1.2. Иов в диалогах

1. Намного сложнее нарисовать образ Иова, которого мы встречаем в диалогах. С одной стороны ясно, что Иов достойно выдержал испытание на преданность Яхве, поскольку по окончании страданий Иова Яхве замечает, что он с уважением говорил о Яхве, в отличие от его друзей, которые поступали совсем иначе (Иов 42,7). Под этой почтительной речью следует понимать не только позитивную реакцию Иова на слова, обращенные Яхве к нему, когда он закрыл свои уста (Иов 40,4сл.) и отрекся от своих слов (Иов 42,6). Это может касаться всех отношений, возникших во время дискуссии с друзьями Иова. С другой стороны, нельзя отрицать того, что Иов тоже не всегда адекватен. Почему же он тогда закрыл свои уста рукой и отрекся от своих слов? Если посмотреть на Иова в общем, он, конечно же, показал себя праведником, в то время как он всё-таки поступал небезукоризненно. Вывод, к которому мы пришли после Иов 1 и 2 относительно действий Иова, не может быть так просто сделан, когда мы слышим его в разговорах с друзьями. Наше задание – найти здесь справедливое равновесие.

Между несчастьями и разговором с тремя друзьями лежат месяцы (Иов 7,3). Ван Гелдерен [Van Gelderen 1931,18v] видит появление второй линии поведения ещё в Иов 2, когда похвала уступает место смирению (Иов 2,10). Ещё могло бы свидетельствовать об упадке Иова то, что там прямо написано, что Иов не согрешил “устами своими”, тем самым освободив место для греха сердцем.

Гнев Яхве вспыхнул по отношению к Елифазу и двум его друзьям, поскольку они не говорили о Нём так верно [евр.: nechōnā], “как Мой раб Иов”. Слово kūn употребляется самостоятельно и может, например, указывать на то, что это слова преданности (Пс.5,10 и Иов 42,7). Также оно употребляется для обозначения утверждения царства, как например в случае с Соломоном после истребления его врагов (3 Цар. 2,45). См. K. Koch ThWAT IV, 101. Иов говорил о Яхве верно, хотя он не всегда изъяснялся правильно. Мы можем “верно” сравнить с “справедливо” (евр.: tāmīm или tām), как в случае с Ноем, Авраамом, Иаковом и также Иовом (1,1.8; 2,3).

2. За что нам следует хвалить Иова? От начала до конца он в отличие от своих друзей придерживается мнения о своей невиновности. Своим сопротивлением Иов категорически не признает, что он морально упал и его страдания являются следствием этого упадка. Он никогда не отвергал изречений Святого (Иов 6,10); является невиновным (Иов 9,21); всегда находится в своей правде (Иов 6,29); Судья не вызовет в нем страха (Иов 9,3сл.); не может себе представить, что Бог в нем видит нечестивого (Иов 10,7); считает себя в состоянии защитить свои дела перед Ним (Иов 13,15) и таким образом отказывается признавать правоту своих друзей; пока не умрет, он не уступит своей невиновности (Иов 27,5).

В Иове следует также ценить и то, что он не желает считать, что его страдания являются возмездием за грехи. Также он не думает, что его страдания можно объяснить с педагогической точки зрения, то есть, его как “грешника” научить скромности и смирения.

Иова также следует ценить за пыл, с которым он защищает свою точку зрения. Этот пыл объясняется его сильной преданностью Господу. Он просто не может представить, что хорошие отношения, которые у него были с Господом, прервались. Нужно заметить, что принцип взаимности в завете между Господом и человеком дает все возможности человеку, чтобы представить его стенания и даже его жалобы Господу. Даже когда Иов при этом выходит за рамки, мы продолжаем думать, что он оплакивает то, что для него является самым главным в жизни, напр., его связь с Яхве. Оплакивание его жалкой ситуации – это вовсе не оплакивание того имущества или детей, которых он потерял, но прежде всего это оплакивание отсутствия Самого Яхве. Иов хочет, чтобы Яхве появился и сказал ему, в чём его вина (Иов 6,24; 13,23). Как перед своими друзьями Иов убеждён в своей невиновности, так и перед Богом. Бог не замечает за ним ни единого греха (Иов 14,16). Он остаётся преданным Богу как его Свидетелю на небесах, его Заступнику в вышних (Иов 16,19). Его друзья хотят, чтобы он признал, что Бог поступил с ним несправедливо, когда он замечает, что Бог не отвечает на его стенания (Иов 19,6сл.).

В таком же свете следует читать и Иов 3 о проклятии своего дня рождения. Почему Бог пролил на него свет жизни, если потом Он преградил ему путь (Иов 3,23)?

Кто тщательно взвесит все слова Иова, увидит, что они слишком легкие. Как осмелился сказать Иов, что его молитва чиста (Иов 16,17); что он после испытания Богом засияет, как золото (Иов 23,10); никогда не имел дело с ложью или обманом (Иов 31,5) и как князь может выйти навстречу Богу (Иов 31,37)? Однако подобные смелые высказывания совпадают с тем, что мы читаем в первых главах, то есть, на земле нет такого непорочного человека в глазах Господних, как Иов (Иов 1,8; 2,3). Слова, с помощью которых Иов говорит о своей невиновности, ещё не значат, что он сам считает себя безгрешным. Он признаёт “грехи” своей юности (Иов 13,26). Он соглашается с тем, что от нечистой женщины никогда не родится чистый (Иов 14,4).

Нельзя не заметить, что Иов, находясь в такой плачевной ситуации, иногда высказывается противоречиво. При одних обстоятельствах выглядит, будто он предпочитает жизни смерть (Иов 3; 7,15сл.), а при других – он просит ещё немного времени, чтобы насладиться радостью (Иов 10,20; 14,6; 16,22). Иногда он говорит, что больше нет никакой надежды (Иов 7,6; 17,15; 19,10), а в другой раз он продолжает рассчитывать на спасение (Иов 13,15), возлагает свои надежды на Бога как его Свидетеля и Защитника на небесах (Иов 16,19) и желает, чтобы Бог поручился за него (Иов 17,3). К тому же, Иов верует, что его Искупитель жив (Иов 19,25). Внутренняя борьба бросает его туда-сюда. Но всё-таки он снова возвращается к своей надежде на Бога.

Именно это объясняет вывод, сделанный Яхве в конце: Иов в беседах со своими друзьями говорил верно о Боге.

Чтобы ещё больше понять этот вывод, давайте сначала посмотрим на друзей Иова.

Вряд ли существует противоречие между признаниями Иовом его виновности и невиновности. Он продолжает утверждать свою невиновность и видит вознаграждение за это, когда он наконец восстанавливается в своей чести и богатстве. Его признания вины в конце речей Яхве всё же нигде не говорят о том, что Иов “где-то” виноват в том, что с ним случилось. Справедливость, которую Иов защищал до конца и увидел вознагражденной, не исключает того, что он должен был отказаться от того, что он незаслуженно сказал о Яхве.

Заслуживает внимания тот факт, что Иов нигде прямо не оплакивает детей и имущества, которое было отобрано от него. Согласно Бейлу [Bijl 1987,52], Иов считал наиболее ужасным не то, что он должен был мучительно страдать, но то, что он больше не мог чувствовать на себе Божьей отцовской милости.

3. Что характеризует друзей Иова? Они пришли, чтобы засвидетельствовать свою поддержку и утешить Иова (Иов 2,11сл.). Однако вместо того, чтобы так делать, Елифаз, Вилдад и Софар назвали его виновным. Все трое продолжали утверждать, что ужасные страдания Иова постигли его не просто так (“даром”!). Елифаз сначала говорил об этом Иову в общих словах: никто невинный никогда не погибал (Иов 4,7сл.). Вилдад предполагает, что, наверное, согрешили дети Иова (Иов 8,4). Софар же без каких-либо затруднений обвиняет Иова, “мягко” напоминая ему, что Бог ещё не все его беззакония засчитал ему (Иов 11,6). В меру того, как продвигается беседа, Иова обвиняют всё жестче и более открыто.

Подобные обвинения, очевидно, были с лёгкостью приняты в окружении Иова, поскольку когда-то уважаемый Иов (Иов 29) сразу стал объектом для насмешек (Иов 30). Его раб больше его не слушается, его жена чувствует отвращение к его дыханию, его братья отворачиваются от запаха, исходящего от него, а малые дети больше не выказывают ему никакого уважения (Иов 19,16сл.).

Выступления трёх друзей не значат, что они только указывали пальцем на Иова, обвиняя его во всём. Эти друзья появились с Божьими утешениями и тёплыми словами (Иов 15,11). Все три указывают ему на возможность обращения (Иов 5,17; 8,5сл.; 11,13сл.). В конце третьего круга Елифаз ещё раз напоминает ему об этом (Иов 22,23). Таким образом, друзья утверждают, что надежда всё-таки остаётся. Однако они продолжают придерживаться своего условия, что Иов должен обратиться к Богу. Он согрешил; об этом прямо говорят факты, по их мнению. Кто когда-либо погибал невиновным, или где праведные испытывали несчастья (Иов 4,7)? Неужели Бог несправедлив (Иов 8,3)? Нечестивый проводит всю свою жизнь в страхе (Иов 15,20сл.). Свет беззаконника тухнет (Иов 18,5сл.). Зло может казаться сладким во рту, но внутри оно превращается в яд аспида (Иов 20,12.14). Бог без труда видит всякое беззаконие (Иов 11,11). Если Бог не доверяет даже Своим святым ангелам и небеса нечисты в Его глазах, что тогда испорченные люди могут говорить о себе, когда они пьют зло, как воду (Иов 15,15сл.)? Уже с общего представления о человеке Иову следовало бы быть скромным. Тем более теперь, когда мы, его друзья, указываем ему на его огромные личные грехи!

Критикуя друзей, мы не можем ограничиваться замечанием, что у них было неправильное понимание Божьего вознаграждения. Их рассказы о публичных грехах Иова – лживы. Это должен был понять также Елиуй. Он считал их аргументы слабыми по отношению к Иову, в то время как они, несмотря ни на что, продолжали считать Иова виновным (Иов 32,3).

Друзья пытались объяснить цель страданий тремя путями: 1) страдания – результат греха; 2) страдания – результат человеческой слабости (вариант 1); 3) страдания – средство Божьей педагогики [Gradl 2001,28].

Дж. Фермейлен [J. Vermeylen, Beuken 1994,125] замечает, что друзья Иова нигде не сказали, что Иов наказан за его грехи, но что Бог ему только хочет преподать вразумляющий урок (Иов 5,17). Друзья упрекают Иова за его прямолинейные речи по отношению к Богу и боятся, что из-за этого он причисляется к нечестивым. Фермейлен может придерживаться этих ценных замечаний, только если он не будет считать вышеприведенные мной выражения первоначальным текстом Книги Иова!

4. Всего сказанного выше достаточно, чтобы сделать вывод, что друзья относились к Иову несправедливо. Но потому ли они говорили о Боге неверно, как говорится в Иов 42,7? Верные слова Иова о Боге, равно как и не верные речи его друзей о Боге, мы должны рассматривать исключительно на основании разных реплик из диалогов. Ни один толкователь не может не упомянуть, что Иов и его друзья имели правильное понимание многих вещей касательно Бога и человека. Между их взглядами нет никакой разницы, когда речь идёт об “общей” греховности человека (срн. Иов 14,4 с Иов 15,14; 25,4). Их мнения не разделяются, когда говорится о восхвалении Божьего величия (срн. Иов 9,5сл.; 12,13сл.; 26,5сл. с Иов 5,9сл.; 11,7сл.; 25,2сл.; 36,22сл.; 37,1сл.). Не существует разницы во взглядах на святость Бога, в свете которой даже ангелы и звёзды не являются святыми существами (срн. Иов 21,22 с Иов 4,18; 15,15; 25,5). Нет никакой разницы в убеждениях, что смертный ничего не может сделать против святости и могущества Бога (срн. Иов 9,2сл.12.32 с Иов 15,7сл.; 22,12сл.).

Не существует даже никакой принципиальной разницы между Иовом и его друзьями, если речь идёт о принципе вознаграждения, хотя на этом часто акцентируется внимание. Иов тоже видит связь между хорошими или плохими делами человека и хорошими или плохими последствиями, которые Бог связывает с ними. Титанические усилия Иова получить от своих друзей и Самого Бога восстановление своих прав являются ярким доказательством этого. Почему бы тогда Иов так старался, если бы Бог не обращал никакого внимания на то, вёл ли человек свою жизнь праведно или беззаконствовал. Конечно, Иов мог в некоторый момент прийти к выводу, что Бог вовсе не делает различия и награждает как праведного, так и неправедного (Иов 9,22). Однако его самое глубокое убеждение говорит о том, что тогда это происходит совсем несправедливо. Друзья утверждают: Иов согрешил, и Бог вправе наказать его. Иов утверждает: я не согрешил, а значит, Бог поступает несправедливо, так со мной обращаясь. Поэтому Иов продолжает дискутировать с Богом. Он не даёт Ему покоя.

Дело в том, что на выше сказанном следует немного остановиться. На мой взгляд, именно здесь наиболее ярко выражено противостояние между Иовом и его друзьями. Мы видим, как Иов дискутирует с Богом, в то время как мы слышим, что его друзья говорят о Боге. Иов знает из своих хороших дней, что значит в его доме иметь доверчивые отношения с Богом (Иов 29,4). А теперь это! Несмотря на то, что он чувствует себя отдалённым от Бога в этом несчастии, он продолжает прямо обращаться к Нему (Иов 7,12сл.; 9,28сл.; 13,20сл.; 17,3сл.; 30,20сл.). Обращений друзей к Богу мы так и ни разу не слышим. Елифаз остаётся спокойным, когда, указывая на величие Бога, говорит о людях, как о моли, которую Бог может раздавить (Иов 4,19). Иов тоже мог бы сказать это в отчаянии (срн. Иов 9,4.19), но он не сравнивает себя с молью, которую можно раздавить. О величии Бога могли равнозначно говорить как Иов, так и его друзья. Однако возвышенные рассказы о Боге в устах друзей становились банальными, ведь они употребляли их, чтобы заглушить крик о помощи таких искренних людей, как Иов. Иов страдает из-за позиции Бога, из-за гнева, который коснулся его по Божьей милости (Иов 10,17; 14,13; 16,9; 19,11; 21,17.20), но друзья не могут почувствовать эту очень личную его нужду.

Очень примечательной является мысль, встречающаяся только в Книге Иова, что даже ангелы и звёзды не являются святыми существами. По мнению Делитцша [Delitzsch 1876,82] словами Елифаза не было сказано, что добрые духи фактически грешат, будто грех является неизбежным природным последствием творения и конечности. Слова всего лишь значат, что святость ангелов не совпадает с абсолютной святостью Бога. Однако, на мой взгляд, это слишком красиво представлено. В ангелах мы находим, по словам Елифаза, “ошибки” или “недостатки” (Иов 4,18 [евр.: toholā]). Крузе [Kroeze 1961,84.180] правильно спрашивает себя, совпадает ли это понимание святости со святостью как характерной чертой ангелов, как о ней говорится в других местах (Мф. 25,31; Откр. 14,10). Противопоставление Творец – творение не отвечает противопоставлению святой – не святой (менее святой). Я разделяю эту критику и констатирую, что такое замечание ещё больше усугубило страдания Иова. Тот факт, что Иов “всего лишь” творение, и поэтому уже не имел права рассчитывать на понятие “справедливость”, по мнению Елифаза и др., является – как неумышленно бы это ни произошло – жестоким [Clines 1989,133].

Еврейское слово в Иов 29,4 для отображения “доверчивых отношений” [sōd] выражает близкие отношения, которые также могут употребляться в негативном плане (как “сговариваться с”, срн. Быт. 49,6; Пс. 63,3; 82,4). С этим также связано “вместе собираться”. Иов 29,4 на самом деле выражает позитивные мысли. Иов в годы своей молодости имел с Богом настолько хорошие отношения, что не исключает даже его знаний планов Божиих. См. Быт. 18,17, где Яхве не желал таить от Авраама, что Он собирается сделать с Содомом. Возможно [Kroeze 1961,318], что Иов здесь также думает о словах Елифаза (Иов 15,8), который считает мысль, будто Иов мог слышать Божий “совет” [здесь также употребляется слово sōd], полностью абсурдной. “Что знаешь ты такого, чего мы не знаем?”, добавляет Елифаз (Иов 15,9). Теологически всё это не содержит противоречий; друзья также в этом месте говорят “правдивые слова”. Однако в своих отношениях с Богом они являются нищими по сравнению с Иовом. Доверительные отношения Иова с Богом с прежних времен теперь заставляют его вскипеть при сложившихся обстоятельствах, когда Бог покинул его. Друзья ничего этого не понимают.

Для подробного рассмотрения разницы между репликами Иова и его друзей, так или иначе направленными к Богу, см. Гоффмана [Hoffman 1996,117]. Фон Рад [Von Rad 1970,286] указал на то, что понятие “гнев” в речах Иова играет намного большую роль, чем в речах его друзей.