Книга пророка Малахии

Наименование

Книга названа по имени ее автора — Mal‘achi. В Таргуме Ионафана бен-Азаиля прибавлено еще несколько слов (“имя которого называет Ездра-книжник”). Однако в Септуагинте это слово рассматривается как общепринятое существительное, а не имя собственное, и перевод выглядит так: “Бремя слова Господня (пророчество) Израилю чрез Его посланника (aggelou autou)” (несмотря на то, что дается и наименование — Malachias). Однако, было бы лучше рассматривать это слово как имя собственное, поскольку, как известно, пророческие книги не были анонимными, и было бы странно видеть здесь исключение. Как бы там ни было, но, если перед нами действительно имя собственное, то, по-видимому, между ним и выражением “ангел Мой” (“посланник Мой”) сохраняется определенная связь (3:1).

Автор

Вся книга представляет собой единое целое и принадлежит перу одного автора. О жизни Малахии ничего не известно, хотя в самой книге есть некоторые указания, позволяющие приблизительно определить время ее написания. Можно, например, сказать, что строительство Храма, по-видимому, было завершено, и жертвы уже приносились (1:7-10; 3:8). В Иерусалиме правил персидский наместник (pehah) (1:8). Все это говорит о том, что данное пророчество было провозглашено после Аггея и Захарии.

Похоже, что первоначальное рвение, связанное со строительством Храма, иссякло, и началась та же религиозная распущенность и злоупотребления, которые были во времена Ездры и Неемии и которые Малахия тоже осуждает. Мы видим, что снова заключаются смешанные браки (2:10-12), не платится десятина (3:8-10) и приносятся жертвы с изъянами (1:6 и далее). Однако “князем” (наместником), о котором упомянуто в отрывке 1:8, вероятно, был не Неемия, и, следовательно, вполне возможно, что книга была написана во время его посещения города Сузы. Так или иначе, книга датируется примерно этим периодом.

Что касается современной негативной критики, то она не отрицает подлинности книги (за исключением отрывка 1:1). Тем не менее, следуя за Марти, Корнилл считает, что отрывок 2:11-12 — вставка, поскольку во всей остальной части книги о язычниках говорится по-другому. Однако на самом деле в этих стихах просто описывается существующая тогда ситуация и греховное состояние народа. Доводы Конилла неубедительны. Кроме этого, он достаточно подробно рассматривает и проблему наименования, подчеркивая сходство с книгой пророка Захарии (Зах.9:1 и 12:1 — “пророческое слово Господа”). Он считает, что первоначально существовала формула из отрывка 9:1, так что другие отрывки являются подражаниями и что в каждом случае имеющаяся надпись по своему характеру является вторичной (в 1:1 она возникла в силу неправильного понимания 3:1).

Согласно Корниллу, 9-14 главы Захарии и книга пророка Малахии первоначально представляли собой анонимные пророчества, прибавленные к собранию малых пророков. Сначала были прибавлены упомянутые главы Захарии (как более общие), а затем более подробный материал “Малахии”. Затем последнее приложение (то есть “Малахия”) было снабжено надписью, и это еще больше способствовало утверждению важного и широко распространенного числа “двенадцать”.

Далее, как считает Корнилл, было замечено, что 12-14 главы в какой-то мере отличаются от 9-11, и поэтому их снабдили особой надписью, особым заголовком. (Не странно ли, что первоначально это анонимное малое пророчество бытовало как единое произведение и что различие между ее первой и второй частями было замечено только тогда, как оно было прибавлено к Захарии? Если разница между 9-11 и 12-14 главами действительно столь велика, то почему 12-14 главы не считались отдельной книгой, как это случилось с “другим” анонимным пророчеством — “Малахией”? И почему все три текста не было прибавлены к материалу Захарии как одно большое приложение? Действительно ли желание получить число “двенадцать” заставило так называемых редакторов действовать именно таким образом?).

На наш взгляд, все это просто догадка, которая не имеет под собой никаких оснований. Нет никакой необходимости считать, что отрывок 1:1 основывается на 3:1. Разве нельзя предположить обратное? И разве не мог сам Малахия, сознательно подражая Захарии (9:1 и 12:1), дать такое наименование?

Цель и анализ

Цель книги лучше всего определяется анализом ее содержания. книга делится на две основные части: в двух первых главах описывается грех и отступничество Израиля, в двух последних указывается на суд, которому будут подвергнуты грешники, и на то благословение, которое получат покаявшиеся. Сразу после заголовка пророк переходит к сути своей вести, показывая, что Божья любовь проявилась в избрании Израиля (1:2-5), хотя сам Израиль не оказал Господу должного почтения. Священники лениво и небрежно исполняли свои богослужебные обязанности (1:6 — 2:4) и, кроме того, неправильно уча соблюдению закона, для многих послужили соблазном (2:5-9). Народ не уступал священникам, свидетельствуя о своем неверии смешанными браками (”женился на дочери чужого бога”) и разводами (2:10-17).

И все-таки Господь пошлет Своего вестника, дабы тот приготовил Ему путь, а затем придет Мессия. Кто выдержит день Его пришествия, когда Он будет очищать народ (3:1-6)? Если народ желает познать благословения Господа, он должен в послушании исполнять законы, данные Богом (3:7-12). И все же, когда наступит день Господень, праведники и грешники будут разделены (3:13 — 4:3). Следовательно, народ должен исполнять закон Моисея и ждать, когда придет пророк Илия, предваряющий наступление великого и страшного дня Господня (4:4-6).ПИСАНИЯ

В третьем разделе Ветхозаветного канона содержатся три книги, которые евреи считают поэтическими: Псалмы, Притчи и книга Иова. Все они обозначаются мнемоническим выражением “книги Истины”: в слове “истина” (emeth) содержатся начальные буквы названий этих поэтических книг: iov, meshallim, tehillim (Иов, Притчи, Псалмы). Евреи снабдили эти книги особой системой ударений.

Не следует, однако, думать, что библейская поэзия ограничивается лишь данными книгами. В Библии много поэтических отрывков, среди которых, например, можно упомянуть Быт. 4:23-24; 49:1-27; Исх. 15:1-18; Суд. 5; 2 Цар. 1:17-27.

Что касается поэтических особенностей названных нами книг, то они, по большей части, имеют дидактическую и лирическую направленность, хотя в них можно усмотреть следы эпоса и драматической поэзии. Тем не менее, будучи Словом Божьим, они прежде всего направлены на то, чтобы дать наставление грешному человеку, и поэтому дидактика в них главенствует, хотя (например, в Псалмах) она преподносится в прекрасной лирической форме.