Мягкость наряду с твердостью

Он был мягок и снисходителен в личных делах и в том, что касалось его самого. Его большие, исторические уступки стали основой его успешного продвижения. Но он проявлял твердость и непреклонность во всем, что было связано с общими принципиальными вопросами, подпадавшими в поле действия Закона. Здесь уже не было места для снисходительности. После завоевания Мекки и победы над курейшитами он закрыл глаза на все то плохое, что курейшиты сделали лично ему в течение 20 лет, и всех их простил. Он принял раскаяние и простил убийцу своего любимого дяди Хамзы. Но во время завоевания Мекки женщина из рода Бани Махзум совершила кражу, и ее преступление было точно установлено. Семья этой женщины, принадлежавшая к курайшитским аристократам, считая, что наказание ее за кражу опозорит весь род, активно старалась сделать так, чтобы Пророк не приводил предписанное наказание в исполнение. Они даже пытались просить некоторых уважаемых соратников Пророка вступиться за воровку. Но Пророк, услышав это, разгневался и вскричал: «Здесь не место для заступничества! Разве можно ради людей остановить действие закона Всевышнего?»

Вечером того дня он произнес такую речь:

«Народы прошлого потому сгинули и ушли в небытие, что проявляли дискриминацию в исполнении Божественного закона. Когда преступление совершал кто-либо из сильных мира сего, его прощали, а когда то же делал слабый и подчиненный – его наказывали. Клянусь Богом, в руках которого моя душа, что я никогда не проявлю слабости в исполнении правосудия в отношении кого-либо. Даже если надо будет наказать кого-либо из моих ближайших родственников».