8. Формализм смертельно опасен

Все разъяснения Духа пророчества относительно того, как важно принять, воплотить в себе и возвещать благодатную истину о праведности через веру, перемежаются с впечатляющими предостережениями о том, как опасен для верующего формализм.

Праведность через веру не имеет ничего общего с формализмом. То и другое — полная противоположность. Праведность через веру — это реальный опыт, включающий в себя полное преобразование жизни. Чтобы войти в эту новую жизнь, каждый человек (именно каждый верующий, так как здесь на земле никто не рождается с обновленным через возрождение характером) должен пережить глубокое сокрушение, сознавая свою порочность, и совершить искреннее, сердечное признание и отвержение, греха. При этом вместе со своим Господом он оказывается способным любить праведность и ненавидеть беззаконие. И будучи оправданным, признанный праведным через веру, он имеет мир с Богом. Он — новое творение, с прошлой жизнью покончено, все стало по-новому.

Формализм проявляет себя совершенно по-иному. Это религия ума, поглощенного внешними проявлениями. Он ограничивается теорией религии и не идет глубже форм и наружного вида. Поэтому, он подобен соли без вкуса. Это религия без радости и без любви, так как она не приносит мира, уверенности и победы. Формализм возникает и процветает в плотском сердце, в нём он имеет и свой корень. Это одно из коварнейших и всюду проникающих зол, которое Спаситель пришёл выкорчевать и удалить из человеческого сердца.

Формализм всегда был действительной опасностью для церкви. Один из современных христианских писателей говорит об этой коварной опасности следующее:

«Евангелие наружных форм, внешней активности и бросающегося в глаза благочестия дорого для человеческого сердца. Оно может принимать форму культуры и морали или «богослужений», таинств и церковного порядка или будет проявлять себя в строжайшем соблюдении всех доктрин церкви и в добрых делах. Эти и другие подобные им формы делаются нашими идолами, и доверие к ним вытесняет веру в живого Христа. Вовсе недостаточно того, что глаза сердца нашего однажды видели Господа, недостаточно и то, что в иные дни мы имели «обновление от Святого Духа». При таком положении для нас всегда оказывается возможным забыть и «перейти от призывавшего нас благодатью Христовой к иному благовествованию (Евангелию)». И тогда при незначительном изменении в форме нашей религиозной жизни, могут совершенно исчезнуть как внутреннее ощущение радости в Боге, так и сознание нашего усыновления и общения со Святым Духом: «Иное благословение» или Евангелие формализма будет расти и цвести на самой лучшей евангельской почве и в церкви, организованной самим апостолом Павлом. Пусть изгоняют его и закрывают перед ним двери, оно непременно найдет вход и притом сделает это при самых простых формах богослужений и самых здравых доктринах. Какие бы ни выносились церковные решения и постановления для того, чтобы закрыть перед ним двери, оно и их сможет использовать для своего прикрытия и вторжения. Ничто не в силах противостоять ему, как говорит Апостол, кроме постоянного пребывания в том стоянии, которое названо «новым творением» (в русском переводе «новая тварь»). Жизнь Божия в человеческих душах поддерживается силой Его Духа, которая непременно исходя от Отца и Сына, постоянно обновляется. «А что ныне живу во плоти, то живу верой в Сына Божия возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Это и есть истинное вероучение. Действенность личной веры во Христа сохранила Павла от заблуждений и сделала его верным и волей и разумом одному благовествованию (Евангелию)».

В предостережениях Духа пророчества эта опасность раскрыта в её многих проявлениях, как это ясно видно на следующих выдержках:

«Десятки людей проповедовали слово, когда они сами не верили ему и не повиновались его учению. Они оставались необращёнными и неосвящёнными. Но если мы хотим оказаться верными, то в нашей жизни должно проявиться истинное благочестие. Нам недостаёт вдохновения, исходящего от креста Голгофского. Только посредством этого креста Бог может помочь нам увидеть, что мы не можем ожидать никакого, значительного успеха в работе для Учителя без связи с Христом. Если мы действительно работаем вместе с Богом, то мы не удовлетворимся мёртвой религией ума, мы возжелаем того, чтобы сердца наши были расширены живой силой Духа Христа» (РГ, 31 января 1893).

«Многие преподают доктрины и теории нашего вероучения, но их преподавание подобно соли, потерявшей свой вкус, потому что Дух Святой не действует через их служение, в котором недостаёт живой веры. Они не открыли свои сердца для получения благодати Христовой, они не знают действия Духа и потому подобны тесту без закваски. Приемы их работы носят чисто человеческий характер, и даже приводя некоторые души в церковь, они не могут помочь им соединиться с Христом. Они сами не воспользовались праведностью Христа. Эту одежду они никогда не носили, полнота жизни во Христе осталась неизвестной для них, и из этого источника они никогда не пили» (РГ, 29 ноября 1892).

«Мы испытываем большую нужду в проповедниках, которые чувствуют необходимость работать вместе с Богом, которые могли бы воспитывать народ в духовном познании, приводя их «в меру полного возраста Христова». Нужны проповедники, которые сами воспитываются в торжественном и благоговейном общении наедине с Богом и через это становятся мужами, сильными в молитве. Благочестие выродилось в мёртвую форму и потому необходимо бодрствовать и утверждать «прочее близкое к смерти». (РГ, 24 мая 1892).

«Бывает и так, что человек может произносить приятные, занимательные проповеди, оставаясь в своём религиозном опыте далеко от Христа. Он может быть возвышен до вершин человеческого величия, не испытав внутреннего действия благодати, преобразующей характер. Такой человек оказывается обманутым своей, связью и знакомством со священными истинами Евангелия, которые достигли его интеллекта, но не были внесены во внутреннее святилище его души. От нас требуется более чем только интеллектуальная вера в истину» (РГ, 14 февраля 1899).

«Истина не представляет никакой ценности для души, если она не внесена во внутреннее святилище и не освящает душу. Благочестие будет вырождаться, и религия станет поверхностным сентиментализмом, если плуг истины не сделает глубоких борозд в сердце» (РГ, 24 мая 1892).

«Величайшее заблуждение человеческого ума в дни Христа заключалось в том, что якобы признание истины делает признающего праведным. Во всех человеческих опытах теоретическое познание истины оказалось недостаточным для спасения души. Оно не приносит плода праведности. Ревностное отношение к тому, что именуется богословской истиной, часто сопровождается ненавистью к подлинной истине, когда она проявляет себя в жизни. Тёмные главы человеческой истории переполнены сообщениями и преступлениями, совершёнными фанатичными верующими. Фарисеи называли себя детьми Авраама и хвалились тем, что в их руках находились откровения Божии, но эти преимущества не уберегли их от себялюбия, злобы, жажды к наживе и низкого лицемерия. Они считали себя самыми просвещёнными из всех верующих в мире, но их так называемая праведность привела их к тому, что они распяли Господа славы…

Та же самая опасность существует и сегодня; многие считают себя христианами просто потому, что они признают определённые открытия в Библии и принципы. Но они не воплотили истину в своей практической жизни. Они не верили ей и не любили её, потому не получили силы благодати, чтобы быть освящёнными этой истиной. Люди могут исповедывать свою приверженность вере и истине, но если она не сделала их искренними, добрыми, терпеливыми, снисходительными, мыслящими о горнем, то их исповедание является проклятием для них самих и через их влияние становится проклятием для мира» (Желание веков, стр. 809, 810).

«Святость не заключается в исповедании, но в возвышении креста и исполнении воли Божией» (РГ, 21 мая 1908).

«В жизни многих, чьи имена записаны в церковных книгах, не произошло подлинного изменения. У таковых истина пребывала во внешнем дворе. А потому там не произошло истинного обращения, и благодать не совершила своего положительного действия в их сердцах. Их желание исполнять волю Божию основывается на собственной склонности, а не на глубоком убеждении Святого Духа. Их поведение не находится в согласии с законом Божьим. Они говорят, что приняли Христа как своего Спасителя, но они не верят, что Он может дать им силу побеждать их грехи. Они не имеют личного знакомства с живым Спасителем и их характеры обнаруживают мирские недостатки» (РГ, 7 июля 1904).

«Мы можем постоянно укрепляться в надежде через познание того, что Христос есть наша праведность… Ограниченное представление многих о возвышенном характере и служении Христа отрицательно отразилось на их религиозном опыте и сильно воспрепятствовало их прогрессу в божественной жизни. Личная духовная жизнь в нашем народе находится на низком уровне. Много формы, механических действий, много религии на языке, тогда как нечто более глубокое и прочное должно быть внесено в наш религиозный опыт… Мы нуждаемся в том, чтобы на основании личного опыта знать Бога и силу Его любви, открытую во Христе… Благодаря заслугам Христа и посредством Его праведности, вменяемой нам через веру, мы должны постичь совершенства христианского характера» (Свидетельства, том 5, стр. 742. /написано в 1890 г./).

«Холодная, утверждающаяся на делах закона, религия, никогда не приведёт души ко Христу, это религия без Христа» (РГ, 20 марта 1894).

«Предохраняющая от порчи соль есть чистая первая любовь, любовь Иисуса; она драгоценна, как золото, испытанное в огне. Если этого недостаёт в религиозном опыте, значит там нет Христа, там нет солнечного света, приносимого Его присутствием. Что же стоит тогда такая религия? Столько же, сколько и соль, потерявшая силу. Это религия без любви. В таком случае прилагается усилие восполнить этот недостаток ревностью, в которой нет Христа» (РГ, 9 февраля 1892).

«Если в сердце не произошло действительного изменения, то формальное признание всех пунктов учения церкви не принесёт никакой пользы… Люди, оставаясь необращёнными, могут быть членами церкви и могут казаться ревностно трудящимися и исполняющими из года в год круг своих обязанностей» (РГ, 14 февраля 1899).

«Есть много таких людей, которые не страшатся идти на страдания за свои убеждения, но при всём этом они не проявляют простой и живой веры. Их жизнь говорит о том, что они не научились полагаться на слова Божии. Их религия состоит в соблюдении внешних форм и требований» (РГ, 5 марта 1889).

«Пять неразумных дев, имели светильники, то есть познание истины Священного Писания, но не имели благодати Христа. День за днём они выполняли круг церемоний и внешних обязанностей, но их служение было безжизненным, лишённым праведности Христа. Солнце праведности не сияло в их сердцах и умах, и они не возлюбили истину настолько, чтобы она могла преобразовывать их жизнь и характеры в подобие Христа. Их усилия не были пропитаны елеем благодати. Их религия была сухой шелухой, не имеющей в себе зерна. Они крепко держались за формы учения, но находились в самообмане относительно своей христианской жизни, полной собственной праведности. Они не научились в школе Христа тем урокам, которые могли бы «умудрить их во спасение» (РГ, 27 марта 1894).

«Пока мы находимся в одеждах собственной праведности, полагаемся на формы служения и строгое соблюдение правил, мы не сможем выполнить дело, предназначенное для настоящего времени» (РГ, 6 мая 1890).

«Не будем забывать того, что по мере расширения нашей деятельности и сопутствующего успеха в совершении доверенного нам дела, возрастает для нас опасность доверяться человеческим планам и методам. С этим будет неразрывно связана склонность меньше молиться и меньше доверять Богу» (РГ, 4 июля 1893).

«Духовные предметы остались непознанными. Вопросы внешнего порядка и механизм работы возвеличены, как нечто главнейшее, в то же время такие достоинства, как истинная доброта, душевное благородство и сердечная святость заслуживают лишь второстепенного внимания. То, что должно было бы стоять на первом месте, поставлено на последнее, как менее важное» (РГ, 27 февраля 1894).

«Когда посты и молитвы совершаются в духе самооправдания, они мерзость для Бога. Торжественные собрания для богослужений, круг религиозных обрядов, внешнее смирение и наглядное приношение пожертвований — всё это свидетельствует перед миром, что человек, делающий такие веши, считает себя праведником. Все эти действия человека, строго исполняющего свои обязанности; привлекают к нему внимание окружающих и как бы говорят: вот тот человек, который достоин жизни на небесах. Но всё это заблуждение. Никакие наши дела не могут приобрести нам право жизнь на небесах… Вера во Христа — вот что может вызвать верный дух и правильные побуждения во всех действиях верующего; всякая доброта и способность мыслить по Божьему проявятся в том, кто взирает на Христа, как начало и завершение его веры» (РГ, 20 марта 1894).

«Многие, кажется, воображают, что внешнее соблюдение известных им обязанностей достаточно для получения спасения; но формализм, строгая приверженность религиозным служениям не принесут сердцу мира Божия, мира, превосходящего разумения. Только Один Христос может дать нам мир» (РГ, 18 ноября 1890).

«Те, кто не имеют ежедневных опытов общения с Богом и не пользуются средствами, делающими такое общение живым и реальным, не смогут действовать мудро. Их религия может быть законной, у них может быть вид благочестия, церковь может казаться имеющей свет и весь этот механизм — большей частью человеческого изобретения — может казаться хорошо работающим, однако при всём этом церковь может быть лишённой благодати Божией, как холмы Гелвуйские, основавшиеся без росы и дождя» (РГ, 31 января 1893).