Средства передачи Слова Божьего

В предыдущей лекции я говорил о том, что Божье Слово, согласно Писанию, есть проявление Божьего владычества – Его силы, власти и пребывания в мире.

Но как Бог передает нам Свое Слово? Говоря о «средствах передачи», я имею в виду именно этот вопрос. Всякое Слово Божье дается нам не непосредственно, а всегда через некоего тварного посредника. Это справедливо даже в тех случаях, когда откровение представляется в высшей степени «непосредственным». Например, Бог говорил к израильтянам, собравшимся у горы Синай, и они слышали глас Бога, глаголавшего с небес, но даже тогда между Божьим Словом и людьми было некое связующее звено. Во-первых, Бог говорил человеческим языком. Во-вторых, звук Его слов достигал барабанных перепонок людей, распространяясь в обычном воздухе. И, наконец, клетки мозга каждого из слушателей распознавали слова в звуках и Божью весть в словах. Когда Бог обращается к людям, Он всегда передает им Свое Слово опосредствованно.

РАЗЛИЧНЫЕ СРЕДСТВА ПЕРЕДАЧИ СЛОВА БОЖЬЕГО

Какие существуют средства передачи Слова Божьего? Вот вам еще одна триада. Возможно, эти трехсторонние построения представляются вам слишком схематичными, очень уж складными; на мой взгляд, это действительно так, однако мне кажется, что от них никуда не уйти. Иногда я думаю, что в основе самого Писания лежит какой-то загадочный принцип, подобный триипостасной природе Божества, а иногда мне кажется, что трехстороннее построение – это просто полезный педагогический прием. Возможно, причина просто в том, что в детстве я прослушал, находясь в полусонном состоянии, очень много проповедей, состоявших из трех частей. Как бы то ни было, я полагаю, что Бог являет Себя через события, слова и людей. Если вы следили за моей мыслью, то должны заметить, что это утверждение в некоторой степени соответствует триадам, о которых говорилось выше (сила – власть – пребывание и: ситуативное – нормативное – экзистенциальное). Когда Бог являет Себя в событиях, Он в особенности показывает Свою силу, Свое могущество. Открывая Себя в словах, Он прежде всего делает явной Свою власть, возвещает Свои установления (нормы). Когда же Он являет Себя в людях, Он делает очевидным Свое сокровенное пребывание с ними. В то же время мы должны понимать, что было бы ошибкой считать эти соответствия точными. Божья сила проявляется не только в «событийном» откровении, но в откровениях, получаемых через все средства передачи Слова Божьего. Его власть находит выражение не только в откровении посредством Слова, но во всех формах откровения. Бог пребывает в откровении не только тогда, когда оно передается через человека, Он пребывает во всех Своих словах.

Давайте более внимательно рассмотрим средства передачи Слова Божьего.

1. СОБЫТИЕ КАК СРЕДСТВО ПЕРЕДАЧИ СЛОВА БОЖЬЕГО

Бог являет Себя через Свои деяния в нашем мире. Божьи деяния проявляются в этом мире следующим образом.

а. Природа и всеобщая история (Быт. 9:12-17; Втор. 4:26; 30:19; 31:28; 32:1; Пс. 18; 45:9-11; 64; 103; 147:4-7; 148:5-8; Деян. 14:17; 17:26-28; Рим. 1:18-32). Бог действительно являет Себя в нашем мире, – как бы ни доказывал обратное Карл Барт, – и являет Себя не только верующим, но и неверующим, как свидетельствуют вышеуказанные стихи из книги Деяний и Послания к римлянам. Мироздание и устройство всего сотворенного указывают на то, что Бог есть; благодаря им мы узнаем о совершенствах Его естества, о Его праведных требованиях к людям и Его святом гневе, пребывающем на грешниках. Откровение Бога в природе как таковое не является спасительным. Ни один из вышеприведенных отрывков из Библии не указывает на то, что природа и всеобщая история сами по себе могут научить нас Евангелию благодати. Нет, но «… вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). И все же откровение Бога в природе дает нам знание определенных реалий, без которых мы не можем понять и принять Благую весть.

б. История искупления (Исх. 14:31; Втор. 11-18; Пс. 65:5-7; 134; 135; 144:4, 12; Ин. 2:11; Деян. 2 [особенно стих 22]; Рим. 1:4; Евр. 2:1-4; Отк. 15:3, 4). На протяжении истории искупления Бог являет могущество Свое, дабы люди могли познать, что Он – Господь. Могущество Его проявляется и в милости, и в суде. Когда Израиль был избавлен от рабства египетского, а войско египтян было уничтожено, как израильтяне, так и египтяне познали, что Бог есть Господь. В этих деяниях Он являет атрибуты Своего владычества: Свою силу, власть и пребывание в этом мире.

в. Чудеса. Чудеса, пожалуй, входят в предыдущую категорию, хотя некоторые библейские выражения приводят к мысли о том, что чудеса и история искупления – явления тождественные. Все Божьи деяния искупления и суда, – совершаются ли они в сфере действия так называемых «законов природы» или вне этой сферы, – суть «знамения», «чудеса» и «силы». Во всяком случае, чудо, как и история искупления в целом, есть проявление Божьего владычества: Его силы (dunamis), Его власти (semeion) и Его пребывания (teras) в мире, внушающего нам благоговение.

Категория «событие как средство передачи Слова Божьего», которую я рассматриваю, – это не совсем то же, что и понятие «общее откровение», принятое в богословии. Если мы делим откровение на «общее» и «особое», я отнес бы историю искупления и чудеса к категории «особого» откровения. Это, пожалуй, говорит о том, что для точного изложения данного предмета не хватает принятых терминов, поэтому нам следовало бы ввести дополнительные.

2. СЛОВО (ЕДИНИЦА ЯЗЫКА И РЕЧИ) КАК СРЕДСТВО ПЕРЕДАЧИ СЛОВА БОЖЬЕГО

Бог также открывает Себя посредством слова как единицы человеческого языка и речи. Заметьте, что сейчас я употребляю понятие «Слово Бога» в другом смысле. Выше я определил «Слово Божье» как проявление Его владычества. В этом смысле все средства передачи Слова Божьего служат связующим звеном между Богом и людьми. Но мы также можем употреблять выражение «Слово Божье» в более узком смысле, определяя его как самовыражение Божьего владычества, передаваемое нам с помощью особого средства – человеческих слов.

Как я упоминал выше (говоря о мысли, высказанной Джеймсом Барром), с точки зрения Писания было бы ошибочным утверждать, что откровение дается только в событиях, а не в словах. Рассмотрите еще раз отрывки из Библии, которые мы приводили выше, когда рассуждали о Божьей «власти» в откровении. Вы увидите, что Бог обращался к Адаму, Ною, Аврааму и другим людям со словами, в которых находила выражение Его верховная власть.

Имеет смысл попытаться понять, какими способами Бог через слово как единицу языка и речи передает людям Свое Слово[7]:

а. Глас Божий. В некоторых случаях, описанных в Библии, Бог говорил с людьми «непосредственно». К подобным случаям я отношу обращения Бога к людям у горы Синай (Исх. 19; 20), при преображении Христа (Лк. 9:35), перед Его страданием (Ин. 12:28), а также другие, сходные с ними (Быт. 1:28 и дал.; 2:16 и т. д.). К этой категории можно отнести Божьи слова, обращенные к пророкам, но к ней нельзя отнести Его слова, изреченные через них, о чем мы еще будем говорить. Все слова, которые произнес Иисус во время Своего земного служения, следует причислить к данной категории слов Божьих.

Я заключил слово непосредственно в кавычки потому, что, как я упоминал ранее, никакое откровение Божье не дается нам «абсолютно» непосредственно. Даже глас Божий доходит до слушателей благодаря воздушным потокам, деятельности клеток мозга каждого из них и т.д. Кроме того, следует отметить, что Бог обращается к Своим слушателям на языке, понятном им, таким образом ограничивая Себя теми выразительными средствами, которыми обладает этот язык. Взывая к людям, Бог «приспосабливается» к Своим слушателям, по словам Кальвина, говорит с нами так, «как кормилицы разговаривают с малыми детьми»(прим. переводчика: цит. по кн.: Жан Кальвин, «Наставление в христианской вере» [Издательство Российского Государственного Гуманитарного Университета], Книга I, Глава XIII, с. 113). Можно сказать, что даже тогда, когда Бог говорит Сам, а не устами пророка, в Его речи все равно есть нечто «человеческое».

Тем не менее это снисхождение Бога к нам нисколько не умаляет власти, с которой Он говорит (не умаляет оно также силы Его Слова, и Он не перестает из-за этого пребывать в Своем Слове). Кто из нас, услышав глас Божий, дерзнет ослушаться Его? Божий народ обязан исполнять всякое слово, исходящее из уст Божьих.

б. Божье Слово, изреченное через пророков и апостолов. Можно сказать, что, когда Бог говорит через пророков и апостолов, Он еще в большей степени «приспосабливается» к нам. В этом случае Бог говорит не только на языке людей, но и через Своего вестника, человека. Тем не менее ясно, что речь пророка есть не что иное, как Слово Самого Бога. Пророк есть тот, у кого на устах Божье Слово (Исх. 4:10-16; Втор. 18:15-22; Иер. 1:6-19). Поклонение Слову Божьему, образцы которого мы находим в Псалмах, есть поклонение Его Слову, изреченному через Моисея (Пс. 11; 18:8 и дал.; 118). Апостол – это тот, кому Иисус поручил нести Благую весть миру (Ин. 14:23-26; 15:26, 27). Апостолы утверждают, что весть, которую они проповедуют, получена ими от Самого Бога (1 Кор. 2:10-13; 4:1; Гал. 1:1, 11, 12; 16; 2:2; Еф. 3:3). Слово Павла должно быть критерием самооценки для всякого, считающего себя пророком или «духовным» (1 Кор. 14:37).

в. Божье письменное Слово. Запись откровения не есть просто случайная деталь его истории. По предвечному замыслу Бога Его откровение должно было быть записано для особой цели, и Он повелел, чтобы оно было записано. В своей книге «Основы авторитета Библии» Мередит Дж. Клайн[8] убедительно, как мне кажется, доказывает, что запись откровения соответствует существовавшему в древности обычаю составлять официальные документы, удостоверяющие заключение договоров о сюзеренитете (того, что Писание называет «заветами»). Как бы мы ни оценивали доводы Клайна относительно аналогии между письменным откровением и обычаями древних народов, которые не отражены на страницах Библии, – само Священное Писание убеждает нас в том, что Автором письменного откровения является Бог.

О Десяти Заповедях, начертанных на каменных скрижалях, в Библии говорится как о завете между Богом и Его народом (Исх. 34:28; Втор. 9:9, 11, 15). В них Бог предстает перед нами как Автор: «Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх. 20:2). Бог не только является «писателем», но и «издателем». Десять Заповедей суть «скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим» (Исх. 31:18; ср. 24:12; 32:15, 16; 34:1; Втор. 4:13; 9:10, 11; 10:2-4). Хотя Моисей лично принимал участие в изготовлении скрижалей (Исх. 31:18; Втор. 31:24), нам ясно, что Автором слов, изложенных в письменной форме, считается Бог. Другие слова Моисея (Втор. 31:24-29), а позднее Иисуса Навина (Иис. Н. 24:25, 26) были добавлены к Декалогу и хранились рядом с ним, у святого ковчега; это свидетельствовало о том, что слова эти также являются словами Божьими, и это служило образцом для формирования канона Священного Писания. Новый Завет в таких хорошо известных отрывках, как Матфея 5:17-20; Иоанна 10:33-36; 2-е Тимофея 3:15-17; 2-е Петра 1:19-21 свидетельствует о том, что весь Ветхий Завет является Божьим письменным Словом[9].

Со времен появления на исторической сцене Израиля как народа (а может быть, еще с более раннего времени, – подтверждением чему могут служить «родословия» книги Бытия) Бог желал править Своим народом посредством книги, писаного закона. Представление о письменном Слове Бога, в котором выражается полнота Его власти, не является продуктом фундаментализма двадцатого века, или рационализма семнадцатого столетия, или средневековой схоластики, или апологетики послеапостольского века, или фарисейского легализма. Это представление воплощается в самом законе народа Божьего, и во всем Писании есть многочисленные указания на него. Представители современных направлений богословия отрицают эту идею, утверждая, что Слово Божье, будучи реалией трансцендентной, слишком непохоже на все земное или слишком динамично, чтобы быть заключенным в рамки книги. Барт на этом основании заявлял, что откровение невозможно «сохранить». Но из Писания мы узнаем, что Бог призывает Свой народ передавать Слово из поколения в поколение (Втор. 6:6 и ниже; Иуд.3). Существует «предание», «совокупность вечных истин», которые необходимо передавать последующим поколениям (1 Кор. 15:2, 3; 2 Фес. 2:15; 3:6; 1 Тим. 6:20; 2 Тим. 1:12 и дал.; 2:2; 2 Пет. 2:21)[10].

И, конечно, нет различия в авторитетности между гласом Божьим, пророческим Словом и Божьим письменным Словом. Почти каждая страница книги Второзаконие содержит в себе призывы соблюдать «постановления», «правила», «повеления», «слова», «заповеди», «уставы», «определения», или «законы» (все эти многочисленные предписания!), которые записаны в законе Моисеевом. Благоговейное отношение к Слову Божьему и его почитание, свидетельством чего служат Псалом 18:8 и дал.; Псалом 118 и другие фрагменты Писания – это преклонение перед письменным Словом Бога, постановлениями и правилами, которые были даны народу Божьему через Моисея. Подобно всем другим формам Слова Божьего, письменное Слово достойно почитания, какое должно оказывать Самому Богу.

Кроме того, нельзя говорить, что Ветхий Завет – это «религия книги», или «религия слова», а Новый Завет – не выразимая словами «религия духа». Конечно, в Новом Завете говорится об излиянии Божьего Духа на Его народ, не имевшем прецедента в ветхозаветном прошлом. И это свидетельствует о неполноценности и несовершенстве всякой религии, основанной на следовании букве закона (2 Кор. 3:6). Но, как мы уже говорили, Иисус передал Своим ученикам, а апостолы передали Церкви богооткровенные слова – слова, несущие нам жизнь или смерть. Где нам искать эти слова? Если они затерялись в лабиринтах истории, тогда сама христианская вера, мало того – наша вечная жизнь – затерялась в лабиринтах истории; и мы, надеявшиеся обрести спасение через Христа, – несчастнее всех человеков. Если эти слова доступны только ученым, то и вечная жизнь доступна только ученым и тем, кто готов склониться перед авторитетом таких ученых. Если нам следует искать их в устном предании или в церковных догматах, то возникает вопрос: в каком устном предании или в каких церковных догматах? Если они передаются нам через откровение духа, и каждый получает такое откровение лично, то как нам распознавать эти слова, как мы в каждом конкретном случае можем убедиться в том, что это не игра воображения и не подмена действительного желаемым? И как тогда можно проповедовать людям Благую весть? Конечно, все эти варианты, – какими бы привлекательными они ни казались современным богословам, – в действительности содержат в себе отрицание того, что обещал нам Бог, а именно – слов жизни, уповая на которые, мы можем обрести вечное спасение, – слов, которые мы можем передать детям нашим и детям детей наших.

Итак, где же нам искать эти слова? Разве у нас нет оснований считать, что, как и в случае с Ветхим Заветом, слова жизни, обращенные к людям эпохи Нового Завета, должны содержаться в некой книге? Вне всякого сомнения, в письменном Слове нет ничего такого, что делало бы его недостойным Бога, – в этом мы уже убедились. Как мы выяснили, Бог любит говорить с людьми посредством письменного Слова. Но Он предпочитает обращаться не к каждому человеку по отдельности (несмотря на то, что Он вполне может это делать), а к сообществу людей; Он записывает Свои слова в книгу, доступную для всех, так что все могут открыть ее и прочитать. Ему угодно было изложить Свои слова в виде писаного закона, чтобы тем самым образовать народ, сообщество людей, видимым образом и внешне (а также невидимым образом и внутренне) соединенных друг с другом, вся жизнь которых определялась бы их верностью одной книге. Он говорит через эту книгу, и, как мы уже видели, Его письменное Слово по авторитетности не отличается от гласа, который исходит из уст Его.

Да, у нас есть все основания придерживаться такой точки зрения, и поистине наше предположение подтверждается самим Новым Заветом. Факты, свидетельствующие о существовании канона Нового Завета, по объективным причинам оказываются не такими очевидными, как те, что подтверждают существование ветхозаветного канона. Дело в том, что по логике вещей авторы Нового Завета не могли говорить на его страницах о нем как о сложившемся каноне прежде, чем было завершено его написание. Но все же апостолы говорят, что их писания обладают той же авторитетностью, что и провозглашаемые ими слова (1 Кор. 14:37; 2 Пет. 3:16; ср. Кол. 4:16; 1 Фес. 5:27; 2 Фес. 3:14; 1 Тим. 5:18; см. работы известных евангельских богословов-экзегетов, в которых дается трактовка этих текстов). Их слова являются частью того «залога» веры, который мы должны хранить и передать последующим поколениям[11].

Письменные слова Божьи (за исключением, пожалуй, первых скрижалей Декалога, на которых «написано было перстом Божиим») были записаны также людьми. Многое уже было сказано о взаимоотношении между Богом как Автором Слова и людьми, избранными Им для записи этого Слова, и, вне всякого сомнения, многое еще будет сказано. Здесь существует множество проблем герменевтического характера, и я не буду сейчас их касаться[12]. Однако следует помнить о том, что, какие бы проблемы нам ни предстояло решать, какую бы роль в написании Библии мы ни отводили людям, не будет ошибкой считать эти писания просто Словом, которое Бог записал для нас. Любая эпистемология или герменевтика, которая подвергает сомнению авторитетность, ясность или достаточность Божьего письменного Слова, уже по одной этой причине сомнительна.

г. Проповедь. А что сказать о проповеди как форме Слова Божьего? Мы помним, что Карл Барт считал проповедь формой откровения, уступающей по важности Христу и Писанию. Второе Гельветическое исповедание (I.iv) гласит: «проповедь Слова Божьего есть Слово Божье» (прим. переводчика: второе Гельветическое исповедание было составлено Буллингером в 1564 г. и было принято всеми реформатскими церквами Швейцарии, за исключением базельской церкви, а также реформатскими церквами Венгрии, Польши, Франции и Шотландии). Конечно, это определение применимо к проповеди пророков и апостолов. А как насчет современных проповедников? Писание не дает четкого ответа на этот вопрос, однако общие библейские принципы помогут нам ответить на него. Безусловно, если я прав и письменное Слово –это «конституция» Церкви, то мы не можем приравнивать по значению проповедь к этой «конституции». Если мы сделаем это, то «конституция» лишится своего уникального авторитета; проповеди станут такими же важными и авторитетными, как и Священное Писание. Поэтому важно различать богодухновенную речь и речь, которая таковой не является. Библия богодухновенна (theopneustos, 2 Тим. 3:16), а проповеди, звучащие сегодня, – нет. В этом смысле проповедь не есть Слово Божье. С другой стороны, истинный проповедник стремится излагать в своих проповедях не свои идеи, а Слово Бога. Насколько проповеднику удается сообщать людям не свои мысли, а Божьи, настолько его проповедь можно в некотором смысле считать Словом Божьим. В конце концов, Божье Слово не теряет в авторитетности оттого, что его проповедует человек, как не становится оно менее авторитетным, будучи изложенным на бумаге. Поистине мы можем сказать, что проповедование, если это истинное и аутентичное проповедование, есть не что иное, как Слово Божье. Наблюдайте, как вы слушаете! Вы не можете отмахнуться от проповеди Слова Божьего просто потому, что ее произносит человек, – проповедник, который, возможно, вам не очень нравится. Слово Божье в его устах есть Божье Слово, обращенное к вам.

3. ПЕРЕДАЧА СЛОВА БОЖЬЕГО ЧЕРЕЗ ЛЮДЕЙ

Бог также открывает Себя через людей. Этот тип откровения, как и другие, имеет различные формы:

а. Природа человека. Мы созданы по образу Божьему, и, какой бы смысл мы ни вкладывали в это выражение, это уж точно означает, что мы являемся откровением. Было бы неверным с точки зрения Писания утверждать, что мы «являемся» Словом Божьим, или считать, что явления природы либо исторические события (вышеупомянутая категория 1) «суть» Слово Божье; только «откровение через слово» в узком смысле, откровение через слово как единицу языка и речи (вышеупомянутая категория 2) можно определять как Слово Божье. Но Слово Божье возвещается через каждого из нас.

Различные богословские школы по-разному отвечают на вопрос, лишился ли Адам, а вместе с ним и все человечество, образа Божьего после грехопадения. Как считало и считает большинство богословов реформатской традиции, образ Божий в человеке сохранился, однако вследствие греха он поврежден и искажен (Быт. 5:1; 9:6; 1 Кор. 11:7; Иак. 3:9); этой же точки зрения придерживаюсь и я. В верующих Бог через Христа возвращает Свой образ в прежнее состояние (Еф. 4:24; Кол. 3:10), так что мы становимся все более и более подобными Ему. Но даже неверующие неизбежно сталкиваются с откровением Божьим в своем естестве, равно как и в сотворенном Богом мире, в котором они живут. Все во вселенной свидетельствует о существовании Бога-Творца; внутренний мир человека и мир внешний – все говорит об этом.

б. Пример руководителей-христиан. Пребывание у власти Писание связывает в основном с духовной зрелостью верующего (1 Тим. 3:1-13; Тит. 1:6-9), а также со способностью учить и твердостью в истинной вере. Руководитель должен учить не только посредством слов, но и всей своей жизнью; в нем образ Иисуса Христа должен быть виден особенно ярко. Он должен быть таким, чтобы люди могли ему «подражать» (1 Кор. 4:16; 11:1; Флп. 3:17; 1 Фес. 1:6; 2:6; 2 Фес. 3:7-9; Евр. 13:7). Все руководители церкви, а не только апостолы, должны быть достойным примером для паствы (1 Фес. 1:7; 1 Тим. 4:12; Тит. 2:7; 1 Пет. 5:3).

В этом есть нечто особенно важное для нас. Каким бы большим значением ни обладало письменное Слово как «конституция» Церкви, само по себе оно не может удовлетворить все нужды народа Божьего. Вспомним замечательные отрывки из посланий Павла, в которых он рассказывает о своих путешествиях. Вновь и вновь апостол изъявляет желание передать свое слово церквам не только в посланиях, но и лично (Рим. 1:8-17; 15:14-33; 1 Кор. 4:14-21; 5:1-5; 2 Кор. 7:5-16; 12:14 – 13:10; Гал. 4:12-20; Еф. 6:21 и дал.; Кол. 4:7 и дал.; 1 Тим. 3:14, 15; 2 Тим. 4:6-18; Тит. 3:12-14; Евр. 13:7, 8; 22, 23; 2 Ин. 12; 3 Ин. 13). (Я привел такое множество стихов с тем, чтобы показать, какое важное место занимает эта тема в посланиях Павла; я поразился этому, когда начал изучать данную тему). Личное присутствие Павла среди тех, кому были адресованы послания, давало им нечто такое, чего не могло передать записанное Слово. Личный контакт Павла с членами основанных им церквей делал его слова, обращенные к ним, более вескими.

в. Пребывание Самого Бога с нами. Бог также открывает Себя, являя нам Себя Самого. Такое откровение, примеры которого мы находим в Священном Писании, называется богоявлением, а смысл его заключается в том, что Бог принимает некий образ, для того чтобы встретиться с людьми (Быт. 16:7 и дал.; 21:17 и дал.; Исх. 23:31; Ис. 6:1 и дал. и т. д.). Но Бог «встречается» с нами не только в богоявлении: все вышеупомянутые формы откровения служат той же цели. Когда Бог говорит со Своими детьми, Он, вне всякого сомнения, пребывает с ними, даже если они не видят никакого зримого образа (Втор. 4:15). Когда Бог говорит через проповедников и учителей, Его Дух подкрепляет Слово, чтобы исполнялись намерения Господни (Иер. 1:12; 1 Фес. 1:5). Письменное Слово является результатом действия Духа Божьего (1 Кор. 2:13; 2 Тим. 3:16).

Из представления о том, что Бог лично пребывает в откровении, естественным образом следует мысль об Иисусе Христе, живом Слове Божьем (Ин. 1:1). Иисус является посредником во всех других формах откровения Божьего Слова (Мф. 11:25-28; Ин. 14:6). Он является Творцом Божьего откровения, явленного в творении и промысле (Ин. 1:3, 10; 1 Кор. 8:6; Кол. 1:16; Евр. 1:2). Он есть суть Писания (Лк. 24:25-27; Ин. 5:45-47; 1 Кор. 10:4), последний и наивысший по достоинству пророк (Лк. 4:17-21; Ин. 3:34 и дал.; 5:20; 7:16; 8:28; 12:47-49; 17:8; 19:24, 31; Деян. 3:22, 23; 7:37), Тот, Кто как никто другой достоин подражания (Мф. 11:29; 16:24; Ин. 13:35; 1 Кор. 11:1; 1 Пет. 2:21; 1 Ин. 3:16). Итак, мы можем сказать, что Бог – Иисус! – присутствует в откровении Божьем всякий раз, когда Бог говорит с людьми.

ЕДИНСТВО СЛОВА БОЖЬЕГО

В этой лекции я уже говорил о различных «средствах передачи» Слова Божьего и разделил их на такие категории, как «события», «слова» и «люди». Это деление, как мне кажется, помогает в изучении указанных средств и в сопоставлении их с «триадой владычества», в которую включены следующие элементы: Божья сила, Его власть и Его пребывание в мире. Однако было бы ошибкой резко разграничивать эти категории.

С одной стороны, мы можем сказать, что некоторые из откровений Божьих суть события, некоторые – слова, некоторые – проявления Его личного пребывания со Своим народом. Разделение Чермного моря (еще одно название – Тростниковое море; существуют и другие названия этого водного пространства) было событием-откровением. Две скрижали Декалога были словом-откровением. Сошествие Духа Святого в день Пятидесятницы было проявлением Божьего личного пребывания со Своим народом.

Но, с другой стороны, мы не можем четко разграничить эти формы откровения. Для нас разделение Чермного моря – это часть Священного Писания и, конечно, событие это было знаком пребывания Бога в сотворенном Им мире. Две скрижали Декалога явились словом-откровением, но возвещение народу начертанных на них заповедей было событием истории искупления – событием, связанным с другими искупительными деяниями, в которых явственно ощущалось Божье присутствие. А сошествие Духа было также событием искупительного значения, описанным и истолкованным в Священном Писании.

Даже общее откровение, или откровение Бога в природе, есть знак Божьего пребывания в мире (Рим. 1:18), и мы не можем правильно им пользоваться, если не установим соотношение между ним и словом Евангелия. Без веры во Христа истина будет всегда в какой-то мере подавляться, подменяться ложью (Рим. 1:25).

Каждая форма откровения будет использоваться надлежащим образом тогда, когда будут использоваться другие формы откровения. (1) Мне нужны Писание и Дух для того, чтобы правильно понимать сотворенный мир. (2) Мне необходимо объективное откровение Писания и творения для «испытания духов». (3) Дух Божий должен помочь мне понять творение, чтобы я мог использовать Писание в тех обстоятельствах, в которых я нахожусь. Итак, для того чтобы понимать одну форму откровения, нужно понимать все его формы. Мы начнем понимать реальность лучше, рассматривая формы откровения не по отдельности, а постоянно соотнося, сопоставляя их друг с другом и исследуя их все в совокупности.

Таким образом, три категории средств передачи Слова Божьего не являются тремя различными группами откровений. Напротив, они представляют собой аспекты единого, целостного откровения Божьего. Мы можем рассматривать это откровение как (1) последовательность событий, изображенных в засвидетельствованном Духом Писании, которые мы должны принять верой; (2) как изреченные и записанные слова, которые подкрепляются Духом, повествуют о могуществе Божьем и посредством которых Бог взывает к каждому из нас лично; (3) как Личность, Которая призывает нас к Себе и призыв Которой слышен в Писании и нашей жизни. Ошибочно противопоставлять друг другу эти аспекты откровения Божьего или не признавать существования какого-либо одного из них во имя утверждения остальных. Откровение есть единое целое.

СЛОВО БОЖЬЕ И ПОЗНАНИЕ БОГА

Какой вывод мы можем сделать из этих двух лекций? Мы должны отметить, что, хотя «Слово Божье» в Писании означает нечто большее, нежели «Библия», и правы те современные богословы, которые привлекают наше внимание к историческому и личностному аспектам Божьей речи, все же Священное Писание как заветная «конституция» народа Божьего, вне всякого сомнения, играет важнейшую роль в общей системе откровения. Евангельский верующий может быть «библеистом» в том смысле, что он или она может (намеренно или ненамеренно) быть склонным (склонной) пренебрегать откровениями-событиями и откровениями-личностями; и мы должны со смирением признавать это, даже если справедливые критические замечания такого рода в наш адрес исходят от либеральных богословов. Но можно быть также «истористом», которого интересуют лишь «откровения-события» и который изучает их, не опираясь на Священное Писание и не прибегая к помощи Святого Духа. Такой «историст» будет отрицать то, что засвидетельствованное Духом Писание говорит об истории. Кроме того, человек может быть «мистиком», все внимание которого поглощено откровением Духа, субъективно воспринятым, но который пренебрегает Писанием и творением. Однако ни одна из этих позиций – ни библеизм, ни историзм, ни мистицизм, – в таком понимании не может считаться обоснованной с точки зрения Библии. Если евангельские верующие иногда обнаруживали неоправданное тяготение к библеизму, то приверженцы

неевангельских церквей гораздо чаще впадали в ошибки историзма и мистицизма. Мы должны избегать крайностей библеизма, не впадая при этом в другие заблуждения.

Итак, мы видим, как Слово Божье проникает в человеческое познание. Слово Божье оказывает глубокое влияние на наше познание, и это влияние обнаруживается в ситуативном, нормативном и экзистенциальном его аспектах. (1) Божье Слово – это событие, поэтому обстоятельства, в которых мы живем, несут на себе глубокий отпечаток его воздействия. Природа и история таковы, какими мы их знаем, потому что Бог влиял на них и действовал в них. (2) Так как Слово Божье – это слово, мы находим в нем четкие критерии человеческого познания и нормы поведения. (3) Поскольку Слово Божье – это Он Сам и поскольку Его Слово проявляется в нас самих, мы сталкиваемся с Ним в своей субъективности. Итак, от Божьего откровения нам действительно не уйти. Невозможно адекватно мыслить о чем бы то ни было, не принимая в расчет Бога. Рационалисту не уйти от Божьего откровения, потому что Бог есть критерий человеческого познания, от которого невозможно отмахнуться. Эмпирику не уйти от Божьего откровения, поскольку реальность Бога есть важнейший факт опыта человека. Субъективисту не уйти от Божьего откровения, потому что сама его субъективность говорит о существовании Бога. Но когда верующий размышляет обо всем этом, вездесущность Бога начинает обретать для него новый смысл.

Льется всюду неудержно тот поток любви святой,

Все сильней влечет меня он в Царства вечного покой [13].