Иеремия и пророки его времени

(640-609 гг. до Р. X.)

Полувековое царствование Манассии в Иудее (687 — 642) было временем полного отступления от истинной веры и возрождения язычества в его самых изощренных формах. Одновременно этот период предшествовал падению могущества Ассирии. Мировая держава Ассирии достигла небывалого величия, подчинив себе все народы от Елама на востоке до центральных областей Малой Азии на западе, от Армении на севере до Эфиопии на юге. Ашшурбанипал необычайно украсил свою столицу Ниневию. Издали было видно, как сверкают позолоченные зубцы храмовых башен и дворцов. У входа в городские ворота, называемые «воротами народов», стояли клетки с плененными царями, которые толкли в ступах кости своих предков. Дворцы были «украшены» кожей, содранной с пленников, галереи и переходы испещрены барельефами, изображавшими подвиги царей Ассирии. Так выглядело «логовище львов», которое посещали вассальные цари, и в их числе Манассия, царь Иерусалима. Вернувшись домой, он изо всех сил старался угодить своему кровожадному покровителю. Ввел, подобно своему деду Ахазу, языческие обряды, поставил истуканов во дворе храма. В долине сынов Еномовых совершались жертвоприношения в честь Молоха, которые являли собой самую отвратительную из всех языческих церемоний. Казалось, в этих условиях угасло и умолкло Божественное слово. Были казнены все, кто только осмеливался осуждать поклонение идолам; жертвой террора пал и величайший из всех пророков — Исаия. Это было время мрачного владычества «языческой инквизиции», имеющей цель навсегда заглушить голос пророков, возвещавших, подобно Исаии, что «идолы совсем исчезнут».

Как трудно было поверить этому в годы торжества язычества не только за пределами Палестины, но и в святой земле! Невозможно было представить, что «Ассур падет», что Ниневия превратится в «место сухое, как пустыня», что в чертогах знатных вельмож будут по ночам выть шакалы и кричать совы. Однако стрелка часов мировой истории неудержимо приближалась к этим событиям.

Около 630 г. на севере империи показалась темная туча, которая устремилась к пограничным крепостям Ассирии. «Прорвавшись через ущелья Кавказа… скифы орда за ордой наполняли богатые равнины юга. Они пришли бесчисленные и непобедимые, заполнили землю»⁰²⁴ .

С востока в Ассирию вторгались союзники скифов — мидийцы. В это же время Вавилон вышел из-под власти Ассирии и объявил ей войну, объединившись с мидянами и скифами. Египет еще раньше восстановил свою независимость.

Сшитая кровавыми нитками, империя затрещала сразу по всем швам. Новые ветры надежды повеяли над Иерусалимом. Окончательно скомпрометировавшая себя проассирийская партия с позором сдавала позиции. Сторонники национальной независимости, ревнители религиозной реформы снова заполнили царский дворец и подняли свой голос. В эти тревожные дни ожиданий и надежд раздался голос пророка Софонии.

«Исследуйте себя внимательно, исследуйте, народ необузданный, доколе не пришло определение — день пролетит как мякина — доколе не пришел на вас пламенный гнев Господень, доколе не наступил для вас день ярости Господней. Взыщите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его; взыщите правду, взыщите смиренномудрие; может быть, вы укроетесь в день гнева Господня» (Соф. 2:1-3). Направляя пламень негодования против знатных иудеев, против семейных алтарей Ваалу, установленных на кровлях иерусалимских домов, Софония дает предостережение окружающим народам: Моаву и Аммоиу, филистимлянам Газы и Аскалона. Им тоже не следовало бы надеяться на своих рукотворных идолов, не спасших их от Ассура. Как и все истинные пророки, Софония провозглашает крушение «всех богов земли». Он предвидит, что живому Богу «будут поклоняться — каждый от своего места — все острова народов» (Соф. 2:11).

И Ниневии, которая долгие годы говорила всем: «я — и нет иного, кроме меня», выносится приговор, что она станет «развалиною, логовищем зверей! Всякий, проходя мимо, посвищет и махнет рукою» (Соф. 2:15).

Молодой царь Иосия, восьмилетним мальчиком занявший трон Давида, слышал исполненные силы речи Софонии, от которых содрогались виновные жители Иерусалима. В свои шестнадцать лет царь Иосия твердо решил взыскать Господа от всего сердца и довериться Его святому Слову. В 627 г. двадцатилетний царь издает указ об истреблении кумиров во всех пределах Иудеи.

Под ударами топоров затрещали священные дерева, разлетелись вдребезги разбитые молотами идолы, сгорели в огне сухие кости жрецов, извлеченные из фамильных склепов. Опять, как и во дни Езекии, стали очищать храм Господень от всего, что туда внесли Манассия и его придворная камарилья. Иосия не успокоился на этом. Он прошел всю страну до ее северных пределов, уничтожая идолов в земле Ефремовой. В один из дней его военный отряд вошел в Вефиль, главную языческую святыню Израиля. Воины Иосии проявили здесь особое рвение: они извлекли кости жрецов и сожгли их на вефильском алтаре. Царь обратил внимание на один надмогильный памятник и спросил о том, кто здесь похоронен. Ему сообщили, что это могила пророка Божьего, который в свое время предсказал эти события. Долгие годы пророчество ждало своего исполнения, но все же желанный день наступил (4 Цар. 23:15-18).

Призвание пророка Иеремии

Чтобы реформа получила основу и непосредственное Божье руководство, Дух Господень призвал молодого человека из селения Анафоф — Иеремию, сына Хелкиина, из священнического рода.

Анафоф — левитское селение, расположенное в нескольких километрах к северу от Иерусалима. Предки Иеремии хранили древние Моисеевы традиции. «Отец Иеремии был священником, по поскольку доходы от совершения обрядов были невелики, он, как и другие левиты, занимался земледелием и разведением овец. В этой полукрестьянской среде всегда ценилось знание Слова Божьего. Проповеди Иеремии свидетельствуют о том. что он был воспитан на священной литературе»⁰²⁵

Его детство проходило в суровые годы царствования Манассии. Мальчик рос в семье, где противостояние кровавому языческому деспотизму прививалось детям с раннего возраста. Здесь также говорили о суде, постигшем нечестивого царя, о его раскаянии и Божьей милости к этому многогрешному человеку. Душа Иеремии чутко воспринимала все услышанное. С высоты анафофского холма открывались дали Мертвого моря. Все это напоминало о славных страницах истории народа Божьего. Еще более впечатляющими были тревожные вести и события, связанные с нашествием скифов, и ожидание близкого краха могущественной Ассирии.

В юные годы Иеремия вместе со сверстниками провожал и встречал отряды солдат царя Иосии, которые, воодушевленные ревностью, очищали Иудею и Израиль от кумиров и повсюду громили языческие капища. Волна национального освобождения из-под гнета ассирийцев соединилась с возбуждением, вызванным решительными действиями сторонников религиозной реформы. То и другое было близко сердцу молодого левита, но Некто, непостижимо великий, позвал его выполнить работу, необходимую для вечности.

В истории Иудеи и раньше были периоды, когда некоторые из царей, подобно Езекии. совершали «чистку» страны от идолов. Но затем новые волны язычества погружали народ в еще большую тьму. Шли века, еврейский народ все более слабел нравственно и духовно, язычество пустило глубокие корни и его многочисленные проявления стали частью быта и религиозной жизни. Ревность царя Иосии и его друзей была принята в очах Божьих, но оказалась совершенно недостаточной для подлинного духовного возрождения. Со времен Давида ни один царь не заходил так далеко в этом отношении, как Иосия, ни один из них, даже и Езекия, не поднял руку на стоящие на склоне Елеонской горы языческие храмы, воздвигнутые некогда царем Соломоном. Всесокрушающая ревность Иосии не пощадила и эти древние «памятники архитектуры и искусства».

Однако религиозная ревность вскоре сменилась беспечностью и довольством, а себялюбие, самоуспокоенность, потворство похоти стали повсеместными явлениями. На праздниках вспоминали о геройских подвигах, пили вино и хвалились достигнутыми успехами. Это было прелюдией для еще большего погружения в языческую тьму.

«И было слово Господне ко мне в другой раз: «что видишь ты?» Я сказал: вижу поддуваемый ветром кипящий котел… И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли» (Иер. 1:13, 14).

Первые проповеди молодого пророка в Иерусалиме не были восприняты как великие вести Божий.

Призыв Божий, направленный к Иеремии, возвестил: «Смотри, Я поставил тебя в сей день над народом и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер. 1:10).

Потрясенный величайшей ответственностью, робкий и застенчивый молодой человек возражает Богу, указывая на свою молодость и неопытность. Этот диалог между Вечным Богом и юношей, жизнь которого только что расцвела, вполне естественен. Но если Всеведущий приблизился и избирает тебя, «не говори: «я молод»; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь» (Иер. 1:7-8).

Но не следует думать, что с этого момента Иеремия стал орудием, бездумно повторяющим слова Божий. Его личность не была поглощена и уничтожена величием Божьим. Он будет еще не раз возражать и как бы спорить с Господом, но каждый раз при этом все более убеждаясь в правоте Бога. В этом единении с Богом Иеремия созреет как цельная личность. Только благодаря союзу с Богом он сохранится как любящий, мужественный и принципиальный человек, лишенный раболепия и уничижающего страха перед воздействием сильных искушений и лицом злых людей.

Исследователи пророческих книг подчеркивают развитие личностного начала, рост самосознания пророка Божьего как важный этап религиозного опыта, выпавшего на долю Иеремии. Божья любовь погрузила пророка в горнило страданий гибнущего Иерусалима и Божья любовь извлекла его оттуда невредимым и переплавленным, пригодным для вечности. Тем самым всем народам был преподан урок того, что «праведный верою жив будет».

Первая проповедь в Иерусалимском храме (Иер. 2-4)

Когда Иеремия пришел в Иерусалим, в городе царило всеобщее ликование по поводу крушения ассирийского ига. Все обвиняли ассирийцев и негодных царей, допустивших такое глубокое отступление от веры. Но о подлинном раскаянии не было и речи.

Подобно древним пророкам, Иеремия говорит о выходе народа Божьего из Египта, сравнивая данное событие с любовью невесты к своему жениху. Эта тема всегда была дорога детям Израиля; не затронет ли она сегодня струп их сердец? «И Я ввел вас в землю плодоносную, чтобы вы питались плодами ее и добром ее; а вы вошли и осквернили землю Мою, и достояние Мое сделали мерзостью. Поэтому Я еще буду судиться с вами, говорит Господь, и с сыновьями сыновей ваших буду судиться» (Иер. 2:7, 9). Чтобы устыдить иудеев, Иеремия указывает на преданность язычников своим богам. В противовес Израилю жители языческого западного «острова Киттимского» (о. Кипр) и восточной пустыни Кедар не изменяли своим богам. (О приверженности язычников своим религиям говорят многие историки.) «Было ли там что-нибудь подобное сему? Переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? а Мой народ променял славу свою на то, что не помогает. Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды» (Иер. 2:10-13).

Это яркое сравнение было понятно людям, ибо они знали цену источникам «живой воды» и хорошо понимали, что разбитый каменный водоем не может удержать собирающуюся в нем воду.

В третьей главе Иеремия сравнивает греховность Иудеи и Израиля и убеждает, что Иудея поступает намного хуже, чем Израиль, так как Израиль был отступником и Господь «дал ему разводное письмо». Иудея же неоднократно обещала быть верной Господу, а такой грех в Библии именуется вероломством. Духовный блуд напоминает поведение развращенной женщины, которая строит ковы всем мимоходящим и изыскивает пути для завлечения в свои сети: «У тебя был лоб блудницы, — ты отбросила стыд» (Иер. 3:3).

И тем не менее Господь желает снова вернуть к Себе неверный народ: «Возвратитесь дети-отступники, говорит Господь, потому что Я сочетался с вами!» (Иер. 3:14). В словах, исполненных страдания от неразделенной любви, Бог говорит о возможности восстановления нации и всемирного торжества истинной религии. «В те дни, говорит Господь, не будут говорить более: «ковчег Завета Господня», он и на ум не придет, и не вспомнит о нем и не будут приходить к нему, и его уже не будет. В то время назовут Иерусалим престолом Господа; и все народы ради имени Господа соберутся в Иерусалим и не будут более поступать по упорству злого сердца своего» (Иер. 3:16, 17).

Бог никогда не хотел, чтобы «ковчег завета» превратился в национальную святыню. Его сущность заключалась в духовном значении Закона Божьего и служении примирения, которое ежегодно совершалось в храме: именно к такому поклонению «в духе и истине» вел Господь Свой народ, отвращая его от поклонения предметам и букве закона.

Уже тогда все пророки провозглашали принцип превосходства духовно-нравственного содержания богослужения над его внешней обрядовой стороной. Ни жертвы, ни всесожжения, ни субботы, ни праздники, ни ковчег, ни храм не имеют значения, когда нет веры, любви и сердечного покаяния. Обряды и предметы храма были предназначены содействовать раскрытию святости Бога и Его любви к людям. Не превращайте религию духа в обрядоверье, а священные предметы в идолы — вот та весть, которую провозглашали пророки Живого Бога.

Переход к этой ступени духовного развития не означал небрежного отношения к храмовому служению, он был необходим, так как без этого люди не понимали, что значат сами обряды. При такой постановке вопроса становится понятным единый принцип подхода к богослужению, который исповедовали пророки, а затем подтвердил Христос и Его апостолы. Этот же принцип имеет силу в новозаветной Церкви и в наши дни.

Свою возвышенную речь Иеремия закончил образно выраженным призывом: «Ибо так говорит Господь к мужам Иуды и Иерусалима: распашите себе новые нивы и не сейте между тернами» (Иер. 4:3). «Здесь он усматривает желание сеять, т. е. вводить новые порядки жизни, что указывает на эпоху реформ царя Иосии. Посев, однако, говорит пророк, будет удачен только тогда, когда как следует будет вспахано поле, когда оно будет очищено от всех укоренившихся в нем дурных растений. Так — хочет сказать пророк — нужно поступать с душами человеческими. Недостаточно того, если люди будут выражать пламенные, но скоропреходящие благочестивые чувства, — их нужно побудить к тому, чтобы путем упорной и тяжелой борьбы с самим собой уничтожить в своих сердцах зачатки всех пороков и дурных наклонностей»⁰²⁶ .

Но если злые мысли не будут смыты с сердца, если реформа окажется только поверхностным, временным порывом ревности, то непременно последует нашествие с севера, которое положит конец существованию самого царства.

«В то время сказано будет народу сему в Иерусалиме: жгучий ветер несется с высот пустынных на путь дочери народа Моего, не для веяния и не для очищения… Вот, поднимается он подобно облакам, и колесницы его — как вихрь, кони его быстрее орлов: горе нам! ибо мы будем разорены» (Иер. 4:11,13).

Какое впечатление произвела па слушателей пламенная речь молодого и неизвестного пророка? Видимо, многие пожимали плечами спрашивая, зачем он так сгущает краски, что он от нас хочет? Разве мы уже не очистили город от идолов? Разве не уничтожены высоты и посвященные дерева от крайнего севера и до юга? Однако иудеи запомнили этого беспокойного молодого левита из Анафофа, который теперь перешагнул порог неуверенности и встал на пророческое поприще.

Найдена Книга Закона (622 г. до Р. X.)

Царь Иосия продолжал свои усилия по проведению реформы; ему было двадцать шесть лет, когда произошло событие, имевшее огромное значение для дальнейших преобразований. Сторонники основательных перемен понимали: только что объединенное государство нуждается в централизации. И, несомненно, Иерусалимский храм, древняя святыня, должен вновь, как во дни Соломона, стать сердцем всего богоизбранного народа. С этой целью спешно совершались работы по восстановлению и реконструкции храма. В один из дней священник Хелкия, руководивший работой, обнаружил запыленный свиток древней книги. Он бережно взял его, сознавая, что держит в руках драгоценность, забытую и потерянную в мрачные годы правления Манассии. Еще в древности Моисей сказал о Книге Закона: «она будет свидетельствовать против тебя». Это был документ, воистину свидетельствовавший жителям Иудеи и Иерусалима об их подлинном отношении к Богу на протяжении прошедших восьмисот лет.

Книга, называемая Второзаконием, была заключительной частью Пятикнижия. Она содержала итог всего Закона Божия, предупреждения и наставления, благословения и проклятия. Хелкия передал книгу царскому писцу Шафану, который немедленно доложил о ней царю. Иосию глубоко тронуло то, что в ней было написано. До этого он не представлял, насколько определенно Бог ставил перед Израилем выбор между жизнью и смертью, благословением и проклятием. Ему открылось, что иудеи, доверяясь Богу, могли стать славой земли, благословением народов. «Будьте тверды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь», — наставлял Господь Израиля через Моисея.

«По мере того, как царь проникался этими вдохновенными словами, его взору представлялись картины, рисующие все то, что творится в его царстве. В пророчествах, описывающих отступничество от Бога, его поразила определенность утверждения, что приближается день бедствия, и спасения не будет»⁰²⁷ .

Шли месяцы… Безмятежные будни города, повседневная суета всецело поглощали людей. Заботы века вытесняли память о Создателе. Кто же услышит молитвы пророка?

И все же молитвы Иеремии не оказались напрасными. Была найдена Книга Закона, и Бог побудил сердце молодого царя Осии с великим рвением приступить к делу духовной реформы.

И теперь, когда писец Шафан читал Книгу Закона, царь воспринял ее как «могущественного союзника в деле преобразований, которые он так страстно желал провести в своей стране»⁰²⁸ .

Глубокое и трогательное раскаяние охватило Иосию. Хотя он сам с детства был человеком благочестивым, его душа мучительно страдала за грехи вверенной ему страны, за отступление ее граждан. Нынче же он решил сделать все возможное, чтобы отстранить приближающиеся дни правосудия Божьего. Он посылает своих приближенных к пророчице Олдане, жившей в те дни в Иерусалиме, вопросить Господа, что же можно предпринять сегодня, чтобы предотвратить бедствие. Господь дал ответ встревоженному царю: Иерусалим понесет наказание за постоянное нечестие. Но, ради глубокого раскаяния царя и его друзей, наказание будет отложено.

В этом ответе Бог проявил еще один урок правосудия и милосердия. Если бы Он сказал, что совершенно отменяет грядущие суды, тогда беспечность и легкомыслие в полной мере овладели бы большинством людей. Если бы не оставил надежды на помилование, тогда бессмысленны были всякие усилия; отчаяние и безнадежность ослабили бы волю к спасению. Чем больше ревности и усердия проявит Иосия и его народ, тем продолжительнее и надежнее будет их благополучие и мир.

Бог повелел передать царю: «Так как смягчилось сердце твое, и ты смирился перед Господом, услышав то, что Я изрек на место сие и на жителей его, что они будут предметом ужаса и проклятия и ты разодрал одежды твои и плакал передо Мною, то Я услышал тебя, говорит Господь. За то, вот, Я приложу тебя к отцам твоим в гробницу твою в мире, и не увидят глаза твои всего того бедствия, которое Я наведу на место сие» (4 Цар. 22:19, 20). По приказанию Иосии весь народ столицы и ее вельможи, левиты и священники провели торжественное богослужение. Сам царь читал перед народом Книгу Закона Божьего, искренне и глубоко молил Бога о прощении за грехи нации. Его духовный подвиг произвел сильное впечатление на многих, и был заключен новый договор, содержащий в себе обещание верности.

«Иосия, человек порывистый и энергичный, не стал медлить с исполнением требований Торы… Храм был еще раз тщательно осмотрен.

Жаровни, кадильницы, фетиши, статуэтки — принадлежности обрядов в честь Ваала и Астарты, — все это было сложено в кучу, вынесено из города и сожжено в овраге. Потом пришел черед колесниц для процессий и алтарей, воздвигнутых Манассией. По всему Иерусалиму стоял шум разрушения, грохот падающих камней, за стенами поднимались клубы черного дыма.

Особенное отвращение вызвал у царя Тофет — место в Генномской долине, где в жертву Молоху приносили детей. Он приказал не только уничтожить все следы изуверского культа, но и устроить в Тофете свалку нечистот»⁰²⁹ .

Во время этой второй «чистки» земли от идолов было, наконец, покончено с «высотами», расположенными во всех местах страны. Жертвоприношения чистых животных отныне разрешались только в Иерусалимском храме. Все священники и левиты могли служить только во дворах дома Божьего; всессожжения на полях и холмах считались преступлением. Пятикнижие стало основным законом страны по вопросам веры, гражданского и уголовного права. В правление Иосии была отпразднована Пасха с таким усердием и обилием жертвоприношений, какого давно уже не наблюдалось в Иерусалиме. Эти прекрасные духовные порывы должны были реализоваться в непрерывном процессе духовного очищения. Именно такой повседневный труд по распахиванию нивы сердца, по корчеванию застарелых пороков души совершал изо дня в день пророк Господень, Иеремия.

Иеремия в числе сторонников реформы (проповедь о субботе — 17:19-27)

Мы уже видели, что Иеремия начал свое служение до начала указанных событий. Книга Закона, оказавшая такое огромное влияние на дальнейшие судьбы реформы, теперь регулярно читалась в храме. Когда она только была найдена, царь и его сторонники обратились за советом не к Иеремии, а к пророчице Олдане. Это говорит о том, что Иеремия еще был малоизвестен на пророческом поприще. Но теперь настало благоприятное время для его служения, и жители Иерусалима все чаще могли слышать живые проповеди, взывающие к их совести. Постепенно Иеремия становится известным пророком, голос которого слышит вся страна.

В эти годы, когда жизнь входила в новое русло, когда народ постепенно привыкал к ежедневному служению в храме, казалось неуместным так строго и горячо порицать идолопоклонство. От идолов остались груды мусора в долине сынов Еномовых. Но идолопоклонство имело и другое основание, которым было человеческое сердце, мир его желаний, мыслей и страстей. Корыстолюбие богачей, похотливость и блуд всех классов общества не могли быть устранены одним лишь внешним служением в храме. Поэтому Иеремия, как уже упоминалось, предостерегал, что упование на храм, как на народную святыню, повторение хвастливых слов «У нас храм Господень, у нас храм Господень» способно было привести к беспечной самонадеянности, которая могла закончиться крахом. Таким образом, подобно Исаии и Осии, Иеремия поднял свой голос против двух общепризнанных и распространенных заблуждений:

1) против идола народной святыни, каким рисовался в сознании иудеев Сион и его храм, в котором, по мнению толпы, и камни были святы. К этим святым местам совершалось паломничество, однако при этом храм души оставался пуст или исполнен пороков;

2) против идола национальной гордыни, которая вновь побуждала к мечтам о господстве над миром. Эти идолы защищались с невероятным упорством, и удары пророческого слова не производили уже такого разрушающего действия, как молоты, поднятые несколько лет тому назад против истуканов.

И со всем тем, Иеремия был лучшим из всех, кто почитал храм Господень: «Разве не сказано в законе, «субботы Мои соблюдайте и святилище Мое чтите?» Он не принадлежал к числу тех религиозных вольнодумцев, которые настолько «духовны», что пренебрегают непосредственным исполнением Закона Божьего.

В семнадцатой главе содержится его призыв хранить святость субботнего дня. Господь повелел пророку встать в воротах главного въезда в Иерусалим, а затем произнести речь о необходимости соблюдения субботы: «Так говорит Господь: берегите души свои и не носите нош в день субботний и не вносите их воротами Иерусалимскими. И не выносите нош из домов ваших в день субботний и не занимайтесь никакою работою, но святите день субботний так, как Я заповедовал отцам вашим, которые, впрочем, не послушали и не приклонили уха своего, но сделались жестоковыйными, чтобы не слушать и не принимать наставления. И если вы послушаете Меня в том… чтобы святить субботу и не занимаясь никакою работою, то воротами сего города будут входить цари и князья… жители Иерусалима, и город сей будет обитаем вечно» (Иер. 17:21— 25). Это не просто дань ветхозаветной букве закона. Нет! Как справедливо отмечает по этому поводу известный русский комментатор Библии А. П. Лопухин: «Что же касается Иер. 17:19-27, то этот отрывок представляет собой самостоятельное целое. Можно полагать, что это одна из проповедей, с какими обращался Иеремия во дни царя Иосии к народу по поводу нахождения книги закона Моисеева. Из него видно, что пророк Иеремия, так ревностно стоявший за внутреннее благочестие, в то же время считал необходимым и исполнение внешних предписаний закона Моисеева. Исполнение закона о субботе является пробным камнем для народа и должно свидетельствовать о том, насколько он верен Иегове»⁰³⁰ . С этой вестью Иеремия по повелению Господа должен был выступить у всех ворот города.

Обращает на себя внимание тот факт, что Исаия и Иезекииль также проповедовали о значении субботы, связывая каждый раз эту тему не только с преходящей историей Иудеи, но указывая на непреходящее общечеловеческое назначение святого дня для того времени, когда Церковь Божия будет состоять из многих народов (см. Ис.5б, 58:12, 13). Они также указывали на субботу как на день особого поклонения Богу на Новой Земле (см. Ис. 66:22-24). Иезекииль в 20-й главе с 12-го по 24-й стихи особо выделяет идолопоклонство и нарушение субботы как равные по силе преступления, наиболее характерные для евреев. Они-то и должны стать причиной их рассеяния. Апостол Павел, ссылаясь на эти места, утверждает, что «для народа Божия еще остается субботство» (Евр. 4:9, 10). В то время как идолопоклонство было нарушением второй заповеди Десятисловия, непочитание субботы есть нарушение четвертой заповеди. Между этими заповедями существует неразрывная связь. Память о том, что Бог сотворил мир единым шестидневным актом творческой силы, исключило бы всякое идолопоклонство, в то время как забвение этого в высшей степени важного факта ведет к идолопоклонству или неверию. Бог, сотворивший мир, вправе контролировать жизненный порядок людей, вменяя людям в закон покоиться в седьмой день, благословенный для этой цели от создания мира. Суббота предназначена хранить в памяти и сознании человека величие творческого акта. Заповедь указывает на то, что не только хозяин дома и его семья вправе отдыхать, но и слуги, и рабы, и пришельцы, и даже животные, так как все они — творение Божие. В эпоху, когда раб вообще не имел никаких прав, четвертая заповедь гарантировала ему пятьдесят два выходных дня в году.

Иеремия обращает внимание на то, что ношение корзин и других нош, необходимых для торговли, в этот день неуместно, так как хозяин занят мыслью о продаже, раб тяготится ношей, вьючное животное находится под ярмом. Богослужение предпочтительно в этот день любому другому обычному занятию.

«Пророк в своем отечестве без чести»

Реформа, устранившая всякое священнодействие за пределами храма, нанесла удар по патриархальной практике священников и левитов, рассеянных по городам и селам Иудеи. Теперь нельзя было пригласить левита принести жертву на поле в честь хорошего урожая или в связи с новосельем; множество обрядов и обычаев оказались вне закона. Недовольство этим проявилось и в Анафофе. «Этот Иеремия требует еще больше, чем царские запреты». Одним из самых тяжелых и мучительных переживаний пророка было известие о том, что земляки решили отравить его: «А я как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: «положим ядовитое дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых, чтобы имя его более не упоминалось» (Иер. 11:19).

В этом переживании Иеремия уподобляется Иисусу Христу, на долю которого выпало переносить озлобление жителей Назарета. Личная жизнь Иеремии также во многом уподобляется Спасителю: он не женился в предзнаменовании тяжелых лет, которые должны были наступить вскоре. Он был унижен и отвержен всеми, восставшими против воли Божьей,

Мы не имеем сведений о деятельности Иеремии в последние тринадцать лет правления царя Иосии. Но, вне всякого сомнения, в этот период, обличая грехи нации, он не был преследуем со стороны правительства, так как по традиции пророкам позволялось говорить царям и народу волю Божию, не взирая на лица. И, несомненно, Иосия, зная Иеремию и его посвященность делу Божьему, верил, что тот говорит от лица Божьего. Иосия знал о грехах своего народа. Таким образом, между царем и пророком была известная солидарность во взглядах и принципах. Но ни царские реформы, ни пламенные речи Иеремии не произвели радикальных, глубоких изменений, ибо сознание большинства граждан было притуплено длительным влиянием пороков, которое передавалось из поколения в поколение. Формальное служение Богу устраивало большинство людей; реформа создала предпосылки для развития благочестия у всего народа, но духовное перерождение всегда было делом сугубо личным и индивидуальным. Инерция плотских привычек и взглядов оказалась слишком велика, и ее преодолели немногие. Реформа религиозного служения была подобно руслу реки, выложенному мраморными плитами, однако мутная вода продолжала нестись по этому обновленному руслу. Очищение воды должно было совершаться постоянно у самого его истока. За это и ратовал неутомимый пророк Иеговы. «Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, доколе в нем будут гнездиться нечестивые мысли».

«Сегодня праздник… Мы отмечаем годовщину независимости…» — говорят разгоряченные вином и напитками жители города.

«А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание, и не знал, что они составляют замыслы против меня, говоря: «положим ядовитое дерево в пищу его и отторгнем его от земли живых, чтоб и имя его более не упоминалось»».

Краткие обобщения

1. Полувековое господство Манассии было последним торжеством язычества на святой земле. К концу этого периода Ассирийская держава подвергалась ударам со стороны скифов, мидийцев и вавилонян. Воцарение царя Иосии совпало с периодом стремления народа к национальной независимости Иудеи и религиозной реформе.

2. Пророк Иеремия был призван в тринадцатый год царствования Иосии (ок. 626 г. до Р. X.). Он начинает свою проповедь в Иерусалиме малоизвестным пророком, его речи беспокоят совесть граждан и вызывают сопротивление.

3. Найдена Книга Второзаконие, которая впечатляет царя Иосию; начинается решительная борьба с язычеством, очищение страны от идолопоклонства. Книга Закона становится государственным кодексом по вопросам религиозной и гражданской жизни. Централизуется служение в Иерусалимском храме.

4. Иеремия понимает необходимость глубокого раскаяния, он выступает против скрытого язычества, против языческого отношения к храму Иеговы, против превращения его в «народную святыню», где предметы и совершаемые обряды почитаются святыней, а истинного обращения к Богу нет.

5. Иеремия проповедует в воротах Иерусалима о необходимости соблюдения субботнего дня, так как этот день сохраняет в сознании и памяти народа величие и силу Творца мира. Обратите внимание, что святое отношение к субботе было предметом проповеди великих пророков Исаии и Иезекииля. Эта тема так же важна, как и борьба против нарушения второй заповеди, запрещающей идолослужение.

6. Жители Анафофа, родного селения Иеремии, недовольны реформой в связи с запрещением частного служения левитов вне Иерусалимского храма. Они ненавидят Иеремию за его проповеди, которые поддерживают дело реформы.

⁰²⁴ Ровлинсон, цит. у Г. Геллея: Библейский справочник, Торонто, 1990, с. 313.

⁰²⁵ Светлов Э. Вестники Царства Божия. Брюссель, Жизнь с Богом, 1986. с. 224.

⁰²⁶ Лопухин А.П., Толковая Библия, т. VI, с. 28.

⁰²⁷ См. Уайт Е. Пророки и цари, Заокский, Источник жизни, 1993, с. 244 [393-395].

⁰²⁸ Там же, с. 246 [396-399].

⁰²⁹ Светлов Э. Вестники Царства Божия. Брюссель, Жизнь с Богом. 1990, с. 234.

⁰³⁰ Лопухин А. П. Толковая Библия, т. 6, с. 63, 64.

«Есть ли такой мудрец, который понял бы это?.. За что погибла страна и выжжена, как пустыня… И сказал Господь: за то, что они оставили закон Мой… И не слушали гласа Моего и не поступили по нему». Иер. 9:12, 13.