Глава 13 Христианские реалии, явленные в пророческих картинах Апокалипсиса

Христианская жизнь очень реальна, и Бог желает помочь Своим детям в осознании ее. Правильно понятый Апокалипсис дает пророческие картины, позволяющие христианину представить реальность духовной борьбы.

Ранее упоминавшаяся известная христианская писательница утверждает: «Если бы наше духовное зрение было острее, мы увидели бы души, согбенные под бременем насилия и скорби… Мы увидели бы, как поспешно ангелы приходят к ним на помощь, отбрасывая назад армады зла, окружившие их, и помогая обрести равновесие. Между этими двумя воинствами происходит самая настоящая борьба, такая же реальная, как и война армий этого мира, и от исхода этого духовного сражения зависит будущее Вселенной» («Пророки и цари», с. 176).

Чем чаще христианин вспоминает о том, что эта борьба ведется постоянно, тем больше он осознает происходящее вокруг него в связи с его личным спасением, тем более живым, наблюдательным и подготовленным он будет. Сатана всегда ищет возможность сделать эти реалии не существующими или далеко отстоящими от нас. Невидимое и вечное становится неясным, смутным и мрачным. Необходимость наблюдения притупляется мирской суетой — то есть тем, что кажется настоящим, но в результате не оказывается таковым. Павел сказал: «Когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:18).

Христианам приходится бороться с постоянной тенденцией к низвержению духовных реалий и потворствованию временным вещам этого мира, их попыткой заслонить собой вечное, невидимое. Чтобы помочь христианам закрепить в их сознании ясные картины пророческих вестей и черпать в них силу и

поддержку. Бог направлял пророков к использованию в своих пророческих описаниях привлекающих внимание колоритных образов. Педагоги-теоретики справедливо отмечают ценность «визуального обучения». Поскольку Бог наделил сознание человека способностью мысленного создания картин того, о чем мы читаем или слышим. Он так вдохновлял писателей Своего Святого Слова, что Его Слово представляет собой длинную галерею словесных картин — «сходств», «подобий», «образов».

Исторические события, записанные в Ветхом Завете, дают словесные картины, с помощью которых Бог преподает нам духовные истины. В них мы должны видеть вещи, хорошо нам известные: соответствующие подобным в духовной сфере, о которых «надобно судить духовно» (1 Кор. 2:14). Новый Завет и, в особенности, Откровение, открывают принцип «духовного» распознавания «духовного» в ветхозаветных исторических сюжетах. Естественный глаз не видит это «духовное», и потому то, о чем «надобно судить духовно», часто толкуется буквально (см. 1 Кор. 2:6—16).

В Ветхом Завете семь золотых светильников обеспечивали лишь освещение в святилище евреев; в первой главе Откровения эти семь светильников являют собой опыт христианской Церкви сквозь призму всей эры христианства (см. Откр. 1:20). Как и ее Божественный Автор, Церковь — «свет мира» (Мф. 5:14; Ин. 9:5). Картина мира во тьме, освещаемого только Церковью, должна действовать как стимул к стремлению дать возможность свету Спасителя светить во всем своем великолепии. В предыдущей публикации автор показал, что во всем Откровении используется принцип, заключающийся в том, что при описании событий, связанных с нашим Господом и Его новозаветной Церковью, с одной стороны, и их врагами — с другой, используется ветхозаветная система символов.

Откровение богато словесными картинами, и вследствие этого те, кто толкует все детали этих красочных описаний буквально, а не символически, как это следует делать, отстаивают ошибочные толкования. Приведем несколько примеров.

Доктрины о вечных муках и красном дьяволе с хвостом и т. д. проистекают из жестко буквального понимания персонажей и символов (см. Откр. 12:3,4; Ис 14:9—20; Иез. 32:18—32; Лк. 16:19—31 и т. д.).

Символы распятого тела нашего Господа и Его пролитой крови — хлеб и вино Тайной вечери — духовные символы. Интерпретируя буквально слова Христа «Сие есть Тело Мое… сия чаша есть новый завет в Моей Крови», католичество приняло ересь о пресуществлении. Протестанты отвергают идолопоклонство этой литургии, интерпретируя слова Христа символически, а не буквально. Часто заблуждение заключается в буквальном толковании того, что, согласно Божьему намерению, должно быть рассмотрено духовно.

Четыре Ангела в Откр. 7:1—3 не стоят буквально на четырех углах земли для сдерживания природных ветров, дующих со всех четырех сторон света. Это символическое изображение контроля Господа над всеми земными делами через Своих Ангелов, дабы их течение не помешало завершению Его работы на земле.

«Восхождение от востока» (стих 2): весть приходит от Христа, как солнце восходит в возрастающем сиянии, пока не достигнет своего зенита (см. Откр. 18:1), т. е. свет будет увеличивать свою интенсивность до конца. Пророческая картина прихода Ангела с востока, четырех Ангелов, держащих четыре ветра земли, и запечатления колен Израилевых не должна пониматься буквально, но как символическое изображение завершения работы Христа на земле. Известный автор пишет:

««Четыре угла земли» и «четыре ветра земли» — эти образные выражения, несомненно, служат для создания впечатления о всемирном распространении определенных условий существования, описываемых Иоанном Богословом. Печать Бога живого, белые одежды и двенадцать колен — тоже символы, ибо никто и не предполагает, что буквальная печать должна быть

поставлена на лбы Божьих слуг, святые в буквальном смысле омыли свои одежды кровью Христовой, а запечатление ограничивалось двенадцатью конкретными коленами Израилевыми, все средства идентификации которых утеряны в веках… Многое от истинного смысла таких сюжетов Писания, как Откр. 7, теряется при попытке относиться к ним буквально. Прекрасные истины открываются в этих символических эпизодах, стоит нам определить символизм, используемый в них» (А.У. Андерсон, «Конец света», с. 69—72).

Чтобы позволить Своим чадам осознать величие духовных истин, которые их укрепят и поддержат, привлекут внимание людей и произведут на них глубокое впечатление. Бог вдохновил Своих пророков нарисовать пророческие картины, которые подчеркнут то, чему Он хочет придать особое значение, словно происходящему буквально перед нашими глазами. Это поможет читателям Апокалипсиса правильно понять нравственную цель Откровения, если помнить, что Церковь представлена Израилем, живущим в Ханаане и переживающим опыт древнего Израиля. Так как христианская жизнь ярко изображена через характерный опыт буквального Израиля (1 Кор. 10:1—11 и т. д.), то судьба христианской Церкви, нарисованная в пророчествах Апокалипсиса, также передана через Израиля, до сих пор живущего на Святой Земле. На этот факт обращали внимание многие комментаторы. «Комментарий Нового Завета», выпущенный «Обществом содействия христианскому познанию», говорит относительно битвы Армагеддон: «Необходимо помнить, что через всю Библию Ханаан представляет собой месторасположение Церкви Бога. С севера собирались враги против земного Ханаана. Затем от берегов Евфрата пришли ассирийцы… халдеи, уничтожившие Иерусалим… Здесь не следует думать о какой-то великой битве на этом конкретном месте (Мегиддо). Было забыто, что в Библии Иерусалим, Сион, Святая Земля и другие географические места — всегда символы христианской Церкви, ее святилища или ее врагов…

Битва — это образ, так же естественно используемый, как и слова, с помощью которых мы описываем преобладание добра над злом, в которых почти невозможно не воспользоваться определениями, заимствованными из военной лексики, — борьба, поражение, триумф, победа. Видения Апокалипсиса для глаза — то же, что и метафоры для слуха, — символы картины, образно передающие то, что должно произойти».

О древнем Израиле упоминается как о «народе близком к Нему» (Пс. 148:14). Святилище, а затем храм, место обитания Бога, находились в центре Израиля. Израиль располагался вокруг святилища, в то время как языческий мир, народ «дальний», был удален от него. Этот конкретный факт используется Павлом для передачи духовной истины. Говоря о верующих, которые теперь — Израиль Божий, и о тех, кто не «во Христе», как о «язычниках», Павел обращается к бывшим «язычникам»:

«Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти… что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского… а теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою … и, пришед, благовествовал мир вам, дальним и близким» (Еф. 2:11—17). Таким образом, Павел изображает Церковь, объединившую евреев и язычников, Израилем, живущим «близко» к Богу в Иерусалиме, в то время как неверующие представлены «дальними» «язычниками». Иисус, давший Откровение (см. Откр. 22:16), представляет Церковь такой, как если бы она была «с Ним» «на горе Сионе» (Откр. 14:1). В Откр. 11:1,2 Церковь предстает «храмом» и «святым городом». В Откр. 14:20 истоптание винограда в точиле «за городом» символизирует уничтожение нечестивых. Под городом здесь, конечно (не раньше, чем через 1.000 лет), следует понимать Церковь Бога. 1.600 стадий, что составляет около 320 км или 200 миль, относятся к месту святого жертвоприношения, где в своем символическом видении Церкви Иезекииль рисует могущественный храм и город на «весьма высокой горе» «в земле Израилевой».

Иоанн рассматривает это видение города, храма и святого жертвоприношения в «земле Израилевой» во всемирном смысле.

В своих «Заметках о книге Откровение» священник А. Барнес пишет по поводу фразы «И истоптаны ягоды в точиле за городом»: «Событие происходит вне города, т. е. города Иерусалима, ибо он представлен обителью праведных… Давильный пресс обычно находился в винограднике, а не в городе, как и представлено здесь. Явленное перед глазами Иоанна было не внутри стен какого-то города, а снаружи. И кровь потекла из точила. Это образ великого разрушения, переданный через сок, текущий из-под давильного пресса. Вплоть до узд конских. На поле столкновения будет так много крови, что она поднимется до уровня узд конских. Мысль заключается в том, что будет великое кровопролитие… Враги Церкви будут окончательно и полностью низвергнуты, и, следовательно. Церковь, освобожденная от всех своих неприятелей, восторжествует».

Эти красочные описания должны ободрять души верующих и утешать их в испытаниях и гонениях. Сатана, старающийся отвести глаза святых от заверения этих строк в том, что их противники будут низложены, способствует распространению ошибочных представлений, будто эти тексты относятся к буквальному военному конфликту в Палестине, вне города Иерусалима, и что 200 миль обозначают протяженность Палестины и т. д.

Поскольку враги Бога и Его Церкви — не буквальные гроздья винограда (см. Откр. 14:17—20), их собирание тоже не является буквальным. Бог повелевает Ангелу: «Обрежь грозды винограда на земле (т. е. во всемирном винограднике)… И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле загородом». Об убитых в Армагеддонской битве говорится как о погибших «за городом» — духовным Сионом, духовным Иерусалимом. «Ибо на горе Сионе и

в Иерусалиме будет спасение» (Иоил. 2:32). Значит, «спасение» обеспечено тем, кто внимает призыву Христа «выйти» из духовного Вавилона и войти в духовный город Иерусалим.

Церковь представлена находящейся на горе Сионе с Господом Иисусом (см. Откр. 14:1). Через духовный союз они настолько связаны «с Ним» (Откр. 17:14), как если бы это уже случилось на самом деле. Когда цари земли — мировые правительства — «будут вести брань с Агнцем», Его Церковь будет «с Ним» (см. Откр. 17:12—14;1б:14—16; 19:19,20). Таким образом, собирание народов, чтобы «вести войну с Агнцем» и Его Церковью — это не буквальное собирание их на горе Сионе в городе Иерусалиме, а объединение разрозненных частей царства сатаны для согласованных действий против Церкви Божьей. В эту борьбу вовлечены две противоборствующие силы: одна в Иерусалиме, а другая — вне его, «в долине Иосафата», долине «Божьего суда». И собирание созревшего винограда для точила за городом Иерусалимом и горой Сионом, и собирание всех наций и народов для борьбы со Христом и Его Церковью — символические изображения одних и тех же событий. Мировая жатва, упомянутая в Откр. 14:14—20, изображается возрастающей «в долине Иосафата». Сравните Иоил. 3:13 и Мф. 13:38—40, а также Иоил. 3:13 и Откр. 14:14—20. Сопоставляя Иоил. 3:2,11,12 и Мф. 25:31—33, мы видим, что Иисус использует «долину Иосафата» и собирание всех народов в ней как символ всемирного суда «всех народов» во время Своего Второго пришествия. Буквальное понимание этих текстов — как собирание народов на войну друг с другом — заслоняет величие и важность символических образов, представляющих волнующую, грандиозную картину великого Судного дня, когда все люди, «овцы и козлы», будут судимы и навеки разделены.

Попытки рассматривать драматические символические изображения буквально портят картину, нарисованную вдохновенным художником слова и приводят к абсурдным вещам, которые не только заслоняют переданные через символы истины, но и временами ведут к очевидным предрассудкам и ошибкам. В качестве примера приведем Откр. 17:14: «Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их». В одной серьезной работе в защиту учения о том, что Армагеддон имеет отношение к народам в Палестине, после цитаты из Откр. 17:14 говорится: «Сегодня представляется, что когда Иисус приходит как Царь царей и Господь господствующих, десять царств окажутся в оппозиции к Его делу». Еще один текст, цитируемый в поддержку мнения о том, что народы, собранные сатаной в Палестине во Второе пришествие Христа, будут сражаться с Господом, — это Откр. 19:19: «И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его».

Это же совершенное безумие — буквально представлять земные армии атакующими Всемогущего Сына Божия и небесные полки во Второе пришествие! Второе пришествие будет событием более грандиозного масштаба, чем это постижимо человеком, проявлением Всемогущей силы. Слава Христова пришествия уничтожает нечестивых (см. 2 Фее. 2:8 и т. д.). Тогда, как сказано в Откр. 19:11, небеса разверзнутся, зверь и земные воинства (см. Откр. 19:19,20), вместо того чтобы сражаться буквально с Царем царей и Его небесной армией, впадают в страх от славы Господней, призывая горы сокрыть их «от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца» (см. Откр. 6:14—17). Следует заметить, что в этих текстах, так же как и в Откр. 19:11—19, Иоанн Богослов описывает тот же великий день Господа, тоже разверзание небес, тех же «царей земных и вельмож, и богатых и тысяченачальников и сильных, и всякого раба и всякого свободного». Следовательно, очевидно, что объединение «зверя и царей земных и воинства их», «чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его», не может интерпретироваться как общее собирание народов на Мегиддо для буквального сражения с Господом во время Его Второго пришествия, ибо «все люди» — «всякий раб и всякий свободный» — не могут

буквально быть на Мегиддо. Рассматривая же это описание символически, мы видим, что неспасенные со всего мира представлены отрядами под флагом сатаны. Иоанн Богослов ясно заявляет, что в этой великой армии, которую он символически описывает как «собранную», есть «все свободные и рабы, и малые и великие» (Откр. 19:17,18). Когда Господь в Свое Второе пришествие разрушит «все», не возрожденное духовно, хотя и представленное в символах как армии, собранные вместе и сраженные одновременно, все же они сокрушены буквально Господом во всем мире. «И будут пораженные Господом в тот день — от конца земли до конца земли» (Иер. 25:33). Таким образом, собирание «всех птиц» для пожирания «трупов всех свободных и рабов, и малых и великих» (Откр. 19:17,18), не может быть буквальным собиранием всех птиц на конкретной исторической земле Израиля, ибо «все» будут уничтожены Господом «от конца земли до конца земли». Иоанн берет эти образы бесчестья и полного уничтожения Божьих врагов из пророчества о Гоге и его армии (см. Иез. 39:4,17—20). Это говорит о том, что пророчество Иезекииля (см. Иез. 38,39) должно быть понято как символическое изображение всемирного духовного столкновения, которое в конечном счете приведет к окончательному уничтожению тех, кто служит сатане. В Откр. 20:8,9 мы видим Божью интерпретацию пророчества Иезекииля о массовости армии Гога; это множество, обманутое сатаной, — враги нашего Господа.

В Пс. 45:3—7 духовный конфликт Господа рассмотрен символически. В Евр. 1:8,9 тексты относятся к нашему Господу. Такое же символическое описание используется в Откр. 19:11—14 для изображения возвращения Господа, чтобы завершить Свою борьбу с силами зла через уничтожение тех, кто ранее преследовал и стремился погубить Его народ. Картина возвращения Иисуса с «воинствами» небесными для ведения «войны» со зверем и армиями земными, безусловно, должна быть понята символически. Будет ли Иисус буквально спускаться с небес «на белом коне»? (Откр. 19:11). Иоанн

Богослов ранее рисовал Его во Второе пришествие сидящим на облаке с серпом в руке (см. Откр. 14:14—16). Будут ли миллионы Ангелов буквально «следовать за Ним на конях белых»? (Откр. 19:14). Будет ли буквальный «острый меч» исходить «из уст же Его»? (Стих 15). «Острый меч» нашего Господа — это Его Слово (см. Евр. 4:12; Еф. 6:17 и т. д.). Придет ли Он буквально «облеченным в одежду, обагренную кровию»? Будет ли Он затем «топтать точило» буквально»! (Откр. 19:13,15). Буквально ли Ангел пригласит «всех птиц» «на великую вечерю Божию», чтобы «пожрать трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех»? (Откр. 19:17,18). «Зверь и цари земные и воинства их», конечно, не будут буквально собраны, «чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его» (Откр. 19:19). Наш Господь Иисус как Автор Откровения (Откр. 22:16) описывает символически всемирный духовный конфликт. Любые попытки толковать его буквально заслоняют нравственную цель, ради которой и предстала перед Иоанном эта величественная панорама.

Один известный христианский автор, подчеркивающий необходимость рассмотрения символического характера Апокалипсиса, пишет: «Эта книга (Откровение) требует тщательного, молитвенного исследования, дабы не быть истолкованной по человеческим замыслам, чтобы не был придан ложный смысл святому слову Господа, которое в своих образах и символах так много значит для нас… В Откровении изображены глубокие истины Божий».

В соответствии со сформулированным принципом тот же автор рассматривал часто те же эпизоды Писания, о которых мы говорили, символически в связи с великой борьбой между Христом и сатаной. Ярко обрисовывая конфликт между силами добра и зла в согласии с показанной нами правильной интерпретацией эпизодов «войны» Апокалипсиса, представленной в символах, этот популярный автор пишет: «В видении я видела две сражающиеся армии. Между ними шел

страшный бой. Одна армия сражалась под знаменем, носящим на себе печать мира, а другая выступала под окровавленным знаменем Князя Еммануила… Рота за ротой переходила на сторону врага, оставляя армию Господа, и подразделение за подразделением оставляли ряды врага и присоединялись к народу Божьему, соблюдающему Его заповеди… Битва становилась все яростнее и ожесточеннее. Победа переходила то на ту, то на другую сторону… Капитан нашего спасения руководил всем ходом сражения и послал помощь Своим воинам. Его сила была огромной… Он вел их шаг за шагом к победе в сражении.

Наконец, победа была одержана. Армия, выступающая под знаменем «Заповеди Божий и вера в Иисуса», одержала блестящую победу… В настоящее время Церковь Божия находится в состоянии борьбы… Но наступит день, в который будет выиграно сражение и будет одержана победа… Но Церковь должна будет сражаться против видимых и невидимых врагов… Люди объединяются вместе в союзы для того, чтобы сопротивляться воинству Господа. Такие союзы будут существовать до тех пор, пока Господь… не облачится в одежды мщения» («Свидетельства для Церкви», т. 8, с. 41,42).

Те, кто «выходит» из Вавилона (Откр. 18:4) и собирается, чтобы быть со Христом на горе Сионе, имеют печати Бога на челах (см. Откр. 7:1—4; 14:1). Те, кто собрался, чтобы «вести брань с Агнцем… и те, которые с Ним» (Откр. 17:14; 19:19), имеют «начертание зверя» на челах или на руках (см. Откр. 13:16,17; 14:9—11; 19:20). Для живущих в этот великий час неизбежных событий необходимо отчетливо понимать значимость вопроса, поставленного на карту, важность представленных Господом истин в Апокалипсисе, как Он проецирует живые символические картины на экран пророчеств, чтобы привлечь к ним внимание. Интерпретируя эти картины буквально, в отношении Палестины (они даны в палестинской редакции, ибо Церковь представлена находящейся со Христом на горе Сионе и т. д.), сатана способствует тому, что важные Христовы вести Апокалипсиса теряют свое значение и жизненную силу.