Глава 9. Обед за 10 минут

Бабиенко вступил на харбинскую землю, имея особое предписание от руководства Адвентистской церкви. Этот интереснейший документ сохранился до нашего времени и хранится у его внучек, которые любезно предоставили его автору этих строк во время его пребывания в США. Приводим его полностью:

Генеральная Конференция Адвентистов Седьмого Дня.

Такома-парк, Вашингтон

18 мая 1920 года

Свидетельство.

Сим удостоверяется, что пастор Т. Т. Бабиенко, проповедник общины Адвентистов Седьмого Дня, находящейся в Вашингтоне дистрик Колумбия Север. Американских Штатов, и что он отправляется в Маньчжурию и Восточную Сибирь по назначении Генеральной Конференции, чтобы выполнить пасторские обязанности в отношении членов нашей общины, говорящих по-русски в той области. Мы рекомендуем его нашим верующим, как истинного представителя нашей Общины, и верим, что его труды послужат благословением, как церквям, так и верующим, и всем тем, кто любит Бога и Его святые Заповеди.

Вице-президент Секретарь Казначей

Ко времени прибытия Бабиенко с семьей в Харбин, в городе уже была небольшая адвентистская русскоязычная община, основанная благодаря труду пастора Епифана

Гнедина. Весной 1910 года Епифан Гнедин получил от Ю. Т. Бетхера, председателя Российского униона, решение совета, предписывающее ему выехать в г. Харбин, в Маньчжурию, для духовной работы. За две недели до своего отъезда брат Гнедин похоронил своего сына. И как ни тяжело было на его сердце, он простился со своей женой и оставшимися детьми, чтобы разлучиться с ними почти на целый год. Е. Гнедин вспоминает об этом так: «24 мая 1910 года, после последнего собрания, братья и сестры проводили меня до станции Новороссийск, где я до отправления поезда сказал еще последние слова прощания и предел их в руки Господа, Который всегда печется о Своих. Сперва я поехал в Москву, где встретился с братом Ю. Т. Бетхером, а после 4-дневного пребывания в Москве, где мы имели хорошие собрания, 31 мая вместе с братом Бетхером покинули Москву. Брат Бетхер отправлялся в Омск, а я дальше по направлению к Харбину. На пути температура разнообразилась. До Урала было жарко: по временам и рубашка была тяжела, но проезжая Урал, подул холодный ветер, а, доезжая до станции Мамлютки, где я простился с братом Бетхером, уже и пальто стало очень легкое. 5 июня я проезжал Томскую губернию, где выпало порядочно снегу. Когда мы достигли Иркутска и озера Байкал, сделалось уже совсем тепло, а, достигнув Маньчжурии, особенно в Харбине, меня встретила невыносимая жара, которая через 3 недели из-за сильных ливней, прекратилась, и Маньчжурию постигло новое, еще невиданное горе. Из-за ливней вода в реке Сунгари поднялась на 5 футов, вышла из берегов, затопляя луга, поля, хутора, дачи, сады и деревни, угрожая даже городу и пристани. Но благодаря валу, который выдерживал натиск воды, произошло разлитие только на 30 верст, причем была затоплена часть пристани, и 30 семейств покинули свои дома. От наводнения Сунгари пострадала окрестность Харбина, лишившись посевов и сена, кроме возвышенных мест. Харбин разделяется на три части: Пристань, Китайский и Новый город. Число жителей насчитывает до 200 тысяч, из которых 85 тысяч европейцы, остальные китайцы и японцы. Приехав сюда 12 июня, я нашел трех человек искавших путь к вечной жизни, и начал собрания у одного из них, по имени А. Лисенко. Несмотря на то, что мы находились в конце города, вскоре наше помещение, состоящее из одной комнаты, наполнилось народом. Из разных концов города приходили слушать Слово Божье. Павел говорит: «Мы неизвестны, но нас узнают» (2 Кор. 6:9). Через месяц я имел уже 12 душ, хороших членов субботней школы, которые свято соблюдали четвертую заповедь. Научив их хорошему пению, я нанял хороший зал в городе, бывшую гостиницу Россия. На заявление, поданное нами по поводу открытия религиозного собрания, господин полицмейстер ответил: „Предоставляю на ваше распоряжение», после чего мы и начали наши собрания. Я должен заметить, что Харбин международный город, и в нем много различных чиновников, цеховых и казенных мастеровых, получающих большое жалованье. Спирт, вино, разное шампанское везде в изобилии и продается дешево без акциза, а потому и разврат и безбожие здесь развились в высшей степени. Везде слышишь голос фараона: «А кто такой Господь, чтобы я послушался голоса Его?., я не знаю Его!» (Исх. 5:2). Дух атеизма и социализма овладел всеми, и это главные стрелы Люцифера, которыми он пользуется, вводя многих в вечную погибель. Весьма трудной была здесь первая работа. Но как ни трудной она нам не представлялась, все-таки меч обоюдоострого Слова Божьего проник в очерствелые сердца людей, заглушённые тьмой, зажигая в них яркое пламя света и выведя их на чудную дорогу, ведущую «к небесному Иерусалиму, тьмам ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах и к Судии всех — Богу» (Евр. 12:22-23). Никто не в состоянии удержать народ Божий, который принадлежит Ему. Господь говорит: «Северу скажу: отдай, и югу: не удерживай; веди сыновей Моих издалека и дочерей Моих от концов земли» (Ис. 43:6).

«И поведу слепых дорогой, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом перед ними и кривые пути прямыми: вот что Я сделаю для них и не оставлю их. Тогда обратятся вспять и великим стыдом покроются надеющиеся на идолов, говорящие истуканам: вы наши боги. Слушайте, глухие, и смотрите, слепые, чтобы видеть» (Ис. 42:16-18). Да, поистине Господь и здесь, среди этого неверия, нашел Себе дорогих овец, которые согласны следовать за своим Пастырем, и в августе месяце на одном из лучших островов 16 душ положили конец своей греховной жизни и в великих водах разлившейся реки Сунгари погреблись в смерть Спасителя. Туда и обратно мы совершали путь на двух китайских парусных шаландах, и возвратившись в собрание, совершили ногоомовение и Вечерю Господню, причем с великой радостью возносили Господу хвалу и горячие молитвы за великое искупление и любовь нашего Господа. Хотя Харбинская церковь состоит только из 17 членов, но все они стоят как яркий факел на Дальнем Востоке, через который свет истины Божьей проникает и в другие места для спасения душ, живущих во тьме. Эти дорогие души обнаруживают дух самоотвержения; они глубоко поняли, что Господь не призвал нас быть только членами церкви и собраний, но также для работы последнего времени, чтобы духовные дары и материальные средства, которыми Господь нас обогатил, были употреблены для спасения погибающих грешников в мире. Господь говорит: «Мало того, что Ты будешь рабом Моим для восстановления колен Иаковлевых и для возвращения остатков Израиля, но Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли» (Ис. 49:6). Братья и сестры в Харбине, несмотря на то, что они не имеют лишнего, очень богаты верою, и подобно македонянам, они в первые три месяца оказывали делу Божьему помощь не только по силам, но и сверх сил; и этому я свидетель (2 Кор. 8:3-5). При виде обильных жертв этих дорогих братьев и сестер, я вспомнил слова, сказанные Давидом: «Ибо кто я и кто народ мой, что мы имели возможность так жертвовать? Но от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе, потому что странники мы пред Тобою и пришельцы, как и все отцы наши, как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного. Господи Боже наш! все это множество, которое приготовили мы для построения дома Тебе, святому имени Твоему, от руки Твоей оно, и все Твое. Знаю, Боже мой, что Ты испытуешь сердце и любишь чистосердечие; я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостью жертвует Тебе. Господи, Боже Авраама, Исаака и Израиля, отцов наших! сохрани сие навек, сие расположение мыслей сердца народа Твоего, и направь сердце их к Тебе» (1 Пар. 29:14-18). Да благословит Господь нас силою свыше быть верными управителями всего того, что Господь дал нам, и мы сделались бы примером для других, пока Господь наш придет. Тогда Он к верным рабам Своим обратится со словами: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мат. 25:21). Меньший брат во Христе, Е. Гнедин». [Приложение к журналу «Маслина», 1911 г., № 6. С. 112-114. «Путевые заметки из Харбина»]. В официально опубликованном отчете за 3-й квартал 1910 года община АСД в Харбине с 17 членами значилась в Сибирском миссионерском поле. [Приложение к журналу «Маслина», 1910 г., № 8. С. 173]. Так Л. Р. Конради упоминает в 3-м молитвенном чтении за 1910 год так: «В эту осень была основана церковь в Харбине в Маньчжурии, состоящая из 25 членов». [Там же, С. 151]. А В. А. Спайсер в 5-м молитвенном чтении за 1910 год приводит письмо Ю. Т. Бетхера, председателя Российского униона в Генеральную Конференцию. Вот его содержание: „Мы… возвратились из нашего успешного путешествия по Сибири. Хотя нам законом воспрещено иметь всеобщие собрания, но мы могли везде устраивать местные собрания, и говорить о деле Божьем. Я

вам посылаю снимок нашей группы русских в Харбине (на ней 26 взрослых, кроме детей). Это первенцы нашего дела в Маньчжурии, на границе Китая. Судя по тому, что по приезду нашего брата Гнедина там было только три души, которые соблюдали субботу, это, конечно, хороший урожай после его двухмесячной работы. Эти люди давно молились о помощи. Одна сестра из этой группы присылает нам следующее письмо: ,Дорогие собратья! Радуйтесь с нами, да, радуйтесь с нами, потому что Господь посетил нас через раба Своего и открыл нам глаза, чтобы мы могли увидеть истину. Мы находились на краю погибели, но Господь услышал наши молитвы. Свет здесь в Харбине победил тьму, и новое поле приносит уже плоды. Наши глаза наполнены слезами радости. Дорогие собратья, примите нашу сердечную благодарность за свет, присланный вами; мы убеждены, что вы не жалели никаких трудов, чтобы любить своего ближнего как самого себя». Таким образом, эти верующие благодарят Бога за истину, которая несет с собою крест, но они в кресте этом находят силу Божью к блаженству. Но между тем, как мы радуемся о хороших успехах истины в этом большом поле, не забудем посылать молитву к Богу за тех, которые сегодня вечером в России и Германии томятся в темнице из-за субботы». [Там же. С. 157-158]. В № 2 Приложения к журналу «Маслина» за 1912 год на стр. 44 был опубликован почтовый адрес Епифана Гнедина: „Иркутск, До востребования — Епифану Гнедину». Несмотря на то, что почтовый адрес Е. П. Гнедина значился в Иркутске, он продолжал трудиться в Харбине и на Дальнем Востоке. А вот новый отчет Е. П. Гнедина о его работе, опубликованный в 1913 году в журнале «Вестник Христианина», который выходил как приложение к журналу «Благая Весть» и который сменил ранее издававшийся, но закрытый перед Первой мировой войной журнал «Маслина». „Три года тому назад, здесь на Востоке Сибири не было слышно ни одной верующей души, которая свидетельствовала бы о восстановлении Царствия Божия, неразрывно связанного с близким Вторым пришествием нашего Спасителя Иисуса Христа, но ныне, как в восточной части Сибири, так и Приморской, Уссурийской области и Маньчжурии слышим от многих призванных Господом душ песнь: «Слава Праведному!» Они подняли высоко факел пророческого света, — которым и озаряют некоторые части этого обширного востока, и все вместе ликуют, ибо своими глазами видят: «что Господь возвращается в Сион» (Ис, 52:8). В 1910 году я был временно послан в г. Харбин, где за три месяца с июня по сентябрь помог Господь основать и организовать из 17 членов общину, которая ныне значительно увеличившись свидетельствует о истине разнообразному населению этого города. В конце 1911 года мне пришлось совсем проститься с любимым мне Кавказом, где более шести лет приходилось испытывать обильные благословения Божьи в деле Его и с семьею перебраться в далекую, суровую и холодную восточную Сибирь. Правда, казалось это непосильным и весьма тяжелым для меня, но в скором времени пришлось убедиться, что там, где наша слабость и бессилие, действует сила и помощь Всемогущего Бога. Теперь и я могу сказать вместе с Давидом: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» (Псал. 113:9). За эти два года Господь удивительно благословил нас, как духовно — увеличилось число общин и количество членов значительно, так и материально — располагаем средствами для благовестия. В Маньчжурии уже китайцы сердечно приглашают нас и с великим интересом принимают истину Божью. Так в сентябре месяце прошлого года путем крещения, в числе других душ, принял китайского баптистского проповедника с женой, которого и отправили в нашу миссионерскую школу в Шанхай, для того, чтобы иметь его деятельным работником в Маньчжурии. Теперь еще второй проповедник китайских баптистов принял истину и с радостью соблюдает субботу Господню, а также между своими соотечественниками в г. Ажихе, в

30 верстах от Харбина, распространяет нашу литературу на китайском языке. В конце моего сообщения хочу сказать моим собратьям, что голос македонянина не в видении, но фактически не перестает приглашать: «Придите и помогите нам!» Но «жатвы много, а делателей мало» (Матф. 9:37). Приходится во многих местах работать письменно и литературою, и все-таки Господь чудно благословляет и эту работу. Ваш наименьший брат в Господе и соработник на ниве сибирской — Епифан Гнедин». [Вестник Христианина, 1914 г., № 4. С. 43-44]. То, что удалось сделать Бабиенко в Харбине за неполных семь лет, просто поразительно. Он не только с Божьей помощью создает громадную общину, но и строит великолепный молитвенный дом, основывает Библейскую школу-семинарию (разработав и ее программу), из которой вышли будущие прекрасные проповедники, основывает и издает два прекрасных журнала «Семейный друг» и «Источник жизни», основывает издательство «Омега», пишет и издает три замечательные книги: «Катастрофа мира», «Примирительная жертва Христа» и «Серия 66 проповедей», приготавливает к печати книгу Е. Уайт «Наглядные уроки Христа» (изданные уже в издательстве «R&H»), организовывает социальное служение бездомным детям, проводит активную миссионерскую работу среди монгольского и китайского населения. Его имя становится известным далеко за пределами Харбина, а за его голову местным головорезам обещают громадную сумму. Но обо всем по порядку. Оказавшись на харбинской земле, Бабиенко с женой Анной и двумя маленькими дочерьми сразу обратил внимание на необычность местного климата. Очень холодная, но практически часто бесснежная зима и очень жаркое лето с песчаными бурями, во время которых песком оказывались засыпаны все комнаты домов и потому по нескольку раз в день приходилось убирать в квартире. Другая особенность состояла в самом Харбине, где с одной стороны, ощущался духовный голод и тоска, а с другой — пресыщенность всем и вся. Постоянные лекции, театральные выступления, концерты знаменитых певцов, выпуск бесчисленных красочных и великолепных журналов на любой вкус и возраст — все это создавало объективные трудности в деле распространения Евангелия. К тому же, среди русского населения отмечалось сильное тяготение к православной церкви, которая у людей ассоциировалась с потерянной Родиной, с Россией. Как явствует из документов и воспоминаний тех лет, харбинцы далеко не были ярыми православными, являя собой более секулярное общество, но обряды, обычаи, церковные праздники соблюдали, как правило, четко, видя в них какую-то спасительную нить и пытаясь найти покой, который, впрочем, как правило, так и не находили. Ибо просто обряд ничего не дает. И вышедший из глубокоправославной, верующей семьи Феофил Феофилович это хорошо понимал. Ему было очень жаль этих людей, утративших в недавних страшных событиях все, что они имели: близких, знакомых, родину, привычный уклад жизни, свои дома и имения. Многие из русских эмигрантов, доведенные нуждой до крайности, опустились на самое дно, став проститутками и стриптизершами в ночных клубах. Об этой страшной трагедии многих представительниц в прошлом интеллигентных и богатых семейств пишет в своих воспоминаниях писательница Наталья Ильина, жившая в те годы в Харбине и Шанхае. «Не было кажется ни одного ночного заведения, где бы не работали русские эмигранты в самых разнообразных ролях: швейцары, официанты, музыканты, цыганские хоры, бармены, бар-герлс, дансинг-герлс, акробаты, танцоры, танцовщицы… Многие молодые эмигранты, работавшие в кабаках, выросли в Харбине, в тихих, богобоязненных семьях, окончили средние школы, готовились, так сказать, к иной судьбе… была юность, первая любовь, выпускной бал, мечты о светлой, чистой жизни, и вот на тебе — матросский кабак». [Ильина Н. Дороги и судьбы. М.: Советский писатель, 1985. С. 164, 169, 170]. Их горе утяжелялось и тем, что они не видели выхода для себя в этой сложившейся

ситуации, когда с каждым месяцем отношение китайцев становилось хуже и хуже, и когда с каждым месяцем они ощущали все острее, что хотя они и живут в «русейшем Харбине», но живут-то они в Китае, в совершенно чужой для них стране, но которая все более и более заявляла на них свои права. Отсюда общество, и особенно молодежь, все более шарахалось в различные крайности, от эпикурейской жизни в ночных клубах и варьете, до участия в фашистских и профашистских партиях. При этом церковь, несмотря на подвижничество многих священников, с ее обрядами, но без проповеди о Живом Боге, без изучения Библии, не могла дать мир жаждущим и потерянным в революционных потрясениях душам. И потому, когда в городе зазвучали проповеди Бабиенко, на них откликались десятки и сотни людей. По воспоминаниям современников Бабиенко говорил настолько громко и четко, что его можно было слышать за десятки метров. Его проповеди отличались удивительной силой, которой, как казалось, они наделяли и слушающих. Они были предельно ясны, но очень глубоки как по своему содержанию, так и ярки по манере изложения. Начинающий их слушать просто не мог их не слушать дальше. И потому даже весьма разборчивая интеллигентная публика Харбина была покорена его ораторским искусством. Но главное было не в этом. Главное состояло в том, что Бабиенко жил тем, что он говорил и он жил, так, как он говорил. Он говорил не теорию веры, а излагал ее практику, являя собой тому подтверждение. Он тщательно готовился к каждой проповеди, не только обдумывая каждое слово, но на коленях прося его у Бога. И потому он зажигал целые аудитории, не оставляя никого равнодушным. Кроме того, отпечатанные конспекты его проповедей (из серии 66 проповедей) предлагались после проповеди всем желающим, а затем, спустя два года были объединены в отдельно изданный сборник. Плененный красотой истины, в те годы, в Харбинскую адвентистскую церковь приходил цвет тогдашней русской интеллигенции, знаменитые актеры и певцы. В Харбинской общине были и видные таланты. Так Альф Лоне в своей книге упоминает следующий эпизод: «В 1921 году И. Г. Эванс, президент Дальне-Восточного дивизиона, посетил город Харбин. Там на субботнем богослужении он встретил певицу, некогда блиставшую на сцене Императорской Петербургской Оперы. В свое время она сиживала за одним столом с царем и императором Вильгельмом II. Славой она мгла сравниться с любым знаменитым виртуозом России и Европы. Став членом общины, она отдала весь свой талант Господу, своим пением воссылая Ему хвалу и славу. Она рассказала, что познала все то, что может предложить мир — богатство, роскошные наряды, успех. Она наслаждалась этим, но все-таки ее мучила жажда истинной жизни; она призналась, что никогда прежде не встречала таких довольных и счастливых людей, как среди адвентистов. Так она пришла в церковь. Эту женщину просто привлекала радость верующих во Христа. Это показывает, какими путями Адвентистская весть приходит к людям, в том числе и к тем, для кого не доступна публичная проповедь и любое богослужение в церкви. Здесь нам открывается, каким образом приходят люди к вере в краях, куда еще и сегодня не пришло Вечное Евангелие». [Lohne A. Adventists in Russia. R&H, 1987. P. 17]. Каждая проповедь Бабиенко — это была часть его сердца, частичка его души. Он никогда не писал длинных конспектов, более того, его конспекты, дошедшие до нашего времени, поражают своей краткостью: буквально несколько слов, несколько библейских стихов — и все. И по таким конспектам он говорил часами, ибо каждую проповедь пропускал через себя. Он обладал феноменальной памятью на библейские стихи, исторические даты, описание событий. Он проповедовал, кстати, и китайцам. А переводчиком его выступала его маленькая дочь, которая подобно всем детям, быстро освоила очень сложный китайский язык, общаясь с местной детворой! Он никогда не мог понять тех, кто читал проповеди

по чужим конспектам, как, наверное, он бы совсем не понял тех, кто сегодня, порой, просто берет проповеди из Интернета и затем зачитывает их. Проповедь — это весть от Бога, переданная через служителя людям. При этом Бабиенко никогда не проповедовал о том, согласно чему он не жил сам. И это было еще одной очень сильной стороной его проповеди. Все знали, что он читает то, по чему живет, с Божьей помощью, сам. Да, как человек он не был, безусловно, безгрешен, он всегда стремился к Богу и жить по Его закону. Другой ключевой успеха деятельности Бабиенко, кроме проповеди, была его удивительная упорядоченность и скрупулезность. Он всегда прекрасно помнил фразу Елены Уайт, которая однажды сказала, что самое дорогое, что мы имеем, это время. Ибо время принадлежит Богу, а не нам. Мы являемся не только управителями денег, семьи, но и времени. Как мы его тратим? На что? Не убиваем ли мы свое время на пустопорожние разговоры, разглагольствования о том, как надо работать, рисование иллюзорных замков? Бабиенко очень ценил время. Каждый его день был буквально расписан по минутам. Составляя на коленях в молитве к Богу планы на день, он четко знал, что и когда он делает. Его невозможно было застать дома. Его рабочий день длился по 15-17 часов в сутки. Он обедал буквально в течение десяти минут. Дочка няни его семьи вспоминает сегодня, как мама рассказывала ей, что если Бабиенко приходил домой обедать, но обед не был подан в нужное время, то он сразу уходил, так и не пообедав, довольствуясь в этот день уже только ужином. Он считал, что не имеет права тратить время работы на Божьей ниве на себя. При этом он всегда был очень заботливым мужем и отцом, стремясь уделить семье максимум внимания и заботы. Находил он всегда обязательно время и на проведывание членов церкви, на выслушивание их проблем, горя или радости. Он не был бездушной, правильно работающей машиной. Нет, это был посвященный и глубоко чуткий человек, требующий, однако, в первую очередь от самого себя собранности и дисциплины в служении. И потому он имел моральное право требовать их и с других. Дело надо делать хорошо или не делать его вовсе. Это правило было кредом его жизни. Третье, наравне с проповедью словом и личной жизнью, четким планированием работы, составляющей успеха в его работе в Харбине была постройка молитвенного дома. Старые изречения, такие, как, «о человеке вначале судят по одежде», или «театр начинается с вешалки», имеют свое значение и в духовном плане. Так визитной карточкой церкви для неверующих на первых порах часто является здание церкви. К тому же, наличие своего помещения существенно решает вопросы проведения богослужений, молодежных встреч, проведения различных социальных и учебных программ. И Бабиенко прекрасно это понимал. Поэтому его стараниями и организаторскими способностями, с Божьей помощью, в Харбине в считанные годы возводится огромный великолепный храм, представленный на одной из фотографий, помещенных в данной книге. И сегодня подобное по красоте и размеру здание украсит любую столицу. Это здание храма стало своеобразной цитаделью церкви в харбинском Вавилоне, в котором далеко не всем пришлась по душе столь активная проповедь Библии, осуществляемая Бабиенко, которого, наконец, было решено… убить.