9. Ловцы человеков

Некогда — так начинается притча Джона Дресчера — существовала группа людей, называвших себя рыбаками. В окрестных водах водилось множество рыбы. По сути, вся местность была покрыта ручьями и озерами, которые изобиловали рыбой. Причем голодной рыбой.

Из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год те, кто называли себя рыбаками, собирались вместе и рассуждали о своем призвании ловить рыбу, об изобилии рыбы и о том, как они вот-вот отправятся ее ловить. Год за годом они тщательно формулировали, что означает ловить рыбу, отстаивали право профессионально ловить рыбу и возвещали, что рыболовство всегда было первейшей обязанностью рыбаков.

Они постоянно искали новые лучшие способы ловли рыбы и разрабатывали новые прогрессивные теории рыболовства. Они говорили так: «Рыбная индустрия живет рыболовством, подобно тому как огонь существует благодаря горению». Им нравились звонкие фразы, например, такие: «Рыболовство есть обязанность каждого рыболова», «Каждый рыболов — рыбак», «Каждому рыболовному клубу — рыбацкие снасти!» Их стараниями проводились особые мероприятия: «Рыбацкие кампании» и «Месячник рыбака и рыбки». Они субсидировали общенациональные и всемирные конгрессы по обсуждению вопросов рыболовства, развитию рыболовства, чтобы послушать о всех возможных способах рыболовства, в том числе о новых приспособлениях, приманках и вообще о любых новых крупицах знания по этим вопросам.

Эти рыбаки строили громадные красивые здания под названием «Штаб-квартира рыбака». Они призывали всех стать рыбаками и каждого рыбака — заниматься ловлей рыбы. Одного они только не делали — они не ловили рыбу. Регулярных встреч им казалось мало, и они создали коллегию, которая направляла рыболовов в другие местности, изобиловавшие рыбой. Все рыбаки, казалось, были согласны, что эта коллегия необходима для соблюдения правил нравственности при ловле рыбы. В коллегию входили люди, которые обладали широким кругозором и смелостью, достаточной для разговоров о рыболовстве, для определения сути рыболовства и выработки программы рыбной ловли в отдаленных ручьях и озерах, где обитало великое множество разнообразной рыбы.

Коллегия также наняла сотрудников и учредила особые уполномоченные комиссии, а также проводила множество собраний для выяснения сути рыболовства, в защиту рыболовства и для выявления тех речушек, о которых стоит подумать в первую очередь. Но ни сотрудники, ни члены комитетов рыбу не ловили.

Были построены крупные, сложные и дорогостоящие центры, в чью первейшую и главнейшую обязанность входило обучение рыбаков навыкам ловли рыбы. Годами здесь изучали потребности рыбы, естество рыб, теорию поиска рыбы, ее психологические реакции, способы приближения к рыбе и ее кормления. Преподаватели имели докторские степени по рыболовству. Но они не ловили рыбу. Они только учили тому, как это делать. Год за годом, после утомительного обучения многие заканчивали эти учебные центры и получали соответствующие дипломы. Их посылали на профессиональную ловлю рыбы, некоторых — даже к отдаленным водоемам, где было множество рыбы.

Некоторые тратили много сил на изучение истории рыболовства и отправлялись в путешествия, чтобы увидеть дальние места, где отцы-основатели оставили о себе память большими уловами. Они прославляли верных рыболовов прошлых времен, которые положили начало идее рыболовства.

Далее. Рыбаки построили большие типографии, чтобы печатать наставления по рыболовству. Станки день и ночь печатали книги и брошюры, целиком и полностью посвященные методам ловли рыбы, рыболовной снасти и программам по организации собраний, воодушевляющих людей обсуждать проблемы ловли рыбы. Было также учреждено ораторское бюро, где составлялись списки желающих обсуждать проблемы рыбалки.

Многие, кто чувствовал в себе тягу к рыбной ловле, откликнулись. Они зарегистрировались и отправились ловить рыбу. Но так же, как и оставшиеся дома рыбаки, рыбу они не ловили. Подобно оставшимся дома рыбакам, они участвовали во множестве мероприятий иного рода. Они строили насосные станции, чтобы качать для рыб воду, и трактора, чтобы распахивать новые русла. Они изготавливали разного рода оборудование, чтобы путешествовать во всех направлениях и иметь возможность наблюдать рыбные садки. Некоторые хотели вступить в рыболовецкие бригады, но им было предложено заняться дизайном рыболовного оборудования. Одни считали, что их работа должна быть связана с рыбой в настоящем смысле этого слова — чтобы рыба могла почувствовать разницу между хорошими и плохими рыбаками. Другие полагали, что надо просто убедить рыбу в том, что они, рыбаки — милые, любяшие природу люди, вполне заслуживающие хорошего к себе отношения.

После одного задевающего за живое собрания на тему «Необходимость ловить рыбу» молодой парень отправился ловить рыбу. На следующий день он сообщил, что поймал двух великолепных рыб. Его наградили за прекрасный улов и занесли в списки всех больших собраний, чтобы он рассказывал, как это ему удалось. Ему пришлось прекратить рыбную ловлю, чтобы иметь возможность делиться опытом с другими рыбаками. Портрет этого человека поместили на центральную доску почета, признав тем самым его выдающиеся достижения.

Нельзя не сказать, что многие из рыбаков испытывали неприятности и сталкивались с многочисленными и разнообразными трудностями. Некоторые жили недалеко от водоемов, и каждый день до них доносился запах гниющей рыбы. Они терпели насмешки тех, кто веселился по поводу их рыболовецких клубов и их претензий на звание рыбаков — ведь они никогда не ловили рыбу. Они удивлялись тем, кто считал бесполезными еженедельные собрания, на которых рассуждали о ловле рыбы. В конце концов разве они не следовали Господу, Который сказал: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков»?Представляете, как сильно они были уязвлены, когда однажды некто заявил, что тот, кто не ловит рыбу, рыбаком считаться не может, невзирая ни на какое самомнение и претензии на это звание. И все же эта мысль кажется справедливой. Является ли человек рыбаком, если год за годом он не ловит рыбу? Сумеет ли он ловить, если он не ловец? (Рыбацкая история. — Ministry, апрель 1979 г., с. 9).

И мы можем ответить Дресчеру: «Нет, конечно!» Совершенно справедливо — нельзя быть рыбаком, не ловя рыбу. Но необходимо уточнить: невозможно и ловить, не будучи рыбаком. Следование за Христом и «рыбалка» со Христом неразрывно взаимосвязаны. Эти два момента настолько взаимосвязаны, что один без другого существовать не могут. И нам необходимо постоянно помнить о том, что легко впасть в заблуждение, будто мы можем делать что-либо одно.

Некоторые христиане полагают, что они могут просто следовать за Христом и при этом Ему не служить. Они всецело озабочены стремлением быть духовными, мудрыми и увлечены посещением церковных собраний. Они самодовольно принимают Божьи благословения, но при этом уклоняются от того, чтобы делиться ими с окружающими. «Тот, кто хочет сохранить свою духовную жизнь, ничего не делая для Христа, подобен тому, кто хочет есть, не работая» (Путь ко Христу, с. 80, 81).

Они непоколебимо уверены, что их молчаливое свидетельство, добрый пример — это все, чего от них ожидает Бог. Конечно, добрый пример жизненно важен, но этого недостаточно. Кроме того, наш внутренний опыт должен конкретно выражаться в словах и поступках. Признавая необходимость солить пищу, следует признать и необходимость быть «ловцами человеков». Великая Христова любовь в наших сердцах не может оставить нас бездеятельными, но зажигает желание спасать погибающие души. К примеру, когда пророк Иеремия решил замолчать и больше не свидетельствовать, выяснилось, что этого он сделать не в состоянии. «И подумал я: не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и — не мог» (Иер. 20:9).Р. Фиш и Д. Конан признают, что есть слишком много христиан, которые убеждены в необходимости благовествования, но, к сожалению, ведут себя в этом отношении неправильно. Неплохо сказано про таких бессловесных свидетелей-христиан: «Они сделали все возможное, чтобы снопы пришли с поля, для того чтобы быть пожатыми; чтобы рыба выбралась на берег с целью быть пойманной, чтобы мертвые пришли после жизни» (Каждый член Церкви сегодня благовествует, с. 34). «Урожай окончательно созрел, и самое время его убирать, но в это время жнецы сидят в зернохранилищах, удивляясь — почему он не марширует к ним! Урожай может быть собран тогда только, когда жнецы выйдут за ним в поле!» (Там же, с. 35).

Но существует и другая крайность — обожествление нашей внешней евангельской деятельности и нацеленных на это программ в ущерб внутреннему благовествованию. Такого рода люди, вероятно, пытаются заполнить пустоту, зияющую на том месте, где должен был бы находиться Христос. Иными словами, мы настолько бываем1 поглощены работой Гос-Щцней, что забываем о Господе.

Никто не защищен от подобной опасности. Не только раввины времен Христа деградировали до этого уровня, но и ученики тоже. «С точки зрения раввинов, смысл религии заключен в непрестанной деятельности. Свое превосходство они доказывали формальным благочестием… Эта же опасность существует и сегодня. Когда люди добиваются успеха в какой-либо области работы для Бога, возникает соблазн полагаться на человеческие силы и возможности. Тогда человек начинает меньше молиться и меньше верить. Подобно ученикам, мы подвергаемся опасности пренебречь своей зависимостью от Бога и искать спасения в своей деятельности» (Желание веков, с. 362).

Елена Уайт убеждает сохранять соразмерность между основными сторонами благовествования, коих две: пребывание во Христе и работа для Христа. Она советует нам (1) «постоянно взирать на Иисуса» и (2) «уделять время размышлениям, молитве, изучению Слова Божьего». В то же время мы признаем, что (1) «все совершается по Его воле» и (2) что «нам надлежит ревностно трудиться для спасения заблудших» (там же). Ниже она приходит к следующему выводу: «Только труды, сопровождавшиеся усиленной молитвой и освященные заслугами Христа, в конце концов принесут пользу» (там же).

Очевидно, что Иисус следовал концепции соразмерности между бытием и деланием в благовествовании. Ибо ученикам Он сказал: «Идите за Мною», а также пообещал: «Сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4:19). Мы все встречали христиан, которые принимают или только первую часть стиха, или только вторую — и этим руководствуются. Но эти положения не следует разъединять. Иисус предложил им вместо ловли рыбы заняться «ловлей человеков». Иными словами, Он звал их не только следовать за Ним, но и стать благовестниками.

Какое условие необходимо выполнить, чтобы стать ловцом человеков? Во-первых, мы должны открыть свое сердце Христу, приняв Его приглашение прийти к Нему. Готовы ли мы всецело предоставить себя Ему? Во-вторых, необходимо настолько посвятить себя Христу, чтобы Он мог изменить нас в соответствии со Своей волей. Глагол, переведенный в Мф. 4:19 как «сделаю», несет в себе глубокий духовный смысл. Кроме значений «формирование, придание формы, сотворение», это слово также может означать преобразование любого вязкого вещества, скажем глины, в некое изделие. Бог использует этот образ в Иер. 18:6 для описания Своего участия в судьбе Своего народа: «Не могу ли Я поступить с вами, дом Израилев, подобно горшечнику сему? говорит Господь. Вот, что глина — в руке горшечника, то вы — в Моей руке, дом Израилев». В Быт. 1:27 и 2:7 описано, как Бог формировал людей из глины (праха) по Своему образу. Предоставление себя для созидательной Христовой работы подразумевает смирение и способность к обучению. Жоан Ортиз, вдохновенный аргентинский проповедник, обращает особое внимание на то, что отдача себя Христу должна быть «важнейшим принципом ученичества» и невозможно «никакое преображение без отдачи себя Христу» (Ученик, с. 111).

Третье условие превращения рыбаков в «ловцов человеков» заключается в том, что мы должны позволить Христу сделать нас такими свидетелями, какие, собственно, и необходимы’. Но мы подчас занимаемся тем, что пытаемся стать свидетелями по своему образу и подобию — распространяя собственные идеи собственными методами. В наше время человек пытается превратить Бога в свое подобие во всех областях жизни. Для такого человека Бог становится объектом манипуляций, направленных на корыстные цели. Было бы весьма трагично, если бы мы, ловцы человеков, оказались настолько одержимы чарующими идеями и планами мира сего, что пренебрегли бы Христовым методом благовествования.

В-четвертых, для того чтобы Христос мог сделать нас «ловцами человеков», необходимо чудо. В Лк. 5:1-11 сказано, что ученики работали всю ночь, но не поймали ничего, и полная сеть рыбы воспринималась ими как чудо. Превращение нас в Христовых свидетелей равносильно сотворению. Такое совершить может только Христос, поскольку «без Меня», говорит Он, «не можете делать ничего» (Ин. 15:5). Поэтому давайте позволим Ему сотворить из нас Своих благовестников и вновь переживем чудо сотворения.

В-пятых, наше превращение в Христовых благовестников требует времени. Изготовление чего-либо — процесс постепенный, требующий определенного времени. Известно, что ученики Христа не стали совершенными «ловцами человеков» в один миг. На это им потребовалось пребывать у ног Христа более трех лет. Это, однако, не означает, что все это время подле Христа они бездельничали. Вовсе нет. Они учились и полученные знания применяли на практике. В английском переводе Мф. 4:19 («Библия Благой вести») этот процесс выражен несколько отчетливее: «Пойдемте со Мной, и Я научу вас ловить людей». В «Живой Библии»: «Пойдемте со Мной, и Я покажу вам, как надо ловить души людей».

Мы, если можно так выразиться, Христово строительство, и Он непрерывно трудится, чтобы его завершить. Апостол Павел лично уверил христиан из Филипп, что Он, «начавший в вас доброе дело, будет совершать (его) даже до дня Иисуса Христа» (Флп. 1:6). Более того, Елена Уайт называет постепенный процесс нашего преображения «обучением подмастерий Христа» и «Божественным наставлением». Она говорит, что «Тот, Кто призвал рыбаков из Галилеи, и сегодня призывает людей для Своего служения… Какими бы несовершенными и грешными мы ни были, Господь предлагает нам стать учениками Христа. Он призывает нас принять Божественные наставления, чтобы, объединившись со Христом, мы могли совершать дела Божьи» (Желание веков, с. 297).

Последнее наставление, но отнюдь не самое малозначительное, состоит в том, что нам необходимо усвоить урок самоотвержения. Однако самоотвержение всегда должно., быть сопряжено с доверием ко Христу. Нам никогда не удастся узнать, что такое самоотвержение, если мы не познаем, что есть доверие ко Христу. Самоотвержение и доверие Христу тесно связаны, и ни один земной учитель, ни одна доктрина, созданная людьми, не научат нас ни тому, ни другому; на это способен только Господь, наш Наставник. «Первое, чему должен научиться каждый, кто хочет стать соработником Христа, — это не полагаться на свои собственные силы… Этому невозможно научиться ни в каких школах. Это плод мудрости, который можно обрести только у Божественного Учителя» (там же, с. 250).

Симон Петр на собственном опыте узнал, что значит полагаться на себя и что значит полагаться на Иисуса, и произошло это у берега Геннисаретского озера, когда Мастер рыболовства сказал ему, что бояться нечего, ибо «отныне будешь ловить человеков» (Лк. 5:10). Петр считал себя знатоком ловли рыбы, досконально знающим возможности здешних водоемов. Он зарабатывал здесь себе на хлеб большую часть своей жизни. И в эту самую ночь он выбрал наилучшее время и наилучшее место, чтобы в темноте потрудиться на этом озере. Он напряженно работал рею ночь, употребляя все хитрости, которые ему были известны, и все крупицы доставшихся ему знаний, но безуспешно. Появилось из-за холмов солнце, и его лучи осветили пустые сети — ни единой, пусть даже маленькой, рыбешки. Не только Петр, но и всякий, кто старался изо всех сил, но тем не менее потерпел полную неудачу, испытал бы величайшее разочарование. Но вот появляется Иисус и предлагает вновь забросить сети. Скорее всего, если Петр что-нибудь и намеревался делать, то только не это. Хорошо, он, конечно, попробует еще раз, но только не сейчас, не на острие своего поражения.

Видимо, про себя он думал нечто следующее: «Иисус, я преклоняюсь пред Тобой, но оставь меня в покое хотя бы в том, что касается рыбной ловли. Я признаю, что на свете есть много вещей, в которых не разбираюсь, но в рыбной ловле я толк знаю. Рыбная ловля — это моя жизнь». И если бы Иисусу пришлось отвечать на мысли Петра, то Он скорее всего сказал бы: «Да, Петр, ты действительно знаток рыбалки, и о рыбе ты знаешь очень много. Но, Петр, сотворил рыбу Я, и Я знаю, как сделать так, чтобы она оказалась в сетях!»

«Но по слову Твоему закину сеть» (Лк. 5:5), — смиренно ответил Петр Христу. Такого рода послушание было всеобъемлющим выражением его доверия и любви ко Христу. Его доверие Господу было потрясающим образом вознаграждено уловом столь обильным, что от тяжести рыбы рвались сети и лодка оседала. Петр, потрясенный властью Учителя над природой, своей к Нему любовью и переполняющим чувством собственного несовершенства рядом с Божественным Иисусом, бросился к ногам Спасителя со словами: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (ст. 8).

Апостол в действительности вовсе не хотел, чтобы Иисус его оставил, эти слова были продиктованы чувством собственной неполноценности. Они были равнозначны исповеданию грехов: «Господи, как Ты можешь находиться рядом со столь грешным и недостойным человеком, как я! Но я нуждаюсь в Твоем присутствии. Отойди от меня, но не отходи!» Мне нравится, как слова Петра переведены в «Живой Библии»: «О, Господин, пожалуйста, оставь меня — я слишком большой грешник, чтобы Ты мог находиться рядом». Елена Уайт по поводу этого случая написала следующее: «Петр воскликнул: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный», но сам припал к стопам Иисуса, чувствуя, что не в силах расстаться с Ним» (Желание веков, с. 246).

Немедленно вслед за тем, как Петр испытал и самоотвержение, и доверие ко Христу, он был призван быть «ловцом человеков». Опыт Петра, который подготовил его к служению благовестника, мы можем разделить на три составные части. Первое — он познал Христа, Его великую любовь, принятие и силу. Второе — в свете этого он отчетливо увидел себя, со всеми своими недостатками. И третье — как следствие потрясшего его душу разговора между Иисусом и своим «я» он почувствовал несовместимость доверия к своему Господу идоверия своему эгоизму. Сам по себе Петр не справился, а Христос — ему помог, Петр был недостойным человеком, а Христос — само совершенство. Однако теперь он обрел и достоинство, и способность благовествовать человеческому роду.

В конце концов и мы освобождаемся от уз своего эгоистического «я» и обретаем способность жить свободно и благовествовать о Христе. Ибо, пребывая во Христе, мы беспокоимся не о том, что другие могут подумать о нас, но только о том, какими нас видит Христос. Слишком часто мы тратим огромное количество энергии и обессиливаем себя, сосредоточиваясь на предположениях о том, как окружающие воспримут нас и наше служение. Разве не благоразумнее направить свое драгоценное время и силы на Христа? Работать с Ним и радовать Его по всякому поводу — величайшее из удовольствий. Елена Уайт увещевает нас познать, «что означает быть свободным во Христе», этого можно достичь, доверившись Ему и посвятив Ему жизнь, отдавая самих себя не своей эгоистичной работе, но Его труду (Служение исцеления, с. 513, 514).

В результате мы, озабоченные спасением душ, «забудем о мелких трудностях, которые так часто возникают… Что бы другие ни думали о нас, как бы ни поступали с нами, это не должно поколебать нашего единства со Христом и общения со Святым Духом» (там же, с. 485). «Похвала никогда не приводила Его [Христа] в восторг, а порицания и разочарования не выбивали из колеи». Мы не рвемся к высокому положению, но проникаемся ощущением, что наивысшее положение, которое мы можем занять, — это положение ученика Иисуса и Его последователя. «Мы поймем: значимость наших трудов — не в шуме, не в показной активности и рвении, значимость наших трудов вообще не зависит от наших сил» (Желание веков, с. 330, 331).

Что побуждает нас благовествовать, подражая Христу? Что заставляет нас относиться к окружающим, подобно Христу? Рассмотрим три группы факторов. Они связаны со Христом, окружающими и нами самими.

Прежде всего рассмотрим, что воодушевляет нас трудиться ради Христа. Его ни с чем не сравнимая любовь вызывает ответное чувство в наших сердцах и поощряет нас к действиям — не в силу вины, страха или желания получить награду, но просто потому, что мы Его любим. Это можно сравнить со взаимоотношениями с хорошим другом, которому мы доверяем, другом, который сам невероятно простодушен, зависим и беспомощен. И эти его свойства побуждают нас сделать для него что-нибудь приятное, чтобы выразить свое благорасположение. Желание возникает в нас не потому, что мы обязаны что-либо сделать, но потому, что мы действительно этого хотим.

Вероятно, нас может смутить мысль: неужели самодостаточный Христос в нас нуждается? И все же Он добровольно избрал нас для того, чтобы мы направляли к Богу души людей. Чтобы войти в соприкосновение с человечеством, Христос мог использовать ангелов, но Он поставил Себя в зависимость от нас, людей. И не только потому, что тем самым хотел воспитать в нас определенный характер, но и потому, что мы можем взаимообразно делиться своим опытом и горестями. В. У. Счоен, который всю жизнь занимался тем, что обучал членов Церкви рассказывать о своей вере, написал книгу под интригующим названием «Потребность Бога». В ней показано, насколько Бог нуждается в том, чтобы мы являли Его любовь и истину окружающим.

Еще один фактор — окружающие нас люди. Как мы уже упоминали ранее, те, кто бывает до глубины души потрясен Христовой любовью к нам, всей душой желают отплатить сторицей. Мы вопрошаем Его: «Есть ли что-нибудь, что мы могли бы для Тебя сделать»? И Он отвечает: «Да, такое дело есть». В чем оно заключается? «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40). Обратите внимание, что это единственный критерий, по которому Христос будет определять, кто окажется спасен, а кто — потерян во время Его Второго пришествия. Он не приводит никаких богословских аргументов или чего-нибудь в этом роде, а говорит только о том, как мы поступаем с людьми (см. Мф. 25:35, 36).

Христос шестикратно указывает на наше поведение по отношению к людям, которые голодны, которых мучит жажда, которые странствуют, наги, больны и находятся в узах. Выказывая таким людям благорасположение, любовь, мы тем самым выражаем свою заботу о Самом Христе! Мать Тереза из Калькутты говорила, что, заботясь о беднейших из бедных, любя самых ничтожных, она, по сути, заботится и любит Самого Иисуса.

И всякий раз, вспоминая, как мать Тереза говорила о «беднейших из бедных», я с болью осознаю, насколько мелки и даже ничтожны наши претензии доказать, будто наши дела являют нашу искреннюю любовь ко Христу. И ее слова, и Христовы слова о «меньших сих» обличают нас в том, что мы не любим Иисуса столь же сильно, как симпатичных и привлекательных людей, но относимся к Нему как к тем, кого принято считать ничтожествами. Давайте представим человека, который нас мало интересует или не заботит вовсе. Теперь, когда конкретный пример у нас перед глазами, давайте признаемся, что и Иисуса мы любим не больше, чем этого человека.

Те праведники, которые с любовью общались с окружающими их людьми, совершенно не отдавали себе отчета в том, что делали они это для Иисуса или что их дела милосердия как-либо влияли на их спасение для вечности (Мф. 25:37- 39). То, что Иисусовы слова одобрения их удивили, отчетливо показывает их истинную натуру. Их поступками руководили не эгоистические соображения относительно какого-либо воздаяния, как-то: спасение или осуждение, — просто ими двигала любовь к ближним. Они общались с окружающими, подобно Иисусу, желая послужить добром им на пользу.

В одном библейском комментарии говорится, что отношение Иисуса к Своим братьям по вере «распространяется на всякого, кто оказался в нужде. Принять одного из сих означает принять Христа; отказать же нуждающемуся в помощи означает отказать Христу». Далее указывается единственное побуждение, которым руководствуются праведные в своих взаимоотношениях с нуждающимися. «В этой притче, описании суда, более всего поражает то, что приглашенные в Царство не осознавали, что их дела милосердия имели какое-либо отношение ко Христу, а тем более — к их судьбе в вечности. Они поступали так потому, что их ближний находился в трудном положении, но не потому, что надеялись получить награду или добиться места в Царстве» (Charles M. Laymon, ed. The Interpreter’s One- Volume Commentary on the Bible, с 640).

В последний раз Иисус говорил с Петром на берегу Тивериадского моря, где тот с другими учениками занимался все тем же — рыбачил. После того как Петр позавтракал тем, что Иисус им приготовил, Петру был задан самый важный вопрос, с которым когда-либо к нему обращались. Вопрос был столь важен, что Христос задал его трижды: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они?» (Ин. 21:15-17).

И как только Петр ответил утвердительно, Иисус немедленно произнес: «Паси овец Моих». Мы видим здесь определенную связь между любовью Петра ко Христу и любовью ученика к Его овцам. Христос хотел, чтобы ученик усвоил: служение ближним может быть обусловлено только одним — Его любовью. Иными словами, при благовествовании (кормление и прочая помощь овцам) нами движет осязаемое проявление Его любви к нам. Горизонтальный уровень благовествования людям основывается на вертикали Его любви к нам.

Если бы мы честно заглянули в глубину своего сердца, то какие намерения и побуждения мы бы там обнаружили? Не основаны ли наши проявления любви на каких-либо условиях? Нелицеприятны ли мы в любви или, напротив, одних любим, а других нет? Елена Уайт называет безусловную любовь, которая открывается в человеческих существах, «признаком принадлежности к небесной царственной семье». Она пишет: «Ни положение в свете, ни права, полученные при рождении, ни национальное или религиозное преимущество не делают нас участниками Божественной семьи, а единственно лишь любовь, распространяющаяся на все человечество… Быть любезным с неблагодарными и злыми, воздавать добром тем, от которых нельзя ждать ничего хорошего, — это признаки принадлежности к небесной царственной семье, это доказательство того высокого положения, которое занимают дети Всевышнего» (Правила счастливой жизни, с. 75). Более того, «любовь, обитающая в сердце, изливает свое благотворное влияние и на других; мы будем любить просто потому, что руководящим мотивом всех наших поступков будет любовь» (там же, с. 38). Иисус стремится заботиться о всех овцах, Он любит их без всяких условий — и тех, которые находятся в стаде, и тех, которые по-прежнему остаются вне (Ин. 10:16). Поэтому деятельность наша направлена не только вовнутрь, но и вовне. Оба вида деятельности должны быть едины, а если это не так, то они бесплодны. Леонард Джаекс сравнивает это единство с дыханием. Он задает такой вопрос: «Разве можно отделить вдох от выдоха? Оба действия — неразделимые составляющие единого целого» (Леонард Д. Джаекс. Адвентисты вновь стучатся в «закрытую дверь». — Gleaner, 18 декабря 1989 г., с. 6).

Третий фактор — это мы сами. Уверен, вы согласитесь, что наш христианский опыт становится живым и полноценным только тогда, когда мы поворачиваемся лицом к окружающим. Я никогда не забуду, как разительно меняются молодые люди, когда их удается вовлечь в дело благовествования. Часто их критиканство и эгоизм исчезают, когда они узнают, с какими проблемами сталкиваются окружающие, когда начинают им помогать и за них молиться. Укажите мне духовно живого человека или церковь, и я вам укажу человека или церковь, которая активно занимается благовествованием. Христос мог возложить эту обязанность на ангелов, но силою любви Своей Он знал, что участие в спасении окружающих сблизит благовествующих с Ним. «Все участвующие в этом служении любви будут ближе к своему Творцу» (Путь ко Христу, с. 79).

Давайте соберем воедино те личные духовные преимущества, которые приобретаются, когда мы в процессе благовествования следуем примеру Христа:

1. Наше благовестие — вклад в собственное духовное спасение. Если мы не делимся тем, чем владеем, мы это благословение утрачиваем. Мы становимся духовно слабыми и бессильными и в результате умираем. Личное благовествование подобно физической активности. Что бы произошло, если бы мы ели и спали, но не двигались? Со временем мы стали бы дряблыми, слабыми и болезненными. «Человек, который не желает приводить в движение члены своего тела, вскоре потеряет всякую способность пользоваться ими. Так и христианин, который не использует данные ему Богом силы, не будет возрастать во Христе, но утратит и те силы, которые имел» (Путь ко Христу, с. 81).2. В процессе благовествования мы возрастаем в Христовой любви. Действительно, когда мы не общаемся с людьми, не сочувствуем им, не помогаем и за них не молимся, наша любовь ко Христу и к ним остывает. «С глаз долой — из сердца вон» — так гласит известная пословица. «Посещайте ваших соседей и знакомьтесь с ними… Те, кто не делает этого и поступает равнодушно, вскоре утратят свою первую любовь и начнут обвинять, критиковать и осуждать своих братьев» (Христианское служение, с. 115).

3. Благовествование преодолеет наш эгоцентризм. Никто, оставаясь эгоцентристом, не в состоянии прикоснуться к жизни других людей, почувствовать их боль, размышлять и молиться о них. В сущности, некоторые могут намеренно уклоняться от благовествования, сознавая, что этот шаг обяжет их отказаться от своего уютного эгоизма.

4. Наше познание Библии и духовных предметов углубится. Люди, которым мы станем благовествовать, будут надеяться на практическое разрешение своих бесчисленных проблем, надеяться, что мы сумеем ответить на их вопросы. Одно это обратит наш взор к Библии и устремит душу, ищущую мудрости, к молитве. «Лишь тогда, когда мы будем трудиться так, как этого желает Христос, и приводить души ко Христу, мы будем испытывать потребность в приобретении более глубокого духовного опыта, более глубокого познания Бога… Затруднения и испытания, которые встретятся в жизни, побудят нас к постоянному исследованию Библии и непрестанной молитве» (Путь ко Христу, с. 80).

5. Личное благовествование ведет к духовному возмужанию. «Дух бескорыстного служения другим придает характеру человека твердость, постоянство и Христово любвеобилие, приносит ему мир и счастье…» Стремящиеся спасти других станут сильны в Господе и «приобретут ясное духовное видение, непоколебимую, возрастающую веру и все большую силу в молитве» (там же).

6. Христос с помощью благовествования хочет приблизить нас к Себе (см. там же, с. 79). Почему? Потому что мы вовлечены в самое важное и ценимое Христом дело — спасение людей. В Своей любви к потерянному человечеству, в стремлении его спасти Он не остановился даже перед крестной смертью.7. В конечном счете, став полноправными благовестника-ми Христа, мы сможем учить других благовествованию. В свою очередь, это поможет им остаться духовно живыми. Однажды я слышал, как эту мысль выразили следующим образом: «Дайте человеку рыбину, и он будет сыт один день, но научите его рыбацкому делу, и он будет сыт всю жизнь». В духовном смысле — обретет жизнь вечную. Роберт Колеман спрашивает: «Как иначе люди узнают о Христе? Рассказать о Нем — хорошо, но бесконечно лучше показать. Люди хотят дел, а не слов» (Глобальная стратегия евангелизма, с. 80).

Некто однажды спросил у меня: почему Иисус, описывая Своих благовестников, использовал выражение «ловцы человеков»? «Разве этот образ не подразумевает обман, подлавливание и трюкачество? — не скрывал он своего удивления. — Видите ли, для ловли рыбы необходимы сети, крюки, наживка и физическое насилие. Разве не мог Иисус найти лучший образ, объясняя, что есть истинное благовествование?» Это хорошие вопросы, и их задают многие люди. Давайте попробуем ответить на них.

Прежде всего, я не верю, что у Иисуса было какое-то особое отношение к профессии рыбака. Он просто общался с людьми на их языке и пытался расширить их интересы до пределов вечности. Более того, желательно помнить, что слова Иисуса были, в первую очередь, иллюстрацией, аналогией, призванной указать на более глубокие духовные феномены. Поэтому следует воспринимать их в некоторой степени условно, а не буквально.

Поскольку ученики были по профессии рыбаками, Иисус призвал их не ограничиться ловлей рыбы для себя, а лучше заняться приобретением душ для Него. Безусловно, нет никакого основания полагать, что будь ученики по профессии пастухами, то Он бы не призвал их стать пастырями людей или заботиться о своих овцах. Ведь именно к этому Он призвал Петра (см. Ин. 21:15-17). Не следует думать, что если бы ученики занимались земледелием, Он бы не призвал их стать жнецами душ, и так далее.

Во-вторых, многие, когда речь заходит о рыбной ловле, автоматически начинают думать о наживке и крючках, тем самым выделяя отрицательные стороны — обман и насилие. Однако ученики не ловили ради спортивного интереса с помощью наживки и крючков, как это часто происходит в наше время, но пользовались сетью. Когда Иисус сотворил чудо, наполнив их сети рыбой, Он продемонстрировал не только Свою власть над морской рыбой, но, что более важно, способность привлекать к Себе человеческие души. Поэтому урок, который Иисус преподал нам на примере рыбной ловли, состоит в том, что Он может привлечь к Себе множество душ, что доказывается нашей Ему преданностью.

Но все же кое-кто, испытывая неистовую неприязнь к рыбной ловле (благовествованию) с помощью крюка, настаивает, что у нас не должно быть внешнего мотива — или вообще никакого мотива — в деле свидетельствования окружающим. Мы конечно же понимаем подобную точку зрения, потому что действительно весьма многие пытаются манипулировать и завлекать людей под прикрытием религии. Но будем бдительны, чтобы вместе с грязной водой не выплеснуть и ребенка. Нами должна руководить любовь: лучше искать возможности ко спасению данного человека, чем грозить ему вечной гибелью.

Нет ничего злокозненного в подобных побуждениях. В сущности, если бы мы не руководствовались подобными принципами в деле благовествования, наш христианский опыт оказался бы чрезвычайно искаженным. Христос пришел в наш безнадежный мир, потому что любил нас и хотел нас спасти. Побуждаемый Своей великой любовью, Он «пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19:10). И мы должны стремиться к тому же. Если мы обратимся к людям без Христовой любви во имя их спасения, то тем самым лишь докажем, что исходящая от нас любовь ущербна и, в лучшем случае, близорука.

В-третьих, греческий глагол зогрео, употребленный в Лк. 5:10 и переведенный как «ловцы человеков», образован из двух греческих слов: зоос — «живой» и агреуо — «ловить». Следовательно, более удачным переводом этого слова было бы — «ловить живыми». Христос, призывая Петра и учеников ловить людей и брать их в плен живыми, намеревался показать различие между ловлей рыбы и ловлей человеков.

Очевидно, что насильно вытащенная на берег рыба со временем погибала. Однако когда мы вытягиваем людей из водоворота жизни к ногам Христа, то они не гибнут, но живут и процветают. Он не просто позволяет им жить, но дарует чудесную жизнь. Они не задохнутся от недостатка кислорода, но будут дышать воздухом Христовой любви и дружелюбия, явленными в нашей жизни и в нашей Церкви. Вновь обратите внимание на противопоставления в тексте Ин. 10:10. Иисус сказал: «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком».

И, наконец, Христов метод благовествования ведет к несравненной жизни уже сейчас и к вечной жизни по Его пришествии. С другой стороны, наживка обманчива, крючки цепляют, причиняют боль и убивают. Людей должна притягивать любовь Христа, явленная в нашей жизни, но не канаты нашего притворства и лицедейства. Пауль Тернер, рассматривая заблуждения некоторых христиан в отношении рыболовства, так объясняет причину своего успеха в деле привлечения душ ко Христу: «В конце концов никто не желает никем быть пойманным. Поэтому я сижу на берегу с удочкой и любуюсь природой. Рыба, похоже, начинает понимать, что ловить ее я вовсе и не собираюсь. Некоторые подплывают ко мне просто поговорить о себе и о жизни. Затем, время от времени, Иисус Христос кое-кого все-таки ловит, и это меня удивляет гораздо больше, чем их самих» (см. Ларсон. Пригласи меня на танец, с. 32),

Хотя мы не должны держать в руках удочки, однако незачем оставаться с пустыми руками. Вместо лески более подходит нить жизни. Или же мы должны бросить людям спасательный крут — молясь за них, пылко убеждая их опереться на Христа и тем самым избрать жизнь. Спасательный круг, привязанный страховочной веревкой, любого удержит от ложного пути без всякого принуждения. Его можно принять или отвергнуть. Но мы не должны возводить препятствия перед теми, кто тонет вблизи спасательного круга. И что еще более важно- нам необходимо броситься в бурные воды и помочь слабым рукам ухватиться за спасательный круг.

Однажды мы изучали Библию с молодой супружеской парой, Мэтью и Линдой. Благодаря Христову методу, в процессе многомесячных занятий и общения мы стали хорошими друзьями. Но по какой-то неизвестной причине они ни единого раза не проявили желания посетить церковь, не говоря уж о том, чтобы принять крещение. Наконец они признались, что не могут заставить себя прийти в церковь, потому что не хотят, чтобы их подцепили на крючок.

Они вполне серьезно думали, что если хотя бы раз появятся в церкви, все будут ожидать от них регулярных посещений. А в противном случае мы, видимо, в них разочаруемся и перестанем с ними дружить. Они настолько ценили нашу христианскую любовь и дружбу, что не хотели никоим образом ее ослабить. Я уверил их, что так мы никогда не поступим.

— Вы хотите сказать, что можно попробовать прямо сейчас? — удивленно спросил Мэтью. — И если по какой-нибудь причине дело не пойдет, вы не перестанете к нам приходить?

— Конечно, — ответил я.

— И это никоим образом не повлияет на нашу дружбу?

— Нет. Нисколько.

Они оба начали посещать церковь и скоро оказались захвачены атмосферой богослужений и братского общения. Но только Богу известно, почему в то время они не решились принять крещение. Мы же были убеждены, что этот вопрос надо предоставить Богу и довериться Его воле в устройстве жизни наших друзей.

Позднее мы переехали и получили известия об этой паре только спустя несколько лет. Оказывается, они приняли крещение, тем приятно нас удивив, и стали весьма активными благовестниками. Они отметили, что основным фактором, повлиявшим на их решение, было то, что мы принимали их и любили без всяких условий. Не правда ли, что люди, с которыми мы сталкиваемся, более отзываются на наше к ним внимание, а вовсе не на наше самомнение?