3. О происхождении и цели человека

Издревле мысли человека трудились не только над познанием Бога, но и своего «я». Откуда я, от кого произошел? Философ Карл Ясперс этот вопрос называет самым волнующим из всех вопросов.

Современный человек считает установленным, что он произошел от животного.

В дни недавно отмечавшейся сотой годовщины дарвинизма это «евангелие» вновь разрекламировалось в каждом переулке.

Еще в 1909 г. одна французская газета писала: «12 февраля 1859 г. родился Дарвин; в это время уже существовало учение Ламарка.

В 1809 г. вышла книга «О происхождении видов» и в 1909 году мы отмечаем день рождения Геккеля.

Это великие юбилеи науки, которые вскоре вытеснят церковные праздники».

Уже греческие философы изощрялись в фантастических вымыслах о происхождении человека. Анаксимандр в 6 веке до Р. Х. полагал, что человек, который никак не мог начать свою жизнь как младенец млекопитающего, происходит от рыбы.

Некоторые рыбы, уверял он, ранее имели сумку, подобно кенгуру, из которой малыши могли сбежать. Однажды один из таких мальков очутился на суше, и появился первый человек. Это воззрение не на много отличается от мнения английского профессора нашего времени, который не так давно заявил, что человек это высадившаяся на сушу морская обезьяна.

Эмпидокль Агригентский (5 век до Р. Х.) представлял себе происхождение человека совсем по-иному.

В древности, полагал он, растения вместо цветов и листьев произращали человеческие члены. Случайным образом эти члены соединились и произошел первый человек.

Во времена Аристотеля казалось, что камень мудрости уже окончательно найден, наблюдая как в болотистой грязи внезапно возникают новые существа, сделали ошибочный вывод, что жизнь возникла там.

Это учение о «самозарождении» — внезапном возникновении жизни из мертвой материи — исповедуют, как мы видели, некоторые ученые еще и сегодня.

В этом заключается великий догмат теории эволюции, произвольно принятая единица, стоящая перед множеством нулей этой теории.

Лишь исходя из теории «самозарождения», иными словами, сбрасывая Творца со счетов, теория эволюции приобретает право на существование. Геккель (1834-1919 г.) евангелист теории эволюции, сам признал, что самозарождение должно быть фактом, но не потому, что оно подтверждено лабораторным путем, но из-за того, что иначе пришлось бы верить в Творца! Однако «самозарождение» не доказано. Аристотель не знал, что ошибся, когда утверждал, что насекомые и черви происходят из грязи.

Гекелю же это следовало знать, он был современником Пастера (182-1895), который доказал, что даже плесень происходит от микроскопически малых организмов, которые в свою очередь, не могут зародиться сами собой, но происходят от существующих «родителей». Жизнь только от жизни, этот принцип является ключом к природе и в то же время опровержением важнейшего звена теории эволюции.

Первым современным представителем теории происхождения (десценденции) был француз Жан Батист Ламарк (1744-1829). Он считал, как почти все эволюционисты до и после него, что жизнь произошла в результате внезапного акта природы «сама собой». Это, собственно говоря, не было новым мнением. Оригинальным в его системе было введение в науку не идеи самозарождения, а идеи так называемого унаследования приобретенных признаков. Утверждалось, что животное будто бы в состоянии передать своим потомкам те привычки, способности и органические изменения, которые оно само приобрело в течение своей жизни. Ламарк утверждал, что таким образом в течение длинных периодов времени произошли глубокие изменения в видах животных. Побудительными причинами Ламарк считал два принятых им закона:

1. Закон необходимости.

2. Закон привычки.

Из этих двух законов следует, что развитие определяется окружающей средой. Например животное, которое попало в болотистую местность, может выжить лишь в том случае, если его ступни будут достаточно широки, чтобы ему не вязнуть. Так оно испытывает потребность в более широких ступнях (закон необходимости), то сразу и начинается преобразование.

Преобразованный орган, упражняясь, укрепляется (закон привычки) и преобразованное таким образом животное теперь в состоянии вывести на свет потомков с данными новыми свойствами (наследственная передача приобретенных признаков).

Все это, как уверяют, происходит, конечно в течение астрономических периодов времени, которые не поддаются обозрению человеком. Одним из наиболее известных примеров ламаркизма является длинная шея жирафа, которая как будто произошла от того, что животное больше нестало находить пищи на земле, и было вынуждено искать ее на деревьях.

Современники встретили теорию Ламарка враждебно. Беспристрастный ученый и сегодня вынужден на ее идеи смотреть скептически. Представим слово специалистам:

1. Природу нельзя объяснить с точки зрения полезности.

Об этом говорит Кьюнго: «Ламаркистское объяснение является лишь нагромождением гипотез, которые предполагают, что организм на необходимость, упражнение и среду всегда откликается полезным новообразованием или преобразованием. Примеры водяной крысы и водяной курочки, не имеющих перепончатых лап, ясно показывают, что полезность или необходимость организма еще ничего вразумительного не говорит о его возникновении. К этому следует добавить, что ламаркист рассматривает виды так, как будто они состоят из особей, которые никогда не умирают и в течение веков подвержены воздействию окружающей среды.

2. Наследственная передача приобретенных свойств до настоящего времени осталась недоказанным предположением.

Жан Ростан: «Недостаточно того, что организм видоизменяется. Необходимо, чтобы изменение проникло в него, погрузилось в него, и довольно глубоко, так чтобы оно могло повлиять на наследственность. А именно с этим нельзя согласиться, потому что перед нами факты, которые не разрешают верить в наследственную передачу приобретенных признаков».

Оскар Кун: «За такой опыт, как обрезка хвостов многих поколений крыс с целью вывести бесхвостую породу, можно было не браться ввиду того факта, что никогда еще ни один еврей не родился обрезанным.

Этот факт здесь следует особенно подчеркнуть, потому что по логике является проверочным опытом для данной теории и наносит ей смертельный удар. Среди пчел и других насекомых, образующих организованные колонии, помимо обычных самок и самцов имеются еще другие особи, которые обладают особой организацией и видом, но не выполняют функцию продолжения рода.

Как выводами ламаркизма объяснить их происхождение?» В заключение приводим еще одно высказывание Ростана, который сам является эволюционистом: «В свете современной биологии ламаркизм представляется фактически неприемлемым».

Потому нас неудивляет восклицание следующего ментора теории эволюции, англичанина Чарлза Дарвина (1809-1882): «Да сохранит меня Бог от безумия Ламарка!» Он похвалялся открытием некоего нового «принципа селекции» (принципа естественного отбора).

В борьбе за существование, учил он, выживают лишь сильнейшие особи.

С течением времени выжившие особи проходят ряд случайных преобразований, которые, передаваясь по наследству, производят новые виды.

Слепой может заметить, что Дарвин не намного удалился от «безумия Ламарка». В первом издании своего «Происхождения видов» (1859 г.) Дарвин первопричиной возникновения первых живых существ еще считал Творца. Позднее он под влиянием Гексли впал в отрицание Творца и распространил свою теорию на человека. Говоря иными словами, в борьбе за существование выжил вид обезьян, которые оказались слишком грузными для проживания на деревьях, и поэтому сошли на землю, приобретя здесь вертикальную осанку и под влиянием холода ледникового периода научились пользоваться огнем, что послужило основанием человеческой культуры.

Хотя о всех зверях, и особенно об обезьянах известно, что они боятся огня. Таким образом, человек, говоря словами Ницше, является конечным продуктом длинной цепи случайностей, в начале которой стоит обезьяна и скалит зубы.

В отличие от Ламарка труд Дарвина вскоре вызвал восторженные отклики. Роберт Майер наверняка был прав, когда сказал: «Дело это, безусловно, только потому находит столько сторонников в Германии, что из него можно сколотить капитал для атеизма».

Дарвинизм на сегодняшний день также является недоказанной теорией.

Приводим несколько высказываний ученых:

1. Принципом отбора никак нельзя объяснить возникновение новых видов: Оскар Кун: «Посредством отбора можно лишь искоренить неподходящее, неприспособленное. Дарвинистский принцип отбора объясняет лишь, почему некоторые мыслимые формы не существуют. Но почему те формы, которые в действительности имеются, существуют, его теорией объяснить невозможно».

2. Остается не сильнейший экземпляр данного вида; верх иногда берет средний тип.

Кьюно: «Сегодня дарвинизм нам представляется уже не приемлемым. Его логическая цепь была окончательно разорвана, когда узнали, что смерть вовсе не является автоматическим отбором,- положение, которое служило опорой всей системы. Правда, встречаются уродства и ненормальности, которые сразу же исключаются; однако, их исчезновение способствует лишь утверждению среднего типа данного рода».

3. Случай никогда не может привести к возникновению сложных органов.

Г. Вольфф: «Каким образом такой совершенный орган, как глаз позвоночных, мог возникнуть в результате случайных вариаций? Как такие вариации могли служить основой для согласованности различных видов клеток глаза как между собою, так и с клетками мозга; и как можно объяснить случайностью то, что имеются два глаза равно совершенного устройства, и что ноги и уши также имеются парами? Острова и горы не показывают такой симметрии в своем строении».

Ведь сам Дарвин в свое время признал, что проблема образования сложного органа, например, глаза, заставляет его содрогаться, когда он о ней думает.

Немецкий биолог Эрнс Геккель, пропагандист дарвинистско-материалистического мировоззрения — «Бог является газообразным позвоночным» — сделал попытку с другой стороны поддержать теорию эволюции.

Он учил т. н. «биогенетическому принципу» (Развитие зародыша является кратким повторением развития вида). Иными словами говоря: человек в эмбриональном состоянии проходит сперва стадию рыбы, затем стадию лягушки и т. д., пока он наконец, не достигает человеческого облика.

Геккель был спекулятивным мыслителем. Уже в его время было понятно, что в этой теории мысль порождена желанием. Имелось желание вывести, наконец, теорию происхождения видов из темной области догадок на свет фактов. К этой цели Геккель уверенно направлял всякий плод своего неутомимого воображения. Что об этом говорят современные биологи?

1. Биогенетический закон является порочным кругом — доказываемое служит предпосылкой доказательства.

Оскар Кун: «Геккель эмпирически исходил из зародышевого развития. Он принял его за повторение развития вида; и из зародышевого развития он реконструировал последнее; затем он принимает выведенное им развитие вида как данное, и им объясняет развитие зародыша. Воистину ловкий логический фокус!»

2. Эмбрионы не имеют развитых половых органов, и поэтому не могут представить повторение стадий взрослого развития.

3. Человеческий эмбрион никогда не указывает на сходства с животными. Лишь между самими эмбрионами имеется сходство.

4. Зародышевое развитие различных видов отличается уже начиная с яйца; даже сами яйца уже различны.

5. Сходство эмбрионов не обусловлено развитием вида. Бергунью: «Нельзя упустить из виду, что эмбриональная жизнь, которая полностью протекает в особой среде, требует наличие необходимых приспособлений, не имеющих никакой связи с предыдущими стадиями развития вида».

Коллерги: «Возникновение эмбриона не является обособленным повторением, как уверяет т. н. биоэнергетический принцип».

До этого места наука двигалась по руслу чистой теории. В 1886 году ботаник Де Фриз открыл феномен природы, который сегодня именуется мутацией (переменой) или сельтацией (прыжком); это явление сегодня общепринято считать неизбежной составной частью естественных наук.

Посредством изменений в ядре клетки — каковые можно вызвать искусственно через химическое или радиационное воздействие — происходят внезапные и значительные перемены во всем организме.

Иными словами говоря, вороные и белые кони произошли не от того, что масть постепенно, из поколения в поколение блекла или же темнела — новое свойство могло появиться сразу и дальше передаваться потомству.

Так отмечено наличие лысых собак, бескрылых мух, безрогого скота.

Дарвин еще принимал, что необходимо бесконечное число мелких изменений, чтобы вывести новую разновидность; сегодня же новые признаки объясняются немногими мутациями в течение сравнительно короткого периода времени.

Так Адольф Портман говорит: «В то время, как до сих пор возникновение разновидностей объясняли чередой бесчисленных поколений, сегодня новообразование можно объяснить немногими мутациями».

Теперь возникает важный вопрос: являются ли мутации годным объяснением происхождения человека от животного? Не произошел ли человек путем мутации из обезьяны? Ответ гласит: «Нет!» Почему нет? Потому, что мутации всегда производят изменения лишь внутри определенного вида, и никогда не нарушают границы вида. Мутации не производят новых органов и не создают новых видов. Виды остаются по-прежнему неизменными, так как отмеченные изменения относятся лишь к вторичным признакам, как например, к цвету глаз, длине крыльев и т. п.

Оскар Кун: «Мутации приводят к возникновению новых рас, но никогда через них не произошло новых видов».

Р. Э. Кларк: «Несмотря на то, что изучались тысячи мутаций, не наблюдалось ни одного случая, когда животное через мутации стало бы сложнее, возникли бы новые образования или другие кардинальные изменения».

Несмотря на все это, сегодня теория эволюции молодому поколению преподносится как доказанный, научно-обоснованный факт.

Подумали ли учителя о том, сколько яда им уже ввели в человеческое сердце посредством этой гипотезы? Если человек — животное, то зачем считаться с ближним? Закон существования гласит: «Выживает и побеждает сильнейший». Плоды этого «откровения» видны уже сегодня.

Если сегодня графически изображают происхождение человека, то «гомо сапиенс» (разумный человек) всегда представляет из себя лишь последнее звено длинной цепи, которая с трудом поднимается из животного мира.

Правда, сегодня уже отказались от гипотезы происхождения человека из круга высших человекоподобных обезьян: орангутанга, гориллу и шимпанзе сегодня считают конечными звеньями особых рядов; тем не менее обезьяна все еще сидит на нашей шее! Теория американца Осборна, по которой человек и человекообразная обезьяна имеют общего предка, «первобытную обезьяну», сегодня в почете.

Недостатком же этой теории является то, что это существо на сегодняшний день существует лишь в воображении некоторых ученых.

Оскар Кун по этому поводу замечает: «От обезьяны никакой ряд не ведет к человеку, и не обнаружена обезьяна, которая во всех отношениях соответствовала бы требованиям, предъявленным по теории к форме предка.

Все живущие и найденные в оттисках обезьяны настолько специализированы, что человек от них уже не мог произойти».

Всякое сравнение между человеком и обезьяной нелепо уже потому, что на основании духовной емкости человека всякое сравнение заранее исключается. Ведь изначальной ошибкой материалистического мира является то, что он всегда рассматривает лишь телесное, но не духовное.

Но даже, если учитывать лишь внешние признаки, нельзя не видеть великую разницу между человеком и обезьяной. Задолго до того, как хорошо познакомились с человекообразной обезьяной — младенец шимпанзе впервые родился в неволе лишь во время первой мировой войны,- ее уже включили в теорию эволюции. «Человекообезьяна» тогда, правда, была столько же обоснованна, как и сегодня; однако для многих политических и псевдо-религиозных направлений она представляла из себя удобный лозунг.

Только сегодня начинают признавать огромную разницу между человеком и животным. Базельский зоолог Адольф Порманн это основательно показал на примере сравнительного поведения новорожденного животного и человека. он подразделяет животных на «сидящих в гнезде» и «покидающих гнездо». Для наглядности приведем следующую схему из книги «Биологические фрагменты к учению о человеке»:

Низшая организационная ступень:

Период беременности: очень краток (20-30 дн.).

Помет: многочисленен (у некоторых до 22).

Состояние молодняка: («сидящие в гнезде»).

Примеры: грызуны и коршуновидные хищники.

Высшая организационная ступень:

Период беременности: продолжителен (более 50 дн.).

Помет: большей частью 1-2 (редко 4).

Состояние молодняка: «покидающие гнездо».

Примеры: копытные, киты и обезьяны.

«Сидящий в гнезде» (например, белка) неуклюж, слеп и температура его тела зависит от тепла среды.

Какая противоположность слону или обезьяне! Уже через короткое время молодой слон может следовать за стадом, а обезьяна, держась за шубу матери, весело лазает по деревьям. Младенец же человека много беспомощнее маленькой обезьяны, но он вовсе не похож и на молодых грызунов и коршунообразных хищников. Человек занимает особое положение, отдельное от животного мира.

Портмани называет человека «вторичным домоседом». отсюда не вывести происхождения от животного. Теория эволюции на сегодняшний день является принципиально недоказанной гипотезой и таковой останется вечно.

Французский ученый Лемуан сказал в 1983 году: «Теория эволюции является неким догматом, в котором жрецы уже давно разуверились; но ради народа это учение ими еще поддерживается. Нужно иметь мужество, чтобы заявить об этом открыто, дабы люди будущих поколений направляли свои исследования по другому руслу».

К каким результатам приведут эти исследования? Мы не можем быть нескромными и требовать от науки разрешения всех тайн человеческого бытия.

Она не в состоянии это сделать.

Ее задача — лишь исследование законов природы Увидеть Того, Кто стоит за этими законами — не в ее компетенции. Здесь начинается область религии. Если бы эти две области умели всегда различать сферы изучения, никогда не могло бы дойти до соперничества между наукой и религией.

Кто же на самом деле человек? На это нам может ответить одна религия, которая черпает свои сведения из более глубокого источника, чем человеческий разум, именно из откровения Божьего, из информации, представленной нам Самим Творцом на страницах Библии, Священного Писания. Кто же более компетентен осведомлять нас о творении, чем Сам Творец? Так истинные мудрецы человеческой истории никогда не удовлетворялись краем одежды «неизвестного Бога, который можно уловить исследованием природы и истории, нет, человек ожидает большего, он ожидает прямого ответа от Бога на вопрос: «Кто я?» Уже первая страница Библии об этом говорит коротко и ясно: «Бог сотворил человека по образу Своему». Апостол Павел дополняет это высказывание в Новом Завете словами: «Дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и не далеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род».

Некоторым трудно сносить это слово, призывающее сравнить себя с величием вселенной и мощью стихии.

Уже псалмопевца Давида озадачило это сравнение, и в 8 псалме он говорит: «Когда взираю я на небеса Твои,- дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и Сын человеческий, что Ты посещаешь его?» Если же мы рассматриваем человека вблизи, как он, по словам римского поэта, возвышается над творением, с лицом направленным вверх, как бы в знак своей миссии и своего назначения, то мы должны признать, что здесь всякое мерило природы недостаточно. Существо человека не исчерпывается в одном материальном и инстинктивном. Духом человек возвышается к Богу. Человек простирается намного быстрее света, который имеет скорость в 300000 км в секунду, потому что в одно мгновение он в состоянии, просквозив вселенную духом, предстать пред престолом своего Творца. Какое другое творение может быть с ним сравнено? Мы вспоминаем слова греческого философа Гераклита, который говорит: «Ты можешь пройти всеми путями и обойти все улицы: границ души ты не найдешь, так она глубока». Духом мы ближе к Богу, нежели отдаленнейшие звезды мироздания, потому что они должны сохранять место, которое им указано Богом. Один человек в состоянии по своей доброй воле отвергнуть Бога или же последовать за Ним.

Теперь нам становится понятным и другое слово Псалмопевца: «Не много Ты умалил его перед ангелами, славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих».

До тех пор, пока можно будет играть симфонии Бетховена и восхищаться полотном Микеланджело «Вечный суд» в Сикстинской капелле, пока человеку будут угрожать костры и концентрационные лагеря, до тех пор мы будем вынуждены признать: человек — что угодно, но только не животное.

Ибо он или превосходит животное, или же опускается много ниже его уровня. «Если бы я был бы соловьем,- говорит римский философ Эпиктет,- то я делал бы дело соловья; был бы лебедем — делал бы дело лебедя. Но так как я разумное существо, то мое дело — прославлять Бога. Я хочу оправдать свое звание».