3:1-4:21 4. Юродствующие ради Христа

Один из основных недостатков коринфской церкви заключался в неправильном понимании христианского руководства. Павел говорит об этом уже в 1:1—16. Внимание членов коринфской церкви было сосредоточено на отдельных лицах, на стравливании их друг с другом или на обсуждении их достоинств и недостатков. Они нуждались в знаниях и учении о природе и функциях христианского руководства. Используя слово «руководство», мы, по существу, уклоняемся от предмета нашего исследования. В гл. 3 и 4 Павел продолжает показывать, что такое понятие, как руководство, если его рассматривать с нецерковной точки зрения, отсутствует в Новом Завете и принципиально ему чуждо. Поскольку сегодня в нецерковных кругах часто заводят речь о необходимости руководства (в соответствии с политическими пристрастиями того или иного человека), важно, чтобы церковь еще раз осознала, что же Писание в действительности говорите подлинном христианском руководстве. В этих двух главах Первого послания к Коринфянам содержится много ключей к раскрытию данной проблемы.

Подвергая критике лживую и заносчивую мудрость коринфян, Павел прибегает к нескольким ярким метафорам. Мы исследуем шесть таких метафор, а также заключительные строки гл. 3, где говорится о мирской мудрости.

1. Младенцы и взрослые (3:1-4)

И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. 2 Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, 3 Потому что вы еще плотские. Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?4 Ибо, когда один говорит: «я Павлов», а другой: «я Лполлосов», то не плотские ли вы ?

Мы уже говорили о сетовании Павла на то, что коринфская церковь не была духовной. «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» —да, это так; «…и все напоены одним Духом» — — и это верно (12:13). Однако следуем ли мы наставлению Духа, ходим ли в Его силе, свидетельствуем ли о Его единстве? Конечно, нет. Сами коринфяне считали себя духовными, мудрыми и зрелыми христианами благодаря множеству духовных даров, составлявших гордость их общины. Однако Павел непреклонен: И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными. Он, не колеблясь, называет их братьями, однако также вынужден называть плотскими^), обычными людьми (3), людьми простыми (4) (в RSV). По существу, он называет их младенцами, младенцами, конечно же, во Христе, однако такими, которые так и не смогли избавиться от своих пеленок и едва ли могут сказать хоть одно слово настоящей мудрости, о которой говорилось выше.

Вероятно, с коринфянами так было с самого начала: Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах (2). Интересно отметить, что, с точки зрения Павла, новообращенные могут питаться как «молоком», так и «твердою пищею», однако не коринфяне. Они не были к этому готовы даже через несколько лет после своего обращения к Христу. Как пишет Баррет: «Если говорить об одном лишь времени, то оно само по себе не приводит к христианской зрелости».

На каком основании Павел уравнивает этих христиан с обычными людьми, не знающими Христа? Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?(3). В коринфской церкви процветала зависть. Коринфяне жили с оглядкой друг на друга, завидуя чужим дарам. Любовь практически отсутствовала в их от-ношенях, которые строились на одном соперничестве; царила страть к формированию различных группировок и нежелание общаться с тем и, кто придерживался иных взглядов.

«Это ребячество, — — говорит Павел. — — Повзрослейте же, наконец! Прекратите вести себя как дети!» По сути дела, они и правда похожи на детей, которые капризно заявляют: «Хочу эту игрушку!» или топают ногами, приговаривая: «Я не буду с тобой играть, ты мне не друг». Кроме того, они похожи на людей, не знающих Христа и Его Святого Духа. «Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину», — говорит Иаков (Иак. 3:14).

2. Я насадил, Аполлос поливал (3:5-8)

Кто Павел?кто Аполлос? Они только служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку каждому дал Господь. 6 Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; 7Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. 8 Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду.

Теперь Павел прямо переходит к сути проблемы. Кто такой Павел? Кто такой Аполлос! Задавая эти вопросы в столь пренебрежительном тоне, Павел тем самым отказывается говорить о поклонении какому-либо человеку. Кто-то с почтением смотрит на одного, кто-то на другого, однако не понять Павла невозможно: и тот, и другой — служители, diakonoi («дьяконы»). Мы призваны служить вам, мы ждем, когда Бог даст нам свои наставления. Мы покоряемся Его желаниям, а вы получаете благословения. Мы исполняем Его повеление. Он возложил на нас эти обязанности.

Я насадил, Аполлос поливал (6). И то, и другое жизненно важно. Одно зависит от другого. Семена не взойдут, если один сажает их, а другой не поливает или поливает не там, где они посажены. И то, и другое важно, однако ничто не будет иметь силы до тех пор, пока не станет взращивать Бог. И насаждающий, и поливающий полностью зависят от Бога — — и друг от друга: «Мы соработники у Бога» (9), равные в Его глазах и имеющие одинаковую цену (8). Каждому надо как следует трудиться и ожидать награду в конце (ср.: ст. 14), но каждый получит свою награду по своему труду.

Акцент на служении принципиально важен в стремлении вновь обрести библейский взгляд на руководство. Именно этому учил Иисус: «А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий. Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:26,27). Разделение, соперничество, зависть возникают в церкви потому, что определенные руководители

повелеваютсобранием, а народ Божий нередко это приветствует, поскольку так ему спокойнее жить и меньше забот. Авторите-|quot;М в церкви, истинно христианским авторитетом, должны ‘ quot;• • (ьзоваться те, кто полагает свою жизнь за братьев, служа им и quot;• «етоянно помогая. Любой другой авторитет — — мирской, и его

нужно отвергнуть.

Хотя Павел стремится снизить роль отдельных руководителей и, важно подчеркнуть: он не попадает в ловушку и не говорит, что деятельность Аполлоса или его самого не актуальна. Он подчеркивает, что благодаря их служению коринфяне уверовали в liora (служители, чрез которых вы уверовали, и притом по скольку

каждому дал Господь, 5). В сравнении с Самим Богом возращающим (7) они незначительны, однако играют принципиально важную роль в Божьем промысле. У каждого своя, только на него и. • июженная работа, которая требует немалых усилий (ср.: 15:10), и »то верно по отношению к каждому христианину (15:58). Татаким образом, вклад любого человека в Божью работу принципиально важен. Баррет пишет по этому поводу: «Павел запрещает как противостоять общине, так и растворяться в ней».

Если именно так понимать служение тех, кому в Божьей церкви вверено руководство, тогда коринфяне должны перестать говорить «я Павлов» и «я Аполлосов» — эти фразы носят личностный оттенок. И Павел, и Аполлос — Божьи дары для коринфской церкви, и таким образом их и надо воспринимать.

3. Основание и строение (3:9—17)

Слово «архитектор» восходит к греч. architekton («строитель»). Совершенно очевидно, особенно для самого архитектора, что он не может строить в одиночку, и должен полагаться как на свое мастерство, так и на сноровку и тяжелый физический труд многих соработников. Свою работу Павел выполнил: он заложил основание церкви, возвещая об Иисусе Христе, и притом распятом (2:2). Теперь он стремится заверить коринфских христиан, что их вера зиждется на фундаменте Божьей силы, на самом Иисусе, единственном прочном основании (ср.: 2:5 и 3:11).

Кое-кто в Коринфе рассуждал так, как если бы сам Павел являлся краеугольным камнем их церковной жизни, однако ни один человек не может поддержать жизнь церкви или христианина, о какой бы церкви или христианине ни шла речь. Пасторы или проповедники уходят и умирают — — живет только церковь, основанная на вере в Иисуса Христа. Быть может, здесь содержится скрытый намек на партию Петра, члены которой вполне могли полагаться на своего руководителя как на камень и основание церкви1.

1 Описывая свои разногласия с Петром, Иаковом и Иоанном в Гал. 2, Павел называет этих трех апостолов «столпами»

Тем, кто уверовал в Христа, распятого ради нашего прощения, очищения и вечной жизни, не надо бояться никакого осуждения, даже со стороны Святого Бога, знающего наши самые сокровенные тайны. Сам Иисус сказал: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5:24). Стихи из гл. 3 заставляют нас со всей серьезностью отнестись как к несомненному факту вечной жизни, так и к тому, что Господь тщательным образом рассмотрит наше повседневное христианское служение. Он глубоко озабочен судьбой церкви, Своего строения (9): это Его храм, и Его Дух пребывает в любой поместной церкви (16). Таким образом, нет ничего удивительного, что Он готов покарать всякого, кто использует данные им таланты, чтобы лишить жизни Его церковь, разрушить Божий храм (ср.: Иак. 4:5).

Перед нами одновременно и предостережение, и ободрение: …ибо храм Божий свят; а этот храм — вы (17). Бог никому не позволит плохо обращаться со Своим живым храмом, не говоря уже о том, чтобы разрушить его. Поэтому мы не должны позволять, чтобы с нами обходились жестоко и равным образом сами не должны так поступать по отношению к другим. Дух Божий живет в вас (16), то есть во всех членах церкви как в Теле Христовом (в Коринфе или в каком-либо другом месте). Позднее Павел особо подчеркнет, что Божий Дух живет в теле каждого христианина, которое тоже представляет собой «храм… Святого Духа» (6:19). Осознав эту истину, мы сможем сделать глубокие практические выводы.

4. Мудрость мира сего (3:18-23)

Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. 19 Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: «улов-ляет мудрых в лукавстве их». 20 И еще: «Господь знает умствования мудрецов, что они суетны». 21 Итак никто не хвались человеками, ибо все ваше: 22 Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, — все ваше; 23 Вы же — Христовы, а Христос — Божий.

Заключительные строки гл. 3 вновь возвращают нас к теме мирской мудрости и тщетности любого восхваления стоящих у власти. Мир, конечно же, думает иначе, однако мудрость мира сего есть безумие пред Богом (19). Истинно мудрые в глазах Божьих — — те, кто сознательно отвергает эту мирскую мудрость и по отношению к людям и вещам занимает такую позицию, которую всякий назовет безумием (18). Согласно такому представлению, для восхваления себя или кого-либо другого нет никаких оснований, потому что все и вся —это Божий дар недостойным грешникам, включая таких почтенных апостолов и учителей, как Павел, Аполлос и Кифа, не говоря уже о мире, жизни и смерти, настоящем и будущем. Следовательно, совершенно неуместно хвалиться людьми или вещами, которые щедро дарованы нам великодушным Богом. И действительно, заключает Павел, тот факт, что они даны нам как дар Его благодати, должен постоянно осмысляться в контексте того, что мы принадлежим Самому Христу (…вы же — Христовы, 23). Он доводит свою аргументацию до логического конца, подчеркивая, что Христос— Божий (23), и, видимо, тем самым указывая на зависимость Сына от Отца и на Его послушание Отцу (ср.: 1 Кор. 15:28).

5. Служители и домостроители (4:1—7)

Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих; 2 От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. 3 Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. 4 Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. 5 Посему не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога.

Если у коринфян сложилось совершенно неправильное представление о том, кто такие Павел, Аполлос и Петр, то кто же они на самом деле? Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих (1). Ориентированные налюдей, коринфяне выражали им свою преданность. Это была преданность людям Божьим, но всего лишь людям. Именно так поступал и учил мир — — и так происходит в нем и поныне, не в последнюю очередь благодаря мощному влиянию телевидения. Каждый раз, когда церковь следует каким-то известным именам и начинает ориентироваться на человека, она необдуманно подражает миру. Нет, говорит Павел, не превозносите людей: вы — не их слуги, а вот они — ваши служители. Слово, переведенное как служители, необычно, и буквально означает второстепенного гребца, то есть того, кто просто следует указанием вышестоящего и выполняет свою работу. Этот вышестоящий — — Иисус Христос.

Второе слово, домостроители, для Нового Завета довольно обычно. Греч, oikonomos представлял собой эконома-домоправителя (управителя) или надзирателя (нередко из рабов), задача которого состояла в том, чтобы снабжать господ большого имения пищей и всем необходимым. Он нес ответственность не перед товарищами, а перед своим господином. От него не требовалось проявления собственной инициативы и, тем более, власти. Он просто исполнял повеления своего хозяина и следил за его делами. Таким образом, Павел считает, что он несет ответственность не перед коринфянами или другими людьми (3), а только перед Господом (4). Он прекрасно понимает, что должен дать отчет в своем домостроительстве, и острое осознание этого заставляет его не просто внимательно относиться к нуждам коринфян. Он не собирается ими повелевать. Он не намерен заискивать перед ними. Он не намерен поступать безответственно, равно как не намерен лишать их того, что дал Бог. Подобно хорошему домостроителю, он хочет сделать так, чтобы в нужное время они получали правильное питание. Он должен им давать только то, что сам получил от своего хозяина. Как Божий служитель, он прежде всего руководствуется мыслью о том, что однажды ему придется предстать с отчетом перед Богом (ср.: Евр. 13:17; Иак. 3:1).

Воспринимая себя и других в качестве домостроителей, Павел призывает коринфян воздерживаться от оценок: не осуждайте нас, но и не превозносите. Предоставьте это дело Господу: Ему предстоит вынести окончательное решение. Если кто-нибудь окажется достойным похвалы за свое домостроительство, Господь Его похвалит (5). Не судите никак прежде времени, то есть до тех пор, пока все не станет ясным, а это произойдет лишь тогда, когда придет Господь. Он осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечное намерение (5), причем доброму служителю или управителю не следует бояться этого. Павел не чувствует за собой никакой вины за то, каким образом он до сих пор совершал свое управление, домостроительство (4), однако сама по себе чистая совесть не тождественна полному оправданию: только Бог, праведный Судья, может и наказать, и оправдать. Павел с радостью готов предоставить решение Богу.

Особый интерес вызывает ст. 4. Его первую часть можно истолковать примерно так: «Моя совесть чиста, однако я не оправдываюсь на этом основании». О том, как Павел понимал роль совести, сказано в Послании к Римлянам. «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, — вдень, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков чрез Иисуса Христа» (Рим. 2:14—16). Павел сам однажды сказал Феликсу, правителю Иудеи: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24:16). Однако даже если бы совесть и мучила его, он знал две ободряющих и очищающих тайны, суть которых кратко выражена в следующих отрывках: «Кольми паче Кровь Христа… очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному» и «…Бог больше сердца нашего и знает все» (Евр. 9:14; 1 Ин. 3:20).

Греческие и римские философы (например, Платон и Сенека) полагали, что совесть ~ это верховный судья. Однако Павел считает, что такая прерогатива принадлежит одному лишь Богу. Основная причина, по которой Павел может ощущать свою совесть, заключается в том, что силой Христова креста Бог «оправдывает нечестивого» (Рим. 4:5), поэтому, когда в ст. 4 апостол говорит, что ничего не знает за собой, он не оправдывается, но тем самым указывает на единственную причину оправдания и единственный источник чистой совести —на «Иисуса Христа, и притом распятого». Нет ничего удивительного в том, что именно это он и сделал по сути основой своей проповеди.

Интересна заключительная фраза ст. 5, потому что в оригинале ударение падает на первое и последнее слово: Тогда… от Бога, то есть истинный Суд будет именно тогда, когда придет Иисус, а не раньше и уж точно не сейчас, когда всякий суд является не чем иным, как «предубеждением»; а что касается похвалы, то она будет от Бога, а не от кого-либо другого, будь то в Коринфе или где-либо еще.

Через учение, изложенное в этом отрывке, христианам открывается путь к истинной свободе. В прошлом Павел был жестоким гонителем христиан, как сам он позднее с готовностью признавался (15:8,9), однако он пережил столь глубокий опыт прощающей Божьей благодати, что смело мог сказать: …я ничего не знаю за собою (4). Всю свою оставшуюся жизнь (после втречи с Господом на пути в Дамаск) он посвящает служению Христу и домостроительству тайн Божьих1. Он знает, что критерием оценки его служения для Господа будут не успех или популярность, а верность: От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным (2)2.

Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано, и не превозносились один пред другим. 7 Ибо кто отличает тебя ? Что ты имеешь, чего бы не получил ?А если получил, что хвалишься, как будто не получил ?

В коротком фрагменте 4:6,7 кратко излагается учение, относящееся не просто к этому разделу (4:1-5), но к гл. 3 и 4. Под словом это (6), вероятно, подразумевается материал, уже изложенный в этих двух главах. Павел утверждает, что его анализ при-

По аналогии с греческими мистериальными религиями, фраза «тайны Божьи» относится ко всему, что Бог должен разделить со Своим народом, то есть ко всем небесным богатствам. Эту фразу ни в коей мере нельзя связы вать только с тем, что является сутью Евхаристии, однако, несомненно, смерть Христа — событие, благодаря которому это таинство стало нам доступно.

2 Такой же урок свободы нам дает и Сам Иисус: «Кто же верный и благо разумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пишу во время? Блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так» (Мф. 24:45-51). Параллельный отрывок из Еван гелия от Луки (Лк. 12:41—48) завершается классическим призывом ко всем, совершающим христианское служение: «И кому много вверено, с того боль ше взыщут».

роды христианского руководства имеет силу во все времена, однако здесь ради блага коринфян он применяет его к самому себе и к Аполлосу. Даже в Божьих дарах коринфяне умудрялись усматривать причину для хвастовства. Павел, однако, утверждает, что они ничем не отличаются от любой другой церкви. Ибо кто отличает тебя ? Что ты имеешь, чего бы не получил ? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (7). Любое истинное служение в церкви осуществляется Богом, кто бы его ни совершал и каким бы оно ни было: смешно превозноситься один пред другим (6).

Пустота, образовавшаяся в жизни коринфской церкви, возникла из-за отсутствия любви: «любовь не превозносится» (13:4). Напротив, «любовь назидает», тогда как «знание надмевает» (8:1). Именно это «знание», эта ложная мудрость коринфян, и заставляло их мудрствовать сверх того, что написано (6). Эту трудную фразу Баррет истолковывает в том смысле, что она призывает к «жизни в соответствии с библейским наставлением и примером»1. Фраза «идти дальше Писания» воспринимается как отличительная черта и девиз партии Христа. Ее члены рассматривали ветхозаветное Писание как нечто прошлое, с которым «зрелым» христианам следует расстаться. Вполне возможно, фраза «ничего, кроме того, что написано», сказанная в ответ, была иудейской формулой, принесенной в Коринф партией Петра. Мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем, какой смысл несет в себе эта в определенной мере важная тематическая аллюзия. Смысл этих двух стихов заключается в том, что когда люди, всем обязанные Божьей благодати, начинают хвалиться тем, что у них есть, они ведут себя как безумцы.

6. Цари и нищие (4:8—13)

Вы уже пресытились, вы уже обогатились, вы стали царствовать без нас. О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! 9 Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. 10 Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны,

Barrett, p. 106.

а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. 11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12 И трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13 Хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне.

Когда коринфяне начинали превозноситься, они были глубоко убеждены, что реально являются успешной, живой, зрелой и действенной церковью. Этих христиан удовлетворяла их духовность, руководство и общий характер их совместной жизни. У них сложилась иллюзия, что в своем стремлении к совершенству они достигли вершины. Они думали, что уже «прибыли». Отсюда и ирония, которая слышится в употреблении Павлом слова уже (два раза в ст. 8): «…вы пресытились… вы обогатились… вы стали царствовать» — -уже Это слово указывает на то, что Павел убежден: данный аспект составляет важную часть христианской вести, однако в земной жизни это нельзя испытать сполна: мы насытились, обогатились, вознеслись до царствования с Христом (ср.: 1:4-9), однако здесь и сейчас мы не войдем полностью в Его наследие. Перед нами — богословие славы, но ее надо поместить в контекст богословия креста, которое Павел продолжает развивать в ст. 9— 13.

Он с готовностью признает, что был бы рад вместе с коринфянами обрести полное освобождение во Христе: О, если бы вы и в самом деле царствовали, чтобы и нам с вами царствовать! (%). Он был бы рад освободиться от всякого преследования, гонений, уныния и по-настоящему тяжкого труда быть безумным Христа ради (10). Быть может, коринфяне уже и достигли высот, но только не он. Они считают себя сильными, а он прекрасно сознает свою слабость. Они гордятся своим положением и тем уважением, которое оказывается им в миру, а его мир осмеивает и презирает. В отрывке, напоминающем сильные высказывания апостола о собственной слабости и уязвимости (2 Кор. 4:7—11; 6:3—10; 11:23—33), Павел говорит об истинных признаках своего служения. «Раб не больше господина своего» (ср.: Ин. 13:16; 15:20), и ради Христа он уподобился земному праху (13). Павел считает, что апостолы в высшей степени призваны к этому страданию. В своем воображении он рисует триумфальное шествие римского генерала по его возвращении в Рим. Пленники и трофеи выставлены на радость собравшимся, на общее обозрение, кульминационным моментом которого становится показ захваченного в плен полководца или царя, уже приговоренного к смерти. В таком положении находятся апостолы.

Людям, которые, подобно коринфянам, озабочены собственным положением, репутацией и известностью, бесконечно трудно понять, в чем заключается подлинно христианское служение, не говоря уже о том, чтобы принять его. Истина о том, что Божья сила совершается в нашей немощи, доходит до нас очень медленно. Мысль о том, чтобы сделаться позорищем для мира, для Ангелов и человеков (9), неприятна нам, поскольку она означает, •но нам придется жить под критическим и нередко презрительным взглядом, пристально исследующим всех и каждого. Мы естественным образом стремимся оградить от этого себя и свою жизнь, позволяя лишь тем, кого мы избрали, войти в нее и увить нас такими, какие мы есть.

Нет никакого социологического или иного случайного феномена в том, что христианская церковь пополняет свои ряды и основном за счет бедняков из стран третьего мира. Этот рост точно отражает то, каким образом христиане больше соответствуют той христианской жизни и тому служению, которые описаны в Новом Завете. «Бог избрал немудрое мира… и немощное… и незнатное мира и уничиженное» (1 Кор. 1:27,28). Именно эта Божественная мудрость интересует не только людей, но и ангелов (когда они имеют возможность видеть ее в действии,

• р.: 1 Пет. 1:12). Церкви было поручено, чтобы «начальствам и нчастям» стала известна Божья премудрость, явленная через крест Христа (ср.: Еф. 3:8—11).

На основании метафоры о царях и нищих необходимо заострить внимание на трех принципах христианского служения. Во-первых, если наше место — среди тех, кто получает благословение в своей христианской жизни и труде, следовательно, кто-то испытывает гонения. Во-вторых, если мы сами переживаем эти гонения и постигаем истинную цену христианского служения, то можем быть уверены: существует истинно освобождающее благословение в жизни тех, с кем мы встречаемся (сознательно или неосознанно, прямо или косвенно) (ср.: 2 Кор. 4:12). В-третьих, псе христиане одновременно являются и принцами, и нищими, то есть подлинно христианский опыт заключается в том, чтобы чувствовать себя богатым во Христе и, тем не менее, знать, что мир тебя презирает. Здесь мы никогда не достигнем полного счастья, ибо не будем совершенно здоровыми, не получим мгновенного наставления, наша радостная связь с Господом не будет постоянной. Мы по-прежнему остаемся людьми, живущими в этом мире, мы все так же смертны, все так же обращены к греху, миру, плоти и дьяволу; нам по-прежнему надо бороться, быть бдительными и молиться, и мы все так же будем падать и постоянно терпеть неудачи. Да, победа, сила, исцеление, руководство, спасение — — все это существует, но мы этого еще не достигли. Мы живем в двух мирах, и поэтому должны постоянно ощущать их напряженную взаимосвязь. Истинную ситуацию, в которой мы находимся, Павел описывает так: «Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1:29).

7. Отцы и дети (4:14-21)

Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. 15 Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но немного отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовест-вованием. 16 Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. 17Для сего я посла.1 к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе Иисусе, как я учу везде во всякой церкви. 18 Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились; J9 Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу, 20 Ибо Царство Божие не в слове, а в силе. 21 Чего вы хотите? с жемом придти к вам, или с любовью и духом кротости?

В ст. 14 Павел как бы признает, что в предыдущем отрывке был близок к сарказму, и теперь удерживается от него, заверяя коринфян, что не стремится постыдить их (не к постыжению вашему) каким-либо недостойным образом. Он хочет пробудить в них здоровое чувство стыда (ср.: 1 Кор.5:2;6:5; 11:22; 15:34),при этом подчеркивая, что обращается к ним, как отец к своим возлюбленным детям (14).

Прежде чем проследить, каким образом Павел видит себя отцом коринфских христиан, необходимо отметить, что он не усматривает в этом никаких властных полномочий, не говоря уже о том, чтобы воспринимать себя как человека, занимающего какое-то особое положение. Наверное, он хорошо помнит слова Иисуса: «И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у иле Отец, Который на небесах… lt;…gt; Больший из вас да будет ним слуга» (Мф. 23:9-11). То, что в некоторых конфессиях наименование «отец» дается рукоположенным служителям и принимается ими, бросает вызов учению Иисуса. Надо сказать, во многих сферах церковной жизни часто дает о себе знать патерналистский, все подавляющий стиль руководства, даже если наименование «отец» не употребляется. Религия, лежащая в осно-нс этой установки, не внушает таких серьезных опасений, как небиблейское богословие, которое способствовало установлению такого взгляда на статус и авторитет в церкви и до сих пор его одобряет. Это лжеучение представляет собой самое тяжелое препятствие для возрастания и духовного здоровья церкви. Оно оказывает влияние на церковное единство, благовествование, богослужение, служение мирян, женское служение, а также на богословскую подготовку. По существу, в любом аспекте миссии Божьей церкви будут встречаться преграды до тех пор, пока будет сохраняться этот антихристианский взгляд на руководство. Павел, конечно же, считает себя отцом коринфских христиан (и особенно Тимофея, своего возлюбленного и верного в Господе сына, 17) втом смысле, что он благовествовал им и, следовательно, нес ответственность за их веру в Христа. Как всякий отец (знающий, что дети всегда подражают отцам), он стремился дать им пример такого поведения в повседневной жизни, которого и ожидают от христиан. Посему умоляю вас: подражайте мне (16). Что касается Тимофея, то его задача заключалась в напоминании им о путях Павла во Христе (17). Для Павла пример Христа имел первостепенное значение во всех случаях и повсюду (как я учу везде во всякой церкви, 17). Это подчеркивает принципиальную важность примерного поведения в повседневной жизни всех, кто призван к руководству в церкви. Коринфянам не довелось увидеть Иисуса во плоти, у них не было Библии, но зато они видели Павла (ср.: 11:1). Многие другие проповедники тоже указывали путь к Христу1, однако он был первым, кто прошел к ним весь

1 Словом наставник в ст. 15 переведено греч. слово «педагог», которое Павел использует в Гал. 3:24 («детоводитель»), говоря о роли закона, который подготавливает человека к пришествию Иисуса Христа как Спасителя.

путь с благовествованием: Я родил вас во Христе Иисусе благовест-вованием(5).

Таким образом, теперь Павел обещает прийти к ним как отец. После временного отсутствия отец хочет вернуться домой с любовью и духом кротости (21), а не с жезлом. Многие из коринфян, которых он привел к вере в Христа, стали вести себя горделиво и заносчиво, не обращая никакого внимания на Павла и его служение и внося в церковь великую смуту и разделение. Отцовское сердце Павла глубоко скорбело от такого поведения, и в какой-то мере эта боль слышится в его словах, сказанных в Послании к Галатам: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19).

Дети часто громко и заносчиво о чем-нибудь заявляют: это говорит об их незрелости. Слов много, но мало сил, чтобы воплотить эти громкие слова вдело. Поэтому Павел заканчивает эти две главы так же, как он их начал, — сильной (и глубоко прочувствованной) мольбой о том, чтобы коринфяне прекратили превозноситься и стали более зрелыми: Ибо Царство Божиенев слове, а в силе (20). Он не часто использует словосочетание Царство Божие, столь распространенное в синоптических Евангелиях, но прибегает к нему, лишь когда говорит о чем-то принципиально важном. Апостол даже не объясняет, в чем его смысл: он принял его как суть благовестил — — и возвещал день за днем’.

Ср.: ниже комментарии к 6:9,10.