Рост

Параолимпийские игры

Джей Дэвис

«Посему и мы, имея вокруг себя та-кое облака свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и занимающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Бо-

В наши дни люди проявляют огромный интерес и с восторгом относятся к Олимпийским играм. Год от года растет поддержка движению, которое называется «Параолимпийские игры». Это программа, дающая возможность бороться и наслаждаться радостью победы инвалидам, людям, судьба которых особенно трудна. Это возможность добежать, отдавая последние силы, до любимого друга, который на финишной прямой кричит тебе слова ободрения, продолжать борьбу, невзирая на то, что ты выглядишь неловко или неуклюже. Каждый, кто приходит к финишу, — победитель, он или она заслужили свои призы, дружеские объятия и славу.

Всякий раз, как я свидетельствую о Боге на одном из таких состязаний, я от волнения теряю голос. Потому что, понимаете ли, я тоже калека. У меня врожденный порок — я рожден грешником. И на финишной прямой жизненных состязаний, в которых я участвую, простирает ко мне руки и зовет мой любимый Отец, Который любит меня. Почему? Этого я не понимаю. Я неуклюж, неловок, и мои руки и ноги не слушаются меня. Стоит мне отвернуться от Него, как я тут же спотыкаюсь. Я сбиваюсь с курса. И я падаю — устыдившись и в смятении. Но рядом со мной бежит по дорожке мой старший Брат, Который поднимает меня и порой даже несет меня на руках.

На этих состязаниях постоянно присутствует и мой противник, который приходит в восторг, жестоко критикуя меня. Он все время окликает меня и говорит, что бежать нет смысла, что мой Отец, глядя на мое выступление, испытывает отвращение и я просто обманываю себя и ничего не получу в результате.

Однако стоит мне взглянуть на своего любящего Отца, Который все еще здесь, Который всегда здесь, и я вижу, как Он протягивает мне руки.

— Но я же опозорил тебя! — кричу я. И Он произносит в ответ:

— Вставай! Двигайся вперед. Я люблю тебя. Иди ко мне.

И чем дольше продолжаются состязания, тем больше Он притягивает мое внимание. Безумие борьбы становится слабее, и я все более ясно могу видеть Его лицо. Он хочет, чтобы я достиг финиша. А Его Сын не позволит мне упасть. Да, это, похоже, славное состязание, потому что Он все еще простирает ко мне руки и зовет, и я продолжаю двигаться, даже если и спотыкаюсь в пути.

Я также начинаю понимать, что и другие участники этого особого марафона — все, как и я, с врожденными дефектами, — вовсе не являются моими соперниками. Они, так же, как и я, бегут к своему возлюбленному Отцу, борются за возможность прийти к финишу, потому что каждый, достигший финиша, — победитель. И недалек тот день, когда каждый из нас, спотыкаясь, неуклюже пересечет финишную прямую и, пошатнувшись, упадет в Его долгожданные объятия. Он соберет нас вокруг Себя и обнимет. И мы будем знать, что мы — победители, и будем знать, почему: потому что Он продолжал звать нас, и мы шли к Нему. И, что самое главное, все мы станем победителями потому, что Он был с нами. Он любит нас. Он по-настоящему нас любит.

Что тут написано, папа?

«Возлюбленные! мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что. когда откроется, будем подобны Ему» (1Ин.32).

Один из моих друзей много путешествует, и его четырехлетняя дочка как-то раз решила, что научилась писать, пока ее отец был в отъезде. И вот когда отец в очередной раз вернулся из поездки, она встретила его в дверях с прекрасной новостью: «Я научилась писать, папа!»

Как и все хорошие отцы, он посмотрел на ее изрисованный каракулями листок бумаги и сказал:

— Ты действительно научилась писать. Посмотри-ка! Разве это не чудесно! Как красиво!

Он так старался, расхваливая «почерк» своей дочери, что та сделала большие глаза и спросила:

— Но что тут написано, папа? Папу неожиданно бросило в жар, а потом в холод. Он не знал, что сказать или сделать, глядя на те каракули, которыми была исчеркана страничка. И тут его осенило:

— Тут написано, что ты — четырехлетняя девочка.

— Тут написано, что ты действительно хочешь научиться писать.

— Тут написано, что ты очень стараешься научиться.

— Тут написано, что ты хотела поделиться своими успехами с папой.

— Тут написано, что в один прекрасный день ты вырастешь и станешь большой девочкой.

— Тут написано, что в один прекрасный день ты и в самом деле научишься хорошо писать.

Ее глаза распахнулись еще шире, и она спросила:

— Это и в самом деле написано здесь, папа? Да, конечно же, да!

Кривой саженец

«И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет» (Пс. 1:3).

«И назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его» (Ис.61:3).

Эверест нахмурился, оглядывая ряды саженцев в питомнике, где он работал помощником садовода. Один из саженцев, прямиком посредине ряда, вырос кривым. Он клонился на сторону, и его ветки почти касались земли. Питомник имел высокую репутацию и всегда поставлял продукцию высшего качества, а судя по тому, как кривился этот саженец, его никак нельзя было считать подходящим материалом. Эверетт знал это.

Если он и дальше будет расти криво и клониться на сторону, садовник в один прекрасный день это заметит и отдаст приказ выкопать его и убрать с глаз долой. Такова была политика в питомнике, и для нее были основания.

Саженцы были посажены довольно тесно. Одно искривленное растение могло повлиять на множество других, растущих рядом. Если это случится, садовнику, когда он появится, придется убирать целый участок посадки.

Кроме того, следовало учитывать, что земли в питомнике было не так уж много. А значит, в почву, которую сейчас занимает искривленный саженец, можно будет посадить хороший экземпляр. Но Эверетту становилось не по себе при мысли о том, что этот саженец выкопают и уберут из питомника, И тогда он решил сделать что-нибудь, чтобы предотвратить такое развитие событий,

Эверетт был прилежным работником. Он прочел о деревьях и об их выращивании больше, чем кто-либо в округе. И потому он поспешил к себе в комнату и нашел в книгах несколько самых лучших описаний безупречных саженцев. Затем он помчался обратно к саженцу и остановился прямо перед ним. — Саженец должен быть прямым, а его ветви должны аккуратно расходиться в стороны, — громко читал Эверетт, — Это из «Пособия для садоводов», страница 94.

Саженец продолжал клониться на сторону, а его ветки поникли к земле.

Тем не менее Эверетт продолжал:

— На странице 351 той же книги сказано: «Ветви не должны свисать или прогибаться, в противном случае дерево не может быть классифицировано как безупречное».

Саженец даже не пошевелился.

Эверетт помахал перед ним книгой, чтобы привлечь внимание.

— Я прочел на странице 177 «Свидетельств для деревьев и кустарников», что если саженец плохо принялся, это можно исправить только твердой решимостью. Тебе действительно следует сильнее стараться расти прямо.

Саженец не двигался.

Однако Эверетт не собирался так легко сдаваться. Каждый день в течение целого месяца он задерживался возле саженца, чтобы прочесть ему какие-нибудь новые цитаты. Он читал ему, как прекрасно стать большим деревом, приносить плоды, как здорово будет, когда на него станут карабкаться мальчишки, а оно будет давать густую тень. Он пытался напугать саженец живыми описаниями огня, в который в конечном итоге бросают выкорчеванные саженцы. Но все было напрасно. Наконец, Эверетт сдался.

А саженец тем временем искривился даже еще больше, а его ветки уже коснулись земли.

Джон также был помощником садовода, и в один прекрасный день он случайно заметил искривленный саженец. Он осмотрел деревце со всех сторон и сказал себе: «Этот саженец искривлен. Мне следует пойти к садовнику и рассказать ему об этом. Таким образом, я не буду в ответе за присутствие этого саженца и питомнике».

Он направился было прямиком в кабинет садовника, но затем остановился. Он не мог в точности сказать, Почему. Это, конечно, правда, что питомник Предназначен только для прямых саженцев. А этот саженец искривлен — в этом тоже нет сомнений. Джон знал, что он прав, но ему все равно было нелегко.

Затем его осенила великолепная мысль. Он напишет письмо садовнику. Это решит все проблемы. Он не собирается его Подписывать. Таким образом, он напишет анонимное письмо, в котором расскажет о том, где помещается искривленный саженец и как сильно он согнут и деформирован.

Однако садовник имел смутное представление об анонимках, и когда увидел письмо без подписи, то просто выбросил его, даже не потрудившись прочитать. А тем временем ветви саженца стали сплетаться и стелиться по земле.

Ричард работал в том же питомнике, и он тоже заметил искривленный саженец. Ричард был убежден, что все на свете — не его ума дело. «Живи сам и давай жить другим», — такова была его идеология. И потому он вообще ничего не стал делать. Время от времени кто-нибудь из других помощников заговаривал с Ричардом о состоянии искривленного саженца, но он только пожимал плечами и говорил:

— Не впутывайте меня, ребята. Все саженцы разные, вы же знаете. Это не мое дело. И он шел своей дорогой и благодарил Небо за то, что научился быть терпимым.

А саженец тем временем склонился еще ниже, а его ветви сплелись еще сильнее,

Затем в один прекрасный день в питомнике появился новая работница. Ее звали Андреа. Она проводила много времени, читая руководства по выращиванию деревьев, к тому же, по, счастливой случайности, Андреа была близким другом Автора этих книг.

Наблюдая за тем, как трудится Автор, она усвоила множество Его приемов. Она знала, что Автор очень любит деревья. Кроме того, она знала, что многие из самых прекрасных деревьев в собственном саду Автора выросли из тех, саженцев которые любой другой человек пустил бы на растопку.

За долгие годы работы с Автором Андреа во многом усвоила Его привычку быть терпеливым в работе с деревьями. Она знала, что проходит немало времени, прежде чем дерево согнется, и что оно не может снова распрямиться в одночасье. Она разделяла взгляды Автора, Который полагал, что даже если саженец не реагирует на всю заботу, которой окружает его садовник, единственным, кто может справедливо оценить его состояние и принять решение насчет выкорчевки, будет тот, кто любит его и трудится над ним, пытаясь спасти.

Андреа знала: если она попытается изменить дерево и предпримет для этого крайние меры, она не столько сбережет время, сколько повредит ветви.

Заметив искривленный саженец, она задумалась. Она подошла поближе, чтобы рассмотреть его. Месяцы пренебрежения сделали свое дело. Саженец был совсем кривым. И тогда Андреа принялась за работу.

Она не стала много говорить, а просто проводила с саженцем много времени. Она окапывала его корни, подняла с земли опущенные ветви и поставила подпорки. Она также протянула веревку от ближайшего колышка к искривленному стволу саженца, чтобы он получил дополнительную поддержку.

Поначалу саженец сопротивлялся, однако Андреа не пыталась применять силу. Она просто всегда была рядом, лишний раз приносила воду или удобрения, рыхлила почву, поднимала и подпирала ветви. Для всех в питомнике стало привычным зрелищем, что Андреа находится рядом с искривленным саженцем, осторожно работая над ним.

Прошли недели и месяцы, а они промчались почти незаметно, и саженец начал меняться. Он теперь рос несколько более прямо, а его ветви поднимались все выше и выше. И в конце концов Андреа убрала веревку, а саженец продолжал стоять прямо, как и любое другое дерево в питомнике.

И когда деревце пересаживали, никто даже и не подозревал, что когда-то оно было кривым.