Глава 4 Печати и трубы: некоторые последние дискуссии

Джон Паулин

Редакционный обзор. В последние годы внимание адвентистских богословов было приковано к литературной структуре Книги Откровение. Проведенные ими исследования подтвердили общую позицию пионеров адвентизма, заключавшуюся в том, что исполнение параллельных линий пророчества (а именно о семи церквах, семи печатях и семи трубах) простирается через всю христианскую эпоху, начиная от дней Иоанна и заканчивая Вторым пришествием Христа.

Сегодня некоторые исследователи приводят доводы в пользу существования двух различных исполнений пророчеств о печатях и трубах (а также других частей Откровения, включая временные периоды). Они усматривают второе (основное для них) исполнение пророчеств о печатях и трубах, которое произойдет во время конца, связывая пророчество о печатях, как правило, со следственным судом из Дан. 7. Исполнение пророчества о трубах также помещается либо в конец времени непосредственно перед Вторым пришествием, либо во время, наступающее вслед за окончанием испытания.

В настоящей главе автор обобщает те свидетельства, которые излагаются во вступительных разделах данной серии. Он, кроме того, анализирует модели святилища и праздники, на которые ссылается книга. По его утверждению, собранные данные определенно подтверждают правильность исторического подхода пионеров адвентизма, согласно которому эти пророчества имеют лишь одно исполнение, которое простирается через всю христианскую эпоху, и не могут иметь второе исполнение в конце времени.

План главы

1. Спорные вопросы

2. «Общая стратегия» Откровения

3. Исторический подход и семь печатей

4. Исторический подход и семь труб

5. Заключение

Спорные вопросы

Общая позиция пионеров адвентизма. К концу прошлого века ведущие исследователи Библии Церкви адвентистов седьмого дня пришли к согласию в вопросе применения различных частей Книги Откровение к истории христианской эпохи.

Согласно их пониманию, послания к семи церквам (см. Откр. 1—3) первоначально были адресованы семи церквам I в. от Р. X., которые опекал Иоанн. Однако по смыслу эти послания (если воспринимать их символически) относятся также и к семи основным периодам христианской истории.

Согласно точке зрения пионеров адвентизма, печати, трубы и глава 12 (см. Откр. 4—12) представляют собой три параллельные линии повествования, охватывающие всю христианскую эпоху. Семь печатей параллельны посланиям к семи церквам в смысле описания основных периодов христианской истории. Семь труб относятся прежде всего к судам Божьим над западной и восточной частями Римской империи. Глава 12 изображает великую борьбу, которая происходит на небесах и отражается в опыте Церкви на земле.

Они также сходились во мнении, что суть событий, описанных в главах 13—19, относится к концу времени и ведет ко Второму пришествию Христа. События же Откр. 20—22 рассматривались как относящиеся к времени после Второго пришествия.

Следовательно, в раннем адвентизме сформировалась единая позиция, согласно которой Книга Откровение естественным образом может быть разделена на две части. Первая из них охватывает основные события пророческой истории между двумя пришествиями Христа, хотя каждая серия пророчеств подводит нас к концу времени. Такой подход к истолкованию Откр. 1—12 получил название исторического подхода. Он основывался на модели, примененной Даниилом и Самим Христом для изображения будущего в виде ряда исторических событий, простирающихся от времени пророка до установления Царства Божьего¹.

Вторая же часть Откровения воспринималась как охватывающая прежде всего события, непосредственно связанные со Вторым пришествием. Хотя лишь немногие исследователи соглашаются сегодня с ней во всех деталях, но «Пособие по книгам Даниила и Откровение» Урии Смита и поныне выражает эту фундаментальную концепцию, выработанную сто лет тому назад нашими духовными предшественниками².

Новые истолкования. В последние годы ряд адвентистских исследователей изучили вероятность того, что смысл изображенной в Откровении картины конца времени может оказаться куда шире, чем ранее полагали адвентисты. В целом эти истолкователи признают историческую позицию относительно видения о церквах (см. Откр. 1—3) и второй половины книги (см. Откр. 13—22).

Однако в большинстве своем они утверждают, что некоторые части Откровения, в том числе и упоминаемые в них временные периоды, имеют второе исполнение в будущем. Основные разногласия существуют в понимании пророчеств о печатях и трубах (см. Откр. 4—11). Эти «истолкователи конца времени»³ полагают, что печати и трубы (см. Откр. 4—11) изображают события, связанные с концом времени, но никак не являющиеся общим обзором христианской эпохи. Согласно общепринятой точке зрения, печати (см. Откр. 4—6) воспринимаются как изображение аспектов следственного суда, начавшегося в 1844 г., а трубы (см. Откр. 8—11) — как события, которые произойдут по окончании времени испытания и непосредственно перед пришествием Христа. Некоторые исследователи рассматривают такую интерпретацию как второе исполнение.

Их исследования и связанные с ними дискуссии выявили то обстоятельство, что позиция адвентистов седьмого дня в вопросе толкования пророчеств о печатях и трубах недостаточно хорошо обоснована и не позволяет говорить о верности исторического или какого-либо иного подхода. Обычно адвентисты исходили из того, что печати и трубы представляют собой две серии истор+ических пророчеств, простирающихся от времени пророка до конца, но не подтвердили эту точку зрения тщательной экзегезой текста⁴. Независимо от того, подтвердится ли правильность современных истолкований пророчеств о печатях и трубах как относящихся к концу времени или нет, авторы этих интерпретаций стимулировали исследовательский процесс тем, что привлекли всеобщее внимание к этим наименее ясным местам Откровения.

Хотя понимание пророчеств о печатях и трубах, возможно, и не является жизненно важным для спасения, реалии современности требуют, чтобы этим пророчествам было уделено больше внимания, чем прежде. Поэтому данная глава представляет собой попытку описать те особенности Книги Откровение, которые следует учитывать, обращаясь к вопросу об истолковании пророчеств о печатях и трубах.

«Общая стратегия» Откровения

Роль литературной структуры. Главные свидетельства, которые приводятся в защиту исторического понимания пророчеств о печатях и трубах, основываются на наблюдении, что структура Книги Откровения представляет собой «хиазм»⁵. «Хиастическая структура» возникает, когда слова и идеи параллельны друг другу в обратном порядке от начала до конца книги.

В случае с Откровением содержание до главы 15 в целом обратно параллельно материалу после этой главы. Кеннет Стрэнд (Strand) полагает, что первая (и большая по объему) часть книги относится ко всей христианской эпохе. Содержание же Откровения после 15-й главы почти исключительно обращено к периоду, наступающему по окончании времени испытания, то есть будущему по отношению к нам времени. «Хиазм» и его роль становятся самоочевидными, если мы сравним первые три главы Откровения с последними двумя⁶. Исследователи же, которые относят исполнение этих пророчеств к концу времени, не соглашаются с таким пониманием литературной структуры Откровения, поскольку оно свидетельствует не в пользу их толкования печатей и труб.

Я постараюсь посредством внимательного сопоставления глав 4—7 с главой 19, как предлагает Стрэнд, прояснить, насколько его подход приемлем к истолкованию печатей и труб. В тексте на языке оригинала я обнаружил четыре группы параллельных идей между пророчеством о печатях и главой 19, две из которых непосредственно относятся к той проблеме, которую мы обсуждаем⁷.

1. В главах 4 и 5 сцены богослужения описывают возносимую Богу хвалу за Творение и за крест. В параллельных же сценах глав 7 и 19 возносится хвала Богу за искупление Его народа от Вавилона последнего времени. Такое наблюдение подразумевает, что время действия глав 4 и 5 лучше всего отнести к началу христианской эпохи.

2. Откровение 6:10 повествует о времени, когда Бог «еще не судит». Откровение же 19:2 обращено к событиям после завершения суда. Суд не идет в главах 4 и 5, когда печати еще не сняты. Очевидно, суд должен происходить где-то между снятием пятой печати (когда мученики взывают о суде) и возвещением о том, что суд свершился, в Откр. 19:2.

Эти два наблюдения согласуются с позицией, согласно которой первая часть Откровения обращена ко всей христианской эпохе, а вторая — к концу времени.

Роль святилища в Откровении

Вводные сцены в обстановке святилища. Исследования выявили целый ряд фактов, говорящих в пользу того, что сам Иоанн воспринимал пророчества о печатях и трубах как охватывающие всю христианскую эпоху в целом, но не одно лишь последнее время. Например, мы видим значительную прогрессию в тех картинах святилища, которыми открываются различные части Откровения⁸.

Первая сцена, связанная со святилищем (Откр. 1:12—20). В этом видении символика святилища использована для изображения присутствия Христа среди церквей на земле. Однако само небесное святилище не изображается. Сцена происходит на Патмосе, и семь светильников символизируют семь церквей. Совершенно ясное приглашение «взойти» в небесную обитель последует позже, в Откр. 4:1.

Вторая сцена во святилище (4:1—5:14). Центром внимания теперь становится святилище на небесах. В этом вступлении к пророчеству о печатях мы видим больше всего символики, связанной со святилищем. В сцене искусно переплетаются символы, отражающие практически все аспекты еврейского культа.

Лишь два торжественных праздника, проводимых в израильском святилище, затрагивали практически каждый аспект его богослужения: освящение святилища (ср. Исх. 40) и День искупления.

Картина, предстающая перед нами в главах 4 и 5, впервые в книге изображает небесное святилище. Наилучшим образом эта сцена соответствует служению освящения древнего святилища. Центральная тема — результаты креста, одним из которых стало установление правления Христа в небесном святилище.

Эта картина определенно не связана с судом, чего следовало бы ожидать, если бы подразумевался День искупления. Фактически терминология суда в этой сцене полностью отсутствует⁹. Единственный раз греческое слово, обозначающее суд, встречается в первой части книги, в Откр. 6:10, где речь идет о том, что Бог еще не начал судить! Поскольку сцена во святилище в Откр. 5 предшествует снятию печатей, свидетельство о том, что снятие пятой печати происходит, когда суд еще не начался, является решающим для соотнесения временных рамок пророчества о печатях с целой христианской эпохой.

Третья и четвертая сцены во святилище (8:2—6 и 11:19). Действие продолжается в небесном святилище. Третья сцена (8:2—6) подробно описывает первое помещение святилища, в котором проходит заступническое служение. Четвертая (11:19) изображает второе его помещение в свете суда (ср. 11:18).

Пятая сцена во святилище (15:5—8). При описании сцены снова используется язык освящения небесного святилища (слава наполняет храм), но фактически изображается его закрытие, прекращение служения в нем.

Шестая сцена во святилище (19:1—10). Данная сцена в таких словах, как престол, поклонение и Агнец, соответствует второй сцене, но здесь полностью отсутствует типичная для святилища символика. Небесное святилище скрылось из виду.

Седьмая сцена во святилище (21:1—22:5). Центр видения возвращается на землю, соответствуя главе 1. Господь Бог и Агнец — храм святого города (21:22). Бог ныне пребывает со Своим народом на земле (21:3).

В этих вводных сценах, связанных со святилищем, просматриваются две определенные прогрессии. Во-первых, внимание читателя обращается от земли к небесам, а затем вновь переводится на землю. Во-вторых, читатель последовательно наблюдает за освящением святилища, посредническим служением, судом, прекращением служения в святилище, после чего святилище исчезнет из его поля зрения. Эта прогрессия проиллюстрирована ниже.

В этой прогрессии сцена, непосредственно относящаяся к искуплению и суду, начинается лишь в 11:18,19. Первая половина книги сосредотачивает внимание на освящении и посредничестве; ко второй же развитие идет к суду и отсутствию святилища. Такая схема соответствует общей позиции пионеров адвентизма и взгляду Кеннета Стрэнда, согласно которым Откровение делится на историческую и эсхатологическую половины.

Модель ежедневного/ежегодного служения. Когда Книга Откровение рассматривается в целом в контексте святилища, это помогает выявить некоторые ранее скрытые модели. Из исторических источников мы знаем о том, как проводились ежедневные и ежегодные служения в храме на момент написания Откровения. Сопоставление Откр. 1—8 с этими источниками позволяет предположить, что этот раздел книги отражает ежедневные служения святилища, которые предвосхищали крест¹⁰.

Ежедневное жертвенное служение (tamid) в храме начиналось с того, что избранный священник входил в Святое и поправлял светильники, чтобы удостовериться, что каждый из них горит достаточно ярко и в каждом достаточно масла (ср. Откр. 1:12—20). После этого служения отворялись главные ворота храма (ср. Откр. 4:1). Затем приносился в жертву агнец (ср. Откр. 5:6) и кровью его окроплялось основание жертвенника всесожжения во внешнем дворе храма (ср. Откр. 6:9). После такого кропления кровью на золотом жертвеннике в Святом возносилось курение (ср. Откр. 8:3, 4; Лк. 1:8—10). Затем, во время перерыва в пении (ср. Откр. 8:1), звучали трубы, указывая на то, что жертвоприношение совершилось (ср. Откр. 8:2, 6).

Первая часть Откровения не только отражает основные этапы ежедневного жертвоприношения в храме, но и делает это в том же порядке. Поэтому все, что относится к церквам, печатям и трубам, неким образом ассоциируется с ежедневным храмовым служением (tamid). Адвентисты седьмого дня воспринимают такие ежедневные служения как образ посреднической фазы служения Христа, которая началась в небесном святилище со времени Его вознесения в 31 г. от Р. X. То обстоятельство, что вводные сцены к пророчествам о печатях и трубах ассоциируются с освящением святилища и посредническим служением в нем, определенно согласуется с этим открытием.

Поэтому интересно отметить, что в главе 11 мы видим переход к языку ежегодного служения — Дня искупления. Кеннет Стрэнд отметил, что в Откр. 11:1,2 мы видим явную аллюзию на День искупления. Она появляется сразу же за сообщением об исполнении временных пророчеств Даниила (см. Откр. 10:5, б)¹¹. В Лев. 16 — основной главе, содержащей описание Дня искупления, происходит очищение первосвященника, святилища, жертвенника и народа. Единственным другим местом в Писании, где соединяются вместе термины святилище, жертвенник и народ, является Откр. 11:1, 2. Поскольку новозаветный Первосвященник, Иисус Христос, не нуждается в очищении, упоминание об измерении святилища, жертвенника и народа представляется преднамеренной ссылкой на День искупления, в который все это оценивалось, или «измерялось» (ср. 4 Цар. 8:2; Мф. 7:2). Эта трудно уловимая аллюзия на День искупления непосредственно предшествует более явной, которую мы видим в Откр. 11:18, 19.

В заключение мы можем сделать вывод, что помещенная в Откровение за счет образов из святилища модель ежедневного/ежегодного служения подсказывает, что первая часть книги (см. Откр. 1—10) указывает на посредническое служение Христа. В одиннадцатой главе символика, связанная с ежедневным служением, сменяется аллюзиями на служение Дня искупления, ассоциирующееся с судом. Это естественным образом вытекает из нашего деления книги на две части. Первая часть концентрирует внимание прежде всего на основных событиях христианской эпохи, а вторая — на финальных событиях той эпохи, когда суд положит конец греху и грешникам.

Отражение ежегодных праздников в Откровении. Столь же поразительны и свидетельства того, что Книга Откровение в своей структуре следует ежегодным праздникам еврейского календаря12.

Пасха. Послания к семи церквам напоминают о Пасхе — основном весеннем празднике. Например, нигде более во всем Откровении мы не встречаем столько ссылок на смерть и воскресение Христа, как в этой части (ср. Откр. 1:5,17,18)¹³. Внимательный анализ состояния церквей, который делает Христос, напоминает нам эпизод из истории Израиля, когда каждая еврейская семья непосредственно перед Пасхой должна была избавиться от всей имеющейся закваски (см. Исх. 12:19; 13:7). Поскольку Пасха является единственным праздником, нашедшим свое исполнение во время пребывания Христа на земле (см. 1 Кор. 5:7), вполне естественно, что она ассоциируется с той частью книги, где Он изображается во время Своего служения церквам на земле.

Пятидесятница. Если сцена вокруг престола в Откр. 4 и 5 символизирует освящение небесного святилища, то вполне уместна ее ассоциация с Пятидесятницей. Впервые празднование Пятидесятницы состоялось, когда Моисею был дан закон на Синае (см. Исх. 19 и 20). Будучи новым Моисеем, Христос образно получает новую Тору (закон) от Бога (см. Откр. 5). Исх. 19 повествует также и об освящении Израиля как народа Божьего (Исх. 19:5, 6; ср. с Откр. 5:9, 10). Еврейская литургия для праздника Пятидесятницы включала чтение не только Исх. 19, но и Иез. 1, представляющего собой основной литературный фон для Откр. 4 и 5.

Праздник труб, День искупления. Звук семи труб — сцена, помещенная почти в середину книги (см. Откр. 8 и 9, 11), — напоминает читателю о семи ежегодных праздниках новолуния, кульминацией которых был Праздник труб. Он знаменовал переход от весенних праздников к осенним. Праздник труб, приходившийся на первый день седьмого месяца (соответствовавший седьмой трубе), возвещал о судном времени, завершавшемся Днем искупления (ср. 11:18, 19). С этого момента в книге все больше внимания уделяется концепции суда¹⁴.

Праздник кущей. Последним из пяти основных праздников левитской системы (ср. Лев. 23) был праздник кущей, следовавший за Днем искупления. Урожай собран (ср. Откр. 14—20). Бог отныне «пребывает в скинии» со Своим народом (Откр. 21:3). Описания эсхатологического празднования в Откровении наполнены образами пира, пальмовых ветвей, музыки и ликования пред Господом¹⁵. Основные образы этого праздника — вода и свет — находят свое окончательное исполнение в Откр. 22:1, 5.

В адвентизме весенние праздники всегда связывались с крестом Христовым, Его инаугурацией и служением в небесном святилище. Осенние праздники исполняются в конце времени, в следственном суде и в событиях, сопровождающих Второе пришествие Христа. Упускается из виду то, что Праздник труб наступает как кульминация семи праздников новолуния (см. Чис. 10:10) и как бы образует мост между весенними и осенними праздниками. Поэтому именно в семи трубах Откровения мы обнаруживаем хронологический мост между весенними и осенними праздниками, между описанием креста и начала христианской эпохи и картиной последнего времени.

Таким образом, первая половина Откровения, в основе которой лежат ежедневные жертвоприношения и весенние праздники, сосредотачивает внимание на кресте и его значении, в то время как вторая половина книги, в основе структуры которой лежат ежегодные жертвоприношения и осенние праздники, концентрируется на событиях конца. Праздник труб (первый день седьмого месяца) открывал время года, в которое происходил суд и очищалось святилище (см. Откр. 11:18,19).

Выводы. Изложенный выше материал о контексте Откровения, связанном со святилищем, указывает на то, что хиазм, обнаруженный Кеннетом Стрэндом, подтверждается теми общими тенденциями, которые характерны для всей Книги Откровение. Эти тенденции позволяют предположить, что Иоанн понимал пророчества о печатях и трубах как охватывающие всю христианскую эпоху от его времени до Второго пришествия (сколь долгой бы ни была эта история с точки зрения Иоанна). Основное разногласие со Стрэндом касается вопроса о том, какие главы являются центром книги: Откр. 11—12 или 14—15. Вопрос этот, однако, не имеет первостепенной важности. Материал Откр. 12—14 носит переходный характер. Эти главы сосредоточены на описании последнего гнева народов против Остатка (12:7; 13). Много места, однако, в этом отрывке уделено историческому обзору, который подводит нас к кульминации и готовит сцену для финальных действий и персонажей, которых мы видели на протяжении большей части этой эпохи. Начиная с главы 15, внимание почти всецело концентрируется на самом конце последнего времени.

Исторический подход и семь печатей

Ввиду ограниченности объема главы мы не сможем дать исчерпывающий ответ тем, кто полагает, что пророчество о печатях (см. Откр. 4—8) относится к событиям последнего времени¹⁶. Важнейшее библейское обоснование такой позиции вытекает, как правило, из двух положений: 1) очевидно, что Откр. 4 и 5 содержит параллели с Дан. 7, Иез. 1—10 и Откр. 19. Поскольку суд представляет собой основную тему этих параллельных отрывков, следовательно, сцена в Откр. 4 и 5 должна относиться к следственному суду, начавшемуся в 1844 г.; 2) столь же очевидно, что некоторые из символов в Откр. 4 и 5 относятся к изображению аспектов служения Дня искупления¹⁷. Следовательно, можно предположить, что вся сцена изображает День искупления. Эти аргументы, безусловно, заслуживают изучения, но они никак не меняют ту картину, которую мы вкратце обозначили выше.

Прежде всего, хотя параллели с книгами Иезекииля и Даниила поучительны, они не отражают всей картины в целом. Иоанн Богослов косвенно ссылается и на другие значительные тексты Ветхого Завета¹⁸. Общей темой, связывающей друг с другом все пять ветхозаветных текстов, является не суд, а описание престола Божьего. Фактически Иоанн заимствует символику тронного зала из Дан. 7 и Иез. 1—10, но не использует присутствующие в этих главах аспекты суда¹⁹.

Особенно бросаются в глаза существенные различия между Откр. 4, 5 и Дан. 7. В Книге Даниила престолы ставятся (см. Дан. 7:9); в Откровении престолы уже стоят (см. Откр. 4:2—4). У Даниила открываются книги (см. Дан. 7:10); в Откровении — одна запечатанная книга (см. Откр. 5:1). В Книге Даниила центральная фигура — «Сын человеческий» (Дан. 7:13; термин, с которым Иоанн, безусловно, был знаком, — 1:13); в Откровении — Агнец (см. Откр. 5:6; этот термин скорее соответствует ежедневному служению, нежели Дню искупления).

Как уже отмечалось ранее, в сцене из Откр. 4 и 5 язык суда полностью отсутствует²⁰ вплоть до 6:10, где становится очевидным тот факт, что суд еще не начался. Откр. 4 и 5 не может относиться к суду последнего времени, потому что даже ко времени снятия пятой печати суд еще не начался. В Откр. 4 и 5 мало аллюзий, относящихся ко Дню искупления, но куда больше таких, которые связаны с другими аспектами святилища и служения в нем. Складывается общее впечатление, что этот текст относится не какому-либо одному помещению или ритуалу, но подробно перечисляет почти все аспекты древнего служения.

Приведенные выше соображения относительно темы святилища в литературной структуре Откровения ясно указывают на то, что Откр. 4 и 5 представляет собой символическое описание служения инаугурации, которое состоялось в небесном святилище в 31 г. по Р. X. Все, что следует за сценой инаугурации, относится ко всей христианской эпохе в целом, а не только к ее концу.

Предпринятые недавно попытки ограничить Откр. 4 первым помещением небесного святилища, а Откр. 5 — вторым представляются несостоятельными в силу полного отсутствия в тексте каких-либо свидетельств, говорящих о перемещении престола между двумя главами. Обе главы отражают одно и то же место, показанное пророку в видении.

Исторический подход и семь труб

Аргументы в пользу истолкования пророчеств о семи трубах в контексте последнего времени (см. Откр. 8—И) выглядят более убедительно, чем те, которые предлагались в отношении пророчеств о печатях. Утверждается, что поверженная на землю кадильница (см. Откр. 8:5) символизирует окончание времени испытания. В таком случае следующие за этим пророчества о трубах (8:7 и далее) должны исполниться после завершения времени испытания. Дополнительный аргумент в пользу их исполнения после времени испытания заключается в том, что вызванное звуками первых двух труб разрушение земли, моря и деревьев происходит лишь по окончании запечатления избранных (см. Откр. 7:1—3). Третье свидетельство в пользу того, что пророчества о трубах исполняются после времени испытания, заключается в том, что саранче, вышедшей при пятой трубе, не позволено наносить вред запечатленным, — значит, эти события происходят после завершения времени испытания (см. Откр. 9:4).

Конечно, эти аргументы прямо противоречат упомянутой выше концепции о том, что первая половина Книги Откровение сконцентрирована на событиях христианской эпохи, а вторая ее половина уделяет особое внимание событиям конца времени. Однако при более тщательном исследовании выясняется, что аргументы в пользу исполнения пророчества о трубах после времени испытаний построены в большей степени на предположениях, нежели на фактических свидетельствах библейского текста.

Вводная сцена во святилище: Откр. 8:2—6. Первый аргумент основан прежде всего на предпосылке, что вводная сцена во святилище, символически изображающая заступническое служение Христа-священника, завершается до того, как начинается исполнение пророчества о трубах. Таким образом, низвержение кадильницы (завершение времени испытания для человечества) предшествует всем последующим событиям главы. В результате исполнение пророчества о семи трубах должно произойти после завершения времени испытания.

Предположение о завершении вводной сцены до начала исполнения пророчества о трубах можно проверить двумя способами. Во-первых, завершаются ли другие вводные сцены (предшествующие повествованию о семи церквах, семи печатях, семи чашах) до того, как начинается исполнение каждой из серий, состоящих из семи пророчеств? Или они продолжаются, служа фоном для всех следующих друг за другом видений? Во-вторых, если исполнение пророчества о трубах в основном приходится на время испытания, то какие свидетельства имеются в самой серии пророчеств, указывающие на продолжение времени испытания для человечества?

Исследуя вводные сцены к семисоставным видениям Откровения, мы обнаруживаем, что они не только предваряют последующие сцены, но и остаются в поле зрения на протяжении всех видений. Например, сцену с семью церквами предваряет видение. В литературной структуре книги оно предшествует посланиям к церквам, но каждое из писем ссылается на свойства Христа, перечисленные в этом введении. Поскольку послания написаны обычной прозой, они совершенно ясно указывают на литературный замысел автора.

Пока снимается каждая из семи печатей, Агнец продолжает Свое служение в небесном тронном зале (см. Откр. 5 и 6). Начавшись с описания явления небесного святилища, сцена изображает снятие печатей и дальнейшие события вплоть до Второго пришествия и того времени, когда все творение будет славить Бога (см. Откр. 5:13).

Сцена, предваряющая излитие семи чаш (см. Откр. 15:5—8), изображает пустую скинию на небесах, что, безусловно, подходит для всего периода после завершения времени испытания.

Таким образом, каждое вводное видение создает контекст для последующих событий и остается значимым фоном до самого завершения видения. Поскольку это совершенно очевидно на примере трех из четырех семисоставных пророчеств, каждому исследователю, считающему, что Откр. 8:2—6 является исключением, остается только доказать это. Более вероятно, что Иоанн давал понять читателю, что посредническое служение у жертвенника продолжается до самой седьмой трубы, до совершения «тайны Божией» (Откр. 10:7), то есть до завершения евангельской работы (см. Рим. 16:25—27; Еф. 3:2—7; 6:19).

Другие свидетельства в пользу времени испытания. Все сказанное выше подтверждается многочисленными свидетельствами того, что время испытаний для человечества продолжается до шестой трубы включительно. Шестая труба совпадает со вторым горем. Следовательно, описание шестой трубы продолжается от Откр. 9:12 до 11:14. В Откр. 9:13 звучит «голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом». Это явное указание на золотой жертвенник из Откр. 8:3, 4, из чего следует, что во время звучания шестой трубы заступничество еще продолжается.

В Откр. 9:20, 21 говорится о том, что люди, пережившие несчастья при шестой трубе, не раскаялись. Эта деталь может указывать на то, что покаяние еще возможно.

Но самое главное, люди, описанные в Откр. 11:13 как «остаток», или «прочие» (hoi loipoi — то же слово, которым назван остаток в Откр. 12:17)²¹, «объяты были страхом и воздали славу Богу Небесному». К какому бы моменту истории мы ни относили это событие, очевидно, что это реакция на первую ангельскую весть в Откр. 14:6, 7: «Убойтесь Бога и воздайте Ему славу»²².

Следовательно, вполне очевидно, что время испытания еще не завершилось, и посредничество, описанное в Откр. 8:3, 4, продолжается до окончания шестой трубы. Вполне очевидно, что исполнение пророчества о семи трубах в целом не может относиться к периоду после окончания времени испытания.

Предшествует ли запечатление (Откр. 7) семи трубам? Еще одним аргументом в пользу исполнения пророчества о семи трубах в конце времени служит сходство языка, отмечающееся между Откр. 7:1—3 и Откр. 8:7—9. Согласно Откр. 7, земля, море и деревья остаются неповрежденными до окончания запечатления. Поскольку именно на них прежде всего направлены первая и вторая трубы, предполагается, что хронологически эти трубы должны прозвучать после запечатления, то есть в период после окончания времени испытания.

Следует, однако, отметить, что Откр. 8:2 открывает новую серию пророчеств. Следовательно, необходимо подчеркнуть, что серия о трубах хронологически следует за предшествующим ей литературным разделом. Главы 4 и 12 определенно относятся к более раннему периоду истории. А почему это не так в отношении главы 8?

Действительно, объекты, подлежащие разрушению при первых двух трубах, находятся под защитой в Откр. 7:1—3, но они также защищены и во время пятой трубы (см. Откр. 9:4). В связи с этим возникает серьезный вопрос: а следует ли воспринимать серию пророчеств о трубах как непосредственно следующую за видением главы 7?

Решающее значение здесь имеет то, что наиболее явная параллель между первой частью Откр. 7 и семью трубами обнаруживается в Откр. 9:14,16. И там, и там мы видим четырех ангелов — связанных, а затем освобожденных. И там, и там исчисляется народ: в Откр. 7 это народ Божий, а в Откр. 9 противостоящее ему сатанинское войско. Это единственные два текста s Откровении, содержащие эти таинственные слова: «Я слышал число (ekousa ton arithmori)». Если время испытания продолжается на протяжении всего действия шестой трубы, а затем завершается при звуке седьмой, то шестая труба исторически полностью соответствует Откр. 7:1—8. Это последняя возможность получить спасение неопосредственно перед концом.

Следовательно, семь труб не следуют за событиями Откр. 7 в хронологическом порядке. Нет, вводная сцена Откр. 8:2—6 дает сигнал к исполнению этого пророчества. Основная тема этого видения — посредничество у жертвенника. Это естественным образом продолжает сцену освящения небесного святилища, описанную в Откр. 5.

Как мы уже отмечали, для Книги Откровение вполне естественным является переход от картины креста²³ к сцене инаугурации Христа в свете креста (см. Откр. 5), далее — к картине следующего за этим заступнического служения (см. Откр. 8:3,4) и, в конце концов, — к суду, который предшествует концу (см. Откр. 11:18, 19). Такой порядок характерен для всего Нового Завета.

Печать Божья (Откр. 9:4). Последний аргумент в пользу исполнения пророчеств о трубах в конце времени основывается на том наблюдении, что пятая труба не причинит вреда запечатленным (см. Откр. 9:4). Утверждается, что если запечатление есть последнее событие перед концом времени испытания, то события, связанные с пятой трубой, должны произойти после окончания этого времени. Этот аргумент, однако, основан на множестве сомнительных предпосылок. Он предполагает, что в обоих текстах речь идет об одном «запечатлении». Предполагается, что «запечатление» — характеристика последнего времени. Предполагается также, что точка зрения Елены Уайт на запечатление в Откр. 7:1—3 относится также и к Откр. 9:4.

Если взглянуть на Откр. 9:4 в свете более широкого новозаветного контекста, то доказать эти предположения будет весьма затруднительно. Греческое слово, обозначающее запечатление (sphragis, sphragizo), имеет множество значений. Например, когда печать ставится на документ, послание или гробницу, цель этого действия состоит в том, чтобы скрыть или ограничить²⁴. Иное значение этого слова — подтвердить достоверность. Но когда оно употребляется по отношению к народу Божьему, то смысл запечатления следующий: Бог признает Свой народ («познал Господь Своих»)²⁵. В этом смысле оно было реальностью уже во времена Авраама (см. Рим. 4:11).

Если в данном тексте контекст указывает на то, что время испытания еще не закончилось, то концепцию запечатленного народа следует понимать в более широком смысле — как тех, кто во все века принадлежал Богу. Поэтому не следует предполагать, что запечатление в Откр. 7:1—3 обязательно соответствует запечатлению в Откр. 9:4.

Таким же образом не следует исходить из того, что запечатление Откр. 7:1—3 ограничено последним временем Откр. 7:1—3 не содержит ясных указаний, которые бы ограничивали запечатление последним временем; этот текст лишь подчеркивает значимость запечатления в свете финальных событий. По этому же поводу стоит добавить, что, независимо от того, как понимала Елена Уайт Откр. 7:1—3, она нигде не цитирует Откр. 9:4 в контексте последнего времен. Следовательно, нет никаких причин основываться на то, чего она никогда не утверждала.

Поэтому очевидно, что аргументы тех, кто относит пророчество о трубах к концу времени, недостаточно обоснованы для того, чтобы оспорить утверждение, сделанное в первой части этой главы: пророчество о трубах охватывает всю христианскую эпоху.

Заключение

В этой краткой главе мы проанализировали ряд текстов и пришли к определенным выводам. Излагая свои видения, Иоанн подразумевал две общие великие картины. В первой части книги он сосредоточил внимание на христианской эпохе в целом, начиная со своего времени и до конца. Во второй же части книги он прежде всего обрисовал события последнего времени.

Такая концепция соответствует модели двух других важных «апокалиптических» текстов Нового Завета: Мф. 24 (и параллельные отрывки в Лк. 21 и Мк. 13) и 2 Фес. 2. Каждый из этих текстов содержит раздел, относящийся к христианской эпохе в целом²⁶. После этого особое внимание обращается на наступающую в финале кульминацию²⁷. Следовательно, будучи верно понятой, Книга Откровение полностью согласуется с богословием и литературными приемами Нового Завета, хотя язык ее и уникален.

Приведенные в этой главе доказательства подтверждают, что единодушное понимание пророчества о печатях и трубах пионерами адвентистской Церкви несмотря на присущие ему исторические неточности и ограниченные экзегетические выводы было, тем не менее, точным: трудившийся под водительством Божьим Иоанн оставил нам пророчества о печатях и трубах, чтобы показать всю христианскую эпоху, а не только ее конец.