Предварительные соображения

I. Предмет истории догмы

История догмы не занимается богословием в целом. Она имеет дело преимущественно с догмами в строгом смысле слова. И только во вторую очередь — с учениями, которые еще не получили церковной санкции.

1. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ДОГМА»

Слово «догма» происходит от греческого «докеин», что означает не только «казаться» или «нравиться», но также и то, что «Я принял твердое решение относительно чего-то, что оно есть для меня установленный факт».

«Догма» стало определением твердого и особенно публичного, решения или постановления. Это слово использовалось для обозначения самоочевидных истин науки, для установленных и здравых философских убеждений, правительственных указов и официально сформулированных религиозных принципов.

В Библии это слово используется для обозначения правительственных указов: Есфирь 3:9 — предписание; Дан. 2:13 — повеление; 6:8 — указ; Лк. 2:1 — повеление; Деян. 17:7 — повеление; для установлений Ветхого Завета — Еф. 2:15 — закон заповедей; Кол. 2:14 — рукописание; и для решений Иерусалимского Собора Деян. 16:4 — определения, постановления. Хотя первоначально именно философское, а не библейское использование этого слова определило более позднее его значение в богословии, однако его использование в Деян. 16:4 указывает на сходство с тем, как оно применялось в богословии (сходство философского и богословского значений). Иерусалимский Собор, правда, сформулировал не доктрину (учение), но правила для этической жизни Церкви; однако его решение было вызвано доктринальными спорами, имело доктринальный смысл, и было не просто добрым советом, но положительным постановлением с церковной санкцией.

Хотя слово «догма» широко используется в религии и богословии, как синоним «доктрины», оно имеет более ограниченное значение. Доктрина — это прямое, часто наивное выражение религиозной истины. Она не обязательно сформулирована с научной тщательностью и может быть просто формулировкой одного человека. Религиозная догма, напротив, — это религиозная истина, основанная на авторитете и официально сформулированная каким-то церковным собранием. Это значение слова не обосновано его использованием в Писании, в котором оно обычно выражает декрет, повеление или правило повседневной жизни. Но оно находится гораздо в большей гармонии с философским значением, обозначающим предложение или принцип. Некоторые из Ранних Отцов Церкви использовали его для описания сущности доктрины.

2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ХАРАКТЕР ДОГМ

В Писании есть религиозные доктрины, хотя и не в завершенной форме, но догм, в современном значении этого слова там нет. Они являются плодом человеческого размышления, размышлений Церкви, часто вызванных разногласиями особенно интенсивных во время богословских споров.

Римские католики и протестанты отличаются в описании происхождения догм. Первые сводят к минимуму, если не вовсе исключают, размышления Церкви, как собрания всех верующих, а заменяют их результатами исследований той части Церкви, которая занимается обучением или ереси иерархии. Когда возникает новая форма ошибки, то научающая Церковь, то есть клир, который в лице Папы имеет непогрешимого представителя, после внимательного изучения формулирует доктрину, содержащуюся в Писании или в традиции, объявляет ее откровением истины и налагает на всех верных обязанность ее принять.

Уильмерс в своем «Справочнике по христианской религии» пишет: «Итак, догма — это истина, открытая Богом и в то же время предложенная Церковью, чтобы мы в нее верили». Подобно ему и Спираго-Кларк в «Истолковании катехизиса» пишет: «Истина, которую Церковь полагает перед нами как открытую Богом, называется истиной веры или догмой». И так как в вопросах учения Церковь непогрешима, то истина, предложенная таким образом, является не только авторитетной, но также и окончательной, неизменной. «Если кто-либо сочтет возможным, что в связи с прогрессом науки нужно придавать иной смысл доктринам, выдвинутым Церковью, и понимать их иначе, чем Церковь понимала и понимает, пусть будет ему анафема» (Догматические декреты 1 Ватиканского Собора).

Этот взгляд Римских католиков реформаторы заменили другим, который, несмотря на все сходство, отличается от него в важных моментах. В соответствии с их взглядами, содержанием всех истинных религиозных догм является Писание, и они взяты из Него. Они не признают устное предание слово или традицию как источник догм. В то же время они не рассматривают догмы как утверждения, взятые непосредственно из Библии, но представляют их как плод размышления Церкви, как собрания всех верующих, над откровенными истинами и как официальную формулировку компетентных представительных органов. Так как мысль Церкви часто определяется и углубляется доктринальными спорами, то формулировки, к которым оконча тельно пришли Церковные Соборы и Синоды под предводительством Духа Святого, часто носят следы прошлых схваток. Они не являются непогрешимыми, однако имеют высокий уровень стабильности. И они имеют также авторитет, не потому только, что они предложены Церковью, но авторитет формальный, как определенный Церковью, и авторитет по содержанию, как основанный на Слове Божьем.

Под влиянием Шлейермахера, Ритчля, Винета и других развилась совершенно иная концепция происхождения догм, которую охотно приняли некоторые протестантские круги. Эта концепция представляет христианское сознание, христианский опыт, христианскую веру или христианскую жизнь как источник материального содержания догм и считает, что это находится в гораздо большем согласии с принципами Реформации. Догмы Церкви — это просто интеллектуальные формулировки ее опыта, чувств, верований, которые, как некоторые считают, пробуждены каким-то объективным фактором, в котором благочестие признает Божественное Откровение. Шлейермахер настаивает на непосредственности этого религиозного опыта, а Ритчль и его школа утверждают, что он опосредован каким-то объективным фактором, который почитается верой, как Откровение Бога. Религиозная община обдумывает этот опыт и наконец с помощью компетентного органа дает ему формальное, интеллектуальное выражение итак преобразует его в догмы. В согласии с этой точкой зрения, как и с другими, формулировка догмы является трудом не одного индивидуального богослова, но общины, будь то Церковь (Шлейермахер) или государство, идущее рука об руку с Церковью (Лобштейн). Этот взгляд на происхождение догм разделяют Шлейермахер, Ритчль, Кафтан, Лобштейн, Винет, Сабатье, Ван Дейк и другие. Нужно, однако, заметить, что этот взгляд не описывает, как практически возникли существующие догмы в Протестантских Церквах, но только показывает, как должны возникать догмы, с точки зрения этих авторов. Они рассматривают старые догмы как древность, потому что они слишком интеллектуальны и не дают адекватного выражения жизни Церкви, и призывают к созданию новых догм, которые отражали бы жизнь религиозной общины.

Точка зрения Гарнака заслуживает специального упоминания здесь. В своем монументальном труде по истории догмы он стремится дискредитировать весь комплекс догм Ранней Церкви, представляя их как неестественную смесь греческой философии и христианской истины, в которой чуждые философские элементы являются господствующими. Он говорит: «Догма в своем начале и развитии есть труд греческого духа на почве Евангелия». Церковь поддалась искушению представить свое послание в такой форме, которая давала бы ему, скорее, вид мудрости, а не юродства, и таким образом завоевать уважение образованных людей. Практическая вера Церкви превратилась в интеллектуальную концепцию, догму, и таким образом стала фактическим стержнем истории Церкви. Это было огромной ошибкой, причем ошибкой, которая продолжалась в позднейшем складывании догм, так что вся история догмы есть фактически история колоссального заблуждения. Главное стремление школы Ритчля, к которой принадлежит Гарнак, — убрать из богословия всю метафизику.

Догму можно определить как учение, выведенное из Писания, официально определенное Церковью и покоящееся на Божественном Авторитете, по заявлению Церкви. Это определение частично называет и частично намекает на ее характеристики. Содержание догмы имеет своим происхождением Слово Божье и потому авторитетно. Это не простое повторение того, что находится в Писании, но плод догматических размышлений. И она официально определена компетентным церковным органом и покоится по заявлению этого органа, на Божественном Авторитете. Она имеет социальное значение, потому что является выражением не отдельной личности, но общины. И у нее есть традиционная ценность, так как она передает драгоценное наследие Церкви будущим поколениям. Из истории догмы мы видим, как Церковь все более сознает богатства Божественной Истины под руководством Святого Духа, понимает свое высокое положение и защищает веру, «однажды преданную святым» (Иуда 3).