3:1 — 4:31 3. Начало гонений

Лука нарисовал идиллическую картину ранней христианской общины в Иерусалиме. Ее члены, получив прощение и дар Духа, пребывали в учении Апостолов, поклонялись Богу, заботились друг о друге и свидетельствовали тем, кто еще находился вне круга их общения. Все было наполнено светом, миром, радостью и любовью. Получив повеления от Христа и силу от Духа, они стояли на пороге величайшего миссионерского путешествия, которое собирается описать Лука. Прекрасный корабль под названием «Церковь Христа» готов поднять паруса, чтобы наполнить их ветром Духа, и отправиться в путешествие, чтобы одержать духовные победы. Но почти сразу поднялся полный опасностей шторм, такой яростный, что появилась угроза самому существованию церкви.

И если можно сказать, что главным героем в повествовании Деяний 1 и 2 является Святой Дух, то главным действующим лицом в Деяниях 3–6 почти наверняка является сатана. Правда, его называют по имени только раз, но активная деятельность злых сил прослеживается повсюду. Его упоминают единственный раз тогда, когда Петр вопрошает Ананию: «Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому..?» (5:3). Здесь Святой Дух и дух злобы, которого часто называют дьяволом, противопоставлены друг другу. На Первый взгляд можно видеть лишь противостояние двух

человек, один из которых солгал другому, но умение Петра распознавать духов позволяет ему за всем этим увидеть сокрытую реальность: сатана солгал Богу (5:3–4). Действительно, сатана «вложил в сердце» Анании побуждение сделать это. Мы словно видим отраженную в кривом зеркале исполненность злым духом — сатанинское подобие состоянию Петра, исполненного Духом Святым.

Чтобы лучше понять раннюю церковь, нам нужно прочитать Деяния святых Апостолов и Книгу Откровения одновременно. Обе рассказывают одну и ту же историю о церкви и ее опыте, о развитии конфликта, но с различных точек зрения. Лука в Деяниях констатирует то, что разворачивается на сцене истории перед глазами наблюдателей; Иоанн в Откровении позволяет нам увидеть скрытые силы в действии. В Деяниях восстают и подрывают авторитет церкви люди; в Откровении занавес приоткрыт, и мы видим враждебность самого дьявола, изображенного в виде красного дракона, которому помогают два гротескных чудовища и распутная блудница. Воистину, Откровение являет собой картину многовековой битвы между Агнцем и драконом, Христом и сатаной, Иерусалимом — святым городом и Вавилоном — великим городом, церковью и миром. Более того, вряд ли может быть совпадением то, что трем союзникам дракона в первых главах Деяний символически соответствуют три орудия, направленные против церкви, то есть: гонения, моральный компромисс и опасность обольщения лжеучениями, когда Апостолов отвлекают от их главной ответственности, то есть «служения Слову и молитве».

Самым жестоким орудием дьявола является физическое насилие, и Лука описывает две вспышки гонений со стороны синедриона. В первом случае арестовали Петра и Иоанна, посадили их в тюрьму, запретили проповедовать, а затем, предупредив, отпустили (4:1–22); во второй раз их И других («апостолов» вообще) арестовали, посадили в тюрьму и допросили, но на этот раз избили плетьми, прежде чем запретить проповедовать, затем отпустили. Лука видит в этом исполнение предсказаний Самого Иисуса, которые записаны в его Евангелии, о том, что Его учеников будут ненавидеть, «и пронесут имя» их «как бесчестное» (Лк. 6:22, 26), что их приведут в синагоги «к начальствам и властям» (Лк. 12:11), будут преследовать и гнать, предавая в темницы, за имя Иисуса (Лк. 21:12 и дал.).

Интересно отметить сходство построения глав 3 и 4 Деяний со структурой главы 2. Сначала Лука описывает чудесное событие с точки зрения наблюдателя (во 2 главе) — сошествие Духа (2:1–13), а в главе 3 — исцеление хромого (3:1–10). История рассказана объективным, бесстрастным тоном, хотя в обоих случаях о толпе говорится как о людях, находившихся в изумлении, «не в состоянии объяснить» происходящее [110]. Во–вторых, Лука записывает речь Петра, где рассказывается о чудесном событии, а объяснение этому чуду дается так, чтобы прославить Христа, Которого его слушатели убили, но Бог воскресил, о чем свидетельствуют Апостолы. Ныне воскресший Христос и излил Духа, и исцелил хромого, являя таким образом силу Своего имени тем, кто уверовал в Него (2:23—39; 3:13–16; 4:12). Каждый раз Петр заканчивает свою проповедь призывом покаяться, чтобы получить обещанные благословения (2:38 и дал. и 3:17 и дал.) В–третьих, Лука описывает последствия чудесного события и то, как объясняет его Петр, а именно: исполненная Духом церковь, которая в первом случае учится, поклоняется, делится с ближними и свидетельствует (2:42–47), а во втором — терпит гонения, но так же молится и делится своим свидетельством (4:1–37).

В то время как Лука представляет этот маленький литературный портрет церкви после Пятидесятницы, он концентрирует свое внимание сначала на хромом, которого исцелили (3:1–10), затем повествует об Апостоле Петре, который обращается к толпе (3:11–26), рассказывает о совете, который арестовал и осудил Апостолов (4:1–22), и заканчивает церковью, которая обратилась к Богу с молитвой о помощи (4:23–31).

1. Хромой от рождения исцелился (3:1—10)

Поводом для возмущения иудейских властей послужило исцеление хромого и последовавшая вслед за этим проповедь Петра. В начале книги Лука сообщает читате. лям о намерении рассказать о том, что Иисус продолжал после Своего вознесения «делать» и «учить» Апостолов (1:1–2). Он также сообщил нам, что «много чудес и знамений совершилось чрез Апостолов» (2:43). Теперь Лука предлагает нашему вниманию особенно яркий пример, Петр и Иоанн шли вместе в храм. Дата не указывается, но дается время, а именно в нас девятый, что является временем молитвы (1). Это случилось вскоре после вечернего жертвоприношения. Этот обряд соблюдался всеми благочестивыми иудеями, подобно Даниилу, и «боящимися Бога», подобно Корнилию (Дан. 9:20–21; Деян. 10:2,22). Приход Апостолов в храм совпал по времени с приходом человека, который был… хромой от чрева матери его, которого носили и сажали каждый день, предположительно родственники или друзья, чтобы он мог там просить милостыни у тех, кто приходил на богослужения и кто думал (между прочим) подаянием проявить свою добродетель.

Хромой сидел, говорит Лука, при дверях храма, называемых Красными. Комментаторы часто определяют эти ворота как Никаноровы. Они являлись главными восточными воротами и вели в храм со двора язычников. Поскольку Лука называет их «Красными», это, возможно, те самые ворота, что были сделаны из коринфской меди, о которых Иосиф сказал, что они «далеко превосходили в стоимости посеребренные и позолоченные» ворота [111]. Они были около семидесяти пяти футов высотой и имели огромные двойные двери. А внизу у этих ворот сидел хромой, просивший подаяние. Заинтересованность Луки–медика проявляется в короткой справке, которую он выдает нам. Он сообщает, что тот был хромым от рождения; теперь же мужчине было лет более сорока (4:22); его увечье было настолько серьезным, что его приходилось носить и сажать у ворот, чтобы он мог просить милостыню у входящих в храм (2). Он, увидев Петра и Иоанна пред входом во храм, просил у них милостыни (3). Апостолы остановились и, всмотревшись в него, Петр дал ему две команды. Первая — Взгляни на нас (4). И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что–нибудь (5). Но во втором повелении Петр говорит хромому, что имеет нечто лучшее, чем деньги: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи (6). Апостол не отступил затем в сторону, чтобы понаблюдать, как человек попытается встать на ноги: он наклонился и, взяв его за правую руку, поднял (7а). Как комментирует это Томас Уокер, «сила принадлежала Христу, но рука Петру» [112]. Этот жест Петра не являл его неверие, но был проявлением любви. Кроме того, Петр видел Иисуса делающим то же, когда Иисус взял дочь Иаира за руку (Лк. 8:54). И вдруг, продолжает доктор Лука, укрепились его ступни и колена (76) — и стали такими крепкими и сильными, что, вскочив, бывший хромой стал, и начал ходить, чего не делал никогда прежде. И не только встал, но и последовал за Апостоламии вошел с ними в храм, все время ходя и скача и хваля Бога (8). Это чудо явилось выдающимся исполнением мессианского пророчества: «Тогда хромой вскочит, как олень» (Ис. 35:6).

Быстро собралась толпа. Ибо весь народ видел его ходящим и хвалящим Бога (9). В четвертый раз Лука описывает этого человека ходящим, словно бы подчеркивает невероятность того факта, что его бедные недееспособные ноги и ступни впервые в жизни стали Действовать. И узнали его, что это был тот, который стал хорошо знаком многим людям за те долгие десятки лет, потому что сидел у Красных дверей храма каждый день для милостыни, и исполнились ужаса и изумления от сучившегося с ним (10).

2. Апостол Петр проповедует толпе (3:11–26)

И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, исцеленный, но все еще державшийся поближе к ним и не совсем уверенный в том, что произошло с ним, то весь народ в изумлении сбежался к ним и собрался в притвор, называемый Соломонов (11). Это был крытый участок, или «галерея» (НАБ), покрытый кедром, образованный двойным рядом мраморных колонн, которые тянулись вдоль всей восточной стороны внешнего двора. Иисус Сам иногда ходил туда и учил в нем (Ин. 10:23).

Петр воспользовался этой возможностью, чтобы проповедовать. Точно так же, как Пятидесятница была поводом для его первой проповеди, так и исцеление хромого стало возможностью для второй. Оба события явились действием вознесенного Христа. Оба явились теми знамениями, которые провозгласили Иисуса как Господа и Спасителя. Оба вызвали изумление народа.

Петр начал с прославления имени Иисуса. Мужи Израильские! что дивитесь сему? — спросил он (12), предположительно указывая на исцеленного хромого. Или что смотрите на нас?— возможно, показывая на себя и Иоанна, — как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? (12). Петр направляет их внимание на Иисуса, чьим могущественным именем сотворилось это чудо. Ибо Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса (13а). Говоря о Боге, Петр убежден в том, что все то в Иисусе, что явилось для иудеев новым, является непосредственным продолжением и исполнением ветхозаветных пророчеств. Затем, противопоставляя высокую честь, которую Бог оказал Иисусу, Петр говорит о том бесчестии, которому жители Иерусалима подвергли Иисуса четырежды: (1) вы предали Его на убийство и (2) отреклись пред лицем Пилата (как и Петр сам «отрекся» от Него перед лицом служанки и других (ср.: Лк. 22:5–62)), когда он полагал освободить Его (136). (3) Но вы от Святого и Праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу (14)», таким образом потребовав «убиения невинного» и «оправдания виновного» [113], (4) Начальника жизни убили — какой поразительный оксиморон [114], в котором Тот, Кто есть начало («начальник») жизни, податель жизни (archegos может означать и то, и другое), Сам лишен жизни, и вот Сего Бог воскресил из мертвых, нему мы свидетели (15). И ради веры во имя Его, то есть благодаря вере в однажды отверженного, но теперь воскресшего и правящего Иисуса, имя Его укрепило сего хромого человека,которого вы видите и знаете. Петр повторяет и повторяет это, чтобы усилить свое сообщение, на этот раз отделяя имя от веры, которая подразумевает это имя. Ибо именно имя Его(все, что Он есть и что Он сделал), вместе с верой, которая от Него, которая возникает в тех, кто понимает то, что дает Его имя, даровала ему исцеление сие пред всеми вами (16).

Центральной фигурой в обеих проповедях Петра является Христос. Петр направил внимание слушающей толпы от исцеленного хромого и от Апостолов ко Христу, Которого люди бесчестили и убили, но Бог оправдал, воскресив Его. И имя Его, приобретаемое верой, было настолько могущественным, что могло полностью исцелять людей. Более того, в своем свидетельстве об Иисусе Петр наделяет Его множеством значительных титулов. Он начал с того, что назвал Его «Иисусом Христом Назореем» (6), затем назвал Его Сыном (13), Который сначала пострадал, а затем прославился во исполнение пророчеств Исайи 52:13 и дал. (ср.: 18 и 26; 4:27,30). Далее, Он называется «Святым и Праведным» (14), «Начальником жизни» (15), а в конце своей проповеди Петр называет Его «Пророком», предсказанным Моисеем (22). Перед синедрионом Иисус будет назван камнем, отвергнутым строителями — «Он есть камень… сделавшийся главою угла» (4:11). Сын и Христос, Святой и Начальник жизни, Пророк и Камень — все эти титулы говорят об уникальности Иисуса в Его страданиях и славе, Его характере и миссии, Его откровении и искуплении. Все это сконцентрировано в Его «Имени» и помогает понять Его спасающую силу.

Отдав хвалу имени Иисуса, Петр закончил свою проповедь тем, что призвал своих слушателей {братия, обратился он к ним) к необходимости благословенного покая. ния. Впрочем я знаю, говорит он, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению (17). Говоря так, он не ставил целью оправдать их грех. Он не имел в виду, что в прощении их греха не было никакой необходимости, но хотел показать, что прощение было возможно. Петр воспользовался тем отличием, которое проводил Ветхий Завет между грехом «неведения» и преднамеренным грехом (напр.: Чис. 15:27 и дал. и ср.: Лк. 23:34; 1 Кор. 2:8; Ним. 1:13). Хотя люди не ведали, что творят, но Бог знал, что делает. Ибо то, что произошло с Иисусом, было исполнением пророчества, ибо Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков, особенно в том, чтобы пострадать Христу, так и исполнил (18). Однако их не оправдывает ни их неведение, ни Божье предведение. Итак покайтесь и обратитесь, говорит он (19а). И тогда на вас снизойдут друг за другом три благословения.

Первое, чтобы загладились грехи ваши (196) и даже грех предательства Начальника жизни. Exaleipho означает отмыть, стереть, забыть. Это слово используется в Откровении и тогда, когда говорится о Боге, что Он отрет всякую слезу (Отк. 7:17; 21:4), и по отношению к Христу, Который обещает сохранить наши имена в Книге жизни (Отк. 3:5). Уильям Баркли объясняет это следующим образом: «Древние записи делались на папирусе, а в чернилах тогда не было кислоты. Они не въедались в папирус, как современные чернила; они просто оставались на поверхности. Чтобы избавиться от написанного, нужно было просто взять влажную тряпку и стереть» [115]. Именно так Бог прощае? наши грехи, начисто их стирая (ср.: Ис. 43:25).

Второе обещанное благословение — да придут времена отрады от лица Господа (20а). Греческое слово anapsyxis может означать «отдохновение», «облегчение», «освежение», «отдых». Это благословение являет собой неотъемлемую часть предлагаемого прощения, ибо Бог не сотрет наши грехи, не наполнив нас свежими духовными силами.

Третье обещанное благословение: и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа (206). И хотя в настоящее промежуточное время между Своими пришествиями Иисус продолжает давать Свое прощение и Свою отраду, но Его Самого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века(21). Некоторые комментаторы считают, что слово «всего» в этом предложении относится не к вселенной, которую Бог должен будет «совершить» [116], но к обетованиям, которые Он установит впоследствии. Так, ПНВ переводит этот стих так: «до времени установления всего, о чем Бог говорил устами Своих святых пророков…». Но apokatastasis более естественно понимается в эсхатологическом смысле «восстановления», которое Иисус назвал «пакибытием» (Мф. 19:28) [117], когда природа будет освобождена от рабства страданию и тлению (Рим. 8:19 и дал.), а Бог сотворит новую землю и новое небо (2 Пет. 3:13; Отк. 21:5). Этот обновленный и совершенный мир ожидает пришествия Христа.

Эти обетования полного прощения, центром которых является Христос (стертые грехи), всеобщее и универсальное духовное обновление были предсказаны в Ветхом Завете. Поэтому Петр заканчивает свою речь более значительными цитатами и ссылками. Он обращается к трем главным пророкам: к Моисею, Самуилу (и его последователям) и Аврааму. Первое. Моисей сказал отцам: «Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня; слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам (22); И будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа» (23) (Втор. 18:15 и дал., ср.: Лк. 9:35). Второе, и все пророки от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии (24). И хотя это довольно общее утверждение, но главная ссылка, возможно, делается на обещание Бога установить Царство Давидово, начавшееся с того периода, когда при пророке Самуиле народ захотел царя (напр,; 2 Цар. 7:12 и дал). В любом случае, заверил Петр своих слушателей, вы сыны пророков и завета, который завещает Бог отцам вашим (25а). Интересно, что Петр рассматривает самые различные пути и ответвления ветхозаветных пророчеств как единое свидетельство, применимое к «дням сим», потому что это единое свидетельство исполнилось в Христе и Его людях. В–третьих, Бог сказал Аврааму: «и в семени твоем благословятся все племена земные» (256) (Быт. 12:3; 22:18; 26:4). Это было главное обетование Ветхого Завета. Рассмотрим и преимущества, и характер обещанных благословений. Что касается полезности, Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его благословить вас (26а), потомков Авраама по плоти, как несколько раз подчеркивал Павел («Во–первых, иудею», напр.: Рим 1:16; 2:9–10; 3:1–2). Но позже Павел начнет утверждать, особенно в своих Посланиях к Римлянам и к Галатам, что обетованные благословения предназначены всем верующим, включая язычников, всем тем, кто по вере стали духовными детьми Авраама. Но что такое благословение? Это не только прощение, но и праведность. Ибо Бог послал Иисуса Христа, Своего Сына благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших (26).

Если мы еще раз посмотрим на проповедь Петра в притворе Соломоновом, то невольно обратим наше внимание на то, что он представляет Христа, «согласно Писанию», в определенной последовательности: как страдающего Сына (13), как Пророка, подобно Моисею (22–23), как царя из колена Давидова (24) и как семя Авраамово (25–26). Если к этому добавить проповедь в день Пятидесятницы и затем взглянуть на его речь перед синедрионом (4:8 и дал.), то можно будет соткать, образно говоря, библейский ковер, который полностью отобразит портрет Христа. Устанавливая хронологические даты сообразно событиям служения Иисуса, ветхозаветные тексты провозглашают, что Он происходит от Давида (Пс. 131:11 = 2:30); что Он пострадал и умер за нас как Божий Сын (Ис. 53 = 2:23; 3:18); что камень, который отвергли строители, тем не менее сделался главою угла (Пс. 117:22 = 4:11), ибо Бог вознес Его из мертвых (Ис. 52:13 = 3:25 и дал.), потому что смерть не могла удержать Его, а Бог не дал Ему увидеть тления (Пс. 15:8 и дал. = 2:24,27,31); Бог затем вознес Его и посадил по Свою правую руку, чтобы ожидать Ему Своего окончательного триумфа (Пс. 109:1 = 2:34–35); а пока через Него на верующих в Него излился Дух (Иоил. 2:28 и дал. = 2:16 и дал., 33); что теперь Евангелие должно облететь весь мир и даже до края земли (Ис. 57:19 = 2:39), несмотря на преследования, которые были Ему предсказаны (Пс. 2:1 и дал. = 4:25–26); что люди должны слушать Его, или они понесут наказание за непослушание (Втор. 18:18–19 = 3:22–23); и что те, кто повинуются Ему и ответят на Его призыв, унаследуют благословение, обещанное Аврааму (Быт. 12:3; 22:18 = 3:25–26).

Это простое и такое понятное свидетельство об Иисусе, отвергнутое людьми, но подтвержденное Богом как исполнение всех пророчеств Ветхого Завета, призыв к покаянию и обещание благословения, дарованного физически хромому и духовно тем, кто уверовал в Начальника жизни и Подателя жизни, привело в ярость иудейское руководство. Дьявол не может смириться с вознесением Иисуса Христа. Поэтому он восстановил против Апостолов иудейский синедрион.

3. Совет приводит Апостолов на допрос (4:1–22)

Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, 2 Досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых; 3 И наложили на них руки и отдали их под стражу до утра; ибо уже был вечер. 4 Многие же из слушавших слово уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч.

Лука ясно дает понять, что обе волны преследований были инициированы саддукеями (4:1 и 5:17). Это был правящий класс богатых аристократов. В политическом отношении они приравнивали себя к римлянам и проводили политику соглашательства по отношению к римским властям, а потому боялись губительного для них воздействия учения Апостолов. С теологической точки зрения они были уверены в том, что мессианская эра уже наступила в маккавейский период; а потому Мессию уже не ждали. Они также не признаваливоскресение из мертвых, которое Апостолы проповедуют в Иисусе (26). Таким образом, они видели в Апостолах еретиков, нарушающих мир, возмутителей спокойствия и врагов истины. В соответствии с этим, они начали действовать, досадуя, «раздражаясь» (ПНВ) и даже «негодуя» (НАБ) на то, чему учили Апостолы людей (2а), ибо в их глазах учение Апостолов являлось «запрещенной проповедью непрофессиональных проповедников» [118].

Начальники стражи при храме (1), то есть полиция при храме, ответственная за поддержание правопорядка, начальник которой имел второй священнический сан после первосвященника, наложили на них руки и отдали их noд стражу до утра; ибо уже был вечер, и было слишком поздно созывать совет (3). Но Лука уверяет читателей, что человеческая оппозиция могла арестовать Апостолов, но Слово Божье было им не подвластно. Наоборот, многие же из слушавших слово уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч (4) — так и кажется, он хочет сказать, «кроме женщин и детей».

На другой день собрались в Иерусалим начальники uх (то есть синедрион, который состоял из семидесяти одного члена под председательством первосвященника) и старейшины(возможно старшие родов), и книжники (переписчики книг, те, кто хранил и переводил книги) (5). И Анна первосвященник, сообщает нам Лука, был там. Он говорит, что Анна был первосвященником, потому что сохранил среди иудеев свое влияние и титул, несмотря на то, что римляне сместили его с поста в 15 г. до Р. X. (ср.: Лк. 3:2). И Каиафа, зять Анны, тоже был там. Оба этих человека занимают видное место в допросах и вынесении приговора Иисусу (ср.: Ин. 18:12 и дал.). Лука также упоминает, что там присутствовали и Иоанн и Александр (о которых ничего определенного не известно), и прочие из рода первосвященнинеского (6). Когда они сидели традиционным полукругом, поставивши их (то есть Петра и Иоанна) посреди (7а), в памяти Апостолов, должно быть, возникли воспоминания о допросах Иисуса. Неужели история повторяется? Им не приходилось ожидать справедливости от этого суда, который тогда выслушал ложные обвинения и неправедно осудил Самого Господа. Неужели им придется разделить ту же судьбу? Неужели их тоже предадут в руки римлян и распнут? Они наверняка задавались этими вопросами.

а. Речь Петра в свою защиту (4:8—12)

Суд начал свой допрос с прямого вопроса Петру и Иоанну: Какою силою или каким именем вы сделали это [т. е. исцелили хромого]? Сразу вспоминается один из иудейских начальников, который спросил Иисуса, какой властью он очистил храм (Лк. 20:1–2). В своем ответе Апостолы стали свидетельствовать об Иисусе Христе. Проповедовали ли они народу в храме, или отвечали на обвинения в суде, главным для них была не собственная защита, но честь и слава Господа Иисуса. В нужный момент во исполнение обещания Иисуса, что даны им будут «уста и премудрость», чтобы отвечать обвинителям (Лк. 21:12 и дал.), Петр, исполнившись Духа Святого, сказал им: начальники народа и старейшины Израильские! (8) Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному (какие могут быть возражения против этого?), как он исцелен (9), То да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых. Им поставлен он пред вами здрав: (10). Он есть камень, пренебрежемный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения (11). Петр в третий раз прибегает к противопоставлению «вы убили Его, а Бог воскресил (2:23–24; 3:15), ибо Иисус и есть тот самый камень из Псалма 117, который отвергли строители, но Бог сделал главою угла (11), то есть текст, который цитировал Сам Иисус (Лк. 20:17). Более того, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (12). Мы отмечаем ту легкость, с которой Петр переходит от исцеления к спасению, от частного к общему. Он рассматривает физическое исцеление одного конкретного человека как картину спасения, предлагаемого всем во Христе. Два отрицания {нет ни в ком ином и нет другого имени) провозглашают позитивную уникальность имени Иисуса. Его смерть и воскресение, его вознесение и власть делают Иисуса единственным Спасителем, поскольку никто другой не обладает Его качествами.

б. Решение суда (4:13–22)

Видя смелость Петра и Иоанна и приметивши, что они люди некнижные и простые, они удивлялись; между тем узнавали их, что они были с Иисусом; 14 Видя же исцеленного человека, стоящего с ними, ничего не могли сказать вопреки. 15 И приказавши им выйти вон из синедриона, рассуждали между собою, 16 Говоря: что нам делать с этими людьми ? ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего; 17 Но, чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей.

18 И призвавши их, приказали им отнюдь не говорить U не учить об имени Иисуса. 19 Но Петр и Иоанн сказали иМ в ответ: судите, справедливо ли пред Богом — слушать вас более, нежели Бога? 20 Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.

21 Они же, пригрозивши, отпустили их, не находя возможности наказать их, по причине народа, потому что все прославляли Бога за происшедшее; 22 Ибо лет более сорока было тому человеку, над которым сделалось сие чудо исцеления.

Суд был изумлен, видя смелость Петра и Иоанна, особенно потому, что приметили, что они люди некнижные (agrammatoi, здесь не имеется в виду, что они были неграмотными, но то, что они не получили соответственной подготовки в раввинистической теологии). Простые (idiotai) означает в этой фразе «обыкновенных» людей, или «непрофессионалов». Но между тем узнавали их, что они были с Иисусом, у Которого тоже не было формального теологического образования (Ин. 7:15) и профессионального статуса раввина (13). Тем не менее они видели собственными глазами неопровержимое доказательство исцеления хромого. Хотя всем в городе было отлично известно, что этот человек не ходил с рождения, но вот они видели его здесь, стоящим с Апостолами. Поэтому они ничего не могли сказать вопреки (14). Они не могли отрицать случившегося, но не хотели и признать факт исцеления. В большом смущении они приказали Апостолам выйти из зала, чтобы посовещаться между собою (15).

Критики либеральной школы язвительно спрашивают, как Лука мог узнать, что происходило на конфиденциальном совещании синедриона. «Автор докладывает о закрытом совещании, комментирует с сарказмом Хенчен, — так, словно сам присутствовал на нем» [119]. Но там мог присутствовать Павел. Скорее всего, там был Гамалиил и он мог рассказать Павлу о том, что произошло.

В любом случае, совет был в полной растерянности. С одной стороны, всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сотворено явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего (16). С другой стороны, они должны сделать так, чтобы более не разгласилось это в народе (17а). (Кстати отметим, что они даже не пытались опровергнуть свидетельства Апостолов о воскресении, хотя и знали, что оно являлось центральным местом в их благовести, стих 2.) Что же им было делать? Они могли только официально предупредить Апостолов перед свидетелями о том, чтобы не говорили об имени сем никому из людей (176) — об этом могущественном имени, которым был исцелен хромой, которое проповедовал Петр и которое они не хотели даже произнести.

И призвавши их, они торжественно приказали им отнюдъ не говорить и не учить об имени Иисуса (18). На этот запрет Петр и Иоанн дали богодухновенный ответ, сказав, что суд сам должен рассудить, будут ли обвиняемые правы в глазах Бога, если послушаются людей, или же им следует повиноваться Богу (19), потому что, добавили они, мы не можем не говорить того, что видели и слышали (20). Суд еще раз пригрозил им, и отпустили их. Не представлялось никакой возможности наказать их, по причине народа, потому что все прославляли Бога за происшедшее (21), особенно из–за чудесного исцеления хромого, ибо лет более сорока было тому человеку (22).

4. Церковь молится (4:23–31)

Бывши отпущены, они пришли к своим и пересказали, что говорили им первосвященники и старейшины. 24 Они же, выслушавши, единодушно возвысили голос к Богу и сказали’ Владыко Боже, сотворивший небо и землю и море и всё, что в них! 25 Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым:

«что мятутся язычники,

и народы замышляют тщетное?

26 Восстали цари земные,

и князи собрались вместе

на Господа и на Христа Его».

27 Ибо по истине собрались в городе сем на Святого Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, 28 Чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой; 29 И ныне, Господи, воззри на угрозы их и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое, 30 Тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеление и на соделание знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса.

31 И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого и говорили слово Божие с дерзновением.

Какова была реакция Апостолов на угрозы и запрет? Бывши отпущены, рассказывает нам Лука, они немедленно пришли к своим, к родственникам и братьям во Христе, и пересказали все, что совет сказал им (23), а затем все единодушно возвысили голос к Богу (24а). Здесь мы видим христианское koinonia в действии. Мы видели Апостолов на совете; теперь мы видим их в церкви. Они были смелыми в свидетельствах, они равно смелы в молитве. Их первым словом было Despotes, Владыко, термин, употреблявшийся по отношению к хозяину со стороны раба или же по отношению к правителю высокой власти. Синедрион мог вынести предупреждение, мог угрожать, запрещать, мог пытаться заставить замолчать церковь, но его власть все же была подчинена наивысшей власти, а приказы людей не могут помешать воле Божьей.

Далее, отметим, что прежде чем верующие стали о чем–то просить, их умы наполнились мыслями о божественном могуществе. В первую очередь, Он является Богом–Творцом,сотворившим небо и землю и море и все, что в них! (24). Во–вторых, Он есть Бог откровения, Который устами… Давида, и в Псалме 2 (который уже в первом веке до Р. X. был признан как мессианский) предсказал противодействие мира Своему Христу, где мятутся язычники, и народы замышляют тщетное, Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его (25—26). В–третьих, Он есть Бог истории, Который даже Своих врагов (Ирода и Пилата, язычников и иудеев) объединил в заговоре против Иисуса (стих 27), чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой (28). Таким было понимание Бога в ранней христианской церкви. Бог творения, откровения и истории, Чьи действия можно охарактеризовать тремя глаголами: «сотворил» (24), «сказал» (25) и «предопределил» (28).

Только теперь, когда их видение Бога стало ясным и сами они смирились перед Ним, верующие, наконец были готовы просить. Лука говорит нам о трех главных их просьбах. Первая — воззри на угрозы их (29а). Это не была молитва о том, чтобы Божественный суд пал на головы врагов за те угрозы, и даже не просьба о том, чтобы угрозы властей не осуществились и чтобы церковь могла жить в мире и спокойствии. То была молитва, чтобы Бог воззрил на них, чтобы знал о них. Вторая просьба, чтобы Бог дал рабам Своимспособность со всею смелостью говорить слово Его (296), не останавливаясь перед запретом синедриона и не боясь его угроз. Третья просьба, чтобы Бог простер руку Свою на исцеление и на соделание знамений и чудес именем… Иисуса (30). Как указывал Александр, «они просят теперь не чудес, направленных на месть и разрушение, как, например, огонь с неба, но чудес милосердия» [120]. Более того, Слово и знамения будут слиты воедино. Чудеса и знамения будут подтверждать Слово, провозглашенное со смелостью.

В ответ на их единодушную и искреннюю молитву (1) поколебалось место и, как комментирует Златоуст, «это сделало их еще более непоколебимыми» [121], (2) и исполнились все Духа Святого и (3) в ответ на их просьбу (29) и они говорили слово Божие с дерзновением (31). Ничего не сказано об ответе на другие просьбы, а именно, о чудесах исцеления (30), но, возможно, будет правомерным рассматривать 5:12 как ответ на просьбу верующих: «Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса».

Заключение: чудеса и знамения

Возможно, тремя самыми примечательными чертами в повествовании Луки в Деяниях 3 и 4 являются (1) публичное чудо исцеления и молитва о даре исцелений, (2) проповедь Петра, центром которой является Христос, и (3) начало преследований. Свидетельство Петра о Христе уже рассматривалось в нашем толковании, а в следующей главе мы перейдем к теме гонений. Сейчас же обратимся к теме чудес.

Современные противоречия, касающиеся чудес и знамений, не должны делить нас на тех, кто за и кто против. Вместо этого начнем с обсуждения тех вопросов, где между нами царит полное согласие. Все библейские христиане верят в то, что мудрость Создателя проявляется в единстве и порядке Его вселенной. Именно единство и порядок нашего мироздания являются тем твердым основанием, на котором строится все здание науки. Но Бог иногда допускает отклонения от норм природы в виде аномальных явлений, которые мы называем «чудесами». Но думать о них как об «аномалиях природы» не означает не признавать их (как это делали деисты восемнадцатого века). Также неправомерно считать эти отклонения «природными нарушениями», которые не могут происходить, а потому не происходили и не происходят. Нет, мы признаем библейскую доктрину о том, что Бог изначально создал все из ничего. Это полностью предотвращает всякого рода скептицизм. Как говорит об этом Кэмпбелл Морган, «если верить истине первого стиха Библии, то с чудесами проблем не возникает» [122]. Более того, если мы верим, что чудеса, отраженные в Библии и, конечно же, в Деяниях, действительно происходили, нет основания а priori утверждать, что они не могут происходить сегодня. Мы не имеем права диктовать Богу, что Ему следует делать, а чего не следует. И если у нас сегодня есть какие–то сомнения относительно «чудес и знамений», мы должны быть уверены, что мы не подпали под влияние запад, ного рационализма и скептицизма [123].

Популярным толкователем учения о «чудесах и знамениях» сегодня является Джон Уимбер из Братства виноградарей в Калифорнии. Он и Кевин Спрингер (Kevin Springer) кратко представили свою позицию в книгах «Сила благовестил» (1985 г.) и «Сила исцеления» (1986 г.) Хотя в нескольких словах невозможно рассказать подробно об этих произведениях, но вполне возможно познакомить читателей с их главными идеями: (1) Иисус открыл Царство Божье, проявил его начало чудесами и знамениями и хочет, чтобы мы подобным же образом провозглашали и прославляли его распространение; (2) чудеса и знамения были «каждодневными происшествиями во времена Нового Завета» и «частью повседневной жизни» [124], так что они должны стать характеристикой «нормальной христианской жизни» и для нас; и (3) рост церкви в Деяниях происходил в большей степени благодаря преобладанию чудес. «Чудеса и знамения происходили четырнадцать раз в Книге Деяний в связи с проповедью. Это приводило к росту церкви. В двадцати случаях рост церкви явился прямым результатом чудес и знамений, совершенных учениками» [125].

Джон Уимбер отстаивает свою точку зрения искренне и убедительно. Но некоторые вопросы остаются без ответов. Позвольте мне задать три вопроса в связи с нашим изучением Деяний. Первый вопрос: действительно ли чудеса и знамения являются главным секретом роста церкви? Джон Уимбер представляет таблицу четырнадцати случаев из Деяний, где, как он утверждает, чудеса и знамения сопровождали проповедь и «приводили к значительному росту в церкви». Один или два случая бесспорны, как, например, в Самарии, когда «народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса» (8:6). В других же случаях связь между чудесами, знамениями и ростом церкви проводится Джоном Уимбером, а не Лукой. Возьмем только два примера из тех глав, что мы уже рассматривали и где нет никакого свидетельства в тексте, что феномен Пятидесятницы с ветром, шумом и говорением языками (2:1–4) явился прямой причиной увеличения числа верующих до трех тысяч, о чем говорится в стихе 41. Так же нет доказательств, что исцеление хромого от рождения (3:1 и дал.) было прямой причиной увеличения церкви на пять тысяч человек (4:4), как утверждает таблица Джона Уимбера. Лука скорее связывает рост церкви с силой воздействия проповеди Петра. В этом смысле все истинное благовестие является «благовестием силы», ибо обращение и новое рождение, а также и рост церкви могут происходить только силой Бога через Его Слово и Дух (напр.: 1 Кор. 2:1–5; 1 Фес. 1:5).

Второй вопрос: точно ли Бог хочет, чтобы чудеса и знамения стали «каждодневными происшествиями» и «нормой христианской жизни»? Думаю, нет. Не только потому, что чудеса, по определению, не являются нормой, а скорее «аномалиями», но и в Деяниях нет доказательств, что они были широко распространены в то время. Лука обращает наше внимание на то, что их творили в основном Апостолы (2:43; 5:12), и особенно Петр и Павел, его главные герои. Правда, Стефан и Филипп также творили чудеса и знамения, как, возможно, и другие. Но Стефан и Филипп были особыми людьми и не только потому, что Апостолы возложили на них руки (6:5—6), но и оттого, что каждому была отведена уникальная роль в закладке фундамента мировой миссии Церкви (см.: 7:1 и дал. и 8:5 и дал.). Библия обращает наше внимание на то, что наибольшее количество чудес происходило в начальные периоды откровений, в частности, в период деятельности Моисея, как подателя закона, во время нового пророческого свидетельства Илии и Елисея, мессианского служения Иисуса и Апостолов, так что Павел относился к своим чудесам как к «признаку Апостола» (2 Кор. 12:12), Могут быть ситуации, когда чудеса нужны сегодня, например, на переднем фронте миссионерского служения и в атмосфере распространяющегося неверия, когда звучит призыв к поединку между силами Христа и антихриста. Но само Писание считает эти случаи особыми, а не «частью каждодневной жизни».

Третий вопрос: точно ли известно, что те чудеса и знамения, о которых говорят сегодня, схожи с теми, что записаны в Новом Завете? Может быть и так. Но в Своем служении, когда вода обращалась в вино, море успокаивалось и умножались хлебы и рыба, Иисус предвосхитил полное и окончательное подчинение Себе природы — предвосхитил наступление Божьего Царства. Поэтому нам не следует ожидать, что мы сегодня тоже сможем делать подобное. Нам не следует ожидать, что ангел Господень освободит нас из тюрьмы или мы увидим неправедных членов церкви падающими замертво, как Анания и Сапфира. Даже чудеса исцеления, подобные чудесам из Евангелий и Деяний, имеют черты, которые редко проявляются в чудесах и знамениях сегодняшнего дня.

Позвольте мне вернуться к Деяниям, чтобы проиллюстрировать это на примере исцеления хромого. Это самое первое и самое длительное описание чудесного исцеления в книге. Оно имеет пять примечательных черт, которые все вместе раскрывают, что именно Новый Завет подразумевает под чудесами исцеления. (1) Описываемое исцеление было очень серьезного, органического характера и не может рассматриваться как психосоматическое исцеление. Лука настоятельно подчеркивает, что человек тот был хромым от рождения (3:2) и ему было уже около сорокв лет (4:22). Он был настолько недееспособным, что его приходилось повсюду носить (3:2). В общем, он был безнадежен. Врачи не могли ему ничем помочь. (2) Исцеление произошло через прямое слово во имя Христа, без использования каких бы то ни было медицинских средств. Не было даже молитвы, возложения рук или возлияния елея. Верно, Петр подал человеку руку помощи (3:7), но это уже не было частью процесса исцеления. (3) Исцеление было мгновенным, не постепенным, ибо «вдруг укрепились его ступни и колена», настолько, что он вскочил и стал ходить (3:7–8). (4) Исцеление было полным и окончательным. Об этом говорится дважды. Человеку было «даровано полное исцеление», сказал Петр толпе (3:16), а позже, стоя перед синедрионом, Петр сказал, что он «полностью исцелен» (4:10, издание НИВ, 1978 г.). (5) Исцеление было бесспорно признано общественностью. Не было сомнений и вопросов. Хромого нищего в городе хорошо знали (3:10,16). Теперь его исцелили. В этом убедились не только ученики Иисуса, но и враги благовестия. Те, кто еще не уверовал, «исполнились ужаса и изумления» (3:10), а синедрион признал, что «ими сделано явное чудо», а потому «ничего не могли сказать вопреки» (4:14,16).

Если использовать Писание в качестве руководства, мы сможем избежать обеих крайностей. Мы не будем описывать чудеса как «никогда не происходящие», или как «каждодневные происшествия», или же как «невозможные» и «нормальные». Вместо этого мы будет полностью открыты Богу, Который действует и через природу, и через чудеса. И когда нам скажут о чудесном исцелении, мы станем ожидать такие исцеления, какие были описаны в Евангелиях и Деяниях, мгновенные и полные исцеления органического характера, без применения медицинских средств и без хирургического вмешательства, когда можно будет пригласить даже неверующих, которые смогут сами во всем убедиться. Ибо таковым было исцеление хромого. Петр использовал это чудесное исцеление и в своей проповеди к толпе, и в обращении с речью к совету. Слово и знамение вместе свидетельствуют об уникальности и могуществе имени Иисуса. Исцеление тела хромого было ярким исполнением апостольской вести о спасении по вере.