17. Завершение жизни

«Он ушел, не оставшись без успеха в своем искусстве; единственным Завоевателем, с которым он не смог справится, была его смерть». Так в конце своего самого значительного произведения Чарльз Вильямс уводит со сцены прекрасного молодого человека, для которого единственным жизненным принципом была личная выгода. Сегодня для многих людей слова Вильямса послужили бы хорошей эпитафией, потому что они метко передают, как смерть приходит к человеку в его естественном греховном состоянии. Она действительно приходит как Завоеватель — без приглашения, не предупредив. При ее приближении человека охватывает паника. Какое бы мужественное или безразличное выражение лица он ни делал, внутри он чувствует себя покинутым, парализованным, лишенным всякой силы. Он не может ей ничего противопоставить.

«Самое общее из всех человеческих переживаний, — сказал Джеймс Дени, — это дурная совесть». Если это так, то вторым ощущением по своей всеобщности является страх перед смертью. В Послании к Евреям об искупленных говорится, что они «от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:15). Весь мир знает, что смерть — это «царь ужасов», как говорится в книге Иова (Иов 18:14). Во все времена мысли о смерти считались вредными, потому что они выводят из равновесия и лишают душевного покоя. Люди, в какой бы стране они не жили, приходят в смущение, если с ними заговорить о смерти. Переживание тяжелой утраты или смерти друга всегда потрясает людей до глубины души, а ожидание приближающейся смерти повергает тяжелобольных в отчаяние. (Поэтому врачи часто скрывают от умирающих их реальное состояние, поступая иногда жестоко.) Девятнадцать раз приближение смерти в Библии называется «тенью», и этот образ точно передает наши ощущения. Мы представляем себе смерть как мрачную гигантскую тень, наполняющую холодом наши самые солнечные дни. С каждым днем мы подходим к ней ближе и ближе. Вскоре она полностью скроет нас: свет жизни погаснет навсегда, и мы исчезнем во тьме. От ожидания этого перехода нам становится не по себе. Что лежит за темнотой? Что начинается, когда заканчивается эта жизнь? Думаю, что эти вопросы беспокоят людей больше, чем они могут себе в этом признаться.

Некоторые, конечно, отказываются совсем думать о смерти. «Такие мысли присущи нездоровому уму, — говорят они, — в здоровую голову они не придут». Но вряд ли их позиция разумна. Так как, во-первых, принимать во внимание смерть — значит трезво подходить к жизни, поскольку смерть — единственная аксиома в ней. Бежать от реальности и закрывать глаза на приближение смерти — не только глупо, но и вредно для психики. Это так же неразумно, как «викторианское» отношение к сексу. Если ради физического здоровья и целомудрия мы трезво подходим к вопросу о половых взаимоотношениях, то почему мы отказываемся принимать тот факт, что рано или поздно смерть оборвет жизнь? Если мы хотим сохранить здоровое представление о жизни, от этого фундаментального факта нельзя отказываться. Филипп Македонский отдал своему рабу мудрый приказ, чтобы тот каждое утро напоминал ему: «Филипп, помни, что когда-нибудь ты умрешь». Некоторым из нас такие напоминания пошли бы на пользу.

В последние годы мировое сообщество уделяло повышенное проблеме умирания и смерти. Развитие медицинских технологий в области реанимации сердца заменило устаревшее понятие момента смерти как прекращения биения сердца на новую концепцию процесса умирания, который становится необратимым с исчезновением электронных импульсов в мозгу примерно через двадцать минут после остановки сердца. Люди, испытавшие клиническую смерть, рассказывали о своих необычных переживаниях с момента остановки до повторного запуска сердца, что дало приверженцам оккультизма богатый материал для измышлений. Но поскольку ни один человек не в состоянии поведать нам, что происходит после завершения процесса умирания, когда мозг уже больше не может поддерживать сознание, нельзя относиться к такого рода рассказам сколько-нибудь серьезно. Глупо предполагать, что вызванный всем этим повышенный интерес к смерти может хоть как-то уменьшить беспокойство, связанное с мыслями о предстоящем переходе из этого мира в другой, причем неизвестно какой.

Честно думать о смерти способны молодые люди. Когда они осознают собственную индивидуальность и свои неограниченные возможности, предлагаемые жизнью, ужас приближающейся смерти поражает их с такой силой и болью, каких они никогда не испытывали и не испытают. Очень многих в возрасте от пятнадцати до двадцати лет ночью или на природе часто одолевают такие мысли: «Я хочу жить. Я только начал жить. Но, о ужас, я должен буду умереть!» Эта мысль пронзает такой болью, как удар в солнечное сплетение. Люди в этом возрасте видят в смерти неестественное зло, довлеющее над вселенной и смеющееся над всеми их юными исканиями истины, красоты и подвигов. Молодых людей начинают терзать сомнения: «А есть ли смысл в стремлении к высоким целям, если, достигнув их или даже не достигнув, мне придется умереть?» Как правило, только в молодом возрасте так сильно возмущает тот факт, что есть смерть. К зрелым годам подход к жизни меняется, и человек попросту покоряется неизбежности умереть в свое время как естественной необходимости (хотя от этого он не начинает ее любить). Старые люди практически забывают о юношеском страхе перед смертью, их жизненная энергия иссякает настолько, что они смерти даже ждут, как освобождения. Молодой же человек воспринимает смерть как злобное чудовище, вызывающее ужас и отвращение. Это говорит о том, что молодость острее ощущает реальность, чем старость. Ведь смерть на самом деле является злом, и это мы сейчас увидим.

Природа смерти

Если человек умирает от болезни или от старости, мы называем это естественной смертью, если же жизнь человека прерывает несчастный случай или убийство, то мы говорим о неестественной смерти. Но Библия подтверждает наше инстинктивное ощущение, что, в конечном итоге, любая смерть неестественна. Что такое смерть? Это прекращение связи между духом и телом: «…возвратится прах в землю… а дух возвратился к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Этими словами Екклесиаст отсылает нас к истории творения. В начале Бог создал человека, вдохнув жизнь в земной прах (Быт. 2:7). После смерти человека Бог его частично «растворяет», разделяет две природы, которые раньше соединил. Для человека такое разделение абсолютно неестественно. Поэтому чувствительные люди с ужасом смотрят на мертвое тело. Иногда говорят, что у покойника умиротворенное лицо, но это вряд ли верно. Истинно то, что трупы выглядят опустошенно. Именно бросающаяся в глаза пустота раздражает нас — ощущение, что человека, чье тело, чье лицо перед нами, больше нет.

Означает ли смерть, что человек уничтожается как личность? Конечно, нет. Смерть, по словам Павла, — это разрушение земной «хижины» человека, снятие одежд с него (2 Кор. 5:1-3). Но на этом жизнь личности не прекращается. Библия рассматривает бессмертное бытие личности как данность. В Ветхом Завете говорится, что умирающий человек «нисходит» в место, которое называется «шеол» (в Септуагинте и греческом Новом Завете «гадес»). В одном из английских переводов (AV) слова «шеол» и «гадес» переводятся словом «ад», но это неверно, так как эти два слова ничего не говорят о блаженстве или мучениях тех, кто населяет шеол или гадес. Некоторые другие переводы транслитерируют эти слова. Тем не менее «шеол» не является местом постоянного пребывания умерших. Писание повествует, что «гадес» опустеет, когда мертвые воскреснут в телах, чтобы явиться на суд Христов во время Его второго пришествия (Ин. 5:28-29; Откр. 20:12-13; ср. Дан. 12:2-3). Те, чьи имена записаны в книгу жизни (Откр. 20:12), после этого окажутся в состоянии неописуемого блаженства (в «вечной жизни», Мтф. 25:46; в состоянии «славы и чести и мира», Рим. 2:10; в Царстве, Мтф. 25:34, в Новом Иерусалиме, 21:2-22:5). Остальные же ощутят на себе высшую степень проявления божественного гнева («огонь неугасимый», Мтф. 3:12; Мр. 9:43; геенну (буквально, это место сжигания мусора за пределами Иерусалима), «где червь их не умирает и огонь не угасает», Мр. 9:47-48; «тьму внешнюю», где будет «плач и скрежет зубов», Мтф. 25:30; «муку вечную», Мтф. 25:46; «огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его», ст. 41; «ярость и гнев… скорбь и тесноту», Рим. 2:8-9; «вечную погибель, от лица Господа», 2 Фес. 1:9; окажутся «в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая», Откр. 21:8, ср. 20:15).

Некоторые полагают, что эти отрывки говорят об аннигиляции отвергнутых — одно мгновение в огне, а затем — забвение. Но на самом деле после «второй смерти», так жекак и после первой, бытие не заканчивается. Так как, во-первых, слово, переведенное в 2 Фес. 1:9 как «погибель» («олетхорос»), значит не аннигиляцию, а разрушение (сравните его использование в 1 Фес. 5:3), во-вторых, настойчивость, с которой в этих отрывках огонь, наказание и разрушение называются вечными («айониос» — буквально «длиною в век»), а червь геенны неумирающим, была бы неуместной, если бы все это относилось к мгновенной аннигиляции, так же как неуместно говорить о нескончаемой боли, вызванной пулевым ранением, которое приводит к мгновенной смерти. Либо эти слова указывают на бесконечные страдания, либо они неверно употреблены и вводят в заблуждение. В-третьих, в ответ на утверждение, что «айониос» обозначает только «относящийся к грядущему веку» и не подразумевает некой бесконечной длительности, достаточно сказать, что если в Евангелии от Матфея 25:46 «вечная» жизнь означает бесконечное блаженство (а так оно и есть), то и «вечное» наказание, упомянутое там же, должно длиться бесконечно. В-четвертых, написано, что в «озере огненном» («в огне вечном, уготованном диаволу и ангелам его», Мтф. 25:41) дьявол будет «мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20:10). То, что всякий человек, отправленный туда вместе с ним, разделит такую же вечность возмездия, видно из параллелизма в Откровении 14:10-11: «…тот [поклонившийся зверю]… будет мучим в огне и сере… и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью…».

Совершенно очевидно, что в этих отрывках говорится не об исчезновении, но о намного более ужасной перспективе — о бесконечном ощущении святого и справедливого Божьего гнева. Какой бы ужас ни наводили на нас еврейские апокалиптические образы, которые использовал и Христос, и апостолы (евреи все-таки пережили эпоху всесожжений), бесконечный ад нельзя вычеркнуть из Нового Завета, так же как нельзя вычеркнуть и бесконечные небеса. Именно поэтому физическая смерть (первая смерть) — ужасная перспектива для людей, живущих без Христа. Не потому, что за ней последует исчезновение, а потому, что за ней последуют нескончаемые муки второй смерти. Безбожный человек смутно ощущает это благодаря общему откровению (Рим. 1:32), поэтому не удивительно, что он боится смерти.

В Ветхом Завете смерть означает только прекращение физической жизни. Но в Новом Завете представление о смерти получило дальнейшее развитие. Смерть в Новом Завете — это духовное состояние, состояние человечества без Христа. Духовная смерть означает разделение человека и Бога, отстранение человека от Божьего благоволения и общения так же, как физическая смерть означает разделение духа и тела. Человек мертв из-за своих преступлений (Еф. 2:1,5; ср. Мтф. 8:22; Ин. 5:24; Рим. 8:6; Кол. 2:13; 1 Тим. 5:6). В Библии слово «жизнь» часто означает радость общения с Богом (ср. 1 Ин. 5:12), поэтому состояние отчужденности от этой «жизни Божьей» (Еф. 4:18) приравнивается к «смерти». От этой духовной смерти мы и должны избавиться прежде всего.

Смерть и грех

Во всей Библии смерть в обоих своих аспектах, физическом и духовном, рассматривается как карающее зло, Божье осуждение греха (ср. Иез. 18:4). Смерть, по словам Павла, — это плата наемникам греха (Рим. 6:23). Когда Бог сказал Адаму, что «в день, в который ты вкусишь от него [от дерева познания добра и зла], смертью умрешь» (Быт. 2:17), то в первую очередь Он имел в виду физическую смерть, что ясно видно в Бытие 3:19 (слова «…в день, в который…» выражают неизбежность последствий, но не обязательно немедленное исполнение; сравните использование похожей фразы в 3 Цар. 2:37; Адам умер не сразу, Быт. 5:5). Поэтому когда Павел говорит в Первом послании к Коринфянам, 15:22, что «в Адаме все умирают», то из контекста можно предположить, что он имеет в виду смертность тела, которую Христос победит воскрешением мертвых.

Однако в Послании к Римлянам 5:12-14 Павел, говоря о Христе, освобождающем «многих» Своих от «смерти», накоторую их обрек Адам, имеет в виду нечто большее. Описываемое Павлом освобождение — это не просто физическое воскресение (оно в этом отрывке и вовсе не упоминается), а скорее «оправдание» (ст. 16-19), ведущее к возобновлению «жизни» (ст. 17, 18, 21), восстановлению ранее испорченных взаимоотношений с Богом, доказательством и символом испорченности которых была физическая смерть. Поэтому и в Бытие 2:17, вероятно, говорится о духовной смерти, которая была проиллюстрирована изгнанием человека из Эдема (места общения), чтобы он уже не смог вкушать от древа жизни.

Что бы случилось с человеком, если бы за весь его испытательный срок на земле он бы ни разу не согрешил? Умер бы он физически? Очевидно, нет. Во всяком случае, он бы умер не так, как умирает человек сегодня. Возможно, Бог просто забрал бы его к Себе, как Он сделал это с Енохом и Илией (Быт. 5:24; 4 Цар. 2:1, 11). Некоторые считают, что человек был бы физически преображен, так как Христос (Мр. 9:2 и далее). Но все это предположения, Библия же ничего не говорит по этому вопросу, а вопросы, на которые Библия не дает ответов, останутся неразрешенными.

Решающее значение смерти

Обычно мир относится к физической смерти как к естественному завершению жизни, закрытию ворот на жизненном пути, но в Новом Завете о смерти говорится еще и как о начале — открытии ворот в новый удел, в новую жизнь, где начинается жатва того, что было посеяно перед смертью (ср. 2 Кор. 5:10; Гал. 6:7). В Ветхом Завете некоторые святые страшились приближения смерти, так как верили, что в шеоле не будет такого же близкого общения с Богом, как на земле, хотя Бог и пребудет там (Пс. 138:8; ср. Пс. 87:11-13; Пс. 113:25; Еккл. 9:5-10; Ис. 38:18 и т.д.). Новый Завет подразумевает, что ветхозаветные святые вынуждены были ждать сошествия Христа в шеол (в Никейском символе веры«сошествия в ад»: ср. Деян. 2:27 и далее), чтобы их общение с Богом было таким же полным и совершенным, каким оно сейчас и является (ср. Евр. 11:40 и 12:18-23).

Итак, в эпоху Нового Завета, в эти «последние дни», колеса Божьего возмездия начинают вращаться с момента смерти: как только человек умирает, его отношения с Богом и с Иисусом Христом, которые он избрал для жизни в этом мире, обретают свою полноту. Если человек выбрал быть с Богом и со Христом, то он испытывает огромную радость (Лк. 23:43; Фил. 1:23; 2 Кор. 5:6-8; ср. Деян. 7:55-59), а если решил остаться без Бога и Христа, то он оказывается в духовной темноте своевольного и эгоистичного существования (ср. Ин. 3:19). Осознание того, что он потерян, только усиливает нестерпимые мучения человека (Лк. 16:23-24). Тем, кто со Христом, Бог в своей благодати дает новую жизнь, полную радости и лишенную всякой боли (Откр. 7:16-17). Тем же, кто без Христа, Бог в Своей карающей справедливости дает новую жизнь, наполненную болью и лишенную какой бы то ни было радости (Лк. 16:25). И в этом исполнится пророчество нашего Господа: «Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Лк. 19:26).

Тогда будет поздно что-либо поменять: после смерти разверзается «великая пропасть», разделяющая тех, кого Бог принимает и кого отвергает (Лк. 16:26). После смерти нет выбора. Остается только принять последствия сделанного выбора при жизни. В учении о вечном осуждении нет ничего деспотичного: по сути, это проявление демократизма со стороны Бога, который просто уважает наш выбор и предоставляет нам возможность всю вечность пребывать в том духовном состоянии, которое мы избрали на земле.

И хотя многим это учение кажется слишком ужасным, чтобы принять его, мудрость требует не пренебрегать им, потому что большая его часть основана на том, что сказал сам Господь. Лучше всего начать жить так, как жили святые до нас, — sub specie aeternitatis — в свете вечности. Хорошо молился псалмопевец: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое» (Пс. 89:12). Хорошо сделал Мюррей МакШейн, поместив на циферблате своих часов изображение заходящего солнца, чтобы помнить, как мало времени осталось. Мудро кто-то сказал, что у нас будет вся вечность, чтобы радоваться победам, одержанным ради Христа, но сейчас у нас есть только несколько коротких часов, чтобы одержать победу. Каждый из нас должен ощутить скоротечность времени и бесконечную важность переживаемого мгновения.

Другие точки зрения

«Я только что прочел вашу статью о смерти. Она испугала меня», — так начиналось письмо от ирландского евангелиста, который теперь во славе. Он написал его сразу же, как только прочитал выше записанные строки. Может быть, другие чувствуют нечто похожее, и хотя я и не уверен, что дальнейшие мои рассуждения помогут избавиться от этого ощущения, я все же надеюсь на лучшее и попытаюсь их продолжить.

Есть ли альтернативы той точке зрения, что смерть ставит точку в судьбе человека? Да, есть. Их всего три: условное бессмертие, благовестие умершим и универсализм. Давайте рассмотрим их.

Условное бессмертие (учение об аннигиляции на последнем суде тех, кто был отвергнут Богом), как мы уже раньше говорили, Библия не подтверждает. Мой знакомый евангелист напомнил мне, что несколько известных британских христиан, учившихся в Кембриджском университете в довоенный период, были приверженцами учения об условном бессмертии. Хотя это и правда, у моего знакомого все равно не было права упрекать меня в том, что я цитирую только те отрывки из Писания, которые говорят в пользу моей точки зрения, и игнорирую остальные. «Остальных» отрывков нет, есть только превратное толкование Писания. Нужно сказать прямо: нигде в Библии однозначно не говорится об условном бессмертии. Есть отрывки, которые можно использоватьв подтверждение этого учения, а есть отрывки, которыми трудно подтвердить его и нужно прибегать к очень большим оговоркам, чтобы найти в них хоть какое-то оправдание условному бессмертию. Меня не интересует то, что Писание может означать, меня интересует только то, что оно значит, и поэтому я должен признать, что все попытки подвести библейское основание под эту теорию выглядят, с моей точки дрения, очень неубедительно.

На самом деле учение об условном бессмертии вызвано не соображениями экзегетики, а теологии. Предполагается, что честь и слава Бога не требует вечных страданий грешников после суда, и поэтому Бог поступил бы неоправданно жестоко, если бы не аннигилировал их. Но этот аргумент себя же и опровергает, так как получатся, что Бог поступает несправедливо по отношению к тем, кто страдает, находясь в промежуточном состоянии в ожидании суда (ср. Лк. 16:23-24). Бог должен был бы уничтожить их сразу после смерти, но Библия ясно показывает, что Он этого не делает. Однако, праведный суд (то есть суд по заслугам) не является жестокостью, и Библия называет то, что Бог приготовил для безбожников, праведным судом (ср. Лк. 12:47-48; Рим. 2:5-16), Его прославляющим (ср. Откр. 16:5-7, 19:1-3).

Мой знакомый евангелист был приверженцем теории благовестия умершим, которые при жизни не слышали «вразумительной» проповеди. Но Библия об этом открыто не говорит. А таинственный отрывок из Первого послания Петра 3:19-20 нельзя брать на вооружение, потому что, во-первых, выражение «находящиеся в темнице духи» может относиться как к людям, так и к павшим ангелам (ср. Быт. 6:1-4; Иуд. 6), во-вторых, утверждение, что Христос проповедовал духам, которые проявили непослушание во дни Ноя, скорее всего означает, что другим эта проповедь не была предназначена и, в-третьих, на основании слова «проповедовал» (греческое слово «керуссо») невозможно сказать, о чем Он проповедовал: то ли Он предлагал вечную жизнь, то ли провозглашал Свою победу. Поэтому стихи из Первого послания Петра не могут доказать истинность теории благовестияумершим, как, впрочем, и все остальные стихи. Напротив, в Библии есть отрывки, которые однозначно опровергают такое представление, особенно те, где говорится, что эта жизнь имеет решающее значение для будущего (2 Кор. 5:10; Гал. 6:7 и т.д.).

В любом случае тем, кто не слышал «вразумительной» проповеди Евангелия, свет Божий являла их совесть, голос которой они или слушали, пытаясь искать Бога, о существовании которого догадывались, или отвергали. Мы можем с уверенностью сказать, что если какой-нибудь язычник в конце концов и отдался в милостивые руки своего Творца, ища прощения, то только потому, что Божья благодать привела его к этому. Мы можем также с уверенностью сказать, что Бог непременно спасет всех уверовавших язычников (ср. Деян. 10:34-35; Рим. 10:12-13) и что каждый спасенный таким образом в будущем мире поймет, что был спасен через Христа. Однако нельзя с уверенностью сказать, что Бог таким образом действительно кого-нибудь спасает. Мы просто этого не знаем. Мы можем быть уверены только в том, что «открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою», и что Павел без колебаний соглашается с псалмопевцем, что «нет праведного ни одного» (Рим. 1:18; 3:10, ср. 9-18). Да Бог никому и не обязан представлять Евангелие, тем более «вразумительно».

Универсализм представляет собой оптимистическое учение о «втором шансе»: всех, кто был создан Богом и не обратился в этой жизни, Бог примет во Христе и даст им полюбить Себя, даже если для этого Ему придется отправить их на время в чистилище, чтобы привести в чувство. Но Сам Христос не разделял эту точку зрения (ср. Мтф. 12:32; 26:24), да и ни один стих, рассмотренный в своем контексте, не подтверждает эту идею.

У одного знаменитого героя детективных романов был такой принцип расследования: сначала он устранял все невозможные варианты, а один оставшийся считал истинным, каким бы невероятным он ни казался. Таким же принципом пользуется и богослов: когда он устраняет все возможности, противоречащие Писанию, остается одна, пусть даже неприятная, — Божья истина. Я не говорю, что мой взгляд на вопрос вечной погибели делает жизнь легкой и удобной, я лишь настаиваю на том, что именно этому учит Христос и Новый Завет, поэтому его надо принять во внимание.

Победа над смертью

Если смерть для вас не имеет никакого смысла, то и жизнь тоже. Если философия не учит нас, как одолеть смерть, она не стоит и ломаного гроша. Именно в этом вопросе все философы терпят поражение, и тогда Евангелие вступает в свои права. В каком-то смысле преодоление смерти — это главная тема Евангелия, которую Джон Оуэн выразил такой фразой: «Смерть смерти в смерти Христа».

Воскресение Христа не было простой реанимацией, как в случаях с Лазарем, дочерью Иаира и сыном вдовы. «Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти… [Он] живет для Бога» (Рим. 6:9). «…был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1:18). Его воскресение провозгласило и гарантировало как нынешнее прощение и оправдание Его народа (Рим. 4:25; 1 Кор. 15:17), так и их нынешнее совоскрешение с Ним в новую духовную жизнь (Рим. 6:4-11; Еф. 2:1-10; Кол. 2:12-13; 3:1-11). Это духовное совоскрешение во время второго пришествия Христа превратится в физическое преобразование, если мы тогда будем живы (Фил. 3:21), или переоблачение, если умрем (ср. 2 Кор. 5:4-5; 1 Кор. 15:50-54). Что это значит? Это значит, что смерть, враждебный разрушитель порядка в Божьем мире, будет окончательно уничтожена (1 Кор. 15:26, 54-55).

Итак, христиане избавлены от страха физической смерти, вызванного тем, что она открывала дорогу осуждению и страданиям (Евр. 2:15). «Жало» смерти устранено (1 Кор. 15:55-56) знанием того, что грехи прощены и что «ни смерть, ни жизнь… ни будущее… ни другая какая тварь [ничто другое в творении] не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:38-39). Теперь физическая смерть — это «сон» (т.е. отдых и восстановление сил, Откр. 14:13, а не забвение) «в Иисусе» (1 Кор. 15:18, 51; 1 Фес. 4:13 и далее; Деян. 7:60): «сон» в ожидании пришествия Христа, когда Он примет к Себе тех, для кого Он приготовил обители (Ин. 14:2-3). Верующие «разрешаются» и находятся «со Христом», что «несравненно лучше» (Фил. 1:23).

Христианин может считать, что день его смерти отмечен в дневнике Иисуса: когда придет время, Спаситель встретит его, чтобы ввести своего раба в свет Своего более близкого присутствия и более тесного общения. Поэтому смерть, какой бы тяжелой и мучительной она ни была в физическом смысле, становится путешествием к радости. Несколько лет назад в Лондоне шла пьеса с поразительным названием «Поздравляю с Днем смерти!» Как ни странно, но верующего действительно можно будет поздравить с днем смерти. Общение со Христом и с Богом через Христа, начавшееся здесь, на земле, никогда не прервется: и в смерти, и в «промежуточном состоянии» между смертью и воскресением, и во всей вечности Христос будет со Своим народом, а это и есть вечная жизнь. Этим Он подтверждает Свое обещание, данное Марфе, скорбевшей о Лазаре: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин. 11:25-26).

Итак, смерть побеждена!

Будьте готовы

Три столетия назад ходила история об одном студенте, который попал на прием к Томасу Гудвину, пуританину, президенту Магдален-колледж в Оксфорде. Гудвин, увидев своего посетителя, спросил из полумрака своего кабинета, готов ли тот умереть, после чего парень с поспешностью удалился. Тогда эту историю рассказывали как анекдот, как, впрочем, и сейчас. Но если это действительно реальная история, то Гудвин поступил как мудрый пастор и задал правильный и совсем не смешной вопрос, пусть даже и в несколько устрашающей обстановке. Сколько бы лет вам ни было, ваш внутренний мир и полнота жизни зависит от вашей готовности к смерти. Вы должны жить с мыслью: у меня все собрано — можно выходить. Помнить об этом не так уж и глупо.

Христиане прошлого знали об этом хорошо. Они понимали, что вся их жизнь — подготовка к вечности, и поэтому они очень серьезно относились к каждому моменту жизни.

Когда христиане средневековья и пуритане учили умирать, они тем самым учили жить. Слова Кена: «Живи так, как будто каждый день последний», никогда не потеряют своей значимости. Живя по этому принципу, христиане прошлого получали от жизни намного больше, чем многие братья во Христе, живущие сегодня. В нашем обществе, как мы уже увидели, благоразумным считается не думать о смерти, и даже христиане, которые постоянно рассуждают о втором пришествии Христа, похоже, не осознают, что готовность к второму пришествию и готовность к смерти — это две стороны одной медали, две гра

ни одного предмета: мир этот закончится для вас и для меня, потому что Христос придет за нами. Все это давно известно, тем не менее возвращение к старой мудрости всем нам пойдет на пользу.

Как христианину жить так, как будто «все собрано и можно выходить»? Здесь нет никакой тайны, здравый смысл подскажет нам, как это нужно делать. Необходимо быть полностью посвященным служению Христу, не увлекаться грехом и не удаляться от Бога. Думать о каждом часе жизни как о Божьем даре и как можно лучше использовать данное Богом время. Нам следует помнить, что жизнь в лучшем случае будет длиться лет семьдесят (Пс. 89:10), а если этот срок прервется раньше, то это будет не скорбная утрата, а радостное вознаграждение. Давайте жить настоящим, радоваться и благодарить Господа и с Божьей помощью преодолевать все трудности жизни, зная, что радости и трудности — это шаги к родному дому. Отдадим всю свою жизнь Господу Иисусу и будем осознанно проводить время в общении с Ним, получая тепло Его любви и отвечая взаимностью. Будем постоянно напоминать себе, что каждый день мы становимся ближе к этому Дню. Будем п омнить, как сказал Джордж Витфилд, что «человек бессмертен, пока не совершит свой труд» (хотя только Бог определяет этот труд), и исполнять то, что Бог поручает вам сделать здесь и сейчас.

Павел сказал: «…время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:6-8).

Петр увещевал: «…прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь… старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:5-7, 10-11).

Другого пути нет.