Глава 5. Сострадание — сердце Евангелия

«Общается ли Бог с грешниками? Иисус сказал: «Почему бы нет? С кем же еще?»»

Христиане двадцатого столетия настолько удалились от подлинного Иисуса Христа, Который ходил, усталый, по пыльным дорогам Палестины, что фактически мы поклоняемся Христу, созданному нашей нынешней социальной обстановкой. Это явилось результатом двухтысячелетней преступной небрежности христианства.

Альберт Нолан в своей знаменитой книге «Иисус перед христианством» заявляет: «Многие во все века почитали имя Иисуса, но немногие понимали Его, а еще меньше людей пытались воплотить в жизнь то, что Он проповедовал. Его слова были извращены и потеряли всю свою значимость. Его именем злоупотребляли, чтобы оправдывать преступления, устрашать детей и вдохновлять мужчин и женщин на героическое безумие. Иисусу куда чаще воздавалось поклонение и почтение за то, чего Он вовсе не желал, чем за то, к чему Он стремился. Наибольший парадокс заключается в том, что то, чему Иисус сопротивлялся более всего, было воскрешено, проповедовалось и широко распространялось во имя Его по всему миру»67.

Цель данной книги — исправить общепринятые ошибочные представления, которые мы используем для отображения Бога. В 15-й главе Евангелия от Луки Иисус дает нам яснейшее изображение Божьего характера, который открывается в Еванге-

лии повсюду. И эта словесная картина достигает своей кульминации в притче, известной как притча о блудном сыне (мне больше нравится называть ее притчей о блудных сыновьях).

Аудитория, к которой обращался Иисус с вестью, описанной в 15-й главе Евангелия от Луки, состояла в основном из двух групп — изгоев общества, слабых мира сего, и респектабельных граждан, сильных мира сего. В притче о блудных сыновьях изображены обе группы. Символом первой группы является младший брат; вторая олицетворяется старшим братом.

Оба брата, подобно двум категориям слушающих Иисуса людей, были блудными — расточительными. Одна группа растратила богатства своего отца в чужой стране, т. е. вдали от Бога, что соответствовало ситуации с мытарями и грешниками. Другая оказалась расточительной в отцовском доме, что означало — вблизи от Бога и соответствовало ситуации с книжниками и фарисеями. Отец — сострадательная личность в изображении Христа — проявлял участие и к тем, и к другим. Но поскольку их нужды и обстоятельства были разными, отличались и средства, которыми отец проявлял сострадание к ним.

Вопрос, поставленный ребром

Фарисеи и книжники критиковали Иисуса за тот круг людей, с которыми Он общался. «Этот человек принимает грешников и ест с ними», — ворчали они. Такое обвинение было вызвано сложившимся воззрением, что Бог избегает людей, нарушивших Его законы и пренебрегших правилами и предписаниями религиозной системы. И основная предпосылка заключалась в том, что Бог не живет среди нечестия.

При таком понимании Бога книжники и фарисеи отка-зывались иметь что-либо общее с людьми, которые отличались от них, особенно с теми, кто сознательно уклонялся от Бога. Поэтому их шокировало и удивляло, что Иисус с радостью общается с грешниками и ест с ними.

В центре этого конфликта между Христом и фарисеями было понимание учения о Боге. Общался или не общалсяБог с грешниками? Фарисеи утверждали: «Нет». Иисус сказал: «Почему бы и нет? С кем же еще?»

Какова ваша позиция? Возможно, умом вы понимаете Иисуса, а на деле поступаете, как фарисеи?

Чуткий к Своей аудитории, Иисус рассказал три притчи, в которых показано, каким в действительности является Бог. Он подобен пастырю — человеку, род занятий которого был тогда весьма презираемым. Бог подобен женщине — унижаемой и отвергаемой мужчинами. И Он подобен отцу — имеющему безусловную любовь.

Можете ли вы себе представить, что чувствовали находящиеся среди собравшихся пастухи, когда Христос избразил Бога Пастырем? И вообразите себе, каким трепетным волнением охвачены были женщины, стоящие позади толпы (ведь любое знание считалось для них необязательным), когда они слышали, что Иисус сравнивает Бога с домохозяйкой, подметающей дом с целью найти утерянную монету. Это был ценный опыт для понимания Бога.

Образ Бога в третьей притче отображен доступными всем средствами. «Высказывать об этой притче свое суждение — бесполезно и кощунственно… Ибо она больше, чем слова; ее создала любовь, которая перенесла Голгофу»68.

«Ни одна история настолько чувствительно и мгновенно не касается главных ценностей реальной жизни. Читайте ее без какого-либо комментария и объяснения, и она покорит вас»69. «У некоторого человека было два сына…» Неважно, кто мы: родители или дети, рассказ этот трогает сердце каждого. Центральной его темой, как и в двух других притчах, является Бог. На этот раз Иисус использует в качестве метафоры образ отца. Мы понимаем, каков Бог, из Его отношения к Своим детям.

Первобытная ложь

«Еще сказал: у некоторого отца было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть

имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» (Лк. 15.11 —13). «Отче! дай мне следующую мне часть имения», — своевольное решение. «Дом был скучным; свобода была ограничена. А юноша жаждал безграничной свободы. Зануда брат и отец со своей навязчивой любовью раздражали его. Вольная жизнь манила к себе. Вместо домашней дисциплины его ждали увлекательные миры. Иллюзорные миры — первобытная ложь: обещание свободы без закона!»70. Ложь, которой сатана соблазнил Адама и Еву в Едеме.

«Отец не делал попыток удержать его. Как он мог? Дом был чужим для юноши с подобными настроениями»71. Отец не пытался ни идти за своим своенравным сыном, ни искать его после того, как он отправился в путь. И это самое интересное, потому что когда заблудилась и потерялась овца, пастух искал ее, пока не нашел. Когда монета выскользнула, упала и покатилась в грязь, женщина стала мести дом, пока не нашла ее. Но когда молодой человек оставил дом, никто не последовал за ним. Почему? Ответ заключается в том, что «потери» по своей природе были разными.

Некоторые люди теряются, подобно овцам, не вследствие сознательного порочного выбора, а из-за слабой воли или небрежности. Они страдают от невольного отчуждения. Бог идет за таковыми. Другие теряются, подобно монете, не по своей вине, а по вине других людей или из-за тяжелых жизненных обстоятельств. Бог следует и за такими.

Но кто-то, подобно блудному сыну, теряется из-за сознательного своеволия. Такой разрыв с отцом является резуль-татом их собственного выбора72. Бог не идет за такими, ибо в противном случае отчуждение будет еще более сильным. Бог просто ждет удобного случая. Во время отсутствия младшего сына отец не осуждает и не ругает его. Он просто ждет с любовью и терпением — делает то, что родителям часто бывает трудно выполнить.Еще одну группу потерянных олицетворяет собой старший брат. Они потеряны не в далекой стране, а дома — в Церкви, — в результате их безразличия к другим людям и нежелания измениться. Бог призывает и таковых.

Поскольку не все потеряны одинаково, то и способы обращения с ними различны.

Притча впервые открывает Бога, Который не оказывает на нас давления. Он дает нам свободу быть самими собой, хотя то, чем мы хотим быть, не всегда является нашим истинным «я». Нам нужно понять, что любовь, какой бы полной и совершенной она ни была, недостаточна, чтобы не дать человеку заблудиться. Адам, первый человек и сын Божий, удалился от Него, несмотря на всю притягательность Едема. Авессалом, несмотря на любовь и слезы Давида, все же восстал против своего отца. Иуда, хотя и занимал привилегированное положение среди двенадцати учеников Христа, хотел большего, а потому закончил плачевно. Все трое, безусловно, были любимы. Но этого было недостаточно, чтобы удержать их. Есть одна черта человеческого характера, на которую Бог никогда не оказывает давления, — это свобода воли, холодное, расчетливое, непреодолимое своеволие.

Нам, родителям, следует понять эту истину, потому что мы часто виним себя, когда наши дети удаляются от Бога. Нередко мы действительно должны винить самих себя. Но следует также знать, что даже когда мы делаем все так, как надо, этого все же может быть недостаточно. У Бога, совершенного Отца, не все Его дети оказались в сохранности.

Обратите внимание на взаимоотношения Бога с Израилем, как они показаны на примере брака Осии и Гомерь. Время от времени Гомерь пренебрегала любовью, которую Осия проявлял к ней. И каждый раз он возвращал ее обратно, чтобы вновь оказаться оставленным ею.

Заключалась ли проблема в Осии? Или — в Боге? Нет, проблема была с Гомерью — с Израилем. Мы не можем винить себя всякий раз, когда взаимоотношения в любви не склады-

ваются так, как мы того желаем. В таких случаях лучшее, что мы можем сделать, это поступить так, как поступил отец блудного сына — он позволил своему сыну уйти, несмотря на то, что такой поступок может расцениваться как конец его любви.

«По прошествии немногих дней» отвращение к ограничениям вылилось в открытый бунт. Решение было принято быстро. «Младший сын, собрав все» — взяв все ссуды, продав все земли, обратив драгоценности в деньги, ликвидировав имущество, — «пошел в дальнюю страну».

Он избрал «дальнюю страну», говорит Писание. Где эта страна? Там, где он мог забыть привычную домашнюю обстановку, давление со стороны брата и долготерпение своего отца. Эту далекую страну Елена Уайт называет «забвением Бога»73. Сын думал, что он сможет жить веселой жизнью без всяких ограничений. Итак, первая ложь — обещание свободы без закона — стала явью.

А почему бы не восстать против обветшавших условностей? Зачем держаться несносных ограничений, устаревших, нудных правил, которые втолковывали нам наши отцы, а им — их отцы? Зачем повиноваться этим избитым условностям, когда в наших венах бурлит горячая кровь?

Первобытная ложь! Иллюзия, что мы можем уничтожить иконы, отрицая их! Человек может продемонстрировать свою свободу выбора, выпрыгнув из окна двадцатого этажа. Но икон земного тяготения по этой причине не перестанет существовать. Физическая свобода всегда имеет границы. Так и духовная свобода. Утверждение не может быть одновременно и истинным, и ложным. Подобно этому нравственная свобода существует только в определенных границах. Есть нравст-венный закон. Можно отрицать его, но это не будет проявлением мудрости. Не все веками формировавшиеся святыни рода человеческого можно назвать полностью несостоятельными. Нравственные ценности, являющиеся плодами богатого опыта, — вовсе не многочисленные бессмысленные и грубыеошибки. У людей, умеющих видеть и слышать, гора Синай вызывает не меньший внутренний трепет, чем гора в пустыне. ; Она тоже покрыта облаками Божественной тайны, на ней тоже слышны громовые раскаты, виден блеск ослепительных молний, на ней звучат незыблемые уставы. Свобода существует всегда в границах закона!

Отступничество превратилось в безумие расточительства. Младший брат «расточил имение свое, живя распутно». Вначале он кутил, самозабвенно упиваясь свободой. Его захватил круговорот счастливых дней и упоительных ночей. Каждый день он разбрасывал то, что не так давно перед этим собирал. Жить ради удовлетворения сиюминутной прихоти — значит .

расточать.

Безумие расточительства привело его к абсолютной нищете. «Настал великий голод в той стране». Мы не знаем причины, вызвавшей голод. Но знаем одно: внешний голод был просто отражением его внутреннего, голода. «Он начал нуждаться». Его прежде веселое настроение сникло и поблекло, как и роскошные одежды, которые он носил. Древние законы, безумно попираемые из века в век, стали ангелами-мстителями.

Он заключил плохую сделку, и пришлось за нее раплачи-ваться. Страница жизни была замарана, будет запачкана еще больше. «И пошел, пристал к одному из жителей страны той». Слово пристал происходит от греческого слова коллао. От него же происходит испанское слово кола, означающее «приклеиваться». Он пристал «к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои…» Его долгие поиски свободы превратили ее в иллюзию. Раньше он не желал, чтобы кто-нибудь, даже его любящий отец, указывал, что ему делать, а что нет. А теперь ему было сказано, что делать: пасти свиней — самое постыдное занятие для иудея.

И вновь первобытная ложь находит себе удобное пристанище. Человек, который живет, делая лишь то, что он хочет, становится рабом своих прихотей. Юношу с его хваленой

независимостью, не признающего над собой никакой власти, каждый раз позорно подгоняет кнут изменчивого настроения и безжалостной памяти.

«В городе, таком же ярком ночью, как и днем, есть много молодых людей, опьяненных прелестями и искушениями городской жизни, сердце которых бьется в унисон со стуком барабанов и завыванием саксофонов; они могли бы быть спасены, если бы услышали вновь в прохладной вечерней тишине мычание стада, направляющегося домой, или звуки, доносящиеся со старых ферм. Таинственны и разнообразны пути, которыми избавляет Бог. Он либо слегка прикасается рукой, либо ударяет по плечу. Для одних людей озарение приходит через музыку, для других — через картину, рассказ или случайную встречу на улице. Все это использует Бог, Который бодрствует над Своими детьми… Воспоминания… Они импульсом возвращаются в сердце, чтобы очистить его… или обвинить его. Да… для одних это музыка или пение, для других — картина или лицо друга»74. Но для блудного сына это был уход за свиньями.

Возвращение к отцу

«Пришед же в себя…» Эти слова так же Божественны, как и любые другие, сказанные Иисусом. Истина этого утверждения заслуживает нашего самого тщательного рассмотрения. Когда мы отдаляемся от Бога, мы отдаляемся от нашего истинного «я». Когда кто-то из близких подавлен или раздражен чем-то, мы не только по привычке говорим: «Сегодня он не в себе», или: «Она сама не своя». Раздражительность неестественна. Мужчина или женщина, не находящиеся в гармонии с Божественным образом, не соответствуют Божьему типу мужчины и женщины. Своеволие — не наше истинное «я». Дальняя страна никогда не может быть нашей отчизной.

Иисус не совершил ни малейшего греха. Он обрисовал его трагические последствия с ужасающей точностью, но Онне мог считать грех действием истинно человеческим. «Пришед же в себя» — таков окончательный и непреодолимый оптимизм Христа.

В конечном счете взяточничество в политике или в Церкви исчезнет, ибо оно не согласуется с человеческой природой. В конечном счете эгоизм изживет себя, потому что он паразитичен. В конечном счете войны и ядерные угрозы прекратятся, потому что они являются насилием над нашим миролюбивым складом души. В конечном счете дискриминация женщин и расизм отомрут, потому что они умаляют достоинство нашей человеческой личности. В конечном счете человечество придет в себя. «Се, творю все новое».

«Сколько наемников у отца моего…» Исповедание было таким же истинным, как и покаяние. Но он так и не выразил его полностью. Слова раскаяния и самоуничижения, которые он приготовил и повторял, бредя назад той же дорогой, которой он однажды бодро уходил из дома, так и не были произнесены до конца. Обратите внимание на ту часть исповедания, которую отец не дал ему высказать: «Прими меня в число наемников твоих» — т. е. твоих рабов.

Почему отец не дал ему закончить фразу? Потому что «когда он был еще далеко, увидел его отец». Каждый день он ожидал его. И теперь любящий отец узнал сына, несмотря на его лохмотья. Он хорошо помнил его походку, хотя она и была теперь не такой быстрой, он узнал и очертания фигуры, хотя они тоже изменились с тех пор, как сын оставил дом. Однако они не изгладились из памяти отца с того давнего дня, когда он стоял у ворот и наблюдал, как его сын уходил из дома по этой же дороге. Отец запомнил все: взгляд сына, устремленный вдаль, красиво уложенные волосы, вычурную, бросающуюся в глаза одежду, запах его тела, когда он обнимал его в последний раз, — все осталось в памяти отца, и он вновь и вновь воскрешал в памяти картину этого последнего момента, и всякий раз со слезами.

Увидев наконец сына, отец с неуместной, казалось бы, радостью побежал ему навстречу и целовал его вновь и вновь. «Принесите лучшую одежду» — все следы прошлой жизни в далекой стране должны быть сокрыты! «Дайте перстень на руку его» — он должен иметь символ власти и воссоединения со своей семьей. «Обувь на ноги» — рабы ходили босыми, но сын должен быть обут, как приличествует семейному достоинству. «Приведите откормленного теленка и заколите» — настало время праздника, дни поста прошли. Теперь время радоваться и веселиться. Пусть играет музыка, потому что вечером начнется пир, который будет продолжаться всю ночь. «Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся». В Писании сказано, что они «начали веселиться».

Все три притчи заканчиваются радостным пиром в честь тех, кто пропадал и нашелся. А теперь вопрос: когда в последний раз ваша Церковь отмечала возвращение к Богу ее блудных сыновей и дочерей? «Никогда», — скажете вы? Может быть, именно поэтому столь немногие возвращаются?

Вы заметили, что отец не произнес ни слова укора? Он никогда не пытался удостовериться, что его сын полностью осознал свою вину. Своему возвратившемуся сыну он не назначал испытательного срока. Он не помещал сына в карантин до полного излечения от болезни греха. Нет! Мы видим только полноту отцовской любви.

Какое чудное изображение Бога! Сострадание до глубины сердца! Эта картина сострадательного Бога составляет суть Евангелия. Ни одно место в Писании не изображает Бога настолько красиво, как это. Запечатлите эту картину в своем сознании. Именно таков Бог. Если у вас какое-либо другое, отличающееся от этого представление о Боге, то отбросьте его, потому что оно ошибочно. Есть только один Бог — Бог, Которого открыл Иисус в 15-й главе Евангелия от Луки.

Сострадательный Бог. Это Бог, Которого должны отражать мы с вами, наша Церковь, наши учреждения и наша политика. Это Бог, Которого мы должны отражать в нашихдомах и в наших отношениях с детьми. Наши дети будут знать только такого Бога, Которого мы им откроем нашими поступками.

Есть только один Бог — сострадательный Бог. Все другие боги, как бы их ни лелеяли и как бы долго они ни являлись частью нашей жизни, суть ложные боги. А первая заповедь гласит: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим».

Кто же блудный сын в этой истории? Во-первых, это мытарь и грешник, который стремился быть ближе к Иисусу, чтобы услышать Его, — это люди, отверженные обществом, презираемые религиозными вождями. Во-вторых, это любой человек, предавшийся низменным плотским влечениям. Фактически он символизирует собой все человечество — поверхностной жизнью и первобытной ложью о самовыражении. Блудный сын — это всякий, кто растрачивает наследие жизни, дарованное каждому из нас Богом, или злоупотребляет

им.

Но кто же старший брат? Мы будем рассматривать этот вопрос в следующей главе. Тем временем пусть этот образ Бога сформирует ваше мышление, чтобы люди, оценивая по достоинству ваши поступки и слова, увидели Бога, Которого открыл Иисус. Пусть Он станет всецело частью вашей жизни, чтобы ответ Иисуса на вопрос о Боге стал так же и вашим: «Кому подобен Бог? Вы смотрите на Него!»