Данное послание полезно во многих отношениях. В нем содержится множество замеча- тельных мест, содержание которых нам непременно следует знать. И это станет очевид- ным не только из их дальнейшего рассмотрения, но даже и из самого предисловия к на- стоящему труду. В этом предисловии я постараюсь быть предельно кратким, однако же, подведу полный итог, перечислив все главные положения этого послания.
Всем известно, что Коринф был богатым и знаменитым городом Ахаии. Л. Муммий раз- рушил его только потому, что ему казалось подозрительным само удобное расположение города. Но именно по той же самой причине потомки впоследствии восстановили этот го- род. И удобство местоположения помогло Коринфу быстро отстроиться вновь. Как бы за- жатый между Эгейским и Ионическим морями, Коринф располагался на перешейке, со- единявшем Аттику с Пелопоннесом. Поэтому он был чрезвычайно удобен для торговли.
Как пишет в Деяниях Лука, апостол Павел учил в Коринфе полтора года, но, в конце кон- цов, козни иудеев вынудили его отплыть в Сирию. Когда же Павел отсутствовал, в город пришли лжеапостолы. Однако, на мой взгляд, это были не те, кто смущал Церковь явно нечестивыми догмами, и не те, кто открыто нападал на здравое учение, но люди, надме- вавшиеся своим красноречием и щегольством, или, точнее, собственным высокопарным пустословием, и презиравшие по этой причине простоту Павла и его благовестия. Это бы- ли те, из-за чьего тщеславия раскололась коринфская церковь, те, которым было плевать на все, лишь бы самим пользоваться почетом, те, которых больше заботила собственная слава, чем Царство Христово и спасение человеческих душ.
Кроме того, в Коринфе процветало множество обычных для торговых городов пороков: разврат, гордыня, суета, жажда наслаждений, ненасытная алчность, тщеславие. И эти по- роки неизбежно проникали в церковь, весьма подрывая ее дисциплину. Евангельское же учение настолько потеряло свою чистоту, что даже главный артикул веры – воскресение мертвых – стал ставиться под сомнение. Но, несмотря на это всеобщее расстройство, чле- ны коринфской церкви были вполне довольны собой и вели себя так, словно все у них бы- ло в полном порядке. Таков прием, к которому часто прибегает сатана. Если он не может преградить путь благовестию, то нападает на него исподтишка; если не может открыто его оклеветать, то роет под него тайные подкопы; если не в состоянии отвадить от него сразу, то делает так, что люди отходят от него постепенно.
Вполне обоснованно предположение о том, что тревожившие коринфскую церковь верто- прахи не были открытыми врагами истины. Ведь, как известно, Павел нигде и никогда не щадит ложные учения. Коротки его послания к Галатам, к Колоссянам, к Филиппийцам, к Тимофею. Но во всех них он не только обрушивается на самих лжеапостолов, но и указы- вает на конкретный вред, причиняемый ими Церкви. И поступает весьма правильно. Надо не только говорить верующим о том, каких именно людей следует остерегаться, но и ука- зывать им на исходящее от этих людей зло. Поэтому, с моей точки зрения, маловероятно, чтобы в столь длинном послании апостол умолчал о том, о чем подробно говорит в посла- ниях более коротких. Кроме того, отметим: Павел перечисляет множество свойственных коринфянам пороков, причем даже самые незначительные, и, кажется, хочет привести все, в чем можно их упрекнуть.
Далее, Павел весьма многословен, обличая лжеучителей и болтунов. Он порицает их тще- славие, ругает за то, что Евангелие они превратили в человеческую философию, отказыва- ет им в силе Святого Духа, поскольку, заботясь об одном красноречии, они следовали мертвой букве. Однако апостол ничего не говорит об их ложных учениях. Поэтому думаю, что эти люди не искажали основную суть Евангелия, но, пылая порочной страстью к пре- восходству, и с целью вызвать к себе восхищение, изобрели новый чуждый простоты
Христовой способ благовестия. И так бывает со всеми, не полностью совлекшимися вет- хого человека и приступающими к делу Господню неподготовленными. Ведь первое, что должен сделать служитель Христов – забыть о себе и думать лишь о славе Божией и люд- ском спасении. И к учительскому служению надлежащим образом подготовится лишь тот, кто прежде сам впитает в себя силу Евангелия, дабы говорить больше сердцем, нежели устами. Посему проповедь не возрожденных Духом Божиим, не чувствующих в себе силу благовестия и не разумеющих смысла слов «надлежит нам стать новой тварью», хотя и должна быть живой и действенной, на самом деле мертва. Такие люди, как бы лицедейст- вуя, искажают Евангелие внешними прикрасами, превращая его в подобие человеческой философии.
Коринф же был весьма подходящим местом для подобного предприятия. Торговцы всегда прельщаются внешним видом товара. Они не только обманывают им других, но и позво- ляют обманываться сами, даже радуясь, когда их водят за нос. К тому же, их слух весьма изнежен и не может слышать жестких обличений. Поэтому, натыкаясь на нестрогих учи- телей и встречаясь с их ласковым обращением, они отплачивают им взаимной лестью. И хотя подобные случаи встречаются почти повсеместно, все же они более свойственны бо- гатым торговым городам. Павел же был человеком Божиим, наделенным дивными добро- детелями. Однако в его виде не было изящества, отсутствовала располагающая к себе им- позантность. И, обладая внутри себя духовной силой, Павел не имел ничего от внешних прикрас. Он не умел льстить, не заботился о том, чтобы понравиться людям. Цель у него была одна – Царство Христово и подчинение всех должному порядку. Коринфянам же, предпочитавшим утонченность учения его плодовитости, Евангелие как-то не пригляну- лось. Этим людям, постоянно желавшим чего-то нового, Христос вскоре наскучил. И если вышеназванные пороки еще не овладели коринфянами полностью, у них, однако, имелась явная к ним склонность. Посему лжеапостолам было легко было извратить среди них уче- ние Христово. Учение это извращается тогда, когда нарушается и как бы затушевывается его природная простота. В результате все отличия между ним и мирской философией пол- ностью исчезают. Значит, лжеапостолы, угождая вкусу коринфян, добавляли в свою про- поведь приправу, заглушавшую истинный аромат благовестия. Итак, понятно, с какой це- лью Павел взялся за написание послания.
А теперь кратко очертим основные его темы.
Апостол начинает с приветствия, по сути равносильного увещеванию. Так он смягчает ко- ринфян, делая их более податливыми к обучению. Но затем он тут же переходит к упре- кам, упоминая раздиравшие их церковь споры, и, желая устранить подобное зло, отважи- вает от гордыни и призывает к смирению. Апостол низвергает всю премудрость мира се- го, превознося только проповедь креста Христова. Одновременно он смиряет и самих ко- ринфян, веля им подумать о том, кого именно Господь призывает в Собственное стадо.
Во второй главе апостол ставит в пример собственную проповедь. Будучи уничиженной и отвергаемой людьми, она все же отличалась духовной силой. Попутно он также разъясня- ет, почему в Евангелии сокрыта тайная небесная мудрость. Ни природный разум, ни плот- ские чувства не постигают этой премудрости, в ней нельзя убедить человеческими дово- дами, она не нуждается в красочной высокопарности слов. Одно лишь откровение Духа сообщает ее разуму и запечатлевает в сердце. И в конце апостол заключает: плотская муд- рость не только далека от его исполненного крестным смирением благовестия, но даже не в состоянии о нем судить. Апостол подчеркивает это с целью отвадить коринфян от упо- вания на собственный постоянно заблуждающийся разум.
В начале третьей главы апостол прилагает вышеизложенный принцип к частному случаю. Павел жалуется, что коринфяне, будучи плотскими, едва способны уразуметь даже самые начатки Евангелия. Этим он дает понять, что отличавшее их отвращение к его слову про-
исходит не от порока самого слова, а от их невежества. Одновременно Павел намекает: способности правильно судить должно предшествовать обновление разума.
Затем апостол говорит о том, как надо относиться к евангельским служителям. Воздавае- мая им честь не должна противоречить славе Божией. Ибо Господь один, все же прочие – Его слуги. Все служители – всего лишь орудия в Его руках. Только Он дает им силу, лишь от Него проистекает успех их проповеди.
Попутно апостол говорит о стоящей перед служителями цели – о созидании Церкви. Пользуясь этим поводом, он поясняет, что именно означает понятие «созидать», и полага- ет в основание одного Христа, утверждая соответствие строения своему фундаменту.
Кроме этого, выказав себя разумным строителем, Павел увещевает прочих поступать так, чтобы последующее отвечало предыдущему. Он также увещевает коринфян, чтобы они, будучи храмом Божиим, не терпели мирских и порочных учений. Здесь апостол еще раз уничижает надменную мудрость плоти, дабы верующие ценили только знание Иисуса Христа.
В начале четвертой главы апостол дает определение истинному апостольскому служению. Поскольку же превратное суждение коринфян мешало им признать его апостолом, Павел опровергнув его, взывает к последнему пришествию Христову и, так как его смиренный вид вызывал у коринфян презрение, учит, что этот вид, напротив, подчеркивает его досто- инство. Затем апостол перечисляет признаки, из которых явствовало, что он добросовест- но печется о деле Христовом, не заботясь ни о собственной славе, ни о насыщении чрева. Наконец, апостол говорит о том, какую честь должны воздавать ему коринфяне. В конце главы Павел расхваливает Тимофея, веля коринфянам слушаться последнего до своего собственного прихода. Одновременно апостол обещает, что, придя к ним, разоблачит все прикрасы, с помощью которых лжеапостолы втирались к верующим в доверие.
В пятой главе Павел порицает коринфян за то, что они молчаливо сносили кровосмеси- тельный брак между мачехой и пасынком. По его словам, один этот мерзкий проступок должен был окончательно их устыдить. Отсюда апостол переходит к общему учению о том, что подобные преступления следует наказывать отлучением, дабы отбить охоту ко греху, и дабы скверна одного не распространялась на прочих.
Шестая же глава разбита на две части. В первой апостол обрушивается на судебные тяж- бы, в которых христиане, к большому позору благовестия, обвиняли друг друга перед не- верующими судьями. Во второй части он порицает блуд, вошедший в привычку настоль- ко, что считался как бы дозволенным. Свою речь апостол начинает с серьезной угрозы, подтверждая ее затем вескими доводами.
Седьмая глава включает в себя рассуждение о девстве, браке и безбрачии. Насколько можно судить из слов апостола, среди коринфян возобладало суеверное мнение, будто девство – великая и как бы ангельская добродетель. Таким образом, они стали презирать брак как нечто мирское и скверное. И апостол устраняет это заблуждение, говоря о том, что каждый лучше знает о собственных дарованиях, и в этом деле не стоит предпринимать чего-либо сверх своих возможностей. Ибо не у всех одно и то же призвание. Апостол го- ворит о том, кто именно способен воздержаться от супружества, и какова цель такого воз- держания. И наоборот, указывает на тех, кто непременно должен вступать в брак, разъяс- няя понятие истинно христианского супружества.
В восьмой главе апостол показывает, что требует от коринфян не больше, чем от самого себя, дабы не казалось, будто, устанавливая законы другим, он не соблюдает их сам. Па- вел напоминает коринфянам о том, как добровольно отказывался от позволенного ему Господом, дабы никого не оскорбить, как в безразличных вопросах становился кем угод- но, дабы ко всем приспособиться. Его пример должен был отучить коринфян от чрезмер-
ной приверженности собственным интересам и приучить приспосабливаться к братьям с целью их назидания.
Но поскольку, как уже говорилось, коринфяне были о себе слишком высокого мнения, Павел в начале десятой главы приводит в пример иудеев. Он предостерегает коринфян от беспечности, дабы они не позволили ей обмануть себя, как позволили иудеи. Павел гово- рит коринфянам: если вы гордитесь внешними привилегиями или Божиими дарами, то похожий повод для гордости имелся и у иудеев. Однако это не принесло им пользы, так как они злоупотребили своими привилегиями. И, устрашив таким образом коринфян, апо- стол тут же возвращается к ранее начатой теме и учит, сколь абсурдно причащающимся на вечере Господней участвовать в бесовской трапезе. Ибо подобная трапеза – мерзкое и нетерпимое осквернение. В конце Павел заключает, что никакое наше действие не должно служить соблазном для других.
В одиннадцатой главе апостол очищает общественные церковные собрания от кое-каких порочных людских установлений, не соответствующих христианскому благолепию и дос- тоинству. Павел говорит о том, с какой серьезностью и собранностью надо стоять перед взором Бога и Его святых ангелов. В особенности он порицает коринфян за неподобающее проведение Господней вечери и указывает на способ устранения злоупотреблений, отсы- лая их к первоначальному установлению как к единственному правилу и неизменному за- кону.
Поскольку же многие злоупотребляли духовными дарами с целью возвышения самих се-бя, апостол в двенадцатой главе рассуждает о том, с какой целью Бог посылает нам дары, и как правильно и с пользою их употреблять, а именно: помогая друг другу своими дара- ми, мы должны слиться и стать единым Христовым телом. И апостол иллюстрирует это учение, приводя для сравнения обычное человеческое тело. Хотя в теле имеются разные члены с разными способностями, его соразмерность и единство таковы, что данное от- дельным членам способствует благу целого. Поэтому лучшая правительница в этом деле – любовь.
Эту тему апостол еще подробнее излагает и иллюстрирует в главе тринадцатой. Итог сво- дится к следующему: все должно совершаться по правилу любви. И, пользуясь этим пово- дом, апостол рассыпается в похвалах любви, дабы христиане стремились к ней с еще большим усердием и относились с еще большим уважением.
В главе четырнадцатой Павел более детально указывает на то, в чем именно согрешили коринфяне в употреблении духовных даров, и, поскольку среди них процветала страсть к внешним прикрасам, учит, что во всем следует стремиться к назиданию других. Поэтому всем дарам он предпочитает дар пророчества как приносящего наибольшую пользу, хотя коринфяне больше ценили дар говорения на языках, но только лишь из-за его помпезно- сти. В отношении этого дара апостол также предписывает правильный способ употребле- ния. Одновременно он порицает обычай бесплодного говорения на неизвестных языках, когда пренебрегают стоящими на первом месте учением и увещеваниями. В конце апостол запрещает, как неподобающее, общественное учительство женщин.
В главе пятнадцатой Павел обрушивается на одно весьма опасное заблуждение. Хотя не- вероятно, чтобы оно распространилось среди коринфян повсеместно, все же некоторыми оно овладело до такой степени, что эти люди нуждались в явном врачевстве. Кажется, что апостол намеренно перенес упоминание о нем на конец послания. Ведь если бы он сказал о нем в начале послания или сразу же после, то все подумали бы, что намекают именно на них. Итак, по его словам, надежда на воскресение мертвых важна настолько, что по ее устранении упраздняется все благовестие. И, доказав воскресение основательными дово- дами, апостол говорит о его способе и причине. Он подробно и тщательно рассматривает все стороны данного вопроса.
Глава шестнадцатая разбита на две части: в первой апостол увещевает коринфян помочь бедствующим братьям в Иерусалиме. Ведь последние страдали тогда от голода, и, кроме того, против них вовсю свирепствовали нечестивые. Поэтому апостолы возложили на Павла служение призвать церкви из язычников на помощь голодавшим. Итак, Павел велит коринфянам откладывать все остающиеся у них излишки, дабы затем немедленно отвезти их в Иерусалим.
Апостол завершает свое послание дружеским ободрением и благодарениями.
Отсюда вывод, сделанный мною вначале: послание это исполнено весьма полезного уче- ния и содержит в себе рассуждения по очень многим важным вопросам.
1. Павел, волею Божией призванный Апостол Иисуса Христа, и Сосфен брат, 2. церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас:
3. благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа ИисусаХриста.
(1. Павел, волею Божией призванный Апостол Иисуса Христа, и Сосфен брат, 2. церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, в единстве со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, и их, и нашего: 3. благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.)
1) Павел, … призванный. В начале почти всех своих посланий Павел заботится о том, что- бы учение его пользовалось авторитетом и принималось благожелательно. Авторитет он основывает на служении, порученном ему от Бога, то есть на том, что он апостол, послан- ный Самим Христом, благожелательность же – на любви, которую выказывает к тем, кому адресует послание. Ведь у нас с большей легкостью вызывает доверие именно тот, кто, по нашему мнению, благоволит нам от души и добросовестно заботится о нашем спасении. Поэтому Павел в этом приветствии утверждает свой авторитет, называя себя апостолом Христовым, причем, призванным от Бога, то есть, поставленным Его волею. Действитель- но, чтобы кто-то имел право учить и быть выслушанным в Церкви, требуется два обстоя- тельства. Первое: на это служение его должен призвать Сам Бог; и второе: он должен ис- полнять его совершенно добросовестно. Павел же приписывает себе и то, и другое. Ведь слово «апостол» указывает на то, что он с доброй совестью исполняет служение послан- ника Христова, возвещая истинное евангельское учение. Но, коль скоро почестей достоин лишь тот, кто правильно призван, апостол добавляет, что стал таковым не по собственной дерзости, а по назначению Божию.
Итак, будем знать, что Христовы служители должны соединять в себе эти два качества: призвание и добросовестность в исполнении служения. И подобно тому, как только за- конно призванный может присваивать себе достоинство и звание служителя, так и при- звание его действительно лишь в том случае, если он соответствует своему служению. Ибо Господь не избирает Своими служителями немых идолов, тех, кто под предлогом призвания, присваивает себе тираническую власть, или тех, кто считает законом собст- венную волю, но одновременно предписывает, какими должны быть служители, связыва- ет их Своими законами и лишь затем избирает. То есть, служители обязаны, во-первых, не быть праздными и, во-вторых, не преступать границ своего служения. И подобно тому, как апостольство проистекает из призвания, так и желающий слыть апостолом должен на деле явить себя таковым. То же самое относится ко всякому, желающему, чтобы ему до- веряли, а учение его благосклонно выслушивали. И коль скоро Павел отстаивает свой ав- торитет, ссылаясь на подобные свидетельства, воистину бесстыден всякий, желающий даже без них считаться кем-то выдающимся.
Но следует отметить: недостаточно, если кто-то заявляет о законности призвания или о добросовестном исполнении служения, не доказывая это самими делами. Ибо часто о вы- соких титулах больше всего кричат те, кто по истине никак им не соответствуют. Подобно тому, как лжепророки надменно хвалились тем, будто их послал Сам Господь. Да и сего- дня, на что иное претендуют сторонники Рима, нежели на законное поставление Богом и на священную преемственность, идущую от самих апостолов? Однако затем проясняется, что на деле у них ничего подобного нет. Здесь же речь идет не о самих притязаниях, а об их справедливости. И коль скоро и добрые, и злые одинаково претендуют на высокие ти- тулы, всегда следует проверять, кто справедливо называет себя апостолом, а кто – нет. Призвание же Павла Бог засвидетельствовал многими откровениями, а затем подтвердил совершенными через него чудесами. И доверие к Павлу должно основываться на том, что
он возвещал истинное учение Христово. Впрочем, о двойном призвании, от Бога и от Церкви, можно больше прочесть в написанных нами «Наставлениях».
Апостол. Хотя по своей этимологии данное слово имеет довольно широкий смысл и по- рой означает каких угодно служителей, оно, прежде всего и в особенности, подходит к тем, кого заповедь Господня сделала всемирными проповедниками благовестия. И при- надлежность Павла к числу апостолов важна по двум причинам. Во-первых, авторитет апостолов сильно превышал авторитет прочих служителей, а, во-вторых, только у апосто- лов была учительская власть над всеми церквами.
Волею Божией. Апостол охотно приписывает Богу всякое получаемое нами благо и, пре- жде всего, делает это в отношении своего апостольства, избавляя себя, тем самым, от вся- ких подозрений в гордыни. Действительно, как незаслуженно призвание к спасению, так незаслуженно и призвание к апостольскому служению. И слова Христовы: не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин.15:16), – учат нас именно этому. Одновременно Павел наме- кает, что все отрицающие его апостольство или как-то на него нападающие противятся божественному установлению. Апостол не напрасно упоминает о своем высоком звании, но намеренно ограждает свое апостольство от злых наветов. И поскольку для коринфян авторитет Павла не должен был вызывать сомнений, упоминание о воле Божией было бы излишним, если бы нечестивые своими кознями не пытались опорочить данный ему от Бога авторитет.
И Сосфен брат. Это – именно тот Сосфен, начальник синагоги в Коринфе, о котором го- ворит Лука в Деян.18:17. Его имя упоминается потому, что пылкость Сосфена и его стой- кость в благовестии должны были вызывать уважение коринфян. Итак, большую похвалу доставляет ему звание брата Павла, нежели прежнее звание начальника синагоги.
2) Церкви Божией, находящейся в Коринфе. Может показаться удивительным, что Павел называет Церковью Божией собрание людей, в котором процветали столь многочислен- ные пороки. Действительно, на первый взгляд, в ней царствовал не Бог, а сам сатана. Од- нако Павел, несомненно, не желал льстить коринфянам. Он говорил Духом Божиим, не терпящим никакой лести. Но можно ли различить облик церкви посреди такой скверны? Отвечу на это следующее. Господь как-то сказал Павлу (Деян.18:9): не бойся, в этом горо- де у Меня много людей. И Павел, помня об обетовании, адресовал почетное обращение именно этим немногочисленным людям, признавая их церковью даже среди огромного скопления нечестивых. Кроме того, какое бы множество пороков ни проникло в собрание коринфян, сколь бы сильно ни испортились учение и нравы, все же у них оставались ка- кие-то признаки истинной церкви.
Это место достойно пристального внимания, дабы мы не искали в мире церковь без всяко- го пятна и порока и не отказывали в этом титуле любому собранию, которое нравится нам не во всех отношениях. Опасное искушение – считать, что там, где нет совершенной чис- тоты, также нет и никакой церкви. И всякий, поддавшийся этому искушению, неизбежно отделится от всех остальных. Он либо станет считать себя единственным святым в мире, либо вместе с другими немногими лицемерами создаст особую секту.
Но какие же причины побудили Павла признать существование в Коринфе церкви? Он видел наличие отличительных ее признаков, то есть, евангельского учения, крещения и вечери Господней. Действительно, кое-кто из коринфян начал сомневаться в воскресении мертвых. Но, коль скоро это заблуждение не охватило всех, церковь сохранилась у ко- ринфян и по имени, и по сути. Да, в проведение вечери прокралась кое-какая порча; дис- циплина и благочестие сильно подпортились; презрев евангельскую простоту, коринфяне отдавали предпочтение внешней помпе; мнительность их служителей привела к много- численным разделениям. Однако коринфяне все же сохранили основу учения: они покло- нялись единому Богу, призывали Его через Иисуса Христа, спасительное упование пола- гали в одном Христе и не полностью извратили евангельское служение. Поэтому среди
них и сохранилась церковь. Значит, везде, где сохраняется правильное почитание Бога и вышеупомянутое фундаментальное учение, мы без колебаний должны признавать присут- ствие церкви.
Освященным во Христе Иисусе, призванным святым. Упоминая оказанные коринфянам благодеяния Божии, апостол, тем самым, как бы их попрекает. Он намекает, что они дос- тойны упрека, если, по меньшей мере, не выкажут ответную благодарность. Ибо отвергать апостола, из-за усилий которого мы стали стадом Божиим, – самое постыдное дело. Кроме того, эти два эпитета показывают, кто именно должен считаться истинным членом церкви и находящимся в прямом с нею общении. Если ты не являешь себя христианином свято- стью своей жизни, то можешь скрываться среди членов церкви, но на самом деле не бу- дешь в их числе. Значит, всем желающим числиться в народе Божием надлежит освятить- ся во Христе. Далее, слово «освящение» означает «отделение». Отделение это происходит, когда Дух возрождает нас к новой жизни, дабы впредь мы служили Богу, а не миру. Коль скоро по природе все мы осквернены, Богу нас посвящает только Его же Дух. Но посколь- ку посвящение это происходит, когда мы прививаемся к Христову телу, вне которого – только скверна и грязь, а Дух дается нам только от Христа, апостол правильно говорит о нашем освящении во Христе, коль скоро через Него мы прилепляемся к Богу и в Нем ста- новимся новым творением.
Следующую фразу «призванным святым» я истолковываю так: поскольку вы были при- званы к святости. Но ее можно понимать двояко. Или так, что Павел причиной освящения называет Божие призвание, потому что их избрал Сам Бог, и этим как бы говорит, что ос- вящение зависит не от человеческой добродетели, а от Его благодати. Или так, что наше- му исповеданию должна соответствовать наша святость, коль скоро именно в ней – цель евангельского учения. И хотя первый смысл1, кажется, больше соответствует контексту, не так уж важно какой именно из них избрать. Ибо прекрасно согласуются друг с другом
два положения: наша святость проистекает из источника божественного избрания, и та же самая святость есть цель нашего призвания. Итак, следует верить: мы обретаем святость не собственными усилиями, а по призванию Божию, поскольку только Он освящает то, что по своей природе нечисто.
Но мне кажется вполне вероятным, что Павел, как бы пальцем указывая нам, где находит- ся истинный источник святости, тем самым, поднимается еще выше. Он намекает на бла- говоление Божие, из-за которого к нам приходит и Сам Христос. Впрочем,2 подобно тому, как Евангелие призывает нас к чистоте жизни, так и нам надлежит на деле выказать эту чистоту, дабы призвание наше оказалось действенным.
Но кто-то может возразить, сказав, что многие коринфяне вовсе не были таковыми. Отве- чу следующее: из числа святых не исключаются и немощные. Ведь Бог в этом мире толь- ко начинает в нас Свое дело, постепенно продвигая его вперед через наше возрастание в благодати. Кроме того, скажу, что Павел намеренно обращает большее внимание на бла- годать Божию, чем на присущие коринфянам пороки. Он хочет, чтобы они устыдились собственной вялости, если не будут соответствовать своему высокому призванию.
Со всеми. Этот эпитет также относится ко всем благочестивым. Коль скоро главное дело веры – призывать имя Божие, по исполнению этой обязанности и следует, прежде всего, оценивать верующих. Отметим также: апостол говорит, что верующие призывают именно Христа. И этим доказывается Его божественная природа, поскольку призывание – один из главных признаковбогопочитания.Посемупризывание kata. sunekdoch.n означает здесь полное исповедание веры во Христа, подобно тому, как во многих местах Писания оно обобщенно означает все богопочитание. Мнение же тех, кто относитсказанное только к
|
1 1551, не содержит ничего ложного, все же второй …
2 доб., итак
исповеданию веры, кажется мне слишком поверхностным и чуждым библейскому слово- употреблению.
Далее, местоимения «их» и «нашего» я поставил в родительном падеже, отнеся их ко Христу. Другие же относят их к месту призывания имени Христова. Однако в своем пере- воде я следовал Златоусту. Возможно, этот вариант покажется натянутым, поскольку в середине фразы стоят слова «во всяком месте». Но, если прочесть по-гречески, подобная конструкция речи не будет тяжеловесной. Причина же, по которой этот вариант я предпо- чел переводу Вульгаты, такова: если отнести сказанное к месту призывания, добавление станет не только излишним, но и нелепым. Ибо, какое место Павел мог бы назвать своим? Говорят, что Иудею. Но по какой причине? Затем, какое место он называет «их» местом? Все остальные страны мира, – отвечают нам. Но и это не вполне складно. Приведенный же мною вариант подходит наилучшим образом. Апостол, упомянув всех тех, кто повсю- ду призывает имя Господа Христа, добавляет, что Он – как «их», так и «наш». Тем самым он делает Христа общим Господом для всех призывающих Его, как иудеев, так и язычни- ков.
Во всяком месте. Это добавление Павел делает вопреки своей привычке. Ведь в других посланиях он приветствует лишь тех, к кому непосредственно обращается. Однако здесь он, кажется, преследует цель отвести возможную клевету нечестивых. Они могли бы ска- зать, что Павел вел себя в Коринфе слишком самоуверенно и претендовал на власть, на которую не смел посягать в других церквах. Вскоре мы увидим, что на него, в числе дру- гих, повесили и то обвинение, будто он вьет себе отдельное гнездышко, избегает широко- го общества и незаметно отделяется от общения с прочими апостолами. Поэтому, чтобы опровергнуть эту ложь, апостол намеренно поднимается как бы на высокую сцену, обра- щаясь с нее и к близким и к дальним слушателям.
3) Благодать вам и мир. Истолкование этой молитвы читатели могут найти в начале ком- ментария на Послание к Римлянам. Здесь же я не хочу занимать их внимание повторами.
4. Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе, 5. потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким позна- нием, – 6. ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, – 7. так что вы не имеете не- достатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа, 8. Ко- торый и утвердит вас до конца, чтобы вам быть неповинными в день Господа нашего Иисуса Христа. 9. Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего.
(4. Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе, 5. потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким по- знанием, – 6. ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, – 7. так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая откровения Господа нашего Иисуса Христа,
8. Который и утвердит вас до конца неповинными в день Господа нашего Иисуса Христа.
9. Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа наше- го.)
4) Благодарю. Ранее в тексте приветствия апостол утвердил свой авторитет, сославшись на вверенное себе служение. Теперь же, показывая свою любовь к коринфянам, он хочет вы- звать у них благожелательность к своему учению. Таким образом, апостол смягчает их сердца, дабы они терпеливо выслушивали его упреки. Свою же любовь к ним апостол до- казывает следующими признаками: он показывает, что радуется их благу так, словно оно
– его собственное, а также заявляет, что думает о них хорошо и надеется в их отношении на лучшее. Апостол хвалит коринфян, но так, чтобы не дать им повода для превозноше- ния, и все доброе, что есть у них, он приписывает Богу, воссылая славу Тому, от Кого пришла к ним подобная благодать. Павел как бы говорит: я хвалю вас, но славу при этом
воздаю одному Богу. О том же, почему апостол называет Бога «своим» я уже говорил к толковании на Послание к Римлянам.
Далее, Павел не льстит коринфянам, однако он и не приуменьшает их достоинства. Хотя не все из них были достойны подобных отзывов, и многие своей мнительностью испорти- ли ниспосланные им прекрасные Божии дарования, апостол не отнесся с презрением к то- му, что они действительно заслужили. И поскольку дары Святого Духа даются ради нази- дания всех, Павел заслуженно говорит о них как об общем достоянии всей Церкви. Но по- смотрим, что же именно хвалит апостол в коринфянах.
Ради благодати. Это – общая похвала. Она охватывает сразу все блага, которые коринфя- не получили через Евангелие. Слово «благодать» здесь означает не благоволение Божие, а metwnumikw/j [метонимично. – прим. пер.] те дары, которые Бог незаслуженно посылает людям. Апостол тут же переходит к рассмотрению отдельных дарований, говоря, что ко-ринфяне обогатились всем. И указывает, что именно означает слово «все»: учение и Слово Божие. Ибо христиане должны в изобилии обладать этим богатством. И нам следует це- нить и уважать его тем больше, с чем большим презрением к нему относится мир. Я пред- почел оставить фразу «в Нем», нежели перевести «через Него», поскольку первый вариант (на мой взгляд) более выразителен и энергичен. Христос обогащает нас постольку, по-
скольку мы являемся членами Его тела3 и привиты к Нему. Больше того, будучи с нами единым целым, Он сообщает нам все, что Сам получил от Отца.
6) Ибо свидетельство, и т.д. Эразм перевел иначе: этим подтвердилось свидетельство Христово в них, – то есть, познанием и словом. Но слова апостола звучат не так и, если их не искажать, несут весьма простой смысл: Бог запечатлел среди коринфян истину Своего Евангелия, сделав ее еще достовернее. А это могло произойти двояко: или через чудеса, или через внутренне свидетельство Святого Духа. Златоуст похоже относит сказанное к чудесам, но я усматриваю здесь более широкий смысл. Во-первых, не подлежит сомне- нию, что Евангелие прежде всего подтверждает для нас вера. Ибо мы лишь тогда4 призна- ем Бога правдивым, когда принимаем верою Его благовестие. Хоть я и согласен5 с тем,
что его следует подтверждать чудесами, все же начало его достоверности состоит в чем-то другом: в залоге и печати Духа Божия. Посему6 я толкую сказанное следующим образом: коринфяне изобиловали знанием, поскольку Бог с самого начало сделал для них Свое Евангелие действенным. Причем несколькими способами: как внутренней силой Духа, так
и превосходными разнообразными дарами, чудесами и всеми прочими вспомоществова- ниями. Свидетельством Христовым, или о Христе, апостол называет Евангелие, ибо зада- ча последнего – показать нам Христа, в Котором сокрыты все сокровища знания. Не стану возражать, если кто-то поймет сказанное в активном смысле: коль скоро главный автор Евангелия – Христос, апостолы – не что иное, как вторичные и подчиненные свидетели. Однако первое толкование мне больше по душе. Немного ниже в главе 2, стих 1 «свиде- тельство Божие» без сомнения понимается в активном смысле, поскольку пассивный там никак не подходит. Здесь же ситуация иная. Больше того, мое мнение подтверждает сам контекст, поскольку тут же говорится о том, каково это свидетельство. Оно в том, чтобы знать одного лишь Иисуса Христа.
7) Вы не имеете недостатка ни в каком даровании. `Usterei/sqai означает не иметь того, в чем нуждаешься. Апостол хочет сказать, что коринфяне изобилуют всеми дарами Божии- ми и ни в чем не испытывают недостатка. Он как бы говорит: Господь удостоил вас не только евангельского света, но и наделил прекрасными дарами благодати, помогающими освященным идти по спасительному пути. И дарованиями апостол зовет разновидности
 |
3 и имеем с Ним общение
4 Ибо не признаем Бога правдивым, если не примем его верою.
5 Несомненно
6 Я же
духовной благодати, служащие для святых как бы орудиями спасения. Но можно возра- зить: хотя святые и богаты духовными дарами, они все же, в какой-то мере, ощущают их недостаток, и поэтому вынуждены жаждать и алкать чего-то большего. Ведь каждый из них еще далек от совершенства. Отвечаю: коль скоро святые достаточно наделены всем необходимым, и Господь всегда во время восполняет их нужду, Павел и приписывает им всяческое изобилие. И, добавив фразу «ожидая откровения», апостол имеет в виду сле- дующее: он приписывает святым не такое изобилие, чтобы они не желали ничего больше- го, но лишь такое, которое достаточно до наступления полного совершенства. Причастие [в русском языке: деепричастие – прим. пер.] «ожидая» означает, на мой взгляд, «между тем, ожидая». И смысл таков: вы не испытываете недостатка ни в каком даровании, ожи- дая, между тем, дня совершенного откровения, когда Христос, ваша премудрость, явится во всей Своей полноте.
8) Который и утвердит вас. Относительное местоимение «Который», будучи ближе к слову «Христос», все же относится не к Нему, а к Богу. Апостол продолжает свое благо- дарение. Ранее он говорил, что думал о прошлом коринфян, теперь же показывает, сколь сильно надеется на их будущее. И делает это как для того, чтобы уверить их в своей люб- ви, так и для того, чтобы призвать их к той же самой надежде. Павел как бы говорит:то- мясь ожиданием будущего спасения, вы все равно должны быть уверены в том, что Гос- подь не только не покинет вас, но и умножит то, что ранее в вас начал. И когда настанет день всем предстать на судилище Христовом, вы окажетесь на нем неповинными.
Неповинными. Как учит Павел в Посланиях к Ефесянам и Колоссянам, цель нашего при- звания – явиться пред Христом чистыми и безупречными. Но следует отметить: мы не сразу обретаем подобную чистоту. И дела наши идут хорошо, если мы ежедневно продви- гаемся в покаянии, если очищаемся от грехов, делающих нас виновными перед Богом, до- коле вместе с телом смерти не совлечемся всей скверны греха. О дне же Господнем мы скажем в главе 4-й.
9) Верен Бог. Писание, называя Бога верным, часто понимает под этим словом Его посто- янство и твердую решимость. Бог доводит до конца то, что начал. И тот же Павел в дру- гом месте утверждает, что призвание Божие происходит без раскаяния (Рим.11:29). По- этому, думаю, смысл этого отрывка в следующем: Бог неизменен в Своем намерении. И коль скоро это так, Он не шутит со Своим призванием, но постоянно следит за его осуще- ствлением. Поэтому, основываясь на прошлых благодеяниях Божиих, мы всегда должны надеяться на еще большие дары, ожидающие нас в будущем. Но Павел поднимается еще выше: он доказывает, что коринфяне, однажды призванные Господом в общение со Хри- стом, уже не могут быть Им отвергнуты. И чтобы понять, что означает этот довод, отме- тим, во-первых, что для каждого человека призвание его свидетельствует о его же избра- нии. Во-вторых, хотя каждый не может достоверно судить об избрании другого, суждение любви всегда говорит о том, что все призванные призваны именно ко спасению, то есть, призваны действенно и небесплодно. Павел же обращается к тем, в ком Слово Божие уже пустило корни и даже произвело какое-то плоды.
Если же кто-то возразит и скажет, что многие, однажды приняв Слово, затем от него отпа- дают, отвечу так. Один лишь Дух является для каждого верным и надежным свидетелем его избрания, от которого также зависит конечная стойкость. Но это обстоятельство не мешало Павлу судить по любви и быть убежденным в том, что призвание коринфян на- дежно и незыблемо. Ибо в них он различал признаки отеческого благоволения Божия. И все сказанное направлено не на порождение в нас плотской беспечности (Писание избав- ляет нас от нее частыми напоминаниями о нашей немощи), но лишь к укреплению нашего упования на Бога. И коринфянам об этом было полезно сказать для того, чтобы они не па- ли духом от осознания многочисленных проступков, которые вскоре предъявит им апо- стол. Итог же таков: надеяться на лучшее в отношении всех, вставших на спасительный путь и продолжающих идти по нему, говорит о христианской любви. И какими бы поро-
ками они ни страдали, наше дело – надеяться на то, что каждый, с момента просвещения его Духом Божиим к познанию Иисуса Христа, усыновлен Господом для наследования вечной жизни. Ибо действенное призвание должно быть свидетельством усыновления ве- рующих. И, однако, несмотря на это, всем им следует пребывать в страхе и заботе, о чем я кое-что скажу в комментарии на десятую главу.
В общение. Эразм перевел это место, как «в совместный удел», древний же переводчик –
«в общество». Я же предпочел слово «общение», поскольку оно лучше выражает грече- ское koinwni,a, и это – общая проблема в цитировании в русском переводе греч. терминов различных падежей) Ведь цель Евангелия в том, чтобы Христос стал нашим, и мы приви- лись к Его телу. Если же Отец дает нам в обладание Христа, Он также сообщает нам и Самого Себя. Ибо от Него исходит наше участие во всяких благах. Довод же Павла состо- ит в следующем: поскольку вы через воспринятое верою Евангелие приведены в общение со Христом, у вас нет причин бояться смерти, сделавшись причастниками Того, Кто побе- дил смерть. Итог таков: христианин, смотря на самого себя, находит лишь повод для стра- ха или отчаяния. Но, будучи призванным в общение со Христом, он должен, если речь за- ходит о спасительном уповании, мыслить о себе не иначе, как о члене тела Христова, да- бы все Христово стало его собственным. Таким образом, он и обретет надежду на конеч- ную стойкость, размыслив о том, что он – член Его тела, находящийся вне опасности па- дения.
10. Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11. Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12. Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Апол- лосов»; «я Кифин»; «а я Христов». 13. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?
(10. Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11. Ибо от ваших, от домашних Хлоиных, сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12. Я разумею то, что каждый из вас говорит:
«я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». 13. Разве разделился Христос? Разве Павел распялся за вас? Или во имя Павла вы крестились?)
10) Умоляю вас, братия. До сих пор Павел обращался с коринфянами мягко, зная, что они чрезмерно нежны. Теперь же, приготовив их к обличению и исполнив роль доброго и опытного врача, умягчающего рану, к которой надо приложить болезненное лекарство, он начинает разговаривать с ними строже. Хотя, как мы еще увидим, Павел и здесь проявляет умеренность. Апостол по сути говорит следующее: я утверждаю, – говорит апостол, – что Господь не напрасно даровал вам столько благодеяний, желая привести вас ко спасению; но и вы должны приложить усилия, дабы не осквернить своими проступками столь пре- восходную благодать; поэтому старайтесь друг с другом соглашаться; и я не напрасно требую от вас согласия, ибо мне доложили, что вы враждебно разногласите друг с другом, что между вами бывают разделения и ревность, разрушающие истинное единство. Нопо- скольку коринфян, кажется, не достаточно затронуло предыдущее обличение, Павел при- бегает к упрашиваниям: он заклинает их именем Христовым, дабы они стремились к со- гласию настолько, насколько сильно Его любят.
Чтоб все вы говорили одно. Эти три фразы увещевают коринфян к согласию. Во-первых, апостол нашел среди них такое согласие, когда все они воистину говорили одно и то же; во-вторых, он обличает зло разделения и нарушения единства; в-третьих, указывает на ос- нову истинного согласия, дабы их мысли и воля соответствовали друг другу. Помещенное же им по порядку на второе место должно идти первым: нам следует избегать споров. Ведь отсюда проистекает второе положение о том, что мы должны жить в согласии. А из
этого следует7 третье, поставленное здесь на первом месте: мы должны говорить едиными устами – что в первую очередь желательно как плод христианского единства. Итак, отме- тим: больше всего христианам чуждо спорить друг с другом. Ибо главный артикул нашей веры состоит во взаимном единодушии. На этом согласии стоит и покоится спасение Церкви.
Но посмотрим, что именно требует апостол от христианского согласия. Если кто-то захо- чет провести между этими положениями более тонкое разграничение, то апостол, во- первых, желает, чтобы у коринфян был один разум, во-вторых, одно суждение, в-третьих, чтобы они исповедовали свое согласие на словах. Поскольку же мой перевод несколько отходит от версии Эразма, попутно напомним кое-что нашим читателям. Павел использу- ет здесь причастие, означающее полную прилаженность разных предметов друг к другу. Ибо глагол katarti,zesqai, от которого происходит причастие kathrtisme,noj в собственном смысле означает «прилаживать» и «соединять». Подобно тому, как члены человеческого тела весьма соразмерно прилажены друг ко другу.
Слово «мнение» Павел передает термином gnw,mhn. Но я понимаю его как волю, чтобы в речи апостола упоминались все части души. Тогда первое слово относится к вере, а второе
– к любви. Ибо христианское единство будет царить между нами лишь тогда, когда мы соглашаемся не только в учении, но и в пожеланиях и устремлениях. Подобно тому, как Лука засвидетельствовал о верующих ранней церкви, что у них было одно сердце и одни уста (Деян.4:32). Действительно, все это обнаруживается везде, где правит Дух Христов. Поскольку же апостол велит говорить одно, он, ссылаясь на этот результат, хочет сказать, сколь абсолютным должно быть наше согласие. А именно: чтобы даже в речах не замеча- лось никакого различия. На практике это трудно, но совершенно необходимо для христи- ан, от которых требуется не только одна вера, но и единое исповедание.
11) Сделалось мне известным. Поскольку общие увещевания, как правило, затрагивают нас мало, апостол утверждает, что сказанное имеет к коринфянам особое отношение. Итак, его приноравливание направлено к тому, чтобы коринфяне знали: Павел не напрас- но упомянул о согласии. Ибо он показывает, что коринфяне не только отклонились от священного единства, но и дошли до споров, которые много хуже разногласий. И дабы его не обвинили в доверчивости, словно он легко поверил ложным обвинениям, апостол хва- лит тех, от кого услышал о коринфянах, как людей наилучшей репутации, которых он не усомнился привести как надежных свидетелей против всей церкви. Хотя не вполне ясно, является ли «Хлоя» именем женщины или места, мне кажется вероятным, что здесь име- ется в виду женщина. Думаю, что это семейство, будучи хорошо обученным, указало Пав- лу на болезнь коринфской церкви, поскольку желало, чтобы апостол ее вылечил. Мнение же Златоуста, которому следуют многие, будто бы Павел для того воздержался от называ- ния конкретных имен, чтобы избавить этих людей от неприязни, кажется мне глупым. Ведь апостол говорит, что ему донесли об этом не некоторые, но скорее все члены семей- ства. И они, несомненно, охотно позволили бы ему назвать свои имена. Далее, дабы не ранить души коринфян излишней жесткостью, апостол смягчил свой упрек приятным об- ращением, но не для оправдания их порока, а чтобы сделать их более обучаемыми и гото- выми признать тяжесть своего недуга.
12) Я разумею. Некоторые видят в сказанном mi,mhsin словно Павел приводит подлинныеслова свидетелей. Хотя в некоторых кодексах отсутствует слово oti[, я думаю, что это ско- рее связка, нежели относительный союз, дабы предыдущее предложение имело самый простой смысл: уверен, вы спорите друг с другом потому, что каждый из вас хвалится че- ловеком. Но кто-то возразит и скажет, что в этих словах еще не говорится о спорах. Отве- чаю:если в религии имеются разногласия, люди скоро вскипают и начинают друг с дру-
 |
7 затем следует утверждение, что мы должны быть единодушными в мнениях и пожеланиях. То же, что здесь помещается первым, есть как бы плод христианского согласия, когда … все мы говорим.
гом сражаться. Как для нашего единения более всего действенно согласие в вере, которое больше всего сближает нас и удерживает в мире друг с другом, так и с возникновением разногласий люди неизбежно возбуждаются и вступают в драку. И ни в каком другом во- просе не бывает более жестоких споров, нежели в вопросе веры. Посему Павел обосно- ванно видит достаточное доказательство наличия споров в том, что коринфяне страдали от разделений и размежеваний.
Я Павлов, и т.д. Здесь апостол называет верных рабов Христовых: Аполлоса, своего пре- емника в Коринфе, самого Петра, и, наконец, добавляет собственное имя, дабы не показа- лось, что он больше ратует за себя, чем за дело Христово. Вряд ли там были партии, вы- ступавших за отдельных служителей, хранивших между собой священное согласие. Но, как в последствии добавляет апостол, он приложил к себе и Аполлосу то, что относилось к другим, для того, чтобы коринфяне, перестав смотреть на лица, больше думали о самой сути проповеди.
Но кто-нибудь, возражая, скажет: зачем же здесь перечислены и те, кто исповедывал себя Христовым? Разве это было достойным упрека? Отвечаю: так апостол пытался пояснить, к какому позору приводят наши ложные устремления, когда мы посвящаем себя людям. Ибо Христа тогда поддерживает лишь какая-то часть верующих. И благочестивым, не же- лающим отрекаться от Христа, не остается ничего другого, как отделиться от остальных.
Поскольку же это место искажают на разные лады, надлежит тщательно подумать о том, к чему именно стремится апостол. Он хочет так утвердить в церквах учительство Христово, чтобы все мы от Него зависели, чтобы один Христос был для нас Господом и Учителем, и чтобы никто из нас не ссылался на людей. Тех же, кто уводит за собой учеников, дабы ра- зорвать церковь на секты, апостол осуждает как злейших врагов нашей веры. Он не тер- пит, когда люди возвышаются в Церкви настолько, что покушаются на владычество Само- го Христа. Он не позволяет воздавать им честь, хотя бы в чем-то умаляющую Иисуса Христа. У служителей Христовых есть свое достоинство. И они в какой-то мере являются учителями. Но в отношении Христа всегда надо делать исключение и не лишать Его того, что по праву принадлежит Ему одному. То есть, Христос должен считаться и быть нашим единственным Учителем. Посему цель добрых служителей в том, чтобы все сообща слу- жили Христу, чтобы утвердить только за Ним власть, авторитет и славу, чтобы сражаться под Его знаменами, повиноваться одному Ему, и покорять других Его власти. Если же кем-то движет мнительность, он собирает учеников уже не для Христа, а для самого себя. Источник всех зол, вреднейшая из всех болезней, гибельный яд для всех церквей – когда служители больше думают о себе, нежели об Иисусе Христе. Итог же таков: единство Церкви, прежде всего, состоит в том, чтобы все мы зависели от одного лишь Христа, а люди занимали по отношению к Нему более низкое место, ни в чем не умаляя Его превос- ходства.
13) Разделился ли Христос? (Разве разделился Христос?) Именно этот абсурдный вывод следовал из происходивших у коринфян разделений. Ибо в Церкви должен править один Христос. И поскольку цель Евангелия – примирить нас с Богом через Христа, нам, прежде всего, необходимо собраться вместе в Его теле. Коль скоро же лишь немногие из них, бу-дучи здравомысленнее других, считали Христа своим учителем, – коринфяне, притязая на имя христиан, на деле разрывали Христа на части. Ибо нам надлежит быть одним телом, если мы хотим находиться под Христом, как под нашим Главой. Если же мы разделяемся на разные тела, мы одновременно отходим и от Самого Христа. Итак, хвалиться Его име- нем посреди разногласий и разделений – значит делать невозможное: разрывать Христа на части. Ведь Сам Христос никогда не отступает от единства и согласия, поскольку не мо- жет отречься от Самого Себя. Посему, указав на подобную несуразность, Павел дает по- нять коринфянам, что они чужды Христу из-за своих разделений. Ибо Христос лишь тогда царствует среди нас, когда служит для нас узами священного единства.
Разве Павел распялся за вас? Два сильных довода, коими апостол показывает, сколь не- достойно лишать Христа чести быть единственным Главой Церкви, единственным Учите- лем и Наставником, или отказывать Ему хоть в каком-то достоинстве, перенося его на лю- дей. Первый довод: мы искуплены Христом с тем условием, что уже не принадлежим са- мим себе. Этим же доводом пользуется Павел в Рим.14:9, говоря: Христос умер и воскрес для того, чтобы владеть и живыми, и мертвыми. Итак, мы живем и умираем для Него, по- скольку всегда Ему принадлежим. То же самое сказано в Рим.7:23: вы куплены дорогой ценой, не будьте рабами людей. Значит, коль скоро коринфяне приобретены Христовой кровью, они неким образом отрекаются от своего искупления, если ставят над собой ка- ких-то иных начальников. Замечательное учение, гласящее, что не в нашей власти отда- ваться в рабство людям, поскольку мы – стадо Господне! Отсюда, апостол обвиняет ко- ринфян в страшной неблагодарности как ушедших от Господина, кровью Которого были искуплены, хотя они и поступили так только по неведению.
Далее, этот отрывок противостает нечестивым измышлениям папистов, коими они пыта- ются обосновать свои индульгенции. Ибо вымышленную сокровищницу Церкви, распре- деляемую, по их учению, путем индульгенций, они составляют из крови Христа и муче- ников. Так они воображают, будто мученики своей смертью кое-что заслужили для нас пред Богом, дабы мы просили у них помощи в отпущении грехов. При этом паписты бу- дут отрицать, что мученики – наши искупители. Но совершенно ясно, что одно следует здесь из другого. Речь идет о примирении грешников с Богом, о получении ими прощения, об умилостивлении гнева Божия, о плате за нанесенные Богу оскорбления. И они утвер- ждают, что все это отчасти достигается кровью Христа, и отчасти – кровью мучеников. Значит, они делают мучеников сообщниками Христа в обретении нашего спасения. Павел же категорически отрицает, что за нас распялся кто-то еще, кроме Иисуса. Несомненно, что мученики умерли ради нас, но для того (как говорит Лев), чтобы дать нам пример стойкости, а не для того, чтобы обрести для нас дар праведности.
Или во имя Павла вы крестились? Второй довод, основанный на крещальном исповеда- нии. Ибо мы отдаем себя Тому, в Чье имя крестились. Значит, мы принадлежим Христу, именем Которого освящено наше крещение. Отсюда следует: коринфяне повинны в веро- ломстве и отступничестве, если посвящают себя людям.
Отметь, что здесь природа крещения уподобляется подписанию взаимного договора. По- добно тому, как Господь посредством этого знака принимает нас в Свою семью и причис- ляет к Своему народу, так и мы обязываемся быть Ему верными и впредь не иметь ника- кого другого духовного господина. Посему, как со стороны Бога с нами заключается завет благодати, обещающий отпущение грехов и новую жизнь, так и с нашей стороны прино- сится клятва вести духовную брань, посредством которой мы обещаем вечное повинове- ние Богу. Первую часть этого договора Павел здесь не затрагивает, поскольку это было бы вовсе не к месту. Но когда речь идет о крещении, ее нельзя упускать из вида. И Павел не только винит коринфян в отступничестве, когда они, оставив Христа, перешли в подчине- ние людям, но и считает их нарушителями завета, если они не прилепляются к одному лишь Христу.
Но спрашивается: что значит – креститься во имя Христово? Отвечаю: это выражение не только указывает на то, что крещение основано на авторитете Христа, но и на то, что оно опирается на Его силу, неким образом на ней утверждаясь. Кроме того, все воздействие крещения зависит от того, что при его преподании призывается имя Христово. Но снова спрашивается: почему Павел говорит, будто коринфяне крещены во имя Христа? Ведь Христос заповедал апостолам крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. Отвечаю: в крещении надо, прежде всего, видеть следующее: Бог Отец по Своей незаслуженной нами благости путем усыновления привил нас к Своей Церкви и принял в число Своих детей. Далее, поскольку у нас не может быть с Ним никакой связи, кроме как путем примирения, нам необходим Христос, кровью Своею возвращающий нам Отчее благоволение. И нако-
нец, поскольку через крещение мы посвящаемся Богу, нам необходимо посредничество Святого Духа, служение Которого состоит в том, чтобы сделать нас новым творением. Даже омытие нас Христовой кровью – в собственном смысле Его дело. Но поскольку мы получаем милосердие Бога Отца и благодать Святого Духа только через Христа, то заслу- женно и в прямом смысле называем Его целью нашего крещения и надписываем креще- ние именно Его именем. Хотя имя это никак не исключает имен Отца и Духа. Ибо, желая кратко выразить силу крещения, мы говорим об одном Христе, а когда желаем сказать подробнее, должны назвать также Отца и Духа.
14. Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, 15. дабы не ска- зал кто, что я крестил в мое имя. 16. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премуд- рости слова, чтобы не упразднить креста Христова. 18. Ибо слово о кресте для поги- бающих юродство есть, а для нас спасаемых, – сила Божия. 19. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. 20. Где мудрец? где книжник? где сово- просник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?
(14. Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, 15. дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. 16. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не опустошить крест Христов. 18. Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас спасаемых, – сила Божия. 19. Ибо написано: по- гублю мудрость мудрецов, и разум разумных возьму от среды. 20. Где мудрец? Где книж- ник? Где спорщик века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?)
14) Благодарю. Эти слова Павла суровейшим образом порицают дурное поведение корин- фян. Из-за них апостолу надо было неким образом отказываться от столь святого и пре- красного служения, каким является крещение. Павел поступил бы правильно и в соответ- ствии со своим долгом, если бы крестил как можно больше людей. Но он радуется, что вышло по другому, и видит в этом провидение Божие, дабы люди не возымели повода хвалиться собой, и чтобы сам он не имел ничего общего с выскочками, обретавшими та- ким образом себе учеников. Но что было бы, окрести он многих? Ничего плохого, но (как я уже говорил) здесь присутствует тяжкий упрек, адресованный коринфянам и лжеапосто- лам. Ибо раб Господень вынужден радоваться тому, что воздержался от доброго и по- хвального дела, дабы оно не обратилось для них в повод для соблазна.
17) Ибо Христос послал меня. Апостол заранее отводит возможное возражение. Он дейст- вовал не по своему почину. Это Христос велел апостолам и проповедовать, и крестить. Итак, Павел говорит, что крещение – не главная часть его служения. Ему прежде всего поручена обязанность учить, исполнением которой он и занят. Ибо что сказал апостолам Христос? Идите, проповедуйте и крестите. Крещение Он соединяет с учением, как некую добавку или приложение к проповеди, дабы учение всегда занимало первое место.
Здесь надо отметить два момента: во-первых, апостол не отрицает напрочь, что ему запо- ведано крестить (ибо ко всем апостолам относятся слова: идите, крестите, – да и сам он поступил бы дерзко, крестив хотя бы одного без соответствующей заповеди), но лишь го- ворит о том, что в его призвании главное; во-вторых, здесь никоим образом не унижается достоинство и плод таинства, как думают некоторые. Ибо обсуждается не сила крещения, и Павел использует это сравнение не для того, чтобы в чем-то его унизить. Но, коль скоро немногим было дано учить, но многим – крестить, кроме того, коль скоро учить можно сразу многих, а крещение дается только каждому по отдельности, Павел, выделяясь перед прочими способностью учить, занимался самым важным своим делом, оставив другим то, что они могли бы делать лучше. Больше того, если читатели хорошенько поразмыслят над сказанным, то увидят присутствие здесь неявной иронии, высмеивающей тех, кто под предлогом помпезной церемонии пожинает славу от труда других. Павел предпринял не-
вероятные усилия, созидая коринфскую церковь. А потом пришли эти утонченные учите- ля, переманившие учеников в свои секты одним лишь окроплением водою. Поэтому Па- вел, уступая им эту честь, говорит, что довольствуется своей собственной ношей.
Не в премудрости слова. Упреждение, посредством которого апостол отвергает два воз- можных возражения. Ведь притворные учителя могли бы сказать, что Павлу, лишенному всякого красноречия, смешно хвалиться учительским служением. Посему апостол как бы уступает им и говорит, что он поставлен не ритором, снискивающим славу красотою речи, а служителем Духа, грубыми и простыми словами ставящего на место мирскую мудрость. И чтобы кто-то не возразил и не сказал, что Павел путем проповеди сникал не меньшую славу, чем другие путем крещения, апостол кратко отвечает и на этот довод. Поскольку практикуемый им способ учительства далек от всяческого блеска и лишен какого бы то ни было честолюбия, все подозрения против него совершенно неуместны. И (если не ошиба- юсь) отсюда также можно вывести, о чем главным образом спорил Павел со злыми и не- добросовестными служителями коринфской церкви. О том, что они пытались выглядеть напыщенно, дабы помпезностью слова вызвать у народа восхищение и продавать свои ус- луги под личиной человеческой мудрости.
Из этого главного зла следуют два другие: подобными прикрасами как бы искажается Евангелия, и Христос облекается в новый и чуждый Ему наряд, так что знание о Нем больше не является чистым и подлинным; затем, Павел говорит о том, как, обратившись к изяществу и блеску слов, к утонченным умствованиям, к пустой видимости напыщенного учения, люди лишаются действенности Духа. У них ничего не останется, кроме мертвой буквы, и будут заметны не величие Божие, сияющее в Евангелии, но только внешние при- красы и беспредметная помпа.
И для устранения искажений благовестия Павел начинает говорить о способе своей про- поведи. По его утверждению, способ этот законный и правильный, поскольку полностью противоположен тщеславному бахвальству других. Павел как бы говорит: знаю, как льстят вам эти ваши утонченные учителя своей высокопарной речью. Я же не только при- знаю, но и горжусь тем, что моя проповедь груба, неотесанна и не содержит никаких изы- сков. Ибо именно так и надо проповедовать. Именно этот способ проповеди и заповедал мне Бог.
Премудростью словаапостол называет не logodaidali,an [надувательство, уловка. – прим. пер.], означающую не что иное, как никчемную болтливость, а истинное красноречие, включающее в себя отбор для проповеди умных тем и их изящное изложение. И апостол свидетельствует, что он всего этого лишен, однако же это ничуть не вредит его пропове- ди.
Чтобы не упразднить креста Христова. (Чтобы не опустошить крест Христов). Как ранее апостол противопоставлял имя Христово надменной мудрости плоти, так и теперь выставляет на обозрение крест Христов, дабы ниспровергнуть всю ее гордыню и превоз- ношение. Ибо для верующих истинная мудрость заключена именно в кресте Христовом. А что может быть презреннее креста? Поэтому всякий, желающий быть мудрым для Бога, должен снизойти до крестного смирения. А это случится лишь тогда, когда он прежде от- речется от себя, собственного разума и всей премудрости мира. Однако Павел говорит здесь не только о том, какими должны быть ученики Христовы, и как им следует учиться, но и о том, какой способ обучения должен практиковаться в Христовой школе. По его словам, крест Христов был бы опустошен, если бы его проповедь была украшена красно- речием и изысками. Крест Христов означает здесь благодеяние искупления, которое надо искать в распятом Христе. Евангельское же учение, призывающее нас ко кресту, должно благоухать запахом креста Господня и быть в глазах мира скорее презренным, нежели славным. Смысл таков: если бы Павел прибег у коринфян к философской утонченности и
искусности речи, он похоронил бы действенность креста Христова, в котором заключает- ся человеческое спасение. Ибо таким путем крест не может стать нашим.
Здесь можно задать два вопроса. Полностью ли осуждает Павел премудрость слова как противницу Иисуса Христа? И неужели по его мнению между евангельским учением и красноречием лежит вечная вражда, ведущая к их совершенной несовместимости? То есть, неужели евангельская проповедь портится, если кто-то для ее украшения прибегнет к красноречию?
Отвечаю на первый вопрос: весьма неразумным было бы полагать, будто Павел в целом осуждает те виды искусства, которые без сомнения являются замечательными дарами Бо- жиими, помогающими людям при их правильном использовании. И поскольку виды ис- кусства, основанные не на суевериях, но на образованности, покоятся на истинном знании и полезны в повседневной жизни, несомненно, что они происходят от Святого Духа. Пользу же, получаемую и ощущаемую от них, следует возводить именно к Богу. Значит, сказанное Павлом не надо понимать как поношение искусства, словно оно противостоит благочестию.
Второй вопрос связан с несколько большими трудностями. Ибо апостол говорит, что при- мешивать мудрость слова к кресту Христову значит его опустошать. Отвечаю: надо при- нять во внимание, к кому именно обращается Павел. Слух коринфян глупо и неумно вож- делел высокопарных речей. Поэтому их, прежде всего, надо было призвать к крестному смирению, дабы они научились принимать Христа и Его простое Евангелие без каких- либо прикрас. Хотя я согласился бы с истинностью утверждения, что крест Христов опус-тошает не только премудрость мира, но и изящество речи. Ибо проповедь распятого Хри- ста проста и откровенна. Посему ее не следует каким-либо образом приукрашивать. Еван- гелию свойственно смирять мирскую мудрость, дабы мы, отвергнув собственный ум, вы- казывали только готовность учиться, дабы мы знали, или желали знать, лишь то, чему учит нас Господь. О премудрости плоти и ее противлении Христу вскоре будет сказано подробнее. О красноречии же коротко скажу сейчас, насколько требует обсуждаемый на- ми отрывок.
Мы сознаем, что Бог от начала постановил, чтобы Евангелие проповедовали, не обраща- ясь к помощи красноречия. Но разве Дающий красноречивость человеческому языку не мог бы Сам быть красноречив, если бы того хотел? Мог бы, но не захотел. Почему не за- хотел? На это я нахожу две главные причины. Первая: дабы в грубой и неотесанной речи стало более очевидным величие Его истины, и человеческие души затрагивала одна лишь действенность Духа без каких-либо внешних вспомоществований. Вторая причина в том, что Ему надо было тщательнее проверить наше послушание и готовность к обучению, и одновременно научить истинному смирению. Ибо Господь допускает в Свою школу толь- ко детей. Значит, лишь те способны к восприятию небесной мудрости, кто, довольствуясь презренной с виду крестной проповедью, не желают ни в чем приукрашивать Иисуса Христа. Посему евангельское учение надлежит преподавать так, чтобы отвадить верую- щих от всякой напыщенности и превозношения.
Но что если сегодня кто-нибудь, говоря ярче других, украсит евангельское учение собст- венным красноречием? Разве из-за этого его следует отвергать, будто он осквернил или затемнил Христову славу? Отвечаю: во-первых, никак не противоречит простоте Еванге- лия то красноречие, которое не только уступает и покоряется ему без всякой гордыни, но и служит ему, как служанка своей госпоже. Ибо, по словам Августина, Тот, Кто дал лю- дям рыбака Петра, дал им и ритора Киприана. Этим он хотел сказать, что оба они – от Бо- га, хотя один, будучивыше по достоинству, полностью лишен искусства говорить, а дру- гой, сидящий у его ног, выделяется изяществом речи. Итак, подобное красноречие не сле- дует ни осуждать, ни презирать. Ведь оно стремится не к тому, чтобы пленить христиан внешним словесным блеском, опьяняя их суетной усладой, сотрясая их слух своим прият-
ным звучанием, и помпой своей как бы заслоняя крест Христов, – но скорее к тому, чтобы призвать нас к изначальной евангельской простоте. Так что, смиряя даже самое себя, это красноречие превозносит только проповедь креста, исполняя как бы роль глашатая, чтобы люди слушали рыбаков и неучей, у которых нет ничего, кроме силы благодати Святого Духа.
Кроме того, скажу, что и у Духа Божия есть Свое красноречие. Но оно сияет не во внеш- них изысках, а своим врожденным, собственным и (как говорится) внутренним сиянием. Такое красноречие было у пророков, особенно у Исаии, Давида и Соломона. Таким крас- норечием в некоторой степени владел и Моисей. Да и в апостольских посланиях, даже весьма неискусных, все же порой вспыхивают какие-то его искорки. Посему Духу Божию подобает красноречие не показное, не сотрясающее впустую воздух, но основательное и действенное, больше связанное с искренностью, чем с изяществом.
18) Ибо слово о кресте, и т.д. В первой части предложения содержится уступка. Ведь можно было возразить, сказав, что Евангелие станут повсеместно презирать, если провоз- глашать его бесхитростно и смиренно. И Павел охотно с этим соглашается. Но, добавляя, что презирать его будут погибающие, он хочет сказать, что суждению их не стоит прида- вать значение. Ибо кто захочет презирать Евангелие ценой своего спасения? Итак, пред- ложение это надо истолковывать следующим образом: какой бы глупостью ни считали погибающие слово о кресте, коль скоро оно неугодно им, как не потворствующее мирской премудрости, для нас в этом слове сияет премудрость Божия. Косвенно апостол порицает здесь превратность суждения коринфян. Ведь их легко увлекали словесные прикрасы мнительных учителей. При этом они гнушались апостолом, наделенным силою Божией ради их спасения, только потому, что он усердно проповедовал им Христа. О том же, ка- ким образом слово о кресте есть сила Божия ко спасению, мы говорили в Рим.1:16.
19) Ибо написано. Свидетельством Исаии апостол еще лучше дает понять, сколь недос- тойно относиться с предубеждением к евангельской истине. И относиться только потому, что мудрецы века сего высмеивают и презирают его. Ибо из слов пророка явствует: Бог ни во что не ставит их премудрость. Место, взято из Исаии 29:14, где Господь говорит: Я по- караю лицемерие народа тем, что премудрость его мудрецов погибнет. Сказанное сле- дующим образом соотносится с осуждаемой ныне темой: то, что люди, кажущиеся муд- рыми, судят столь превратно, вовсе не ново и вполне обычно. Ведь Господь обычно нака- зывает так превозношение тех, кто, уповая на собственный разум, хотят быть вождями для себя и других. Некогда он уничтожил в израильском народе премудрость его вождей. И если это произошло в народе, мудростью которого должны были восхищаться прочие племена, то что будет с остальными?
Однако нам следует сравнить слова пророка с тем, что говорит Павел, и еще пристальнее в них вглядеться. Хотя пророк пользуется нейтральными фразами, говоря: погибнет пре- мудрость и благоразумие исчезнет, – Павел переводит их в активный залог, изображая действующим самого Бога. Но смысл у них обоих одинаковый. Ведь Бог свидетельствует о том, что произведет великое чудо, которому поразятся все. Значит, премудрость погиб- нет, но потому, что ее уничтожит Господь. Премудрость исчезнет, но потому, что Господь приведетее к исчезновению. Второйже глагол avqetei/n, переведенный Эразмом как «от- вергать», может означать разное. Иногда он значит «разрушать», «истреблять», «изничто- жать». Я предпочел бы понимать его именно в этом смысле, дабы он соответствовал слову
«исчезнуть». Хотя еще более веская причина в том, что значение «отвергать», как мы вскоре увидим, не согласуется с контекстом. Итак, посмотрим, какой же выходит смысл. Пророк хочет лишь сказать, что больше не будет правителей, управляющих справедливо, ибо Господь лишит их здравомыслия и разумения. Подобно тому, как в другом месте Бог угрожал ослеплением всему народу, так и здесь Он угрожает этим ослеплением его вож- дям. То есть, Бог хочет как бы лишить их зрения.
Но как бы то ни было, здесь возникает большая трудность. Ибо Исаия понимает слова
«премудрость» и «благоразумие» в хорошем смысле. Павел же цитирует их в другом зна- чении, словно Бог осуждает извращенную премудрость людей и отвергает их благоразу- мие, представляющее собой одну лишь суету. Соглашусь с тем, что подобное толкование общепринято, но, поскольку несомненно, что апостолы не извращали слова Святого Духа, я предпочту скорее отойти от общего мнения толкователей, нежели обвинить Павла во лжи. Ведь подлинный смысл пророческих слов также вполне соответствует цели апосто- ла. Если даже самые мудрые становятся безумцами, когда Господь забирает у них здраво- мыслие, то как можно доверять обычной человеческой мудрости? Кроме того, коль скоро привычное мщение Божие – поражать слепотою тех, кто привержен собственному разуму и чрезмерно много мудрствует, нет ничего удивительного в том, если плотские люди, вос- стающие на Бога, чтобы подчинить Его вечную истину своей дерзости, становятся глуп- цами и изнемогают в собственных умствованиях.
Теперь понятно, сколь уместно пользуется Павел пророческим свидетельством. Исаия возвещает, что Бог отомстит людям, почитавшим Бога выдуманным ими самими спосо- бом, отомстит тем, что у их мудрецов исчезнет всяческая мудрость. Павел же уместно приводит данное свидетельство, желая доказать, что мудрость мира сего преходяща и ни- чего не стоит, поскольку превозносится над Богом.
20) Где мудрец? Где книжник? Этот выпад добавлен для дальнейшей иллюстрации свиде- тельства пророка. Вопреки общепринятому мнению Павел не цитирует здесь Исаию, но говорит от своего лица. Ибо место из Ис.33:18, на которое обычно указывают, не имеет ничего общего с обсуждаемым вопросом. Пророк обещает иудеям избавление от ига Сен- нахирима, и чтобы еще больше восхвалить благодеяние Божие, упоминает о том, сколь несчастны люди, угнетаемые чужевластием. По его словам, они терзаются постоянным беспокойством, думая о том, что над ними властвуют книжники, квесторы, сборщики на- логов, люди, составляющие описи (descriptores turrium). Он говорит, что иудеи были стес- нены подобными тяготами для того, чтобы само воспоминание о них вызывало у них бла- годарность за избавление. Итак, ложно мнение о том, что Павел цитирует здесь пророка.
Слово «век» надо присоединить не только к последнему слову, но и к двум предыдущим. Апостол зовет мудрецами века тех, кто мудрствует не по слову Божию, не от просвещения Святым Духом, но уповая на одну лишь мирскую прозорливость. Книжниками же здесь, как и в других местах, зовутся учителя. Ибо слово rps на еврейском означает «рассказы- вать».Отсюдапроисходитсуществительноеrps, означающее книгуили свиток. ~yrpws называют образованных людей, опытных в книжном деле. По этой причине словосочета- ние sopher regis часто указывает на секретаря или канцлера. Греки же, последовав этимо- логии еврейского слова,перевели как grammatei/j.
Спорщиками апостол называет тех, кто выставляет напоказ свое остроумие, задавая тон- кие, запутанные вопросы. Таким образом, Павел уничижает человеческий разум в целом, дабы он ничего не значил в Царствии Божием. Его нападки на человеческую мудрость вполне обоснованны. Не поддается описанию, сколь трудно вырвать из людских душ пре- вратное упование на плоть, дабы они не приписывали себе больше положенного. Ведь не- терпимо, когда люди судят о себе, даже отчасти полагаясь на собственную мудрость.
Не обратил ли Бог, и т.д. Под мудростью апостол понимает все, что способен постичь че- ловек как своим природным разумом, так и с помощью опыта, обучения и знания разных искусств. Ведь мудрости мира апостол противопоставляет премудрость Духа. Посему, ка- ким бы ни было разумение людей без просвещения от Святого Духа, все это включается в понятие «мудрости мира». И Бог, по словам апостола, обратил в безумие всю подобную мудрость, то есть – осудил ее в глупости. А это происходит двумя способами. Ведь всякое знание и разумение человека – чистая суета, если не опирается на истинную мудрость. Оно не болееспособно постичь духовноеучение, чем глаз слепого – различать цвета. И
то, и другое следует прилежно обдумать. Первое: знание всех наук – лишь дым, если от- сутствует небесное познание Иисуса Христа. Второе: человек, со всей своей проницатель- ностью, в постижении собственными силами тайн Божиих так же глуп, как и слушающий симфонию осел в ее понимании. Так обличается гибельное заблуждение тех, кто хвалится мудростью мира, презирая Христа и все спасительное учение, думая будто они блаженны, если полагаются на творения; а также гордыня тех, кто, уповая на собственный разум, дерзает проникать за самую завесу небес.
Одновременно дается ответ на вопрос: почему всякое знание без Христа Павел повергает наземь и как бы попирает ногами, хотя ясно, что оно – главный дар Божий человеку в этом мире. Ибо что в человеке благороднее разума, коим он превосходит всех животных? Какого почитания заслуживают свободные искусства, воспитывающие человека и делаю- щие его воистину человечным! Кроме того, сколь многие и сколь великие плоды они при- носят! Кто не станет самым возвышенным образом хвалить гражданское благоразумие, поддерживающее республики, княжества и царства? Не говорю уже обо всем остальном. Но ответ на заданный вопрос – в том, что Павел не осуждает полностью природную про- зорливость человека или благоразумие, приобретенное из опыта, или образованность ума, происходящую от изучения наук. Он лишь утверждает, что все этоничего не значит по сравнению с небесной премудростью. Воистину безумен тот, кто, опираясь или на свою проницательность, или на помощь наук, попытается достичь небес, то есть, захочет судить о непостижимых тайнах Царства Божия или домогаться их познания. Ибо они сокрыты от человеческого разумения. Итак, отметим: сказанное Павлом о мирской мудрости следует ограничивать рамками обсуждаемого им вопроса, а именно: то, что прилепляется к зем- ному, никак не может постичь небесное. Верно то, что без Христа знание всего и вся – од- на лишь суета, и что суете подвержен тот, кто, будучи обучен всему, не знает при этом Бога. Но верно и то, что прекрасные Божии дары, как-то: здравомыслие, остроумие, сво- бодные искусства, знания языков, – подвергаются некой профанации, если ими пользуют- ся нечестивые.
21. Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благо- угодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. 22. Ибо и Иудеи требуют чу- дес, и Еллины ищут мудрости; 23. а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев со- блазн, а для Еллинов безумие, 24. для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; 25. потому что немудрое Божие премудрее челове- ков, и немощное Божие сильнее человеков.
(21. Ибо когда мир мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу глупостью проповеди спасти верующих. 22. Ибо и Иудеи требуют знамения, и Еллины ищут мудрости; 23. а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов глупость, 24. для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; 25. потому что глупость Божия премудрее человеков, и не- мощное Божие сильнее человеков.)
21) Ибо когда мир. Было вполне законно и правильно, что человек с помощью врожденно- го ему света природы, созерцая премудрость Божию, явленную в Его делах, мог прийти к познанию Бога. Но, поскольку порядок этот был извращен человеческой порочностью, Бог, прежде чем дать нам спасительное наставление, хочет сделать нас глупыми в собст- венных глазах. Кроме того, вместо прозорливости Своей премудрости Он предлагает нам некое подобие глупости. И людская неблагодарность вполне заслужила такого извращен- ного порядка вещей. Премудростью Божией апостол называет всю картину мироздания, яркий образчик и ясное доказательство мудрости Творца. Итак, в созерцании человеком творений Бог показывает нам чудесное отражение Собственной премудрости, дабы всякий созерцающий мир и прочие дела Божии неизбежно восхитился всем этим, если обладает хотя бы искоркой здравого смысла. Если бы люди, наблюдая дела Божии, шли к истинно- му познанию Бога, они познали бы Творца премудро, или собственным природным разу-
мением. Но, поскольку явление премудрости Божий в творениях никак не помогло науче- нию мира, Бог для наставления людей выбрал другой путь. Таким образом, в том, что мы достигаем спасительное познание Бога не раньше, чем отречемся от своего разума, следу- ет винить нашу порочность.
Апостол делает уступку, называя Евангелие проповедью глупости. Именно таким его счи- тают опьяненные ложным самоупованием mwroso,foij, которые не боятся подвергать свя- щенную истину Божию своему глупому суду. Действительно, для человеческого разума нет ничего глупее, чем слышать о ставшем смертным Боге, о том, что жизнь стала под- вержена смерти, что праведность облеклась в подобие греха, что благословение покори- лось проклятию, – дабы люди посредством этого были искуплены от смерти и стали при- частниками блаженного бессмертия, чтобы они обрели жизнь, чтобы в них по упраздне- нии греха воцарилась праведность, а смерть и проклятие уничтожились. Тем не менее, мы знаем, что Евангелие – тайная премудрость Божия, которая превыше самих небес и при- водит в замешательство даже ангелов. Это – замечательное место, из которого явствует, насколько слеп человеческий разум, ничего не различающий даже при ярком свете. Вер- но, что этот мир подобен сцене, на которой Бог являет нам яркий образ Собственной сла- вы. Но мы остаемся слепыми, когда перед нами развертывается подобное зрелище, и не потому, что откровение Божие неясно, но потому, что мы чужды всякого разумения. Нам недостает не только воли, но и способности к разумению. Как бы ясно ни являлся перед нами Бог, мы можем узреть Его только очами веры. Разве что в нас возникает слабое ощущение Его божества, делающее нас неизвинительными.
И то, что Павел отрицает здесь познание Бога из созерцания творений, разумей в том смысле, что таким образом не достигается чистота познания. И, устраняя всякую ссылку на неведение, апостол говорит: все люди настолько преуспевают в школе природы, что испытывают какое-то ощущение божества. Но они не знают, каков Бог на деле. Больше того, они тут же изнемогают в собственных помышлениях, и свет как бы сияет для них во тьме. Из этого следует, что люди заблуждаются не столько из-за неведения, сколько из-за презрения, небрежения и неблагодарности. Дабы исполнилось сказанное: Бога знают все, но при этом не воздают Ему хвалу. С другой стороны, под водительством природы никто никогда не преуспел настолько, чтобы познать Бога. Если же кто в качестве возражения приведет в пример философов, отвечаю: в их лице мы видим самое яркое свидетельство нашей природной немощи. Ибо среди них нет никого, кто не уклонился бы от упомянуто- го мною принципа познания Бога к посторонним и ошибочным умствованиям. Ведь, по большей части, философы безумствуют паче выживших из умастарух. Сказанное апосто- лом о спасении верующих соответствует предыдущему положению о том, что Евангелие есть сила Божия ко спасению. И верующих, число которых невелико, апостол противо- поставляет ослепшему и неразумному миру. Он говорит, что нас не должна смущать их малочисленность, поскольку Бог отделил их от мира для спасения.
22) И Иудеи требуют знамения. Эта фраза объясняет предыдущее положение. Апостол отвечает на вопрос, почему евангельская проповедь считается глупостью. Хотя он не только объясняет, но и усиливает свое утверждение, ибо говорит: мало того, что иудеипрезирают Евангелие, они еще и гнушаются им. Они, по его словам, хотят иметь перед глазами свидетельство божественной силы. Греки же любят то, что связано с остроумием и этим льстит человеческому разуму. Но мы, – говорит Павел, – проповедуем Христа рас- пятого, в Котором, на первый взгляд, одна лишь немощь и нелепость. Итак, для иудеев Христос служит соблазном, поскольку они смотрят на Христа, как на покинутого Богом. Для греков же возвещаемый в Евангелии способ искупления подобен басне. Под эллинами (на мой взгляд) апостол имеет в виду не просто язычников, но тех, кто облагорожен зна- нием свободных наук и отличается возвышенным умом. Хотя посредством синекдохи эта фраза охватывает и всех прочих язычников.
Между иудеями и эллинами апостол различает так: первые, набрасываясь на Христа из-за неразумной ревности к закону, в полном исступлении восстают на благовестие (что и де- лают обычно лицемеры, сражаясь за свои суеверия); греки же, надмеваясь своим высоко- умием, презирают его как безумное.
Требование чудес иудеями Павел приписывает их порочности. Но не потому, что требо- вание чудес само по себе – зло. Он имеет в виду связанное с этим нечестие. Ведь настой- чиво прося у Бога совершать чудеса, иудеи неким образом подчиняют Его своим законам. Из-за грубости своего восприятия они с помощью явных знамений как бы желают потро- гать Бога руками. И, пристрастившись к чудесам, они как бы цепенеют, переставая заме- чать что-либо другое. Наконец, они не довольствуются никаким количеством чудес и без конца жаждут все новых и новых. Ибо никто не порицает Езекию за то, что тот охотно по- зволил удостоверить себя с помощью чуда. Не осуждает Гедеона, попросившего двоякого знамения. Скорее осуждают Ахаза, отказавшегося внять совершенному пророком чуду. Итак, чем же согрешили Иудеи, требуя чудес? Тем, что требовали их не для доброй цели, не соблюдали в своем желании умеренности и неправильно ими пользовались. Чудеса должны помогать вере, а иудеи желали их лишь для того, чтобы остаться в неверии. Не подобает предписывать Богу законы, а они давали полную свободу своим неуемным же- ланиям. Чудеса должны направлять нас к познанию Христа и духовной благодати Божией, а для иудеев они, наоборот, служили препятствием. Именно по этим причинам их и пори- цает Христос. Превратное поколение требует чудес, – говорит Он в Мк.8:12. Ибо их лю- бопытству и настойчивости не было предела. И всякий раз как они получали просимое, это не приносило им никакой пользы.
24) Иудеев и Еллинов. Такое разграничение показывает следующее: Христа принимают так плохо не по Его вине, и не потому, что таковой изначально была человеческая природа. Причина лежит в извращенности самих людей, лишенных божественного света. Избран- ным же Божиим, будь они иудеи или язычники, ничто не мешает придти ко Христу, дабы обрести в Нем надежное спасение. Силу апостол противопоставляет соблазну, происходя- щему от уничиженности Христа, премудрость же противопоставляет глупости. Итог ска- занного таков: я знаю, – говорит апостол, – что упорство иудеев может уступить лишь чу- десам, а гордыню греков может ублажить только суетная мирская мудрость. Однако нам не следует обращать на это внимание. Поскольку, как бы наш Христос со Своим крестным смирением ни оскорблял иудеев и не был смешон для греков, для всех избранных, из ка- кого бы народа они ни были, Он как сила Божия ко спасению преодолевает все соблазны, а как Его премудрость устраняет всякое самолюбование.
25) Ибо немудрое Божие (Потому что глупость Божия). Если кажется, что Господь ве- дет Себя с нами глупо и не выказывает Свою премудрость, то то, что нам представляется Его глупостью, все равно превосходит всякую людскую мудрость. И там, где кажется, что Бог, скрывая Свою силу, проявляет немощь, то, что представляется Его бессилием, все же сильнее всякой человеческой силы. Однако эти слова надо рассматривать как уступку. Ибо всякий понимает, сколь неуместно приписывать Богу глупость и немощь. Подобная ирония была необходима для обуздания безумного плотского превозношения, без всяких колебаний готового лишить Бога присущей Ему славы.
26. Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; 27. но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить муд- рых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; 28. и незнатное мира и уни- чиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – 29. для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. 30. От Него и вы во Христе Иисусе, Ко- торый сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искупле- нием, 31. чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом.
(26. Посмотрите, братия, на призвание ваше: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; 27. но Бог избрал глупое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; 28. и незнатное мира и презрен- ное и несуществующее избрал Бог, чтобы упразднить существующее, – 29. для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. 30. От Него и вы существуете во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, 31. чтобы было, как написано: хвалящийся да хвалится Господом.)
26) Посмотрите, братия. Поскольку по-гречески наклонение глагола нельзя установить однозначно, а контексту больше подходит повелительное, чем изъявительное, пусть чита- тель выберет сам, что ему больше нравится. Смысл же в обоих случаях одинаковый: если выбрать вариант «вы видите», то апостол взывает к коринфянам как к свидетелям чего-то общеизвестного и как бы напоминает о том, что творится у всех перед глазами; если же выбрать вариант с повелительным наклонением, то Павел как бы пробуждает их ото сна и обращает их внимание на суть дела.
«Призвание» же можно понять в собирательном смысле как множество самих призван- ных. Смысл будет следующим: вы видите, каких людей Господь призвал из вашей среды. Но я скорее склонен думать, что Павел указывает здесь на причину призвания. Тогда эта фраза представляет из себя очень весомый довод. Ибо из нее следует, что, если коринфяне презирают смирение креста, они неким образом делают недействительным свое призва- ние. Ведь Бог призвал нас таким образом, чтобы полностью упразднить человеческую мудрость, силу и славу. Итак, апостол без слов обвиняет их в неблагодарности за то, что, забыв о благодати Божией и о самих себе, они гнушаются Евангелием Христовым.
Хотя здесь надо отметить два обстоятельства. Первое: примером коринфян апостол под- тверждает истинность сказанного им ранее. Второе: он учит их, что, если они подумают о способе своего призвания Господом, то полностью отбросят всякую гордыню. Павел го- ворит о постыжении мудрых и благородных, об упразднении существующего. Причем и то, и другое вполне справедливо. Ведь мужество и мудрость исчезают там, где возникает стыд. Их сущность в этом случае полностью упраздняется. Говоря же об избрании нищих, глупых и незнатных, апостол имеет в виду, что Бог предпочел их великим, премудрым и благородным. Ведь для обуздания плотской гордыни было бы недостаточно, если бы Бог всех просто уровнял. Посему Он прошел мимо тех, кто казался выдающимся, дабы воис- тину поставить их на место.
Далее, глупым будет тот, кто выведет отсюда, будто хваление плотью упразднено Госпо- дом для того, чтобы лишить надежды на спасение великих и благородных. Некоторые глупые люди под этим предлогом не только набрасываются на знатных, словно на отверг- нутых Господом, но и совершенно их презирают. Однако будем помнить: это было сказа- но коринфянам, которые, хотя и не слишком возвышались в этом мире, тем не менее, бес- причинно собой надмевались. Итак, Бог, постыжая сильных, разумных и великих, тем са- мым не призывает гордиться немощных, невежественных и отверженных, но сразу и за- одно смиряет их всех. Посему, презренные в глазах мира люди должны думать про себя так: какая же требуется скромность от нас, если даже прославленные в этом мире ничего не значат? Если затмевается свет солнца, то что станет со звездами? Если погаснут звезды, то что произойдет с тем, что само по себе лишено света? Сказано же это к тому, чтобы призванные Господом, будучи никчемны в глазах мира, не использовали слова Павла как повод для гордости, но, помня о его увещевании (Рим.11:20): ты стоишь верою, смотри: не возносись в душе, но бойся, – со страхом и смирением ходили перед Богом.
Впрочем, Павел не говорит здесь, что никто из знатных и сильных не призван Богом; он говорит, что призваны лишь немногие. И указывает на цель: Господь, предпочитая пре- зренных великим, низвергает тем самым плотскую славу. Но Тот же Самый Бог устами Давида увещевает царей поклониться Христу (Пс.2:12). Устами же Павла Он возвещает
(1Тим.2:4) о том, что хочет, дабы все спаслись, и что Христос предложен всем: жалким и великим, царям и простым людям. И Бог Сам дает нам доказательство сказанного: сначала ко Христу призываются пастухи, но затем за ними следуют философы. Сначала высочай- шую честь получают невежды рыбаки, но затем в их школу принимаются цари, советни- ки, сенаторы и риторы.
28) Ничего не значащее. (Не существующее). Похожими словами апостол пользуется в Рим.4:17, но в другом смысле. Ибо там, описывая всеобщее призвание верующих, он го- ворит, что мы – ничто до своего призвания. И это следует понимать в отношении нашего истинного положения перед Богом, даже если в глазах людей мы и кажемся чем-то. Упо-
мянутая же апостолом oudv ene, ia должна относиться к мнению людей, что явствует из вто-
рой части предложения, где Павел говорит: дабы упразднилось существующее. Ибо чем- то значительным мы являемся только по внешнему виду, а сами по себе – воистину ничто. Итак, слово «существующее» толкуй как «кажущееся», дабы этот отрывок соответствовал изречениям: воздвигает от земли нищих, отверженных возвышает, – и им подобным. От- сюда явствует, сколь сильно безумствуют те, кто думает, будто избрание Божие предва- ряют какие-то заслуги человека или его достоинства.
29) Никакая плоть не хвалилась. Хотя под словом «плоть» здесь, как и во многих местах Писания, разумеются все смертные, в этом отрывке оно несет особый оттенок. Говоря о людях презрительно, Дух Божий тем самым обуздывает их гордыню, как и в Ис.31:3: Египтянин – плоть, а не дух. Замечательное утверждение! Нам не остается ничего, чем бы мы могли хвалиться. В глазах мира многие на миг наслаждаются ложной славой, но она тут же исчезает подобно дыму. Впрочем, этими словами заграждаются уста всех смерт- ных, когда они предстают пред Богом, согласно речению Аввакума (2:20): да молчит пе-ред лицом Господним всякая плоть. Итак, все, что заслуживает какой-либо похвалы, сле- дует возводить к одному лишь Богу.
30) От Него и вы. Дабы коринфяне не думали, будто что-то из сказанного их не касается, апостол теперь обращается непосредственно к ним. То, что коринфяне являются чем-то и что-то представляют из себя – происходит только от Бога. Поэтому ударение падает здесь на слово «существуете». Павел как бы говорит: начало ваше от Бога, Который призывает несуществующее, пройдя мимо того, что кажется существующим. Все же существование ваше основано на Христе, поэтому у вас нет причин для гордыни. Причем апостол гово- рит не только о творении, но и о духовной природе, к которой мы возрождаемся по благо- дати Божией.
Который сделался для нас. Поскольку многие, не желая открыто отходить от Бога, все же что-то ищут вне Иисуса Христа, словно Он не содержит в Себе все, апостол мимоходом говорит о том, какими и сколь многими сокровищами наделен Христос, и одновременно указывает, каким именно способом верующие существуют во Христе. Называя Христа нашей праведностью, апостол косвенно противопоставляет Его нам, в ком нет ничего кроме греха. Он хвалит Христа тремя фразами, выражающими всю Его силу и все обре- таемые в Нем блага.
Во-первых, Павел говорит, что Христос сделался для нас премудростью. Этим он хочет сказать, что во Христе мы обретаем все совершенство премудрости. Ибо в Нем нам в пол- ноте явился Небесный Отец, дабы мы не желали знать что-либо, кроме Христа. Похожее место мы находим в Кол.2:3: в Нем сокрыты все сокровища премудрости и знания, – о чем более подробно будет сказано в следующей главе.
Во-вторых, апостол говорит, что Христос стал для нас праведностью. Этим он хочет ска- зать, что Бог принимает нас ради Христа, поскольку Он своей смертью изгладил наши грехи, и послушание Его вменяется нам в праведность. Коль скоро праведность по вере состоит в отпущении грехов и незаслуженном принятии Богом, и то, и другое мы обрета- ем через Христа.
В-третьих, апостол говорит об освящении. Он имеет в виду следующее: мы, будучи сквер- ными по природе, возрождаемся Духом Христовым к святости и служению Богу. Отсюда вывод: нельзя оправдаться даром только верой, не живя при этом свято. Ибо эти два вида благодати связаны между собой неразрывно. И тот, кто пытается их разделить, неким об- разом разделяет Самого Христа. Посему, желающий оправдаться незаслуженной благо- стью Божией через Христа пусть подумает о том, что он может сделать это, лишь приняв Христа, в том числе и ради собственного освящения; то есть, чтобы возродиться Его Ду- хом к невинной и чистой жизни. Тех же, кто клевещет на нас, будто мы, проповедуя неза- служенную праведность по вере, отваживаем людей от добрых дел, достаточно опровер- гают слова апостола. Ибо вера включает в себя возрождение во Христе не меньше, чем прощение грехов. С другой стороны, эти два служения Иисуса Христа соединены так, что одновременно остаются различимыми. Итак, не подобает смешивать то, что явно разгра- ничивает Павел.
В-четвертых, Он учит, что Христос дан нам ради искупления. Апостол имеет в виду, что благодеяние Христово избавляет нас как от всякого рабства греху, так и от происходящего из этого несчастья. Таким образом, искупление есть первый дар Христа, потому что оно начинается в нас, и последний, потому что оно же достигает в нас совершенства. Начало спасения в том, что нас извлекают из лабиринта греха и смерти. Между тем, мы, желая искупления, воздыхаем вплоть до дня всеобщего воскресения, как сказано в Рим.8:26. Ес- ли же спросить о способе, которым Христос дан нам ради искупления, отвечаю: Христос искупил нас тем, что отдал Себя в качестве цены искупления.
Наконец, будем же искать во Христе не половину или часть всех перечисленных выше благ, а всю их полноту. Ибо Павел не говорит, что Христос дан нам как восполнение или вспомоществование в праведности, святости, премудрости или искуплении, но уверенно приписывает Ему полную действенность всего вышеперечисленного. Поскольку же в Пи- сании едва ли какое другое место точнее описывает все виды служения Христова, из этого отрывка прекрасно уразумевается сила и природа веры. Поскольку собственным объектом веры является Христос, всякий знающий, каковы ниспосланные нам благодеяния Христо- вы, также научен тому, что представляет собой вера.
31) Хвалящийся. Вот цель, ради которой Бог во Христе дарует нам все. А именно: чтобы мы не присваивали что-либо себе, но все приписывали Богу.Бог лишает нас всего, но не для того, чтобы оставить голыми. Ибо затем Он Сам облекает нас в Собственную славу, но с тем лишь условием, чтобы мы, желая хвалиться, хвалились тем, что находится вне нас. Итог таков: пусть человек, ставший в собственных глазах ничем, и признавая, что благо заключено в одном лишь Боге, оставив стремление к собственной славе, желает только возвеличивания славы Божией. И это еще яснее видно из слов пророка, у которого Павел позаимствовал данное свидетельство. Ибо у пророка Господь, отказав всем смерт- ным в мужестве, мудрости и похвале богатством, велит им хвалиться только познанием Самого Себя. Он хочет, чтобы, познав Его, мы одновременно усвоили, что именно Он творитсуд, справедливость и милость. Ибо такое познание рождает в нас и упование на Него, и страх перед Ним. Итак, всякий имеющий подобный душевный настрой ничего не приписывает самому себе, желает возвышения одного лишь Господа, полагается на Его благодать, видит в Его отеческой любви все свое счастье, и, наконец, довольствуясь од- ним лишь Богом, воистину Им одним и хвалится. Говорю «воистину», потому что и лице- меры ложно хвалятся Господом (как свидетельствует Павел в Рим.2:17), когда, надмеваясь Его дарами или превозносясь в нечестивом плотском самоуповании, или злоупотребляя Его Словом, тем не менее, прикрываются Его именем.
1. И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, 2. ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кро- ме Иисуса Христа, и притом распятого,
(1. И когда я приходил к вам, братия, приходил не в превосходстве слова или мудрости, возвещая вам свидетельство Божие. 2. ибо я не счел великим знать у вас что-либо, кроме Иисуса Христа, и притом распятого,)
1) И когда. Сначала Павел говорил о том, каким именно образом он преподавал людям учение. Затем он быстро переходит к природе евангельской проповеди. Теперь же апостол возвращается к своей личности, показывая: все, что в нем презирают люди, относится к самой сути Евангелия и неразрывно с ним связано. Итак, он делает уступку противникам и говорит, что у него нет человеческого красноречия или человеческой мудрости, с помо- щью которых он мог бы чего-нибудь добиться. Но, признавая отсутствие у себя этих ка- честв, апостол еще ярче демонстрирует в своем служении силу Божию, не нуждающуюся в подобных вспомоществованиях. Однако все это апостол добавляет несколько позже. Сейчас же он уступает в том, что у него нет человеческой мудрости, заявляя при этом, что он все же возвестил свидетельство Божие.
Хотя свидетельство Божие некоторые переводчики понимают в пассивном смысле, не со- мневаюсь, что контексту больше подходит другой, активный смысл. Свидетельство Божие
– это то, что исходит от Бога, то есть, евангельское учение, автор и свидетель которого – Сам Бог. Lo,gon апостол отличает avpo. th/j sofi,aj, и это подтверждает мою мысль о том, что Павел говорил не только о пустой болтовне, но и обо всем человеческом учении.
2) Ибо я рассудил (Ибо я не счел великим) Поскольку kri,nein по-гречески часто означает evkle,gein, то есть, отделять что-то как ценное, думаю,8 никто из здравомыслящих не станет оспаривать мой вероятный, вполне соответствующий синтаксису перевод. Однако, если перевести: «я не ценил никакого знания», в этом также не будет ничего натянутого. Если же сюда кое-что добавить, предложение станет вполне гладким: я не счел великими мое знание или благодать моего знания. Хотя я не полностью отвергаю и другой перевод, в котором Павел утверждает, что кроме Христа ничего не считает знанием или за знание. В этом случае здесь, как и во многих других местах, подразумевается греческий предлог av- nti.. Впрочем, одобрить ли первый вариант или второй, итог будет следующим: у меня нет словесных прикрас, нет и утонченного красноречия, и поэтому я не произвожу впечатле- ния, но скорее вызываю к себе презрение. Ведь ценно для меня только одно: возвещать в простоте Иисуса Христа.
Слово же «распятого» апостол добавил не в том смысле, что проповедует один только крест Христов. Он имел в виду, что провозглашает Христа вместе с Его крестным смире- нием. Павел как бы говорит: поношение креста не заставит меня отвергнуть Того, от Кого исходит спасение. Я не постыжусь заключить в Нем всю мою премудрость, в Том, Кого гордые люди презирают и отвергают из-за позора Его креста. Посему речь апостола сле- дует понимать так: никакое знание не ценно для меня настолько, чтобы я желал знать что- либо, кроме Христа, пусть и распятого. И слово «распятого» как бы усиливает смысл, вы- ставляя на позор надменных учителей, чуть ли не презиравших Христа и пытавшихся воз- вестить слушателям какую-то более возвышенную мудрость, дабы снискать у них благо- воление. Замечательное место, из которого мы узнаем, чему должны учить добросовест- ные служители, чему нам следует учиться всю жизнь, и что кроме этого знания все ос- тальное надо почитать за сор.
3. и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. 4. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, 5. чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией.
|
8 Кое-кто не согласится с приведенным мною переводом. Итак апостол хочет сказать следующее:
(3. и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. 4. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в доказательстве Духа и силы, 5. чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией.)
3) И я был у вас в немощи. Апостол подробно излагает уже высказанную ранее мысль: в глазах людей в нем не было ничего яркого или выдающегося. Так он обращает к своей по- хвале то, чем его противники думали принизить его служение. Казалось, что апостол, бу- дучи презренным и жалким по плоти, не заслуживает большого уважения. Но Павел пока- зывает: сила Божия еще ярче сияет в том, что он смог столько сделать без каких-либо че- ловеческих вспомоществований. Апостол имеет в виду не только мошенников, которые для приобретения себе имени заботились лишь о внешнем виде, но и самих коринфян, ко- торых восхищала эта пустая помпа. Итак, его слова должны были произвести на них глу- бокое впечатление. Коринфяне знали, что у Павла не было ничего, что могло бы вызывать к нему уважение по плоти или внушать благоволение людей. И все же они видели чудес- ный успех, который Господь даровал его проповеди, и даже неким образом распознавали силу Святого Духа в его учении. Итак, поскольку они, презрев простоту апостола, горели желанием незнамо какой более напыщенной и яркой мудрости и больше дивились внеш- нему блеску и искусственным прикрасам, нежели живому Духу, разве они не достаточно показали тем свое тщеславие? Значит, Павел справедливо напоминает им о своем первом приходе, дабы коринфяне не отвратились от силы Божией, которую однажды на себе ис- пытали.
Слово «немощь» здесь и ниже означает все, что принижает достоинство и отвращает бла- говоление других. «Страх» же и «трепет» суть следствия этой немощи. Хотя эти два слова можно толковать двояко. Или так, что, размыслив о величии своего служения, апостол ис- полняет его с трепетом и огромным усердием; или так, что, будучи окружен многими опасностями, он находился в постоянном страхе и озабоченности. И то, и другое вполне соответствует контексту. Но второе толкование (на мой взгляд) проще. Рабам Господним подобает скромность, дабы они, осознавая свою немощь, и, с другой стороны, принимая на себя столь сложное и выдающееся служение, исполняли его почтительно и со страхом. Ибо ведущие себя надменно и самоуверенно или исполняющие служение так, словно оно им по плечу, не знают ни самих себя, ни саму суть служения Слова. Но поскольку Павел соединяет здесь немощь со страхом, и немощью обозначает все, что может вызвать к че- ловеку презрение, отсюда вытекает, что страх связан здесь с опасностями и трудностями. Несомненно, что имеется в виду именно этот страх, который, как показало дело, все же не помешал Павлу исполнить вверенное от Господа служение. Рабы Господни не настолько бесчувственны, чтобы не видеть угрожающие им опасности, и не настолько тверды, чтобы из-за них не волноваться. Причем, им следует страшиться, прежде всего, подвум причи- нам. Первая: чтобы научиться, отчаявшись в себе, полагаться и надеяться на одного лишь Бога. Вторая: чтобы научиться истинному отречению от себя. Итак, Павел не был лишен чувства страха, но управлял им так, что бестрепетно шел навстречу опасностям, дабы с непобедимым постоянством и мужеством отразить все нападки мира и сатаны, преодоле- вая все невзгоды.
4) И проповедь моя не в убедительных. Апостол называет убедительными словами чело- веческой мудрости изящное красноречие, больше опирающееся на искусность, нежели на истину, а также некоторую утонченность, привлекающую людские сердца. Он справедли- во приписывает человеческой мудрости tov piqano,n. Ибо Слово Господне величием своим, словно неодолимой силой, вынуждает нас к послушанию. Человеческая же мудрость вы- ставляет перед нами приманку, внушающую к ней благоволение, и своими прикрасами заставляет других себя слушать. Всему этому апостол противопоставляет доказательство Духа и силы, которое многие относят лишь к чудесам, а я понимаю шире. А именно: как десницу Божию, могущественно и многоразлично явившую себя через апостола. Дух же и сила означают либо духовнуюсилу kaq’ u`pallagh.n, либо знамения и воздействия, которые
Духвыказал в его служении.Апостолвполнеуместноиспользует словоavpodei,xewj, или доказательство. Ибо, думая о делах Божиих, в которых используются тварные орудия, мы проявляем редкое тупоумие, и сила этих дел как бы закрыта от нас покрывалом. В служе- нии же Павла, не использовавшего никакие вспомоществования плоти и мира, десница Божия проявила себя как бы в открытую, и сила ее воистину была более зрима.
5) Чтобы вера ваша утверждалась. «Утверждаться» означает здесь – основываться. Апо- стол хочет сказать следующее: коринфянам повезло, что он проповедовал им Христа, опираясь не на человеческую мудрость, а только на силу Духа, дабы их вера основывалась не на людях, а на Боге. Если бы проповедь апостола опиралась только на силу его красно- речия, ее могло бы ниспровергнуть еще большее красноречие. Кроме того, никакая на- дежная истина не опирается на красоту речи. Красноречие может ей помочь, но не должно служить ей опорой. И, несомненно, самой действенной является проповедь, лишенная всех вспомоществований красноречия и состоятельная сама по себе. Посему великая по- хвала проповеди Павла в том, что в ней воссияла небесная сила, и она смогла преодолеть столько препятствий без какой-либо мирской помощи. Итак, коринфяне не должны позво- лить увести себя от учения Павла, зная, что оно опирается на силу Божию. Впрочем, Па- вел, говоря здесь о вере коринфян, высказывает общее положение. Поэтому, будем знать: неотъемлемое свойство веры – полагаться на одного лишь Бога и не зависеть от людей. Уверенность ее должна быть таковой, чтобы не падать от любых ухищрений ада, но сто- ять прочно, выдерживая все нападки и наскоки. А это возможно лишь тогда, когда мы убедимся в том, что с нами разговаривает Бог, и что уверовали мы вовсе не в человече- ские домыслы. Хотя в собственном смысле вера опирается только на Слово Божие, вполне уместно указывается и другая ее опора: верующие должны признать, что услышанное слово дано от Бога, исходя из действия в нем силы Божией.
6. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, 7. но проповедуем премудрость Божию, тайную сокровен- ную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, 8. которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы. 9. Но, как на- писано: не видел того глаз, ни слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его.
(6. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего упраздняющихся, 7. но проповедуем премудрость Божию в тайне, со- кровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, 8. которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, никогда не распяли бы Господа славы. 9. Но, как написано: не видел того глаз, ни слышало ухо, и не приходило то на сердце чело- веку, что приготовил Бог любящим Его.)
6) Мудрость же мы проповедуем. Дабы не показалось, будто апостол презирает мудрость, подобно тому, как неучи или невежды с варварской дикостью гнушаются знания, Павел добавляет, что у него есть истинная премудрость, но та, которую оценят лишь подходя- щие судьи. Он называет «совершенными» не тех, кто достиг полной и совершенной муд- рости, а тех, кто обладает здравым суждением. Ведь ~t, всегда переводимое греческимипереводчиками как te,leioj, означает «целокупный». Попутно апостол порицает тех, кому
не понравилась его проповедь, замечая, что это произошло по их вине. Он как бы говорит: если кому не нравится мое учение, это достаточно свидетельствует об извращенности и порочности его ума. Ибо искренние и здравомыслящие люди всегда признают в нем наи- высшую мудрость. Хотя проповедь Павла была известна всем, не все ценили ее по заслу- гам. В этом причина, по которой апостол взывает к здравым и целомудренным судьям, которые назвали бы его неразумное для мира учение истинной мудростью. Между тем, словом «проповедовать» он указывает, что действительно выставил перед ними образец чудесной мудрости, дабы никто не отверг ее как нечто неизвестное.
Мудрость не века сего. Апостол повторяет сказанное ранее: его Евангелие – не человече- ская мудрость, дабы никто не возразил, сказав, что у его учения мало сторонников, и мно- гие великие люди его даже отвергают. Итак, апостол охотно признает возможность воз- ражений, но при этом утверждает, что они никак ему не вредят.
Властей века сего. Властями века сего апостол называет тех, кто выделяется каким-либо мирским преимуществом. Порою люди, не обладающие остротой ума, все же вызывают восхищение у других из-за достоинства своей личности. Однако, дабы нас не пугало внешнее величие, апостол добавляет, что эти власти упраздняются или погибают. Ибо вечному не подобает зависеть от авторитета преходящего и тленного, не способного обес- печить даже собственное существование. Павел как бы говорит: когда открывается Царст- во Божие, увядает премудрость мира, и тленное уступает вечному. У властей мира сего есть свое превосходство, но оно исчезает в один миг. Но тогда что общего у этого превос- ходства с небесным и нетленным Царством Божиим?
7) Премудрость Божию, тайную (в тайне). Апостол приводит причину, по которой вла- сти века сего не ценят евангельское учение. Ведь оно объято тайной, и посему остается для них сокрытым. Евангелие настолько превосходит способности человеческого разума, что как бы ни устремляли ввысь свой взор те, кто считается умнее других, им никогда не постичь его возвышенности. Между тем, они презирают его смирение, словно оно как не- что отверженное валяется у них под ногами. Таким образом, чем горделивее они его пре- зирают, тем дальше9 отстоят от его познания. Больше того, эта отдаленность мешает им даже его созерцать.
Которую предназначил Бог. Поскольку ранее Павел сказал, что Евангелие – нечто тайное, верующие, испугавшись его недоступности, могли отказаться его слушать и пасть духом. Поэтому апостол упреждает подобную опасность и возвещает, что Евангелие, тем не ме- нее, предназначено нам, дабы мы им пользовались. И чтобы никто не счел, что тайная мудрость его не касается, не посчитал напрасным обращать к ней свой взор, как к непо- стижимой для человеческого разума, апостол учит, что учение это сообщено нам по веч- ному совету Божию. Хотя Павел имеет в виду и нечто более возвышенное. Ибо путем кос- венного сравнения он подчеркивает величие благодати, данной нам после пришествия Христова, которая возвысила нас над отцами, жившими под законом. Об этом предмете мы много говорили в конце толкования на последнюю главу Послания к Римлянам. Довод апостола основан, во-первых, на божественном установлении. Ведь если Бог ничего не постановляет напрасно, отсюда следует, что мы не напрасно слушаем Евангелие, которое Он нам предназначил. Ибо Бог, разговаривая с нами, приспособляется к нашему воспри- ятию. Сюда же относится сказанное Исаией (45:19): Я говорил не в пещерах, не в темных местах; Я не напрасно говорил семени Иакова; ищите Меня. Кроме того, дабы вызвать к Евангелию приязнь и внушить нам желание его слушать, апостол ссылается также на его цель, а именно: Бог дал нам Евангелие ради нашей славы. Этими словами Павел, кажется, сравнивает нас с отцами, которых Небесный Отец не удостоил подобной чести, отложен- ной Им до пришествия Его Сына.
8) Никто из властей … не познал. Если апостол имеет в виду, что они не познали собст- венным умом, то он сказал о них лишь то, что относится ко всем обычным людям. Ведь как люди, будь они хоть учеными, хоть невеждами, могут познать столь великую муд- рость? Но можно сказать, что более всех других здесь осуждаются в слепоте и невежестве власти, поскольку только они кажутся людям умными и способными видеть. Хотя я пред- почел бы понимать сказанное проще: в соответствии с обычным словоупотреблением Пи- сания, которое зовет всегда бывающим то, что случается evpi. tov polu., то есть – часто, и на-оборот, никогда не бывающим случающееся evpi. tov e;latton, то есть – редко. В этом смысле
|
9 Удаленнее
вполне возможно, что среди властей найдутся некоторые выдающиеся и достойные паче прочих мужи, одновременно правильно знающие Бога.
Ибо если бы познали. Премудрость Божия с очевидностью воссияла во Христе, однако власти не познали ее в Нем. Ведь в распятии Христовом с одной стороны возобладали иу- дейские начальники, отличавшиеся мнимой святостью и ложной мудростью, с другой же
– Пилат и Римская Империя. Вот – ясное свидетельство слепоты всех, кто мыслит по пло- ти. Но довод апостола мог бы показаться слабым. Кто-то возразил бы, сказав: и что же? Разве мы не видим ежедневно тех, кто осознанно и злобно нападает на уже познанную ими истину Божию? Если же бунт и не виден явно, что же еще значит грех против Святого Духа, если не добровольное упорство против Бога, когда человек, сознательно и с желани- ем, не только отвергает его Слово, но и нападает на него? И почему Христос говорил о том, что фарисеи и им подобные Его знали, тем самым, лишив их возможности сослаться на неведение? Ведь Он обвинил их в жестокости и нечестии, поскольку они без причины преследовали Его, верного служителя Отца, только потому, что ненавидели истину.
Отвечаю: неведение бывает двояким. Одно происходит от неразумного рвения. Такое не- ведение отвергает доброе не просто так, но потому что считает его злом, хотя совесть вся- кого грешащего неведением виновна перед Богом, поскольку к неведению всегда приме- шано лицемерие, гордыня, или презрение. Однако порой здравомыслие и всякое разуме- ние настолько подавлены в человеческом разуме, что в нем проявляется одно лишь неве- дение. Причем, он невежествен не только для других, но и для самого себя. Таков был Па- вел, прежде чем его просветил Бог. Ибо он ненавидел Христа и восставал на Его учение потому, что сам, того не зная, был увлечен порочной законнической ревностью. Он не был свободен от лицемерия или чист от гордыни, не имел перед Богом каких-либо оправда- ний. Но все эти пороки затмевало собой такое неведение, что Павел даже не обращал на них внимания или вовсе не чувствовал их.
Вторая разновидность неведения больше похожа на безумие. Ведь добровольно восстаю- щие на Бога подобны безумцам, которые и, видя, не могут узреть. Надо решительно зая- вить, что всякое неверие слепо. Но между разными его видами та разница, что порой сле- пота побеждает злобу, и человек, подобно глупцу, лишается всякого ощущения зла (это происходит с теми, которые благими намерениями, то есть, собственными глупыми до- мыслами, обманывают самих себя), а порой преобладает сама злоба, так что человек в ка- ком-то безумии влечется к преступлениям даже вопреки голосу совести. Посему не уди- вительны слова Павла о том, что власти века сего не распяли бы Христа, если бы познали премудрость Божию. Ведь книжники и фарисеи не настолько познали истинность Христо- ва учения, чтобы оставить свое безумие и перестать блуждать впотьмах.
9) Как написано: не видел того глаз. Все согласны с тем, что данное место заимствовано из Ис.64:3. Поскольку на первый взгляд смысл прост и ясен, толкователи мало им себя ут- руждают. Но, если копнуть поглубже, возникнут две трудности. Первая: слова пророка не совпадают с приведенным апостолом текстом. Вторая: кажется, что Павел использует свидетельство пророка вовсе не с той целью, с которой его приводит сам пророк.
Сначала скажем о самих процитированных словах: поскольку они двусмысленны, разные переводчики переводят их по-разному. Некоторые дают следующий вариант: от века не слышали, не восприняли ушами, глаз не видел Бога, кроме Тебя, делающего такое ожи- дающему Тебя. Другие понимают так, что речь здесь обращена к Богу: не видел глаз, не слышало ухо, о Боже, кроме Тебя, что делаешь Ты ожидающим Тебя. Пророк же дословно говорит следующее: от века не слышали, не восприняли ушами, глаз не видел Бога (или, Бог), кроме Тебя, сделает (или приготовит) ожидающему Тебя. Если~yhla прочесть в ви-
нительном падеже, то надо подразумевать отсутствующее здесь местоимение «который». И на первый взгляд кажется, что контексту больше подходит именно такое толкование, поскольку последующий глагол употреблен в третьем лице. Но это толкование отстоит от
смысла, вложенного в отрывок Павлом, которому следует доверять больше, чем любым разумным соображениям. Ибо существует ли какой более надежный и верный толкова- тель этих слов, нежели Дух Божий, Который и надиктовал их Исаии, и истолковал устами Павла? Однако, чтобы отвести всякую нечестивую клевету, скажу так: особенность еврей- ского языка позволяет допускать и такой подлинный смысл: о, Боже, глаз не видел, ухо не слышало, но Ты один знаешь, что делаешь Ты обычно ожидающим Тебя. И этому толко- ванию не мешает неожиданное изменение грамматического лица. Как известно, оно встречается у пророков довольно часто, так что на этом даже не следует останавливаться. Если же кому больше понравится первый смысл, у него нет оснований обвинять нас или апостола, будто мы отошли от простоты пророческих слов. Ведь мы делаем гораздо меньше допущений, чем подобный толкователь, вынужденный понимать глагол «делать» в переносном смысле.
Сказанное же после «не приходило то на сердце человеку» хотя и не содержится в словах пророка, означает то же, что и фраза «кроме Тебя». Поскольку пророк приписывает по- добное знание одному лишь Богу, он отказывает в нем не только человеческим чувствам, но и человеческому разуму. Итак, хотя Исаия говорит только о зрении и слухе,он неяв- ным образом имеет в виду все способности души. Действительно, глаза и уши – два орга- на, коими мы воспринимаем то, что затем познает наш разум.Использовав причастие
«любящим», апостол последовал грекам, которые, переведя подобном образом, ошиблись в одной букве. Но поскольку это никак не связано с обсуждаемой темой, Павел не захотел вносить никаких изменений. Известно, что апостол повсеместно уступал принятому чте- нию. Посему, какая бы разница ни была в словах, не возникает никакого противоречия в смысле.
Теперь перейдем к самой сути. Пророк, упоминая о том, сколь щедро Бог одаривал Свой народ во время нужды, говорит, что величие Его благодеяний непостижимо для человече- ского разума. Но – скажет кто-то, – какое отношение имеет это к духовному учению и к обетованиям вечной жизни, о которых рассуждает Павел? Ответить на данный вопрос можно трояко. Вовсе не глупо сказать, что пророк, упоминая о земных благословениях, под этим предлогом высказывает общее утверждение о духовном блаженстве, хранящемся для верующих на небесах. Но я предпочел бы понимать сказанное проще, относя его к благодати Божией, ежедневно подаваемой верующим. В таких вопросах всегда надо смот- реть на причину, а не на внешние обстоятельства. Причиной же является благость Божия, по которой Он принимает нас в число Своих детей. Итак, кто захочет правильно понять сказанное, не станет думать об одних лишь словах, но, словно в одежду облекшись в оте- ческую любовь Божию, направит свою мысль от временных даров к вечной жизни. Мож- но сказать и так: довод здесь исходит от меньшего к большему. Ведь, если человеческий разум не постигает и не может измерить благодать Божию, относящуюся к земному, то сколь трудно ему достичь высоты самих небес? Но я уже сказал, какой вариант перевода нравится мне больше.
10. А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии. 11. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божиего никто не знает, кроме Духа Божия. 12. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, 13. что и возвещаем не от человече- ской мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духов- ное с духовным.
(10. А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все исследует, даже глубины Божии.
11. Ибо кто из человеков знает относящееся к нему, кроме духа человеческого, пребы- вающего в нем? Так и Божиего никто не знает, кроме Духа Божия. 12. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Христа, 13. что и возве- щаем учеными словами не человеческой мудрости, но Духа Святаго, приспосабливая ду- ховное к духовному.)
10) А нам Бог открыл. Ранее сделав вывод о слепоте всех людей, и отказав человеческому разуму в возможности самостоятельно приходить к Богу, апостол теперь показывает, сколь далеки от этой слепоты верующие, поскольку Господь удостоил их особого про- свещения Духом. Посему, чем более туп человеческий разум в разумении тайн Божиих, тем больше егонеуверенность, и тем увереннее наша вера, опирающаяся на откровение Духа Божия. И в этом мы познаем безмерную благость Бога, пользующегося нашим поро- ком для нашего же блага.
Дух же все проницает (исследует). Это добавлено для утешения благочестивых, дабы они спокойнее полагались на откровение, получаемое ими от Духа Божия. Апостол как бы го- ворит: нам вполне достаточно свидетельства Духа Божия, ибо в Боге нет такой глубины, которую бы Он не проницал. Именно это и означает здесь слово «исследовать». Под глу- биной же разумей не тайные суды, допытываться о которых нам запрещено, а все спаси- тельное учение, которое напрасно излагалось бы в Писании, если бы Бог Духом Своим не возвысил наш разум до его понимания.
11) Ибо кто из человеков. Здесь апостол преподает нам два урока: евангельское учение можно постичь не иначе, как свидетельством Святого Духа; и наоборот, имеющие это свидетельство, уверены в нем столь же твердо и незыблемо, как если бы осязали своими руками то, во что веруют. Ведь Дух – надежный, находящийся вне всяких подозрений свидетель. Апостол доказывает это через сравнение с нашим духом. Ибо каждый человек осознает собственные помышления. Другой же не ведает о том, что сокрыто в его сердце. Значит, каков совет Божий и какова Его воля, сокрыто от всех людей. Ибо кто был совет- ником Богу? Посему знание всего этого недоступно для людей. Но если к нему нас приве- дет Сам Божественный Дух, то есть, удостоверит нас в том, что иначе было бы сокрыто от нашего разума, не будет больше повода для колебаний. Ибо от Духа Божия не ускользает ничего из того, что находится в Боге.
Впрочем, кажется, что это сравнение не вполне неуместно. Ведь язык, будучи как бы от- печатком мысли, есть средство, с помощью которого люди сообщают друг другу свои чувствования. Так что с его помощью одни могут разуметь помышления других. Почему же тогда волю Божию нельзя постичь из Его же Слова? Потому что люди, притворяясь и обманывая, часто скорее скрывают свои помышления, нежели сообщают их другим. Но это никак не относится к Богу, слово Которого – надежная истина, подлинный и живой Его образ. Но подумаем о том, насколько далеко простирает Павел свое уподобление. Внутреннее помышление человека, неизвестное для других, ясно только для него одного. Если же потом он расскажет о нем другим, это не мешает его духу быть единственным свидетелем того, что находится в нем. Ведь он может и не убедить других в своей правди- вости, может и не вполне удачно выразить свои мысли. Если же и в том, и в другом ему будет сопутствовать успех, это никак не противоречит тому, что человека познает пра- вильно только его собственный дух. Но между мыслями Бога и помышлениями людей то различие, что люди понимают друг друга взаимно, Слово же Божие есть некое тайное знание, до высоты которого невозможно подняться немощи человеческого ума.Таким об- разом, свет продолжает светить во тьме, доколе Дух не откроет очи слепых.
Духа человеческого. Отметь, что здесь дух человеческий означает душу, в которой, как го- ворится, заключается сила разумения. Ибо Павел выразился бы неточно, если бы сказал, что знает человеческий разум, то есть, сама познавательная способность, а не душа, этой способностью наделенная.
12) Но мы приняли не духа мира сего. Путем сравнения противоположностей апостол еще больше подчеркивает упомянутую им уверенность. По его словам, принятый нами Дух божественного откровения не принадлежит миру. Он не ползает по земле, не подвержен суете, не двусмыслен, не изменчив, не держит нас в сомнениях и неопределенности, но исходит от Бога, и посему,будучи превыше всех небес, возвещает надежную и неизмен-
ную истину, исключая любые сомнения. Это место весьма наглядно опровергает дьяволь- скую догму софистов о постоянном колебании верующих. Они велят всем верующим со-мневаться в том, находятся ли они в состоянии благодати, и допускают лишь такое спаси- тельное упование, которое зависит от морального или вероятного предположения. И здесь они извращают веру двояко. Они хотят, чтобы мы сомневались по поводу состояния бла- годати, и одновременно навязывают еще одно сомнение в конечной стойкости. Апостол же утверждает, что избранным дарован Святой Дух, из свидетельства Которого они знают о своем усыновлении и надеются на вечную жизнь. Действительно, если паписты хотят утвердить свою догму, то им надо либо лишить избранных Божественного Духа, либо приписать неуверенность Самому Духу Божию. Но и то, и другое откровенно противоре- чит учению Павла. Итак, поймем, в чем же состоит природа веры: в том, чтобы совесть имела от ДухаСвятого надежное свидетельство божественного к себе благоволения, опи- раясь на которое она не усомнится называть Бога своим Отцом. Таким образом, Павел возвышает нашу веру над миром, дабы она свысока смотрела на всякую плотскую горды- ню. Иначе вера будет постоянно дрожать и колебаться. Ведь известно, сколь дерзко над- мевается человеческий разум, гордыню которого дети Божии должны мужественно побе- ждать противоположной гордостью веры.
Чтобы знать дарованное нам. Слово «знать» использовано здесь для того, чтобы еще больше подчеркнуть надежность нашего упования. Но отметим: знание этого не достига- ется природным путем, не связано со способностями нашего разума, а полностью зависит от откровения Духа. Упомянутые апостолом Христовы дары есть благодеяния, обретае- мые нами от Его смерти и воскресения. А именно: мы знаем о том, что усыновлены в на- дежде на вечную жизнь, примирившись с Богом и получив отпущение грехов, что делаем- ся новым творением, освятившись Духом возрождения, для того чтобы жить для Бога. О том же самом говорит Павел в Еф.1:18: дабы вы знали, какова надежда призвания вашего.
13) Возвещаем не от человеческой, и т.д. (Возвещаем учеными словами не человеческой). Павел говорит о самом себе. Он продолжает восхвалять собственное служение. Замеча- тельная же похвала его проповеди заключается в том, что, по словам Павла, в ней содер- жится таинственное откровение самого важного: учения Святого Духа, сути нашего спа- сения и бесценных сокровищ Христовых. Так что коринфяне должны знать его истинную цену. Между тем, апостол возвращается к своей прежней уступке: проповедь его неукра- шена красноречием, не отличается изяществом, но довольствуется одним лишь учением Святого Духа. Учеными словами человеческой мудрости апостол называет слова, говоря- щие о человеческой учености, составленные по правилам риторского искусства и напол- ненные философскими изысками, дабы вызывать у слушателей восхищение. Учеными же словами Духа – слова, отличающиеся искренностью и простотою, достойной величия Ду- ха Божия, а не пустыми прикрасами. Ведь, прибегая к помощи красноречия, надо всегда остерегаться осквернить премудрость Божию излишним мирским блеском. В учении же Павла сияла одна лишь сила Духа без каких-либо внешних вспомоществований.
Духовное с духовным (духовное к духовному). Sugkri,nestqai, без сомнения, означает здесь
«приспосабливать». Ибо, если судить по приведенным в книге Будеяцитатам из Аристо- теля, иногда это слово имеет подобное значение. Отсюда su,gkrima означает привитое или присовокупленное. И этот смысл больше подходит контексту, чем перевод других: «срав- нивать» или «сообразовывать». Итак, апостол утверждает, что приспосабливает духовное к духовному, прилаживая слова к тому, что они означают, то есть, облекает небесную премудрость в простую речь, ясно выражающую присущую Святому Духу действенность. Между тем, он упрекает других проповедников, вызывающих благоволение слушателей импозантным изяществом слов и показной утонченностью, как лишенных надежной ис- тины или искажающих духовное учение Божие недостойной помпой.
14. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. 15. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. 16. Ибо кто познал ум Госпо- день, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов.
(14. Душевный человек не постигает того, что от Духа Божия, ибо для него это глу- пость; и не может разуметь, потому что об этом судится духовно. 15. Но духовный су- дит обо всем, а сам не судится никем. 16. Ибо кто познал ум Господень, чтобы помогать ему? А мы имеем ум Христов.)
14) Душевный человек. В отличие от общепринятого мнения, душевным человеком апо- стол называет не того, кто предан грубым похотям и чувственности, а любого человека, наделенного только лишь природными способностями. И это явствует из приведенного им противопоставления,ибо душевное апостол сравнивает с духовным. Поскольку же под духовным человеком разумеется тот, чей разум управляется и просвещается Божиим Ду- хом, нет сомнения, что под душевным апостол разумеет человека, оставленного в чистом природном состоянии. Ведь душа свойственна природе, Дух же приходит по сверхпри- родному дару.
Апостол возвращается к уже затронутой им теме. Он хочет устранить препятствие для не- мощных, состоящее в том, что благовестие презирают весьма многие. И Павел показыва- ет, что презрение это ни о чем не говорит, поскольку проистекает из невежества. Посему оно не должно мешать нам преуспевать на поприще веры, ибо не стоит, глядя на солнце, закрывать глаза лишь потому, что слепые его не видят. Было бы великой неблагодарно- стью отвергать благодеяние, которым Бог особо удостаивает определенных людей. Ведь оно принадлежит далеко не всем, и сама его редкость делает его для нас еще драгоценнее.
Почитает это безумием (для него это глупость). Учение Евангелия, по словам апостола, нелепо для всех мыслящих только по-человечески. Но по какой причине? Потому что они слепы. Итак, в чем же эта нелепость умаляет его величие? Неопытные отвергают Еванге- лие из-за того, что оценивают его по людским меркам, но Павел использует этот довод для еще большего возвышения благовестия. По его словам, Евангелие презирают потому, что оно неизвестно. А неизвестно оно потому, что его возвышенность и сокрытость делает его непостижимым для человеческого разума. Какова же премудрость, настолько превос- ходящая все человеческое разумение, что последнее не способно даже ее вкусить! Хотя здесь Павел также косвенно винит плотскую гордыню людей. Ведь люди обычно считают глупым то, чего не могут разуметь. Одновременно апостол показывает, какова немощь или, скорее, тупость человеческого разума, говоря, что он невосприимчив к духовному разумению. По его словам, человек не постигает принадлежащего Духу не только из-за надменности своей воли, но также из-за бессилия своего разума. Если бы он просто ска- зал, что люди не разумеют, сказанное все равно было бы истинным; но Павел добавляет, что люди даже не могут разуметь. Отсюда вывод: вера зависит не от воли человека, нода- руется нам от Бога.
Надобно судить духовно (судится духовно). То есть, Дух Божий, от Которого исходит евангельское учение – единственный истинный его толкователь, и только Он один спосо- бен объяснить его нам. Посему, рассуждая об этом учении, людские умы с необходимо- стью будут слепы, доколе их не просветит Божественный Дух. Отсюда вывод: все люди по природе лишены Духа Божия. Ведь в противном случае довод апостола не имел бы си- лы. Любой свет природного разума, коим обладают все, исходит от Божественного Духа, но сейчас речь идет об особом откровении небесной премудрости, коим Бог удостаивает только Своих детей. Тем более нетерпимо невежество тех, кто воображает, будто Еванге- лие предлагается всем настолько одинаково, что все способны принять верою предложен- ное в нем спасение.
15) Духовный судит о всем. Ранее апостол лишил плотского человека права судить. Те- перь же он учит, что только духовные люди пригодны быть в этом деле судьями, посколь- ку только Дух Божий знает Себя, и Ему присуще служение отличать Своих от чужих, удо- стоверять принадлежащее Себе, и всем прочим отказывать в доверии. Смысл же таков: здесь бессильно всякое плотское остроумие. И только духовный человек надежно и осно- вательно знает тайны Божии, четко отличая истину от лжи, учение Божие от человеческих измышлений, никак при этом не обманываясь. О самом же духовном не судит никто, по- скольку убежденность веры не подчинена людям и не может колебаться по их воле. Ведь она выше самих ангелов. Отметь, что эта прерогатива приписывается не людям, но Боже- ственному Слову, по правилу которого судят все духовные, и которое ниспослано им от Бога вместе с правильным его пониманием. И если это понимание имеется, уверенность человека возвышается над любым человеческим судом.
Кроме того, отметь слово «суд». Апостол имеет в виду, что Господь не только просвещает нас к восприятию истины, но и наделяет духом различения, дабы мы не колебались в со- мнениях между истиной и ложью, но могли решить, чему следовать, а чего избегать.
Но здесь можно спросить: кто же этот духовный, и где можно найти такую степень про- свещения, которая была бы пригодна судить обо всем? Ведь мы ощущаем, что объяты ог- ромным невежеством и подвержены опасности заблуждения. Больше того, даже самые совершенные порою падают и претыкаются. Ответ довольно прост: Павел не распростра- няет эту способность на все, словно возрожденные Духом Божиим полностью и во всем безошибочны, но просто учит, что в рассуждении об учении благочестия ничего не значит премудрость плоти, что право оценивать его и судить присуще одному лишь Духу Божию. Итак, каждый судит правильно и уверенно по мере данной ему благодати, однако же не сверх этой меры.
А о нем судить никто не может (сам не судится никем). Я уже говорил о том, почему по словам апостола духовный человек не подлежит никакому человеческому суду, а именно: потому, что истинная вера зависит от одного Бога и основана на Его слове. Она не колеб- лется вместе с колебаниями человеческой воли. Сказанное же после о том, что Дух одного пророка повинуется пророчеству другого, ничуть не противоречит этому положению. Ибо зачем еще это повиновение, если не для того, чтобы каждый из пророков внимал другим и не презирал их откровение? Дабы оставалась незыблемой и принималась всеми богоот- кровенная истина. Апостол помещает это полученное от Бога знание веры выше неба и земли, давая понять, что оценивает его далеко не людское суждение.
Однако фразу u`p’ ouvdeno.j можно прочесть и в среднем роде: «ничем», относя ее к предме- ту, а не к человеку. Таким образом, антитезис станет более полным: духовный, как наде-
ленный Духом Божиим, судит обо всем, но о нем нельзя судить по какому-либо правилу, поскольку он не подчинен человеческому разуму или человеческой мудрости10.
16) Ибо кто познал. Вероятно, что Павел намекает на сказанное в сороковой главе книги пророка Исаии. Подобно тому, как там пророк спрашивает: кто был советником Богу, кто исследовал Его Дух,или был помощником Ему при создании мира и в других делах, кто, наконец, узнал причины всех Его дел, – так и здесь посредством этого вопроса апостол учит нас, что тайный совет Божий, содержащийся в Евангелии, далек от человеческого разумения. Итак, это подтверждает сказанное мною выше.
А мы имеем ум Христов. Неясно, говорит ли апостол о верующих в целом или только о служителях. И то, и другое вполне подходит контексту. Хотя я предпочел бы особо отне- сти сказанное к нему самому и другим добросовестным служителям. Итак, Павел говорит: рабы Господни учатся в школе Святого Духа, удаленной от всяких плотских чувств, дабы
|
10 Это предложение (Хотя … подчинен) присутствует лишь в издании 1551 г.
бестрепетно говорить как бы из уст Самого Господа. И этот дар затем постепенно распро- страняется на всю Церковь.
1. И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с мла- денцами во Христе. 2. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, 3. потому что вы еще плотские. Ибо если между вами за- висть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю по- ступаете? 4. Ибо когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Аполлосов», то не плот- ские ли вы?
(1. И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с деть- ми во Христе. 2. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не способ- ными вместить, да и теперь не в силах, 3. потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? И не по человеку ли ходите? 4. Ибо когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Аполлосов», то не плотские ли вы?)
1) И я не мог. Апостол начинает применять сказанное ранее о плотских людях к самим ко- ринфянам, дабы те поняли, что учение креста не нравится им по их же собственной вине. Вероятно, они еще слишком уповали и превозносились своими торгашескими способно- стями, и болезненно и с большими трудностями принимали простоту Евангелия. Поэтому, оставив апостола и действенность его божественной проповеди, они внимали своим утон- ченным лицемерным учителям, хотя последние и были лишены Духа. Значит, дабы лучше обуздать их неразумие, Павел свидетельствует: коринфяне еще принадлежат к тем, кто поглощен плотским чувством и не восприимчив к небесной премудрости Божией. Он смягчает жесткость своих упреков, называя их братьями, но все же порицает их за то, что их разум объят мраком плоти, и это служит помехой для его проповеди. Действительно, может ли быть здравое суждение там, где люди даже не готовы выслушать говорящего? Впрочем, под плотскими апостол разумеет не тех, в ком нет даже искорки Духа Божия, а тех, кто все еще слишком поглощен чувствованием плоти. Так что плоть господствует над Духом и как бы подавляет Его свет. Хотя они и не полностью лишены благодати, но зо- вутся плотскими, поскольку плоть в них заметнее Святого Духа. Это явствует из тут же следующей фразы о том, что они младенцы во Христе. Ибо они не были бы младенцами, если бы не родились. Рождение же это происходит от Духа.
Младенцами (детьми) во Христе. Это слово иногда понимается в хорошем смысле. Так Петр велит нам уподобиться новорожденным младенцам (1Пет.2:2). И Христос говорит: если не уподобитесь этим детям, не войдете в Царство Божие (Лк.18:17). Здесь же оно по- нимается в смысле дурном, поскольку относится к неразумию. Ибо нам надлежит быть детьми на злое, а не в смысле ума, как апостол скажет в 14:20. И это различение устраняет все трудности. Похожее место имеется в Еф.4:14: не будем детьми, носимыми любым вет- ром учения и увлекаемыми человеческим обманом, но будем возрастать день ото дня, и т.д.
2) Питал вас молоком. Здесь можно спросить, заставил ли Павла разный характер его слушателей по-разному проповедовать им Христа. Отвечаю: разнообразие относится ско- рее к способу научения, нежели к его сущности. ИбоТот же Самый Христос есть молоко для детей и твердая пища для взрослых. Одна и та же евангельская истина преподается и тем, и другим, но своим собственным способом. Итак, благоразумный учитель должен приноравливаться к восприятию тех, кого он собирается учить, и среди немощных и не- вежд начинать с азов, не давая им более, чем они могут воспринять. Так по капле он будет вливать в них учение, ибо, влитое сразу, оно перельется через край. Однако эти азы со- держат необходимое для познания не меньше, чем совершенное учение, преподаваемое сильным в вере. Об этом читай 98-ю проповедь Августина на Евангелие от Иоанна. Так опровергается уловка некоторых проповедников. Объятые страхом, они бормочут что-то
очень туманное о Евангелии Христовом и прикрываются при этом словами Павла. Между тем, показывая Христа лишь издали, сокрытым за многочисленными завесами, они неиз- менно держат своих учеников в гибельном неведении. Молчу о том, что такие проповед- ники примешивают к учению множество искажений, проповедуя даже не половинчатого Христа, но как бы отдельные Его кусочки. Они не только не замечают, но и своим приме- ром подкрепляют грубое идолопоклонство. И если говорят что-то хорошее, то тут же оск- верняют это многими видами лжи. Вполне понятно, что у таких нет ничего общего с Пав- лом. Ибо молоко – это пища, а не яд. Причем, пища полезная для кормления детей, доколе они не подрастут.
Вы были еще не в силах (не способными). Дабы коринфянам не льстили их умственные способности, Павел прежде всего говорит о том, какими он застал их вначале. Затем до- бавляет нечто более суровое: что и теперь в них имеются те же самые пороки. Ибо они, облекшись во Христа, должны были сразу отринуть плотское. Таким образом, мы видим, как Павел жалуется о помехах на пути евангельского учения. Ибо, если слушатель не соз- дает задержек своей медлительностью, долг доброго учителя подниматься все выше и выше до достижения полного совершенства.
3) Вы еще плотские. Покуда плоть, то есть, природная порочность господствует в челове- ке, она настолько занимает человеческий ум, что не позволяет войти тудапремудрости Божией. Посему, если мы хотим преуспевать в школе Господней, то, во-первых, должны отречься от собственного разума и собственной воли. В коринфянах же хотя и блистала какая-то искорка благочестия, все же преобладало его подавление.
Если между вами. Доказательство, основанное на следствии. Поскольку плоды плоти – зависть, ссоры и разделения, везде, где они наблюдаются, несомненно присутствует по- рочный корень. И эти виды зла процветали среди коринфян. Отсюда апостол и выводит их плотское состояние. Тем же самым доводом он пользуется в Гал.5:25: если Духом живете, то по Духу и поступайте. Поскольку коринфяне желали быть духовными, апостол напо- минает им про их дела, опровергавшие то, что они исповедовали устами. Заметь, какому изящному порядку следует здесь Павел. Ибо из зависти рождаются распри, которые, од- нажды возгоревшись, ведут к гибельным разделениям. И матерью всех этих зол является тщеславие.
Не по человеческому ли обычаю (не по человеку ли). Отсюда явствует, что «плоть» означа- ет здесь не только низшие виды вожделений, как воображают софисты, называя ее седа- лище чувственностью, но и всю человеческую природу. Ибо следующие водительству природы не водимы Духом Божиим. Согласно определению апостола, они плотские, так что плоть и человеческая природа здесь полные синонимы. Посему не напрасно Павел требует от нас в другом месте стать новым творением во Христе.
4) Ибо когда один говорит. Теперь апостол говорит о том, в чем именно заключались спо- ры коринфян. Причем, делает это от лица самих участников, дабы речь его стала более выразительной. Каждый из них хвалился своим учителем, словно не у всех них был один учитель Христос. Далее, там, где остается подобное тщеславие, нет никакого или почти никакого успеха в Евангелии. Но не думай, будто коринфяне говорили все это открыто и прямо. Апостол лишь обличает дурное усердие, которое среди них господствовало. Хотя вероятно, что, коль скоро за тщеславием следует болтливость, коринфяне и вслух выра- жали превратные устремления своей души, и, возвышая своих учителей, презирали при этом Павла и ему подобных.
5. Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. 6. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; 7. посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. 8.На- саждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду. 9. Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение.
(5. Итак кто Павел? Кто Аполлос? Если не служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. 6. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; 7. посему ни насаждающий есть что-то, ни поливающий, а только Бог возращаю- щий. 8. Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду. 9. Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение.)
5) Кто Павел. Здесь апостол начинает говорить о том, что надо думать о служителях, и для какой цели их поставил Господь. Апостол называет себя и Аполлоса, а не других, по- тому что хочет избежать обвинения в зависти. Какую еще цель преследуют, по его словам, служители, если не привести вас к вере через свою проповедь? Отсюда Павел выводит, что не следует хвалиться каким-либо человеком. Ибо вера позволяет нам хвалиться одним лишь Христом. Посему чрезмерно превозносящие людей лишают их тем самым истинно- го достоинства. Главное, что должны делать служители веры – приобретать учеников не для себя, а для Христа. Хотя кажется, что апостол таким образом преуменьшает достоин- ство служителей, он все же не принижает его ниже положенного уровня. Ибо многое зна- чат его слова о том, что мы обретаем веру через их служение. Больше того, называя внеш- нее учительство орудием Духа Святого, Павел расхваливает перед нами его действен- ность. И говоря, что Бог пользуется пастырями как служителями, распределяющими бес- ценное сокровище веры, апостол также высказывает им немалую похвалу.
Поскольку каждому. В греческом тексте сравнительное слово идет в конце, и порядок слов полностью обратный. Поэтому для прояснения смысла я предпочел перевести не
«поскольку каждому», а не «каждому поскольку». Впрочем, в некоторых кодексах отсут- ствует слово kai., и говорится в одном контексте: служители, через которых вы уверовали, поскольку каждому, и т.д. Если прочесть именно так, то последняя фраза добавлена ради пояснения. Павел поясняет, что именно имел в виду под служением. Он как бы говорит: служители, трудом которых пользуется Бог, – это не те, которые что-то могут собствен- ными силами, но те, которыми Его десница двигает словно орудиями. Но приведенное мною чтение (на мой взгляд) правильнее. Если следовать ему, предложение станет более полным. Оно будет состоять из двух частей. Первая: служители – это те, кто работает на Христа, дабы вы в Него уверовали, Вторая: у них нет ничего такого, чем бы они превозно-
сились, поскольку сами по себе они ничего не делают и не имеют никаких способностей, кроме как по дару Божию. Причем, каждый в своей11 мере, что свидетельствует о сле- дующем: все, что у них есть, приходит к ним извне. Кроме того, апостол связывает всех служителей как бы взаимными узами, поскольку они нуждаются в помощи друг друга.
6) Я насадил, Аполлос поливал. Этим сравнением апостол яснее показывает, каково на деле истинное служение. Он весьма удачно описывает природу Слова и использование пропо- веди. Чтобы земля давала плод, надо вспахивать ее, засеивать и возделывать. Но посо- вершении всего перечисленного труд земледельца окажется напрасным, если Господь све- том солнца, а также Своей чудесной таинственной силой не даст прорастания с неба. Зна- чит, каким бы ни было усердие земледельца, каким бы ни было плодоносным семя, успех приходит только от благословения Божия. Ибо что может быть удивительнее прорастания ранее сгнившего семени? Так и слово Господне есть семя, плодоносное по своей природе. Служители же – как бы возделыватели, пашущие и сеющие семя. Затем следуют и другие вспомоществования, например: орошение пажити. И все это также делают служители, ко- гда, бросив семя в землю, по мере сил помогают земле, доколе она не произрастит посе- янное в ней. Но сделать так, чтобы труд ихоказался плодоносным, – принадлежит чудубожественной благодати, а не человеческому усердию.
Заметь, что в этом месте представляются необходимыми проповедь Слова и ее постоянст- во. Действительно, Богу не сложнее благословить землю и без труда людей, дабы она приносила им пропитание, нежели посредством великого людского усердия, большого их
|
11 Определенной
пота и великих тягот производить и выводить на свет ее плоды. Но поскольку Господь по- становил, что человек должен работать, а земля требует своего возделывания, будем же делать положенное нам. Таким образом, ничто не мешает Богу, если Он захочет, внушить веру спящим без всякого людского труда. Но Бог постановил иначе: чтобы вера возникала от слышания. Поэтому тот, кто, оставив это средство, уповает на обретение веры, подобен земледельцу, который, отбросив плуг, пренебрегая севом, оставив всякое возделывание земли, ждет с неба урожая.
Что же касается последующих слов, то ясно, что хочет сказать Павел. Засевания не доста- точно, если не помогать земле чем-то еще. Итак, принявшая семя земля нуждается в даль- нейшем орошении. И орошения не следует прекращать, доколе не созреет плод, то есть, до конца жизни. Значит, Аполлос, исполнявший в Коринфе служение после Павла, полил то, что прежде насадил сам апостол.
7) Насаждающий же и поливающий есть ничто. Но из сказанного явствует, что труд их вовсе не напрасен. Почему же Павел его преуменьшает? Во-первых, надлежит отметить, что апостол двояким образом говорит о служителях, как и о таинствах. Иногда он рас- сматривает служителя как того, кого Господь поставил, во-первых, для возрождения душ, а во-вторых, для того, чтобы пасти их к вечной жизни, для отпущения грехов, для обнов- ления умов, для созидания Царства Христова и разрушения царства сатаны. Тогда он при- писывает им не только долг насаждать и поливать, но и наделяет силой Святого Духа, да- бы труд их не был напрасен. Так в другом месте (2Кор.3:6) апостол называет себя служи- телем Духа, а не буквы, тем, который пишет Слово Господне в сердцах людей.
Иногда же Павел рассматривает служителя как раба, а не господина, как орудие, а не саму десницу, как человека, а не Бога. Тогда он оставляет ему один лишь труд, и причем мерт- вый и напрасный, если Господь не даст ему действенности через Свой Дух. Причина в том, что там, где речь идет просто о служении, надо видеть не только человека, но и Бога, действующего в нем благодатью Духа. Не потому что благодать Духа всегда связана с че- ловеческим словом, а потому что Христос выказывает таким образом Свою силу в уста-новленном Им служении, дабы оно не казалось учрежденным напрасно. Таким образом, Христос ничего не отнимает от Себя и не передает человеку. Ибо Он не отделен от служи- теля, скорее в служителе проявляется Его действенная сила. Но, поскольку суждение наше извращено, мы порою злоупотребляем им для чрезмерного возвышения людей. И для ис- правления сего порока необходимо проводить различение: с одной стороны помещать Господа, а с другой – самого служителя. Тогда станет ясным, сколь ничтожен человек сам по себе, и сколь бездейственны его усилия.
Посему будем знать, что здесь служители сравниваются с Господом, и причина такого сравнения в том, что люди, недооценивая благодать Божию, склонны чрезмерно превоз- носить служителей и лишать Бога того, что желают приписать им. Хотя апостол всегда соблюдает умеренность. Ибо, говоря, что Бог взращивает, он имеет в виду, что людской труд также не лишен успеха. В другом месте мы увидим, что то же самое можно сказать и о таинствах. Итак, хотя Небесный Отец и не отвергает наш труд в возделывании Его па- жити, не позволяет ему оставаться бесплодным, Он хочет, чтобы успех труда зависел только от Его благословения, дабы вся слава принадлежала одному Ему. Посему, если мы хотим принести какую-то пользу своим трудом, усилиями, настойчивостью, будем знать, что ничего не достигнем, если Бог не даст всему этому успеха, дабы все, что мы делаем, мы приписывали Его благодати.
8) Насаждающий (же) и поливающий суть одно. Еще один довод, показывающий, что ко- ринфяне злоупотребляли именами учителей для создания сект и разделения. Ибо эти учи-теля, соединив усилия, стремились к одной цели. Так что они не могут разделиться или оторваться друг от друга без того, чтобы не отпасть от своего служения. Они суть одно, то есть соединены таким образом, что их союз не допускает никакого разделения. Ибо у них
у всех должна быть одна цель, они служат единому Господу и заняты одним и тем же де- лом. Значит, если служители добросовестно трудятся и возделывают поле Господне, они будут сохранять единство, и один станет помогать другому во взаимном общении. Тем более, имена их не могут быть знаменами, возбуждающими распри. Замечательное место, увещевающее служителей к согласию. Между тем, апостол косвенно обуздывает тех учи- телей, которые, давая повод для разногласий, доказывают тем самым, что они рабы не Христа, а собственного тщеславия; что трудятся не для насаждения и орошения, а для вы- корчевывания и сожжения.
Каждый получит свою награду. Здесь апостол учит, к какой цели должны стремиться служители. Не к тому, чтобы снискать благоволение людей, а к тому, чтобы угодить Гос- поду. Апостол хочет призвать на судилище Божие учителей, опьяненных мирской славой и только о ней и думающих. Он увещевает коринфян, сколь ничтожна пустая популяр- ность, вызванная изящностью речи и суетной помпезностью. Одновременно эти слова го- ворят о спокойствии совести апостола. Ибо он дерзает бестрепетно ждать божественного суда. Тщеславные люди рекламируют себя в мире потому, что не научились посвящать себя Богу, и Царство Христово не находится у них перед глазами. Значит, как только впе- ред выступает Бог, исчезает глупое желание снискать благоволениелюдей.
9) Мы соработники у Бога. Прекрасный довод: мы делаем дело Господне, именно здесь мы и прилагаем усилия. Значит, будучи справедливым и верным, Бог не лишит нас нашей награды. Посему заблуждается тот, кто смотрит на людей и зависит от их вознаграждения. Великая похвала служения состоит в том, что Бог, будучи в силах сделать все Сам, все же берет нас, жалких людишек, в помощники, и пользуется нами как Своими орудиями. Па- писты же поступают весьма глупо, пытаясь с помощью этого отрывка утвердить свобод- ную волю. Ибо Павел учит здесь не тому, что могут люди силами собственной природы, но тому, что делает через них Господь по Своей благодати. Толкование же некоторых, будто Павел, будучи работником Бога, назвал себя соработником по отношению к своим коллегам, то есть – другим служителям, кажется мне натянутым и грубым. Нет никаких причин прибегать к подобной утонченности. Ибо намерению апостола вполне соответст- вует следующая мысль: хотя созидать Свой храм и возделывать Свой виноградник – в собственном смысле дело Божие, Бог все же берет в общение Своего трудаслужителей. Только Он и действует через них, но так, что и они в свою очередь трудятся вместе с Ним. Подробнее о вознаграждении за дела можно прочесть в моих «Наставлениях»
Божия нива, Божие строение. Эти слова можно истолковать двояко. В активном смысле: человеческий труд насадил вас на ниве Господней, но так, что Сам Небесный Отец есть истинный земледелец, Творец этого насаждения; люди сделали из вас строение, но так, что истинным зодчим является Бог. И в пассивном смысле: то, что мы воспитывали вас, сеяли среди вас Слово Божие, орошали, мы делали не ради самих себя, не для того, чтобы самим пожать плоды, но служили одному лишь Господу. И, пытаясь дать вам назидание, мы были подвигнуты не соображениями собственного удобства, но целью превратить вас в насаждение и строение Божие. И второе толкование нравится мне больше. Думаю, что Павел хотел выразить мысль, что истинные служители работают не на себя, а на Господа. Отсюда следует: коринфяне, посвящая себя людям, поступали весьма плохо, ибо по праву принадлежали одному лишь Богу.Сначала апостол называет их насаждением, продолжая развивать уже начатую метафору, а затем, переходя к следующей теме, использует другое сравнение, заимствованное из зодчества.
10. Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит. 11. Ибо никто не может поло- жить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. 12. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы,
– 13. каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. 14. У кого дело, которое он строил, ус-
тоит, тот получит награду. 15. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня.
(10. Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый пусть смотрит, как строит. 11. Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. 12. Если кто строит на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, со- ломы, – 13. каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне откроет- ся, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. 14. Если у кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. 15. А у кого дело сгорит, тот подвергнется рис- ку; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня.)
10) Как мудрый строитель. Превосходное сравнение. Поэтому оно, как мы увидим не- много ниже, часто встречается в Писании. Здесь апостол с большим упованием и уверен- ностью проповедует свою добросовестность, поскольку ее надо было утвердить не только вопреки наветам нечестивых, но и вопреки превозношению коринфян, которым учение его начинало казаться чем-то низким. Итак, чем больше уничижали апостола, тем выше он поднимается, возвещая как бы по вдохновению с небес, что был первым у них строителем, полагающим основание, и что он мудроисполнил свое дело. Остается, чтобы другие про- должали в том же духе, сооружая постройку в соответствии с положенным фундаментом. Отметим: Павел говорит это для того, чтобы, во-первых, похвалить свое учение, которое, как он видел, презирали коринфяне, а, во-вторых, чтобы обуздать дерзость тех, которые, желая выделиться, стремились к новому способу проповедания. Итак, он увещевает их не пытаться делать что-то необдуманно в строении Божием. И запрещает делать две вещи: полагать иное основание, и строить здание, не соответствующее фундаменту.
По данной мне от Бога благодати. Апостол неизменно остерегается присваивать себе хо- тя бы кроху божественной славы. Он все приписывает Богу, не оставляя у себя ничего, кроме служения в качестве орудия Господня. Так, скромно подчиняя себя Богу, апостол косвенно обуздывает превозношение тех, кто считал пустяком навести тень на божест- венную благодать, лишь бы самим оказаться в цене. Он также дает понять: в той пустой помпе, которой эти люди набивали себе цену, нет никакой благодати Духа. При этом апо- стол отводит от себя презрение людей, основываясь на том, что действовал по вдохнове- нию от Бога.
11) Ибо никто не может. В этом предложении две части. Первая: Христос есть единст- венное основание для Церкви. Второе: коринфяне благодаря проповеди Павла были пра- вильно водружены на Иисусе Христе. Было весьма важно отослать к одному лишь Христу тех, чей слух постоянно жаждал чего-то нового. Было важно, чтобы они признали Павла первичным и главным строителем, от учения которого нельзя отойти без того, чтобы ос- тавить Самого Христа. Итог таков: Церковь должна основываться на одном лишь Христе; и Павел настолько добросовестно исполнил у коринфян свой долг, что от служения его нельзя желать чего-то большего. Посему, все приходящие ему на смену могут добросове- стно служить Господу и считаться служителями Христовыми только в том случае, если приспособят к его учению свое и сохранят положенный им фундамент.
Отсюда вывод: не верные работники по созиданию Церкви, а скорее ее разрушители те, кто, преемствуя истинным служителям, не пытаются следовать их учению и продолжить то, что было хорошо ими начато, давая понять, что не несут с собой ничего нового. Ибо весьма опасно смущать хорошо наставленных в чистом учении верующих новым спосо- бом научения, дабы они потеряли уверенность в основании и начали колебаться. Фунда- ментальное же учение, в котором не подобает сомневаться, состоит в том, чтобы научить- ся Иисусу Христу. Ибо Христос – единственное основание Церкви. И многие, прикрыва- ясь именем Христовым, под корень изничтожают всю истину Божию.
Итак, надо понять, как именно правильно созидать на Христе Церковь. Это надо делать так, чтобы один Христос считался праведностью, искуплением, освящением, премудро- стью, удовлетворением, очищением, жизнью и славой. Или, короче говоря, Он должен проповедоваться так, чтобы уразумевались Его служение и сила, как мы говорили в конце первой главы. Если же Христа хотя и зовут и признают искупителем по имени, но правед- ность, освящение и спасение ищут где-то еще; постройка лишается своего фундамента, и на его место полагаются чужеродные камни. Так поступают паписты, лишающие Христа почти всех Его прерогатив, и оставляющие Ему почти одно голое имя. Итак, им далеко до того, чтобы основываться на Христе. Ибо Христос потому есть основание Церкви, что яв- ляется единственной причиной спасения и вечной жизни. И только в Нем мы познаем Бо- га Отца, поскольку имеем во Христе источник всяческих благ. Если же Христос не при- знается в таковом качестве, Он перестает быть фундаментом.
Но спрашивается: разве Христос есть лишь часть или начало спасительного учения, по- добно тому, как фундамент – только часть сооружаемого здания? Если бы это было так, верующие начинали бы с Христа, но заканчивали чем-то другим. Именно это, кажется, и хочет сказать Павел. Отвечаю: смысл его слов не таков. Иначе он противоречил бы само- му себе, сказав в другом месте (Кол.2:3): в Нем сокрыты все сокровища премудрости и знания. Итак, кто научился Христу, тот совершен во всем небесном учении. Но поскольку служение Павла состояло в полагании у коринфян фундамента, а не в сооружении у них крыши, он говорит лишь о том, что сделал сам, а именно: правильно проповедовал среди них Христа. Посему он называет Его основанием по отношению к самому себе, но не ис- ключает при этом из остальной части постройки. Наконец, Павел не противопоставляет знанию Христа какой-либо иной вид учения, но, скорее, устанавливает связь между собой и остальными служителями.
12) Строит ли кто на этом основании (Если кто строит на этом основании). Апостол продолжает свою метафору. Недостаточно положить фундамент, если ему не соответству- ет вся надстройка. Как было бы глупым строить из дешевого материала на золотом осно- вании, так и не подобает нагромождать на Христа чуждые Ему учения. Итак, золотом, се- ребром и драгоценными камнями апостол называет достойное Христа учение, надстройку, соответствующую фундаменту. Далее, мы не должны думать, будто это учение находится вне Христа. Поймем, что обучение Иисусу Христу должно продолжаться досамого за- вершения постройки. Надо лишь соблюдать порядок и начинать с общего учения и самых необходимых артикулов веры, как с некого основания, а затем добавлять увещевания, ободрения, и все, что требуется для стойкости, утверждения и продвижения вперед.
И поскольку до сих пор все одинаково понимают смысл сказанного Павлом, отсюда сле- дует, что дерево, солома и сено также означают учение, но не сообразное фундаменту; учение, созданное человеческим разумом и навязываемое как изреченное Самим Богом. Ибо Он хочет, чтобы Его Церковь наставлялась чистой проповедью Его же Слова, а не че- ловеческими измышлениями, которые ни в чем не способствуют назиданию. Таковы лю- бопытствующие изыскания, служащие больше внешней помпе и глупой жажде знаний, нежели спасению людей.
И апостол возвещает: дело каждого некогда станет явным, даже если на время и остается сокрытым. Он как бы говорит: злые работники могут временно обманывать других, и мир не различает между добросовестными и притворными работниками; но, в конце концов, обнаружится то, что ныне как бы покрыто мраком. И то, что кажется людям похвальным, не устоит и сочтется за ничто перед взором Божиим.
13) День покажет. Древний перевод говорит о дне Господнем. Но вероятно, что слово
«Господень» кто-то добавил с целью пояснения, потому как смысл остается полным и без этой добавки. Ибо днем вполне уместно зовется время, когда рассеются тьма и мрак, и воссияет истина. Апостол возвещает, что не всегда будет сокрытым, кто добросовестно, а
кто обманчиво трудился в деле Господнем. Он как бы говорит: тьма пребудет не всегда, некогда взойдет свет, который обнаружит все. Соглашусь с тем, что этот день – Божий, а не человеческий. Но сравнение станет более уместным, если прочесть просто «день». Ведь таким образом Павел намекает: истинные рабы Господни не всегда отличимы от лжера- ботников, поскольку сумрак ночи скрывает и пороки, и добродетели. Но эта ночь не будет вечной. Слепо тщеславие, слепо благоволение людей, слепо одобрение мира; но Бог в Свое время рассеет этот мрак. Заметь, что апостол всегда выказывает упование доброй совести, с непобедимым великодушием презирая все нелестные суждения о себе. Он дела- ет это для того, чтобы, во-первых, отвратить коринфян от благосклонности к тщеславию и вернуть к истинному правилу вынесения суждений, а во-вторых, чтобы укрепить доверие к собственному служению.
Потому что в огне. Поскольку ранее Павел говорил об учении иносказательно, саму про- верку его он также иносказательно зовет огнем, дабы противолежащие части сравнения вполне друг другу соответствовали. Итак, огонь здесь – это Дух Господень, испытываю- щий, какое учение подобно золоту, а какое – соломе. Чем ближе к этому огню учение Бо- жие, тем больше оно сверкает. И наоборот, учение, рожденное в человеческой голове, тут же исчезает, подобно пожираемой огнем соломе. Кажется, что здесь присутствует намек на упомянутый ранее день. Апостол как бы говорит: солнечный свет не только обнаружит то, что ныне сокрыто от коринфян из-за их суетного тщеславия, подобной ночной тьме, но и будет ощущаться сила его жара. Причем, не только для очищения от грязи, но и для сжигания всех пороков. Хотя люди и считают, что разбираются в тонкостях, их прозорли- вость имеет лишь внешнюю форму и, как правило, не несет в себе ничего основательного. Один лишь этот упомянутый апостолом день основательно испытает все не только своим светом, но и огнем.
14) У кого дело … устоит, тот получит награду. Апостол намекает на суету12 тех, кто зависит от мнения людей и считает достаточным их одобрение. Ведь дело обретет похвалу и получит награду лишь тогда, когда выдержит проверку дня Господня. Поэтому апостол велит истинным служителям13 взирать на этот грядущий день. Глаголом «устоит» апостол хочет сказать, что человеческие учения неустойчивы. Они как бы носятся в воздухе и бле- стят подобно пузырькам, доколе дело не дойдет до серьезной проверки. Отсюда следует, что вовсе не стоит ценить одобрение мира, суету которого вскоре обличит небесный суд.
15) А у кого дело сгорит. Апостол как бы говорит: пусть никто не обольщается тем, что людское мнение причисляет его к великим строителям. Ведь, как только воссияет день, все его труды истлеют, если не будутугодны Господу. Таково правило, которым следует проверять служение каждого.
Некоторые относят сказанное к учению. Для них zhmiou/sqai означает не что иное, как «по- гибнуть». А следующие затем слова они относят к основанию, поскольку по-гречески qeme,lioj – мужскогорода.Но такиетолкователине вполне обращают внимание након- текст. Ведь Павел подвергает здесь проверке не свое учение, а учение других. Значит, упоминание об основании было бы здесь неуместным. Ранее апостол говорил, что дело каждого проверится огнем. А затем перечисляет отдельные случаи, не выходящие за пре- делы общего положения. Однако не подлежит сомнению, что Павел говорит здесь только о надстройке, добавляемой к фундаменту. В первой части предложения он обещал награду добрым строителям, труды которых получили одобрение. Значит, вполне уместно усмат- ривать во второй части противопоставление первой: напрасно надеются на похвалу те, кто строит из соломы, дерева и мякины.
 |
12 Суетность
13 О награде см. мои «Наставления»
Впрочем сам спасется и т.д. Ясно, что Павел говорит здесь о тех, кто, удерживая основа- ние, примешивают к золоту сено, к серебру – солому, к драгоценным камням – дерево. А именно: о тех, которые строят на Христе, но либо из-за немощи плоти испытывают чело- веческие трудности, либо из-за неведения несколько отклоняются от чистоты божествен- ного Слова. Такими были многие святые: Киприан, Амвросий, Августин и им подобные. Добавь сюда, если угодно, из менее древних Григория и Бернарда, и других, которые, на- мереваясь строить на Христе, часто отступали от правильного способа постройки.
И Павел говорит, что таковые могут спастись, но только если Господь избавит их от неве- дения и очистит от всякой скверны. Именно в этом смысл фразы «как бы из огня». Итак, апостол дает понять, что не лишает таковых надежды на спасение, лишь бы они готовы были отречься от прежних дел и очиститься по милосердию Божию, подобно тому, как золото очищается в печи. Далее, хотя Бог порой очищает скорбями и Своих людей, здесь под огнем я разумею проверку Духа, коей Господь устраняет овладевшее ими на время неведение. Знаю, что многие относят сказанное ко кресту, но уверен, что мое толкование понравится всем здравомыслящим людям.
Теперь остается попутно ответить папистам, которые из этого отрывка стремятся вывести свое чистилище. Т.е., что грешники, прощаемые Богом ради их спасения, проходят через огонь. Следовательно, они таким образом отбывают наложенное Богом наказание, дабы удовлетворить Его праведному суду. Не буду говорить об их бесчисленных измышлениях о способе наказания и избавления от него, но спрошу: кому же именно предстоит пройти через огонь? Несомненно, что Павел говорит здесь только о служителях. Однако, – гово- рят они, – все подчинены одним и тем же правилам. Но судить о них – дело не наше, но Божие. Однако даже если с этим согласиться, все же сколь по-детски претыкаются папи- сты о слово огонь! Ибо зачем этот огонь, если не для сжигания сена и соломы, для про- верки золота и серебра? Но разве они считают, что огонь их чистилища проводит разли- чение между учениями? Кто когда-либо узнал от него, чем истина отличается от лжи? Кроме того, когда же наступит день, который воссияет для обнаружения дела каждого? Начался ли он с создания мира, и будет ли без перерыва продолжаться до его конца? Если в словах «солома», «сено», «золото» и «серебро» присутствует иносказание, с чем папи- сты с необходимостью согласятся, разве согласовывались бы между собой части предло- жения, если бы в слове «огонь» иносказания не содержалось вовсе? Итак, пусть исчезнут нелепые басни, глупость которых очевидна с первого взгляда. Думаю, что подлинный смысл апостольских слов теперь вполне ясен.
16. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? 17. Если кто разо- рит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы. 18. Ни- кто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. 19. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их. 20. И еще: Господь знает умствования мудрецов, что они суетны. 21. Итак никто не хвались человеками, ибо все ваше: 22. Па- вел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или буду- щее, – все ваше; 23. вы же – Христовы, а Христос – Божий.
(16. Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? 17. Если кто рас- тлит храм Божий, того погубит Бог: ибо храм Божий свят, коим являетесь вы. 18. Ни- кто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым, пусть в веке сем бу- дет безумным, чтобы быть мудрым. 19. Ибо мудрость мира сего есть глупость пред Бо- гом. Ибо написано: уловляющий мудрых в лукавстве их. 20. И еще: Господь знает, что умствования мудрецов суетны. 21 Итак никто не хвались человеками, ибо все ваше: 22. Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или бу- дущее, – все ваше; 23. вы же – Христовы, а Христос – Божий.)
16) Разве не знаете. Ранее дав увещевание учителям по поводу исполнения их долга, апо- стол обращается теперь к ученикам, также призывая их к предосторожности. Учителям он сказал: вы – строители дома Божия; а народу говорит: вы – храм Божий, значит вам над- лежит всяческим образом избегать осквернения. Цель же в том, чтобы не предавать себя людям. Говоря так, апостол воздает большую честь коринфянам, но тем самым еще боль- ше их обличает. Ведь Бог, сохранивший их в качестве Собственного храма, одновременно поставил над этим храмом сторожей. Значит, святотатственно в этой ситуации посвящать себя людям. Апостол собирательно называет всех верующих храмом Божиим. Ведь каж- дый из них – живой камень для возведения божественной постройки. Хотя иногда храмом называется и каждый верующий в отдельности. Немного ниже Павел повторяет это поло- жение, но с другой целью. Там пойдет речь о чистоте, здесь же апостол увещевает корин- фян, чтобы вера их слушалась одного лишь Христа. И вопросительная форма предложе- ния делает его более эмоциональным. Ведь апостол, призывая коринфян в свидетели, дает понять, что говорит о чем-то вполне для них известном.
И Дух Божий. Это причина, по которой коринфяне являются храмом Божиим. Посему со- юз «и» надо понимать как «потому что». Такое словоупотребление вполне обычно, на- пример, у поэтов: ты услышал, и возникла молва. Потому, – говорит апостол, – вы и храм Божий, что в вас Бог обитает через Собственный Дух. Ибо нечистое место не может быть божественным жилищем. Здесь у нас есть замечательное свидетельство божеской приро- ды Святого Духа. Ведь если бы Он был творением, или одним лишь даром, Его обитание в нас не сделало бы нас храмом Божиим. Одновременно мы постигаем, каким образом Бог сообщает Себя нам, и какими узами мы с Ним соединяемся: Он изливает в нас силу Соб- ственного Духа.
17) Если кто разорит (растлит). Апостол добавляет суровую угрозу. Ведь храму Божию надлежит быть святым, поэтому всякий растливший его не останется безнаказанным. Апостол говорит сейчас о том виде осквернения, когда люди ставят себя на место Бога, дабы владычествовать в Церкви. Как вера в истинное учение Христово в другом месте зо- вется духовной чистотой, так она и освящает наши души для правильного и чистого бого- почитания. Ибо как только нас заражают человеческие измышления, храм Божий как бы пачкается грязью, поскольку тогда жертвоприношение веры, которое Бог велит приносить только Ему, переносится на творения.
18) Никто не обольщай. Здесь апостол как бы пальцем указывает на язву, из которой ис- ходит опасность, а именно, на то, что люди кажутся себе слишком мудрыми. Итак, он увещевает их не обманываться ложным мнением, приписывая себе какую-либо мудрость. Этим он хочет сказать, что заблуждаются все, полагающиеся на собственный разум. На мой взгляд, апостол обращается как к ученикам, так и к учителям. Ведь ученики больше благоволили тщеславным учителям и слушали их из-за чрезмерной капризности своего вкуса, поскольку простота Евангелия казалась им совершенно пресной. Учителя же стре- мились к внешней помпе, желая, чтобы их ценили. Итак, апостол увещевает и тех, и дру- гих, дабы никто не обольщался собственной мудростью; но тот, кто считает себя мудрым, пусть станет глупым в этом мире; и тот, кого считают мудрым, пусть станет глупцом, уничижая самогосебя.
Далее, в этих словах апостол велит нам не полностью отречься от мудрости, вложенной в нас от природы или обретенной в результате долгого опыта, но лишь подчинить ее Богу, дабы умствовать о чем-либо только из Его Слова. Ибо поглупеть для мира, или для самих себя, означает – скорее уступать Богу и со страхом и почтением принимать все, чему Он учит, нежели следовать тому, что кажется вероятным нам.
Фраза «в веке сем» значит то же, как если бы апостол сказал: согласно мирским правилам, или мнению мира. Ибо мирская мудрость состоит в том, что мы довольствуемся собой, размышляя о разных предметах, управляя своей жизнью и принимая решения, что будем
делать в будущем. То есть, если мы не зависим от чего-то извне, если не нуждаемся в во- дительстве со стороны другого, но сами для себя являемся удобными руководителями. И наоборот, для мира глупцы те, кто, отрекшись от собственного разума, словно с закрыты- ми глазами позволяет Господу собою управлять; кто, не надеясь на себя, полностью пола- гается на Господа; кто помещает в Нем всю свою мудрость; кто выказывает себя послуш- ным и обучаемым перед Богом. Именно так и надлежит исчезнуть нашей мудрости, дабы нами управляла воля Божия. Нам следует уничижиться в своем разуме, дабы он наполнил- ся премудростью Божией. Хотя сказанное можно соединить как с предыдущим, так и с последующим предложением. И поскольку смысл меняется незначительно, пусть читатель выберет, что хочет.
19) Мудрость мира сего. Довод, основанный на сравнении противоположностей. Утвер- див одну противоположность, апостол тем самым ниспровергает другую. Итак, поскольку мудрость мира есть глупость перед Богом, отсюда следует, что быть мудрым перед Богом можно лишь тогда, когда мы глупы в глазах мира. Мы уже говорили, что значит мудрость мира сего, ибо природная сообразительность есть, безусловно, дар Божий. Подлинные ис- кусства и все учения, коими накапливается мудрость, также суть дары Божии. Но для них установлены определенные границы, ибо они не достигают небесного царства Божия. По- сему им надлежит прислуживать, а не господствовать. Больше того, их надо считать пус-тыми и никчемными, доколе они полностью не покорятся Слову и Духу Божию. Если они противопоставляют себя Христу, то их надо считать вредоносными язвами; если они пре- тендуют на то, что сами по себе способны на что-либо, то надо считать их наихудшими помехами.
Значит для Павла является мирской та премудрость, которая присваивает себе владычест- во, не терпит правления Слова Божия, не соглашается полностью покориться ему и занять свое место. Итак, доколе человек не согласится, что знает лишь то, чему научился у Бога, и, отрекшись от собственного разума, не положится лишь на водительство Христово, он мудр для мира, но совершенно глуп для Бога.
Как написано: уловляет мудрых. Апостол подтверждает свою мысль двумя свидетельст- вами из Писания, из которых первое взято из Иова 5:13, где мудрость Божия возвеличива- ется от того, что с ней не сравнится никакая мирская мудрость. Не подлежит сомнению, что пророк говорит о хитрых и лукавых людях. Но поскольку человеческая мудрость без Бога всегда такова, Павел справедливо придает сказанному следующий смысл: все, что думают люди сами по себе, перед Богом считается ни за что. Второе свидетельство взято из Пс.94:11 [в Синодальном переводе Библии Пс.93:11. – прим. пер.], где Давид, прежде утвердив за одним Богом служение и власть всех поучать, добавляет, что Бог познал сует-
ность помышлений всех. Итак, как бы14мы их ни ценили, пред судом Божиим они – сплошная суета. Это – замечательное место для усмирения плотского самоупования. Ведь
Бог возглашает в нем с высоты небес о суете всего, что мыслит и делает человеческая природа.
21) Никто не хвались человеками. Поскольку нет ничего суетнее человека, сколь небезо- пасно полагаться на его преходящую тень! Итак, из предыдущего положения апостол пра- вильно выводит, что не следует хвалиться людьми, поскольку Господь лишил всех повода для похвал. Хотя этот вывод, как мы вскоре увидим, следует также из всего вышеизло- женного учения. Коль скоро мы принадлежим одному Христу, апостол справедливо счи- тает святотатственным человеческое первенство, преуменьшающее Христову славу.
22) Все ваше. Апостол говорит о том, какое место и какое положение должны занимать учителя, а именно: им не следует ни в чем умалять единственное учительство Христово. Итак, поскольку Христос – единственный Учитель Церкви, поскольку только Его надо
|
14 Насколько бы
слушать безоговорочно, судить обо всех остальных надлежит весьма тщательно. Подобно тому, как Сам Христос засвидетельствовал о Себе в Мф.23:8, и именно о Нем прозвучали слова Отца: Его слушайте. Итак, поскольку только Он наделен авторитетом управлять на- ми Своим Словом, Павел говорит, что все прочие люди – наши. Другими словами, Бог предназначил их для того, чтобы они приносили нам пользу, а не господствовали над на- шей совестью. Так апостол показывает, что учителя вовсе не бесполезны, и одновременно удерживает их в рамках, дабы они не возвышались над Христом.
Сказанное же им о жизни, смерти и прочем относительно настоящей темы есть преувели- чение. Но апостол как бы рассуждает от большего к меньшему и говорит: поскольку Хри- стос покорил нам жизнь и смерть, и все прочее, разве не покорит Он нам и людей, дабы они помогали нам своим служением, не господствуя при этом над нами?
Далее, если кто-то возразит, что в таком случае нашей оценке подлежат писания Павла и Петра, поскольку они также были люди и не изъяты из общей для всех судьбы, отвечу: Павел, не щадя ни Петра, ни самого себя, увещевает коринфян различать между лично- стью человека и достоинством его служения. Он как бы говорит: постольку, поскольку я человек, я хочу, чтобы обо мне судили только как о человеке, дабы в служении моем пре- возносился один Христос. Впрочем, положение это является всеобщим: все, исполняющие какое-либо служение, принадлежат нам с головы до пят. Так что мы свободны не прини- мать их учение, если они не покажут, что оно происходит от Христа. Ибо всех следует ис- пытывать, и слушаться лишь тогда, когда они явят себя верными Христовыми рабами. О Петре же и Павле не было никаких споров, и Господь достоверно засвидетельствовал, что их учение происходит от Него. Поэтому мы, принимая все сказанное ими как небесные речения, слушаем не столько их, сколько говорящего в них Христа.
23) Христос – Божий. Эти слова относятся к человеческой природе Иисуса Христа. Ведь, облекшись в нашу плоть, Он принял вид и положение раба, и явил Себя во всем послуш- ным Отцу. Действительно, чтобы через Него нам прилепиться к Богу, Бог с необходимо- стью должен быть Его Главой. Носледует отметить, с какой целью говорит об этом Па- вел. Он учит, что наше высшее счастье состоит в том, чтобы соединиться с Богом, Кото- рый есть верховное благо. А это происходит тогда, когда мы собираемся под Главой, Ко- торого назначил для нас Небесный Отец. В том же смысле Христос говорил ученикам (Ин.14:28): вам надлежит радоваться, что Я иду к Отцу, ибо Отец – больше Меня. Здесь Христос представляет Себя Посредником, через Которого верующие восходят к первоис- точнику всяческих благ. И несомненно, что этого блага лишены все отходящие от единст- ва с Главою. Посему данный отрывок научает нас порядку: все желающие пребывать под владычеством Божиим сперва должны покориться одному лишь Христу.
1. Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих. 2. От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. 3. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. 4. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. 5. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Кото- рый и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога.
(1. Так человек должен разуметь нас, как служителей Христовых и распределителей та- ин Божиих. 2. Впрочем, от служителей же требуется, чтобы каждый оказался верным.
3. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судит человеческий день; я и сам не сужу о себе. 4. Ибо я не знаю за собою никакой вины, но тем не оправдан; судит же меня Господь. 5. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каж- дому будет похвала от Бога.)
1) Итак каждый (так человек) должен. Весьма тяжко было наблюдать, как церковь раз- диралась из-за людского рвения или неприязни, поэтому апостол приступает к более под- робному рассмотрению служения Слова. Здесь по порядку надо обсудить три момента. Первое: Павел определяет служение церковного пастыря. Второе: он показывает, что не- достаточно претендовать на титул или просто исполнять служение, но требуется именно добросовестное исполнение. И, наконец, третье: поскольку коринфяне судили о Павле весьма плохо, он призывает себя и их на суд Иисуса Христа.
Сначала Павел учит, какое место должен занимать любой церковный учитель. Здесь он употребляет такие слова, чтобы, с одной стороны, не принизить достоинство служения, а с другой, не приписать людям больше положенного. Ибо и то, и другое весьма опасно. Из презрения к учителям рождается презрение к Слову. Если же они сверх меры превозно- сятся, то злоупотребляют своей властью и неистовствуют против Бога. Умеренность же Павла состоит в том, что, называя служителей служителями Христа, он намекает, что они должны заниматься не собственным делом, но скорее делом Господа, нанявшего их на эту работу. И им не дана власть управлять церковью, но сами они находятся под властью Ии- суса Христа. Коротко говоря: они служители, а не господа.
Фраза же о том, что служители – распределители таин Божиих, указывает на разновид- ность их служения. Апостол хочет сказать, что служение их направлено лишь на то, чтобы распределять божественные тайны. То есть, передавать из рук Господних в руки людей то, что поручил передать Господь, а не то, что им самим хочется передать. Апостол как бы говорит: Бог для того избрал их служителями Своего Сына, чтобы через них сообщить людям Свою небесную мудрость; посему служители не должны идти далее этого. Кажет- ся, что здесь апостол косвенно упрекает коринфян, которые, отложив в сторону небесные тайны, стали чрезмерно страстно следовать за чуждыми измышлениями. Посему они оце- нивали своих учителей лишь по их мирской образованности. Замечательная похвала Еван- гелию, говорящая о содержащихся в нем тайнах Божиих, Далее, поскольку в нем в качест- ве некой добавки содержатся также таинства, отсюда следует, что служители Слова – за- конные распределители и самих таинств.
2) От домостроителей (служителей) же требуется. Апостол как бы говорит: не доста- точно быть распределителями, если распределение не является правильным. Закон же правильного распределения – добросовестно его исполнять. Это место следует прилежно отметить. Ибо мы видим, как паписты надменно считают законными все свои действия и учения лишь на том основании, что называются пастырями. Однако Павел не довольству- ется титулом, и ему не достаточна законность призвания, если призванный не исполняет служение добросовестно. Итак, всякий раз, как паписты выставляют перед нами внешнюю личину для поддержания тирании своего идола, будем отвечать им так: Павел требует не- что большее от служителей Христовых. Хотя папе и его приспешникам не только нет до- верия в их служении; у них также, если все обдумать, отсутствует и само служение.
Впрочем, эти слова направлены не только против нечестивых учителей, но и против всех, кто преследует иную цель, нежели славу Христову и созидание Церкви. Ибо не всякий правильно учащий – верующий, но лишь тот, кто от всей души стремится служить Христу и продвигать Его Царство. И Августин вполне справедливо помещает наемников посере- дине – между волками и лжеучителями. Не Павел, а именно Христос требует от доброго распределителя благоразумия. И это звучит более выразительно, но смысл один и тот же. Ведь для Христа вера есть искренность совести, к которой должны прилагаться здраво- мыслие и предусмотрительность, Павел же понимает под добросовестным служителем того, кто осознанно и с правым намерением исполняет обязанности доброго и верного ра- ба.
3) Для меня очень мало значит. Павлу оставалось предъявить свою добросовестность, да- быкоринфяне судили его именно по этому признаку.Но поскольку суждениеих было
превратным, апостол, оставив этот критерий, взывает непосредственно к суду Христову. Коринфяне пребывали в заблуждении, потому что они восхищались внешней личиной, не обращая внимания на истинные и отличительные признаки подлинных служителей. По- этому апостол с большим дерзновением свидетельствует о своем презрении к столь пре- вратному и слепому суду. Здесь он хорошо обличает суетность лжеапостолов, искавших только людского благоволения и считавших себя счастливыми, если ими восхищались. Одновременно апостол обуздывает превозношение коринфян, бывшее причиной их сле- поты в суждениях.
Но спрашивается: по какому праву Павлу было позволено не только отвергать мнение од- ной церкви, но и изымать себя от всякого людского суда? Ведь все пастыри находятся в таком положении, что подлежат суду церкви. Отвечаю: доброму пастырю свойственно выносить на суд церкви как свое учение, так и свою жизнь. И суждение доброй совести не избегает света. Подобно этому Павел без сомнения был готов подвергнуться суду коринф- ской церкви и дать отчет в своей жизни и своем учении, если бы коринфяне расследовали дело правильно. Апостол часто присваивает им эту власть и даже упрашивает их, чтобы они судили справедливо. Но там, где добрый пастырь видит, что его подавляют нечести- вые и превратные люди, там, где нет места справедливости и истине, он, не думая о мне- нии людей, должен воззвать к Богу и прибегнуть к Его суду. Особенно, если пастырь не может добиться справедливого и законного разбирательства дела.
Итак, пусть рабы Господни помнят: не следует возражать против проверки их учения и жизни. Больше того, пусть они добровольно на нее идут, и если им что-то предъявляют, пусть не отказываются держать ответ. Но если они видят, что их осуждают заранее, что приговор выносится еще до заслушивания дела, пусть они наберутся смелости и, презрев человеческий суд, бестрепетно ожидают суда Божия. Так некогда и пророкам, имевшим дело с упорствующими людьми, дерзко отвергавшими в их лице само Слово Божие, над- лежало восстать и попрать это дьявольское превозношение, открыто ниспровергающее власть Божию и свет истины. Но если кто, имея возможность защищаться или нуждаясь в опровержении выдвинутых против него обвинений, воззовет к Богу, используя это, как некую увертку, он покажет тем не свою невинность, а скорее наивысшее бесстыдство.
Как судят другие люди (Как судит человеческий день). Хотя некоторые толкуют эти слова по-другому, я думаю о них проще. «День» метафорически означает здесь суд. Ведь для суда назначается определенный день, и подозреваемые призываются на суд в определен- ное время. Апостол же называет человеческим тот суд, где судят не по истине, не по Сло- ву Господню, но по собственной похоти и дерзости, одним словом, где председательству- ет не Бог. Пусть, – говорит апостол, – люди воссядут и начнут судить, как им угодно, мне вполне достаточно того, что Бог отменит всякий их приговор.
Я и сам не сужу о себе. Смысл в следующем: я не дерзаю судить себя, хотя и знаю себя лучше всех. Как же вы, зная меня хуже, будете меня судить? И то, что он не дерзает су- дить, апостол доказывает тем, что, и, не сознавая за собой какое-либо зло, все же не явля- ется из-за этого невинным перед Богом. Итак, апостол заключает: коринфяне присвоили себе то, что подобает одному Богу. Я, – говорит Павел, – тщательно исследовав самого себя, признаю, что зрение мое недостаточно остро, я не знаю точно, кем являюсь на самом деле. Посему я оставляю этот суд Богу, Который один может судить и имеет на это право. По какой же причине вы присваиваете себе больше?
Поскольку же было бы весьма глупым отвергать вообще любой суд – как отдельных лю- дей о самих себе, так и каждого о своем брате, или всех о своем пастыре, – понимай это место так, что Павел говорит не о поступках людей, которые можно считать добрыми или злыми, исходя из Слова Господня, но о достоинстве каждого человека, которое не должно оцениваться мнением людей. Одному лишь Богу принадлежит право решать, каков каж- дый человек, и какой он достоин чести. Коринфяне же, презрев Павла, необдуманно пре-
возносили других, словно знали то, что ведомо только Богу. Это и есть упомянутый апо- столом человеческий день: когда люди поднимаются на судейский престол и (словно они боги) предваряют день Иисуса Христа, единственного Судьи, назначенного Богом Отцом. Они присваивают каждому определенное достоинство и честь, одних сажают высоко, а других – в самом низу. И каким же правилом они руководствуются? Люди смотрят лишь на внешнее. Так что, то, что высокочтимо и почтенно для них, часто – презренно в глазах Божиих.
Если же кто-то возразит, что в этом мире служителей Слова можно различать по их делам, подобно тому, как по плодам распознаются деревья, я с ним охотно соглашусь. Но надо принять во внимание, с кем именно имел дело Павел. С теми, кто на суде внимал одной лишь помпе и внешней личине, кто присваивал себе власть, от которой Христос отказался в этом мире, кто каждому присуживал свое место в Царстве Божием. Итак, апостол не за- прещает нам думать и говорить о добросовестности тех, кого мы таковыми считаем, не запрещает судить по Слову Божию также и злых работников, но осуждает лишь необду- манность, когда одни судят других не по заслугам, и выносят приговор, не расследовав дело.
4) Ничего не знаю за собою (Я не знаю за собою). Отметим, что Павел говорит здесь не о всей своей жизни, но только об апостольстве. Ибо нельзя сказать, что он вообще ничего за собой не знал. Истинна его жалоба (Рим.7:15), в которой он сожалеет о том, что делает не желаемое им зло, что грех мешает ему полностью посвятить себя Богу. Итак, Павел чувст- вовал, что в нем живет грех, и исповедывал его. В апостольстве же, о котором ныне идет речь, он вел себя столь целомудренно и порядочно, что совесть не обличала его ни в чем. Далеко не обычное свидетельство: апостол прямо заявляет, сколь благочестиво и свято его сердце. Однако же он отрицает, что этим оправдывается, то есть, является чистым и не- винным перед Богом. Почему? Потому что у Бога зрение острее, нежели наше. И посему то, что кажется нам чистейшим, в Его глазах весьма грязно. Прекрасное и полезное уве- щевание, дабы мы не мерили собственным мнением суровость божественного суда. Мы очень близоруки, Бог же более чем зорок. Мы слишком снисходительно судим о самих себе, Бог же – весьма суровый Судья. Посему истинно сказанное Соломоном (Прит.21:2), что каждому кажется прямым его собственный путь, Господь же взвешивает сердца.
Паписты злоупотребляют этим местом для ниспровержения убежденности веры. Действи- тельно, следует признать, что, приняв их учение, мы будем дрожать всю свою жизнь са- мым несчастным образом. Ибо может ли быть спокойствие в душе, если судить о том, угодны ли мы Богу,надо из дел? Итак, я согласен, что из главного положения папистов вытекает вечное беспокойство совести. Посему мы учим иначе: надо прибегнуть к неза- служенному обетованию милости, предлагаемой нам во Христе, дабы твердо знать, что Бог считает нас праведными.
5) Посему не судите никак прежде времени. Из этого вывода явствует, что Павел отверга- ет не всякий суд вообще, но лишь поспешный и необдуманный приговор по поводу того, что еще расследовано. Ибо коринфяне не вполне объективно смотрели на то, каков каж- дый на деле, но, будучи предвзятыми и тщеславными, одного превозносили, а другого уничижали, и в определении достоинства каждого переступали положенную человекам грань. Итак, познаем же, что именно нам позволено, что подлежит нашему суду, а что от- ложено до пришествия дня Христова. И не будемпытаться преступить границы дозволен- ного. Ибо кое-что явно уже сейчас, а иное остается сокрытым до пришествия Христова.
Который и осветит. Если это сказано в собственном смысле о Христовом дне, отсюда следует: в этом мире никогда не будет настолько хорошо, чтобы многое не оставалось ле- жащим во мраке; никогда не будет столько света, чтобы многое не пребывало в темноте. Я говорю о человеческой жизни и поступках. Во второй части предложения апостол объяс- няет, в чем причина неясности и путаницы. Потому что в человеческих сердцах есть отда-
леннейшие тайники и закоулки. Значит, доколе не откроются помышления сердец, все бу- дет пребывать во мраке.
И тогда каждому будет похвала. Апостол как бы говорит: коринфяне, сейчас вы как су- дьи на ристалище: венчаете одних и отсылаете с позором других; но это право и служение принадлежит одному Христу; вы делаете это преждевременно, еще до того, как выяснит- ся, какой чести достоин каждый; Господь же для такого разбирательства назначил опреде- ленный день. И эти слова рождаются из упования доброй совести, которая приносит и то благо, что, помещая нашу похвалу во власти Божией, мы никак не ценим пустой блеск че- ловеческого благоволения.
6. Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один перед другим. 7. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишь- ся, как будто не получил? 8. Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царст- вовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царство- вать!
6. Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились на нас, дабы никто не думал о себе сверх того, что написано, и никто не превозносился перед другим из-за того или иного. 7. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? 8. Вы уже пресытились, вы уже обо- гатились, вы достигли царства без нас. О, если бы вы достигли, чтобы и мы с вами цар- ствовали!)
6) Это, братия, приложил я. Отсюда можно сделать вывод, что устроителями разделений были не сторонники Павла (они, определенно, учили по-другому), но те, кто из-за своего тщеславия отдался во власть суетных учителей. Поскольку же апостол мог говорить о се- бе и своих братьях свободнее и без зависти, он предпочел показать на самом себе порок, которым отличались другие. Одновременно Павел гневно обуздывает устроителей разде- лений и как бы пальцем указывает на источник, из которого проистекает гибельное раз- межевание. Он говорит, что если бы коринфяне довольствовались добрыми учителями, они избежали бы подобной беды.
Чтобы вы научились от нас (на нас). Другие кодексы гласят: «на вас». Оба этих чтения вполне подходят, и смысл остается тем же самым. Ведь Павел хочет сказать следующее: я приложил сказанное к себе и Аполлосу ради примера, дабы вы приложили это к самим себе. Итак, научитесь на нас, то есть, на том примере, который в нашем лице я предложил вам в качестве зеркала. Или, научитесь на вас, то есть, приспособьте этот пример к самим себе.
Чему же по желанию апостола должны научиться коринфяне? Чтобы никто не гордился своим учителем перед другим, то есть, чтобы люди не надмевались из-за своих учителей, не злоупотребляли их именами для устроения разделений с целью расколоть церковь своими спорами. Заметь: гордыня и превозношение – причина и начало всех споров, когда каждый, приписывая себе больше положенного, желает подчинить себе других.
Фразу же «сверх того, что написано» можно истолковать двояко: или как написанное са- мим Павлом, или как приведенные им свидетельства Писания. Но поскольку это не так уж важно, пусть читатели выберут сами, что им больше нравится.
7) Ибо кто отличает тебя? Смысл таков: пусть каждый желающий выделяться и своим тщеславием смущать церковь выступит вперед; я спрошу его, кто поставил его над други- ми, или же, кто дал ему право изымать себя из общего правила и быть выше прочих? Весь этот довод основан на порядке, который Господь установил в Своей Церкви, дабы члены тела Христова были прилажены друг ко другу: каждый на своем месте, в своем чине, на своем служении, довольствуясь данной ему честью. Если же один член хочет покинуть
свое место и занять другое, заступив на чужое служение, что произойдет со всем телом? Итак, узнаем же: Господь поместил нас в Церкви таким образом и каждому так присвоено его положение, чтобы мы, находясь под одним Главой, взаимно помогали друг другу. По- знаем также, что мы наделены разными дарами благодати, дабы скромно и смиренно слу- жить Господу и радеть о славе Того, Кто даровал нам все, что мы имеем. Значит, лучшее средство исправить возвышавших себя состояло в том, чтобы сослаться на Бога и донести до них, что человек возвеличивается или уничижается не по своей воле, но такая власть принадлежит одному лишь Богу. Далее, Бог никому не присвоил права возвышать себя и ставить на место Главы, но дары Свои распределяет так, чтобы во всем прославлялся Он один.
«Отличать» же здесь означает делать выдающимся. Впрочем, Августин весьма умно и часто использовал этот отрывок против пелагиан. Всякое превосходство в человеке не врождено ему от природы, дабы его можно было приписать естеству или роду, и не обре- тается через свободную волю, к чему-то обязывающую Бога, но проистекает из Его чисто- го и незаслуженного милосердия. Ибо нет сомнения, что Павел противопоставляет здесь благодать Божию человеческим заслугам и достоинствам.
Что ты имеешь? Подтверждение предыдущей мысли. Ибо не имеющий ничего, чем бы превосходил остальных, не имеет и права себя возвышать. Что может быть глупее по- хвальбы без повода? Но никто из людей не имеет никакого превосходства от самого себя. Итак, превозносящий себя глуп и достоин осмеяния. Истинное же основание христиан- ской скромности в том, чтобы мы не нравились самим себе. Ведь мы знаем, что лишены всего доброго. Если же Бог и даровал нам что-нибудь доброе, то это делает нас еще более обязанными Его благодати. Наконец, как говорит Киприан, ничем не следует хвалиться, ибо ничто не является нашим.
Что хвалишься, как будто не получил? Заметь: если мы являемся тем, чем являемся, толь- ко по благодати Божией, для нашей похвальбы ничего не остается. Об этом уже говори- лось в главе третьей: Христос есть источник всех наших благ, дабы мы научились хва- литься Господом. А это происходит лишь тогда, когда мы отрекаемся от собственной сла- вы. Ведь право Божие соблюдается лишь в том случае, если мы опустошаемся, и выясня- ется, что все достойное в нас похвалы пришло к нам извне.
8) Вы уже пресытились. Ранее апостол серьезно и без обиняков обуздал самоупование коринфян. Теперь же он начинает иронически его высмеивать, поскольку они нравились себе настолько, словно были полностью совершенными, и постепенно переходит к обли- чению их непотребства. Во-первых, он называет их пресыщенными, что относится к про- шлому, затем называет обогатившимися, что указывает на будущее. Наконец, говорит, что они достигли Царства, что много больше и того, и другого, и как бы вопрошает: что же будет с вами, если вы не только кажетесь себе пресытившимися в настоящем, но и бо- гатыми, и даже царями в будущем?
Одновременно он косвенно порицает их неблагодарность за то, что они дерзнули пренеб- речь им или же теми, через кого получили все, что имеют. «Без нас» говорит апостол: ибо я и Аполлос, труд которых вам даровал Господь, уже никак среди вас не ценимся. Сколь же бесчеловечно приписывать себе дары Божии и, между тем, презирать тех, через кого ты их получил!
О, если бы вы и в самом деле царствовали (О, если бы вы достигли). Здесь апостол свиде- тельствует, что не завидует их счастью – если оно у них имеется, – что он никогда не пы- тался среди них царствовать, но стремился лишь привести их в Царство Божие. С другой стороны, он дает понять, что царствование, которым они гордились, было воображаемым, а похвальба их – ложной и опасной. Ибо истинна лишь та похвала, которой сообща поль- зуются все дети Божии, находясь под Главою Христом, и каждый – по мере данной ему благодати. Ибо словами «чтобы и мы с вами царствовали» апостол хочет сказать следую-
щее: вы настолько прославлены в собственном мнении, что, не колеблясь, презираете ме- ня и мне подобных; но вы видите, сколь напрасно гордитесь, ибо у вас не может быть ни- какой славы перед Богом, если мы не будем ее соучастниками; ведь если обладание Еван- гелием Божием доставляет вам славу, что говорить о нас, служением которых оно до вас дошло? Действительно, всем гордецам свойственно то безумие, что, присваивая себе все, они тем самым лишают себя всяческих благ и отрекаются от надежды на вечное спасение.
9. Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. 10. Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. 11. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12. и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13. хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый до- ныне. 14. Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. 15. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусеблаговествованием.
(9. Ибо я думаю, что нас, последних апостолов, Бог явил как бы приговоренными к смер- ти, потому что мы сделались зрелищем для мира, для ангелов и человеков. 10. Мы глупы Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы славны, а мы бесчест- ны. 11. Даже до этого часа и жаждем и алчем, и наги и терпим побои, 12. и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Израненные проклятиями, благословляем; терпя го- нения, выдерживаем; 13. затронутые хулой, умоляем; мы как проклятие для мира, все- общие отбросы до настоящего дня. 14. Не к постыжению вашему пишу сие, но вразум- ляю вас, как возлюбленных детей моих. 15. Ибо, хотя у вас десять тысяч наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием.)
9) Ибо я думаю. Неясно, о себе ли одном говорит апостол, или также имеет в виду Апол- лоса и Силуана, иногда зовущихся в его посланиях апостолами. И все же я предпочту от- нести сказанное лично к Павлу. Если кто-то захочет придать этим словами более широкий смысл, не стану возражать. Лишь бы он не думал вместе со Златоустом, будто все апосто- лы названы последними по причине вызываемого ими презрения. Ибо последними Павел без сомнения зовет тех, кто приписался к апостольскому чину уже после Христова вос- кресения. Он соглашается, что подобен тем, кого показывают народу, чтобы тут же по- влечь на смерть. Ведь именно это означает слово «явил». Оно относилось к людям, кото-рых с триумфом ради помпезности водили по улицам, а затем бросали в темницу, чтобы затем удавить. И апостол выражается еще яснее, добавляя, что стал «зрелищем». Положе- ние мое, – говорит он, – таково, что зрелище моих бед выставлено на обозрение мира, по- добно тому, как осужденные на съедение зверями, на гладиаторский бой, или на какой-то другой вид казни, выставляются на обозрение народа. Причем, я выставлен не перед не- многими зрителями, а перед всем миром. Отметь здесь чудесную стойкость Павла, кото- рый, видя, что Бог обращается с ним таким образом, не сломался и не пал духом. Ибо то, что его как бы с позором влекут на цирковое представление, он приписывает не превоз- ношению нечестивых, а всецело относит к провидению Божию.
Вторую часть предложения – «для ангелов и человеков» – я понимаю как пояснительную: я представляю собой зрелище и позор не только для земли, но и для неба. Обычно дума- ют, что здесь имеются в виду бесы, поскольку казалось глупым относить сказанное к доб- рым ангелам. Но Павел не хочет сказать, что все свидетели его злополучий наслаждаются их лицезрением. Он имеет в виду следующее: Господь управляет им так, словно он пред- назначен быть посмешищем для всего мира.
10) Мы безумны (глупы) Христа ради. Весь этот антитезис ироничен и исполнен колких насмешек. Ибо глупо и нелепо, если коринфяне будут полностью блаженны и прославле- ны по плоти, видя, что их учитель и отец терпит всяческое презрение и тяготится всевоз-
можными скорбями. Ведь думающих, будто Павел уничижал себя для того, чтобы припи- сать коринфянам недостающее лично ему, можно без труда опровергнуть тут же добав- ленными словами.
Итак, здесь присутствует ироничная уступка. Апостол называет коринфян мудрыми во Христе, крепкими и славными. Павел как бы говорит: вы вместе с Евангелием желаете со- хранить за собой славу мудрецов, в то время как я не мог бы проповедовать вам Христа, если бы не поглупел для мира. Теперь же, когда я из-за вас охотно соглашаюсь считаться и быть глупцом, рассудите, справедливо ли вам желать считаться мудрыми? Сколь плохо согласуются две вещи: я,будучи вашим учителем, глуп ради Христа, а вы продолжаете быть мудрыми. Таким образом, мудрость во Христе понимается здесь не в хорошем смысле. Ибо апостол высмеивает коринфян за то, что с Христом они хотели смешать муд- рость плоти. А это значило бы соединить друг с другом две несочетаемые вещи.
Похожий смысл и у последующих частей предложения. Вы, – говорит Павел, – крепки и благородны, то есть хвалитесь мирскими богатствами и почестями, но не можете перено- сить позор креста. Тогда разумно ли мне из-за вас быть бесчестным, презренным, подвер- женным многим немощам? И жалоба эта еще более позорна, оттого что апостол стал не- мощным и презренным даже для самих коринфян. В итоге, апостол высмеивает суетность тех, кто, извратив порядок, желали быть прославленными детьми и учениками, в то время как их отец незнатен и даже выставлен на поругание миру.
11) Даже доныне (до этого часа). Здесь апостол как бы на картине красочно живописует свое положение, дабы коринфяне, научившись его примером, сумели оставить превозно- шение и смиренно принять крест Христов. Павел поступает весьма искусно, когда, упо- миная о вещах, вызывавших к нему презрение, доказывает ими свою особую добросове- стность и непоколебимое усердие в проповеди Евангелия. И наоборот, Павел косвенно обличает зависть тех, кто, не сделав ничего подобного, тем не менее, хотели считаться первыми.
В его словах нет ничего неясного. Разве что надо отметить различие между двумя причас- тиямиladorou,menoi kai. blasfhmou,menoi, поскольку loidori,a – необузданность в словах, не только обличающая человека, но и остро его ранящая, порочащая его честь открытой кле- ветой. Нет сомнения, что loidorei/n означает: ранить человека жалом проклятия. Посему я перевел это слово как «израненные проклятиями». Blasfhmi,a же – это открытое поноше- ние, когда кто-то подвергается тяжким и жестоким оскорблениям.
Говоря же, что он в терпении переносит гонения, и умоляет, слыша в свой адрес прокля- тия, апостол хочет сказать, что он не только претерпевает крест и уничижается перед Бо- гом, но и делает это вполне добровольно. Здесь он, возможно, обличает лжеапостолов, ко- торые были до того нежны и утонченны, что не позволяли дотрагиваться до себя даже пальцем. Говоря о труде, апостол добавляет, что работал собственными руками, дабы лучше выразить свое презираемое положение. Он как бы сказал: я добывал себе пропита- ние не только собственным, но, вдобавок, грязным и ручным трудом.
13) Как сор (проклятие) для мира. Апостол пользуется двумя словами, из которых первое означает человека, подвергаемого публичным проклятиям ради очищения всего города. Ибо таковых, принимающих на себя все преступное и нечистое в городе, греки звали kaqarmoi., но чаще kaqa,rmata. Павел же, добавляя предлог peri., кажется, намекает на сам обряд очищения, во время которого этих несчастных людей, отданных злу, водили по улицам, дабы они унесли с собой любое, даже таящееся в закоулках, злодеяние, и очище- ние города было полным.
Множественное число, кажется, намекает на то, что апостол говорил здесь не только о са- мом себе, но и о своих соработниках, вызывавших у коринфян не меньшее презрение. Но нет причины, вынуждающей распространять сказанное апостолом на многих людей.
Второе употребленное слово – peri,yhma – означает как опилки, так и любую грязь, сни- маемую скребком. Касательно обоих этих слов читай примечания Будея.
Что же касается смысла нашего отрывка, то Павел для выражения своего крайне унижен- ного состояния говорит, что он гнусен для всех, как человек, предназначенный для позор- ного в глазах мира очистительного наказания, или подобен оскребкам. Но в первом упо- доблении он не имеет в виду, что является жертвой, умилостивляющей за грехи. Апостол хочет сказать, что ничем не отличается в смысле поношений и оскорблений от того, на кого падают проклятия за все проступки.
14) Не к постыжению вашему. Поскольку предыдущая острая ирония могла ранить души коринфян, апостол устраняет этот соблазн, свидетельствуя, что сказал все это не с целью постыдить слушателей, но скорее для увещевания их с отеческой любовью. Несомненно, сила и природа отеческого наказания состоит в том, чтобы устыдить сына. Ведь начало вразумления – это стыд, возникающий в сыне от порицания его грехов. Итак, отец, нака- зывающий сына словами, вызывает в нем отвращение к самому себе. И мы видим: все ска- занное до этого Павлом направлено на то, чтобы устыдить коринфян. Тем более что не- много ниже он сам засвидетельствует, что упомянулих пороки, дабы вызвать в них стыд. Однако здесь апостол имеет в виду следующее: у него не было намерения опозорить ко- ринфян или выставить их грехи напоказ с целью хулы. Ведь тот, кто увещевает по- дружески, прежде всего, стремится, чтобы всякий стыд остался с тем, кого он увещевает, и там же был похоронен. Тот же, кто порицает со злобой, так постыжает человека, кото- рому указывает на грех, что подвергает его всеобщему поношению. Итак, Павел просто утверждает, что сказал все это не с целью похулить коринфян или повредить их репута- ции; скорее он с отеческой любовью говорил им о том, что хотел бы в нихвидеть.
На это и направлено его увещевание: чтобы коринфяне, ранее гордившиеся лишь пустыми прикрасами, научились вместе с апостолом хвалиться смирением креста и больше не пре- зирали его из-за того, из-за чего он заслужил славу перед Богом и ангелами. Наконец, что- бы коринфяне совлекли с себя прежнее превозношение и больше ценили в Павле отмети- ны страданий Христовых, нежели в лжеапостолах – пустую и внешнюю видимость. И пусть учителя сделают из сказанного вывод: в обличениях надо всегда соблюдать умерен- ность, дабы не ранить души чрезмерной жесткостью и (как говорится в пословице) не смешивать с уксусом мед и елей. Во-первых, им надо остерегаться, как бы не показаться враждебными к обличаемым или услаждающимися их стыдом. Скорее им надо приложить усилия и вызвать в людях мысль о том, что они лишь хотят помочь их спасению. Ибо, ка- кую пользу принесет учитель, произнося поучения, если не приправит остроту порицаний вышеназванной умеренностью? Поэтому, чтобы обличать пророки человека с пользой, надо сказать ему, что мы поступаем так лишь из дружеских побуждений.
15) Хотя у вас тысячи (десять тысяч). Ранее апостол назвал себя отцом. Теперь же он показывает, что этот титул принадлежит ему в особом смысле. Ведь только он родил ко- ринфян во Христе Иисусе. Приведя это сравнение, Павел имел в виду лжеапостолов, ко- торых коринфяне настолько превозносили, что сам апостол потерял для них всяческую значимость. Итак, он увещевает коринфян размыслить о том, какая честь подобает отцу, и какая – наставнику? Апостол как бы говорит: вы почитаете этих новых учителей? Согла- сен, лишь бы только вы помнили, что я – ваш отец, а они – всего лишь наставники. Ут- верждая же свой авторитет, апостол хочет сказать, что у него другое чувство к коринфя- нам, нежели у тех, кого они так ценили. Павел как бы говорит: они трудятся, стараясь вас научить? Хорошо, но одно дело – любовь отца, а другое – забота и усердие наставника. А что, если апостол также намекает на неотесанность веры, в которой обвинял их прежде? Ведь коринфяне, будучи гигантами в превозношении, в вере были сущие дети, и посему заслуженно отдавались во власть наставников. В самих же учителях апостол порицает дурной и порочный способ научения. Они постоянно держали своих учеников в самых первых начатках, дабы последние непрестанно зависели от их наставничества.
Во Христе Иисусе. Причина, по которой Павла следует считать отцом коринфской церкви. Ведь именно он ее породил. Апостол описывает духовное порождение самыми подходя- щими словами, говоря, что родил их во Христе, Единственной жизни нашей души. Фор- мальную же причину рождения апостол видит в Евангелии. Итак, отметим: мы воистину рождаемся перед Богом тогда, когда прививаемся ко Христу, вне Которого обретается од- на лишь смерть. И это происходит через Евангелие, поскольку по природе мы – плоть и трава, а Слово Божие, как учит Петр, ссылаясь на пророка Исаию, – нетленное семя, об- новляющее нас к вечной жизни. Устрани Евангелие, и все мы останемся пред Богом про- клятыми и мертвыми. Одно и то же Слово, нас породившее, является сначала молоком для нашего вскармливания, а затем – твердой пищей для постоянного пропитания.
Если же кто возразит и скажет, что для Бога ежедневно рождаются в Церкви все новые дети, почему же тогда Павел отрицает отцовство тех, кто ему преемствовал? – ответ прост: здесь идет речь об исходном основании церкви. В то время как многие были рож- дены служением других, честь основать коринфскую церковь принадлежала исключи- тельно Павлу. Если же кто снова спросит: разве не все пастыри должны считаться отцами, почему же Павел присваивает этот титул одному себе, отказывая в нем другим? – отве- чаю: апостол говорит здесь в сравнительном смысле. Поэтому другим не подходил титул
отцов, и в сравнении с Павлом они были всего лишь наставниками. Также следует пом- нить сказанное мною раньше: Павел15 говорит здесь не обо всех (ведь подобным себе му- жам – Аполлосу, Силуану, Тимофею, – стремившимся лишь продвигать Царство Христо- во, апостол охотно позволил бы считаться отцами и присвоил бы им наивысшую честь),
но лишь порицает тех, кто из-за превратного тщеславия присваивал себе чужую славу. А таковыми были те, кто отказывал Павлу в заслуженной им чести, дабы, присвоив его тро- феи, рекламировать самих себя.
Действительно, сегодня мы видим, что положение вселенской Церкви такое же, каким было у коринфян. Сколь мало вокруг нас людей, служащих церквам с отеческой любовью, то есть – бескорыстных и преданных делу их спасения! Между тем, развелось множество наставников, работающих за деньги. Они работают как временщики, и, между тем, удер- живают народ в повиновении и восхищении собою. Но неплохо уже и то, если наставни- ки, поучая, приносят, по крайней мере, хоть какую-то пользу, а не развращают Церковь ложными учениями. И, жалуясь на многочисленность наставников, я вовсе не имею в ви- ду папистских священников (ибо не удостаиваю их звания наставников), но тех, кто, со- глашаясь с нами в учении, больше заботится о собственном, нежели о Христовом деле. Все мы хотим считаться отцами и требуем от других сыновнего послушания. Но многие ли из нас являют себя отцами на деле?
Но остается еще один более сложный вопрос. В то время как Христос запрещает нам на- зывать кого-либо отцом на земле, поскольку у нас один Отец на небесах, как же Павел дерзает присваивать себе это имя? Отвечаю: в собственном смысле, один лишь Бог есть Отец не только нашей души, но и нашей плоти. Но, поскольку, что касается тела, Он со- общает титул отца тем, кому дарует детей, удерживая за Собой Одним отцовские титул и право над душами, признаю, что по этой причине Бог в особом смысле называется Отцом духов и тем отличается от отцов земных, как пишет об этом апостол в Послании к Евреям (12:9). Однако Бог, в одиночку порождая, возрождая и оживотворяя души Собственной силой, также пользуется для этого служением Своих рабов. И нет ничего несуразного в том, если в отношении этого служения люди называются отцами, поскольку здесь ни в чем не отрицаются прерогативы Бога. Слово (как было сказано ранее) есть духовное семя. Посредством него один лишь Бог возрождает наши души Собственной силой. Ноэто во- все не исключает труд служителей. Итак, если прилежно обдумать, что делает Бог Сам по Себе, а что – через Своих служителей, можно легко понять, в каком смысле Он один дос-
|
15 Добавь, что … говорит … порицает.
тоин имени Отца, и насколько имя это без нарушения Божиих прав подобает Его служи- телям.
16. Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. 17. Для сего я послал к вам Тимо- фея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви. 18. Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились; 19. но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу; 20. ибо Царство Божие не в слове, а в силе. 21. Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?
(16. Посему умоляю вас: будьте моими подражателями. 17. По этой причине я послал к вам Тимофея, моего возлюбленнейшего и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде во всякой церкви. 18. Некоторые у вас возгорди- лись, как будто я не собираюсь к вам придти; 19. но я скоро приду к вам, если Господь за- хочет, и познаю не слово возгордившихся, а силу; 20. ибо Царство Божие не в слове, а в силе. 21. Чего вы хотите? С жезлом придти к вам, или в любви и духе кротости?)
16) Умоляю вас. Этими словами апостол дает понять, чего именно требует он от коринфян своим отеческим увещеванием. А именно: чтобы они, будучи детьми, оставались достой- ными своего отца. Ибо самое для детей разумное – стараться подражать своему отцу? Од- нако апостол, увещевая их скорее просьбами, нежели приказаниями, ни в чем не отказы- вается от собственных прав. Впрочем, в другом месте, добавляя: «как и я Христу», – апо- стол показывает, сколь велико его желание, чтобы коринфяне ему подражали. Об этом уточнении всегда надо помнить, дабы мы следовали за людьми лишь настолько, насколь- ко они ведут нас ко Христу. Почему именно апостол так говорит, мы прекрасно знаем. Ибо коринфяне не только избегали крестного смирения, но и презирали своего отца из-за того, что, забыв о земной славе, он предпочел хвалиться поношением Христовым. Себя же и прочих коринфяне считали блаженными, не имевшими ничего презренного по плоти. Итак, апостол увещевает их по его примеру посвятить себя послушанию Христову в пере- несении всех невзгод.
17) Для сего (по этой причине). Смысл здесь в следующем: чтобы вы знали, какова моя жизнь, и достоин ли я подражания, послушайте Тимофея, способного дать правдивое сви- детельство. Две вещи внушают доверие свидетельству человека: его знание того, о чем он говорит, и его добросовестность. По словам Павла, в Тимофее присутствовало и то, и дру- гое. Ибо, называя его возлюбленнейшим сыном, Павел показывает, что Тимофею совер- шенно известны и он сам, и его дела. Затем он зовет его также верным в Господе. И этому Тимофею Павел заповедал две вещи: напомнить коринфянам о том, что они отказывались вспомнить добровольно (в чем он их косвенно попрекает), и засвидетельствовать им, сколь постоянной и неизменной была его проповедь.
Также вероятно, что на Павла нападали лжеапостолы, говоря, будто он присвоил себе больше прав над коринфянами, чем над остальными церквами, будто в других местах он вел себя совсем иначе. Ведь не напрасно же апостол хотел засвидетельствовать коринфя- нам об обратном. Итак, свойство благоразумного служителя: привести такие доводы и придерживаться такого правила научения, чтобы ему ничего нельзя было возразить, и за- щищали его сами его поступки. И это свойство прекрасно видно в апостоле Павле.
18) Как я не иду к вам (как будто я не собираюсь к вам придти). Обычай лжеапостолов – пользоваться отсутствием добрых людей, дабы, не встречая препятствий, бесчинствовать и превозноситься. Итак, Павел, дабы обличить злую совесть и обуздать неистовство этих людей, говорит, что они не могут выдержать его присутствия. Порою бывает, что нечес- тивые, когда им дается возможность нападать, открыто и с железным лбом восстают на рабов Христовых. Но они никогда не выйдут на честный бой, а скорее хитрыми уловками выдадут свою неуверенность.
19) Скоро приду. Заблуждаются, – говорит апостол, – те, кто поднимает голову в мое от- сутствие, словно оно продлится долго. Вскоре они поймут, сколь напрасным было их пре- возношение. Апостол не столько устрашает этих людей, словно, придя, будет метать в них молнии, сколько обличает их совесть. Ведь как бы эти люди ни притворялись, они все равно знали, что Павел наделен силой Божией.
Фраза «если Господь захочет» показывает: мы не должны кому-то что-либо обещать на будущее, или решать что-то за себя, без оговорки: «насколько Господь позволит». Отсюда Иаков (4:15) заслуженно высмеивает дерзость людей, думающих о том, что они будут де- лать спустя десять лет, не имея в своей власти даже час собственной жизни. Хотя мы не обязаны постоянно прибегать к подобным выражениям, все же лучше привыкнуть к ним, дабы упражняться следующей мыслью: все наши намерения надо подчинять воле Божией.
И испытаю (познаю) не слова (не слово). Под словом разумей здесь болтливость, из-за ко- торой лжеапостолы так собою гордились. Ибо они отличались некой искусностью и при- ятностью слова, будучи лишены рвения и действенности Святого Духа. Под силойже апо- стол разумеет духовную действенность, коей наделены те, кто серьезно занят домострои- тельством Слова Господня. Итак, смысл следующий: я посмотрю, действительно ли у них есть повод для превозношения, и буду оценивать их не по их говорливости, в которой они в основном и полагают свою славу, и, уповая на которую, приписывают себе все на свете; если же они хотят, чтобы и я их как-то ценил, пусть выкажут силу, отличающую истин- ных рабов Христовых от притворных. Иначе я стану презирать их вместе со всей их пом- пой. Итак, они напрасно уповают на свое красноречие, которое для меня подобно дыму.
20) Не в слове. Поскольку Господь Словом, словно скипетром, управляет Своей Церко- вью, домостроительство Евангелия часто зовется Царством Божиим. Итак, разумей здесь под царством Божиим все, относящееся к тому и предназначенное для того, чтобы среди нас царствовал Бог. Апостол отрицает, что это царство заключается в Слове. Ибо в чем величие того, кто умеет красиво болтать, но ни на что не способен, кроме как издавать пустые звуки? Итак, узнаем, что внешняя приятность и солидность учения подобна на- ружной красоте и цветастости; сила же, о которой говорит Павел, подобна душе. Ранее мы видели, что евангельская проповедь внутренне и по природе исполнена некоего несо- мненного величия. И величие это проявляется тогда, когда служитель больше действует силой, нежели словом; то есть, когда он опирается не на природные способности, не на красноречие, а, будучи наделен духовным оружием, с непобедимым постоянством, с чис- той совестью и прочими необходимыми качествами поглощен рвением утвердить Господ- ню славу, желанием воздвигнуть царство Христово, усердием к назиданию, страхом Гос- подним. Иначе проповедь мертва и бессильна, какой бы цветастой на вид ни была. Посему во Втором Послании 5:17 апостол утверждает, что во Христе что-либо значит только но- вая тварь. И это научение преследует ту же самую цель. Ибо апостол не хочет останавли- ваться на внешней личине, и настаивает лишь на внутренней силе Святого Духа.
Хотя этими словами Павел порицает тщеславие лжеапостолов, одновременно он упрекает коринфян в неправом суде. Ведь они оценивали рабов Христовых по самым наименее важным их качествам. Это – замечательное утверждение, одинаково относящееся и к ним, и к нам. К чему нам гордиться своим Евангелием, если для многих оно – лишь пустой звук? Где же обновление жизни? Где духовная действенность? Причем это относится не только к простому народу. Сколь многие, ища в благовестии похвалу и благоволение лю- дей, стремятся лишь к изящной и утонченной речи. Ограничивать же понятие «силы» чу- десами мне не вполне по душе. Ведь, исходя из приведенного антитезиса, ясно, что оно имеет более широкое значение.
22) Чего вы хотите? Те, кто разделял послание на главы, должен был здесь поместить на- чало пятой главы. Ведь апостол до этого порицал глупое превозношение коринфян, их су- етное самоупование, извращенное, испорченное тщеславием суждение. Теперь же он упо-
минает пороки, коими страдали коринфяне, и которые должны были внушить им стыд. Апостол как бы говорит: вы надмеваетесь так, словно все дела ваши идут наилучшим об- разом; но было бы лучше, если бы вы со стыдом и воздыханием осознали свое несчастье, ведь если вы будете упорствовать, я, отложив мягкость, буду вынужден проявить к вам отеческую строгость. Но эта угроза, оставляющая за коринфянами свободный выбор, со- держит в себе много силы. Ибо апостол свидетельствует, что со своей стороны готов быть с ними мягким и кротким. И только их пороки вынуждают его к суровости. Ваше дело, – говорит Павел, – выбрать, каким вы хотите меня видеть; что же касается меня, я готов к мягкости, но если вы будете поступать, как прежде, то мне необходимо будет взять розгу. Так апостол обрушивается на коринфян, но лишь после того, как утвердил среди них свой отеческий авторитет. Ибо было бы смешно начинать с угрозы, если бы апостол прежде не проложил себе дорогу прововедью, и не приготовил слушателей к страху перед собой.
Жезлом апостол называет суровость, с которой пастырь должен обличать проступки наро- да. Ей апостол противопоставляет любовь и дух кротости. И не потому, что отец ненави- дит бичуемых им детей (ведь наказание скорее исходит из любви), а потому что грустью лица и строгостью слов он являет себя таким, словно гневается на своего сына. Говоря ко- роче и яснее: каким бы ни было выражение отцовского лица, он всегда любит сына. Но отец иногда выказывает эту любовь, спокойно и мягко поучая, а иногда, будучи оскорблен проступками сына, порицает его жесткими словами и даже наказывает розгой, словно на него разгневан. Итак, поскольку любовь сокрыта, когда проявляется строгость дисципли- ны, Павел справедливо соединяет с духом кротости любовь.
Некоторые под жезлом понимают здесь отлучение. Но я, хотя и согласен, что отлучение есть часть той суровости, которой угрожал коринфянам Павел, все же понимаю это слово шире, а именно: оно включает в себя все более жесткие попреки.
Заметь, какого порядка должен придерживаться добрый пастырь: он должен быть мягким, дабы скорее привлекать людей ко Христу, нежели притаскивать их силой. Со своей сто- роны он всегда должен сохранять эту мягкость, и прибегать к суровости, только когда его к этому вынуждают. Впрочем, там где это необходимо, пастырю не следует жалеть розог. Как желающие и способные к обучение достойны кроткого обхождения, так и к упорным и надменным необходимо применять жесткость. И мы видим, что Слово Божие содержит не одно лишь учение, но и исполнено горькими упреками, дающими пастырям как бы роз- гу в руки. Ибо из-за надменности народа часто бывает, что даже кротчайшие пастыри вы- нуждены как бы облечься в чужую личину, действуя сурово и жестко.
1. Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, како- го не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. 2. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сде- лавший такое дело. 3. А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4. в собрании вашем во имя Господа наше- го Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5. предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Хри- ста.
(1. Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, ка- кого не слышно даже у язычников, что некто имеет жену отца своего. 2. И вы возгорди- лись, а не скорее заплакали, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело. 3. А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: так поступившего, 4. в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, такого, говорю, человека 5. предать сата- не в погибель плоти, чтобы дух был спасен в день Господа Иисуса.)
1) Есть верный слух. Поскольку (как было сказано) споры у коринфян возникали от пре- возношения и чрезмерного самоупования, апостол своевременно переходит к упоминанию их пороков, осознание которых должно было их смирить. Во-первых, он увещевает, сколь мерзко для них терпеть в своем стаде человека, использующего мачеху для удовлетворе- ния похоти. Не вполне ясно, увел ли он ее у отца как блудницу, или держал у себя под предлогом законного брака. Однако это не сильно меняет суть дела. Ведь первое было бы бесчестным и проклятым блудом, а второе – кровосмесительным браком, чуждым при- родной честности и благообразия. Апостол уже не полагается на сомнительные подозре- ния. Он говорит, что речь идет об известном и публичном деле. Ведь, как я понимаю, сло- во o[lwj указывает, что это – не сомнительный слух, а явный случай, общеизвестный и свя- занный с большим соблазном.
Поскольку о такого рода блуде, по словам апостола, не слышно даже среди язычников, некоторые думают, что апостол имел в виду инцест Рувима, также имевшего половую связь с мачехой. Итак, они думают, будто Павел упомянул о язычниках, а не об Израиле, потому что среди него и произошла подобная мерзость. Но даже история языческих наро- дов говорит о многих подобного рода инцестах. Значит, это измышление полностью чуж- до мысли апостола. Ведь говоря о язычниках, а не об иудеях, Павел хотел еще больше подчеркнуть гнусность этого преступления. Вы, – говорит он, – допускаете эту мерзость, будто она законна. Но ее не терпят даже язычники. Больше того, она всегда была для них чудовищной. Итак, говоря, что о таком проступке не было слышно среди язычников, апо- стол не имел в виду, что среди них не происходило ничего подобного, или что об этом не сообщает история языческих народов, ибо о подобных случаях повествуют их трагедии. Он хотел сказать, что язычники гнушаются такого поступка, как чего-то отвратительного и чудовищного, ибо это – звериная похоть, устраняющая даже сам природный стыд.
Если же кто-то спросит: разве было справедливо порицать всех за грех одного человека? Отвечаю: коринфян винили не в том, что один из них согрешил, а в том, что, как будет сказано ниже, они потакали проступку, достойному тягчайшей кары.
2) И вы возгордились. Вам не стыдно, – говорит апостол, – хвалиться, несмотря на такой повод для смирения? Ранее он говорил, что не стоит хвалиться даже наивысшими добро- детелями, поскольку у людей нет ничего своего, но отличает их одна лишь благодать Бо- жия. Теперь же апостол использует другой подход. Вы, – говорит он, – покрыты позором; откуда же взяться месту для гордыни и превозношения? Вы поразительно слепы, когда хвалитесь, окруженные позором, ибо это не по душе ни ангелам, ни людям.
Говоря же: «а не скорее заплакали», апостол аргументирует от противного. Ведь там, где плач, прекращается всякая похвальба. Можно спросить: почему коринфяне должны были оплакивать чужой грех? Отвечаю: есть две причины. Ведь вследствие общения членов Церкви между собой всем надлежит скорбеть из-за столь гибельного падения одного. По- скольку же подобный проступок произошел в определенной церкви, вина его совершителя неким образом ложится на все собрание. Ибо как Бог смиряет отца семейства из-за позора жены или детей, и всю родню из-за проступка одного родственника, так надлежит думать и о каждой церкви. На нее ложится пятно всякий раз, как в ее рядах совершается какое- либо гнусное преступление. Больше того, мы видим, как из-за святотатства одного Ахана гнев Божий возгорелся на весь Израиль. Не потому, что Бог столь жесток, чтобы из-за чу- жого преступления свирепствовать против невинных. Но всякий раз, как подобное проис- ходит в каком-то народе, этоявляется неким признаком гнева Божия. И так, публичным наказанием частного проступка, Бог объявляет оскверненным все тело, затронутое злом. Отсюда легко вывести, что обязанность каждойцеркви – оплакивать грехи отдельных ее членов, словно они – семейные беды, имеющие отношение ко всему телу. Действительно, начало благочестивого справедливого обличения заключается в том, чтобы через отвра- щение ко злу воспламенять к святому рвению, ибо иначе суровость будет слишком горь- кой.
Изъят был из среды вас. Здесь апостол яснее говорит о том, в чем именно он обвиняет ко- ринфян. Он винит их в равнодушии, в том, что они потакали столь гнусному делу. Отсюда явствует, что церкви наделены властью суровым наказанием исправлять или исторгать любой внутренний порок. И нет извинения тем церквам, которые не бдят о том, чтобы очиститься от скверны. Ведь Павел осуждает здесь коринфян. Но за что? За небрежение в наказании одного человека за его преступление. Но апостол винил бы их незаслуженно, если бы они не имели права наказывать. Итак, этот отрывок утверждает за церковью власть отлучения. И наоборот, поскольку церквам дана подобная карательная власть, те, кто ей не пользуется, когда того требует дело, как показывает Павел, грешат. В противном случае апостол был бы несправедлив к коринфянам, вменяя им в вину этот порок.
3) А я. Поскольку коринфяне не исполнили своего долга, апостол, ранее осудив их нера- дивость, учит теперь тому, что надлежит делать, а именно: дабы смыть этот позор с соб- рания верующих, следует устранить вышеназванный инцест. Итак, апостол предписывает врачевство от болезни – отлучение, которое коринфяне долго откладывали, и тем согре- шили. Говоря о том, что, отсутствуя телом, он уже принял нужное решение, апостол еще суровее обличает нерадивость коринфян. Ведь здесь заключается скрытое противо- поставление. Апостол как бы говорит: вы, присутствуя телом, должны были еще раньше излечить эту болезнь, пребывающую у вас перед глазами; но вы все же этого не сделали; а я, даже отсутствуя, не могу терпеть подобное нечестие.
Однако чтобы кто-то не возразил, сказав, что весьма дерзко выносить приговор, находясь так далеко, апостол утверждает свое присутствие духом, давая понять, что для него не ме- нее ясен его долг, чем если бы он присутствовал и видел все своими глазами. Теперь по- лезно узнать16, чему он учит о способе отлучения.
4) В собрании вашем … обще с моим духом. – То есть, когда вы соберетесь со мною, но соберетесь в духе; ибо телесно мы не можем сойтись воедино. Но, по словам апостола, его духовное присутствие будет равносильно телесному. Следует отметить, что Павел хотя и был апостолом, не приговаривал к отлучению в одиночку и по своей прихоти. Он совеща- ется с церковью, дабы решение опиралось на общий авторитет. Да, апостол опережает других и указывает им путь, но, беря себе в товарищи других, он достаточно ясно показы- вает, что власть не принадлежит кому-то одному. Поскольку же множество людей, если ими не управлять мудрым советом, никогда не будет действовать умеренно и обдуманно, в древней церкви было установлена пресвитерия, то есть коллегия старейшин, согласие которой было первичным принимаемым по делу решением. Затем дело выносили на рас- смотрение народа, но с уже составленным старейшинами приговором. Однако, как бы то ни было, Христовым и апостольским установлениям, церковному порядку, самой спра- ведливости чуждо давать подобное право одному человеку, дабы он по своей воле отлу- чал, кого захочет. Итак, отметим, что в отлучении надо придерживаться правила: налагать подобное наказание по общему совету старейшин и с согласия народа. Именно это сред- ство и противостоит тирании. Ведь больше всего дисциплине Христовой противоположна тирания, которой открывается дверь, если всю власть уступают одному человеку.
Во имя Господа нашего. Потому что недостаточно нам сойтись вместе, если это происхо- дит не во имя Христово; ибо и злые сходятся для составления нечестивых и преступных заговоров. Далее, чтобы собрание действовало во имя Христово, требуются две вещи. Первое: начинать надо с призывания Его имени. Второе: надо делать что-либо, лишь опи- раясь на Его Слово. Итак, люди лишь тогда благочинно исполняют то, что собираются, когда от души призывают Господа, дабы ими управлял Его Дух, дабы решениями их ру- ководила Его благодать, направляя их к счастливому исходу. И, кроме того, они должны вопрошать Его уста, как говорит пророк (Ис.30:2), то есть, сверяться с его изречениями и
|
16 Мы видим
полностью подчинять все свои замыслы Его воле. Если же этому надлежит быть даже в самых малых делах, то, тем более, этого надо придерживаться в делах серьезных и важ- ных. И, прежде всего, там, где делаем мы не свое, но Божие дело. Например, отлучение установлено не людьми, но Самим Богом. Значит, всякий раз, как им следует пользовать- ся, с чего надо начинать, если не с Бога? В итоге: Павел, веля коринфянам собираться во имя Христово, требует не только прикрываться именем Христовым или исповедывать его устами (ведь это свойственно и нечестивым), но искать Его истинно и от всей души. И этим апостол указывает на важность и значение предпринимаемого дела.
Он также добавляет «силою Господа нашего», поскольку, если истинно обетование: где двое или трое соберутся во имя Мое, Я буду посреди них, – из него следует, что все про- исходящее на подобном собрании – дело Самого Христа. Отсюда мы выводим, сколь зна- чимо пред Богом законное отлучение, опирающееся на божественную силу. Ведь надле- жит исполниться и сказанному: все, что свяжете на земле, будет связано на небесах. И по- добно тому, как эти слова должны внушить немалый страх презрителям, они научают верных пастырей и всю Церковь, с каким благоговением надо поступать в столь важных вопросах. Действительно, сила Христова не привязана к суждению людей или их мнени- ям, но соединена с Его же вечной истиной.
5) Предать сатане во измождение (в погибель) плоти. Поскольку апостолы больше всех прочих были наделены силой предавать злых и противящихся сатане, и пользоваться им как бичом для их исправления, Златоуст и его последователи относят эти слова Павла к такому роду наказания, указание на которое обычно видят в другом отрывке – из Посла- ния к Тимофею – об Александре и Именее. Итак, предавать сатане, по их мнению, есть не что иное, как налагать на человека какое-либо тяжкое телесное наказание. Но я тщательно рассматриваю весь контекст и сравниваю с ним то, о чем говорится во Втором Послании. Поэтому, отбросив это толкование, как натянутое и чуждое смыслу апостольских слов, я отношу сказанное к простому отлучению. Ведь вполне подходяще называть отлучение преданием сатане. Подобно тому, как в Церкви правит Христос, сатана правит вне Церк- ви. Как и отметил Августин в 68-й проповеди «О словах апостола», истолковывая данное место. Итак, поскольку нас принимают в церковное общение, и мы пребываем в нем с тем условием, чтобы оставаться под защитой и опекой Христа, я называю исторгаемого из Церкви неким образом преданным власти сатаны, поскольку он становится чуждым и не- причастным Христова царства.
Следующая затем фраза «в погибель плоти» помещена ради смягчения. Ведь Павел хочет сказать, что наказуемый предается сатане не для того, чтобы погибнуть окончательно или навечно стать рабом дьявола. Напротив, осуждение является временным; и не только вре- менным, но и в отношении будущего – спасительным. Поскольку же и осуждение, и спа- сение духа вечно, апостол называет временным осуждение плоти. Он как бы говорит: здесь в мире мы осуждаем его на время, дабы Господь спас его в Своем Царстве. Так уст- раняется возражение, которым некоторые пытаются опровергнуть это толкование. Ведь приговор отлучения больше относится к душе,чем ко внешнему человеку. Поэтому спра- шивают: как же можно называть его погибелью плоти? Я же (как уже было сказано) отве- чаю так: погибель плоти лишь по той причине противопоставляется спасению духа, что первая – временна, а второе – вечно. В этом же смысле промежуток смертной жизни Ии-суса Христа апостол называет в Евр.5:7 днями Его плоти. Церковь же, сурово карая со- грешивших, не щадит их в этом мире, давая их пощадить Богу. Желающие же знать боль- ше об обряде отлучения, его причинах, необходимости, цели и ограничениях пусть про- чтут об этом в моих «Наставлениях».
6. Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? 7. Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. 8. Посему станем праздновать не со старою заква- скою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины.
(6. Не хорошо хваление ваше. Разве не знаете, что малая закваска квасит всю массу? 7. Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы опресно- ки, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. 8. Посему станем пиршествовать не со ста- рою закваскою, не с закваскою злобы и порочности, но с опресноками чистоты и исти- ны.)
6) Нечем (Не хорошо). Апостол осуждает их похвальбу не только потому, что они превоз- носились более дозволенного человеку, но и потому, что гордились собой, несмотря на свои пороки. Ранее Павел лишил людей всяческой славы; поскольку у них нет ничего сво- его, то, как бы они ни превозносились, все следует приписывать одному Богу. Здесь же апостол рассуждает не о том, что Бог лишается Своих прав, когда смертные присваивают себе похвалу за свои добродетели, но о том, что коринфяне, превозносясь безо всякого по- вода, глупы и безумны. Ведь они надмевались так, словно у них все было прекрасно, хотя в их среде и царил вышеназванный порок.
Разве не знаете. Дабы коринфяне не думали, что потакание подобному злу – не столь уж большое преступление, апостол показывает, сколь гибельно в этом деле благодушие и беспечность. Он использует поговорку, означающую, что скверна одного человека портит все людское сообщество. Эта поговорка несет здесь тот же смысл, что и у Ювенала17:
… все стадо на поле
паршивость одной лишь свиньи сотворяет паршивым И синь виноград с виноградной лозы усвояет.
Я сказал: в этом месте, поскольку в других местах Павел, как мы увидим, использует эту поговорку в ином смысле, например в Гал.5:9.
7) Очистите. Поскольку апостол ранее использовал сравнение с закваской, он продолжа- ет его развивать. Но от предположения Павел переходит теперь к общему учению: ибо го- ворит уже не об инцесте, а в целом увещевает коринфян к чистоте жизни, поскольку во Христе можно пребывать, лишь очистившись. Апостол часто пользуется подобным прие- мом: сказав о чем-то частном, он берется за этот повод и переходит к общим увещевани- ям. Ранее, как мы видели, он упомянул о закваске по другой причине, но поскольку эта метафора подходила и к общему излагаемому им учению, он продолжает ею пользоваться.
Пасха наша. Прежде, чем перейти к сути дела, скажу кое-что о словах. Старая закваска названа так по той же причине, по какой ветхий человек называется ветхим. Ибо пороч- ность нашей природы предшествует нашему возрождению во Христе. Итак, старым здесь называется то, что мы наследуем от чрева матери. И оно должно погибнуть, когда нас об- новляет благодать Духа.
Глагол evtu,qh, находящийся между словами «Христос» и «заклан», можно отнести и к пер- вому, и ко второму. Я отношу этот глагол к жертве, хотя это не столь уж важно, так как смысл никак не меняется.
Слово e`orta,zwmen, переведенное Эразмом как «будем праздновать» также означает обще- ние во время торжественной трапезы после принесения жертвы. И этот смысл, кажется, больше подходит настоящему отрывку. Итак, я скорее последовал древнему переводчику, нежели Эразму, поскольку вариант первого больше сочетается с тайной, о которой ведет речь апостол.
А теперь перейдем к сути. Павел, желая призвать коринфян к святости, учит: ныне в нас исполнилось то, что некогда предызображалось в празднике Пасхи. Он также объясняет, какова аналогия между истиной и древним образом. Во-первых, поскольку в Пасхе были две части – жертва и священная трапеза, он упоминает их обе. Хотя некоторые и не счи-
|
17 Сат. II, 79 и далее.
тают пасхального агнца жертвой, разумные доводы все же доказывают то, что он был ис- тинным, в собственном смысле, жертвоприношением. Ибо окроплением его кровью народ примирялся с Богом. Но без жертвы не бывает примирения. Кроме того, апостол вполне недвусмысленно это подтверждает. Ведь он использует глагол qu,esqai, означающий «при- носить жертву». Да и контекст в противном случае оказался бы разорванным. Итак, в древности каждый год приносился в жертву агнец, а затем следовало пиршество, торжест- венно продолжавшееся семь дней. Христос же, по словам Павла, есть наша Пасха. Он был принесен в жертву один раз, причем так, что сила Его единственной жертвы вечна. Теперь нам остается питаться от нее, и не однажды в год, но постоянно.
В этом торжественном священном пиршестве следует воздерживаться от закваски, подоб- но тому, как Бог предписал такое воздержание отцам. Но от какой закваски? Как иудей- ская пасха была прообразом Пасхи истинной, так и ее элементы были прообразами исти- ны, коей мы сегодня обладаем. Итак, если мы хотим питаться Христовой плотью и кро- вью, принесем же на это пиршество искренность и истину. Вот наши опресноки: да исчез-
нут всякая злоба и порочность18, ибо не подобает примешивать к пасхе закваску. В итоге,
апостол говорит, что мы лишь тогда будем членами тела Христова, если отречемся от зла и лукавства.
Между тем, это место надо отметить еще и потому, что из него видно: древняя пасха была не толькоmnhmo,sunon прошлого благодеяния, но и таинством грядущего Христа, благодаря Которому мы перешли от смерти к жизни. Иначе не было бы верным положение: истина теней закона находится во Христе. Это место также опровергает святотатство папистской мессы. Ибо Павел учит здесь не ежедневному жертвоприношению Христа, но тому, что по совершении единократной жертвы нам остается всю жизнь праздновать на духовном пиршестве.
9. Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; 10. впрочем не вообще с блудни- ками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе над- лежало бы вам выйти из мира сего. 11. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, назы- ваясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречи- вым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. 12. Ибо что мне су- дить и внешних? Не внутренних ли вы судите? 13. Внешних же судит Бог. Итак, изверг- ните развращенного из среды вас.
(9. Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; 10. впрочем не вообще с блуд- никами мира сего, или алчными, или хищниками, или идолослужителями, ибо надлежало бы вам выйти из мира сего. 11. Ныне же я писал вам не сообщаться с тем, кто, называ- ясь братом, является блудником, или алчным, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. 12. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? 13. Внешних же судит Бог. Извергните преступ- ного из среды вас.)
9) Я писал вам в послании. Послание, о котором говорит Павел, ныне утрачено. Нет со- мнения, что пропало и множество других посланий, но нам вполне довольно и оставшихся у нас, которые Бог сохранил по Своему провидению как достаточные для нашего спасе- ния. Впрочем, этот отрывок из-за его неясности искажается по-разному. Не думаю, что мне необходимо останавливаться на опровержении неправильных толкований, если я при- веду такое, которое кажется мне подлинным. Апостол напоминает коринфянам то, что за- поведал им ранее,а именно: удалятьсяот привычек нечестивых. Ибо это и значит слово
«сообщаться»: близко сходиться с кем-либо и перенимать его привычки. Далее, этим на- поминанием апостол также попрекает нерадивость коринфян. Ибо они, даже получив
|
18 Неправедность
нужное наставление, никак не изменились. Павел также делает оговорку, дабы коринфяне лучше поняли: сказанное непосредственно относится лишь к членам Церкви.
Итак, апостол в целом запрещает коринфянам сообщение с теми, которые, называясь ве- рующими, живут преступно и бесчестят Господа. Павел как бы говорит: всякий желаю- щий считаться братом или пусть живет свято и честно, или пусть будет изгнан из собра- ния благочестивых, и все добрые должны воздерживаться от общения с подобными людьми и от их привычек; о нечестивых же напоминать вам было бы напрасным, по- скольку вы должны избегать их по собственной воле, даже если бы я ни о чем вас не уве- щевал. Впрочем, данная оговорка еще больше подчеркивает преступность попустительст- ва коринфян. Ведь они потакали беззаконнику внутри самой Церкви. Ибо постыднее не заботиться о своих, нежели не радеть о внешних.
10) Надлежало бы вам. В этом месте толкователи сильно разногласят. Некоторые пони- мают так: вам надлежит скорее выехать из Греции. Амвросий же толкует так: вам лучше умереть. Эразм перевел эту фразу в желательное наклонение, как если бы Павел сказал: о, если бы можно было полностью выйти из этого мира; но поскольку вы этого сделать не можете, выйдите, по крайней мере, из среды тех, кто притворно называет себя христиани- ном, но своей жизнью показывает самый худший пример. Более похоже на правду толко- вание Златоуста, согласно которому смысл таков: я повелел вам избегать блудников, но не любых, иначе надлежало бы вам искать другой мир; ведь нам, покуда мы странствуем по земле, следует жить среди терний; я требую лишь одного: не сообщайтесь с блудниками, которые хотят считаться братьями, чтобы не показалось, будто вы, терпя их порочность, их одобряете. Таким образом, слово «мир» надо относить здесь к настоящей жизни, как и в Ин.17:15: Я не прошу, Отче, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы избавил от зла.
Против такого толкования можно было бы заметить следующее: Павел говорил это в то время, когда христиане были еще смешаны с нечестивыми и рассеяны в их среде. Что же делать нам теперь, когда все приняли христианство? Ведь и сегодня надо выйти из мира, если мы желаем избегать общения со злыми. Но ныне нет никаких внешних, ибо все испо- ведуют имя Христово и посвящены Ему через крещение. Если кто-то захочет следовать здесь Златоусту, ответ будет весьма простым: Павел считает общеизвестной истину: где есть право на отлучение, там имеется легкое средство отделить добрых от злых, если по- местные церкви исполняют свой долг. Над внешними людьми, живущими в Коринфе, у христиан не было никакой юрисдикции, и они не могли удерживать их от распутной жиз- ни. Значит, им необходимо было бы оставить этот мир, если бы они захотели избегать злодеев, пороки которых не в силах были исправить.
Я же, поскольку неохотно принимаю толкования, которые можно приспособить к словам апостола, только если извратить сами слова, скорее принимаю другой смысл, отличаю- щийся от всех прочих. На мой взгляд, слово «выйти» означает здесь «отделиться», а
«мир» понимается как мирская скверна. Апостол как бы говорит: какая польза заповеды- вать вам о сынах века сего?; ведь, как однажды вы отреклись от мира, так вам и надо избе- гать с ними сообщения; ибо весь мир лежит во зле. Если же кому-то не понравится такое толкование, есть и другое вполне вероятное: я не пишу вам вообще избегать сообщения с блудниками мира сего, хотя вы и должны это делать добровольно даже без моих слов. Однако мне больше нравится предыдущее толкование. И я не первый,кто егоизобрел. Его и прежде приводили некоторые, я же только лучше приспособил его к словам Павла. Итак, здесь присутствует некое умолчание. Павел говорит, что не упомянул о внешних, поскольку коринфяне уже должны были от них отделиться. Таким образом, он просто да- ет им понять: правила избегать злых надо придерживаться даже у себя дома.
11) Называясь братом. По-гречески причастие стоит без глагола. Некоторые относят его к следующим затем словам. Но подобный смысл натянут и далек от мысли апостола. При- знаю, что положение – никого нельзя наказывать на суде церкви, если грех его не известен
– истинно и подлежит соблюдению, но слова Павла нельзя понимать в таком смысле. Итак, он хочет сказать: если кто-то считается у вас братом, но ведет преступную, не дос- тойную христианина жизнь, воздерживайтесь от сообщения с ним. В итоге: называние братом понимается здесь как лживое исповедание, которому не соответствуют дела. Да- лее, апостол не приводит полного перечня грехов, но называет ради примера пять или шесть разновидностей. Затем, словом «таким» он охватывает и всех прочих грешников, называя при этом лишь те грехи, которые бывают известны людям. Ведь внутреннее не- честие и все сокрытое в человеке не подпадает под суд Церкви.
Впрочем, неясно, что именно разумеет апостол под идолослужением. Ибо как может слу- жить идолам тот, кто зовется христианином? Некоторые думают, что среди коринфян бы- ли тогда люди, принявшие Христа лишь наполовину и продолжавшие следовать пороч- ным суевериям. Такими были некогда израильтяне, затем – самаряне. У них было какое-то богопочитание, которое они оскверняли нечестивыми суевериями. Я же скорее отнесу сказанное к тем, кто, презирая идолов внутри, все же, дабы понравиться нечестивым, при- творно их почитал. Павел отрицает, что подобных надо терпеть в собрании христиан. И вполне заслуженно: ведь они столь легко выставляют на позор славу Божию.
Отметим также следующее обстоятельство: имея церковь, в которой они могли бы в чис- тоте почитать Бога и законно пользоваться таинствами, они ходили в нее так, что при этом не отрекались от скверного общения с нечестивыми. Я говорю об этом для того, чтобы кто не подумал, будто подобную строгость надо применять к людям, которые сегодня, нахо- дясь под тиранией папы, оскверняют себя многими порочными обрядами. Я утверждаю, что в этом они тяжко грешат и подлежат суровому обличению. Им следует постоянно внушать, чтобы в будущем они полностью посвятили себя Христу. Но я не дерзаю дойти до того, чтобы считать их подлежащими отлучению, поскольку их случай совершенно иной.
С таким даже и не есть вместе. Во-первых, следует понять, заповедует ли апостол всей церкви или отдельным ее членам. Отвечаю: он обращается к каждому в отдельности, но ссылается при этом на общее дисциплинарное правило. Ибо власть отлучения дана не ка- ждому члену церкви, но всему ее телу. С тем же, кого церковь отлучила, никто из верую- щих не должен сообщаться близко. Иначе, если бы каждому было позволено пускать к своему столу отлученных от трапезы Господней, упал бы авторитет церкви. Под общени- ем в еде понимается либо соседское, либо совместное жительство. Ведь ничто не мешает мне, войдя в гостиницу и увидев сидящего там отлученного, позавтракать вместе с ним. Ибо у меня нет власти выгнать его из гостиницы. Но Павел имеет в виду случай, когда мы свободны избегать сообщения с теми, кого церковь отсекла от своего сообщества.
Не довольствуясь подобной строгостью, римский антихрист доходит до того, что издает интердикты, дабы никто не помогал отлученному ни пищей, ни огнем, ни питьем, ни ка- кими другими жизненными вспомоществованиями. Но это – не строгость дисциплины, а тираническая варварская бесчеловечность, совершенно противоречащая словам Павла. Ибо он хочет, чтобы к отлученному относились не как к врагу, но как к брату, которого мы для того подвергаем общественному позору, чтобы он устыдился и образумился. И с подобной жестокостью, как бы угождая Богу, паписты обрушиваются даже на невинных людей. Соглашаясь с тем, что некоторые вполне достойны такого рода наказания, я все же утверждаю, что само понятие интердикта совершенно чуждо церковному судопроизводст- ву.
12) Ибо что мне судить и внешних? Ничто не мешает нам судить и их. Больше того, от суда Слова Божия, вверенного нам, не изымаются даже бесы. Но Павел говорит здесь о юрисдикции, прямо относящейся к церкви. Он как бы утверждает: Господь наделил нас властью, которую мы осуществляем над людьми из Его семьи. Ибо подобное наказание есть частьвнутренней церковной дисциплины и не распространяется на внешних. Итак,
мы не осуждаем таковых, поскольку Господь не подчинил их нашему дознанию и суду, относящемуся к наказанию и оценке их действий. Посему мы вынуждены оставить этих людей на суд Божий. И в этом смысле Павел говорит, что Бог будет им Судьей. Он позво- ляет им блуждать, подобно диким зверям, без всякой узды, поскольку никто не сдержива- ет их разнузданности.
13) Извергните развращенного (преступного). Обычно эти слова относят к блудодейство- вавшему с женою отца. Ведь считающие, что речь здесь идет просто о дурном поведении, опровергаются греческим текстом Павла, в котором употреблен артикль мужского рода. Но что, если отнести сказанное к дьяволу? Несомненно, что он получает силу от нечести- вого и преступногочеловека, дабыутвердить срединассвой престол.Ибоo` ponhro.j в прямом смысле и без добавления означает скорее начальника всех преступлений, нежели какого-либо порочного человека. Если угодно, смысл может быть следующим: Павел увещевает, насколько важно не терпеть нечестивых, ибо сатана через это лишается своего царства. Ибо он царствует среди нас, когда мы потакаем злу. Впрочем, если кто-то сочтет, что здесь говорится о человеке, не стану возражать. Но я не вижу причины, заставившей Златоуста сравнивать здесь строгость закона с милостью Евангелия, поскольку Павел до- вольствовался отлучением за то преступление, за которое закон требовал смертную казнь. Но надо учесть, что Павел обращался здесь не к судьям, носящим меч, а к немощному со- бранию, которому было дозволено лишь братское взыскание.
1. Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? 2. Раз- ве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы не достойны судить маловажные дела? 3. Разве не знаете, что мы будем судить ан- гелов, не тем ли более дела житейские? 4. А вы, когда имеете житейские тяжбы, по- ставляете своими судьями ничего не значащих в церкви. 5. К стыду вашему говорю: неу- жели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? 6. Но брат с братом судится, и притом перед неверными. 7. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не ос- таваться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? 8. Но вы сами оби- жаете и отнимаете, и притом у братьев.
(1. Смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? 2. Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же в вас будет судим мир, то вы не дос- тойны судить маловажные дела? 3. Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? 4. Итак, если имеете житейские тяжбы, поставляйте своими судьями презираемых в церкви. 5. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? 6. Но брат с братом судится, и притом перед неверными. 7. И то уже является для вас про- ступком, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не терпеть обиду?
8. Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев.)
Здесь апостол порицает другой порок коринфян: чрезмерную страсть к судебным тяжбам, рождающуюся от алчности. В этом порицании две части. Первая: когда коринфяне состя- зались друг с другом перед судом неверующих, они тем самым бесславили Евангелие и подвергали его насмешкам. Вторая: в то время как христиане должны терпеть обиды, ко- ринфяне скорее готовы были нанести обиду сами, нежели терпеть какие-либо неудобства. Таким образом, первая часть упрека особо относится к коринфянам, а вторая – ко всем во- обще.
1) Как смеет кто у вас (Смеет кто у вас). Вот первое положение: если кто судится с бра- том, спор должны разрешать благочестивые, а не нечестивые судьи. Если же спросят о причине, то, как уже было сказано, она состоит в том, что в противном случае Евангелие бесчестится, и имя Христово выставляется на поругание нечестивым. Ведь они по внуше- нию сатаны всегда жадно хватаются за любой повод оклеветать учение благочестия. Ве- рующие же, делая нечестивых своими союзниками в тяжбах, кажется, нарочно дают им повод для злословия. Можно привести и другую причину: мы наносим братьям оскорбле- ние, по своей воле подчиняя их суду неверующих.
Но здесь можно возразить: коль скоро прямая прерогатива гражданских властей – опреде- лять права каждого и расследовать тяжбы, почему же неверующие, заседающие в магист- рате, не имеют подобной власти? А если имеют, почему нам запрещают защищать свои права перед их судом? Отвечаю: Павел осуждает здесь не тех, кто по необходимости су- дится перед неверующими (например, таких, кого силой влекут на суд), но тех, кто добро- вольно ведет на суд братьев и мучает их там руками нечестивых, хотя ему можно было воспользоваться и другим средством. Итак, зло – по собственной воле начинать с братья- ми тяжбы перед судом неверующих, но если тебе уже назначен день, вовсе не зло – явиться на суд и защищать там свое дело.
2) Разве не знаете, что святые. Довод от меньшего к большему. Ибо Павел желает пока- зать, что церкви наносится обида, когда внутренние тяжбы выносятся на суд неверующих, словно среди благочестивых нет никого способного рассудить других. И он рассуждает так: коль скоро Бог удостоил святых чести и сделал их судьями всего мира, не подобает отстранять их от рассмотрения мелких дел, словно они к этому не готовы. Отсюда следу- ет: коринфяне оскорбили самих себя, передав неверующим свою же собственную данную
от Бога честь. Сказанное же здесь о суде над миром следует соотнести с речением Хри- стовым: вы воссядете, когда придет Сын Человеческий, и т.д. Ибо Сыну так передана вся власть судить, что к соучастию в подобной чести Он привлечет святых, словно Своих по- мощников. Иначе они будут судить мир в том же смысле, как начинают судить его те- перь. Ибоих благочестие, вера, страх Господень, добрая совесть, целомудренная жизнь отнимают у нечестивых всяческие извинения. Как и о Ное сказано (Евр.11:7), что он своей верой осудил всех людей своей эпохи. Но первое толкование больше подходит намерению апостола: ведь если слово «суд» понимать здесь не в прямом смысле, его довод не будет иметь никакой силы. Однако этот довод и так представляется не слишком весомым. Павел как бы говорит: святые наделены небесной мудростью, безмерно превосходящей все че- ловеческие учения; поэтому о звездах они должны судить лучше самих астрологов.
Но с этим никто не согласится, и возражение здесь вполне очевидно: благочестие и ду- ховное учение не несут с собой знания человеческих наук. Отвечаю: между другими ис- кусствами и опытностью в судейских делах различие в том, что первые приобретаются остротой разума и усердием, познаются от учителей, а указанная опытность заключается в справедливости и доброй совести. Но скажут: обученные юриспруденции будут судить лучше и надежнее, чем какой-нибудь верующий невежда, иначе обучение праву было бы излишним. Отвечаю: здесь не исключаются совещания с юристами. Если решение какого- нибудь запутанного вопроса зависит от знания законов, апостол не запрещает христианам обращаться к юристам. Павел упрекает коринфян лишь за то, что они выносили свои тяж- бы на суд неверующих, словно в их церкви не было никого способного судить. И учитих тому, сколь более превосходный суд вручил Бог Своему народу.
Фраза «в вас», на мой взгляд, означает здесь «среди вас». Ибо всякий раз, как верующие собираются вместе под надзором Христовым, в их собрании уже присутствует некий об- раз будущего суда, имеющего состояться в последний день. Итак, Павел учит, что мир су- дится в церкви, где воздвигнуто судилище Христово, посредством которого Он осуществ- ляет Свою власть.
3) Разве не знаете, что мы будем судить ангелов? Этот отрывок толкуется по-разному. Златоуст сообщает, что некоторые относили сказанное к священникам, но подобное тол- кование слишком натянуто. Другие относили фразу к небесным ангелам в том смысле, что даже ангелы подлежат суду Слова Божия, и мы при необходимости будем судить их по- средством этого Слова. Как сказано в Гал.1:8: если ангел с неба возвестит вам иное Еван- гелие, да будет анафема. И на первый взгляд подобное толкование вполне соответствует контексту: ведь если все, кого Бог просветил Своим Словом, наделены такой властью, что судят по этому Слову не только людей, но и ангелов, сколь большее они имеют право раз- бирать маловажные тяжбы. Но коль скоро Павел говорит здесь о будущем, как бы имея в виду последний день, и слова его указывают на суд в прямом смысле слова, на мой взгляд, вполне достаточно разуметь здесь отступивших ангелов. Ведь довод апостола будет впол- не состоятелен, если понять его так: мы будем судить демонов, вначале созданных весьма благородными, которые и теперь, после лишения их власти, являются бессмертными тва- рями и стоят над тленным миром. И что же? Разве мы не можем судить также и то, что ниже нас самих?
4) Когда (если) имеете житейские тяжбы. Надо всегда иметь в виду, о каких разбира- тельствах говорит апостол. Ведь общественные тяжбы находятся вне нашей власти, и их нельзя по нашей воле выносить на рассмотрение другого суда. Рассмотрение же личных тяжб можно передавать другим судьям и без согласия гражданских властей. Итак, по- скольку передача дела в этом случае ничем не умаляет права магистрата, апостол спра- ведливо заповедует христианам воздерживаться от мирского суда, то есть от суда неве- рующих. И дабы коринфяне не жаловались, что их лишают лучшего средства к разреше- нию тяжб, апостол велит избирать судей из среды верующих, которые бы спокойно и справедливо рассматривали различные дела. И дабы коринфяне не заявили, что у них нет
подходящих судей, апостол учит, что даже низшие могут занимать подобную должность. И Павел не принижает достоинство гражданских властей, заповедуя вручать их служение презираемым людям. Ведь сказанное апостолом надо понимать в смысле упреждения. Па- вел как бы говорит: даже самый последний и презренный среди вас лучше исполнит это служение, чем нечестивые судьи, к которым вы прибегаете; так что прибегать к ним нет никакой необходимости.
К этому толкованию весьма близко подходит Златоуст, хотя он добавляет и кое-что еще. Он думает, будто апостол хотел сказать следующее: даже если среди коринфян не обна- ружится ни одного человека, достаточно благоразумного и способного судить, все же им надо избрать судей из своей среды, какими бы они ни были. Что касается Амвросия, то он в этом вопросе, как говорят, находится между небом и землей. Мне же кажется, что я пра- вильно выразил мысль апостола. Она состоит в том, что в отношении способности судить он самых последних верующих предпочитает неверующим.
Некоторые видят в сказанном совершенно другой смысл. Глагол kaqi,zete они понимают в настоящем времени, а презираемыми в церкви считают мирских людей. Но это толкова- ние более утонченно, нежели обоснованно. Ведь подобная апелляция к неверующим зву- чала бы весьма холодно. Кроме того, фраза «если имеете» не сильно подходит порицанию. В этом случае больше подошла бы фраза «когда имеете». Ибо условие ослабило бы силу упрека. Посему я больше склонен понимать так, что здесь нам предписывается врачевство от зла.
Впрочем, из какой-то фразы Августина явствует, что древние плохо понимали этот отры- вок. Ибо в книге «О монашеском труде», упоминая о своих занятиях, он утверждает, что самой тягостной для него была необходимость посвящать часть дня мирским делам. Од- нако же он терпеливо переносил подобную ношу, потому что ее возложил на него апо- стол. Из этого места и еще какого-то послания явствует, что епископы имели обыкновение посвящать определенное время разрешению споров между верующими; как будто апостол имел здесь в виду именно их. Поскольку же дела всегда со временем становятся хуже, из этого заблуждения сложилась юрисдикция, которую епископские чиновники присвоили себе в денежных тяжбах. Итак, в этом древнем обычае есть два достойных упрека момен- та. Епископы занимались чуждыми их служению делами, и оскорбляли Бога, утверждая, что отходят от своего призвания по Его заповеди и власти. Но это, возможно, было еще терпимым злом. Защищать же и извинять на этом основании скверный обычай, воцарив- шийся в папстве, совершенно недопустимо.
5) К стыду вашему говорю. Смысл таков: если другие доводы вас никак не затрагивают, по крайней мере, подумайте о том, сколь это постыдно, что среди вас нет ни одного, кто мог бы по-дружески разрешить дело между братьями; и эту прерогативу вы уступаете не- верующим. Этот отрывок не противоречит вышеприведенным словам, где апостол утвер- ждал, что упоминает о пороках коринфян не для того, чтобы их пристыдить. Ведь, пори- цая их таким образом, он скорее отваживает их от порока и помогает им стать достойнее. Итак, Павел не хочет, чтобы коринфяне столь дурно думали о своем собрании и отдавали неверующим то, чем обделяли собственных братьев.
7) И то уже весьма унизительно (является для вас проступком). Вторая часть содержит в себе общее учение. Апостол упрекает коринфян не только в том, что они подвергают Евангелие осмеянию и бесславию. Он называет пороком уже то, что они ведут друг с дру- гом тяжбы. Однако следует отметить особенность использованного им слова, ибо h[tthma по-гречески означает немощь души, когда она становится легко ранимой и нетерпимой к обидам. Затем это слово перенесли и на остальные пороки, ибо все они рождаются из не- мощи и нерешительности. Итак, Павел осуждает в коринфянах то, что, состязаясь в судах, они заставляют друг друга скорбеть. И указывает на причину: коринфяне не умеют пере- носить оскорбления. Действительно, поскольку Господь заповедует нам не побеждаться
злом, но преодолевать несправедливость благодеяниями, те, кто не может владеть собой и переносить обиды, несомненно грешат нетерпением. И если признаком этого нетерпения являются судебные тяжбы между верующими, отсюда следует, что они – порочны.
Но кажется, что таким образом запрещаются все вообще частные тяжбы. Судящиеся друг с другом несомненно грешат, следовательно никому не позволено защищать свои права перед гражданскими властями. Некоторые отвечают на это возражение так: апостол гово- рит, что там, где имеются тяжбы, присутствует несомненный порок, поскольку одна из судящихся сторон с необходимостью неправа. Однако подобная увертка ничуть им не по- могает. Ведь Павел утверждает, что люди грешат не только тогда, когда причиняют оби- ду, но и когда не переносят ее с терпением. Я же отвечу проще и скажу так: поскольку ра- нее тот же апостол разрешил иметь судей, он тем самым достаточно ясно показал, что христианам позволительно с умеренностью и не нарушая правила любви отстаивать свои права. Отсюда легко вывести, что апостол высказался столь жестко, учитывая конкретные обстоятельства. Действительно, везде, где тяжбы происходят часто, или где обе стороны упорно и неуступчиво судятся друг с другом, становится очевидным, что души спорящих охвачены неумеренной и злой похотью и не склонны к справедливости и терпению по за- поведи Христовой. Скажу более прямо: причина, по которой Павел осуждает тяжбы, со- стоит в том, что мы должны великодушно переносить обиды.
А теперь посмотрим, можно ли судиться с кем-либо, сохраняя терпение. Если это так, то тяжбы являются злом не всегда, но evpi. to. polu., то есть, как правило. Признаю, что коль скоро нравы людей испорчены, нетерпение или недостаток терпимости – почти неотъем- лемое свойство всех тяжб. Но это не мешает различать между самой вещью и ее пороч- ным привходящим свойством. Посему, будем помнить: Павел не потому осуждает тяжбы, что защищать правое дело с помощью гражданской власти само по себе зло, но потому, что с тяжбами почти всегда связаны такие порочные чувства, как неумеренность, жажда мести, враждебность, упорство и т.п.
Удивительно, что церковные писатели не рассмотрели этот вопрос более подробно. Авгу-стин больше других уделил ему внимание и ближе подошел к правильному решению. Но и он, как бы правильно ни учил, в чем-то не вполне ясен. Те же, кто хочет учить яснее, го- ворят, что следует различать между общественным и частным отмщением. Поскольку гражданские власти наделены от Бога правом мщения, те, кто просит у них помощи, не присваивают мщение себе, но прибегают к Богу как единственному мстителю. Это звучит разумно и уместно, но следует идти дальше. Ведь, если мщение нельзя просить даже у Самого Бога, так же не позволительно прибегать к мщению гражданских властей.
Итак, соглашусь, что христианину запрещено всякое мщение. Он не может осуществлять его ни сам, ни через гражданские власти, не может даже о нем просить. Значит, если хри- стианин хочет защищать свои права в суде без оскорбления Бога, он, прежде всего, дол- жен остерегаться привносить на суд какую-либо похоть мщения, какое-либо порочное стремление души, гневливость, и вообще какой-либо яд.
Если же кто-то возразит и скажет: крайне редко бывает, чтобы кто-то вел тяжбу, будучи свободным от всякого дурного желания, – я соглашусь с ним и признаю, что редко можно встретить ведущего тяжбу добряка. Но по многим причинам полезно показать, что тяжба сама по себе – не зло, что ее лишь портят разные злоупотребления. Во-первых, это полез- но для того, чтобы не казалось, что Бог напрасно установил суд. Во-вторых, чтобы благо- честивые знали, что именно им позволено, и не делали что-либо против совести. Ибо мно- гие, однажды преступив эту грань, доходят до открытого презрения Бога. В-третьих, люди должны усвоить: надо соблюдать умеренность и не осквернять своими пороками разре- шенное Богом средство защиты. И наконец, чтобы дерзость нечестивых сдерживалась на- шим чистым и искренним рвением; что не может иметь место в случае, если нам не по- зволяется подвергать их законному наказанию.
8) Но вы сами обижаете. Отсюда явствует, почему апостол так сурово ополчился на ко- ринфян. Среди них царила столь порочная страсть к собственничеству, что они даже оби- жали из-за этого друг друга. Несколько ранее, подчеркивая огромность этого зла, апостол говорил, что не умеющие переносить обиды по сути не христиане. Значит, здесь присут- ствует усиление смысла путем сравнения. Ибо, если не терпеть обиды – зло, сколь хуже наносить их самому?
И притом у братьев. Это еще более отягощает проступок коринфян. Ведь если грешат уже те, кто отнимает у чужих, воистину чудовищно, когда брат грабит и обманывает бра- та. Все же мы, именующие одного Отца на небесах, несомненно братья. И Павел не хочет сказать, будто вероломно поступать с чужими – не такое ужбольшое преступление; он просто показывает, до какой степени были ослеплены коринфяне, если для них даже свя- щенное братство не имело никакого значения.
9. Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, 10. ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследу- ют. 11. И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего.
(9. Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, 10. ни воры, ни алчные, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют.
11. И такими вы были; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа наше- го Иисуса и Духом Бога нашего.)
9) Или не знаете. Под неправедностью разумей здесь то, что противоположно конкретно- му виду праведности. Следовательно, неправедные, то есть те, кто несправедливо обхо- дится с братьями, кто обирает или обманывает других, наконец, те, кто преследует собст- венный интерес, причиняя вред другим, Царства Божия не наследуют. То же, что непра- ведными, например: прелюбодеями, ворами, алчными, злоречивыми, здесь зовутся люди, не кающиеся в своих пороках, но упорно в них пребывающие, известно столь хорошо, что не нуждается в напоминании. И сам апостол выражает впоследствии эту мысль, говоря,
что коринфяне некогда такими были. Итак, нечестивые наследуют Царство Божие, но лишь в том случае, если прежде обратятся1 к Господу в истинном покаянии, и таким обра- зом перестанут быть нечестивыми. И хотя обращение не является основанием для проще- ния, мы все же знаем, что с Богом примиряются только покаявшиеся. Впрочем, вопрос
апостола содержит в себе эмфазу. Ведь он, по его собственным словам, говорит лишь то, что знают сами коринфяне, и что вполне известно всем благочестивым.
Не обманывайтесь. Заимствовав повод от одного конкретного случая, апостол говорит теперь о многих разновидностях порока. Думаю, что он перечисляет те пороки, которыми страдали коринфяне. Тремя словами он обозначает половые похоти, кои, по свидетельству всех историков, царили тогда не только в Коринфе, но и всюду получили широкое распро- странение. Ибо этот город (как говорилось в другом месте) изобиловал товарами и был знаменитым центром торговли, куда наведывались многие иноземные купцы. За богатст- вом же по пятам следует разврат, бесстыдство и всяческая невоздержанность. К тому же, этот сам по себе склонный к похоти народ разжигался и другими видами пороков.
Вполне известно, чем блудники отличаются от прелюбодеев. Под малакиями же я пони- маю тех, кто, хотя и не развратничал открыто, все же выдавал свое бесстыдство манерой речи, женоподобным поведением, одеждой и прочими утехами. Четвертый вид половой похоти – самый тяжелый, а именно – то знаменитое непотребство, которое было весьма распространено в Греции.
|
1 И после обращения оправданные
Несправедливых же и обидчиков апостол означает тремя словами. Ворами он называет тех, кто обманом или тайными уловками обирает братьев. Хищниками же – тех, кто путем насилия посягает на чужую собственность или, подобно гарпиям, отовсюду хватает и по- жирает чужое. И, дабы придать своей речи более широкий смысл, апостол затем присое- диняет к ним алчных людей. Под пьяницами разумей также тех, кто не знает умеренности в еде. Злоречивых же апостол отмечает особо, ибо этот город, вероятно, был полон бол- товни и распрей. В итоге, Павел, главным образом, упомянул те пороки, которым, как он видел, был подвержен город Коринф.
И чтобы его речь стала более весомой, апостол говорит: не обманывайтесь.2 Этим словом он учит коринфян не льстить себе пустой необоснованной надеждой. Ведь люди, обычно преуменьшая свои грехи, привыкают тем самым презирать Бога. Итак, нет ничего более ядовитого, чем те удовольствия, которые утверждают людей в их грехах. Поэтому не как пения сирен, а как смертоносного укуса сатаны будем избегать речей нечестивцев, обра- щающих в шутку суд Божий и порицания, обращенные к грешникам. Наконец, следует отметить уместность глагола klhronomei/n. Он показывает, что Царство Небесное – насле- дие сынов, и поэтому приходит к нам по благодеянию усыновления.
11) И такими были (вы были). Некоторые добавляют ограничительную фразу: «такими былинекоторые извас», поскольку в греческом текстедобавлено слово tine.j, но мне представляется, что апостол говорит здесь о людях в целом. Думаю, что вышеназванное слово здесь излишне из-за распространенного обычая греков, которые во многих случаях употребляют его ради украшения, а не ради ограничения смысла. Однако не надо пони- мать так, будтоапостол всех стрижет под одну гребенку или все вышеназванные пороки приписывает каждому в отдельности. Он только хочет сказать, что никто не свободен от этих видов зла, доколе его не возродит Дух. Следует помнить, что в человеческой природе заключены семена всяческих зол, но в каждом проявляются и процветают свои пороки, поскольку Господь желает показать порочность плоти через ее же собственные плоды.
Так и Павел в первой главе Послания к Римлянам перечисляет многие разновидности по- роков и преступлений, рождающихся от незнания Бога и той неблагодарности, в которой он ранее обвинил всех неверующих. Не потому, что каждый неверующий заражен всеми этими пороками, но потому, что им подвержены все, и никто от них не чист. Ведь тот, кто не прелюбодей, все равно грешит, но как-то по-иному. Так и в третьей главе Послания к Римлянам апостол относит ко всем сынам Адама свидетельство о том, что горло их – от- верстая могила, что ноги их быстры на пролитие крови, что язык их – лжив и полон яда. Не потому, что все жестоки и проливают кровь, все вероломны и злоречивы, но потому что прежде, чем нас обновит Бог, один склонен к жестокости, другой – к вероломству, третий – к похоти, четвертый – к обману. Так что нет никого, в ком бы ни был явлен об- разчик всеобщей порочности. И мы, все до одного, по тайному внутреннему расположе- нию души подвержены любому недугу, разве что Господь запирает его внутри, не позво- ляя проявиться вовне. Итак, смысл простой: до благодати возрождения одни из коринфян были алчными, другие – прелюбодеями, третьи – хищниками, четвертые – малакиями, пя- тые – злоречивыми; теперь же, избавившись через Христа, они перестали быть таковыми.
Цель же апостола заключалась в том, чтобы смирить коринфян, напомнив им об их преж- нем состоянии, и, кроме того, заставить их больше ценить явленную им благодать Божию. Ибо, чем лучше мы познаем наше несчастье, от которого избавлены по благодеянию Бо- жию, тем яснее видна нам Его великая благодать. Похвала же благодати – источник обод- рения, поскольку мы должны остерегаться сделать напрасным столь ценное для нас бла- годеяние Божие. Апостол как бы говорит: достаточно и того, что Бог извлек вас из той грязи, в которой вы некогда увязли. Подобно этому и Петр (1Пет.4:3) говорит: достаточно прошлого времени для удовлетворения языческих похотей.
|
2 Не заблуждайтесь
Но омылись. Апостол использует три слова для выражения одной мысли, дабы еще боль- ше устрашить коринфян и не дать им вернуться к своей прежней жизни. Итак, хотя эти три слова означают одно и то же, в самом их различии сокрыта большая сила: ибо здесь подразумевается противопоставление между омовением и грязью, освящением и осквер- нением, оправданием и виной. Дабы коринфяне, однажды оправдавшись, не навлекали на себя новой вины; освятившись, не оскверняли себя снова; омывшись, не безобразили себя новой нечистотой, но скорее усердствовали в чистоте, пребывали в истинной святости, гнушались своей бывшей грязи. И отсюда мы узнаем, с какой целью Бог примиряет нас с Собой через незаслуженное отпущение грехов.
Сказанное же мною о том, что одна и та же вещь обозначается тремя словами, надо пони- мать не так, будто значение этих слов совершенно одно и то же. Ведь, собственно говоря, Бог оправдывает нас, когда избавляет от вины, не вменяя нам грехи, а очищает, когда уп- раздняет память об этих грехах. Таким образом, эти два действия отличаются лишь тем, что одно из них прямое, а второе – опосредованное. Причем метафора присутствует в сло- ве «омылись», поскольку кровь Христова уподобляется воде. Освящает же нас Бог, об- новляя Своим Духом нашу порочную природу, и таким образом освящение относится к возрождению. Но в этом отрывке апостол лишь преследовал цель многими словами возве- личить благодать Божию, избавившую нас от рабства греху, дабы мы поняли, сколь
усердно нам надлежит удаляться от всего3, что навлекает на нас гнев и мщение Божие.
Именем Господа (нашего) Иисуса, и т.д. Апостол уместно и довольно изящно проводит различие между служениями Христовыми. Ведь кровь Христова – это причина нашего очищения. От Его смерти и воскресения к нам пришли оправдание и освящение. Но по- скольку очищение, произошедшее через Христа, и обретение праведности полезны лишь тем, кто стал причастником этих благ силою Святого Духа, апостол справедливо соединя- ет со Христом Святой Дух. Итак, Христос для нас – источник всяческих благ, от Него мы получаем все. Но Сам Христос со всеми Своими благами сообщается нам через Святого Духа. Ведь мы принимаем Христа верою, и через веру к нам прилагается Его многораз- личная благодать. Творцом же веры является Святой Дух.
12. Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. 13. Пища для чрева, и чрево дляпищи; но Бог уничтожит и то, и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. 14. Бог воскресил Господа, вос- кресит и нас силою Своею. 15. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! 16. Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? Ибо ска- зано: два будут одна плоть. 17. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом.
18. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. 19. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои. 20. Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Бо- жии.
(12. Над всем у меня есть власть, но не все полезно; над всем у меня есть власть, но да не буду я под властью чего-либо. 13. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то, и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. 14. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. 15. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! 16. Или не знаете, что прилепляющийся к блуднице становится одно тело? Ибо будут, говорит, двое в одну плоть. 17. А прилепляющийся к Господу есть один дух. 18. Бе- гайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. 19. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго
|
3 Того
Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои. 20. Ибо вы куплены за цену. Прослав- ляйте уже Бога и в теле вашем и в духе вашем, которые суть Божии.)
12) Все мне позволительно (Над всем у меня есть власть). Толкователи сильно потеют, стараясь связать сказанное в этом отрывке воедино. Ведь кое-где апостол, кажется, откло- няется от своей цели. Я же, опустив все прочие толкования, скажу лишь то, что, на мой взгляд, подходит больше всего. Вероятно, что коринфские верующие в то время многое сохранили из своей прежней вседозволенности, и нравы их напоминали нравы прочих жи- телей города. Там же, где безнаказанно царствуют пороки, закон подменяется обычаем. Затем, люди для собственного оправдания изыскивают никчемные предлоги. Так под предлогом христианской свободы они практически все себе позволяли. Коринфяне жили в чрезмерной роскоши, а к ней (как обычно бывает) была примешана гордыня. И поскольку роскошь есть нечто внешнее, они не думали, что грешат. Больше того, как явствует из слов Павла, коринфяне злоупотребляли свободой до такой степени, что распространили ее даже на блуд. Итак, апостол, используя наилучший предлог, после того, как сказал о по- роках, опровергает превратные извинения, коими коринфяне оправдывали себя в отноше- нии внешних грехов.
Несомненно, что он говорит о внешних вещах, которые Бог оставил на усмотрение ве- рующих. Слово же «все» либо косвенно порицает неумеренную дозволенность, либо пре- возносит безмерную щедрость Божию, наилучшую учительницу умеренности. Ибо явный признак невоздержанности – не ограничивать себя по собственной воле и не устанавли- вать для себя пределы при столь больших возможностях. В первом предложении апостол приводит два ограничивающих свободу исключения. Затем он учит, что свобода эта не распространяется на блуд.Слова «над всем у меня есть власть» должны пониматься как сказанныеот лицакоринфян, kat’ avnqupofora.n. Апостол как бы говорит: знаю обычные ваши возражения, когда вы хотите избежать порицания за внешние пороки. Вы вообра- жаете, что все вам позволено без какой-либо избирательности или умеренности.
Но не все полезно. Это – первое исключение, коим апостол ограничивает употребление христианской свободы, дабы она не переросла во вседозволенность. Оно состоит в том, чтобы учитывать соображения назидания. Смысл таков: не достаточно, что нам позволено то или другое для свободного использования, надо думать и о том, что именно полезно братьям, благу которых нам надлежит служить. Ибо, как подробнее скажет апостол после, и как уже было сказано в Рим.14:17, каждый внутренне свободен перед Богом с тем усло- вием, чтобы все ограничивали употребление свободы ради взаимной пользы.
Но ничто не должно обладать мною (но да не буду я под властью чего-либо). Это – вто- рое ограничение: нам дано господство над всеми вещами таким образом, что мы не долж- ны порабощать себя какой-либо вещи. Так поступают те, кто не может властвовать над своим вожделением. Ибо слово tino.j я понимаю в среднем роде и отношу не к людям, а к самим вещам в следующем смысле: мы – господа над всем, лишь бы мы не злоупотребля- ли эти господством и, поработившись самым несчастным рабством, не привязали себя из- за неумеренности и беспорядочных вожделений к внешним вещам, которые должны нам покоряться. Действительно, именно к этому и приводит чрезмерная брюзгливость тех, кто не хочет в чем-либо уступать братьям. В конце концов, такие люди сами уловляются сил- ками нужды.
13) Пища для чрева, и чрево для пищи. Здесь апостол учит тому, как надо пользоваться внешними вещами. Они используются для удовлетворения нужд настоящей жизни, быст- ро проходящей подобно тени. Как скажет апостол в главе 7:29: этим миром надо пользо- ваться так, словно мы им не пользуемся. И отсюда мы также узнаем, что христианину не следует бороться за что-либо внешнее. Итак, если речь идет о вещах, подверженных тле- нию, то благочестивая душа не должна о них переживать. Ибо одно дело – свобода, а дру-
гое – злоупотребление свободой. И этому положению соответствует другое: Царство Бо- жие – не пища и питие.
Тело же не для блуда. Установив два исключения, апостол добавляет теперь, что нашу свободу также нельзя простирать на блуд. В то время блуд был настолько распространен- ным злом, что даже казался неким образом дозволительным. Что можно усмотреть также из постановления апостолов, где среди прочих безразличных дел они запрещают язычни- кам блуд. Ибо апостолы, несомненно, сделали это потому, что блуд тогда считался почти дозволенной вещью. Итак, Павел говорит: у блуда не то же основание, что у пищи. Ибо Бог не предназначил тело для блуда, как пищу для чрева. И апостол подтверждает это пу- тем сравнения противоположностей. Ведь тело посвящено Христу. Но невозможно соеди- нять Христа с блудом. Добавленная фраза «и Господь для тела» также достаточно весома. Коль скоро Бог Отец соединил с нами Своего Сына, сколь преступно отрывать свое тело от этого священного единства и присоединять его к тому, что недостойно Христа!
14) Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. Ссылаясь на положение Христа, апостол доказывает, насколько христианину чуждо блудодеяние. Ибо что общего имеет Христос со сквернами мира, будучи принят в небесную славу? Хотя в словах апостола со- держатся две мысли: недостойно и не подобает осквернять блудом наше тело, посвящен- ное Христу, коль скоро Христос Сам воскрешен из мертвых, дабы обладать небесной сла- вой; а также: постыдно марать наше тело земной нечистотой, поскольку оно вместе со Христом будет причастником блаженного бессмертия и небесной славы. Похожее утвер- ждение содержится в Кол.3:1: если мы воскресли со Христом, и т.д. Разве что здесь идет речь только о последнем воскресении, а там также о первом, то есть, о благодати Святого Духа, обновляющей нас к новой жизни. Поскольку же воскресение почти невероятно для человеческого разума, Писание, упоминая о нем, отсылает нас к силе Божией для укреп- ления нашей веры.
15) Разве не знаете, что тела ваши суть члены. Истолкование предыдущего положения, или, если угодно, его дальнейшая отделка. Ибо фраза «тело для Господа» из-за своей краткости могла бы вызвать некоторую неясность. Посему, как бы изъясняя ее, апостол говорит: Христос так соединен с нами, и мы с Ним, что составляем вместе единое тело. Посему, если я соединюсь с блудницей, то, насколько это в моих силах, разрываю Христа на части. Ибо не в моих силах привлечь Его в общение с такой скверной. Поскольку же подобного дела следует гнушаться, апостол использует обычную в нелепых случаях фра- зу: «Да не будет».
Отметь, что наше духовное единство со Христом касается не только души, но относится и к телу, дабы мы стали плотью от Его плоти и т.д. Иначе, если бы наше соединение на бы- ло таким, то есть незыблемым и всецелым, напрасной была бы надежда на воскресение.
16) Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею (прилепляющийся к блуднице). Апо- стол еще выразительнее говорит о том, какое оскорбление наносят Христу те, кто совоку- пляется с блудницей. Ибо такой человек становится с ней единым телом и, значит, отры- вает часть Христова тела. Это свидетельство заимствовано из Быт.2:24. Но неясно, в ка- ком смысле апостол его использует. Если он цитирует его для доказательства того, что двое блудящих друг с другом слепляются в одну плоть, то отходит от подлинного смысла, подвергая его искажению. Ибо Моисей говорит здесь не о постыдном и запрещенном со- жительстве мужчины и женщины, а о супружеском союзе, который благословил Бог. По его учению эти узы столь тесны и неразрывны, что побеждают даже связь между отцом и сыном. А это никак не может относиться к блуду. Это соображение некогда подвигло ме- ня к мысли о том, будто это свидетельство приведено для подтверждения не предыдущего положения, а положения более отдаленного. То есть, по словам Моисея, супружеские узы делают мужа и жену одной плотью; а тот, кто прилепляется к Господу, становится с Ним не толькоодной плотью, но и однимдухом. Таким образом,вся речь апостолабыла бы
направлена на возвеличение силы и достоинства духовного супружества между нами и Христом.
Однако если кому-то это толкование покажется натянутым, приведу другое: поскольку блуд есть искажение божественного установления, он имеет с последним некоторое сход- ство. И то, что говорится об этом установлении, можно неким образом приладить и к блу- ду. Не для того, чтобы его похвалить, а для того, чтобы лучше выразить тяжесть этого по- рока. Итак, цитата из Моисея: «двое будут в одну плоть» – истинна и в прямом смысле относится к супругам, но ее можно отнести и к блудникам, совокупляющимся в скверном и нечистом единстве, дабы грязь одного из них перешла на другого. Ибо нет ничего неле- пого в том, что блуд имеет нечто общее со священным браком, будучи как бы его порчей. Но блуд подлежит проклятию, брак же – благословению, как и соотносятся друг с другом противоположности в антитезисе. Хотя я предпочел бы отнести сказанное, прежде всего, к браку, а уже потом, в злоупотребительном смысле, к блуду. То есть, Бог для того возвеща- ет, что муж и жена – одна плоть, чтобы никто из них не соединялся с чужою плотью. Так что прелюбодей и прелюбодейка также становятся одной плотью, образуя из себя прокля- тый союз. Действительно, это толкование проще и лучше соответствует контексту.
17) А соединяющийся с Господом (прилепляющийся к Господу). Апостол добавляет эту фразу, чтобы показать, что наше единство соХристом теснее единства мужа с женою. По- этому первое много превосходнее второго и должно соблюдаться в наивысшей чистоте и верности. Ведь если соединившийся с женой не должен прилепляться к блуднице, тем бо- лее это не подобает верующим, которые составляют со Христом не только одну плоть, но и один дух. Таким образом, здесь присутствует сравнение меньшего с большим.
18) Бегайте блуда; всякий грех. Ранее сказав о досточтимости брака, апостол, указывая на гнусность и постыдность блуда, учит теперь, насколько надлежит нам его избегать. Он отягощает вину за этот проступок посредством следующего сравнения: данный грех, один из всех, оскверняет само тело. Поскольку же тело пятнают и кража, и человекоубийство, и пьянство, из-за чего сказано: руки ваши осквернены кровью (Ис.1:15), вы предоставляли члены ваши греху, как оружие неправедности (Рим.6:19), и т.п., – некоторые, чтобы избе- жать нелепости, толкуют фразу «собственное тело», как наше соединение со Христом. Однако мне такое толкование кажется более утонченным, нежели обоснованным. Кроме того, даже такая уловка им не поможет. Ведь то же самое, что и о блуде, будет сказано об идолопоклонстве. Ибо простирающийся перед идолом также грешит против союза со Христом. Поэтому я толкую сказанное следующим образом: апостол не отрицает, что и другие пороки бесчестят наше тело, навлекая на него скверну, но утверждает лишь, что от них оно оскверняется не столь значительно, как от блуда. Рука сквернится от кражи или от убийства, язык – от злоречия или ложной клятвы, все тело – от пьянства, но блуд ос- тавляет на теле такое пятно, какое не оставляют все прочие грехи. Они названы происхо- дящими вне тела в смысле сравнительном, то есть, как меньшее по сравнению с большим, а не потому, что совершенно не затрагивают тело, если рассматривать их сами по себе.
19) Разве не знаете (Не знаете ли), что тела ваши. Дабы отвадить нас от подобной не- чистоты, апостол, помимо прочего, использует два довода: наши тела суть храм Святого Духа; и мы не принадлежим себе, поскольку Господь приобрел нас Себе во владение. Слово «храм» здесь выделено особо: коль скоро дух Божий не может пребывать в осквер- ненном месте, мы можем предоставить Ему жилище, только посвятив самих себя в храм. Что за великая честь, коей удостоил нас Бог, желая обитать в нас! Тем более нам надо опасаться того, чтобы4 Он не отошел от нас, оскорбленный нашим святотатством.
И вы не свои. Второй довод: мы не вправе жить по собственному суждению. Апостол до- казывает это из того, что Господь, заплатив цену нашего искупления, приобрел нас для
|
4 Чтобы мы не потревожили Его
Самого Себя. Похожее место есть в Рим.14:9. Христос умер и воскрес для того, чтобы владеть и живыми и мертвыми. Далее, слово «цена» можно понимать двояко: или в пря- мом смысле, когда, например, мы говорим о цене чего-либо, давая понять, что оно доста- лось не даром; или как наречие timi,wj, то есть «многоценно», как обычно говорится о ве- щах, имеющих большую цену. И второе толкование нравится мне больше. Так говорит и Петр: вы искуплены не золотом, не серебром, но драгоценной кровью непорочного агнца (1Пет.1:18). Итог таков: искупление налагает на нас обязанности и сдерживает уздою по- слушания нашу распутную плоть.
20) Прославляйте (уже) Бога. Из заключения явствует, что в отношении внешних дел ко- ринфяне присвоили себе слишком большую вольность, которую было необходимо обуз- дать и ограничить. И ограничение это состоит в учении апостола о том, что тело подчине- но Богу не меньше, чем душа. Посему справедливо, чтобы и то, и другое служило Его сла- ве. Апостол как бы говорит: подобно тому, как душа верующего должна быть чиста перед Богом, так и внешние дела должны ей соответствовать; ведь у Бога есть власть и над тем, и над другим, как у Того, Кто искупил и то, и другое. С этой же целью апостол недавно утверждал, что не только наши души, но и тела суть храм Святого Духа, дабы мы знали, что правильно служим Духу лишь тогда, когда полностью и совершенно подчиняем себя Ему, и Он управляет Своим Словом также нашими внешними делами.
1. А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины. 2. Но, во избежа- ние блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа.
(1. А о чем вы писали ко мне, то хорошо мужчине не касаться женщины. 2. Но из-за блу- да, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа.)
Поскольку ранее апостол говорил о блуде, теперь он переходит к браку – врачевству, дан- ному нам для избежания блуда. Ясно, что, несмотря на большое нестроение, в коринфской церкви к Павлу сохранялось некое почтение, из-за которого коринфяне обращались к не- му при возникновении разных сомнений. Не вполне понятно, какие именно вопросы их занимали. Разве что об этом можно догадаться из ответа апостола. Но хорошо известно, что с самого возникновения Церкви в нее по обольщению сатаны проникло следующее суеверие: большая часть верующих из-за глупого восхищения безбрачием стали презирать священный брак. И многие бегали от него, как от чего-то скверного. Возможно, это зло проникло также и в среду коринфян. По крайней мере, в этой среде были одухотворенные в дурном смысле люди, которые, чрезмерно превознося безбрачие, стремились отвадить от брака души благочестивых. Хотя, апостол, говоря о многом другом, дает понять, что и спрашивали его о многом. Главное же теперь – послушать его учение о каждом предмете в отдельности.
1) Хорошо человеку (мужчине). Ответ апостола состоит из двух частей. Вначале он учит, что было бы хорошо, если бы все воздерживались от жен, будь такое возможно. Затем до- бавляет уточнение: коль скоро немощь плоти многим этого не позволяет, им не стоит пре- небрегать врачевством, которое для них установил Господь. Далее, следует отметить: что именно имеет в виду апостол под словом «хорошо», говоря, что хорошо воздерживаться от брака, дабы мы, рассуждая от противного, не пришли к выводу, что брак – это зло. Именно это и произошло с Иеронимом не столько, на мой взгляд, из-за его невежества, сколько из-за любопрения. Ведь этот муж, отличаясь великими достоинствами, страдал от одного порока: в споре он вел себя крайне несдержанно и не всегда обращал внимание на истину. Так вот Иероним сделал следующий вывод: хорошо не касаться женщины, следо- вательно, плохо ее касаться. Но Павел понимает здесь слово «хорошо» не в смысле проти- вопоставления злу или пороку. Он лишь указывает на то, что полезно вследствие стольких скорбей, тягот и забот, выпадающих на долю супругов. Кроме того, всегда надо иметь в виду добавленное апостолом ограничение. Итак, из слов Павламожно вывести лишь то,
что полезно и удобно человеку не связываться с женою, если он может без нее обойтись. Поясним это на примере: кто-то может сказать: хорошо было бы человеку не есть, не пить и не спать. В этом случае он не будет порицать еду, питие и сон как что-то порочное. Но поскольку у духа отнимается столько же, сколько дается всему вышеперечисленному, смысл таков, что мы были бы счастливее, если бы, избавившись от этих отвлекающих ве- щей, могли бы полностью предаться размышлению о духовных предметах. Итак, коль скоро в браке присутствуют помехи, сковывающие человека, по этой причине ему было бы хорошо оставаться безбрачным.
Но здесь возникает другой вопрос: эти слова Павла, кажется, противоречат речению Гос- пода, сказавшего, что человеку не хорошо быть без жены. И то, что Господь называет злом, Павел преподает как добро. Отвечаю: то, что жена – помощница для мужа, данная ему ради счастливой жизни, происходит от установления Господня. Ибо Бог от начала ус- тановил так, что муж, лишенный жены, является как бы уполовиненным человеком, чув- ствующим, что он лишен необходимой и главной помощи. Жена же является как бы до- полнением мужа. Но затем пришел грех, исказивший это установление Божие. Ибо на ме- сто благословения заступило тяжкое наказание, сделавшее брак причиной и поводом для многих бедствий. Посему все злое и неудобное в супружестве происходит от искажения установления Божия. Хотя, несмотря на это, остаются и некие остатки первого благосло- вения. Так что много несчастнее безбрачная, нежели брачная жизнь. Но поскольку супру- гов ожидают многочисленные неудобства, апостол справедливо учит, что человеку было бы хорошо воздерживаться. Таким образом, он не отрицает тяготы, связанные с браком, но одновременно не дает места и порочащим брак мирским поговоркам. Например, что жена – это необходимое зло. И: женщина – один из главных видов зла. Все подобные вы- ражения вышли из кузницы дьявола и направлены лишь на то, чтобы опозорить святое божественное установление и отвадить людей от брака, как от какой-то смертельной пор- чи и болезни.
Итог таков: мы должны различать между чистым установлением Божиим и наказанием за грех. Согласно этому различению, иметь соединенную с ним жену вначале было благом для мужа без какого-либо исключения. И даже теперь это остается благом, но из-за про- клятия Божия к сладости примешана горечь. Однако, как будет вскоре сказано, для не имеющих дара воздержания брак остается необходимым и спасительным врачевством.
2) Но, во избежание блуда (но из-за блуда). Теперь апостол предписывает людям, подвер- женным пороку невоздержания, прибегать к врачевству брака. Ибо, хотя это положение и кажется всеобщим, его надо ограничивать теми, кто чувствует в себе настоятельную нуж- ду в браке. А в этом деле каждый может быть сам для себя свидетелем. Итак, какие бы трудности ни были связаны с браком, всякий не способный противостоять соблазнам пло- ти должен знать, что брак для него – заповедь Господня.
Но спрашивается: является ли необходимость избегать блуд единственной причиной для заключения брака? Отвечаю: слова Павла не несут подобного смысла. Ведь тем, кому да- но воздерживаться от брака, он оставляет свободу, другим же велит через брак помочь своей немощи. Итог таков: здесь речь идет не о том, по каким причинам установлен брак, но о том, для кого он необходим. Ведь, если посмотреть на первое установление, то брак не мог быть врачевством от болезни, которой еще не было. Он был установлен для произ- ведения потомства. После падения же добавилось и второе его употребление.
Данный отрывок также отвергает polugami,an. Ведь апостол требует, чтобы каждая женщи- на имела собственного мужа, утверждая взаимные обязанности супругов. Итак, те, кто од- нажды поклялся жене в верности, не должны от нее отделяться, что, безусловно, происхо- дит при повторном заключении брака.
3. Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. 4. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. 5.
Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и мо- литве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим.
(3. Муж оказывай жене должное благоволение; подобно и жена мужу. 4. Жена не власт- на над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. 5. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и мо- литве, а потом опять соединяйтесь, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием ва- шим.)
3) Муж оказывай жене. Теперь апостол заповедует, по каким законам следует жить в бра- ке, и учит, каковы обязанности мужа и жены. Во-первых, он излагает общее учение о вза- имной благорасположенности, дабы муж любил свою жену, а жена – мужа. Но я не знаю, правильно ли некоторые истолковали должную благорасположенность как супружеский долг. Их подвигли на это сразу же следующие слова: муж не властен над своим телом, и т.д. Но больше подходит контексту, если сказать, что это – вывод из предыдущего поло- жения. Итак, муж и жена обязаны выказывать друг другу взаимное благоволение, и отсю- да следует, что ни он, ни она не властны над своим телом.
Но можно спросить: почему апостол делает супругов равными и не требует от женщины послушания и подчинения? Отвечаю: у него не было намерения говорить обо всех обязан- ностях супругов. Речь шла о взаимном обязательстве, относящемся к брачному ложу. Зна- чит, в других отношениях муж и жена отличаются и по обязанностям, и по правам, в от- ношении же брачного ложа их положение одинаково и состоит в сохранении супружеской верности. На этом основании снова осуждается polugami,a. Ведь неизменный закон супру- жества состоит в том, что муж отрекается от власти над своим телом и передает ее жене. Но в этом случае как же он будет свободен соединиться с другой женщиной?
5) Не уклоняйтесь друг от друга. Мирские люди сказали бы, что Павел, рассуждая подоб- ным образом о сожительстве мужа и жены, выражается не вполне стыдливо. А это никак не достойно авторитета апостола. Однако если рассмотреть причины, толкнувшие его на этот шаг, то сказанное им представится совершенно необходимым. Во-первых, апостол знал, какую роль играет в обмане благочестивых душ притворное святошество, с которым имеем дело и мы. Ибо сатана под видом праведности внушает нам мысль о том, что мы оскверняемся от сожительства с женою, понуждая нас оставить свое призвание и думать о другом образе жизни. Кроме того, апостол знал, сколь сильно склонен каждый к себялю- бию и угождению собственным вожделениям. Отсюда бывает так, что муж, удовлетворив свою страсть, не только небрежет, но и гнушается своею женою. Редки люди, в которых порою не возникает подобного отвращения к женам. По этим причинам апостол настолько и обеспокоен взаимными супружескими обязательствами. Он как бы говорит: если супру- гам когда-либо придет мысль выбрать безбрачие, поскольку оно более свято, или если по- хоть будет подталкивать их к блуду, пусть они помнят о том, что связаны взаимными уза- ми. Муж – только половина своего тела, равным образом и жена. Итак, в отношении сво- его тела у них нет свободного выбора; их скорее должно удерживать следующее сообра- жение: коль скоро один из супругов нуждается в помощи другого, Господь соединил их так, чтобы они помогали друг другу; поэтому каждый восполняет нужду другого и никто не принадлежит самому себе.
Разве по согласию. Апостол требует взаимного согласия, прежде всего, потому, что речь идет о воздержании не одного, но двух человек. Сразу же за этим он добавит и два других ограничения. Первое: уклонение должно быть на время. Действительно, коль скоро не во власти супругов воздерживаться постоянно, они не должны пытаться сделать что-либо сверх своих сил, дабы не попасть в сети сатаны. Второе ограничение: они должны воз- держиваться от супружеского соития не потому, что воздержание – само по себе хорошо и
свято, или является некой формой богопочитания, но для того, чтобы иметь время для бо- лее достойных дел.
Но хотя Павел и выразился весьма осторожно, в этом деле все же победил сатана, под- толкнув многих к незаконному разводу из-за превратного желания безбрачия. И муж, ос- тавив жену, бежит в пустыню, дабы в монашестве больше угождать Богу, а жена против воли мужа облекается броским покрывалом безбрачия. При этом они не думают о том, что, нарушая клятву верности, данную другой стороне, расторгают завет Господень и, разрывая узы брака, стряхивают с себя Господне ярмо.
Этот порок в определенной степени был исправлен древними канонами, запрещавшими мужу под предлогом воздержания оставлять жену против ее воли, и жене – отказывать мужу в использовании ее тела. Однако каноны эти согрешили в том, что разрешили обоим одновременно давать обет пожизненного воздержания. Как будто людям позволено ре- шать что-либо вопреки Духу Божию. Ведь Павел подчеркнуто заповедует супругам не ук- лоняться друг от друга, разве что на время. Епископы же разрешили им навечно отказать- ся от употребления супружества. Кто не увидит здесь явного противоречия? Итак, пусть никто не удивляется тому, что в этом вопросе мы свободно отошли от мнения древних. Ведь очевидно, что ранее и сами они отошли от ясного Слова Божиего.
Для упражнения в посте и молитве. Следует отметить, что Павел говорит здесь не о ка- ком угодно посте и не о какой угодно молитве. Трезвенность и умеренность, которые должны постоянно пребывать в христианах, также являются видами поста. Да и молитва должна быть не только ежедневной, но и постоянной. Но апостол говорит здесь о таком посте, который есть торжественное свидетельство покаяния для смягчения гнева Божия, или о таком, с помощью которого верующие, приступая к какому-либо серьезному делу, готовят себя к молитве. Молитву же апостол имеет в виду такую, которая требует самых глубоких душевных чувств. Ибо порою бывает так, что, оставив все остальные дела, нам надлежит предаться молитве и посту. Например, когда нам грозит какая-либо беда, или гнев Божий, или возникают помехи в трудном деле, или надо сделать что-то очень важное, допустим: поставить в церкви пастора. Апостол же вполне справедливо объединяет мо- литву и пост, ибо пост есть приготовление к молитве. Как и Христос соединяет их, сказав: этот род бесов не изгоняется, кроме как постом и молитвой.
Итак, фраза Павла «для упражнения» означает, что супруги, не отвлекаясь ни на что дру- гое, должны быть заняты только этим делом. Если же кто-то возразит и скажет, что брач- ное ложе де мешает молитве и поэтому является чем-то злым, ответ довольно прост. В этом отношении оно ничуть не хуже еды и пития, которые также мешают посту. Но ве- рующие должны благоразумно судить о том, какое время отводить посту и какое – еде и питию. И к этому же благоразумию относится суждение о том, когда сожительствовать со своими супругами и когда – воздерживаться от сожительства при наличии иного призва- ния.
А потом опять будьте вместе (соединяйтесь), чтобы не искушал вас сатана. Здесь апо- стол указывает на причину, которую упустили из виду древние, необдуманно и ошибочно одобряя обет постоянного воздержания. Они рассуждали так: если для супругов благо на время и по взаимному согласию предаваться добровольному воздержанию, значит еще лучше, если они обяжут себе воздерживаться вечно. Но они не обратили внимания на то, какая с этим связана опасность. Ибо, когда мы делаем что-то сверх наших слабых сил, са- тане дается повод подавлять нас искушениями. Но кто-то скажет: сатане следует противо- стоять. А что если для этого противостояния нет ни оружия, ни щита? Нам скажут, что о них надо просить у Господа. Но мы напрасно будем молить Господа помочь нам в необ- думанном предприятии. Посему обратим особое внимание на фразу «невоздержанием ва- шим». Ведь мы подвержены искушениям сатаны из-за немощи нашей плоти. И если мы хотим преодолеть и подавить эту немощь, необходимо применять средство, которое Гос-
подь дал нам ради нашей поддержки. Итак, необдуманно поступают те, кто полностью отказывается от брачного ложа, словно уже заключил с Богом договор о даре постоянного воздержания.
6. Впрочем это сказано мною как позволение, а не как повеление. 7. Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой ина- че. 8. Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. 9. Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигать- ся.
(6. Впрочем это сказано мною как снисхождение, а не как повеление. 7. Ибо желал бы, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, дру- гой иначе. 8. Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. 9. Но если не воздерживаются, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжи- гаться.)
6) Как позволение (снисхождение). Дабы верующие, ссылаясь на данную ранее заповедь, не ослабили узду на своей похоти, апостол добавляет оговорку: он написал это из-за их немощи. То есть, чтобы они помнили о том, что брак – врачевство от бесстыдства, чтобы не злоупотребляли этим благом для удовлетворения любым способом, без всяких ограни- чений и стыдливости, своей похоти. Одновременно апостол упреждает клевету нечести- вых, дабы никто не смог сказать: что? Разве ты боишься, что супруги мало склонны к по- хоти, и поэтому их науськиваешь? Ведь и папистские святоши претыкаются об это уче- ние. Они свободно спорят Павлом, поскольку он удерживает супругов во взаимном сожи- тельстве и не позволяет им перейти к безбрачной жизни. Поэтому апостол обосновывает свое учение и свидетельствует: он не для того расхваливает перед супругами брачное ло- же, чтобы подстегнуть их к похоти, и не потому, что он им его заповедует. Апостол при- нимает во внимание то, что вытекает из немощи своих адресатов.
Но и тем, и другим злоупотребляют глупые ревнители безбрачия. Поскольку Павел гово- рит, что речь идет о снисхождении, они выводят отсюда, что в супружеском соитии за- ключен порок. Ибо там, где есть нужда в снисхождении, наличествует грех. Из фразы же
«не как повеление» они делают вывод, что более свято поступает тот, кто, оставив супру- жество, переходит к безбрачию.
Отвечаю на первый довод: я признаю, что во всех человеческих чувствах имеется пороч- ное излишество. Поэтому не отрицаю, что здесь присутствует avtaxi,a, которую я признаю порочной. Больше того, я согласен, что чувство, о котором идет речь, более неуправляемо, чем все прочие, и почти уравнивает нас со зверьми. Но со своей стороны я утверждаю: все порочное и постыдное в этом деле так покрывается досточтимостью брака, что перестает быть пороком или, по крайней мере, Бог перестает вменять его как порок. Подобным об- разом изящно рассуждал Августин в книге о благе брака и в других своих произведениях. Коротко говоря, дело в следующем: соитие мужа и жены чисто, благочестно и свято, по- скольку установление Божие не имеет изъяна. Обуревающая же людей неумеренность есть порок, происходящий из испорченной природы. Однако для верующих брак является завесой, скрывающей этот порок, дабы он больше не представал перед взором Божиим.
На второй довод отвечу так: поскольку заповеди в собственном смысле относятся к долгу праведности, к тому, что само по себе угодно Богу, Павел отрицает, что говорит здесь о повелении. Однако ранее он достаточно ясно показал, как важно и необходимо использо- вать предписанное Богом врачевство.
7) Ибо желаю (желал бы), чтобы все. Сказанное относится к истолкованию предыдущего положения. Апостол не умалчивает о том, что полезнее, но хочет лишь, чтобы каждый за- думался о полученных им дарах. Итак, почему же до этого он не говорил о повелении? Потому что он не по своей воле призывает верующих к браку. Скорее он желал бы, чтобы
они были свободны от этой необходимости. Но немощь – причина того, что не все вольны воздерживаться от брака. Далее, если бы этот отрывок тщательно обдумали, в мире нико- гда бы не возобладало грубое суеверие, состоящее в стремлении к безбрачию и являющее- ся корнем и причиной великого зла. Павел прямо возвещает: не каждый может свободно выбирать в этом деле. Ведь девственность – особый дар, посылаемый не всем подряд. Именно этому и учит Христос, говоря (Мф.19:11): не все принимают слово сие. Значит, Павел, отрицая, что всем дана способность воздерживаться от брака, только истолковыва- ет здесь слова Господни.
Что же происходило на деле? Каждый, не принимая во внимание свои возможности, по собственной прихоти давал обет пожизненного воздержания. Причем этот грех совершали не только простые и невежественные люди. Даже выдающиеся учителя, полностью от- давшись превознесению девства, забыли о человеческой немощи и пренебрегли увещева- нием не только Павла, но и Самого Иисуса Христа. Иероним же, ослепленный незнамо каким рвением, не только поскользнулся в этом вопросе, но и упал в глубокую пропасть. Признаю, что девственность – замечательный дар. Но подумай о том, что это – все же дар. Кроме того, услышь из уст Христа и Павла о том, что этот дар дан не всем, но лишь не- многим. Значит, не давай необдуманный обет в том деле, которое не в твоей власти, и способность совершить которое ты не сможешь вымолить у Бога, если, забыв о своем призвании, будешь желать чего-то сверх положенного.
Хотя древние ошиблись также и в своей оценке девственности. Они превозносят ее так, словно она – вершина всех добродетелей, считая ее особой формой почитания Бога. Уже здесь кроется опаснейшее заблуждение. Но за ним последовало и другое: когда безбрачие стало цениться столь высоко, многие, как бы соревнуясь, необдуманно давали обет по- жизненного воздержания, в то время как едва ли сотая их часть обладала этим даром и способностью. Отсюда возникло третье заблуждение: служителям Церкви был запрещен брак, как будто этот образ жизни недостоин святости клерикального сословия. И Бог нака- зал людей, презревших брак и давших необдуманный обет пожизненного воздержания, за их превозношение, во-первых, тайным огнем похоти, а во-вторых, позволив им впасть в ужасные мерзости. Оттого же, что церковным служителям запретили законное сожитель- ство с женами, из этой тирании вышло так, что Церковь лишилась многих добрых и вер- ных служителей. Ибо благочестивые и благоразумные мужи не захотели сами лезть в пет- лю. В конце концов, по истечении какого-то времени, ранее подавленные похоти стали открыто распространять свое зловоние. Мало того, что те, для кого смертным грехом бы- ло иметь жен, безнаказанно держали сожительниц, то есть, блудниц, – вдобавок к этому всякий дом оказался беззащитным перед похотью священников. Но и этого было мало: публично совершались чудовищные мерзости, которые лучше предать полному забвению, нежели упоминать в качестве примера.
8) Безбрачным же и вдовам. Это утверждение зависит от сказанного ранее, представляя собой как бы некий вывод. Ранее апостол говорил, что Божии дары распределяются по- разному, что воздержание принадлежит не всем, что лишенные этого дара должны прибе- гать к должному врачевству. Теперь же он обращает свою речь к девственникам, ко всем безбрачным, к вдовам, и соглашается с тем, что безбрачие желательно для них, если у них имеется соответствующее дарование. Но каждый в отдельности должен тщательно раз- мыслить над тем, сколь велики его способности. Итог таков: у безбрачия множество пре- имуществ и ими не следует пренебрегать, лишь бы каждый правильно оценивал свои си- лы. Посему, даже если девство превозносят до третьего неба, всегда остается истинным то, что оно подходит не всем, но лишь имеющим от Бога этот особый дар.
Паписты возражают, что мы и во время крещения обещаем Богу чистоту жизни, выказать которую не в наших собственных силах. Но ответить на это довольно легко. В крещении мы обещаем Богу лишь то, что Он требует от всех Своих людей; воздержание же пред- ставляет собой особый дар, в котором Бог отказал многим. Итак, те, кто приносит обет
воздержания, поступают так же, как если бы какой-то невежественный глупец объявил себя пророком или учителем, или толкователем языков.
Следует отметить глагол «оставаться». Кто-то временно может свято жить в состоянии безбрачия, однако и в этом случае нельзя с уверенностью говорить о его завтрашнем дне. Исаак был безбрачным, пока ему не исполнилось тридцать лет, и в целомудрии провел те свои годы, когда в людях больше всего пылает огонь похоти. Но затем он все же был при- зван к браку. В лице же Иакова мы видим еще более яркий пример. Поэтому апостол же- лал бы, чтобы люди, проводившие в то время целомудренную жизнь, оставались и пребы- вали в этом состоянии. Но поскольку они не могут быть уверены в постоянстве этого дара, он всем предписывает размышлять о том, что именно им дано.
Впрочем, это место также показывает, что сам апостол в то время был безбрачным. Довод же Эразма в пользу того, что апостол был тогда женат, поскольку упоминает себя среди женатых, легковесен и глуп, коль скоро на том же основании можно заключить, что он был вдов, упомянув себя среди овдовевших. Слова же Павла дают понять, что тогда он женат не был. Ибо я не допускаю предположения, что он оставил где-то свою жену и доб- ровольно отказался от использования брачного ложа. В таком случае, как быть с его на- ставлением, адресованным находящимся в браке: сразу же соединяйтесь? Действительно, глупо думать, будто апостол не слушался своих же собственных заповедей и сам не со- блюдал закон, установленный им для других. Но замечательный пример его скромности в том, что он, будучи наделен даром воздержания, не навязывает это правило другим. На- против, Павел позволяет всем использовать врачевство от немощи, которой сам был ли- шен. Пусть же и мы, по его примеру, если наделены каким-то особым даром, не требуем его настойчиво от тех, кто еще не достиг подобного совершенства.
9) Но если не могут воздержаться (если не воздерживаются). Советуя воздерживаться от брака, апостол всегда выражается условно: если можно, если имеется способность. Если же немощь плоти не допускает подобной свободы, он прямо повелевает об этом деле, как о совершенно очевидном. Ибо сказанное им сейчас имеет форму повеления, дабы никто не счел, что речь идет о совете. Апостол обуздывает здесь не только блудников, но и всех тех, кого оскверняет перед Богом внутренняя похоть. Действительно, не воздерживаю- щийся будет искушать Бога, если пренебрежет врачевством брака. И подобный случай нуждается не в совете, а в суровом запрещении.
Ибо лучше. Это – несобственное сравнение, поскольку законный брак почетен для всех, а разжигание – худшая вещь на свете. Хотя апостол выразился здесь в несобственном смыс- ле, он следовал принятой манере речи. Подобно тому, как мы говорим: лучше отречься от этого мира, дабы получить со Христом наследие Царства Небесного, нежели несчастным образом погибнуть в плотских удовольствиях. Я говорю об этом потому, что Иероним сконструировал из этого отрывка детский софизм: брак хорош, поскольку он – меньшее зло, чем разжигание. Я сказал бы, что он глупо забавляется, если бы речь шла о чем-то шуточном. Но в столь серьезном и важном вопросе его слова – нечестивая увертка, недос- тойная здравомыслящего человека. Значит, разумей сказанное так: врачевство брака – благое и спасительное, поскольку разжигание – гнуснейшая мерзость в глазах Божиих.
Но следует определить, что означает слово «разжигаться». Ибо многие испытывают уколы плотских искушений, и все же уних нет необходимости тут же прибегать к браку. И что- бы сохранить метафору Павла, скажем так: одно дело разжигаться, а другое – чувствовать жар. Посему апостол называет разжиганием не просто уколы похоти, но то состояние, ко- гда похоть пылает так, что ей невозможно противиться. Но поскольку некоторые напрасно себе льстят, думая, что полностью невиновны, если не соглашаются с похотью, отметь, что есть три степени искушений. Порой атака искушения сильна настолько, что полно- стью покоряет нашу волю. Это – наихудший вид разжигания, при котором похотью пыла- ет само сердце. Иногда же жало плоти покалывает нас так, что мы отважно ему противо-
стоим, не позволяем удалиться от нас истинной любви к стыдливости, но, напротив, ужа- саемся всяких постыдных и мерзких позывов. Посему всех, и особенно подростков, следу- ет увещевать: всякий раз, как на них нападает плоть, противопоставлять искушению страх Божий, устранять повод для постыдных мыслей, просить у Господа силу сопротивляться, со всяким усердием угашать пламя похоти, и – если они одерживают победу в этом сра- жении – благодарить Господа. Ибо разве найдутся такие, кому бы плоть не причиняла ни- каких тягот? Однако если обуздать ее неумеренность прежде, чем она возобладает, все будет хорошо. Ибо в этом случае мы не разжигаемся, даже если чувствуем, как нас атаку- ет жар. Не потому, что в ощущении жара нет никакого порока, но потому, что мы, со сми- рением и воздыханием осознавая нашу немощь перед Господом, все же пребываем в доб- рой совести. Итог таков: доколе по благодати Господней мы побеждаем в сражении с по- хотью, доколе стрелы сатаны не проникают внутрь, и мы мужественно их отражаем, – да- вайте не будемослабевать в битве.
Средний же вид искушения состоит в том, что человек, даже не потворствуя похоти с полным сердечным согласием, все же пылает в слепом порыве и волнуется так, что не может призывать Господа с умиротворенной совестью. Итак, подобное искушение, ме- шающее невинному призыванию Бога и смущающее спокойствие совести, и есть то раз- жигание, которое можно угасить только посредством брака. Теперь мы видим, что в этом вопросе надо думать не только о том, может ли кто-то сохранить неоскверненным тело, но и том, что происходит с душою. Подобно тому, что будет видно немного ниже.
10. А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, – 11. если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем сво- им, – и мужу не оставлять жены своей. 12. Прочим же я говорю, а не Господь: если ка- кой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен остав- лять ее; 13. и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. 14. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы. 15. Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь. 16. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? 17. Только каж- дый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Так я повеле- ваю по всем церквам.
(10. А вступившим в брак повелеваю не я, а Господь: жена пусть не разводится с мужем,
– 11. если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей. 12. Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен ос- тавлять ее; 13. и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. 14. Ибо неверующий муж освящен женою, и жена неверующая освящена мужем. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы. 15. Если же неве- рующий разводится, пусть разводится; брат или сестра в таких не подвержены рабст- ву; в мире же призвал нас Господь. 16. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? 17. Только каждый, как Господь уде- лил ему благодать и как призвал его, пусть так и поступает. Так я повелеваю по всем церквам.)
10) А вступившим в брак не я повелеваю (повелеваю не я). Здесь апостол рассматривает другой, связанный с супружеством, закон. А именно: то, что брачные узы нерасторжимы. Посему он осуждает все разводы, бывшие у язычников в ежедневном употреблении, и не запрещенные у иудеев законом Моисея. Пусть муж, – говорит апостол, – не оставляет же- ну, а жена не уходит от мужа. Почему? Потому что они связаны неразрывными узами. Но удивительно, что апостол не делает исключения, по крайней мере, для случая прелюбо- деяния. Ведь невероятно, чтобы Павел хотел в чем-то ужесточить учение Христово.Дей-
ствительно, мне кажется, что апостол умолчал об этом потому, что, мимоходом обсуждая эти вопросы, предпочел отослать коринфянам к позволениям или запрещениям Господ- ним, а не подробно рассказывать обо всем сам. Ведь тем, кого вы намереваетесь вкратце чему-то научить, достаточно и общего учения. Исключения же из него относятся к более тонкому, более точному и более подробному рассмотрению.
Впрочем, добавляя: «не я, а Господь», – апостол показывает, что преподаваемое им по- черпнуто из закона Божия. Ибо и все остальное, о чем говорил апостол, он заимствовал из откровения Святого Духа. Бога же он делает автором тех положений, которые ясно изло- жены в самом законе Божием. Если спросить, в каком конкретно месте они изложены, то дословно мы не найдем их нигде. Но, поскольку Моисей от начала засвидетельствовал: связь мужа и жены столь свята, что ради нее муж должен оставить отца и мать, – легко сделать вывод, что брак нерасторжим. Ибо по природному праву сын обязан отцу и мате- ри, и не может сбросить с себя это ярмо. И узы брака нельзя расторгнуть тем более, что они предпочитаются даже сыновним узам.
11) Если же разведется. То, что сказанное относится не к женам, отвергнутым из-за пре- любодеяния, ясно из следовавшего за ним наказания. Ибо даже по римским законам и по законам почти всех народов это преступление каралось смертной казнью. Но поскольку мужья часто разводились с женами или потому, что они не соответствовали им по нраву, или потому, что не нравились им внешне, или из-за какого-нибудь проступка, и также же- ны порой оставляли мужей из-за их суровости или чрезмерно жесткого и дурного обраще- ния, апостол и говорит, что брак не расторгается подобного рода разводами. Ибо он – за- вет, освященный именем Господним, не зависящий от человеческого суждения в том смысле, что становится недействительным, когда нам заблагорассудится. Итог таков: дру- гие соглашения, коль скоро они зависят от людской воли, так же разрываются по этой во-ле. Те же, кто связан узами брака, уженесвободны, если передумают, сломать (как гово- рится) эту печать, дабы каждая сторона искала для себя чего-то нового. Ведь, если нельзя нарушить природные права, тем более нельзя нарушить это право, предпочитаемое, как было сказано, природным узам между детьми и родителями.
Повелевая же разведшейся жене оставаться безбрачной, апостол не намекает этим на по- зволительность развода. Он даже не позволяет жене жить отдельно от мужа. И если жену выгнали из дома, если ее отвергли, даже тогда она не должна считать себя свободной от власти мужа. Ибо у мужа нет права сделать брак недействительным. Итак, апостол не по- зволяет женам по собственной воле уходить от мужей или оставаться вне семьи супруга, как бы в состоянии вдовства, но объявляет связанными – запрещая им уходить к другим – даже тех, кого не принимают сами мужья.
Но что, если женщина похотлива или несдержанна в каком-либо другом отношении? Раз- ве не бесчеловечно отказывать ей во врачевстве, если она постоянно разжигается? Отве- чаю: коль скоро нас беспокоит немощь нашей плоти, нам надо искать врачевство. Но ко- гда мы его нашли, уже дело Господа – обуздывать и сдерживать наши чувства Своим Ду- хом, даже если наши ожидания и не увенчались успехом. Ведь если жена надолго чем-то заболеет, это не будет для мужа справедливым поводом искать себе другую. Подобным образом, если мужпосле брака начнет страдать от какой-то болезни, жене не позволи- тельно по этой причине изменять свой статус. Итог таков: коль скоро Бог предписал за- конный брак как средство от невоздержания, будем же им пользоваться, чтобы не иску- шать Бога и не быть наказанными за собственную дерзость. Исполнив же свой долг, но, увидев, что обманулись в своем суждении, мы должны надеяться на подаваемую Им по- мощь.
12) Прочим же я говорю. Апостол называет прочими тех, в отношении которых имеет ме- сто исключение, изымающее их из общего закона, предписанного остальным. Ибо особое дело – неравный [с точки зрения веры. – прим. пер.] брак, когда супруги различаются ме-
жду собой в исповедании религии. И апостол разрешает этот вопрос двумя положениями. Первое: верующий не должен разводиться с неверующим или искать развода, если не от- вернут сам. Второе: если неверующий отвергает верующего из-за религии, брат или сест- ра вследствие такого развода свободны от брачных уз. Но почему Павел делает себя авто- ром этих повелений, коль скоро кажется, что они несколько противоречат тому, что апо- стол недавно изрек от лица Господа? Павел не имеет в виду, что повеления эти исходят от него в том смысле, что он не почерпнул их от Духа Божия. Но поскольку по этим вопро- сам в законе и пророческих писаниях ничего не сказано четко и определенно, апостол, приписывая себе то, что собирается сказать, упреждает таким образом клевету нечести- вых. Однако дабы сказанным им не пренебрегали как порождением человеческого ума, впоследствии апостол будет отрицать, что его слова – измышления его же разума. И здесь нет никакого противоречия с вышесказанным. Коль скоро благочестие и святость супру- жеской верности зависят от Бога, какая необходимость связывает благочестивую жену с неверующим мужем, после того как ее отвергли из-за ненависти к Богу?
14) Ибо неверующий муж освящается (освящен). Апостол упреждает сомнение, которое могло бы смутить верующих. Ведь узы брака имеют особый характер. И жена является частью мужа, дабы двое стали одной плотью: муж стал главой жены, а жена – его общни- цей во всех делах. Итак, кажется, что верующий муж не может жить с нечестивой женою без осквернения от общения с нею, и наоборот. Поэтому Павел возвещает: брак, несмотря на это, свят и чист. И не стоит бояться осквернения, будто неверующая жена может оск- вернить мужа. Далее, будем помнить: апостол говорит здесь не о заключении брака, а о сохранении уже заключенного. Ведь там, где думают над вопросом: надо ли жениться на неверующей или выходить замуж за неверующего, – полностью действенно увещевание: не влачите одно ярмо с неверными, ибо нет согласия между Христом и Велиалом. Но тот, кто уже связан брачными узами, лишен свободного выбора. Поэтому к нему обращены другие слова.
Хотя слово «освящение» разные люди понимают по-разному, я бы просто отнес его к бра- ку в следующем смысле: на первый взгляд может показаться, что верующая жена осквер- няется неверующим мужем, и союз их незаконен. Но дело обстоит иначе. Ибо благочестие одного супруга больше освящает брак, нежели нечестие другого его оскверняет. Итак, ве- рующая может жить с неверующим с чистой совестью. Ибо неверующий в отношении общности брачного ложа и всей жизни освящается так, что не может осквернить верую- щую своей нечистотой. Между тем, освящение это не приносит никакой пользы неве- рующему. Его хватает лишь на то, чтобы верующая не осквернялась от союза с безбожни- ком, и сам брак не подвергался профанации.
Впрочем, здесь возникает вопрос: если вера мужа христианина или жены христианки ос- вящает брак, отсюда следует, что все браки нечестивых сами по себе нечисты, ничем не отличаясь от блуда. Отвечаю: для нечестивых все нечисто, ибо своей нечистотой они оск- верняют даже лучшие и отборнейшие творения Божии. Поэтому они оскверняют и сам брак, не признавая Бога его автором. Значит, нечестивые никак не способны воспринять истинное освящение и с недоброй совестью злоупотребляют браком. Однако отсюда не- правильно делать вывод, что их брак ничем не отличается от блуда. Ведь каким бы нечис- тым он ни был для супругов, сам по себе брак чист, поскольку установлен Богом, служит сохранению благопристойности между людьми и обуздывает ненасытную похоть. Поэто- му ради этих целей Бог и одобряет такой брак, как и все другие общественные установле- ния. Итак, надо всегда проводить различение между природой вещи и злоупотреблением ею.
Иначе дети ваши. Довод, основанный на следствии: если ваш брак был бы нечистым, де- ти, рождающиеся от него, также были бы нечисты. Но они святы. Значит, и брак ваш свят. Итак, подобно тому, как нечестие одного из родителей не мешает детям рождаться святы- ми, так оно не мешает быть чистым и браку. Некоторые грамматики относят это место к
гражданской святости, то есть к тому, что дети считаются законнорожденными. Но в этой части положение неверующих супругов также ничуть не хуже. Поэтому толкование это не может быть правильным. Кроме того, очевидно, что Павел хотел избавить совесть верую- щих от сомнения, дабы никто из них не думал, будто брак с неверующим навлекает не- чистоту. Итак, место это весьма примечательно и основано на самой глубокой теологии. Ибо апостол учит, что дети благочестивых отделены от остальных некоторой прерогати- вой и для Церкви считаются святыми.
Однако каким образом это положение согласуется с тем, чему апостол учит в другом мес- те: мы по природе чада гнева (Еф.2:3)? А также со словами Давида: вот, я зачат во грехах, и т.д. (Пс.51:7) [В Синодальном переводе Библии Пс.50:7. – прим. пер.]. Отвечаю: в семе- ни Адама заключено вселенское распространение как греха, так и осуждения. Поэтому все до одного, происходят ли они от верующих или от нечестивых, находятся под этим про- клятием. Ибо верующие рождают детей по плоти, а не по той причине, что возрождены Святым Духом. Итак, у всех людей одно и то же природное состояние, и все они подвер- жены как греху, так и вечной смерти. То же, что апостол приписывает здесь детям ве- рующих особую привилегию, связано с благодеянием завета, с приходом которого разру- шается природное проклятие. И по благодати Богу начинают посвящаться те, кто по при- роде осквернен. Так же Павел рассуждает и в Рим.11:16: все потомство Авраама свято, поскольку Бог заключил с ним завет жизни. Если свят корень, – говорит апостол, – значит, святы и ветви. И Бог называет Своими детьми всех, рожденных от Израиля. Теперь же по устранении преграды тот же самый завет спасения, ранее заключенный с семенем Авраа- ма, сообщен и нам. И если дети верующих изымаются из общей участи человеческого ро- да, отделяясь для Господа, зачем же лишать их внешнего знака [то есть, крещения. – прим. пер.], если Господь Словом Своим допускает их в Свою Церковь? Почему в таком случае мы будем отказывать им во внешнем символе? Каким же образом потомство благочести- вых свято и однако же многие из него становятся вырожденцами, можно прочесть в тол- ковании на десятую и одиннадцатую главу Послания к Римлянам, где мы подробно обсу- дили эту тему.
15) Если же неверующий. Вторая часть предложения, в которой апостол освобождает от долга верующего мужа, готового жить с нечестивой женой и все же ею отвернутого. По- добным образом он освобождает и жену, без вины отвергнутую мужем. Ведь неверующий в таком случае в большей степени разводится с Богом, нежели со своим супругом. Итак, этот развод – особая причина, по которой первостепенные и наиважнейшие узы брака не только ослабляются, но и полностью разрываются. И хотя сегодня некоторые хотят при- менить то же правило к папистам, все же следует благоразумно размыслить над сутью во- проса и ничего не делать необдуманно.
К миру (в мире). Здесь толкователи также между собой разногласят. Некоторые понимают так: мы призваны в мире, поэтому будем избегать повода для смуты и ее сеяния. Я же по- нимаю проще: насколько возможно, будем хранить со всеми мир, к которому мы призва- ны. Поэтому не будем необдуманно разводиться с неверующими, если они первые не раз- водятся с нами. Итак, Бог призвал нас в мире для той цели, чтобы мы хранили со всеми мир, по-хорошему относясь ко всем. Значит, это слово относится к предыдущему положе- нию: верующие должны оставаться с неверующими, если те на то согласны, и т.д., по- скольку желание развода противоречит нашему исповеданию.
16) Почему ты знаешь, жена. Те, кто считает это предложение подтверждением второй части предыдущего, толкуют его так: неопределенная надежда не должна удерживать те- бя, и т.д. Однако (на мой взгляд) это – увещевание, основанное на пользе. Ибо если жена обратит мужа – это великое и замечательное благо. И не стоит отчаиваться в неверующих так, словно их уже не обратить, как нельзя обратить мертвых. Однако Бог может воскре- сить даже умерших. Итак, если остается какая-то надежда на успех, и благочестивая жена не знает, может ли вывести мужа на правильный путь своим святым житием, прежде чем
его оставить, ей надо опробовать все средства. Ведь, доколе спасение человека еще оста- ется неясным, мы должны быть склонны надеяться в отношении него на лучшее.
Впрочем, сказанное апостолом, что жена может спасти мужа, следует понимать в несобст- венном смысле, ибо Павел здесь переносит на людей принадлежащее Богу. Однако в этом нет ничего абсурдного. Коль скоро Бог действенно работает через используемые Им ору- дия, Он сообщает им неким образом Свою силу или, по крайней мере, так пользуется их служением, что совершенное Им называет сделанным ими. Поэтому иногда Он приписы- вает им честь, положенную только Ему. Но будем помнить: в нас что-то имеется лишь по- стольку, поскольку Бог движет нами как Своими орудиями.
17) Только каждый поступай так, как Бог ему определил (каждый, как Господь уделил ему благодать). Именно так и сказано дословно, разве что я для лучшего согласования с контекстом перевел в именительном падеже. Смысл следующий: каждому из нас надле- жит поступать по мере данной ему благодати и своего призвания; посему пусть каждый трудится и прилагает усилия к тому, чтобы приносить пользу своим ближним, особенно в том случае, если он призван к этому по долгу своего служения. Апостол говорит о двух вещах: призвании и мере благодати, на которые и велит обратить внимание в этом вопро- се. Ведь стимул, состоящий в том, что Бог удостоил нас быть служителями Его благодати ради спасения братьев, должен немало побуждать нас к исполнению своих обязанностей. Призвание же должно удерживать нас под ярмом Божиим, даже если кому-то и не нравит- ся его положение.
Так я повелеваю по всем церквам. Думаю, что это добавлено для упреждения клеветы не- которых, говоривших, будто апостол претендовал у коринфян на большие полномочия, нежели в других церквах. Хотя здесь можно усмотреть и иную цель: апостол, сообщая ко- ринфянам, что учение его обнародовано по всем церквам, хотел сделать его для них более весомым. Ведь мы легче всего принимаем то, что считаем общим со всеми благочестивы- ми. И связывать коринфян более тесными узами, чем прочих, было бы веским поводом длянеприязни.
18. Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезы- вайся. 19. Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божиих.
20. Каждый оставайся в том звании, в котором призван. 21. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. 22. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. 23. Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. 24. В каком зва- нии кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом.
(18. Призван ли кто обрезанным, пусть не делает себя необрезанным; призван ли кто не- обрезанным, пусть не обрезывается. 19. Обрезание ничто и необрезание ничто, но со- блюдение заповедей Божиих. 20. Каждый оставайся в том звании, в котором призван. 21. Рабом ли ты призван, не беспокойся; но если также можешь сделаться свободным, то лучше воспользуйся. 22. Ибо раб, призванный в Господе, есть вольноотпущенник Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. 23. Вы куплены за цену; не делайтесь рабами человеков. 24. В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом.)
18) Призван ли кто обрезанным. Ранее апостол упоминал о призвании, подвигнувшись на это рассмотрением определенного вопроса. Теперь же он переходит к общему увещева- нию, как обычно поступает и во многих других местах. Одновременно он подтверждает разными примера то, что ранее говорил о браке. Итог же следующий: во внешних делах не следует необдуманно отходить от своего призвания, которым однажды ты был призван по воле Божией. Апостол начинает с обрезания, о котором спорили многие. Он говорит, что для Бога нет разницы, иудей ты или язычник. Посему апостол велит всем довольствовать-
ся своей участью. Всегда следует помнить о том, что здесь идет речь только о законном образе жизни, автором и распорядителем которого является Бог.
19) Обрезание ничто. Хотя подобный довод не вполне подходил настоящему случаю, все же кажется, что апостол намеренно воспользовался им, дабы попутно обуздать суеверие и превозношение иудеев. Коль скоро иудеи хвалились своим обрезанием, многие необре- занные из-за этого могли отчаяться в себе, словно положение их хуже вследствие необре- зания. Итак, Павел уравнивает необрезание с обрезанием, дабы отвращение к первому не приводило к глупому желанию второго. Впрочем, апостол говорил это в то время, когда обрезание было ужеотменено. Ведь, если бы Павел имел в виду завет Божий и Его запо- ведь, он без сомнения оценил бы обрезание выше. Телесное обрезание апостол уничижает и в другом месте (Рим.2:27), возвещая, что перед Богом оно – ничто. Но здесь он просто противопоставляет обрезание необрезанию и уравнивает их. Несомненно, что он говорит здесь об обрезании как о безразличном и совершенно неважном деле. Ведь отмена обреза- ния привела к тому, что таинство, ранее в нем содержавшееся, перестало быть с ним свя- занным. Больше того, после своей отмены обрезание – уже не символ, а просто бесполез- ная вещь. И крещение заменило установленный законом символ с той целью, чтобы мы довольствовались обрезанием от Духа Христова, когда наш ветхий человек погребается вместе со Христом.
Но все в соблюдении заповедей (но соблюдение заповедей). Поскольку обрезание было од- ной из заповедей, доколе Церковь оставалась связанной обрядами закона, Павел, как вид- но, считает само собой разумеющимся, что с приходом Христа обрезание отменено. Так что употребление его для невежд и немощных отныне полностью произвольно, а польза от него – никакая. Ибо Павел говорит об обрезании, как о чем-то совершенно неважном. Он как бы дает понять: коль скоро все это – внешнее, они не должны тебя удерживать. За- боться о благочестии и об исполнении долга, что и требует от тебя Бог и что единственное Онценит.
Паписты ссылаются на это место для опровержения праведности по вере. Но это – детская уловка. Ведь Павел рассуждает здесь не о причине праведности, не о том, каким образом мы ее достигаем, но лишь о том, на что должно быть направлено усердие верующих. Он как бы говорит: не занимайтесь понапрасну никчемными вещами, но упражняйте себя в служении, одобряемом Богом.
20) Каждый оставайся в том звании. Главное положение, из которого выводится все прочее. Каждый, довольствуясь своим призванием, должен следовать ему и не желать его изменить. Призванием в Писании называется законный образ жизни. Ибо он имеет отно- шение к призывающему Богу, дабы никто не злоупотреблял этим положением для защиты очевидно нечестивых и порочных родов жития.
Но спрашивается, хотел ли Павел установить здесь какую-то обязанность? Ибо так на первый взгляд звучат его слова: каждый привязан к своему призванию и не должен от не- го отходить. Однако это было бы слишком жестоко: портному нельзя было бы учиться другому ремеслу, торговцу нельзя было бы становиться земледельцем. Отвечаю: цель апостола заключалась в другом. Он хочет лишь обуздать необдуманное желание, застав- ляющее многих менять свое общественное положение без надлежащей причины, в силу ли суеверия или какого-либо другого мотива. Кроме того, каждого апостол отсылает к следующему правилу: мы должны помнить о том, что соответствует нашему призванию. Итак, апостол не обязывает кого-либо придерживаться однажды выбранного образа жиз- ни, но скорее осуждает неуемность, мешающую людям со спокойной душой довольство- ваться своим положением. Он велит, как гласит древняя поговорка, чтобы каждый забо- тился о той Спарте, которой овладел.
21) Рабом ли ты призван? Отсюда видно, что цель Павла была в том, чтобы умиротворить совесть. Ведь он велит рабам быть благодушными и не смущаться, будто рабство мешает
им служить Господу. Итак, «не беспокойся», то есть не будь обеспокоен тем, как сбросить с себя ярмо, словно состояние рабства недостойно христианина, но будь спокоен душою. Отсюда мы делаем вывод, что провидение Божие не только разграничивает в обществе различные степени и чины, но и Словом Своим заповедует их сохранение.
Но если и (также) можешь сделаться свободным. Слово «также», на мой взгляд, несет в себе то же акцент, как если бы было сказано: если вместо рабства ты можешь достичь свободы, это будет тебе удобнее. Трудно сказать, направлена ли речь апостола все еще к рабам,или он теперь обращается к свободным. В последнемслучаеgene,sqai означает здесь просто «быть». Оба смысла весьма подходят к контексту и сводятся к одному и тому же. Апостол учит, что свобода не только хороша, но и значительно удобнее рабства. Если он обращается к рабам, смысл таков: повелевая вам душевное спокойствие, я не запрещаю вам воспользоваться свободой, если вам она выпадет. Если же он обращается к свобод- ным, то здесь наличествует разновидность уступки. Апостол как бы говорит: рабам я велю быть благодушными, хотя, если дается такой выбор, положение свободных лучше и жела- тельнее.
22) Ибо раб, призванный в Господе. Быть рабом, призванным в Господе, означает быть из- бранным в рабском состоянии и стать причастником Христовой благодати. Далее, это по- ложение предназначено для утешения рабов и обуздания гордыни свободных. Поскольку рабам стыдно быть рабами из-за того, что они отвергнуты и презираемы в мире, полезно было смягчить тяжесть их положения посредством некоего утешения. Свободные же нуж- даются в узде, дабы не льстить себе из-за своей более почетной участи и не превозносить- ся в своей гордыне. Апостол делает и то, и другое. Ведь, коль скоро свобода духа много предпочтительнее свободы плотской, для рабов должна быть терпимой тяжесть их поло- жения, если они считают бесценным обретенный ими дар. А свободные не должны пре- возноситься, поскольку в главном они – в таком же положении, что и рабы. Но отсюда нельзя заключить, что рабы предпочитаются свободным и, таким образом, нарушается общественный порядок. Апостол знал, что было нужно и тем, и другим. Свободных над- лежало сдерживать, дабы те не свирепствовали, восставая на рабов. А рабам надлежало дать какое-то утешение, дабы они не падали духом. И сказанное апостолом еще больше утверждает общественный порядок, коль скоро он учит, что плотское неудобство воспол- няется духовным благом.
23) Вы куплены дорогою ценою (за цену). Эти же слова мы читали в предыдущей главе, но там они имели другой смысл. Я уже говорил, что думаю о слове «цена». Итог в следую- щем: апостол запрещает рабам беспокоиться о своем положении. Он заботится о том, что- бы рабы не служили порочным вожделениям своих господ. Для Господа мы святы, по- скольку Он нас искупил. Поэтому не будем осквернять себя ради угождения людям. А именно это происходит, когда мы повинуемся их превратным желаниям. Этоувещевание было весьма необходимым в то время, когда рабов принуждали исполнять любые приказы без разбора и исключения путем угроз и побоев, и даже под страхом смерти. Так что в обязанности рабов не меньше входили сводничество и иные подобного рода мерзости, чем благопристойные дела. Итак, Павел делает справедливое исключение: рабы не должны слушаться постыдных и преступных приказов. О, если бы эта мысль твердо укоренилась в душах всех! Тогда бы не столь многие отдавали себя на служение людской похоти, словно их выставили на продажу. Мы же будем помнить, что принадлежим Тому, Кто нас иску- пил.
24) Оставайся пред Богом. Ранее я говорил о том, что здесь на людей не налагается ника- кого закона, запрещающего им изменять общественное положение, даже если бы на это была надлежащая причина, но лишь укрощаются необдуманные пожелания, из-за которых многие влекутся в разные стороны и охвачены постоянным беспокойством. Итак, Павел говорит: перед Богом надо жить в согласии со своим житейским призванием, ибо разли- чие в образе жизни не нарушает согласия в благочестии.
25. Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным. 26. По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так. 27. Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. 28. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль.
(25. О девах же я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть верным. 26. По настоящей нужде за благо признаю, что хорошо человеку оставаться так. 27. Соединен ли ты с женой? Не ищи развода. Свободен ли от жены? Не ищи жены. 28. Впрочем, если и женишься, ты не согрешил; и если девица выйдет за- муж, она не согрешила. Но таковые будут иметь скорбь по плоти; а я вас жалею.)
25) Относительно девства (о девах). Апостол возвращается к теме брака, о которой завел речь в начале этой главы. Ранее он уже упоминал о том, что собирается сказать сейчас, но делал это бегло и немного неясно. Итак, теперь он точнее излагает то, что думает о девст- ве. Но поскольку это тема весьма скользка и полна трудностей, апостол, как мы увидим, всегда выражается условно. Слово «девы» я разумею здесь как означающее само девство. Апостол утверждает, что не имеет относительно него повеления Господня, поскольку Бог нигде в Писании не говорит о тех, кто должен оставаться безбрачным. Больше того, коль скоро Писание утверждает, что мужчина и женщина были сотворены вместе, кажется, что все в одинаковой степени и без исключения призваны к супружеству. По крайней мере, никому никогда не заповедовали и не советовали оставаться безбрачным.
Апостол говорит, что дает совет, но не такой, который шаток и сомнителен, а твердый, которогоследует придерживаться без всяких споров. И употребляемое имсловоgnw,mh означает не совет, а суждение. Далее, паписты неправильно выводят из данного отрывка, что позволительно выходить за пределы Слова Божия. Ведь Павел меньше всего думал о том, чтобы преступить установленные Словом границы. Если прочесть текст вниматель- нее, можно увидеть, что Павел преподает только то, что Христос изрек в Евангелии от Матфея (5:32 и 19:5, и далее). Однако, упреждая возражение, апостол признается, что в законе нет четкой заповеди Господней, определяющей, кто должен вступать в брак, а кто
– от него воздерживаться.
Получивший от Господа милость быть верным. Апостол придает авторитет своему мне- нию, дабы никто не подумал, что может по собственному желанию его отбросить. Он ут- верждает, что говорит не как человек, а как добросовестный учитель Церкви и апостол Христов. По своему обыкновению Павел все это приписывает милосердию Божию, коль скоро достоинство его было незаурядным и, больше того, превосходило все прочие чело- веческие достоинства. Отсюда явствует: все, что люди от себя привнесли в Церковь, не имеет ничего общего с этим советом Павла. Далее, слово «верный» означает здесь «прав- дивый», то есть тот, кто действует не только по благочестивому рвению, но и наделен мудростью учить правильно и добросовестно. Ибо доброго расположения души не доста- точно для учителя, если в нем нет благоразумия и знания истины.
26) За лучшее признаю (за благо признаю). Хотя я перевел это место не так, как Эразм или древний переводчик, смысл остается тем же. Они разделяют слова Павла так, что одна и та же мысль повторяется дважды. Я же делаю из слов апостола только одно предложение. Причем, не без основания, потому что следую древним и проверенным кодексам, соеди- няющим предложения в одно посредством запятой. Смысл таков: я думаю, что полезно из-за нужды, постоянно преследующей в этой жизни святых, чтобы все пользовались сво- бодой и удобством безбрачия, поскольку это пошло бы им во благо. Далее, некоторые от- носят слово «нужда» к апостольскому веку, действительно весьма волнительному для благочестивых. Мне же кажется, что апостол скорее имел в виду беспокойство, постоянно тревожащее святых в настоящей жизни. Посему сказанное им я отношу ко всем временам. И понимаю так: на земле святых часто бросает в разные стороны, они подвержены много-
численным и разнообразным невзгодам. Поэтому положение их кажется весьма не подхо- дящим для брака. Фраза «оставаться так» означает «пребывать в безбрачии» или «воздер- живаться от брака».
27) Соединен ли ты с женой? Предлагая самый удобный вариант, апостол все же добав- ляет: удобства безбрачия не должны подвигать связанного с женою стряхнуть с себя ярмо брака. Итак, здесь несколько смягчается предыдущее утверждение, дабы похвала безбра- чия не побудила никого оставить здравомыслие и, забыв о своем призвании, презирать брак. Далее, этими словами апостол не только запрещает разрывать брачные узы, но и по- рицает часто возникающую неприязнь к супруге, дабы каждый охотно и безмятежно при- леплялся к своей жене.
Остался ли без жены (Свободен ли от жены)? Из контекста явствует, что это второе по- ложение надо понимать как условное. Апостол не всем разрешает избирать пожизненное безбрачие, но лишь тем, кому это дано. Значит, тот, кто не испытывает никакой нужды, не должен необдуманно лезть в петлю. Ибо свободой не следует легковесно жертвовать.
28) Если и женишься. Поскольку имелась опасность, что кто-то выведет из предыдущего положения следующее: я буду искушать Бога, если сознательно и добровольно соединюсь с женою (ведь это значит отречься от своей свободы), – апостол исключает подобную мысль. Он дает вдовствующим свободу жениться и говорит, что поступающие так не гре- шат. Союз «и» также, по-видимому, акцентируется. Апостол свидетельствует: хотя бы и не было никакой настоятельной необходимости, безбрачным не запрещается вступать в брак, когда им это будет угодно.
А если девица выйдет замуж. Является ли эта фраза усилительной, или просто сравни- тельной, прежде всего, бесспорно одно: Павел распространяет на всех свободу вступать в брак. Считающие, что здесь присутствует усиление, руководствуются тем, что (как гово- рили древние) развязывать пояс девственности кажется ближе ко греху, больше достой- ным порицания и, по крайней мере, более постыдным, нежели заключать повторный брак после смерти супруга. Значит, довод апостола тогда звучал бы так: если вступать в брак подобает деве, тем более это позволительно вдове. Я же считаю, что здесь уравниваются оба состояния. То есть, брак позволителен как деве, так и вдове. Ибо повторный брак у древних вызывал некоторые нарекания. Они украшали венцом целомудрия матрон, всю жизнь довольствовавшихся одним браком. А эта честь равнозначна порицанию тех, кто выходил замуж более одного раза. Известны слова Валерия: признак позволительной не- воздержанности присутствует тогда, когда желают повторного брака. Итак, апостол урав- нивает дев и вдов в свободе выходить замуж.
Но таковые будут иметь скорбь. Апостол часто повторяет причину, по которой он в сво- их увещеваниях призывает к безбрачию, дабы не показалось, будто он предпочитает это состояние само по себе, а не ради вытекающих из него следствий. Он говорит, что с бра- ком соединены многочисленные скорби. Поэтому апостол хочет, чтобы все желающие из- бавиться от скорбей также были свободны от брачных уз. Говоря о том, что таковые будут иметь плотскую скорбь или скорбь по плоти, апостол имеет в виду, что заботы и тяготы, выпадающие на долю супругов, проистекают из земных попечений. Итак, «плоть» означа- ет здесь внешнего человека. «Жалеть» означает проявлять снисхождение и желать людям избавления от скорбей, связанных с браком. Апостол как бы говорит: желаю помочь ва- шей немощи, дабы вы не тяготились; брак же влечет за собой многочисленные скорби; вот причина, по которой я желал бы вам не нуждаться в браке: дабы вы были свободны от всяческих злоключений. Однако отсюда нельзя делать вывод, будто Павел считает брак необходимым злом. Ибо скорби, о которых он говорит, происходят не столько от природы брака, сколько от его порчи. Ведь они – плоды первородного греха.
29. Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; 30. и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и
покупающие, как не приобретающие; 31. и пользующиеся миром сим, как не пользующие- ся; ибо проходит образ мира сего. 32. А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; 33. а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: 34. незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя за- ботится о мирском, как угодить мужу. 35. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения.
(29. Сие и говорю, братия: поскольку время уже коротко, осталось, чтобы имеющие жен были, как не имеющие; 30. и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующие- ся; и покупающие, как не приобретающие; 31. и пользующиеся миром сим, как не поль- зующиеся; ибо проходит образ мира сего. 32. А я хочу, чтобы вы были без забот. Неже- натый заботится о Господнем, как угодить Господу; 33. а женатый заботится о мир- ском, как угодить жене, и он разделен. 34. И незамужняя женщина и девица заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя за- ботится о мирском, как угодить мужу. 35. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы уловить вас в сети, но к досточестности и благообразию, дабы вы прилеплялись к Господу без какого-либо отвлечения.)
29) Время уже коротко. Апостол снова проповедует о священном употреблении брака, дабы обуздать похотливость тех, кто, беря жену, думал только о плотских удовольствиях, совершенно не памятуя о Боге. Итак, апостол увещевает верующих не ослаблять узду на своей похоти, дабы брак не сделал их мирскими. Брак – это врачевство от невоздержания, однако лишь в том случае, если пользоваться им умеренно. Апостол велит супругам жить стыдливо и в страхе Господнем. А это возможно лишь в том случае, если они воспользу- ются браком так, как и другими земными вспомоществованиями, а сердцем своим возне- сутся ввысь в размышлениях о небесной жизни.
Апостол основывает свой довод на краткости человеческой жизни. Наша нынешняя жизнь тленна и скоротечна. Поэтому мы не должны привязываться к ней. Значит, имеющие жен должны быть, как не имеющие. И хотя с подобной философией на словах согласны все, укоренилась она в душах весьма немногих. В первой версии перевода я следовал5 кодек- су6, которому, как я позднее обратил внимание, не соответствовал никакой другой. По- этому я решил вставить слово «поскольку», содержащееся в некоторых древних рукопи- сях, дабы смысл стал несколько яснее. Коль скоро советы больше относятся к будущему
времени, нежели к прошлому, апостол увещевает о краткости именно будущего времени.
Как не имеющие. Все, что касается использования брака в настоящей жизни, – святой Бо- жий дар. Но мы оскверняем его собственным злоупотреблением. Если спросить о причи- не, она в том, что мы всегда грезим о вечности этого мира. Отсюда то, что должно быть вспомоществованием к прохождению земного жития, становится для нас оковами и пута- ми. Поэтому апостол, дабы стряхнуть с нас сонливость, вполне справедливо призывает нас подумать о краткости этой жизни. Отсюда он делает вывод: мы должны пользоваться всеми мирскими вещами так, будто ими не пользуемся. Ибо тот, кто считает себя стран- ником в этом мире, пользуется предметами мира сего как чужими. То есть, как теми, что даны нам в залог на один день. Итог таков: душу христианина не должны занимать по- мыслы о земном. Не в земном должна она находить успокоение. Нам надлежит жить так, словно в каждый следующий миг предстоит уход из настоящей жизни.
Под плачем и радостью апостол имеет в виду тяготящие и радующие нас события. Ибо вполне привычно обозначать причины через их следствия. Впрочем, апостол не заповеду-
|
5 парижскому.
6 Эразм фразу to. loipo.n соединяет с последующим. Но данное прочтение более подлинно.
ет здесь христианам отказываться от имущества; он требует лишь, чтобы души их не были к нему привязаны.
31) И пользующиеся миром сим. В первой части предложения присутствует причастие crw,menoi, во второй – составное причастие katacrw,menoi. Предлог kata. в составном слове обычно придает ему отрицательный оттенок или означает пламенный порыв. Посему Па- вел здесь имеет в виду трезвенное и плодоносное употребление брака, никак не мешаю- щее нашему продвижению и не задерживающее наше поспешание к назначенной нам це- ли.
Ибо проходит образ. Этой фразой апостол изящно выразил суетность мира сего. Поего словам, в нем нет ничего твердого и незыблемого. Этот мир, как говорится, – одна лишь личина или внешняя видимость. Впрочем, апостол, кажется, намекает на сценические представления, в которых после быстрого поднятия занавеса перед зрителями каждый раз представала новая картина. То же, что ранее привлекало их взор, быстро уносилось во- свояси. Ноя не понимаю, почему Эразм предпочел использовать в переводе слово «на- вык». На мой взгляд, оно несомненно затуманивает учение Павла. Ведь апостол косвенно противопоставляет образ самой сути.
32) А я хочу. Апостол возвращается к своему еще не полностью изложенному совету. Вна- чале, по своему обычаю, он расхваливает безбрачие. Затем каждому дает свободу изби- рать то, что, на его взгляд, ему подходит. Далее, апостол не без причины столько раз воз- вращается к похвале безбрачия. Ведь он видел, сколь тягостно ярмо брака. Поэтому тот, кто может егоизбежать, не должен лишать себя столь великого блага. А тех, кто предна- значил себя к браку, полезно предупредить о связанных с ним неудобствах, дабы потом, нежданно их обнаружив, они не пали духом. А это, как мы видим, происходит весьма час- то. Ибо, ранее обещав себе в браке одну лишь сладость, люди, лишившись этой надежды, легко отчаиваются от малейшей обиды. Итак, пусть они знают, что их ждет со временем, дабы быть готовыми претерпеть все. Смысл сказанного таков: брак влечет за собой отвле- кающие обстоятельства, от которых я хотел бы видеть вас свободными.
Но поскольку выше апостол говорил о скорбях, а теперь он говорит о заботах, или беспо- койствах, не вполне ясно, идет ли здесь речь о разных вещах. Думаю, что скорбь рождает- ся от чего-то печального, как-то: утрата детей или родителей, вдовство, поношения и мел- кие ссоры, как называют их юристы, отвращение, проступки детей, трудности в прокорм- лении своей семьи, и тому подобное. Заботы же я связываю с вещами радостными, как-то: свадебное гуляние, шутки, и прочее, чем заняты супруги.
Неженатый заботится о Господнем. Вот та свобода от забот, которую апостол желает христианам: дабы они посвящали Господу все свои помышления и старания. И это, по его словам, имеет место в состоянии безбрачия. Поэтому апостол и хочет, чтобы все пользо- вались данной свободой. Однако он не имеет в виду, что свобода эта неотъемлема от без- брачия. Опыт показывает, что она совсем не свойственна священникам, монахам и мо- нашкам, ибо нельзя вообразить ничего более далекого от Бога, чем их целибат. Добавь сюда и многочисленных гнусных блудников, которые для того воздерживаются от брака, чтобы обрести большую свободу выказывать свою похоть. Но даже если порок и не про- является открыто, все равно там, где присутствует разжигание, нет никакого усердия по Богу. Однако Павел имел в виду следующее: безбрачный свободен. Ему ничто не мешает размышлять о божественных предметах. И свободой этой пользуются все благочестивые; прочие же обращают ее к собственной погибели.
33) А женатый заботится о мирском. Под мирским разумей здесь то, что относится к настоящей жизни. Ибо мир означает в этом отрывке состояние земной жизни. Но отсюда кто-то сделает вывод, что все женатые чужды Царства Божия, поскольку думают только о земном. Отвечаю: апостол говорит лишь о некоторых помышлениях. Он имеет в виду сле- дующее: женатые смотрят на Господа как бы одним глазом, а другой постоянно обращают
к своей жене. Поэтому брак подобен ноше, из-за которой развращенный человеческий ра- зум в своем стремлении к Богу сталкивается с трудностями. Будем же всегда помнить о том, что подобное зло не свойственно браку самому по себе, но происходит из человече- ской испорченности. Таким образом падет клевета Иеронима, который использовал все сказанное с целью обесславить брак. Ведь если кто-то станет осуждать на этом основании земледелие, торговлю и прочие житейские занятия из-за того, что среди стольких мирских пороков ни одно из них не свободно от того или иного зла, всякий посмеется над его глу- постью. Итак, отметь: все присущее браку зло привходит в него из другого источника. Ибо муж от сожительства с женою не отвлекался бы сегодня от Господних дел, если бы оставался в состоянии неиспорченной природы и не искажал бы святого установления Божия. И жена была бы для него помощницей во всяком добром деле, с каковой целью и была создана.
Но кто-то спросит: если с браком всегда связаны порочные и достойные осуждения забо- ты, как же могут супруги с чистой совестью призывать Господа и Ему служить? Отвечаю: есть три вида забот. Одни заботы сами по себе злы и нечестивы, поскольку происходят из неверия. О них говорит Христос в Мф.6:25. Другие заботы необходимы и вполне угодны Богу. Так отцу семейства надлежит заботиться о жене и детях. И Бог не хочет, чтобы мы подобно пням не заботились даже о самих себе. Третий вид забот представляет собой смесь двух предыдущих. Когда мы заботимся о том, о чем следует заботиться по долгу, но при этом чрезмерно волнуемся по причине нашей врожденной неуемности. Такие заботы сами по себе не зло, но порочны вследствие avtaxi,an, то есть – непомерного излишества. И апостол имеет здесь в виду не только пороки, навлекающие на нас вину перед Богом. Он хочет, чтобы мы, избавившись от всех отвлекающих обстоятельств, полностью посвятили свое время Богу.
Есть разность (и он разделен). Удивительно, что по поводу этого отрывка возникли столь сильные расхождения. Обычное греческое чтение до такой степени не имеет ничего обще- го с древним латинским, что различие это нельзя приписать ошибке или небрежности пе- реписчиков, которые часто ошибаются в одной букве или одном слове. Греческое чтение дословно звучит так: женатый думает о мирском, как угодить жене. Женщина и девица разделены. Незамужняя заботится о Господнем, и т.д. Слово «разделиться» истолковыва- ется как «различаться», словно апостол говорит: между замужней женщиной и девицей большое различие; вторая заботится только о Божием, а первая занята множеством других дел. Однако, поскольку это толкование в чем-то чуждо простого значения апостольских слов, оно мне не нравится. Особенно, поскольку в другом чтении (встречающемся в неко- торых греческих кодексах) заключается более подходящий и менее натянутый смысл. По- этому надо понимать так: заключивший брак человек разделен, поскольку посвящает себя отчасти Богу, и отчасти супругу, не принадлежа при этом Богу полностью.
34) Незамужняя (И незамужняя женщина и девица). То, чему апостол ранее учил о му- жах, теперь он переносит и на женщин, а именно: девицы и вдовы не отвлекаются земны- ми вещами, поскольку все свое усердие и заботы посвящают Богу. Не потому, что так по- ступают все, но потому что, если душа настроена должным образом, всегда имеется соот- ветствующая возможность. Говоря же «чтобы быть святой и телом и духом», апостол по- казывает, какова истинная и угодная Богу чистота: хранение души для Бога неосквернен- ной. О, если бы на это больше обращали внимания! Что же касается тела, то мы видим, как обычно освящают себя для Господа монахи, монашки и все отбросы папского клира. Нельзя вообразить себе ничего более развратного, чем их целибат. Но, не говоря ужео чистоте тела, сколькие из них ради людского мнения претендуют на чудо воздержания, не разжигаясь при этом гнусной похотью? Из слов же Павла можно заключить, что Богу угодна лишь та стыдливость, которая относится не только к телу, но и к душе. О, если бы люди, надменно болтающие о воздержании, поняли, что имеют дело с Богом. Тогда они не боролись бы с нами столь самоуверенно. Хотя сегодня о воздержании величественно рас-
суждают лишь те, кто открыто и бесстыднейшим образом блудит, все же, веди они себя перед людьми в высшей степени благочестиво, это все равно не будет иметь никакого значения, если они не сохранят свои души чистыми от всякой грязи.
35) Для вашей же пользы. Обрати внимание на умеренность апостола. Хотя он уже знал, какие происходят от брака тяготы, трудности и неудобства, и какие преимущества, с дру- гой стороны, исходят от безбрачия, он все же не дерзает заповедывать ничего определен- ного. Больше того, поскольку ранее апостол похвалил безбрачие, теперь он боится того, что читатели под впечатлением подобной похвалы тут же скажут себе то, что некогда от- ветили Христу апостолы (Мф.19:10): хорошо человеку так быть, – и не примут во внима- ние собственные возможности. Апостол выразительно свидетельствует: он показал то, что наиболее полезно, но никого не хочет к этому обязывать.
Здесь достойны внимания два момента. Первый: для какой цели надо желать безбрачия, а именно: не ради него самого, и не потому что это более совершенное состояние, но для того, чтобы без всяких отвлечений прилепиться к Богу. И только к этому должен стре- миться всю свою жизнь христианин. Второй момент: не следует набрасывать на совесть петлю и удерживать от брака кого-либо, но каждый должен иметь в этом вопросе полную свободу. Ясно, что люди по обоим этим пунктам впали в заблуждение. Действительно, относительно второго пункта смелее Павла оказались те, кто не убоялся принять закон о целибате, запретив всем клирикам вступать в брак. Они же одобрили обеты пожизненного воздержания. Посредством этих силков десятки тысяч человеческих душ были затянуты в вечную погибель. Посему, если устами Павла говорил Святой Дух, нельзя извинить папи- стов в их противлении Богу. Ведь они связывают совесть в том, в чем Он восхотел оста- вить ее свободной. Разве что мнение Его с тех пор изменились, и Он стал плести силки, которые ранее Сам не одобрял.
36. Если же кто почитает неприличным для своей девицы то, чтобы она, будучи в зрелом возрасте, оставалась так, тот пусть делает, как хочет: не согрешит; пусть таковые выходят замуж. 37. Но кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает. 38. Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше.
(36. Если же кто почитает неприличным для своей девицы, если она перерастет цвету- щий возраст, и такой должна остаться, тот пусть делает, как хочет: не согрешит; пусть выходят замуж. 37. Но кто тверд в сердце своем и, не имея нужды, но будучи вла- стен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает.
38. Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше.)
36) Если же кто. Теперь апостол обращает свою речь к родителям, властным над своими детьми. Выслушав похвалу безбрачию, услышав о неудобствах брака, они могли бы усом- ниться и спросить, человечно ли подвергать своих детей стольким скорбям. Не покажутся ли они тогда авторами всех их невзгод? Ведь, чем больше их благосклонность к детям, тем больше боятся они за них и остерегаются им навредить. И Павел, дабы избавить их от этого затруднения, учит: долг родителей в том, чтобы заботиться о детях так же, как каж- дый полноправный человек должен заботиться о себе. Апостол придерживается употреб- ленного им ранее разграничения: он хвалит безбрачие и при этом оставляет право на брак. Брак для него не просто свободный выбор, но необходимое врачевство от невоздержания, с чем, безусловно, обязаны согласиться все.
В первой части апостол говорит о выдании замуж дочерей. Он объявляет, что родители, выдавая замуж дочерей, не грешат, если считают, что безбрачие им не подходит.
Слово avschmonei/n должно относиться к особому виду приличия, зависящему от природы каждого. Имеется общее понятие о приличии, которое философы считают частью умерен- ности. Имеется и другой частный вид приличия, поскольку одному подобает что-то такое, что не подходит другому. Итак, по словам Цицерона, каждый должен знать, какое досто- инство ему придает его природа. Он не должен мерить всех собственной меркой. И другие не должны, забыв о собственных возможностях, пытаться ему подражать. Ибо это – под- ражание обезьян, противоречащее природе. Значит, если отец, приняв во внимание харак- тер своей дочери, рассудит, что безбрачие ей не подходит, пусть соединит ее с мужем.
Цветущий возраст апостол разумеет как возраст, подходящий для выдания замуж. Юри- сты считают, что он длится с двенадцати до двадцати лет. Попутно Павел хочет сказать, какую человечность и справедливость должны проявить родители, применяя врачевство к нежному и хрупкому возрасту, когда того требует тяжесть болезни.
Оставалась так (и такой должна остаться). Как я понимаю, эта фраза означает немощь девицы, то есть – случай, когда у нее нет дара воздержания. Ибо тогда к браку ее подтал- кивает сама необходимость. Из фразы «не согрешит» Иероним заимствовал предлог для порицания брака. Будто выдавать замуж дочь дело вовсе не похвальное. Но это звучит по- детски. Ведь Павел счел вполне достаточным просто объявить о невиновности отцов, да- бы они не думали, что бесчеловечно подвергать дочерей тяготам брака.
37) Но кто непоколебимо тверд в сердце своем. Это – вторая часть увещевания, в которой апостол рассуждает о дочерях, которым дано воздержание от брака. Итак, он хвалит от- цов, заботящихся об их спокойствии, но надо понять, что же именно для этого требуется. Вначале апостол говорит о непоколебимой воле: если кто твердо решил внутри себя. Од- нако здесь не надо подразумевать намерение монахов, то есть, добровольное предание се- бя в вечное рабство. Ибо именно таков принимаемый ими обет. Апостол же выразительно говорит о твердости воли. Ведь у людей довольно часто возникают суждения, в которых затем они раскаиваются. Здесь же идет речь о серьезном деле, требующем должного об- думывания.
Во-вторых, апостол устраняет всякую необходимость. Ибо многие, рассуждая на данную тему, проявляют больше упорства, нежели здравомыслия. Отказываясь в настоящее время от брака, он не думают о своих силах. Им достаточно сказать: я этого хочу. Павел же хо- чет, чтобы имелась и соответствующая возможность. Дабы люди ничего не решали необ- думанно, но только по мере данной им благодати. В следующей фразе, где говорится о власти людей над своей волей, апостол подчеркнуто провозглашает свободу от всякой не- обходимости. Он как бы говорит: не хочу, чтобы люди думали о безбрачии раньше, чем будут знать о том, что им дана способность к его соблюдению. Ибо гибельно и дерзко сражаться против того, что постановил Бог. Но кто-то скажет: на том же самом основании не следует отвергать и обеты, лишь бы все условия были соблюдены. Отвечаю: касательно дара воздержания, поскольку мы не уверены в будущей воле Божией, нельзя ничего ре- шать на всю оставшуюся жизнь. Пусть мы пользуемся этим даром, покуда он нам дан, и, между тем, вверим свою жизнь Господу, будучи готовы последовать туда, куда Он нас по- зовет.
Решился в сердце своем. Кажется, что Павел добавляет эту фразу, дабы лучше выразить мысль: надо принять во внимание все обстоятельства, прежде чем отложить намерение и попечение о замужестве дочерей. Ибо последние часто отказываются от брака или из-за стыда, или по причине незнания самих себя. Между тем, они не становятся от этого менее похотливыми и менее склонными заблуждаться. Так вот, отцы должны обдумать, что именно получится из безбрачия дочерей, дабы своим благоразумием исправить их не- опытность и неуместные пожелания.
Данный отрывок также утверждает за родителями власть, которая должна считаться свя- щенной, проистекая из общего естественного права. Если даже в других менее важных
делах детям ничего не позволено без согласия родителей, тем меньшую свободу подобает им давать при заключении брака. Этот принцип тщательно соблюдается даже в граждан- ском праве, но в особенности в законе Божием. Тем большего порицания достойна на- глость папы, который, забыв о божественном и человеческом праве, дерзнул освободить детей от подчинения родителям. Но полезно кое-что сказать и о приводимой им причине. Это делается, – говорит папа, – из-за досточтимости таинства. Не говоря уже о его неве- жестве, состоящем в том, что из брака он делает таинство, какая, заклинаю, досточтимость или какая честь в том, чтобы ослаблять подросткам узду для похоти вопреки обществен- ному приличию всех народов и вечному установлению Божию? Дабы они без стыда рас- путствовали под предлогом какого-то таинства!
Итак, будем знать: во всем, что касается брака детей, основная власть принадлежит роди- телям, лишь бы они не злоупотребляли ею подобно тиранам; и в этом отношении ее огра- ничивают даже гражданские законы. Да и апостол, выступая против принуждения, выра- зил тем самым мысль, что намерения родителей должны сообразовываться с пользой де- тей. Итак, будем помнить, что это благоразумие – необходимое правило для того, чтобы дети позволяли родителям собою управлять. А последние не должны принуждать детей против их воли, но использовать свою власть лишь для того, чтобы способствовать пользе своих чад.
38) Посему выдающий замуж. Вывод из обоих положений, в котором апостол лаконично избавляет родителей от порицания, если они выдают замуж своих дочерей. Однако, по его свидетельству, они поступят лучше, если оставят их дома и избавят от брака. Не следует думать, что безбрачие здесь предпочитается браку, разве что со сделанной выше оговор- кой. Ведь, если отсутствует способность к воздержанию, тот, ктопостарается удержать от замужества собственную дочь, поступит наихудшим образом. Он будет уже не отцом, а жестоким тираном. Итог рассуждения апостола сводится к следующему: безбрачие лучше брака, поскольку связано с большей свободой, позволяя людям с меньшими помехами служить Богу. Однако не подобает никому навязывать необходимость безбрачия, и каж- дому позволено вступать в брак, когда заблагорассудится. Далее, брак – это врачевство, установленное Богом для нашей немощи, и им надлежит пользоваться всем, лишенным дара воздержания. И всякий здравомыслящий человек согласится со мною в том, что все учение Павла по этому вопросу заключается в этих трех положениях.
39. Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого захочет, только в Господе. 40 Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия.
(39. Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее уснет, свободна выйти, за кого захочет, только в Господе. 40 Но она блаженнее, если останется так, по моему мнению; а думаю, и я имею Духа Божия.)
39) Жена связна законом. До этого апостол говорил одновременно о мужчинах и о жен- щинах; но поскольку из-за слабости своего пола женщины могли показаться менее сво- бодными, чем мужчины, он счел необходимым кое-что в их отношении заповедать особо. Поэтому теперь Павел учит, что у женщин нет больших помех по сравнению с мужчина- ми заключать повторный брак в состоянии вдовства. Выше мы ужеговорили, что желав- шие повторно выйти замуж были отмечены позором невоздержания, и что в поношение им довольствовавшиеся одним браком одаривались венцом целомудрия. Больше того, это первое мнение некогда возобладало среди христиан. Ибо повторные браки не благослов- лялись, и некоторые соборы запрещали клирикам на них присутствовать. И апостол осуж- дает подобного рода тиранию, отрицая, что вдовам надо мешать повторно выходить за- муж, если они того захотят.
Не так уж важно, скажем ли мы, что жена «привязана к закону» (в дательном падеже) или
«связана законом» (в аблативном падеже). Смысл от этого никак не меняется. Ибо именно
закон возвещает нерасторжимый союз мужа и жены. Если же прочесть в дательном паде- же, то это будет означать право или привязанность. Свой довод апостол основывает на сравнении противоположностей. Ведь, если жена привязана к живому мужу, она стано- вится свободной после его смерти. А, став свободной, может выйти за кого захочет.
Слово «засыпать», означая здесь смерть, относится не к душе, а к телу, что ясно из обыч- ного словоупотребления Писания. Поэтому некоторые фанатики показывают свое невеже- ство, когда пытаются доказать из этого слова, что души, отделенные от тел, лишаются чувств и разумения, то есть, своей жизни.
Только в Господе. Думают, что апостол добавил эту фразу с целью научить: не следует ид- ти под одно ярмо с нечестивыми. И не следует желать сообщества с ними. Но, признавая это истинным, я все же думаю, что смысл фразы более обширен, а именно: вдовы должны вступать в брак с благоговением и страхом Господним. Ибо так и заключаются счастли- вые браки.
40) Но она блаженнее, если останется так. Почему? Разве само по себе вдовство – доб- родетель? Нет, но оно сопряжено с меньшим количеством отвлекающих обстоятельств и свободнее от земных забот. Добавляя же «по моему мнению», апостол не имеет в виду мнение, в котором можно сомневаться. Он как бы говорит: таково мое суждение по этому вопросу. И тут же добавляет, что имеет Духа Божия, а этого вполне достаточно для твер- дого и незыблемого авторитета. Слово же «думаю» не лишено иронии. И коль скоро лже- апостолы, надув щеки, претендовали на то же самое для утверждения своего влияния и принижения Павлова, апостол говорит, что, как ему кажется, он не меньше их наделен Духом.
1. О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание; но знание надмевает, а любовь назидает. 2. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. 3. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него.
4. Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. 5. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на не- бе, или на земле, так как есть много богов и господ много, – 6. но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им. 7. Но не у всех такое знание: некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется.
(1. О идоложертвенных мы знаем, что мы все имеем знание; знание надмевает, а любовь назидает. 2. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. 3. Но кто любит Бога, тот и познан Им. 4. Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Едино- го. 5. Ибо хотя и есть те, которые зовутся богами, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, – 6. но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы в Нем, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы через Него. 7. Но не у всех зна- ние: некоторые и доныне с совестью идольскою едят как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется.)
Теперь апостол переходит к рассмотрению другого вопроса, только затронутого в шестой главе, но не изложенного полностью. Ибо, говоря об алчности коринфян, и заключив свою речь фразой, что ни алчные, ни хищники, ни блудники, и т.д. Царства Божия не наследу- ют, он, сказав: все мне позволено, – перешел к обсуждению христианской свободы. Поль- зуясь этим поводом, апостол упомянул про блуд, а от него перешел к рассмотрению брака. Теперь же он продолжает говорить о том, о чем упомянул ранее как о некоем безразлич- ном предмете. О том, как надо использовать свободу в этих как бы промежуточных делах. Я называю промежуточными делами те, которые сами по себе не являются ни добрыми,
ни злыми, но совершенно безразличными, и которые Бог подчинил нашей власти. Однако в их употреблении мы должны соблюдать некие рамки, различая между свободой и все- дозволенностью. Вначале апостол выбирает для рассмотрения одну разновидность подоб- ных дел, примечательную более всех прочих, в отношении которой коринфяне тяжко грешили. Ибо они восседали на торжественных пирах, которые идолопоклонники устраи- вали в честь своих богов, и безо всякого разбора поедали идоложертвенные яства. И по- скольку от этого рождались многочисленные соблазны, апостол учит, что коринфяне пло- хо пользовались дарованной Господом свободой.
1) О идоложертвенных. Апостол начинает с уступки. Он делает ее добровольно, соглаша- ясь со всеми возможными возражениями коринфян. Павел как бы говорит: я знаю, каким предлогом вы пользуетесь; вы ссылаетесь на христианскую свободу и говорите, что имеет знание, и что никто из вас не заблуждается настолько, чтобы не знать о существовании единого Бога. Признаю, что все это справедливо. Но какая польза от знания, погибельного для братьев? Итак, он уступает им то, на что они притязали, дабы показать, что оправда- ния их пусты и никчемны.
Знание надмевает. Ссылаясь на следствие, апостол показывает, сколь глупо претендовать на знание там, где нет любви. Он как бы говорит: что пользы от знания, которым мы над- меваемся и гордимся, в то время как свойство любви – назидать? И этот отрывок, не- сколько неясный из-за своей краткости, можно легко понять в следующем смысле: все лишенное любви Бог считает за ничто, больше того, это Ему не угодно. Тем более Ему не угодно то, что открыто любви противоречит. Знание же, которым вы, коринфяне, хвали- тесь, полностью противоположно любви. Ведь оно надмевает людей, вызывая в них пре- зрение к братьям. Любовь же заботится о братьях и призывает нас их назидать. Итак, про- клято знание, делающее людей надменными и не связанное с усердием к назиданию.
Впрочем, Павел не вменяет самому учению тот порок, что ученые люди часто себе льстят и восхищаются собой не без презрения к остальным. Он понимал, что учение рождает гордыню не по своей природе. Он просто учит тому, что производит в человеке знание, если в нем нет страха Господня и любви к братьям. Ведь нечестивые злоупотребляют все- ми Божиими дарами для собственного превозношения. Так можно сказать, что надмевают богатство, почести, достоинство, благородство, красота и другие подобного рода вещи. Ведь люди превратно уповают на них и, как правило, от этого превозносятся. Однако так бывает не всегда: мы видим, что многие богачи, красавцы, пользующиеся почетом, наде- ленные достоинством и благородные, скромны в душе и не страдают никакой гордыней. Но даже когда это случается, не следует винить то, что с очевидностью представляет со- бой Божий дар. Ибо, во-первых, это было бы несправедливо и глупо. Во-вторых, перенося вину на ни в чем не повинные вещи, мы тем самым оправдываем людей, которым и следу- ет только ее вменять. Я имею в виду следующее: если богатство по своей природе надме- вает людей, значит, богатые, если они надменны, не достойны порицания. Ибо зло проис- ходит в таком случае от богатства.
Поэтому следует считать так: знание само по себе благо, но поскольку единственным его основанием является благочестие, в нечестивых оно становится никчемным и тленным. Коль скоро его истинная приправа – любовь, по устранении любви оно становится без- вкусным. Действительно, там, где нет искреннего познания Бога, смиряющего нас и нау- чающего приносить пользу братьям, имеется не само знание, а скорее пустое на него при- тязание. Причем даже в людях, считающихся самыми учеными. Однако само знание из-за этого не более достойно порицания, чем меч, попадающий в рукибезумца. Я говорю это, имея в виду кое-каких фанатиков, яростно выступающих против всех свободных искусств и наук, будто они способны только надмевать, не являясь при этом полезнейшими ору- диями благочестия и общественной жизни. Но сами те, кто их бесславит, выказывают по- рой такую гордыню, что в отношении их истинно сбывается пословица: нет ничего над- меннее невежества.
2) Кто думает. Думает, что он что-то знает, тот, кто льстит себе из-за кажущегося знания, свысока смотря при этом на других. Ибо Павел осуждает здесь не знание, а тщеславие и гордыню, возникающие из-за него у мирских людей. Иными словами, он не велит нам быть скептиками, всегда колеблющимися и сомневающимися. Он не одобряет ложную и притворную скромность, словно похвально думать, будто мы не знаем то, что знаем. Зна- чит, лишь тот, кто думает, будто что-то знает, то есть тот, кто, надмеваясь кажущимся знанием, предпочитает себя другим и себе льстит, – еще не знает ничего, как знать долж- но. Ибо начало истинного знания – познание Бога, рождающее в нас смирение и покор- ность. Больше того, скорее повергающее нас ниц, нежели возносящее ввысь. Там же, где присутствует гордыня, нет познания Бога. Замечательное место! О, если бы все хоро- шенько изучили его, дабы придерживаться истинного правила познания!
3) Но кто любит Бога. Вывод, показывающий, что является в христианах самым похваль- ным, что делает достойными похвалы и знание, и все другие человеческие таланты. Они похвальны тогда, когда мы любим Бога. Ведь, если мы Его любим, то любим в Нем и на- ших ближних. Таким образом, все наши действия становятся упорядоченными и вследст- вие этого одобряются Богом. Итак, ссылаясь на следствие, апостол учит, что достохвально лишь то учение, которое смешано с любовью к Богу. Поскольку только Бог делает так, чтобы все наши таланты стали Ему угодны. Как и сказано во Втором Послании (5:17): ес- ли кто во Христе, он – новая тварь. Этим апостол указывает, что без возрождения от Духа все остальное, каким бы прекрасным ни было на вид, ровно ничего не стоит. «Быть по- знанным Богом» значит здесь цениться в Его глазах или числиться среди детей Божиих. Таким образом, апостол исключает всех гордецов из книги жизни, или списка, благочес- тивых.
4) Итак об употреблении в пищу. Апостол возвращается к тому положению, с которого начал свою речь, и подробнее обсуждает предлог, на который ссылались коринфяне. Коль скоро все зло произрастало из того корня, что коринфяне льстили себе и презирали ос- тальных, ранее апостол в целом осудил надмевающее и лишенное любви знание. Теперь же он подробно говорит о том, в чем именно состояло знание, на которое претендовали коринфяне, а именно: идол – пустое измышление человеческого разума, поэтому его сле- дует считать за ничто; следовательно, посвящение идолам – глупая и совершенно никчем- ная выдумка; итак, не оскверняется христианин, поедающий идоложертвенное без почте- ния к идолам. Такова суть оправдания коринфян. И Павел не отвергает его как ложное (ибо оно содержит превосходное учение), он лишь порицает то, что коринфяне злоупот- ребляли им вопреки любви.
Что касается конкретных слов, то Эразм перевел так: нет никакого идола. Я же вместе с древним толкователем предпочел перевести: идол – ничто. Ведь довод апостола состоит в следующем: идол – ничто, коль скоро существует только один Бог. Добротное заключе- ние: если нет другого Бога, кроме Единого, значит, идол – пустое воображение и никчем- ная суета. Во фразе «нет иного Бога, кроме Единого» союз «и» я разумею в смысле при- чины. Ведь идол – ничто именно потому, что о нем надо думать, судя по изображаемой в нем вещи. Далее, идол предназначен к тому, чтобы представить нам Бога. Больше того, чтобы представить ложных богов, коль скоро Бог невидим и непостижим. Следует обра- тить особое внимание на приведенную апостолом причину: идол – ничто, поскольку су- ществует только один Бог. Ведь этот Бог невидим и не может быть представлен видимым символом, дабы через него принимать поклонение. Итак, воздвигают ли идолов для почи- тания истинного Бога, или для почитания богов ложных, это всегда – порочное измышле- ние. Посему Аввакум (2:18) называет идолов учебниками лжи. Ибо, неся в себе образ, или
изображение, Бога, они тем самым лгут и обманывают людей своим лживым именовани- ем. Посему слово ouvde.n7 относится не к сущности или качеству идола. Ведь он сделан из
|
7 Oudv enei,a
какого-то материала: серебра ли, дерева, или камня. Но, поскольку Бог не хочет, чтобы Его таким образом представляли, идол касательно его значения или пользы – суета и пол- ное ничто.
5) Ибо хотя и есть так называемые (те, которые зовутся). У этих богов, по словам апо- стола, есть имя, но нет того, что оно обозначает. Слово «зваться» апостол разумеет здесь в смысле «прославляться» людским мнением. Сказав «на небе или на земле», он воспользо- вался общей классификацией. Боги, именуемые на небе, суть небесные воинства, как их и называет Священное Писание: солнце, луна и другие звезды. Моисей же, доказывая, что они полностью чужды божественности, исходит из того, что эти светила – творения, соз- данные ради нашей пользы. Солнце – наш слуга, а луна – служанка. Итак, сколь же глупо выказывать им божественное почитание! Земными богами (на мой взгляд) в собственном смысле зовутся мужчины и женщины, для которых установлено почитание. Ведь память людей, отмеченных немалыми заслугами перед человеческим родом, по словам Плиния, была освящена религиозным почитанием, дабы в качестве божеств чтили Юпитера, Мар- са, Сатурна, Меркурия, Аполлона – людей смертных, но после смерти записанных в число богов. Затем таковыми провозгласили Геркулеса, Ромула и, наконец, Цезаря, словно боги возникают по суждению людей, не способных дать им ни жизни, ни бессмертия. Есть и другие земные боги, относящиеся или к скотам, или к диким животным. Например, у египтян богами были бык, змея, кошка, лук и чеснок. А у римлян: камень Термин и ка- мень Веста. Итак, есть боги, являющиеся таковыми только по имени. И Павел говорит, что их «божественность» никак его не заботит.
6) Но у нас один Бог Отец. Хотя Павел говорит все это в качестве упреждения, он не только ссылается на то, что коринфяне приводили в свое оправдание, но одновременно и поучает. Ведь из того, что в наибольшей степени относится к Богу, он доказывает его еди- ничность. Все, что происходит от чеголибо другого, не вечно. Следовательно, это – не Бог. Все вещи происходят от чего-то одного. Следовательно, то, от чего они происходят, и является единственным Богом.
Добавляя же «и мы ei.j auvto.n», апостол подразумевает, что мы существуем в Боге так же, как однажды были Им сотворены. Ибо, хотя эта фраза, кажется, обозначает нечто другое (а именно: как мы ведем свое начало от Бога, так и должны направлять к Нему нашу жизнь, словно к конечной цели, и этот смысл подразумевается в Рим.11:36), здесь она по-
мещена вместо фразыevn auvtw,|/ что вполне привычно дляапостольских писаний.Итак,
апостол хочет сказать, что мы не только были однажды сотворены Богом, но и поддержи- ваемся в существовании Его силой. И то, что смысл фразы именно таков, явствует из тут же следующих слов о Христе: мы существуем через Него. Апостол приписывает Отцу и Сыну общее действие, употребляя различения, относящиеся к разным Лицам. Итак, он го- ворит, что мы существуем в Отце, но существуем через Сына. Ибо Отец есть основание всякой сущности, но как мы прилепляемся к Нему через Сына, так через Него Он и пере- дает нам силу существования.
Един Господь. Это сказано о Христе в относительном смысле, то есть – при сопоставлении Его с Отцом. Ведь Христу воистину подобает все принадлежащее Богу,если не упоминать при этом о различии между Божественными Лицами. Однако, поскольку Лицо Отца срав- нивается здесь с Лицом Сына, апостол обоснованно различает их свойства. Сын Божий, будучи явлен во плоти, принял от Отца господство и власть над всем. Так что Он один царствует на небе и на земле, а Отец осуществляет Свою власть Его рукою. По этой при- чине Сын и зовется нашим единственным Господом. Впрочем, когда господство припи- сывается Ему одному, этим не упраздняются остальные мирские власти. Ведь Павел гово- рит здесь о духовном господстве, мирские же господства суть политические. Подобно то- му, как апостол, незадолго перед этим сказав: многие зовутся господами, – имел в виду не царей или других, выделяющихся степенью и достоинством, а идолов или демонов, кото-
рым глупые люди приписывают превосходство и властвование. Итак, то, что наша вера признает только одного Господа, не мешает порядку в рамках государственного устроения иметь множество господ, которым полагается честь и уважение в этом единственном Гос- поде.
7) Но не у всех такое знание. Одной фразой апостол опровергает все то, что ранее говорил от имени коринфян. Ибодля коринфян не достаточно осознавать правоту своих действий, если при этом они не принимают в расчет братьев. Сказав же до этого, что все мы имеем знание, апостол имел в виду тех, кого упрекал за злоупотребление свободой. Теперь же он учит: с такими людьми смешано множество немощных и невежд, к которым знающие должны приспосабливаться. Он как бы говорит: вы судите правильно в глазах Божиих, и если бы вы были в этом мире одни, вам так же было бы позволено питаться идоложерт- венным, как и остальными видами пищи; однако посмотрите на ваших братьев, вы – должники перед ними; вы знаете, а они не знают, и ваши действия должны соответство- вать не только вашему знанию, но и их невежеству. Этот ответ заслуживает внимания, ибо каждый в наибольшей степени склонен к тому, чтобы стремиться к собственной пользе, не учитывая интересы остальных. Поэтому мы охотно довольствуемся нашим собственным мнением и не думаем о том, что суждение о действиях, совершаемых нами в присутствии других, зависит не только от нашей совести, но и от совести наших братьев.
Некоторые и доныне с совестью, признающею идолов (с совестью идольскою). Неведе- ние, о котором говорит апостол, заключается в том, что людей держит в плену суеверное мнение о какой-то силе, присущей идолам или нечестивому идолопоклонническому по- священию. Павел говорит не о тех идолопоклонниках, которые полностью чужды истин- ной религии, но о невеждах, еще не достаточно обученных для того, чтобы понимать: идол – ничто, и посему посвящение, совершаемое имени идола, не имеет никакого значе- ния. Люди, о которых идет речь, думали так: коль скоро идол что-то из себя представляет, посвящение его имени так же кое-что значит. Поэтому пища, однажды посвященная идо- лам, не чиста. Они думали, что навлекут на себя определенную скверну, если будут есть такую пищу, что неким образом станут причастниками идола. Таков вид соблазна, в кото- ром упрекает коринфян Павел. Он состоит в том, что мы своим примером подталкиваем братьев поступать против их совести.
И совесть их. Бог хочет, чтобы мы принимались лишь за то, что по нашему разумению Ему угодно. Итак, все, что делается с неуверенной совестью, порочно перед Богом из-за этой неуверенности. Именно таков смысл сказанного в Рим.14:23: все, что не по вере, грех. Истинна поговорка: для геенны созидает тот, кто созидает против совести. Как бла- гость дел происходит от страха Божия и правоты совести, так и, наоборот, всякое на вид доброе дело оскверняется порочным устремлением души. Ибо тот, кто решается на что-то против совести, выказывает некоторое презрение к Богу. Свидетельство же страха Божия в том, что мы во всех своих делах взираем на Божию волю. Даже шевеление пальцем не лишено презрения к Богу, если ты не убежден, нравится ли Ему это, или нет. В этом от- ношении можно привести и другую причину: все освящается для нас только через Слово. Если же у нас отсутствует Слово Божие, остается одно лишь осквернение. И не потому, что Божие творение порочно, а потому, что им пользуется нечестивый человек. Наконец, как верою мы очищаем свои сердца, так и вне веры перед Богом нет ничего чистого.
8. Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. 9. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила со- блазном для немощных. 10. Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоло- жертвенное? 11. И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Хри- стос. 12. А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. 13. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего.
(8. Но пища не делает нас угодными Богу: едим ли мы, не изобилуем; не едим ли, ничего не теряем. 9. Смотрите однако же, чтобы эта возможность ваша не послужила соблаз- ном для немощных. 10. Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, каким бы знанием ни обла- дал, сидишь на идольском пиру, разве совесть его, поскольку он все же немощен, не рас- положится есть идоложертвенное? 11. И в знании твоем погибнет немощный брат, ра- ди которого умер Христос. 12. А согрешая таким образом против братьев и раня не- мощную совесть их, вы согрешаете против Христа. 13. Поэтому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не стать соблазном для брата моего.)
8) Пища не приближает нас (не делает нас угодными) Богу. У коринфян был или мог быть и другой предлог: что почитание Бога не заключается в пище. Как и сам Павел учит в Рим.14:17: Царство Божие не пища или питие. И апостол отвечает: следует все же осте- регаться того, что это наше право повредит ближнему. В этих словах он косвенно согла- шается с тем, что принимаемая нами пища ничего не значит в глазах Божиих, что в отно- шении к совести Бог позволяет нам питаться свободно. Однако эта свобода внешнего употребления подчинена любви. Поэтому довод коринфян, делавших из частной посылки общее заключение, был порочен. Ибо в употребление пищи также включается понятие любви. Итак, пища несомненно не делает нас угодными Богу. И Павел это признает. Но добавляет при этом, что Бог также заповедует нам любовь, которой никак не подобает пренебрегать.
Едим ли мы, ничего не приобретаем (не изобилуем). Апостол говорит здесь не о насыще- нии желудка. Ведь желудок поевшего наполнен более желудка голодного. Павел имеет в виду, что пища или воздержание от нее не увеличивает и не уменьшает нашу праведность. Кроме того, апостол говорит не о каком угодно воздержании и не каком угодно потребле- нии пищи. Неумеренность и роскошество в еде сами по себе неугодны Богу. Ему угодны трезвость и умеренность. Однако поймем, что Царство Божие, будучи духовным, заклю- чается не в этих внешних правилах. Поэтому все это – безразличные дела, ничуть не важ- ные в глазах Божиих. И хотя апостол приводит эти слова от лица других, он все же согла- шается с их истинностью. Ибо сказанное почерпнуто из его учения, о котором мы недавно упоминали.
9) Берегитесь (смотрите), чтобы эта свобода (возможность) ваша. Апостол ограничи- вает не свободу, но ее использование, и лишь до такой степени, чтобы она не соблазняла немощных. Он особо хочет помочь немощным, то есть тем, кто еще не утвержден в уче- нии благочестия. Поскольку таковые обычно презираются, Господь желает и велит, чтобы на них обращали внимание. Между тем, Павел дает понять, что можно спокойно пренеб- регать теми «сильными в вере гигантами», которые хотят подчинить нашу свободу своему тираническому суждению. Ибо не стоит бояться соблазнить тех, кого влечет ко греху не немощь, а страсть к порицанию других. Что же именно разумеет апостол под соблазном, мы вскоре увидим.
10) Ибо если кто-нибудь увидит. Отсюда становится более понятно, что именно позволя- ли себя коринфяне. Когда нечестивые устраивали для идолов какой-нибудь священный пир, коринфские верующие шли тудабезо всяких сомнений и питались жертвою вместе с остальными. И Павел показывает, какое происходит от этого зло. Кроме того, в первой части предложения – «ты, который имеешь знание» – вместо относительного местоимения я применилоборот «каким бы ни обладал»,а во второй – «будучинемощен» – добавил
«все же». Все это было мне нужно для прояснения мысли апостола. Ибо он прибегает здесь к уступке и как бы говорит: хорошо, у тебя есть знание; но тот, кто тебя видит, даже если вовсе ничего не знает, твоим примером утверждается в том, чтобы делать то же са- мое, ибо без зачинщика он никогда бы на такое не решился; теперь же у него есть, кому подражать, и он думает, что подражание другому достаточно его извиняет; однако же он поступает против совести. Ибо «немощь» означает здесь невежество или колебание совес- ти. И мне известно, как толкуют это место другие.Под соблазном они понимают то, что
невежды, руководствуясь этим примером, думают, будто таким образом выказывают Богу некое религиозное почитание. Но подобный вымысел далек от мысли апостола. Ибо он (как я уже говорил) порицает то, что неопытные становятся более дерзкими и вопреки со- вести решаются на дело, которое считают для себя непозволительным.
Слово «располагаться» означает здесь «утверждаться». И это – гибельное назидание, не основанное на здравом учении.
11) И погибнет брат. Смотри, сколь тяжко то зло, которое люди обычно считают незна- чительным, а именно: решаться на что-либо с сомневающейся или противящейся сове- стью. Ибо цель, к которой нам надлежит стремиться всю жизнь,это – воля Божия. Значит, все наши действия порочны лишь тогда, когда мы претыкаемся8 об эту волю. А это проис- ходит не только в результате внешних поступков, но и вследствие помышлений нашей души, когда мы позволяем себе что-либо против своей совести, даже если само по себе это – не зло. Итак, будем помнить: мы низвергаемся в погибель всякий раз, когда действу-
ем против совести.
Впрочем, предложение «погибнет в твоем знании» я читаю в вопросительном смысле. Апостол как бы говорит: разумно ли, чтобы твое знание дало повод для погибели твоего брата? Для того ли ты знаешь, как действовать правильно, чтобы погубить другого? Слово
«брат» апостол употребил для того, чтобы осудить превозношение коринфян за его бесче- ловечность. Смысл таков: презираемый тобою немощен, но он все же – брат. Ибо его усы- новил Бог. Значит, ты весьма жесток, если не заботишься о своем брате. Но еще вырази- тельнее смысл следующей фразы: Христос искупил Своей кровью даже немощных и не- вежд. Действительно, сколь недостойно не сомневаться в том, что Христос умер, чтобы немощные не погибли, и при этом никак не ценить спасение тех, кто искуплен такой це- ною! Это – достопамятное изречение, которое учит нас тому, сколь серьезно мы должны относиться к спасению братьев. И не только всех, но и каждого в отдельности, поскольку Христос пролил Свою кровь за каждого из них.
12) А согрешая таким образом против братьев, и т.д. Поскольку цена за душу любого немощного – кровь Христова, те, кто из-за какой-то ничтожной пищи снова ввергает в по- гибель уже искупленного Христом брата, показывают, сколь дешева для них Христова кровь. Итак, такого рода презрение – открытое оскорбление Иисуса Христа. Каким же об- разом ранится немощная совесть, уже было сказано. Она ранится тогда, когда ее распола- гают9 козлу.
13) И потому (Поэтому), если пища соблазняет. Дабы еще суровее обуздать их гордели- вую вседозволенность, апостол говорит, что ради невредимости брата следует воздержи- ваться не только от единичного пиршества, но и на всю жизнь отказаться от поедания мя- са. И он не только заповедует, что следует делать другим, но и говорит, что готов сделать это сам. Хотя в словах его содержится преувеличение. Ибо едва ли возможно, чтобы кто- то воздерживался от мяса всю жизнь, если живет так, как остальные. Но апостол хочет сказать, что скорее никогда не воспользуется своей свободой, нежели станет соблазном для немощных. Ибо употребление свободы дозволительно лишь тогда, когда сообразуется с правилом любви. О, если бы об этом хорошо подумали те, кто все обращает себе на пользу, не соглашаясь ради братьев даже на волос отступить от собственных прав! О, если бы они обратили внимание не только на то, чему учит Павел, но и на то, что он предписы- вает собственным примером! Насколько выше нас был этот апостол! Поэтому, если и он не отказывается до такой степени подчинить себя братьям, кому из нас не положено де- лать то же самое?
|
8 Когда от нее отходим (так написал Кальвин на полях рукописи)
9 Кальвин на полях добавляет: так что дерзко и необдуманно он решается на гораздо большее, чем считает для себя позволительным.
Впрочем, как бы ни сложно было следовать этому учению, все же оно просто по своему смыслу, если бы одни не исказили его глупыми толкованиями, а другие – нечестивой кле- ветою. И те, и другие заблуждаются по поводу глагола «соблазнять». «Соблазнять» они понимают как вызывать в людях ненависть или чувство обиды, или же, что почти то же самое, делать что-то для них неприятное или не сильно нравящееся. Однако из контекста совершенно ясно: соблазнять – не что иное, как дурным примером сбивать брата с пра- вильного пути, как бы создавая ему помеху, или давать ему повод согрешить. Итак, Павел рассуждает здесь не о том, как сохранить благоволение людей, а о том, как помочь не- мощным избежать падения, и разумно управлять ими, дабы они не сбились с правильной дороги. Но первые упомянутые мною толкователи просто глупы, а вторые – также бес- стыдны и нечестивы.
Глупы те, кто вообще не позволяет христианам использовать какие-либо безразличные вещи, дабы они тем самым не соблазнили суеверных. Павел, – говорят они, – запрещает здесь все, из чего рождается соблазн. Но поедание мяса по пятницам не лишено соблазна. Значит, от него следует воздерживаться не только когда присутствуют сами немощные, но и во всех без исключения случаях. Ибо немощные вполне могут об этом узнать. Не гово- рю о том, что такие толкователи превратно толкуют глагол «соблазнять» Но они бредят хотя бы потому, что не понимают: Павел обрушивается здесь на тех, кто несвоевременно пользуется своим знанием перед немощными, пренебрегая их научением. Значит, если употреблению предшествует научение, больше не будет повода для упреков. Кроме того, Павел не велит нам гадать о том, послужат ли наши поступки соблазном для братьев, – разве что тогда, когда существует непосредственная опасность.
Перехожу теперь к другим толкователям. По сути они – лженикодимы, под этим предло- гом приспосабливающиеся к нечестивым в их идолопоклонническом общении. И, не до- вольствуясь оправданием себя в том, что сами делают зло, они хотят принудить к подоб- ной необходимости и других. Для осуждения их дурного притворства лучше всего сказать то, чему учит здесь Павел: жуткое оскорбление Богу и людям наносят все те, кто своим примером склоняет немощных к идолопоклонству. Но они прибегают к уловке и утвер- ждают, что надо лелеять суеверие в сердцах невежд и вестиих к идолопоклонству, дабы их не соблазнило открытое его отвержение. Посему не буду долго опровергать их бес- стыдство. Для них это слишком большая честь! Увещеваю лишь читателей к тому, чтобы сравнить времена Павла с нашим временем и заключить из этого, позволительно ли при- сутствовать на мессах и других подобных мерзостях со столь огромным соблазном для немощных?
1. Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? 2. Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо пе- чать моего апостольства – вы в Господе. 3. Вот мое защищение против осуждающих меня. 4. Или мы не имеем власти есть и пить? 5. Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? 6. Или один я и Варна- ва не имеем власти не работать? 7. Какой воин служит когда-либо на своем содержа- нии? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от ста- да? 8. По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? 9. Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола молотящего. О во- лах ли печется Бог? 10. Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. 11. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? 12. Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользо- вались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовество- ванию Христову.
(1. Не свободен ли я? Не апостол ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? 2. Если для других я не апостол, то для вас апостол; ибо пе- чать моего апостольства – вы в Господе. 3. Вот мое защищение против исследующих меня. 4. Неужели мы не имеем власти есть и пить? 5. Неужели не имеем власти возить с собою сестру жену, как и прочие апостолы, и братья Господни, и Кифа? 6. Разве один я и Варнава не имеем власти так поступать? 7. Кто когда-либо нес воинскую службу на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? 8. Неужели по человеческому рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? 9. Ибо в Моисеевом законе написано: не заграждай рта у вола моло- тящего. О волах ли печется Бог? 10. Или, конечно, для нас говорится? Действительно, для нас это написано; ибо должен с надеждою пахать пашущий, и молотящий – с наде- ждою получить долю. 11. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем ва- ше плотское? 12. Если другие имеют над вами эту власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею возможностью, но все переносим, дабы не создать какого преткнове- ния для благовествования Христова.)
1) Не свободен ли я? Теперь апостол самим делом подтверждает сказанное им ранее: он скорее никогда не будет вкушать мяса всю свою жизнь, нежели соблазнит брата. Одно- временно Павел показывает: он требует от коринфян не более того, что выказывает сам. Действительно, природная справедливость предписывает, чтобы каждый пользовался тем правом, которое имеет в отношении других. И особенный долг лежит на христианском учителе: он должен быть всегда готов подтвердить свое учение примером собственной жизни. Из опыта мы знаем, сколь тягостно для нас то, что Павел требует от коринфян. А именно: ради братьев воздерживаться от позволенной нам власти. И апостол едва ли по- требовал бы это, если бы сам прежде не встал на эту стезю. Да, он обещал, что будет так поступать. Но поскольку, обещая на будущее, Павел не у всех вызвал бы доверие, он го- ворит о том, что уже сделал. И приводит замечательный пример: свободу, которой апо- стол мог в ином случаевоспользоваться, он оставил без употребления только для того, чтобы не дать лжеапостолам повода для злоречия. Он поступил так, когда предпочел за- рабатывать пропитание своими руками, а не жить за счет коринфян, которым проповедал Евангелие. Павел долго отстаивает за собой апостольское право принимать от других одежду и пропитание. Он делает это отчасти для того, чтобы сильнее побудить коринфян по его примеру воздерживаться от многого ради братьев (ибо коринфяне крайне хватко держались за собственные права), отчасти же для того, чтобы сделать очевиднее нечестие своих клеветников, черпавших повод для злоречия из того, что не заслуживает вовсе ни- как попреков. Апостол говорит вопросительно и тем самым еще настойчивее защищает свое дело.
Фраза «не свободен ли я?» применима ко всем. Добавляя же «не апостол ли я», Павел ука- зывает на вполне конкретный вид свободы и как бы говорит: если я – апостол Христов, то почему мое положение хуже положения других? Значит, Павел доказывает свою свободу из собственного апостольства.
Не видел ли я Иисуса Христа? Павел подчеркнуто добавляет эту фразу, дабы его не сочли в каком-либо отношении ниже прочих апостолов. Ведь злоумышленники и завистники всегда предъявляли ему одно и то же: все, связанное с благочестием, Павел разузнал от людей, поскольку никогда не видел Иисуса Христа. Действительно, он не общался с Хри- стом в этом мире. Христос явился ему после Своего воскресения. Однако видеть Христа в Его бессмертной славе ничуть не меньше, чем лицезреть Его в смирении смертной плоти. Об этом видении апостол упомянет и ниже, в главе 15:8, и дважды упоминает в Апостоль- ских Деяниях. Итак, эта фраза помещена для доказательства его призвания. Ведь даже ес- ли Павел и не был избран как один из двенадцати, объявленное с небес постановление Христово имеет отнюдь не меньшую силу.
Не мое ли дело вы. Затем Павел доказывает свое апостольство, ссылаясь на его результат: своим благовестием он приобрел коринфян для Господа. И то, что Павел отстаивает здесь за собою, называя обращение коринфян своим делом, – весьма великая честь. Ибо обра- щение – в некотором смысле новое сотворение души. И как же эта фраза согласуется с прочитанным нами прежде: насаждающий – ничто, и поливающий – ничто? Отвечаю: по- скольку Бог является здесь производящей причиной, а человек со своей проповедью – орудие, само по себе ни на что не способное, о действенности служения всегда надо гово- рить так, чтобы слава за совершенное воссылалась одному Богу. В некоторых случаях, ко- гда речь заходит о служении, человек сравнивается с Богом. И тогда справедливо выска- зывание: насаждающий – ничто, и поливающий – ничто. Ибо что останется от человека, если сравнить его с Богом? Посему Писание по отношению к Богу называет служителей ничем. Но когда о служении говорится просто, без сравнения его с Богом, тогда оно, как и в этом отрывке, украшается прекрасной похвалою. Ибо в этом случае не спрашивается, что может человек сам по себе без помощи Божией, а скорее говорится о том, что может сделать Бог со Своим орудием, и сила Духа соединяется здесь с человеческим трудом. То есть, говорится не о том, что человек делает своими силами, но о том, что его рукою дела- ет Сам Бог.
2) Если для других я не Апостол (апостол). Итог таков: Павел ставит свое апостольство среди коринфян вне всяких подозрений. Если, – говорит он, – кто-то сомневается в моем апостольстве, то для вас оно должно быть совершенно несомненным; поскольку я насадил вашу церковь собственным служением, то либо вы – неверующие, либо с необходимостью признаете меня апостолом. И чтобы не показалось, будто Павел основывается на одних словах, он упоминает об очевидном факте: Бог запечатлел его апостольство верою корин- фян. Если же кто-то возразит, что все сказанное подходит и лжеапостолам, также соби- рающим себе учеников, отвечаю: чистое учение в первую очередь требует от каждого подтверждать свое служение Богу его результатом. Итак, эти слова ничуть не помогают мошенникам, если им и удается обмануть какую-то кучку людей и даже целые народы и царства. Хотя время от времени и как бы случайно неискренние проповедники и распро- страняют Царство Христово (как сказано в Фил.1:15), Павел вполне обоснованно выводит свое божественное посольство из его плодов. Ибо созидание коринфской церкви было та- ким, что в нем легко узревалось благословение Божие, запечатлевающее подлинность служения Павла.
3) Вот мое защищение. Помимо отстаивания главного дела, о котором сейчас идет речь, апостол, кажется, попутно опровергает клевету тех, кто возражал против его призвания, говоря, будто Павел был каким-то обычным рядовым служителем. Если кто-то, – говорит апостол, – умаляет честь моего апостольства, в качестве щита я обычно выставляю вас. Отсюда следует, что коринфяне нанесут оскорбление и вред самим себе, если не признают его апостолом. Ведь, если их вера была торжественным свидетельством апостольства Павла, его защищением от клеветников, коль скоро поколеблется его апостольство, рух-нет и их вера.
Там, где другие переводят «вопрошающих меня», я перевел «исследующих меня». Ибо апостол имеет в виду тех, кто поднимал споры о его служении. Признаю, что многие ла- тинские авторы употребляют выражение «обвиняемый вопрошается законом», но мне по- казалось, что использованный Павлом глагол avnakri,nein лучше перевести так, как сделал я.
4) Неужели не имеем власти. Из всего сказанного апостол выводит: у него есть право принимать от коринфян пропитание и одежду. Ибо Павел действительно ел и пил, но не за счет коринфской церкви. Итак, это – одна из тех свобод, от пользования которыми он воз- держался. Другая же свобода – это право иметь жену, которая также кормилась бы от об- щественных сборов, и которойПавел не имел. Евсевий вывел из этих слов, что Павел на
самом деле был женат, но где-то оставил жену, дабы она не была в тягость церквам. По- добное заключение неправомерно. Ибо даже безбрачный мог бы сказать такие слова.
Называя же жену-христианку сестрой, апостол, во-первых, хочет этим сказать, сколь твердой и прекрасной должна быть связь между благочестивыми супругами, связанными двойными узами, а во-вторых, намекает, сколь скромно и благопристойно должны они вести себя по отношению друг к другу. Отсюда можно вывести, что брак вовсе не чужд церковным служителям. Не говорю о том, что женаты были даже апостолы, о примере ко- торых вскоре пойдет речь, и скажу лишь, что Павел, обобщая, учит здесь тому, что позво- лено всем без исключения.
5) Как и прочие апостолы. К Господнему позволению Павел добавляет повсеместное ис- пользование брака прочими людьми. И дабы еще больше подчеркнуть свое воздержание от законного права, апостол последовательно приводит несколько примеров. Вначале – пример Апостолов, а затем добавляет, что даже братья Господни беспрепятственно ис- пользуют эту возможность. Больше того, даже сам Петр, которому общее согласие отда- вало первенство, позволил себе иметь жену.
Под братьями Господними апостол разумеет Иоанна и Иакова, считавшихся столпами, как он пишет в другом месте (Гал.2:9). По обычаю Писания он называет братьями тех, кто на- ходится в родственных связях. Если же кто-то захочет вывести из этих слов папство, то будет весьма смешон.
Мы признаем, что среди апостолов первым признавали Петра. Ведь всегда в любом соб- рании с необходимостью должен быть кто-то председательствующий. Кроме того, Петра почитали за его выдающиеся дарования, поскольку всех выделяющихся благодатными да- рами Божиими подобает ценить и почитать. Но это первенство не было господством, больше того, оно не имело с ним ничего общего. Подобно тому, как Петр выделялся среди прочих, он также и подчинялся своим соратникам. Далее, одно дело – пользоваться пер- венством в одной церкви, и совсем другое – отстаивать за собой главенство над всем ми- ром. Но пусть мы припишем Петру все вышеперечисленное, какое отношение имеет к этому первосвященник [римский – прим. пер.]? Ведь подобно тому, как на место Иуды встал Матфий, и Петру мог преемствовать какой-нибудь Иуда. Больше того, уже больше девятисот лет мы видим, что никто из его преемников (по крайней мере, называющих себя таковыми) ни на волос не лучше Иуды. Но здесь не место рассматривать эти вопросы. Желающие знать больше пусть прочтут наши «Наставления».
Кроме того, следует отметить одно обстоятельство: апостолы не чурались брака, хотя папский клир и проклинает его как недостойный святости своего сословия. Нопосле воз- никла эта замечательная «мудрость», гласящая, что священники Господни оскверняются от совокупления с законными женами. Дошло даже до того, что понтифик Сириций не усомнился назвать брак плотской нечистотою, находясь в которой никто не может уго- дить Богу. Итак, что же будет с несчастными апостолами, остававшимися в подобной не- чистоте до конца своей жизни? Но для избежания этих сложностей паписты изобрели изящную увертку. Они говорят, что апостолы отказались от брачного ложа и водили с со- бой жен затем, чтобы те получали плоды благовестия, то есть, пропитание за обществен- ный счет. Словно то же самое не могли делать и другие посланцы церквей, если бы по- всюду путешествовали. Словно можно поверить в то, что эти жены добровольно, без ка- кой-либо необходимости, везде разъезжали и жили за счет других, рискуя вызвать к себе неприязнь. Толкование же Амвросия, отнесшего сказанное к чужим женам, которые сле- довали за апостолами из усердия к научению, чрезмерно натянуто.
7) Какой воин служит когда-либо (кто когда либо нес воинскую службу) на своем содер- жании? Хотя время глагола здесь настоящее: «несет», чтобы смягчить грубость речи, я перевел в прошедшем: «нес». Далее, тремя сравнениями, заимствованными из обычной жизни, апостол подтверждает, что ему позволено, если бы он захотел, жить за счет обще-
ственного церковного подаяния. Он показывает, что претендует лишь на то, что требует сама человечность. Первый пример основан на праве воинов. Разве о них заботятся не за общественный счет? Второй ссылается на виноградарей. Земледелец насаждает виноград- ник, но не для того, чтобы напрасно трудиться, а для того, что пожать плоды. Третий при- мер относится к скотоводам, ибо пастух трудится не задаром, но питается молоком от ста- да, то есть, его плодами. И если все это справедливо, как предписанное природным пра- вом, кто будетстоль несправедлив, что откажет в пропитании церковным пастырям? То же, что некоторые несли воинскую службу за свой счет, как некогда римляне, когда еще не было ни податей, ни налогов, никак противоречит словам Павла. Ибо он основывается на общем, повсюду принятом обычае.
8) По человеческому ли только (неужели по человеческому). Дабы никто не стал клеветать, что дела Господни – нечто совсем другое, и поэтому апостол напрасно приводит столько примеров, Павел добавляет, что и Господь заповедует то же самое. «Говорить по челове- ческому рассуждению» иногда означает: «говорить по превратному разумению плоти», и в этом смысле это выражение употребляется в Рим.3:5. Здесь же оно означает «приводить лишь то, что обычно среди людей, что имеет силу только по их суждению». И то, что не только люди, но и Бог хочет вознаграждения людского труда, апостол доказывает из сле- дующего: Бог запрещает заграждать рот волу молотящему. И приспосабливая это изрече- ние к своему случаю, Павел говорит, что Бог заботится не о волах, а о людях.
Здесь, во-первых, можно спросить, почему апостол выбрал именно этот отрывок, хотя в законе есть и более выразительные изречения. Например, во Втор.24:15: да не уснет у тебя плата наемника. Но если кто-то тщательнее рассмотрит этот вопрос, то признает, что в выбранном свидетельстве, где Господь говорит о скотах, содержится больше силы. Ведь отсюда, как бы от меньшего к большему, делается вывод, какой справедливости требует Бог по отношению к людям, если хочет, чтобы ее соблюдали даже по отношению к ско- там.
Сказанное же о том, что Бог не печется о волах, разумей не так, словно апостол исключает волов из провидения Божия, не пренебрегающего даже самым малым воробьем; или слов- но он желает истолковать эту заповедь аллегорически, подобно некоторым изворотливым людям, черпающим отсюда повод все превращать в аллегории. Так из собак они делают людей, из деревьев – ангелов, и играючи извращают все Писание. Напротив, смысл Пав- ловых слов прост: Господь, заповедав проявлять человечность к волам, сделал это не ради самих волов, но скорее имел в виду людей, ради которых были созданы и волы. Итак, это милосердие к волам должно быть для нас упражнением, пробуждающим человечность. Как говорит и Соломон в Прит.12:10: муж праведный заботится о скоте своем; утроба же неправых – жестока.
Поэтому разумей сказанное следующим образом: Бог не настолько заботится о волах, чтобы давать закон только ради них. Прежде всего Он имел в виду людей и хотел при- учить их к справедливости, дабы они не лишали работников положенной награды. Ибо первая роль в пахоте и молотьбе принадлежит не волу, а человеку, труд которого приспо- сабливает к делу самого вола. Значит, тут же добавленная фраза «пашущий должен пахать с надеждою, и т.д.» есть объяснение уже изложенной заповеди. Апостол как бы говорит: сказанное им применимо в целом к какому угодно труду.
10) Ибо должен с надеждою. Здесь10 наличествует двоякое чтение, причем даже в грече- ских рукописях. И одно из них более принято: молотящий с надеждою поиметь долю в своей надежде. Хотя более простым и подлинным кажется чтение, не повторяющее в по- следней части слово «надежда» дважды. Поэтому, если бы я мог выбирать, то прочел бы так: пашущий должен пахать с надеждою, и молотящий – с надеждою получить долю. Но,
|
10 Но то, которому я следовал, таково
поскольку в первой части согласны почти все греческие кодексы, и смысл остается тем же самым, я не посмел отступить от общепринятого текста. Апостол изъясняет здесь11 приве- денную выше заповедь. Он говорит, что несправедливо, если земледелец, вспахивая и мо- лотя, трудится задаром. Ведь цель его труда – надежда на получение плода. И коль скоро это так, можно заключить, что сказанное им ранее относится и к быкам. Однако замысел апостола заключался в том, чтобы сделать смысл более широким и приспособить его к людям. О земледельце же говорится, что он имеет долю в своей надежде, если он пользу-
ется теми пожатыми при жатве плодами, которые ранее надеялся получить при пахоте.
11) Если мы посеяли в вас духовное. Но у противников оставалась еще одна увертка. Они могли бы возразить: нет сомнения, что труд, относящийся к земной жизни, должен возна- граждаться пропитанием и одеждою. Ведь пахота и молотьба приносят плод, причастни- ками которого становятся сами труженики. Но благовестие – совсем другое дело, ибо плод его духовен. Посему, если служитель Слова хочет получить тот плод своего труда, который бы ему соответствовал, он не должен просить ничего плотского. Итак, дабы ни- кто не прибегал к подобной увертке, апостол аргументирует от меньшего к большему и как бы говорит: хотя пропитание и одежда не того же рода, что и труд служителя Слова, разве для вас несправедливо платить за бесценное мелким и дешевым? Ибо насколько душа превосходнее тела, настолько Слово Божие превосходит внешнее пропитание, буду- чи пищею для души.
12) Если другие имеют у вас (над вами). Апостол снова подтверждает свое право, на этот раз ссылаясь на пример других. Почему ему одному не позволено то, что другие получают как должное? Коль скоро никто другой не трудился у коринфян столь усердно, никто дру-гой настолько и не заслуживает награды. Впрочем, апостол говорит здесь не о том, что он действительно сделал, а о том, что мог бы по праву сделать, если бы добровольно не отка- зался от этой возможности.
Однако мы не пользовались сею властью (возможностью). Теперь апостол возвращается к главному положению своей защиты: он добровольно отказался от использования права, в котором ему никто не мог бы отказать. Он предпочел перенести все, нежели позволить своему праву помешать продвижению благовестия. Итак, Павел своим примером ставит перед коринфянами цель: никогда не мешать Евангелию и не задерживать его распростра- нение. Ибо то, что Павел говорит о самом себе, относится также и к долгу коринфян. Кроме того, здесь апостол подтверждает сказанное ранее: всегда надо понимать, что по- лезно делать именно сейчас.
13. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служа- щие жертвеннику берут долю от жертвенника? 14. Так и Господь повелел проповедую- щим Евангелие жить от благовествования. 15. Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. 16. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалить- ся, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! 17. Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то ис- полняю только вверенное мне служение. 18. За что же мне награда? За то, что, пропове- дуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благове- ствовании. 19. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приоб- рести: 20. для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; 21. для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; 22. для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.
|
11 Ибо
(13. Не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? Что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? 14. Так и Господь повелел, чтобы пропове- дующие Евангелие жили от благовествования. 15. Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил славу мою. 16. Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что мне прилежит необходимость, и горе мне, если не благовествую! 17. Ибо ес- ли делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то мне вверено устроение. 18. Какая же мне награда? Чтобы, проповедуя Евангелие, благовествовал о Христе безмездно, чтобы не злоупотреблял моею властью в благовествовании. 19. Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: 20. для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; 21. для тех, кто был без закона – как чуждый закона (хотя не без закона пред Богом, но подзаконен Христу), чтобы приобрести тех, кто был без зако- на; 22. для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сде- лался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.)
13) Разве не знаете. Помимо рассмотрения предложенного вопроса, вполне очевидно, что апостол, долго задержавшись на данной теме, ставил перед собою и другую цель: косвен- но упрекнуть коринфян в несправедливости за то, что они позволяли порицать служите- лей Христовых во вполне законном деле. Ведь, если бы Павел не воздержался доброволь- но от использования свободы, была бы опасность закрыть путь для Евангелия. Но лжеапо- столы никогда бы этого не достигли, если бы неблагодарность, к которой были склонны коринфяне, не открыла в этом городе дорогу их клевете. Ибо коринфяне, обязанные жест- ко ее отвергнуть, проявили чрезмерную доверчивость и были готовы отвергнуть само Евангелие, если бы Павел воспользовался своим правом. Это презрение к Евангелию, эта бесчеловечность к апостолу заслуживали весьма жестких упреков. Но Павел, воспользо- вавшись поводом, по своей скромности порицает косвенно и мягко, вразумляя коринфян без каких-либо ругательств.
Он пользуется похожим доводом, дабы доказать, что действительно не употреблял дан- ную ему от Господа власть. Апостол больше не заимствует примеры извне, но показывает: Сам Господь установил так, чтобы церкви давали пропитание служителям. Некоторые думают, будто в этом отрывке присутствует два сравнения. Первое относится к священни- кам Господним, а второе – к жрецам языческих божеств. Я же скорее думаю, что Павел по своему обыкновению в разных словах говорил об одном и том же. Действительно, его до- вод оказался бы слабым, если бы основывался на обычае язычников, у которых доходы священников предназначались не для пропитания и одежды, а для величественных обла- чений, для царской помпезности и расточительной роскоши. Итак, основанные на них примеры были бы весьма отдаленными. Однако я не возражаю против того, что апостол упомянул о разных категориях служителей. Сначала шли священники, относящиеся к высшему чину; затем, как известно, – подчиненные им левиты. Но это мало касается сути.
Итог таков: левитские священники были служителями израильской церкви. И Господь ус- тановил для них пропитание от их служения. Значит, и сегодня то же правило должно со- блюдаться по отношению к служителям Церкви Христианской. Служители же этой Церк- ви суть проповедники Евангелия. Канонисты цитируют данный отрывок, желая доказать, будто надо насыщать праздные брюха папских священников, дабы они продолжали при-носить свои жертвы. Но сколь глупо они при этом поступают, я предоставляю судить де- тям. Все, что сказано в Писании о подаянии пропитания служителям или о положенной им чести, они тутже выхватывают из контекста и искажают для своих удобств. Поэтому при- зываю читателей лишь к тому, чтобы обдумать слова Павла. Он рассуждает так: пастырей, трудящихся в деле проповеди Евангелия, надо кормить, поскольку некогда Господь уста- новил для священников пропитание за то, что они служили церкви. Поэтому надо иметь в виду различие между сегодняшним и ветхим священством. Во времена закона священни-
ки ставились для принесения жертв, служения алтарю, попечения о скинии и храме. Сего- дня же поставляются возвестители Слова и распределители таинств. Господь не установил больше никаких жертв, которыми занимались бы священнослужители. Нет больше алта- рей для принесения жертв, за которыми бы они стояли.
Итак, ясно, сколь смешны те, кто относит аналогию жертв к чему-то еще, кроме пропове- ди Евангелия. Скорее из данного отрывка можно заключить, что все папистские священ- ники – святотатцы, начиная с главы их сословия и до самого последнего его представите- ля. Они присваивают доходы, предназначенные для истинных служителей, но при этом меньше всех других исполняют свой долг. Ибо каких именно служителей заповедует кор- мить апостол? Тех, кто занят евангельской проповедью. Тогда, по какому же праву эти люди претендуют на доходы священников? Только потому, что они поют и приносят жертвы? Но Бог не заповедовал ничего такого. Поэтому ясно, что эти люди похищают чу- жую награду.
Впрочем, сказав, что левитские священники имели долю от алтаря и питались от святи- лища, апостолmetwnumikw/j имеет в виду дары, приносимые Богу. Ибо священные жертвы служители присваивали себе целиком, от меньших же жертв брали лишь правое плечо, почки и хвост, и, кроме того, десятины, приношения и начатки. Поэтому слово i`ero.n во второй раз означает у Павла святилище.
15) И написал это. Поскольку могло показаться, что Павел пользуется этим поводом,да- бы в будущем получать от коринфян плату, он устраняет это подозрение. Он свидетельст- вует, что далек от подобного желания и скорее захочет умереть, нежели позволить погиб- нуть своей похвале, а именно, той, что он работал у коринфян задаром. И не удивительно, что Павел столь высоко ценил свою славу. Он видел, что от нее в некоторой степени зави- сит авторитет Евангелия. В противном случае он предоставил бы лжеапостолам повод для нападок, и от этого возникла бы опасность, что коринфяне, презрев Павла, приняли бы их с одобрением. Но возможность продвинуть дело благовестия апостол ценил больше соб- ственной жизни.
16) Ибо если я благовествую. Дабы показать, сколь важно ничем не вредить подобной по- хвале, апостол дает понять, что произошло бы, если бы он исполнял только свое служе-ние, а именно: он делал бы только то, что Господь вверил ему как нечто совершенно не- обходимое. И апостол отрицает, что, исполнив только свой долг, имел бы повод для по- хвалы, поскольку исполнения долга никак нельзя избежать.
Но спрашивается: о какой славе он теперь говорит? Ведь в другом месте Павел хвалится тем, что исполнял долг учительства с чистой совестью. Отвечаю: он говорит о той славе, которую мог бы противопоставить лжеапостолам, искавшим повод для своего злоречия. И это будет ясно из последующих слов.
Далее, предложение это весьма примечательно. Из него мы узнаем, как следует ценить призвание, и сколь прочными узами связывает оно служителей. Кроме того, мы узнаем, что несет с собой и включает в себя пастырское служение. Итак, единожды призванный не должен думать, что остается свободным и может идти, куда ему захочется, если на него обрушатся тяготы и неудобства. Ибо он посвящен Господу и Церкви, повязан священны- ми узами, кои не подобает разрывать.
Что же касается второго, то апостол говорит, что ему уготовано проклятие, если он не проповедует. Но почему? Потому, что Павел был к этому призван, и, значит, к этому его вынуждала необходимость. И как избежит подобной необходимости всякий, преемст- вующий Павлу в служении? Итак, каково же апостольское преемство у папы и его рога- тых епископов, если более всего чуждым для себя они считают учительское служение?
17) Ибо если делаю это добровольно. Наградой называется здесь то, что латиняне назы- вают платой за труд, и что апостол ранее назвал славой.Хотя другие толкуютиначе, а
именно: награда предложена всем тем, кто добросовестно и от души исполняет свой долг. Я же под добровольным делателем разумею того, кто действует пылко и окрыленно, кто занят одним лишь назиданием, не упуская ничего из того, что по его мнению полезно для Церкви. Как и наоборот, недобровольным делателем зовется тот, кто действует, подчиня- ясь необходимости, но при этом работает со злобой и неохотно. Ибо неизменно правило: тот, кто усердно берется за какое-либо дело, добровольно исполняет все необходимое для достижения результата. Поэтому и Павел, будучи добровольным делателем, не только по- верхностно чему-то учил. Он не упускал ничего из того, что, как он знал, было пригодно для продвижения учения и вспоможения ему. Плата за труд и слава заключались для него в том, что он с готовностью отказывался от использования своего права, поскольку охотно и с искренним рвением исполнял свой долг.
А если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение (мне вверено устрое- ние). Как бы ни толковали это место другие, подлинный смысл (на мой взгляд) заключает- ся в следующем: Богу не угоден тот, кто исполняет служение скупо и как бы против воли. Посему, как только Бог заповедует нам нечто12, мы ошибемся, подумав, что правильно
исполнили заповедь, если сделали это против воли. Ибо Господь требует от служителей окрыленности. Он желает таких служителей, которые радуются от послушания Ему и проявляют свою радость в готовности действовать. В итоге, Павел хочет сказать, что слу- житель лишь тогда удовлетворяет своему призванию, если исполняет свой долг добро- вольно и с усердием.
18) За что же (какая же) мне награда. Из вышесказанного апостол заключает, что похва- ла его происходит от безвозмездного служения коринфянам. И то, что он охотно занимал- ся учительским служением, явствует из следующего: Павел тщательно устранял все поме- хи на пути Евангелия. Он не довольствовался только тем, что учил, но и всеми способами старался продвигать учение. Поэтому итог таков: мне, – говорит апостол, – необходимо проповедовать Евангелие; если я этого не делаю, то горе мне, потому что тогда я против- люсь призванию Божию; но проповедовать также недостаточно, если делать это недобро- вольно, ибо тот, кто против воли исполняет заповедь Божию, не соответствует должным образом своему служению; если же я охотно повинуюсь Богу, мне будет позволено хва- литься; посему безвозмездная проповедь Евангелия была необходима мне для того, чтобы я мог по праву хвалиться.
Паписты хватаются за этот отрывок, защищая свое измышление о сверхдолжных делах. Павел, – говорят они, – исполнил долг проповеди Евангелия, но затем он добавил нечто еще для полного совершенства исполненного; значит апостол сделал нечто такое, чего не был обязан делать, ведь он проводит различие между добровольным и вынужденным. От- вечаю: Павел пошел дальше того, что требует обычное пастырское призвание. Он воздер- жался от платы, которую Господь разрешил получать пастырям. Впрочем, Павел, будучи обязан устранять все предвиденные помехи, понимал, что ход Евангелия замедлится, если он воспользуется своим правом. И хотя его поступок был необычным, я все же утвер- ждаю, что он не дал Богу ничего, кроме должного. Позволю себе спросить: разве доброму пастырю не подобает устранять препятствия по мере своих сил? Спрошу снова: не это ли именно и сделал Павел? Поэтому не будем воображать себе, будто он принес Богу что-то сверхдолжное. Ведь он сделал лишь то, что требовала необходимость его служения, пусть даже и экстраординарная. Итак, пусть исчезнет нечестивое измышление о том, что мы из- глаживаем свои проступки перед Богом сверхдолжными делами. Больше того, пусть ис- чезнет само это слово, отдающее дьявольским превозношением. Действительно, этому от- рывку весьма превратно придавать означенный смысл.
В целом же заблуждение папистов опровергается так: все дела, содержащиеся в законе, ложно называть сверхдолжными. И это явствует из слов Христа: когда сделаете все, запо-
|
12 Итак, если нечто
веданное вам, скажите: мы рабы бесполезные, мы сделали то, что должны были сделать. Но мы признаем, что нет доброго дела, угодного Богу, кроме того, которое содержится в законе Божием. И второе положение я доказываю так: есть два чина добрых дел. Все они относятся либо к богопочитанию, либо к любви. Но все относящееся к богопочитанию можно свести к заповеди: возлюби Господа от всего сердца, от всей души и всеми силами. А все обязанности любви сводятся к заповеди: возлюби ближнего, как самого себя. Одна- ко паписты возражают и говорят, что кто-то может стать угодным Богу, отдавая десятую часть своего дохода. Отсюда они выводят, что если он отдаст пятую, то сделает нечто сверхдолжное. Ответить на эту увертку весьма просто. Одобрение дел благочестивых со стороны Бога связано не с их совершенством, а с тем, что им не вменяются их несовер- шенства и пороки. Посему, даже если люди сделают в сто раз больше, они и в этом случае не превысят меру своего долга.
Не пользуясь моею властью (чтобы не злоупотреблял моею властью). Отсюда явствует, что использование свободы, ведущее к соблазну, по сути представляет собой вседозво- ленность и злоупотребление. Поэтому надо придерживаться правила: не давать другим повод для преткновения. И этот отрывок еще лучше подтверждает сказанное мною ранее: Павел сделал лишь то, что требовало от него его служение, ибо свободой, дарованной Бо- гом, злоупотреблять никак нельзя.
19) Ибо, будучи свободен от всех.vEk pa,ntwn,то есть – «от всех», что можно понять как в среднем, так и в мужском роде. В среднем слово «все» будет относиться к вещам, а в мужском – к людям. Я предпочел бы второй смысл.
Ранее на одном частном примере Павел доказал, сколь старательно и прилежно приспо- сабливался к немощным. Теперь же он приводит общее положение, а затем перечисляет многочисленные разновидности подтверждающих его свидетельств. Общее положение в том, что, не будучи под чьей-либо властью, Павел, однако, жил так, словно находился под властью всех. Он добровольно подчинил себя немощным, от которых, тем не менее, был свободен. Конкретные же случаи таковы: среди язычников он жил как язычник, среди иу- деев вел себя как иудей. То есть, тщательно исполняя среди иудеев все обряды, Павел с не меньшим усердием избегал того, чтобы оскорбить ими язычников.
Павел использует слово «как», давая понять, что ни в чем из-за этого не повредил своей свободе. Ведь как бы апостол ни приспосабливался к людям, перед Богом, внутренне, он всегда оставался самим собой. «Становиться всем» означает здесь выказывать разное от- ношение в зависимости от ситуации или играть разные роли перед разными людьми. Сло- ва же «подзаконный» и «без закона» относи только к обрядовой части. Ведь часть закона, относящаяся к нравственности, была общей для иудеев и язычников. И Павлу не было по- зволено угождать людям до такой степени, чтобы ее преступить. Ведь учение это, как бы- ло сказано выше, справедливо только для безразличных дел.
21) Не будучи чужд закона пред Богом (Хотя не без закона пред Богом). Этой фразой, по- ставленной в скобки, Павел хотел смягчить жесткость сказанного ранее. Ведь, на первый взгляд, грубо звучит фраза о том, что апостол стал чуждым закона. Посему, дабы этого не поняли в превратном смысле, он в качестве уточнения добавляет, что всегда придержи- вался закона, будучиподчиненным Христу. Этим он также хочет сказать, сколь лживо и недостойно клевещут на него, говоря, будто он, уча избавлению от рабства Моисееву за- кону, призывает людей к разнузданной вседозволенности. Апостол весьма выразительно называет закон Христовым, дабы опровергнуть клевету, возводимую на Евангелие лже- апостолами. Он хочет сказать, что в законе Христовом не упущено ничего из совершенно- го предписания о правильном образе жизни.
22) Для немощных был как немощный. Апостол снова пользуется общим положением, по- казывая, к какого сорта людям и с какой целью он приспосабливался. Перед иудеями он вел себя как иудей, но не перед всеми. Среди них было множество упорных, которые с
фарисейской гордыней и злобой хотели бы полностью уничтожить христианскую свобо- ду. Им Павел никогда не оказывал подобной чести, ибо Христос не хочет, чтобы мы о та- ковых заботились. Оставьте их, – говорит Христос, – они слепые и вожди слепых. Итак, покладистость надо проявлять к немощным, а не к упорствующим. Далее, цель апостола заключалась в том, чтобы привести их ко Христу, а не в том, чтобы способствовать их удобству или сохранить их расположение к себе. К сказанному надо добавить и третье: Павел уступал немощным лишь в вопросах безразличных, в отношении которых мы пол- ностью свободны.
А теперь, если подумать о том, что Павел, будучи столь великим мужем, все же до такой степени смирился, неужели мы, по сравнению с ним полное ничто, не постыдимся угож- дать себе, гнушаясь немощными, неужели не соизволим в чем-то им уступить? Впрочем, подобно тому, как по заповеди апостола нам следует приспосабливаться к немощным, причем в безразличных вопросах и ради их назидания, так же дурно поступают те, кто, заботясь о своей безопасности, остерегаются оскорблять не слабых, а нечестивых. Те же, кто не проводит различия между запрещенными и безразличными поступками, грешат дважды, поскольку без колебаний ради угождения людям делают то, что запретил Гос- подь. Но самое большое зло в том, что они злоупотребляют этими словами Павла для оп- равдания своего порочного притворства. Однако можно с легкостью их опровергнуть, ес- ли помнить о трех перечисленных мною ограничениях.
Кроме того, отметим слово, употребленное апостолом в конце. Он показывает, с какой це- лью стремился приобрести всех, а именно: ради их спасения. Хотя апостол ограничивает здесь общность своего утверждения. Разве что кому-то больше понравится чтение древне- го переводчика, еще сегодня встречающееся в некоторых греческих кодексах. Ведь Павел тут же добавляет: «чтобы спасти, по крайней мере, некоторых». И это ограничение вполне уместно, поскольку упомянутое Павлом снисхождение не всегда приводило к успеху. Но хотя апостол и не пользовался успехом у всех, он не переставал способствовать спасению, по крайней мере, некоторых.
23. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. 24. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы полу- чить. 25. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. 26. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; 27. но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, са- мому не остаться недостойным.
(23. Сие же делаю для Евангелия, чтобы стать соучастником его. 24. Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы полу- чить. 25. Далее, всякий состязающийся умерен во всем. Итак, они – для получения венца тленного, а мы – вечного. 26. И потому я бегу не так, как к неопределенному, бью кула- ком не так, чтобы бить воздух; 27. но подчиняю и порабощаю тело мое, дабы не вышло так, что, проповедуя другим, я сам оказался отверженным.)
23) Чтобы быть (стать) соучастником его. Поскольку коринфяне могли подумать, что сказанное относится только к Павлу по причине его особого служения, апостол, ссылаясь на конечную цель, доказывает, что учение его адресовано всем христианам. Ведь, свиде- тельствуя, что стремится стать соучастником Евангелия, апостол, говоря об этом соуча- стии, дает понять: все поступающие отличноот него недостойны благовестия. Фраза же
«стать соучастником Евангелия» означает здесь – получить от него плод.
24. Не знаете ли, что бегущие на ристалище. Ранее апостол изложил учение. Теперь, что- бы укоренить его в душах коринфян, он переходит к увещеваниям. В конечном итоге смысл его слов таков: достигнутое коринфянами ранее – ничто, если они не будут посто- янно в нем пребывать. Ибо не достаточно однажды вступить на ристалище Господне, если
не бежать при этом до конца. Как говорит Христос (Мф.10:22): претерпевший до конца, и т.д.
Но апостол заимствует подобие от состязаний на ристалище по следующей причине: как там многие становятся на беговую дорожку, но увенчивается лишь один, первый достиг- ший финиша, так и у того, кто однажды вступил на ристалище благовестия, нет оснований для самодовольства, если он не будет бежать до самой своей смерти. Однако между их и нашим состязанием разница в том, что у бегунов победитель один, и пальму первенства получает тот, кто опередил остальных; у нас же положение лучше, потому что победите- лями могут быть многие. Ведь Бог требует от нас лишь мужественно продолжать свой бег до самого финиша. Таким образом, один не будет мешать другому. Скорее напротив, бе- гущие на христианском ристалище взаимно друг другу помогают. И ту же мысль апостол по-иному выражает в 2Тим.2:5: состязающийся не увенчивается, если состязается неза- конно.
Так бегите. Использование приведенного сравнения: не достаточно начать, если не бе- жать всю жизнь. Ибо жизнь наша подобна ристалищу. Итак, нам не следует уставать на середине пути, поскольку бег наш должен окончиться лишь со смертью.
Слово ou[twj можно понимать двояко. Златоуст соединяет его с вышесказанным следую- щим образом: подобно тому, как бегущие не перестают бежать, доколе не достигнут фи- ниша, так и вы проявите стойкость и – покуда живы – не останавливайте свой бег. Но с последующей фразой вполне согласуется и такой смысл: бежать надо не так, чтобы осла- беть на середине пути, но так, чтобы увенчаться. О слове же «ристалище» и о разных бе- говых состязаниях не буду ничего говорить, поскольку все это можно прочесть у грамма- тиков. Хорошо известно, что одно дело – конный бег, а другое – бег пеший. Но знать про это не столь необходимо для понимания мысли Павла.
25) Все подвижники (всякий состязающийся). Поскольку ранее апостол увещевал корин- фян к стойкости, ему оставалось сказать о ее причине. И эту причину он излагает, исполь- зуя сравнение с кулачными бойцами. Причем сравнение это применимо лишь настолько, насколько требует обсуждаемый апостолом вопрос. Вопрос о том, сколь сильно надо ус- тупать немощи братьев. Апостол аргументирует от меньшего к большему и доказывает, сколь это постыдно, если мы тяготимся воздерживаться от использования собственного права, в то время как кулачные бойцы, питаясь скромно и не досыта, добровольно отказы- ваются от всяческих деликатесов, дабы выказывать большую проворность в бою. Причем они делают это ради тленного венца. И если они так высоко ценят тут же увядающий ве- нок из листьев, сколь ценным для нас должен быть венец бессмертия! Поэтому пусть нам не будет тяжко уступать в чем-то для нас позволительном. Известно, что атлеты всегда довольствовались весьма скудной едой, так что питание их стало предметом поговорок.
26) И потому я бегу не так. Апостол возвращается к самому себе, дабы, предложив себя в качестве примера, сделать еще весомее свое учение. Сказанное им некоторые относят к убежденной надежде, как если бы Павел сказал: я бегу не напрасно, подвергаюсь опасно- сти не ради шутки; у меня есть обетование Господне, которое никогда не обманывает. Од- нако мне кажется, что апостол скорее хотел направить бег верующих к положенной цели, дабы они бежали прямо, а не петляли по сторонам. Смысл таков: Господь упражняет нас бегом и борьбой. Но Он также предлагает нам цель, к которой мы должны стремиться, и предписывает для сражения четкий закон, дабы мы утруждались не напрасно. Апостол использует здесь оба приведенных ранее сравнения. Знаю, – говорит он, – куда я бегу, и подобно опытному атлету забочусь о том, чтобы не пропустить удар. Сказанное должно воспламенять сердца христиан, дабы они еще окрыленнее исполняли все обязанности бла- гочестия. Ибо не блуждать в сомнениях от собственного неведения – великое дело.
27) Но усмиряю (подчиняю) тело. Будей перевел «соблюдаю». Но на мой взгляд, апостол использовал глагол u`pwpia,zein в значении «рабски упражнять». Он свидетельствует, что не
щадит себя и подавляет свои чувства. А это происходит лишь тогда, когда тело укрощают, и оно, обузданное в своих похотях, привыкает к послушанию подобно резвому брыкаю- щемуся коню. Древние монахи, желая повиноваться этой заповеди, изобрели множество упражнений по укрощению плоти. Они спали на жестких скамьях, принуждали себя к продолжительному бдению, избегали всякой роскоши. Но у них отсутствовало самое главное. Ведь они не поняли, почему апостол все это предписывает, хотя и помнили о другой заповеди: попечение о плоти не обращайте в похоть (Рим.13:14). Всегда истинно сказанное Павлом в другом месте (1Тим.4:8) о небольшой пользе от телесных упражне- ний. Однако будем же порабощать свое тело настолько, чтобы оно не распутствовало и не мешало исполнять обязанности благочестия. И, кроме того, мы не должны потакать ему с неудобством и преткновением для других.
Дабы, проповедуя другим (Дабы не вышло так, что, проповедуя другим). Некоторые тол- куют так: дабы я, хорошо и добросовестно обучая других, но сам живя дурно, не выказы- вал этим свою отверженность перед Богом. Но лучше эту фразу отнести к людям в сле- дующем смысле: моя жизнь должна быть неким правилом для других. Поэтому я заявляю, что веду себя так, чтобы учению моему не противоречили мои нравы и дела. Значит, пре- небрежение тем, чего я требую от других, опозорило бы меня и соблазнило моих братьев. Эту фразу можно также соединить с предыдущей следующим образом: дабы я не лишился Евангелия, соучастниками которого являются и другие мои дела.
1. Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; 2. и все крестились в Моисея в облаке и в море; 3. и все ели одну и ту же духовную пищу; 4. и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. 5. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне.
(1. Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; 2. и все крестились в Моисея в облаке и в море; 3. и все ели одну и ту же духовную пищу; 4. и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовной последующей скалы; скала же был Христос. 5. Но многие из них не были угодны Богу, ибо они повергнуты были в пустыне.)
То, чему ранее апостол учил, использовав два сравнения, он подтверждает теперь приме- рами. Коринфяне вели себя разнузданно и хвалились так, словно уже заслужили пенсию или, по крайней мере, завершили свое поприще, хотя, на деле, едва лишь вышли из тем- ницы. И апостол описывает это пустое превозношение и самоупование следующим обра- зом: видя вас спокойно почивающих в самых первых начатках, я не хочу, чтобы вы пре- бывали в неведении о том, что произошло от этого с израильским народом, дабы их не- счастный пример пробудил вас ото сна. Но поскольку в примерах различий всегда боль- ше, чем сходства, Павел вначале говорит: мы ни в чем не отличаемся от израильтян, нет ничего, в чем бы наше положение отличалось от положения их. Поэтому, желая преду- предить коринфян о том же самом возмездии, которое ранее постигло израильтян, апостол начинает так: не хвалитесь каким-либо преимуществом, словно занимаете лучшее, чем они, место в глазах Божиих. Ибо они получили те же благодеяния, коими сегодня облада- ем мы. Там была такая же Церковь Божия, какая сегодня имеется среди нас, были те же самые таинства, служившие им свидетельством благодати Божией. Но, злоупотребив эти- ми благами, они не избежали суда Божия. Поэтому бойтесь, ибо то же самое угрожает и вам. Таким же доводом пользуется и апостол Иуда в своем послании.
1) Все были под облаком. Цель апостола – показать, что израильтяне не меньше, чем мы, были народом Божиим. Из этого мы должны уяснить, что не избежим безнаказанно дес- ницы Божией, столь сурово обрушившейся на них. Ведь итог сказанного в следующем: если Бог не пощадил их, то не пощадит и нас. И эту схожесть апостол доказывает тем, что
израильтян украшали те же самые знаки отличия благодати Божией. Ибо таинства служат как бы знаками отличия, коими распознается Церковь Божия. Во-первых, апостол говорит о крещении. Он учит, что облако, защищавшее израильтян в пустыне от солнечного зноя и направлявшее их в пути, вместе с переходом через море было прообразом крещения. В манне же и воде, хлынувшей из скалы, по его словам, заключалось таинство, отвечавшее священной вечере.
Они, – говорит Павел, – крестились в Моисея, то есть, находились под его управлением и водительством. Ибо думаю,что предлог eivj по обычаю Писания помещен здесьвместопредлога evn. Ведь несомненно13, что мы крестимся во имя Христово, а не какого-то чело- века, как говорит апостол в 1 главе, стих 13. Причем, по двум причинам. Первая: через крещение мы принимаем учение Христово. Вторая: поскольку крещение основано лишь на Христовой силе, во время крещения призывают только Его имя. Итак, израильтяне бы- ли крещены в Моисея, поскольку, как было сказано, находились под его надзором и управлением. Но каким образом? В облаке и в море. Значит, – скажет кто-то, – они были крещены дважды. Отвечаю: здесь указаны два символа, составляющие одно крещение, соответствующее нашему.
Но возникает более сложный вопрос. Не подлежит сомнению, что у всех перечисленных Павлом даров Божиих имелся временный плод. Облако защищало от солнечного зноя и указывало путь. Но все это – внешние удобства настоящей жизни. Так же и переход через море помог тому, что израильтяне избежали свирепости фараона и спаслись от угрожав- шей им смерти. Польза же от нашего крещения духовна. Итак, почему Павел из земных благодеяний делает таинства и ищет в них какую-то духовную тайну? Отвечаю: Павел не напрасно искал в этих чудесах нечто большее внешнего плотского удобства. Хотя Бог и желал помочь Своему народу в земной жизни, главное было в другом: засвидетельство- вать и представить Себя для них Богом, в Котором заключается вечное спасение. Облако повсеместно зовется символом Его присутствия.
Итак, поскольку через облако Бог свидетельствовал о Своем присутствии с израильтяна- ми, как с особым и избранным народом, нет сомнения, что помимо земных удобств изра- ильтяне получали от облака свидетельство духовной жизни. Таким образом, у него было двойное употребление. И то же самое можно сказать о переходе через море. Ведь дорога посредине моря была проложена для них, чтобы избежать руки фараона. Но от чего, если не оттого что Господь постановил принять их под Свою опеку и защиту, и уберечь всеми способами? Значит, из перехода через море израильтяне могли вывести, что Бог о них за- ботится, и их спасение Ему угодно. Отсюда и пасха, установленная для празднования из- бавления, одновременно была таинством Христовым. Почему? Потому что через времен- ное благодеяние Бог выказывал Себя их спасителем. И если кто-то над этим поразмыслит, то не найдет ничего глупого в словах Павла. Напротив, он обратит внимание, что и по ду- ховной сущности, и по видимому знаку наше крещение сходно с крещением иудеев.
Но можно опять возразить: все эти знаки не сопровождались Словом. Согласен, но не подлежит сомнению и то, что Бог Духом Своим восполнял недостаток внешней пропове- ди. Пример чего можно усмотреть и в медном змее. То, что он представлял собой духов- ное таинство, свидетельствует и Сам Христос (Ин.3:14). Однако до нас не дошла какая- либо проповедь о змее. И все же Господь открывал тайны верующим той эпохи тем спо- собом, который был Ему угоден.
3) Ели одну и ту же духовную пищу. Апостол упоминает и о другом таинстве, отвечающем священной вечере Господней. Манна и вода, истекшая из скалы, по его словам, служили не только поддержанию тела, но и духовному окормлению души. Истинно, что и то, и другое представляло собой помощь в телесном пропитании. Но это не мешает данным
|
13 Ибо иначе
вещам служить и другой цели. Итак, Господь, помогая в насущной телесной нужде, одно- временно способствовал и вечной пользе души. И эти два положения очень легко прими- рить. Разве что сложность возникает от Христовых слов (Ин.6:31), где Он называет манну тленной пищею для чрева и противопоставляет ее пище для души. Эта фраза, кажется, сильно разногласит с тем, что здесь говорит Павел. Но и на этот вопрос ответ уже готов. У Писания есть следующий обычай: рассуждая о таинствах или других вещах, оно порою приспосабливается к восприятию слушателей. В таком случае оно говорит не о природе вещи, а о том, что превратно о ней думают люди. Так и Павел говорит об обрезании не всегда одинаково. Рассматривая в нем установление Божие, он говорит, что обрезание – печать праведности по вере. Выступая же против тех, кто хвалился внешним и голым символом и превратно помещал в нем спасительной упование, он называет обрезание символом проклятия, поскольку через него человек обязывает себя соблюдать весь закон. В этом случае он говорит о том, что думали лжеапостолы, поскольку выступает не против чистого установления Божия, а против их заблуждения. Таким образом, поскольку плот- ские люди предпочитали Христу Моисея за то, что он кормил народ в пустыне на протя- жении 40 дней, и думали только о насыщении желудка, не ища ничего другого, Христос в Своем ответе не объясняет значение манны, но, пропустив все остальное, приспосаблива- ет речь к восприятию слушателей. Он как бы говорит: Моисей находится у вас в большом почете; вы даже восхищаетесь им как самым выдающимся пророком потому, что он насы- тил в пустыне чрево ваших отцов, ибо вы выдвигаете против Меня лишь одно возражение: Я для вас ничто, поскольку не даю пищу для желудка; но если вы столь цените тленную пищу, что же надо думать о животворящем хлебе, питающим души в вечную жизнь? Итак, мы видим, что Господь говорит не о природе вещи, а о том, что думают о ней слушатели. Павел же рассматривает здесь не злоупотребление нечестивых, а само Божие установле- ние.
Далее, говоря, что отцы ели ту же самую духовную пищу, он, во-первых, указывает на то, какова сила и действенность таинств, а, во-вторых, показывает, что сила у древних та- инств закона была такая же, какая сегодня имеется у наших. Ведь если манна была духов- ной пищей, отсюда следует, что в таинствах нам показывают не голые знаки, но одновре- менно дают и означаемую знаками вещь. Ибо не лжив Бог, чтобы вскармливать нас пус- тыми выдумками. Знак остается знаком и сохраняет свою сущность, но подобно тому, как смешны паписты, бредящие о незнамо каких пресуществлениях, так и не наше дело отде- лять друг от друга истину и образ, соединенные Богом вместе. Паписты смешивают друг с другом вещь и ее знак. А мирские люди, вместе со Швенкфельдом и ему подобными, от- деляют знаки от вещей. Мы же придерживаемся середины, то есть, исповедуем установ- ленное Господом соединение, но соединение раздельное, и то, что свойственно одному, не переносим на другое.
Остается сказать и о втором положении относительно сходства древних символов с на- шими. Известна догма схоластов: таинства ветхого закона изображали благодать, а наши дают ее непосредственно. И этот отрывок весьма уместен для опровержения этого заблу- ждения. Он свидетельствует: древнему народу вещь, изображаемая таинством, подавалась не меньше, чем нам. Поэтому сорбоннцы нечестиво думают, будто святые отцы, жившие под законом, были лишены изображаемой знаками истины. Согласен с тем, что от явления Христа во плоти действенность знаков для нас и яснее и обильнее, чем была для отцов. Таким образом, разница между ими и нами состоит лишь в степени, или (как говорится) в отношении большего и меньшего. Ибо мы полнее получаем то же самое, что в меньшей степени получали они. Но не в том, что у них были лишь пустые образы, а у нас – сама означаемая ими вещь.
Некоторые толкуют так: отцы по отношению друг к другу ели одну и ту же пищу. Таким образом, они сравниваются не с нами, а между собой. Но такие толкователи не обращают внимания на замысел Павла. О чем еще он говорит, если не о том, что древний народ по-
лучал одинаковые с нами благодеяния и участвовал в одинаковых с нами таинствах? Дабы мы, уповая на какое-либо преимущество, не думали, будто нам не угрожает постигшая их кара. Хотя я не хотел бы спорить с кем-то по этому вопросу, но говорю лишь о том, что кажется мне правильным.
Известен мне также и довод тех, кто следует этому толкованию, а именно: оно наилучшим образом согласуется с предыдущим уподоблением. Всем израильтянам было предложено одно и то же ристалище, и все они вышли из одной и той же темницы. Все приняли уча- стие в одном забеге. Все надеялись на одно и то же. Но многие из них так и не получили награды.
Однако я, подробно все рассмотрев, заявляю: эти соображение не вынуждают меня отойти от собственного мнения. Ибо апостол не напрасно упоминает только о двух таинствах, и особенно о крещении. Зачем еще он делает это, если не для того, что противопоставить их нашим? Действительно, если бы он сравнивал между разными представителями этого на- рода, то скорее сказал бы об обрезании и других более известных и значительных таинст- вах. Но он выбрал менее известные таинства, больше подходящие к противопоставлению их и нас. Иначе не был бы уместен сделанный апостолом вывод: все, случившееся с ними, служит для нас образом, поскольку на их примере мы видим суд Божий, угрожающий и нам, если мы совершим те же самые преступления.
4) Камень (скала) же был Христос. Некоторые невежественно искажают эти слова Павла, словно он говорил, что Христос был духовной скалой, и вел речь не о той скале, что явля- лась видимым символом. Но мы видим, что апостол намеренно рассуждает здесь о внеш- них знаках. Возражение, основанное на том, что скала зовется духовной, довольно глупо. Ибо сей эпитет только дает нам понять, что речь идет о символе духовной тайны. Между тем, не подлежит сомнению, что апостол сравнивает здесь наши таинства с таинствами ветхими.
Второе же приводимое возражение – еще глупее и звучит совершенно по-детски: каким образом, – говорят эти люди, – скала, неподвижно стоящая на одном месте, могла сопро- вождать израильтян? Как будто не ясно, что под скалою здесь означается струя воды, ни- когда не иссыхавшая у народа Божия. Ведь Павел восхваляет благодать Божию за то, что Бог повелел воде, изведенной из скалы, течь туда, куда бы ни пошел народ, так, словно его сопровождала сама скала. Но если смысл Павловых слов в том, что Христос есть ду- ховный фундамент Церкви, то по какой причине глагол стоит здесь в прошедшем време- ни? Действительно, совершенно ясно, что сказанное апостолом относилось именно к от- цам. Итак, пусть исчезнет глупое измышление, коим склонные к любопрению люди пред- почитают скорее выдать свое бесстыдство, нежели допустить, что речь идет отаинствах.
Впрочем, уже было сказано, что древние таинства сопровождало предъявление означае- мых ими вещей. Итак, коль скоро они были образами Христа, отсюда следует, что Хри- стос был соединен с ними не по месту, не природным или сущностным единством, но са- краментальным способом. По этой причине апостол и говорит, что скала эта была Хри- стом. Ибо, когда говорится о таинствах, нет ничего привычнее метонимии. Итак, здесь имя самой вещи переносится на ее знак, не потому, что оно подходит ему в собственном смысле, а фигурально, из-за упомянутой связи между знаком и вещью. Но эти вопросы я обсуждаю здесь лишь мимоходом, поскольку подробнее рассмотрю их в толковании на 11-ю главу.
И все же остается еще один вопрос: поскольку ныне во время вечери мы едим тело Хри- стово и пьем Его кровь, каким же образом иудеи были причастниками той же самой ду- ховной пищи и того же самого пития, коль скоро еще не было плоти Христовой, которую можно было бы есть? Отвечаю, что плоть, которой еще не было, тем не менее подавалась им в пищу. И это – не пустая или софистическая увертка. Ибо спасение иудеев зависело от благодеяния смерти и воскресения Христова, и поэтому – от Его плоти и крови. Значит,
им для того было нужно принимать плоть и кровь Христовы, чтобы участвовать в благо- деянии искупления. И это принятие было таинственным делом Святого Духа, делавшего так, что еще не созданная плоть Христова была для них действенной. Но апостол имеет в виду, что иудеипоедали эту плоть своим способом, отличным от нашего. Именно об этом я и говорил ранее: то есть теперь Христос явлен нам полнее в силу более полного откро- вения. Ибо сегодня поедание является субстанциальным, а тогда оно еще не могло таким быть. То есть, Христос окормляет нас Своей плотью, принесенной за нас в жертву и пред- назначенной нам в пищу,и от нее мы черпаем свою жизнь.
5) Но не о многих из них (но многие из них). Теперь мы видим, к чему были направлены предыдущие слова апостола: дабы мы не приписывали себе больше достоинства и превос- ходства по сравнению с иудеями, но ходили в смирении и страхе Божием. Ведь в этом случае мы не напрасно одарены светом истины и таким изобилием благодати. Всех их, – говорит апостол, – Бог избрал быть Его народом.Но многие из них отпали от благодати. Итак, наученные подобными свидетельствами, будем остерегаться, чтобы то же самое не произошло и с нами. Ибо мы не избежим наказания за то, за что Бог столь сурово покарал иудеев.
Но здесь можно снова возразить: если является правдой то, что лицемеры и нечестивые ели тогда духовную пищу, неужели и сегодня неверующие принимают в таинствах саму означаемую ими вещь? Некоторые, боясь, как бы людское неверие не показалось ущем- ляющим истину Божию, учат, что нечестивые вместе со знаком принимают и саму вещь. Но страх этот совершенно излишен. Ведь Господь предлагает и достойным, и недостой- ным то, что обозначает знак, но не все способны этим пользоваться. Между тем и знак не изменяет своей природы, и действенность его никуда не уходит. Посему со стороны Бога манна даже для неверующих была духовной пищей; но поскольку уста неверующих были только плотскими, они не поедали то, что им подавалось. Более подробное рассмотрение этого вопроса я отлагаю до главы 11-й.
Ибо они поражены (повергнуты) были. Признак, доказывающий то, что эти люди не были угодны Богу. Ибо Он сурово явил на них Свой гнев и покарал их за неблагодарность. Не- которые относят сказанное ко всему народу, погибшему в пустыне, за исключением лишь Халева и Иисуса Навина. Я же считаю, что здесь говорится только о людях, отдельные разновидности которых апостол вскоре перечислит.
6. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похот- ливы. 7. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написа- но: народ сел есть и пить, и встал играть. 8. Не станем блудодействовать, как некото- рые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. 9. Не ста- нем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. 10. Не ропщи- те, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. 11. Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков. 12. Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть.
(6. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были по- хотливы. 7. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, как написано: народ сел есть и пить, и встал играть. 8. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. 9. Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. 10. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. 11. Все эти образы происходи- ли с ними; а написаны в наставление нам, на которых выпали окончания веков. 12. Посе- му, кто думает, что он стоит, пусть следит за тем, чтобы не упасть.)
6) А это были образы для нас. Апостол еще выразительнее учит тому, что к нам также от- носятся выпавшие на их долю наказания, дабы служить для нас свидетельством, и дабы мы, подобно им, не вызывали к себе гнев Божий. Бог, – говорит апостол, – наказывая их,
словно на картине изобразил для нас Свою суровость, дабы мы чрез это научились Его бояться. О слове «образ» мы вскоре скажем. Теперь же я только хочу предупредить чита- телей о том, что вполне обдуманно отошел как от древнего переводчика, так и от версии Эразма. Ибо и тот, и другой затемняют слова Павла или, по крайней мере, неясно выра- жают мысль о том, что Бог в иудейском народе предызобразил нечто, способное научить нас.
Чтобы мы не были похотливы на злое. Теперь апостол перечисляет некоторые разновид- ности их преступлений или отдельные их примеры, дабы, пользуясь этим поводом, обли- чить определенные пороки, о которых было полезно напомнить коринфянам.
Думаю, что здесь имеется в виду история, изложенная в Числ.11:4, хотя другие относят сказанное к тому, что содержится в главе 26:64. Народ, определенное время питавшийся манной, наконец, стал испытывать к ней отвращение и требовать другую пищу, которой обычно питался в Египте. Он согрешил двояко: в том, что презрел особое благодеяние Божие, и в том, что желал разнообразия пищи и удовольствий против воли Божией. Гос- подь, оскорбленный подобной невоздержанностью, наслал на народ тяжкую язву. Отсюда это место было названо «гробами прихоти», поскольку там похоронили пораженных Гос- подом людей. Этим примером Господь засвидетельствовал, сколь сильно ненавидит по- хоть, рождающуюся от нашей неумеренности и отвращения к Его дарам. Ибо злым и не- позволительным заслуженно считается все, преступающее установленные Богом границы.
7) Не будьте также идолопоклонниками. Здесь упоминается история, изложенная в Исх.32:7. Ибо, когда Моисей провел на горе больше времени, чем могла вытерпеть легко- весность народа, Аарон был принужден изваять тельца и предложить его для поклонения. Не потому, что народ захотел заменить своего Бога, но потому что желал по своему плот- скому разумению иметь видимый знак присутствия Божия. И Бог, суровейшим образом покаравший тогда за идолопоклонство, показал на этом примере, сколь сильно гнушается всякого служения идолам.
Написано: народ сел. Немногие правильно толкуют этот отрывок. Большинство считает, что причиной распутства для народа послужила его невоздержанность. Как говорится в народной пословице: за наполненным чревом следует пляска. Но Моисей говорит здесь о священном пире, то есть, о пире, посвященном почитанию идола. Поэтому пиршество и игра суть дополнения к идолопоклонству. Ведь как народу Божию, так и суеверным лю- дям было привычно присоединять к жертвоприношению пир, как часть богопоклонения. И присутствовать на нем не позволялось никому из оскверненных или нечистых. Язычни- ки также установили для своих идолов священные игры, по обряду которых израильтяне тогда, без сомнения, почтили сделанного ими тельца. Ибо такова наглость человеческого разума – все, что нравится людям, они приписывают Богу. Посему безумие язычников до- вело их до того, что они вообразили, что боги их услаждаются гнуснейшими зрелищами, такими как: бесстыдные скаканья, сквернословия и всякого рода мерзости. Посему, под- ражая им, израильский народ, по окончании торжественного пира, встал на праздничные игры, дабы ничего не упустить в почитании своего идола. Таков подлинный и простой смысл.
Но спрашивается: почему апостол упомянул здесь о еде и игре, а не о поклонении? Ибо поклонение – основное в идолопоклонстве, все же предыдущее – лишь дополнения к не- му. Отвечаю: он выбрал то, что в наибольшей степени подходило коринфянам. Не похоже на правду, что они посещали собрания нечестивых, чтобы простираться перед идолами. Однако они участвовали в пиршествах, посвященных почитанию демонов, и не избегали нечестивых обрядов, служивших символами идолопоклонства. Итак, апостол обоснованно говорит: то, в чем согрешили коринфяне, особо осуждается Богом. В итоге, он хочет ска- зать, что прикосновение к любой части идолопоклонства вызывает осквернение. И те, кто осквернил себя внешними символами идолослужения, не избегнут наказания Божия.
8) Не станем блудодействовать. Теперь он говорит о блуде, вполне дозволенном, как яв- ствует из истории, среди коринфян. Из вышесказанного легко заключить, что от этого по- рока не были совсем свободны даже те из них, кто стал христианином. И кара за этот по- рок должна испугать нас и наставить в понимании того, сколь ненавистны Богу нечистые вожделения. Ведь в один день погибло двадцать три тысячи или, по словам Моисея, два- дцать четыре тысячи израильтян. Хотя апостол и не согласен с Моисеем в числе, прими- рить их весьма легко, ибо вовсе не ново там, где нет намерения точно и детально пересчи- тывать людей, приводить только их приблизительное число. Подобно тому, как у римлян говорилось о центумвирах, хотя имелось в виду сто два человека. Итак, поскольку десни- ца Господня повергла приблизительно двадцать четыре тысячи человек, то есть, больше двадцати трех тысяч, Моисей приводит максимальное, а Павел – минимальное возможное число. Таким образом, в сути дела нет никакого расхождения. Эта история изложена в Числ.25:9.
Но здесь возникает одна трудность: почему Павел вменяет эту язву блудодейству, в то время как, по словам Моисея, гнев Божий возгорелся оттого, что народ вовлекся в свя- щеннодействия Ваалфеору. Но, коль скоро начало отпадения состояло в блудодеянии, и сыны Израиля впали в нечестие не столько по религиозным соображениям, сколько обольщенные блудницами, следовало приписать блуду все произошедшее от этого зло. Ибо по совету Валаама мадианитяне отдали для блуда дочерей своих израильтянам, дабы сделать их чуждыми истинного богопочитания. Больше того, слепота, состоящая в том, что израильтяне позволили себе из-за прелестей блудниц впасть в нечестие, была наказа- нием за похоть. Посему усвоим, что блуд – вовсе не незначительный грех. Ведь Бог пока- рал за него столь сурово и столь многими способами.
9) Не станем искушать Христа. Эта фраза относится к истории, изложенной в Числ.21:6. Поскольку народу надоело долго ожидание, он стал жаловаться на свою судьбу и требо- вать у Бога отчета: почему издевается над нами Бог, и т.д.? Павел называет этот народный ропот искушением, и вполне обоснованно. Ибо искушение противоположно терпению. Что же было тогда причиной того, что народ восстал на Бога, если не то, что, подталки- ваемый своим дурным вожделением, он не мог потерпеть до наступления установленного Богом времени? Итак, заметим, что источник зла, от которого нас здесь предостерегает Павел, – это нетерпение, когда мы хотим опередить Бога и не покоряемся Ему, дабы Он нами правил, но скорее желаем подчинить Его нашей воле и нашим законам. И Бог сурово покарал это зло в случае с израильским народом. Однако же Он всегда остается Тем же – справедливым Судьей. Поэтому, если мы не хотим испытать на себе то же самое наказа- ние, не будем Его искушать.
Это место замечательно в отношении вечности Христа. Неубедительна уловка Эразма, толкующего так: не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали Бога, – по- скольку весьма натянуто подразумевать здесь слово «Бог». Не удивительно также, что Христос зовется здесь вождем израильского народа. Ибо как Бог был милостив к Своим только через этого Посредника, так и благодеяния Свои Он посылает только через Него. Кроме того, Ангел, вначале явившийся Моисею и всегда сопровождавший народ в пусты- не, часто зовется словом hwhy. Итак, уверимся в том, что Ангел этот был Сыном Божиим и уже тогда руководил Церковью, Главою которой являлся.
Что же касается имени «Христос», то оно, по смыслу обозначая человеческую природу, тогда еще не подходило Сыну Божию, но приписывается Ему через общение в свойствах. Как и в другом месте, где сказано, что Сын Человеческий сошел с неба.
10) Не ропщите. Некоторые думают, что речь идет о ропоте, возникшем, когда посланные осмотреть землю соглядатаи, вернувшись, охладили народный пыл. Но поскольку этот ропот не был тут же поражен бичом Божиим, и наказание заключалось лишь в том, что всех отлучили от владения землею, необходимо по-другому толковать данное место. Ли-
шение права войти в обетованную землю было тягчайшим наказанием, но Павел, говоря о поражении народа истребителем, подразумевают совсем иной вид кары.
Поэтому я отношу сказанное к истории, изложенной в 16-й главе книги Чисел. Когда Бог покарал гордыню Корея и Авирона, народ возроптал на Моисея и Аарона, словно это они были зачинщиками насланной Богом язвы. И Бог покарал народ за это негодование, по- слав с неба огонь, истребивший многих, а именно: более четырнадцати тысяч. Итак, здесь мы видим яркий и запоминающийся образчик гнева Божия на бунтарей и ропщущих на Него смутьянов. Они роптали на Моисея, но коль скоро у них не было причины для напа- док, и воспылали они только лишь потому, что Моисей добросовестно исполнил служе- ние, вверенное Ему от Бога, ропот этот был направлен против Самого Создателя. Поэтому будем помнить: восставая на добросовестных служителей Божиих, мы имеем дело с Бо- гом, а не с ними. Будем также знать, что подобная дерзость не останется безнаказанной.
Под истребителем же я понимаю ангела, исполнившего Божий приговор. Ведь, как явст- вует из разных мест Писания, для наказания людей Бог порою пользуется служением злых, а порою – и добрых ангелов. И коль скоро Павел не уточняет, о каком именно анге- ле идет речь, можно выбрать любой вариант.
11) Все это происходило с нами, как образы (Все эти образы происходили с нами). Апо- стол снова повторяет, что все сказанное случилось с израильтянами, дабы служить нам образом, то есть примерами, в которых Бог явил нам Свой праведный суд. Мне известно, что другие философствуют об этих словах утонченнее, но думаю,что полностью выражу мысль апостола, сказав, что на этих примерах, как на картинах, мы лицезреем суд, ожи- дающий идолопоклонников, блудников и прочих презрителей Бога. Ибо эти примеры – живые образы, представляющие нам Бога гневающимся за подобные прегрешения. И тол- кование это, будучи простым и истинным, является также и полезным. Оно преграждает путь отдельным безумцам, искажающим этот отрывок с целью доказать, что все происхо- дившее с древним народом имело прообразовательное значение. Начальным положением они выбирают следующее: этот народ был образом Церкви. Отсюда они заключают: все обещанные и данные ему от Бога благодеяния, все кары лишь предызображали то, что должно исполниться после пришествия Христова. Это – самый губительный бред, нано- сящий тяжкое оскорбление святым отцам и еще более тяжкое Самому Богу. Ибо израиль- ский народ был образом Христианской Церкви в том смысле, что и сам был истинной Церковью. Его состояние так изображало состояние наше, что и само было в собственном смысле церковным. Обетования, данные израильтянам, так оттеняли Евангелие, что одно- временно и заключали его внутри. Таинства их так служили для изображения наших, что в то время сами были истинными таинствами с присущей им действенностью. Наконец, те, кто тогда правильно пользовался учением и символами, были наделены одинаковым с на- ми Духом веры. Поэтому слова Павла ничем не помогают вышеназванным безумцам. Апостол не имел в виду, что происходившее в то время являлось образом в том смысле, словно было не истиной, а одним лишь пустым спектаклем; скорее (как мы уже говорили) он просто учит: тогда словно на картине изображалось то, что служит теперь нашему на- зиданию.
Написаны в наставление нам. Вторая часть предложения истолковывает первую. Ведь помнить о случившемся тогда важно не израильтянам, но нам. Отсюда не следует, что вышеназванные кары не были истинными посещениями Божиими, способными исправить израильтян. Но подобно тому, как в то время Бог осуществлял Свой суд, так Он восхотел для нашего назидания оставить о нем вечную память. Ибо какую пользу принес бы этот рассказ мертвым? И какую – для живых, если бы последних не вразумили печальные при- меры других? И общепризнанным принципом, в котором должны сойтись все благочести- вые, апостол считает следующее: все изложенное в Писании полезно для нашего знания.
Достигшим последних веков (на которых выпали окончания веков). Слово te,lh иногда оз- начает «тайны». И это его значение, возможно, вполне соответствует контексту. Но я сле- дую общепринятому чтению, поскольку оно проще. Итак, апостол говорит, что на нас вы- пали окончания всех веков, поскольку настоящему веку соответствует полнота всего и по- скольку настали новейшие времена. Ибо Царство Христово – главная цель закона и всех пророчеств.
Далее, сказанное Павлом противоречит распространенному мнению о том, что Бог был суровее во времена ветхого завета и всегда готов к наказанию за проступки, теперь же Он стал более склонным к милости и прощающим с большей легкостью. Думающие так тол- куют слова о том, что мы находимся под законом благодати, в следующем смысле: мы со значительно большей легкостью можем умилостивить Бога, чем это могли древние. Ночто говорит Павел? Если Бог покарал их, то тем более не пощадит и нас. Итак, пусть ис- чезнет заблуждение о том, что Бог теперь с меньшей настойчивостью карает за преступ- ления.
Действительно, следует признать, что с пришествием Христовым благость Божия изли- лась на людей обильнее и заметнее. Но как это связано с безнаказанностью тех, кто зло- употребляет Его благодатью? Надо лишь иметь в виду одно: сегодня вид наказания иной. Некогда Бог больше посылал благочестивым внешние благословения, нежели свидетель- ствовал им Свою отеческую любовь, и так же больше выказывал Свой гнев телесными ка- рами. Теперь же, при более полном откровении, которым обладаем мы, Бог не столь часто насылает видимые кары и не карает столь внезапно злых телесными наказаниями. Но об этом можно больше прочесть в наших «Наставлениях».
12) Посему, кто думает, что он стоит. Из вышесказанного апостол делает вывод: не стоит настолько хвалиться нашим началом или продвижением, чтобы спокойно почивать на лаврах. Ибо коринфяне хвалились своим положением так, что, забыв о собственной немощи, совершали многочисленные проступки. Таким было и то извращенное самоупо- вание, которое повсеместно обличали пророки в израильском народе.
Однако, поскольку паписты искажают данный отрывок для утверждения своей нечестивой догмы о постоянно колеблющейся вере, отметим, что есть два вида спокойствия. Один опирается на обетование Божие, коль скоро благочестивая совесть убеждается, что Бог никогда ее не покинет. Основываясь на этом непоколебимом убеждении, она отважно и бестрепетно ведет войну с грехом и сатаною. И, тем не менее, помня о собственной немо- щи, она со страхом и смирением приступает к Богу, с усердием и озабоченностью Ему вверяясь. Такого рода спокойствие свято и неотделимо от веры, как явствует из многих мест Писания, особенно из Рим.8:33.
Другое спокойствие рождается из беспечности, когда люди гордятся уже полученными дарами и, словно будучи неуязвимыми, ни о чем больше не заботятся, но довольствуются настоящим состоянием. Таким образом, они подставляют себя всем нападкам сатаны. Именно от такого спокойствия отваживает Павел коринфян, видя, что они довольны со- бою из-за собственной глупости. Однако он не велит им с тревогой в душе сомневаться относительно воли Божией или трепетать в неуверенности о собственном спасении, как о том бредят паписты.
В итоге, будем помнить: Павел говорит здесь о людях, превозносящихся плотским само- упованием, и отвергает ту уверенность, которая основана на людях, а не на Боге. Ибо, еще прежде14 похвалив твердость веры колоссян (Кол.2:5), он велит им, укоренившись во Хри- сте, пребывать непоколебимыми, назидаясь и укрепляясь в вере.
|
14 Ведя же речь о благочестивой уверенности, он говорит: стойте непоколебимо и утвержденно
13. Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести. 14. Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения. 15. Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. 16. Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который пре- ломляем, не есть ли приобщение тела Христова? 17. Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. 18. Посмотрите на Израиля по плоти: те, кото- рые едят жертвы, не участники ли жертвенника?
(13. Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попус- тит вам быть искушаемыми сверх того, как можете, но при искушении даст и выход, так чтобы вы могли перенести. 14. Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения.
15. Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. 16. Чаша бла- гословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, ко- торый преломляем, не есть ли приобщение тела Христова? 17. Ведь мы многие – один хлеб и одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. 18. Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?)
13) Вас постигло искушение. Пусть другие толкуют так, как хотят. Я же думаю, что это сказано к утешению коринфян, дабы, услышав о столь устрашающих примерах гнева Бо- жия, которые до этого приводил апостол, они не пали духом и не смутились в своем стра- хе. Посему, чтобы увещевание его оказалось полезным, апостол дает им возможность вра- зумиться и как бы говорит: у вас нет причин падать духом; я не хотел дать вам повод для отчаяния, ибо с вами произошло то же, что обычно происходит с людьми. Другие же, на- против, думают, что здесь осуждается малодушие тех, кто уступает после легкого иску- шения. Действительно, «человеческое» иногда означает «умеренное». Поэтому согласно этим толкователям смысл следующий: прилично ли поддаваться столь легкому искуше- нию? Но поскольку контексту здесь больше соответствует утешение, я больше склонен к первому варианту.
Верен Бог. Ранее апостол велел коринфянам быть довольными своим прошлым, побуждая их к покаянию. Теперь же на будущее он утешает их твердой надеждой, поскольку Бог не позволит им искушаться сверх сил. Он велит коринфянам взирать на Господа. Ибо иску- шение, каким бы незначительным оно ни было, тут же победит нас и погубит, если мы станем опираться на собственные силы. Апостол называет Господа верным не только по- тому, что Он верен Своим обетованиям. Павел как бы говорит: Господь – надежный страж Своих людей, под Его защитой вы в безопасности, ибо Он никогда не оставляет Своих; поэтому, коль скоро Он взял вас под Свою опеку, у вас нет причин для страха, лишь бы вы полностью полагались на Него; ведь, если бы Бог лишал нас помощи в нужде или про- длевал искушение, видя, как немощные прогибаются под его тяжестью, Он бы в некото- ром смысле обманывал нашу надежду.
Не поддаваться же искушению Бог помогает нам двояко: давая нам силу и умеряя само искушение. О последнем способе апостол и ведет главным образом речь. Но он не исклю- чает и первый способ помощи, а именно: Бог смягчает искушение, дабы оно не задавило нас своей тяжестью. Слово «искушение» я понимаю в обобщенном смысле, как все при- чиняющее нам волнение.
14) Итак, возлюбленные мои, убегайте. Теперь апостол возвращается к частному вопросу, от которого ранее несколько отошел. Чтобы одно лишь голое учение не стало для корин- фян бесплодным, он вставил в текст послания уже прочитанные нами общие увещевания. Однако теперь апостол продолжает начатую ранее тему: не подобает христианину прини- мать участие в суевериях нечестивых. Убегайте идолослужения, – говорит Павел.
Посмотрим сначала, в каком смысле он использует это слово. Павел, несомненно, не по- дозревал коринфян в столь явном невежестве и нерадивости, чтобы думать, будто они по-
читают идолов от сердца. Но поскольку коринфяне без страха и зазора посещали собрания нечестивых и вместе с ними участвовали в некоторых обрядах, установленных для покло- нения идолам, апостол осуждает здесь эту вседозволенность. Ибо она дает другим самый дурной пример. Итак, ясно, что, говоря об идолослужении, апостол имеет в виду лишь внешнюю его разновидность. Или, если угодно, он говорит об исповедании идолопоклон- ства. Подобно тому, как Бога почитают коленопреклонением и другими знаками почте- ния, хотя главное и истинное почитание является внутренним, то же самое можно сказать и об идолах. Ведь у противоположностей одна и та же основа. Сегодня многие напрасно стараются оправдать свои внешние поступки под предлогом того, что они совершаются не от сердца. Но Павел вполне заслуженно осуждает таковых в идолопоклонстве. Поскольку мы должны выказывать Богу не только тайное сердечное чувство, но и внешнее поклоне- ние, тот, кто внешним образом почитает идолов, настолько же лишает поклонения Бога. Пусть он оправдывается, как хочет, его поступки говорят сами за себя. Ибо он присваива- ет идолу честь, законно принадлежащую одному лишь Богу.
15) Я говорю вам как рассудительным. Поскольку апостол собирался обосновать свой до- вод таинством вечери, этим небольшим вступлением он призывает коринфян тщательнее размыслить над величием данного предмета, и как бы говорит: я обращаюсь не к нович- кам; вы уже знаете о силе священной вечери – посредством нее мы прививаемся к телу Господню; итак, сколь недостойно для вас входить в общение с нечестивыми, сливаясь с ними в единое тело! Косвенно Павел упрекает коринфян в невежестве, ибо они, хорошо обученные в школе Христовой, потакали себе в пороке, тяжесть которого было весьма легко осознать.
16) Чаша благословения. Хотя священная вечеря Христова заключается в двух символах: хлебе и вине, – апостол начинает здесь со второго. Чашей благословения он называет ту, что предназначена для таинственной евлогии. Я не согласен с теми, кто под благослове- нием понимает здесь благодарение, а слово «благословлять» толкует, как «благодарить». Признаю, что порой это слово употребляется в данном смысле, но никогда в таком оборо- те речи, которым воспользовался здесь Павел. И предположение Эразма о том, что здесь по умолчанию подразумевается предлог, весьма натянуто. Смысл же, которому следую я, прост и не содержит ничего сокрытого.
Итак, согласно апостолу, «благословлять» чашу означает освящать ее для такого исполь- зования, чтобы она была для нас символом крови Господней. А это происходит по слову обетования, когда верующие согласно Христову установлению собираются, чтобы помя- нуть в этом таинстве Его смерть. У папистов же освящение – это какая-то заимствованная от язычников магия, не имеющая ничего общего с чистым христианским культом. Как свидетельствует в другом месте тот же Павел, словом Господним освящается и любая другая наша пища. Но благословение преследует в этом случае иную цель, а именно: что- бы использование даров Божиих было у нас правильным и способствовало как славе Да- рителя, так и нашему благу. Цель же таинственного благословения во время вечери в том, чтобы вино больше не было обычным питием, но посвящалось духовному окормлению души, будучи символом Христовой крови.
Павел называет благословленную таким образом чашу – koinwni,an крови Господней. Но спрашивается, в каком смысле? Пусть прекратятся споры, и все разом прояснится! Истин- но, что через кровь Христову верующие входят в общение, дабы составить единое тело. И такого рода единство истинно зовется koinwni,a. То же самое я утверждаю и о хлебе. Кроме того, я слышу, что Павел тут же, как бы с целью истолкования, добавляет, что все мы ста- новимся одним телом, поскольку вместе причащаемся одного хлеба. Но откуда, спраши- ваю, между нами возникает эта koinwni,a, если не оттого что мы соединены со Христом та- ким способом, чтобы быть плотью от Его плоти и костью от Его костей? Ведь, чтобы со- единиться между собой, нам (так сказать) надлежит сначала привиться к Христову телу.
Добавь, что Павел говорит здесь не только о взаимном общении15 между людьми, но и о духовном союзе Христа с верующими, дабы вывести отсюда, что для них оскверняться от общения с идолами – невыносимое святотатство. Итак, из контекста можно заключить, что koinwni,an крови – это общение, которое мы имеем с Христовой кровью, когда Христос прививает всех нас к Своему телу, дабы мы жили в Нем, а Он – в нас.
Признаю, что именование чаши приобщением является образным, лишь бы только не уст- ранялась истина этого образа; то есть, лишь бы здесь присутствовала сама обозначаемая образом вещь, состоящая в том, что наша душатак же приобщается крови Христовой, как и мы своими устами пьем вино. Впрочем, паписты не могли бы сказать, что чаша благо- словения есть приобщение крови Христовой, ибо вечеря у них изуродована и искажена. Но если мы будем называть вечерей инородную церемонию, сотканную из разных челове- ческих измышлений, она едва сохранит даже след Господнего установления. Но, как бы там ни было в отношении прочего, одно все же несомненно противоречит правильному совершению вечери – лишение народа чаши, составляющей добрую половину таинства.
Хлеб, который преломляем. Отсюда явствует, что в древней Церкви имелся обычай каж- дому отламывать от хлеба свою долю, дабы сделать более наглядным соединение благо- честивых в едином Христовом теле. И то, что обычай этот удерживался долго, видно из свидетельства выдающихся церковных авторов первых трех столетий после смерти апо- столов. Но затем победило суеверие, и священник стал класть в уста верующим хлеб, до которого больше никто не смел дотронуться.
17) Один хлеб. Выше я говорил о том, что Павел не прямо увещевает нас здесь к любви. Он упоминает о ней мимоходом, дабы коринфяне осознали: наш союз со Христом должен поддерживаться и внешним исповеданием. Ибо все мы участвуем в священном символе этого союза. При этом во второй части предложения апостол упоминает лишь о второй части таинства. Для Писания вполне привычно преломлением хлеба обозначать всю вече- рю Господню. И читателям стоит попутно напомнить об этом, дабы никого из малоопыт- ных не смущала гнилая увертка некоторых клеветников: будто Павел, говоря об одном хлебе, хотел лишить народ половины священного таинства.
18) Посмотрите на Израиля по плоти. Еще один пример, подтверждающий, что природа всех священнодействий – соединять нас с Богом определенного рода союзом. Ибо Моисей допускал до вкушения жертвы лишь тех, кто правильно себя подготовил. Я говорю не об одних только священниках, но обо всем народе, поедавшем остатки от жертвы. Отсюда следует, что все, питавшиеся плотью закланных животных, были причастниками жерт- венника. То есть, того освящения, которым Бог удостоил храм и все проводимые в нем священнодействия.
Фраза «по плоти», кажется, добавлена для того, чтобы коринфяне посредством сравнения больше ценили действенность вечери. Апостол как бы говорит: если в древних образах и в детоводительных начатках присутствовала такая сила, то какая же тогда заключается в наших таинствах, где Бог сияет для нас много ярче! Хотя проще (на мой взгляд) думать, что Павел этим признаком хотел лишь провести различие между подзаконными иудеями и теми, кто обратился ко Христу.
Но противопоставление остается тем же самым, а именно: если священнодействия Божии освящают Его почитателей, то священнодействия идольские, напротив, оскверняют. Ос- вящает один лишь Бог, поэтому все чуждые боги только оскверняют. И наоборот, как та- инства соединяют верующих с Богом и вводят в общение с Ним, так и суеверные обряды нечестивых вводят их в общение с идолами. Однако прежде, чем перейти к этой теме, апостол предварительно отвечает на вопрос, который могли бы задать возражающие.
|
15 Которое имеют между собой люди
19. Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? 20. Нет, но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. 21. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской. 22. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? 23. Все мне позволи- тельно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. 24. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого.
(19. Что же я говорю? Идол есть что-нибудь? Или идоложертвенное есть что-нибудь?
20. Но то, что приносят в жертву язычники, они приносят демонам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были причастниками демонов. 21. Не можете пить чашу Господню и ча- шу демонскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе демон- ской. 22. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? 23. Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. 24. Никто не ищи своего, но каждый относящегося к другому.)
19) Что же я говорю? На первый взгляд, могло показаться, что апостол либо рассуждает неубедительно, либо приписывает идолам сущность и какую-то способность. И ему было легко возразить: как можно сравнивать живого Бога с идолами? Бог через таинства соеди- няет нас с Собой; пусть так, но откуда подобная сила у идолов, которые – ничто, и не мо- гут того же самого; или ты думаешь, что идолы – нечто, и что-то могут делать?
И апостол отвечает, что имеет в виду не самих идолов, но намерение тех, кто приносит им жертвы. Ибо из намерения этого и происходит осквернение, на которое ранее намекал апостол. Итак, он признает, что идол – ничто, признает, что язычники впустую проводят обряды торжественного посвящения. Не потому, что творения Божии оскверняются по- добными нелепостями, но потому что цель их суеверна и достойна осуждения, потому что нечестиво само дело, – апостол и делает вывод об осквернении всех, приобщающихся идолам.
20) Язычники, принося жертвы (То, что приносят в жертву язычники). Дабы ответ ока- зался полным, в словах апостола надо подразумевать скрытое отрицание, то есть: я не го- ворю, будто идол есть нечто, не воображаю, что он наделен какой-то силой; я утверждаю, что язычники приносят свои жертву бесам, а не богам, и поэтому оцениваю их действия из их порочного и нечестивого суеверия; ибо всегда следует обращать внимание на то, с ка- ким намерением делается что-либо; итак, присоединяющийся к ним признается в участии в одинаковом с ними нечестии. Апостол продолжает развивать начатую тему: если бы де- ло было только в Боге, то идолослужение – ничто, но по отношению к людям оно весьма порочно, ибо всякий возлежащий на идольском пиршестве объявляет себя почитателем идолов.
Впрочем, слово «демоны» некоторые относят к вымышленным богам язычников, согласно их обычной манере выражения. Ибо, говоря о демонах, они имели в виду менее значимых богов – таких, как герои. Таким образом, слово «демоны» понималось в хорошем смысле. И у Платона также много написано о гениях или ангелах. Но подобный смысл был бы полностью чужд мысли апостола. Ибо он хотел научить, сколь тяжкий грех – участвовать в мероприятиях, связанных с почитанием идолов. Итак, его интересам отвечало не смяг- чать, но скорее усиливать присутствующее здесь нечестие. Как было бы глупо использо- вать почтенное имя для обозначения величайшего зла! Из пророческих слов (Втор.32:17) определенно явствует, что приносящие жертву идолам приносят бесам. В греческом же общераспространенном переводе этого места использовано слово «демоны», и именно в этом смысле данное слово повсеместно употребляется в Писании. Насколько же вероятнее то что Павел заимствовал сказанное из пророков, желая обозначить тяжесть этого зла, не- жели, что он, выражаясь по обыкновению язычников, превозносил то, что хотел в наи- высшей степени проклясть!
Однако этому, кажется, несколько противоречит сказанное мною ранее о том, что Павел имел в виду намерение идолопоклонников. Ведь оно заключалось в том, чтобы почитать вымышленных и придуманных богов, а не бесов. Отвечаю: и то, и другое вполне согласу- ется друг с другом. Поскольку люди настолько осуетились в своих помышлениях, что воздают божеское почитание творениям, а не единому Богу, они на самом деле в качестве кары служат сатане. Они не находят искомую ими середину между Богом и сатаной, и са- тана по праву предлагает им себя для поклонения, когда они отходят от истинного Бога.
Но я не хочу. Если бы слово «демон» имело промежуточное значение, сколь невырази- тельным было бы это речение Павла, в котором, тем не менее, содержится наивысшая су- ровость к идолопоклонникам! И апостол приводит причину: никто не может одновремен- но приобщаться и Богу, и идолам. Но во всех священнодействиях провозглашается это приобщение. Итак, будем знать: Христос допустит нас к священному пиршеству Своего тела и крови лишь в том случае, если прежде мы распрощаемся со всяким святотатством. Ведь тому, кто хочет получить первое, надлежит отречься от второго. О, трижды несчаст- на судьба тех, кто, дабы угодить людям, без колебаний оскверняет себя запрещенными суевериями. Ибо, поступая так, они добровольно отрекаются от приобщения Христу и за- крывают для себя доступ к Его спасительной трапезе.
22) Неужели мы решимся раздражать Господа. Изложив учение, апостол еще яростнее восстает на то обстоятельство, что, как он ранее увидел, тягчайшее оскорбление Бога счи- талось ничем или, по крайней мере, легким заблуждением. Коринфяне желали, чтобы их вседозволенность считалась извинительной. Подобно тому, как никто из нас не захочет по своей воле быть обвиненным, но ищет те или другие увертки, чтобы себя оправдать. Та- ким образом, Павел вполне обоснованно утверждает, что Богу здесь объявляется война. Ведь Бог больше всего требует от нас твердо придерживаться того, что Он провозглашает в Своем Слове. И разве не восстают открыто на Бога те, кто прибегает к уверткам, дабы безнаказанно преступать заповедь Божию? Отсюда и проклятие, которое пророк возвеща- ет всем (Ис.5:20), называющим зло добром, а тьму – светом.
Разве мы сильнее. Апостол увещевает, сколь опасно раздражать Бога. Ведь никто не смо- жет так поступать, кроме как к собственной погибели. Как гласит поговорка: жребий Марса людям неизвестен. Но ведь спорить с Богом есть не что иное, как добровольно на- влекать на себя погибель. Значит, если мы страшимся иметь Бога в качестве врага, будем же бояться извинять свои грехи, то есть, все противоречащее Его слову. Будем также бо- яться ставить под сомнение Им возвещенное. Ведь это будет, подобно древним гигантам, восстание на само небо.
23) Все мне позволительно. Апостол снова возвращается к праву на христианскую свобо- ду, которым коринфяне себя оправдывали, и отклоняет их возражение еще ранее данным ответом. Есть идоложертвенное мясо и присутствовать на подобных пиршествах – внеш- ний поступок, и, значит, сам по себе он позволителен. Павел же свидетельствует, что ни- чуть об этом не спорит. Он утверждает лишь, что в этом деле надо иметь в виду назида- ние. Все мне позволительно, – говорит апостол – но не все полезно, то есть, полезно ближним. Ибо каждый должен искать не собственной пользы. И апостол вскоре добавля- ет: если что-то не полезно для братьев, от этого следует воздержаться.
Затем он говорит о конкретном виде этой пользы, а именно: о назидании. Ведь в этом деле надо принять во внимание не только пользу от мяса. Итак, что же? Неужели разрешенное Богом перестало быть позволительным из-за того, что оно не полезно ближнему? Ведь в этом случае свобода оказалась бы подвластна людям. Размысли над словами Павла и ты поймешь, что, когда ты приспосабливаешься к ближним, свобода твоя остается неповреж- денной. Ограничивается только ее употребление. Павел признает, что это позволено, но отрицает, что надо пользоваться свободой, если последняя не назидает.
24) Никто не ищи своего. В Рим.14, где апостол рассматривает тот же довод, сказано: ни- кто не должен угождать себе, но должен стараться угодить братьям ради их назидания. Весьма необходимая заповедь. Ибо мы настолько порочны по своей природе, что каждый, презирая братьев, заботится о себе самом. Закон же любви, требуя от нас любить ближ- них, как самих себя, одновременно призывает нас заботиться об их спасении. Впрочем, апостол не запрещает настрого, чтобы каждый думал о своей пользе, он лишь не желает такой приверженности себе, при которой люди не готовы отказаться от части своих прав, когда этого требует дело спасения братьев.
25. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия со- вести; 26. ибо Господня земля, и что наполняет ее. 27. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. 28. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешь- те ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее.
29. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чу- жою совестью? 30. Если я с благодарением принимаю пищу, то для чего порицать меня за то, за что я благодарю? 31. Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все де- лайте в славу Божию. 32. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Бо- жией, 33. так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись.
(25. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, ради совести; 26. ибо Господня земля, и полнота ее. 27. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пой- ти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования ради совести. 28. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. 29. Совесть же разумею не твою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? 30. Если я с благодарением приобщаюсь, то для чего по- рицать меня за то, за что я благодарю? 31. Итак, едите ли, пьете ли, или иное что де- лаете, все делайте в славу Божию. 32. Никому не подавайте соблазна: ни Иудеям, ни Ел- линам, ни церкви Божией, 33. так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но многих, чтобы они спаслись.)
25) Все, что продается на торгу. Выше апостол говорил о подражании идолопоклонству или, по крайней мере, о тех действиях, которые коринфяне не могли совершать, не объяв- ляя себя сообщниками нечестивых в их суевериях. Теперь же он не только требует от ко- ринфян воздерживаться от всякого открытого идолопоклонства, но и тщательно остере- гаться любых соблазнов, обычно рождающихся от неразборчивого использования безраз- личных вещей. Ведь хотя грехи коринфян и относились к одной разновидности, по степе- ни они все же различались. Касательно же употребления пищи, апостол сначала формули-рует общее положение: всем, чем угодно, позволено питаться с доброй совестью, по- скольку это разрешил Господь. Затем он ограничивает эту свободу относительно ее упот- ребления, дабы немощная совесть не понесла ущерба. Таким образом, вывод апостола со- стоит их двух утверждений. Первое касается свободы и власти использования безразлич- ных вещей, второе – ограничения этой свободы, дабы использование ее соответствовало правилу любви.
Без всякого исследования.’Anakri,nesqai, глагол, которым пользуется Павел, означает при- водить доводы «за» и «против», когда разум человека колеблется, склоняясь то в ту, то в другую сторону. Поэтому, касательно различения видов пищи, апостол избавляет совесть от всяких сомнений и колебаний. Ибо там, где Слово Господне ясно одобряет наши по- ступки, душе надлежит быть спокойной и уверенной.
Ради совести, то есть, перед судилищем Божиим. Апостол как бы говорит: постольку, по- скольку ты имеешь дело с Богом, у тебя нет причин рассуждать о том, позволено ли это,
или нет; я согласен с тем, чтобы ты спокойно ел все что угодно, ибо Господь позволил те- бе есть все без исключения.
26) Господня земля. Апостол подтверждает установленную им свободу свидетельством Давида. Но кто-то скажет: какое отношение к делу имеют эти слова? Отвечаю: если пол- нота земли принадлежит Господу, все находящееся в мире свято и чисто. Всегда следует иметь в виду, каким вопросом озабочен апостол. Можно было бы подумать, что жертво- приношения нечестивых оскверняют Божии творения. И Павел отрицает эту мысль, ибо у Бога всегда остается господство над всей землею и обладание ею. То же, что Господь со- держит в Своей деснице, Он сохраняет Собственной силой и в силу этого освящает. Итак, все вещи чисты для детей Божиих, коль скоро они принимают их не откуда-то еще, а из длани Божией.
Полнотой земли пророк называет изобилия благ, коими Господь снабдил и украсил зем- лю. Ибо, если бы земля была лишена деревьев, трав, животных и прочего, она была бы подобна жилищу, в котором отсутствует утварь и другие необходимые для жизни орудия. Больше того, она была бы ущербной и безвидной. Если же кто возразит и скажет, что зем- ля проклята из-за человеческого греха, ответ готов: здесь имеется в виду чистая и целост- ная природа, поскольку Павел говорит о верующих, для которых все освящается через Христа.
27) Если кто из неверных. Затем следует оговорка, а именно: если верующий предупреж- ден о том, что предлагаемое ему является идоложертвенным, и видит опасность соблазна, он согрешит против братьев, если не воздержится от употребления. Итак, апостол учит, что надо в наивысшей степени щадить немощную совесть. Говоря же, и «захотите пойти», он косвенно намекает на то, что не вполне одобряет такое решение, и было бы лучше, ес- ли бы верующие отказались. Однако, поскольку подобное дело относится к безразличным, апостол не хочет строго его запрещать. Действительно, лучше всего было бы избегать по- добных сетей. И не потому, что следует просто осудить тех, кто приспосабливается к лю- дям (но лишь, как говорится, до жертвенника), а потому, что надлежит осторожно дейст- вовать там, где видна опасность впасть в грех.
29) Совесть же разумею не свою (твою). Апостол всегда старательно остерегается при- уменьшить свободу или показаться отрицающим ее в какой-либо части: ты должен усту- пить немощной совести твоего брата и не соблазнять его, злоупотребляя своим правом; но, между тем, твоя совесть остается несвязанной, поскольку свободна от подобного под- чинения; итак, узда, которую я набрасываю на тебя в деле внешнего использования, ни в коем случае не означает петлю, наброшенную на твою совесть.
Здесь следует отметить, что слово «совесть» понимается в самом строгом смысле, в то время как в Рим.13:5 и 1Тим.1:5 оно разумеется шире. Мы должны, – говорит там Павел, – повиноваться князьям не только из-за их гнева, но и ради совести. То есть, не только из-за страха перед наказанием, но и ради исполнения долга потому, что так повелевает Господь. Но неужели по той же самой причине нам не надлежит приспосабливаться к немощным братьям? То есть, из-за того, что мы в такой же степени подчинены им перед Богом? И снова, цель заповеди – это любовь, проистекающая из доброй совести. Но разве в самой доброй совести уже не заключено чувство любви? Посему здесь (как я уже говорил) слово это употребляется в более ограниченном смысле, а именно: постольку, поскольку благо- честивая душа взирает только на судилище Божие, а не на людей, и успокаивается в обре- тенном через Христа благодеянии свободы. Постольку, поскольку она не привязана ни к каким лицам или обстоятельствам места или времени.
Другие кодексы повторяют здесь слова: «Господня земля», но вероятно, что они были на- писаны на полях читателем, и уже затем проникли в библейский текст. Хотя это и не столь уж важный вопрос.
Для чего моей свободе. Не ясно, от своего ли лица говорит здесь Павел, или приводит воз- ражение от лица коринфян. Если понять эти слова, как сказанные от лица апостола, они будут подтверждением предыдущего положения. Павел как бы говорит: твоя свобода не становится подчиненной другому из-за того, что ты ограничиваешь ее ради его совести. Если же считать, что Павел говорит от лица коринфян, смысл будет следующим: ты свя- зываешь нас законом, потому что хочешь, чтобы свобода наша стояла или падала в зави- симости от суждения других. Однако я думаю, что Павел учит здесь от своего лица, и тол- кую иначе. Ибо до этого я говорил о том, что думают об этом отрывке другие. Итак, «быть судимой» я толкую согласно общему словоупотреблению Писания, как «быть осужден- ной». Павел увещевает, какие последуют неудобства, если мы станем неразборчиво поль- зоваться нашей свободой, невзирая на соблазн ближних. А именно: в этом случае они осу- дят ее. Так по нашей вине и неосмотрительности окажется осужденным особое благодея- ние Божие. И если мы не будем остерегаться этой опасности, то своим злоупотреблением опорочим свободу. Итак, этот довод весьма силен и подтверждает увещевание Павла.
30) Если я с благодарением. Этот довод похож на предыдущий и почти тот же самый. Коль скоро благодеяние Божие состоит в том, что все мне позволено, как же я допущу, чтобы оно приводило к пороку? Мы не можем мешать нечестивым нас злословить, и даже немощные братья порою нас порицают, но Павел осуждает здесь разнузданность тех, кто добровольно дает повод для соблазна и расшатывает немощную совесть, хотя это не необ- ходимо и не полезно. Итак, апостол хочет, чтобы мы правильно пользовались своими бла- гами, дабы из-за нашей необдуманной вседозволенности немощные не получили повод для злоречия.
31) Итак, едите ли. Дабы коринфяне не подумали, будто в столь незначительном вопросе не стоит так уж сильно избегать упреков других, апостол учит, что нет такой части нашей жизни, нет таких незначительных поступков, чтобы их не следовало относить к славе Бо- жией. И мы должны заботиться о том, чтобы усердствовать в ее продвижении даже во время еды и питья. Предложение это согласуется с предыдущими. Ведь если мы будем радеть о славе Божией подобающим образом, мы никогда не потерпим, насколько это в наших силах, чтобы благодеяния Его подверглись поношению. Правильно сказала когда- то народная пословица: надо не жить, чтобы есть, а есть, чтобы жить. И если мы одновре- менно помним и о цели нашей жизни, наше жизненное пропитание станет для Бога в ка- ком-то смысле священным, поскольку будет предназначено для Его почитания.
32) Не подавайте соблазна (никому не подавайте соблазна). Это – вторая цель, на кото- рую нам следует обратить внимание, а именно: правило любви. Посему усердие к славе Божией занимает первое место, а второе принадлежит попечению о ближних. Апостол на- зывает иудеев и язычников не только потому, что Церковь Божия состояла тогда из этих двух людских категорий, но и желая научить, что мы – должники перед всеми, даже чу- жими, дабы, если возможно, приобрести и их.
33) Так, как и я угождаю. Поскольку апостол говорит обобщенно и без исключений, неко- торые неуместно распространяют сказанное на непозволительные и противоречащие Сло- ву Господню поступки. Словно позволительно ради угождения ближним покушаться на большее, чем нам позволяет Господь. Но яснее ясного, что Павел приспосабливался к лю- дям только в безразличных вещах, позволительных по своей природе. Кроме того, следует отметить цель приспособления: «чтобы они спаслись». Итак, не подобает уступать им в том, что противоречит их спасению. Здесь надо проявлять благоразумие, и благоразумие духовное.
1. Будьте подражателями мне, как я Христу. 2. Хвалю вас, братия, что вы все мое пом- ните и держите предания так, как я передал вам. 3. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог. 4. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. 5. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. 6. Ибо если жена не хочет покры- ваться, то путь и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. 7. Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть об- раз и слава Божия; а жена есть слава мужа. 8. Ибо не муж от жены, но жена от мужа;
9. и не муж создан для жены, но жена для мужа. 10. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов. 11. Впрочем, ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. 12. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бо- га. 13. Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? 14. Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, 15. но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покры- вала? 16. А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Бо- жии.
(1. Будьте подражателями мне, как я Христу. 2. Хвалю вас, братия, что вы все мое пом- ните и держите предания так, как я передал вам. 3. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог. 4. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. 5. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. 6. Ибо если жена не покрывается, то путь и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть по- крывается. 7. Итак муж не должен быть с покрытой головою, потому что он есть об- раз и слава Божия; а жена есть слава мужа. 8. Ибо не муж от жены, но жена от мужа;
9. и не муж создан для жены, но жена для мужа. 10. Посему жена и должна иметь на голове своей власть, для ангелов. 11. Впрочем, ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. 12. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога. 13. Рассу- дите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? 14. Не сама ли при- рода учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, 15. но если же- на растит волосы, для нее это слава, так как волосы даны ей вместо покрывала? 16. А если кто покажется склонным к спорам, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Бо- жии.)
1) Подражателями мне. Отсюда явствует, сколь нелепым образом сделано разделение глав. Это предложение оказалось оторванным от предыдущих, с которыми должно быть связано, и добавлено к последующим, с которыми не имеет никакой связи. Итак, предста- вим, что это – окончание предыдущей главы. В ней Павел для подтверждения своего уче-ния уже предложил в качестве примера самого себя. Теперь же, дабы коринфяне поняли, что сказанное подходит и к ним, он увещевает их подражать его поступкам, подобно тому, как и сам он подражал Христу.
Здесь надо отметить два момента: апостол предписывает другим лишь то, что прежде со- блюдал сам, и кроме того, отсылает самого себя и других ко Христу как к единственному примеру правильного поведения. Подобно тому, как добрый учитель словом заповедует лишь то, что готов исполнить сам, так он и не должен быть скрупулезен настолько, чтобы требовать от других воспроизводить все его поступки, как обычно поступают суеверы. Все, что им показалось хорошим, они навязывают другим и хотят, чтобы их пример счи- тался жестким правилом. Да и весь мир по собственной воле склонен к kakozhli,an и по- добно обезьяне подражает тому, что видит одобряемым великими авторитетами.
Далее, мы видим, сколько зла принесла Церкви эта порочная страсть подражать всем без исключения делам святых. Тем более тщательно надо придерживаться этого учения Пав- ла: людям стоит следовать лишь настолько, насколько prwto,tupon их является Христос. И пусть примеры святых будут значимы для нас не для того, чтобы увести от Христа, а для того, чтобы к Нему направить.
2) Хвалю вас. Теперь апостол переходит к другому доводу, а именно: он учит коринфян, какое благообразие следует соблюдать во время священных собраний. Как одежда или внешний вид порой безобразят, а порой украшают человека, так же и все его действия удостаиваются чести от благообразия и бесславятся от неприличия. Итак,to. pre,pon зна- чит весьма многое, и не только для того, чтобы поступки наши были внешне красивы и вызывали благоволение, но и для того, чтобы души наши привыкали к честному поведе- нию. И это, будучи в целом истинным для всех наших поступков, прежде всего истинно в отношении священнодействий. Ведь какое пренебрежение, какое варварство возникнет в том случае, если мы не будем вести себя честно и прилично, соблюдая в Церкви подо- бающую серьезность? Итак, апостол заповедует кое-что, относящееся к общественному порядку, украшающему священные собрания. Однако, дабы внушить коринфянам боль- шую готовность к повиновению, вначале апостол хвалит выказанное ими ранее послуша- ние, заключавшееся в соблюдении его предыдущих установлений. Ведь, породив коринф- скую церковь для Господа, апостол одновременно передал ей конкретное общественное устройство, коим бы она управлялась. И сохранив его, коринфяне подавали надежду на то, что и в будущем останутся вполне обучаемыми.
Но удивительно, что, приписывая им эту похвалу, апостол ранее упрекнул их за столь многие отступления. Больше того, если размыслить над ранее описанным состоянием этой церкви, коринфяне окажутся весьма далекими от подобной похвалы. Отвечаю: некоторые из коринфян страдали от отмеченных апостолом пороков, причем каждый из них – свои- ми, но между тем все церковное тело сохранило предписанную апостолом форму. Ибо нет никакого противоречия в том, если в каком-то народе царят разные пороки, если одни об- манывают, другие грабят, третьи завидуют, четвертые ссорятся, пятые блудодействуют, и тем не менее в общественном устроении церкви соблюдаются Христовы и апостольские установления.
Это станет еще яснее, если мы поймем, что разумеет Павел под parado,seij. По поводу это- го термина надо сказать еще и для того, чтобы ответить папистам, опирающимся на этот отрывок для защиты своих преданий. Широко известна их аксиома: апостольское учение состоит частично из писаний, частично из преданий. В эту вторую его часть они включа- ют не только любые нелепые суеверия и детские обряды, имеющиеся у них в огромном числе, но и все грубые мерзости, открыто противоречащие Слову Божию, и свои тирани- ческие законы, являющиеся чистейшей пыткой для совести. Таким образом, нет ничего глупого, абсурдного, чудовищного в том, что они не защищали бы ссылкой на предание и не расписывали подобными красками. Итак, коль скоро Павел упоминает здесь о преда- нии, паписты по своему обычаю хватаются за это слово, делая Павла автором всех гнус- ностей, опровергаемых нами ясными библейскими свидетельствами. Я не отрицаю, что существовали какие-то не написанные апостольские предания, но не допускаю, что они были частью учения или относились к вещам необходимым для спасения.
Итак, что же? Предания эти относились к порядку и общественному устроению. Мы зна- ем, что каждая церковь свободна устанавливать подходящую и полезную для себя форму общественного устройства, поскольку Господь не заповедал на этот счет ничего опреде- ленного. Так Павел, первый основатель коринфской церкви, также снабдил ее благочести- выми и честными установлениями, дабы все дела в ней велись прилично и упорядоченно, как он и заповедует в главе 14.
Какое же отношение имеет это к глупой болтовне об обрядах, соблюдающихся в папстве? Какое отношение к суевериям, превосходящим иудейские? Какое отношение к тирании, подобной тирании Фалариса, мучающей несчастную совесть? Какое отношение к столь- ким примерам чудовищного идолопоклонства? Ибо начало правильного управления в том, чтобы соблюдать выказанную Павлом скромность. Дабы люди не принуждали других к исполнению своих прихотей, измышляя по своему разумению все что угодно, но требова- ли подражания себе лишь в той степени, в какой они сами подражают Христу. Теперь же, когда они уже дерзнули выдумать все, что угодно, по своей прихоти, было бы весьма глу- по требовать от остальных подчинения. Далее, следует знать: Павел для того хвалит пре- дыдущее послушание коринфян, чтобы сделать их обучаемыми и в будущем.
3) Хочу также, чтобы вы знали. Древняя поговорка гласит: добрые законы порождаются злыми нравами. Поскольку обряд, о котором идет речь, прежде не ставился под сомнение, Павел ранее не заповедал о нем ничего конкретного. Но заблуждение коринфян и послу- жило для него причиной научить тому, как следует благочестивого вести себя в этом деле. Дабы доказать, что женщинам некрасиво появляться в общественном собрании с непо- крытой головой, а мужчинам, наоборот, – молиться и пророчествовать с головою покры- той, апостол начинает рассуждение с установленного Богом порядка. Он говорит, что как Христос подчиняется Богу, словно Своему Главе, так и Христу подчиняется муж, а мужу
– жена. Впоследствии мы увидим, каким образом апостол выводит отсюда, что женщины должны покрывать свою голову. Сейчас же нам следует уразуметь четыре установленные апостолом степени достоинства. Итак, первое место занимает Бог, а второе Христос. Но каким образом? Постольку, поскольку он подчинил Себя Отцу, облекшись в нашу плоть, ибо во всем остальном Он с Ним единосущен и поэтому Ему равен. Итак, будем помнить, что здесь говорится о Христе как о Посреднике. Он ниже Отца постольку, поскольку об- лекся в нашу природу, дабы стать перворожденным среди многих братьев.
В следующих же за этим словах содержится некоторое затруднение. Муж здесь выставля- ется как посредник между Христом и женою. Таким образом, Христос как бы не является главою жены. Однако в другом месте тот же самый апостол учит (Гал.3:28), что во Христе нет ни мужчины, ни женщины. Итак, почему же здесь он устанавливает различие, которое в другом месте устраняет? Отвечаю: решение этого вопроса зависит от текущего контек- ста. Отрицая, что жена отличается от мужа, апостол ведет речь о духовном Царстве Хри- стовом, где не смотрят на лица, и где нет лицеприятия. Все дело заключается в духе, а не в теле, не во внешнем людском сообществе. По этой причине апостол говорит, что и раб ничем не отличается от свободного. Между тем он не сеет смуты в гражданском устрое- нии, не устраняет различия в почестях, необходимого в нашей общественной жизни. Здесь же апостол говорит о внешнем достоинстве и красоте, являющихся частью церковного общественного устройства. Значит, что касается духовного союза, перед Богом и внутри совести, Христос есть Глава и мужа, и жены без какого-либо различия. Поскольку здесь не имеет значения мужской или женский пол. Что же касается внешнего устроения и об- щественного благообразия, мужчина следует заХристом, а женщина – за мужчиной. Та- ким образом, они не пользуются одинаковым почетом и между ними нет равенства. Если же кто-то спросит: что общего у человеческого брака со Христом, отвечаю: Павел говорит здесь о святом супружестве благочестивых, которому предстоит Христос, и которое ос- вящается Его именем.
4) Всякий муж, молящийся. Здесь содержатся два утверждения. Первое о муже, второе – о жене. Апостол говорит, что мужоскорбляет Христа, своего Главу, если молится или про- рочествует с покрытой головою. И почему же? Потому, что он подчинен Христу с тем ус- ловием, чтобы господствовать в Его домостроительстве. Ибо муж – отец семейства и как бы царь для своих домашних. В нем сияет слава Божия из-за господства, которым он на- делен. Если муж покроет главу, он откажется от преимущества, дарованного ему Богом, и низведет себя до состояния слуги. Таким образом и подвергнется умалению честь Христа.
Например, если тот, кому князь доверил какую-то часть власти, не умеет поддерживать уважение к своей персоне, но позволяет любому плебею презирать свое достоинство,раз- ве он не оскорбит тем самым своего князя? Таким же образом, если муж не сохранит сво- его положения, если он не подчинен Христу так, чтобы одновременно председательство- вать в своей семье, он в той же самой степени будет затемнять славу Христову, сияющую в порядке правильного супружеского устроения. Далее, покрывало (как мы скоро увидим) есть символ промежуточной или средней власти.
Под пророчеством здесь, как и ниже в главе 14, я понимаю изъяснение тайн Божиих, ве- дущее к назиданию слушателей. Подобно тому, как молиться означает начинать молитву,задавая ей определенную форму, и словно предстоятельствовать во время нее всему наро- ду, что и составляет служение общественного учителя. Ведь Павел говорит здесь не о ка- кой угодно молитве, а о молитве торжественной. Впрочем, будем помнить: в этом деле люди грешат настолько, насколько нарушают благообразие и устраняют различия в уста- новленном Богом порядке. Но не стоит усматривать в этом какое-то вероучительное по- ложение. Словно учителю не подобает носить на голове шапочку, когда он обращается к народу с целью научения. Ведь Павел имел в виду лишь необходимость проявления гла- венства мужа и подчиненности жены. А это имеет место, когда мужобнажает свою голову в присутствии церкви, даже если затем он из-за холодной погоды снова надевает головной убор.Единственноеправило здесьto. pre,pon, и если оно соблюдается,Павелнетребует ничегобольше.
5) Жена, молящаяся или пророчествующая. Второе утверждение: у женщин, когда они молятся или пророчествуют, голова должна оставаться покрытой. Иначе они будут по- стыжать свою голову. Ибо подобно тому, как муж, объявляя себя свободным, тем самым чтит свою голову, так и жена делает то же самое, если признает свою подчиненность. По- сему, наоборот, если жена обнажает свою голову, она сбрасывает с себя подчинение, при- чем не без презрения к мужу. Но кажется, что Павел излишне запрещает жене пророчест- вовать с открытой головой, поскольку в другом месте (1Тим.2:12) он вовсе запрещает женщинам говорить в Церкви. Ведь это означает, что им не позволено пророчествовать, даже надев на голову покрывало. Отсюда следует, что здесь Павел заводит об этом речь совершенно напрасно. На это можно ответить, что апостол, осуждая одно, не одобряет при этом другого. Ведь, порицая прорицания женщин с непокрытой головой, он, между тем, не разрешает им пророчествовать каким-либо иным образом. Скорее он порицает любое пророчество женщин, но открыто говорит об этом только в 14-й главе. В этом тол- ковании нет ничего неуместного, хотя контексту вполне будет соответствовать, если мы скажем, что апостол требует от женщин подобной скромности не только там, где собира- ется вся церковь, но и на любом важном собрании женщин или мужчин, происходящем порою и в частном жилище.
Ибо это то же, как если бы она была обритая. Еще один довод, с помощью которого апостол снова доказывает, что женщинам неприлична непокрытость головы. По его сло- вам, этого ужасается сама природа. Зрелище обритой женщины безобразно для глаза и представляет собой что-то чудовищное. Отсюда мы выводим, что природа дала женщине волосы в качестве покрывала. Если же кто-то возразит, что по этой причине волос-де вполне достаточно, поскольку по сути они и есть природное покрывало, то Павел это от- рицает. Волосы – это покрывало, требующее для собственного покрытия покрывала дру- гого. Отсюда можно предположить, что женщины, отличавшиеся пышными волосами, для выказывания своей красоты обычно отказывались носить покрывало. Посему Павел впол- не обдуманно противопоставляет этому пороку врачевство, дабы на таких женщин смот- рели скорее как на что-то постыдное, нежели как на разжигающую похоть приманку.
7) Муж не должен покрывать голову (быть с покрытой головою), потому что он есть образ. Тот же самый вопрос, заданный ранее о покрытии головы, теперь можно задать и об образе. Ведь оба пола были созданы по образу Божию. И Павел велит женщинам не
меньше, чем мужчинам, обновиться по этому образу. Но образ, о котором сейчас идет речь, относится к супружескому порядку. Поэтому он относится к настоящей жизни и не заключается в совести. Таково простое решение вопроса: здесь идет речь не о невинности и святости, равным образом подобающей женщинам и мужчинам, но о преимуществе, ко- торым Бог наделил мужчину, дабы он возвышался над женщиной. И слава Божия сияет в его высоком достоинстве так же, как она сияет в любой разновидности начальства.
Жена есть слава мужа. Нет сомнения, что жена – замечательное украшение мужа. Ибо великая честь в том, что Бог предназначил ее для мужа в качестве спутницы и помощницы в жизни, покорив ее мужу так, как тело покорно голове. Ибо то, что о хорошей жене про- поведует Соломон (Прит.12:4), что она – венец своего мужа, истинно в отношении всего женского пола, если принять во внимание установление Божие. И Павел расхваливает здесь это установление, уча, что женщина создана для того, чтобы быть стать замечатель- ным украшением Божиим.
8) Ибо не муж от жены. Двумя доводами апостол подтверждает преимущество, которое ранее приписал мужчинам по сравнению с женщинами. Первый состоит в том, что жен- щина ведет происхождение от мужчины. Значит, по порядку она вторая. Второй довод со- стоит в том, что женщина создана ради мужчины. Итак, она подчинена ему, как дело, под- чиненное своей целевой причине. То же, что мужчина – начало и цель для женщины, яв- ствует из закона: не хорошо человеку быть одному, сотворим ему, и т.д. И затем взял Бог одно из ребер Адама и сотворилЕву.
10) Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти (власть). Апостол заимст- вует довод о внешней благопристойности из понятия права. Жена подчинена, – говорит апостол, – следовательно, она должна носить знак подчинения. В слове «власть» содер- жится метонимия. Ведь апостол разумеет здесь символ, свидетельствующий, что жена на- ходится под властью мужа. Он заключается в покрывале, неважно – мантия ли это, или полотно, или что-то другое.
Но спрашивается, говорит ли апостол только о замужних женщинах. Ибо некоторые отно- сят сказанное Павлом только к ним, поскольку девы не должны подчиняться власти мужа. Но подобные люди поступают неразумно. Ибо Павел имеет в виду совсем другое, а имен- но: вечный закон Божий, подчинивший женский пол власти мужского. Посему все жен- щины рождаются для того, чтобы уступать преимуществу мужского пола. Иначе довод Павла, основанный на природе, оказался бы неуместным. Он говорит, что обнажать голо- ву для женщин так же постыдно, как и ее брить. Но этот довод несомненно относится и к девам.
Для Ангелов (ангелов). Это место толкуется по-разному. Поскольку пророк Малахия назы- вает священников ангелами Божиими (2:7), некоторые думают, что Павел говорит здесь именно о них. Однако служители Слова нигде не означаются эти термином просто, то есть
– без какого-либо добавления. Да и смысл в этом случае был бы весьма натянут. Поэтому я понимаю данный термин в его собственном смысле. Но спрашивается: почему апостол хочет, чтобы женщины покрывали голову для ангелов? Какое до этого дело ангелам? Не- которые отвечают так, что ангелы присутствуют при молитвах верующих, и поэтому ви- дят неприличия, которые могут допускаться во время этих молитв. Однако зачем фило- софствовать столь утонченно? Мы знаем, что ангелы стоят перед Христом, как своим Гла- вою, и Ему служат. Значит, если женщины впадают в такую вседозволенность, что против права и приличия присваивают себе символ господства, ангелы ясно видят их позор. По- сему эта фраза сказана ради усиления смысла. Павел как бы намекает: не только Христос, но и все ангелы будут свидетелями распутства, если женщины сбросят с головы покрыва- ло. И подобное толкование вполне соответствует намерению апостола. Речь идет о субор- динации: Павел утверждает, что женщины, возвышаясь больше, чем им подобает, дости- гают того, что выказывают свой позор перед самими небеснымиангелами.
11) Впрочем, ни муж без жены. Это добавлено отчасти для обуздания мужей, дабы те не угнетали своих жен, а отчасти – для утешения жен, дабы те не переносили болезненно свое подчинение. Мужской пол, по его словам, имеет преимущество перед женским с тем условием, чтобы соединиться с ним в взаимном благоволении друг к другу. Ибо один пол не может существовать без другого. Если же их друг от друга отделить, они будут как от- сеченные члены разодранного тела. Итак, оба пола связаны друг с другом узами взаимно- го служения.
Говоря же «в Господе», апостол отсылает верующих к установлению Господню, коль ско- ро нечестивые не видят в нем ничего, кроме принуждающей их необходимости. Ибо мир- ские люди, если могут с удобством не иметь жен, презирают весь женский пол. Они не думают о том, что чем-то обязаны ему по установлению и декрету Божию. Благочестивые же признают мужской пол лишь половиной человеческого рода. Они размышляют над тем, что значат слова: сотворил Бог человека, мужчину и женщину, сотворил их. Таким образом, они добровольно признают себя должниками перед слабым полом. И благочес- тивые женщины таким же образом размышляют о своих обязанностях перед мужчинами. Таким образом, мужчина не состоятелен без женщины, ибо в этом случае он был бы голо- вой, отсеченной от тела. И женщина не состоятельна без мужчины, ибо она была бы тогда телом обезглавленным. Значит, мужчина служит женщине, как глава, для управления ею, а женщина служит мужчине, как тело, для вспоможения ему. Причем так происходит не только в супружестве, но и в безбрачии. Ведь апостол ведет речь не о пользовании одним ложем, а о гражданских обязанностях, имеющих место даже вне брака. Если же кому-то понравится отнести это место ко всему человеческому роду, я не стану возражать. Хотя Павел, обращая свою речь к отдельным людям, кажется, особо подчеркивает служение каждого.
Ибо как жена от мужа. Если одна из причин мужского господства состоит в том, что женщина взята от мужчины, то эта причина также может служить основанием для их дружеского союза. Ведь мужской пол не может сохранять и защищать себя без помощи женского. Незыблемым остается положение: не хорошо человеку оставаться одному. Вы- сказывание Павла можно отнести и к продолжению рода, поскольку люди рождаются не от одних мужчин, но также и от женщин. Но я вижу в сказанном еще и тот смысл, что мужчине необходимо вспоможение в лице женщины, поскольку одинокая жизнь неудобна для человека. И это установление Божие увещевает нас взращивать взаимное общение.
12) Все же от Бога. Бог есть начало того и другого пола. Итак, каждый из полов должен принять и хранить жребий, данный ему от Господа. Мужчина должен умеренно осущест- влять свою власть, не оскорбляя жену, данную ему в жизни спутницей. Жена же должна довольствоваться подчинением и не считать чем-то позорным стоять позади главенст- вующего пола. Иначе и тот, и другой пол сбросят с себя ярмо Божие, не без причины про- ведшее различие между их достоинством. Далее, много суровее звучит фраза о том, что мужчина и женщина, оставляющие свое служение, воинствуют против Бога, чем если бы Павел сказал, что они тем самым наносят оскорбление друг другу.
Не сама ли природа. Апостол снова представляет природу учительницей благообразия. Он называет природным то, что было принято тогда по всеобщему согласию и обычаю, при- чем даже среди греков. Ведь мужчин не всегда позорило ношение волос. История сообща- ет, что некогда, то есть – в раннюю эпоху, мужчины повсюду носили длинные волосы. Отсюда древних и впоследствии обычно называли нестриженными. Римляне стали стричься достаточно поздно, приблизительно во времена Африкана старшего. И в то вре- мя, когда Павел писал эти строки, обычай стричь волосы еще не победил в Галлии и Гер- мании. Для мужчин из этих народов не меньше, чем для женщин, было постыдным стричься или бриться. Но поскольку среди греков мужу не подобало растить волосы, и та- кие мужчины считались женоподобными, распространенный обычай апостол рассматри- вает здесь в качестве природного.
16) А если бы кто. Склонный к спорам – этот тот, кого похоть побуждает затевать ссоры. При этом он ничуть не заботится об истине. Таковы все те, кто без всякой нужды отверга- ет полезные и добрые обряды, кто возбуждает споры по ясным вопросам, кто не довольст- вуется надлежащими доводами, кто не терпит подчинения общему порядку. Таковы также avkoinw,nhtoi, которые в глупом порыве несутся к чему-то новому и непривычному. И Па- вел не удостаивает их ответа, поскольку споры – опасная вещь, и в силу этого их надо удалить из Церкви. Он учит, что упорствующих и жаждущих поспорить скорее следует обуздывать авторитетом, нежели опровергать долгими рассуждениями. Ибо спорам нико- гда не будет конца, если кто-то захочет победить неуступчивого соперника путем словес- ного поединка. Будучи тысячу раз побежден, он никогда не устанет вставать и нападать снова. Поэтому прилежно отметим этот отрывок и не позволим вовлекать себя в излишние споры, лишь бы мы умели распознавать самих спорщиков. Ведь не всегда надо считать спорщиком того, ктоне согласен с нашими желаниями или дерзает нам противиться. Но там, где очевидны похоть и упорство, скажем вместе с Павлом, что споры чужды церков- ному обычаю.
17. Но, предлагая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. 18. Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разде- ления, чему отчасти верю. 19. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные. 20. Далее, вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню; 21. ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. 22. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю.
(17. Но, возвещая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. 18. Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разде- ления, чему отчасти верю. 19. Ибо надлежит быть и ересям между вами, дабы откры- лись между вами испытанные. 20. Итак, когда вы собираетесь вместе, это не значит вкушать вечерю Господню; 21. ибо всякий поспешает вкушать свою вечерю, так что иной жаждет, а иной пьян. 22. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и постыжаете неимущих? Что сказать вам? Похвалю ли вас за это? Не хвалю.)
Порицание предыдущего порока было лишь мягким и ласковым увещеванием, поскольку коринфяне грешили по неведению, и их можно было легко извинить. Павел вначале даже похвалил их за то, что они верно соблюдали его установления. Теперь же он начинает об- личать их острее, поскольку кое в чем коринфяне грешили более тяжко и вполне осознан- но.
17) Но, предлагая сие, не хвалю (но, возвещая сие, не хвалю). Я перевожу именно так, коль скоро кажется, что Павел поменял местами причастие и глагол. Не вполне подходит пере- вод Эразма, передавшего слово paragge,llein как «заповедывать». Лучше подошел бы ва- риант «возвещать». Но я не буду спорить по этому вопросу.
Далее, между этим предложением и началом данной главы имеется противопоставление. Апостол как бы говорит: я похвалил вас, но не думайте, что безо всяких оговорок; в вас есть и то, что я буду порицать, сколь скоро оно достойно порицания. Впрочем, (на мой взгляд) это относится не только к вечере Господней, но и к другим грехам, которые апо- стол перечислит далее. Итак, пусть сказанное будет представлять собой общее положение: коринфяне берутся на заметку, как собирающиеся не на лучшее, а на худшее. Затем идет перечисление частных следствий, проистекающих из этого зла.
Во-первых, апостол обвиняет их в том, что они собираются не на лучшее, потом в том, что собираются на худшее. Второе тяжелее первого, но и первое совершенно нетерпимо. Ведь, если принять во внимание, что именно должно происходить в Церкви, мы поймем, что ни
одно собрание нельзя делать бесплодным. На нем выслушивают учение Божие, возносят молитвы, совершают таинства. Плод же Слова в том, чтобы в нас возрастали упование и страх Божий, дабы мы преуспевали в святой жизни, все больше совлекались ветхого чело- века, постепенно обновляли свою жизнь. Да и прочие таинства также направлены на то, чтобы упражнять нас в благочестии и любви. К этому же направлены все наши молитвы. Добавь сюда и то, что Господь действенно работает через Собственный Дух, поскольку не хочет, чтобы установления Его были напрасны. Значит, если священные собрания ничем нам не помогают, и мы не становимся благодаря им лучше, наша неблагодарность вменя- ется нам в вину. Поэтому нам по праву можно предъявить обвинение. Ведь именно мы делаем безуспешным то, что по своей природе и установлению Божию должно оказаться для нас спасительным.
Затем следует второе утверждение: коринфяне собираются на худшее. И это второе много ужаснее, хотя почти всегда следует за первым. Ведь, если мы не получаем пользы от бла- годеяний Божиих, Бог мстит за нашу нерадивость тем, что мы становимся хуже. Небреже- ние часто порождает множество отступлений. И люди, не обращая внимания на правиль- ное употребление той или иной вещи, обычно тут же кидаются во всякие вредные измыш- ления.
18) Слышу, что, когда вы собираетесь в церковь. Некоторые толкователи относят разде- ления и ереси к avtaxi,an, о которой вскоре упомянет апостол. Я же понимаю эти термины шире. Действительно, неправдоподобно, чтобы апостол для обозначения смуты восполь- зовался неуместными и чуждыми словами. Но говорят, что он выразился жестче, дабы лучше обозначить тяжесть греха. И я согласился бы с этим, если бы у использованных слов имелся подходящих смысл. Итак, здесь присутствует общее порицание: коринфяне не были единодушны так, как подобает христианам. Нокаждый из них, будучи чрезмерно привержен собственным делам, мало приспосабливался к другим. Отсюда проистекло злоупотребление, о котором мы вскоре услышим, отсюда – тщеславие и гордыня, когда каждый превозносился, презирая при этом других. Отсюда – пренебрежение назиданием, отсюда – профанация даров Божиих.
Апостол говорит, что верит этому отчасти, дабы коринфяне не думали, будто всем им вменяется данный проступок, и не жаловались на несправедливые обвинения. Между тем, Павел намекает: до него дошел не только сомнительный слух, но и надежное извещение, которое он не может не принять во внимание.
19) Надлежит быть и ересям. До этого апостол говорил о разделениях, теперь же с целью усиления смысла упоминает о ересях. И это ясно видно из слова «также». Ведь оно несо- мненно добавлено pro.s au;zhsin. Известно, в каком смысле древние использовали оба этих термина, и как различали между еретиками и схизматиками. Ересь они видели в несогла- сии с учением, а схизму – в отчуждении душ, когда кто-то по зависти или ненависти к пастырям, или по излишней скрупулезности отделялся от Церкви. И хотя ложные догматы также непременно разделяют Церковь, и таким образом ересь есть корень и начало схиз- мы, хотя зависть и гордыня – это мать почти всех ересей, все же подобное различение проводить весьма полезно.
Но посмотрим теперь, что эти слова означают для Павла. Я уже раскритиковал тех, кто толкует ересь как сепаратное проведение вечери Господней, ссылаясь на то, что богатые не сообщались в еде с бедными. Апостол, несомненно, имел в виду нечто более ужасное. Но, отбросив прочие мнения, выскажу только свое: схизму и ересь я пониманию как меньшее и большее. Итак, схизма – это или не очень ярко выраженное разногласие, когда между благочестивыми все же нет должного единодушия, или противящиеся друг другу устремления, когда каждому нравится только свое, и каждый небрежет тем, что относится к другим. Ереси же возникают тогда, когда зло доходит до такой степени, что очевидна явная война, и люди открыто разделяются на противоборствующие секты.
Итак, чтобы верующие, видя, как коринфяне страдают от разделений, не пали духом, апо- стол толкует этот соблазн в противоположном смысле: подобным опытом Господь скорее испытывает стойкость преданных Ему людей. Прекрасное утешение. Апостол говорит: когда мы видим в Церкви не полное единство, а скорее – некоторые признаки разделения, происходящие от неполного согласия душ, нам никак не следует смущаться и падать ду- хом; и даже если происходят открытые размежевания, нам надлежит оставаться твердыми и стойкими, зная, что таким образом обнаруживаются лицемеры; именно так, от против- ного, проверяется искренность верующих; и подобно тому, как выдает себя легковесность неукоренившихся в Слове Господнем, и негодность притворщиков, изображающих из се- бя добрых мужей, так же добрые являют в таких ситуациях яркий пример стойкости и ис- кренности.
Отметь, что Павел употребляет слово «надлежит». Этим словом он хочет сказать, что все вышесказанное происходит не случайно, но по провидению Божию. Ибо Бог хочет испы- тать Своих подобно тому, как золото проверяется в печи. И если это угодно Богу, значит это полезно. Однако из-за сказанного не следует входить в тернистые споры, или – скорее
– лабиринты, о фатальной неизбежности. Мы знаем, что отверженные всегда будут мно- гочисленными, знаем, что ими управляет дух сатаны и действенно влечет их ко злу, знаем, что сатана настойчиво пытается сдвинуть камень Церкви и нарушить ее единство. Отсю- да, а вовсе не от фатума, и происходит упомянутая Павлом необходимость. Мы также зна- ем, что Господь по Своей чудесной премудрости обращает к спасению верующих все гу- бительные ухищрения сатаны. Отсюда и цель: дабы добрые воссияли еще ярче. И подоб- ное благо следует приписывать не ересям, которые, будучизлыми, могут порождать лишь зло, но Богу, по Своей бесконечной благости изменяющему свойства вещей, дабы для из- бранных оказалось спасительным то, что дьявол ранее задумал ради их погибели.
Златоуст считает, что союз i[na выражает здесь не причину, а исход. Но это не столь уж важно. Ибо причиной является тайный совет Божий, посредством которого зло умеряется так, что служит доброй цели. Наконец, как мы знаем, сатана подталкивает нечестивых та- ким образом, что они добровольно приводятся в действие и одновременно действуют са- ми. Посему нечестивые и лишены всяческих оправданий.
20) Не значит вкушать вечерю Господню. Теперь апостол обличает злоупотребление, проникшее среди коринфян в совершение Господней вечери. Со священным и духовным пиром они смешивали мирские возлияния, причем сопровождали их пренебрежением к бедным. И Павел говорит, что вечеря Господня не вкушается подобным образом. И не по- тому что одно злоупотребление полностью упраздняет и превращает в ничто священное установление Христово, но потому что коринфяне, плохо обращаясь с таинством, тем са- мым его оскверняли. Ибо в обыденной речи мы называем не произошедшим то, что про- исходит неправильно. И это отклонение, как мы позднее увидим, было весьма значитель- ным. Если же (следуя некоторым) фразу «не значит» понимать как «не позволено», смысл будет тем же самым, а именно: коринфяне не готовы ко вкушению Господней вечери, по- скольку разделяются между собой во время ее проведения. Однако проще смысл, приве- денный мною выше: когда осуждается скверная примесь к вечери Христовой, не имеющая с ней ничего общего.
21) Всякий поспешает есть свою пищу (вечерю). Удивительно и страшно, как сатана за столь малое время смог сделать столь многое. Но этот пример учит нас тому, что значит бездумно следовать древности. Мы узнаем, каков авторитет у длительного обычая, не одобряемого свидетельством Слова Божия. Этот обычай возобладал, и поэтому стал счи- таться законным. Но тогда еще жил Павел и встал на его пути. Что же произошло после смерти апостолов? С какой вседозволенностью воспрял тогда сатана! Однако паписты именно этот довод и считают самым надежным: этот обычай древний, он некогда практи- ковался; значит он является небесным откровением.
Впрочем, не ясно, откуда произошло и по какой причине столь быстро усилилось это зло- употребление. Златоуст думает, что оно проистеклоavpo. tw/navgapw/n, во времякоторых богатые имели обычай приносить из дома пищу,которую вкушали вместе с бедными, уст-раивая общий пир. Затем, изгнав бедных, они стали в одиночку насыщать чрево яствами. Действительно, из слов Тертуллиана явствует, что подобный обычай имел место на самом деле. Агапами называли общие трапезы, которые устраивали между собой верующие. Эти трапезы служили символом братской любви и заключались в милостынях. Не сомневаюсь, что поводом для этого был общий для иудеев и язычников обряд жертвоприношений. Как мне известно, христиане, устранив некоторые пороки этого обряда, кое-что все же от него сохранили. Поэтому похоже на правду то, что верующие, видя, как иудеи и язычники со- единяют со священнодействием пиршество в качестве его дополнения, но при этом и в том, и в другом грешат тщеславием, роскошью и неумеренностью, установили пиршество, которое по форме должно было служить образцом умеренности и трезвости и, кроме того, из-за общения во вкушении еды соответствовало духовной вечере. Ибо нищие питались на нем за счет богатых, и стол был общим для всех. Так вот, сразу ли подобное предпри- ятие выродилось в столь скверное извращение, или, будучи вначале добрым, испортилось с течением времени, в любом случае Павел никоим образом не хочет, чтобы духовное пиршество соединялось с мирскими возлияниями. Действительно, благообразно выглядит ситуация, когда богатые и бедные питаются вместе за общим столом, когда состоятельные приобщают к своему изобилию нищих; но никакая польза не должна приводить к профа- нации священного таинства.
Иной бывает голоден (жаждет). Одно из зол состояло в том, что бедным казалось, будто богатые, роскошествуя, неким образом попрекают их за нищету. Апостол указывает на это неравенство, используя гиперболу, и говоря, что одни бывают пьяными, а другие жа- ждут. Ибо у одних было, чем насытить чрево, а другие питались очень скромно. Таким образом, бедные были выставлены перед богатыми на посмешище или, по крайней мере, оказывались пристыженными. Итак, зрелище это оказалось постыдным и недостойным вечери Господней.
22) Разве у вас нет домов. Отсюда видно, что апостолу в целом не нравился обычай со- вместных пиршеств, даже если бы на них и не происходило подобных злоупотреблений. Хотя и кажется вполне терпимым, когда вся церковь вкушает от общего стола, порочно уже то, что священное собрание используется для других целей. Мы знаем, для каких дей- ствий должна собираться церковь, а именно: для выслушивания учения, для молитв и вос- певания хвалебных песен Богу, для совершения таинств, для исповедания веры, для со- вершения благочестивых обрядов и других упражнений благочестия. Если же на собрани- ях творится нечто иное, это делается неуместно. У каждого есть дом, предназначенный для вкушения еды и пития. Поэтому ничему подобному не подобает происходить на свя- щенном собрании.
Что сказать вам? Подведя итог, апостол задает коринфянам вопрос: следует ли их по- хвалить? Ибо они не могли бы защищать столь явные злоупотребления. И, задавая вопрос, апостол еще больше вынуждает их признать свою вину. Он как бы говорит: что еще мне делать? будете ли вы отрицать правомочность моих порицаний? Впрочем, фразу «за это» некоторые кодексы соединяют с последующим предложением: «похвалить ли вас? За это не похвалю». Но другое чтение более принято среди греков и больше соответствует кон- тексту.
23. Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб 24. и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, яди- те, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. 25. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, ко- гда только будете пить, в Мое воспоминание. 26. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. 27. Посему, кто бу-
дет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней 28. Да испытывает же себя человек, и таким образом путь ест от хле- ба сего и пьет из чаши сей. 29. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуж- дение себе, не рассуждая о Теле Господнем.
(23. Ибо я от Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в ко- торую предан был, взял хлеб 24. и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. 25. Также и чашу, когда вкусили вечерю, сказав: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, ко- гда только будете пить, в Мое воспоминание. 26. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. 27. Посему, кто бу- дет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней 28. Да испытывает же себя человек, и таким образом путь ест от хле- ба сего и пьет из чаши сей. 29. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуж- дение себе, не различая Тело Господне.)
До сих пор апостол указывал на конкретный порок. Теперь же он начинает учить пра- вильному способу его исправления. Ведь установление Христово – четкое правило, и если отступить от него хоть на шаг, уже не будешь на правильном пути. Значит, поскольку ко- ринфяне ранее отклонились от этого правила, апостол призывает их к нему вернуться. Это место достойно особого внимания: нет иного средства для устранения отклонений, неже- ли возврат к чистому установлению Божию. Так и Сам Господь (Мф.19:3), ведя речь о браке, когда книжники противопоставили Ему обычай и даже разрешение Моисея, в каче- стве возражения привел им лишь установление Отца. Ибо закон не подлежит нарушению. И когда мы сегодня делаем то же самое, паписты начинают кричать, будто мы изменяем все. Но мы ясно показываем: они отошли от первоначального установления Господня не в одном лишь пункте, но исказили его тысячами способов. Совершенно ясно, что их месса полностью противоположна священной вечере Господней. Скажу больше: мы пальцем показываем на то, что она изобилует нечестивыми мерзостями. Итак, ее нужно исправить, и мы требуем того же исправления, к которому в свое время прибег Павел, дабы установ- ление Господне было для нас общим правилом, с которым мы полностью соглашаемся. Паписты же яростно нам противятся. Вот в чем состоит наш сегодняшний спор с ними по поводу вечери Господней.
23) От Самого Господа принял. Этими словами Павел хочет сказать, что в Церкви нет другого авторитета, кроме Господнего. Он как бы говорит: я передал вам не просто мое измышление; придя к вам, я не выдумал по собственному разумению новую вечерю, но автором ее является Сам Христос, от Которого я и принял то, что передал вам из рук в ру- ки; итак, вернитесь к этому исходному принципу. Таким образом, будет незыблемо пре- бывать авторитет Христов, и упразднятся все человеческие законы.
В ту ночь, в которую предан был. Это связанное со временем обстоятельство говорит нам о цели таинства, а именно: удостоверить в нас благодеяние Христовой смерти. Ибо Гос- подь мог бы и раньше вручить апостолам Свой завет. Но Он ждал времени Своей жертвы, дабы апостол увидели, как в Его теле действительно исполнилось то, что изображалось в хлебе и вине.
Если кто-то выведет отсюда, что вечерю надо совершать ночью, после вкушения телесной пищи, отвечаю: надо понять, что именно из того, что сделал Господь, Он требует делать от нас. Несомненно, что Он не хотел передавать апостолам какие-то ночные священно- действия Цереры, не хотел приглашать Своих людей к духовному пиршеству с наполнен- ным желудком. Подобные действия Христа, не предназначенные для подражания, не сле- дует считать установлением. Таким образом, без труда опровергается уловка папистов, с помощью которой они пытаются высмеять сказанное мной о простом соблюдении уста- новления Христова. Значит, – говорят они, – надо совершать вечерю Господню тольконо-
чью, не попостившись, а, наоборот, насытившись. Но все это глупо, поскольку можно лег- ко установить, что сделал Господь с той целью, чтобы мы Ему подражали, и, больше того, что из сделанного Им Он заповедал совершать нам.
24) Возблагодарив. Как говорит Павел в другом месте (1Тим.4:5), все дары, принимаемые нами из руки Божией, освящаются Словом и молитвой. Поэтому мы нигде не читаем о том, чтобы Господь вкусил хлеб со Своими учениками без благодарения. Подобным при- мером Он воистину обучает нас делать то же самое. Но упоминаемое здесь благодарение преследует более высокую цель. Ибо Христос благодарит Отца за Его милосердие к чело- веческому роду, за бесценное благодеяние искупления и Своим примером приглашает нас размышлять о безмерности к нам любви Божией и проявлять истинную благодарность, всякий раз как мы приступаем к священной вечере.
Приимите, ядите, сие есть тело. Поскольку Павел хотел вкратце научить нас правиль- ному употреблению таинства, наше дело – внимательно размыслить над тем, что он нам предлагает, и ничем из этого не пренебрегать. Ведь апостол говорит лишь о том, что не- обходимо знать и достойно наивысшего внимания.
Во-первых, следует отметить, что Христос раздал апостолам хлеб, дабы все они сообща его вкушали. Значит, каждый из них принял свой кусок, и все они приобщились одинако- во. Итак, там, где не для всех благочестивых приготовляется общая трапеза, где не всех приглашают к общему преломлению хлеба, где не все верующие причащаются, напрасно используется наименование Господней вечери. Но, зачем еще призывается народ на мес- су, если не для того, чтобы уйти с нее ни с чем после лицезрения холодного зрелища? Итак, месса не имеет ничего общего с вечерей.
Отсюда также следует, что обетование Христово не больше относится к мессе, нежели к пиршеству жрецов-салиев. Ибо Христос, обещав, что даст нам Свое тело, одновременно велит нам его принимать и есть. Посему, если мы не слушаемся Его заповеди, то напрасно хвалимся обетованием. Объясню это несколько иначе и еще яснее: обетование связано с заповедью и является условным. Поэтому оно возымеет действие лишь в том случае, если будет соблюдено условие. Например, написано (Пс.50:15) [в Синодальном переводе Пс.49:15. – прим. пер.]: призови Меня и услышу тебя. И наше дело повиноваться велению Божию, дабы Он дал нам обещанное. В противном случае мы сделаем обетование бездей- ственным. И что же паписты? Отбросив причастие, они освящают хлеб для совершенно другой цели. И, между тем, претендуют на то, что имеют тело Господне. Но поскольку они нечестиво разрывают то, что воедино связал Христос, их притязание выглядит совер- шенно напрасным. Поэтому, всякий раз как они приводят в качестве возражения фразу:
«сие есть Тело Мое», им надо напомнить и о другой предшествующей фразе: «приимите, ядите». Ибо смысл слов таков: причащаясь преломленным хлебом согласно установлен- ному Мною порядку и ритуалу, вы также будете причастниками Моего Тела. Итак, если один поглощает хлеб отдельно от других, обетование упраздняется. Кроме того, эти слова учат нас, каких именно действий требует от нас Господь. Примите, – говорит Он. Значит, те, кто во время вечери приносит жертву Богу, следуют не Христу, а какому-то иному Ус- тановителю. Ибо эти слова не научают нас приносить жертву.
Но что говорят о своей мессе паписты? Сначала они были столь бесстыдны, что утвер- ждали, будто она зовется жертвой воистину и в собственном смысле слова. Теперь они допускают, что жертвоприношение это носит характер поминовения. Но при этом так, что посредством ежедневного жертвоприношения благодеяние искупления прилагается к жи- вым и мертвым. Что бы там ни было, но паписты предъявляют народу зрелище жертвы. И делают это, во-первых, необдуманно, поскольку не основываются на какой-либо заповеди, а, во-вторых, грешат еще больше от того, что, в то время как Христос сделал целью вечери принятие и вкушение, они обращают ее к совершенно противоположной цели.
Сие есть Тело Мое. Не буду говорить о злосчастных богословских войнах, терзающих в наше время Церковь по поводу смысла этих слов. О, если бы можно было просто покрыть вечным забвением эти споры! Но выскажу, во-первых, искренне и непритворно, а, во- вторых, (как и обычно) свободно то, что представляется мне правильным.
Христос называет здесь Своим телом именно хлеб, ибо я безо всяких споров отбрасываю глупое измышление о том, что Господь указал апостолам не на хлеб, а на Свое видимое тело. Ведь сразу же после следует фраза: эта чаша – новый завет в Моей крови. Итак, бес- спорно, что Христос говорит здесь о хлебе.
А теперь спрашивается, в каком же смысле? Чтобы понять этот смысл, будем придержи- ваться следующего: данное изречение является образным. Ведь отрицать сие значит выда- вать свою полную никчемность. Итак, почему же хлебу присваивается имя тела? Думаю, что все согласятся с тем, что это делается на том же самом основании, на котором Иоанн назвал голубя Святым Духом. До сих пор все звучит вполне разумно. Теперь продолжим: причина такого наименования заключалась в том, что Дух Святой ранее являлся в образе голубя. Поэтому имя Духа переносится на Его видимый символ. Так зачем отрицать здесь такую же метонимию и не сказать, что имя тела приписывается хлебу, поскольку он – его символ или знак? Пусть простят меня все несогласные, но упрямо спорить по этому пово- ду, на мой взгляд, означало бы склонность к любопрению. Посему я просто утверждаю, что способ выражения здесь сакраментальный, и Господь присвоил знаку имя означаемой им вещи.
А теперь пойдем дальше и спросим, какова причина этой метонимии? Отвечаю: знаку присваивается имя означаемого не только потому, что он – его образ, но скорее потому, что он – символ, предъявляющий нам саму вещь. Ибо я не допускаю сравнения, каковое некоторые заимствуют от мирских и земных вещей, поскольку они кое в чем не похожи на Господни таинства. Геркулесом зовется статуя Геркулеса. Но что имеется здесь, кроме голого и пустого образа? Голубь же зовется Духом потому, что является надежным распо- знавательным знаком Его невидимого присутствия. Значит, хлеб есть Тело Христово по- тому, что надежно свидетельствует о том, что действительно предъявляет означаемое им Тело. Или потому, что Господь, протягивая нам этот видимый символ, вместе с ним дает нам и Свое тело. Ибо Христос не лжив, чтобы обманывать нас пустыми образами. Посему для меня бесспорно то, что истина соединена здесь со знаком, то есть, мы в отношении духовной силы становимся причастниками тела Христова не в меньшей степени, чем на- питываемся хлебом.
Теперь надо исследовать способ этого причастия. Паписты подсовывают нам свое пресу-ществление. Они говорят, что после освящения больше не присутствует субстанция хлеба, но остаются одни его акциденции. И этому измышлению мы противопоставляем не только ясные слова Писания, но и саму природу таинств. Что именно будет обозначать вечеря, если нет никакой аналогии между видимым знаком и духовным содержанием? Паписты хотят, чтобы знаком был ложный и обманчивый видхлеба. Но тогда чем же будет обозна- чаемая им вещь, если не простым воображением ума? Поэтому, если надлежит быть соот- ветствию между знаком и изображаемой истиной, с необходимостью должен иметься ис- тинный, а не воображаемый хлеб, изображающий истинное тело Христово. Кроме того, тело Христово дается нам здесь не просто так, но в качестве пищи. Однако питает вовсе не цвет хлеба, а его субстанция. Итак, чтобы означаемая вещь была истиной, знак не дол- жен содержать в себе обмана.
Посему, отбросив безумие папистов, посмотрим, каким же именно образом нам дается Христово тело. Некоторые толкуют так, что оно дается нам тогда, когда мы становимся причастниками всех благ, которые Христос приобрел для нас в Своем теле. То есть, когда мы верою принимаем распятого за нас и воскресшего из мертвых Христа и, таким обра- зом, действенно приобщаемся всех Его благ. Кто думает так, пусть довольствуются этим
смыслом. Я же признаю, что мы причащаемся благ Христовых лишь после того, как при- нимаем Самого Христа. А принимаем мы Его не только, когда веруем, что Он сделался за нас жертвой, но и когда Он обитает в нас, когда является с нами единым целым, когда мы становимся Его членами от Его же плоти, когда (так сказать) мы срастаемся с Ним, живя одной с Ним жизнью и образуя с Ним единую субстанцию. Кроме того, я слышу, как зву- чат слова Христовы: Он предлагает нам не только благодеяние Своей смерти и воскресе- ния, но и само тело, в котором пострадал и воскрес. Отсюда я заключаю: во время вечери тело Христово дается нам (попросту говоря) реально, то есть, истинно, дабы стать для наших душ спасительной пищей. Я выражаюсь обычным языком, но разумею следующее: Христос питает наши души субстанцией Своего тела, чтобы мы воистину стали с Ним од- ним целым. Или, что то же самое, в нас из плоти Христовой через Святой Дух переливает- ся животворящая сила, хотя эта плоть и находится от нас далеко, и с нами не смешивается.
Остается решить последний вопрос: как может быть, чтобы тело, находящееся на небе, подавалось нам здесь, на земле? Кое-кто воображает себе бесконечное тело Христово, не содержащееся в каком-либо пространстве, но наполняющее небо и землю наподобие Его божественной сущности. Но эта выдумка слишком абсурдна, чтобы ее опровергать. Схо- ласты рассуждают о прославленном теле Христовом более утонченно. Однако все их уче- ние сводится к тому, чтобы искать Христа в хлебе так, словно Он в нем заперт. Вследст- вие этого люди цепенеют перед хлебом и поклоняются хлебу, как Самому Христу. Если кто-то спросит их, поклоняются ли они хлебу или его внешнему виду, они будут яростно это отрицать. Но между тем, собираясь поклониться Христу, эти люди обращаются к хле- бу, причем обращаются к нему не только глазами и телом, но и помышлением своего ра- зума. Но что это такое, как не чистое идолопоклонство? Я же утверждаю, что приобщение тела Христова, предлагаемое нам во время вечери, не требует ни локального присутствия, ни нисхождения Христа, ни бесконечной протяженности Его тела, ни чего-либо другого, подобного вышесказанному. Ведь, коль скоро вечеря – небесное действо, вовсе не нелепо, что Христос, пребывая на небесах, одновременно принимался нами здесь. И то, что Он сообщает Себя нам, происходит таинственной силой Святого Духа, способной не только собрать, но и соединить разделенные расстоянием и весьма удаленные друг от друга предметы.
Однако, чтобы стать способными к подобному приобщению, нам надлежит подняться на небеса. Поэтому здесь, когда все плотские чувства изнемогают, нам на помощь приходит вера. И говоря «вера», я подразумеваю именно ее, а не какое-то опирающееся на людские измышления мнение, как бредят насчет веры многие из тех, кто на нее претендует. Итак, что же? Ты видишь хлеб и ничего кроме хлеба. Однако ты слышишь, что он – опознава- тельный знак Христова тела. Не сомневайся, что Господь делает именно то, о чем говорят слова, и тело, не видимое тобой, становится для тебя духовной пищей. Кажется невероят- ным, что нас питает столь далеко находящаяся от нас Христова плоть. Но будем помнить, что действие Духа Святого таинственно и чудесно, и не подобает измерять его мерками твоего разума. Между тем отбрасывай прочь все грубые измышления, привязывающие тебя к хлебу. Оставь Христу истинную природу Его плоти, не простирай согласно ложно- му мнению Его тело по всему небу и земле. Не растаскивай Его в разные места своими измышлениями, не поклоняйся Ему здесь или там по своему плотскому разумению. По- зволь Ему оставаться в Своей небесной славе. И воспрянь к небесам, дабы оттуда Христос сообщил тебе Самого Себя.
Этого немногого достаточно для скромных и здравомыслящих, склонные же к любопыт- ству пусть утоляют свою страсть где-нибудь еще.
За вас ломимое. Некоторые относят сказанное к раздаянию хлеба, поскольку телу Христо- ву надлежало оставаться целостным. Как гласит пророчество (Исх.12:46): кость Его не со-крушится. Я же, соглашаясь с тем, что Павел намекает здесь на преломление хлеба, все же думаю, что слово «ломаться» означает «приноситься в жертву», причем в переносном, но
вполне разумном смысле. Ибо, хотя во Христе не сокрушилась ни одна кость, Его тело, сперва подвергнутое стольким страданиям и мучениям, а затем – жесточайшему виду смерти, никак нельзя назвать неповрежденным. Его-то Павел и называет ломимым. Впро- чем, это – вторая часть обетования, мимо которой ни в коем случае не следует проходить. Ибо Господь не предлагает нам Свое тело просто и безоговорочно, но лишь постольку, поскольку оно было принесено за нас в жертву. Итак, первая часть обетования означает, что нам предъявляется само тело, а вторая говорит о том, какой от него проистекает для нас плод, а именно: мы становимся причастниками искупления, и к нам прилагается бла- годеяние Христовой жертвы. Посему вечеря – это зеркало, отражающее и представляю- щее нам распятого Христа. И только принимающий Распятого вкушает ее с пользою и плодотворно.
Сие творите в Мое воспоминание.Значит, вечеря – этоmnhmo,sunon, установленноедля вспомоществования нашей немощи. Ведь если бы мы и без нее достаточно вспоминали о смерти Христовой, это вспомоществование было бы излишним. И сказанное относится ко всем таинствам, поскольку все они помогают нам в немощи. Далее, какого именно поми- новения хотел Христос во время вечери, мы скоро услышим.
Некоторые выводят отсюда, что Христос-де не присутствует на вечере. Ведь воспомина- нию подлежит только то, что на деле отсутствует. Но ответить на это весьма легко: в том смысле, в каком вечеря является воспоминанием, Христа действительно на ней нет. Ибо Христос не присутствует на ней видимым образом, не воспринимается нашим зрением, подобно изображающим Его и пробуждающим в нас воспоминание символам. Чтобы при- сутствовать с нами, Христос не изменяет местоположения, но с небес передает нам при- сутствующую в Своей плоти силу.
25) Чашу после вечери (когда вкусили вечерю). Апостол, кажется, хочет сказать, что между раздачей хлеба и вручением чаши прошло какое-то время. Из Евангелий также не вполне ясно, вручил ли Христос чашу сразу или с некоторым перерывом. Однако это не столь уж важно. Ибо Господь, раздав хлеб, вполне мог произнести какую-то проповедь, и уже после этого протянуть чашу. Но, поскольку Он делал и говорил только то, что относилось к та- инству, нельзя сказать, что в этом случае таинство нарушилось бы или оказалось ущерб- ным.
Я не хочу вместе с Эразмом переводить эту фразу как «по совершении вечери», поскольку в столь важных вопросах следует избегать двусмысленности.
Сия чаша есть новый завет. Сказанное о чаше также относится и к хлебу. Эта фраза несет тот же смысл, что и предыдущее короткое изречение: «хлеб есть тело Мое». Ибо хлеб для того является для нас телом, чтобы быть завещанием в теле Христовом. То есть, заветом, заключенным через единократное принесение тела в жертву. Этот завет и теперь заключа- ется через вкушение, когда верующие насыщаются от этой жертвы. Посему вместо слов, приводимых Павлом и Лукою: «завет в крови», у Матфея и Марка стоят слова «кровь за- вета», означающие то же самое. Ибо кровь была пролита, чтобы примирить нас с Богом. И теперь мы пьем ее духовно, дабы стать причастниками примирения. Так что в вечере у нас есть одновременно и завет, и подтверждающий этот завет залог.
О слове же «завещание», если даст Господь, поговорим в толковании на Послание к Евре- ям. Далее, вполне привычно называть таким словом таинства, коль скоро они для нас – свидетельства божественной воли, удостоверяющие ее в наших душах. Подобно тому, как люди заключают заветы путем торжественного обряда, похожим образом поступает с на- ми и Господь. И это сказано вполне уместно. Ибо вследствие связи между словом и зна- ком завет Господень воистину заключается в таинствах, и само слово «таинство» по от- ношению к нам несет аспект завета. И сказанное весьма поможет нам уяснить природу таинств. Ведь если таинства – завет, значит они содержат обетования, пробуждающие в людской совести спасительное упование. Отсюда следует: таинства – не только предна-
значенные для людей внешние знаки нашего исповедания, но и внутренние вспомощест- вования для нашей веры.
Сие творите, когда только будете пить. Итак, Христос учредил в вечере два символа. А то, что Бог соединил, человек да не разлучает. Поэтому раздавать хлеб без чаши, значит изувечивать установление Христово. Мы слышим, что говорит Христос. Как Он велит нам есть хлеб, так же приказывает и пить из чаши. Нособлюдать одну половину заповеди и опускать при этом другую – означает не что иное, как над заповедью издеваться. Однако при папской тирании народ не допускают к чаше, которую Христос предлагает всем. Кто же станет отрицать, что это сатанинская дерзость? Паписты прибегают к уловке и говорят, что Христос обращался к апостолам, а не к простым людям. Но это звучит по-детски и легко опровергается процитированным выше отрывком. Ибо Павел обращается здесь без всякого различия к мужчинам и женщинам, ко всему телу Церкви. Он свидетельствует, что передает им все это по заповеди Господней. Итак, на водительство какого духа будет претендовать тот, кто дерзнет отменить подобное предание? Однако даже сегодня столь грубое извращение упрямо защищают. Что же удивительного в том, если словесно и письменно оправдывают отклонение, которое с такой жестокостью отстаивают с помо- щью огня и меча?
26) Ибо всякий раз, когда вы едите. Теперь Павел говорит о том, какое именно воспоми- нание должно нами совершаться: такое, которое сопровождается благодарением. Не по- тому, что все воспоминание состоит в исповедании уст, ибо главное, чтобы сила Христо- вой смерти запечатлелась в нашей совести. Однако знание об этой смерти должно воспла- менить нас и подвигнуть к провозглашению хвалы. Дабы мы провозгласили перед людьми то, что чувствуем внутри себя в присутствии Бога. Итак, вечеря – это (так сказать) некий вид поминовения, которое должно постоянно совершаться в Церкви до второго пришест- вия Христова, и установлено оно для того, чтобы Христос наставлял нас в благодеянии Своей смерти, и мы провозглашали это благодеяние перед людьми. Отсюда вечеря и по- лучила наименование евхаристии. Посему, чтобы правильно совершать вечерю, помни: от тебя требуется исповедание веры.
Отсюда явствует, сколь бесстыдно насмехаются над Богом те, кто заявляет, будто месса в каком-то смысле представляет собой вечерю. Что такое месса? Они признают (я говорю не о папистах, а о лженикодимах), что она исполнена проклятых суеверий, и одновремен- но притворно одобряют их внешними телодвижениями. Но какое же это возвещение смерти Христовой? Разве это – не полное от нее отречение?
Доколе Он придет. Поскольку мы всегда нуждаемся в подобном вспомоществовании, по- куда живем в этом мире, Павел говорит, что это воспоминание заповедано нам вплоть до того, как Христос явится вершить суд. Ведь, коль скоро Он не живет с нами в Своей ви- димой форме, с необходимостью должен быть некий символ Его духовного присутствия, упражняющий наши души.
27) Посему, кто будет есть хлеб сей … недостойно. Если Господь требует от нас благо- дарности в принятии этого таинства, если Он хочет, чтобы мы признавали Его благодать сердцем и проповедовали устами, то не чтущий Его, а скорее оскорбляющий не останется безнаказанным. Ибо Господь не потерпит презрения к Своей заповеди.
Далее, чтобы понять смысл сказанного, следует знать, что значит недостойно вкушать ве- черю. Некоторые относят это к самим коринфянам и преобладавшей в их среде порче. Я же думаю, что Павел по своему обыкновению переходит от частного положения к обще- му, или же – от вида к роду. У коринфян имелся конкретный порок, и апостол, воспользо- вавшись этим поводом, завел речь о любом неподобающем совершении вечери. Бог, по его словам, не позволит профанировать это таинство, и сурово за это накажет. Итак, есть недостойно значит злоупотреблять вечерей и извращать ее правильное совершение. По- этому у недостоинства имеются (так сказать) разные степени. Одни грешат больше, дру-
гие – меньше. Допустим, к таинству без покаяния приступит какой-нибудь блудник, клят- вопреступник, пьяница или обманщик. И поскольку столь надменное презрение – признак жуткого оскорбления в адрес Христа, всякий подобный человек несомненно примет при- частие к своей погибели. Приступит и другой, не замеченный ни в каком значительном или известном пороке, но все же не так, как надо, приготовившийся в душе. И поскольку беспечность или небрежность эта – знак непочтения, она также достойна наказания Бо- жия. Итак, подобно тому, как имеются разные виды недостойного вкушения, так и Гос- подь за одни карает мягче, а за другие – жестче.
Но этот отрывок дал повод поставить вопрос: вкушают ли недостойные Христово тело на самом деле? Некоторые стали чрезмерно активно муссировать эту проблему. И кое-кто в пылу спора дошел до утверждения о том, что добрые и злые принимают тело совершенно одинаково. Да и сегодня многие упорно и громогласно защищают положение, что Петр во время первой вечери принял ровно то же, что и Иуда. Я не хотел бы жестко спорить с кем- нибудь по поводу этой (на мой взгляд) не столь уж важной темы. Но коль скоро другие позволяют себе учительским тоном и безосновательно говорить все, что им вздумается, и метать молнии в защищающих противоположную точку зрения, пусть простят и нас, если мы спокойно подкрепим доводами то, что считаем правильным. Я придерживаюсь сле- дующей аксиомы и никогда не позволю себе от нее отказаться: Христа нельзя отделять от Его Духа. Отсюда я делаю вывод: Его тело не принимается мертвым или праздным, или отделенным от благодати и силы Его Духа. Не буду задерживаться на доказательстве это- го положения.
Так вот, как же тот, кто полностью лишен живой веры и покаяния, примет Самого Христа, если у него нет ничего от Духа Христова? Больше того, коль скоро он полностью нахо- дится под властью сатаны и греха, как же он может быть способен принять Христа? Итак, я признаю, что есть люди, недостойно и одновременно истинно принимающие Христа во время вечери. Таковы многие немощные. Но одновременно я не допускаю, что люди, при- ступающие только с уверенностью в исторических фактах без живого ощущения покаяния и веры, принимают что-то, кроме символа. Ибо я не позволяю изувечивать Христа, и страшусь допустить нелепую мысль о том, будто Он отдает Себя нечестивым для вкуше- ния в каком-то бездыханном виде. Именно так и думал Августин, говоря, что во время ве- чери злые принимают Христа только в знаке (sacramento tenus). В другом месте он выра- жается яснее, утверждая, что остальные апостолы вкусили хлеб, который был Господом, а Иуда – только хлеб, принятый от Господа.
Но здесь можно возразить: действенность таинств не зависит от достоинства людей, и людская злоба ни в чем не умаляет и не уменьшает обетования Божии. Согласен, и поэто- му прямо утверждаю, что злым тело Христово предлагается не меньше, чем добрым. А этого вполне достаточно для силы таинства и верности Бога Своим обетованиям. Ибо и для злых Бог не лживо изображает в нем тело Своего Сына. Он предъявляет им его на са- мом деле. И хлеб для них – не пустой знак, но достовернейший символ. То же,что они его отвергают, никак не изменяет и не умаляет природу таинства.
Теперь нам осталось ответить тем, кто, ссылаясь на сказанное Павлом, рассуждает так: апостол объявляет недостойных виновными, поскольку они не различают тела Господня; значит, во время вечери они принимают Его тело. Я отрицаю такой вывод. Хотя они и от- вергают тело Христово, они все равно заслуженно виновны, ибо оскверняют и бесчестят это тело в тот момент, когда оно им предлагается. Они как будто бросают это тело на зем- лю и топчут его ногами. А разве это не великое святотатство? Итак, я не вижу никакой трудности в словах Павла, если подумать о том, что предлагает злым Бог, а не о том, что они принимают сами.
28) Да испытывает же себя человек. Увещевание, логически следующее из предыдущей угрозы. Если недостойно вкушающие виновныпротив тела и крови Господних, значит,
никто не должен приступать к ним, кроме хорошо и правильно подготовившихся. Пусть же каждый остерегается совершить по своей нерадивости или беспечности подобное свя- тотатство.
Но спрашивается: каким должно быть то испытание, к которому нас призывает Павел? Паписты видят его в тайной исповеди. Они велят всем, собирающимся причаститься, тща- тельно и скрупулезно исследовать свою жизнь, дабы суметь высказать на ухо священнику все свои грехи. Таково их приготовление к таинству. Я же утверждаю, что испытание, о котором говорил Павел, сильно несхоже с описанным выше истязанием. Паписты думают, будто исполнили свой долг, если недолго мучили себя вспоминанием грехов, а затем из- вестили о своих непотребствах «жреца». Но Павел требует здесь совершенно другого ис- пытания, а именно: такого, которое соответствует законному употреблению священной вечери.
И ты, читатель, знаешь наилучший способ этого испытания. Если хочешь воспользоваться благодеянием Христовым, принеси свою веру и покаяние. В этих двух вещах и состоит проверка, позволяющая тебе приступить подготовленным. В покаяние я включаю и лю- бовь. Ведь научившийся отрекаться себя, посвятивший себя Христу и Его послушанию, без сомнения от всей души почтит восхваляемое Христом единство. Но здесь не требуется ни совершенной веры, ни совершенного покаяния, вопреки тем, которые, чрезмерно на- стаивая на нигде не обретаемом совершенстве, навечно отваживают всех смертных от ве- чери. Но если ты с искренним душевным чувством воздыхаешь о праведности Божией, если, смирившись от осознания своей беды, полностью полагаешься на Христову благо- дать и успокаиваешься в ней, знай: ты – достойный участник пиршества и можешь смело приступать к трапезе. Под достойными я разумею тех, кого не исключает Сам Господь, даже если кое-что в них еще остается исправить. Ибо вера делает недостойных достойны- ми, даже если возникла в них совсем недавно.
29) Кто ест … недостойно … осуждение себе. Ранее, говоря, что недостойно вкушающие виновны против тела и крови Господней, апостол указывал на тяжесть их преступления. Теперь же он устрашает недостойных возвещением грядущей кары. Ибо многие лишь то- гда обращают внимание на грех, когда их поражает суд Божий. Итак, апостол устрашает их, говоря, что эта пища, в ином случае спасительная, обратится в яд для недостойно вку- шающих и послужит их грядущей погибели.
И он приводит причину: они не различают тело Господне. А именно: не отличают его, как священное от мирского. Апостол как бы говорит: подобные люди касаются тела Христова немытыми руками; больше того, они не думают о том, насколько драгоценно это тело, словно оно – совершенно никчемная вещь; итак, они понесут наказание за подобное оск- вернение. Однако читатели должны помнить сказанное мною ранее: недостойным все же предлагается тело, хотя недостоинство и лишает их его причастия.
30. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. 31. Ибо если бы мы су- дили сами себя, то не были бы судимы. 32. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром. 33. Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите. 34. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение. Прочее устрою, когда приду.
(30. Оттого многие из вас немощны и больны и немало усопших. 31. Ибо если бы мы суди- ли сами себя, то не были бы судимы. 32. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром. 33. Посему, братия мои, собираясь для вкушения, друг друга ждите. 34. А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы есть вам не на осуж- дение. Прочее устрою, когда приду.)
30) Оттого и т.д. Сказав в целом о недостойном вкушении вечери, и о том, какая кара ожидает осквернителей этого таинства, апостол увещевает коринфян о претерпеваемом
ими наказании. Неизвестно, свирепствовала ли тогда в их городе язва, или коринфяне страдали от каких-то других болезней. Но что бы то ни было, из слов Павла мы выводим: Бог уже поднял Свою розгу ради их исправления. И Павел не просто догадывается, что коринфян наказывают именно за этот проступок. Он говорит об этом, как о чем-то для не- го очевидном. Итак, апостол утверждает, что многие болеют, многие страдают продолжи- тельной немощью, многие умерли именно из-за злоупотребления вечерей. Ибо такие люди оскорбили Бога. Этим апостол хочет сказать, что болезни и другие насылаемые Богом ка- ры увещевают нас подумать о наших грехах. И Бог не напрасно поражает нас. Ведь Он не услаждается нашим несчастьем.
Это – весомый и глубокомысленный довод. Но здесь достаточно сказать о нем лишь вкратце. И если во времена Павла не столь уж тяжкое искажение вечери смогло воспламе- нить гнев Божий на коринфян, приведший к столь суровому мщению, то что же надо ду- мать о современном положении дел? Мы видим во всем папстве не только ужасную про- фанацию вечери, но и воздвигнутую вместо нее святотатственную мерзость.
Во-первых, вечерю используют для позорной наживы и торгашества. Во-вторых, ее изу- вечивают, лишая верующих чаши. В-третьих, ей придали совершенно чуждую форму, ко- гда был принят обычай причащаться одному [священнику – прим. пер.] без приобщения других. В-четвертых, на вечере не изъясняют народу таинство, а скорее бормочут, а это больше подходит магическим заклинаниям или скверным священнодействиям язычников, нежели установлению Господню. В-пятых, бесконечные обряды, исполненные отчасти нелепостей, а отчасти – суеверий, представляют собой очевидное осквернение. В-шестых, возникло дьявольское измышление о жертве, содержащее в себе нечестивую хулу на Хри- стову смерть. В-седьмых, происходит опьянение несчастных людей плотским самоупова- нием: они предъявляет Богу вечерю в качестве умилостивления, думая, что этим амулетом отгоняют от себя всякое зло, причем без веры и покаяния. Больше того, уповая на то, что они вооружились против дьявола и смерти, и надежно защищены от Бога, люди дерзают грешить с еще большей вседозволенностью и проявляют еще большее упорство. В- восьмых, поклонение воздается сегодня идолу, а не Христу. Итак, папистская вечеря ис- полнена всякого рода мерзостей.
Но даже у нас, восстановивших ее правильное совершение и словно вернувших ей изна- чальные права, какое процветает к ней непочтение! Какое лицемерие заметно во многих! Какое зловонное месиво: преступные и откровенно порочные люди открыто, бесстыдно и беспрепятственно приступают к вечере, те, с которыми никакой честный и стыдливый че- ловек не согласится вкушать даже обычную пищу! И мы еще удивляемся, откуда столько войн, столько эпидемий, столько бесплодия, столько военных поражений и тягот? Как будто причина не очевидна. Действительно, не стоит надеяться на то, что бедам придет конец, покуда мы не дадим для этого повод и не избавимся от своих пороков.
31) Если бы мы судили сами себя. Еще одна примечательная фраза: Бог весьма медлен на гнев и не карает нас сразу после согрешения. Чаще всего наша небрежность и лень едва не вынуждают Бога обратить на нас внимание; когда Он видит, как мы спокойно почиваем и льстим себе в наших грехах. Итак, мы либо отвратим, либо смягчим грозящие нам кары, если прежде осудим самих себя и, покаявшись, умолим прогневавшегося Бога, добро- вольно налагая на себя наказание. В итоге, верующие упреждают Божий суд собственным покаянием. У них нет иного средства добиться прощения от Бога, нежели добровольно осудив самих себя.
Но здесь не следует думать (как делают паписты), что между нами и Богом происходит какая-то сделка. Как будто мы, добровольно налагая на себя наказание, приносим Ему удовлетворение и неким образом выкупаем себя из Его десницы. Итак, мы отвращаем суд Божий не потому, что приносим какое-то возмещение, умиротворяющее Бога. Причина в другом: поскольку Бог, наказывая нас, хочет стряхнуть с нас оцепенение и пробудить нас
к покаянию, если мы делаем это сами и добровольно, у Него больше нет причины про- должать творить над нами Свой суд. Если же кто, разонравившись себе и начав думать о покаянии, все еще испытывает удары Божией розги, будем знать: его вразумление не на- столько твердо и основательно, чтобы не нуждаться в некотором наказании, помогающем достичь лучшего результата. Вот каким образом покаяние предваряет суд Божий. Оно де- лает это через подходящее врачевство, а не через возмещение Богу.
32) Будучи же судимы. Весьма необходимое утешение. Ведь если кто-то, пребывая в скорби, помыслит о том, что Бог на него гневается, он скорее падет духом, нежели под- вигнется к покаянию. Поэтому Павел говорит: Бог гневается на верующих так, что одно- временно не забывает о Своем милосердии. Больше того, Он наказывает их собственно для того, чтобы помочь их спасению. Бесценное утешение: кары, исправляющие наши проступки, суть свидетельства не гнева Божия, направленного к нашей погибели, но ско- рее Его отеческой к нам любви, и одновременно служат нашему спасению. Ибо Бог гнева- ется на нас, как на детей, которых не хочет погубить.
Говоря же: «чтобы не быть осужденными с миром», апостол имеет в виду два положения: дети мира сего, спокойно и беспечно почивая в своих усладах, подобно свиньям утучня- ются на день заклания. Хотя Господь Своею розгой порой приглашает к покаянию и не- честивых, чаще Он все же проходит мимо них, как Ему чуждых, и позволяет безнаказанно грешить, доколе не исполнится мера их наивысшего осуждения. Итак, благодать эта отно- сится только к верующим, только они вразумляются карами, чтобы не погибнуть. Второе положение таково: карательные средства необходимы для верующих, ибо они низверглись бы в вечную погибель, если бы их не сдерживали временные наказания.
И подобные размышления должны научить нас не только терпению, дабы мы могли спо- койно переносить тяготы, насылаемые Богом, но и благодарности, дабы, благодаря Бога и Отца, добровольно повиноваться Его дисциплинирующему воспитанию. Эти размышле- ния во многих отношениях полезны и нам: они делают наказания спасительными для нас, приучая нас к умерщвлению плоти и благочестивому смирению; они приучают нас к по- слушанию Богу, изобличают присущую нам немощь, возжигают в наших душах молит- венный пыл, упражняют нашу надежду, дабы, в конце концов, если во всем этом и при- сутствует какая-то горечь, ее поглотила духовная радость.
33) Посему, братия. От рассмотрения общего учения апостол переходит к частному по- ложению, о котором говорил вначале. И делает вывод: при проведении вечери Господней следует соблюдать равенство, дабы она, как и положено, стала истинным приобщением, и никто не совершал ее отдельно от других. Кроме того, он утверждает, что таинство это не следует смешивать с мирскими пиршествами.
34) Прочее устрою, когда приду. Вероятно, у коринфян имелись и другие подлежащие ис- правлению пороки. Однако, поскольку отклонения эти были менее серьезны, апостол от- кладывает их устранение до своего прихода. Хотя, возможно, дело обстояло и не так. Но, коль скоро личное присутствие дает возможность лучше определить приносящее пользу, Павел оставляет за собой свободу в будущем произвести у коринфян обустройство, кото- рого потребуют обстоятельства.
Этот отрывок паписты предъявляют нам, прикрывая им свою мессу, словно каким-то щи- том. Они толкуют его так, будто месса – именно то обустройство, совершить которое то- гда обещал Павел. Словно апостол позволил бы себе извратить одобряемое им здесь веч- ное установление Христово. Ибо что общего с этим установлением у мессы? Но да умолкнет подобная болтовня! Несомненно, что Павел говорит здесь только о внешнем благообразии, а оно, будучи оставленным на усмотрение церкви, должно устанавливаться в зависимости от обстоятельств времени и места, а также от состояния людских душ.
1. Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных. 2. Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас. 3. Потому ска- зываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым. 4. Дары различ- ны, но Дух один и тот же; 5. и служения различны, а Господь один и тот же; 6. и дейст- вия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. 7. Но каждому дается проявление Духа на пользу.
(1. Далее, не хочу оставить вас, братия, в неведении о духовных. 2. Вы знаете, что, когда были язычниками, то следовали за безгласными идолами так, словно вас вели. 3. Потому извещаю вас, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым. 4. Есть различе- ние даров, но Дух один и тот же; 5. есть различение служений, а Господь один и тот же; 6. есть различение способностей, а Бог один и тот же, производящий все во всех. 7. Но каждому дается проявление Духа на пользу.)
1) О дарах духовных (о духовных). Теперь апостол переходит к исправлению другого по- рока, а именно: поскольку коринфяне злоупотребляли дарами Божиими для показухи и помпы, совершенно не заботясь о любви, Павел учит, с какой целью Бог наделил верую- щих разными видами духовной благодати. Он сделал это для назидания братьев. Но свое утверждение апостол разделяет на две части. В первой, он делает Бога автором всех этих даров, а во второй, установив этот принцип, рассуждает об их цели. Ссылаясь на собст- венный опыт слушателей, он доказывает: то, чем они надмевались, было ниспослано им по благодати Божией. Павел напоминает коринфянам, сколь грубыми, глупыми, лишен- ными всякого духовного света были они прежде, чем их призвал Бог. Итак, ясно, что да- рами этими наделила их не природа, а незаслуженная благость Божия.
Что касается отдельных слов, то во фразе: «не хочу оставить вас в неведении», подразуме- вается неведение того, что правильно, того, в чем состоит ваше служение, или нечто по- добное. А духовным, как мы увидим впоследствии, апостол называет виды духовной бла- годати.
Следующая же фраза допускает два варианта чтения. Некоторые кодексы содержат только слово o[ti, а другие добавляют o[te. Первое слово переводится как пояснительное «что», а второе – «когда». И последнее чтение больше подходит к контексту. Впрочем, кроме это- го различия в самой конструкции предложения видна определенная путаница. Однако смысл все равно остается ясным. Дословно сказано так: вы знаете, что, когда были языч- никами, за безгласными идолами, словно вас вели, следующими. Но суть сказанного Пав- лом я передал вполне правильно.
Идолов апостол называет безгласными, имея в виду, что они лишены движения и чувства. Этот отрывок учит нас, насколько слеп человеческий разум, лишенный просвещения Свя- того Духа. В этом состоянии он цепенеет перед немыми идолами и не может подняться выше в поисках Бога.
Слово «язычники» апостол употребляет в том же смысле, что и в Послании к Ефесянам: некогда вы были язычниками (Еф.2:11), без Бога, чуждыми надежды на спасение, и т.д. Также возможно, что апостол рассуждает путем сравнения противоположностей: корин- фяне не должны выказывать меньшую обучаемость по отношению к Богу, принявшему их под Свое управление через Слово и Дух, если прежде они охотно и послушно следовали наущениям сатаны.
3) Потому сказываю вам (извещаю вас). Сославшись на их собственный опыт и дав соот- ветствующее увещевание, апостол излагает общее следующее из него учение. Ибо то, что коринфяне ощущали в самих себе, свойственно всем смертным: скитаться в заблуждениях прежде, чем придти к истине в силу благодеяния Божия. Итак, Дух Божий с необходимо-
стью должен нами управлять. В противном случае мы будем вечно заблуждаться. Отсюда также следует: все, относящееся к истинному знанию Божию, есть дар Святого Духа.
Довод апостола состоит в следующем: противоположные причины рождают противопо- ложные следствия. Никто не может проклинать Христа, говоря Духом Божиим, и, наобо- рот, никто не может Его проповедовать, если не говорит от Духа. Произнести анафему на Иисуса означает изречь на Него хулу. Назвать же Иисуса Господом значит почтительно и уважительно о Нем говорить, проповедуя Его величие.
Но спрашивается: коль скоро нечестивые порой прекрасно и великолепно рассуждают о Христе, имеют ли они Духа Божия? Отвечаю: без сомнения они имеют Его в смысле Его воздействия. Но иное дело – дар возрождения, и иное – дар простого понимания, которым был наделен и Иуда, когда проповедовал Евангелие. Отсюда также ясно, сколь велика на- ша немощь. Ведь мы не можем даже пошевелить языком для прославления Бога, если на-
ми не управляет Его Дух. Об этом также1 везде говорит Писание. Да и сами святые учат,
что если Господь не отверзет им уста, они не смогут подойти на роль Его вестников. Сре- ди них и пророк Исаия, говорящий (гл. 5:6): уста мои осквернены, и т.д.
4) Дары различны (есть различение даров). Гармония Церкви состоит (так сказать) в ее многообразном единстве. То есть, разнообразие даров преследует одну цель, подобно то- му, как в симфонии гармонично устроенное разнообразие звуков в совокупности своей создает единую музыку. Значит, надлежит быть и различию между дарами, и сведению их всех воедино. Поэтому Павел в Рим.12 расхваливает эторазнообразие даров. И дабы ни- кто, по дерзости вторгаясь в чужое служение, не нарушил установленное Господом разли- чие, апостол велит каждому в отдельности довольствоваться своими дарами или, как го- ворит пословица: заботиться о Спарте, которой овладел, – а также запрещает каждому преступать положенные ему пределы из-за собственного неуместного рвения. Наконец, апостол увещевает каждого подумать о том, сколько именно ему дано, какой мерой благо- дати он наделен, и к чему он призван.
В нашем же отрывке Павел велит верующим несколько иное: снести воедино все, чем они обладают, и, не заглушая даров Божиих их раздельным использованием, соединить усилия во взаимном назидании. В обоих случаях использовано сравнение с человеческим телом, но, как видно, по разным причинам. Итог сводится к следующему: виды данной верую- щим благодати различны не до такой степени, чтобы оказаться разделенными; но в разли- чии их содержится единство, коль скоро источником всех даров является один и тот же Дух, а Господом всех служителей и творцом всех способностей – один и тот же Бог. Бог же, будучи началом, также должен быть и нашей конечной целью.
Дух один. Это место следует внимательно рассмотреть и использовать против фанатиков, для которых имя Духа означает не сущность, а лишь дары или действия божественной си- лы. Здесь же Павел ясно дает понять, что у Бога есть одна сущностная сила, от которой проистекают все Его дела. Действительно, порою имя Духа метонимически переносится на сами дары. Так, например, мы читаем о Духе разумения, суда, мужества, кротости. Но здесь Павел ясно свидетельствует: из одного источника исходят и суд, и разумение, и кро- тость, и все им подобное. Ибо служение Святого Духа состоит в том, чтобы, ниспосылая эти дары и распределяя их среди людей, проявить силу Божию и выказать ее на деле.
5) Господь один. Древние использовали это свидетельство против ариан для доказательст- ва существования в Боге трех Лиц. Ибо здесь говорится о Духе,затем – о Господе и, нако- нец, – о Боге. И всем трем приписывается одно и то же действие. Таким образом, под име- нем Господа они разумели Христа. Но я, хотя и легко согласился бы с таким смыслом, все же вижу, что этот довод слаб, если бы кто-то выдвинул его против ариан. Ибо слова «слу- жения» и «Господь» между собой соотносятся. Служения, – говоритПавел, – различны,
|
1 Свидетельствует Давид, прося дать ему Духа: Господи, уста мои отверзи. А также
но Бог один, Которому нам надлежит служить, какими бы ни были наши обязанности. Так что в этом антитезисе заложен весьма простой смысл, и относить сказанное ко Христу было бы весьма натянутым.
6) Бог один и тот же. Там,гдемы перевели«способности»,по-гречески сказано ev- nergh,mata. А слово это содержит намек на глагол «действовать». Подобно тому, как в ла- тинском языке слово «следствие» (effectus) происходит от глагола «производить» (efficere). Павел хочет сказать, что, хотя верующие и отличаются разными добродетелями, все они проистекают от единой Божией силы. Посему в этом отрывке фраза «производить все во всех» относится не к общему провидению Божию, а к Его щедрости, которую Он проявляет к нам, удостаивая каждого какого-нибудь вида благодати. Итог следующий: все доброе и достойное похвалы в людях происходит от одного Бога. Посему здесь неуместно ставить вопрос о том, как действует Бог в отверженных и сатане.
7) Каждому дается проявление Духа. Теперь апостол показывает цель, с какой Бог пред- назначил Свои дары. Ибо Он не напрасно ниспосылает их нам и не хочет, чтобы они слу- жили показухе. Поэтому надо задать вопрос о том, как правильно их использовать. И на этот вопрос Павел отвечает: pro.j to. sumfe,ron, то есть так, чтобы Церковь получала от них плоды.
Проявление Духа можно понимать как в пассивном, так и в активном смысле: в пассивном, поскольку там, где имеется пророчество или знание, или какой-либо другой дар, проявля- ется Божий Дух; в активном, поскольку Дух Божий, наделяя нас каким-либо даром, рас- крывает Свою сокровищницу, дабы явить нам то, что в противном случае было бы сокры- то и утаено. Причем, второе толкование подходит больше. Сказанное же Златоустом зву- чит несколько грубо и натянуто: слово «проявление» употребляется здесь потому, что не- верующие признают Бога только в видимых чудесах.
8. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; 9. иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; 10. иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. 11. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно. 12. Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. 13. Ибо все мы одним Духом крести- лись в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом.
(8. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; 9.иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; 10. иному способности сил, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. 11. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно. 12. Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. 13. Ибо все мы одним Духом крести- лись в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все черпали питие в одном Ду- хе.)
8) Одному. Теперь апостол говорит о разделении даров, то есть, перечисляет отдельные их виды. Причем, не все, но те, которые достаточны для его настоящей цели. Он говорит, что верующие выделяются разными дарами. Но каждый все, что имеет, должен приписывать Духу Божию. Ведь Дух изливает дары подобно тому, как солнце повсюду распространяет свои лучи.
Что же касается различия между этими дарами, то знание и мудрость в Писании понима- ются в различных смыслах. Здесь я понимаю их как меньшее и большее. И в Кол.2:3 они также соединяются вместе, когда Павел говорит о том, что все сокровища мудрости и зна- ния заключены во Христе. Итак, знание означает для меня разумение священных вещей, а мудрость – его совершенство (eius consummationem). Иногда между ними как что-то про-
межуточное помещают благоразумие. И тогда это слово означает опыт использования ра- зумения на деле. Эти два понятия очень близки, но в их соединении видно и различие. Итак, знание – это нечто среднее (mediocris), а мудрость содержит в себе более таинствен- ные и возвышенные откровения.
Слово «вера», как вскоре будет ясно из контекста, означает здесь веру особую. Она за- ключается не в принятии всего Христа для искупления, праведности и освящения, но лишь в совершении чудес от Его имени. Такую веру имел Иуда, творя через нее разные чудеса. Златоуст же толкует несколько иначе: верою он зовет здесь ту, которая относится к знамениям, а не догматическую, что, однако же, не сильно отклоняется от первого смысла.
Что такое дары исцелений – известно каждому.
По поводу способностей сил или (как переводят другие) действий сил сомнений возника- ет больше. Я склоняюсь к тому, что сила – это то, что используется против бесов и против лицемеров. Итак, когда Христос и апостолы властью Своей сдерживали бесов и приводи- ли их в бегство, и проявлялось этоevne,rghma. Оноже проявлялось,когда Павел ослепил волхва, а Петр умертвил Ананию и Сапфиру одним своим словом. Итак, дары исцелений и чудотворений служат божественной благости, а последний из них – также суровости для разрушения царства сатаны.
Под пророчеством я разумею особый и чрезвычайный дар изъяснения тайной Божией во- ли. Так что пророчество – словно Божий вестник, обращающийся к людям. Почему я так думаю, подробнее расскажу после.
Различение духов – это прозорливость в распознавании людей, говорящих, что они что-то из себя представляют. Я говорю не о природном благоразумии, которому мы следуем в своем суждении, но об особом свете, ниспосланном некоторым людям как Божий дар. Ис- пользование его состояло в том, чтобы не обманываться личинами и пустыми масками, а посредством духовного суждения, как бы по некоему признаку, отличать истинных слу- жителей Христовых от ложных.
От знания языков отличается их истолкование, ибо наделенные первым часто не понима- ли язык народа, с которым имели дело. Толкователь же перелагал чужие языки на народ- ное наречие. И дары эти верующие приобретали в то время не путем труда или обучения, но от чудесного откровения Духа.
11) Один и тот же Дух. Отсюда следует, что дурно поступают те, кто, никак не заботясь об общении, разрушают святую гармонию, достигающую полного совершенства там, где все под водительством Духа стремятся к одной цели. Апостол снова призывает коринфян к единству, увещевая, что все они почерпнули все, чем обладают, из одного источника. Одновременно он учит, что никто не имеет столь многого, чтобы довольствоваться самим собою и не нуждаться в помощи других. Апостол высказывает эту мысль в следующих словах: разделяя каждому особо, как Ему угодно. Итак, Дух Божий разделяет между нами дары, дабы мы снесли их воедино. Он никому не дает всего, дабы никто, довольствуясь своей участью, не отделялся от других и не жил для самого себя. К этому же относится наречие «особо», поскольку весьма важно сохранять то различение, с помощью которого Бог соединяет нас друг с другом. Из того же, что Духу приписывается здесь воля, причем связанная с властью, можно заключить, что Дух зовется Богом воистину и в собственном смысле слова.
12) Ибо, как тело одно. Теперь апостол проводит сравнение с человеческим телом, кото- рым он также пользуется в Рим.12:4, но, как я говорил выше, с другой целью. Там он ве- лит каждому довольствоваться своим призванием и не вторгаться в чужое служение. Ведь тщеславие, любопытство, или какие-либо другие виды похоти многих толкают взваливать на себя больше положенного. Здесь же апостол увещевает верующих прилепляться друг
ко другу через взаимное общение в дарах. Ибо Бог дал дары не для того, чтобы каждый использовал их только для себя, но чтобы каждый через эти дары оказывал другому вспо- моществование.
Впрочем, вполне привычно называть любое человеческое сообщество или объединение телом. К примеру, горожане, сенат и народ являются одним телом. И Менений Агриппа, некогда желавший примирить несогласных с сенатом римских простолюдинов, в качестве защиты привел учение, кое в чем похожее на учение Павла. Но в отношении христиан де- ло обстоит совсем иначе. Ибо они составляют не только политическое сообщество, но и являются тайным и духовным телом Христовым. И об этом же говорят добавленные Пав- лом слова.
Итак, смысл следующий: хотя члены тела различны и различаются по своему предназна- чению, они все же настолько связаны между собой, что срастаются в единое целое. По- этому мы, являясь членами тела Христова, хотя и выделяемся разными дарованиями, должны заботиться о нашем единстве, которое мы имеем во Христе.
Так и Христос. Имя Христово поставлено здесь вместо имени Церкви. Ведь сравнение ка- сается в этом месте не Единородного Сына Божия, а применяется к нам самим. Этот от- рывок исполнен великого утешения, ибо Христос удостаивает нас такой чести, что хочет быть признанным не в Самом Себе, но и в Своих членах. Посему в другом месте тот же апостол говорит (Еф.1:23): Церковь является восполнением Христовым, дабы Он не ока- зался отделенным от Своих членов и в каком-то смысле искалеченным. И действительно (как изысканно говорит в одной книге Августин), если мы – плодоносная лоза во Христе, чем мы будем вне Его, как не засохшими ветвями? Утешение же наше состоит в том, что, как едины Христос и Отец, так и мы будем едины с Ним. Отсюда и происходит этот пере- нос наименований.
13) Все мы одним Духом крестились. Доказательство, основанное на результате крещения. Мы, – говорит апостол, – прививаемся к телу Христову, дабы быть подобно членам, со- единенным взаимными связями, и жить одной жизнью. Значит тот, кто хочет пребывать в Церкви Христовой, с необходимость должен почитать это сообщество.
Павел говорит о крещении верующих, действенном по благодати Духа. Ибо для многих крещение является лишь символом, лишенным какой-либо действенности. Но верующие вместе с таинством принимают и саму означаемую им вещь. И со стороны Бога всегда ис- тинно, что крещение есть привитие к телу Христову. Ибо Он изображает в крещении только то, что готов исполнить на деле, лишь бы мы были к этому восприимчивы. Апо- стол весьма точен в своих словах: он учит, что крещение по своей природе соединяет нас в единое Христово тело, но дабы никто не приписывал сказанное только внешнему сим- волу, добавляет, что это – дело Святого Духа.
Иудеи или Еллины. Апостол перечисляет разные категории людей, давая понять, что ника- кое различие в общественном положении не мешает восхваляемому им святому единству. И говорит об этом весьма уместно и своевременно: ибо в те времена зависть могла воз- никнуть от того, что иудеи не хотели уравнивать с собой язычников, и каждый, превосхо- дящий в чем-либо других, держась за свое положение, удалялся тем самым от братьев.
И все напоены одним Духом (черпали питие в одном Духе). Дословно сказано: мы напоены в один Дух, но ясно следующее: чтобы два слова e[n и evn не встретились вместе, Павел на-меренноизменил evn на eivj, что довольно часто делает и в другихместах.Итак, апостол скорее имеет в виду, что мы напоены силою Духа Христова, нежели то, что мы черпали один и тот же Дух.
Далее, не ясно, говорит ли он о крещении или о вечере. Мне больше по душе относить сказанное к вечере, поскольку апостол упоминает о питии. Я не сомневаюсь, что это – на- мек на аналогию с символом вечери. Ведь у крещения нет ничего общего с питием. И хотя
чаша – только половина вечери Господней, в сказанном нет ничего несуразного. Ведь у Писания есть обычай говорить о таинствах, используя синекдоху. Так выше, в главе деся- той, умолчав о чаше, апостол упомянул только хлеб. Поэтому смысл в следующем: при- чащение чаши направлено на то, чтобы все мы черпали одно и то же духовное питие. Ибо во время причащения мы пьем животворящую кровь Христову, дабы жить с Ним одной жизнью. А это происходит тогда, когда Христос живет в нас2 Своим Духом. Итак, апостол учит верующих: как только они получают начаток через крещение Христово, то уже на-
поеваются усердием к сохранению взаимного единства. А затем, через принятие святой вечери, они все теснее соединяются друг с другом, поскольку совместно подкрепляются одним и тем же питием.
14. Тело же не из одного члена, но из многих. 15. Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? 16. И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? 17. Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние?
18. Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. 19. А если бы все были один член, то где было бы тело? 20. Но теперь членов много, а тело одно. 21. Не может глаз сказать руке: те мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. 22. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, 23. и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; 24. и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение,
25. дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. 26. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. 27. И вы – тело Христово, а порознь – члены.
(14. Тело же не один член, но многие. 15. Если нога скажет: я не от тела, потому что я не рука, то неужели она потому не от тела? 16. И если ухо скажет: я не от тела, пото- му что я не глаз, то неужели оно потому не от тела? 17. Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? 18. Но Бог расположил члены, каждый из них в теле, как Ему было угодно. 19. А если бы все были один член, то где было бы тело? 20. Но теперь членов много, а тело одно. 21. Не может глаз сказать руке: те мне не нужна; или также голова ногам: вы мне не нужны. 22. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейши- ми, необходимы, 23. и которые мы считаем менее благородными в теле, те окружаем более обильным почетом; и менее почтенные в нас украшаются более, 24. а пристойные в нас не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, придав нуждающемуся большую честь, 25. дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково по очереди заботились друг о друге. 26. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. 27. И вы – тело Христово, а в качестве частей – члены.)
15)Если нога скажет. Это – evpexergasi,a предыдущего предложения, то есть, его шлифов- ка с некоторым усилением смысла, изъясняющим то, что раньше было сказано вкратце. Далее, все это соответствует апологетическому слову Менения Агриппы. Если в теле воз- никает раздор, и ноги, желудок, глаза и руки не хотят служить остальному телу, что про- изойдет? Разве не последует гибель всего тела? Хотя Павел, собственно говоря, настаива- ет здесь на одном: отдельные члены должны довольствоваться своим местом и степенью, и не завидовать другим. Причем более благородные члены он сравнивает с теми, достоин- ство которых меньше. Ибо глаз занимает в теле более почетное положение, чем рука. А рука – более почетное, чем нога. Но если руки из-за зависти откажутся исполнять свой долг, разве природа это потерпит? Разве кто-нибудь будет слушать руку, желающую отде- литься от остального тела?
|
2 Далее, Дух этот един
Не быть от тела означает здесь не иметь какого-либо общения с другими членами, но жить для себя и служить собственным интересам. Разве руке позволено, – говорит Павел,
– не служить прочим членам лишь потому, что она завидует глазу?
Все это сказано о теле природном, но должно прилагаться и к членам Церкви, дабы тще- славие, дурное ревнование или зависть не породили между нами озлобленности, и чтобы всякий, занимающий низшее место, не тяготился помогать занимающим место высшее.
17) Если все тело глаз. Апостол от невозможного опровергает глупое стремление к пол- ному равенству. Если, – говорит он, – все члены пожелают достоинства глаза, все тело по- гибнет. Ибо невозможно, чтобы тело оставалось невредимым и целостным, если у его членов не будет разных способностей и взаимного воздействия друг на друга. Итак, ра- венство противоречит сохранению всего тела, поскольку порождает неразбериху, веду- щую к гибели. Поэтому, какое безумие, если один член, не желая уступить другому, будет тем самым способствовать и своей, и всеобщей погибели?
18) Но Бог расположил. Еще один довод, основанный на установлении Божием. Богу бы- ло угодно, чтобы тело состояло из разных членов, и эти члены отличались разными слу- жениями и дарованиями. Итак, если член не будет доволен своим положением в теле, он подобно древним гигантам объявит войну Богу. Посему подчинимся порядку, установ- ленному Самим Богом, дабы не оказаться напрасно противящимися Его воле.
19) Если бы все были один член. Апостол хочет сказать, что Бог наделил члены разными дарами вполне обдуманно и обоснованно. Он сделал так, поскольку это было необходимо для сохранности тела. Ведь, если подобная симметрия нарушится, установятся смута, раз- руха и хаос. С тем большим усердием нам надлежит повиноваться провидению Божию, столь подходяще расположившему все члены ради нашего общего блага.
Под одним членом здесь понимается телесная масса, имеющая какую-то одну форму и не содержащая внутри себя никаких различий. Ведь если бы Бог слепил наше тело в подоб- ном виде, оно представляло бы собою бесполезное нагромождение материи.
20) Членов много, а тело одно. Апостол часто проводит эту мысль, поскольку в ней и за- ключается вся суть вопроса, а именно: единство тела таково, что может иметь место толь- ко при различии между членами. Поэтому члены отличаются друг от друга служениями и способностями, дабы быть взаимно связанными для сохранности всего тела. Итак, апостол учит: никакое тело не сохранится без многообразной гармонии между его членами. И мы должны знать: когда каждый исполняет свой долг, он способствует и личному спасению, и общему спасению всех.
21) Не может глаз сказать руке. До этого апостол училтому, каково служение низших членов, а именно: помогать всему телу и не завидовать членам высшим. Теперь же, на- оборот, он заповедует более благородным членам не презирать низшие, без которых выс- шие никак не могут обойтись. Глаз превосходит руку, но он не может ее презирать или относиться к ней, как к бесполезной. И доказывая, что именно так должно быть, апостол основывается на пользе. Члены, почитаемые низшими, необходимы более других. Значит, дабы тело пребывало в сохранности, ими не стоит пренебрегать.
Под слабейшими членами апостол имеет в виду члены презираемые, как и в другом месте (2Кор.12:9), говоря, что хвалится своими немощами, Павел означает этим словом то, что делало его презренным и невзрачным.
23) Менее благородными. Согласно доводу апостола, позор одного члена выливается в общее поношение всего тела. И это явствует изтой озабоченности, с которой мы покры- ваем менее благородные члены. Благородные члены, – говорит апостол, – не нуждаются во внешнем украшении, о постыдных же и не столь благородных членах мы заботимсяс
большим усердием. И по какой же причине, если не по той, что их позор был бы общим позором для всего тела?
Окружать почетомозначает здесь покрывать с целью украшения, дабы члены, вызы- вающие стыд, оказались почетным образом прикрыты.
24) Но Бог соразмерил тело. Апостол повторяет сказанное ранее. Однако теперь его слова звучат более выразительно. Подобную гармонию установил Сам Бог, причем для пользы всего тела, поскольку иначе оно не могло бы пребывать в сохранности. Ведь от чего все члены добровольно пекутся о достоинстве менее благородного из них, и все стремятся скрыть его позор? Подобную склонность внушил им Сам Бог, поскольку без этого прави- ла в теле скоро возник бы раздор. Отсюда явствует: как только кто-то присваивает себе больше, чем ему дано, он не только вредит телу и извращает природный порядок, но и от- крыто отвергает авторитет Бога.
26) Страдает ли один член. В человеческом теле, по словам Павла, наблюдается такая sumpa,qeia, что, есликакой-нибудь член испытываетнеудобства, все остальныестрадают вместе с ним так же, как и сорадуются его благополучию. Значит, здесь нет места ни для зависти, ни для презрения. Слово «славиться» понимается здесь в широком смысле как пребывание в благополучии и счастье. Ибо больше всего способствует согласию такое взаимообщение, когда каждый признает, что обогащается благами и обедняется нищетою других.
27) И вы – тело Христово. Значит, все, сказанное ранее о природе и состоянии человече- ского тела, должно быть приложено и к нам. Ибо мы составляем не только гражданское сообщество, но и, будучи привиты ко Христову телу, являемся друг для друга членами. Итак, пусть каждый из нас знает: все, что у него есть, дано ему для общего назидания братьев. Поэтому он должен выложить это перед всеми, а не хоронить где-то внутри себя или использовать как свое собственное. Тот, кто выделяется большей благодатью, должен не презирать других и не превозноситься в гордыне, а размыслить о том, что даже самый ничтожный член может принести ему пользу. И воистину даже низший из благочестивых приносит свои, пусть и скудные, плоды, дабы в Церкви не было бесполезных членов. Те же, кто не удостаивается высокой чести, путь не завидуют высшим и не отказывают им в подчинении, но держатся за место, на которое их поставили. Да будут среди нас взаимная
любовь, взаимная sumpaq, eia, взаимное попечение. Будем же думать обобщей пользе, дабы
не повредить Церкви злобой, завистью, гордыней или каким-нибудь раздором, и дабы ка- ждый из нас по мере сил заботился о ее освящении.
Это – пространный и превосходный довод, но мне вполне достаточно показать, как при- способить сказанное апостолом к Церкви.
Порознь (в качестве частей). Златоуст думает, будто эта фраза вставлена потому, что ко- ринфяне не представляли собой вселенскую Церковь. Но этот смысл мне кажется натяну- тым. Некогда я думал, что подобная вставка указывает на переносный смысл. Однако сей- час, обдумав все детали, я скорее отнес бы сказанное к упомянутому ранее различию ме- жду членами. Итак, члены являются таковыми, потому что они – части. Ведь каждому члену приписан его удел и ограниченное служение. И к этому смыслу подводит нас сам контекст. Таким образом, выражения «в качестве частей» и «взятые вместе» друг другу противоположны.
28. И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в- третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. 29. Все ли Апостолы? все ли пророки? все ли учители? все ли чудотворцы? 30. Все ли имеют дары исцелений? все ли говорят языками? все ли истолкователи? 31. Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превос- ходнейший.
(28. И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в- третьих, учителями; далее идут силы, затем дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. 29. Все ли апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли силы? 30. Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи? 31. После- дуйте же дарам большим.)
В начале главы апостол говорил о способностях. Теперь он начинает рассуждать о служе- ниях, и порядок этот достоин особого внимания. Ибо Господь не назначил бы служителей, если бы прежде не снабдил их необходимыми дарами и не приготовил к исполнению вве- ренного им служения. Отсюда можно вывести: те, кто, не имея соответствующей способ- ности, вторгается в дела Церкви, являются фанатиками и подстегиваются злым духом. Они претендуют на водительство Святого Духа, хвалясь таинственным призванием Божи- им, будучи, между тем, неучами и совершенными профанами. Однако природный порядок заключается в том, чтобы служению предшествовали дары. И подобно тому, как ранее Павел учил, что все, данное отдельным верующим, следует сносить в общую копилку, так и теперь он говорит: обязанности распределены так, что все, соединив усилия, должны вместе назидать Церковь, причем каждый в меру своихспособностей.
28) Во-первых, апостолами. Павел не перечисляет все виды служений, ибо это было ему не нужно. Он только хочет привести отдельные примеры. В четвертой главе Послания к Ефесянам (ст. 11) приводится более полный перечень служений, постоянно требующихся для управления Церковью. Там, если даст Господь, я и расскажу об их содержании. Хотя даже в Послании к Ефесянам апостол не упоминает все виды служений.
Что же касается настоящего отрывка, следует отметить: из упомянутых Павлом служений одни являются постоянными, а другие – временными. Постоянные совершенно необходи- мы для управления Церковью, а временные, предназначенные вначале для основания Церкви и воздвижения Царства Христова, некоторое время спустя прекратили свое суще- ствование.
К первому типу относится служение учителя, ко второму – апостола. Ибо Господь поста- вил апостолов, дабы они сеяли Евангелие по всему миру. Он не дал каждому апостолу собственный удел или приход, но хотел, чтобы апостолы, куда бы они ни пошли, служили Его послами во всех народах и племенах. В этом они отличаются от прочих пастырей, не- ким образом привязанных к своим церквям. Ибо у пастыря есть заповедь не проповедо- вать Евангелие по всему миру, а заботится о церквях, порученных его опеке.
В Послании к Ефесянам Павел к апостолам присоединяет Евангелистов, здесь же он о них умалчивает. Ибо сразу же переходит от высшей степени служения к пророкам, под кото- рыми разумеет (на мой взгляд) не тех, кто отличался даром прорицания, а тех, кто обладал особой благодатью не только толковать Писания, но и разумно приспосабливать их уче- ние к конкретным ситуациям. Причина, по которой я так считаю, состоит в следующем: пророчество апостол ставит прежде всех остальных даров, поскольку оно способно к большему назиданию. А эта похвала никак не подходит к предсказанию будущих собы- тий. Кроме того, определяя пророческий дар или, по крайней мере, рассуждая о том, что пророк должен делать в первую очередь, апостол говорит, что он занят утешением, уве- щеванием и учением. Но все это отличается от предсказания. Итак, пусть пророки будут для нас в этом отрывке, прежде всего, выдающимися толкователями Писания. Кроме того, наделенные необычайной мудростью и здравомыслием в определении текущих нужд Церкви, они должны говорить весьма уместно и своевременно. По этой причине эти люди служат как бы вестниками божественной воли.
Между ними и учителями можно отметить то различие, что служение учителя заключает- ся в сохранении и распространении здравых догматов, дабы религия в Церкви соблюда- лась в чистоте. Хотя даже это слово понимается по-разному, и здесь, возможно, означает скорее пастора. Разве что кто-то предпочтет разуметь его в более общем смысле, как ука-
зывающее на всех, наделенных способностью учить. В этом смысле оно понимается в Де- ян.13:1, где Лука соединяет учителей с пророками. Но почему я не согласен с теми, кто все пророческое служение видит в толковании Писаний? Причина в следующем: Павел предписывает, что говорить должны два или три пророка, и причем по порядку. А это не подходит простому толкованию Писаний. В конце концов, я думаю так: пророками назы- ваются люди, которые, правильно и умело применяя прорицания, угрозы, обетования и все библейское учение к текущим нуждам Церкви, являют ей тем самым Божию волю. Ес- ли же кто-то не согласится, с готовностью это стерплю и не стану затевать по этому пово- ду споры. Ибо весьма трудно судить о тех дарах и служениях, которых Церковь лишена столь долгое время, и от которых остались только отдельные следы или тени.
О силах идарах исцелений я говорил в 12-й главе. Здесь мы отметим лишь следующее: апостол говорит не столько о самих дарах, сколько об их употреблении. И поскольку он перечисляет здесь отдельные служения, я не согласен с мнением Златоуста, утверждавше- го, что avntilh,yeij, то есть, вспоможения и раздаяния, состояли в поддержании немощных братьев. Что же следует из этого? Или некогда существовали служение и дар, сегодня со- вершенно нам не известные, или все сказанное относится к диаконии, то есть, к заботе о бедных. И второй вариант нравится мне больше. Причем, апостол в Рим.12:7 упоминает о двух разновидностях диаконии, которые там и рассматривает.
Управления я толкую как старейшин, надзирающих за дисциплиной. Ведь первоначальная Церковь имела собственный сенат, следивший за чистотою нравов в народе. И Павел на- мекает на это в другом месте (1Тим.5:17), упоминая о двух пресвитерских чинах. Значит, управление представляло собой пресвитеров, отличавшихся в глазах других серьезностью, опытом и авторитетом.
Под разными языками апостол разумеет как знание языков, так и благодать их истолкова- ния. Это – две различные способности, поскольку порой кто-то говорил на многих языках и, тем не менее, не знал языка той церкви, с которой имел дело. Так вот, данный недоста- ток как раз и восполняли толкователи.
29) Все ли апостолы? Возможно, кто-то мог быть наделен сразу многими дарами и одно- временно исполнял несколько служений. В этом предположении нет ничего глупого. Но цель апостола состояла в изложении двух мыслей. Первая: никто не изобилует настолько всеми дарами, чтобы довольствоваться самим собой и не нуждаться в помощи других. Вторая: дары и служения распределены таким образом, что ни один член не представляет собой все, но отдельные члены, внося свой вклад в общее дело, образуют из себя целост- ное и совершенное тело. Павел устраняет здесь повод для гордыни, порочное ревнование, превозношение и презрение к братьям, злобу, тщеславие и тому подобное.
31) Ревнуйте о дарах больших (Последуйте же дарам большим). Можно было бы пере- вести и «высоко цените», что вполне подошло бы к контексту. Хотя смысл от этого силь- но не меняется. Апостол увещевает коринфян прежде всего ценить те дары, которые больше всего способствуют назиданию. Ведь среди них процветал порок стремления не к пользе, а к показухе. Поэтому у них пренебрегали пророчеством, а говорение на языках, происходившее с большой помпой, было почти бесплодным. Но апостол обращается не к отдельным людям, так, словно хочет, чтобы каждый стремился к пророчеству или к учи- тельскому служению. Он лишь расхваливает перед коринфянами усердие к назиданию и учит с большим прилежанием заниматься тем, что приносит большую пользу.
1. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь зве- нящая или кимвал звучащий. 2. Если имею дар пророчеств, и знаю все тайны, и имею вся- кое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ни-
что. 3. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
(1. И показываю вам еще более превосходный путь. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я стал тимпаном звенящим или кимвалом звучащим.
2. Если имею пророчество, и знаю все тайны и всякое познание, и если имею всю веру, так что могу и горы сдвигать с места, а не имею любви, – то я ничто. 3. И если я раздам как милостыню все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.)
Не могу умолчать о том, сколь нелепо произведено в этом месте разделение на главы. Особенно, поскольку в противном случае нельзя дать подходящее толкование. Какая была нужда присоединять к вышесказанному половинчатое предложение, так хорошо согла- сующееся с последующим и даже им восполняемое? Вероятно, это произошло по ошибке переписчиков.
Но как бы то ни было, ранее повелев, прежде всего, стремиться к назиданию, апостол го- ворит теперь, что покажет нечто больше, а именно: что все надо совершать в соответствии с правилом любви. Итак, если любовь – управительница всех наших действий, это – са- мый превосходный из всех путей. Вначале апостол формулирует посылку: все добродете- ли без любви – ничто, все великое и выдающееся ничего не значит в глазах Бога, если нет любви. И здесь апостол учит тому же, чему учил и в другом месте (1Тим.1:5; Кол.3:14), где говорит, что любовь – цель закона и узы совершенства, а также заключает в ней всю святость благочестивых. Ведь чего еще требует от нас Бог во всей второй скрижали зако- на? Поэтому не удивительно, если Он оценивает все наши дела по тому, исходят ли они от любви. Также не удивительно, если выдающиеся дары ценны лишь в том случае, если со- ответствуют правилу любви.
1) Если я говорю языками человеческими. Апостол начинает с умения говорить языками. Сам по себе этот дар весьма благороден, но без любви не делает человека угодным Богу. Языкомангельским апостол гиперболически называет язык редкостный или необыкно- венный. Хотя я скорее отнес бы сказанное к разнообразию языков, столь высоко ценимо- му коринфянами, все измерявшими не пользой, а тщеславием. Пусть,– говорит апостол, – ты владеешь не только всеми человеческими, но и ангельскими языками, все равно, если ты не имеешь любви, у тебя нет причин считать себя перед Богом чем-то большим кимва- ла.
2) Если имею дар пророчества (пророчество). Ранее апостол ставил пророчество прежде всех прочих добродетелей, но и его достоинство он сводит на нет, если оно не служит любви. Фраза «знаю все тайны» могла бы показаться добавленной к слову «пророчество» в качестве истолкования, но поскольку за ней сразу же следует слово «знание», которое прежде апостол поставил отдельно, подумай о том, не означает ли здесь знание тайн про- стую мудрость. И я, не дерзая утверждать этого прямо, все же склоняюсь к подобному толкованию.
Вера, о которой говорит апостол, на самом деле есть ее частная разновидность. Это явст- вует из тут же добавленной фразы «так что могу сдвигать и горы». Посему софисты ниче- го не достигают, злоупотребляя этим местом для преуменьшения силы веры. Коль скоро термин «вера» polu,shmon, обязанность разумного читателя – разобраться в его правильном значении в контексте данного отрывка. Павел же (как я уже говорил) истолковывает сам себя, ограничивая веру способностью творить чудеса. Златоуст называет ее верой, отно- сящейся к знамениям, а мы – особой верой. Ибо она принимает не всего Христа, а только Его силу в совершении чудес. Поэтому эта вера может пребывать в человеке без Духа ос- вящения, как и было в случае с Иудой.
3) И если отдам (и если я раздам как милостыню) все имение мое. Если оценивать этот поступок сам по себе, то он достоин наивысшей похвалы. Но поскольку щедрость часто проистекает из тщеславия, а не из истинной благотворительности, или поскольку тот, кто щедр, бывает лишен других аспектов любви (ведь даже внутренняя щедрость – только од- на из ее частей), то дело, в принципе похвальное, будучи красивым и восхваляемым в гла- зах людей, считается перед Богом никчемным.
И если отдам тело мое. Без сомнения, Павел говорит здесь о мученичестве, – самом пре- красном и выдающемся из всех поступков. Что может быть чудеснее непобедимой душев- ной отваги, когда человек без колебаний отдает свою жизнь за евангельское свидетельст- во? Но и это деяние Бог ни во что ставит, если в душе отсутствует любовь. Вид казни, упомянутый апостолом, тогда еще не применялся к христианам столь часто. Мы читаем, что тираны, стремясь погубить Церковь, больше использовали меч, нежели костер. Ис- ключение составляет, разве что, Нерон, проявлявший такую свирепость, что сжигал ве- рующих. Кроме того, кажется, что Дух устами Павла пророчествовал здесь о будущих го- нениях. Но это никак не относится к делу. Главная мысль этого отрывка в следующем: коль скоро любовь – единственное правило добрых дел и единственная управительница в правильном использовании даров Божиих, ничто, сколь бы великим оно ни было в глазах людей, не угодно без нее Богу. Ибо без нее все добродетели – только маска, пустой звук, не стоящий ни гроша, все они – зловонны и совершенно лишены привлекательности.
То же, что отсюда выводят паписты, – будто вследствие этого любовь сильнее веры в деле нашего оправдания – мы опровергнем несколько ниже. Теперь же пойдем дальше.
4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, 5. не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, 6. не радуется неправде, а сорадуется истине; 7. все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. 8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
(4. Любовь терпелива, милосердствует, любовь не ревнует, любовь не превозносится, не гордится, 5. не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не замышляет зла, 6. не радуется несправедливости, а сорадуется истине; 7. все терпит, всему верит, всего на- деется, все переносит. 8. Любовь никогда не перестает, прекратятся ли пророчества, умолкнут ли и языки, упразднится ли знание.)
4) Любовь долготерпит (терпелива). Апостол хвалит любовь, ссылаясь на ее результат или ее плоды. Хотя его слова относятся не только к похвале любви, но и рассказывают ко- ринфянам о том, каковы ее обязанности, и какова она сама. Главная цель апостола – пока- зать, сколь необходима любовь для сохранения единства Церкви. Нет сомнения, что здесь он косвенно упрекает своих слушателей, предлагая им антитезис, из которого они могли бы осознать свои пороки.
Во-первых, любовь восхваляется за то, что, терпеливо перенося многое, взращивает в Церкви согласие и мир. Недалеко отстоит и другая ее добродетель: скромность и мяг- кость, ибо именно это означает соответствующее греческое слово. Третья добродетель за- ключается в том, что любовь устраняет ревнование – семя всех распрей. Под ревнованием апостол имеет в виду или зависть – весьма близкий и похожий порок, – или, скорее, рев- нование, связанное с завистью и часто ею порождаемое. Значит, там, где царит зависть, где каждый хочет быть или казаться первым, нет никакой любви.
Там, где я перевел: «не превозносится», по-гречески стоит ouv perpereu,etai. Эразм передает эту фразу как «не назойлива». Ясно, что у греческого слова имеются разные значения, но коль скоро оно иногда означает «буйствовать» или «надмеваться из-за тщеславия», этот смысл, кажется, более подходит контексту. Итак, Павел приписывает любви скромность и свидетельствует, что она – узда, сдерживающая людей, дабы они не буйствовали, но спо-
койно и порядочно вели себя по отношению друг ко другу. Затем апостол добавляет, что любовь чужда гордыни. Поэтому тот, кем управляет любовь, не надмевается гордыней и не льстит себе, презирая при этом других.
5) Не бесчинствует. Эразм перевел: не брезглива. Но поскольку он не приводит автора подобного толкования, я предпочел сохранить прямое и привычное значение греческого слова. Я истолковываю его так: любовь не кичится нелепой показухой и не порождает смуту, но соблюдает умеренность и приличие. Таким образом, Павел снова косвенно уп- рекает коринфян, постыдно утративших всякую благодать из-за позорного превозноше- ния.
Не ищет своего. Отсюда можно вывести, что любовь никак не врождена нашей природе, ибо по природе мы склонны к самолюбию, попечению о самих себе и усердию о собст- венной пользе. Больше того, мы безоглядно во все это кидаемся. И врачевством от этой порочной склонности является любовь, соделывающая так, что мы, забыв о себе, беспоко- имся о ближних, любим их и о них печемся. Далее, «искать своего» означает быть при- верженным себе и заниматься обеспечением собственного удобства. И данное здесь опре- деление отвечает на вопрос: позволительно ли христианину заботиться о собственной пользе? Однако Павел порицает здесь не какую угодно заботу, но ее излишек, происте- кающий из неумеренной и слепой любви к самому себе. Излишек же состоит в том, что мы, думая о себе, пренебрегаем другими, или же в том, что попечение о собственном удобстве отвлекает нас от заботы, которую по заповеди Божией мы должны выказывать ближним.
Апостол добавляет, что любовь также является уздой, сдерживающей ссоры. И это следу- ет из двух предыдущих положений. Ведь там, где царят кротость и терпимость, люди не могут внезапно распалиться друг на друга, и не подвигаются с легкостью на ссоры и рас- при.
7) Все покрывает (все терпит). Этими словами апостол хочет сказать, что любви чужды нетерпение и злоба. Ибо все переносить – относится к терпению, а веровать и на все наде- яться – к доброте и человечности. По своей природе мы чрезмерно привержены себе, и этот порок делает нас ворчунами и жалобщиками. Поэтому каждый, желая, чтобы другие носили его на руках, отказывает при этом им в помощи. И врачевство от этой болезни – любовь, подчиняющая нас братьям и научающая подставлять свои плечи под их ярмо. И опять же, по природе мы весьма злобны. От этого возникает подозрительность и склон- ность истолковывать все в дурную сторону. Любовь же призывает нас к человечности, учит думать о своих ближних благожелательно.
Слово «все» понимай как все то, что следует терпеть, и, причем, подобающим образом. Ибо нам не следует терпеть пороки, льстиво одобряя их или взращивая их потаканием, вызванным нашей нерадивостью. Кроме того, терпимость не исключает исправления и справедливого наказания. И то же самое можно сказать о человечности, полагающейся нашему суду. Любовь всему верит, но не так, что христианин осознанно и добровольно позволяет себя обманывать, не так, что он оставляет благоразумие и рассудительность, дабы его легче было обвести вокруг пальца, не так, что он перестает отличать белое от черного. И что же тогда хочет сказать апостол? Он требует от нас упомянутой простоты и человечности в суждениях, и утверждает, что они – постоянные спутники любви. Таким образом, христианин скорее предпочтет обмануться из-за своей доброты и мягкости, не- жели отягощать брата необоснованным подозрением.
8) Любовь никогда не перестает. Другое преимущество любви состоит в том, что она продолжается вечно. Но к никогда не кончающейся добродетели стремятся вполне заслу- женно. Значит, любовь следует предпочесть всем временным и преходящим дарам. Про- рочества заканчиваются, языки умолкают, знание прекращается, любовь же превосходит их все, поскольку останется даже тогда, когда они исчезнут.
Паписты искажают смысл этого отрывка для утверждения своей догмы, измышленной ими без какой-либо опоры на Писание: якобы души умерших молятся за нас перед Богом. Они рассуждают так: молитва – постоянная обязанность любви, а любовь остается в ду- шах умерших святых, значит – они за нас молятся. Я же, хотя и не хочу яростно спорить по этому поводу, все же отвечу на их довод, дабы они не думали, что им сильно поможет подобное допущение.
Во-первых, даже если любовь остается всегда, отсюда не следует, что она, как говорится, продолжается в непрерывном действии. Что мешает нам сказать, что святые, наслаждаясь ныне спокойствием и миром, не практикуют любовь в нынешних обязанностях? Что глу- пого в этом могут найти паписты? Во-вторых, если я не соглашусь с тем, что молиться за братьев есть постоянная обязанность любви, как паписты докажут противное? Для хода- тайства требуется знание о нуждах. И, если нам позволено делать догадки о состоянии умерших, более вероятно то, что умершие святые не знают о здешних событиях, нежели то, что они осведомлены о наших нуждах. Паписты воображают, что святые видят весь мир в отраженном свете, получаемом ими от созерцания Бога. Но это – мирское и совер- шенно языческое измышление, более подходящее египетской теологии, нежели христиан- ской философии. Допустим, я скажу, что святые, не зная о нашем состоянии, о нас не за- ботятся. Каким доводом паписты заставят меня признать противоположное? Что если я скажу следующее: святые настолько заняты и как бы поглощены созерцанием Бога, что ни о чем другом, кроме этого, не думают? Как паписты докажут неразумность подобной мысли? Что если я приведу такое возражение: упомянутая апостолом неизбывность любви относится ко времени после судного дня, а не ко времени промежуточному? Что если скажу: долг взаимного ходатайства заповедуется лишь живым, находящимся в этом мире, и потому не распространяется на умерших? Но сказанного вполне достаточно.
То же, за что сражаются паписты, я оставляю без ответа, дабы не спорить по лишним во- просам. Однако попутно было полезно сказать о том, как мало помогает им это место, в котором они усматривают столь веское доказательство своей позиции. Нам же вполне достаточно и того, что мнение их не подкрепляется никаким свидетельством Писания, и поэтому должно считаться дерзким и необдуманным.
И знание упразднится (упразднится ли знание). Смысл сказанного вполне ясен, но здесь возникает важный вопрос: уравняются ли с неучами в Царстве Божием те, ктоотличается в этом мире ученостью или какими-то иными дарами? Во-первых, я хотел бы предупре- дить благочестивых читателей не утруждать себя чрезмерно в исследовании этого вопро- са. Пусть они скорее ищут путь, ведущий в Царствие Божие, нежели допытываются о том, в каком состоянии будут пребывать там души. Да и Господь Своим молчанием отважива- ет нас от подобного любопытства. А теперь отвечу постольку, поскольку можно предпо- ложить и отчасти даже вывести из настоящего отрывка: коль скоро учение, знание языков и другие подобные им благодатные дары служат нуждам земной жизни, мне не кажется, что они будут продолжаться в Царстве Божием. Однако с их исчезновением ученые люди не потерпят никакого ущерба, поскольку получат их плод, значительно превосходящий по достоинству сами эти дары.
9. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; 10. когда же настанет совершен- ное, тогда то, что отчасти, прекратится. 11. Когда я был младенцем, то по- младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал му- жем, то оставил младенческое. 12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, га- дательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. 13. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них боль- ше.
(9. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; 10. когда же настанет совершен- ное, тогда то, что отчасти, прекратится. 11. Когда я был младенцем, то по-
младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал му- жем, то оставил младенческое. 12. Теперь мы видим посредством зеркала в иносказании, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
13. А теперь пребывают вера, надежда, любовь, сии три; но любовь из них больше.)
Апостол доказывает грядущее упразднение пророчества и прочих подобных ему даров из того, что они даются в подмогу нашей немощи. Но несовершенству когда-нибудь насту- пит конец. Поэтому одновременно прекратится и использование этих даров. Глупо суще- ствовать тому, что излишне, поэтому оно и исчезнет. И этот довод апостол развивает вплоть до конца настоящей главы.
9) Отчасти знаем. Многие толкуют это место превратно: у нас-де еще нет совершенного знания или пророчества, но мы ежедневно в них преуспеваем. Однако подлинный смысл сказанного иной: то, что сейчас у нас имеются знание и пророчество, вызвано нашим не- совершенством. Значит, фраза «отчасти» означает здесь, что мы еще не несовершенны. Итак, пока у нас имеются знание и пророчество, в нас остается несовершенство, вспомо- ществованием для которого они и являются. Верно, что нам надлежит всю жизнь преуспе- вать в этих вещах, и что сейчас у нас имеются только их начатки. Но надо понять, что же именно хотел доказать Павел, а именно: что дары, о которых идет речь, всего лишь вре- менны. И он доказывает это тем, что польза от них продолжается лишь до той поры, пока мы продвигаемся к цели путем ежедневного преуспевания.
10) Когда же настанет совершенное. Павел как бы говорит: когда мы достигнем цели, исчезнут все вспомоществования, поддерживающие нас в пути. Он использует уже упот- ребленный им способ выражения, противопоставляя совершенство тому, что существует отчасти. Совершенство, – говорит апостол, – с приходом своим упразднит все то, что слу- жит несовершенству. И когда же это совершенство наступит? Оно начнется с момента нашей смерти, поскольку вместе с телом мы совлечемся множества немощей. Однако, как мы вскоре услышим, полное совершенство наступит не раньше судного дня. Отсюда вы- вод: неразумно распространять сказанное апостолом на наше промежуточное время.
11) Когда я был младенцем. Апостол приводит сравнение, проясняющее его мысль. Ведь младенческому возрасту подобает многое из того, что впоследствии проходит с наступле- нием зрелости. Например, для младенчества необходимо детоводительство, а для зрелого возраста оно неуместно. И мы, покуда влачим земное существование, нуждаемся в неко- тором детоводительстве, поскольку еще далеки от совершенной мудрости. Итак, совер- шенство, будучи возрастом духовной зрелости, положит конец детоводительству и всему, что с ним сопряжено. В Послании к Ефесянам (4:14) апостол увещевает нас не оставаться детьми. Однако там он развивает другую мысль, о которой мы скажем, когда дойдем до толкования соответствующего места.
12) Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло (посредством зеркала). Это – даль- нейшее приложение приведенного выше сравнения. Способ нашего настоящего познания соответствует нашему несовершенству и младенчеству, поскольку мы еще не созерцаем ясно тайны Небесного Царства и не наслаждаемся ясным видением. Отметим также, что апостол пользуется здесь несколько иным сравнением, а именно: теперь мы видим как бы посредством зеркала, и поэтому – смутно. И эта смутность выражается словом «иносказа- ние».
Во-первых, несомненно, что апостол сравнивает с зеркалом служение Слова и необходи- мые для его осуществления орудия. Ибо Бог, будучи невидим, предназначил эти средства, чтобы через них являть Себя нам. Хотя сказанное можно отнести и ко всему мирозданию, в котором нам сияет слава Божия, как сказано в Рим.1:20 и Евр.11:13. Творения апостол называет зеркалами, в которых нам явлено величие невидимого Бога. Но поскольку здесь речь идет прежде всего о духовных дарах, помогающих существующим в Церкви служе-
ниям и являющихся как бы приложениями к ним, не будем дольше распространяться на эту тему.
Итак, служение Слова подобно зеркалу. Ибо ангелы не нуждается ни в проповеди, ни в прочих низших вспомоществованиях, ни в каких-либо таинствах. Они наслаждаются иным способом лицезрения Бога, и Бог являет им Себя не только в зеркале, но и путем от- крытого лицезрения. Мы же, еще не достигшие подобной высоты, рассматриваем образ Божий, предлагаемый нам в Слове, в таинствах, во всем церковномслужении.
И это видение Павел называет иносказательным не потому, что оно сомнительно или лживо, а потому, что оно не такое ясное, каким будет после судного дня. Той же самой мысли, но другими словами, апостол учит в 2Кор.5:6: покуда мы живем в этом теле, мы странствуем вдали от Господа; ибо мы ходим верою, а не видением. Значит, теперь наша вера созерцает Бога, как отсутствующего. И каким же образом? Таким, что она не видит Его лика, но довольствуется Его отраженным в зеркале образом. Но когда мы, оставив этот мир, отойдем к Богу, наша вера узрит Его как близкого и предстоящего ее взору.
Посему следует думать так: знание о Боге, получаемое нами из Его Слова, надежно и ис- тинно, и не содержит в себе ничего смутного, запутанного или темного. Однако в сравни- тельном смысле оно зовется гадательным, поскольку далеко отстоит от ожидаемого нами открытого лицезрения. Ведь тогда мы будем видеть Бога лицом к лицу. Поэтому этот от- рывок никак не противоречит другим, где говорится о ясности закона, Писания и прежде всего Евангелия. Писание – ясное и открытое откровение Божие, данное в Его Слове. Оно открыто настолько, насколько это полезно для нас и не содержит (как воображают нечес- тивые) ничего запутанного и внушающего сомнения. Но что все это по сравнению с тем видением, к которому мы стремимся? Посему апостол зовет наше видение гадательным лишь в сравнении с будущим лицезрением.
Наречие «тогда» скорее означает последний день, нежели время, следующее тут же после смерти. И хотя полное видение отложено до дня пришествия Христова, более близкое ли- цезрение Бога начинается сразу же после смерти, когда души, разрешенные от тел, больше не нуждаются ни во внешнем служении, ни в других низших вспомоществованиях. И все же (как я говорил ранее) Павел озабочен здесь вовсе не состоянием умерших, поскольку знание о нем не сильно полезно для благочестия.
Теперь знаю я отчасти. То есть, настоящий способ познания несовершенен. Так же и Ио- анн говорит в своем Послании (1Ин.3:2): мы знаем, что являемся детьми Божиими, но это еще не открылось, покуда мы не увидим Бога, Каков Он есть. Ибо тогда мы увидим Его не в образе, но в Самом Себе, дабы видение наше стало в каком-то смысле взаимным.
13) А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь (А теперь пребывают вера, на- дежда, любовь). Вывод из вышесказанного заключается в том, любовь превосходит ос- тальные дары; но вместо вышеприведенного списка даров апостол соединяет с любовью веру и надежду, коль скоро все дары соотносятся с этими высшими добродетелями. Ибо к чему предназначено все служение, если не к тому, чтобы наставить нас в вере, надежде и любви?
Значит, слово «вера» здесь понимается шире, нежели до этого. Апостол как бы говорит: есть много различных даров, но все они направлены и обращены к этой главной цели. Под словом «пребывают» апостол разумеет следующее: за вычетом всего остального на счетах остается ровно такая сумма. Ибо вера не продолжается после смерти, и апостол в другом месте противопоставляет ее прямому видению. Она длится лишь дотоле, доколе мы странствуем вдали от Господа. А теперь посмотрим, что в этом месте означает вера. Она означает познание Бога и Его воли, или же, если угодно, всеобщую и в собственном смысле понимаемую веру.
«Надежда» же есть не что иное, как стойкость в вере. Ибо, однажды уверовав в Слово Бо- жие, нам остается стоять в этой вере до самого конца. Посему, как вера есть мать надеж- ды, так и надежда поддерживает веру, не давая ей упасть.
Но любовь из них больше. То есть, если оценивать преимущество по перечисленным ранее результатам. Кроме того, надо принять во внимание непрекращаемость любви. Ведь каж- дому приносят пользу его собственные вера и надежда, любовь же распространяется на других. Вера и надежда относятся к несовершенству, а любовь останется даже в состоя- нии совершенства.
Но если рассмотреть отдельные последствия веры и сопоставить их с последствиями люб- ви, то обнаружится, что вера во многих аспектах выше. Больше того, по свидетельству то- го же апостола (1Фес.1:3), любовь есть следствие веры. А следствие без сомнения ниже своей причины. Кроме того, вере приписывается особая похвала, не подобающая любви, когда Иоанн (1Ин.5:4) говорит, что вера – наша победа, превозмогающая мир. Наконец, через веру мы возрождаемся, становимся детьми Божиими, обретаем вечную жизнь и де- лаемся обителью Христовой. Не говоря уже о других бесчисленных аспектах веры, и то немногое, что я перечислил, вполне доказывает, что вера во многих своих последствиях превосходит любовь. Отсюда явствует: любовь названа большей не во всех смыслах, а в лишь в том, что она вечна и ныне играет первую роль в сохранении единства Церкви.
Удивительно, как довольны собой паписты, громогласно рекламируя эти слова. Если, – говорят они, – нас оправдывает вера, значит, в еще большей степени оправдывает любовь, называемая здесь большей. Однако из сказанного ранее ответ на это возражение вполне очевиден. Но допустим, что любовь превосходит веру во всех смыслах, в чем же тогда со- стоит довод папистов? Поскольку любовь больше, она способна оправдывать в большей степени. Значит, царь будет пахать землю лучше крестьянина и шить обувь лучше сапож- ника, коль скоро он благороднее их обоих. Значит, человек должен бежать быстрее лоша- ди и переносить большие тяжести, нежели слон, коль скоро он превосходит их обоих по достоинству. Значит, ангелы лучше освещают землю, нежели солнце и луна, будучи много их превосходнее. Итак, если бы сила оправдывать зависела от достоинства или заслуги веры, возможно, довод папистов и заслуживал бы внимания. Но мы учим, что вера оправ- дывает не потому, что более достойна или заслуживает большей чести, а потому, что она принимает праведность, даром предложенную нам в Евангелии. И здесь не имеют значе- ния ее величие или достоинство. Значит этот отрывок так же мало помогает папистам, как и в случае, если бы апостол всему прочему предпочел веру.
1. Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчест- вовать. 2. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом; 3. а кто пророчествует, тот го- ворит людям в назидание, увещание и утешение. 4. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь. 5. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий пре- восходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы цер- ковь получила назидание. 6. Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на не- знакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?
(1. Последуйте любви; ревнуйте о духовных, особенно же о том, чтобы пророчество- вать. 2. Ибо кто говорит на языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не слушает его, он тайны говорит духом; 3. а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение. 4. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь. 5. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий больше того, кто
говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назида- ние. 6. Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не обращусь к вам или через откровение, или через позна- ние, или через пророчество, или через учение?)
Подобно тому, как прежде апостол велел коринфянам стремиться к большим дарам, так и теперь он предписывает им следовать любви. Ибо, как он пытался доказать ранее, любовь
– наивысшая добродетель. Значит, коринфяне будут хорошо и правильно использовать духовные дары, если между ними станет процветать любовь. Косвенно же апостол упре- кает недостаток их любви тем, что они до этого злоупотребляли своими дарами. И сделав из вышесказанного вывод, что там, где любви не отводят главенствующего места, нельзя достичь истинного преимущества, Павел показывает, сколь глупо тщеславие коринфян, делающее напрасными их надежды и пожелания.
1) Ревнуйте о дарах духовных (ревнуйте о духовных). Дабы коринфяне не возразили, что презирать дары Божии значит оскорблять Бога, апостол упреждает эту мысль и свидетель- ствует: у него нет намерения отваживать их даже от тех даров, которыми они злоупотреб- ляли. Скорее, напротив, он хвалит стремление к этим дарам, и хочет, чтобы они имели ме- сто в Церкви. Действительно, поскольку эти дары даны ради пользы Церкви, порочность людей не может сделать их излишними или вредными. И больше всего апостол расхвали- вает пророчество как самое полезное по сравнению с прочими дарами. Итак, Павел при- держивается наилучшего правила, не отвергая ничего полезного, но, при этом, увещевая коринфян не предпочитать из-за порочной зависти меньшего большему. На первое место он ставит пророчество. Затем говорит: ревнуйте о духовных, то есть, не пренебрегайте ни- каким даром; ибо я предписываю вам усердствовать во всем, лишь бы первенство вы от- давали пророчеству.
2) Кто говорит на (незнакомом) языке, тот говорит не людям. Теперь апостол из самой сути дела показывает, почему он предпочел пророчество остальным дарам. Он сравнивает пророчество с даром языков. Вероятно, что коринфяне больше стремились именно к это- мудару, как более подходящему внешней помпе. Ведь человек, говорящий на редком языке, вызывает всеобщее восхищение. Итак, из ранее установленных принципов апостол показывает, сколь порочна такая практика, никак не назидающая церковь. Вначале он го- ворит, что говорящий на языке говорит Богу, а не людям. То есть (согласно пословице), он поет для себя и для муз. В слове «язык» не содержится плеоназма, подобного имеющему- ся во фразах «так она возглаголила устами» и «ушами ловил я голос», но содержится только внешняя идиома. Причина, по которой такой оратор не говорит людям, заключает- ся в следующем: никто не слышит его речь какчленораздельную. Все слышат звук, но не понимают, что говорится. Такой человек «говорит духом», то есть – по духовному дару (ибо так я понимаю эту фразу вместе со Златоустом) вещи тайные и сокрытые, и поэтому никому не полезные.
Слово «тайны» Златоуст понимает в почтительном смысле как особенные откровения Бо- жии, я же придаю ему отрицательный смысл, означающий темные и запутанные загадки. Апостол как бы говорит: такой человек высказывает нечто никем другим не разумеемое.
3) А кто пророчествует, тот говорит людям. Пророчество, – утверждает апостол, – пло- доносно для всех, в то время как язык – зарытое под землей сокровище. Итак, как же глу- по тратить время на совершенно бесполезную вещь, и упускать то, что приносит наивыс- шую пользу! Говорить для назидания означает говорить то, в чем содержится способное к назиданию учение. И слово это я толкую как учение, наставляющее нас в благочестии, в вере, в почитании Бога и страхе Божием, в праведных и святых служениях. Поскольку же мы сильно нуждаемся в стимулах, и некоторые из нас тяготятся скорбями и страдают от немощи, к учениюапостол добавляет увещание и утешение. Кроме того, из этого и пре-
дыдущего предложения явствует, что пророчество – это вовсе не дар прорицания. Но не буду повторять то, о чем я говорил выше.
4) Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя. Раньше апостол утверждал, что такой человек говорит Богу, теперь же заявляет, что он обращается к себе. Ибо все совер- шаемое в Церкви должно быть полезно всем. Итак, пусть прекратится превратное тщесла- вие, мешающее пользе всего народа. Добавь к этому, что Павел явно использует здесь ус- тупку. Ведь там, где тщеславие дало такие всходы, нет никакого внутреннего усердия к преуспеванию. И Павел как бы велит исчезнуть из общего собрания всем любителям по- казухи, заботящимся лишь о самих себе.
5) Желаю, чтобы вы все говорили языками. Апостол снова свидетельствует: он предпочи- тает пророчество, но так, что второе место отводит языкам. И это следует тщательно ура- зуметь. Ведь Бог ничего не дает Своей Церкви напрасно. И у языков раньше было свое употребление. Хотя коринфяне из-за усердия к превратной помпезности сделали этот дар отчасти излишним и никчемным, а отчасти даже вредным. И все же Павел, прекрасно осознавая происшедшую порчу, хвалит дар языков и ни в коем случае не желает его уп- разднения.
Да и сегодня, когда нам крайне необходимо знание языков, Бог Своим чудесным благо- деянием снова вывел их из тьмы на всеобщее обозрение. В настоящее время имеются бо- гословы, яростно противящиеся этому дару. Но коль скоро ясно, что Дух Святой украсил дар языков небесной славой, легко понять, каким именно духом ведомы эти критики, изо всех сил ругающие их изучение. Хотя наша ситуация не похожа на ту, о которой идет речь. Ведь Павел имеет в виду языки, служившие всемирной проповеди Евангелия. Наши же критики осуждают языки, из которых, как из некоего источника, мы черпаем чистую истину Писания.
Затем следует оговорка: не стоит так сосредоточиваться на языках, чтобы при этом пре- небрегать пророчеством, заслуженно занимающим первое место.
Разве он при том будет и изъяснять. Если добавляется истолкование, речь идет уже о пророчестве. Однако не думай, будто Павел позволяет кому-то, бормоча необычные сло- ва, оставлять церковь бесплодной. Как было бы смешно без причины возвещать одно и то же на многих языках! Но часто случается, что чужой язык используют вполне своевре- менно. Лишь бы люди преследовали при этом одну цель: назидание церкви.
6) Теперь, если я приду к вам. В качестве примера апостол предлагает самого себя, ибо бо- лее яркой иллюстрации нельзя было придумать. Коринфяне получили плод от его учения. Итак, апостол спрашивает их: какую они поимели бы пользу, если бы он говорил им на незнакомом языке? Этим он хочет сказать, насколько лучше для них стремиться к проро- честву. Кроме того, показать им глупость подобной ситуации на своем примере было ме- нее оскорбительно, нежели сделать это на примере кого-нибудь еще.
Апостол говорит о четырех видах назидания: откровении, знании, пророчестве и учении. И поскольку толкователи изъясняют их по-разному, пусть и мне будет позволено выска- зать свое предположение. Хотя, поскольку это – всего лишь догадка, окончательный суд я препоручаю своим читателям.
Откровение и пророчество я соединяют вместе и думаю, что последнее есть осуществле- ние первого. Подобным же образом я думаю о знании и учении. Посему, обретаемое по- средством откровения возвещается другим через пророчество. Сообщение же знания со- стоит в учении. Таким образом, пророчество – это толкователь и служитель откровения, что больше соответствует, нежели противоречит приведенному выше определению. Ибо ранее мы сказали, что пророчество – не простое и голое толкование Писаний, а одновре- менно и знание того, как приспособить Писание к текущим нуждам. А знание это обрета- ется лишь по откровению и особому внушению Божию.
7. И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях? 8. И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? 9. Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы бу- дете говорить на ветер. 10. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. 11. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестра- нец, и говорящий для меня чужестранец. 12. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старай- тесь обогатиться ими к назиданию церкви. 13. А потому, говорящий на незнакомом язы- ке, молись о даре истолкования. 14. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. 15. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. 16. Ибо если ты бу- дешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. 17. Ты хорошо благода- ришь, но другой не назидается.
(7. И бездушные, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных звуков, как распознать то, что играют на свирели или на гуслях? 8. И если труба будет изда- вать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? 9. Так если и вы на язы- ке произносите ничего не означающее слово, как понять, о чем говорится? Вы будете го- ворить на ветер. 10. Сколько, например, различных звуков в мире, и ни один из них не яв- ляется немым. 11. Но если я не разумею силы звука, то я для говорящего варвар, и гово- рящий для меня варвар. 12. Так и вы, последуя духам, ищите возвышения своего для нази- дания церкви. 13. А потому, говорящий на языке, пусть молится об истолковании. 14. Ибо когда я молюсь на языке, дух мой молится, но ум мой остается без плода. 15. Итак, что же? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.
16. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» на твое благодарение? Ибо он не понимает, что ты говоришь. 17. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.)
7) И бездушные. Апостол приводит два сравнения. Первое основано на музыкальных ин- струментах, а второе – на всеобщей природе вещей. Ибо нет звука, в котором не присутст- вовало бы некое устроение, помогающее его распознать. По словам апостола, этому учат нас даже бездушные вещи. Действительно, часто приходится слышать звуки, издаваемые без какой-либо музыкальности. Но Павел ведет речь о звуках, издаваемых с определен- ным искусством. Он как бы говорит: человек не может вложить душу в свирель или гусли, но делает звучание их столь стройным, что можно различить его смысл. Итак, сколь глу- по, если сами люди, наделенные разумом, издают незнамо какое бормотание!
Далее, не стоит утонченно рассуждать в этом месте о разных музыкальных тонах. Ведь Павел говорит лишь о самых распространенных из них, например, звуке трубы, о котором он скажет вскоре. Ибо этот звук настолько способен воспламенять души, что может взбу- доражить не только людей, но и коней. Посему история повествует, что лакедемоняне в начале сражения больше использовали свирель, дабы войско в излишней пылкости не об- рушилось на врага сразу же. В конце концов, все мы по опыту знаем, сколь сильна музыка в деле пробуждения человеческих чувств. Так что Платон не без причины утверждает, что она весьма сильна склонять государственную мораль в ту или иную сторону.
Говорить на ветер означает здесь напрасно сотрясать воздух. Апостол как бы говорит: твой голос, не доходя ни до Бога, ни до людей, просто растворяется в окружающем про- странстве.
10) И ни одного из них нет без значения (и ни один из них не является немым). Апостол говорит обобщенно. Он имеет в виду естественные звуки, издаваемые животными. Немое означает в данном месте неясное и противопоставляется членораздельному. Ведь лай со- баки отличается от ржания лошадей, рык льва – от мычания ослов. И даже каждой птице
свойственна своя определенная манера пения или верещания. Итак, вся природа устроена Богом так, что призывает нас говорить членораздельно.
11) Я для говорящего чужестранец (варвар). Язык должен быть отпечатком души, но не в том смысле, в котором гласит поговорка, а в том, в каком учит Аристотель в начале книги
«Об истолковании». Итак, сколь это глупо и некрасиво, когда человек издает в собрании звуки, которые слушатель совершенно не понимает, в которых он не видит никакого зна- ка, указывающего на то, что хочет сказать говорящий! Итак, Павел обоснованно считает глупостью быть варваром для слушателей, издавая звуки на неизвестном наречии. Одно- временно он тонко высмеивает нелепое тщеславие коринфян, пытавшихся этим хвалиться и превозноситься. В результате, – говорит апостол, – награда твоя в том, чтобы прослыть варваром. Ибо слово «варвар», является ли оно придуманным (как учит Страбон), или производится от какого-то другого слова, всегда понимается в дурном смысле. Поэтому греки, казавшиеся себе единственными красноречивыми и культурными людьми, всех ос- тальных называли варварами из-за грубости и дикости их языка. Однако нет такого куль- турного наречия, которое нельзя считать варварским из-за отсутствия понимания. Слуша- тель, – говорит Павел, – будет для меня варваром, и я буду варваром для него. Этими сло- вами он намекает, что говорить на незнакомом языке значит – не общаться с церковью, а скорее от нее отчуждаться. Поэтому поступающий так заслуженно презирается остальны- ми, как сам первый их презревший.
12) Ревнуя о дарах духовных (последуя духам). Павел делает вывод: дар языков дан не для того, чтобы служить тщеславию немногих без всякого плода для церкви. Если, – говорит апостол, – вам нравятся духовные дары, целью их должно быть назидание; ваше возвы- шение лишь тогда истинно и достойно похвалы, когда церковь получает от него плод. Впрочем, из-за этого Павел не разрешает стремления к возвышению, даже с пользою для церкви, но, исправляя этот недостаток, показывает, как далеки коринфяне от того, к чему стремятся. Одновременно он учит, каких людей следует особенно ценить, а именно: чем усерднее кто-либо занят назиданием, тем больше достоинства он приобретает. Однако наше дело – стремиться только к одной цели: чтобы Господь наш возвышался, и Царство Его возрастало день ото дня. Духами апостол метонимически называет здесь духовные дары, подобно тому, как дух учения, разумения или рассудительности означает само ду- ховное учение, разумение или рассудительность. В любом случае надо держаться того, чему Павел учил ранее: один и тот же Дух по Своей воле раздает разным людям разные дарования.
13) А потому, говорящий на незнакомом языке (говорящий на языке). Здесь имеет место упреждение возможного возражения. Кто-то вполне мог бы сказать: значит, владеющий чужим языком получил бесполезный дар? Но зачем же скрывать то, что можно выказать с прославлением Бога? И Павел называет средство исправления этого порока: пусть таковой просит у Бога дара истолкования; если же он его лишен, то пусть воздержится от внешней помпы.
14) Ибо когда я молюсь на незнакомом языке. Хотя апостол мог использовать и этот при- мер для подтверждения сказанного ранее, он, на мой взгляд, преследует здесь иную цель. Ибо вполне вероятно, что коринфяне грешили и в этом вопросе: они не только разговари- вали, но и молились на чужих языках. Впрочем, оба злоупотребления проистекали из од- ного источника и относились к одному роду.
Что означает молиться на языке, ясно из предыдущего контекста. Это значит произносить молитву на незнакомом наречии. Что же означает здесь слово «дух» объяснить нелегко. Толкование Амвросия, отнесшего сказанное к Духу, получаемому нами в крещении, ли- шено не только оснований, но и какого-либо правдоподобия. Августин истолковал изящ- нее, отнеся это слово к способности восприятия, постигающего идеи и символы отдель- ных вещей, то есть к способности души, низшей по сравнению с умственным разумением.
Еще вероятнее мнение тех, кто думает, что здесь говорится о духе, исходящем из гортани, то есть о дыхании. Но такому толкованию противоречит то обстоятельство, что в течение настоящего рассуждения Павел употребляет слово «дух» в одном и том же смысле. Боль- ше того, в этом случае будет иметь место частый повтор. Ведь коринфяне гордились этим почетным званием. И Павел вполне им его разрешил. Ноодновременно он указывает, сколь порочно злоупотреблять столь добрым и известным прозвищем. Апостол как бы го- ворит: ты претендуешь на дух, но зачем все это, если он бесполезен? На этом основании я и вынужден согласиться со Златоустом по поводу значения слова «дух». Он толкует его, как и раньше, разумея под ним духовный дар. Таким образом, фраза «мой дух» означает то же, что и ниспосланный мне дар.
Но здесь возникает новая проблема: невероятно (по крайней мере, мы нигде об этом не читаем), чтобы кто-то говорил на незнакомом для себя языке по внушению от Святого Духа. Ведь дар языков посылался не для шума, а для общения. Как было бы смешно, если бы Дух Божий заставлял язык римлянина произносить слова на греческом, совершенно неизвестные говорящему! Подобно тому, как обучают воспроизводить человеческие слова попугаев, сорок и ворон! Если же наделенный даром языков говорил с пониманием и смыслом, Павел напрасно утверждает, что дух молится, а ум остается бесплодным. Ибо ум в таком случае непосредственно связан с духом.
На все вышесказанное отвечу так: Павел говорит здесь с целью научения. Он исходит из предположения того, чего на самом деле не было. Апостол спрашивает: если дар языка отделить от разумения, так, что говорящий будет варваром и для себя, и для других, что он достигнет от своего бормотания? Называть же ум a;karpon потому, что церковь не по- лучает от него никакой пользы, весьма натянуто. Ведь Павел говорит здесь о частных мо- литвах. Итак, согласимся с тем, что апостол разделяет соединенные другс другом вещи с целью нашего научения, но не потому, что так могло бы быть, или обычно происходило. В таком случае смысл становится ясным. Если я молюсь на незнакомом мне наречии, и Дух подсказывает мне конкретные слова, то молится Дух, управляющий моим языком, но уммой или блуждает вдали, или, по крайней мере, вовсе не участвует в молитве.
Отметим: Павел считает большим пороком то, что ум не участвует в молитвословии. И не удивительно: ибо что еще мы делаем, молясь, как не изливаем перед Богом свои помыш- ления и желания? Кроме того, поскольку молитва есть духовное почитание Бога, разве может быть что-либо более чуждым ее природе, чем упражнение уст, а не души? И это было бы известно всем, если бы дьявол не оглупил мир настолько, что люди поверили, будто молятся правильно, только двигая губами.
Паписты настолько упорны в своем безумии, что не только оправдывают не понятные ни- кому молитвы, но и требуют от несведущих бормотать совершенно незнакомые им слова. Между тем, они насмехаются над Богом путем утонченного софизма, говоря, что в молит- ве вполне достаточно целевого намерения. То есть, Богу вполне угодно такое почитание, если какой-нибудь испанец на немецком языке станет Его проклинать и думать при этом о чем-либо мирском, лишь бы перед произнесением молитвенной формулы его намерение было хотя бы слабо обращено к Богу.
15) Стану молиться духом. Кто-то мог бы возразить и сказать: значит, дух совершенно бесполезен в молитве. Поэтому Павел учит: надлежит молиться и духом, лишь бы при этом присутствовал разум, то есть разумение. Итак, он допускает и одобряет использова- ние в молитвах духовного дара. Ноодновременно требует самого главного: наш ум не должен оставаться праздным.
Говоря же «буду петь», апостол под частным подразумевает общее. Коль скоро цель пес- нопений – восхваление Бога, под пением апостол понимает благословение, или благода- рение, Бога. Ведь в своих молитвах мы либо просим что-нибудь у Бога, либо признаем ни- спосланные от Него благодеяния.
Из этого отрывка мы также заключаем: обычай петь уже тогда распространился среди ве- рующих. Об этом сказано даже у Плиния, который спустя по меньшей мере сорок лет по- сле смерти Павла писал, что христиане имели обычай перед рассветом воспевать гимны Христу. И я не сомневаюсь, что в отношении песнопений христиане с самого начала под- ражали обряду иудейской церкви.
16) Если ты будешь благословлять духом. До сих пор апостол показывал, сколь суетными и бесплодными для каждого из нас будут молитвы, в которых к голосу не присоединяется разум. Теперь апостол переходит к молитвам общественным. Если собрание не понимает того, кто придумывает или возглашает молитвы от имени народа, то как простолюдины присоединят свой голос в конце, чтобы принять в них участие? Ведь общение в молитве бывает лишь в том случае, если у всех – единый помысел и одно желание. Подобное про- исходит и при благословениях, в которых мы благодарим Бога.
«Говорить» означает у Павла ситуацию, когда кто-то из служителей громко произносит молитвы, а весь народ внутренне и до самого конца присоединяется к его словам. Тогда все говорят «аминь», исповедуя, что молитва, произнесенная одним, была общей для всех. Известно, что слово «аминь» еврейское и производится из того же корня, что и вера или истина. Итак, оно служит подтверждением как утверждаемого, так и желаемого. Далее, поскольку это слово употреблялось иудеями очень долго, оно по этой причине перешло к язычникам. И греки пользовались им так, как если бы оно принадлежало их языку. Итак, речь идет о молитвенной формуле, распространенной во всех народах. И Павел говорит: если в торжественной молитве ты используешь непонятное наречие, не разумеемое не- учами и простолюдинами, среди которых ты говоришь, между тобой и ими не будет об- щения в молитве. Тогда твоя молитва или твое благословение перестанут быть общест- венными. Почему? Потому что никто не может сказать «аминь» молитве или песнопению, если их не поймет.
Однако то, что отвергает Павел, паписты считают вполне освященным и законным. В этом проявляется их удивительное бесстыдство; больше того, это ярчайший пример, пока- зывающий нам, какой разнузданной вседозволенностью обладает сатана в царстве папы. Что может быть яснее слов Павла: простолюдин не может участвовать в общественной молитве, если не понимает, что в ней говорится? Разве можно яснее и понятнее запретить совершать общественные благодарения и молитвы не на народном языке? Но паписты, ежедневно делая то, что запрещает Павел, неужели не превращают при этом в неуча его самого? И соблюдать с наивысшим благоговением то, чему он не велит быть, разве не оз- начает открытого презрения к Богу? Итак, мы видим, сколь безнаказанно резвится среди них сатана. И дьявольское превозношение папистов выдает себя также в том, что, будучи обличенными, они не только не каются, но и готовы защищать свое заблуждение с помо- щью огня и меча.
18. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; 19. но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнако- мом языке. 20. Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. 21. В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь. 22. Итак языки суть зна- мение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для ве- рующих. 23. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми язы- ками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?
24. Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. 25. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.
(18. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; 19. но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели десять тысяч слов на
языке. 20. Братия! Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте со- вершенными. 21. В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить наро- ду сему, но и так не послушают Меня, говорит Господь. 22. Итак языки вместо знамения не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.
23. Если вся церковь сойдется вместе, и все говорят языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь? 24. Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. 25. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он, пав ниц, поклонится Богу, воз- вещая, что истинно среди вас Бог.)
18) Благодарю и т.д. Поскольку многие порицали чужие способности, которыми не обла- дали сами, Павел, дабы не казалось, будто он по злобе или зависти преуменьшает дар язы- ков, упреждает подобное подозрение и ставит себя выше остальных в отношении этого дара. Смотрите, – говорит апостол, – моя речь не должна вызывать у вас подозрения, словно я уничижаю то, чем не обладаю сам; если устроить состязание в знании языков, никто из вас со мною не сравнится; и хотя я мог бы расхваливать (venditare) это свое зна- ние, все же назидание я ценю больше. Сказанное добавляет учению Павла немало автори- тета, ибо он проповедовал его безо всякой корысти. Впрочем, дабы не показалось, будто апостол превозносится, ставя себя выше прочих, все свои дарования он относит к Богу,умеряя скромностью собственную похвалу.
19) Хочу лучше пять слов. Высказывание Павла содержит гиперболу, если только не по- нимать пять слов как пять предложений. И коль скоро апостол, способный блистать гово- рением на языках, добровольно от этого воздерживается, стремясь к одному лишь назида- нию безо всякой помпезности, он тем самым обличает ветреное тщеславие тех, кто желал выделяться пустым и никчемным бормотанием. Одновременно авторитет апостола дол- жен был весьма помочь в том, чтобы отвадить коринфян от подобной суеты.
20) Братия! Не будьте дети умом. Апостол идет дальше. Он показывает, насколько обе- зумели коринфяне. Ведь в качестве особого блага они желали себе того, что Господь гро- зился послать народу, желая поразить его тягчайшей карой. Какое безумие – жадно и усердно стремиться к тому,что Бог рассматривает как проклятие! И чтобы лучше понять мысль апостола, отметим: эта фраза из Исаии (28:11) привязана к тут же добавленному апостолом свидетельству. Но переводчиков обмануло то, что они не обратили внимания на контекст. И дабы устранить всякое заблуждение, сначала объясним сказанное Исаией. Рассмотрим внимательнее слова апостола. В соответствующей главе своей книги пророк Исаия яростно обрушивается на десять колен, осквернивших себя всевозможными безза- кониями. Все утешение пророка состояло в том, что у Бога сохранялся неиспорченный народ в колене Иуды. Но вскоре он начинает оплакивать и его порочность. И оплакивает тем горше, что на исправление его не оставалось никакой надежды. Исаия говорит от имени Бога: кого научу знанию? Вскормленных молоком матери? Оторванных от сосцов? Этим он хочет сказать, что они не более восприимчивы к учению, чем младенцы, недавно питавшиеся молоком.
Затем следуют слова: заповедь к заповеди, наставление к наставлению, повеление к пове- лению, указание к указанию, немного здесь, немного там. Этими словами Бог как бы пе- редразнивает иудеев и изображает свойственные им нерадивость и лень. Он как бы гово- рит: обучая их, Я напрасно трачу Свое время; все безуспешно, коль скоро они чрезмерно невежественны и тут же забывают все, чему научились долгими стараниями. И снова вы- вод: кто говорит с этим народом, тот словно бормочет и говорит на чужом языке. Именно это место и цитирует Павел. Он хочет сказать: народ был поражен такой слепотой и таким безумием, что понимал говорящего с ним Бога не больше, чем какого-то варвара или чу- жестранца, болтающего на незнакомом наречии. А это – ужасное проклятие. Апостол не приводит сказанного пророком дословно, ибо ему было вполне достаточно только указать
на данный отрывок, дабы сами коринфяне, получив соответствующее наставление, раз- мыслили над ним тщательнее.
Говоря же, что сказанное написано в законе, Павел не нарушает установившуюся терми- нологию. Ведь пророки не несли отдельного от закона служения, будучи его верными толкователями. И все учение их было как бы дополнением к закону. Поэтому законом на- звано здесь все Писание, составленное до пришествия Христова. И Павел делает вывод: братия, надо остерегаться младенческого неразумия, столь сурово порицаемого пророком, дабы глас Божий не звучал в ваших ушах бесплодно; если же вы отвергаете предъявлен- ное вам пророчество и предпочитаете восхищаться пустыми звуками, разве это не значит добровольно навлекать на себя проклятие Божие?
Далее, дабы коринфяне не возразили, сказав, что в других отрывках младенческий на- строй, наоборот, восхваляется, Павел упреждает эту возможность и увещевает их быть младенцами на злое, но не младенцами по уму. Отсюда мы заключаем, сколь бесстыдно поступают те, кто выдает невежество за христианскую простоту. Павел хочет, чтобы умом все верующие были, насколько возможно, совершенны. Папа же, поскольку легче обма- нывать ослов, нежели людей, под предлогом простоты велит всем своим оставаться не- учами. Отсюда видно, что представляет собой папское правление, и сколь отличается оно от установления Христова.
22) Итак языки суть знамение (итак языки вместо знамения). Это место можно истолко- вывать двояко и относить слово «итак» либо только к ближайшему предложению, либо ко всему предыдущему рассуждению. Если выбрать первое, смысл будет таким: смотрите, братья, то, что вы желаете столь сильно – вовсе не благодеяние Божие верующим, а кара, насылаемая на неверующих. И Павел имеет в виду не постоянное использование языков, но вполне определенный и конкретный случай. Если же кто-то предпочтет отнести ска- занное ко всему предыдущему рассуждению, возражать не стану, хотя меня вполне уст- раивает и первое толкование.
Если же понимать обобщенно, смысл будет следующий: языки, постольку, поскольку да- ны в качестве знамения, то есть, в качестве чуда, предназначены собственно не для ве- рующих, а для неверующих. Разнообразным было использование языков. Отчасти оно бы- ло вынужденным, поскольку разнообразие народных наречий не должно было мешать апостолам сеять Евангелие по всему миру. А с помощью языков апостолы могли свободно общаться со всяким народом. Кроме того, дар языков или производил впечатление на не- верующих, или устрашал их лицезрением чуда. Ведь цель как других чудес, так и этого чуда, состояла в том, чтобы приготовить к послушанию Христу тех, кто ранее был Ему чужд. Верующие же, уже посвятившие себя Его учению, не до такой степени нуждались в подобной подготовке. Итак, коринфяне напирали на этот дар неправильно и неуместно, презирая в то же время пророчество, особо и в собственном смысле предназначенное для верующих, и поэтому обязанное быть для них желанным. В языках же внимание их при- влекало одно лишь чудо.
23) Если вся церковь сойдется. Поскольку коринфянами овладела глупая и порочная страсть, они вовсе не замечали своего порока. И Павел учит их: они подвергнутся на- смешкам нечестивых и неучей, если последние, придя на их церковное собрание, застанут их не говорящими, а издающими непонятные звуки. Ибо какой неуч не сочтет, что не бе- зумны люди, вместо разумной речи попусту сотрясающие воздух? Люди, занятые подоб- ной глупостью, несмотря на то, что собрались услышать божественное учение? Слова Павла весьма язвительны: вы в восторге от самих себя, – говорит он коринфянам, – а меж- ду тем нечестивые и неучи осмеивают вашу нелепость; итак, вы не видите даже того, что ясно видно неученым и неверующим.
Но Златоуст задает здесь следующий вопрос: коль скоро языки даны в знамение неве- рующим, почему же, по словам апостола, они будут их высмеивать? И отвечает так: языки
служили знамением, приводившим неверующих в изумление, но не наставляющим или изменяющим их к лучшему. Тем не менее, Златоуст добавляет, что знамение казалось не- верующим беснованием в силу их собственной порочности. Но мне не нравится такое ре- шение вопроса. Ибо какое бы впечатление ни производило чудо на неверующего или не- уча, как бы ни чтил он в нем дар Божий, он не перестанет из-за этого высмеивать или осуждать неуместное употребление этого дара. Он скажет себе: чего хотят достичь эти люди, напрасно изнуряющие себя и других? Зачем говорить так, чтобы при этом ничего не сказать? Таким образом, Павел имеет в виду следующее: неверующие и неучи будут заслуженно осуждать безумие коринфян, как бы те сами себе ни нравились.
24) Но когда все пророчествуют. Ранее апостол учил, насколько пророчество полезнее для верующих по сравнению со знанием языков. Теперь же он учит тому, что полезно не только для них, но и для внешних. И для коринфян это – самый веский и обличительный довод. Ибо сколь порочно недооценивать дар полезный и внутри и вне Церкви, и между тем держаться за другой, бесполезный для домашних и создающий преткновение для чу- жих! Апостол видит плод пророчества в том, что оно вызывает совесть нечестивого на суд Божий. Оно так поражает его живым ощущением этого суда, что он, ранее спокойно пре- зиравший здравое учение, вынужден теперь воздать славу Богу.
Впрочем, этот отрывок будет еще легче понять, если сравнить с ним сказанное в Евр.4:12: Слово Божие живо и действенно, и проникает глубже любого меча обоюдоострого, доста- вая до разделения души и духа, сочленений и мозгов, творя суд над помышлениями серд- ца. И здесь, и там проповедуется одна и та же действенность Слова Божия, но полнее и яснее в отрывке из Послания к Евреям. Что же касается настоящего места, то теперь не- трудно понять, что значат слова обличать и судить. Совесть человека пребывает в оцепе- нении, ее вполне устраивают собственные злые дела, покуда она заволакивается тьмою невежества. Неверие – это, в конечном итоге, летаргический сон, усыпляющий все чувст- ва. Но Слово Божие проникает до самых отдаленных тайников души и словно внесенным светильником рассеивает их мрак, стряхивая с души смертельное оцепенение. Итак, неве- рующие обличаются в следующем смысле: понимая, что имеют дело с Богом, они впада- ют в серьезное волнение и трепет. Их также подвергают суровому суду. Ведь ранее, спря- тавшись в своем мраке, они не видели собственной гнусности; теперь же, после извлече- ния их на свет, нечестивые вынуждены против себя свидетельствовать.
Фразу «всеми обличается, всеми судится» отнеси к тем, кто пророчествует. Ведь немного выше апостол говорил: но когда вы все пророчествуете. Павел выразительно пользуется здесь словом «все», дабы устранить небрежение пророческим даром. По его словам, неве- рующий обличается не потому, что пророк намеками или открыто выносит ему приговор, но потому что совесть самого слышащего узнает из учения пророка о собственном осуж- дении. Он судится, поскольку обращается к самому себе и, устроив самопроверку, узнает о себе то, чего ранее не знал. Сюда же относится сказанное Христом: Дух, придя, обличит мир о грехе (Ин.16:8). Именно об этом говорит апостол в сразу же следующей фразе:
«тайны сердца его обнаруживаются». На мой взгляд, он имеет в виду не то, что остальные узнают, каков он на самом деле, а скорее то, что совесть его пробудится, осознав ранее неизвестное ей собственное зло.
Но здесь Златоуст снова спрашивает: как пророчество может быть столь действенным для обличения неверующих, если сам Павел ранее говорил, что оно дано не им. На этот во- прос он отвечает так: пророчество, действительно, им дано, но не как бесполезный знак, а как повод для назидания. Я же думаю, что проще и лучше было сказать по-другому: про- рочество дано грешникам, однако не погибающим, сердца которых ослепил сатана, дабы те не видели сияющий в нем свет. И будет лучше, если мы соединим эту фразу с пророче- ством Исаии (28:11), где он ведет речь о неверующих, для которых пророчество бесплод- но и бесполезно.
25) И он падет ниц и поклонится (пав ниц, поклонится). Ибо смирить плотскую гордыню может только истинное познание Бога. И пророчество подводит нас именно к нему.Итак, природа и сила пророчества заключаются в том, чтобы сбросить людей с высоты их гор- дыни и заставить их, пав ниц, поклониться Богу. Впрочем, для многих пророчество оста- ется бесполезным, больше того, некоторые становятся от него хуже. Но Павел приписыва- ет эту силу пророчеству не в том смысле, что оно всегда ее выказывает. Он только дает понять, какая от него польза, и в чем состоит его служение. Великая похвала пророчеству! Ведь оно заставляет неверующих признать, что Бог находится со Своим народом, и в соб- рании оного сияет Его величие.
26. Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть по- учение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию.
27. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. 28. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу. 29. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. 30. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. 31. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. 32. И духи пророческие послушны пророкам, 33. потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых.
(26. Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть песнопение, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к на- зиданию. 27. Если кто говорит на языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один да изъясняет. 28. Если же не будет истолкователя, пусть молчит в церкви, а гово- рит себе и Богу. 29. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассужда- ют. 30. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. 31. Ибо все каждый по отдельности можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем полу- чать утешение. 32. И духи пророческие послушны пророкам, 33. потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира, как и во всех церквах у святых.)
26) Итак что же. Апостол говорит о врачевстве, способном излечить указанный им не- дуг. Во-первых, надо давать место всем дарам, но по очереди и в меру. Во-вторых, цер- ковь должна заниматься не бесполезными упражнениями, но стремиться к назиданию во всех своих делах. О назидании апостол говорил прежде, и говорил следующим образом: каждый, наделенный каким-нибудь даром, должен стараться употреблять его ради общей пользы. Ведь именно так следует понимать слово «каждый», а вовсе не в обобщающем смысле, словно все до одного были наделены каким-нибудь видом подобной благодати.
27) Если кто говорит на незнакомом языке (говорит на языке). Теперь апостол говорит о порядке говорения на языках и предписывает его надлежащий способ. Если кто-то хочет говорить на языках, пусть говорят двое или трое, по крайней мере, не больше трех, и пусть тут же присутствует истолкователь. Без толкователя от языков нет пользы. Значит, пусть знающие их воздержатся в этом случае от их употребления. Отметим, что апостол не повелевает, а только разрешает. Ибо церковь без всякого неудобства могла бы обой- тись без дара языков, нуждаясь в них лишь настолько, насколько последние помогают пророчеству. Таковы сегодня еврейский и греческий языки. Но Павел допускает исполь- зование языков, дабы не казалось, что он лишает верующих какой-либо духовной благо- дати. Хотя и это могло бы показаться неразумным, ибо раньше апостол говорил, что язы- ки полезны неверующим, и при этом лишь постольку, поскольку являются знамениями. Отвечаю: хотя бы чудо производилось прежде всего ради неверующих, отсюда не следует, что оно никоим образом не относится к верующим. Если же слова о том, что незнакомый язык есть знамение для неверующих, понимать в смысле Исаии, мысль апостола предста- нет совершенно по-иному. Он допускает языки, но так, чтобы соединенное с ними истол- кование проясняло все.
Итак, апостол устраняет порок коринфян наилучшим возможным средством. Он не отвер- гает никакой Божий дар, позволяя всем Его благодеяниям проявляться среди верующих. Однако Павел предписывает способ использования того или иного дара, дабы место славы Божией не заняло тщеславие, и дабы меньший дар не мешал использованию большего. Одновременно апостол ставит условие – не допускать пустого и лишенного плода бах- вальства.
28) Говори (говорит) себе и Богу. Пусть они пользуются, – говорит апостол, – своим да- ром в своей же совести и благодарят за это Бога. Именно так я и толкую фразу «говорить себе и Богу». Она означает следующее: признавать в самом себе ниспосланную Им благо- дать, сопровождать ее благодарением, и пользоваться ею как бы для самого себя, когда неуместно выказывать ее перед другими. Ибо апостол противопоставляет этому тайному говорению открытое, которое он запрещает устраивать в церкви.
29) Пророки … двое или трое. Апостол устанавливает определенные рамки также для дара пророчества. Ибо, как говорят в народе, множественность порождает неразбериху. И это истинно, поскольку подтверждается нашим повседневным опытом. Однако Павел не столь строго ограничивает число говорящих, как в случае с языками. Ибо нет никакой опасности посвящать пророчеству большее время. Напротив, подобное усердие было бы весьма похвально. Однако Павел имеет в виду людскую немощь и то, что она способна усвоить за один раз.
И все же остается вопрос: почему апостол устанавливает одно и то же число говорящих как для пророчества, так и для языков? Разве что в отношении последних он подчеркнуто добавляет слово «много». Ведь если языки менее полезны, чем пророчества, использова- ние их должно быть более редким. Отвечаю: под языками в том смысле, в котором здесь их понимает Павел, имеются в виду и пророчества. Ведь языки употребляются или для изъяснения, или для молитвы. В первом случае толкователь исполняет роль пророка. Та- ким и было главное, а также весьма частое употребление пророческого дара. Апостол же лишь устанавливает ограничение, дабы пророчество не надоедало и не падало от этого в цене. Кроме того, он не хочет, чтобы менее опытные похищали у лучших право и возмож- ность поучать. Павел хочет, чтобы те, кому он присваивает проповедническое служение, поставлялись открыто из числа самых выдающихся посредством общего голосования церкви. Но известно, что в этой ситуации большую пронырливость проявляют весьма по- средственные и малоученые люди. Так что истинна пословица о том, что невежеству свойственна дерзость. И Павел хочет предотвратить подобное зло, возлагая обязанность говорить лишь на двух или трех пророков.
Прочие пусть рассуждают. Дабы не давать кому-то повода для жалоб, словно он желает подавить и похоронить ниспосланный ему Божий дар, Павел показывает, как можно поль- зоваться этим даром во благо церкви, даже храня при этом молчание. Им можно пользо- ваться, раздумывая о том, что говорят другие. Весьма полезно присутствие людей, опыт- ных в рассуждении, не позволяющих здравому учению извращаться мошенничеством са- таны или искажаться какими-то нелепостями. Итак, Павел утверждает: прочие пророки, даже храня молчание, будут весьма полезны для церкви.
Но представляется весьма глупым позволять людям судить об учении Божием, которое должно приниматься безо всяких споров. Отвечаю на это: учение Божие не подчиняется здесь суждению людей. Говорится лишь, что люди, руководствуясь Духом Божиим, должны размышлять над тем, от Бога ли исходит произносимое слово, или же, о чем будет сказано ниже, под предлогом откровения нам преподается простое человеческое измыш- ление.
30) Если же другому из сидящих будет откровение. Это – вторая польза, которую могут принести пророки, даже храня молчание. Ведь им обязательно дадут возможность гово- рить, когда наступитподходящий случай. Посему у пророковнет причин жаловаться на
то, что им связывают дух или затыкают рот. Ибо у каждого по мере необходимости оста- ется возможность и свобода говорить, лишь бы никто, больше потакая себе, нежели служа другим, не пользовался ею несвоевременно. И подобную скромность апостол требует от всех, дабы каждый уступал другому, если тот способен принести большую пользу. В этом и состоит подлинная духовная свобода: не в том, чтобы каждому позволялось наобум ве- щать все, что ему вздумается, но в том, чтобы все, от малого до великого, добровольно подчинялись порядку и слушали одного и того же Духа, чьими бы устами Он ни говорил. Что же касается надежности откровений, то о ней будет сказано немного ниже.
31) Все один за другим (каждый по отдельности) можете. Во-первых, говоря «все», апо- стол имеет в виду не всех верующих вообще, но лишь тех, кто наделен соответствующими способностями. Во-вторых, он хочет сказать не то, что у всех должны быть одинаковые возможности для научения, но то, что каждый должен учить реже или чаще в зависимости от того, какую пользу получает народ. Апостол как бы говорит: никто не останется без дела навечно. Ведь повод для научения сегодня предоставлен одним, а завтра – другим.
Апостол добавляет: «чтобы всем поучаться». И хотя эта фраза относится ко всему народу, все же, прежде всего, Павел имеет в виду пророков, поскольку сказанное больше всего подходит именно к ним. Никто никогда не станет хорошим учителем, если сам не будет выказывать обучаемость и готовность к восприятию знаний. Ведь нет никого, кто был бы настолько совершен в учении, что не получал бы пользу, слушая других. Итак, все долж- ны исполнять учительское служение так, чтобы всякий раз, как другим представится воз- можность назидать церковь, не отказываться занять место ученика.
Затем идет фраза о том, чтобы «всем получать утешение». Отсюда можно вывести: слу-жители Христовы должны быть далеки от зависти и радоваться от души, что не они одни, а кто-то еще отличается присущим им дарованием. Священная история гласит, что именно так и был настроен Моисей. Ибо когда его слуга, воспылав из-за глупой ревности, опеча- лился, что и другим дана благодать пророчества, Моисей, упрекая его, сказал (Числ.11:28): о, если бы весь народ Божий обладал таким же достоинством, как и я. Дей- ствительно, благочестивым служителям доставляет великое утешение видеть, как Дух Божий, орудиями Которого они являются, действует и в других людях. От этого они не- мало укрепляются в своей готовности служить. Утешение также состоит в том, что мно- жество служителей и свидетелей способствует распространению Слова Божия.
Впрочем, поскольку глаголparakalei/qai, которым здесь пользуется Павел, несет двойной смысл, можно было бы перевести и так: «всем получать ободрение». И это вполне соот- ветствовало бы контексту. Ведь нам для большего стимула к исполнению своего служения порою бывает полезно послушать мнение других.
32) И духи пророческие. Вот одна из причин, по которой необходимо чередование высту- пающих. Ибо порою один пророк может кое в чем исправить учение другого. Несправед- ливо, – говорит Павел, – чтобы кто-то был полностью неподсуден другим. Поэтому по общему согласию очередь на выступление иногда переходит к тому, кто до этого сидел молча.
Это место кое-кто понял превратно: словно Павел сказал, что пророки Господни не похо- жи наодержимых, находящихсявне себя с тогомомента, как наних снизошелevnqousi- asmo.j. Истинно,чтопророков Божиих никогдане оставляет разум,однако этамысль не имеет никакого отношения к настоящему отрывку. Ибо апостол (как уже говорилось) хо- чет сказать следующее: всякий подлежит суду других, и всех слушают лишь с тем услови- ем, что учение их не противится проверке.
Однако и такое толкование не лишено трудностей: ведь апостол утверждает здесь подчи- нение духов. Хотя речь, безусловно, идет о дарах, все же непонятно, как люди могут су- дить о пророчестве, данном от Святого Духа, без того, чтобы оценивать Сам Дух? В таком
случае проверке будет подлежать и Слово Божие, открываемое нам Духом. Но оскорби- тельность подобной ситуации ясна сама собой, не требуя никаких иных доказательств. Так вот, я отрицаю, что Дух или Слово Божие подлежат такого рода проверке. Величие Святого Духа остается неповрежденным, и Он судит других, не судясь при этом Сам. Также сохраняется почтение и к Слову Божию: его следует принимать без споров, как только оно возвещено.
Итак, спросишь ты, что же в таком случае подлежит проверке? Отвечаю: если очевидно, что кому-то дано откровение, он вместе со своим даром становится, безусловно, выше любого расследования. Нет никакого подчинения там, где есть полнота откровения; но, поскольку Бог каждому дает Духа в меру, и даже при самом великом Его изобилии чего- то всегда недостает, не удивительно, если никто не возвышается настолько, чтобы свысо- ка смотреть на всех и не иметь над собой никакого судьи.
Теперь мы видим, как можно проверять дары Святого Духа без всякого оскорбления в Его адрес. Больше того, даже там, где после тщательного испытания не обнаружится ничего достойного упрека, все же останется нечто, требующее шлифовки. Итог таков: дар Духа подлежит проверке в том смысле, что пророки должны исследовать, исходит ли предла- гаемое другими от Святого Духа? И если будет ясно, что автором является Сам Дух, все колебания следует отбросить.
Однако остается еще один вопрос: каково правило этой проверки? На этот вопрос можно отчасти ответить устами самого Павла, который в Рим.12:6 подводит даже пророчество под правило христианской веры. Однако касательно испытания, не подлежит сомнению, что им должны управлять Слово и Дух Божий, дабы одобрялось и принималось лишь то, о чем доказано, что оно исходит от Бога, а все отвергаемое отвергалось лишь через Его Слово. И наконец, последнее – на этом разбирательстве председательствует Сам Бог, а людям отведена лишь роль Его глашатаев.
Из сказанного Павлом можно вывести, какое богатство и разнообразие даров имелось в коринфской церкви. Пророки составляли в ней целое сообщество, так что им было трудно установить между собою очередность. Одним словом, разнообразие даров было таким, что даже имелся какой-то их излишек. Отсюда мы делаем вывод о нашей собственной не- мощи и даже нищете. Но все это – справедливое наказание за нашу же неблагодарность. Ибо богатство Божие не оскудело и щедрость Его не иссякла, но мы как недостойны по- лучения Его даров, так и не способны вместить Его щедроты. Хотя пока еще вполне дос- таточно света и научения, лишь бы не исчезло усердие к благочестию и проистекающий из него плод.
33) Бог не есть Бог неустройства. Здесь подразумевается слово «творец» или что-то в этом роде. Это, действительно, в наивысшей степени полезное утверждение. Оно учит нас, что Богу может служить лишь тот,кто любит мир и стремится к миру. Там же, где имеется страсть к спорам, Бог, определенно, не царствует. И как легко об этом говорить! Как все единодушно этому вторят! И, между тем, многие ссорятся без всякого повода и, желая хоть как-то выделиться и чем-то казаться, сеют в церкви смуту.
Итак, будем помнить: вынося суждение о Христовых слугах, надо обращать внимание на следующий признак: стремятся ли они к миру и согласию, ведут ли себя спокойно и избе- гают ли по мере сил споров? Лишь бы под миром мы разумели тот, узами которого явля- ется истина Божия. Ведь, если предстоит сражаться с нечестивыми учениями, то даже ес- ли небо упадет на землю, борьбу все равно следует продолжать. Прежде всего, надо стре- миться к тому, чтобы истина Божия не подлежала сомнению, но если нечестивые на нее восстают, и на них, в свою очередь, следует восстать, не боясь при этом обвинения в сму- те. Ибо проклят тот мир, залог которого – отпадение от Бога, и благословенна та война, которая необходима для защиты Царства Христова.
Так бывает во всех церквах (как и во всех церквах). Сравнение относится не только к пре- дыдущему предложению, но и ко всему сказанному выше. Апостол как бы говорит: до сих пор я заповедывал вам лишь то, что соблюдается и в прочих церквах. Через это они и жи- вут в мире. Итак, заимствуйте то, спасительность чего другие церкви проверили на собст- венном опыте, то, что в наибольшей степени способствует сохранению мира. И слово
«святых» несет на себе эмфазу: апостол как бы утверждает, что правильно устроенные церкви находятся вне всяких подозрений.
34. Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. 35. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви. 36. Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло? 37. Если кто почитает себя пророком или ду- ховным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни. 38. А кто не ра- зумеет, пусть не разумеет. 39. Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками; 40. только все должно быть благопристойно и чинно.
(34. Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. 35. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви. 36. Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло? 37. Если кто почитает себя пророком или ду- ховным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни. 38. А кто не зна- ет, пусть не знает. 39. Итак, братия, ревнуйте о пророчестве, но не запрещайте гово- рить и языками; 40. только все должно быть благопристойно и чинно.)
Из этого становится ясным еще один порок коринфской церкви: на священных собраниях коринфяне давали место и чуть ли не предоставляли вседозволенность женской болтливо- сти. Итак, апостол запрещает женщинам говорить на собраниях с целью обучения других или пророчества. И это следует понимать в отношении обычного служения женщин, или же относить к тому случаю, когда имеется уже обустроенная церковь. Ибо может возник- нуть необходимость, требующая, чтобы женщина получила право говорить. Но Павел имеет в виду лишь то, чему подобает быть в правильно обустроенном собрании.
34) Быть в подчинении, как и закон говорит. Но какое отношение к настоящей мысли апостола имеет подчинение, к которому закон принуждает женщин? Что мешает женщи- нам, скажет кто-нибудь, одновременно и подчиняться, и учить? Отвечаю: учительское служение в церкви связано с предстоятельством, и поэтому противоречит подчинению. Как непристойно было бы, если бы та, которая подчинена одному из членов церкви, пред- стоятельствовала всему ее телу! Итак, довод апостол основан на сравнении противопо- ложностей: если женщина подчинена, значит, она лишена власти публично учить. Дейст- вительно, везде, где уважалась природная благообразность, женщин во все века отстраня- ли от общественного управления. Да и всеобщий здравый смысл диктует нам, что женов- ластие порочно и постыдно. Больше того, когда в Риме им было позволено выступать в суде, наглость Каии Афрании привела к тому, что вскоре им это запретили. Но довод апо- стола весьма прост. Власть учить чужда женской природе, поскольку, если женщина учит, она, вопреки положенному ей подчинению, руководит всеми, и в том числе мужчинами.
35) Если же они хотят чему научиться. Дабы не показалось, что женщины, таким обра- зом, лишаются возможности обучаться тому, чего они не знают, Павел велит им спраши- вать в частном порядке и не затевать публичных обсуждений. Говоря же о мужьях, апо- стол не запрещает женщинам обращаться, если понадобится, и к пророкам. Ведь далеко не все мужья способны отвечать вразумительно.
Но коль скоро Павел ведет здесь речь о внешней благопристойности, ему было достаточ- но просто указать на то, что является неприличным, и предостеречь от этого коринфян. Между тем, дело разумного читателя понять, что вещи, о которых здесь говорится, без-
различные и как бы промежуточные. В них нет ничего непозволительного, кроме разве того, что они противоречат пристойности и назиданию.
36) Разве от вас вышло. Упрек апостола звучит несколько сурово, однако он должен был обуздать гордыню своих слушателей. Ведь они были влюблены в себя сверх всякой меры и не терпели, чтобы их и что-то, связанное с ними, в чем-либо порицали. Итак, апостол спрашивает: разве вы единственные, разве вы первые или последние христиане в этом ми- ре? От вас ли, – говорит апостол, – вышло Слово Божие? То есть, у вас ли оно стало про- поведоваться впервые? И закончилось ли оно на вас? То есть, разве оно не стало распро- страняться дальше? Сюда же относится и увещевание коринфян не полагаться на свои из- мышления и обычаи, отбрасывая при этом прочие доводы. Так что учение Павла носит общий характер: никакая церковь не должна быть привержена только себе, пренебрегая при этом другими, но все должны протягивать друг другу руку помощи и лелеять взаим- ное общение. И насколько требует стремление к согласию, одни должны приспосабли- ваться к другим.
Но спрашивается: если какая-нибудь церковь идет впереди другой по старшинству, долж- на ли она обязывать ту, другую, соблюдать свои установления? Ведь именно на это, ка- жется, и намекает здесь Павел. Например, иерусалимская община была матерью всех церквей, поскольку из нее и вышло Слово Господне. Могла ли она в таком случае присво- ить себе право обязывать всех подражать своим установлениям? Отвечаю: Павел по сво- ему обыкновению использует здесь не общий довод, но тот, который особым образом подходил коринфянам. Поэтому он больше имеет в виду людей, чем само существо во- проса. Так что из сказанного не следует с необходимостью, что все нижестоящие церкви во всем должны слушаться установлений высших. Причем даже сам Павел не присваивает себе права навязывать другим церквам обряды, принятые в Иерусалиме. Да исчезнет тще- славие, да исчезнет наглость, да исчезнут превозношение и презрение к остальным. И, на- оборот, пусть будет усердие к назиданию, пусть соблюдаются скромность и благоприли- чие. Тогда в разнообразии обрядов не окажется ничего заслуживающего порицания.
Итак, будем помнить: здесь осуждается гордыня коринфян, которые, заботясь лишь о са- мих себе, проявляли абсолютную неблагодарность к церквам, от которых получили Еван- гелие, а также не стремились приспособиться к тем церквам, до которых благовестие дошло позже. О, если бы в наше время в отношении этого и других пороков больше не было никаких Коринфов! Но мы видим вокруг себя множество варваров, которые, не вку- сив Евангелие сами, постоянно тревожат благочестивые церкви тираническим навязыва- нием своих законов.
37) Если кто почитает себя пророком. Вот в чем рассудительность пророков, которую раньше столь сильно расхваливал Павел, а именно: они должны принимать все, что при- знают исходящим от Бога. Апостол велит им не исследовать Слово Божие как нечто со- мнительное, но твердо принимать его в таком качестве. Ибо пророки обязательно призна- ют его таковым, если будут правильно судить. Далее, право предписывать коринфянам правильное мнение по тем или иным вопросам Павел относит к своему апостольскому ав- торитету.
Он даже высказывает еще большую уверенность в своей власти, говоря: «кто не знает, пусть не знает». И подобная уверенность была, безусловно, позволительной для Павла, твердо осознававшего, что он получил откровение от Бога. Да и сами коринфяне должны были знать его и думать о нем не иначе, как об апостоле Господнем. Однако не каждый имеет право заявлять о себе такое. А если и заявит, подлежит заслуженному осмеянию из- за своей дерзости. Ибо подобная самоуверенность уместна лишь тогда, когда дела соот- ветствуют проповеди уст. Павел истинно утверждал, что его заповеди исходят от Господа, но многие претендуют на то же самое и при этом беззастенчиво лгут. В этом вопросе важ- но выяснить, говорит ли от Святого Духа или от собственного разума тот, кто не хочет
подчиняться общему порядку. И если он окажется не чем иным, как простым орудием Святого Духа, то сможет спокойно провозгласить вместе с Павлом: отвергающие мое уче- ние – не пророки и не духовные люди. Причем, он сделает это по праву, ведь, как было сказано в начале Послания, духовный судит обо всем.
Однако здесь можно задать вопрос: как мог Павел называть заповедями Господними те установления, о которых нет никакого свидетельства в Писании. Кроме того, возникает и другой вопрос: заповеди Господни связывают совесть, и их необходимо строго соблюдать, но заповеди Павла – просто установления для общественной церковной жизни, и соблю- дение их не связано с подобной необходимостью. Все это так, но, по словам Павла, он за- поведует лишь то, что согласуется с волей Божией. А Бог наделил его мудростью для ус- тановления как в Коринфе, так и в других местах внешнего церковного порядка. Причем вовсе не для того, чтобы он был нерушимым законом, каким являются установления, за- поведующие духовное почитание Бога, но для того, чтобы этот порядок был полезным для всех детей Божиих, и им ни в коем случае не пренебрегали.
38) Кто не разумеет (кто не знает). Древний перевод гласит так: о незнающем же и са- мом не будут знать. Однако такой вариант ошибочен. Ведь Павел только хотел лишить повода для споров склонных к любопрению людей, которые никогда не прекращают пре- пираться под предлогом какого-то исследования, как будто вопрос им до сих пор не ясен. Или же апостол просто хочет сказать, что все, сомневающиеся в его словах, могут делать все, что им угодно. Павел как бы говорит: если кто-то не знает, я не буду его удерживать, ибо из-за этого достоверность моего учения не убавится; пусть таковой будет здравство- вать, кем бы он ни был, вы же веруйте говорящему через меня Христу. В итоге, апостол хочет сказать следующее: сомневающиеся, спорщики, любители утонченных доводов, своими вопросами ни в чем не убавляют авторитет здравого учения и его истину, которая должна быть незыблемой для всех верующих. Одновременно он убеждает нас, что нам не должны мешать их постоянные колебания. Однако подобная высота души, презирающая все человеческие суждения, должна основываться на ясно познанной истине. Итак, по- добно тому, как было бы превратной дерзостью упорно защищать однажды принятое мнение вопреки несогласию остальных, или упрямо придерживаться его, несмотря на их сомнения, так же, если нам ясно, что с нами говорит Бог, следует не обращать внимания на все препятствия или трудности, возникающие со стороны людей.
39) Итак, братия. Ответ на главный сформулированный выше вопрос: хотя пророчество и надо предпочесть всем дарам как самое полезное, все же не стоит пренебрегать и про- чими дарованиями. Апостол имеет в виду, что пророчество достойно того, чтобы все пла- менно и упорно к нему стремились. Между тем, он увещевает не завидовать другим, обла- дающим этим редким и столь желанным даром. Больше того, он учит, отбросив всякое ревнование, с готовностью уступать славу другому человеку.
40) Все должно быть благопристойно и чинно. Это – самый общий вывод, относящийся не только ко всему обсуждению, но и к отдельным его частям. Больше того, это – правило, с которым надлежит согласовывать все, касающееся внешнего порядка. Ранее апостол в разных местах Послания рассуждал о чинном устроении дел, теперь же он хочет подвести краткий итог сказанному, а именно: надо соблюдать благопристойность и избегать беспо- рядка. И эти слова показывают, что Павел не желал связывать совесть верующих вышеиз- ложенными предписаниями, словно последние сами по себе необходимы. Он заповедал их лишь постольку, поскольку они способствуют благопристойности и миру. Отсюда (как я уже говорил) мы выводим неизменное учение о том, какой цели служит общественное устроение Церкви.
Господь потому оставил на наше усмотрение богослужебный порядок, чтобы мы не дума-ли, будто именно в нем заключается правильное богопочитание. Между тем, Он не разре- шает нам блудливую и разнузданную вседозволенность, но (так сказать) полагает для нее
пределы. Или же Он так ограничивает данную нам свободу, чтобы то, что правильно, мы должны были усматривать из Его Слова. Итак, если этот отрывок истолковать правильно, он ясно покажет нам различие между тираническими законами папы, жестоким образом порабощающими совесть, и благочестивыми законами Церкви, устанавливающими дис- циплину и порядок. Больше того, отсюда можно вывести, что справедливые законы не следует считать человеческими преданиями, ибо они основаны на общей заповеди Божией и ясно одобряются Им так, словно исходят из уст Самого Христа.
1. Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и при- няли, в котором и утвердились, 2. которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. 3. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию,
4. и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, 5. и что явился Ки- фе, потом двенадцати; 6. потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; 7. потом явился Иакову, также всем Апостолам; 8. а после всех явился и мне, как некоему извергу. 9. Ибо я наи- меньший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. 10. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
(1. Возвещаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приня- ли, в котором и утвердились, 2. через которое и имеете спасение, если преподанное удерживаете так, как я возвестил вам, если только не тщетно уверовали. 3. Ибо я пер- воначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, 4. и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, 5. и что явился Кифе, потом двенадцати; 6. потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть пребывает и доныне, до сего дня, а некоторые и почи- ли; 7. потом явился Иакову, также всем апостолам; 8. а после всех явился и мне, как не- коему извергу. 9. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться апостолом, потому что гнал церковь Божию. 10. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и бла- годать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благо- дать Божия, которая присутствовала со мною.)
1) Напоминаю вам (возвещаю вам). Теперь апостол переходит к другой теме, а именно: к воскресению, вера в которое среди коринфян была поколеблена некоторыми нечестивца- ми. Не ясно, спорили ли они только о последнем воскресении плоти, или также о бессмер- тии души. Вполне известно, что по этому вопросу возникали различные заблуждения. Не-которые философы сомневались в том, что души бессмертны, а мысль о воскресении пло- ти никому из них даже не пришла в голову. Еще грубее заблуждались саддукеи, думавшие только о настоящей жизни, больше того, считавшие человеческую душу простым лишен- ным сущности дуновением.
Итак, (как я уже говорил) не вполне ясно, дошли ли коринфяне до такого безумия, что полностью отбросили упование на будущую жизнь, или же только отрицали воскресение плоти. Ведь доводы, которыми здесь пользуется Павел, кажется, говорят о том, что ко- ринфяне были просто одурманены саддукейским сумасшествием. Например, когда апо- стол говорит: чем полезно креститься ради мертвых? разве не лучше вместо этого есть и пить? для чего мы всегда подвергаемся опасности? и тому подобное, – можно было бы легко ответить, опираясь на мнение философов: все это делается потому, что души оста- ются жить после смерти. Посему все рассуждение Павла, содержащееся в этой главе, не- которые относят также и к бессмертию души. Я же как оставляю без ответа вопрос, в чем именно состояло заблуждение коринфян, так и не могу пойти на то, чтобы переносить
сказанное Павлом на что-либо еще, кроме воскресения плоти. Итак, пусть будет бесспор- ным следующее: в настоящей главе речь идет лишь об этом воскресении.
И почему бы нет, если нечестие Именея и Филита дошло до того, что, по их словам, вос- кресение уже произошло, и больше никакого другого не будет? Да и сегодня на них похо- жи некоторые беснующиеся, или скорее бесы, одержимые бесами и зовущие себя либер- тинцами. Мне кажется более правдоподобным такое предположение: коринфяне обману- лись из-за какой-то выдумки, лишившей их надежды на будущее воскресение, подобно тому, как Именей и Филит, вообразив себе аллегорическое воскресение, отбросили истин- ное, которое было нам обетовано.
Но как бы то ни было, случай с коринфянами, действительно, ужасен и чудовищен: буду- чи научены великим учителем, они так быстро впали в столь грубое заблуждение! Но что удивительного? Ведь и саддукеи в израильской церкви дерзали говорить, что человек, ка- сательно сущности души, ничем не отличается от скотов, имея лишь то счастье, которое присуще и им. Однако же, отметим, что подобное ослепление было праведным судом Бо- жиим, дабы те, кто не довольствовался истиной Божией, то тут, то там поддавались обма- ну сатаны.
Но спрашивается: почему апостол отложил до конца послания тему, заслуживавшую пер- воочередности? Согласно некоторым, это было сделано для того, чтобы глубже укоренить его учение в памяти слушателей. Я же скорее думаю, что Павел не хотел обсуждать столь значимую тему, пока не утвердил среди коринфян свой несколько поколебленный автори- тет, и, обуздав их превозношение, сделал их более обучаемыми.
Напоминаю вам (возвещаю вам) и т.д. Слово «возвещаю» означает здесь не обучение ра- нее неизвестному, но напоминание того, о чем коринфяне уже слышали. Апостол как бы говорит: вспомните со мною то Евангелие, которому вы научились, прежде чем сошли с правильного пути. Евангелием же он называет учение о воскресении, дабы коринфяне не считали, будто каждому можно безнаказанно думать о нем все что угодно, как и о других никак не затрагивающих спасение вопросах. Добавляя же «возвещенное мною», апостол усиливает смысл и как бы говорит: если вы признаете меня апостолом, то я, безусловно, именно этому вас и учил.
Другое усиление смысла заключается во фразе «которые вы и приняли». Ведь, если сейчас коринфяне позволяют убеждать себя в обратном, их вполне можно обвинить в непостоян- стве. Третье усиление: коринфяне до сих пор с твердой и несгибаемой решимостью стояли в этом учении. А это нечто большее, чем просто один раз уверовать. Но самое главное в другом: апостол говорит, что в этом учении заключается спасение коринфян. И отсюда следует, что по устранении воскресения у них не остается ни религии, ни убежденности веры, ни вообще какой-либо веры.
Другие толкователи понимают глагол «стоять» иначе. Согласно им здесь он означает
«терпеть». Но приведенное мною толкование, безусловно, правильнее.
2) Если … удерживаете …, если только не тщетно, и т.д. Эти две оговорки весьма едки и колки. Первая намекает на непостоянство и легковесность коринфян. Ведь их скорое па- дение служило доказательством того, что они либо никогда не понимали возвещенного им, либо знание их, столь быстро исчезнувшее, было нетвердым и преходящим. Вторая же оговорка возвещает коринфянам о том, что они напрасно стали христианами, если не при- держиваются этого учения.
3) Ибо я первоначально преподал вам. Теперь апостол изъясняет сказанное ранее. То есть, что именно он проповедал коринфянам воскресение, и причем, в качестве главного арти- кула веры. «Первоначально» – то есть, подобно тому, как при строительстве здания сперва полагают фундамент. И апостол еще больше усиливает авторитет своей проповеди, гово- ря: «я преподал вам лишь то, что принял сам». Здесь он имеет в виду, что пересказал им
не просто слышанное от других, но именно то, что повелел Господь. Ибо глагол «препо- давать» следует истолковывать в зависимости от контекста. В обязанность же апостола входит провозглашать только то, что он принял от Господа, передавая Церкви Слово Бо- жие как бы из рук в руки.
Что Христос умер, и т.д. Теперь понятно, откуда получил Павел свое учение. Ведь в ка- честве свидетельства он цитирует Писание. Вначале он упоминает о смерти Христовой, и даже о Его погребении, давая нам понять, что как Он подобен нам в этих двух событиях, так же будет подобен и в воскресении плоти. Итак, Христос умер вместе с нами, дабы мы воскресли вместе с Ним. В погребении же лучше видна подлинность смерти, которой вме- сте с нами приобщился Христос. Далее, смерть и воскресение Христовы были предсказа- ны во многих местах Писания, но яснее всего в Ис.53, Дан.9:26 и Пс.22 [в Синодальном переводе Пс.21. – прим. пер.].
За грехи. То есть, дабы избавить нас от проклятия, взяв его на Себя. Ибо чем еще была смерть Христова, как не умилостивляющей за грехи жертвой? Как не возместительным наказанием, посредством которого мы примирились с Богом? Как не осуждением Одного для обретения прощения всем нам? Павел говорит об этом и в Рим.4:25. Но там он, исходя из сравнения противоположностей, приписывает воскресению то, что оно приносит нам праведность. Ведь, подобно тому, как грех был упразднен Христовой смертью, так и пра- ведность была достигнута Его воскресением. Следует прилежно отметить данное разли- чение, дабы мы знали, что надо испрашивать от смерти, а что – от воскресения Христова. Впрочем, поскольку в других местах Писание говорит об одной лишь смерти, усвоим, что в этом случае под смертью также подразумевается воскресение. Но когда они упоминают- ся раздельно, в смерти полагается начало нашего спасения, а в воскресении – его завер- шение.
5) И что явилсяКифе. Теперьапостолссылается насвидетелей, которых Лука зовет au- vto,ptaj. Они воочиюувидели то,исполнение чего ранее предвозвестило Писание. Но Павел не перечисляет здесь всех очевидцев, коль скоро ничего не говорит о видевших Христа женщинах. Поэтому слова о том, что Христос первым явился Петру, надо разуметь в том смысле, что Петр предпоставляется всем прочим свидетелям-мужчинам. И этому не про- тиворечит сказанное Марком о явлении Христа Марии.
Но как Христос мог, по словам Павла, явиться двенадцати ученикам, если после смерти Иуды их уже оставалось одиннадцать? Златоуст думает, что явление произошло уже после того, как был избран Матфий. Другие предпочитают поправить текст, как если бы в нем содержалась ошибка. Но, коль скоро мы знаем, что число двенадцать освящено установ- лением Христовым, хотя бы от него и отпал кто-то один, вовсе не глупо, если оно всегда сохраняет за собой свое имя. Подобно тому, как у римлян говорилось о центумвирах, хотя имелось в виду сто два человека. Но подобное словоупотребление к этому времени уже вошло в оборот. Итак, число двенадцатьпонимай как просто означающее совокупность избранных апостолов.
Однако, когда произошло явление более, чем пятистам братьев, не вполне ясно. Хотя столь большое их количество, возможно, и сумело собраться в Иерусалиме, когда им явился Христос. Ибо Лука просто говорит об учениках, собравшихся с одиннадцатью апо- столами, но не называет их точное число. Златоуст же относит сказанное к вознесению и предлог evpa,nw понимает как «свысока». Действительно, фраза о том, что Иакову Христос явился отдельно, может относиться ко времени после вознесения.
Под всеми апостолами я разумею не только двенадцать учеников, но также всех тех, кому Христос поручил проповедовать Евангелие. И будем знать: чем большему количеству лю- дей и чем чаще Христос свидетельствовал о Своем воскресении, тем тверже должны мы в это воскресение верить. Апостол же, доказывая воскресение Христово из того, что Он
явился многим, хочет тем самым сказать, что воскресение это не аллегорическое, но ис- тинное и физическое. Ибо у духовного воскресения очевидцев быть не может.
8) А после всех явился и мне, как некоему извергу. Теперь апостол причисляет к очевидцам также самого себя. Ведь остальным Христос еще ранее выказал Себя живым и прослав- ленным. И коль скоро это явление Павлу было не ложным, оно способно еще больше ут-вердить веру в воскресение. Этим доводом апостол пользуется в Деян.26:8,9.Но посколь- ку для него было весьма важным обрести в глазах коринфян наивысший и весомейший авторитет, он попутно упоминает и о собственной персоне, однако же прилагая к этому такие оговорки, что, приписывая себе многое, тем не менее проявляет наивысшую скром- ность. Итак, дабы никто не возразил: а кто такой ты, чтобы мы тебе верили? – апостол охотно признает собственное недостоинство. Во-первых, Павел сравнивает себя с извер- гом. Причем, я думаю, что здесь он намекает на внезапность своего обращения.Ибо как новорожденные выходят из утробы не раньше, чем в течение положенного времени будут в ней образованы и вскормлены, так и Господь, поставляя, взращивая и создавая апосто- лов, соблюдал должный промежуток времени. Павел же, едва зачавшись живодательным Духом, сразу был выброшен из утробы.
Другие толкователи слово «изверг» понимают как «мертвец», но первый вариант подхо- дит больше, поскольку, родившись внезапно и в один миг, Павел предстал уже вполне зрелым мужем. И посредством этих «преждевременных родов» благодать Божия прояви- лась в лице Павла ярче, чем если бы он постепенно и понемногу возрастал во Христе.
9) Я наименьший. Не ясно, приводили ли этот довод злопыхатели для преуменьшения ав- торитета апостола, или же признание его не вызвано какими-либо внешними причинами. Я же не сомневаюсь, что Павел всегда был склонен добровольно принижать себя, дабы превознести Божию благодать, и подозреваю, что здесь он все же хочет упредить возмож- ную клевету. Ведь как из многих вышеприведенных отрывков, так и из помещенного ни- же сравнения можно заключить, что некоторые коринфяне злословили апостола, стремясь преуменьшить его авторитет. И Павел никогда бы не привел это сравнение, если бы его не вынудило к этому нечестие некоторых. Апостол как бы говорит: ругай меня, сколько хо- чешь… я вытерплю, даже если меня опустят ниже земли и сделают ничем, дабы тем больше воссияла благость, проявленная ко мне Богом. Итак, пусть меня считают наи- меньшим из апостолов, ведь я сам считаю себя не достойным даже такой чести. Какими заслугами я мог достичь апостольства? Что заслуживал я, подвергая гонениям Церковь Божию? Но не стоит оценивать меня, исходя из моей никчемности. Ибо Господь смотрел не на то, каким я был, но сделал меня другим по Своей благодати.
Итог таков: Павел не отрицает, что стоит ниже всех прочих и почти ничего из себя не представляет, лишь бы это презрение не мешало ему в служении и ни в чем не умаляло его учение. Смотря на себя, Павел согласен считать себя не достойным никакой чести, лишь бы, взирая на данную ему благодать, люди признавали его апостольство. Действи- тельно, Бог не для того наделил его столь выдающимися дарованиями, чтобы Павел похо- ронил их в себе, пренебрегая полученной благодатью, но хотел сделать его апостольство знаменитым и досточтимым.
10) И благодать Его во мне не была тщетна. Те, ктопротивопоставляет благодати Божи- ей свободную волю, дабы не приписыватьей все совершаемое нами добро, искажают смысл этих апостольских слов. Словно Павел хвалится, будто он по собственному усер- дию позаботился о том, чтобы Бог не напрасно дал ему Свою благодать. Из этого они де- лают вывод: Бог предлагает нам благодать, но правильное ее употребление находится во власти людей, и от них зависит, будет ли благодать не напрасной. Я же отрицаю, что эти слова апостола поддерживают их заблуждение. Ведь Павел здесь не приписывает себе ни- чего своего, словно он независимо от Бога сделал что-либо достойное похвалы. И что же? Дабы не казаться напрасно хвалящимся одними словами в отсутствии всяких дел, апостол
говорит, что возвещает коринфянам лишь то, что очевидно для всех. Кроме того, я при- знаю: эти слова говорят, что Павел не злоупотребил благодатью Божией, не сделал ее бес- полезной через собственную лень. Но я отрицаю, что это –повод для того, чтобы делить между ним и Богом похвалу, всецело принадлежащую одному лишь Богу. Ведь именно Он дает нам не только способность делать добро, но также и волю, и все, что от нее про- исходит.
Но я более всех их. Некоторые относят сказанное к хвастунам, которые, ругая Павла, тем самым афишировали самих себя. Нелепо думать, по их мнению, будто Павел состязается здесь с другими апостолами. Однако, сравнивая себя с ними, он делает это только из-за нечестивых, обычно противопоставлявших Павла прочим апостолам с целью его обессла- вить. Что мы и видим, например, в Гал.1:11. Посему вероятно, что Павел говорит здесь именно об апостолах, ставя свой труд выше их труда. Причем, совершенно верно, что Па- вел превосходил прочих апостолов не только потому, что переносил многие тяготы, попа- дал во множество непростых ситуаций, воздерживался от многих позволительных вещей, стойко презирал все опасности, но и потому, что Господь дал его трудам значительно больший успех, нежели усилиям прочих. Ибо труд я понимаю здесь как плод, остающийся после совершения дела.
Не я, впрочем, а благодать. Древний переводчик, опустив артикль, дал повод для заблуж- дения людям, не знающим греческого языка. Поскольку он перевел: не я, но благодать Божия со мною, – они подумали, что благодати Божией приписывается лишь половина славы, а вторая половина присваивается человеку. Итак, по их мнению, смысл таков: Па- вел, хоть и не один (коль скоро он – ничто без сотрудничающей с ним благодати), но все же трудился по почину собственной свободной воли и собственными силами. Однако сло- ва апостола звучат совсем иначе. Ибо все то, что ранее Павел назвал своим, он после, по- правляясь, присваивает благодати Божией. Причем, все, а не только часть. Ведь то, что, как казалось, сделал он сам, по его свидетельству является делом этой благодати. Это – поистине замечательное место, способное как ниспровергнуть людскую гордыню, так и пояснить действие в нас божественной благодати. Апостол словно признает, что поступил неправильно, сделав себя автором какого-либо доброго дела, поэтому затем он как бы ис- правляет сказанное, называя производительницей всего Божию благодать. Не будемду- мать, что здесь идет речь лишь о суетном подражании смирению. Апостол говорит от все- го сердца, так что его слова полностью соответствуют его же мыслям. Итак, научимся следующему: в нас имеется лишь то благо, которое незаслуженно даровал нам Господь, и мы творим только то добро, которое Он Сам в нас производит. Не потому,что мы не де- лаем ничего сами, а потому что действуем только будучи приведенными в действие, то есть, под водительством и по побуждению Святого Духа.
11. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали. 12. Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? 13. Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; 14. а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. 15. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то-есть, мертвые не воскре- сают; 16. ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. 17. А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. 18. Поэтому и умершие во Христе погибли. 19. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несча- стнее всех человеков.
(11. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали. 12. Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? 13. Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; 14. а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. 15. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге,
что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если мертвые не воскресают; 16. ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. 17. А если Христос не вос- крес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. 18 Поэтому и умершие во Христе погибли. 19 И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков.)
11) Итак я ли, они ли. Сравнив себя с остальными апостолами, Павел теперь соединяет их с собою в смысле согласия в общей проповеди. Он как бы говорит: молчу о самом себе – но все мы учили так ранее и продолжаем учить теперь. Ибо глагол khru,ssomen стоит в на- стоящем времени, обозначая длящееся действие, то есть стойкость в учении. Поэтому, – говорит Павел, – если дело обстоит иначе, то апостольство наше погибнет; да и вы уверо- вали в то же самое, поэтому в этом случае также падет и ваша вера.
12) Если же о Христе. Апостол начинает доказывать воскресение всех, исходя из воскре- сения Христова. Ибо здесь – и в случае утверждения, и в случае отрицания, – справедлив как прямой, так и обратный вывод. От Христа к нам рассуждение идет так: если Христос воскрес, значит, воскреснем и мы. Если же Христос не воскрес, то и мы не воскреснем. А теперь обратное рассуждение от нас ко Христу: если мы воскресаем, то и Христос вос- крес. Если же не воскресаем, то не воскрес и Христос.
В первом рассуждении – от Христа к нам – доказательство построено следующим обра- зом: Христос умер и воскрес не для Себя, а для нас; значит, Его воскресение есть утвер- ждение воскресения нашего, и то, что совершилось с Ним, должно совершиться и с нами. Отрицательный же вывод обосновывается так: в противном случае Христос воскрес бы напрасно и без пользы, поскольку плод воскресения Его сообщается не Ему, но Его чле- нам. А теперь – довод противоположного рассуждения от нас ко Христу: воскресение не происходит от природы, не происходит оно и откуда-либо еще, кроме как от Христа. Ибо в Адаме все умирают, и жизнь возвращается к нам только во Христе Иисусе. Отсюда сле- дует: воскресение Христово есть фундамент нашего воскресения, и, устранив первое, мы уничтожим и последнее. Обоснование же отрицательного вывода нами уже изложено: коль скоро Христос должен был воскреснуть только ради нас, воскресение Его было бы никчемным, если бы не принесло нам пользы.
14) И проповедь наша тщетна. Не потому, что к ней примешано что-либо лживое, а по- тому что в таком случае вся она пуста и напрасна. Ибо что еще нам остается, если Христа поглотила смерть, если Он погиб, если был раздавлен проклятием за грех, если, наконец, покорился сатане? Значит, по устранении этого артикула веры все прочее становится со- вершенно неважным. По той же самой причине апостол добавляет: тщетной будет и вера ваша. Ибо может ли вера быть твердой, если нет никакой надежды на жизнь? Но смерть Христа, взятая в отдельности, дает нам лишь повод для отчаяния. Ведь тот, кто полностью покорился смерти, не может быть автором спасения других. Итак, будем помнить: все Евангелие состоит главным образом в смерти и воскресении Христовых. И для усвоения этой мысли мы должны приложить особое усердие, если хотим правильно и должным об- разом преуспевать в изучении благовестия, а не трудиться впустую, оставаясь без всякого плода.
15) Мы оказались бы и лжесвидетелями. Другие приводимые апостолом неудобства, ко- торые могли бы нас постигнуть, были более значимы: исчезнет вера, все учение Евангелия окажется недействительным, все мы лишимся надежды на спасение. Но весьма глупо зву- чит и то, что апостолы, поставленные Богом глашатаями Его вечной истины, вдруг оказы- ваются обманщиками всего мира. Ведь это навлекло бы на Бога ужасное поношение.
Под «лжесвидетелями» можно понимать как тех, кто незаконно привлекает имя Божие для удостоверения лжи, так и тех, кто обличается во лжи, заявляя, что принял нечто от Бога. И второй смысл мне нравится больше, поскольку он много жестче. Кроме того, о подобного рода людях Павел говорил еще раньше. Итак, апостол учит, что Бог в лице назначенных и
поставленных Им же свидетелей станет виновным во лжи, если отрицается воскресение Христово. И добавленная апостолом причина вполне соответствует такому пониманию: ведь в этом случае проповедники утверждали бы ложь не от себя, а от лица Самого Бога.
Мне известно, что предлогkata. другие истолковывают иначе. Древний переводчик пере- дает его как «против», Эразм же – как «о». Но поскольку у греков он означает также avpo., приведенный мною перевод, кажется, более подходит контексту. Ибо Павел, как я уже го- ворил, ведет речь не о человеческом мнении, но о том, что ложь будет вменена Самому Богу, коль скоро возвещаемое людьми исходит непосредственно от Него.
17) Вы еще во грехах ваших. Даже если Христос Своей смертью изгладил наши грехи, да- бы они больше не вменялись нам на судилище Божием, даже если Он распял нашего вет- хого человека, дабы в нас больше не царствовали его похоти, даже если Онсмертью раз- рушил державу смерти и упразднил самого дьявола, – все это было бы впустую, не вос- кресни Он из мертвых как победитель. Посему, если устранить воскресение, владычество греха восстанавливается в полной мере.
18) И умершие во Христе погибли. Ранее, желая доказать, что по устранении Христова воскресения вера бесполезна и христианство становится сплошной тщетою, апостол гово- рил, что живые продолжают в таком случае оставаться в своих грехах. Но коль скоро этот принцип ярче проявляется на примере мертвых, апостол заводит речь и о них.
Какая польза мертвым быть в этом случае христианами во время земной жизни? Неужто наши уже умершие братья напрасно жили в вере Христовой? Однако, если согласиться, что душа бессмертна по своей природе, этот довод, на первый взгляд, становится шатким. Ибо можно было бы легко возразить: мертвые не погибли, поскольку души их живут от- дельно от тел. Отсюда некоторые безумцы выводят, что в промежутке времени между смертью и воскресением нет никакой жизни. Однако их безумие опровергается без труда. Хотя души умерших живут и сейчас, наслаждаясь блаженным покоем, все же все их сча- стье и утешение состоит в одном лишь будущем воскресении. Ибо они благополучны только потому, что ожидают дня, когда их призовут к наследованию Царства Божия. По- сему надежда умерших погибнет, если этот долгожданный день не наступит в свое время.
19) И если мы в этой только жизни. Еще один абсурд: если от смерти нет никакой поль- зы, то, веруя, мы не только теряем время, нам много лучше не веровать вовсе. Ибо в этом случае более предпочтительно и желанно положение неверующих. Веровать в этой жиз- ни означает здесь – видеть плод от веры в земном житии, когда наша вера не смотрит дальше и не простирается за пределы настоящей жизни. Это утверждение еще яснее пока- зывает нам, что коринфяне, подобно Именею и Филиту, были введены в заблуждение ка- кой-то извращенной теорией, учащей аллегорическому воскресению, словно конечный плод нашей веры дается нам именно в этом мире. Ибо, коль скоро воскресение – заверше- ние нашего спасения и как бы конечная цель всех наших благ, утверждающие, что мы уже воскресли, не оставляют нам после смерти никакой надежды на лучшее. Но, как бы там ни было, этот отрывок не поддерживает безумия тех, кто воображает, будто души спят вме- сте с телами вплоть до дня воскресения. Они заявляют: если души, отделенные от тел, со- храняют жизнь, то Павел не сказал бы, что, отбросив воскресение, мы будем иметь наде- жду только в этом мире; ведь у душ все равно оставалось бы некое блаженство. На это я отвечаю: Павел не воображал себе елисейские поля и другую подобную чушь, но считал очевидным следующее положение: вся надежда христиан относится ко дню последнего суда. В ожидании его благочестивые души даже теперь обретают успокоение. Поэтому мы потеряем все, если лишимся подобного упования.
Но почему апостол говорит, что мы будем несчастнее всех, словно участь христианина будет хуже участи нечестивого? Ведь, по словам Соломона (Еккл.9:2), все происходящее на свете выпадает и на долю добрых, и на долю злых. Отвечаю: все смертные – и добрые, и злые, – время от времени подвержены общим невзгодам, все они испытывают одинако-
вые неудобства, все ощущают одно и то же горе. Но есть две причины, по которым хри- стиане во все века чувствовали себя хуже. А еще одна относилась к эпохе самого Павла.
Первая причина состоит в следующем: как бы часто ни поражал Господь нечестивых Сво- ей розгой, как бы ни начинал творить над ними Свой суд, Он все же наказывает и Своих, хотя и делает это особым образом. Во-первых, Он бьет тех, кого любит, а, во-вторых, Он
делает это, чтобы воспитать в них терпение, испытать их послушание, и через несение креста постепенно приготовить их к истинному обновлению3. Как бы там ни было, в от- ношении верующих всегда исполняется сказанное: время начаться суду с дома Божия (1Пет.4:17). А также: нас считают как бы овцами, готовыми на заклание (Пс.44:23) [в Си-
нодальном переводе Пс.43:24. – прим. пер.]. А также: вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол.3:3). Между тем, судьба нечестивых, как правило, счастливее, по- скольку Господь откармливает их как свиней на день убиения.
Вторая причина в том, что верующие, даже если они в изобилии владеют богатствами и всяческими благами, не роскошествуют от этого, не насыщаются ими в полном довольст- ве, наконец, не наслаждаются миром так же, как неверующие, но постоянно обеспокоены, воздыхая как от осознания своей немощи, так и от желания будущей жизни. Неверующие же всецело отличаются тем, что опьяняются усладами этого мира.
Третья причина, как было уже сказано, относилась ко времени самого апостола: тогда имя
«христианин» было настолько ненавистным и бесславным, что никто не мог исповедывать Христа, не подвергая себя при этом смертельной опасности. Значит, апостол обоснованно говорит, что христиане будут несчастнее всех людей, если упование их заключается в этом мире.
20. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. 21. Ибо, как смерть через чело- века, так через человека и воскресение мертвых. 22. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, 23. каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. 24. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда уп- разднит всякое начальство и всякую власть и силу. 25. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. 26. Последний же враг истребится – смерть, 27. потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему покорено все, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, то- гда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем.
(20. Ныне же Христос воскрес из мертвых, бывши первенцем из умерших. 21. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. 22. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживотворятся, 23. каждый в своем порядке: первенец Христос, потом те, кто будут Христовы, в пришествие Его. 24. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и си- лу. 25. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. 26. Новейший же враг истребится – смерть, 27. потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что все, то ясно, что все покорено кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем.)
20) Но Христос воскрес (ныне же Христос воскрес). Показав, какая путаница возникнет во всем, если отрицать воскресение мертвых, апостол снова объявляет незыблемым дока- занное ранее положение о том, что Христос воистину воскрес. Затем он добавляет, что Христос – начаток, и, по-видимому, заимствует подобие из древнего обряда закона. Ведь, подобно тому, как через начатки Богу посвящался весь годичный урожай и приплод, так и сила воскресения Христова распространяется на нас всех. Можно понять и проще: в Его лице был освящен первый плод воскресения. И все же я думаю, что смысл сказанного
|
3 А также по другим причинам
следующий: прочие умершие последуют за Христом подобно тому, как за начатками сле- дует весь урожай. И этот смысл подтверждается последующей фразой.
21) Ибо, как смерть через человека. Следовало доказать, что воскресение мертвых не ог- раничится одним Христом, что Он является лишь начатком этого воскресения. И апостол доказывает это, исходя из сравнения противоположностей, поскольку смерть происходит не от природы, но от человеческого греха. Подобно тому, как Адам умер в ущерб не толь- ко себе, но и всем нам, так и Христос, являясь Его противообразом, воскрес не только для Себя Самого. Ибо Он пришел, чтобы восстановить все погибшее в Адаме.
Надо отметить силу апостольского довода: он строит доказательство на основании не ка- кого-то подобия или примера, а обосновывает противоположность следствий противопо- ложностью причин. Причина смерти – это Адам, и в Нем все мы умираем. Значит, Хри- стос, служение Которого – вернуть нам то, что мы утратили в Адаме, является для нас причиной жизни. И воскресение Его – утверждение и залог нашего воскресения. Как Адам
– начало смерти, так и Христос – начало жизни. В пятой главе Послания к Римлянам апо- стол проводит то же самое сравнение, но разница в том, что там он рассуждает о духовной жизни и смерти, а здесь – о плоде духовной жизни, то есть воскресении плоти.
23) Каждый в своем порядке. Упреждение возможного вопроса. Если, – скажет кто-то, – жизнь Христова влечет за собой нашу жизнь, почему же мы видим другое? В то время, как Христос воскрес из могилы, все мы продолжаем в ней гнить. Ответ Павла таков: порядок, установленный Богом, отличен от того, о котором мы думаем. Пока мы должны довольст- воваться только начатком в лице Христа, время же нашего собственного воскресения на- станет в Его второе пришествие. До той поры нашей жизни надлежит быть сокрытой со Христом, коль скоро пришествие Его еще не наступило. Поэтому весьма нелепо пытаться воскреснуть прежде Христова дня.
24) А затем конец. Ранее, возвестив, что подходящее время для новой жизни наступит только после пришествия Христова, апостол набросил узду на наше нетерпение. Но по- скольку этот мир подобен штормящему морю, непрестанно швыряющему нас в разные стороны, положение наше столь неопределенно и зыбко, а обстоятельства меняются столь внезапно, что немощные души могло бы обуять сильное смятение. Поэтому апостол отсы- лает нас к этому будущему дню, говоря, что все получит тогда надлежащее устроение. Это – конец, то есть, цель всего нашего поприща, спокойная гавань, состояние, больше не подверженное никаким переменам. Одновременно Павел призывает нас терпеливо ждать этого конца, поскольку было бы глупо получать венец на половине пути. Каким же обра- зом Христос передаст Царство Отцу, мы скажем немного ниже.
Фраза «Богу и Отцу» может быть понята двояко. Или так, что Бог Отец будет зваться Бо- гом и Отцом Христа, или же так, что слово «Отец» добавлено для пояснения. Тогда союз
«и» будет означать следующее: имея в виду вышесказанное, вовсе не глупо и вполне при- вычно называть Христа подчиненным Богу по человеческой природе.
Когда упразднит всякое начальство. Некоторые относят сказанное к враждебным Христу властям. При этом они исходят из следующего предложения: доколе низложит всех вра- гов. Однако эта фраза соответствует вышеприведенной, где апостол говорил: Христос не раньше передаст Царство, и т.д. Поэтому у нас нет причин ограничивать таким образом смысл настоящего предложения. И я толкую его обобщенно, относя ко всем законным по- ставленным от Бога властям. Во-первых, даже у пророков сказано о будущем затмении солнца и луны и ярком сиянии одного лишь Бога. Но хотя это пророчество и начало ис- полняться в Царствии Христовом, оно не может полностью осуществиться до дня послед- него суда. И, когда настанет этот день, с необходимостью прекратится всякое превозно- шение, дабы везде засияла одна лишь слава Божия. Кроме того, мы знаем: все земные на- чальства и власти пригодны лишь для поддержания настоящей жизни. Посему они явля- ются частью мира сего, откуда и следует их временный характер. Значит, как настанет ко-
нец этому миру, так же наступит конец и полиции, магистратам, законам и различию со- словий, разнообразию почестей и тому подобному. Раб больше не будет отличаться от господина, царь – от плебея, член магистрата – от частного лица. Больше того, на небе то- гда исчезнут ангельские начальства, а на земле – служения и предстоятельства, так что один лишь Бог, Сам, а не посредством людей или ангелов, будет осуществлять Свою власть и Свое господство. Ангелы, безусловно, останутся, сохранится и их достоинство, праведники также будет сиять, причем, каждый по мере данной ему благодати, но у анге- лов будет отобрано начальство, которым ныне они пользуются от имени Бога и по Его за- поведи. Упразднятся должности епископа, учителя и пророка: все они сложат с себя слу- жение, которое ныне исполняют. Слова же «начальства», «власти» и «силы» в этом месте не сильно отличаются по смыслу и поставлены вместе для придания фразе большей выра- зительности.
25) Ибо Ему надлежит царствовать. Апостол доказывает, что еще не настало время, ко- гда Христос передаст Царство Отцу, и, опираясь на это, учит, что еще не пришел конец, когда повсюду воцарятся праведность и спокойствие. Ведь Христос еще не покорил всех врагов под Свои ноги. Но этому надлежит исполниться, коль скоро Отец посадил Христа одесную Себя с той целью, чтобы Он не ранее отдал принятую Им власть, чем покорит Своих противников. И это сказано для утешения благочестивых, дабы они терпеливо пе- реносили промедление дня воскресения.
Данный отрывок содержится в Пс.110:1 [в Синодальном переводе Пс.109:1. – прим. пер.]. Но кажется, что Павел толкует слово «доколе» более утонченно, чем этого требует про- стой и подлинный смысл. Ведь Дух возвещает в псалме не о том, что произойдет потом, а о том, чему надлежит исполниться ранее. Отвечаю: Павел, делая вывод, что Христос пе- редаст Царство Отцу, основывается не на том, что так предсказано в псалме, но пользует- ся свидетельством псалма для того, чтобы доказать: еще не настал день передачи Царства, поскольку Христос еще сражается со Своими врагами. Впрочем, Павел попутно объясняет и то, что значит сидение Христово одесную Отца, употребляя вместо этого иносказатель- ного выражения простое слово «царствовать».
26) Последний же враг (новейший же враг). Мы все еще видим, что Христу противостоит множество врагов, надменно противящихся Его Царству. Смерть же будет последним уничтоженным врагом. Поэтому Отчему Царству еще надлежит находиться под Христо- вым управлением. Пусть же верные успокоятся и не падают духом, доколе не исполнится все, что должно предшествовать воскресению.
Но спрашивается: как же Павел говорит, что смерть уничтожится последней, если она уже разрушена смертью Христовой или, по крайней мере, Его воскресением, победившим смерть и обретшим для нас жизнь? Отвечаю: смерть уже уничтожена, но в том смысле, что больше не является гибельной для верующих, а не в том, что больше не причиняет им никаких тягот. Обитающий в нас Дух Божий есть жизнь, но все мы еще носим смертные тела. Некогда в нас исчерпается подлежащая смерти материя, но ныне она все еще в нас остается. Мы уже возрождены от нетленного семени, но еще не пришли к совершенству. Или же, кратко выражая суть дела: ныне притуплен меч смерти, ранее способный проник- нуть до самого сердца. Он еще ранит, но уже не опасен. Ибо мы умираем, но посредством смерти переходим к жизни. Наконец, как в другом месте Павел учит о грехе (Рим.6:12), так же и здесь надо думать о смерти: она еще обитает в нас,но уже в нас не господствует.
27) Потому что все покорил, и т.д. Некоторые думают, что это свидетельство взято из Пс.8:7 [в Синодальном переводе Пс.8:8. – прим. пер.]. Не буду с этим спорить, хотя впол- не уместно предположить, что высказывание Павла основано на природе Христова Царст- ва. Но будем следовать более принятому толкованию. Ссылаясь на отрывок из псалма, Павел показывает, что Бог Отец отдал Христу власть над всем, поскольку сказано: все по- корил под ноги Его.
Сами по себе эти слова ясны, но здесь возникают две трудности. В этом месте пророк го- ворит не об одном Христе, а обо всем человеческом роде. Кроме того, словом «все» он обозначает лишь то, что употребляется в настоящей земной жизни, подобно сказанному в Быт.2:19. На первое сомнение ответить легко: коль скоро Христос рожден прежде всякой твари и наследник всего, Бог Отец так передал человеческому роду пользование всеми тварями, что у Христа остается главная власть над ними и как бы прямое господство. Кроме того, мы знаем, что Адам утратил данное ему право, так что больше мы ничего не можем называть своим. Ведь проклятию подверглась и сама земля, и все, что на ней нахо- дится. И мы возвращаем себе утраченное нами ранее только через Иисуса Христа. Итак, слова «все покорил под ноги Его» в собственном смысле и вполне заслуженно подходят личности Христа, поскольку вне Него мы ничем не владеем по праву. Ибо откуда у нас наследие Божие, если мы не станем Его детьми? А через Кого мы становимся детьми, если не через Христа?
Вторая же трудность разрешается следующим образом: пророк подчеркнуто упоминает о птицах небесных, рыбах морских и скотах земных, поскольку этот вид господства видим и сразу бросается в глаза. Но общее утверждение пророка простирается шире: до неба, зем- ли, и всего, что в них содержится. Так вот, господство должно соответствовать личности господствующего. То есть, должно быть аналогичным Его положению и с ним сообразо- вываться. Христос же не нуждается ни в животных для пищи, ни в других творениях для восполнения Своей нужды. Поэтому Он господствует только для того, чтобы все служило Его славе. И коль скоро Он берет нас в соучастники Своего господства, плод этой мило- сти ясно проявляется в видимых тварях. Однако верующие чувствуют в своей совести еще более сокровенный плод, имеющий, как я уже говорил, еще более полезное употребление.
Все покорено кроме Того, Который покорил Ему все. Апостол настаивает на двух положе- ниях. Первое: все должно придти в повиновение Христу прежде, чем Он отдаст Отцу власть над миром. И второе: Отец все отдал Сыну так, что сохранил за Собой право гла- венства. Из первого следует, что еще не настал час последнего суда. Из второго – что Христос так посредничает ныне между нами и Отцом, что в конец концов приведет нас именно к Нему. Поэтому апостол тут же делает вывод: когда Отец покорит Сыну все, то- гда и Сам Сын покорится Отцу. Павел как бы говорит: мы должны спокойно ждать, доко- ле Христос, победитель всех Своих врагов, не подчинит нас с Собою власти Божией, дабы Царство Божие исполнилось в нас самым совершенным образом.
Однако этому положению на первый взгляд противоречит повсеместное утверждение Пи- сания о вечности Царства Христова. Как же одно согласовать с другим? Его Царству не будет конца, и при этом Сам Он покорится? И разрешение этой трудности еще больше прояснит сказанное Павлом. Во-первых, следует отметить: Христу отдана всякая власть постольку, поскольку Он явился во плоти. Простому человеку не подобало бы такое вели- чие, но Отец превознес Христа в той же самой природе, в которой Он претерпел уничиже- ние, и дал Ему имя, пред которым преклонится всякое колено. Кроме того, отметим: Хри- стос так поставлен Господом и Верховным Царем, что, управляя миром, является как бы Отчим наместником. И не потому, что Он действует один в то время, как Отец пребывает в праздности (ибо как могло бы такое быть, коль скоро Христос – Отчая премудрость и совет, одной с Ним сущности, и тот же самый, что и Он, Бог?), но Писание свидетельству- ет, что Христос от имени Отца властвует теперь над небом и землей с той целью, чтобы мы, не воображая себе другого правителя, господина, охранителя, судью живых и мерт- вых, сосредоточенно взирали только на Него Одного. Мы признаем правителем Бога, но только в лице человека Иисуса Христа. В день же последнего суда Христос отдаст приня- тое Им Царство, чтобы мы соединились с Богом совершенным образом. И через это Он не отречется от Своего Царства, но неким образом передаст его от Своей человеческой при- роды Своему же славному божеству. Ибо тогда для нас откроется доступ к Богу, ныне за- крытый для нас из-за нашей немощи. Таким-то вот образом Христос и покорится Своему
Отцу: когда по устранении всех покрывал мы увидим Бога воочию, царствующего в Соб- ственном величии. И человеческая природа Христа, ныне мешающая нам прямо взирать на Бога, тогда больше не будет играть посреднической роли.
28) Да будет Бог все во всем. Но будет ли Бог в дьяволе и нечестивых? Никоим образом. Разве что слово «будет» надо понимать как «будет признан» или «будет открыто зрим». Тогда смысл станет таким: ныне, когда дьявол воюет с Богом, когда нечестивые возму- щают и расстраивают установленный Им порядок, когда перед нашим взором предстают бесконечные соблазны, не вполне ясно, что Бог все во всем. Но когда Христос, осущест- вив вверенный Ему от Отца суд, прострет сатану и всех нечестивых, слава Божия станет вполне очевидной в их погибели. То же самое можно сказать и о святых, законных в своем роде, властях. Ибо даже они некоторым образом мешают Богу являться нам непосредст- венно и Собственной персоной. Тогда же Бог Сам, без какого-либо посредника управляя небом и землею, будет в этом смысле всем, а следовательно – и во всем, то есть не только в личностях, но и в тварях.
Такой смысл благочестив, и коль скоро он вполне соответствует намерению апостола, я охотно его принимаю. Однако не будет никакой натяжки, если отнести сказанное только к верующим, в которых Бог ныне начал, а тогда и завершит Свое Царство. Причем завершит так, чтобы они совершенно к Нему прилепились. И оба этих смысла сами по себе вполне достаточно опровергают нечестивые бредни тех, кто пытается прикрыться этим отрывком. Одни из них воображают, будто Бог потому будет все во всем, что все исчезнет и обратит- ся в ничто. Но слова Павла означают лишь, что все будет приведено к Богу как к единст- венному началу и цели, дабы полностью с Ним соединиться. Другие заключают отсюда, что и дьявол, и все нечестивые спасутся, словно Бог не полностью и не в большей степени проявит Себя в погибели дьявола, чем в случае, если присоединит его к Себе, сделав с Со- бою одним целым. Итак, мы видим, сколь неразумно эти безумцы искажают слова Павла для утверждения своих богохульств.
29. Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? 30. Для чего и мы ежечасно подвергаемся бедст- виям? 31. Я каждый день умираю: свидетельствуюсь в том похвалою вашею, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем. 32. По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! 33. Не обманывайтесь: худые сообщества раз- вращают добрые нравы. 34. Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо, к стыду ва- шему скажу, некоторые из вас не знают Бога.
(29. Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? 30. Для чего и мы ежечасно подвергаемся опасно- сти? 31. Я каждый день умираю через нашу похвалу, братия, которую я имею во Христе Иисусе, Господе нашем. 32. Если я по человеку боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! 33. Не обманывайтесь: худые разговоры развращают добрые нравы. 34. Бдите праведно и не грешите; ибо, к стыду вашему ска- жу, некоторые из вас не знают Бога.)
29) Иначе, что делают. Апостол снова говорит о тех нелепостях, которые следуют из за- блуждения коринфян. Он начал делать это с самого начала, но затем вставил в свою речь утешение и поучение, немного отклонившись от темы, к которой теперь возвращается.
Во-первых, Павел утверждает следующее: крещение, принимаемое теми, кто уже считает- ся мертвым, будет бесполезным, если нет воскресения мертвых. Прежде, чем истолковать данное место, полезным будет опровергнуть его обычное основанное на авторитете древ- них и почти повсеместно принятое понимание. Итак, Златоуст и Амвросий, за которыми следуют другие, думают, будто у коринфян бытовал следующий обычай: если кого-то лишала крещения внезапная смерть, вместо мертвого крестить кого-либо из живых, при-
нимавших крещение на его могиле. Эти толкователи не отрицают, что такой обычай из- вращен и суеверен, но, по их мнению, Павел довольствовался лишь тем, что уловил ко- ринфян в противоречии: они отрицали воскресение, а между тем исповедывали, что веру- ют в него. Меня же никоим образом нельзя убедить в подобном измышлении. Ибо неверо- ятно, чтобы подобный обряд употребляли вместе с прочими и те, кто отрицал воскресение мертвых. И Павел сразу услышал бы в ответ: зачем ты попрекаешь нас старушечьим суе- верием, которое даже сам не одобряешь? Кроме того, если бы коринфяне поступали именно так и делали это по ошибке, было бы весьма легко ответить апостолу следующее: много лучше исправить ошибку, нежели доказывать с ее помощью важный догмат.
Но даже будь этот довод справедлив, станем ли мы думать, что, если бы среди коринфян распространилось подобное извращение, апостол, ранее перечислявший их пороки чуть ли не каждый в отдельности, стал бы о нем молчать? Выше он упрекал коринфян за неко- торые не столь существенные богослужебные установления; говорил о покрытии головы женщинами и не ленился давать заповеди по этому и другим похожим поводам. Напри- мер, он не только попрекнул, но и остро раскритиковал неправильные способ совершения вечери Господней. И при этом Павел не говорит ни слова о гнусной профанации креще- ния, значительно более существенной, чем все вышеприведенные недостатки? Ранее апо- стол яростно обрушился на тех, кто, посещая языческие пиршества, косвенно одобрял суеверия язычников. Так разве он стерпел бы, чтобы гнусное языческое суеверие процве- тало в Церкви под именем святого крещения? Положим, мы согласимся с тем, что Павел захотел об этом умолчать. Однако он все же упоминает о подобной практике! Заклинаю: похоже ли на правду, чтобы апостол в качестве довода привел святотатство, оскверняю- щее крещение, злоупотребляющее им как каким-то колдовством, и ни единым словом не намекнул на порочность подобной практики? Когда шла речь о менее важных вопросах, апостол порой, как бы в кавычках, уточнял, что говорит по человеческому разумению, но разве здесь не самое подходящее место и повод для подобного уточнения? Ведь упоми- наемое апостолом без какого-либо порицания всякий мог бы счесть вполне позволитель- ным! Поэтому я понимаю так, что здесь идет речь не об искажении крещения, а о его пра- вильном использовании.
А теперь поищем подлинный смысл. Некогда я думал, что Павел говорит здесь об общей цели крещения. Ведь польза от него не ограничивается настоящей жизнью. Однако, обду- мав слова апостола тщательнее, я обратил внимание, что Павел ведет речь о чем-то со- вершенно особом. Ибо он не имеет в виду всех, говоря: что делают крестящиеся ради мертвых? Кроме того, мне не нравятся утонченные, но порою ненадежные, толкования. Итак, что же? Я утверждаю, что крестящимися ради мертвых назывались те, кто считался мертвым, полностью ушедшим из жизни. Таким образом, предлог u`pe,r значит здесь то же, что и латинский предлог «за». Например, когда мы говорим: он считается за оставленного. И подобный смысл вовсе не натянут. Или же, если больше по душе другой вариант, то
«креститься ради мертвых» значит креститься так, чтобы это приносило пользу мертвым, а не живым. Известно, что в первые годы существования Церкви те, кто, проходя оглаше- ние, тяжко заболевал и подвергался опасности умереть, обычно просили дать им креще- ние, дабы уйти из этого мира не прежде, чем они станут христианами. И это делалось для того, чтобы люди могли унести с собой печать собственного спасения. Из писаний отцов явствует, что затем также и в эту практику вползло суеверие. Ибо отцы обрушиваются на тех, кто откладывал крещение вплоть до момента смерти, дабы придти на суд Божий, еди- ножды очистившись от всех грехов. Это, действительно, грубое заблуждение, отчасти возникшее от незнания, а отчасти – от лицемерия. Но Павел говорит здесь только о святом и согласном с Божиим установлением обычае, а именно: если оглашаемый, в душе уже принявший христианскую веру, видел, что ему грозит неминуемая смерть, он просил о крещении отчасти ради собственного утешения, а отчасти ради назидания братьев. Ведь немалое утешение – носить на своем теле запечатленное свидетельство своего спасения.
Кроме того, не следовало опускать и назидание, состоявшее в исповедании веры. Итак, именно эти люди крестились за мертвых. Поскольку в этом мире их не ждало ничего хо- рошего, причина их просьбы о крещении состояла в том, что они отчаивались остаться в живых.
Теперь мы видим, что Павел не напрасно спрашивает, что они будут делать, если после смерти нет никакой надежды на лучшее. Этот отрывок также показывает, что мошенники, смущавшие веру коринфян, изобрели некое аллегорическое воскресение, помещая конеч- ную цель верующих в этом тленном мире. И повторение фразы «зачем же крестятся ради мертвых?» несет на себе еще большую эмфазу. Апостол как бы говорит: крестятся не только те, кто еще надеется пожить, но и те, которых ожидает неминуемая смерть. При- чем, крестятся для того, чтобы после смерти получить плод от своего крещения.
30) Для чего и мы. Если воскресение происходит в этом мире и в нем достигается конеч- ное счастье, то почему мы добровольно уступаем земную жизнь и подвергаемся смер- тельным опасностям? Довод апостола можно сформулировать и так: мы напрасно ежечас- но подвергаем себя опасностям, если после смерти нас не ожидает лучшая жизнь. Он го- ворит об опасностях, которым верующие подвергаются добровольно, когда они рискуют жизнью ради исповедания Христа. Но, если святые погибают после смерти, подобная вы- сота души должна приписываться скорее бесшабашности, нежели стойкости. Ибодья- вольское безумие – покупать смертью бессмертие собственной славы.
31) Каждый день умираю. Апостол показывает подобное презрение к смерти на собствен- ном примере, дабы не казалось, будто он храбр только когда ему не угрожает опасность. Я, – говорит апостол, – ежедневно подвергаюсь различным смертельным угрозам, но на- влекать на себя подобное несчастье было бы великим безумием, если бы меня не ожидала на небесах награда! Больше того, если моя слава и мое блаженство находятся в этом мире, почему скорее не наслаждаться ими вместо того, чтобы добровольно ими жертвовать? Апостол говорит, что умирает ежедневно, что из-за многочисленных и постоянно возни- кающих опасностей смерть всегда стоит у него перед глазами. Подобное утверждение на- ходится и в Пс.44:23 [в Синодальном переводе Пс.43:24. – прим. пер.], и в следующем его послании к тем же коринфянам.
Похвалою вашею (через нашу похвалу). Древний перевод гласит «вследствие», но из-за очевидного незнания рукописей. Ибо в греческом слове нет никакой двусмысленности. Итак, здесь присутствует клятва, которой апостол хотел привлечь внимание коринфян, дабы они прилежнее слушали его рассуждение о настоящем предмете. Павел как бы гово- рит: братия, я не какой-то тайком болтающий философ. Коль скоро я ежедневно иду на смерть, мне необходимо серьезно раздумывать о небесной жизни. Итак, верьте мне, чело- веку, получившему самую совершенную закалку.
Форма же клятвы здесь необычна и отвечает приводимому апостолом доводу, подобно знаменитой клятве Демосфена, процитированной Фабием, когда он поклялся душами умерших, возжелавших смерти в марафонской битве. Тем самым он хотел воодушевить остальных к защите республики. Так и Павел клянется здесь славою христиан, обладаемой ими во Христе Иисусе. Слава же эта находится на небесах. Значит, то, о чем коринфяне спорили, для апостола, по его же свидетельству, столь несомненно, что он готов даже принести об этом священную клятву. И на этот риторический прием надлежит обратить особое внимание.
32) По рассуждению человеческому (по человеку). Апостол приводит замечательный при- мер своей готовности идти на смерть. Из него явствует: если за смертью нашей не следует жизни, Павел проявил бы полное безумие. Ибо вид смерти, на который он шел, был более, чем бесславен. Зачем, – говорит Павел, – мне было идти на бесславие и жестокую смерть, если бы моя надежда ограничивалась этим миром?
Фраза «по человеку» означает «имея в виду человеческую жизнь», когда награда для нас определенно находится в этом мире.
Со зверями же сражались не те, кого, как ложно думал Эразм, бросали им на съедение, но люди, осужденные на то, чтобы, идя на бой со зверями, ублажать этим зрелищем народ. Итак, имелось два совершенно разных вида наказания: быть брошенным зверям и сра- жаться со зверями. Ибо те, кого зверям бросали, тут же растерзывались на куски, те же, кто с ними сражался, выходили на арену вооруженными. И если они проявляли силу, от- вагу и ловкость, то, одолев этих зверей, они могли избежать смерти. Существовала и шко- ла, в которой, подобно гладиаторам, обучались люди, называемые бестиариями. Но лишь немногие из них избегали смерти, ибо к тем, кто убивал одного зверя, выводили другого, доколе жестокость зрителей не насыщалась и не сменялась милосердием. И все же неко- торые опытные и отчаянные люди занимались этим делом профессионально. Скажу по- путно, что именно эту профессию и осуждают столь сурово древние каноны, да и граж- данские законы клеймят за нее бесславием.
Но возвращаюсь к Павлу: мы видим, до чего Бог позволил дойти своему рабу, и сколь чу- десно Он его избавил. Впрочем, у Луки вовсе не упоминается об этом сражении со зверь- ми, из чего можно вывести, что Павел претерпел многое, не записанное для памятования потомками.
Станем есть и пить. Это – слова эпикурейцев, находивших высшее благо человека в земных наслаждениях. По свидетельству Исаии (22:13) так же говорили и совершенно пропащие люди, которые, когда пророки Божии, желая призвать их к покаянию, грозили им погибелью, принимали угрозы за шутки, становясь еще наглее и предаваясь еще более разнузданному веселью. И дабы еще яснее выказать свою гордыню, они говорили: коль скоро нам надлежит умереть, будем наслаждаться настоящим и не станем мучиться рань- ше времени пустыми страхами. То же, что некий человек сказал войску: соратники, позав- тракаем же с веселием, ибо сегодня обедать мы будем уже в аду, – было увещеванием бес- трепетно идти на смерть и никак не относится к настоящей теме. Думаю, что Павел ис- пользовал поговорку, распространенную среди погибших и явно порочных людей, или (говоря короче) обычную пословицу эпикурейцев, дабы вывести из нее следующее: если смерть есть полная гибель человека, лучше всего спокойно наслаждаться, доколе нам это позволяет жизнь. Точно такие же фразы порою встречаются у Горация.
33) Не обманывайтесь … добрые нравы. Коль скоро человек больше всего склонен под предлогом исследования впадать в мирские умствования, Павел упреждает эту опасность, увещевая, что злые речи более действенны, чем мы думаем, для осквернения наших умов и порчи наших нравов. Для этого апостол пользуется свидетельством поэта Менандра, коль скоро все, исходящее от Бога, мы можем заимствовать из разных источников. По- скольку всякая добродетель – от Бога, Господь, несомненно, даже в уста нечестивых вла- гает все, содержащее истинное и спасительное учение. Подробное же рассмотрение этого
довода я предпочел бы искать в речи Василия, обращенной к юношам.4 Итак, коль скоро
Павел знал эту распространенную у греков поговорку, он, дабы быстрее достучаться до слушателей, предпочел воспользоваться ею, а не говорить своими словами. Ведь для него было проще употребить слова, к которым они привыкли. И это знаем и мы по собствен- ному опыту, используя привычные для нас поговорки.
Это положение достойно особо пристального внимания, поскольку сатана, если не может нападать на нас открыто, обманывает нас, побрасывая мысль о том, что вовсе не дурно ради поиска истины затевать любые споры. Павел же, наоборот, заявляет нам, что злых речей надо остерегаться как подмешанного нам яда. Ибо они, незаметно воздействуя на наши души, вскоре опорочивают всю нашу жизнь. Итак, отметим: нет ничего опаснее зло-
|
4 Ко внукам
го учения и мирских споров, хоть на йоту уводящих нас от истинной простоты веры. Ибо Павел не напрасно увещевает нас здесь не заблуждаться.
34) Отрезвитесь, как должно (бдите праведно). Поскольку Павел видел, что коринфяне опьянены преувеличенным ощущением безопасности, он хотел стряхнуть с них это оце- пенение, но, приведя соответствующую пословицу, также указывает на то, каким образом мы должны бодрствовать. Ибо коринфяне были достаточно внимательны и прозорливы в касающихся их делах, больше того, им, без сомнения, нравилось собственное остроумие. Между тем, там, где надлежало бдеть прежде всего, они проявляли полную беспечность. Поэтому апостол говорит, что бдеть следует праведно, то есть, прилагать свои способно- сти и усердие к добрым и святым делам.
Он приводит и причину этого, говоря, что некоторые из них не знают Бога. Сказать об этом было совершенно необходимо, ибо иначе коринфяне сочли бы предостережение Павла излишним. Они казались себе удивительно мудрыми. Апостол же обличает их в не- знании Бога, давая им понять, что они не ведают самого главного. Это увещевание весьма полезно для тех, кто, повсюду порхая, впустую использует свою прозорливость, и, между тем, не замечая того, что у него под ногами, выказывает глупость там, где более всего не- обходима проницательность.
К стыду. Подобно тому, как отцы, ругая детей за проступки, тем самым их постыжают, дабы стыдом покрыть стыд. Когда же апостол ранее отрицал, что хочет постыдить корин- фян, смысл был следующим: он не хотел враждебно и неприязненно выставлять на обо- зрение их грехи, подвергая их публичному позору. Но, между тем, было весьма полезным суровее обличить коринфян, поскольку, несмотря на подобное зло, они продолжали себе угождать. Павел же, порицая их за незнание Бога, полностью лишает их какой-либо по- хвалы.
35. Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? 36. Безрас- судный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. 37. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; 38. но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. 39. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. 40. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. 41. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. 42. Так и воскресение мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; 43. сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; 44. сеется тело душевное, восстает тело ду- ховное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. 45. Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий. 46. Но не духов- ное прежде, а душевное, потом духовное. 47. Первый человек – из земли, перстный; вто- рой человек – Господь с неба. 48. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. 49. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесно- го. 50. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления.
(35. Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? И в каком теле придут? 36. Без- рассудный! То, что ты сеешь, не оживотворится, если не умрет. 37. И что ты сеешь, сеешь не тело, имеющее родиться, а голое зерно, например, пшеничное или другого какого рода; 38. но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. 39. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. 40. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. 41. Иная слава солнца, иная слава луны, иная слава звезд; звезда от звезды разнится в славе.
42. Так и при воскресении мертвых: 43. сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; 44. сеется тело ду- шевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. 45. Так и
написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам – духом живо- творящим. 46. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. 47. Первый человек – из земли, земной; второй человек – Господь с неба. 48. Каков земной, таковы и земные; и каков небесный, таковы и небесные. 49. И как мы носили образ земного, будем носить и образ небесного. 50. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления.)
35) Как воскреснут. Нет ничего более непостижимого для человеческого разума, чем этот артикул веры. Ибо кто кроме одного лишь Бога может нас убедить, что тела, ныне под- верженные тлению, когда сгниют, или сгорят в огне, или будут разорваны зверями, вос- становятся не только целостными, но и обретут значительно лучшую природу? Неужели разум каждого из нас не отвергает это как нечто баснословное и в наивысшей степени глупое? И Павел, дабы устранить эту видимую нелепость, пользуется антипофорой, то есть, сам становится на место своих противников и приводит в качестве возражения то, что на первый взгляд противоречит учению о воскресении. Ибо этот вопрос задается не от лица исследующего и сомневающегося, а от лица доказывающего от невозможного неве- роятность того, что говорится о воскресении. Поэтому, отвечая, апостол жестко отбрасы- вает подобное возражение. Итак, отметим: здесь речь ведется от лица тех, кто высмеивает веру в воскресение под тем предлогом, что последнее совершенно невозможно.
36) Безрассудный! То, что ты сеешь. Апостол мог бы возразить, сказав, что непостижи- мое для нас тем не менее легко для Бога. Поэтому здесь надо судить, не опираясь на свой разум, а воздавая честь дивной и таинственной силе Божией, и верить, что сила эта соде- лает нечто для нас непостижимое. Но апостол пользуется другим доводом. Он учит, что воскресение не только ничем не противоречит природе, но и, напротив, сама природа ежедневно показывает нам его ярчайший образ в созревании плодов. Ибо откуда еще ро- ждаются пожинаемые с земли плоды, если не из гнили? Ведь после сеяния зерно не даст никаких всходов, если не умрет. Значит, коль скоро тление – начало и причина рождения, мы видим в нем некий образ воскресения. Из этого следует: мы весьма злобны и неблаго- дарны в своей оценке Божией силы, если отказываем ей в том, что видим своими глазами.
37) Не тело будущее (не тело, имеющее родиться). В этом сравнении – две части. Первая: не удивительно, если тела воскресают из гнили, когда то же самое происходит и при посе- ве. Вторая: это не противоречит разуму, если наши тела обновятся, обретя какое-то новое качество. Ведь из одного голого зерна Бог производит столько колосьев, облеченных в чудные одеяния и несущих сочные, паче прежнего, зерна! Но поскольку, говоря таким об- разом, Павел показался бы намекающим на то, что из одного тела воскреснет целое мно- жество, апостол строит свою речь иным образом, утверждая, что Бог дает тело, какое за- хочет, и давая понять, что и здесь имеет место различие в качестве. Он добавляет, что ка- ждому семени дается собственное тело, и эта фраза уточняет сказанное ранее о другом те- ле. Ибо апостол отрицает, что тело будет настолько отличным от предыдущего, что не со- хранит даже своего вида.
39) Не всякая плоть и т.д. Это второе сравнение предназначено для той же цели, что бы ни думали о нем другие толкователи. Павел говорит, что и тело человека, и тела скотов называются словом «плоть», но все же эта плоть совсем не одинакова. Этим он хочет ска- зать, что субстанция здесь одна, а различие заключается в качествах. Итог таков: любое различие, наблюдаемое нами в каких-либо разных видах, содержит в себе некий намек на воскресение. Ведь этим Бог ясно показывает, что для Него не сложно обновить наши тела, изменив их нынешнее состояние.
41) Иная слава солнца, иная луны. Разница имеется не только между небесными и земны- ми телами – даже сами небесные тела обладают совсем не одинаковой славой. Ибо солнце превосходит луну, да и прочие звезды также между собой разнятся. Итак, подобная не- схожесть проявляется и в воскресении мертвых. Однако толкователи ошибаются в отно-
шении того, к чему относится данное сравнение. Они думают, будто Павел говорит, что при воскресении у святых будет разная степень славы и достоинства. Это совершенно правильно и подтверждается другими свидетельствами Писания. Но здесь Павел имеет в виду иное. Он рассуждает не о том, каким будет различие между святыми после воскресе- ния, но о том, чем наши нынешние тела отличаются от тех, которые мы воспримем.
Итак, он опровергает обвинение в нелепости следующим доводом: у солнца и луныодна субстанция, но большое различие в достоинстве и величии. Итак, что удивительного в том, если наше тело обретет более возвышенное качество? Апостол как бы говорит: о бу- дущем воскресении я учу лишь тому, что находится у всех перед глазами. И что смысл именно таков, явствует из самого контекста. Ибо с какой бы целью Павел изменил тему беседы, если сейчас он сравнивает измененное состояние одних тел с другими, в то время как раньше сравнивал настоящее состояние всех с их же будущим состоянием и вскоре к этому сравнениювернется?
43) [В Синодальном переводе стих 42. – прим. пер.] Сеется в тлении. Чтобы не остава- лось никаких сомнений, Павел истолковывает сам себя, объясняя различие между на- стоящим состоянием и тем, которое последует за воскресением. Но разве речь его была бы последовательной, если бы до этого он проводил различие между степенями будущей сла- вы святых? Итак, нет сомнения, что до сих пор апостол развивал один и тот же довод. Те-перь же он возвращается к первому использованному им сравнению и еще больше при- спосабливает его к своей цели. Или же, если угодно, удерживая это сравнение, он метафо- рически сопоставляет время настоящей жизни с временем посева, а воскресение – с вре- менем жатвы. Он утверждает, что теперь наше тело подвержено смерти и тлению а тогда станет прославленным и нетленным. В Послании к Филиппийцам (3:21) апостол выража- ется иначе: Христос преобразит наше уничиженное тело, чтобы уподобить его Собствен- ному прославленному телу.
44) Сеется тело душевное. Поскольку Павел не мог подробно изложить все стороны этого различия, он кратко выражает его суть, называя нынешнее тело душевным, а будущее – духовным. Душевным здесь зовется то, что обретает форму от души, а духовным – то, что обретает форму от духа. Сейчас наше тело животворит душа, дабы оно не стало мертвым, уподобившись трупу. Значит, тело это по праву называется душевным. После же воскре- сения животворящая сила, получаемая телом от духа, будет много превосходнее нынеш- ней.
Но мы всегда должны помнить о том, что было сказано ранее: субстанция тела останется такой же, и речь здесь идет только о качестве. Настоящее качество нашего тела зовется, с целью научения, одушевленностью, а будущее – одухотворенностью. Ведь то, что ныне душа животворит тело, происходит посредством многих промежуточных средств. Мы ну- ждаемся в питии, пище, одежде, сне и тому подобном. И отсюда доказывается немощь этой одушевленности. Животворящая же сила духа много мощнее, и посему не нуждается ни в чем подобном. Такова подлинная и довольно простая мысль апостола. И никто не должен философствовать здесь более утонченно, блуждая где-то вдали. Подобным обра- зом поступают те, кто думает, будто сама субстанция тела станет духовной, в то время как здесь вовсе не упоминается о субстанции, и не предсказывается будущее ее изменение.
45) Так и написано. Чтобы не показалось, будто душевное тело – какое-то новое измыш- ление, апостол цитирует Писание, утверждающее, что Адам стал душою живою. Этим оно хочет сказать, что форму его телу давала душа, и в результате этого человек становился живым. Но спрашивается: что означает здесь слово «душа»? Ясно, что термин vpn, кото- рый употребил Моисей, понимается по-разному, но в этом месте он означает либо прису- щее жизни движение, либо саму природную жизнь. И этот второй смысл нравится мне больше. Ибо я слышу, что о скотах говорится то же самое, то есть, что они стали живою душой. Но поскольку душу каждого животного надо оценивать в соответствии с его ро-
дом, ничто не мешает, чтобы у всех была общая душа, то есть, связанное с жизнью дви- жение, и при этом душе человека было присуще нечто особенное, а именно: бессмертная сущность наряду со светом понимания и разумом.
Последний Адам. В Писании нигде об этом не сказано. Следовательно, слова «так написа- но» надо относить только к предыдущей части предложения. Итак, сперва приведя биб- лейское свидетельство, апостол начинает теперь от своего лица противопоставлять Христа Адаму. Он как бы говорит: по словам Моисея Адама наделили живой душою. Христос же наделен животворящим духом. Но быть жизнью или ее причиной много больше, чем про- сто жить.
Впрочем, следует отметить, что и Христос подобно нам стал живою душою, но помимо души в Него был излит Дух Господень, силою Которого Он воскрес из мертвых и воскре- сил других. И это надо отметить для того, чтобы кто-то не подумал, будто Дух был во Христе вместодуши, как некогда считали аполлинаристы. Толкование этого отрывка так-же можно почерпнуть из 8-й главы Послания к Римлянам, где апостол проповедует о том, что тело наше мертво из-за греха, так что мы носим в себе как бы материю смерти, но в нас обитает и Дух Христов, воскресивший Его из мертвых. А Дух есть жизнь и в свое время воскресит из мертвых даже нас с вами. Отсюда видно: у нас есть живые души по- стольку, поскольку мы – люди, но по благодати возрождения в нас также излит животво- рящий Дух Христа. В итоге: Павел хочет сказать следующее: состояние, обретаемое нами через Христа, много превосходнее судьбы первого человека, поскольку Адаму – и лично для него, и для его потомков, – была дана живая душа, а Христос принес нам Дух, Сам яв- ляющийся жизнью.
Причина же, по которой апостол называет Христа последним Адамом, состоит в следую- щем: подобно тому, как через первого человека был создан человеческий род, так и через Христа он был восстановлен. И я сказал бы еще проще. В первом человеке были созданы все люди, поскольку все, что Бог восхотел дать всем, Он дал именно ему, дабы в лице Адама установилось определенное состояние человеческой природы. Адам же падением своим погубил себя и своих, поскольку всех увлек вместе с собой в одинаковую погибель. Затем пришел Христос, Который, восставив нашу природу из погибели, возвратил ее в лучшее состояние. Итак, у человеческого рода имеются как бы два начала, или два корня. Поэтому вполне заслуженно один из них зовется первым, а другой – последним Адамом.
Но сказанное ничем не помогает тем безумцам, которые из каждого человека делают Хри- ста, словно были и всегда существовали только два человека, а видимое нами множество людей – всего лишь обманчивое зрелище. Ведь похожее сравнение проводится и в Рим.5:12.
46) Но не духовное прежде. Прежде чем восстановиться во Христе, нам, по словам апо- стола, необходимо произойти от Адама и быть ему подобными. Посему не удивительно, если начинаемся мы с живущей души. Ибо подобно тому, как по порядку рождение пред- шествует возрождению, жизнь земная должна предшествовать воскресению из мертвых.
47) Первый человек – из земли. Душевная жизнь предшествует, так что земной человек яв- ляется первым. За ней следует жизнь духовная, подобно тому, как Христос, Небесный Че- ловек, последует Адаму. Этим местом злоупотребляли манихеи, желая доказать, что тело в утробу девы Христос принес с неба. Но они ложно полагают, будто Павел говорит здесь о субстанции тела, в то время как он рассуждает скорее о его состоянии и качестве. Итак, хотя первый человек и обладал бессмертной душою, ни в коем случае не взятой от земли, он все же мыслил по-земному. Ведь именно из земли происходило его тело, в которое его облачили, давая жизнь. Христос же принес нам с неба животворящий Дух, Которым воз- рождает нас к лучшей жизни, превосходящей все земное. Наконец, от Адама мы получили дар жить в этом мире, будучи как бы ветвями от его корня, а Христос для нас – творец и начало жизни небесной.
Но кто-нибудь возразит: Адам зовется происходящим от земли, а Христос – происходя- щим с неба. Такое сравнение по природе своей требует, чтобы Христос имел тело с неба, подобно тому, как тело Адама было образовано из земли, или же чтобы душа Адама про- исходила из земли, а душа Христова спускалась с неба. Отвечаю: Павел не сопоставляет друг с другом отдельные части сравнения столь утонченно и детально (ибо в этом не было никакой нужды), но, рассуждая о природе Адама и Христа, попутно затрагивает сотворе- ние Адама, говоря, что тот создан из земли; и, одновременно, для восхваления силы Хри- стовой зовет Его Сыном Божиим, спустившимся к нам с небес, и потому обладающим не- бесной силой и природой. Таков простой смысл апостольских слов. Хитроумие же мани- хеев носит чисто клеветнический характер.
Но остается ответить еще на один вопрос. Ведь Христос, покуда пребывал в этом мире, жил одинаковой с нами, и поэтому, земной жизнью. Значит, не уместно противопостав- лять Его Адаму. Так вот, разрешение этого вопроса одновременно поможет нам опроверг- нуть измышление манихеев. Мы знаем, что тело Христово было подвержено смерти, и (как говорят) не по природному свойству, а только по провидению Божию было избавлено от тления. Значит Христос был земным не только в отношении природы Своего тела, но и, временно, в отношении Своего состояния. Ведь прежде, чем сила Христова проявила себя в даровании небесной жизни, Христу надлежало умереть из-за немощи Собственной пло- ти. И эта небесная жизнь впервые явится нам в воскресении, дабы оживотворить также и нас.
49) И как мы носили образ. Некоторые думают, что здесь содержится увещевание к благо- честивой и святой жизни, и что Павел с этой целью несколько отклонился от основной темы. Поэтому будущее время глагола они истолковывают как призыв. Больше того, в не- которых греческих кодексах читается fore,swmen. Но поскольку подобный смысл подходит мало, будем следовать тому, что больше соответствует и намерению апостола, и контек- сту его слов. Во-первых, отметим: здесь имеется не увещевание, а чистое учение. И речь идет не об обновлении жизни, но, как и раньше, о воскресении плоти. Поэтому смысл сле- дующий: подобно тому, как предшествующая в нас душевная природа была образом Ада- ма, так и в небесной природе мы станем подобными Христу. И это будет последним ша- гом в нашем восстановлении. Ибо уже теперь мы начали носить образ Христов, и день ото дня все больше в него преображаемся.Но образ этот заключается в духовном возрожде- нии. Во время же воскресения он восстановится полностью, как в теле, так и в душе. На- чатое здесь получит завершение, и мы на деле обретем то, на что надеемся здесь.
Если же кому-то понравится другое чтение, то здесь будет присутствовать упрек корин- фянам. Ведь, если бы они серьезно размышляли о благочестии и обновлении жизни, в них непременно воспылала бы надежда на небесную славу.
50) Но то скажу. Эта фраза указывает на то, что следующая за ней будет истолкованием сказанного выше. Апостол как бы говорит: сказанное мною о несении образа небесного Адама имеет следующий смысл: мы должны обновиться в телах, поскольку наши тела, будучи подвержены тлению, не могутнаследовать нетленное Царство Божие. Итак, вход в Царство Христово откроется нам лишь тогда, когда Христос воссоздаст в нас Собствен- ный образ.
Впрочем, плоть и кровь разумей здесь такими, какие имеются в настоящем состоянии. Ибо наша плоть также причастится славы Божией, но будучи обновленной и оживотво- ренной Христовым Духом.
51. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся 52. вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
53. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бес- смертие. 54. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. 55. Смерть!
где твое жало? ад! где твоя победа? 56. Жало же смерти – грех; а сила греха – закон. 57. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом! 58. Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.
(51. Вот, говорю вам тайну: не все мы заснем, но все изменимся 52. вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо труба зазвучит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. 53. Ибо тленному сему надлежит облечься в бессмертие. 54. Когда же тлен- ное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. 55. Где, смерть, твое жало? Где, ад, твоя победа? 56. Жало же смерти – грех; а сила греха – закон. 57. Но благодарение Богу, даро- вавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом! 58. Итак, братия мои возлюб- ленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен в Господе.)
До сих пор апостол рассматривал два вопроса: во-первых, он доказывал, что будет воскре- сение мертвых, а, во-вторых, показывал, каким оно будет. Теперь же он приступает к бо- лее детальному описанию способа воскресения, называя его тайной, которую ни одно Божие речение не объясняло еще достаточно ясно. Из этого и черпало силы нечестивое учение, дававшее право говорить о воскресении предположительно и самоуверенно, слов- но оно – не столь уж трудная для разумения вещь. Поэтому апостол словом «тайна» при- зывает слушателей понять: воскресение не только еще им неизвестно, но и должно счи- таться одной из небесных тайн Божиих.
51) Не все мы умрем (заснем). Греческие кодексы здесь не разногласят, но латинские со- держат три различных чтения. Первое: все мы умрем, но не все изменимся. Второе: все мы воскреснем, но не все изменимся. Третье: не все мы заснем, но все изменимся. Думаю, что это разночтение происходит оттого, что некоторые не сильно остроумные читатели, со- блазнившись правильным чтением, дерзнули заменить его другим, более им приятным. Ибо, на первый взгляд, кажется абсурдным, что не все умрут. Ведь в другом месте (Евр.9:27) говорится, что всем людям надлежит умереть. Итак, смысл был изменен: не всем предстоит изменение, хотя все умрут и воскреснут. И изменение толкуется здесь как слава, которой достигнут одни лишь дети Божии. Однако подлинное чтение можно уста- новить из контекста речи.
Намерение Павла состояло в следующем: объяснить сказанное ранее о том, что все мы уподобимся Христу. Ибо плоть и кровь не могут наследовать Царство Божие. Но здесь возникал вопрос: что же произойдет с теми, кого последний день Господень застанет в живых? И апостол отвечает: даже если не все умрут, все, однако же, обновятся, дабы смертность и тление полностью упразднились. Отметим, что здесь Павел говорит только о верующих. Хотя воскресение нечестивых также будет представлять из себя изменение, все же, поскольку в контексте о них не упоминается, отнесем сказанное к одним лишь из- бранным. Теперь мы видим, сколь хорошо согласуется это предложение с предыдущим. Ведь, ранее сказав о том, что мы будем носить образ Христов, апостол объявляет теперь, что это произойдет лишь тогда, когда мы обновимся, дабы смертность наша была погло- щена жизнью. И этому обновлению вовсе не мешает то, что пришествие Христово застиг- нет некоторых еще живыми.
Теперь нам предстоит разрешить еще одну проблему, поскольку сказано, что всем надле- жит умереть. Однако сделать это весьма легко следующим образом: коль скоро изменение не может произойти без упразднения предшествующей природы, оно заслуженно считает- ся некоторым видом смерти. И все же, поскольку изменение это состоит не в отделении души от тела, его нельзя разуметь как обычную смерть. Итак, смерть произойдет, по- скольку погибнет тленная природа. Но не будет успения, поскольку душа не покинет тела, и произойдет внезапный переход от тленной природы к блаженному бессмертию.
52) Вдруг. И это сказано вполне обобщенно, то есть, относится ко всем без исключения. Ведь изменение будет во всех мгновенным и внезапным, поскольку внезапным будет пришествие Христово. Внезапность эту также подчеркивает следующая фраза: во мгнове-
ние или смыкание ока, ибо у греков здесь имеются два чтения: r`oph/| и r`iph/,| хотя на смысл
это никак не влияет. Павел говорит здесь о самом быстром телесном движении. Ведь нет ничего подвижнее наших очей. Хотя одновременно здесь содержится намек и на успение, которому противопоставлено моргание глазами.
При последней трубе. Хотя повторение фразы, кажется, подтверждает буквальный смысл слова «труба», мне больше нравится думать о метафорическом его значении. В Послании к Фессалоникийцам, 4:16, Павел соединяет глас архангела с трубой Божией. Итак, подоб- но тому, как звуком трубы император созывает войско к сражению, так и Христос призо- вет всех умерших посредством звучного оповещения, которое услышит весь мир. Моисей рассказывает нам о том, в сколь звучной обстановке проходило обнародование закона. То- гда же звуки будут еще громче, поскольку не один лишь народ, но и весь мир надо будет призвать на суд Божий. Призванию будут подлежать не только живые, но и мертвые из своих могил. Больше того, приказ должны услышать даже иссохшие кости и истлевший прах, дабы, приняв прежнюю форму и заново обретя дух, люди тут же предстали живыми перед лицом Христовым.
Мертвые воскреснут. То, что обобщенно говорилось обо всех, апостол излагает теперь отдельно в отношении живых и умерших. Итак, это разграничение есть не что иное, как истолкование положения: не все умрут, но все изменятся. По словам апостола, те, кто бу- дет к тому времени мертвым, воскреснут нетленными; а это и есть изменение умерших. Те же, кто останется и живых, изменятся также. Так что теперь ты знаешь и о тех, и о других. Поэтому ясно: изменение будет общим для всех, а успение таким не будет.
Когда же апостол говорит «все мы изменимся», он включает себя в число тех, ктодоживет до Христова пришествия. Поскольку тогда уже настали последние времена, святые еже- часно ждали тогда дня Христова. Хотя в Послании к Фессалоникийцам Павел изрек дос- топамятное пророчество о будущем рассеянии Церкви до пришествия Христова, это вовсе не мешает апостолу говорить коринфянам о нем, как о чем-то настоящем, и соединять их и себя с теми, кого это пришествие застанет в живых.
53) Ибо тленному сему надлежит. Вот каким образом мы победим в Царстве Божием, как телом, так и душой. И однако же плоть и кровь не могут наследовать Царства Божия, ибо прежде будут избавлены от тления. Итак, наша природа, будучи ныне тленной и смерт- ной, не способна вместить Божие Царство, но достигнет его лишь тогда, когда совлечется тления и облечется в нетление. И это место ясно подтверждает, что мы воскреснем в той же самой плоти, которую носим теперь. Апостол же приписывает ей новое качество, упо- добляемое одежде. Если бы он сказал: тленному сему надлежит обновиться, – то не столь прямо и действенно отверг бы заблуждение фанатиков, воображающих, что людей одарят новыми телами. Ныне же, возвещая, что тленному сему предстоит облечься в славу, апо- стол не оставляет места ни для какой увертки.
54) Тогда сбудется слово. Здесь имеется не только evpexergasi,a, но подтверждение преды- дущего предложения. Ибо тому, что предсказано пророками, надлежит исполниться. Но пророчество это исполнится не раньше, чем наши тела, отложив тленность, воспримут не- тление. Итак, это последнее событие также является необходимым.
«Сбываться» означает здесь «окончательно исполняться». Ибо сейчас в нас уже начало и ежедневно продолжает исполняться слово, процитированное Павлом, но окончательное исполнение его произойдет только в последний день.
Далее, не вполне ясно, откуда именно взял Павел это свидетельство, ибо в писаниях про- роков встречается много подобного рода фраз. Хотя весьма вероятно, что первую часть
предложения апостол заимствовал из Ис.25:8, где сказано, что Господь навечно уничто- жит смерть, или же (к чему больше склоняются почти все толкователи) из Ос.13:14, где пророк, оплакивая упорную греховность Израиля, жалуется на то, что тот уподобился не- доношенному ребенку, сопротивляющемуся потугам рождающей матери и не желающему выходить наружу. Отсюда он заключает: лишь сам Израиль виноват в том, что его не из- бавили от смерти. От власти ада, – говорит Господь у пророка, – искуплю их, у смерти ис- хищу их.
Не столь уж важно, читать ли эти слова в будущем времени изъявительного наклонения или в наклонении сослагательном. Ибо и в том, и в другом случае смысл окажется таким: Бог готов даровать им спасение, если эти люди сами позволят им благотворить. Поэтому вина за их погибель полностью ложится на них самих.
Затем Господь добавляет: буду гибелью твоей, смерть; изничтожением твоим, ад. Этими словами Бог хочет сказать, что тогда Он, наконец, спасет Своих верных, обратив в ничто и смерть, и преисподнюю. Ведь никто не будет отрицать, что здесь описывается полностью завершенное спасение. Поскольку же мы пока не наблюдаем подобную гибель смерти, от- сюда следует, что мы еще не обладаем полным спасением, обещанным Богом Своему на- роду. И посему спасение это откладывается до наступления означенного дня. Итак, смерть тогда поглотится, то есть, обратится в ничто, и наша победа над ней станет полной и оче- видной.
Что же касается второй части, где апостол обрушивается на смерть и ад, то не ясно, гово- рит ли он от себя, или также цитирует какого-нибудь пророка. Ибо там, где мы перево- дим: буду гибелью твоей, смерть, изничтожением твоим, ад, – греки перевели так: где действие твое, смерть, где жало твое, ад? Хотя ошибка греков и извинительна из-за близо- сти означенных слов, но если кто-то тщательно обдумает контекст, то увидит, что они да- леко отошли от мысли пророка. Итак, подлинный смысл в том, что Господь разрушит смерть и преисподнюю.
Однако вполне может быть, и в этом нет ничего глупого, что Павел ссылается здесь на греческий перевод вследствие общепринятости последнего. Хотя и его он приводит не до- словно. Ибо вместо слова «победа» стоит «действие», или «причина». Я же думаю сле- дующее: апостол не хотел здесь явно цитировать пророка, дабы не злоупотреблять авто- ритетом последнего. Он лишь попутно приспосабливает к своей цели общепринятое и весьма благочестивое положение. Главное здесь в том, чтобы мы поняли: Павел посредст- вом этого пламенного восклицания воодушевляет коринфян, как бы показывая им воочию будущее воскресение. Хотя наши очи еще не лицезреют победы, день триумфа еще не на- стал, и, больше того, ежедневно приходится вступать в сражение, все это, как вскоре бу- дет сказано, никак не ослабляет уверенность нашего упования.
56) Жало же смерти – грех. То есть, кроме греха у смерти нет никакого острия, которым она могла бы нас ранить. Ведь смерть происходит от гнева Божия. А Бог гневается только из-за грехов. Поэтому, если убрать грех, одновременно исчезнет и вред, причиняемый смертью. То же самое по смыслу апостол говорит в Рим.6:23: плата за грех – смерть. Но здесь он пользуется иной метафорой. Он сравнивает грех с единственным жалом, которым вооружается смерть для нанесения нам смертельного укола. По устранении его смерть ра- зоружена и больше не может вредить. И Павел вскоре пояснит, зачем он про это сказал.
Сила греха – закон. Именно закон Божий дает этому жалу умерщвляющую силу. Ведь он не только показывает нам нашу вину, но и усиливает ее. Более ясное истолкование этой фразы надо искать в Рим.7:9, где Павел утверждает, что мы живем, доколе лишены закона. Мы продолжаем думать о себе хорошо и не чувствуем свое несчастье, доколе закон не призовет нас на Божий суд и не ранит нашу совесть ощущением вечной смерти. Кроме того, грех в некотором смысле дремлет, но потом воспламеняется законом и бесчинствует еще яростнее. Между тем апостол защищает закон от клеветы, ибо он святой, праведный и
добрый, сам по себе не порождает греха и не является причиной смерти. Посему апостол заключает: все зло надо приписывать нам, поскольку оно с очевидностью проистекает из нашей собственной порочности. Итак, закон вредит нам лишь случайно. Главная причина погибели в нас самих, закон же производит в нас Божий суд. Вместе с тем, апостол не от- рицает, что грех причиняет смерть даже тем, кто не знает закона. Но в них он осуществля- ет свою тиранию не столь яростно. Ведь закон пришел и для того, чтобы изобиловал грех, и для того, чтобы согрешающий стал еще виновнее.
57) Но благодарение Богу. Отсюда явствует, зачем апостол, ведя речь о смерти, упомянул о грехе и законе. У смерти нет жала для нападения, кроме греха, и этому жалу закон при- дает смертоносную силу. Христос же победил грех и, победив его, обрел для нас победу и искупил от проклятия закона. Отсюда следует, что мы больше не находимся под властью смерти. И хотя все эти блага нам еще не явлены полностью, нам можно спокойно хвалить- ся ими ужесейчас. Ведь в членах неизбежно исполнится то же самое, что уже исполни- лось в их Главе. Нам позволено бранить смерть, как уже побежденную, поскольку Хри- стос является нашей победой.
И апостол, говоря, что нам дарована победа, разумеет, во-первых, что Христос в своем лице упразднил грех, удовлетворил закону, снял проклятие, утишил Божий гнев и обрел жизнь, а, во-вторых, что Он начал делать нас причастниками всех этих благ. И даже если нас окружают еще остатки греха, грех все же в нас не властвует. Хотя он еще колет нас, но уже не смертельно, поскольку жало его притуплено, не доставая, так сказать, до жизнен- ного центра души. Хотя закон еще угрожает нам, с другой стороны у нас имеется обре- тенная Христом свобода, утишающая порождаемый им страх. Хотя в нас еще обитают ос- татки плоти, дух, воскресивший Христа из мертвых, есть жизнь ради праведности. Затем следует вывод из вышесказанного.
58) Итак, братия мои. Сочтя, что вполне достаточно доказал достоверность воскресения, апостол заключает свою речь увещеванием. И это придает его словам еще большую пыл- кость, чем в том случае, если бы они заканчивались каким-нибудь утверждением. По- скольку труд ваш, – говорит апостол, – не тщетен в Господе, будьте тверды и преуспевай- те в добрых делах. Труд же он назвал не тщетным потому, что у Господа уготована для него награда. И эта единственная надежда, во-первых, воодушевляет верующих, и, во- вторых, не позволяет им ослабнуть в пути. Посему апостол велит им быть непоколебимы- ми, ибо они опираются на твердый фундамент, зная, что лучшая жизнь уготована им на небесах.
Апостол добавляет: «преуспевайте в деле Господнем». Ведь надежда на воскресение не позволяет нам устать в доброделании, как говорится и в Кол.1:10. Ибо кто посреди столь- ких постоянно встречающихся препятствий не падет духом и не собьется с пути, если, помышляя о лучшей жизни, не соблюдется таким образом в страхе Божием? И наоборот, по устранении надежды на воскресение словно в результате разрушения фундамента па- дает все здание благочестия. Действительно, убери надежду на награду и угаси ее, и тогда наш бег не только замедлится, но и совсем прекратится.
1. При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. 2. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позво- лит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. 3. Когда же приду, то, кото- рых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иеруса- лим. 4. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут. 5. Я приду к вам, когда пройду Македонию; ибо я иду через Македонию. 6. У вас же, может быть, поживу, или и перезимую, чтобы вы меня проводили, куда пойду. 7. Ибо я не хочу видеть- ся с вами теперь мимоходом, а надеюсь пробыть у вас несколько времени, если Господь позволит.
(1. Кстати, о сборе для святых, как я установил в церквах Галатийских, так и вы делай- те. 2. В одну из суббот каждый из вас пусть отлагает у себя, сберегая то, в чем преус- пел, чтобы не делать сборов, когда я приду. 3. Когда же приду, то, которых вы одобрите через письма, тех отправлю для доставления вашего подаяния в Иерусалим. 4. А если при- лично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут. 5. Я приду к вам, когда пройду Македонию; ибо я собираюсь идти через Македонию. 6. У вас же, может быть, поживу, или и перезимую, чтобы вы меня проводили, куда пойду. 7. Ибо я не хочу видеться с вами теперь мимоходом, а надеюсь пробыть у вас несколько времени, если Господь позволит.)
1) При сборе (Кстати, о сборе) и т.д. Лука сообщает (Деян.11:28), что пророчество Ага- ва, предсказавшего грядущий голод при Кесаре Клавдии, дало повод святым собирать по- жертвования для помощи братьям в Иерусалиме. Хотя пророк возвестил, что подобное зло обрушится на всю вселенную, коль скоро иерусалимляне испытывали большую нужду, и церкви из язычников, если не хотели быть повинными в великой неблагодарности, долж- ны были помогать городу, от которого приняли Евангелие, вышло так, что все члены этих церквей, забыв о себе, думали лишь об облегчении участи Иерусалима. То же, что в Иеру- салиме царила тогда великая бедность, явствует из Послания к Галатам (2:10), в котором Павел сообщает: апостолы поручили ему дело побудить язычников к оказанию помощи. Но апостолы никогда не дали бы подобного поручения, если бы их не вынуждала необхо- димость. Далее, это место подтверждает истинность того, о чем Павел говорил в Посла- нии к Галатам: он увещевал язычников придти на помощь в столь великой нужде. Впро- чем, теперь он предписывает также и способ оказания помощи. И дабы коринфяне согла- сились быстрее, упоминает о том, что уже заповедал все это галатийским церквям. Ибо пример других должен побуждать нас еще сильнее, так как по природе мы избегаем де- лать то, чего не делают другие. Затем следует описание способа, с помощью которого апостол хотел устранить все промедления и препятствия.
2) В первый день недели (В одну из суббот). Цель апостола состояла в том, чтобы мило- стыня была приготовлена вовремя. Посему он велит коринфянам не ждать своего прихода. Ведь все, происходящее неожиданно и стихийно, совершается не вполне правильно. Зна- чит, коринфяне должны отложить то, что захотят, и насколько позволят возможности ка- ждого, в день субботний. То есть, в тот день, когда происходили священные собрания.
Златоуст толкует фразу kata. mi,ansabba,twn – в первую субботу. Но я с ним не согласен. Скорее Павел хотел сказать, чтобы один отлагал в одну субботу, а другой – в другую, и все они в каждую субботу, если захотят. Заповедуя это, апостол, во-первых, имел в виду удобство, а, во-вторых, рассчитывал, что священное собрание, на котором происходит общение святых, воспламенит их сердца.
Также не принимаю я того, что, по словам того же Златоуста, суббота понимается здесь как воскресный день. Более похоже на правду, что апостолы вначале удержали привыч- ный для евреев день недели, а затем, вынужденные бороться с иудейским суеверием, от- менили его и заменили другим. День же Господень был выбран потому, что воскресение Господне положило конец теням закона. Посему этот день научает нас христианской сво- боде. Впрочем, из этого отрывка легко выводится, что у верующих всегда был определен- ный праздничный день для проведения богослужений. И не потому, что почитание Бога тогда пребывало в небрежении, а потому что для общего согласия важно установление конкретного дня для проведения священных собраний, коль скоро их нельзя проводить ежедневно. Ибо то, что Павел в другом месте запрещает различать между днями, следует относить к различению по религиозным причинам, а не по причинам общественного уст- роения и внешнего порядка.
И сберегает (сберегая). Я предпочел сохранить греческое причастие, поскольку оно, как мне кажется, несет на себе большую эмфазу. Хотя слово qhsauri,zein означает «отклады- вать», на мой взгляд, апостол хотел научить коринфян следующему: все их пожертвова-
ния святым – наилучшее и самое надежное сокровище. Ведь, если языческому поэту мож- но было сказать: «богатство, которое отдал, навечно с тобою пребудет», – сколь больше должна эта мысль значить для нас, не зависимых от людской благодарности, но имеющих Бога, Который вместо нищего делает должником Самого Себя и с большими процентами вернет нам некогда все, что мы ради Него пожертвовали? Посему эти слова Павла соот- ветствуют речению Христову: собирайте себе сокровище на небесах, не расхищаемое во- рами и не истребляемое молью (Мф.6:19).
Сколько позволит (в чем преуспел). Вместо этой фразы древний переводчик поместил дру- гую: «сколько будет ему угодно». Несомненно, что в заблуждение его ввело сходство ме- жду словами. Эразм же перевел: «что будет для него удобным». Но мне не нравятся оба этих варианта, поскольку прямое значение слова несет более подходящий смысл. Ибо апостол имеет в виду благополучное преуспевание в делах. Посему он призывает каждого рассмотреть собственные возможности и как бы говорит: пусть каждый жертвует из сво- его достатка бедным по мере данного от Бога благословения.
3) Когда же приду. Поскольку мы даем с большей готовностью, если знаем, что пожерт- вованное нами дойдет до адресата, апостол сообщает коринфянам о способе доставки, да- бы уверить их в ее абсолютной надежности, а именно: они должны избрать испытанных мужей и поручить им это дело. И если понадобится, апостол предлагает им собственные услуги, что доказывает, как близко принимал он к сердцу это мероприятие.
5) Когда пройду Македонию. Общепринятое мнение гласит, что это послание Павел напи- сал в Филиппах. Идущим же отсюда в Коринф по суше предстояло пройти через Македо- нию, ибо этот город находился в крайнем отдалении напротив эматийских гор. Конечно, вместо того, чтобы идти по суше, Павел мог быприплыть в Коринф на корабле. Однако апостол хотел посетить македонские церкви, дабы мимоходом утвердить в вере также и их. Таково общепринятое мнение.
Мне же кажется более вероятным, что послание это было написано в Эфесе, ибо немного ниже Павел говорит, что задержится в нем до пятидесятницы. И коринфян он приветству- ет от имени асийцев, а не филиппийцев. Кроме того, в другом своем послании апостол прямо говорит, что, как только отправил это письмо, тут же пошел в Македонию. И после прохождения Македонии он удалился от Эфеса и приблизился к Ахаии. Посему не сомне- ваюсь в том, что в момент написания Павел находился в Эфесе. Из него он мог бы отпра- виться в Ахаию по кратчайшему морскому пути. Посещение же Македонии представляло собой долгий обходной и весьма тягостный путь. Итак, апостол сообщает коринфянам, что поедет к ним не прямо, а через Македонию.
Но одновременно он обещает им весьма много, а именно: что останется у них надолго, выказывая этим свою любовь. Ибо зачем Павлу задерживаться, если не ради заботы об их спасении? Апостол также хочет сказать, сколь твердо уверен в их взаимной любви к нему, считая не подлежащим сомнению, что они проводят его, исполнив собственный долг. И, говоря это, апостол несомненно уповает на их дружбу.
Однако затем Павел делает оговорку: «если Господь позволит», – оговорку, которой свя- тые должны ограничивать все свои замыслы и помышления. Ибо весьма дерзко – плани- ровать и замышлять на будущее множество дел, в то время как даже нынешний миг не на- ходится в нашей власти. Хотя главное в подчинении всех наших планов Богу и Его прови- дению – внутреннее душевное чувство, нам все же надлежит привыкнуть и к такому спо- собу выражения, дабы всякий раз, когда речь идет о будущем, мы все препоручали воле Божией.
8. В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы, 9. ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много. 10. Если же придет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. 11. Посему никто не пренебре-
гай его, но проводите его с миром, чтобы он пришел ко мне, ибо я жду его с братиями.
12. А что до брата Аполлоса, я очень просил его, чтобы он с братиями пошел к вам; но он никак не хотел идти ныне, а придет, когда ему будет удобно.
(8. В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы, 9. ибо для меня отверста великая и дейст- венная дверь, и противников много. 10. Если же придет к вам Тимофей, смотрите, что- бы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. 11. Посему пусть никто им не пренебрегает, но проводите его с миром, чтобы он пришел ко мне, ибо я жду его с братиями. 12. А что до брата Аполлоса, я очень просил его, чтобы он с братиями пошел к вам; но у него нет желания идти сейчас, а придет, когда ему будет удобно.)
8) Пробуду. Выше, основываясь на этой фразе, я доказывал, что послание это отослано скорее из Эфеса, нежели из Филипп. Вероятнее всего апостол говорил здесь о месте, в ко- тором тогда находился, а не о том, в которое собирался придти, сделав большой крюк. Кроме того, чтобы проходящий через Македонию достиг Эфеса, ему надо было бы раз- вернуться от уже близкого Коринфа и пересечь море. Итак, апостол предсказывает, что пробудет в Эфесе до пятидесятницы, и указывает на причину задержки, дабы коринфяне не сердились на него из-за долгого ожидания.
Эразм предпочел перевести: «вплоть до пятидесятого дня», но руководствовался глупыми предположениями, а не надежными доводами. Он говорит, что тогда у христиан еще не был установлен празднуемый ныне день пятидесятницы. С этим я согласен. Но Эразм от- рицает, что это слово можно отнести к иудейскому празднику, поскольку апостол повсе- местно порицает и отвергает суеверное соблюдение дней. Однако я не согласен с тем, что Павел праздновал в Эфесе этот день по суеверным мотивам. Апостол делал это, поскольку тогда собиралось большое количество народа, и он надеялся, что это послужит поводом для распространения Евангелия. Также и, спеша Иерусалим, в качестве причины спешки он указывал на желание придти туда до дня пятидесятницы. И в то время, как цель прочих состояла в принесении жертвы по обряду закона, Павел преследовал иную цель, надеясь, что служение его принесет больше пользы при большом стечении людей. Значит, если Павел просто говорил бы здесь о пятидесяти днях, смысл был бы весьма поверхностный. И коль скоро он говорит th.n penthkosth.n, его слова можно отнести только к определенно-му дню. О празднике же пятидесятницы читай в Лев.23:16.
9) Ибо для меня отверста дверь. Апостол приводит две причины, по которым задержива- ется в Эфесе. Первая: здесь ему дана возможность способствовать продвижению Еванге- лия. И вторая: из-за множества противников присутствие его весьма необходимо. Он как бы говорит: немного задержавшись здесь, я принесу большую пользу, а если сразу уйду, то сатана, воспользовавшись этим, может сильно навредить.
В первой части он использует довольно распространенную метафору, разумея под словом
«дверь» благоприятную возможность. Ибо Господь открыл ему дорогу для проповеди Евангелия. Павел называет эту дверь «великой», поскольку мог принести пользу многим, и «действенной», поскольку Господь благословил его труд и сделал действенным его уче- ние силою Собственного Духа. Итак, мы видим, как этот святой муж везде стремится к славе Христовой, и выбирает место для проповеди, руководствуясь не собственным удоб- ством или пожеланием, а тем, что может принести больше пользы и более плодотворно послужить Господу.
Добавь к этому, что Павел не только не избегал тягот, но и добровольно шел на них, даже если видел, что сражаться предстоит еще отважнее и с большими трудностями. Ибо он остался потому, что имелось множество противников, и чем искуснее он был в сдержива- нии их напора, тем с большей готовностью и охотой должен был это делать.
10) Если же придет к вам Тимофей. Апостол говорит так, как будто еще не уверен в его приходе. Он расхваливает Тимофея, желая, чтобы тот находился у коринфян в безопасно-
сти. И не потому, что они угрожали его жизни, а потому, что в Коринфе на него непре- менно обрушилось бы множество врагов Христовых. Итак, апостол хочет, чтобы корин- фяне усердно заботились о Тимофее и не позволяли причинить ему какого-либо вреда. И указывает на причину: «ибо он делает дело Господне». Отсюда мы выводим, что Церковь Христова непременно должна заботиться о сохранении жизни служителей. Действитель- но, справедливо, чтобы обладающий большей благодатью более усердно занимался нази- данием верующих. И поэтому его жизнь драгоценнее для нас, нежели жизнь прочих.
Фраза же апостола «как и я» помещена или для подчеркивания достоинств Тимофея, или просто означает сходство в служении, поскольку и тот, и другой работали на ниве Слова.
11) Посему никто не пренебрегай (пусть никто им не пренебрегает). Это – вторая похва- ла, суть которой сводится к тому, чтобы коринфяне относились к Тимофею без презрения. Вероятно он был еще достаточно юн, а юный возраст вызывает к себе меньшее уважение. Итак, апостол предостерегает коринфян: ничто не должно мешать им заслуженно доро- жить верным служителем Христовым. Возможно, под презрением Павел подразумевает здесь не достаточно сильную заботу о жизни Тимофея. Но кажется, что заповедь апостола имеет более широкий смысл, поскольку коринфяне могли бы думать о Тимофее весьма пренебрежительно, если бы прежде не узнали о егодобродетелях. Наконец, апостол запо- ведует проводить Тимофея с миром, то есть, огражденным от всякого вреда. Ибо слово
«мир» означает здесь невредимость.
12) А что до брата Аполлоса. Аполлос преемствовал Павлу в деле назидания коринфян, поэтому выше в тексте послания апостол приписывал ему роль оросителя. Теперь же он извиняется за то, что Аполлос не придет с остальными, и извиняется для того, чтобы ко- ринфяне не заподозрили, будто Аполлоса задерживает сам Павел. Ведь, чем известнее был им Аполлос, тем больше они к нему были расположены, и у них могло возникнуть предположение, что так произошло намеренно, и Аполлос не придет к ним из-за боязни какого-то соблазна. Действительно, коринфяне могли бы задать вопрос5: почему Павел послал к нам этих людей, а не Аполлоса? И апостол отвечает, что это зависело не от него,
ибо и он уговаривал Аполлоса, и обещает, что последний придет к ним, когда представит- ся возможность.
13. Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. 14. Все у вас да будет с любовью. 15. Прошу вас, братия (вы знаете семейство Стефаново, что оно есть нача- ток Ахаии и что они посвятили себя на служение святым), 16. будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся. 17. Я рад прибытию Стефана, Фортуната и Ахаика: они восполнили для меня отсутствие ваше, 18. ибо они мой и ваш дух успокоили. Почитайте таковых. 19. Приветствуют вас церкви Асийские; приветст- вуют вас усердно в Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью. 20. Приветст- вуют вас все братия. Приветствуйте друг друга святым целованием. 21. Мое, Павлово, приветствие собственноручно. 22. Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, ма- ран-афа. 23. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами, 24. и любовь моя со всеми вами во Христе Иисусе. Аминь.
(13. Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. 14. Все у вас да будет в любви. 15. Прошу вас, братия (вы знаете, что семейство Стефаново есть начаток Аха- ии, и что они посвятили себя на служение святым), 16. дабы вы были покорны таковым и всем содействующим и трудящимся. 17. Я рад присутствию Стефана, Фортуната и Ахаика: они восполнили для меня недостовавшее от вас, 18. ибо они мой и ваш дух успо- коили. Признавайте таковых. 19. Приветствуют вас церкви Асийские; приветствуют вас много в Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью. 20. Приветствуют вас все братия. Приветствуйте друг друга святым целованием. 21. Мое приветствие, рукою
|
5 Могли бы начать спрашивать
Павловою. 22. Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет анафема, маран-афа. 23. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами, 24. и любовь моя со всеми вами во Хри- сте Иисусе. Аминь.)
13) Бодрствуйте. Краткое, но довольно важное увещевание. Апостол велит коринфянам бодрствовать, дабы сатана не застиг их врасплох. Поскольку с сатаною ведется постоян- ная война, должно иметь место и постоянное бодрствование. Бодрствование же ума за- ключается в том, что, отрешившись и избавившись от мирских забот, мы размышляем о вещах, относящихся к Богу. Подобно тому, как тело отягощают пьянство и невоздержан- ность, делая его для всего бесполезным, так и заботы и вожделения мира сего, вялость и самоуверенность, подобны духовному пьянству, одурманивающему разум.
Второе увещевание состоит в том, чтобы коринфяне стояли в вере или хранили веру, дабы проявлять стойкость. Ибо вера – фундамент, на который мы опираемся. И способ устоя- ния, несомненно, заключается в том, чтобы люди с твердой верой полагались на Бога.
В-третьих, и это близко к предыдущему, апостол призывает коринфян к мужеству. И по- скольку по природе мы слабы, в-четвертых, он велит им укрепляться или собираться с си- лами. Ведь в месте, переведенном нами: «будьте тверды», Павел использует только одно слово, означающее то же, что и «усиливаться».
14) Все у вас да будет с любовью (в любви). Апостол снова говорит о правиле совершения всех дел, посредством которых мы поддерживаем друг с другом общение.Он хочет, что- бы всеми ими управляла любовь, поскольку коринфяне прежде всего грешили в том, что каждый, пренебрегая другими, думал только о самом себе.
15) Вы знаете семейство Стефана (что семейство Стефана). Из повседневного опыта мы знаем, сколь полезен авторитет тех, кого Бог наделил более выдающимися дарами. Итак, если мы хотим содействовать благоденствию (saluti) Церкви, то всегда должны за- ботиться о том, чтобы добрым людям воздавалась честь. Советы добрых весьма ценны, так что остальные следуют им и согласны управляться их мудростью. Именно к этому и стремится Павел, увещевая коринфян почитать дом Стефана (некоторые кодексы добав- ляют: и Фортуната). Ведь Бог являет Себя перед нами там, где показывает дары Собст- венного Духа.Значит, если мы не хотим казаться презирающими Бога, то должны добро- вольно покоряться всем, кому Бог даровал нечтобольшее.
И чтобы коринфяне с большей готовностью почитали это семейство6 (ибо упоминание другого семейства, кажется, просто добавлением к этому отрывку), апостол напоминает им о том, что оно есть начаток Ахаии. То есть, домашние Стефана были первыми мужчи- нами7 из ахайцев, принявшими Евангелие. И не потому, что предваряющий других во времени всегда лучше, а потому что там, где к первенству добавляется стойкость, заслу- женно воздается честь тем, кто своей готовностью уверовать как бы прокладывает путь Евангелию.
Следует отметить, что почетным титулом наделяются здесь те, кто посвятил свое состоя- ние и служение другим верующим. По той же причине апостол немного ниже хвалит Фортуната и Ахаика, дабы каждый ценился тем больше, чем он лучше и чем большую пользу может принести. И в конце, дабы коринфяне охотнее их возлюбили, апостол гово- рит, что их заместительный труд восполнил недостаток всей коринфской церкви.
19) С домашнею их церковью. В том великая похвала, когда одной семье присваивается имя церкви. Вместе с тем, каждое семейство благочестивых должно быть устроено так, чтобы представлять собой церковь. Эразму больше понравился перевод «собрание», но
|
6 Эти семейства
7 Первыми женщинами, принявшими
это чуждо мысли апостола. Ибо здесь он использует не обычное название произвольного людского сборища, но почтительно говорит о христианском домостроительстве.
То же, что приветствия он посылает от имени Прискиллы и Акилы, подтверждает сказан- ное мною ранее: послание было написано скорее в Эфесе, нежели в Филиппах. Ибо Лука сообщает, что, когда Павел отправился дальше, эти люди остались за него в Эфесе.
20) Приветствуйте друг друга целованием святым. Обычай целования был весьма рас- пространен среди иудеев, что явствует из их писаний. В Греции он также был известен, хотя и не особо распространен. Однако Павел, вероятно, говорит здесь о торжественном поцелуе, которым верующие приветствовали другдруга на священных собраниях. Ведь я легко поверил бы, что, начиная с апостольского века, совершение вечери сопровождалось взаимным целованием, вместо которого у язычников, несколько отвращенных от обычая целовать друг друга, возникло целование блюда. Как бы то ни было, поскольку целование было символом любви, не сомневаюсь, что Павел желал призвать коринфян хранить меж- ду собой взаимную приязнь, причем не только в душе и необходимых служениях, но и по- средством любого символа, лишь бы он был свят, то есть, не бесстыден и не лжив (хотя слово «святое» может означать и «священное»).
22) Кто не любит Господа Иисуса. Послесловие к посланию Павла состоит из трех час- тей. Апостол молится о ниспослании коринфянам благодати Христовой, свидетельствует о своей к ним любви, и суровейшим образом обрушивается на тех, кто лживо ссылался на имя Господне, не любя Его при этом в душе. Ведь апостол говорит здесь не о внешних людях, откровенно ненавидевших имя христиан, но о притворщиках и лицемерах, сму- щавших церковь из-за своей алчности и тщеславия. Таковым апостол возвещает анафему, составленную в форме прошения. Не вполне ясно, желает ли он им погибели от Бога, или ненависти и проклятия от верующих, подобно тому, как в Гал.1:8, возвещая анафему из- вратителям Евангелия, апостол имел в виду не отвержение и осуждение Божие, а презре- ние с нашей стороны. Я толкую сказанное просто: да погибнут и истребятся все, вносящие в церковь заразу. Действительно, нет ничего опаснее людей, злоупотребляющих благочес- тивым исповеданием для удовлетворения дурных желаний. И апостол указывает на ис- точник этого зла – отсутствие любви ко Христу. Ведь искренняя и серьезная любовь к Нему не потерпит, чтобы мы создавали братьямпреткновения.
Несколько сложнее истолковать сразу же следующую фразу апостола: «маран-афа». Поч- ти все древние соглашались с тем, что она – сирийская по происхождению. Иероним тол- кует ее как «Господь грядет», другие же – «в пришествии Господнем», или «пока не при- дет Господь». Но никто из них, на мой взгляд, не понимает, сколь неуместным и детским было бы обращение апостола к грекам на сирийском наречии, если он собирался лишь сказать о будущем пришествии Господнем. Переводящие же фразу как «в пришествие Господне» занимаются гаданием, ибо и в этом случае смысл будет не слишком выразите- лен. Не правдоподобнее ли предположить, что эта формула была привычна для евреев, когда они кого-то анафематствовали? Ведь апостолы нигде не говорят на неизвестных языках, кроме двух случаев. Первый: они сообщают что-то от чужого лица. Например, слова Иисуса: «Эли, Эли, ламмах сабатани» (lammah sabathani). Или: «Табита куми» (Tabitha cumi). Или: «Эфета» (Epheta). И второй: они используют какое-то общераспрост- раненное слово, как, например: «аминь», «осанна». Итак, посмотрим, не соответствует ли слово «маран-афа» отлучению от Церкви. Буллингер, основываясь на авторитете Теодора Библиандра, учит, что на халдейском наречии (declinatione) «махарамата» (maharamata) означает то же, что и еврейское ~rx. И это мнение некогда подтвердил передо мною бла- женной памяти муж Вольфганг Капито. Да и апостолам вовсе не ново раздельно писать слова, произносимые ими на родном языке, что явствует из вышеприведенных примеров. Итак, Павел, ранее осудив на анафему тех, кто не любит Христа, как бы подвигнутый важностью вопроса, и словно не довольствуясь вышесказанным, добавил обычное для иу-
деев выражение, которое они употребляли при произнесении анафем. Подобно тому, как, сказав на латыни: «я отлучаю тебя», и добавив к этой фразе слово «анафема», я выражу свои эмоции еще ярче.