профессионалы знают, как исправить нарушения в его психике. Предполагается, что терапия так же отличается от дилетантских попыток помочь, как антибиотики от крепкого питательного бульона. Дилетанты, конечно, могут в чем-то поддержать, где-то ободрить и даже указать верный путь, но исцеляющей силой они не обладают. Сила врачевать души - прерогатива профессионалов, она приходит с обучением.

«Помогающие» беседы стали уделом специалистов. Страдающие люди перешли в категорию клиентов или пациентов. От них требуется озвучить проблему, рассказать, что их беспокоит, и принять участие в обсуждении или в беседе о том, что их терапевт считает полезным проговорить.

«Помогающие», ставшие теперь психологами, психотерапевтами или консультантами, пользуются теми словами, которые, как им подсказывают их знания, помогут в том или ином случае. Считается, что дипломированные специалисты способны делать то, что недостижимо для необученных людей.

Вот как теперь выглядит наша схема:

Достаточно хорошо известно, что клиенты часто начинают говорить так, чтобы их слова соответствовали теоретическим шаблонам и соответствующим ожиданиям терапевта.

Клиенты специалистов юнгианской школы находят в своих снах архетипы. Клиенты терапевтов когнитивного направления со временем начинают отслеживать в себе иррациональные установки, автоматически включающиеся в голове. У терапевтов с психоаналитическим уклоном клиенты начинают вспоминать забытые травмы и проецировать свои чувства по отношению к родителям на терапевта.

Что же получается в результате? Теории, которых придерживаются психотерапевты, подтверждаются клиническим опытом. Если состояние клиента улучшается, то терапевт удостоверяется в правильности своего понимания процесса изменений. Существует интересное наблюдение: множество исследований показывают, что разные методы психотерапии дают одинаково хорошие результаты. И хотя клиенты - «потребители терапии» - свидетельствуют о своем удовлетворении оказанной им помощью, успех проведенной работы мало связан с определенным методом. Следовательно, помощь приносит единственное общее звено, которое присутствует во всех без исключения психотерапевтических методиках - целенаправленная беседа о проблемах клиента, движимая лучшими побуждениями. Но как она помогает? И почему она помогает?

Возьмем, к примеру, модель терапии/реабилитации. Если у клиента имеются определенные психологические нарушения, то слова терапевта помогают, потому что они обращены непосредственно к конкретному источнику проблем. Неспециалисты такого сделать не сумеют. Симптомы, связанные с подавленной болью, исчезают, когда в нужный момент сказаны слова, направленные точно в цель: они вскрывают и истолковывают источник боли. Если причиной страданий является глубокое чувство стыда, то нередко помогают слова, которые обозначают причины стыда и объясняют, что ему нельзя доверять. Как правило, к ним добавляют напоминающие слова - они подтверждают уникальную ценность личности. Когда проблемой является скрытая зависимость, тогда нужны зондирующие слова. Они выявляют проблему, раскрывают ее греховные причины и приводят человека к необходимому раскаянию. Предполагается, что все эти слова должны быть сказаны с артистизмом и научной точностью, а на это способны только профессионалы.

В общем, успешность модели терапии/реабилита- ции определяется «раскрывающими словами». Их сила заключается в выявлении и демонстрации человеку всего того, что он не видит и/или не признает.

Теперь мы можем немного подправить нашу схему:

Подобный способ мышления прочно укоренился в западной культуре, но практически отсутствует в представлениях восточных стран. Он оказал влияние и на то, как западные христиане понимают личностный рост. Какой бы вопрос мы ни взяли: терапию, направленную на решение отдельной конкретной проблемы, избавление от какой-то зависимости, когда необходим комплексный подход к исцелению личности, или изгнание обосновавшегося в душе беса - во всех случаях страдающий человек воспринимается как больной. И задача помогающего состоит в том, чтобы обнаружить заболевание и вылечить его. Лечение при подобном подходе подразумевает, что помогающий что-то делает человеку, отдавшему себя в его руки. В конечном итоге все зависит от терапевта. Понятно, что этот способ имеет мало общего с тем, чтобы высвободить некие силы в самом человеке.

Другим вариантом оказания помощи служит модель указаний/подотчетности. Различными ее модификациями руководствуется большинство консервативных евангелических церквей. Когда возникает какая-то проблема, то никто не ищет ее причины в психологическом расстройстве. Выясняют, какие библейские принципы нарушил человек. Его призывают к исповеданию греха и покаянию, увещевают и указывают, по каким правильным принципам он должен жить. Завершающим элементом является подотчетность - человека побуждают открывать перед собратьями, насколько у него получается следовать полученным указаниям.

В данной модели на страдающего человека смотрят не как на «больного», у которого есть определенные психологические расстройства, а как на грешника - нарушителя Божьих установлений. Помогающий берет на себя роль Божьего представителя и на основании Писания предлагает не лечение, а наставления. Сначала он наставляет «нарушителя» в том, что ему нужно сделать, потом добивается от него обязательства выполнить указаний, а затем регулярно проверяет, насколько «нарушитель» верен своим обе-щаниям. Порой подобный подход предлагается в жесткой форме, порой - достаточно деликатно, но его суть всегда укладывается в понятия «указания» и «подотчетности».

Вот как выглядит схема этой модели:

В нашей психологическиориентированной культуре более привычен подход терапии/реабилитации. Поэтому, с целью показать неправомочность используемых в нем представлений о каких-то особых «помогающих словах», я хочу подробно рассмотреть именно его.

Относительно модели увещевания/подотчетности мне хотелось бы высказать здесь только одно замечание. Согласно этой модели, корнем всех проблем видится воля человека, которая совершает неверный выбор. Главной задачей становится твердо направить волю на путь истинный. Но что можно сказать про общины, которые выбирают для помощи людям подобное «средство», да еще в жестком исполнении? Они больше «славятся» законничеством, нежели милосердием и любовью. Эти общины отстаивают свои подходы, утверждая, что таким образом добиваются святости.

Получается, что закон становится конечной целью, а вовсе не ведет ко Христу. Подход, основанный на указаниях и подотчетности, требует, чтобы люди подчинялись правилам, которые даны им извне. Он не способствует пробуждению и высвобождению истинных сил, которые Господь уже заложил в человеческое сердце.

Однако гораздо сильнее меня тревожат представления, что подавляющее большинство проблем обусловлено психологическими нарушениями. Ведь раз так, то максимальной исцеляющей силой обладают слова профессионала, который один только и способен исправит «поломки» души человека. При подобном отношении рядовые христиане оказываются в стороне отдела исцеления души. В связи с этим необходимо провести тщательное исследование, в котором обязательно должны участвовать и сами сторонники воззрений, лежащих в основе модели тера- пии/реабилитации. Пришла пора объективно оценить эти воззрения.

Психотерапии удалось создать вокруг себя ауру таинственности и подчеркнутой научной важности - особый профессиональный жаргон, интуиция, основанная на профессиональных знаниях теории и практических методов, цеховая солидарность. Большинство людей, встречаясь с психологами в неформальной обстановке, испытывают священный трепет:

- О Боже, могу поспорить, что вы видите меня насквозь!

Раньше мне нравилось поддерживать подобный имидж, и я небрежно ронял в ответ:

- Нет, что вы. Психотерапия - это тяжкий труд. Если вы мне не платите - я и не думаю.

Однако оболочка таинственности разбивается, как яичная скорлупа, когда мы анализируем факты. Немного истории:

В 1895 году Фрейду пришла в голову мысль о том, что беседа оказывает целительное воздействие. Он обнаружил, что некоторые проблемы просто исчезают, если люди могут о них поговорить. Творческий ум отца психоанализа тотчас принялся искать объяснение этому феномену. Какие свойства человеческой личности здесь «работают»? Почему беседа с людьми помогает справляться с проблемами? Возможно ли выявить слова, которые помогают лучше других? И что именно в этих «помогающих» словах позволяет получить хорошие результаты?

Идея целительного разговора была подхвачена психологическим сообществом. Лучшие психологи всерьез восприняли мысли Фрейда о том, что определенная форма разговора между двумя людьми способна приносить облегчение и приводить к решению тех проблем, которые не поддаются воздействию ни медицины, ни религии. Теми же вопросами занялись и философы, которые развили идеи Фрейда. Время от времени некоторые психологи и философы приходили к принципиально иным выводам и начинали строить собственные теории.

Постепенно выкристаллизовалась основная теория. За внешними проблемами клиента скрываются нездоровые психологические процессы, которые клиент не осознает (и, как правило, не хочет признавать). Они, собственно, и являются источником проблемы. В неблагоприятных обстоятельствах и в нездоровом окружении эти процессы приходят в движение и развиваются до устойчивых и жестких схем. Мы называем это психологической динамикой. Подобные процессы поражают психику, примерно так же, как бактерии - тело. Чтобы вылечит болезнь души, предлагается вербальная терапия, состоящая из трех элементов:

1) понять, какие психологические процессы скрываются за проблемами, заявленными клиентом;

2) снизить сопротивление клиента, чтобы неосознаваемая динамика вышла на сознательный уровень;

3) работать с нездоровыми схемами поведения, пока клиент не усвоит более здоровый и осознанный подход к жизни.

Вскоре появился и новый род деятельности. Специалисты, умеющие вести целительные беседы, назвали себя психотерапевтами. Они предложили свои услуги для излечения внутренних проблем. Сами внутренние проблемы были названы «психологическими нарушениями», а средством их исцеления была признана психотерапия - уникальный способ вести разговор с людьми.

Начался расцвет психологической мысли - стали появляться новые школы, каждая из которых имела своих «гуру», свой язык и способы обучения. И только к середине двадцатого века всерьез встал вопрос: а насколько терапия психологических нарушений оправдывает свои обещания?

В пятидесятые годы прошлого столетия английский психолог Ханс Айзенк (автор знаменитого теста Щ) поколебал устои психотерапевтического мира - он привел свидетельства, что без психотерапии психическое состояние людей улучшалось так же, как и при ее применении. Его исследование показало, что если люди просто продолжали жить в своих проблемах, то со временем они их разрешали - точно так же, как и те, кто обращался к психотерапевтам, чтобы говорить о своих трудностях. (Имелось в виду, что люди продолжали жить в своем кругу общения и имели возможность говорить о трудностяхс близкими.)

Впоследствии выводы Айзенка широко оспаривались из-за некоторых недочетов самого исследования, однако их неожиданные результаты вызвали широкий отклик. Как часто бывает с новыми идеями, когда утихает первоначальная шумиха, люди начинают интересоваться: а действительно ли мысль так хороша, как показалась с первого взгляда. Тем не менее, впервые с 1895 года психотерапия была подвергнута серьезной критике. Действительно ли именно она приносит благо? И правда ли, что она приносит такую пользу, которой не в состоянии обеспечить участливые люди, не имеющие специальной подготовки?

Во второй половине двадцатого века, наряду с дальнейшим углублением теоретических знаний, была предпринята и попытка критически оценить накопленный практический опыт. Профессиональный мир решился пристально взглянуть на «разговорную» терапию, которую он уверенно предлагал обществу.

Посмотрим, что пишет на эту тему Ханс Струпп, серьезный ученый и практикующий психотерапевт. Выше я уже приводил его слова о том, что человек получает облегчение, поговорив о мучающей его проблеме с тем, кому он доверяет.

Вот что Струпп думает по поводу «помогающих» бесед:

«Подобные беседы бывают однократными или систематическими, они могут быть включены в религиозный или профессиональный контекст. Их осуществляют люди, которым общество отводит особые роли (например, шаманы) или, как это принято в наше время, обученные специалисты, которые за свои услуги берут плату».

Мне кажется примечательным, что один из признанных лидеров современной психологии и психиатрии считает, что целительные беседы можно проводить в любом режиме и в самых разных условиях. Согласно его взгляду, это может делать кто угодно, а не только психотерапевт во время клинической сессии. Интересно, вправе ли мы сказать то же самое о нейрохирургии?

Затем Струпп добавляет: «Мне кажется, что основной элемент успешной терапии - это умело выстроенные отношения терапевта и пациента». Другими словами, целительную силу несут слова тех людей, которые способны хорошо строить отношения.

Сразу же встает очевидный вопрос, которым задается и сам Струпп, размышляя о том, «какого рода подготовка здесь необходима, или она вообще не представляет особой ценности?»

Вот еще одно его высказывание: «буквально сотни исследований... свидетельствуют о том, что психотерапия действует лучше, чем ничего. Но не совсем ясно, что является причиной ее эффективности - действительно ли те идеи, о которых заявляет теория?»

Может быть, тогда Американская Психиатрическая Ассоциация (АПА) ошибается, когда перечисляет более трехсот шестидесяти разновидностей душевных нарушений, подразумевая, что в каждом случае требуется специальный психотерапевтический подход? И как нам относиться к тому, что все больше поведенческих проблем рассматриваются как симптомы психологических нарушений? В последнем руководстве по диагностике АПА приводит на сто расстройств больше, чем было в предыдущем выпуске. Очевидно, что сообщество психотерапевтов и консультантов расширяет границы своего царства, где необходима их уникальная деятельность.

Но в то же время люди, серьезно изучающие психотерапию, утверждают, что исцеление приносит плодотворный разговор, причем вовсе необязательно, чтобы он был проведен профессионалом. Еще раз обратимся к словам Струппа. Размышляя над тем, какое значение для эффективной беседы имеет обучение, он отмечает три важных момента. Первое - специальная подготовка развивает осознание важности нравственных обязательств специалиста. Второе - она помогает будущему терапевту научиться преодолевать враждебность и сопротивление клиента, не занимая оборонительную позицию. Третье - подготовка способствует развитию человеческих достоинств терапевта, в частности, способности к эмпатии и заботы о благополучии ближнего.

Напрашивается следующий вывод: для того чтобы стать хорошим помогающим, важно не столько получить теоретическую подготовку и технические навыки, сколько научиться добросовестно, честно, открыто и с участием относиться к человеку. Вы начали работать с клиентом - уважайте его признания и будьтеготовы искренне посочувствовать, когда он переживает боль. Верьте в него, подойдите к делу с душой, зная, что ваш подопечный может измениться к лучшему, что он достоин заботы. Практически все научные исследования говорят о том, что исцеляющую силу в беседе с человеком, который ищет помощи, несет в себе именно такое отношение.

Вот как теперь будет выглядеть наша схема:

Новая модель?

Я пришел к выводу, что произошла ужасная ошибка. Почти на всем протяжении двадцатого столетия мы ошибочно считали душевные раны психологическими расстройствами. Их излечение было доверено специалистам в области психологии. Такое положение дел крайне серьезно сказалось на жизни Церкви. Я хотел бы назвать три самых главных последствия.

1. Церковь перестала быть главным местом радикального исцеления душевных ран. Негласно было признано, что рядовые христиане не имеют силы, чтобы оказывать помощь в решении серьезных проблем. Несомненно, нужна определенная подготовка и знания, чтобы иметь дело, например, с детьми, сбегающими из дома, или с бизнесменом, помышляющим о самоубийстве, с девушкой, больной анорексией, или с мужчиной, страдающим от сексуальной зависимости. Но мы упускаем из виду, что братские отношения, которые являются истинной заботой церкви, непосредственно относятся к подлинному попечению о душе. Мы недооцениваем ту силу, которую Бог вложил в семью Своих детей. Братство детей Божьих может и должно иметь намного большее значение, чем то, которое мы придаем ему сейчас.

2. Душепопечение в церковной общине понимается в узком смысле, ему отводится второстепенная роль по сравнению с психотерапией или консультированием. Но душепопечение, если к нему относиться правильно, и есть истинная забота о душе, а психотерапия - это только ее имитация. И вполне возможно, что мужья и жены способны наставлять друг друга, так же как и родители - детей, а друзья - друзей. Для этого христиане имеют все необходимое, а душепопечение, как и пастырство, исходно и было предназначено для оказания той заботы, которую мы передоверили психологам и консультантам.

3. Считается, что для развития мастерства «помогающей беседы» профессиональная подготовка важнее, нежели действие Духа, ведущее к святости. Если понятие заботы о душе подразумевает излияние благодатной силы из одного сердца в другое, если пробуждение добрых начал в человеке важнее, чем наставление в праведности или исправление нарушений, тогда помогающий в первую очередь должен сам иметь нечто доброе, чтобы отдать его другому. Само умение отдавать, конечно, играет далеко не последнюю роль, но все-таки важнее иметь то, чем можно поделиться. Талантливый врач, у которого нет необходимых лекарств, вряд ли существенно поможет пациенту. В нашем случае только Бог способен дать те снадобья, которые нужны для исцеления души человека.

Причиной кризиса заботы в христианских общинах стала зависимость от специалистов, которая глубоко укоренилась в области оказания помощи страдающим душам (и корни эти прорастают все глубже). Результаты этой зависимости печальны: мы все меньше ждем благодеяния от общины и почти не ищем того, что она может дать. Мы легко удовлетворяемся внешними показателями: дела - в порядке, факты покаяния - зафиксированы, конфликты - не мешают обычной церковной жизни. Мы не пытаемся проникнуть в саму суть братских отношений и не задаемся насущнейшими вопросами. Что ценного я могу вам дать, братья и сестры? Что вы для меня значите? Мы невольно заставляем родителей чувствовать несостоятельность в общении с детьми: разочарованными, вечно отстающими или зависимыми от наркотиков. А ведь мы могли бы помочь родителям увидеть, что способна совершить искренняя вера в своих детей. Мы могли бы помочь им поверить, что самые обычные мамы и папы обладают чудесной возможностью воздействовать на своих чад силой любви Христовой. Мы довольствуемся милым и приятным общением, когда могли бы наполнить его преображающей силой, которая скрывается в подлинных отношениях. Но, вместо того чтобы глубоко трогать душу, мужья и жены учатся «ладить» друг с другом. Друзья вполне удовлетворяются веселыми сборищами (да здравствуют старомодные легкомысленные вечеринки!), хотя могли бы познавать подлинную радость, открыв свои души, как никогда прежде.

Братству детей Божьих жизненно необходимо вновь вернуться к предназначенному ему делу - попечению о душах, и в этой сфере стать главной действующей силой общества. Целительная беседа не является уделом узкого круга специалистов. Исцелять словом вполне способны и рядовые верующие. Способны - и должны это делать.

Из всего сказанного вытекает ряд важных вопросов, например:

• Какая роль тогда отводится профессиональному консультированию?

• Как исцеляющее действие единения может быть практически реализовано в общине? Это дело всех прихожан? Или избранных харизматических служителей? Или священников?

• Нужно ли готовить консультантов из рядовых прихожан?

• Какая подготовка требуется, чтобы верующие умели вступать в целительное единение?

• Каковы уровни духовного единения?

• Что не способна совершить община? В каких случаях уместнее направить человека к специалисту?

Я вкратце отвечаю на некоторые их этих вопросов во втором приложении. Чтобы полностью рассмотреть те проблемы, которые я обрисовал, потребуется написать еще одну книгу. Здесь же я постараюсь дать общее представление о своих взглядах.

Приложение-2

Слово, обращенное к профессиональным консультантам и церковным служителям

Вопрос 1. Кто нам нужен? Консультанты?

Пастыри? Друзья? Какая роль отводится профессиональному консультированию?

Профессиональная помощь дает оптимальные результаты в решении тех проблем, которые лучше всего изучены на практике. На чем основаны притязания специалистов на признание их профессионалами в той или иной области? За признанным мастерством стоит глубокое изучение существующих работ по данной тематике, овладение практическим применением этих знаний, подкрепленное опытом супервизии при работе с данными проблемами. Квалификация специалиста подтверждается аттестатом, выданным соответствующим учреждением, который и определяет уровень компетенции.

Но проблемы, доступные для практического изучения, по сути своей не отражают душевных страданий или борьбы. Они скорее соответствуют относительно предсказуемым моделям поведения, описанным в терминах причин их возникновения, природы и разрешения. Естественно, подобными проблемами и должны заниматься специалисты, которые основательно изучили все их составляющие и умеют применять свои знания на практике.

В первом приближении проблемы личности можно разделить на четыре категории:

1. Проблемы, которые вызваны или в значительной степени усугубляются органическими факторами. Эти нарушения, как правило, поддаются существенной коррекции при физиологическом или медикаментозном вмешательстве. Сюда относятся психотические реакции, тяжелые аффективные нарушения (особенно биполярные реакции и клинические депрессии), обсессивно- компульсивные расстройства (хотя нейрофизиологическая природа последних не имеет убедительных подтверждений, медикаментозное лечение в ряде случаев оказывается весьма эффективным). В эту категорию входят также синдром дефицита внимания с гиперактивностью, а также некоторые случаи психогенных сексуальных расстройств (импотенция, неспособность к оргазму, преждевременная эякуляция и тому подобные).

2. Проблемы, которые не затрагивают нравственные нормы и связаны главным образом с процессами адаптации и обучения. В эту группу я включил многие трудности, относящиеся к учебе (медленное усвоение материала, слабые навыки чтения и так далее), сопряженные нарушения поведения (особенно у детей), и некоторые тревожные расстройства (фобии, приступы паники).

3. Проблемы, которые вызывают серьезную угрозу личному благополучию и жизни человека или общественному устройству. Самые явные из них: попытки самоубийства и асоциальное поведение.

4. Проблемы, возникающие вследствие невладения эффективными навыками взаимодействия между людьми. Специалисты, имеющие богатый опыт семейного консультировании, оказывают действенную помощь в преодолении сложностей, связанных с нездоровыми схемами общения в браке или с трудностями в поведении подростков. В эту категорию попадают и многие неблагополучия в области профессиональной деятельности.

Все эти четыре категории отражают проблемы, связанные с физическим состоянием, процессами обучения или навыками взаимодействия. И почти во всех этих случаях действенную помощь приносит профессионально поставленный диагноз и соответствующая терапия.

Но теперь давайте посмотрим на широкий круг проблем, которые нелегко отнести к какой-то из вышеперечисленных категорий:

• большинство расстройств личности (нарциссизм, трудности с границами личности, диссоциативные расстройства );

Диссоциативные расстройства - группа психических нарушений, характеризующихся изменениями или нарушениями ряда психических функций - сознания, памяти, осознания непрерывности собственной личности и так далее. Обычно в психике эти функции едины, но когда происходит диссоциация, некоторые из них отделяются от потока сознания и становятся до определенной степени независимыми. Например, в состоянии множественной личности утрачивается личностная идентичность и возникает новая; в случаях психогенной амнезии становятся недоступными для сознания отдельные воспоминания. - Прим. ред.

• «неклинические» проблемы настроения (слабые и средние депрессии) и экзистенциальное отчаяние ;

• сложности в отношениях (неспособность к близким отношениям, большинство семейных конфликтов, отчужденность, неконтролируемые вспышки гнева);

• целый сонм повседневных проблем - таких как тревожность, нерешительность, поверхностность, отрицание, обиды, беспокойство, чувство вины, множество сексуальных отклонений (включая извращения и зависимости).

Я предполагаю, что подобные проблемы относятся к вопросам состояния духа. Их корни лежат в отчужденности души человека от Бога, в господстве плоти над движениями души, которые она совершает в ответ на жизненные разочарования. Было бы неверно подвести эти проблемы под концепцию нарушений психики, вызванных болезненными переживаниями. Их следует рассматривать как худые плоды попыток справиться с жизненно важными задачами (обрести смысл жизни, ощутить свою целостность, строить здоровые отношения, справляться с горем) без Бога, без честного взгляда на самого себя и без отдачи себя другим людям. Суть проблем одна - плоть. И решение одно - дух, то есть новое сердце. Новое сердце доверяет Богу и твердо стоит в вере. В нем заключено все необходимое, чтобы воссоединиться с Богом в поклонении и послушании. Оно дает нам возможность обрести целостность и единство с самими собой и с окружающими людьми.

Проблемы, которые относятся к состоянию духа, не требуют услуг специалистов. Здесь необходимо участие мудрого душепопечителя. Иногда, все что нужно, чтобы помочь человеку - это доброе отношение со стороны ровесника или старшего друга, которые выступают в роли душепопечителя. Ведь ответ на отчужденность - это близость и единение.

Вопрос 2. Применимы ли идеи, вытекающие из концепции единения сердец, в работе профессионалов?

Однозначно - да. Выше я обозначил две принципиально различных группы проблем: те, что требуют вмешательства специалистов (психозы, расстройства внимания и прочие), и те, что относятся к духовной сфере и к тесно связанным с ней душевным битвам. Мои идеи по поводу единения вполне уместны в работе с хорошо известными из повседневной жизни психологическими неблагополучиями, но они ни в коем случае не могут заменить компетенции специалиста.

Но относительно проблем второй группы я убежден, что подлинную основу попечению о человеке дает именно глубокое понимание природы отчуждения души и уникальности роли, которую играют для ее исцеления общность и воссоединение. Это понимание подразумевает знание и библейского учения о человеке, и богословия Триединства Бога, и смысла Благой Вести, открытой нам Новым Заветом.

В настоящее время я по-прежнему занимаюсь обучением, супервизией и время от времени - психотерапией. Все, что я делаю в этих областях, опирается на мои представления о состоянии души, изложенные в этой книге.

Вопрос 3: Верно ли, что для оказания помощи в проблемах, связанных с духовной сферой, совсем необязательно участие профессиональных консультантов и психотерапевтов?

Теоретически - да. Но одновременно следует признать, что очень немногие христиане видят те богатые возможности для исцеления души, которые несут дружба и пастырские отношения. Еще меньше задумываются о том, что именно требуется для исцеления. Как редко в нашей жизни мы имеем возможность вне кабинета консультанта серьезно поговорить о своих трудностях с человеком, который нас выслушает и поймет!

Пока богатые ресурсы церковных общин останутся нераскрытыми - законное место по оказанию помощи людям будет принадлежать профессионалам. И я убежден: то, что консультанты делают для людей, не имеет жесткой связи с их специальными навыками. Они скорее выступают в роли настоящих друзей, мудрых пастырей и опытных духовных наставников. Качества, необходимые для успешного консультирования, в большей степени связаны с мудростью и характером, чем с подготовкой и уровнем образования. Но где еще приобретать мудрость и характер, как не в христианских сообществах? Если же наши церковные братства молчат, то мы с надеждой поворачиваемся к специальным учреждениям - оттуда мы ожидаем помощи обученных и образованных людей. И тогда выясняется, что эффективность деятельности специально подготовленных людей больше зависит от мудрости и личных качеств, чем от профессиональных знаний и методик.

Вопрос 4. Что же должна делать Церковь?

Церковные общины должны сосредоточиться на вопросах общности и единения. Их задача - стать источником, несущим людям благодать, пронизанную мудростью. В недрах приходов должны возрастать истинные друзья, пастыри и духовные наставники.

Обратите внимание, что я больше говорил о сообществах и братствах, нежели о церковных общинах

как таковых. В западном обществе слово «церковь» редко ассоциируется с тем, что я подразумеваю, говоря о сообществе. Обычно понятие церковь означает организацию, которая имеет определенные цели, мало связанные с задачей построения настоящего братства. Чтобы преуспеть в своей деятельности, церковь больше заинтересована в практическом сотрудничестве с прихожанами, чем в достижении подлинной общности.

Говоря о сообществе, несущем исцеление душам, я представляю себе группу людей, для которых определяющим становится достижение единения. Именно эта цель является главной и определяет остальные цели и стремления - не изучение Библии, не проповедь, не миссионерская деятельность, не музыка, не общественные мероприятия и даже не рост числа прихожан. Главное - единение: с Богом (в поклонении и служении Ему), с другими людьми (в служении им в любви) и с самими собой (в обретении целостности). Все остальное становится либо путем к единению, либо его результатом. Любить Бога и любить ближних - вот суть намерений Господа для Его народа.

Когда центральной задачей общины является единение, тогда на первое место в размышлениях выходят следующие вопросы:

• Из чего складывается дружба ?

• Что значит быть пастырем для других? Что значит быть душепопечителем ?

• В чем заключается духовное руководство ? Кто его может осуществлять?

Здоровое братство строится на дружбе: на людях, которые с готовностью посвящают себя искусству заботы о других людях. Источником, который наполняет это искусство богатейшим содержанием, является Благая Весть. Здоровое братство строится на пастырстве: на людях, которые посвящают себя искусству наставления и ободрения людей. Пастырями становятся те, чей жизненный опыт позволяет вселять в людей надежду, подтверждая, что и они с Божьей помощью сумеют успешно справиться со всем, что бы ни случилось.

В здоровом братстве должно быть и духовное водительство - искусство открывать для себя глубочайшие тайники души, чутко прислушиваясь к руководству Святого Духа, и идти рядом с ближним, помогая ему своим присутствием. Образом жизни духовных наставников, дающих подлинное понимание самих себя и других людей, должно стать привычное размышление о библейских принципах. Они должны окунуться в духовное мировосприятие (когда истина динамично воздействует на их жизнь). Часто бывает, что духовные руководители растут, черпая, в свою очередь, от своих духовных наставников. Они много читают - и духовных классиков и просто хорошие книги - и извлекают уроки и из жизненных ситуаций, и из произведений искусства. Они учатся распознавать и разрушать устремления и помыслы плоти и в то же время не терять видения того, как прекрасно может преобразиться жизнь ближнего.

Когда же у человека возникают проблемы, связанные с физическим состоянием или чисто практическими сторонами жизни, здоровые общины охотно направляют своих собратьев за помощью к специалистам. Но сама община неустанно печется о душах своих членов - друзья, пастыри и духовные наставники всегда на своих постах.

Главный принцип жизни:	Я хочу получать удовольствие,
Основной вопрос:	как только пожелаю, и ни на мгновение не ощущать боли. «Все ли я получил, что хотел?»
Глубинный страх:	Пустоты.
Требование, неудовлетво	«Будьте со мной заодно
рение которого вызывает	в моих попытках получить
гнев:	удовольствие и не осуждайте
	меня».

Лэрри Крабб

Целительная сила общения

Оглавление

Целительная беседа - дело не только профессионалов

Слово, обращенное к профессиональным консультантам и церковным служителям