Глава 8. Роковой брак или пирамида в Иерусалиме

Царь Соломон весьма заботился о престиже своего государства. В древности же этот престиж обеспечивался не только военной силой или развитой экономикой, но знатностью рода, происхождением. А в этом отношении у царя были определенные проблемы. Во-первых, в отличии от монархий Вавилона, Египта, Ассирии, насчитывающих долгие столетия, израильское государство, а тем более, израильская монархия, существовали совсем мало. Во-вторых, Соломон был лишь вторым представителем царского дома, наследовав престол от Давида и потому не мог похвастаться длинной царской родословной. В-третьих, Соломон был незаконным сыном Давида, ибо его мать была женой одного из военачальников Давида. Потому, согласно существовавшим тогда нормам, престиж Соломона в глазах ведущих мировых монархов не был велик. А Соломону этого очень хотелось. Хотелось встать в один ряд с первыми правителями мира. При этом он забыл Божьи слова о том, что мирской славы искать не следует. К тому же, авторитет Соломона благодаря тем благословениям, которые дал ему Бог, постоянно рос. «Царь Соломон превосходил всех царей земли богатством и мудростью. И все [цари] на земле искали видеть Соломона, чтобы послушать мудрости его, которую вложил Бог в сердце его. И они подносили ему, каждый от себя, в дар: сосуды серебряные и сосуды золотые, и одежды, и оружие, и благовония, коней и мулов, каждый год» (3 Цар. 10:23—25). Но царь хотел большего. И потому он просит руки у дочери фараона. «„С давних времен царских дочерей Египта не отдавали никому“, — с гордостью высказывался фараон Аменофис (1417—1377), и действительно, не известно ни одного случая, чтобы когда-нибудь дочь фараона отдавали какому-то влиятельному иноземцу. Единственным исключением стал Соломон». [Бейер. Указ. соч. С. 105]. «Египетская царевна заняла исключительное положение при израильском дворе: ей — одной из всех жен, насколько нам известно, Соломон построил особый дворец». [Перепёлкин. Указ. соч. С. 388]. Но, если дворец до сегодняшнего дня в Иерусалиме не сохранился, то зато уцелела «усыпальница дочери фараона (жены царя Соломона). На плоской крыше располагалась пирамида, посвященная душе умершей. Стиль строения напоминает, по-видимому, египетский храм. Над могилой высечена надпись, от которой сохранились сегодня лишь две буквы». [Нир Р. Иерусалим в веках. Израиль, Тель-Авив: И-во Открытого университета, 1997. Часть 1. С. 173]. Брак с дочерью самого фараона значительно увеличил международный престиж израильского царя. [Malamat. Ibid. p. 20—23]. К тому же, благодаря этому браку «Соломон сумел без войны приобрести город, имевший как историческое, так и экономическое значение, ибо он господствовал над одним из важнейших и древнейших торговых путей всего Сиро-Палестинского региона, а также обладал обширной по палестинским масштабам плодородной округой. [Reinhold G. G. Die Berieungen Altisraels zu den aramäischen Staaten in der israelitisch-judäischen Königsreit. Frankfurt am Main; Bern; New York; Paris, 1989, p. 94; Herr L. G. The Iron Age II Period: Emerging Nations // Biblical Archaeologist, 1997. V. 60, 3, p. 127]. Городом этим был Гезер, который действительно, как сейчас доказали археологи, был захвачен перед этим египетским фараоном и сожжён им дотла. [Lance H. D. Gezer in the Land and in History // The Biblical Archaeologist, 1967. V. 30, 2, p. 41]. Так в ходе раскопок и исследований летописей были полностью доказаны библейские сообщения о женитьбе Соломона на дочери фараона, о получении им в приданое города Гезера, захваченного египтянами, и о строительстве отдельного дворца для фараоновой дочери. Итак, с человеческой точки зрения брак Соломона с дочерью правителя Египта был, безусловно, очень крупным успехом. [Циркин. Указ. соч. С. 163]. Так же, вроде бы, вначале и с духовной точки зрения этот брак был благословением, ибо «жена Соломона, будучи язычницей, обратилась и вместе с ним поклонялась Истинному Богу». [Уайт. Указ. соч. С. 31]. Более того, «дочь Фараонову перевел Соломон из города Давидова в дом, который построил для нее, потому что, говорил он, не должна жить женщина у меня в доме Давида, царя Израилева, ибо свят он, так как вошел в него ковчег Господень» (2 Пар. 8:11). Как видим, Соломон соблюдал даже детали, не желая, чтобы его жена — египтянка по происхождению, хотя бы малейшим образом оскверняла святое место. Однако, стараясь учесть всё до мелочей, царь грубо нарушил Божье повеление о том, что родниться с язычниками нельзя «Не вступай в союз с жителями той земли, чтобы, когда они будут блудодействовать вслед богов своих и приносить жертвы богам своим, не пригласили и тебя, и ты не вкусил бы жертвы их; и не бери из дочерей их жен сынам своим [и дочерей своих не давай в замужество за сыновей их], дабы дочери их, блудодействуя вслед богов своих, не ввели и сынов твоих в блужение вслед богов своих» (Исх. 34:15—16). Но царь посчитал, что у него достаточно сил не поддаться их тлетворному влиянию. И даже, более того, у него есть силы, чтобы обратить их в истинную веру. Продолжая политику укрепления Израиля, царь вступает во всё новые и новые браки. Недаром об этих браках современные историки пишут: «С исторической точки зрения, негативную оценку смешанных браков Соломона стоит вывести за скобки. На самом деле за всем этим кроется хорошо продуманная политика, позволявшая Соломону вступать в мирные отношения с близлежащими странами. Сразу видно, что речь идёт о женах из таких стран как Моав, Аммон, Едом, которые его отец Давид покорил в ходе войн. Сюда же относятся супружеские союзы для поддержки отношений с финикийцами и хеттами. Соломон, очевидно, придерживался девиза, который позже подхватили Габсбурги: „Пусть другие воюют, ты, счастливый Израиль, женись!“». [Бейер. Указ. соч. С. 105]. Продолжая идти по пути нарушения Божьих повелений (Втор. 17:17), беря себе всё новых и новых жен, царь не заметил, как его сердце разожглось похотью, которую он вскоре вовсе перестал контролировать. «Дело в том, что, сходясь с женщинами и необузданно предаваясь удовлетворению своих половых влечений, царь не только не удовлетворялся одними туземными женщинами, но брал себе в жены множество иностранок, сидонянок, тириянок, аммонитянок и идумеянок, и тем нарушал Моисеевы постановления, в силу которых было запрещено сожитие с иноземными женщинами. Между тем, Соломон, в угоду этим женщинам и из любви к ним, стал поклоняться и их богам. Взяв себе в жены, кроме дочери царя египетского, ещё семьдесят жен и дочерей владетельных князей и родовитых людей, а также держа при себе до трёхсот наложниц, он немедленно впал в такую от них зависимость, что стал подражать их обычаям, а желание выказать всем этим женщинам свою любовь и преданность побудило его устроить свою жизнь совершенно на их образец». [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 8. Глава 7, 5. С. 421—422]. «И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его. Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех своих чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам. И разгневался Господь на Соломона за то, что он уклонил сердце свое от Господа Бога Израилева, Который два раза являлся ему и заповедал ему, чтобы он не следовал иным богам; но он не исполнил того, что заповедал ему Господь [Бог]. И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему; но во дни твои Я не сделаю сего ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего исторгну его; и не все царство исторгну; одно колено дам сыну твоему ради Давида, раба Моего, и ради Иерусалима, который Я избрал» (3 Цар. 11:5—13). Чтобы себе представить в полной мере, что сделал Соломон, соорудив капища языческим богам и начав служить им, необходимо показать, что собой представляли культы этих богов: Молоха, Астарты, Милхома, Хамоса. В Библии он назван Молохом от термина «молек», которым именовалось жертвоприношение в честь этого бога. [Fevrier J. G. Essai de reconstruction du sacrifice molek. — Journal Asiatique, 1960. Т. 248, P. 167—170]. «Статуя Молоха… была колоссального роста, вся из меди, и внутри пустая. Голова была бычачья, потому что бык был символом силы и солнца в его лютом виде. Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клались жертвы; руки, движимые цепями на блоках, скрытых за спиною, поднимали жертвы до отверстия, находящегося в груди, откуда они сваливались в пылающее пекло, которое помещалось внутри статуи, на невидимой решётке, а выпадавшие сквозь неё зола и угли образовывали всё возрастающую кучу между ног колосса. Полагают, что взрослые жертвы сперва закалывались, но нет сомнения в том, что дети клались живыми на страшные, докрасна раскалённые ладони чудовища. Родным настрого воспрещалось выказывать печаль. Детей, если они кричали, пока их приготовляли к ужасному обряду, успокаивали ласками. Как это ни должно казаться безобразным и невозможным, матери обязаны были не только присутствовать на страшном торжестве, но воздерживаться от слёз, рыданий и всякого проявления печали, потому что иначе он не только лишились бы почёта, подобавшего им вследствие оказанной им всенародно великой чести, но могли навлечь гнев оскорблённого божества на весь народ, и одно неохотно сделанное приношение могло уничтожить действие всего жертвоприношения и даже навлечь на народ беды хуже прежнего. Такая слабохарактерная мать была бы навеки опозорена». [Рагозина З. А. История Ассирии, СПб.: И-е А. Ф. Маркса, 1902. С. 151—152]. Эти чудовищные жертвоприношения совершались ночью при звуках флейт, тамбуринов и лир, которые заглушали крики несчастных детей, а так же усиливали возбуждение в народе. [Leglay M. Saturne Africane, Paris, 1966. P. 316—318, 329]. Алтари богов постоянно обагрялись кровью детей, в годы же крупных празднеств или в годины бедствий людей и в частности детей приносили в жертву сотнями и тысячами. [Авдиев В. И. Пунический Карфаген в свете новейших раскопок // Вестник древней истории. 1962. №3. С. 131—132]. Так, когда армия Агафолпа подошла к стенам Карфагена, жители последнего, решив, что это связано с гневом божества, сожгли одномоментно более 500 детей, из которых 200 — сыновья знатных семейств — были определены властями, а не менее 300 было пожертвовано добровольно. [Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. СПб., 1776. Книга 20, 14]. Ганнибал, которого сегодня многие рисуют борцом за справедливость против жестоких римлян, приказал умертвить три тысячи взятых в плен при Гимере иллирийцев в честь души своего погибшего в этих местах предка. [Диодор Сицилийский. Указ. соч. Кн. 13, 62, 4; Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. Указ. соч. С. 180]. Как известно, убийство беззащитных пленных всегда считалось бесчестным поступком. В понятии же финикийцев это было нормой. «Раскопки в тофетах показывают, что в урнах хоронили зачастую останки не родившихся детей, а зародышей, по-видимому, выкидышей». [Charles — Picard G and c La civilization d’nn peuple conquerant, — Archeologia. 1980. № 146. P. 20]. «Своеобразным видом жертвы была священная проституция, когда женщины жертвовали богине любви своё тело. Такие женщины выступали как бы в роли жриц в обряде «священного брака». Это было присуще культу Астарты Эрицинской, отмечаемому в сикке, куда специально для этого прибывали пунические женщины. [Валерий Максим. Кн. 2, 6, 15]. «… священными проститутками богини любви (Астарты или Тиннит) были женщины, которые отделялись от семьи». [Циркин. Карфаген и его культура. Указ. соч. С. 182]. Астарта изображалась в обнажённом виде, с подчеркнутыми половыми признаками. Крупнейший ученый XIX века в области религии доктор Пьер Дюфур «признаёт главным элементом культа Ваала (верховный бог финикийцев. — прим. А.О.) священную проституцию. Относительно сопровождавшей жрецов свиты (аколиты) он говорит: это были красивые безбородые юноши, которые для удаления волос со всего тела натирались благовонными маслами; они занимались в святилище гнусным противоестественным развратом… Они принимали более или менее активное участие в постыдных таинствах; они продавались почитателям своего бога и отдавали храму всё, что зарабатывали проституцией. Но это не всё: у них были собаки, дрессированные для той же преступной цели и то, что они выручали от продажи или от отдачи этих собак, „плату собак“, они тоже отдавали храму. Наконец, во время некоторых проходивших ночью церемоний, когда сами звезды прятались от стыда и смущения, жрецы и посвященные хватались за ножи и покрывали друг друга рубцами и неглубокими ранами; потом, изможденные от порока, до крайности возбужденные своей музыкой, они падали в лужи собственной крови. Женоподобные, говорит тот же автор, составляли секту, имевшую особый ритуал и свои тайны: происхождение этой секты стоит в очевидной связи с распространением венерических болезней, которые портили кровь женщин и делали близость с этой сектой очень опасной. Помимо этого, с целью увеличить доходы культа, при храмах были также группы женщин, которые занимались проституцией в пользу алтаря… На ночных празднествах „Доброй Богини“ проституция носила характер сатириазиса и нимфомании; разнузданность этих оргий не поддается описанию. Мужчины и женщины под звуки музыки и тамбура доходили до крайних пределов разврата, причем церемониями руководили жрецы». [Дюпуи Е. Указ. соч. С. 24, 30]. «Богиня Астарта требовала от своих жрецов и прислужников самооскопления». [Смирнова И. Магия как она есть. — М.: ФАИР, 1997. С. 248]. Иерусалим, который должен был стать городом Добра, Мира и Истины стал наводняться теми же самыми мерзостями и изуверствами, что и другие города мира. Ещё большая беда состояла в том, что язычество не только стало распространяться среди израильтян, которые стали отступать от Бога, но и в том, что языческие понятия стали проникать в сознание людей и приниматься за истинную религию. Так во всех языческих верованиях были многочисленные боги и их супруги — богини. И только в религии Древнего Израиля был провозглашён монотеизм — единобожие. И вот после отступления Соломона эти языческие идеи стали проникать в израильское сознание. Так «в раскопках вблизи иудейского города Лахиша были сделаны сенсационные находки. Одна из найденных надгробных надписей, которую можно было датировать VIII веком, была расшифрована следующим образом: „Будь благословен Уриаху Яхве и его Астарта…“. Все указывает на то, что Ашера рассматривалась как супруга Господа… То, что сочетание „Яхве и его Астарта“ было не единственное в своём роде, показывают другие археологические находки 1975/76 г. в Кунтилат Адшруд, 80 км к югу от Кадеша. Здесь, на иудейском юге, на пересечении торговых путей, которые вели из Газы в Элат и из него — в синайскую область, группа археологов обнаружила обломки двух кувшинов с удивительными надписями и рисунками. Финикийская роспись оказалась благословением, в котором упоминают и Яхве и Астарту: „Амарийя сказал своему господину: „Будь благословен Яхве и его Астарта“… Надписи и рисунки объясняют, что „Яхве и его Ашера“ оказывали значительное влияние на израильское религиозное сознание. Не только внушаемая Библией исключительность Господа, а также поклонение „Богу без изображения“ в Израиле должны быть переосмыслены по причине найденных надписей, но прежде всего надо, чтобы получила новую оценку роль Соломона в процессе „астартизации“ религии». [Бейер. Указ. соч. С. 287—288, 289]. Иосиф Флавий так же с грустью констатирует, говоря о Соломоне: «При этом и раньше ему пришлось уже раз согрешить и нарушить законоположение, а именно тогда, когда он велел соорудить… фигуры львов у собственного своего трона: ведь изображения эти были сооружены им вопреки точному запрещению закона». [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 8. Глава 7, 5. С. 422]. Такое придавание значения трону царя не случайно. Дело в том, что «В западно-семитских религиозных представлениях трон всегда занимал особое место. Он не только был видимой резиденцией божества, но и в значительной степени представлял само божество, так что порой предметом поклонения был сам трон без фигуры сидящего на нём бога или богини. [Will E. De l’Euphrate au Rhin. Beyrouth. P. 274—277]. Фигуры на троне являлись не просто украшением, но были непосредственно связаны с божеством, они выступали в качестве стражей и символов святости места. [Jaros K. Die Motive der Heiligen Bäume und der Schlange in Gen. 2—3 // Zeitschrift für die Alttestamentische Wissenschaft, 1980. Bd. 92. P. 211—212]. Трон Соломона в этом отношении мало отличался от тронов языческих правителей. [Циркин. Указ. соч. С. 166]. Так, «Он, который в первые годы своего царствования проявил столько находчивости и сочувствия, возвратив беспомощного ребенка в объятия несчастной матери (см. 3 Цар. 3:16—28), пал так низко, что разрешил установить идола, которому приносились в жертву живые дети… он… настолько утратил чистоту, что поощрял безнравственность, возмутительные обряды, связанные со служением Хамосу и Астарте… В жизни многих чистота религиозного служения, установленного Богом, была заменена самым невежественным язычеством». [Уайт. Указ. соч. С. 34, 35]. Пройдут века, и многие христиане пойдут этим же путём, открывая двери для языческих философий и обрядов в христианство. И благодаря этому в чистое учение Библии и Христа войдёт: поклонение идолам — иконы и статуи, день солнца вместо Господней субботы, бессмертие души, учение об аде и рае, и т. д., и т. д. Так столь возвышенные стремления Соломона укрепить посредством браков с язычницами мощь Израиля, а также облегчить с их помощью проповедь Евангелия у язычников, обернулись страшной трагедией как для самого царя, так и для его державы. Золотой век Соломона закончился. Наступали новые страшные времена. Спустя время, проанализировав ту роковую роль, которую сыграла преступная любовь в его жизни, царь напишет: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и — безрассудная… Не отдавай женщинам сил твоих, ни путей твоих губительницам царей… и нашел я, что горче смерти женщина, потому что она — сеть, и сердце ее — силки, руки ее — оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею» (Притч. 11:22; 31:3; Еккл. 7:26).