Глава 11 Армагеддон: шестая и седьмая язвы

Ганс К. Ларонделл

Редакционный обзор. В третьей главе автор излагает принципы контекстуального подхода к истолкованию семи последних язв. В этом исследовании особенно подчеркивалась важность ветхозаветной типологии (в частности, типологии исхода Израиля и священных войн Яхве) и ближайшего контекста Откровения для правильного понимания темы язв.

В настоящей главе эти принципы излагаются вновь, но основное внимание сосредоточено на Армагеддоне. Автор сжато излагает элементы библейской теологии Армагеддона как дня вселенского суда над врагами Божьими и избавления Его верного народа конца времени.

План главы

1. Вступление

2. Контекстуальные связи

3. Теология Армагеддона

4. Типология: священные войны Израиля

5. Армагеддон, предваряющий Тысячелетнее царство, и Армагеддон, завершающий его

Вступление

Среди богословов существует согласие относительно того, что однократно встречающийся в Библии термин «Армагеддон» (Откр. 16:16) должен истолковываться на основе его библейского контекста. Это означает, что для истолкования этого апокалиптического символа должен привлекаться как ближайший контекст Откровения, так и более широкий библейский контекст — особенно Ветхого Завета. Избежать опасности впасть в бездоказательные спекуляции и ложные истолкования пророчеств возможно лишь в том случае, если мы будем последовательно и осторожно применять протестантский герменевтический принцип sola scriptura. Следует остерегаться влияния внебиблейских авторитетов или частного мнения.

Апостол Петр предостерегал нас от искажения Писания: «Зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою» (2 Петр. 1:20; ср. 3:16)

Контекстуальные связи

Откр. 16:16 гласит: «И он собрал их [бесовских духов] на место, называемое по-еврейски Армагеддон [буквально, Harmagedon или Har Magedon]».

Это предсказание завершает следующее видение:

«И видел я выходящих из уст дракона, и из уст зверя, и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это — бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя» (Откр. 16:13, 14).

Из этого литературного контекста вполне очевидно, что всеобщие приготовления к Армагеддонской битве проводятся по инициативе бесовских духов, действующих посредством трех религиозных институтов, которые символически представлены драконом, зверем и лжепророком. Возникновение этих противодействующих Богу и антихристианских сил описано ранее в Откр. 12, 13. Суд над этими силами и их конечная участь ясно описаны в главах 14—19.

Такая структурная связь «Армагеддона» (в Откр. 16) с предшествующими и последующими главами указывает на то, что эту тему можно прояснить с помощью ближайшего контекста глав 12—19. «Армагеддон» органически вплетается в единое структурное и богословское целое Откр. 12—19.

Армагеддон представлен как кульминационная битва в великой борьбе между силами добра и зла, которая началась на небесах, а завершится на земле (12:7—9, 12). Армагеддон назван «битвой в великий день Бога Вседержителя» (16:14). Он, следовательно, совпадает с днем всеобщего суда Божьего.

Пророчество об Армагеддоне помещено в повествование о семи последних язвах (см. Откр. 16) и следует за описанием шестой язвы (ст. 16). Сама битва в стихе 16 не описывается. Следовательно, она произойдет во время седьмой язвы. Как ни удивительно, но сопутствующие финальной, седьмой язве ужасные природные катаклизмы, сопровождающие Второе пришествие Христа, описываются со следующим пояснением: «И Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его» (Откр. 16:19).

Следовательно, Армагеддонская битва и уничтожение вселенского Вавилона совпадают. Их невозможно отделить друг от друга. В Откр. 16 Армагеддон поясняется как Божественный суд и уничтожение Вавилона.

Падение великого Вавилона (седьмая язва, 16:17—19) следует сразу же за судом на «великой реке Ефрат» (шестая язва, 16:12), в результате которого «высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного» (16:12). Таким образом, осушение великой реки Ефрат (или шестая язва) явно подготавливает путь к прибытию царей с востока (как частичного исполнения седьмой язвы).

Такая апокалиптическая последовательность: осушение великой реки Ефрат, за которым следует падение Вавилона и пришествие царей с востока, напомнит исследователю Библии ветхозаветные пророчества о падении древнего Вавилона¹.

Связь между этими ветхозаветными пророчествами и предсказаниями Откр. 16—19 очевидна и выразительна². Совершенно очевидно, что эти литературные и богословские параллели не случайны, но намеренны. Они говорят о присутствии здесь библейской типологии³.

Теперь следует более внимательно изучить то, в каком контексте расположено видение об «Армагеддоне» в Книге Откровение (16:12—16), особенно в главах 17—19.

Начало 17-й главы особенно значимо: «И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш [язв], и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд [krima] над великою блудницею, сидящею на водах многих» (ст. 1). Такое вступление сразу же устанавливает литературную и богословскую связь между последними язвами Откр. 16 и словами ангела в Откр. 17: (1) Ангел из Откр. 16 возвращается для того, чтобы объяснить смысл последних двух язв, обрушившихся на Вавилон. (2) Обе главы говорят об одном и том же суде над Вавилоном.

Новый элемент в пояснении ангела заключается в том, что Вавилон состоит из двух отдельных частей, каждая из которых изображена своим символом. Во-первых, Вавилон изображается как «блудница», сидящая «на водах многих»⁴, с которой блудодействовали «цари земные». «Вином» ее блудодеяния, или безнравственности, «упивались живущие на земле» (ст. 2).

Во-вторых, в следующей фазе видения женщина-«Вавилон» изображается восседающей на «звере багряном». На звере этом начертаны поносящие Бога богохульные имена. Примечательно также, что зверь этот имеет семь голов и десять рогов (ст. 3), что тесно связывает его с красным драконом из 12-й главы (ст. 3).

На челе блудницы «написано имя, тайна (то есть имя, имеющее тайный смысл): Вавилон великий» (ст. 5). Она, в сущности, похваляется: «Я могущественный Вавилон»⁵. Этот Вавилон «упоен был кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (ст. 6).

Таким образом, Откр. 17 проводит различие внутри Вавилона между городом и его водами, между Вавилоном и водами Евфрата, между блудницей и зверем, на котором она сидит. Оставив в стороне символику, мы можем сказать, что Откровение здесь разграничивает религиозное руководство (город-блудница) и политические силы (воды-зверь) Вавилона. Но в содержании этого текста кроется нечто большее, чем просто разграничение между составными частями Вавилона. По причине яростного богохульства Вавилона и смертоносного тоталитаризма Христос соберет все Свое небесное воинство, чтобы быть готовым к святой войне (ст. 14)

По Божественному промыслу две части, составляющие Вавилон, обратятся друг против друга, и одна из них уничтожит другую. Зверь обратится против блудницы. Цари, соединившиеся через свое блудодейство с блудницей, сокрушат ее. Ангел говорит о коренной перемене в их отношениях: «И десять рогов, которые ты видел на звере, сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне» (ст. 16).

Теологическая сущность Армагеддона становится очевидна: он означает излитие гнева Божьего в контексте завета в Его святой войне и реакция на безбожную войну, которую ведет Вавилон против Его святых. Тогда вполне естественно, что символический образ Христа как «Агнца» сменяется теперь Его ролью «Господа господствующих и Царя царей» (17:14; 19:11—16). Он возвращается как Божественный Воитель для того, чтобы вершить суд и исполнить Свой приговор над Вавилоном (19:11, 19—21).

Все экзегеты без исключения согласны с тем, что в Откр. 19:11—21 дано наиболее полное символическое описание Армагеддона. Откр. 18 описывает всеобщее смятение, вызванное внезапным уничтожением Вавилона. В ответ на действия Вавилона, преследующего и уничтожающего святых, его постигает Божественный суд, что выражено в последних словах ангела: «И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле» (18:24)⁶.

В обращении к Израилю Божьему слышен призыв бежать из Вавилона до того, как на него обрушится суд (18:4). В Откр. 19 перед нами открывается картина всеобщего ликования и радости по поводу суда над Вавилоном: «И взыскал кровь рабов Своих от руки ее» (ст. 2). Падение Вавилона — Божественный суд, показывающий верность Бога Своему завету.

Теология Армагеддона

Очевиден тот факт, что в Книге Откровение верный Богу народ помещен в центр Армагеддонской битвы. Именно в такой обстановке к ним обращается Христос с призывом быть готовыми к Его пришествию: «Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его» (16:15).

Откровение обращается к Церкви с захватывающей вестью о том, что Армагеддон будет последней схваткой между объединившимися силами сатаны, с одной стороны, и Христом с Его избранными и верными последователями — с другой. Два текста ясно показывают такую расстановку сил:

«Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные и верные» (17:14).

«И увидел я отверстое небо, и вот, конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. На одежде и на бедре Его написано имя: „Царь царей и Господь господствующих»… И увидел я зверя, и царей земных, и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его» (19:11, 14—16, 19).

Это прогрессирующее откровение преследует цель не только ободрить Церковь, испытывающую смущение и страх, но также заверить ее в том, что Христос держит все под Своим контролем и дарует Своему народу безусловную победу.

Откровение поясняет, что Армагеддон будет последней схваткой между Вавилоном конца времени и Мессией Израиля. За этим динамическим символизмом не следует упускать из виду конкретную реальность — то обстоятельство, что цари или политические силы развяжут войну против «Агнца», будут преследовать и в конечном счете объявят вне закона верных последователей Христа здесь, на земле (12:17; 13:15—17). Кульминация в этой безбожной войне в человеческой истории является прелюдией к святой Божьей войне, которая отразится в семи последних язвах. Книга Откровение преследует цель полностью раскрыть все причины этого ужасающего последнего суда. Вся история спасения по своей сути представляет собой войну между Богом и сатаной (см. Откр. 12). Хотя эта борьба и происходит в сфере духовной и религиозной, в человеческой истории она время от времени проявляет себя в жестоких гонениях на святых⁷.

Глава 12 сообщает нам о том, что сатана — апокалиптический дракон-змий — продолжает оставаться тем же искусителем и губителем, каким он был, когда искусил Адама и Еву в раю (ст. 9). План сатаны заключался в том, чтобы погубить Христа, Мессию Израиля (ст. 4). Когда план его потерпел неудачу и Христос как Победитель восстал из мертвых и был возведен на небесный престол как Правитель всех народов (ст. 5), дракон усилил свою войну против Его народа (ст. 6, 13—16). Теперь, в конце времени он вновь обрушит весь свой гнев на Божий народ остатка: «И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божий и имеющими свидетельство Иисуса Христа» (ст. 17).

Эта сатанинская битва против верной Церкви остатка и победоносная верность Христа Своему новозаветному народу формируют центральную тему Откр. 12—19. Хотя война сил зла против Тела Христова продолжается непрерывно со времени Первого пришествия Господа, Откровение концентрирует основное внимание на финальном кризисе Церкви⁸. И, наконец, пророчество обращается к подробному описанию семи последних язв, берущих свое начало в тронном зале Божьем (15:1,6, 7).

Язвы представляют собой святой Божий гнев, излитый без Божественной милости (15:1). Эти сверхъестественные суды напоминают о язвах, посланных Богом на мятежный Египет, в плену у которого оказался Его народ завета (см. Исх. 7—12). Кроме этого, Откровение изображает Божественный гнев — семь последних язв — как прямой ответ Божий на гнев Вавилона. Вавилон заставил «все народы» пить «яростное вино блуда своего» (14:8; ср. 17:2; 18:3).

И среди этого всеобщего отступничества последняя весть Божья призывает каждого человека поклониться Творцу согласно открытой ему истине. Этот призыв подкрепляется последним предостережением: «Кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его» (14:9, 10; ср. 16:19).

Метафора «чаша гнева Его», представляет собой известный в Ветхом Завете символ Божественного суда и возмездия⁹. Провозглашение этого последнего предостережения (14:6—11) в обстановке яростного противодействия со стороны антихриста приводит к образованию всемирного верного остатка, Церкви «соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса» (14:12). Этот текст раскрывает суть той основополагающей религиозно-нравственной проблемы, которая будет играть решающее значение в финальном испытании верности Богу и Иисусу Христу.

Если «Вавилон» символизирует союз врагов Бога и Христа (дракона, зверя и лжепророка; 14:8; 17:5; 18:2; ср. 16:19), то, используя подобного же рода символику, верных христиан можно рассматривать как «Израиль Божий» (ср. Гал. 3:29; 6:16). Драматический исход нравственного конфликта между Вавилоном и этим Израилем символически назван «Армагеддоном» (16:16), поскольку это название указывает на полное уничтожение Вавилона (16:19).

Типология: священные войны Израиля

Образы, с помощью которых Откр. 19:11—16 изображает пришествие Христа с небес как Судьи и Царя-воителя, победоносно восседающего на боевом коне, следует истолковывать в свете ветхозаветной терминологии священных войн Израиля. Тот же самый Бог завета, Который победоносно сражался за Израиль в древности, будет снова бороться ради спасения Своего верного народа нового завета.

Все ветхозаветные пророчества о царстве и мессианские пророчества, предсказывавшие победу Яхве или Его Мессии над всеми противниками, лишь частично исполнились в истории Израиля, а полное и славное их исполнение произойдет во время пришествия Христа¹⁰.

Поскольку пророчество об Армагеддоне является драматической кульминацией темы семи последних язв, полезно рассмотреть их типологическую связь с язвами, обрушившимися на Египет. Кульминацией десяти египетских казней было уничтожение всех первенцев, поскольку Яхве послал суд на землю Египетскую и на всех ее богов (см. Исх. 12:12). Израилю сообщено, что он избежит уничтожения лишь в том случае, если все израильтяне помажут двери своих жилищ кровью пасхального агнца (см. Исх. 12:13).

Прославленный Христос назван в Откровении «Агнцем» 28 раз. Значение этого символического имени для Церкви еще более усиливается, если понимать его как указание на пасхального агнца в Исх. 12. Евангелие Нового Завета говорит о том, что Христос умер на кресте как совершенный антитип пасхального агнца в древнем Израиле¹¹. Нанесенная на косяки двери кровь пасхального агнца не только избавила Израиль от суда Божьего, но и положила начало его исходу в землю обетованную.

Последняя же попытка египтян одержать верх над Израилем произошла у Чермного моря. Здесь Яхве выступил на стороне Израиля как его Божественный Воитель, ввергнув колесницы и войско фараона в морскую пучину (см. Исх. 14). После этого Моисей воспел вместе с Израилем эти знаменитые слова обетования: «Господь [Яхве] муж брани, Иегова имя Ему» (Исх. 15:3; ср. Пс. 23:8—10).

Избавление во время исхода рассматривается в теологии Ветхого Завета в контексте войн Яхве, называемых обычно в христианском предании «священными войнами». Подобно тому, как историческая победа Яхве над египетским войском у Красного моря завершила суды Божьи (язвы) над основным врагом Израиля, Армагеддон представлен в Откровении как последний относящийся к язвам суд Божий и последняя война Христа с Его врагами. Более того, по окончании излития семи язв и Армагеддона мы видим, что победившие зверя стоят «на стеклянном море, держа гусли Божий, и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца» (Откр. 15:2, 3).

Иными словами, Книга Откровение подтверждает библейскую типологию, а именно то, что исход-избавление древнего Израиля из Египта представляет собой модель и богословский тип финального избавления истинного народа остатка последнего времени Христом как Божественным Судьей и Царем.

Современные исследователи Ветхого Завета признают, что песнь Моисея рассматривает победу Яхве на Красном море в качестве модели, которая в своей сути будет повторяться в последующих войнах Яхве до тех пор, пока Бог Израиля не обретет покой среди народа Своего (см. Исх. 15:14—18). Один из богословов доказывает, что буквальный смысл песни Моисея в Исх. 15 требует типологического применения, поскольку Бог в ней заверяет Израиль (посредством структуры песни, см. особенно 15:14—16) в том, что Он будет действовать подобным образом на его стороне «всегда и повсюду»¹².

Исайя, желая подчеркнуть неизбежность избавления Израиля из вавилонского плена, неоднократно обращался к первому исходу Израиля из Египта как к прообразу будущего избавления Израиля от своего нового угнетателя — Вавилона¹³. В этом кроется богословское объяснение того, почему Откровение объединяет аллюзии на поражение Египта и падение древнего Вавилона в своей структурной композиции семи последних язв.

Символика семи последних язв явно заимствована из Книги Исход, но шестая и седьмая язвы полностью напоминают пророчества Исайи и Иеремии, касающиеся падения Вавилона (см. Ис. 13; 44—47; Иер. 50—51).

Слияние поражения Египта и падения Вавилона в описании последних язв, изливающихся на восставший против Бога и Его народа мир, дает таким образом дополнительную уверенность Церкви последнего времени. Результат ее исхода-избавления полностью гарантирован. Тот же Господь, Который поразил Египет и Вавилон, дабы освободить древний Израиль, чтобы тот своим поклонением мог прославить Его имя, будет действовать в космически-вселенском масштабе, чтобы освободить Свой народ остатка во время Второго пришествия Христа.

Если опыт избавления Израиля из Египта и Вавилона и войн Яхве представляет собой назначенную Богом модель Его искупительных действий для конца времени в истории спасения, то основные черты этого опыта должны реализоваться и исполниться в Армагеддоне, великом дне Бога-Вседержителя.

И здесь следует вспомнить еще об одном важном аспекте общей картины. День Яхве будет также войной Яхве и против отступившего от Бога неверного Израиля, терпеть идолопоклонство которого Он более не в силах (см. Ам. 5:18—27; Зах. 14:1—4). Подобное религиозно-духовное разграничение внутри Израиля подтверждает исходную предпосылку, что день Господа — это день спасения исключительно для верного остатка Израиля¹⁴. Уже пророки преднамеренно расширяли свое эсхатологическое видение дня Господня до космически-вселенских масштабов¹⁵.

Война Яхве против хананея Сисары

Самой символичностью своего имени Армагеддонская битва, по-видимому, указывает на священную войну Израиля против Сисары, военначальника хананейских царей, и на победу израильтян «у вод Мегиддонских» (Суд. 5:19). Когда Сисара напал на Израиль с девятьюстами железными боевыми колесницами, «звезды» небесные встали на сторону Израиля. В результате обрушившегося ливня колесницы застряли в грязи. Яхве явил Свое присутствие как Божественного Воителя. Он пошел перед Израилем и «привел в замешательство Сисару» (Суд. 4:14, 15). И «пало все ополчение Сисари-но от меча, не осталось никого» (Суд. 4:16; ср. 5:19—21).

Песнь Деворы прославляет это чудо Божье у Мегиддо как праведное дело [sidqot] Яхве ради Израиля, которое стоит того, чтобы вспоминать его вновь и вновь (см. Суд. 5:10, 11). Характерно, что ее песнь завершается на такой апокалиптической ноте: «Так да погибнут все враги Твои, Господи!» (Ст. 31).

Вторую часть составного апокалиптического термина (Har)magedon (см. Откр. 16:16) можно рассматривать как греческую транскрипцию названия Мегиддо (встречается в Септуагинте). Интересно заметить, что в одном случае Септуагинта переводит «Мегиддо» описательно: «быть поверженным» [ekkoptomenou] (Зах. 12:11) (В русском Синодальном переводе Библии это слово в Зах. 12:11 звучит как «долина Мегидцонская». — Прим. пер.). Это позволяет предположить, что символический термин Harmagedon в Откр. 16:16 этимологически происходит от основы gadad (резать, отсекать), и буквальное его значение может быть «гора кровопролития [уничтожения]».

В Откровении книги Ветхого Завета объединены с христоцентрической, эсхатологической перспективой. Иоанн намеренно объединяет мотивы исхода и священной войны в апокалиптическую картину, связующим и преобразующим центром которой является Христос как Агнец Божий.

Ключ к такому евангельскому истолкованию ветхозаветных образов и пророчеств лежит в первом видении воскресшего Христа, изображенном в Откровении. Видение представляет Христа как царя-первосвященника, совершающего Свое служение среди семи светильников небесного храма, которые ассоциируются с семью церквами (см. Откр. 1:13, 20). Здесь нам предлагается ключ к пониманию Откровения. Еврейская символика всей Книги Откровение исполняется во Христе и в Его вселенской Церкви.

Уже во вступлении говорится о том, что Христос освободил нас от наших грехов, «соделав нас царями и священниками Богу и Отцу Своему» (1:6; ср. Исх. 19:6). История Церкви Христовой задумана как реализация и исполнение истории искупления Израиля. Это делает несостоятельными всякие попытки применить ветхозаветные значения еврейских имен и географических названий в соответствии с их ветхозаветными этническими и географическими рамками.

День Яхве придет как День Сына человеческого. Священная война Яхве видоизменилась в войну Христа как Царя царей. Гнев Яхве назван гневом Агнца¹⁶. Песнь Моисея зазвучит вновь, но уже на более возвышенной ноте — как песнь Агнца (см. Откр. 15:2, 3). Суть использования Иоанном типологии можно охарактеризовать как окончательное выполнение новозаветных христологических и экклезиоло-гических задач².

Соединяя в себе ветхозаветные образы войны, последняя книга Библии раскрывает, что, согласно Божественному замыслу, ветхозаветные войны Яхве следует понимать как прообразы, указывающие на космически-вселенскую битву Армагеддон. Апокалипсис ясно возвещает Благую весть, заверяя, что Бог Израиля вновь проявит свою силу в истории спасения, выступив на стороне Своего народа завета и гарантируя его финальный исход и избавление.

В этот день Бога Вседержителя Христос явит Себя как Царь-Воитель и Судья перед всеми народами. Тогда Он оправдает Свой мессианский остаток. «Зверь и лжепророк», и их сторонники погибнут во время Его победоносного пришествия (Откр. 19:11—21).

Падение Вавилона: тип и антитип (прообраз и образ)

Символические образы падения Вавилона в результате внезапного высыхания вод реки Евфрата в Откр. 16:12, 19 представляют собой литературную и богословскую аллюзию на важнейшую историческую войну Яхве в истории Израиля.

Нововавилонская империя, согласно ее описанию в Книгах Даниила и Иеремии, с богословской точки зрения была основным врагом Израиля как народа завета Божьего. Иоанн включает Вавилон в свою апокалиптическую панораму по причине его борьбы с Иерусалимом, градом Божьим.

С теологической точки зрения Вавилон определяет его отношение (1) к Богу Израиля и Его плану спасения во святилище и (2) к Его народу завета. В Ветхом Завете Вавилон разрушил храм Божий в Иерусалиме, попрал Его религию, поносил имя Яхве и своим угнетением стремился погубить Израиль Божий (см. Дан. 1—5).

Эти определяющие теологические характеристики Вавилона сохраняются неизменными в его апокалиптическом антитипе¹⁸. Восстание Вавилона против Божьего авторитета развивается в двух измерениях: вертикально, оспаривая господство Яхве и Его спасающую волю; и горизонтально, против народа завета и его богослужения в святилище. Вавилон вел войну на два фронта — против Бога Израиля и против Израиля Божьего.

Ненависть, побуждавшая Вавилон к действиям в прошлом, в еще большей мере будет мотивом борьбы апокалиптического Вавилона. Теперь Бог неотделим от воскресшего Христа. Поэтому современный Вавилон требует христологического и экклезиологического определения¹⁹.

Новый Иерусалим ясно называется невестой или «женой Агнца» (Откр. 21:9), а «Господь Бог Вседержитель и Агнец — храм его» (ст. 22). Лишь те могут войти в него, чьи имена «записаны у Агнца в книге жизни» (ст. 27). Центральное место, откуда исходят повеления, названо «престолом Бога и Агнца» (22:1, 3). Христос наделен в Откровении всеми Божественными привилегиями (ст. 13)

Апокалиптический Вавилон обращает свое богохульство и ненависть против Бога, Его Христа и верной Церкви (13:5—8). Вавилон порабощает всемирную Церковь, отравляя ее учение о пути спасения и служении (17:2, 4; 14:8).

Сущность вести надежды в Откровении заключается в том, что Бог осудит Вавилон последнего времени раз и навсегда, оправдает истинный Израиль и наградит его славным спасением. Перспектива будущего падения Вавилона основывается на падении древнего Вавилона—его прообраза, определенного Богом. Основные богословские характеристики остаются неизменными, в то время как этнические и географические рамки устранены за счет появления космически-вселенского масштаба.

Подобно тому, как внезапно суд Яхве обрушился на древний Вавилон (см. Ис. 47:9, 11; Иер. 51:8), суд Христов также должен внезапно постигнуть вселенский Вавилон, царство антихриста (см. Откр. 18:8,10,19). Апокалиптическое падение Вавилона будет куда более опустошительным и более выразительным, чем падение его прообраза. Это будет Армагеддон для Вавилона.

Значение этих типологических параллелей становится яснее, если внимательно взглянуть на изначальное пророчество, как оно изложено пророками Исайей (гл. 41; 44—47) и Иеремией (гл. 50—51), а также на его историческое исполнение (см. Дан. 5; а также описания Ксенофона и Геродота). Особенно внимательно следует посмотреть на то, каким образом в действительности пал Вавилон в потрясающем соответствии с некоторыми аспектами пророчества.

Кир, персидский военачальник, действительно в полном соответствии с провидением Божьим, пришел с востока (см. Ис. 41:2, 25) и взял Вавилон «без битвы»²⁰. Он применил против защитников города военную хитрость, направив воды пересекавшей город реки Евфрат в другое русло. Это произошло в буквальном соответствии с предсказанием пророчества²¹.

Яхве должен был сделать так, чтобы «отворялись для него двери, и ворота не затворялись» (Ис. 45:1. Подчеркнуты как искупительная мотивация («ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего», 45:4), так и Божественная цель («Он [Кир] построит город Мой и отпустит пленных Моих», и восстановит храм, 45:13; 44:28).

Поэтому Бог даровал Киру почетные титулы «помазанника Своего» и «пастыря Моего» (45:1; 44:28) — титулы, возвышающие действия Кира в суде над Вавилоном и в искуплении Израиля (см. Езд. 1:1—4) до степени драматического типа священной войны Мессии против апокалиптического Вавилона. Образно Сам Яхве обращался к Евфрату: «„Иссохни!» и реки твои Я иссушу» (Ис. 44:27). Кир был лишь исполнителем воли Яхве в суде Божьем над Вавилоном.

Как Яхве и Его народ завета находились в центре падения Вавилона, так Христос и Его народ завета — верная Церковь — находятся в центре падения современного Вавилона и последней святой войны — Армагеддона. Поэтому важно прежде определить богословские характеристики каждого из участников падения Вавилона по воле Яхве, после чего мы сможем с точностью выявить соответствующие функции каждого из участников Армагеддона апокалиптического падения Вавилона, которое произойдет по велению Христа.

1. Вавилон правил как враг Господа и угнетатель Израиля.

2. Евфрат был неотделим от Вавилона, снабжая его водой и защищая, подобно стене, то есть также враждебен Израилю.

3. Высыхание Евфрата указывало на суд Божий над Вавилоном и привело к внезапному его падению. Это событие, следовательно, подготавливало избавление Израиля.

4. Кир и выступавшие в союзе с ним цари Мидо-Персии пришли как предсказанные в пророчестве цари с востока для того, чтобы исполнить волю Божью в отношении Вавилона²². Они были врагами Вавилона и избавителями Израиля. Кир «помазан» Господом поразить Вавилон и освободить Израиль.

5. Даниил и Израиль Божий в Вавилоне составляют покаявшийся, верный Божий народ завета (см. Дан. 9:3—19).

Эти богословские характеристики можно назвать основными в падении древнего Вавилона.

В Книге Откровение Вавилон олицетворяет главного врага Христа и Его Церкви. Вавилон и Израиль теперь рассматриваются как всемирные силы. Например, Евангелие предназначено «всякому народу, и колену, и языку, и племени» (Откр. 14:6). Такое перечисление подчеркивает всемирный характер Церкви. Подобным же образом, последующее возвещение о падении Вавилона великого основывается на том, что он заставил «все народы» пить свое смертоносное вино (14:8). Весь мир, в конечном счете, попал под его влияние (13:3-4, 8).

В соответствии с таким всемирным масштабом Вавилона богодухновенный автор придает и реке Ефрат всемирный масштаб: «Воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди, и народы, и племена, и языки» (17:15). Настаивающие на том, что «Евфрат» олицетворяет лишь народ, живущий там, где географически расположена буквальная река Евфрат, вынуждены использовать такое же толкование в отношении «Вавилона», «Израиля», «горы Сион» и т. д. Такой подход, однако, упускает суть христоцентрической природы библейского антитипа. Евангелие Иисуса Христа освобождает нас от рамок этнического и географического буквализма в подходе к мессианской эпохе.

Данное ангелом значение Евфрата («люди, и народы, и племена, и языки») предостерегает нас от попытки прибегнуть к ближневосточному контексту при толковании символа Евфрата. Всякий раз, когда Бог осушает буквальную реку или «топит» врагов Израиля — в случаях с Красным морем, рекой Иордан или с наводнением, погубившим вторгшийся народ в Ис. 8:7, 8 — это всегда обозначает суд Провидения над врагами народа Божьего. Осушение великой реки Евфрат во время шестой язвы (см. Откр. 16:12) не будет исключением.

Суд грядет, когда политические власти и множество людей из всех народов неожиданно осознают приговор Божий над религиозным Вавилоном и лишат его своей поддержки. Их приверженность Вавилону обратится в активную ненависть, в такую вражду, которая полностью уничтожит его. Так внезапная перемена сторонников Вавилона и уничтожит его.

Откр. 17 открывает это удивительное прекращение политической поддержки религиозного руководства Вавилона в соответствии с вынесенным Богом вердиктом (17:7). Вызывает удивление то, что, согласно воле Божьей, саморазрушение Вавилона произойдет по вине его сторонников. Внезапно воды Евфрата высохнут, то есть поддержка со стороны народов будет прекращена (17:15). Зверь с десятью рогами из тайного любовника внезапно превратится в ярого противника Вавилона и полностью уничтожит блудницу (17:16).

Такое внезапное изменение отношений внутри нечестивого союза произойдет лишь в тот «час», когда объединивший свои силы Вавилон обрушится на верный христианский остаток (17:14; 12:17; 18:5—8).

Когда Кир осушил воды Евфрата, он тем самым подготовил путь для всех царей с востока, дав им возможность вступить в столицу и низвергнуть правителя мировой империи. Таким образом исполнились слова, начертанные на стене во время пира Валтасара: «Разделено царство твое и дано Мидянам и Персам» (Дан. 5:28). Пророчество не исполнилось полностью и окончательно, когда Кир сверг древний Вавилон, что позволило Израилю вернуться в Иерусалим (см. Езд. 1:1—5).

Апокалиптические черты небесных знамений и вечное уничтожение Вавилона будут исполнены лишь тогда, когда Сам Мессия придет в Своей Божественной славе как святой Воитель. Он придет для того, чтобы окончательно свергнуть земной Вавилон, когда его грехи против Израиля Божьего дойдут до неба (см. Откр. 18:5). То, что Христос вершит из небесного храма Божественный суд над Вавилоном современного мира (см. Откр. 15—19), представляет собой не просто поразительную аналогию с победоносным низвержением Вавилона Киром. Христова миссия не просто «соответствует» модели искупительной работы — Его финальная миссия должна исполнить типы Израиля и пророчества об избавлении от Вавилона во всемирном масштабе и в славе.

Теперь Христос придет не из какого-либо места на земле, но непосредственно от престола Божьего, от астрономического или космического востока. Его пришествие будет сопровождаться проявлением величайшей славы, которую мир когда-либо видел. Это будет самое великое освобождение, которое Израиль Божий когда-либо переживал. «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый» (Откр. 19:11, 14).

Армагеддон, предваряющий Тысячелетнее царство, и Армагеддон, завершающий его

Откр. 19:17—21 и 20:7—9 требуют особого внимания. Оба текста основываются на одном и том же пророчестве о войне Яхве — Иез. 38,39. Применяют они, однако, это ветхозаветное предсказание по-разному. В Откр. 19 война Яхве отнесена к Армагеддону во время Второго пришествия Христа, а Откр. 20 относит ее к осаде Нового Иерусалима, происходящей после тысячелетия.

Многие исследователи едины во мнении, что префикс Наг (Гора) в слове Harmagedon (16:16) указывает на «горы Израиля», которые станут свидетелями поражения войск Го-га, напавшего на Израиль Божий. «Падешь ты на горах Из-раилевых, ты и все полки твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение всякого рода хищным птицам и зверям полевым» (Иез. 39:4).

Кроме того, звучащий с неба и обращенный к хищным птицам призыв (см. Откр. 19:17,18) участвовать в вечере, пожирая трупы павших полчищ и народов Вавилона, по своей сути повторяет призыв пожрать трупы павших воинов Гога и его союзников, погибших на горах Израилевых (см. Иез. 39:17—20). Изображенная в Иез. 38, 39 эсхатологическая картина не нашла своего исполнения в дальнейшей истории, хотя некоторые протестантские богословы и рассматривают победы Маккавеев над сирийским царем Антиохом IV (165 г. до н. э.) как начальное и частичное исполнение этого пророчества²³.

Книга Откровение, однако, авторитетно раскрывает то, каким образом Иез. 38, 39 обретет свое апокалиптическое исполнение в истории спасения. Оно произойдет в ходе последнего восстания всемирного Вавилона против Христа и Его мессианского Израиля в конце христианской эпохи. Откровение в единой и цельной картине возвещает христологическое исполнение всех типов и пророчеств Ветхого Завета²⁴.

Откр. 19:18 преднамеренно расширяет географические «горы Израилевы» Иезекииля до всемирного масштаба своим утверждением, что хищные птицы должны пожрать «трупы всех свободных, и рабов, и малых, и великих». Перечень народов, приведенный в Иез. 38, приобретает всемирный масштаб. Армагеддон — это ответ Бога планете, восставшей против Христа и Его верных сторонников.

Основной вопрос великой борьбы отчетливо показан в свете противостояния двух апокалиптических сторон в конфликте: «И увидел я зверя, и царей земных, и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его» (Откр. 19:19). Согласно Откровению, ветхозаветное пророчество о войне Гога против Яхве и верного Израиля в конце времени найдет свое исполнение в войне «зверя» и его антихристианских союзников («лжепророка», «царей земных», 19:19, 20) против Христа Иисуса и Его войска.

В Откровении нет фактического описания битвы между Христом и антихристом (см. 6:15—17), но результат финальной схватки между Небом и землей обобщается кратким упоминанием о том, что и зверь, и лжепророк были «схвачены» и «живые брошены в озеро огненное» (19:20). Очевидна преемственность между этим судом и тем, что обрушился на Гога и его союзников в Иез. 38:22.

Откр. 19 не содержит описания какого-либо Божественного действия против дракона или самого сатаны. Суд над ним изображается в следующей, 20-й главе. Сатана «скован» на «тысячу лет», а точнее, «прикован» к тому всемирному кладбищу, в которое превратилась опустошенная земля, в ожидании времени, когда он предстанет перед последним судом.

После воскресения нечестивых в конце Тысячелетия мы видим, что сатана освобожден «на короткое время» и получает возможность «обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань» (20:7). Эти ветхозаветные имена совершенно ясно указывают на войну Яхве в Иез. 38, 39. Таким образом, Откр. 20 учит, что предсказанная в Книге Иезекииля эсхатологическая война обретет свое исполнение также после Тысячелетнего царства. И вновь открывается глобальный масштаб исполнения пророчества Иезекииля.

«Гог и Магог» более не приходят «от пределов севера» (Иез. 38:6,15; 39:2), чтобы напасть на «землю Мою» и на «народ Мой Израиль» (Иез. 38:14, 16; 39:7). Они соберутся от «четырех углов земли» для того, чтобы осадить Новый Иерусалим, спустившийся с небес на землю. Этот небесный город назван «святым городом», поскольку в нем пребывают Бог, Агнец и святые (20:9; 21:1—3).

Эта война (после тысячелетия), вызванная восстанием нечестивых всех времен, совершенно очевидно направлена против Святого. Заключительным штрихом этой последней картины неугасимой ненависти к Творцу, Искупителю и святым будет «озеро огненное и серное» (20:10, 15). Вечная погибель — вот судьба тех, чьи имена «не были записаны» в книгу жизни Агнца (20:15; 21:27).

В завершение отметим, что Откровение учит тому, что война из Откр. 20:8 после Тысячелетнего царства имеет ту же теологическую сущность, что и Армагеддон до тысячелетнего царства. До наступления тысячелетнего царства сатана нападает на Христа в Его всемирную Церковь, символически представленную образом «святого града» (ср. Откр. 11:2). По окончании тысячелетия он нападает на Христа, Его Церковь и святой город, который спустился с небес как новый Иерусалим (21:2,10). Эти две части исполнения пророчества Иезекииля о последней войне Яхве в Откр. 19 и 20 предполагают использование определенных принципов истолкования Писания. Придерживаясь этих вдохновенных наставлений, мы оберегаем свой разум от необоснованных ожиданий и праздных рассуждений относительно будущего.

Первый принцип пророческого истолкования заключается в том, что Бог и Его Мессия всегда находятся в центре борьбы между добром и злом. Носящие военный характер предсказания, которые имеют светскую природу и не относятся ко Христу и Божественному плану спасения, никак не связаны с пророчествами Ветхого Завета или с новозаветной войной Армагеддон. Война Яхве никогда не была «светской», политической борьбой между нациями. Как в Ветхом, так и в Новом Завете суд Божий над Его врагами обычно изображается в виде справедливой и святой войны Божьей с характерным для нее богоявлением, вызывающим трепет²⁵.

Ветхозаветная война Яхве и Его явление в прообразе и пророчестве видоизменяется в Новом Завете в драматическое явление Христа. Такое христологическое исполнение неизбежно подразумевает экклезиологическое (относящееся к Церкви) исполнение ветхозаветных предсказаний о войне.

Христос как Глава Церкви не может быть отделен от Своего Тела (см. Еф. 5:23). Откровение применяет предсказание Иезекииля о войне Яхве против Гога (и других национальных врагов Израиля) дважды к вселенским врагам Христа и Его верной Церкви (см. Откр. 19:17—20; 20:8). Такой христоцен-трично-экклезиологический принцип составляет суть евангельской герменевтики Нового Завета.