Глава 2. Пасторское служение

Вне всякого сомнения евангельский метод работы с людьми имеет большое значение для успешного пасторского служения, но это еще далеко не все. Необходимо также иметь определенную подготовку, опыт и способность ясно мыслить. Нелегко дать будущему пастору какие-то конкретные предписания — слишком уж разные бывают нужды и жизненные обстоятельства у людей, попавших в беду. Да и сами наставники отличаются друг от друга мировосприятием, темпераментом и другими индивидуальными особенностями. Так как целью пасторского служения всегда является содействие осуществлению воли Божьей в жизни каждого индивидуума, то любая попытка собрать общие советы для общих ситуаций была бы проявлением непочтения к Богу.

Приобретение необходимого опыта может слишком дорого обойтись как наставнику, так и его подопечным. Единственно возможный выход из этого положения — перенимать опыт своих коллег, следовать их примеру и учиться на их ошибках, а также расширять свой кругозор и углублять свои познания через вдохновение свыше. В результате приобретения опыта у смиренных духом возрастают осведомленность и самосознание.

В основном наши рассуждения о пасторской работе и будут состоять из анализа подобных опытов и соотнесения их с теми положениями Евангелия, в которых непосредственно затрагивается проблематика пасторского служения. Хотя разработать конкретные, подробные правила для пастора невозможно, все же некоторые общие принципы, которые будут далее рассмотрены, способны повысить действенность пасторского служения и помочь избежать ошибочных методов и напрасной траты времени и сил.

Принцип ясной цели

Хорошо, если вы будете всегда ставить перед собой ясную цель. К примеру, решить точно и определенно, каковы ваши задачи на брачной церемонии, на похоронах, у постели больного или в случае рождения внебрачного ребенка. Вы будете удивлены тем, как часто пастор оказывается в запутанных и сложных ситуациях, имея очень смутное представление обо всех «почему», «зачем» и «с какой целью». Недостатка в советчиках у вас не будет — все окружающие постараются дать вам совет, что и как нужно делать, но вы должны сами определить для себя, что именно вы намерены делать и с какой целью.

Ваши намерения должны быть ясны и понятны, поскольку зачастую пастор стремится лишь к тому, чтобы избежать конфликтных ситуаций. Он вмешивается в ход событий, посещает людей или высказывает свое мнение только для того, чтобы предупредить критику, не показаться равнодушным, подстраховать себя. Иногда подобные соображения можно счесть удовлетворительными; вообще же жалким является служение, которое только на то и направлено, чтобы избежать дурных последствий. Если вы станете думать только о том, как увернуться от неприятностей, вы непременно получите их.

Очень часто христианский наставник, анализируя свою попытку оказать помощь в трудных обстоятельствах, с горечью для себя отмечает, что он в общем-то не приложил усилий к тому, чтобы осмыслить проблему в целом, выделить главные ее стороны, подумать об иных возможных решениях или четко определиться самому относительно того, какое решение может быть наилучшим и как его достичь. Горя желанием помочь, имея самые благие намерения, молясь и надеясь на благополучный исход дела, он поспешил проявить участие в человеческом горе и оказался вовлеченным в ситуацию. Но даже самое живое участие не сможет помочь человеку, попавшему в беду, если слова и дела пастора не будут направлены на достижение одной конкретной цели. Конечно, разделяя с человеком его смущение и растерянность, вы выражаете свое искреннее сочувствие и понимание, но это не есть врачевание души. Чтобы помочь на деле, пастор должен, опираясь на свой богатый жизненный опыт и подходя к проблеме объективно, разделить с подопечным его горе или неудачу и дать страждущему мудрый, конкретный совет. Посему, врачуя душу, пастор должен хорошо знать, чего он стремится достичь и как он это будет делать.

Принцип личной ответственности

Всегда четко представляйте себе лежащую на вас ответственность. Ваши действия как пастора могут иметь далеко идущие последствия. Конечно, люди, обращающиеся к вам за советом, в конце концов принимают свое собственное решение, однако, поскольку на эти решения оказывают влияние высказанные или невысказанные вами пожелания и советы, а также и то, как вы убеждаете, предостерегаете или ободряете человека, вы разделяете с ним ответственность за возможные последствия того или иного решения. Безответственные советы и рекомендации являются преступлением против братских, доверительных взаимоотношений, изменой пасторскому призванию.

К сожалению, советы иногда даются необдуманно. Так, например, пастор может подсовывать страдающему родителю или супругу библейские тексты, нисколько не задумываясь над тем, что, подчинясь или не подчинясь его буквальному истолкованию, человек будет платить страданием, одиночеством или муками совести. Представьте себе, что происходит порою с робкой, застенчивой душой, когда какой-нибудь «ревнитель» «в благих целях» учит ее «страху Божью,» рисуя жестокие, безжалостные картины Страшного Суда. Результатом такого рвения, в лучшем случае, становится неправильное, извращенное представление о Боге и религии, иногда всю жизнь не покидающее человека, а в худшем случае — сумасшествие или самоубийство. Девушка может десятилетиями страдать из-за неудовлетворенного материнского чувства, потому что чрезмерно ревностный, но неуравновешенный христианский наставник, которому она безраздельно доверяла еще с подросткового возраста, внушил ей искаженные понятия о взаимоотношениях между полами.

Быть наставником — значит взять на себя огромную ответственность. И в случае неудачи отказываться принять на себя вину — это не выход из положения. Единственно возможный вариант состоит в том, чтобы мягко, но решительно уклониться от высказывания своего мнения по данному вопросу или от подачи совета, поскольку проблема выше вашего понимания, или потому что от вас скрывают часть фактов. Но если уж христианский пастор протянул своему подопечному руку помощи, он не может, подобно Пилату, умыть руки, т.е. снять с себя ответственность за последствия. Поэтому в любой ситуации он обязан говорить и действовать обдуманно, с молитвой и с чувством христианской ответственности.

Конечно, степень этой ответстственности зависит от ситуации. Во всем, в чем вам предстоит принять участие, действуйте, исходя из ваших принципов. Так, если вас просят совершить бракосочетание, то это должно быть христианское бракосочетание, соответствующее вашим взглядам. Это дело вашей совести. Все ваши действия как пастора, должны быть безупречными с точки зрения христианской морали. Не осуждайте тех, которые поступают иначе. Не навязывайте им свои взгляды; просто-напросто не берите на себя ответственность за поступки, противоречащие вашим личным принципам.

Но если вас просят вмешаться и помочь разрешить чьи-то проблемы или разногласия между людьми, не стоящими на христианских позициях, ваша ответственность может быть лишь ограничена поиском лучшего и в то же время реального решения. Имея дело с группой людей разной веры, вы можете помочь им найти компромиссное решение, хотя оно не всегда будет наилучшим с христианской точки зрения. Конечно, если бы эти люди были христианами, вы могли бы предложить им совсем другой выход из сложившегося положения. Может случиться, что вы почувствуете, что результат обманул все ваши христианские надежды и ожидания; в таком случае помните: там, где нет свободы действий, ответственность может быть только ограниченной и с кем-то разделенной.

Как правило, ответственность бывает многосторонней. Проблемы нравственности и духовной жизни редко затрагивают какого-то отдельного человека. Это касается не только материнства, воспитания детей и церковной жизни. Когда молодой человек или девушка попадают в беду, когда инвалид впадает в отчаяние, когда пагубными привычками человек разрушает здоровье и деградирует как личность, то эти обстоятельства затрагивают и других людей: мужа или жену, родителей или родственников, людей, с которыми он работает на производстве, собратьев по вере и молодежь, которая, как правило, критически оценивает поведение руководителя. Пастор должен помнить, что, помогая одному человеку, он также несет ответственность перед другими людьми, которые с ним связаны. Поэтому он обязан так говорить и поступать, чтобы никого ненароком не обидеть.

Он не должен принимать за чистую монету все сплетни и слухи, делать выводы из обвинения, не выслушав защиту, или принимать решение, не выслушав обе конфликтующие стороны. Тот, кто искренно желает получить от вас помощь, поймет это и согласится с тем, что дело должно быть исследовано досконально; если же человек проявляет нетерпение и требует от вас немедленного решения, вы можете быть уверены в том, что он скрывает от вас важные факты.

Подростки, убежавшие из дома, тайно обвенчавшиеся мужья и жены, преступники, скрывающиеся от следствия и суда, и даже беглые уголовники могут в отчаянии обратиться к христианскому пастору с просьбой защитить их. И прежде, чем изложить свою просьбу, эти люди могут потребовать от пастора полной конфиденциальности перед родителями, супругами или даже правозащитными органами. Но христианский пастор не может потакать преступлениям против брошенной семьи, не может способствовать женитьбе сбежавших из дома подростков, когда очевидно, что последствием этого будет огромная опасность или долго не затихающая обида. Пастор не имеет права становиться между правонарушителем и законом, отказываться от дачи показаний или укрывать преступников.

В подобной ситуации христианский руководитель может заявить о том, что он сохраняет за собой полную свободу действий и будет поступать только так, как он считает правильным и разумным. Следует также объяснить людям, что они никогда не обратились бы за помощью к пастору, попав в такое затруднительное положение, если бы не считали его заслуживающим всяческого доверия. Это доверие основано на его абсолютной честности и искренней вере; в то же время помогая сокрытию правды, он может подорвать в людях доверие к себе.

Принцип конфиденциальности

Пастор или служитель, исполняющий обязанности пастора, очень скоро почувствует себя хранителем тайн многих людей. Если его подопечные заметят, что он не умеет держать язык за зубами, пастор вскоре обнаружит, что он всего лишь носит имя пастора. Все христианское служение может быть разрушено беспечными разговорами, неосторожным словом и, что еще хуже, умышленным намеком типа: «я мог бы сказать, но не стану.» Всякий христианин, обладающий преимуществом во имя Христово проникать в тайны другой жизни, должен сохранять эти тайны в неприкосновенности. Поступая так, вы (если вы — пастор) не только убережете себя от угрызений совести, но и обеспечите успех в работе.

Иногда пастор, никогда не позволявший себе умышленно разглашать сведения о своих подопечных, нечаянно, неосознанно выдает их тайны в дружеской беседе или даже в проповеди. Наивно полагать, что пример, взятый вами из личной жизни вашего подопечного и соответствующим образом обработанный, сможет стать хорошей иллюстрацией веры, посвящения, или, наоборот, отступничества и падения. К каким бы общим положениям не был сведен конкретный пример, взятый из личной жизни ваших слушателей, он непременно будет узнан ими и расценен как предательство. При этом ваши друзья, заметив, что вы склонны рассуждать вслух о чужих проблемах, тут же смекнут, что вы, при случае, можете вынести на всенародное обозрение и их собственные проблемы. Каким бы осторожным, каким бы завуалированным не было предательство, его будет достаточно, чтобы человек, выданный вами, раз и навсегда решил: «Я никогда больше ему ничего не расскажу». Некоторые люди удивляются, почему члены общины никогда не советуются с ними, когда попадают в беду, не понимая того, что их подопечные рады были бы обратиться за помощью, да слишком хорошо знают об их неумении держать язык за зубами.

И все же хранить тайны часто весьма трудная задача. Могут возникнуть обстоятельства, которые затрагивают целую группу христиан и должны обсуждаться руководителями общин, одним из которых является пастор. В таком случае, обладая сведениями о личной жизни того или иного человека, он может оказаться в исключительно трудном положении. Пастор может попросить разрешения самостоятельно разобраться в деле, не выдавая известных ему фактов, или того, о чем он знает больше, чем остальные. Или же он решит, что разумнее всего будет молчать, участвуя в дискуссии настолько, насколько позволяют общеизвестные факты. Так или иначе, для того, чтобы сохранить тайну и в то же самое время поступить по-христиански верно, требуется большой опыт и честность.

Некоторые тайны тяжело носить одному, а некоторые даже опасно. Пастор должен хорошо знать себя, свои уязвимые места, свои сильные и слабые стороны. Знание некоторых тайн придает человеку чувство власти, совладать с которыми могут только люди зрелые и дисциплинированные; обладание же другими секретами возлагает на пастора ответственность за принятие серьезных решений по деликатным вопросам, решений, требующих большего опыта, чем тот, которым он обладает. В таком случае пастор сам нуждается в опытном советнике, и он не нарушит принципа доверия, если ради блага своих подопечных или своего собственного изложит суть вопроса или даже некоторые, ему одному доверенные подробности более мудрому, заслуживающему абсолютного доверия человеку.

Опасными могут быть случаи, когда молодому служителю приходится сталкиваться с деликатными ситуациями, касающимися личной жизни противоположного пола. Неженатый пастор скорее всего вежливо откажется заниматься подобными проблемами и посоветует нуждающейся душе обратиться к какой-либо известной ему богобоязненной и умной женщине. Если же прихожанка не желает быть «препровожденной» таким образом, то обычно ее нежелание уже может быть расценено, как опасный симптом.

Женатый советник, возможно, чувствует себя в безопасности — но что чувствует его жена? Каждый служитель должен знать, в какой мере он может делиться подобной информацией и оценкой ситуации со своей женой, не ставя ее в неловкое положение, чтобы не получилось так, что она не сможет поддерживать с кем-либо естественные, дружеские взаимоотношения из-за известной ей тайны. Он может прийти к заключению, что в некоторых случаях его жене будет особенно трудно вынести непредвзятое суждение о человеке, и поэтому решит не посвящать ее во все подробности. В то же самое время в других вопросах он придет к выводу, что его семейная жизнь будет безопаснее и он сможет вынести более мудрое решение, если по возможности станет советоваться со своей женой. И, конечно же, пастор решительно откажется отчитываться перед посторонними людьми по поводу того, делится он чем-либо со своей женой или нет, — это полностью его личное дело.

Есть и такие признания, которые пастор вообще не должен выслушивать. Поскольку пастор в первую очередь несет ответственность перед родителями, он не имеет права обещать парню или девушке не выдавать их тайну родителям, даже если они будут просить его об этом. Чувствуя ответственность перед мужем, пастор откажется выслушивать на условиях неразглашения тайные признания жены. Пастор может узнать нечто такое, о чем он должен будет обязательно осведомить врачей, лечащих его подопечного; некоторые тайные наговоры могут касаться других людей, которые не имеют возможности оправдаться. В таких случаях может стать необходимым обличение клеветников. Предвидя подобную ситуацию, пастор должен научиться решительно отказываться от выслушивания таких признаний, которые его совесть не позволит сохранять в тайне.

Пастор обязан не выслушивать тайные исповеди в тех случаях, когда ему с самого начала ясно, что он ничего не сможет предпринять. Очень часто люди начинают делиться с проповедником информацией, зная, что он ничего не сможет сделать или что он не будет разглашать тайну в стремлении помочь. Таких людей нужно сразу же останавливать, так как они, возлагая на пастора моральную ответственность, лишают его возможности действовать. Это обычно происходит в случаях, когда люди не только сами не желают поступать правильно, но даже не желают признавать, что взвалили свою ответственность на ваши плечи. Впоследствии такой человек всегда может сказать: «Я говорил об этом служителю,» забывая при этом добавить, что он брал с вас слово, что вы ничего не будете предпринимать. Следует предвидеть подобную коллизию и уклоняться от таких исповедей.

Мудрый наставник никогда не станет ни подталкивать, ни тем более принуждать человека к исповеди. Обсуждать духовную проблему всегда лучше на уровне общих принципов, не ссылаясь на личность, даже если очевидно, что затронутый вопрос имеет непосредственное отношение к обратившемуся за советом. Лучше вообще не говорить, что окончательный вывод относится к человеку, пришедшему за советом. Все люди имеют свои тайны и они для них сокровенны. Расчувствовавшись, поддавшись внезапному порыву души, человек может открыть вам свои тайны, а потом горько сожалеть о том, что признался в позорных и неприятных для него поступках. Если это признание, хотя бы отчасти, было сделано в результате давления с вашей стороны, человек сильно обидится на вас. В любом случае общие тайны меняют характер взаимоотношений. Ни рассказавший, ни выслушавший не смогут полностью забыть сказанного. Крепкая христианская дружба может находиться в прямой зависимости от готовности выслушать и помочь, но любопытство, желание преодолеть барьер естественной скрытности, предохраняющей сердце от посторонних глаз, разрушает взаимопонимание.

Принцип совместного служения

Невзирая на нужду в конфиденциальности, служитель не должен забывать и о том, что ответственность за проявление пасторской заботы лежит на всем братстве христиан. Немалая роль в этой функции «совершения святых на дело служения» (Ефес. 4:21) приписывается апостолам, пророкам, пасторам и учителям, создававшим братство, через объединение различных даров и распределение средств превратившееся в общество целителей. Если сравнивать христианского служителя с любым другим общественным работником, то его выделяет одно чрезвычайно важное преимущество (которому открыто завидуют некоторые психиатры) — наличие Церкви, с которой он разделяет клинические приложения богословия к нуждам людей. Церковь можно сравнить с больничной палатой, с реанимационным центром, со штатом умелого медицинского персонала. Церковь — это сплоченная группа лиц, объединенных одной верой в любовь Божию к грешнику, в искупительную силу Евангелия и готовых вместе с пастором служить людям. Они будут нуждаться в поддержке и наставлении о том, что нужно свято хранить чужие тайны, что нельзя мешать целительной дружбе верующего с заблудшим. Их нужно научить работать с людьми последовательно, целеустремленно, не пытаясь помочь всем сразу, но делая объектом пристального внимания, серьезных молитв и активной поддержки сначала одного нуждающегося человека или семью, а затем уже другого. Но и вознаграждение велико — вся Церковь, как один многоликий заботливый пастырь, станет в окружающем ее обществе подлинным центром искупительной благодати и деятельной любви.

Зачастую обращаясь за помощью к членам Церквей, пастор знакомит пришедшего к нему с опытным христианином, пережившим подобную беду: раннюю утрату близкого человека, непокорность детей, муки бездетности, трудности воспитания чужого ребенка, ужас раковой болезни, страх перед одинокой старостью. Принцип доверия в таком случае сохраняется, поскольку это делается с согласия человека и ему объясняют причины случившегося. Если такая встреча, организованная пастором, состоится, то очень часто поставленная цель достигается, и отчаявшийся находит большое облегчение в беседе с пережившим подобное. Но организовав это, вы должны уйти в тень. Не довлейте и не любопытствуйте. Если вы сделали правильный выбор, то предоставьте решение проблемы Богу и исцеляющимся людям.

Иногда наилучшим выходом для подопечного бывает вовлечение его в общественную жизнь и деятельность церкви. Только не надо афишировать цель такого вовлечения. Нуждающийся должен естественно влиться в единую церковную семью, как и всякий другой член. Он не должен становиться «проблемой дня.» С молитвой и усердием можно так организовывать заботу Церкви о своих подопечных, что подавленный обретет, наконец, возможность самовыражения, одинокий — постоянный контакт с окружающими, замкнутый не будет иметь времени для самосожаления; тот, кто чувствовал себя лишним, увидит свою нужность и полезность. Церковь, оснащенная таким даром служения и протягивающая руку помощи окружающим, оказавшимся в беде или не нашедшим себя в жизни, может собрать вокруг себя чрезмерно много «иждивенцев», — но она будет совершать дело Христа, и ее иждивенцы отчетливо поймут, что они, в свою очередь, сами должны стать помощниками, на которых смогут опереться другие люди, попавшие в беду.

Принцип самостоятельности

Может показаться странным, что мы говорим о самостоятельности членов Церкви как об одном из условий успешного пасторского служения. Опыт, однако, показывает, что опасность чрезмерной зависимости существует. Отчаявшиеся, разочарованные, оскорбленные люди, увидев в пастыре поддержку, вскоре попадают в нездоровую зависимость от него как от своего духовного наставника. Да и самому наставнику может понравиться такая зависимость, и он будет всячески поощрять ее, воспринимая как естественную благодарность, заслуженную им перед своими подопечными.

Те, кому вы помогали в беде, чьи браки вы благословляли, а позднее спасали, чьих детей вы наставляли и чьих родителей хоронили, будут помнить о вас с любовью и признательностью, — и это хорошо. Но вот беда: редкий проповедник бывает безразличен к похвалам его таланту и особым дарованиям; редкий евангельский работник не собирает вокруг себя приверженцев, некогда обращенных им и для которых он стал средоточием всех христианских добродетелей. Точно так же и пастор может начать испытывать наслаждение от особой преданности и похвалы некритически настроенных по отношению к нему людей, которым он в свое время оказал большую помощь. Ему приятно воображать, что Господь совершает через него «великие дела», и поэтому ему чрезвычайно оскорбительно видеть, когда люди, которым он в прошлом помог, проявляют естественную независимость в мышлении и суждении.

А ведь в этом, собственно, и заключалась цель его помощи — воспитать в человеке способность самостоятельно полагаться на Бога и принимать решения. Иногда людям, которые в прошлом пережили тяжелые испытания, нравится быть предметом особого внимания служителя, — таким образом они обретают большую значимость в собственных глазах и пользуются сочувствием и вниманием, которое в ином случае могло бы достаться другим. Если результатом таких взаимоотношений пастора с подопечным становится абсолютная зависимость последнего, и он оказывается полностью неспособным самостоятельно принять решение, проявить инициативу, найти выход из трудной ситуации, не посоветовавшись со своим наставником, то в таком случае пастор не достиг желанной цели. Более того, возникает новая проблема нездоровой психологической зависимости, которая делает человека еще более неприспособленным к жизни, чем он был до контактов с пастором. И в таком состоянии лишиться этой, кажущейся незаменимой поддержки и сочувствия, может стать для него катастрофой. Он может вновь впасть в состояние беспомощности, озлобиться из-за того, что его отвергли и предали.

Вполне возможно, что при таком исходе вам потребуется дополнительная помощь. Однако нависшую опасность необходимо предупреждать своими методами и приемами оказания помощи; при этом, наставник обязан в равной степени проявлять сочувствие к человеку и одновременно сохранять определенную дистанцию во взаимоотношениях. Как мы и увидим далее, пастор ни при каких обстоятельствах не станет думать за своего подопечного, выбирать ему род занятий, становиться его совестью или Богом. Цель пастора — добиться самостоятельности подопечного во Христе. И он преуспеет в этом, если не будет навязчив.

Разумный пастор не должен удивляться тому, что люди, поделившиеся с ним своими самыми сокровенными тайнами, предпочитают не встречаться с ним из субботы в субботу, слушать его проповеди и наставления и постоянно соображать, было ли то или иное высказывание адресовано непосредственно им. Для них намного лучше поклоняться Богу в другом месте, оставив за порогом неприятные воспоминания. Что же касается пастора, то он совершил работу Божью в их жизни и должен предоставить им свободу выбора.

* * *

Следующий «принцип» встречает различное истолкование у христианских служителей. Некоторые утверждают, что им вообще нечего сказать и что они не несут никакой ответственности за тех, кто не принял христианскую веру и христианский образ жизни. С таковыми, утверждают они, у нас нет никакой общей точки отсчета, никакого обоюдно признаваемого авторитета, на который можно было бы сослаться, никакой общепризнанной цели или нормы жизни, к которой можно было бы сообща стремиться. Такие служители предпочитают проявлять пасторскую заботу о христианах, неверующим же они могут только проповедовать.

Эта позиция вполне последовательна и оправдана, но она также возлагает определенную ответственность на тех, кто ее занимает — ответственность за отказ помогать. Они ответят, что таковы, к сожалению, последствия отрицания Евангелия, исключающие всякую возможность христианского решения жизненных проблем.

Другие же, полностью признавая, что без веры во Христа едва ли можно разрешить большинство насущных жизненных проблем, вместе с тем считают своим долгом предложить дружбу, проявить сочувствие и оказать поддержку даже там, где евангельские средства во всей их полноте отвергаются. Они утверждают, что проповедь Евангелия как раз состоит в том, чтобы предлагать неверующим по-христиански встречать неудачи, скорби, страх, страдания и позор. В подтверждение этого они приводят образ Иисуса Христа, раскрытый в Евангелии от Луки, где Христос представлен как живущий для других; сердце Христа было открыто для униженных, павших, потерянных и всеми презираемых людей. Во всех случаях служитель должен хорошо знать самого себя, свои слабости и предрассудки, свои убеждения, а также то, к чему он испытывает нетерпимость и отвращение.

Это не значит, что христианин должен быть наивным добряком, который поверит любой состряпанной каким-нибудь проходимцем истории. Иногда пастору придется просто отказать в помощи, когда он явно видит, что ему говорят ложь; иногда же он окажет помощь, но открыто выразит свое сомнение, предпочитая проявить чрезмерное великодушие вместо чрезмерной подозрительности. Зная об опасностях, он будет держать, каких бы усилий ему это ни стоило, свое сердце открытым ко всем людям, будь то лжецы, лентяи, неисправимые негодяи, лицемеры и глупцы. Он не всегда будет выполнять их просьбы, но всегда будет делать для них добро. И всякого рода христианам тоже: христианам, которые ему не нравятся; христианам, с которыми он не согласен, христианам, которым он не доверяет. Действительно, он будет особенно осмотрительным в обращении с таковыми, проявляя безупречную справедливость и преданность к тем, кто по какой-либо причине ему не нравится. Он должен признаться себе в этом, с лихвой восполняя недостаток чувства делом. Пастор должен руководствоваться принципом, а не предубеждениями или симпатиями. Поступая так, он, сам того не осознавая, будет приобретать друзей и совершать добрые дела.