1 Фессалоникийцам 4:13 — 5:11 4. Христианская надежда, или как Евангелие должно вдохновлять церковь

Сначала Павел старался «вразумить бесчинных» и «поддержать слабых», теперь он намеревается «утешить малодушных» (5:14, ПНВ). Причину малодушия можно найти в контексте. Во-первых, фессалоникий-цы тяжело переживали утрату близких (они печалились о судьбе умерших друзей-христиан), и, во-вторых, их беспокоил день суда (их собственная готовность ко дню расплаты). И опять Павел ясно дает понять, что решение всех проблем церкви можно найти в Евангелии. Поэтому, чтобы ободрить малодушные сердца фессалоникийцев, Павел напоминает им о христианской надежде, показывая богословскую основу, на которой она покоится. Этой надеждой является уверенное ожидание parousia, а богословием — истина, что Грядущий Христос — это Тот Самый Христос, умерший и воскресший, на Которого они возложили свои упования. Павел применяет эту доктрину к обеим проблемам. Он тепло называет их «братьями» (4:13; 5:1,4) и не видит необходимости укорять их за слабость; он предпочитает обратиться к ним со словами теплого братского ободрения.

1. Проблема утраты близких (4:13-18)

Утрата близких является очень горьким переживанием для любого человека. Какой бы крепкой ни была наша христианская вера, потеря близкого родственника или друга наносит глубокую эмоциональную рану. Потерять любимого человека — значит потерять часть самого себя. Эта потеря влечет за собой радикальные и болезненные перемены, которые могут растянуться на месяцы. Доктор Лейтон Форд, канадский евангелист и миссионер, хорошо выразил это, когда его старший сын, Санди, умер в 1982 году в возрасте 21 года. «Все наши силы ушли на то, чтобы воссоединить нашу веру и чувства», — писал он*.

Боль утраты также вызывает горькие вопросы о тех, кто умер. Что с ними произошло? Все ли с ними в порядке? Увидимся ли мы снова? Эти вопросы возникают отчасти из-за нашего любопытства, отчасти из-за христианской озабоченности об умерших и отчасти потому, что их смерть напоминает нам о нашей собственной морали и подрывает наше чувство безопасности. Кроме того, фессалоникийцев интересовал богословский вопрос, который они хотели задать Павлу. Он, очевидно, учил их тому, что Господь Иисус должен был явиться вновь, чтобы забрать своих детей к Себе в небесный дом. Я не верю, что он определил время parousia, либо дал им понять, что Христос явится в скором времени, еще при их окизни. Вероятнее всего, учение Павла согласовывалось с учением Иисуса о том, что Он может явиться в любое время и поэтому они должны быть готовы ко всему.

* Лейтон Форд рассказывает эту историю в произведении «Санди: сердце для Бога» (IVP, 1985 год). Рассказ трогает своей искренностью, особенно сочетанием «слез, вопросов и молчания» (с. 164), ибо, «когда вы сильно любите, ваша боль сильна» (с. 173)

В любом случае, похоже, они ждали Его в самое ближайшее время. Некоторые даже оставили свою работу, а другие оказались совершенно неготовыми к утрате своих близких. Их родственники и друзья умирали до пришествия Христа, они этого совершенно не ожидали. Смерть близких явилась для них полной неожиданностью и сильно обеспокоила их. Что будет с умершими христианами? Когда Иисус придет забрать тех, кто принадлежит Ему? Возьмет ли Он умерших? Не упустят ли они благословений parousia? He потеряны ли они навсегда? Похоже, что такие вопросы были заданы Павлу фессалоникийцами либо напрямую, либо через Тимофея.

а. Негативное вступление (4:13) Не хану же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие не имеющие надежды.

Прежде чем ответить на вопросы фессалоникийцев о пришествии Господа, Павел предварительно отмечает два отрицательных момента. Сначала он пишет: не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших (13а), то есть о тех, «кто заснул в смерти» (ПАБ). Определение смерти как сна мы обсудим чуть позже. А пока мы отметим, что Павел не хотел, оставить этот вопрос невыясненным. Такие выражения, как «не хочу, братия, оставить вас в неведении» и «желаю, братия, чтобы вы знали», встречаются несколько раз в его Посланиях. Иногда он ссылается на собственные обстоятельства (напр. Рим. 1:13; 2 Кор. 1:8; Флп. 1:12; Кол. 2:1). Он понимает, что глубина доверия во взаимоотношениях между ним и его читателями зависит от их информированности о нем самом. В других случаях он говорит, что хочет, чтобы они поняли тайну Израиля (Рим. 11:25), торжественность суда Божьего (1 Кор. 10:1), суть взаимоотношений между полами (1 Кор. 11:3) и сущность духовных даров (1 Кор. 12:1). Он объясняет неведением многие проблемы христианской веры и жизни и считает познание ключом ко многим благословениям.

Во-вторых, дабы вы не скорбели, как прочие не имеющие надежды (136). Мы видим, что Павел не запрещает нам страдать. Скорбь является естественной и даже бывает эмоционально необходимой. Было бы ненормально и неестественно не скорбеть, когда мы теряем кого-то близкого и дорогого нам человека. Точнее говоря, вполне приемлемо на христианских погребениях радостно провозглашать решительную победу Христа над смертью, но мы делаем это сквозь слезы личной печали. Если Иисус плакал над могилой своего любимого друга Лазаря, мы имеем полное право делать то же самое. Павел запрещает нам не печаль, а безнадежное горе, не выражение траура, а скорбь, как у прочих не имеющих надежды, то есть, скорбь язычников его времени (ибо здесь он не принимает в расчет иудеев).

Был ли древний мир абсолютно лишен надежды, находился ли он в неведении о последующей судьбе умерших? Нет. Эрнст Бест пишет по этому поводу: «Неверно говорить, что неверующие в Бога люди не имели никакой надежды»*. Дело в том, что некоторые греческие философы размышляли о бессмертии души. У них существовала неясная концепция о «тенях» умерших, находящихся в состоянии хрупкого существования в унылом Гадесе **. Но такую перспективу нельзя сопровождать благодатным христианским словом «надежда» (elpis), которая означает «радостное и уверенное ожидание вечной жизни через Иисуса Христа» (ГТ). Напротив, в древности перед лицом смерти не было ни радости, ни триумфа, ни праздника, никакого дерзкого вызова, как у Павла: «Смерть! Где твое жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55). Вместо этого — «всеобщая безнадежность» ***.

* Бест, с. 185.

Подземном царстве мертвых • прим. перев. *** Миллиган, с. 56

Ф. Ф. Брюс цитирует Теокрита, написавшего, что «надежда живет для живущих; для мертвых надежды нет» *. А епископ Лайтфут ярко и выразительно представляет христианский и языческий взгляды, используя для этого резкую антитезу:

«Контраст между мрачным отчаянием языческой скорби и триумфальной христианской нигде не проявляется ярче, чем в их надгробных эпитафиях. Разительный контраст между надгробиями, например, на Аппиевой дороге**, на и под землей, всегда заставляет задуматься. С одной стороны, — тоскливый вой отчаяния, эффект которого лишь усиливается помпой внешнего великолепия. С другой стороны, — ликующий псалом надежды, тем более ярко сияющий среди всех безграмотных и скверно исполненных надписей во тьме подземных пещер (т. е. римских катакомб)

Таково было предисловие Павла к ответам на вопросы фессалоникийцев. Он не хотел оставить их в неведении о судьбе умерших христиан, и не хотел, чтобы они скорбели о них в безнадежности. Он видел, что в жизни эти две вещи тесно связаны между собой. Христианская скорбь происходила из-за неведения; только знание могло вдохновить истинно христианскую надежду.

Однако почему Апостол называет смерть «сном» ****?

*Брюс, с. 96.

** Дорога между Римом и Капуей, проложенная цензором Ап-пием Клавдием в 312 до н. э. Вдоль нее— памятники древнего некрополя. — прим. ред. Энциклопедический словарь под ред. Б. А. Введенского в 3-х тт., т. 1. М., 1953.

*** Лайтфут, Заметки, с. 63.

**** В английском варианте we do not want you to be ignorant about those who fall asleep — «He хочу же оставить вас в неведении о тех, кто уснул» (13а)- прим, перев.

В трех стихах подряд он называет умерших людей «уснувшими» (13, 14, 15). Не хочет ли он сказать, что умершие впадают в состояние бессознательности? Наш ответ мы начнем с указания на то, что сон был обычным эвфемизмом для обозначения смерти во многих культурах. Бикнелл, возможно, был прав, когда объяснял, что «использование этой метафоры была продиктовано неподвижностью тела» *. Вторая идея, что сон — это отдых после трудов, похоже, была навеяна ветхозаветными текстами, где говорилось, что определенные патриархи и цари «уснули со своими отцами» (ср. также Отк. 14:13). Но в христианском контексте появляется третья мысль, а именно, что смерть есть явление временное. Как за сном следует пробуждение, так и за смертью последует воскресение. Уже в Дан. 12:2 мы читаем, что «многие из спящих в прахе земли пробудятся: одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Подобным же образом, Иисус, имея в виду воскресение, сказал: «Лазарь друг наш уснул, но Я иду разбудить его» (Ин. 11:11; ср. Мк. 5:39; 1 Кор. 15:20).

Поскольку человеческое тело лежит недвижно в могиле, как будто отдыхая и ожидая воскресения, можно называть смерть «сном», а кладбище местом покоя (koimeterion, место сна). Кладбище является местом отдохновения для умерших. Но использование таких метафор не следует рассматривать как учение о том, что душа в период между смертью и воскресением будет находиться в бессознательном состоянии. Кальвин, чья первая христианская книга была озаглавлена «Psychopannychia» или «Сон души» (1534 год), восстал против такого мнения и написал в своем комментарии к стиху 13: «Эта ссылка… имеет в виду не душу, а тело, ибо мертвое тело покоится в могиле, как в кровати, до тех пор пока Бог не поднимет человека на ноги» **. Также и собственные указания Иисуса на то, что произойдет после смерти, говорят о ясном сознании души, которая пребывает либо в состоянии блаженства, либо боли (Лк. 16:19 и далее; 23:43).

*Бикнелл, с. 44. ** Кальвин, с. 363

Павел, противопоставляя этот мир — «загробному», писал, что для него жизнь означала «Христа», а смерть была «приобретением». Вряд ли, однако, он рассматривал бы смерть как «приобретение», тем более не стал бы говорить, что «это несравненно лучше», если бы не верил, что смерть даст ему более близкое, более богатое и более полное общение со Христом, чем то, которым он уже наслаждался на земле (Флп. 1:21—23; ср. 2 Кор. 5:8).

В чем же заключается христианская надежда для тех, кто умер во Христе, в отличие от языческой безнадежности, надежда, которая не преуменьшает саму печаль, а утешает и укрепляет нас в наших скорбях?

б. Основное кредо (4:14—15)

Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. 15 Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших.

Из приведенного отрывка становится ясно, что центром христианской надежды является пришествие Господне (15), которое Павел называет здесь parousia. Хотя обычное значение этого слова — «присутствие» или «пришествие», ГТ поясняет, что оно употреблялось «в особом смысле» в отношении Христа и что в прошлом употреблялось двояко.

«С одной стороны, это слово служило культовым выражением для появления скрытого божества, дававшего знать о себе через проявление своей силы… С другой стороны, parousia стало официальным термином, обозначающим визит персоны высокого ранга, особенно царей и императоров, навещавших провинцию… Эти два специальных выражения могут сильно сблизиться в значении, могут оттенить друг друга и даже совпасть…»

Таким образом, пришествие Иисуса, как намекает Павел самим употреблением этого слова, будет откровением Божьим и личным, могущественным явлением Самого Иисуса, Царя. Вряд ли можно назвать случайностью то, что он пишет об этом именно фесса-лоникийцам, среди которых, по крайней мере согласно его обвинителям, он выступал против повелений императора Клавдия, «почитая другого царем, Иисуса» (Деян. 17:7).

Однако христианская надежда — это нечто большее, чем просто ожидание явления Царя; это также вера в то, что, когда Он придет, с Ним же придут и умершие христиане, а живые христиане воссоединятся с ними. Ибо смерть приводит к разлуке (или так нам кажется) со Христом и с теми, кто пережил умерших. Это и причиняет сильную боль. Именно такую горькую разлуку Апостол торжественно объявляет читателям ненастоящей и непостоянной. Ибо мертвые придут с Иисусом, и живые не предупредят, т. е. не предвосхитят их. Он выражает свою уверенность в форме кредо: если мы веруем… то и… сие говорим вам… (14-15). Таким образом, кредо имеет три условия. Первое относится ко Христу (Иисус умер и воскрес, 14а), второе — к умершим христианам (умерших в Иисусе Бог приведет с Ним, 146), и третье — к живущим христианам (что мы не предупредим умерших, 15).

Первое, Иисус умер и воскрес. В этом кроется бесценная суть Евангелия, которую проповедовал Апостол и в которую верит церковь. Позже Павел разовьет ее (напр. 1 Кор. 15:1-4). В этом Послании он лишь очерчивает ее зародыш с минимумом пояснений. Он только пишет, что Христос «умер за нас» (5:10), чтобы смыть с нас грехи и обеспечить наше «спасение» (5:9). Но Он не остался среди мертвых, Он воскрес. Этозначит, что в этом смысле он восторжествовал над смертью.

Второе, Иисус умер и воскрес не в одиночестве, ибо умершие в Нем, воскреснут вместе с Ним. «Бог приведет их к жизни с Иисусом» (НАБ). То есть, Апостол имеет в виду parousia, а не воскресение. Тем не менее воскресение здесь также предполагается, ибо в сознании Павла существует «невыраженная внутренняя связь» * между смертью и воскресением верующих во Христа (напр. Рим. 6:4—10; 2 Кор. 4:14). Если Бог не оставил Иисуса и не отдал Его смерти, Он также не отдаст смерти умерших христиан. Напротив, он воскресит их, как воскресил Его, и приведет их с Ним. Поэтому, когда Он придет, они придут тоже.

Третье, Павел обращается к живущим христианам: Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших (15).

Здесь Павел утверждает, что ни умершие, ни живущие христиане не будут оставлены, исключены или каким-то образом ущемлены. Напротив, Божья воля будет соблюдать «абсолютную беспристрастность» по отношению к ним**. Никакой из этих групп не будет отдано предпочтение или преимущество. В частности, невозможно, чтобы умершие христиане (о ком так беспокоились фессалоникийцы) были разлучены со Христом (ибо они придут вместе с Ним) или с живущими христианами (ибо они присоединятся к ним). Апостол подчеркивает нерушимую солидарность, с которой верующие во Христа будут радоваться с Ним и друг с другом и которую смерть совершенно неспособна разрушить (ср. Рим. 8:35-39).

Далее, возникают еще два вопроса к стиху 15, на которые следует обратить внимание. Первое, Павел обращается со своим заявлением к живущим христианам словом Господним какое же «слово» он имеет в виду?

*Бест, с. 188. ** Хендриксен, с 115.

Второе, он ассоциирует себя с живущими хрис-i панами, говоря от первого лица множественного числа (мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, стихи 15 и 17); утверждал ли он этим, что parousia произойдет в течение его жизни?

Итак, что это за «слово Господне», к авторитету которого Павел апеллировал в своем утверждении о parousia; относится ли оно к стиху 15 или к 16 и 17 тоже? В общих чертах, существует два варианта. Либо это было высказывание исторического Иисуса, либо слова современного Господа, теперь восхищенного и прославленного, говорящего через одного из Своих пророков, или Апостолов. В те дни было несколько христианских пророков, и это хорошо известно. Однако, поскольку авторитет пророков стоял ниже по сравнению с авторитетом Апостолов (ср. Деян. 21:10-14; 1 Кор. 14:37—38; 1 Фес. 5:20-22, 27), было бы странно Апостолу обращаться к авторитету пророка. Может быть, Павел тогда имел в виду собственный апостольский авторитет, утверждая, что слово Господне пришло к нему так, как приходило к Божьим посланникам в ветхозаветные времена? Некоторые известные комментаторы придерживаются этой точки зрения. Дж. Б. Лайтфут считал, что «Святой Павел ссылается на прямое откровение, которое он сам получил от Господа» *. Генри Элфорд подобным же образом объясняет фразу «словом Господним» (АВ) как означающую «прямое откровение от Него, ниспосланное на меня» **. А Миллиган подытоживает это обсуждение следующими словами: «Поэтому в целом лучше опираться на идею о прямом откровении, ниспосланном Апостолам с целью разрешения особых обстоятельств, которые возникли» ***.

Лайтфут, «Заметки», с. 65. *» Элфорд, с. 274. *** Миллиган, с. 58

Но при такой интерпретации возникает другая проблема: Павел обычно утверждал, что Христос говорит через него и что его слова являлись словами Христа (напр. 1 Кор. 2:12-16; 7:40; 2 Кор. 13:3; Гал. 4:14; 1 Фес. 2:13); поэтому было бы странно, что он выделяет одно или два предложения как собственно слова Господни. Скорее всего, Павел цитировал хорошо известный logion — высказывание исторического Иисуса. Тому есть и другие примеры: высказывания о разводе (1 Кор. 7:10—11), о плате евангелистам и учителям (1 Кор. 9:14; 1 Тим. 5:18). Однако Павел здесь не цитирует высказывания Иисуса, записанные в Четырех Евангелиях. Скорее всего, он ссылается на них (напр. Мф. 24:31) или же цитирует другое неизвестное слово Иисуса, так называемое agraphon, как он это делал позже в обращении к старейшинам Эфеса (Деян. 20:35)*.

Второй вопрос к стиху 15 (как и к стиху 17) касается употребления Павлом местоимения первого лица множественного числа («мы»). Кажется, он предполагал, что parousia произойдет еще при его жизни, в чем, конечно, он ошибался. Его ошибка убедительно подтверждается либеральными учеными, а подвергающие сомнению их выводы обвиняются в предосудительных манипуляциях. Что можно выдвинуть в защиту Павла? Во-первых, Иисус Сам сказал, что день parousia известен только Отцу (Мк. 13:32; ср. Деян. 1:6-7). Павел фактически говорил то же самое в Послании к Фесса-лоникийцам (5:1), поэтому, очевидно, он не мог утверждать того, что неизвестно ни ему, ни кому-либо другому. Во-вторых, он продолжает говорить в своих более поздних Посланиях о двух явно несовместимых перспективах: о своем ожидании пришествия Господа и о собственной смерти и воскресении.

* См. Иеремия: «трудно противиться выводу о том, что 1 Фес. 4:16 и далее является независимым Господним высказыванием и что оно имеет такое же право занять свое место в списке Его высказываний, сохраненных в Деян. 20:35» (с. 5; с. 64—66).

В Послании к Филиппийцам, например, он сочетает свое уверенное убеждение в том, что «Господь близко» (Флп. 4:5) и что Он преобразит наши тела (3:20-21), с влечением к • смерти (1:20-23), «чтобы достигнуть Воскресения мертвых» (3:10-11). Нечто подобное мы находим в Послании к Коринфянам. С одной стороны, Павел восклицает Maranatha («Господь наш грядет» 1 Кор. 16:22) и, говоря «не все мы умрем, но все изменимся» (1 Кор. 15:51), снова употребляет первое лицо множественного числа. В то же время он развивает мысль о смерти и воскресении (напр. 1 Кор. 6:14; 1542 и далее; 2 Кор. 4:1 — 5:10).

В-третьих, Павел в 1 Послании к Фессалоникий-цам 5:1-11 делает ударение на необходимости быть бдительными, потому что parousia придет неожиданно, как тать ночью. Это также было истиной учения Иисуса, Который говорил: «Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Мф. 24:42). И снова: «Итак бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий» (Мф. 25:13). Призыв к бодрствованию не означает, что parousia произойдет при нашей жизни, оно возможно и сейчас, поэтому мы должны бЬпъ готовы к нему. Такова была позиция Павла. Г. К. Бер-ковер верно писал о «ярком сиянии ожидания Павла», которое так явно в его Посланиях*. Он знал, что после смерти, воскресения, восхищения и дара Духа от Иисуса у Бога больше не было запланировано спасительных мероприятий до наступления parousia. Parousia будет следующим и последним событием. Павел очень ждал его, поэтому говорил «мы живущие», имея в виду «тех из нас, кто жив» **. Это будет вполне естественным, если мы будем использовать тот же язык. Поэтому правильно сказано в ИБ, что Павел говорил так «скорее по вдохновению… чем по убеждению»***.

* Берковер, с. 109. Маршалл, с. 127. *** ИБ, 1 Фес. 4:15, сноска 1

Это не было догматом — в 5:10 он рассмат ривал вероятность своей смерти до пришествия Господа.

в. Эсхатологическая программа (4:16—17) Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; 17 Потом мы, оставшиеся в .живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем.

Обрисовав христианское вероучение об умерших и живущих христианах (14—15), где он подчеркнул истину о том, что живущие при пришествии Христа не предупредят мертвых, или «не будут иметь перед ними преимущества» (ПАБ), Павел продолжает свои увещевания утверждением четырех позитивных истин, относящихся к четырем великим эсхатологическим событиям.

1) Возвращение: Сам Господь сойдет с неба (4:16а) Обратите внимание на тот факт, что Сам Господь «сойдет» (ПНВ), а не один из Его помощников или представителей. Parousia будет личным пришествием, посещением Самой Личности Господа, то есть Иисуса. Его возвращение будет сопровождаться всеобщим авторитетным божественным провозглашением, которое предположительно объявит конец и призовет мертвых к воскресению. Ибо parousia и воскресение неразрывны. Как при сотворении Бог «сказал — и сделалось» (Пс. 32:9), как у гробницы Иисус воззвал громким голосом: «Лазарь! иди вон»— и он вышел (Ин. 11:43—44), так же в последний день мертвые услышат приказ Бога-Творца — и все повинуются Ему (Ин. 5:25—28). ДБФ хорошо воспроизводит эту картину: «Одно слово, один глас Архангела, один звук трубы Божьей — и Сам Господь сойдет вниз с небес!» Возможно, мы и не должны пытаться представить три отчетливых звука (слово, голос и трубу), а, скорее, множество повторяющихся признаков настойчивой и непреодолимой природы этих призывов.

2) Воскресение: И мертвые во Христе воскреснутпрежде (4:166)

В стихе 14 Павел уже уверял фессалоникийцев в том, что, когда Иисус придет, Бог приведет умерших христиан вместе с Ним. Но он не объяснил, как или каким образом они будут сопровождать Его, хотя упоминание об умершем и воскрешенном Иисусе дает нам четкую разгадку. Здесь же Павел выражается очень ясно, предоставляя необходимую информацию. Их воскресение произойдет прежде пришествия. Мертвые во Христе воскреснут прежде. Такая последовательность вполне уместна. Поскольку Грядущий Христос будет тем Христом, Который Сам умер и воскрес (14), то умершие в Нем теперь с Ним воскреснут, и воскрешенный Христос явится в пришествие Свое в сопровождении Своих воскресших людей (ср. 1 Кор. 15:20— 23). Мы понимаем существо аргументов Павла. Совершенно невозможно, чтобы умершие во Христе когда-либо могли быть разлучены со Христом. Они умерли «в Иисусе» (14); они являются «мертвыми во Христе» (16); Бог их «приведет с Ним» (14). Христос и Его люди принадлежат друг другу неразделимо и нерасторжимо.

3) Восхищение: Потом мы, оставшиеся в живых,вместе с Ним восхищены будем… (4:17а)

В самом начале, когда я только что уверовал во Христа, я обычно воображал, что «восхищение» относится к тому моменту, когда, увидев Христа лицом к лицу, мы будем «восхищены» Его присутствием, другими словами, будем преисполнены восторженной радостью. В некоторых гимнах мы действительно используем это слово именно в таком значении:

О, какие восхищенные приветствия

на счастливых берегах Ханаана!

Какое воссоединение разорванной дружбы,

Где больше не будет расставаний! *

Он учил нас великим вещам,

Он делал великие вещи, И велика наша радость через Иисуса Сына; Но еще чище, еще выше и еще больше будет Наше восхищение, наш переход,

когда мы увидим Иисуса**.

Отец Иисуса, вознаграждение любви, Какое это будет восхищение, Пасть перед Твоим троном, И смотреть и смотреть на Тебя***.

Однако в нашем тексте это слово имеет иное значение. Слово «восхищение» происходит от лат. гареге, имеющего значение «захватить». Греческий глагол harpazo, который Павел употребляет здесь, выражает внезапность и стремительность, подобно как тысяченачальник приказал своим воинам взять Павла силой, чтобы спасти его от возможного линчевания (Деян. 23:10). Именно так оставшиеся в живых до parousia будут «взметены» (ДБФ) или «выхвачены» **** вместе с ними на облаках. Очень впечатляющая параллель между стихом 15 и 17. Согласно стиху 15, «мы, живущие, оставшиеся…» не предупредим умерших христиан. Согласно стиху 17, «мы, оставшиеся в живых» будем взяты вместе с ними. Негативные и позитивные утверждения согласовываются между собой самым убедительным образом. Мы никак не пойдем впереди них, мы присоединимся к ним.

* Генри Элфорд, «Десять тысяч раз по десять тысяч». ** Фанни Дж. Кросби, «Богу вся слава». *** Фредерик Уильям Фабер, «Мой Бог, как Ты чудесен». **** Бест, с. 180, 197-199.

Целью этого стремительного воздействия будет не только воссоединение живущих и умерших христиан (вместе с ними), но также соединение их со Христом (в сретение Господу). И опять Павел утешает тех, кого это так тревожит, говоря, что живущие, умершие и Господь будут вместе. Та истина, что покойные тоже восхищены будут, выражается другим специальным термином (apantesis). «Когда знатный человек наносил официальный визит (parousia) в какой-нибудь город галльских времен*, действия горожан, выходивших встретить его и проводить до места назначения назывались apantesis»**.

Многие подробности этой небесной «встречи» отсутствуют. Например, в стихе 17 не упоминается о том, что живущие христиане «изменятся» (как в 1 Кор. 15:51-52), больше не упоминается, как в стихе 14, что умершие христиане «воскреснут». Но оба этих факта подразумеваются. Далее, неясно, как именно мы должны понимать фразу восхищены будем на облаках. Мы знаем от Самого Иисуса, что Его пришествие будет личным, видимым и во славе, но также от Него мы знаем, что оно не произойдет в одном лишь месте («Вот, здесь!», «Вот, там!»), а будет повсеместным («как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба» Лк. 17:23-24). Предположительно поэтому, наша встреча с Ним тоже будет вне определенных границ. Что касается облаков, для каждого читателя Библии они являются знакомым и легко узнаваемым символом непосредственного присутствия Бога: в Исходе (Исх. 13:21; 14:19), на горе Синай (Исх. 19:16), при заполнении скрижалей (Исх. 24:15), во время странствования в пустыне (Исх. 40:34—38), во время преображения Господня (Мк. 9:7), во время Его вознесения (Деян. 1:9) и Его славного пришествия. Упоминание о том, что это случится на воздухе, может быть в равной степени символично (Дан. 7:13; Мк. 13:26; 14:62; Отк. 1:7), ибо воздушная сфера считается владением дьявола и его бесов (ср. Еф. 2:2).

*Около 4 в. до н. э. — прим. ред. ** Брюс, с. 102.

Тот факт, что Господь решил встретиться со своими святыми, так сказать, во владениях демонов, являет собой Его полное превосходство над ними*.

4) Воссоединение: И так всегда с Господом будем (17) Будучи восхищены в сретение Господу’, мы затем всегда с Господом будем. Одномоментная встреча приведет к вечному общению. Итак, сходящий Господь и возносящиеся святые, небеса и земля, — все будет объединено. Именно об этом и говорит Павел. Умершие христиане (о которых так беспокоились фессало-никийцы) не будут разлучены ни с Христом (поскольку Бог приведет их с Ним, 14), ни с живущими христианами (которые будут восхищены вместе с ними, 17а). Напротив, мы всегда с Господом будем (176). Невозможно упустить повторяющийся трижды союз syn, «с», «вместе с». Это полное воссоединение, это synagoge, или «наше собрание к Нему», с котором Апостол будет говорить в своем Втором послании (2 Фес. 2:1).

Павел четко и кратко обращается к четырем величайшим эсхатологическим событиям, которые мы назвали Возвращение, Воскресение, Восхищение и Воссоединение. Как мы, живущие в двадцатом веке, должны реагировать на это учение, которое исходит от Первоапостола? Необходимо противостоять трем искушениям. Первое, мы не имеем права приукрашивать его наставления собственными затейливыми выдумками или преувеличивать сказанное Апостолом. Безусловно, нас мучит наше незнание о том, каким будет измененное тело, воскресение неверующих, день суда, новые небеса и новая земля, преисподняя или конечное правление Божье. Павел ничего не говорит об этом. Конечно, есть возможность написанное здесь Павлом дополнить тем, чему он учит в других Посланиях Нового Завета.

* Моррис NICNT, с. 146.

Но даже в этом мы должны быть осторожны. Нужно сохранить неприкосновенной целостность его высказываний в этих пяти стихах. Второе, мы должны противостоять искушению изощренных «модернистов» в их попытке развенчать Павла, поскольку он является сыном своего (такого далекого) времени. Мы должны противостоять отрицанию богодухновенности его апостольства и снять «мифологические покровы» с его утверждений. Мы должны настоять на том, что он имел в виду реальные события, принадлежащие истории, а не мифы, сколько бы воображения он ни использовал при их описании. Третье, мы должны избегать полной буквальности, которая отрицает, что этот отрывок содержит какие бы то ни было тропы, или обороты речи с переносным значением. Ибо сон мертвых, пространственное «сошествие» Господа, глас Архангела и звук трубы, облака и воздух — все это относится к области символического и апокалиптического воображения. Мы поступим разумно, устояв против этих трех соблазнов, если соединим утверждение (мы страстно ожидаем космического события, которое будет включать в себя личное и видимое появление Иисуса Христа и соединение Его со всеми Его людьми, будь то умершие или живущие в тот момент) с агностицизмом, когда речь идет о полной реальности, стоящей за образностью.

г. Практический вывод (4:18) Итак утешайте друг друга сими словами. Здесь важно помнить о том, что Павел обращается к «малодушным» фессалоникийцам. Его целью в данном отрывке было укрепить их в их скорбях, а не ответить на академические вопросы, касающиеся последних дней. «Там нет ничего, удовлетворяющего любопытство, — пишет Джеймс Денни, — но все, что необходимо для утешения» *.

* Денни, с. 180

Многие комментаторы сравнивают Послание Павла с письмом, написанным во втором веке и содержащим выражение соболезнования, которое было обнаружено в одном из древних текстов, найденном в Оксиринге и впервые опубликованном в 1907 году Адольфом Дейсманом. Оно было написано египтянкой по имени Ирина супружеской паре, у которой умер сын. В письме она выражает свое соболезнование. Она оплакивает умершего сына своих друзей так, как недавно оплакивала утрату своего любимого, Дидимаса (может быть, мужа, но скорее всего, сына).

Она с семьей сделала все возможное (видимо, погребальные жертвоприношения и молитвы). «И тем не менее, — пишет она с нотками отчаяния в заключение, — здесь ничего нельзя поделать. Поэтому утешайте друг друга. Прощайте»*.

В противовес призыву «утешать друг друга», принадлежащего Ирине, которая признает, что она «ничего» для этого утешения предложить не может, призыв Павла «утешайте друг друга» (ПНВ) имеет продолжение: сими словами. Ничто так не утешает и не поддерживает скорбящих, как слова христианской истины. Говоря это, мы вспоминаем один из уроков Книги Иова. Трагическое состояние Иова усугублялось его бездумными и бессердечными так называемыми «утешителями». Сначала в течение семи дней они сидели возле него в молчаливом сострадании. Очень жаль, что, когда прошли те семь дней, они утопили бедного Иова в потоках высокопарного, холодного, лживого и рутинного красноречия. Они утверждали, что он был наказан за свои грехи. Так продолжалось до тех пор, пока Сам Бог не вмешался во гневе в их спор и не обвинил их в неверных суждениях о Нем (Иов 42:7—8). Однако их ошибка заключалась в том, что они говорили «глупо». Вообще слова могут и должны утешать, если они истинны и нежны и если их говорят в нужное время.

* Дейсман, с. 176-178.

В случае с фессалоникийцами, чтобы компенсировать их неведение (13), Павел учил их вели-юсм истинам о пришествии Господа, воскресении умерших христиан, восхищении живущих христиан и об их воссоединении. Этим они действительно могли утешать друг друга.

2. Проблема суда (5:1-11)

Две совершенно различные проблемы всегда овладевали умами (а часто и приводили в недоумение) не только христиан, но и многих других людей; так продолжается и до сего дня. Первая проблема относится к желанию знать, что произойдет после смерти. Где находятся наши умершие любимые, и увидим ли мы их вновь? Вторая — что произойдет в конце времен. Будет ли день суда, и, если будет, как нам к нему подготовиться? Первая проблема — это проблема скорбей и касается она тех, кто умер. Вторая — это проблема суда, и она в равной степени касается также и нас.

Совершенно очевидно, что фессалоникийцы в своем «малодушии» пытались решить обе эти проблемы. Они беспокоились о друзьях, которые уже умерли, и о том, не будут ли они каким-либо образом ущемлены при parousia. Также они беспокоились о себе: будут ли они готовы предстать перед Христом. Обе эти проблемы беспокоят и современных людей.

Павел, будучи реалистом и заботливым пастором, обратился к обоим вопросам и решил их. В 4:13-18, как мы уже видели, он избрал тему скорби об умерших христианах. Теперь, в 5:1—11, его темой становится день суда и живущие христиане.

Проблема вырисовывается очень четко. Во время своего посещения Фессалоники он явно учил о дне Господнем (2). Без сомнения, он опирался на сказанное в Ветхом Завете, что этот день будет днем суда. Амос, первый из величайших пророков восьмого века: «Для чего вам этот день Господень? он — тьма, а не свет… он — тьма, и нет в нем сияния» (Ам. 5:18—20; ср. Ис. 13:6). Иоиль назвал его «великим и страшным» (Иоил. 2:31; ср. 1:15; Мал. 4:5). Как же нам, грешникам, подготовиться к нему?

Фессалоникийцы предложили по-своему разрешить эту проблему и просили Павла о помощи; но Павел отверг их решение как неверное и предложил им другое, истинное решение. Он начинает свои рассуждения об этом словами: «Нет… братия» (1), и пояснение к своему решению словами: «Но вы, братия…» (4).

а. Неверное решение: попытка узнать о времени

(5:1-3)

О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, 2 ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью. 3 Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут.

Фессалоникийцы спрашивали Павла о времени (chronoi) и днях (kairoi) так же, как до них Апостолы спрашивали об этом Иисуса (Мк. 13:4; Деян. 1:6). Обычно chronos означал период времени, a kairos точку во времени, кризис или возможность. Но не похоже, чтобы здесь Павел делал упор на эти различия. Почему, однако, Фессалоникийцы задавали этот вопрос? Вряд ли из простого любопытства, но, скорее, по практическим соображениям: они хотели приготовиться как следует к Дню Суда. Они думали, что легко смогут приготовиться к явлению Христа для суда, если будут знать, когда это произойдет. Конечно же, это было наивно, но вполне объяснимо.

Павел, однако, поясняет, что разрешение этой проблемы лежит не в знании времени Его пришествия. Никто не знает и не может знать этого. Иисус сказал, что даже Он Сам не знает, когда придет. Это во власти только Его Отца (Мк. 13:32). Позже Иисус сказал Апостолам: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1:7). В заключение этого всеобщего неведения о времени Иисус сказал: «…в который час не думаете, приидет Сын Человеческий» (Мф. 24:44). Фессалоникийцы знали и об этом, потому что Павел уже говорил им. Вот почему он сказал: нет нужды писать к вам (1). Было бы бессмысленно писать об этом, ибо сами вы достоверно знаете (2), что этот день наступит неожиданно. Как будто Павел говорил: «Вы знаете о том, что никто не знает дня, потому и вы не можете его знать».

Теперь Павел употребляет две метафоры, чтобы описать явление Господа. Первая: день Господень так придет, как тать ночью (2). Иисус использовал ту же аналогию (Мф. 24:43), она также встречается и в других отрывках Нового Завета (напр. 2 Пет. 3:10; Отк. 3:3; 16:15). Вся проблема с ворами состоит в том, что они не сообщают нам, когда собираются прийти. Они не объявляют об этом заранее. Не в их привычке посылать открытки с предупреждением. Та же внезапность будет характеризовать день Господень. Вторая: Когда будут говорить: «мир и безопасность» (т. е., когда все вообразят, что находятся в полной безопасности), тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут (3).

Здесь два утверждения о суде, каждое усилено ярким сравнением. Во-первых, день Господень придет, как тать (2). Во-вторых, разрушение придет подобно муке при родах. Обе иллюстрации показывают, что пришествие Христа будет внезапным. Вдруг, посреди ночи, в дом врывается вор. Вдруг, во время беременности, у будущей матери начинаются родовые схватки. И в то же время между этими двумя действиями имеется очевидное различие. Оба внезапны, но приход вора является неожиданностью, в то время как роды (раз наличествует беременность) ждут. Так, сложив обе метафоры, мы можем сказать, что пришествие Христа будет (1) внезапным и неожиданным (как тать ночью) и (2) внезапным и неминуемым (как роды в конце беременности). В первом случае предупреждения не будет, а во втором случае этого избежать невозможно.

Надежда фессалоникийцев на то, что они разрешат проблему, узнав время parousia, не оправдалась. Какова альтернатива? Если пришествие Христа будет внезапным, неожиданным и неизбежным, то как нам подготовиться? Павел говорит нам и об этом.

б. Правильное решение: будем бодрствовать (5:4—8) Но вы, братия, не во тьме, чтобы день застал вас, как тать; 5 Ибо все вы — сыны света и сыны дня: мы не сыны ночи, ни тьмы. 6 Итак не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться. 7 Ибо спящие спят ночью, и упивающиеся упиваются ночью. 8 Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения.

Апостол объясняет, что нам нет нужды тревожиться о будущем пришествии Господа, потому что мы не должны быть застигнуты врасплох его появлением. «Застать» является ключевым словом в аргументе Павла. Существует две причины, по которым люди бывают застигнуты врасплох, когда в дом врывается вор. Первая — он приходит неожиданно и ночью, и вторая причина — хозяин дома спит. Мы ничего не можем сделать с первым обстоятельством, но можем изменить второе. Подобным же образом Христос явится совершенно неожиданно. Разрешение нашей проблемы кроется не в знании времени Его прихода, а в том, чтобы быть начеку и бодрствовать. И тогда, даже если Его parousia произойдет совершенно неожиданно, мы будем готовы, оно не застанет нас врасплох. Но вы, братия, не во тьме, чтобы день застал вас, как тать ночью (4).

Позвольте мне расширить аргументацию Павла о дне и ночи, свете и тьме. Воры застают людей врасплох потому, что приходят ночью. Начнем с того, что ночью темно, поэтому мы не видим, как они входят в дом. Кроме того, многие люди крепко спят. А если не спят, то, скорее всего, веселятся, а может быть, даже пьяны. Ибо спящие спят ночью, и упивающиеся упиваются ночью (7) (ср. Иов 24:13—17). Итак, тьма, сон и пьянство являются тремя причинами неподготовленности людей к ночному визиту вора. Если бы только вор мог прийти к нам днем! Тогда бы мы были готовы к его приходу. Было бы светло, мы могли бы увидеть его. Мы сами не спали бы, бодрствовали и трезвились.

Так же и с приходом Христа. Придет Он во тьме или в свете? На духовном языке, придет ли Он днем или ночью? Ответ на этот жизненно важный вопрос таков: «И да, и нет; это зависит от того, кто вы». В случае с неверующими, Он придет ночью, потому что они сами принадлежат ночи и живут во тьме. Но вы, братия, не во тьме… (4). Ибо все вы— сыны света и сыны дня: мы не сыны ночи, ни тьмы (5).

Эта истина требует дальнейшего пояснения. Библия делит историю на две эпохи или «aeons». С точки зрения Ветхого Завета они назывались «нашим временем» (что было злом) и «веком грядущим» (которое станет временем Мессии). Более того, эти две эпохи иногда назывались ночью и днем. Настоящее время было долгой, темной ночью, но в то время, когда должен будет прийти Мессия, взойдет солнце, настанет день и мир наполнится светом (ср. Лк. 1:78—79).

Библия также учит нас, что Иисус Христос есть Тот Самый долгожданный Мессия, а поэтому новый век начался тогда, когда Он явился в этот мир. Он стал рассветом новой эпохи. С Ним начался день. Он провозгласил начало Царства Божьего (Мк. 1:14—15). В то же самое время старый век еще не кончился. Иоанн говорит об этом: «Тьма проходит и истинный свет уже светит» (1 Ин. 2:8). Таким образом, обе эпохи в настоящий момент нал ожил ись друг на друга. Неверующие принадлежат старому веку и все еще находятся во тьме. Но верующие в Иисуса Христа перешли в новый век и находятся во свете. Уже сейчас во Христе мы «вкусили… сил будущего века» (Евр. 6:5). Бог уже призвал нас «из тьмы в чудный Свой свет» (1 Пет. 2:9). И только когда Христос явится во славе, существующему наложению одной эпохи на другую придет конец. Закончится период перехода от одного века к другому. Старая эпоха исчезнет окончательно, и те, кто принадлежит ей, будут уничтожены. Новая эпоха восторжествует, а принадлежащие ей будут полностью искуплены.

Таким образом, (это то, к чему мы шли) наша готовность или неготовность к пришествию Христа зависит от того, к какому веку мы принадлежим, находимся ли мы по-прежнему во тьме или уже принадлежим свету. Мы не будем застигнуты врасплох если находимся во свете.

Представьте себе, что вы с семьей наслаждаетесь летним отдыхом. Однажды вечером солнце заходит, вы занавешиваете окна, и все ложатся спать. Вы хорошо спите, потому что на следующий день ожидаете прихода вашего любимого дядюшки Билла. Но поскольку вы слишком устали, то не можете проснуться вовремя. Утром солнце встает как обычно, но вы об этом ничего не знаете, потому что крепко спите, а ваши шторы не пропускают дневной свет. Только один член семьи просыпается рано — ваша старшая дочь. Она встает, раздвигает шторы, и комната наполняется солнечным светом. Вдруг раздается громкий стук в дверь, а за дверью стоит дядюшка Билли. Ваша дочь готова встретить его. Она не застигнута врасплох, потому что рано встала, бодрствует и находится во свете. Но остальные пребывают в неведении, поскольку все еще спят и находятся во тьме.

Итак, учение Павла подводит к следующему вопросу: какому веку мы принадлежим, старому или новому? Принадлежим ли мы ночи или дню? Спим ли мы или бодрствуем? Зашторены ли наши окна, или свет Христа сияет в них? Стихи 4 и 8 становятся понятны, если мы знаем библейское учение о двух эпохах — старой эпохе тьмы и новой эпохе света. Ибо образы дня и ночи, света и тьмы используются в Библии очень часто.

Более того, Павел начинает с утверждения нашего сегодняшнего статуса и с воодушевлением говорит о том, кем мы должны быть. И опять он повторяет свое описание с необыкновенной выразительностью. Сначала он провозглашает: Но вы… не во тьме (4), потому что все вы— сыны света и сыны дня (5а). Соответственно, (ассоциируя себя с ними) мы— не сыны ночи, ни тьмы (56). Итак, благодаря тому, кем мы являемся, не будем спать, как и прочие (дословно, «остальное человечество», как и в 4:13), но будем бодрствовать и трезвиться (6). Другими словами, если мы принадлежим новому дню (новому дню, рассветом которого является Христос), наше поведение должно быть соответствующим. Давайте не будем спать, не пролежим свою жизнь в пижамах. Давайте бодрствовать и трезвиться, и тогда мы будем готовы к пришествию Христа и не будем застигнуты врасплох.

Во второй раз Павел, напоминая нам о том, кто мы, и призывая нас жить соответственно, переходит от необходимости быть бдительными к необходимости быть во всеоружии для христианской битвы: Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения (8). Несколько раз в своих Посланиях Павел уподобляет христиан воинам и упоминает о необходимом для этого оружии и экипировке (напр. Рим. 13:12; 2 Кор. 6:7; 10:4; Еф. 6:10-18). В то же время он достаточно свободно меняет символы. Например, в 6 главе Послания к Ефесянам броней является «праведность», а шлемом — «спасение», а здесь и броня и шлем — это триада благодати: «вера, надежда и любовь», которую мы рассматривали в 1:3.

в. Основания христианской надежды: Божье определение и смерть Христа (5:9—10)

Как мы можем надеть на себя шлем надежды спасения? На каком основании зиждется наша христианская надежда? Некоторые фессалоникийцы боялись parousia, потому что для них это было равносильно суду; как они могли быть уверены, что для них parousia явится спасением? Павел написал стихи 9 и 10 в ответ на эти вопросы:

Потому что Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения чрез Господа нашего Иисуса Христа, 10 Умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили вместе с Ним.

До этого Павел обосновал то, как нам следует жить (не спать, бодрствовать, трезвиться, облекшись во всеоружие) и кем мы являемся (сыны света и дня). Теперь он говорит нам о том, Кто есть Бог и что Он сделал для нас. Он выдвигает два великих постулата.

Первое, Бог определил (или «предназначил») нас не на гнев (не на наказание, которое мы заслужили своими грехами), но к получению спасения [освобождение от гнева Божьего и суда с последующим даром свободного прощения] чрез Господа нашего Иисуса Христа (9).

Второе, чрез Господа умершего за нас, чтобы мы… жили вместе с Ним (10). Здесь не развивается доктрина об Искуплении. И тем не менее, преподносятся некоторые, очень важные истины. Начнем с того, что Он умер за нас, ради нас и нашего блага. Фраза «за наши грехи», которую Павел употребит позже, несет именно это значение, поскольку через все Писание проходит мысль о том, что смерть является возмездием за грех (напр. Рим. 6:23). Он умер, чтобы мы могли жить. Таким образом, Его смерть и наша жизнь намеренно противопоставляются и неразрывно соединены. Наша жизнь возможна исключительно благодаря Его смерти. Жизнь, которую Он завоевал для нас, — это жизнь вместе с Ним. Итак, Он умер нашей смертью, чтобы мы могли жить Его жизнью. Через Его смерть мы получаем не только временную отсрочку приговора, но и полное примирение. Полнота этой жизни с Ним будет принадлежать нам, бодрствуем ли мы при parousia или спим (10). Здесь метафора относится к нашему физическому состоянию (будем ли мы живы, когда явится Иисус, или умрем к этому времени, как в 4:13—15), а не к духовному или моральному (бодрствуем ли мы или спим, как в стихах 6-8). Итак, время нашей смерти не имеет никакого значения. При parousia живущие христиане не будут иметь никаких преимуществ перед умершими и vie a versa *. И те и другие в равной степени получат всю полноту спасения и жизни.

Давайте сведем вместе оба утверждения Апостола. Первое, Бог определил нас к получению спасения (9). Второе, Христос умер за нас, чтобы мы жили (10). Итак, наше будущее спасение зависит от Божьей цели и наша будущая жизнь — от смерти Христа, Таким образом, наша «надежда спасения» хорошо обоснована. Она крепко стоит на твердом основании Божьей воли и смерти Христа, а не на зыбких песках наших собственных дел или чувств. Полноценное обоснование утверждения о том, что мы должны быть смелыми, а не малодушными в ожидании parousia, кроется не в том, кто мы есть (сыны света и сыны дня), но в том, Кто есть Бог, как открылось это на Кресте (Податель спасения и жизни).

г. Заключение: община взаимной поддержки (5:11) Посему увещевайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете.

* наоборот — прим. пер.

Павел использует тот же глагол parakaleo, как и в стихе 4:18. Однако интуиция заставила некоторых переводчиков перевести его как «утешить» в 4:18, где в контексте подразумевается утешение тех, кого постигло горе, и «увещевать» в 5:11, где в контексте имеются в виду малодушные в ожидании parousia.

Как мы все знаем, мир может быть весьма жестоким и недружелюбным местом. Мир легко наносит обиды. Кроме того, утраты также могут стать болезненными переживаниями. Мы можем испытывать страх, когда думаем о явлении Христа для суда. Такие чувства терзают нашу душу. Мы можем впасть в отчаяние и депрессию. Но Бог хочет, чтобы Его церковь стала общиной взаимной поддержки. «Утешайте друг друга», — пишет Павел (4:18, ПНВ); увещевайте друг друга и назыдайте один другого (5:11). Все перечисленные три назидания являются, в сущности, выражением более основательной заповеди любить друг друга (4:9). Более того, слова «друг друга» или «один другого» (alleloi) подчеркивают взаимность христианской заботы. Мы не должны оставлять этого элите профессиональных утешителей или консультантов. Они, конечно, тоже выполняют важную роль, но поддержка, забота, воодушевление и утешение являются служением, которое должны нести все члены Тела Христова. Это служение уже было в Фессалонике. Павел мог добавить к своему призыву взаимной любви признание, что они так и поступают «со всеми братиями по всей Македонии» (4:10). А также к призыву о взаимной поддержке и назидании он добавляет: как вы и делаете (5:11). Ни одна община не может назвать себя христианской, если в ней нет взаимной любви. В то же время ни одна община не может быть раем любви настолько, чтобы ее члены не нуждались в назидании и молитвах Павла (4:10).

Как же проводить на практике это основное служение утешения, воодушевления и назидания? Несомненно, в самых разных формах: от простой улыбки, объятия, рукопожатия до терпеливого выслушивания, проявления симпатии, сочувствия и дружбы.» Но здесь, в 1 Послании к Фессалоникийцам, нам следует обратить особое внимание на выражение Павла «сими словами» (4:18). Действительно, проблема озабоченности фессалоникийцев потерями и судом являлась и личной, и пасторской заботой. Но Павел предлагает им теологическое разрешение. Хороший пастор — всегда хороший богослов, и умелое применение Божьего Слова делает пастора-консультанта «христианином».

Оглядываясь назад на эту главу, подумаем, какую же доктрину Павел использует для разрешения нужд фессалоникийцев? Он обращается ко многим доктринам, но одна выделяется особо. Дело не только в том, что грядет Христос. Этот факт скорее вызывает беспокойство, чем уверенность. Это скорее истина о том, что Грядущий Христос — это Тот Самый Христос, Который умер за нас и воскрес. В обеих частях нашего текста Павел подчеркивает, что Крест Христа, Его Воскресение и parousia должны быть вместе, и что их общая цель заключается в том, чтобы мы жили с Ним. «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес… то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (4:14). И опять «умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим [т. е. когда Он придет], жили вместе с Ним» (5:10). Основанием для христианской веры и надежды, то есть сущностью благовестия, является то, что Иисус умер и воскрес, чтобы мы вступили в союз с Ним, и когда Он придет, Он заберет нас с Собой навсегда. Наш грядущий Царь есть не кто иной, как наш распятый и воскресший Спаситель. Нам поэтому совершенно нечего бояться. Напротив, мы можем быть абсолютно уверены, что ни смерть, ни скорби, ни суд не смогут разлучить нас с Тем, Кто умер, чтобы привести нас к Себе. Поэтому утешайте, увещевайте и назидай-те друг друга сими словами!