Луис Р. Волтон

ОМЕГА

«Встать в защиту истины и справедливости, когда большинство оставит нас, сражаться на стороне Господа, когда победителей мало - вот это будет нашим испытанием». Е. Уайт. Свид., т. 5, с. 136.

О книге

Январь, 1900 год. Население земли пребывало в сравнительно мирном состоянии и жило надеждами на будущее. Но в адвентистской церкви назревало опаснейшее отступление от принципов истины, так как несколько самых выдающихся и вдохновенных её руководителей пытались подорвать основы вероучения. Осуществляя коварные замыслы, они привлекли на свою сторону некоторых из числа наиболее способных людей в церкви. Елена Уайт назвала отступление, имевшее место в начале века, АЛЬФОЙ и предупредила, что за ним последует отступление более трагичное, которому она дала название - ОМЕГА.

Возникает вопрос: подвергается ли Церковь Адвентистов Седьмого Дня именно сегодня нападениям больше изнутри, чем извне, тем самым попадая в сети отступления, названного Омегой? Есть ли какие-либо сравнения и надёжное руководство, чтобы направить детей Божиих через бурное море в безопасную гавань? Осмеливаемся ли мы принять «новый свет» в отношении основных принципов истины, которые выдержали испытания временем? Но самое важное заключается в том, есть ли уверенность, что церковь устоит?

Книга, носящая название «Омега», ответит на эти вопросы. Вне всякого сомнения, она является одной из самых важных книг, какие когда-либо приходилось читать.

Об авторе

Заканчивая с наилучшими показателями среди своих однокурсников факультет «права» в университете города Сан-Диего, Луис Волтон не имел даже мысли стать глашатаем, выступая от имени церкви. Но Волтон, имеющий адвокатскую практику в Бейкере-Филл, штат Калифорния, стал именно тем, кем не думал. В течение 18 лет, ведя работу в трёх колледжах и факультетах университета, он занимался исследованием ранней церкви АСД, её истории. И вот сегодня он проводит волнующие нас параллели, сравнивая прошлое и настоящее церкви.

Луис Волтон также является автором и нескольких других книг: «Из-за тебя», «Воспоминания» и «Мысли молодости».

Предисловие

Редко появляется книга, написанная в таком ясном, легко воспринимаемом стиле, что читателю не приходится заставлять себя читать её, а, наоборот, создаётся впечатление, что он находится как бы на «гребне волны», стремительно несущей его от первой главы до последней. Но когда в книге затрагиваются современные, представляющие наибольший интерес, вопросы, то её чтение приносит массу пользы и удовольствия.

Именно так можно охарактеризовать находящуюся у вас в руках книгу. До её публикации я несколько раз просматривал рукописи и неизменно находился под впечатлением непринуждённого стиля автора и его способности поддерживать интерес читателя к содержанию книги.

Но более всего я был восхищён удачным сопоставлением истории Адвентистской Церкви с событиями, происходящими как в Соединённых Штатах, так и во всём мире.

Быстрыми «мазками» своей словесной «кисти» он создаёт картину событий, развёртывающихся в Соединённых Штатах, Китае, России и Германии, готовя тем самым фон для описания огненной трагедии, происшедшей в Батл-Крике, в результате которой были уничтожены как санаторий, так и издательство «Ревью энд Геральд». Таким образом, он показывает развитие адвентизма в реальной обстановке, избегая тем самым создание ложного представления, что адвентизм существует в вакууме.

Но автор проявляет не только лишь одно литературное мастерство; он сумел понять тот вопрос, над которым следовало бы задуматься каждому адвентисту седьмого дня. Елена Уайт отметила доктринальный кризис, потрясший церковь в начале двадцатого столетия, назвав его «Альфой» отступничества и предсказала, что в своё время последует отступление от истины, которое назвала «Омегой». Возможно, никто в точности не знает, что она подразумевала, используя термин «Омега», но адвентисты понесут ответственность, если не будут стремиться постигнуть то, что она имела в виду. Чтобы быть на страже, не допустить повторение ошибок истории, необходимо учиться тем урокам, которые она нам преподаёт.

Автор данной книги предлагает различные выводы из опыта «Альфы» отступления, но он не настаивает на их принятии.

Он проводил параллель между «Альфой» отступления и текущими событиями, происходящими внутри церкви, делая это с целью побудить к размышлению о них, но не положить конец рассуждению о них. Я думаю, книга предлагает полезную перспективу в отношении текущих событий, напоминая нам о «пути, которым Господь нас вёл и Его наставлениях в нашем прошлом». Это настораживает нас перед лицом настоящих, а также и будущих событий и опасностей. Все те, кто внимательно и с молитвой будут читать данную книгу, окажутся лучше приготовленными, чтобы остаться верными Христу и Его истине во время наступающего кризиса.

Кеннет Х. Вуд.

Редактор журнала «Адвентист Ревью».

Пролог

Марк Ханна был человеком влиятельным, уже лысеющий, но красивый, с тонкой бахромой волос, обрамлявщих его лицо. Он привык к тому, чтобы видеть результаты своих слов. Он, например, совсем недавно почти без посторонней помощи возвёл Уильяма Мак-Кинли в должность президента Америки. И вот началось новое двадцатое столетие. 1900 год сиял, как только что отчеканенная монета и насколько мог видеть сенатор Ханна, будущее держало курс прямо к звёздам. «Горнила раскалены добела! - воскликнул он, - веретена, вращаясь, поют свою песнь. Счастье и процветание приближается ко всем нам!»

Младший сенатор из Огайо не был одинок, разделяя это мнение. Первого января 1900 года будущее казалось наполненным радостными предвкушениями, как весеннее утро. Во-первых, население земли находилось в состоянии мира. Китай, с его сотнями миллионов жителей ещё был открыт для путешественников и Евангелия. Бескрайним просторам, как её сыновья и дочери назвали Великую Россию, ещё оставалось немного времени. Но неизменно в песочных часах песок неумолимо перемещался в нижнюю половину: и вскоре огромные проблемы возопиют о великом преобразовании. Ещё осталось около двух десятилетий до того события, когда канонада у Зимнего дворца навсегда повернёт вспять ход истории, а также и возможность для дела Божьего. Колоссальные изменения назревали в самом ближайшем будущем, прямо завтра, подобно появлению серой полосы на небе, предвещающей приближение бури. Но в Новогодний день 1900 года, кроме сияния солнца, почти никто не видел надвигающейся опасности.

«Если вы не сумели разбогатеть за прошедший год, то теперь ваше дело безнадёжно, будоражил воображение читателей один редактор газеты; а священник из Нью-Йорка с чувством несдерживаемой внутренней радости сообщил, что законы стали более справедливы, правители гуманнее, музыка благозвучнее, а книги более глубокомысленными».

Один из немногих, звучавших не на общей ноте голосов, принадлежал маленькой 72-летней женщине, которая в январе 1900 года находилась в Австралии, в провинции Новый Южный Уэльс. В течение нескольких лет Е. Уайт говорила всё более и более настойчиво, говорила о великой катастрофе, которая должна была постигнуть мир, но несмотря на то, что её замечания казались в основном не соответствующими духу времени, она провозглашала их с настойчивостью, требовавшей внимания. «Скоро будет смерть и уничтожение, увеличение преступлений и проявление жестокости к богатым, к тем, кто возвысил себя над бедными. Те, кто окажутся без Божьей защиты, не найдут безопасности ни в каком месте, ни в каком положении. Люди, обладая знаниями и используя свою изобретательную силу, будут пускать в ход самую сильную машину, чтобы ранить и убивать... Пусть средства и работники будут разосланы возвещать истину...» Странные слова, совершенно не согласующиеся с царившим настроением тех дней и намного менее приятные для слуха, чем убаюкивающие мысли преподобного Невелла Халлиса, который сообщил своей пастве в Бруклине о глубокомысленных книгах и благозвучной музыке. Но в первый день нового столетия люди могли бы извлечь массу пользы, если бы обратили внимание на предупреждение Е. Уайт, ибо слишком часто в прошлом она оказывалась права, чтобы позволить кому-либо пренебрегать её советами и в то же время чувствовать себя абсолютно спокойно.

Никто, за исключением Е. Уайт, не знал в то новогоднее утро, что её предсказания находятся на пороге исполнения. В этот же самый месяц Ленин должен был быть освобождён из Сибирской ссылки и пересечь Россию, направляясь к безопасной Западной Европе. Англия Франция и Россия, озабоченные возрастающим Германским союзом, начали укреплять нечто, называемое Тройственным союзом. А в Цюрихе молодой студент по имени Альберт Эйнштейн уже писал странные формулы и интересовался возможностью превращения материи в энергию.

В Новогодний день 1900 года в Шанхае Британские пароходы медленно разворачивались у бакенов на реке Хуанг Пу, греясь на слегка подёрнутом дымкой зимнем солнце.

В Санкт-Петербурге русское дворянство катило в ярко-красных санях по набережной Невы, спеша переодеться к ужину. Это был разгар зимнего сезона для русского светского общества, кругом блистательных вечеров с белыми атласными одеждами дам и украшенных лентами и регалиями мундиров офицеров, приёмы, где «никто не думал отъезжать домой до трёх часов утра», а офицеры оставались до тех пор, пока небо не окрашивалось розовыми, жемчужными и серебряными красками восхода.

Новый год наступил и в Берлине тоже, граф Альфред Фон Шлиффен уже знал, что когда будет объявлена война, она начнётся на ровных плодородных долинах Бельгии. Он знал об этом, потому что уже были готовы карты для военных действий.

В трудах адвентистской церкви в последнем отчаянном призыве звучали слова предостережения, пока ещё не было слишком поздно: «Люди, обладая знаниями и используя свою изобретательную силу, будут пускать в ход самую сильную машину, чтобы ранить и убивать... Пусть средства и работники будут разосланы возвещать истину».

Миру казалось, что наступил восход нового столетия, но в песочных часах истории был уже почти закат и солнечный день, согревший первый день 1900 года, был последней золотой возможностью совершать работу в мирное время быстро угасающего дня.

Божия работа может быть ещё совершена при дневном свете, но время коротко. Поэтому по-настоящему беспокоит только один вопрос: как прореагирует Его народ?

Глава 1. «Я помогла бы, если бы смогла»

1 января 1900 года Е. Уайт встала рано утром, что было её уже давно установившейся привычкой - обтёрлась губкой, оделась и быстро направилась к креслу, в котором обычно работала. Ранние утренние часы во многих отношениях являются лучшими утренними часами, свободными от суеты и даже если её ранний подъём часто был причиной бессонной ночи, она научилась так извлекать наибольшую пользу из создавшейся ситуации. До завтрака она обычно проводила за работой уже несколько часов.

В тот день мысли Е. Уайт были поглощены одной неотступной проблемой, которая последние несколько лет являлась основой её беспокойства. Где проводит адвентистскую миссионерскую работу доктор Келлог? Он был старым другом, проводившим много времени в ранние годы в семье Уайт и она обычно писала ему, «как мать пишет своему сыну».

И всё же в последнее время тревожные события происходили в Батл-Крике. Они, казалось, служили предзнаменованием беды. Во-первых, несмотря на её настоятельные неоднократные советы, город превратился в большую, трудно поддающуюся контролю, адвентистскую колонию. В течение уже нескольких лет она предупреждала об опасности концентрирования средств и талантов в одном месте. И всё же в 1900 году в городе явно ощущалось преобладание адвентистских учреждений. Близ крутых склонов реки Каламазо размещались строения издательства «Ревью энд Геральд», чья администрация ввела в обычай печатать почти любому заказчику, платившему за работу. Через квартал от издательства располагалась так называемая «Десятицентовая палатка», дававшая возможность разместиться под нею собранию в 3400 человек. Здесь каждое субботнее утро изучали Священное Писание 173 класса субботней школы. Группировки в церкви боролись за власть и некоторое, правда, непродолжительное время, фонды десятины были фактически направлены для покрытия церковных текущих расходов. Далее, на протяжении полутора километров находилось здание Генеральной конференции, Батл-Крикский колледж, расстраивающаяся фабрика по изготовлению продуктов питания, приют для сирот и тысячи адвентистов так населили этот район, изобиловавший спекулянтами недвижимым имуществом, что в свою очередь, забавляло, а иногда и вызывало раздражение местных жителей, называвших эту территорию «адвентистским приисковым лагерем».2

Подчёркивающим малые размеры всех находящихся поблизости зданий, возвышался построенный в Викторианском стиле целый комплекс сооружений, носивший название Батл-Крикского санатория. Он простирался почти на 320 метров вдоль Вашингтон стрит, где тысячи служащих стали видеть своё призвание лишь как выгодный путь для зарабатывания денег. Для церкви, основанной на личном служении, это была опасность, которую едва можно было переоценить. Это означало, что одна из главных составных частей церкви умирала.

В течение нескольких лет предчувствия в отношении Батл-Крикского санатория были беспокойными, отмеченными предпосылками к тому, что это огромное учреждение может выйти из-под контроля церкви. Доктор Келлог уже понимал, кто он здесь на самом деле и на что способен. В 1895 году он основал Американский Миссионерский колледж и начал отделять его от церкви. «Это не сектантская школа, - провозгласил он, - и сектантским доктринам здесь обучать не будут».3

К тому времени санаторий был самой большой силой в церкви и если адвентистская церковь желала надёжно защитить будущее своего самого большого учреждения, то рано или поздно она должна была бы иметь дело с Джоном Харвеем Келлогом.

Доктор Келлог был энергичным, невысокого роста, человеком, в последние годы жизни стремительно передвигавшимся по Батл-Крику в белом костюме и коротких гетрах и, как сообщили, на работу ездил на велосипеде, часто диктуя необходимую переписку запыхавшемуся секретарю, бежавшему рядом с ним. Он был сложным и пленяющим по характеру человеком, обладавшим врождённым даром к медицине и устрашающими приказаниями. Это был человек, который мог плакать в кругу верующих, читая письмо Е. Уайт и который затем обвинял её в плагиате. Доктор, казалось, всё мог, за исключением противостоять искушению перестать вести Батл-Крикский санаторий и всю медицинскую работу вниз по неизвестному пути, намеченному своим собственным воображением. В течение многих лет Е. Уайт переписывалась с доктором, упрашивая его прекратить разработку тщеславных проектов в Батл-Крике и посылать излишки средств на поддержание работы во всемирном поле, особенно для крайне нуждающихся новых полей Австралии, где недостаток денег ставил в отчаяние всю работу. В ответ она получала странные заявления, что, согласно занимаемому санаторием положению, исключается всякая возможность посылки денег из штата Мичиган. Это был наивный аргумент, могущий ввести в заблуждение того, кто не знал возможностей законных операций с деньгами. Всё это было отчётливо ясно для Е. Уайт, видевшей пророческим оком обшитые панелями конторы адвокатов, расчётливые глаза, тщательно изучающие документы и спокойно сидевшего энергичного маленького человека в белом костюме, в то время, как адвокаты выполняли свою работу. Его голова была чуть отклонена назад, а пальцы слегка барабанили по подлокотнику кресла. «Мне были представлены дела, наполнившие мою душу острой болью, - писала она, - в 1898 году. Я видела много людей, тесно объединившихся с юристами, но Бога не было в их обществе... Мне поручено сказать, что вы не находитесь под вдохновением Духа Божия».4

Время, в которое было произнесено это свидетельство, поразительно. Келлог только что с большим трудом сумел переоформить документы санатория, изменив так формулировки, что позволит в один прекрасный день проголосовать за выход санатория из церкви. В 1897 году истекал тридцатилетний срок договора на санаторий, по закону штата Мичиган объединение должно быть распущено, его активы проданы и сформирована новая ассоциация. Если кто-то желал ввести структурные изменения во время этого акта, то это была блестящая возможность и Келлог не упустил воспользоваться ею.

Первого июля 1898 года прокурор С.С. Хурлбурт и небольшая группа заинтересованных лиц собрались в зале суда города Маршалл, штат Мичиган, где были проданы активы санатория группе лиц, возглавляемой доктором Келлогом. В свою очередь, они организовали новую корпорацию, приняли установленные нормы и выпустили новые акции. Это необходимо было сделать, чтобы санаторий мог продолжать свою деятельность и Генеральная конференция утвердила необходимость свершения всех законодательных актов. Для поверхностного наблюдения казалось, что будто бы ничего не произошло, всего лишь были соблюдены формальности, но те, кто потрудились прочитать новые уставные нормы корпорации, увидели скрытые возможности зловещих изменений. Владельцами акций ранее могли быть только адвентисты, теперь же они были доступны для приобретения любому человеку, соглашавшемуся поставить свою подпись и ручаясь, что санаторий будет «не религиозным, не сектантским, а гуманитарным и филантропическим». Для тех, кто протестовал против такой формулировки, у Келлога уже был готов ответ: «Это просто соблюдение формальностей для того, чтобы наша корпорация могла «пользоваться всеми преимуществами законов штатов».5

В 1906 году острые клыки капкана станут видны уже явно. Приближаясь к разрыву с церковью, доктор провозгласит, что устав корпорации запрещает любую сектантскую или религиозную деятельность в санатории и он с вызовом заявит церкви о его величайшей мечте, которая должна осуществиться на берегах реки Каламазо: «Церковь не должна обладать собственностью и никогда не может обладать ею, ибо собственность принадлежит обществу».6

И вскоре доктор Келлог предложит новую идею, более дальновидную, чем что-либо до этого он мог придумать. В нескольких словах эта идея состояла из следующего: это было предложение, чтобы каждый, принадлежащий церкви санаторий в Америке, где бы он не находился, полностью был связан и подчинялся контролю Батл-Крика.

Он вскоре объявит, что: «Медицинско-миссионерский совет разработал план, согласно которому необходимо соединить вместе наши различные санатории: вместо того, чтобы создавать совершенно независимые корпорации там, где организовывается санаторий... Необходимо учредить вспомогательные ассоциации, которые бы неразрывно были связаны с Батл-Криком».7

Это была та идея, которой будут решительно противостоять Е. Уайт и руководители церкви, но в то же время преданные Келлогу люди расхваливали проект, сливаясь в стройный хор голосов: ибо Батл-Крикский санаторий начал привлекать людей, разочаровавшихся церковью. Многие из них были одарёнными людьми, опытными в теологии и медицине. Некоторые путешествовали и проповедовали с Е. Уайт. По крайней мере, один был автором гимнов, которые в ранние годы церкви укрепляли дух адвентистской вести. Некоторые из этих «несогласных», как говорили, снабжались деньгами из богатой кассы санатория - и эти же люди начали собирать материал для книги, обвиняя Е. Уайт, как обманщицу. Выдающиеся личности начали выступать с растущей дерзостью, возвещая о великом преобразовании в церкви, о новой структуре, новых целях и великой новой миссии.

И между тем, мало-помалу, незаметно, находясь под защитой капитала Батл-Крика и способностью Келлога убеждать в правильности своего мнения, децентристы стремились достигнуть целей, ещё тщательно скрытых от всех, за исключением семидесятидвухлетней женщины, находившейся в Австралии и человека в белом костюме, обладавшего силой убеждения, не поддающейся объяснению на общедоступном человеческом языке.

Вот это была именно та проблема, обременявшая Е. Уайт во время, когда солнечные лучи первого дня Нового года согрели летнее небо над Куоранбонгом. Сильная правая рука церкви - медицина, так необходимая, чтобы сломить предубеждения и открыть двери для адвентистской вести, оказалась безжалостно отделённой от тела адвентистской идеи. Е. Уайт взяла чистый лист бумаги, обмакнула перо в чернила и слова начали обретать форму на бумаге; она писала президенту Генеральной конференции Джорджу Ирвину:

«Дорогой брат Ирвин: ...Опасайтесь доктора Келлога. Он не следует тому совету, который даётся ему».8

Тысяча девятисотый год - возможности для окончания Божией работы никогда не были такими благоприятными. Во-первых, вся земля находилась почти полностью в состоянии мира. От Майна до Манилы, от Парижа до Кантона, почти везде можно было ехать с проповедью Евангелия даже без паспорта. Проявлялся большой интерес к вести о здоровье, в большинстве случаев людьми никогда не слыхавших о ней. Они стремились к упражнениям на открытом воздухе и предавались, не находя ответа, всеобщему увлечению велосипедом.

Малое число счастливчиков, которые могли добраться до Батл-Крика, приходили туда тысячами, не подозревая о закулисной борьбе, восхищаясь даже частичным видом истины. Неустанно трудящиеся ангелы сделали всё, чтобы небо могло помочь в приготовлении мира для адвентистской вести. Великая весть Позднего дождя, победа во Христе, была открыта. В Америке был введен национальный закон о воскресном дне и его широкое обсуждение походило на вскипание масла в сковороде, побуждая беспечного верующего к новой жизни. Как непостижимо беспечно было упускать такую возможность, но всё же это произошло. Батл-Крикский санаторий находился на пути отделения от церкви. Его средства неправильно расходовались, его статусом манипулировали. Редакция журнала «Ревью энд Геральд» принимала для печатания любую литературу. Содержание некоторых изданий было таково, что Е. Уайт боялась, что даже рабочие, случайно читавшие текст во время набора шрифта, находились в опасности. Основы вероучения церкви стали подвергаться нападкам, подвергались сомнению идеи о природе Бога, подвергалось сомнению именно то, о чём предупреждала Е. Уайт: истина о небесном святилище. Отчаявшись защитить церковь от опасности, едва сознавая, как это сделать, она предупредила родителей-адвентистов держать подальше детей от Батл-Крика, где они могут оказаться быть «заквашенными порочными измышлениями... научены не доверять нашим служителям и самой вести».9

Последние лучи солнца покидали Божий народ, оставляя его во мраке, покупать и продавать недвижимость, расстраивать Батл-Крикский санаторий и планировать, планировать...

Вскоре письмо, написанное Е. Уайт за несколько дней до Рождества, легло на рабочий стол доктора Келлога:

«Я пишу тебе, как мать пишет своему сыну. Я помогла бы тебе, если бы смогла... Я поехала бы увидеться с тобой, если бы только могла... Если ты примешь весть предупреждения, посланную тебе, то будешь спасён от великой опасности».10

Было готово всё. Подобно Израилю у Синая, Божий народ находился всего в нескольких неделях пути от Обетованной Земли.

В то время адвентистской вести нужно было пронестись по земле, подобно огню по сухой траве.

Но это было время также и для ответных действий дьявола.

Это было время отступничества, названное Альфой.

Глава 2. «Мы получили печальные вести»

Тысяча девятьсот второй год. 18 февраля в холодные предрассветные часы раздались тревожные звуки гонга под сложенными из камня и кирпича арками Батл-Крикской пожарной команды. Там и сям зажигался в окнах свет, пожарные возились с медными пуговицами на своей неуклюжей, с двойными нагрудниками, одеждой, в то время как внизу запрягали лошадей в пожарную машину. Возница взлетел на козлы впереди поршневого насоса, сгрёб в обе руки кучу вожжей, натянул их и громоздкая, тяжёлая пожарная машина, стуча колёсами по каменной мостовой, нарушила тишину зимнего тёмного утра. Это был вторник, Батл-Крикский санаторий сгорел дотла.

Ночная дежурная смена вывела в безопасное место четыреста пациентов санатория до того, как основное здание превратилось в столб огня.

Позднее пожарные говорили, насколько были тщетными их попытки: «Вода, поливаемая на огонь, казалось, добавляла ему ярость». К рассвету большая часть огромного комплекса сгорела, оставив дымящиеся руины под зимним небом.

Доктор Келлог, возвращавшийся с Тихоокеанского побережья, узнал о трагедии на вокзале в Чикаго от газетного репортёра. Он тут же приступил к немедленным действиям. Сев на поезд, отправлявшийся в Батл-Крик, Келлог заставил своего секретаря внести в купе стол и остальную часть пути он составлял чертежи нового здания санатория.

«Сегодня мы получили печальные вести о пожаре в Батл-Крикском санатории», - писала Е. Уайт спустя два дня после пожара, не выразив при этом ни единого удивления, так как за много дней до этого она чрезвычайно беспокоилась о событиях, происходивших в Батл-Крике. Ночи сделались для неё «очень неспокойными» от предчувствия грядущего бедствия и теперь у неё иссякли слова.

«Мне хотелось бы в это время произносить слова, наполненные мудростью, но что я могу сделать? Мы переживаем с теми, чьи жизненные интересы связаны с этим учреждением... Единственное, что мы можем, это плакать с плачущими».1

Но, между тем, она дала некоторые советы, которые привели к прямому столкновению с доктором Келлогом, ни при каких обстоятельствах не возобновлять строительство в Батл-Крике. Вместо этого построить несколько небольших санаториев в других местах. «Священная ответственность лежит на тех, кто возглавляют Батл-Крикский санаторий. Будут ли они строить в Батл-Крике громадное здание или выполнять намерение Божие, построив санатории во многих местах».2

Это был вопрос, на который в очень скором времени будет получен ответ. 17 марта 1902 года большая группа руководителей церкви встретилась в Батл-Крике, чтобы решить, что делать дальше. Келлог присутствовал также, горя энтузиазмом и рисуя картины величественного здания. Но, несмотря на то, что предупреждения Е. Уайт прозвучали меньше, чем за месяц, был разработан план, в котором некоторые братья видели некоторый род компромисса. Вместо того, чтобы восстанавливать оба главных здания, будет воздвигнуто только одно, ограниченное до пяти этажей в высоту и не превыше ста пятидесяти метров в длину. И только позднее, проверяя заложенный фундамент, было обнаружено, как свободно Келлог намеревался объяснить свои ограничения.

Это открытие ещё оставалось для будущего, а между тем должен был быть разработан план для сбора средств на строительство. А.Г. Даниэльс, президент Генеральной конференции вспоминал, что Е. Уайт недавно посвятила свою книгу «Наглядные уроки Христа» для сбора денег на адвентистские школы. Это было проведено довольно успешно. Даниэльс заинтересовался, не смог бы Келлог, знаменитый и известный на всю страну лектор о здоровье и преподаватель, написать популярную медицинскую книгу, чтобы собрать деньги в фонд для постройки санатория. Келлог с рвением принялся за работу. Он был плодовитым писателем, непрестанно диктовавшим своему секретарю в поезде, с велосипеда и даже в то время, когда принимал ванну. Секретарь верно исполнял обязанности, несмотря на разочаровывающие события. С энтузиазмом он провёл работу и завершил рукопись книги в рекордно короткий срок, а затем отправился на продолжительный летний отдых в Европу.

Итак, жребий был брошен. Батл-Крикский санаторий будет восстановлен, не взирая на советы Е. Уайт и братья вскоре узнают, что играют в игру с высокими ставками и таинственными правилами. Осматривая в начале лета заложенный фундамент под новый санаторий, некто обнаружил любопытный факт: он оказался на 30 метров длиннее, чем обещал Келлог и оказалось, что к зданию будут примыкать несколько больших крыльев, расположенных полукругом позади здания. В 1904 году слова Е. Уайт с мучительной печалью подводили итог сложившейся ситуации: «Когда Господь стёр с лица земли большой госпиталь в Батл-Крике, Он не предназначил, чтобы санаторий когда-либо был восстановлен здесь же вновь... Если бы прислушались к этому совету, то тяжёлых последствий, связанных с Батл-Крикским санаторием не существовало бы сейчас. Эти последствия являются ужасным бременем».3 «Ужасное бремя», которое она имела ввиду, было, конечно, финансовое. Келлог перестраивал с большим размахом, намного превышающим всё то, что могли себе вообразить братья, и это начало показывать, что перестройка будет дорогостоящей. Здание на Вашингтон-Стрит приобретало форму величественного строения эпохи Возрождения, способного разместить более тысячи пациентов, что в десять раз превышало то число, которое Е. Уайт советовала как идеальное.

Площадь пола, сияющего мраморной мозаикой, превышала два гектара и он накладывался теми же искуснейшими итальянскими мастерами, которые создали величественные мозаичные картины, украшавшие библиотеку Конгресса. Было ясно видно, что средства на отделку санатория экономиться не будут, лишь бы сделать это здание «самым совершенным, тщательно укомплектованным оборудованием, чтобы оно представляло самое совершеннейшее учреждение такого рода в мире».4 Финансовые расходы, вызванные такими планами, возрастали ошеломляюще.

Но истинный кризис для церкви был настолько ужасен, что Е. Уайт открыто сомневалась, сможет ли она перенести его; он заключал в себе нечто более значительное, чем деньги. Мало кто это видел, но он уже наступил. В новой книге доктора Келлога были сокрыты все элементы, не имевшего себе равного теологического кризиса.

В течение нескольких лет Келлог делал некоторые, довольно странные заявления о природе Бога. «Бог во мне, - заявлял он на недавнем заседании Генеральной конференции, - и всё, что я делаю, это Божия сила; любое действие является творческим актом Бога».5

Это была любопытная идея, которая, казалось, приближала Божество к человеку и она быстро завоевала интересы некоторых хорошо известных мыслителей церкви. В этих предположениях Келлога таилось своеобразное очарование, например, в том, что воздух, которым мы дышим, является посредником, через который Бог физически посылает Свой Святой Дух в нашу жизнь и что солнечный свет является Его видимой «Шехиной». Даже хорошо наставленные умы реагировали на новое понятие, зажигаясь от «евангельского» энтузиазма Келлога. Теперь эти мнения появились в ещё более убедительной форме в гранках новой книги, которой было выбрано название «Живой храм». В теле человека, как утверждал Келлог, была «сила, которая созидает, которая творит - это есть Сам Бог, Божественное присутствие в храме».6

Лишь несколько лиц сознавали, что эта идея может вывести человека из христианства, введя его в область религиозного мистицизма, где нет места для божественного Существа, ни для места, называемого небом. Одним из тех, кто первым заметил опасность, был Вильям Спайсер, недавно вернувшийся из Индии миссионер и теперь работавший в Генеральной конференции. Он тут же распознал в новой теологии Келлога ту же самую идею, которую видел в Индуизме. Встревоженный Спайсер отправился к Келлогу, чтобы выяснить всё в личной беседе. Двое мужчин сели на веранде обширного двадцатисемикомнатного дома, который Келлог называл Резиденцией и Спайсер, к своему удивлению, «оказался в центре дискуссии по самым в те дни спорным вопросам».

«Где Бог?» - спросил Келлог.

«На небе, - ответил Спайсер. - Библия даёт описание престола на небесах и всех небесных существ под управлением Божиим».

Келлогу в то время было 50 лет. Спайсер 17-ю годами моложе. Келлог распростёр руки в направлении лужайки и воскликнул:

«Бог в траве, в деревьях, в растениях, во всём, что находится вокруг нас. А где небо?» - спросил Келлог.

«В центре вселенной, - ответил Спайсер. - Никто точно не может сказать, где оно».

«Небо там, где Бог, а Бог везде», - парировал Келлог.

Спайсер покинул Келлога поражённый, сознавая, что лишь мельком увидел нечто большее, чем кто-либо представляет, нечто такое, что может потрясти церковь. В этой схеме вещей не было места для ангелов, восходящих и нисходящих между небом и землёй... Не было места очищению Святилища..., не было того, что находится в далёких небесах. «Сущностью же всего было: «Святилище должно быть очищено».7

Вильям Спайсер ощутил первые порывы шторма и аккуратно прочитал его ужасные последствия. Летом 1902 года, когда мир был готов к принятию трёхангельской вести и исчезали последние мирные дни для планеты, внезапно подвергся нападкам один из основных столпов адвентистской веры. Тем путём, который он и сам полностью не понимал, Келлог подверг сомнению основу адвентизма. Поначалу, он возможно бессознательно, начал наступление на доктрину о небесной скинии.

В самом центре учения АСД находится понятие, что в 1844 году произошло великое событие на небе. Адвентисты основывают свою веру на понимании пророчеств, записанных в 8 и 9 главах книги пророка Даниила, в которой 2300 лет пророческого времени начались с выхода декрета персидского царя и окончились осенью 1844 года. Они исследовали пророчество, стремясь постигнуть, почему Христос не пришёл, как предсказывали проповедники Миллериты. Их изучения привели к новому пониманию книги Даниила и тех вопросов, которые ранее никогда не понимались в христианском мире. Тщательное изучение и ревностные молитвы привели к принятию той истины, что в октябре 1844 года Христос вошёл во святое святых великой небесной скинии, которой древняя Иудейская скиния была лишь прообразом. Там Христос совершил кульминационную фазу искупления жителей земли. В наисвятейшим из всех возможных обстоятельств Христос начал обзор жизней всех личностей, какие когда-либо взывали к Нему о спасении.

Когда человек думал о суде над теми, кто умер, то для него это была священная идея, но адвентисты затронули ещё более волнующий вопрос, бросающий вызов поколению, живущему в 1844 году: следственный суд Христа перейдёт от разбора дел умерших к тем, кто находятся среди живых. Когда эта работа будет завершена, то произойдёт событие, имеющее первостепенную важность для человеческого рода. Христос опустит кадильницу, символизирующую Его ходатайственное служение за род человеческий и произнесёт слова, записанные в Откр. 22, 11. «Неправедный пусть еще делает неправду; ...святый да освящается еще». Испытание людей, обычно понимаемое, как оканчивающееся при смерти, в течение поколения будет проходить и окончится при их жизни. Всё в Адвентизме направлялось к этому событию, предупреждая о нём, умоляя людей приготовиться к нему. Весть пришествия 1844 года была в высшей степени вдохновляющим призывом, рассчитанным потрясти земную беспечность и приготовить народ встречать Господа. И если человек не готов совершить всё и пожертвовать всем, что инстинктивно считает важным, то эта идея ставила его в чрезвычайно тревожное состояние.

Почти с момента своего рождения подвергалось нападкам адвентистское учение о скинии. Теологи насмехались над этим учением, как над ничем не прикрытыми попытками объяснить тот факт, что Христос не пришёл в 1844 году. Другие, возможно не умышленно, нападали едва уловимыми путями. Было чрезвычайно сомнительно представить, что жизнь человека вскоре могла оказаться под окончательным Божиим рассмотрением. Нападения были со всех сторон и такие настойчивые и постоянные, что Е. Уайт однажды сказала: «За последние пятьдесят лет нас окружала каждая фаза ереси, чтобы затуманить наше сознание учением мира сего, а особенно подвергая нападкам служение Христа в небесной скинии и весть неба для этих последних дней, данная ангелом 14-ой главы Откровения». И она воскликнула: «Бог да запретит, чтобы злословие слов, исходящих из уст человека, ослабило веру нашего народа в истину, ослабило веру в то, что есть скиния на небе, по образу которой была построена скиния на земле».9

Одно самое главное «злословие», как Е. Уайт предпочла назвать эти действия, исходило от известного адвентистского служителя по имени Д.М. Кенрайт, заигрывавшего в течение многих лет с сомнительными вопросами и в конце концов принявшего антиадвентистскую доктрину. В результате этого он покинул церковь, посвятив оставшуюся жизнь нападкам на свои прежние убеждения.

В 1889 году Д.М. Кенрайт опубликовал книгу под названием «Адвентизм Седьмого Дня отвергнут», в которой делал нападки, заявляя, что «адвентисты седьмого дня сделали всё, чтобы всех обратить на их точку зрения в отношении скинии... Если они ошибаются в этом, то вся их теория рушится». Высказав эту точку зрения, он затем начал обрушиваться с нападками на Е. Уайт, субботу, закон и состояние умерших. Заканчивая свою книгу, состоящую из 418 страниц, Кенрайт сделал заключение: «Система учения адвентистов седьмого дня покоится на ничем не поддерживаемых теориях необразованного старого фермера, которые возникли у него на закате дней и фантазиях, полностью необразованной и неграмотной, больной, возбуждённой девочки». Но краткие дни пребывания Кенрайта под солнцем окончились и он оказался ни с чем, за исключением лишь воспоминаний того, что могло быть.

В 1889 году Кенрайт, окружённый сгустившимися вокруг него тенями последней болезни, был озарён последним лучом света и написал в последнем отчаянном призыве своему брату: «Джаспер, не оставляй этой вести. Я покинул её и теперь знаю, что я потерянный человек».

Кенрайт открыто подвергал нападкам истину о скинии, обвинял адвентистов в том, что они неправильно объясняют 14 стих 8 главы книги пророка Даниила и ошибочно связывают это место Писания с 16-ой главой книги Левит, описывающей Иудейский Судный день. Христос пришёл прямо во Святое святых после Своего вознесения, заявлял Кенрайт, и поэтому утверждения адвентистов, касающиеся очищения святилища в 1844 году, неверные. Это было, повторяем, прямое нападение на основное учение церкви, не нужно было обладать особым даром, читая его книгу, чтобы увидеть, что он не согласен с адвентизмом.

Но новейшие нападки на учение о скинии, исходившие от Джона Келлога в 1902 году, в любом случае также были явными. Эти теории вели человека, как казалось, через серию логических магов, каждый из которых некоторым образом скрывался от другого, так что можно было обнаружить человека, далёкого от адвентизма до того момента, как тот осознает, что что-то неправильно. Для многих людей, жаждавших лучше узнать Бога, было большим ободрением увидеть Его в солнечных лучах, почувствовать Его в воздухе, которым дышали, и верить, что Он был в каждом поступке их жизни. И если человек задумывался над этим, то всё это поднимало некоторые вопросы, на которые трудно было ответить, находясь в традиционных рамках адвентизма - вопросы, с которыми столкнулся Вильям Спайсер на веранде дома Келлога. Если Бог везде и если небо там, где Бог, тогда небо должно быть везде. Если это так, тогда где же скиния? У Келлога на этот вопрос был готов ответ и ответ находился в заглавии его новой книги «Живой храм». Божия скиния была в человеческом теле - это был новый логический шаг, который теперь заставляет человека отвергнуть события 1844 года, как несоответствующее новому свету. В лучшем случае 1844 год мог быть объяснён лишь как факт истории, отправная станция на адвентистской дороге, ведущей к возмужанию в вопросах истины.

Это было хитросплетённое, полностью не понимаемое даже самим Келлогом, заблуждение и несмотря на это, некоторые руководители церкви увидели его. И в Батл-Крике возникла неразрешимая проблема: следует ли вообще печатать новую книгу Келлога? Это была непростая проблема. Уходящий 1902 год оставлял дорогостоящее возвышение санатория, угрожающее финансовым кризисом. В виду отсутствия средств, книгу доктора Келлога во что бы то ни стало нужно было напечатать и продать. Да и к тому же в Батл-Крике обнаружилось слишком много людей, которые совсем ничего плохого не видели в книге и с энтузиазмом одобряли теологию доктора. В бурной атмосфере собрался осенью 1902 года Комитет Генеральной конференции, чтобы вынести решение - дать разрешение управляющему издательством «Ревью энд Геральд» на печатание книги или нет.

В виду отчёта комитета обзора, которому было поручено прочитать рукопись и дать рекомендацию для печати или не дать - решение было принять не легко, так как большинство членов этого комитета не видели «причины, почему эту книгу нельзя рекомендовать к печати».13

Отчёт был подписан такими людьми, как А.Т. Джонс, который путешествовал и проповедовал с Е. Уайт после 1888 года. Только двое из пяти членов комитета проголосовали против издания книги.

И затем произошло одно из тех редчайших событий, которые навсегда изменяют курс истории, меняя взаимоотношения между людьми и учреждениями. Осенний совет 1902 года принял решение меньшинства: книга издана не будет и церковь доверит Господу свои финансовые проблемы в отношении строительства санатория.

По всем нормам и правилам церкви, такое решение должно было бы означать конец всей этой истории, но в 1902 году доктор Джон Келлог приблизился к точке, от которой поворота не было. В течение многих лет он отвергал именно те вести, посылаемые Е. Уайт, которые не поддерживали его планов, объясняя это тем фактом, что она действует на основании ложной информации, представленной его врагами, поэтому её свидетельства для него были ошибочными. Теперь он встретился с прямым вызовом организованной церкви и необходимо было принять решение. Келлог быстро нашёл альтернативу: «Не примет ли издательство «Ревью» его частный заказ?» В центральном Адвентистском издательстве на Вашингтон-Стрит был принят заказ на печатание пяти тысяч экземпляров книги «Живой храм», расходы которого записали на имя Д.Х. Келлога.

Заказ был принят и отлит шрифт для печатания книги. Печатные формы приготовлены для пресса. В печатном цехе аккуратными стопами приготовлена бумага для работы на паровом станке. В тихой калифорнийской долине Е. Уайт легла спать обеспокоенная недобрым предчувствием, которое она понимала слишком хорошо. «В ночном видении я видела ангела, державшего в руке огненный меч над Батл-Криком».14

В ту ночь для издательства «Ревью энд Геральд» время существования измерялось несколькими часами.

Глава 3. Огненный меч

Артур Г. Даниэльс, сорокачетырёхлетний президент Генеральной конференции, 30 декабря 1902 года работал допоздна. Во время перерыва он разговаривал вначале с молодым помощником, а затем и с И.Е. Эвансом, Генеральным управляющим издательством «Ревью энд Геральд». Это был тёплый зимний вечер в Мичигане, тихий и бесснежный. Двое мужчин могли хорошо отдохнуть, что благоприятно отразилось на их разговоре. «Ревью энд Геральд» было большим и самым современным издательством в Мичигане, работа шла исключительно хорошо. Уходящий год принёс значительный доход и новый обещал быть не менее успешным.

Двумя кварталами ниже на Вашингтон-Стрит колокол возвестил о начале молитвенного собрания и Даниэльс, взглянув на часы, мог отметить, что было уже 19.30. Если это так, то это было последним действием Даниэльса, которое он, возможно, совершил в тот вечер. Несколькими мгновениями спустя, на противоположной стороне улицы вспыхнул яркий свет, что было знакомым зрелищем для всех, кто видел пожар санатория. Основное здание издательства Ревью энд Геральд было охвачено пламенем.

Когда Даниэльс и Эванс выбежали на улицу, весь печатный цех пылал огнём. Это было потрясающее зрелище, прерывающееся периодическими взрывами, после чего из окон вылетели стёкла от сильного жара. На улице был слышен звук падающих машин, когда обрушилось перекрытие второго этажа. За один час издательство «Ревью энд Геральд» перестало существовать, превратившись в громадную кучу древесного угля и кирпичей, не верху которой находился искорёженный печатный станок в окружении покоробившихся от жары печатных форм книги Келлога «Живой храм».

Всё сгорело в течение одного опустошительного года, исчезли в огне два основных учреждения церкви Адвентистов Седьмого Дня и как никто лучше, шеф Батл-Крикского пожарного депо Уинкс, подводя итог, сказал: «Есть нечто чрезвычайно странное в ваших адвентистских пожарах. Вода, которой заливали огонь, походила больше на бензин».1

В течение многих дней над Батл-Криком висело непревзойдённое чувство страха, делая невозможным забыть то, что произошло. Во время пожара загорелась большая груда угля, она ярко горела даже в феврале, образуя столб дыма, безмолвно напоминающий о предупреждениях Е. Вайт: «Если не будет произведена реформа, издательство постигнет несчастье и мир узнает причину этого».2 Подтверждение слов Е. Уайт было отмечено дымом на мичиганском небе в течение многих недель.

«В течение нескольких лет я ощущала тяжёлое бремя, переживая за наши учреждения, - писала Е. Уайт, получив телеграмму с печальным известием, - иногда у меня появляется мысль, что я больше никогда не буду присутствовать на больших собраниях нашего народа, так как передаваемая мною весть после того, как собрание оканчивается, кажется не оставляет никакого влияния на руководящих братьев». Она говорила с печалью о том, что покидала такие собрания «подавленная подобно перегруженной снопами повозке».3 Весть, написанная дымом над Батл-Криком, приводила к одному простому выводу:

«Будет ли народ Божий, даже ценой жертвования своими планами и преимуществами, следовать наставлениям, данным Его вестником?»

Это был вопрос, на который Джон Харвей Келлог, казалось, дал окончательный ответ. Он несколько раз был предупреждаем Еленой Уайт о том, что его новые богословские идеи приведут его и всех, следующих за ним, к большой опасности. Организованная церковь отказалась печатать его рукопись. Он продолжал по своей личной инициативе задуманную идею и вот теперь от руин издательства «Ревью энд Геральд» исходил лишь расстилавшийся по зимнему небу дым.

Как ни суди, но во всём происшедшем была весть для доктора Келлога, и всё же он собирался продемонстрировать силу выбора, отвергая истину, он шёл теперь в противоположную сторону от неё. Первым действием после пожара было - пристроить рукопись в какое-нибудь издательство для печати.

Келлог бросил прямой вызов руководителям церкви и вскоре стало ясно, что эта игра могла навлечь более, чем лишь напечатание одной книги - фактически вставал вопрос контроля над самой Генеральной конференцией.

Церковь Адвентистов Седьмого Дня была организована на демократической основе. Местные церкви избирали руководителей большинством голосов. Периодически они также избирали членов на избирательные собрания конференции, Исполнительный Комитет конференции. Местные конференции в свою очередь посылали представителей на избирательные собрания, где избирались руководители союзов. И периодически Генеральная конференция собиралась на сессии, где царил тот же демократический процесс при избрании всемирного руководства.

Это была оправдывающая себя система, подобная демократическим правительствам во многих странах мира, разделяющая с ними общую реальность того, что она не была защищена от манипуляций тех, кто были искусными политиками и хорошо организованы. Таким образом, хорошо организованная местная церковь могла послать на избирательное собрание конференции делегатов, которые в действительности не представляли в целом волю церкви, но которые могли выступить в защиту особых точек зрения или теологии настолько искусно, что могло значительно изменить направление даже целой большой конференции. И есть все предпосылки заявить, что в 1903 году Джон Харвей Келлог развивал подобный образ мышления. В Батл-Крике начал развиваться конфликт, приводивший в смущение церковь. Политические группировки, образовавшиеся в то время вокруг санатория, боролись даже за контроль над Батл-Крикской скинией, Слухи ползли и углублялись, старые дружеские взаимоотношения рушились. Десятицентовая скиния начала переживать классические симптомы церкви, попавшей в трудные обстоятельства.

Между тем, обнаружились признаки того, что Келлог также пытался сместить руководство Генеральной конференции. С 1901 по 1903 год формально не было президента Генеральной конференции. Вместо него был комитет «двадцати пяти», избиравший «председателя». При идеальных обстоятельствах организация такого типа могла работать довольно хорошо, но она имела слабость быстро обнаруживаемую тем, кто обладал политическим мастерством и хоть чуточку честолюбием: руководитель всемирной церкви не избирался и не получал мандата Генеральной конференции, собиравшейся на сессию, он назначался другими двадцатью четырьмя членами комитета. Единое мнение тринадцати из них и вы могли ввести в должность любого, кого пожелаете.

Келлог был человеком, который не упускал таких возможностей и 1902-1903 годы не были годами исключения. Он начал интенсивную кампанию с целью устранить А.Г. Даниэльса из руководства Генеральной конференции, и хотя его план с позором провалился, всё же доктор сколотил коалицию влиятельных и наделённых ораторскими способностями сторонников, которые полностью поддерживали его теологию и были уверены, что его взгляды должны быть провозглашены в церкви в самых широких масштабах. Это были люди, «занимавшие видное положение», как Даниэльс позднее характеризовал их, - служители, врачи и педагоги, которые «открыто заняли позицию, поддерживающую книгу и её учение».4

К лету Даниэльс и Е. Уайт были потрясены, когда осознали, что эта группа сильных настойчивых умов нашла путь к нетронутым ресурсам, которые церковь не могла позволить использовать - молодёжь.

Для тех, кто посвятили себя коренному изменению существующего положения, молодёжь всегда была искушающей мишенью возможностей. Если изменения не могли быть достигнуты с первой попытки, то всегда есть надежда вовлечь молодёжь, чьё восхищение всеми новыми и не шаблонными идеями могло быть использовано в создании более близкого по духу «следующего поколения». (Эта тактика стала очевидной в Восточной Европе, где силы, посвящённые для политических изменений, пытались и не сумели изменить систему, поэтому начали проводить энергичный призыв к молодёжи: время показало, насколько эффективен этот метод). Елена Уайт отдавала себе отчёт в отношении той энергии, которую молодёжь может посвятить церкви, она с сожалением говорила, о «великой армии молодёжи, которая могла бы понести Евангелие всему миру» 5 и она моментально распознала беду, когда стало ясно, что силы Келлога начали проявлять интерес к молодёжи церкви.

Первые штрихи этой тактики открылись, когда вышла из печати книга Келлога. «Живой храм» был немедленно разрекламирован и разослан по местным конференциям, как раз во время начала летних лагерных собраний и были приложены «энергичные усилия», чтобы вовлечь молодёжь в распространение и продажу этой книги.6 А.Г. Даниэльс отметил это начинание с большой озабоченностью. «Я видел посеянные семена среди сотен молодых людей в наших ведущих учебных заведениях, - сообщил он, - и твёрдо убеждён, что это принесёт много горя сотням наших братьев».7

Келлог также использовал молодёжь и в политических вопросах. В ноябре 1903 года Елена Уайт писала С.Н. Хаскеллу, предупреждая его, что студенты были вовлечены в кампанию писать письма для оказания политического давления, благоприятного для санатория. «В санатории в Батл-Крике студенты и помощники были вдохновлены управляющим делами писать письма родителям и друзьям, рассказывая в них о том чудесном преобразовании, происходящем в учреждениях. Эти дела были открыты мне». Но они были далеко не чудесны. Её постоянно одолевало беспокойство за студентов в санатории, которые познакомились с новой теологией, преподаваемой им профессорами, которых они уважали. Опасность была настолько велика, что Е. Уайт вынуждена была открыто предупредить родителей держать детей подальше от Батл-Крика. Возвращаясь к 1901 году, в ответ на её беспокойство, колледж был закрыт и переехал в Беринг Спрингс, в Батл-Крике остались только медицинские классы, проводящие занятия в санатории. Право на существование Батл-Крикского колледжа ещё не истекло, поэтому оставалась теоретическая возможность вновь открыть колледж в любое время, если кто-либо пожелает. И теперь, когда накалилась борьба, Келлог ухватился за эту формальную возможность вновь открыть колледж, чтобы завоевать расположение молодёжи церкви. Были отпечатаны яркие брошюры, сообщавшие об открытии вновь Батл-Крикского колледжа. (Это была необходимость - сохранить название для официального признания формальностей, относящихся к медицинской школе). Были приняты группы учащихся. Были заложены грандиозные планы для этого учреждения, а молодёжи рассказывали о «величайших преимуществах обучения в этом, вновь открытом Батл-Крикском колледже».9 Это был тот вызов, который заставил Е. Уайт подняться во весь рост и бить тревогу.

«Как можем мы согласиться, чтобы цвет нашей молодёжи приглашался в Батл-Крикский колледж для получения образования, когда Бог даёт одно предупреждение за другим, чтобы они не шли туда», - заявляла она. - Некоторые из инструкторов не понимают основ нашей веры... Бог запрещает, произносить хотя бы одно слово одобрения для призыва молодёжи в такое место, где они будут заквашены неправильным представлением и ложью в отношении «Свидетельств», а также работы и характера служителей Божиих».10

Таким образом, согласно Е. Уайт, было два выхода из создавшегося положения: доверие Духу пророчества и поддержка служения организованной церкви. А отправление на обучение молодых людей в Батл-Крик подвергает опасности нападения как на то, так и на другое.

Была растущая возможность подвергнуться также и ещё одной опасности. В начале развития адвентизма отступление от нового учения сопровождалось причудливым поведением некоторых братьев и теперь, казалось, возникли подобные проблемы. «Были смущающие идеи о свободной любви, - позднее вспоминал пастор Л.Х. Кристиан, - и безнравственные поступки со стороны тех, кто вводили учение о безликом Боге, растворённом в природе и учение о святой плоти. В подробности этого позора теперь нет необходимости вдаваться, но тот, кто знаком с фактами, поймёт истинное значение этих слов:

«Пантеистические теории не находят себе поддержки в Слове Божием... Тьма является их сущностью, чувственность их полем деятельности. Они развращают сердце и дают свободу любым склонностям».11

Те, кто принимали идеи Келлога, казалось, воспринимали настроение агрессивного евангелизма. Эти люди быстро превращались во враждебно настроенных, если с ними на соглашались.

Однажды Даниэльс возвращался домой с заседания совета осенней сессии Генеральной конференции. Это было в октябре 1903 года, дело о книге Келлога, уже напечатанной, невзирая на совет церкви, стало дискуссионным, превратившись в эмоциональную борьбу в церкви. Под уличным фонарём Даниэльс остановился на несколько минут со служителем, разделявшим взгляды Келлога и делавшим всё, что в его силах, чтобы как можно больше распространять его книгу. Двое мужчин говорили недолго: без сомнения, пытаясь склонить друг друга на свою сторону, но внезапно отношение служителя стало злобным: «Вы совершили грубую ошибку в своей жизни, - начал он с угрозой, - после всей шумихи этих дней вы будете повержены во прах и другой человек возглавит движение».

«Я не верю вашему пророчеству, - ответил Даниэльс в раздумье на языке человека, который увидел на мгновенье нечто большее, чем только свою карьеру. - В любом случае, я лучше окажусь поверженным во прах, делая то и веря в то, что есть правда, чем быть вместе с князьями и совершать то, что совесть подсказывает мне, есть неправда». Затем он повернулся к входной двери своего дома, как к спасению, и покою, который он мог обрести после беспокойного вечера, без сомнения, размышляя о странном изменении поведения, сопровождавшем набег его друзей, попавших в эту новую теологию.12

Это, если кто-нибудь серьёзно задумывался, было одной из величайших опасностей, смотрящих в лицо церкви. По последним исследованиям, весть адвентизма всегда включала действие: «Убойтесь Бога и воздайте Ему славу». «Помни день субботний, чтобы святить его». «Блаженны соблюдающие заповеди». «Побеждающему, побеждающему...»

В адвентистской вести ни для кого, кто хотел принять христианство наполовину, не было ничего успокоительного. Живущие на земле во время окончания заступничества Христа в небесной скинии, предстанут перед святым Богом без Посредника. Их одежды должны оказаться незапятнанными, характер должен быть очищен от греха кровью кропления. В то время, когда на небе происходит следственный суд, в то время, когда грехи раскаивающихся верующих удаляются из святилища, среди народа Божия на земле должна произойти особая работа очищения, удаления греха».13

Адвентизм повёл народ дальше, чем он когда-либо доходил прежде, то есть в самый центр небес, в то место, где ослепительный свет царил над местом, называемом Престолом благодати и где человек нашёл вновь вечный, неизменный закон Божий. Здесь протекал заключительный акт плана спасения, из этого места исходит не только милость, но и новый вызов действиям человека и сила рождения верой, чтобы жить побеждающей жизнью. Посредством милости Божией и их собственных неутомимых усилий, они должны выйти победителями в борьбе со злом».14

Это был уникальный вклад адвентизма миру, последняя весть, венчающая шпилем реформацию. В течение столетий христиане верили, что спасение приходит от веры во Христа. Полностью принимая это, адвентисты обнаружили в Писании новое измерение: через веру во Христа вся жизнь может быть приведена в гармонию с Божественным законом, который поддерживает единство Вселенной.

Всё это было произнесено с чувством неотложности, как будто время, отведенное человеку, чтобы окончить эту работу, могло быть очень коротко. «Мы готовимся встретить Христа, сопровождаемого сонмом святых ангелов. Он явится на облаках небесных, чтобы верных и праведных наделить окончательным прикосновением бессмертия. Когда Христос придёт, то не будет очищать нас от грехов, удаляя дефекты характера, или исцелять нас от нечистоты страстей и нравов. Если вообще бороться за нас, то эта работа будет завершена до этого времени. Когда Господь придёт, те, кто святы, останутся святыми».15

Летним днём 1869 года Е. Уайт записала подобные мысли в поздравительном письме по случаю рождения её сына, в котором любовь матери соединилась с безошибочным вызовом старой адвентистской вести: «Не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает. Ничто, кроме святости не может приготовить человека к небу... Небесный характер должен быть обретён на земле или он вообще никогда не будет приобретён».16

Этот идеализм в отношении адвентизма, в некотором роде был, даже выше мечты реформаторов, которые зажгли мир вновь пробудившейся вестью о вере. Лютер, Кальвин, Нокс - все они жили в период длинной ночи истории. Каждый отодвигал, как Бог давал силы, мрачные тени на своём пути. Но теперь день, начавшийся такими обильными обетованиями в 16-ом столетии, уже давно был прожит. История человечества почти оканчивалась и адвентисты седьмого дня получили весть, которая никогда раньше не была дана миру. Это поколение могло жить во время следственного суда, могло жить до того дня, когда увидит пришествие Господа.

Поэтому всё внимание адвентистов концентрировалось на целях, которые дальше невозможно откладывать в некоторое благополучное отдалённое будущее. Для них вызов был брошен сейчас и они искали в Библии примеры того, что Бог ожидает от народа, который может быть вознесён на небо, не увидев смерти.

«Вознесением Еноха Господь желал научить важному уроку». Елена Уайт писала: «Люди были научены, что возможно соблюсти закон Божий, что даже живя среди грешного и развращённого мира, они могли по милости Божией противостоять искушению и быть чистыми и святыми... Божественный характер этого пророка представляет состояние святых и той святости, которая должна быть достигнута теми, кто будут искуплены от земли» (Откр. 14, 3) во время второго пришествия Христа».17

И этот стандарт, кажется, должен быть частью существа миссии церкви. Енох жил на земле до того, как она была покрыта водами потопа, его жизнь была вестью милости, показывая Божию силу спасать. Теперь земля ожидает ещё более трагичное уничтожение и она должна увидеть ещё одно последнее и ясное отражение того, что такое характер Бога. «Подобно Еноху, они будут предупреждать мир о втором пришествии Христа и о суде, который посетит нечестивых. Своим собственным примером и словами они будут обличать грех нечестивых».18

В 1902 году она вновь напоминала адвентистам, что «не все написанные книги могут служить цели достижения святой жизни. Люди могут верить не тому, что проповедует служитель, но тому, как живёт церковь».19

Адвентисты, кроме всего, сделали одно из самых смелых заявлений, когда-либо имевших место в христианском мире. Они заявили, что имеют ясную точку зрения в отношении центра неба, где человек может найти стандарт, согласно которому Иисус уже теперь судит мир. Адвентисты вновь обнаружили закон и теперь они должны были что-то делать с ним. Они должны были жить с помощью силы Божией согласно этому закону, или выдвинуть лучшие в мире оправдания для его нарушения.

В этом затаилась реальная опасность, заключавшаяся в том, что адвентисты могут избрать последнюю альтернативу. Стандарт, явленный в скинии, надо сказать, был чрезвычайно высок. Поэтому Елена Уайт предупреждала против принятия неправильной точки зрения в таких выражениях, которые не понять было невозможно: «Пусть никто не говорит: «Я не могу исправить свои недостатки характера». Если вы придёте к такому заключению, то, несомненно, потерпите неудачу в обретении вечной жизни».20

В чрезвычайно важный 1888 год она излагала подобные мысли. «Используя недостатки характера, сатана добивается контроля над разумом и знает, что если эти грехи делаются, то он будет успешен в достижении своей цели. Поэтому от постоянно стремится ввести в заблуждение последователей Христа своей смертельной ложью, которую им невозможно победить».21

Это было поразительное для всех предупреждение, направленное против опасностей, которые проявляются, если адвентисты когда-либо решаются сделать извинение в исполнении закона, чтобы не соблюдать его. И всё же, как всегда, её весть окончилась словами надежды:

«Пусть никто не считает свои недостатки неисправимыми. Бог даст силу и милость, чтобы преодолеть их».22

Она дала утешающее заверение: «Когда в сердце есть желание повиноваться Богу, когда прилагаются усилия для достижения этой цели, Иисус принимает это расположение и усилие человека, как лучшее служение и восполняет недостатки Своими собственными Божественными заслугами. Но Он не примет тех, кто заявляют, что имеют веру в Него и в то же время неверны Его заповедям».23

Таким образом, казалось, что это было специальной миссией для народа, который называл себя Адвентистами Седьмого Дня, знавших так много о том, что вскоре должно произойти в мире.

В течение столетий христиане провозглашали весть о вере, теперь адвентисты продвинули эту весть к её самым отдалённым границам, требуя от веры того, что она могла дать - весть Илии, весть, начавшуюся на земле и окончившуюся на небе. Всё то, что ставило под сомнение весть о личной победе и личном свидетельстве, так же ставило под сомнение саму миссию церкви.

И вот в этом была заложена опасность учения Келлога, которое он провозглашал в 1903 году.

Если следовать логическим выводам этих учений, то они уничтожают всю христианскую структуру - предупреждала Е. Уайт. Они учат, что то, что происходит в настоящее время перед нами, не имеет большой важности, чтобы этому придавать особое значение».24 Церковь и мир погружались в нечто, названное окончанием испытания и этому должно предшествовать испытание каждой личности Богом, «с такой тщательностью и вниманием, как если бы на земле больше никого не было».25 Когда наступит это событие, то будет решена судьба всех к вечной жизни или к смерти. Это был вызов, который было невозможно переоценить.

И всё же адвентисты были убаюканы привлекательными теориями о природе Бога, в которых приводящие в трепет истины о святилище исчезали от взора и истина становилась не более, чем весенний утренний туман.

Отчаявшись предупредить церковь, встревоженная потрясающей силой ошибок, Е. Уайт ищет путь, чтобы проиллюстрировать, как легко человек может принять ошибки за истину, прибегая к представлению оптического обмана на железнодорожном пути: два рельса становятся одним - так кажется на расстоянии. «Путь истины лежит очень близко с путём заблуждения, и оба эти пути могут показаться одним для тех умов, на которые не оказывает действия Святой Дух».26

И затем, видя, как некоторые лучшие умы церкви попали в ловушку, ведя и других в неё силой красноречия, которая однажды посвящалась провозглашению адвентистской вести, она воскликнула почти в полном отчаянии: «Когда я вижу разработку планов искусителя, моя душа настолько сильно разочарована, что я не могу выразить свои умственные страдания. Будет ли всегда церковь Божия находиться в замешательстве от обманов обвинителя, несмотря на такие ясные, такие определённые предупреждения Христа?».27

Вместе с церковью, которую она любила, Е. Уайт вовлекалась в настолько большой кризис, что удивлялась, сумеет ли она пережить его или нет.

1904 год оканчивался, начинался 1905. Четыре бесценных года ушли в вечность, четыре года мира и изобилия и церковь, которая должна была протрубить свою весть миру, вместо этого боролась с нападками на её основные истины. Её величайшее учреждение находилось на краю гибели Оно будет потеряно всего лишь через несколько месяцев в 1905 году. Дух пророчества подвергался многосторонним нападкам и открыто и тайно теми способными умами, которые получили материальную поддержку, как об этом ходили слухи, с текущего счёта Батл-Крикского санатория. Даже Батл-Крикская скиния, построенная на десятицентовые монеты, пожертвованные верными членами и заинтересованными гражданами Батл-Крика, являлась объектом борьбы за обладание контролем над ней. А в это время религиозные ошибки были вводимы, как новый свет в такой завуалированной форме, что смущали не только студентов колледжа, но и служителей со стажем. Подобно кораблю, церковь плыла в тумане по разбушевавшемуся океану, на пути которого Е. Уайт видела много айсбергов.

В Порт Артуре адмирал Хорошито отдал приказ японскому флоту выстроиться в боевой порядок, поднять якоря, расчехлить орудия и уничтожить Российский Балтийский флот. Россия отдала Южную Манчжурию; Япония, не встречая сопротивления, оккупировала Корею. Равновесие сил в Азии начало изменяться и положение вещей уже никогда не будет тем, каким оно было прежде. Начали приходить в движение события, принимая такой оборот, что приблизительно половина мира оказалась закрытой для проповеди Евангелия. Для церкви это было только началом вызова. Это также было время второй серии нападок сатаны. И наступило время Альбиона Фокса Велленгера.

Глава 4. «Ты тот человек»

16 марта 1905 года президент Генеральной конференции Даниэльс писал Вильяму Уайт, находившемуся тогда в Калифорнии, в отношении одной, беспокоившей его проблемы. Недавно, посланный в Англию, служитель в качестве Евангелиста и руководителя миссии начал развивать какие-то странные мысли об учении в отношении скинии - идеи, подобные тем, которые 14 лет тому назад привели Д.М. Кенрайта к оставлению церкви; по-видимому этот евангелист следовал тем же самым курсом. Церкви в Ирландии, Уэльсе и Северной Англии - в каждом месте, где бы он ни побывал, оказывались в замешательстве. В Бирмингеме и в других местах служители «испытывали серьёзные трудности» с некоторыми руководящими братьями по вопросу святилища».1

Пастор Евгений В. Фарнсворс отчаянно пытался избежать беды, которая была уже почти рядом с ним и он писал Даниэльсу, прося помощи. По словам Фарнсворса, цитируемыми из его письма к Е. Уайт, произошло следующее: «Брат Велленгер пришёл к такому умозаключению, что, кажется мне, он совершенно не способен проповедовать адвентистскую весть. Довольно продолжительное время он изучал вопросы, касающиеся скинии и пришёл к заключению, что когда Христос вознёсся, то Он вошёл сразу во Святое святых и с тех пор Его служение протекает там. В подтверждение этих мыслей он приводит тексты Евр. 6, 19 и сравнивает их с 25-ю или 30-ю стихами того же характера, находящихся в Ветхом Завете, где, как он заявляет, в каждом случае выражение «за завесой» - означает Святое святых.

Он определённо видит, что его точка зрения не может согласовываться со Свидетельствами, по крайней мере, он утверждает, что совершенно не в состоянии сделать это и даже в своём разуме... есть несовместимое различие».2

Таким образом, эта проблема была сообщена президенту Генеральной конференции пастором Фарнсворсом, человеком крещённым в середине зимы в проруби, прорубленной более чем в полутораметровом льду озера в городе Вашингтоне в Новом Хетишире, который не чувствовал никогда неуверенности в таких вопросах, как скиния.

И Даниэльс, обдумывая этот вопрос и размышляя ещё в более широких масштабах, писал брату Уайт, прося совета, как Церковь должна решить эту проблему. «Я был бы очень рад заставить его покинуть Великобританию, - размышлял он, - но что мы будем делать с ним здесь, этого я в настоящее время сказать не могу... Очень странно, чтобы человек, находившийся всю жизнь в этой вести, оказался несведущим по такому вопросу. Скиния является центральным столпом всей вести, и если удаляют его, то рушится всё здание.

Знаете ли вы этого брата и можете ли дать какой-либо совет?».3

Брат В. Уайт знал Альбиона Велленгера и именно по этому же вопросу его знала Е. Уайт. Это был приятный, располагающий к себе человек, с большими пышными усами и обаянием, что могло привлекать многих людей к нему и это было не первое несчастье - оказание тайного давления на основные пункты веры. За несколько лет до этого, будучи в то время помощником редактора адвентистского религиозного журнала по религиозной свободе, он принял идею, что церковь должна сделать себя более привлекательной в результате уменьшения внимания учению о субботе. Результатом было видение, которое Е. Уайт получила, находясь в городе Саламанка штат Нью-Йорк, которое она затем рассказала при самых впечатляющих обстоятельствах. (Несколько раз она пыталась передать видение, но каждый раз оно ускользало из её памяти и только позднее она сумела вспомнить его в тот самый день, после замечания Велленгера на заседании комитета). Велленгер последовал указанию Божественной вести в том случае, в слезах признаваясь, что был не прав, но теперь возникла целая новая проблема и он был вызван домой из Англии в то время, как братья думали, что с ним делать.

Но Е. Уайт не сомневалась. В середине мая 1905 года она присутствовала на Сессии Генеральной конференции в Такома Парк. Входя в зал общежития колледжа, который служил временным местожительством делегатов, она увидела Велленгера и должна была передать указанную весть для него:

«Вы тот человек, которого Господь показал в видении в городе Саламанке», - сказала она и затем продолжала говорить некоторые вещи, которые можно узнать только из дневника. «И сейчас опять наш брат Велленгер представляет теории, которые не подтверждаются Словом Божиим... Я заявляю от имени Господа, что самые опасные ереси стремятся найти вход в нашу среду, как народа Божия, и брат Велленгер уничтожает свою собственную душу.

Ваши теории, имеющие массу прекрасных нитей и нуждающиеся во множестве объяснений, не являются истиной и не должны быть внесены в среду стада Божия... Бог запрещает этот курс действий, когда вы используете благословенное Писание, группируя тексты по своему вкусу, чтобы они помогали в построении ложных теорий. Будем крепко держаться установившейся истины о скинии».4

Ответ Велленгера был выслушан комитетом из двадцати пяти руководителей церкви, перед которыми был развёрнут документ под заглавием «Девять тезисов». Адвентистские убеждения в отношении святилища были неправильными «почти во всех кардинальных пунктах», - заявлял он, особенно оспаривая служение Христа после вознесения в первом отделении небесного святилища.5 Если следовать предложенному Велленгером пути мысли, то пророчество о 2300 вечеров и утр оказывается несостоятельным, весть 1844 года также лишается смысла, следственный суд внезапно становится теологическим недоразумением, которому необходимо немедленное объяснение. Как заметил А. Г. Даниэльс, «всё пришло в негодность». И никто не видел более ясно этой ереси, чем Е. Уайт: «Ясным, простым языком я должна сказать присутствующим на Сессии, что брат Велленгер допустил себе поверить благовидной ошибке, - сказала она несколько дней спустя. - Если принять эту весть, то подорвутся основы нашей веры». И затем она прямо применила к этому случаю седьмую главу Евангелия от Матфея: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные».

«Пытающиеся ввести теории, подрывающие столпы нашей веры в отношении святилища, личности Бога или Христа, действуют как слепые люди, - продолжала она. - Они пытаются внести неуверенность и заставить народ Божий плыть по течению без якоря...

Наш Наставник объявил брату Велленгеру: «Ты производишь смущение и замешательство своим толкованием Священного Писания. Ты думаешь, что даёшь новый свет, но твой свет становится тьмой для тех, кто принимает его...

Остановись там, где ты сейчас есть, ибо Господь не давал тебе новой вести, той, которую ты несёшь народу».7

Это была намного большая опасность, чем просто смущение человека в Адвентизме. Альбион Велленгер обладал чрезвычайным даром убеждения и располагающей приятной внешностью. Он изредка писал стихи и говорил с такой обезоруживающей теплотой, что не поверить ему, казалось, почти самообманом. Для многих людей всё это дело сводилось к одному единственному вопросу: «Как пастор Велленгер может ошибаться?»

Правда, по общему признанию, несомненно, был риск терять время, занимаясь аргументами человека, которому Божественный вестник сказал, что он верит «благовидной ошибке», но, возможно, на один краткий момент этот риск был оправдан ради обретения идеи о силе убеждения, с которой адвентисты должны были столкнуться лицом к лицу в 1905 году. В письме к Е. Уайт Велленгер высказался, что вынужден делать выбор верить ей или верить Библии и закончил письмо следующими словами:

«Когда мы рядом станем перед великим белым престолом и если Господь спросит меня, почему я учил, что «за завесой» было первое отделение скинии, что я ему отвечу? Должен ли я сказать Ему, потому что Е. Уайт, которая заявляла, что ей поручено истолковывать Писание для меня, сказала, что это было истинное объяснение и если я не приму этого учения и не буду преподавать его, то попаду под Твоё осуждение?»

«О, сестра Е. Уайт, если бы я знал, что этот ответ мог быть угоден Богу. Тогда бы я подчинился твоему свидетельству. Тогда бы ты произнесла слова ободрения для меня вновь. Тогда бы мои братья, с которыми у меня были дружеские отношения, не отвергли бы меня, как прокажённого. Тогда бы я вновь появился в большом собрании и мы бы вновь плакали и благодарили Господа, как и прежде.8

Велленгер мастерски владел словами и чувствами и ясно понимал, что люди инстинктивно идут поддерживать «жертву несправедливости» иногда даже в ущерб истине. Само по себе это было поразительным, потому что ту же самую тактику использовал Джон Харвей Келлог, который после отделения Батл-Крикского колледжа от церкви мог убедительно говорить о том, что «падает ниц и плачет из-за той несправедливости предполагаемо сделанной ему Даниэльсом и Вильямом Уайт.

Кенрайт также представил из себя чуть ли не мученика, оставляя адвентистскую веру и Велленгер использовал те же приёмы, что вскоре стало очевидным из заглавия написанной им книги. «Отвергнутый ради креста Христова».

Интересно отметить, что те, кто покинули церковь по данному вопросу в основном повторили тот же самый ход действий: они клятвенно обещали не причинять вреда церкви, но начинали предпринимать неотступные нападки на Адвентизм тот час же, как только покидали его. Велленгер не отступил от этой схемы действий и его с первого взгляда приятное письмо, направленное Е. Уайт, отражало совершенно противоположное, когда его помещали рядом с брошюрой «Призыв к сбору», написанной резким языком, в которой он и его брат провозгласили адвентистский материал из их штаб-квартиры, расположенной около вновь открытой адвентистской медицинской школы.

Видеть последствия можно было только в будущем. Но в 1905 году отдельные адвентисты не знали, как далеко зайдёт Альбион Велленгер и он, вероятно, не знал этого сам, поэтому создавалась реальная опасность. Его способность убеждать и его ораторский талант могли увлечь значительное число разумных людей за собой. Во-первых, он действовал всё более и более уподобляясь фанатику, будучи убеждён, что имеет «новый свет», в то же время был больше озабочен распространением своих взглядов, чем благосостоянием организованной церкви. Во-вторых, он накопил значительный арсенал стихов Писания, оперируя которыми он отстаивал свою точку зрения, и если человек не исследовал данный вопрос лично, то масса аргументов могла быть устрашающей.

«Пастор Велленгер уже вводил в заблуждение умы своим огромным набором текстов», - отметила в своём дневнике Елена Уайт в конце 1905 года. «Это подлинные стихи Библии, но он их помещает там, где они не должны находиться».9

«Нам придётся встретить много людей, которые придут с такими же объяснениями, - добавила она, - стремящиеся внести ложные теории и обескуражить умы многих готовностью говорить и своим большим набором текстов, которые они искажают, чтобы эти тексты согласовывались с их собственными идеями. Слишком поздно в истории этой земли вводить что-нибудь новое».10

Если бы только это было единственной опасностью, то и тогда церковь вынуждена была бы много думать об этом. Но было нечто ещё. Существовала и другая опасность, настолько невообразимо огромная, что разглядеть её можно было только тем, чьи глаза созерцали невидимые миры. И теперь Елена Уайт отодвинула занавес, чтобы дать церкви поражающее видение невидимого. В 1905 году ересь была представлена более чем только человеком: она была представлена разумными ангелами.

Чтобы понять, что собиралась, сказать Е. Уайт, необходимо понять глубокий подлинный реализм мира, который она часто испытывала, созерцая то, чего смертные узреть не могут. Для неё небесные существа не были простой абстракцией, они были реальностью, часто созерцаемой, иногда напряжённо борющимися за судьбу человека. Они жили и пели и иногда плакали, и следили с глубочайшим интересом, желая увидеть, сумеет ли церковь действительно жить согласно адвентистской вести. Они постоянно восходили и нисходили с неба на землю, предъявляя золотую карточку пропуска у небесных ворот, входя в жилища Света. Но были и другие ангелы, движимые принуждением ко злу, настолько чудовищному, что простой смертный человек не может осознать их пагубной силы. Демонические ангелы, предназначенные для уничтожения, стремятся утянуть за собой каждое живое существо на земле, если этому представится возможность. Вновь и вновь Е. Уайт указывала народу Божию на реальность этой великой борьбы и необходимость не делать ничего такого, что дало бы злым силам победу над человеком.

«Если бы вы могли видеть чистых ангелов с их выразительными и проницательными глазами, направленными на вас, наблюдающими, как христиане прославляют Творца; если бы вы могли увидеть бурный, шумный восторг злых ангелов, когда они извращают путь правды и сравнивают жизнь с этим Писанием, заявляя, что вы следуете ему, но на самом деле уклонились от него, вы будете удивлены и встревожены», - писала она в 1868 году.11

В 1899 году она описывала «великий конфликт, происходящий между верными и неверными ангелами. Злые ангелы постоянно находятся за работой, планируя свою линию нападения... Молитесь, мои братья, молитесь, как вы никогда не молились до этого. Мы не готовы к пришествию Господа».12

Наступал 1905 год. Джон Харвей Келлог находился в процессе оставления церкви, увлекая за собой её самое большое учреждение и её самые лучшие умы. Альбион Велленгер провозгласил новый свет «в вопросе скинии», и взбудораженные разделением церкви, адвентисты в то время не понимали ясно основ своей веры. По всем направлениям силы зла, казалось, маршировали с триумфом, поглощая территорию, подобно мародёрствующей армии. Возможно, один намёк о причинах этого можно найти в дневнике Е. Уайт, записанный в последний день октября: - «Сатана использует все свои знания, играя с человеческими душами в игру жизни. Его ангелы увлекут учеников за собой, будут говорить с людьми и установят крайне ложные принципы, насколько это только возможно, ведя души по тропам обмана. Этих ангелов, представляющих ложно прекрасные вещи, можно найти по всему миру. Они вскоре появятся в более отчётливом свете. Бог призывает Свой народ постигнуть тайну благочестия».13

Итак, вот что было. В дополнение к врагам человека сатана призывает падших существ из мрака тьмы. Невольно во имя новой истины человек соединяется с силами тьмы и Е. Уайт описывает этот процесс в таких выражениях, которые привлекли народ к Библии и поставили его на колени: -«Ложные теории будут смешаны с каждой ступенью опыта и будут отстаиваться с сатанинской ревностью, чтобы завладеть умами каждого человека, который не будет укреплён и укоренён в полном познании священных истин Слова».14

Вероятно, будет применён всесильный психологический механизм, рассчитанный привлечь людей к почитанию человеческих личностей и таким образом сделать новое учение как можно более привлекательным.

«В нашей среде возникают ложные учителя, они предаются искушающим духам: учения их носят сатанинское происхождение. Эти учителя увлекут учеников за собою. Вкрадываясь неожиданно, они будут использовать льстивые слова с обольстительным тактом и искусно вводить в заблуждение».15

Люди будут увлечены в такие сильнейшие заблуждения, что «когда они однажды примут приманку, то, кажется будет невозможным сломить влияние, которое воздвиг над ними сатана».16

«Те, кто таким образом были пойманы в западню, не будут иметь понятия о своём истинном состоянии. Они будут противостоять той мысли, что они введены в заблуждение и всё же это так».17

Это потрясающие слова. Это почти невозможно объяснить. Те, кто обладали величайшим религиозным светом в истории, теперь находились под угрозой заблуждения. Они попали в капкан и даже не сознавали этого. Около двух тысяч лет христиане свято произносили библейские предупреждения об ошибках настолько утончённых, что, если возможно, они введут в заблуждение даже избранных.

Подобно апостолу Петру, поколение за поколением, верующие с благоговением сообщали Господу, что это может произойти с другими, но никогда не произойдёт с ними, но вот это произошло и Е. Уайт создавала словесные картины великого отступления.

«Многие, подобно звёздам, которыми мы восхищаемся за их яркость, померкнут во мраке. Мякина, подобно облаку, будет унесена ветром даже из тех мест, где мы видели гумна с отборной пшеницей».18

«Я спрашиваю, что может быть концом?» - воскликнула она 30 декабря 1905 года. «Вновь и вновь я спрашиваю об этом и получаю одно и то же наставление: никогда не оставляй не предупреждённым ни одного человека».19

«Никогда не оставляй человека без предупреждения». В среде её серьёзных вызовов церковь должна защищаться, никогда не упуская возможности освободить истину, предупредить самого последнего человека, который будет ещё в состоянии слышать. Ибо война в смертельном разгаре. Божией работе брошен вызов тем, что Е. Уайт назвала «Альфой» смертельных ересей».20 И затем она добавила ещё одну мысль. Это будет не последняя такая атака. Будет ещё более вероломное нападение на работу Божию.

Альфа отступления началась. Омега несомненно придёт. И Елена Уайт «трепетала за наш народ».21

Глава 5. Омега

«Что было, то и будет; и что делалось, то' и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».1

Говорят, что те, кто не учатся урокам истории, виновны в повторении ошибок. Для адвентистов седьмого дня это утверждение не пустая фраза, а несомненный факт.

«Не обманывайтесь, многие отступят от истины, предавшись обольстительным духам и дьявольским учениям. Перед нами Альфа этой опасности. Омега будет отмечена ещё более потрясающими событиями».2

Это заявление было сделано в июле 1904 года, когда в лицо церкви смотрела масса трудностей, которых почти невозможно было вообразить. Потеря самого большого учреждения и ослабление важной медицинской работы. Широкомасштабное отступление произошло среди самых влиятельных людей. Лжеучение было настолько утончённым, что его внедрение прошло незамеченным даже теми, кто вводил его. Законные финансовые операции принесли богатство в некоторых местах в то время, как всемирное поле боролось за своё существование. Приближающееся нападение Велленгера поражало самые основные принципы адвентизма. Это было время, когда энергия каждого преданного члена церкви была необходима, чтобы поддерживать корабль на плаву и всё же во время этого кризиса Е. Уайт нашла время предупредить церковь о грозящей ей опасности в будущем.

«В книге «Живой храм» представлена Альфа смертельного заблуждения», - сказала она. «Омега последует и будет принята теми, кто не принимают данные Богом предупреждения».3

Омега. Ещё произойдёт нечто подобное настоящему кризису, чтобы подтвердить связь двух событий буквами, взятыми из одного алфавита. За исключением этого Божия слуга сказала очень мало.

Это было загадочное предупреждение, произнесенное с ветром разрастающегося кризиса, находящееся почти как бы в стороне, являя дар будущему, данный в тот момент, когда она почти не имела времени для чего-либо, кроме настоящего. И всё же Е. Уайт оставила ключ для расшифровки того, что могла включить в себя Омега отступления и обращая внимание на неотложность её предостережения, явствует, что мы должны стараться сложить вместе эти две буквы алфавита и два олицетворяемых ими события.

Исследуя Дух пророчества, мы можем знать, по крайней мере, три факта, относящиеся к Омеге. Это не является частью отступления, названного Альфой. Оно последует позднее. Оно будет ещё более трагичное, чем Альфа, настолько ужасное, что Е. Уайт «трепетала» за наш народ. И это заблуждение будет принято теми, кто не желают прислушиваться к предупреждениям, записанным Богом. Иными словами, те, кто избирают следовать наставлениям Божиим только тогда, когда это согласуется с их личными интересами и вероятно, будут лёгкой мишенью для отступления, названного Омегой.

Но если мы исследовали выбор, сделанный Е. Уайт в отношении символов, то кажется, что мы можем расшифровать неизвестное. В 1904 году она писала, что видела, что нечто страшное случилось с церковью. Двери, однажды открытые для Евангелия, медленно затворялись. Даже самые основные истины находились под сомнением на каждом шагу. Это страшное переживание, которого она открыто боялась, могло стоить ей жизни и, взирая на будущее, она видела, что то же самое произойдёт вновь при конце времени. Каким-то образом народ Божий должен быть предупреждён и Е. Уайт обращается к образам, чтобы описать два события, разделённые временем, но похожие по природе. Описывая великое отступление в будущем, она не применяет вторую букву греческого алфавита, идущую за альфой - бета. Она не предупреждает о ней и не говорит о «гамме» отступления или даже «дельте». Вместо этого она направляется далеко вперёд к концу алфавита и избирает символ, который применил Христос в связи с концом времени. Альфа и Омега. Ясно то, что здесь подразумевается. То есть, происходят два события, разделённые, но не одинаковые. И если вы поймёте первое, то, несомненно, и второе будет также ясно.

В одном мы можем быть совершенно уверены: Омега - это нападение на основные пункты учения адвентистов седьмого дня. Почти каждое, имевшее место, отступление повсеместно состояло из нападок на три пункта: скинию, следственный суд и Дух пророчества - и всегда под вывеской - ради великого блага церкви, облекаемые в такие выражения, как реформация.

«Враг душ стремится привести к предположению, что в среде адвентистов седьмого дня должна произойти великая реформация и эта реформация будет состоять в отвержении учения, которое является столпом нашей веры, в участии в процессе организации».4

Такое отступление, предупреждала она, может произвести потрясающий эффект, ибо адвентизм является системой высоко взаимосвязанных истин, при нападении на один пункт истины маски начнут сваливаться. «Принципы истины, на которые давно полагалась церковь остатка, будут отвергнуты. «Новая организация» - будет сформирована. Выйдут в свет книги «нового образца». Мудрая философия заменит основополагающие истины церкви. К субботе будут относиться легкомысленно. И новое движение будет возглавляться энергичными людьми, которые ничему не позволят встать на их пути».5

Эта картина вызывает дрожь. Под знаменем «нового света» могущественные силы будут стремиться заставить церковь Божию принять неопределённую новую форму. Они будут действовать во имя реформации, забывая, что реформа, к которой призывает Библия, заключается в изменении жизни, а не установившихся учений, пренебрегая предупреждениями Е. Уайт, что церковь не нуждается в новом свете, как сильно нуждается в том, чтобы жить согласно полученному свету. И в процессе такой реформы они почти несомненно внесут потрясающее замешательство по поводу самого важного вопроса в церкви: как должны жить адвентисты?

В адвентизме нет ничего тайного. Он не нашёптывает миру, но кричит. Адвентизм начался в Библии под образом ангелов, несущих весть с неба. Он заканчивается величайшим землетрясением в истории мира. Обратив на себя внимание мира, он возвышает Божественный закон и провозглашает, что суд уже начался. В такой религии мало места для двойных мыслей, чтобы проповедовать одно, а поступать совершенно по-другому. Божий народ провозглашает, что живёт в великий день прообразного искупления, они живут во время окончательного рассмотрения наших дел перед Богом и одним из величайших воображаемых несчастий было бы дать такую весть, а затем жить так, будто эта весть была неправильной.

И всё же есть неизменный результат нападений на истину о скинии или на следственный суд. Адвентизм создаёт неизбежную проблему для каждого человека, который когда-либо пытался переработать адвентистскую истину. Скиния и освящение, невидимо связаны между собой. Нападая на одно, неизменно подвергаешь уничтожению другое. Удаляя истину о скинии с её величайшей вестью об истинной реформе, вы вскоре оказываетесь блуждающими в массе теологических терминов, пытаясь объяснить, почему же всё таки необходимы дела. Подвергая нападкам освящение, вы никогда не сможете успокоиться полностью до тех пор, пока не удалите преследующий свет истины о скинии.

Есть ли предположение, что это повторится точно так же, как часть Омеги? Возможно. И один из лучших внутренних взоров может быть найден в символике, используемой Божиим Вестником. Помните, что Альфа и Омега - две буквы в разных концах алфавита. Они связаны чем-то общим, но смотрят в противоположные направления. В этом есть значение, которое становится очевидным при внимательном рассмотрении.

Чтобы охватить это, необходимо вернуться назад к теологии Альфы. Всю свою жизнь Келлог стойко провозглашал свою веру в христианство. Смотря поверхностно, даже утверждения в его последней беседе с руководителями в Батл-Крикской церкви звучали как слова посвящённого христианина. И всё же теология Келлога, проводимая до её логического конца, уничтожила нужду в Спасителе. Бог, как заявлял он, был во всём: в воздухе, которым мы дышим (в форме Святого Духа), в солнечных лучах, даже в лужайке, простиравшейся перед его домом. Если Бог был во всём, то Он должен быть и в человеке и, таким образом, каждый поступок человека становится поступком Бога. Божество становится настолько внутренним в человеке, что сама мысль о личности Спасителя становится лишённой смысла.

Нет Спасителя - ничего вне человека, всё только в нём. Если следовать крайности, то, возможно, ни Келлог, ни Велленгер не могли полностью осознать её, это было ультимативной вестью Альфы. Теперь будем следовать логическому символизму этих двух букв, разделяющих предмет общего алфавита, но расположенных в противоположных концах. Если Альфа является ошибкой в отношении роли Христа в спасении и если указывает в одном направлении греческого алфавита, возможно ли, что Омега неправильно представляет работу Христа, хотя указывает в совершенно противоположном направлении? Другими словами, есть ли возможность того, что Омега «смертельной ереси» попытается удалить Христа целиком и полностью из человека, внося таким образом смущение в вопрос освящения, потому что это делает спасение полностью лишь внешним?

Вот это тот вопрос, который заслуживает самого тщательного рассмотрения. Роль Христа и Его работа - основная истина христианства. Допуская сомнение в отношении работы Христа, то ли в небесной скинии или в жизни, как Даниэльс своевременно заметил, «всё оказывается перепутанным». В 1904 году адвентистов просили верить новому учению, в котором спасение делалось полностью внутренним. Это была чрезвычайно явная ошибка в совершенстве приспособления, чтобы привлекать народ в век оптимизма, в котором каждый, начиная с финансистов и кончая служителем, говорил о достижениях человека.

Но что говорить о позднем веке, в котором разочарованный мир, взирая назад на обломки своего столетия, видел только бесконечную войну и великую депрессию. Что можно сказать об адвентистах, утомлённых и разочарованных, готовых для чего-то, что, кажется, предлагает лёгкий выход из бесконечных проблем. Для этой группы людей дьявол никогда не надеялся продать безграничный оптимизм Альфы. Но он мог сделать нечто ещё. В мире, поставленном с ног на голову, он мог извратить Альфу целиком и полностью. Он мог взять тот же предмет и приблизиться к нему с противоположной стороны. Он мог достигнуть конца Альфы и обнаружить Омегу. И эти слова, падающие на измученную церковь, могли звучать подобно музыке. «Расслабляйтесь, работа совершена на столетия. Вашей единственной задачей является верить этому».

Одним росчерком пера архиобманщик бросил адвентизм назад к тому времени, когда его не существовало, представляя Божие движение, как некий период времени, взятый из научно-фантастического романа.

Уникальным даром адвентистов миру является их чувство неотложности, неизменности великих событий, которые требуют великого приготовления. Во время своего рождения адвентизм показал самую великолепную выставку веры и дел со времени Пятидесятницы. Верующие поднимали слово «вера» выше головокружительных вершин, которые Лютер мечтал только достигнуть. Они не только верили во Христа, они ожидали увидеть Его и совершение этого события становилось более реальным для них, чем жизнь на земле. Они верили, что вскоре увидят Его лицо, будут жить с ангелами, будут свидетельствовать непавшим мирам. Человек не мог приближаться к таким ожиданиям с бесконечным безразличием к своему образу жизни. «Мы приготовляемся встретить Его, того, Кто в сопровождении бесчисленного множества ангелов появится на облаках небесных, чтобы дать верным и праведным окончательное прикосновение бессмертия» - написала Елена Уайт, и её слова в совершенстве передали неотложность вести 1844 года. Это было священное время, пример того, что в действительности представляет вера в пришествие Иисуса. Старые ошибки были исправлены. «Многие взыскали Господа с раскаянием и смирением. Любовь, так долго прикованная к земным вещам, теперь была направлена к небесным целям.

Преграды гордости и сдержанности были сметены. Совершились чистосердечные признания и члены семейств трудились для спасения тех, кто был им дорог и близок. Часто слышались звуки искренней молитвы заступничества».7 И какой результат? Сила свидетельства того времени впоследствии имитировалась, но редко достигала тех размеров:

«Огромные толпы с затаённым дыханием слушали в тишине благословенные слова. Небо и земля, казалось, приблизились друг к другу...

Никто из тех, кто присутствовал на этих собраниях, не могли когда-либо забыть те сцены глубокого интереса».8

Будет ли Церковь Божия продолжать идти этим путём? Не было ничего, что невозможно было сделать - дьявол должен был найти пути затормозить эту весть. И для него мало значило, будет ли народ Божий ошибаться, думая, что спасение целиком и полностью внутренняя работа, или они сдадутся, наконец, под собирающимися штормовыми облаками при конце времени, полагаясь на нечто такое, что замаскировано под веру и что окончится поражением. Для него была только одна необходимость: увести народ Божий от пути следования Божественному плану.

Это была ситуация, подобная той, которая произошла с Израилем у Иордана. Когда они были послушны Богу, то были непобедимы. Царь Валак не мог остановить их даже наняв пророка, чтобы проклясть народ, который вынужденно призывал на них благословение. И всё же был найден путь. Божий народ может быть побеждён, если они перестанут действовать, подобно Его народу. Валаам был бессилен проклясть Израиля, но он всё же мог привести их на край гибели такой трудноуловимой уловкой, что ставило их вне защиты закона Божия. Благословения давались бесплатно, но они могли быть отвергнуты.

Точно также было и с адвентистами. Божия церковь стояла теперь на берегу Иордана - весеннего Иордана, переполненного и вышедшего из берегов, направляющегося к Мёртвому морю, который был символом разлившегося мира, через который Его народ должен был пройти на своём пути домой. Не было человеческого пути через эту разбушевавшуюся грозную реку и всё же они могли совершить переход безопасно с ковчегом Божиим, в котором находился Его закон. Это была уникальная весть адвентизма. Величайшие изменения надвигались на мир, стремящийся к последним событиям и ничего не было более важного, как быть готовым. Никакая религиозная группа в современной истории не делала такие заявления, какие сделали адвентисты, заявляя о великом новом внутреннем видении самой глубины небес, где Иисус судил мир по стандартам, названным законом Божиим. Весь смысл адвентизма заключался в этой вести. Пред миром верующие возвысили ковчег и направились к Иордану, и самое безумное из всех несчастий здесь на берегу было бы то, что они каким-либо образом здесь могли бы споткнуться и утопить ковчег.

В этом было сосредоточено всё и здесь сатана решил нанести удар церкви точно так, как об этом сказала Е. Уайт. Нападение на адвентистов всегда, казалось, начиналось в первую очередь с нападок на их уникальные доктрины, поражая Божии высокие стандарты, установленные для Его народа, говоря, что требования были лишними или что они недосягаемы... Здесь Кенрайт потерпел крах, открыто бросив вызов закону о субботе, поставив под вопрос вдохновенность Духа пророчества. Джон Келлог приближался к тому же самому рифу, только в другом направлении, но также потерпел кораблекрушение своей веры с недоказанными идеями, которые исключали следственный суд и помещали Божию скинию внутри человеческого тела. Велленгер, Ваггонер, Джоунс, Маккой, Конради - все следовали одним путём, думая, что увидят ясный свет истины. И поступая так, они невольно демонстрировали роль добрых дел в адвентизме.

Поведение тех, кто отстаивал Альфу, давало некоторые удивительные данные в отношении ложных учений и некоторые крайне полезные сигналы для распознавания их, когда они появляются. Христос Сам сказал, что ересь может быть иногда чрезвычайно трудно определяема, особенно когда она приспосабливается к настроению её века. При конце времени появятся ошибки, способные ввести в заблуждение «избранных», пророчество исполнилось с печальной актуальностью и аккуратностью в Альфе, которая захватила многих из адвентистской умственной элиты. Итак, Бог мудро открыл вторую причину, по которой могут быть определены плоды истины и заблуждения - поведение человека.

Средства и способы, которыми люди возвещали те вести, которые важны для них и эти способы, применяемые «реформаторами» в 1905 году читались, подобно списку предупреждающих сигналов в последнем обмане, названном Омега. В начале списка была та же самая тактика, которую использовал Люцифер, чтобы познакомить человечество с кошмаром греха, она называлась беспечностью.

«Борьба будет становиться всё более ожесточённой». Е. Уайт предупреждала в 1898 году: «Ум будет ополчаться против ума, планы одних - против планов других, принципы небесного происхождения - против принципов сатаны». И затем она предсказала, какую тактику они будут применять. «Существуют люди, учащие истине, которые не совершенствуют своих путей перед Богом, которые пытаются скрыть свои недостатки и воодушевляют отделение от Бога».9

«В среде нас возникнут ложные учителя, предающиеся обольщающим духам, несущим учение сатанинского происхождения. Эти учителя увлекут учеников за собою. Приближаясь к неподозревающим, они будут использовать льстивые слова и произведут искусный подлог, применяя обольстительный такт».10 Почти не переводя дыхание, она сказала, что «ложные теории будут смешаны с каждым опытом и защищаемы с сатанинской ревностью, чтобы захватить умы каждой души, кто не укоренён и не утверждён в полном познании священных принципов Слова».11

Эти предсказания трагически свершились в случае, касающемся доктора Келлога и узкого круга последователей, помогавших маневрировать в Батл-Крике. Глубоко заложенные заговоры были приведены в действие, что некоторое время шло втайне для всех, за исключением заговорщиков и слуги Божия, которая видела их собрания в видении ночью.

В 1905 году их планы почти достигли осуществления. Батл-Крикскому санаторию оставалось краткое время быть учреждением адвентистов седьмого дня и Елена Уайт забила тревогу в церкви. «Я желаю заявить ноту предупреждения для нашего народа вблизи и вдали. Приложены усилия теми, кто находятся во главе медицинской работы в Батл-Крике, чтобы подчинить контролю собственность, на которую, во взоре небесных дворов, они не имеют на это права... Существует обманчивая работа, происходящая, чтобы завладеть собственностью нечестным путём. Это порицается законом Божиим. Я не упоминаю имён. Но есть врачи и служители, которые поддались влиянию гипноза, проявленного отцом лжи. Не взирая на даваемые предостережения, уловки сатаны принимаются точно так же, как их принимали в небесных дворах».12

Ранее она написала трогательное письмо своему сыну, который встретился с яростью Мичиганского отступления. «Доктор, по его словам, прилагал усилия крепко связать медицинские учреждения, подобно тому, как сатана работал в небесных дворах, чтобы связать ангелов, которых он вдохновил объединиться с его партией для того, чтобы разработать планы восстания на небе». А затем добавила: «Мне жалко тебя Вилли. Мне не хотелось бы быть в Батл-Крике. Но стой твёрдо за истину».13

Та же самая тактика теперь распространяется и на другие районы. Келлог и его сотрудники, раскрытые Божиим вестником, повернули свои нападения на неё. Тончайшие сомнения были брошены на подлинность её вестей, часто теми работниками, которые по тактическим или рабочим причинам притворялись, что оказывают свою поддержку.

(Келлог мог продолжать очаровывать людей, рассказывая им истории о том, как он «расставит капканы для сестры Уайт» и как её свидетельства ему были питаемы неправильной информацией, представленной А.Г. Даниэльсом и «плачущим Вилли». В. Уайт).

Всё это Е. Уайт видела и описала с беспристрастной аккуратностью. «Очень искусно некоторые работали, чтобы Свидетельства не производили эффекта предостережения и обличения. Свидетельства выдержали испытание временем в пол столетия. В то же самое время эти люди отвергли, что делали такие вещи».14

Истина. Это самое насущное в мире. Каждый день мы полагаемся на аккуратную информацию в отношении самых простейших вещей, например, цвет сигналов движения или направление стрелки компаса. Без истины нет безопасности ни в духовных, ни в физических чувствах. Это единственный канал, через который Бог держит связь с человеком. Истина подвергается манипуляции людьми, заявляющими, что они имеют весть реформы для церкви Божией, люди, которые не были даже честны в отношении своих истинных намерений.

«До развития недавних событий курс, которым следовал доктор Келлог и его помощники, был ясно изложен предо мной. Он и другие люди планировали, как завоевать симпатию народа. Они будут стремиться создать впечатление, что верят всем пунктам нашей веры и имеют твёрдую уверенность в Свидетельствах. Поэтому многие будут обмануты и встанут в защиту тех, кто отступили от истины».15

Из всего, что вело к другой характеристике Альфы, одно ясно, что Божий народ при конце времени особенно нуждался в предупреждении. Этой тактикой является искусное манипулирование народом. Лидеры Альфы настолько старались изменить церковь, что, казалось, они решили, что цель оправдывает средства. Были разработаны хитрые планы, чтобы ложно представить себя, как верных адвентистов, верящих истине, но имеющих новый свет, который, если бы сестра Уайт имела ясное представление о нём, то так же одобрила бы его. Даже такой человек, как доктор Давид Паульсон, был обманут на время Келлогом, искренне думая, что новая теология поддерживается трудами Е. Уайт. Это была та ошибка, о которой она предупреждала, а Келлог старался успешно это распространять».16 Это было искусно разработанное заблуждение и результатом была группа влиятельных людей, собиравшихся вокруг человека и нового движения, даже если это означало оставление церкви.

Для тех людей, которые следят за событиями в мире и в церкви, очень важно распознать сущность Омеги. Божии истины настолько переплетены, настолько высоко логичны, что уклонение от них почти всегда включало отвлекающие стимулы, например, такие, как людей, обладающих влиянием и обаянием. Среди людей существует сильная тенденция следовать за сильным руководителем, особенно, если этот руководитель обаятельная личность. Целые народы - миллионы людей - шли за человеком во мглу, туда, куда не проникали лучи солнца. Это угроза, от которой не защищён даже народ Божий. Елена Уайт предупреждала, что существует такой класс людей, особенно поддающийся такой тактике.

«Есть многие, не совершенствующие свой христианский характер, их жизнь не сделалась чистой посредством освящения истиной, поэтому они принесут свои несовершенства в церковь, отвергнув свою веру, изберут странные теории, которые будут выдавать за истину».17

(Это та мысль, которую следует рассматривать внимательно. Если ложный руководитель однажды почувствует, что несовершенства в жизни его последователей связывают их более тесно с ним и его теориями, то это будет сильнейшим побуждением для него изобрести такую теологию, которая бы не беспокоила народ, оставляя его в покое их заблуждений).

«Яркие смелые идеи часто зажигаются в уме, на который оказывает влияние великий обманщик. Те, кто слушают и принимают их, восхищаются, подобно Еве, очарованной словами змея. Они не могут в одно и то же время слушать чарующую философию обмана и хранить ясными в своём сознании слова живого Бога».18

Однажды ночью 1904 года перед поездкой из Вашингтона в Беринг Спрингс Е. Уайт было показано собрание в Батл-Крике. «Доктор Келлог выступал с энтузиазмом, говоря о своём предмете... В своём выступлении он кое-как излагал избранную тему, но в действительности представлял... научные теории сродни пантеизму.

После того, как он взглянул на довольные, заинтересованные лица тех, кто слушали, стоящий рядом со мной ангел сказал, что злые ангелы захватили разум говорящего». И Е. Уайт добавила, что была «поражена, увидев, с каким энтузиазмом принимались софистика и ложные теории».19

Существовала опасность даже в понятии и принятии участия в обсуждении таких вопросов с руководителями Альфы, потому что честность этих людей была под вопросом. «Участвуя в обсуждении этих теорий, защитники ложных теорий берут слова участвующих в обсуждении и делают их совершенной противоположностью того, что имел в виду сказать говорящий».20

Другими словами, даже говоря с этими людьми, человек подвергался риску быть ложно понятым или его слова извращались так, что они подтверждали идеи Келлога. Например: конспираторы Альфы могли показать, что множество людей с ними, чего в действительности не было...

Шла смертельная игра по неортодоксальным правилам, которыми не могли пользоваться Божии руководители, игра, ведущаяся за человеческие умы, подобно пешкам на шахматной доске с ультимативными ставками, означавшими контроль над церковью. Одно можно было сказать твёрдо: игра Альфы шла серьёзно и влекла за собой вечные последствия.

Чтобы добиться поставленной цели, Келлог и его последователи использовали некий удивительный психологический фактор. Собрания часто происходили по ночам, а по временам и в ранние утренние часы, когда слушатели были утомлены и едва могли самостоятельно «шевелить мозгами».

Длительные ночные беседы, которые проводил доктор Келлог, были одним из самых эффективных средств для достижения цели. Его бесконечные выступления смущали умы тех, на кого он стремился оказать влияние. Он искажал и ложно применял слова, представляя тех, кто спорили с ним, в таком ложном свете, что сокращалась их сила различия лжи и истины. Он брал их слова и придавал им такое значение, которое оказывалось совершенно противоположным тому, что они говорили».21

Е. Уайт писала ему с болью, напоминая, что та же самая тактика уже использовалась ранее и вызвала падение третьей части ангелов. Люцифер тоже искусно использовал приёмы, идя от одного ангела к другому, вызывая их сделать заявление, которое затем представлял в извращённом свете другим ангелам. Это была разрушительная тактика, дающая представление, что он имеет более поддержки, чем существовало в действительности, хотя в то же самое время это использовалось для дискредитации тех, кто был верен Богу, ослабляя доверие к ним и, таким образом, их влияние в пользу истины. Это была тактика, против которой даже Бог не применял контрмер, за исключением времени и неизменности того дня, когда Люцифер зайдёт слишком далеко и просчитается, раскрыв маскировку, которая скрывала его подлинный характер.

Тактика сплетен, казалось, являлась частью Альфы и является опасностью, за которой Церковь Божия особенно внимательно должна следить. «Даже в наши дни здесь... будут продолжать существовать целые семьи, которые однажды радовались истине, но утратившие веру из-за клеветнических измышлений и лжи, рассказанных им в отношении тех, кого они однажды любили и с кем имели блаженные советы». Их ошибка заключалась в том, что они слушали. «Они открыли свои сердца сеятелю тернов: и драгоценная истина теряла свою силу для них». Иногда, подобно Еве, их экскурсии в эту новую игру сплетен и ложной теологии приносили странное чувство возбуждения: «Ложная ревность сопровождала их новые теории, которые очерствляли их сердца против защитников истины, подобно иудеям против Христа».22

Итак, личное обаяние, искусное распространение неправды о людях, находящихся на стороне истины и призыв следовать личностям, все это - те многие факторы отступления, которое вывело из церкви людей, однажды отдавшихся «всем сердцем» трёхангельской вести.

Была применяема любая уловка, чтобы дать этикетку верности человеку и его показным идеям, и техника исполнения этих уловок совершалась с благоговейным успехом. Эта та угроза, приближение которой Божий народ не должен допустить. Он должен быть постоянно во внимании, чтобы этого не случилось вновь. Тем, кто чувствуют, что привлечены магнетизмом личности, тем, кто заинтригованы новыми идеями, что могут взывать даже к ведущим мыслителям, дано предупреждение в 1905 году: «Я боюсь за тех людей, которые входят в изучение науки, согласно которой сатана вёл войну на небе... Когда эти люди однажды попались на приманку, то оказалось невозможным противостоять тем чарам, которые сатана применил к ним».23

Необходимо помнить то, что настоящей целью этих людей был контроль над церковью. Если достаточно лиц обратить к новой теологии, если церкви смогут послать таких «обращённых» на избирательные собрания, если учреждения будут заполнены людьми, посвящёнными Альфе, то церковь вынуждена будет в конце концов пойти этим путём, невзирая на то, понравится это или нет А.Г. Даниэльсу и Е. Уайт. Есть все причины верить тому, что написано в трудах Е. Вайт: хорошо разработанные и сознательные усилия были приложены, чтобы ниспровергнуть саму организацию церкви. Заметьте избрание выражений в предупреждении, данном ей в июле 1905 года:

«Я должна предупредить все наши церкви остерегаться людей, которые посланы совершать работу шпионов в наших конференциях и церквах - работу, побуждаемую отцом лжи и обмана».24

Повсюду она предупреждала, что в «лагере имеется много предателей в масках, но Христос знает каждого из них. Бог обесчещен неверными подданными... Вы, находящиеся в Батл-Крике, я говорю ради спасения ваших душ, как можно дальше удаляйтесь от борьбы в Батл-Крике и от гибели в ней».25

«Борьба» и «гибель», о которых она упоминала, стали явными в 1906 году. Ещё в 1902 году некоторые члены церкви угрожали в возбуждении судебного дела против церкви, чтобы предотвратить перемещение издательства «Ревью энд Геральд» в Вашингтон. Теперь этот дух борьбы и насилия появился вновь на поверхности. Большая Батл-Крикская «скиния» стала высшей точкой борьбы за контроль в ней, дело было передано в суд в Мичигане, чтобы предотвратить передачу церковной собственности местной адвентистской конференции. Верные члены церкви окончательно одержали победу, но только после захватывающей двухлетней борьбы. Даже в Чикаго газета праздновала триумф по поводу того, что Адвентистская церковь почти готова расколоться «пополам» и возложила большую часть вины на Е. Уайт. Всё это печальное дело служило иллюстрацией другой точки, отождествляющей Альфу: «Где бы она не начиналась, за ней следовало переживание».

Те же самые плоды были видны в отступлении Велленгера. С Британских островов пастор Фарнсворс сообщил, что Велленгер «говорил некоторые вещи, на которые брат Хатчисон из Ирландии начал смотреть точно также, как и он и довольно большое число влиятельных рядовых братьев тоже. Брат Меридит, ответственный за работу в Уэльсе, сказал, что довольное число рядовых братьев в Уэльсе расстроены этими взглядами, а в Северной Англии брат Андрос имеет серьёзные трудности в Бирмингемской церкви и в других местах с руководящими братьями по вопросу святилища... Каким-то образом это тёмное облако отступления сделалось трудным для нас».26

А в Батл-Крике работал за кулисами Келлог в бесплодных, но приносящих трудности, усилиях, чтобы удалить руководство Генеральной конференции из её канцелярии. Во всём этом заключалось преднамеренное настроение, чтобы изменить церковь, если возможно, при помощи политического процесса или, если необходимо, при помощи ниспровержения - Е. Уайт описывала это графически:

«Ничему не будет позволено встать на пути этого нового движения».27 В этом была странная безжалостность, редко, если вообще проявляющаяся до этого времени, в которой давно установившаяся дружба более не имела никакого значения, традиционная верность таинственно исчезла. Джон Келлог помогал финансами существовать медицинской школе, благодаря семье Вайт; теперь он набросился на своих старых друзей с нападками. А.Т. Джонс и Е.И. Ваггонер, которые путешествовали и проповедовали с Е. Уайт, забыли старую дружбу ради новой теологии. Даже Френк Бельден, адвентистский поэт, автор многих псалмов и племянник Е. Уайт, безуспешно пытался обмануть её, опубликовав ложное свидетельство, а затем возбудив судебное дело против верных членов церкви, которые пытались защитить церковную собственность. Повсюду новая теология приносила беду, распространяемая «злобными языками и острыми умами, отточенными долгой практикой извращения истины», которые были «постоянно за работой, чтобы привести в смущение и совершить планы, вдохновлённые врагом».28

Как мы видели ранее, другой характеристикой Альфы было агрессивное преследование молодых людей церкви адвентистов. После того, как книга «Живой храм» была напечатана, Келлог послал её в местные конференции и пытался набрать молодёжь для распространения и продажи. Он также оживил Батл-Крикский колледж, в котором занималось много студентов под руководством блестящих помощников. Принимая студентов в том возрасте, когда более всего обострено восприятие и приводя в классные комнаты, где инструктор обладал высшей степенью доверия, он надеялся воспитать себе последователей среди нового поколения церкви и, таким образом, агитаторы новой теологии имели бы сильную вторую линию атаки. Если они не будут успешны в представлении своих точек зрения в церкви, им необходимо только подождать, терпеливо обучать своих студентов, а затем разослать по всему мирному полю так, чтобы сама структура организованной работы начала незаметно изменяться. И в один прекрасный день диссиденты будут иметь влияние и голос в такой степени, что, возможно, изменение можно будет совершить официально. В некотором роде, это была, возможно, самая опасная тактика из всех. И по этому поводу Е. Уайт приготовилась сделать всё, включая даже риск своей жизнью.

«Бог запрещает, чтобы хоть одно слово воодушевления было произнесено в отношении призвания нашей молодёжи в то место, где они будут находиться под влиянием ложных представлений и обманов в отношении Свидетельств, а также работы и характера служителей Божиих.

Моя весть становится всё более и более существенной, подобно вести Иоанна Крестителя, даже хотя это может стоить мне жизни. Народ не должен быть обманут».29 Иногда делались неприятные замечания, что Е. Уайт не слушает и не ощущает реальностей, смотрящих в лицо молодёжи церкви. Но в 1904 году она была готова умереть за них.

Причины для этого понять не трудно, многие из их лелеемых идей встречали сильнейшую оппозицию в лице Е. Уайт. Под действием Духа Божия их скрытые планы часто вскрывались и открывались пред всеми, о их собраниях она узнавала даже находясь на большом расстоянии. Не имея Божественной истины в своей среде, они стремились найти ей какую-то замену и самым лёгким подходящим шагом они избрали личные нападки на посланника Божия. В этой тактике не было ничего нового, то же самое было и у Кадес Варни, где Израиль, находясь под защитой Божьего облака, обвинял Моисея за трудности, испытываемые ими в путешествии по пустыне. И в результате позднее, как и всегда, была потеря Божьих благословений.

Глава 6. Испытание наступит для каждого

Был час ночи и Елена Уайт сидела, держа на коленях доску, вероятно, заменяющую стол, и писала так быстро, как только могло двигаться перо по бумаге. Она обычно вставала на рассвете, чтобы работать, но в это утро, как только миновала полночь, она почувствовала неотложность, которая редко до этого посещала её. Народ Божий находился перед большим просеиванием, великим столкновением с ошибками, в котором многие потеряют свой путь и ей было поручено дать им последнее, ясное предупреждение прежде, чем это произойдёт.

Эти мысли начали посещать её в начале ночи во сне, который она поняла, как Божественную весть и лучше всего рассказать эту историю её же словами:

«Незадолго до того, как я послала Свидетельства в отношении усилий, прилагаемых врагом, чтобы подорвать основание нашей веры посредством введения обольстительных теорий, я читала о случае с кораблём, встретившимся с айсбергом в тумане. В течение нескольких недель я мало спала. Мне казалось, что я была так подавлена, как повозка под тяжестью снопов. В одну из ночей мне была представлена сцена плывущего по океану в густом тумане судна. Внезапно раздался крик: «Айсберг по курсу хода судна!» Перед кораблём возвышался гигантских размеров айсберг. Властный голос произнёс: «Вперёд на него!» Не было ни малейшего колебания. Это было время немедленных действий. Механик дал полный ход, а рулевой направил корабль прямо на айсберг. С оглушительным треском корабль врезался в громадину. Было страшное потрясение и айсберг развалился на множество кусков, падавших с грохотом на палубу... Да, я знаю значение этого образного представления. Мне дано указание. Я слышала слова, произнесённые голосом, похожим на голос нашего Капитана. «Вперёд на него!» В течение нескольких следующих дней я работала с утра до вечера, готовя для народа инструкцию, данную мне в отношении заблуждений, проникших в нашу среду».1

Некоторое время Елена Уайт находилась в замешательстве, желая узнать, что делать с лживыми новыми идеями, выдвигаемыми Келлогом в церкви. Для неё величайшим сокровищем на земле была Церковь Божия. Часто Церковь заблуждалась, много раз Е. Уайт изливала искренние вести её руководству, упрашивая произвести реформу. Но никогда она не колебалась в отношении верности порученному делу. И теперь, казалось, что начало решительных действий могло вызвать разделение среди членов церкви, выражающееся в огромной потере талантов, средств и душ. Это решение было чрезвычайно трудно принять для неё.

В течение многих месяцев она ожидала, надеясь, что нечто из того, что она скажет, могло бы затронуть отзывчивые струны в сердце Келлога и всё же спасти его для дела. Но здесь был предназначенный небом сигнал, сообщивший, что откладывать конференцию нельзя. Это произойдёт в тот момент, когда руководители Батл-Крика начнут открытое наступление на «Свидетельства», когда Дух пророчества подвергнется открытым нападкам. И она сказала:

«Братья, мы теперь перед лицом важнейшего события. Вперёд, встретим его со всей силой и мощью Божией!» Борьба началась и церковь выступила, чтобы встретить неприятеля и, по словам Е. Уайт, взявшей пример из армии Гедеона, «кувшины были разбиты и яркими лучами засиял свет».2

Идея о великом кризисе, в котором будут потеряны члены, является неуместным и всё же неминуемым событием для адвентистов. Кое-где будет брошен большой вызов, который потрясёт церковь. Во время этого испытания многие будут потеряны, даже среди выдающихся мыслителей. «Не далеко то время, когда испытание постигнет каждого... Многие звёзды, которыми мы восхищались за их яркое сияние, померкнут во тьме. Мякина, подобно облаку, будет унесена ветром, даже в тех местах, где мы видели только гумна отборной пшеницы».3 Причиной, вызвавшей этот великий переворот, будет ложное учение.

«Когда наступит просеивание при помощи ложного учения, то эти поверхностные читатели, не имеющие нигде якоря, будут подобны движущемуся песку».4 Единственная надежда в это время - это познание воли Божией, открытой в Его Священном Писании. «Дни быстро приближаются, когда будет великое смущение и замешательство. Сатана, облечённый в одежды ангела света, будет обманывать, если возможно, даже избранных... Те, кто верили в разум, гений, талант, не устоят во главе строя или шеренги. Они не сохранили мир со светом». И затем она сделала заявление, наполненное трагическими нотами:

«В последней священной работе будет участвовать не много великих людей».5

Невзирая на то, что есть благополучный выход из всего этого, всё-таки признаем, насколько обширна трагедия, описываемая здесь. Вероятно, некоторое всепоглощающее заблуждение пронесётся над церковью, захватывая каждого, кто не утверждён абсолютно в истине, невзирая на то, как бы высоко он не был образован. Иисус Сам предупреждал о ложных учениях что, если возможно, они прельстят даже и избранных. Апостол Павел предсказал о «лютых волках» и предупредил, что «из вас самих восстанут люди, говорящие превратно, чтобы увлечь учеников за собою».6 Это не открытое заблуждение, не нападение с фронта на основы христианской церкви, которые отвлекают людей от истины, но это, напротив, тончайшее соединение истины и заблуждения настолько хитро соединённое, что распознать это можно лишь при помощи Святого Духа и прилежного изучения открывшейся Божественной истины. Будет необходимо отвергать даже вероятно истинные чувства человека и идти только верой во свете, истекающем из Слова Божия.

Как нам сказано, произойдёт великое пробуждение, как раз перед последним посещением земли судами Божиими. Зная это заранее, сатана будет стремиться предотвратить это, проводя контратаку. «В тех церквах, на которые он сможет оказать своё влияние, сатана проявит обманчивую силу, совершая это под видом излития особого Божьего благословения. Это будет провозглашать, что Бог чудесным образом трудится для народа, в то время, как это будет являться работой другого духа».7

В течение поколений мы приучали себя к признанию того, что всё это имеет место где-то вне адвентистской церкви и что мы безопасны среди остатка народа Божия, мы лишь будем наблюдать за этим, но сами будем находиться в безопасности. И такое понятие, каким образом самые избранные из нас могут подвергнуться заблуждению, ставит нас в недоумение. Есть ли возможность, что мы недооцениваем врага, что те же самые ложные возрождения могут проявиться в среде адвентистов, сопровождаемые всеми чувственными уловками, которые требуют веры? Если мы ответим на этот вопрос отрицательно, то нам трудно будет объяснить, почему некоторые из наших «ярких светил» выйдут от нас и станут самыми злыми, отчётливо видимыми врагами. Мужчины и женщины не становятся злыми по отношению мелких внешних церковных ошибок. Этот уровень зла проявляется только тогда, когда люди убеждают себя, что церковь отвергла некоторую идею, которую они считают важной религиозной истиной.

Поэтому просеивание, которое мы так долго ожидаем и боимся, будет включать доктрины и, если история и логика правы, будет, вероятно, включать отвержение церковью того, что некоторые люди чувствуют, является насущным «новым светом».

(Помните, что Е. Уайт ясно сказала, что просеивание будет результатом «введения ложных теорий»). Это ставит перед нами важный вопрос: «На что будет направлено нападение?»

Это вопрос, который может быть отвержен как чисто абстрактный, за исключением лишь того, что у нас имеется несколько ответов. Во-первых, мы знаем, что суббота будет доктринально спорным вопросом в конце времени. Может ли она стать предметом борьбы даже внутри церкви? До того, как отвергнем это, как невозможное, мы должны помнить, что это уже случилось. Кенрайт, после нападок на учение о скинии, направил удар на субботу и закон. Келлог, в то время как провозглашал верность доктрине о субботе, постепенно удалялся от этого в смысле поведения и прилежно вырабатывал идею, чтобы освободить санаторий от соблюдения операционного плана. Субботний отдых для пациентов проходил всё более и более по мирскому образцу. Очень важно осознать, что на субботу могут быть проведены нападения многими путями: некоторые - открытые, другие - искусно скрытые. И она может подвергаться не прямым нападкам, подрывающим то основание, на котором она покоится. Кроме всего, заповедь о субботе находится в законе. Если мы примем теологию, которая принижает закон Божий, - как говорят, к примеру, что невозможно соблюсти эти заповеди, - тогда мы нападаем на составные части закона, одной из которых является суббота. Нам сказано, что при приближении конца времени, от некоторых адвентистов будут требовать, чтобы они защищали своё соблюдение субботы в судебных залах. Трудно для писателя, как юриста, вообразить любой суд, принимающий всерьёз доводы адвентистов, которые требуют права богослужения в субботу, но одновременно заявляют, что не могут соблюдать закон, на котором основана суббота.

Следующее: мы знаем точно, что основное нападение будет направлено на Дух пророчества. «Самым последним обманом сатаны будет свести на нет эффект свидетельства Духа пророчества и Духа Божия».8

Это непреложный факт, трудно вообразить людей, отвергающих нечто, что даёт им бесценное преимущество информации о тактике врага, который крадёт у них жизнь вечную. И всё же это знакомый парадокс, часто повторяющийся в истории, как об этом повествуют Божии вестники. Сравнительно легко прочитать написанное пророком, жившим за 2000 лет до нас, чей язык не схож с языком наших дней и чьё описание грехов не так болезненно влияет на нас, но совсем другое дело принять с благодарностью слова обличения того, кто говорит их непосредственно к тебе. Лишь несколько вещей могут быть важнее, чем принятие этой вести.

Если история нас всегда учит чему-то, то Омега, вероятно, также несёт в себе некоторое искажение в вопросах роли дел человека и освящения. Мы знаем, что это почти всегда являлось составной частью прошлых отступлений, то ли прямыми теологическими нападками или поведением тех, кто стремился проводить изменения. Кенрайт открыто нападал на закон. Те, кто заявляли, что имеют святую плоть, нападали на закон скрытым образом, заявляя, что верят ему и в то же самое время оправдывали все виды бесчестия, совершаемого во имя святости.

Эра Келлога видела аморальное поведение некоторых верующих. Всякий раз, когда адвентисты то ли прямо или косвенно, не вели себя согласно возложенной на них ответственности, результатом всегда был большой вред. И поэтому очень важно для нас понять то, что некоторые выставляют как парадокс в адвентизме: обязанность применять человеческие усилия, чтобы воспользоваться благами Евангелия так, что большинство протестантов оспаривают, заявляя, что это бесплатный дар от Бога, который не требует никаких человеческих усилий.

Это, вероятно, сложный вопрос, на который удивительно легко ответить, если понимаешь два принципа закона назначения: предварительным условием и последующим. Предварительное условие - это то, что налагает обязанность на личность до того, как он или она получат собственность. С тем, чтобы получить право на владение имуществом, личность должна совершить некоторый специфический акт, после которого собственность принадлежит этому лицу. В религиозном смысле это есть извращение истинного Евангелия - и это является самой распространённой формой религии, известной человеку. Всё язычество своими корнями уходит вглубь этого понятия, принимая его, как единственное условие, поэтому требовались человеческие жертвы, чтобы ему заслужить расположение божества. В христианстве единственное предварительное условие - это вера. Вера настолько полная, что она ведёт к подчинению всей воли человека любящему Богу.

Последующее условие является, вероятно, подобным, но в действительности совершенно иным правилом. Здесь собственность передаётся прямо, без требований какого-либо предыдущего акта. Но она передаётся на условиях. Условия, которые действуют после передачи. Человек может передать землю своему соседу, к примеру, на условии, что она никогда не будет использоваться для продажи алкогольных напитков, но если сосед когда-либо нарушит это условие, то земля возвращается прежнему владельцу. И это поразительный пример, в человеческом законе нет действительного механизма для плана спасения. Дар бесплатный, ни в каком смысле новый владелец не может сказать, что заработал его, но при невыполнении условий, на которых был дан земельный участок, он может сделать себя неспособным для добрососедства и, таким образом, не в состоянии продолжать быть владельцем.

Понятие праведной жизни неизгладимо в структуре адвентизма. Адвентисты, кроме всего, заявляют, что имеют последнюю весть предостережения миру, весть, имеющую силу в зависимости от того, как ведут себя те, кто её передают, а не как они говорят. «Вы свет миру, - сказал Христос. - Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца Небесного».9 Нет ничего логически необоснованного в теологии Христа, что могло бы привести в недоумение по поводу добрых дел или смущение в вопросе - ответственен ли кто за плоды священной жизни. В Божием плане благочестивая жизнь, кажется, является одним из основных пунктов в проповеди на земле последней вести надежды.

И всё же эта тема, кажется, останется ключевым элементом в окончательном тяжёлом испытании Божией церкви, с которым адвентистам пришлось познакомиться - это просеивание. «Некоторые могут сказать, это прославляет наши собственные заслуги, благодаря которым мы ожидаем милости от Бога посредством наших добрых дел. Действительно, Мы не можем одержать ни одной победы над грехом своими добрыми делами. Но мы не можем также оказаться победителями без наших добрых дел... Во время каждого религиозного кризиса, некоторые слабеют и падают при искушении. Просеивание Божие унесёт многих, подобно сухим листьям».10 В начале адвентистских опытов Е. Уайт предупреждала, что «до тех пор, пока у Бога будет церковь, у Него будут те, кто будут взывать громко и не умолкнут, кто будут Его орудиями, чтобы обличить себялюбие и грех». Она видела, что «восстанут личности против ясных Свидетельств». Результат будет трагический, но неизменный. Просеивание вскоре должно произойти, чтобы очистить церковь».11

Странные слова, исходящие от женщины, которая провела жизнь, пытаясь объединить Церковь и Церковь для неё значила больше, чем жизнь. Такие тяжёлые обстоятельства кажутся чуждыми церкви условиями, чтобы верить в важность единства. Было трудно для Е. Уайт, будет трудно и нам. И всё же дар единства, подобно другим дарам Божиим человеку, может быть неправильно употреблён.

Ввести в церковь заблуждения, которые уничтожают её, а затем защищать их под зонтом «единства» - это та проблема, о которой говорила Е. Уайт в 1904 году: «Мы к единству, - провозгласила она, - но не на основе ошибок».12

«Мы не принимаем слов тех, кто пришли с вестью, противоречащей основным пунктам нашей веры. Они собирают много мест Писания и нагромождают их, как доказательства, вокруг своих островов теорий. Это происходило много раз за прошедшие пятьдесят лет».13

Для адвентистов, желающих избежать большой опасности, у неё был удивительный совет в отношении теорий, провозглашаемых доктором Келлогом, который она лично применила в вопросе с доктором: не обсуждать этих теорий с теми, кто после того, как церковь совершила официальные действия, настаивали всё же на прежнем своём курсе действий.

«Во время Генеральной конференции в Окленде мне было запрещено Богом вести какой-либо разговор с доктором Келлогом. Во время этого собрания предо мной была представлена сцена, представляющая злых ангелов, беседующих с доктором... Он казался бессильным избежать их уловок».14 В 1907 году она написала письмо, чтобы его прочитали в Окленде, Батл-Крике, Чикаго и в других больших церквах: «Дух зла работает в церкви, пытающийся при каждой возможности сделать ненужным соблюдение закона Божия...

Наша задача в настоящее время не трудиться для тех, кто хотя имеют обильный свет и доказательства, но ещё продолжают находиться на стороне неверующих».15 Обсуждать эти вопросы с теми людьми, которые посвятили себя ложным теориям - это подвергаться риску быть неправильно понятым, предупреждала она и усиливала голос против тех, кто «выбирают цитаты из моих трудов, которые подходят им и которые находятся в согласии с их суждениями, и отделяют эти указания от основной мысли, помещая их рядом с человеческими заключениями, таким образом получается, что мои труды одобряют то, что они порицают».16

Она особенно предупреждала, чтобы такие личности не оказались в адвентистских школах. «Любой человек, пытающийся представить теорию, уводящую нас от света, пришедшего к нам от служения в небесной скинии, не должен быть принимаем как учитель».17

Таким образом, указание для церкви ясно, оно передано как наказ от пионеров, перенесших ранний кризис, кто проводят разграничительную линию, невзирая на то, какой ценой это достигается и кто в этом процессе обеспечил сохранность для нашего поколения ковчега безопасности, названного Церковью Адвентистов Седьмого Дня.

Глава 7. Девять безмолвных пунктов

Мы видели нечто, называемое Альфой отступления, пронёсшееся в начале столетия над Церковью Адвентистов Седьмого Дня. Мы наблюдали эти неутомимые усилия церкви в то время, когда Бог, казалось, открыл мир для Евангелия. И мы слышали предупреждения, что нечто более опасное, чем Альфа отступления, наступит в один прекрасный день. По этой причине чрезвычайно важно, чтобы мы могли проанализировать, что произошло ранее и попытались распознать признаки, сообщающие о приближении последнего великого отступления. Ниже представлены обобщённые важные пункты:

1. Обман

Одной из основных характерных особенностей Альфы был обман. Иногда произносилась неприкрытая ложь. Иногда сообщалась лишь только часть правды и, таким образом, даже истина могла давать ложное впечатление. Однажды Е. Уайт писала доктору Келлогу, давая совет относительно большого здания в Чикаго. Он часто цитировал Свидетельства, как доказательство того, что Е. Уайт заблуждалась: Никогда такого здания не существовало, заявил он самодовольно. Сестра Уайт просто ошибается. Но доктор Келлог не потрудился добавить, что его сторонники в Батл-Крике были полностью подготовлены к строительству здания, так что уже был готов архитектурный план, до того, как этот проект остановился в своём развитии.

Особенно Е. Уайт предупреждала, что некоторые люди нечестны в своём отношении к Духу пророчества и основным доктринам церкви. В видении ей была показана группа людей в Батл-Крике, советующихся и особенно планирующих, как скрыть свою неприязнь к её трудам и некоторым основным доктринам. Отвергая свои истинные чувства, они предполагали, что смогут более эффективно обращаться к адвентистам, которые были в основном верны церкви и кто никогда не будет служить им, если они раскроют с самого начала свои намерения. Вновь и вновь во время Альфы можно было видеть унижение истины ради некоторых поспешных целей. Возможно, Е. Уайт писала об этом более выразительно. «Обманчивые языки и сообразительные умы, отточенные долгой практикой в извращении истины, постоянно находятся за работой, чтобы сеять смущение».1

Во время Альфы эта система также проявила себя в неправильном применении Писаний и Духа пророчества. В 1905 году адвентисты были предупреждены о людях, которые «собирают множество текстов из Писания, как доказательство отстаиваемых ими теорий... А так как Писание - это Слово Божие, то должно уважаться применяющими Его; если такое применение удаляет один столп из основания, которое Бог поддерживает уже пятьдесят лет, то это является большой ошибкой».2

Даже более ярким является предупреждение, которое она дала о будущем неправильном употреблении её трудов. «Будет обнаружено, что те, кто несут ложные вести, не будут иметь высокого чувства чести и честности. Они будут обманывать народ и соединять свои ошибки со Свидетельствами сестры Уайт, используя её имя, чтобы придать вес своим трудам. Они будут делать такие выборки из Свидетельств, думая, что тем самым смогут извращать их для поддержки своих порицаний и помещать их в обрамление лжи так, чтобы их ошибки имели вес и были приняты народом».3

Интересно, что те, кто заняты искажением истины, чувствуют, что абсолютно правы и действуют с убеждением так, что это производит впечатление. Так было в случае с Келлогом. Е. Уайт предупреждала, чтобы руководство Генеральной конференции не дало ему «обманывать себя своими идеями. Некоторые идеи могут быть правильные, некоторые - нет. Он может предположить, что все его утверждения - истина, но вы не должны думать, что он прав и не воодушевлять его верить, что он прав».4

2. Разделение

Альфа раскрывает парадокс человека, провозглашающего некоторые чудесные новые истины и в то же самое время совершающего разделение в церкви там, где провозглашаются его идеи. Национальные границы, кажется, не представляют никакого барьера для этого феномена разделения. Батл-Крикская церковь оказалась в тяжёлом положении. Церкви Англии, Шотландии и Уэльса также переживали беспокойство, когда там были проповедуемы теории, отличающиеся от адвентистских вероучений. Очень мудро Христос дал Своей церкви испытание поведения, при помощи которого может быть открыта истина или ложь нового учения. Следует ли разделяющим элементам Альфы вновь появиться в адвентизме? История предостерегает, что наш народ должен быть особенно начеку.

3. Нападение на основы вероучения

Все основные отступления разделяют общие подходы нападения на самые основные адвентистские убеждения, среди которых находится истина о скинии, следственный суд и богодухновенность трудов Духа пророчества. В начале столетия Е. Уайт могла вспомнить, что за последние пятьдесят лет значительные усилия были прилагаемы, чтобы извратить основы истины в церкви, особенно касающиеся истины о скинии. Для студентов-историков удивительно наблюдать это особое нападение, происходящее периодически, каждый раз с новой яростью точно так, как будто бы происходит это в первый раз. Часто защитники изменения будут использовать рационально тот факт, что даже Е. Уайт побуждала к принятию нового света. Они редко добавляли условия, на которых она побуждала к этому: советы с опытными братьями и если организованная церковь не видит смысла в этой идее, пусть ни в коем случае «новый свет» не уничтожает давным давно установившиеся основы истины. «Мужчины и женщины восстанут, свидетельствуя о том, что имеют новый свет или какое-то новое откровение, их тенденцией является подорвать веру в старые вехи истины... Будут ходить ложные слухи и некоторые будут уловлены этими хитростями. Они поверят этим слухам и в свою очередь, распространяют их дальше... Посредством этих средств многие души будут направляться в ложном направлении».5

Повсюду Е. Уайт включала истину о скинии, трёхангельскую весть, субботу и состояние умерших, как вехи основополагающих доктрин и предупреждала, что сатана будет пытаться убедить Божий народ, что это необходимо изменить, и что они должны сопротивляться «самыми решительными усилиями».6

4. Скрытые нападки на структуру церкви

Одним из самых поразительных выводов, сделанных Е. Уайт, было то, что «шпионы» стремятся извратить даже саму структуру церкви».7 Были заложены тайные планы, чтобы добиться контроля над основными учреждениями. Как она говорила, что угроза нависла над целями конференции. В видениях ей были показаны тайные собрания, на которых мужчины разрабатывали планы, как им лучше добиться контроля, завоевать расположение людей и расшатать структуру церкви и она описала с какой конспирацией люди «соединялись друг с другом, чтобы помогать один другому».8 Можно надеяться, но будет наивным думать, что такая угроза не возникнет вновь. Это особенно смертельная угроза для работы Божией, потому что подрывная работа проходит так незаметно, распространяясь под поверхностью сравнительного спокойствия до того момента, когда что-либо сделать слишком поздно. Если кто-то ищет проявления Омеги, это именно тот фактор, которым невозможно игнорировать. И есть те признаки, на которые история указывает, чтобы мы обратили своё внимание. Политическая борьба внутри церкви или конференции, как это произошло в Батл-Крике, доказательство хорошо организованных действий при комитетах и избирательных собраниях, которые отстаивают идеи, противоположные положению церкви. Широко распространённые нападки на тех, кто призывают к верности организованной церкви и её учению. Манипулирование денежными фондами. (Известная книга, подвергающая нападкам Дух пророчества, вышла из Батл-Крикского санатория, написанная докторами из его штата, финансирование этого проекта происходило при самых таинственных обстоятельствах). И, возможно, самое разочаровывающее знамение из всех, уже видимое в Альфе, это служители, ещё находящиеся на оплате у церкви, которые могут заявить о верности, но чьи действия определяют поддержку движениям, подрывающим церковь. Все эти верные знаки означают что-то гораздо большее. В ярком видении 1904 года Е. Уайт видела церковь, символически представленную кораблём, направляющимся на айсберг. Видно было лишь только верхушку айсберга, но опасность оставалась скрытой под водой. Божественная инструкция гласила: «Вперёд, поразить в голову!» Произойдёт сильнейший удар, все, находящиеся на борту, будут потрясены, но корабль останется на плаву. Производя удар в препятствие, в корабле откроется пробоина, в которую безудержно ворвётся вода. Через восемь лет эта самая иллюстрация будет исполнена в опыте с «непотопляемым» Титаником. Урок символически кристально ясен, многие опасности, которые увидит церковь, скрыты под поверхностью огромного айсберга. Это смертельные опасности, угрожающие всем и в видении Е. Уайт они были встречены, поразив препятствие в голову со всей силой, имевшейся в церкви.

5. Специальные усилия для привлечения молодёжи

«Джон Харвей Келлог написал книгу, в которой изложил идеи, которые могли уничтожить всю христианскую организацию».9 Он настаивал на издании этой книги после того, как Е. Уайт предупредила о наличии в ней утончённости пантеизма после того, как Генеральная конференция проголосовала против издания, после того, как сгорело издательство «Ревью энд Геральд». После издания книги он немедленно обласкал молодёжь церкви, стремясь сделать её союзником в распространении новой теологии. Были приложены все усилия, чтобы вовлечь молодёжь, включая даже открытие вновь Батл-Крикского колледжа, совершая это против Божественного совета, приготавливая специальные брошюры для умов молодых людей и засылая представителей, которые активно записывали желающих в Батл-Крикскую затею. Если бы Келлог оказался успешен в своих планах, то история церкви Адвентистов Седьмого Дня могла бы быть иной. Появление нового ложного «света» для молодёжи - это особая угроза, против которой и современные адвентисты должны быть начеку. Отцы и матери должны внимательно наблюдать, изучив совет Е. Уайт, данный родителям в 1906 году.

«Родители, держите детей подальше от Батл-Крика... Благовидная ересь завладела умами и её угрозы были вплетены в образец личности для подражания. Кто ответственен за это, что даёт молодёжи образование, которое оставляет ложное влияние на их ум? Один отец написал, что его двое детей были посланы в Батл-Крик, один из них стал безбожником, а второй оставил истину.

Письма, подобные этому, приходили из разных мест, от разных людей. Предупреждение, данное мне, чтобы я сообщила его родителям: «Если ваши дети в Батл-Крике, отзовите их домой без промедления».10

Что же было одной из первоначальных причин этого кризиса для молодых людей в Батл-Крике? Ведущие лица в Батл-Крике создавали такое мнение, что особые вести от Бога для адвентистской церкви не заслуживали доверия.

6. Особые нападки на Дух Пророчества

Не многие вопросы в церкви создавали так много жарких споров во время отступления, как это происходило с Духом пророчества. «Самым последним обманом сатаны будет применение всей своей изобретательности, чтобы посредством различных средств поколебать доверие народа Божия остатка в истинность Свидетельств».11 По незначительным событиям стало очевидным, почему это так. Обман при самом конце времени будет чрезвычайно силен и утончённо искусен, но нам дано обетование, что «все, кто верят тому, что Господь говорил через с. Уайт и что Он дал ей весть, будут безопасны от многих заблуждений, которые придут в эти последние дни».12 Было бы удивительно, если бы сатанинские силы не были направлены против этого важного средства помощи для Божьего народа. Но как печально, что он добивается своих союзников в образе адвентистов, которые покидают истину в поисках чего-то нового и которые готовы были сделать это при первом отвержении истины, которую Бог поставил на пути. «Очень искусно некоторые трудились, чтобы Свидетельства не производили никакого влияния, ни предостережения, ни обличения, эти Свидетельства выдержали проверку в течение полувека. В то же самое время они отрицают, что делали эти вещи».13 В этом заключается весь парадокс. Люди искусно уничтожали эффективность Духа пророчества, в то же самое время притворно заявляя, что верят им. Заметьте, что есть большая разница между прямой, открытой оппозицией и хитрыми извращениями, которые «не оставляют эффекта» от Божиих особых вестей. Мы можем быть фактически уверены, что нападки на Дух пророчества, как прямо, так и косвенно, являются частью отступления Омеги при конце времени. Это, кроме всего, «самое последнее обольщение сатаны».

В этом заложена огромная опасность, которая принесёт несчастье в среду народа Божия, ибо вести для этой церкви стоят как барьер между Его народом и многими опасностями. «Одно неизменно: те из адвентистов седьмого дня, которые стоят под знаменем сатаны, первые оставят свою веру в предупреждения и обличения, содержащиеся в Свидетельствах Божьего Духа».14

Это то нападение, которое мы действительно ожидаем увидеть. «Здесь будет ненависть против Свидетельств, исходящая от сатаны... Сатана не может иметь такой яркий путь, чтобы привести и связать души в своём обмане, если предостережения и обличения и советы Духа Божия принимаются и их исполняют».15

7. Атмосфера личных нападок

Много раз в Альфе происходило авторитетное принуждение со стороны тех, кто отстаивали новое учение. Оппозиция их идеям вызывала гнев и возмущение. Защищая свои идеи они отвечали нападками на личности. В описании этой уникальной черты отступления Е. Уайт сказала, что «ничему не будет дозволено встать на путь нового движения».16

Это породило, как мы вспоминаем, инцидент, когда руководителю Генеральной конференции угрожал молодой работник, яростно поддерживающий новую теологию.

Этот джентльмен предупредил брата Даниэльса, что если он не объединится с ними, он будет изгнан из Генеральной конференции и «втоптан в грязь». Многие, включая Келлога, Велленгера, подвергли нападкам Е. Уайт. В противоположность Альфе, кажется, будет сигнал для нападения на любого, включая и высшие слои церковного руководства, которые противостояли им. Это также тот тип поведения, по которому адвентисты могут видеть приближение Омеги.

8. Нападки на церковные стандарты

Идеалы Церкви Адвентистов Седьмого Дня всегда были высоки, весть, основанная на личном поведении членов, свидетельствовала миру, что человечество вскоре встанет перед праведным Богом. Часто эти стандарты подвергались нападкам людей, которые заявляли, что адвентисты - законники, пытающиеся делами проложить себе путь в небо. Когда обвинения приходили из вне, большинство Божьего народа было в состоянии распознать, что это такое. Но каким будет эффект этих нападок, когда они будут исходить из самой церкви? Дух пророчества даёт хладнокровный ответ, содержащийся в словах Люцифера, когда он советовался со своими падшими ангелами, каким лучшим способом уничтожить Церковь Адвентистов Седьмого Дня. «Через тех, которые имеют вид благочестия, но не знают силы благочестия. Мы многих можем достичь, которые в противном случае причинили бы нам много вреда. Любители удовольствий более чем любящие Бога, будут нашими самыми эффективными помощниками. Эти люди, которые более находчивые и умные, будут служить, как приманка, чтобы привлекать других в наши сети. Многие не боятся их влияния, потому что они исповедуют ту же самую веру. Мы, таким образом, приведём их к заключению, что требования Христа не такие строгие, как они думали и верили раньше и что входя в согласие с миром, они окажут величайшее влияние на мирских людей. Таким образом, они отделяются от Христа. Тогда они не будут иметь силы противостоять нашей силе и вскоре будут готовы ослабить свою прежнюю ревность и посвящение».17

9. Требование произвести реформу в церкви

Существует ужасная опасность в неправильном определении этой точки зрения, так как Библия и Дух пророчества ясно показывают, что будет реформа в Божией Церкви: проблема заключается в определении истины и отделении её от лжи. К счастью, на эту проблему есть ответ.

«Враг душ стремится ввести предположение, что великая реформа должна произойти среди адвентистов седьмого дня, и эта реформа состоит в отказе от доктрин, которые стоят, как столпы нашей веры».18 Испытание, поэтому окажется реформой, согласующейся с установленными истинами, в таких случаях истинная реформа имеет место, то есть реформа жизни. Возможно, это та опасность, против которой адвентисты должны быть особенно начеку. Есть люди, у которых вся весть ориентируется на реформу и, поэтому, если враг подойдёт к ним с этой мыслью, то, возможно, они будут обмануты с большой лёгкостью просто потому, что «цель» нового учения покажется им именно тем, к чему они стремились. Очень легко провести испытание нового учения: побуждает ли это новое учение к реформе жизни или изменят установившееся учение?

«Сатана употребил все возможности и средства, чтобы ничто не вошло в нашу среду с целью исправления и порицания нас, побуждая нас удалить все ошибки», - писала Е. Уайт, описывая нужду в истинной реформации. «Но есть народ, который будет носить ковчег Божий. Некоторые выйдут из среды нас, они более не будут носить этот ковчег. Но это не может воздвигнуть барьер, чтобы преградить путь истине: ибо она будет идти вперёд и вперёд до конца».19

В этом заложена надежда для Церкви Божией даже во время сильнейших проявлений Омеги. Нигде нет заверения, что победа достигается легко; но всё время даётся заверение, что победа возможна. «Те, кто находятся в союзе с Богом и кто через веру в Него получают силу противостоять неправде и выступать в защиту правды, будут всегда иметь жесточайшие конфликты и будут очень часто оставаться одни. Но драгоценные победы будут их достоянием, если они сделают Бога своей опорой. Его милость будет их силой. Их моральная чувствительность будет острой и ясной и их моральные силы будут в состоянии устоять перед злым влиянием. Их честность будет подобна честности Моисея, она будет чистейшего характера».20

Омега: таинственная опасность, подстерегающая Церковь при конце времени. Елена Уайт видела её и «трепетала за наш народ». И она оставила нам убедительную надежду, чтобы перенести этот великий вызов.

«Встать в защиту истины и справедливости, когда большинство покинет нас, вести сражение Господне, когда будет мало победителей - вот что будет нашим испытанием».21

Глава 8. Подобно опустошающему циклону

Наступал 1914 год. В Батл-Крике, озарённом ярким летним солнцем, оставались только одни воспоминания того, что было и того, что могло бы быть. На углу улицы Вашингтона и Мэн виднелись едва заметные останки, говорящие о том, что здесь когда-то было издательство «Ревью энд Геральд», что однажды здесь располагалось здание Генеральной конференции; Батл-Крикский колледж, вновь открытый с такими великими ожиданиями со стороны доктора Келлога, теперь был закрыт - печальная неудача. Адвентистов было теперь сравнительно мало и старожилы могут вспомнить целый лес появившихся объявлений «Продаётся», когда колония разрушилась. «Мир узнает причину», - однажды предупреждала Елена Уайт и теперь Д.М. Кенрайт опубликовал новое издание книги «Адвентисты Седьмого Дня», в которой описал исполнение её предсказаний.

«Батл-Крик, Мичиган, представляют хорошую иллюстрацию крушения адвентизма после справедливого суда... Когда я покинул церковь в 1887 году, там было около двух тысяч соблюдающих субботу, все они были едины. Часто я проповедовал в огромной церкви, где было занято каждое место, даже сзади и на галерее. В колледже я проповедовал в одном классе, где было около двухсот учащихся - юношей и девушек, готовящихся к служительской работе или преподавателей Библии. Теперь же в 1914 году колледж закрыт и потерян для дела, санаторий восстал против церкви и почти все служащие - доктора, медсёстры и помощники - соблюдали воскресенье; издательство сгорело, и то, что осталось от пожара, перевезено на новое место. Церковь сократилась до четырёхсот-пятисот членов. Скиния, в основном, пуста... Большое число членов отпало, многие потеряли веру и никуда не ходят. Это было подобно разрушающему циклону».1

Прошло четырнадцать лет с тех пор, как ярким январским утром на рассвете нового столетия земной шар был готов к принятию истины и адвентистская весть имела возможность выйти в мир при солнечном свете. Но теперь день окончился, его последние лучи света были почти заслонены девятнадцатилетним сербским националистом с револьвером в руке. В городе Сараево в провинции Боснии растерявшийся шофёр сделал неправильный поворот и повёл открытый лимузин вниз по переполненным улицам. На заднем сидении, защищённом летним зонтом от горячих лучей солнца, сидела королевская чета, чья жизнь была классическим примером любви и для которых этот день был четырнадцатилетним юбилеем. На мгновение шофёр замешкался и затем хотел развернуть машину, а когда начал разворот, раздались два выстрела. Эрцгерцог Франциск Фердинанд и его жена упали на сидение и великий день возможностей окончился. Раздались первые выстрелы Первой мировой войны. С этого момента церковь вынуждена была трудиться в мире, погружающемся во мрак.

Так много погасло светил. Д.Х. Келлог, глава медицинской работы, расходы его медицинской школы были частично оплачиваемы Джеймсом и Еленой Уайт; Альбион Велленгер, решивший переделать истину о святилище, используя теологические научные труды, а не Дух пророчества; А.Т. Джонс и Е.Д. Ваггонер, которые путешествовали и проповедовали вместе с Еленой Уайт; Джордж Тенней, редактор, служитель, миссионер; Л. Маккой, капеллан Батл-Крикского санатория - к которым можно, как запальчиво указал Кенрайт, «добавить многих людей, занимавших важные посты администраторов, профессоров колледжа, докторов и т.д. Все они вышли из церкви и всё их влияние было против неё».2

Потеря была потрясающей и теперь, подобно медленно поднимающемуся дыму от углей, оставшихся от издательства «Ревью энд Геральд», они ставили преследующий всех вопрос, который повис над церковью. Как это всё могло произойти? Что могло произвести такое массовое отступление среди самых выдающихся людей церкви?

Ответ обезоруживающе прост и достаточно интересен - церковь давным-давно была осведомлена о нём. В ещё мирные дни 1898 года Елена Уайт определённым образом предупреждала о том, что это произойдёт. «Никогда в истории церкви не будет такого времени, когда работник Божий сможет спокойно, сложив руки, сказать: «Мир и безопасность!» И именно в этот момент постигнет пагуба. Дело может двигаться вперёд среди видимого процветания, но сатана не дремлет, он изучает, советуется со своими злыми ангелами, разрабатывая лучший вид нападения, где он мог бы обрести успех. Борьба будет становиться всё более и более яростной со стороны сатаны... Ум будет вооружаться против ума и планы против планов, принципы небесного происхождения против принципов сатаны. Истина в её разнообразных аспектах будет находиться в конфликте с ложью в её всегда изменяющихся, увеличивающихся формах, которая, если возможно, увлечёт даже избранных».3 Поэтому, если кто-нибудь позаботился подумать об этом, то мог бы увидеть всю историю кризиса за пять лет до издания книги Келлога. Сам сатана руководил нападением, являясь главнокомандующим сил тьмы на поле брани. Битва развёртывалась на сверхъестественном уровне, где без охраны свыше даже самые величайшие умы оказались развеяны, как листья на осеннем ветру. Келлог, Джоунс, Ваггонер, Маккой - все ушли чтобы объединиться с врагом после первого решения заменить своё собственное суждение на предупреждение Божьего вестника и они таким образом обезоружили себя в единственной защите, которая могла быть действительно необходимой. Кое-как в курсе событий они стали смертельно уверенными, что правы, что настало время избавления от «мёртвого тела мёртвых пророчеств» и теперь, когда они отпали от адвентизма, они делали это с благочестивыми молитвами, прося Божьего благословения на их уход.

И через долгий период времени раздаётся это из слов Елены Уайт, произнесённых в 1903 году, слова, сказанные ещё до того, когда не было слишком поздно для многих людей. Сатана имеет союзников в лице людей. Падшие ангелы в образе человеков будут являться людям и представлять перед ними такие картины сияющих вершин, которые они в состоянии достигнуть, если только последуют их предложениям, что люди часто меняют раскаяние на явное пренебрежение... Грех затмил их мысленные способности и ад торжествовал. О, только бы человек не перестал доверяться человеку!».4

Падшие ангелы в образе человека. Кажется, нет надежды перейти такой вызов силой, пребывающей в человеке. Человечество не имело ответа на логические выводы ангельского разума, где безумно извращенные воспоминания рая превратились в настолько сильный обман, что одна треть небесных сил поначалу не была в состоянии распознать его. Не имела значения высота образования или приобретённого опыта, чтобы избежать западни и Джон Келлог, к примеру, шёл прямо в неё, несмотря на то, что колокола звонили, и свет сиял со страниц трудов Е. Уайт, предупреждая об опасности.

В одну из летних ночей 1904 года Елене Уайт в видении было показано собрание, проходившее в Батл-Крике. На нём присутствовало много докторов и служителей, они слушали доктора Келлога, развивающего свои идеи о Боге, пребывающем во всём, не подозревая, что за ними наблюдают сверхъестественным образом. Сестра Уайт особо отметила «довольные, заинтересованные лица тех, кто слушал» и затем её небесный Спутник обратился к ней с потрясающей вестью. «Падшие ангелы завладели разумом говорящего», - сказал он. Ангел продолжал говорить, предостерегая, что «точно также, как падшие ангелы были совращены и обмануты сатаной, точно также говорящий находился под спиритическим влиянием злых ангелов».

«Я была поражена, взирая, с каким энтузиазмом были принимаемы софистика и ложные теории», - сообщала сестра Уайт, указывая, что доктор Келлог, вдохновлённый своим успехом в увлечении служителей и врачей за собой, пригласил особый совет в Батл-Крик, чтобы продвинуть свои идеи ещё дальше, распространяя их на организованную церковь».5

«Вы утешаете себя тем, что двигаетесь под вдохновением Божественного успеха, - предупреждала народ в Батл-Крике Е. Уайт, - но некоторые следуют ложному вдохновению, которое обмануло ангелов в небесных дворах».6

К Келлогу она обратилась с предостережением, что он «загипнотизирован» сатаной, что он высмеивал, как абсурд. В октябре 1905 года она предупреждала о «людях, которые погрузились в изучение науки, которую сатана применил для борьбы на небе».7 Перед лицом таких предостережений Келлог и его последователи рванулись вперёд, их сознание было успокоено заверениями доктора, что Свидетельства Елены Уайт не всегда достойны доверия. Таким образом, они, наконец, приблизились к трагическому исполнению другого предостережения: «Если бы было разрешено, то злые ангелы работали бы над умами людей до такой степени, что человек лишился бы своего собственного ума и своей воли... Так это будет с врачами и служителями, которые продолжали связывать себя с тем человеком, который имел свет, был предупреждён, но который не следовал этим советам и предостережениям».8

Тот же печальный урок имел место и в жизни Альбиона Велленгера. Однажды вечером, во время евангельского собрания в Лондоне, он пытался представить тему о святилище. Страшно обескураженный тем, каким образом он проповедовал, Велленгер поклялся, что «никогда не будет проповедовать до тех пор, пока не будет знать то, что проповедует». И затем он совершил трагическую ошибку. «Я не собираюсь получать знания из наших книг, - продолжал он, - если наши братья могли обрести их из оригинальных источников, почему не могу сделать этого я?» Пастор Велленгер совершил ту же самую ошибку, которую уже сделал доктор Келлог. Признание того, что ничто в действительности не вовлечёно здесь, за исключением человеческого разума, в котором исследования одного человека хороши в такой мере, как и другого. «Я обращусь к книгам или комментариям и ко всем различным источникам, из которых Урия Смит вынес свет по этому вопросу», - провозгласил он и сказав это, быстро двинулся прямо во тьму. Для адвентистской доктрины о скинии невозможно было найти материал в «книгах или комментариях» - нигде, за исключением лишь в том самом источнике, который пребывал в кругу молящихся людей, изучавших этот предмет осенними холодными вечерами в 1844 году и в чьей среде был особый посланник, который предостерегал Велленгера повернуть назад, пока ещё не слишком поздно. Он также игнорировал этот призыв и, подобно доктору Келлогу, покинул адвентистскую церковь, никогда больше не возвращаясь к ней. В городе Риверсайт, Калифорния, всего лишь в нескольких километрах от новой адвентистской медицинской школы он проводил последние шестнадцать лет жизни, многое говоря сомнительного о Елене Уайт. Скрываясь за благовидной внешностью, он разрабатывал планы нападок на неё, ставя под сомнение её служение, как особого посланника Божия».9

«Подобно всеразрушающему циклону». В этих словах Кенрайт имел в виду церковь Божию, но как отчётливо ясно он описывал жизнь тех, кто покинул её. Погасла целая галактика адвентистских звёзд, каждый, шедший своим собственным путём, каждый, привязанный к остальным общей трагедией, отвергая Божьего посланника, в то время, когда падшие ангелы ходили по земле в человеческом образе. Церковь и мир вступили в новую эру. Теперь ошибка схождения с пути особой Божьей защиты могла принести самый трагический, внезапный результат.

Тысяча девятьсот четырнадцатый... Божий народ прожил четырнадцать лет последнего летнего дня на земле. Теперь небо потемнело с первыми осенними бурями. На плодородных долинах Бельгии раздавался грохот движения тяжёлой артиллерии. Поднимающиеся облака пыли и бесконечные колонны солдат в серой форме составляли вторую армию генерала Карла фон Булона. В Берлине войска в парадной форме последний раз шли по каменным мостовым: молодая женщина в белой блузке ворвалась в их ряды, обняла солдата и маршировала вместе с ним. Через несколько шагов хорошо одетый господин сделал то же самое, неся винтовку солдата; улыбающиеся лица беззаботно приближались к ужасной ночи Марна и Вердена, к кошмару никогда и никем не виданному доселе, за исключением маленькой женщины, которая за много лет до этих дней взывала к своей церкви, призывая к действиям. «Вскоре будет смерть и разрушение, увеличение преступления и жестокости, проявление насилия к богатым людям, которые возвысили себя над бедными. Те, кто без Божьей защиты, не найдут безопасности ни в каком месте, ни в каком положении. Люди, обученные и использующие свою изобретательную силу, приведут в действие самую сильную машину, чтобы ранить и убивать... Пусть же средства и работники будут разосланы возвещать истину».10

Однажды был этот день, наполненный солнечным светом, золотые моменты возможностей для народа Божьего, но они оказались утраченными, потому что искусный враг преуспел в отвращении их внимания от единственной вести, которую они действительно должны были провозгласить. И исходя из этой трагедии, вытекает один только вопрос, который заслуживает чрезвычайного внимания.

Позволим ли мы произойти этому вновь?

Ссылки

Пролог.

Е. Уайт. Свид., т.8, с. 50.

Глава 1. «Я помогла бы, если бы смогла».

1. Свид., т.8, с. 190.

2. Мильто Хук. «Пламя над Батл-Криком», с. 98.

3. Медицинский миссионер, окт. 1895 год.

4. Е.Г. Уайт. Спец. свид., серия А № 11, с. 21.

5. Бюллетень мед. мис. конф., май 1899 год.

6. Медицинский миссионер, февраль 1906 год.

7. Бюллет. Генер. конф., апр. 18, 1901 г., с. 316.

8. Е.Г. Уайт. Письмо № 3, 1900 год.

9. Е.Г. Уайт. Спец. свид., серия Б № 6, с. 3.

10. Свид., т. 8, с. 190-191.

Глава 2. «Мы получили печальные вести».

1. Спец. свид., серия Б №6, с. 5.

2. Там же, с. 9.

3. Там же, с. 26.

4. Идеи пищи. Батл-Крик. санат., т.1, № 1, 15 ноября 1902 года.

5. Бюллет. Ген. конф. 2 четв. 1901 г., с. 497.

6. Д.Х. Келлог. «Живой храм», с. 52.

7. См. Е.Г. Уайт, документы, 15 ряд С, В, А.

Спайсер. «Как Дух пророчества встретил кризис», с. 21.

8. Е.Г. Уайт. Рукопись 44, 1905 год.

9. Е.Г. Уайт. Письмо 233, 1904 год.

10. Д.Н. Конрайт. «Адвентисты Седьмого Дня отвергнуты», с. 117.

11. Там же, с. 413.

12. Документы, ряд 351. Письмо, датиров. 5 июля 1870 год.

13. Документы, ряд 15. С. Спайсер. «Как Дух пророчества встретил кризис, с.29.

14. Свид., т. 8, с. 97.

Глава 3. Огненный меч.

1. Цитаты из письма Б.П. Фаирчаэлд к А.Д. Уайт 4 декабря 1865 года.

2. Свид., т. 8, с. 96.

3. Спец. свид., серия Б № 6, с. 56.

4. А.Г. Даниэльс. «Преб. дар. прор.», с. 336.

5. Е.Г. Уайт. «Воспитание», с. 271.

6. Даниэльс. См. 4 пункт.

7. Там же.

8. Письмо Е.Г. Уайт к С.Н. Хаскелл 23 ноября 1903 года.

9. Даниэльс. См. пункт 7, с. 341.

10. Спец. свид., серия Б № 2, с. 21-22.

11. Л.Х. Кристиан. «Плоды Дух. даров», с 291.

12. Даниэльс. См. пункт 9, с. 336-337.

13. Е.Г. Уайт. «Великая борьба», с. 425.

14. Там же.

15. Свид., т. 2, с. 355.

16. Е.Г. Уайт. Свид., т.1, с. 245.

17. Е.Г. Уайт. «Патр. и прор.» с. 88-89.

18. Там же, с. 84.

19. Свид., т. 9, с. 21.

20. Е.Г. Уайт. «Нагл. ур. Христа», с. 331.

21. Е.Г. Уайт. «Великая борьба», с. 489.

22. Там же.

23. Е.Г. Уайт. Избр. вести, т. 1, с. 382.

24. Спец. свид., серия Б № 7, с. 37.

25. Е.Г. Уайт. «Великая борьба», с. 490.

26. Е.Г. Уайт. Письмо 211. 1903 год.

27. Спец. свид., серия Б №2, с. 23.

Глава 4. «Ты тот человек».

1. Письмо А.Г. Даниэльса к В.К. Уайт 16 марта 1905 года.

2. Там же.

3. Там же.

4. Е.Г. Уайт. Рукопись 59. 1905 год.

5. А. Ф. Велленгер. «Девять тезисов», с. 1-4.

6. Е.Г. Уайт. Рукопись 62. 1905 год.

7. Там же.

8. А.Ф. Велленгер. «Изгнанный за крест Христа», с. 112.

9. Е.Г. Уайт. Рукопись 145. 1905 год.

10. Там же.

11. Свид., т. 2, с. 171.

12. Е.Г. Уайт. Письмо 201. 1899 год.

13. Е.Г. Уайт. Рукопись 145. 1905 год.

14. Е.Г. Уайт. Рукопись 94. 1903 год.

15. Там же.

16. Письмо Е.Г. Уайт к бр. Даниэльсу и Прескотту и их сотрудн. 30 окт. 1905 г.

17. Там же.

18. Свид., т.5, с. 81.

19. Письмо Е.Г. Уайт к бр. Даниэльсу и Прескотту и их сотрудн. 30 окт. 1905 г.

20. Избр. вести, кн. 1, с. 200.

21. Спец. свид., серия Б № 2, с. 53.

Глава 5. Омега.

1. Еккл. 1, 9.

2. Избр. вести, кн. 1, с. 197.

3. Там же, с. 200.

4. Там же, с. 204.

5. Там же, с. 205.

6. Свид., т. 2, с. 355.

7. Е.Г. Уайт. «Великая борьба», с. 369.

8. Там же, с. 370.

9. Спец. свид., серия А № 11, с. 5-6.

10. Е.Г. Уайт. Рукопись 94. 1903 год.

11. Там же.

12. Спец. свид., серия Б № 7, с. 30.

13. Письмо Е.Г. Уайт В.К. Уайт 5 авг. 1903 года.

14. Спец. свид., серия Б № 7, с. 31.

15. Е.Г. Уайт. Письмо 328. 1906 год.

16. Письмо Е.Г. Уайт к С.Н. Хаскеллу 28 ноября 1903 года.

17. Е.Г. Уайт. Рукопись 145. 1905 год.

18. Избр. вести, кн. 1, с. 197.

19. Спец. свид., серия Б №6, с. 41.

20. Там же, с. 42.

21. Е.Г. Уайт. Писимо 259. 1904 год.

22. Спец. свид., серия А № 11, с. 9-10.

23. Письмо Е.Г. Уайт к бр. Даниэльсу и Прескотту и их сотрудн. 30 окт. 1905 г.

24. Спец. свид., серия А № 12, с. 9.

25. Там же, серия Б № 7, с. 15.

26. Письмо А.Г. Даниэльса к В.К. Уайт 16 марта 1905 года.

27. Избр. вести, кн. 1, с. 205.

28. Там же, с. 195.

29. Спец. свид., серия Б № 7, с. 34.

Глава 6. Испытание наступит для каждого.

1. Избр. вести, кн. 1, с. 205-206.

2. Е.Г. Уайт. Письмо 328. 1906 год.

3. Свид., т. 5, с. 81.

4. Е.Г. Уайт. Свид для служ., с. 112.

5. Свид., т. 5, с. 80.

6. Матф. 24, 24; Деян. 20, 29-30.

7. Е.Г. Уайт. «Великая борьба, с. 464.

8. Избр. вести, кн 1, с. 48.

9. Матф. 5, 14-15.

10. Свид., т.4, с. 89.

11. Е.Г. Уайт. «Духовные дары», т. 2, с. 284.

12. Письмо Е.Г. Уайт Док. Б.Х. Рилею 3 авг. 1904 года.

13. Избр. вести, кн. 1, с. 161.

14. Письмо Е.Г. Уайт к С.Н. Хаскеллу 28 нояб. 1903 г.

15. Е.Г. Уайт. Рукоп. 125. 1907 год.

16. Письмо Е.Г. Уайт к Г.Х. Теннею 29 июня 1906 года.

17. Е.Г. Уайт. Рукопись 125. 1907 год.

Глава 7. Девять безмолвных пунктов.

1. Избр. вести, кн. 1, с.195.

2. Там же, с. 161.

3. Свид. для служ., с. 42.

4. Е.Г. Уайт. Письмо 138. 1902 год.

5. Е.Г. Уайт. Советы писат. и редакт., с. 49-50.

6. Там же, с. 31.

7. Е.Г. Уайт. Рукопись 79. 1905 г.

8. Письмо Е.Г. Уайт к Г.К. Теннею 29 июня 1906 года.

9. Спец. свид., серия Б № 7, с. 37.

10. Е.Г. Уайт. Рукопись 20. 1906 год.

11. Избр. вести, кн. 1, с. 48.

12. Е.Г. Уайт. Письмо 50. 1906 год.

13. Спец. свид., серия Б № 7, с. 31.

14. Е.Г. Уайт. Избр. вести, кн. 3, с. 84.

15. Там же, кн. 1, с. 48.

16. Там же, с. 205.

17. Свид. для служ., с. 474.

18. Избр. вести, кн. 1, с. 204.

19. Свид. для служ., с. 411.

20. Свид., т. 3, с. 302-303.

21. Там же, т. 5, с 136.

Глава 8. Подобно опустошающему циклону.

1. Кенрайт, с. 411.

2. Там же, с. 412.

3. Спец. свид., серия А № 11, с. 5.

4. Там же, серия Б № 7, с. 21-22.

5. Там же, № 6, с. 41.

6. Там же, серия А № 12, с. 1.

7. Письмо Е.Г. Уайт к бр. Даниэльсу и Прескотту и их сотр. 30 окт. 1905 г.

8. Спец. свид. серия Б № 6, с. 42-43.

9. Документы ряд 178. Е.Е. Андросс «Изучение Библии» № 11, 13 июля 1911, с. 13-14.

10. Свид. , т. 8, с. 50.