Глава 28. О праведном негодовании грешных людей

«В те дни не было царя у Израиля; и в те дни колено Даново искало себе удела, где бы поселиться, потому что дотоле не выпало ему полного удела между коленами Израилевыми. И послали сыны Дановы от племени своего пять человек, мужей сильных, из Цоры и Естаола, чтоб осмотреть землю и узнать ее, и сказали им: пойдите, узнайте землю. Они пришли на гору Ефремову к дому Михи и ночевали там. Находясь у дома Михи, узнали они голос молодого левита и зашли туда и спрашивали его: кто тебя привел сюда? что ты здесь делаешь и зачем ты здесь? Он сказал им: то и то сделал для меня Миха, нанял меня, и я у него священником. Они сказали ему: вопроси Бога, чтобы знать нам, успешен ли будет путь наш, в который мы идем. Священник сказал им: идите с миром; пред Господом путь ваш, в который вы идете. И пошли те пять мужей, и пришли в Лаис, и увидели народ, который в нем, что он живет покойно, по обычаю Сидонян, тих и беспечен, и что не было в земле той, кто обижал бы в чем, или имел бы власть: от Сидонян они жили далеко, и ни с кем не было у них никакого дела. И возвратились [оные пять человек] к братьям своим в Цору и Естаол, и сказали им братья их: с чем вы? Они сказали: встанем и пойдем на них; мы видели землю, она весьма хороша; а вы задумались: не медлите пойти и взять в наследие ту землю; когда пойдете вы, придете к народу беспечному, и земля та обширна; Бог предает ее в руки ваши; это такое место, где нет ни в чем недостатка, что получается от земли. И отправились оттуда из колена Данова, из Цоры и Естаола, шестьсот мужей, препоясавшись воинским оружием. Они пошли и стали станом в Кириаф-Иариме, в Иудее. Посему и называют то место станом Дановым до сего дня. Он позади Кириаф-Иарима. Оттуда отправились они на гору Ефремову и пришли к дому Михи. И сказали те пять мужей, которые ходили осматривать землю Лаис, братьям своим: знаете ли, что в одном из домов сих есть ефод, терафим, истукан и литый кумир? итак подумайте, что сделать. И зашли туда, и вошли в дом молодого левита, в дом Михи, и приветствовали его. А шестьсот человек из сынов Дановых, перепоясанные воинским оружием, стояли у ворот. Пять же человек, ходивших осматривать землю, пошли, вошли туда, взяли истукан и ефод и терафим и литый кумир. Священник стоял у ворот с теми шестьюстами человек, препоясанных воинским оружием. Когда они вошли в дом Михи и взяли истукан, ефод, терафим и литый кумир, священник сказал им: что вы делаете? Они сказали ему: молчи, положи руку твою на уста твои и иди с нами и будь у нас отцом и священником; лучше ли тебе быть священником в доме одного человека, нежели быть священником в колене или в племени Израилевом? Священник обрадовался, и взял ефод, терафим и истукан [и литый кумир], и пошел с народом. Они обратились и пошли, и отпустили детей, скот и тяжести вперед» (Суд. 18:1—21). Отрекшемуся от Бога народу нужен идол, кумир. Чем меньше веры, тем больше суеверий, больше оракулов. И, конечно, Михин левит, променявший в своё время Божьи принципы на человеческие выгоды, не задумываясь, бросил своего недавнего покровителя, ибо предложение сынов Дана было куда заманчивее и открывало перед ним куда большие перспективы, чем служение в доме Михи. «Когда они удалились от дома Михи, [Миха и] жители домов соседних с домом Михи собрались и погнались за сынами Дана, и кричали сынам Дана. [Сыны Дановы] оборотились и сказали Михе: что тебе, что ты так кричишь? (Миха) сказал: вы взяли богов моих, которых я сделал, и священника, и ушли; чего еще более? как же вы говорите: что тебе? Сыны Дановы сказали ему: молчи, чтобы мы не слышали голоса твоего; иначе некоторые из нас, рассердившись, нападут на вас, и ты погубишь себя и семейство твое. И пошли сыны Дановы путем своим; Миха же, видя, что они сильнее его, пошел назад и возвратился в дом свой» (Суд. 18:22—26). Так в один день Миха лишился всего, чем так дорожил. Кумир обманул его. Он не дал благословения ни ему, ни его дому. Украденные в своё время им деньги и истраченные затем на богопротивное дело, были также украдены у него. Его кумир оставил его у разбитого корыта, направляясь теперь к другим, и неся теперь им смерть и разочарование. Лжебоги, которым кланяется человек, рано или поздно оставят его, доведя, что называется, до ручки, до последней черты. Красивые женщины, на которых многие исстрачивают всю жизнь, видя лишь в них её смысл, незримо подтачивают духовные и физические силы человека, превращая его, наконец, в жалкую развалину. Барон Юло, выведенный Бальзаком в «Кузене Понсе», являет тому яркий пример. Недавние красавицы, выжавшие из него все соки, бросили его, наконец, на мостовой жизни. Карьера, ставшая богом для миллионов людей, требующая постоянного напряжения сил, приводит к тому, что человек, наконец, ломается, не выдержав гонки, попирающей все принципы. Алкоголь, в каплях которого сегодня многие находят отдохновение, затем улыбается, как говорят, улыбкой зеленого змия. И все эти кумиры — ночные красавицы, карьера, алкоголь, наркотики, игра, истощив человека, бросают его, отправляясь к другим, невзирая на его горькие причитания. Сама же идея идолопоклонства приобретает уже национальный уровень. Целое колено отступает от принципов Божьего закона, перенимая всё более и более религию Ханаана. И ни у кого из целого колена не возникло протеста против этого! Ни у кого. Но разве этот факт свидетельствовал о том, что решение сынов Дана иметь у себя истукан было верным? Конечно, нет. Как ни о чём не говорит и сегодня тот факт, что одну религию исповедует подавляющее большинство, а другую — единицы. Убеждения большинства — это ещё далеко не признак истины. «Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды» (Исх. 23:2). И колено Дана нам ярко демонстрирует то, как Божий народ, имевший верные представления о Боге, отступает от них и перенимает религию и философию язычников. Но даже в этот страшный век духовного отступления были те израильтяне, которые хранили верность Богу, ходя на поклонение в Силом (Суд. 18:31). Итак, распад института семьи, священства, основ целых колен, привёл духовное состояние израильского народа к тому же, примерно, уровню, который наблюдался у хананеев, когда иудеи вступали в Палестину. Древние хроники нам сохранили историю, произошедшую в то время с одной семьей, имена которых столетия не донесли до нас, но зато сохранили, причём, в деталях, описание этой трагедии. Обратимся же к этой хронике. «Один из простых левитов, принадлежавший к колену Ефремову и живший в соответствующей области, женился на девушке из Вифлеема, города, который входил в состав владений колена Иудова. Будучи страстно влюблен в свою жену за ее красоту, он, однако, не пользовался взаимностью и очень страдал от этого. Так как она не изменяла своих отношений к мужу, то последний все более и более скорбил и у них происходили беспрерывные ссоры. В конце концов женщине все это надоело; на четвертый месяц она покинула мужа и вернулась к своим родителям. Изнывая от тоски по ней, муж также прибыл к родителям жены своей, которым и удалось помирить супругов и снова сблизить их между собой. В продолжение четырех дней левит прожил в доме своего тестя, причем родители жены приняли его самым радушным образом, на пятый же день после обеда он собрался домой в обратный путь: дело в том, что родители неохотно отпускали свою дочь на чужбину и оттянули отъезд до позднего часа. Затем они отправились в путь, причем за ними шел раб, а на ослице ехала молодая женщина. Пройдя уже тридцать стадий и приблизившись к Иерусалиму, раб дал супругам совет остановиться здесь на ночлег, указывая на то, как бы с ними не случилось чего-нибудь ночью в пути, тем более что невдалеке были враги, да в ночное время вообще и безопасные места часто могут быть подозрительными и опасными. Левиту, однако, пришлось не по вкусу предложение остановиться на ночевку у чужеземцев (город был тогда еще в руках хананеян), и он настаивал на том, чтобы им пройти еще двадцать стадий до какого-нибудь своего города. Это предложение было принято, и путешественники добрались наконец до Гавы в колене Веньяминовом. Был уже поздний час, и на площади не было никого, к кому бы можно было обратиться с просьбою о ночлеге. Тогда случайно встретился им живший в Гаве и возвращавшийся теперь с поля старик из колена Ефремова. Он спросил левита, кто он такой и почему ищет ночлега в такое позднее и темное время. Левит сказал, кто он, и заявил при этом, что возвращается с женою от родителей последней к себе домой и что город его находится в области колена Ефремова. Тогда старик, ввиду общего происхождения их по принадлежности к одному и тому же колену и ввиду случайности их встречи, предложил путешественникам ночлег в своем собственном доме, и они приняли это предложение. Между тем несколько местных юношей, успевших увидеть молодую женщину на площади, поразиться красотою ее и заметить, что она остановилась в доме старика, решили ворваться в жилище последнего, рассчитывая на слабость сопротивления и на малочисленность защитников, которых они найдут там. Они действительно принялись выламывать двери, и когда старик стал уговаривать их уйти и не прибегать к гнусному насилию, то они отвечали ему, что, если он выдаст им иноземку, они оставят его в покое. Когда же старик стал указывать на то, что эта женщина одного с ними племени и левитянка, и на то, что они ради своего удовольствия решаются на безумный шаг и на нарушение законов, то они отвечали, что им до этого нет дела и что они смеются над законами, а также начали угрожать ему смертью, если он будет мешать удовлетворению их страсти. Поставленный в такое затруднительное положение и не допуская возможности насилия над людьми, которым оказано гостеприимство, старик предложил буянам свою собственную дочь, говоря, что они таким образом более законно утолят свои страстные вожделения, чем если подвергнут насилию его гостей, и полагая, что таким образом он сам ничем не обидит последних. Когда же юноши не отступали от своих притязаний, но все настойчивее и настойчивее требовали выдачи чужестранки, то старик еще раз стал умолять их не решаться на беззаконный поступок. Тогда юноши силою ворвались в дом, схватили молодую женщину и, в предвкушении ожидающего их удовольствия, шумно увели ее с собою; затем они в продолжение всей ночи насиловали ее и, натешившись вдоволь, отпустили ее с наступлением утра домой. Измученная всем случившимся, она вернулась в дом, где ей было оказано гостеприимство, и, удрученная горем и совершенно сломленная позором, который не позволял ей показаться на глаза мужу, очевидно, по ее мнению, совершенно безутешному в постигшем его несчастии, она упала на землю и тут же испустила дух. Между тем муж ее, полагая, что жена впала в обморок и не предполагая еще большого несчастия, прилагал все усилия, чтобы привести ее в себя, и стал утешать ее, указывая, что ведь она не добровольно отдалась изнасиловавшим ее негодяям, но была силою похищена ими из дома. Когда же он убедился, что жена его мертва, то, совершенно сломленный горем, взвалил труп на осла и повез его в свой город. Прибыв туда, он разрубил труп на двенадцать частей и разослал эти части по всем коленам израильским, поручив при этом посланцам рассказать народу о причине смерти жены его и о совершенном над нею насилии». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 2, 7—8. С. 228—230]. Что же до боли напоминает нам эта жуткая история? Ни что иное, как историю Содома и Гоморры, жители которых так же предавались самым гнусным порокам. Эти две истории в Гиве и в Содоме, когда туда пришли ангелы, даже в деталях напоминают друг друга. А ведь ещё недавно жители Гивы почитали Бога в духе и истине. Ещё недавно они с негодованием относились к подобным проявлениям греха у хананеев. И вот теперь они уже ничем не отличаются от них. Одного названия и одной принадлежности в силу рождения к Божьему народу мало. Нужна живая связь со Христом. Но в этой истории не меньшее, мягко говоря, удивление вызывает не столько грех жителей Гивы, сколько то, как отнеслись к нему другие колена Израиля, когда им пришли страшные посылки с частями человеческого тела. Как правило, при исследовании этой истории мы фокусируем всё своё внимание на жителях Гивы и их грехе. Но через эту историю Библия желает нам преподать куда более важные уроки. Итак… «Евреи были страшно взволнованы видом этих окровавленных частей тела и рассказом о совершенном насилии, так как раньше никогда не слыхали ни о чем подобном, и, в сильном и справедливом гневе собравшись пред скинией в Сило, решились было немедленно взяться за оружие и пойти войною на жителей города Гавы. Но их удержал от этого совет старейшин, которые стали выставлять народу на вид, что не следует так порывисто объявлять войну единоплеменникам раньше вступления с ними в переговоры относительно взводимых на них обвинений, тем более что и закон не дозволяет вести войско даже на иноземцев, которые видимо заслуживают наказания за свои проступки, раньше, чем будет отправлено к ним посольство и будет сделана попытка склонить их к миролюбивому соглашению. Поэтому-то и теперь будет уместно, повинуясь предписаниям законов, послать к жителям Гавы послов с требованием выдать виновных в совершении такого злодеяния, и если это требование будет уважено, удовлетвориться примерным их наказанием; если же они ответят отказом, тогда только пойти на них с оружием в руках. Ввиду всего этого евреи послали к жителям Гавы обвинение юношей в насилии, произведенном над женщиною, и с требованием выдать виновных в таком беззаконном поступке, которые по всей справедливости заслужили за это смертную казнь. Между тем жители Гавы не только не выдали юношей, но и считали постыдным, признавая себя не менее сильными, чем остальные евреи, как по численности войск, так и по личной храбрости, только из страха перед войною подчиняться чужим предписаниям. Поэтому, подобно прочим членам своего колена, они стали поспешно готовиться к войне, успев заручиться на случай крайней опасности обещанием поддержки с их стороны. Когда слух о таком отношении к делу со стороны жителей Гавы дошел до остальных израильтян, то они клятвенно обещали друг другу не выдавать более своих дочерей замуж за веньяминитян и объявить колену Веньяминову более ожесточенную и разъяренную войну, чем некогда объявили их предки хананеянам». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 2, 9. С. 230—231]. На первый взгляд, вполне обоснованная реакция на столь отвратительный грех. И по идее, можно радоваться тому единодушию, которое царило среди израильтян, желавших наказать тех преступников из Гивы, которые сотворили подобное зло. Да, негодование оправдано. Но… негодуя на грешных гивинитян, израильтяне, почему-то, забыли, что они сами своим поведением мало чем отличаются от жителей Гивы Вениаминовой. Ведь прелюбодеяния, воровство, непочитание родителей, распад семьи у них был отнюдь не меньше. Они говорили совершенно правильные слова в адрес жителей Гивы, но забыли при этом сказать их и в свой адрес. Ведь то, что произошло в Гиве, могло произойти в любом другом городе Израиля того времени. А раз так, то в первую очередь необходимо было всеобщее покаяние, выявление причины этого вопиющего беззакония, которая крылась в отступлении от Бога, и уж затем наказывать виновных в Гиве. Но судить других всегда легче. Всегда легче в адрес кого-то произносить справедливые слова. Как приятно быть стражем Божьей чистоты в глазах других, и особенно на фоне таких, как жители Гивы. Тогда твой собственный грех куда-то уходит. Мы помним историю из жизни Христа, когда негодующие фарисеи привели к нему женщину, взятую в прелюбодеянии, требуя для неё смерти. Но в ответ на эти их «правильные» слова Христос просто начал писать на песке грехи каждого из этих негодующих «святых» «праведников». Грехи куда более тяжкие, чем грех этой женщины. Грехи, которые заставили этих «праведников» спешно уйти. Так порой и сегодня приходится наблюдать, когда современные блюстители чистоты обрушивают свои негодующие слова на вновь пришедших членов церкви, осуждая их за косметику, современную одежду, украшения, требуя, порой, очищения церкви от этих «язычников». И при этом почему-то не обращают внимания, что сами они клевещут друг на друга, завидуют, деланно улыбаются, порой, просто ненавидят друг друга. Конечно же, здесь не идёт речь о покрытии греха. Но Христос, Сам Бог во плоти, говорит нам: «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:5). Грех Гивы породили сами израильтяне своим отступлением от Бога. Как и грехи в наши дни «родят» эти же «святые» «очистители» истины. Не потому ли часто, к сожалению, дети старых членов церкви в таком большом количестве уходят из этой самой церкви или остаются в ней просто номинально, а порой и вообще вступают на путь страшного порока и разврата. Очищение, как и советует нам Христос, каждый из нас должен начинать в первую очередь с себя. Но при этом не следует забывать и о другой стороне дела, когда идёт покрытие греха. Так колено Вениамина и жители Гивы отказались выдать преступников потому, что те были их сородичи. Покрыть грех ещё хуже, чем совершить его! И с этим мы также иногда можем столкнуться сегодня, когда, якобы, во имя сохранения мира, порой, предпочитают «замазать» грех. Но грех «замазать» нельзя. Отступление от Божьей истины, от норм и правил церкви должно пресекаться. В этой связи хочется привести данные о том, о чём, в частности, молятся современные сатанисты Нового Орлеана, обращаясь к дьяволу за помощью, дабы разрушить Божье дело: «Чтобы христиане были самодовольны, желали спокойствия вокруг прежде всего и искали церкви, где не проповедуется… Евангелие, где пасторы стремятся сохранить спокойствие любой ценой, не смотря на то, какие грехи творятся!». [Принс Д. Благословение или проклятие. Львов, 1997. С. 126]. Итак, когда мы потворствуем греху, прикрывая открытый грех в церкви, то этим самым мы положительно отвечаем на молитвы сатанистов, которые просят о том, чтобы христиане впали в это Лаодикийское состояние теплоты, довольства и спокойствия. Покрытие открытого греха, «во имя мира» всегда приводило, приводит и будет приводить к самым страшным последствиям. Итак, продолжим чтение хроники, со страниц которой буквально капает кровь. «Затем они повели на них огромное войско, а именно четыреста тысяч тяжеловооруженных, тогда как войско веньяминитов состояло из двадцати пяти тысяч шестисот человек, между которыми находилось до пятисот воинов, которые отлично умели левою рукою стрелять из пращи. Когда дело дошло до битвы при Гаве, то веньяминитам удалось совершенно разбить остальных израильтян, так что из числа последних пало до двадцати двух тысяч человек, причем погибло бы, наверно, гораздо больше народу, если бы не помешала ночь, которая разъединила сражавшихся. После этого веньяминиты с ликованием вернулись в город, а израильтяне, совершенно подавленные этим поражением, к своему стану. Когда на следующий день оба войска вновь сошлись, то веньяминиты опять одержали победу; причем из строя израильтян выбыло восемнадцать тысяч человек, так что остальные в паническом страхе перед такою резнею покинули даже свой лагерь. Затем они устремились в близлежащий город Вифил и, наложив на себя на следующий день строгий пост, стали через первосвященника Финееса умолять Господа, чтобы Он, прекратив свой гнев и удовольствовавшись их двумя поражениями, даровал им возможность осилить и победить врагов. Действительно, устами Финееса Предвечный обещал исполнить их просьбу. Затем израильтяне разделили свои силы на две части: одну из них они ночью поместили в засаду около города, другая же половина вступила в бой с веньяминитами, а затем, когда последние стали особенно налегать на них, начала понемногу отступать. Веньяминиты бросились преследовать их, в то время как евреи мало-помалу отступали перед ними, желая их по возможности дальше отвлечь от города. И в то время, как враги только и думали о преследовании, из города выбежали даже старики и молодежь, оставшиеся там вследствие своей непригодности к участию в военном деле, с целью совершенно добить неприятелей. Очутившись в достаточно далеком расстоянии от города, евреи остановились в своем мнимом бегстве, повернулись к врагам фронтом и, вступив с ними снова в бой, дали войскам, сидевшим в засаде, заранее условленный знак. Тогда последние с криком выскочили из засады и устремились на врагов. Видя себя вовлеченными в ловушку, веньяминиты тотчас смутились и не знали, что им делать. Поэтому-то они и дали загнать себя в узкое ущелье, где их со всех сторон стали забрасывать стрелами, так что все тут и погибли, исключая шестьсот человек, которые сомкнулись тесным строем и, пробившись сквозь ряды неприятелей, бежали в ближайшие горы, где им удалось укрепиться и продержаться еще некоторое время. Все же остальные веньяминиты, в числе около двадцати пяти тысяч человек, остались на поле сражения. Между тем израильтяне подожгли Гаву и перерезали всех жителей, исключая женщин и несовершеннолетних мальчиков. Точно таким же образом поступили они и со всеми прочими городами веньяминитов, причем ярость их дошла до такой степени, что они послали двенадцать тысяч отборных воинов к городу Иавису в области Галаадской и поручили им уничтожить его за то, что жители того города не приняли участия в совместном походе против колена Веньяминова. Посланные на самом деле перерезали всех граждан, способных носить оружие, а также детей и женщин, пощадив лишь четыреста девушек. Они были доведены до такой ярости тем, что к позору, постигшему жену левита, присоединилось еще горе по поводу утраты такого множества отличных воинов». [Флавий. Указ. соч. С. 231—233]. В своей ярости израильтяне истребили практически целое колено. Дав при этом так же клятву пред Богом не давать отныне своих дочерей за сынов колена Вениамина (Суд. 21:1). Так кризис достиг уже всего Израиля. Но вот, когда пыл ярости прошел, народ с ужасом увидел содеянное ими. «И пришел народ в дом Божий, и сидели там до вечера пред Богом, и подняли громкий вопль, и сильно плакали, и сказали: Господи, Боже Израилев! для чего случилось это в Израиле, что не стало теперь у Израиля одного колена? На другой день встал народ поутру, и устроили там жертвенник, и вознесли всесожжения и мирные жертвы. И сказали сыны Израилевы: кто не приходил в собрание пред Господа из всех колен Израилевых? Ибо великое проклятие произнесено было на тех, которые не пришли пред Господа в Массифу, и сказано было, что те преданы будут смерти. И сжалились сыны Израилевы над Вениамином, братом своим, и сказали: ныне отсечено одно колено от Израиля; как поступить нам с оставшимися из них касательно жен, когда мы поклялись Господом не давать им жен из дочерей наших? И сказали: нет ли кого из колен Израилевых, кто не приходил пред Господа в Массифу? И оказалось, что из Иависа Галаадского никто не приходил пред Господа в стан на собрание. И осмотрен народ, и вот, не было там ни одного из жителей Иависа Галаадского. И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей; и вот что сделайте: всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию. И нашли они между жителями Иависа Галаадского четыреста девиц, не познавших ложа мужеского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской. И послало все общество переговорить с сынами Вениамина, бывшими в скале Риммоне, и объявило им мир. Тогда возвратились сыны Вениамина, и дали им жен, которых оставили в живых из женщин Иависа Галаадского; но оказалось, что этого было недостаточно. Народ же сожалел о Вениамине, что Господь не сохранил целости колен Израилевых. И сказали старейшины общества: что нам делать с оставшимися касательно жен, ибо истреблены женщины у Вениамина? И сказали: наследственная земля пусть остается уцелевшим сынам Вениамина, чтобы не исчезло колено от Израиля; но мы не можем дать им жен из дочерей наших; ибо сыны Израилевы поклялись, говоря: проклят, кто даст жену Вениамину. И сказали: вот, каждый год бывает праздник Господень в Силоме, который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны. И приказали сынам Вениамина и сказали: пойдите и засядьте в виноградниках, и смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников и схватите себе каждый жену из девиц Силомских и идите в землю Вениаминову; и когда придут отцы их, или братья их с жалобою к нам, мы скажем им: простите нас за них, ибо мы не взяли для каждого из них жены на войне, и вы не дали им; теперь вы виновны. Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жен по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города и стали жить в них. В то же время Израильтяне разошлись оттуда каждый в колено свое и в племя свое, и пошли оттуда каждый в удел свой» (Суд. 21:2—24). Так с помощью этих детских уловок народ решил обойти клятву, которую они дали Господу. Также не менее яркий показатель духовного уровня народа, который с помощью столь примитивных уловок стремится обойти проклятие, которое грозило им в случае нарушения клятвы. Они страшились более проклятия как такового, чем Бога. Кого они пытались обмануть этой уловкой, Бога? Сегодня некоторые верующие также используют эти уловки. К примеру, чтобы не нарушать заповедь о субботе, ничего не покупая в этот день, они просят сделать это своих близких, не принадлежащих к церкви. Другие, идя на работу в субботу, говорят, что они идут не просто на работу, а для проповеди там Евангелия среди своих сослуживцев. И вновь возникает вопрос, кого мы обманываем, кого хотим обмануть в этом случае? Книга Судей заканчивается словами: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 21:25). И эти слова, как нельзя больше всего другого, подходят и для характеристики того времени, в которое мы живём сегодня, в канун 2006 года. Недаром даже господствующей философией нашего времени является постмодерн, т. е. философия, которая не признаёт каких-либо авторитетов, норм и правил. По своему уровню нравственного упадка мы далеко обошли жителей Гивы, а подавляющее большинство христианских конфессий поклоняется кумирам Михи. Современный мир, воздвигая себе различных идолов, не желает иметь Истинного Царя — Бога, предпочитая поступать по велению своих очей и плоти. Израильтяне периода судей потеряли Время, которое им дал Бог для овладения Ханааном и вступления в это наследство, обещанное ещё Аврааму и его потомкам. Время жизни в Ханаане, которое должно было для них стать Временем радости и мира, стало Временем проклятия и скорби. Время несло им смерть, а не надежду. Они потеряли отсчёт времени и суета греха закружила их в своём страшном водовороте. И лишь благодаря небольшому остатку народа, продолжающего верно святить Господа, следовать Истине и Закону, Израиль был спасён. И сегодня, как и в ту далекую эпоху, есть те, которые Хранят Время, являясь Хранителями Времени.