5. Особый случай: мессианские ожидания в Псалмах

В нескольких псалмах личность царя или тема о царстве настолько заметны, что их называют «царскими». Среди этих псалмов есть и такие, которые содержат слово מּשׁיח. Царь или «помазанник», упомянутый там, оказывается не будущим царем: поэт имеет в виду правящего царя или обращается к нему. Даже самый возвышенный язык – н-р, воззвание царя к Господу как к своему Отцу или именование Богом царя «первенцем» – не ограничивается отношениями Бога и будущего мессии, но распространяется и на отношения между Богом и историческим царем, в данном случае Давидом, что ясно следует из Псалма 88[12]. Понимание факта, что в этих псалмах речь идет об историческом, а не ожидаемом царе, должно сдерживать наши попытки поспешно заявлять о мессианских ожиданиях в этих царских псалмах.

Я сознательно назвал последнюю часть своей статьи «мессианские ожидания в Псалмах». В какой-то момент 150 псалмов были собраны в пять томов, которые образовали Псалтирь Ветхого Завета. Никто не знает, когда была завершена редакция этого собрания, но очевидно, что это должно было произойти уже после возвращения из пленения. В то время в Иерусалиме не было царя.

Где-то в этот период царские псалмы и нашли свое место в собрании пяти книг Псалтири. Факт их включения показывает, что царские псалмы не считали бесполезными или утратившими актуальность, хотя политическая ситуация была уже абсолютно другая[13]. Многие учение отстаивают мнение, что включение царских псалмов объясняется не просто ностальгическими чувствами или стремлением сохранить воспоминания о славном прошлом (Clements, 1996:58; Broyles, 1997:24; Greidanus, 1999:222,223,244). Царским псалмам отводилось место в новом собрании не просто как свидетельствам о прошлом, но и как маяку, указывающему на путь к надежде и ожиданиям нового царя – ожиданиям, о которых говорили пророки еще до пленения. Царские псалмы изображают царя, чьи черты превосходят обычные явления. Для того времени и той культуры это не было чем-то необычным, такие приемы называют «стилем царского двора». Но не всегда ясно, где оканчивается реальность и начинаются особенности этого стиль. В любом случае помпезность некоторых царских псалмов воспламенила такие ожидания, которые никогда не были реализованы.

В период после пленения эти царские псалмы играли новую роль в собрании пяти книг Псалтири. Они стали частью картины, которую связывают с «мессианскими ожиданиями в Ветхом Завете» (Childs, 1979:517, дискуссия о каноническом подходе к Псалтири см. Waltke, 1981:3-18; Zenger, 1991:397-413).

• Псалом 71

Чтобы прояснить вышесказанное, возьмем для примера Псалом 71 (Zenger, 1993:57-72; Heim, 1995:223-248). Оглавление – לִשְׁלמה – допускает два прочтения: «Соломонов» или «о Соломоне». Некоторые ученые предпочитают второй вариант и рассматривают этот псалом как молитву Давида за его сына Соломона (ср. Childs, 1979:516-517; Heim, 1995:235). Но какое бы толкование мы не избрали, ясно, что в псалме 71 записана молитва о царе. Между описанием социальных условий (ст. 4-7) царства и справедливого правления царя (ст. 12-14) помещено указание на географическое измерение царства (ст. 8-11). Эти стихи могут ссылаться на обетование земли в Исх. 23:31, которое включено в последнюю часть Книги завета. Если сравнить два описания, становится ясно, что границы царства по Пс. 71 значительно шире (Heim, 1995:244-245). То, что когда-то было границей земли обетованной, теперь становится стартовой площадкой для установления нового измерения царства, которое отныне объемлет весь мир.

В рамках самой молитвы за царя это можно истолковать как гиперболу (Heim, 1995:245). В молитве выражено желание, чтобы царство расширилось настолько, насколько позволяет воображение. Но поскольку молитву поместили в Псалтирь, ей придали новый контекст. Спустя столетия она словно помещена в новое «окружение». Царя в Иерусалиме больше нет. Некоторые пророки возвещали о новом царе, который придет после того, как дом Давидов подвергнется суду. Это порождало новые ожидания[14], и некоторые из них были мессианскими. Поэтому в новом окружении – в Псалтири – молитва из Псалма 71 находится уже среди мессианских ожиданий.

Можно сказать, что такое новое мессианское истолкование всего Псалма 71 или его части встречается уже в самом Ветхом Завете[15]. Мессианское пророчество о грядущем царе в Зах. 9:9-10 содержит некоторые черты из образа царя в Псалме 71. Например, что царство распространится на весь мир. В Зах. 9:10 приводится почти дословный пересказ Пс.71:8. На основании синтаксической конструкции можно сделать вывод, что то, что раньше было желанием или молитвой[16], теперь становится пророческим предсказанием[17]: «владычество Его будет от моря до моря и от реки до концов земли».