Глава 6. Тайна ярославской тюрьмы или инициалы «Г. И. Л.»

Царствование Екатерины Великой (1762—1796) было одним из самых блестящих в русской истории. Это был период расцвета экономики, культуры, военного дела. Мощь России была так велика, что даже её враги — прусский король Фридрих II и Австро-Венгерская императрица Мария Терезия говорили, что без согласия Екатерины II в Европе не посмеет выстрелить ни одна пушка. В те годы Россия была одной из стабильнейших стран Европы, не зная ни революционных потрясений Франции, ни политической раздробленности Германии и Италии, ни феодальной отсталости фанатично католической Испании. Поэтому немудрено, что в Россию в те годы приезжало большое количество эмигрантов из различных стран Европы, и, в первую очередь — Германии, желая найти мир и покой, которых они не имели у себя на Родине. Десятки тысяч приезжавших немцев царское правительство селило преимущественно на Волге, где немцами основывались целые немецкоязычные поселения. К одному из таких семейств, предки которых эмигрировали когда-то в Россию, принадлежала и семья Лебсак, которая вместе с немецким языком продолжала хранить, переехав в Россию, и свою веру — лютеранство. Именно в такой лютеранской семье 4 января 1870 года родился мальчик, названный родителями Генрих Иоганн. Генрих родился в большой семье, которая отличалась не только религиозностью, но и трудолюбием. В 18 лет Генрих женился на Марии Катарине, также происходившей из числа поволжских немцев. В 1890 году Лебсак и его жена знакомятся с адвентистским учением через пастора Якова Клейна, открывшего молодым супругам библейские доктрины о праведности по вере, Божьем законе, святилище. Исследуя с молитвой Библию, Лебсаки убеждаются в том, что их родная лютеранская церковь, к сожалению, в своем учении не придерживается многих библейских доктрин, а некоторым из них прямо противоречит. Поэтому они решают покинуть лютеранство и присоединиться к адвентистской церкви. Решение молодых супругов было как гром среди ясного неба для их родных. Это вылилось в то, что его отец Иоганн Фридрих лишает Генриха наследства, но это решение было бесповоротным. Более того, он решает стать служителем в адвентистской церкви. Для этого Лебсак отправляется в Гамбург, бывший тогда центром адвентизма в Европе, где он принимает крещение от Конради на реке Альснер и заканчивает школу для миссионеров. Вернувшись в Россию, Генрих работает литературным евангелистом в Поволжье, в Ростовской и Кубанской губерниях. За эту деятельность, противоречащую тогдашним законам России, предусматривающим существование только одной христианской религии — православия, Лебсак был арестован и посажен в тюрьму в Таганаше. Случилось это в самый канун рождества 1892 года. Вот как об этом вспоминал сам Лебсак: «Урядник не доверял татарам из ближайшего аула, которые охраняли нас в доме брата Шейрера. На следующий день утром брат Теске в закрытой повозке, так как разыгралась снежная буря, повез нас в Таганаш, лежавший в двух днях перехода, к приставу. В пути следования урядник, арестовавший нас, переживал за наше здоровье и по нашей просьбе приказал поставить самовар. Так мы могли немного согреться. Наконец в сопровождении полицейского мы прибыли в Таганаш. Пристава не оказалось дома, по этой причине, распрощавшись с братом Теске, мы должны были отправиться в арестантскую комнату. Ввиду рождественских и новогодних праздников нами некому было заниматься. Поэтому у нас было достаточно времени, чтобы свидетельствовать заключенным, которых иной раз в арестантской комнате бывало до 16 человек. И, несмотря на то, что арестанты курили, плясали, свистели и пели, все же нам удавалось свидетельствовать им о Боге. Мы ежедневно преклоняли колени и молились. Постепенно мы приобрели доверие наших тюремщиков и могли несколько раз в день выходить во двор, где чистили снег, прогуливались и пели псалмы. Наконец, после 11 дней, когда миновали праздники, нас допросил пристав. Он был очень любезен. Наши книги он велел просмотреть одному немцу. Отпустить нас самостоятельно он не мог, но обещал составить по возможности положительный протокол, чтобы мы были освобождены. Нам выдали по 6 копеек суточных, на которые мы могли покупать для себя пищу на рынке. Если бы мы не имели своих денег, то нам пришлось бы очень тяжело продержаться на таком содержании. Несмотря на то, что наши книги просматривал католический священник, он дал о них хороший отзыв. Из всех книг было послано по одному экземпляру губернатору, который возвратил их нам обратно без запрещения распространять их. В ожидании наших документов об освобождении нас отправили из Таганаша через Чигир в Перекоп, где 6 лет назад до нас сидели в тюрьме Л. Конради и Г. Перк. В Перекопе исправник отпустил нас под подписку до судебного разбирательства. Возвратившись в Чигир, мы оставались здесь до 15 марта 1893 года, используя время на переплетение книг и проведение бесед, благодаря которым несколько лиц приняли крещение. Затем земский начальник в Армянске оштрафовал нас на 30 рублей и выпустил на свободу. Таким образом, мы получили первое разрешение продавать наши книги в Перекопском уезде Таврической губернии и в Одесском уезде». [Лебсак Г. И. Великое Адвентистское движение и Адвентисты Седьмого Дня в России. С. 157—161]. Выйдя из тюрьмы, Лебсак продолжает активную миссионерскую работу, зарекомендовав себя, также, и прекрасным организатором. Поэтому на 3-ем съезде Российского миссионерского поля, проходившем с 7 по 17 октября 1894 года на Кубани, в немецкой колонии, в Александродаре, Генрих был рукоположен в сан проповедника Л. Р. Конради и Г. П. Гольсером. Так в 24 года Лебсак становится первым проповедником, рукоположенный в этот сан из числа подданных Российской империи. Уже в следующем году, на 4-м съезде Российского поля, проходившем 30 апреля 1895 года в том же Александродаре, Лебсаку поручается руководить миссионерской работой в Прибалтике, Польше и Волыни. Тогда же для повышения квалификации как пастора он прослушивает цикл лекций в духовной семинарии во Фриденсау (Германия). В 1897 г. он начинает работу среди меннонитов (одного из протестантских течений, проживающих в Оренбургской области). В 1899 году Лебсак проводит 7-ой съезд Российского миссионерского поля, проходивший с 12 по 18 мая в Риге. На нём было отмечено, что только за последние 9 месяцев было принято в члены церкви 50 новых людей. На 8-м же съезде в 1900 году отмечалось, что за 12 месяцев было сделано «3525 миссионерских посещений, разослано 490 миссионерских писем, заказано 233 журнала для миссионерских полей, приобретено 100 новых подписчиков на журналы, распространены 91218 страниц печатных произведений и 1485 журналов на сумму 980 рублей». [Лебсак. Указ. соч. С. 175—176]. Вдумаемся в эти скупые цифры, которые как ни что лучше характеризуют работу Лебсака как руководителя. Краткие цифры, но насколько они ценнее порой многочасовых отчетов, которые не содержат ни одной конкретной цифры. С 1901 по 1909 гг. Лебсак руководит адвентистской работой на Кубани, проживая в Александродаре. В эти годы Поволжья коснулся страшный голод, обусловленный неурожаем. Люди ели порой 1 раз в 2—3 дня. Эта беда коснулась и верующих. С просьбой о помощи от голодомора Лебсак обращается в письме к Конради, руководителю адвентистов Европы: «Ты можешь быть уверен, что мне трудно сказать вам, не хотите ли вы быть милосердными и помочь нам. Мы израсходуем ваши средства очень экономно, чтобы помочь только действительно нуждающимся». [Лебсак. Указ. соч. С. 219]. В 1907 году он принимает участие на годичном совещании Генеральной конференции. В 1909 году он участвует в 37-ой сессии Генеральной конференции, где имел личную встречу с Еленой Уайт, произошедшую 5 мая, в ходе которой Уайт выразила свою особую радость встречи с русскими и вспоминала о воем пребывании в Европе. Лебсак становится в эти годы одним из учредителей проведения в России в конце каждого года особой молитвенной недели, а также отправки во Фриденсау на учебу молодых братьев, подающих большие надежды. С 1909 г. по 1916 гг. он возглавляет Западно-Российское миссионерское поле (до этого с 1907 по 1909 гг. он был председателем Восточно-Российского миссионерского поля). В это время, как уже говорилось в предыдущих главах, наступают гонения на церковь, которая была ложно обвинена православным духовенством в связях с немецкой контрразведкой. В это время из России был депортирован её руководитель пастор Бетхер, вместо него руководить церковью остался Отто Рейнке, не знавший русского языка и сам постоянно испытывающий давление и недоверие со стороны властей. Ближайшим помощником Рейнке становится Лебсак, который фактически и начинает руководить церковью в этот сложный период. Исследуя характер этого человека, прослеживаешь одну очень важную черту — отсутствие тщеславия и самоуверенности. В 1918 году, в самый разгар гражданской войны в Украине, когда Киев постоянно переходит из рук в руки сторонников центральной рады, гетмана Скоропадского, большевиков, Директории, Белой армии, Лебсак организовывает выпуск журнала «Голос истины». Это было поистине Божьим провидением и чудом. На передовице журнала было напечатано обращение Лебсака к читателям, в котором, в частности, говорилось:

«К читателям.

С самого начала существования церкви Иисуса Христа челн веры народа Божия уже неоднократно приходил в шатание. Так и уже колебался на волнах Галилейского моря челн с учениками Христа, откуда слышен был сквозь свист ужаснейшей бури боязливый крик: „Господи, спаси нас, мы погибаем!“. Но подобно тому, как во время естественной бури ученики нашего Господа, благодаря Его присутствию и укоризненным словам: „Зачем вы усомнились?“ — успокоились, точно так же Господь Бог ободрял Своим присутствием церковь в конце первого столетия, в ее борьбе с язычеством. Все Апостолы своей смертью уже запечатлели свою веру, в то время, когда старец Иоанн при Домитиане был сослан на скалистый остров Патмос в Эгейском море; Апостол Иоанн должен был сам испытать, что значит распространять новую религию, которая не была признана римским государством, и последнее сослало его, чтобы он в суровых условиях жизни ссыльного закончил бы там свою жизнь и чтобы его голос заглох и память о нем изгладилась. Но там, в торжественный час, в день Господень (по греч. кириакэ хемера) он услышал позади себя голос своего Спасителя: „То что ты видишь, запиши в книгу и пошли церквам в Азии“. Голос этот как бы с высокой сторожевой башни среди бушующего моря, как его можно услышать в Апокалипсисе, дал утешение не только церквам в Азии, но и церкви Иисуса Христа во всех временах и странах всего земного шара; ибо в нем предсказана история церкви и всех мировых государств так утешительно, поучительно и с нежным предостережением, что эта книга в действительности не является Откровен. Иоанна, но Откр. Иисуса Христа. (Откровение 1:1). Точно таким же образом и в настоящее время, вследствие войны и революции, челнок веры опять стал колебаться. Древние обычаи и старые законы, даже, целые государства похоронены под развалинами переворота, и многие заменили догматы своей веры лозунгами революции. Таким же образом старые мировоззрения уступают место новым и иные думают, что вместе с этим устранена Библия и прежняя вера в Бога. Так как даже духовные лица оставляют свои кафедры, то у прихожан вполне естественно возникает вопрос: „Существует ли вообще теперь какая-либо правда и существует ли Живой Бог, о Котором они нам говорили“?. Все вышеуказанные обстоятельства служили основанием для организации Книго-Издательского Товарищества „Патмос“ и оно поставило себе задачей доказать, с Божьей помощью, и ответить посредством печати нашему читателю на все волнующие его вопросы, что действительно еще существует Единый и Истинный Бог, Который во Христе еще заботится о Своих созданиях. Тот же Самый Бог бросает через Свое вернейшее пророческое слово якорь надежды и утешения Своему народу, который, даже войдет „во внутреннейшее за завесу“, т. е. в Святое Святых на небесах. Таким образом через телескоп пророческого слова Он открывает нам будущность и вселяет нам надежду на скорое Второе Пришествие нашего дорогого Спасителя и укрепляет нашу веру в обетования Священного Писания. Как этот Бог относится к судьбе народов нашей земли, и какой совет Он нам дает для счастливой и мирной земной и вечной жизни, будет показано на страницах наших выпусков, которые будут выходить с определенными промежутками, под названием: „ГОЛОС ИСТИНЫ“. Да, чтобы слова, которые мы пошлем к своим читателям действовали бы также животворяще и укрепили бы нас как слова нашего Спасителя к Своей церкви с острова Патмоса, о которые должны разбиться все житейские бури». [Лебсак Г. И. К читателям. // Голос истины, 1918. № 1. С. 1—2]. Сколько смелости в этих словах, сколько пасторской любви, которая превышала страх за свою собственную жизнь. И действительно, когда все шатается в этом мире, Бог и Его Слово остаются неизменными. Недаром в первый номер журнала Лебсак помещает статьи о пророческом сне Навуходоносора, о цене времени, в которое мы живем, о свободе совести, о параллелях с временами Ноя и одновременно с известиями о распространении Божьей вести по миру и стихотворением Яна Вильсона «Призыв к работе на ниве Божьей», и эпиграфом из Тараса Шевченко «Молітесь Богові одному, молітесь правді на землі». Этот номер действительно был вестью надежды для тех, кто в ходе страшной гражданской войны разуверился, казалось, во всем. На протяжении нескольких лет он оставался редактором этого прекрасного журнала, дающего людям весть надежды. Там же в Киеве Лебсак основывает издательство Патмос, где выходит в 1918 г. его книга «Великое адвентистское движение и Адвентисты Седьмого Дня в России», которая в настоящее время, благодаря стараниям Д. О. Юнака, адвентистского историка и пастора, готовится к печати и, безусловно, её выход будет иметь большую ценность. Говоря о литературной деятельности Лебсака нельзя не упомянуть, что он был редактором журнала «Маслина», выходившем на русском языке с 1905 по 1913 гг. Пользуясь свободами, дарованными февральской и октябрьской революцией, Лебсак созывает с согласия Рейнке Всероссийский съезд, проходивший с 29 по 30 сентября в Москве. На этом съезде он избирается председателем ВСАСДа (Всесоюзного Совета Адвентистов Седьмого Дня). Последующие годы Лебсак занимается становлением церковной организации в новых условиях. При его содействии была организована адвентистская благотворительная организация, через которую из-за границы для граждан России отправлялась продовольственная гуманитарная помощь. Он же содействовал созданию адвентистских коммун, организации Библейских миссионерских курсов. Так в 1921 г. была образована адвентистская школа для подготовки служителей в Киеве. В 1925 г. открыт Библейский институт и курсы в Воронеже. В это время в 1922 г. от тифа умирает его 24-летняя дочь Рахиль, вторая дочь Лебсака Марита вспоминает об этом: «Помню как сам папа был сильно потрясён этой ужасной вестью. Дав нам выплакаться и стараясь быть спокойным, он пригласил нас преклонить колени и помолиться. О, как было тяжело сделать это. Но его уверенность в воле Божьей была непоколебима. И встав с колен мы все получили утешение и уверенность в Его воле, в воле нашего Утешителя от всех скорбей». Другой, не меньшей трагедией Лебсака был уход из церкви его сына Георга, закончившего в своё время семинарию во Фриденсау, но позже бежавшего в Берлин, где он становится редактором одного из светских журналов. Но чаша страданий, которую начал пить Генрих Иванович, была еще только пригублена, как покажет дальнейшая жизнь. В эти годы, несмотря на тяжелые утраты, сотрудников и друзей Лебсака поражала его необыкновенная работоспособность. Как союзный руководитель церкви, Лебсак был весьма требователен, даже авторитарен, но в первую очередь и к себе. Он не сидел в кабинетах, не ждал, когда с проблемами придут к нему, а ехал сам в общины. В течение одного года он успевал побывать и в Средней Азии, и на Дальнем Востоке, и на Кавказе, и на Украине, и в Европейской части России. Проделанная им работа в этих поездках просто поражает: как можно было в течение года, практически каждый день говорить проповеди, проводить собрания, участвовать в проведении крещения и Вечери, посещать отдельных людей и вникать в их нужды. Но Генрих Иванович успевал. Он как будто бы чувствовал, что времени свободы остается совсем мало. Он чувствовал это подсознательно, быть может, сам не до конца понимая это, ибо он до последнего верил заверениям Советского правительства о свободе совести. Именно эта его вера во многом и стала роковой. Дело в том, что начиная с середины 20-х годов Советское правительство берет четкую линию на уничтожение церквей, причем делая это, в первую очередь, изнутри. Одним из вопросов, поднятие которых, безусловно, привело бы к расколу среди верующих, был вопрос об отношении к воинской повинности. Советская власть настаивала на обязательном, наравне со всеми гражданами, несении верующими воинской повинности с оружием в руках, со всеми вытекающими отсюда последствиями. В недавно изданной книге светского ученого А. Ю. Григоренко «Эсхатология, миллеризм, адвентизм: история и современность». СПб., 2003 г., приведены архивные документы спецслужб, в деталях показывающие, как совершалась эта коварная работа, как сеялись расколы среди пасторов и верующих. Этому давлению властей подверглись все протестантские церкви, в т. ч. и адвентисты, пользующиеся до этого времени Ленинской конституцией 1918 г., признающей право как религиозной, так и антирелигиозной агитации, а также допускающей для верующих альтернативную службу. Органы власти обращаются к руководству церкви с требованием дать конкретный ответ по позиции церкви к армейской службе. В случае отрицательного ответа власти грозили ввести запрет на проведение съездов, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Понимая, что отказ приведет к закрытию церкви, конфискации её имущества и желая избежать этого, Лебсак решает пойти на компромисс, который выражался в том, что на 6-м съезде, проходившем в 1928 г. в Москве, было решено, в частности, следующее: «Опираясь на учение Священного Писания Ветхого и Нового Завета (1 Царств 8:10—12; 10:25; Луки 20:25; Римлянам 13:1—8; Титу 3:1), согласно которым правительство является Божьим установлением для наказания злых во благо добрым, а также принимая во внимание декларацию 5-го Всесоюзного съезда АСД о нашем отношении к советской власти, 6-ой Всесоюзный съезд настоящим разъясняет и постановляет, что АСД обязаны отдать „Кесарево кесарю, а Божие — Богу“, неся государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан законных основаниях. Всякого, кто будет учить иначе и побуждать к уклонению от несения государственных повинностей, съезд рассматривает как лжеучителя, идущего против учения Священного Писания, отделяющегося от единства церкви Божией и ставящего себя вне организации АСД». [Отчет 6-го Всесоюзного съезда АСД. Киев: Издание Всеукраинского объединения АСД, 1928. С. 11—12]. Спустя годы известный адвентистский пастор и историк Н. А. Жукалюк, говоря об этой декларации, напишет, что эта «… декларация не отражала ни позиции всемирной Церкви, ни убеждений большинства ее верных членов, ни даже делегатов того незаконного (с точки зрения курса деятельности АСД) съезда. Только одному Богу известно, с какой душевной болью этот злополучный документ был принят в тяжелом 1928 году. После случившегося лишь одно можно утверждать с полной уверенностью: отступление от библейских принципов ничем и никогда не может быть оправдано и не предотвратит беды». [Жукалюк Н. А. Вспоминайте наставников ваших. К.: Джерело життя, 1999. С. 93]. Люди, собрания, съезды могут ошибаться — нерушимым остается только Библия и её законы, следование которой никогда не подведет. Роковая ошибочность решения, утвержденного VI съездом, скоро стала всем очевидной. Оно не только конечно же не прекратило преследование церкви со стороны государства, но и дало в руки повод внутренним недоброжелателям церкви начать сеять расколы, приведшие к уходу из церкви многих членов и служителей, а так же активацию раскольнического реформистского движения. Между тем государственные власти заставляют правление ВСАСДа распустить все областные союзы. На декабрьском пленуме 1931 года «отмечалось, что деятельность Церкви АСД в СССР свертывается в связи с неблагоприятным отношением извне к религии в нашей стране». [Юнак. Указ. соч. Т. 1. С. 244]. Начинаются массовые аресты служителей и членов церкви, большинство из которых остались верны Господу и Истине до смерти, порой зверской и мучительной. Верующих пытали, обливали до смерти на морозе холодной водой, жгли паяльными лампами… Ночь 21 марта 1934 года стала последней ночью на свободе и для Генриха Лебсака. Эту роковую ночь описал в своих воспоминаниях пастор Григорьев, ставший очевидцем её событий. Вот, что он пишет: «Я приехал из Сибири в Москву. Остановился у брата Лебсака. В тот вечер мы долго беседовали. Днем брат Лебсак был вызван в Совет по делам культов, его приняли любезнее обыкновенного. Такая непривычная любезность показалась ему даже подозрительной. Мы говорили о тяжелом положении дела Божьего, о том, что еще может ожидать нас впереди, если по-прежнему так будут поступать с верующими. Многие из братьев были арестованы, и никто не мог знать, когда настанет наш час. На исхудавшем лице брата Лебсака лежала печать глубокой тоски, как будто он что-то предчувствовал. После вечерней молитвы мы легли спать, но долго не могли уснуть. Сильный стук в дверь прервал наши скорбные размышления. Мы знали, что этот стук не предвещал ничего хорошего. Брат Лебсак встал с постели и открыл дверь. Один за другим быстро вошли в комнату несколько человек и закричали: „Генрих Иванович Лебсак! Вы арестованы! Сдайте оружие и драгоценности!“. Последовал тщательный обыск. Несмотря на отчаянное положение, из которого не было видно никакого выхода, арестованный был совершенно спокоен. Он молча смотрел на все действия, выслушивал горькие упреки, насмешки и ругательства. Когда перед ним открылась дверь, то прежде, чем переступить через порог, он обернулся и высказал свое последнее желание, свое завещание оставшимся братьям. Лицо его выражало мужество и достоинство. Слова были произнесены со столь твердой верой, что казалось, будто и враги должны были содрогнуться от их силы: „Братья! Работайте, не унывайте! Дело Божие — как река, которую никто не в силах остановить!“. Его попытались заставить замолчать сильным ударом, но он всё же еще продолжал говорить окровавленными устами: „Работайте! Работайте, не унывайте!“. Захлопнулась дверь, и его голос умолк навсегда». [Цит. по: Мацанова А., Мацанов П. Указ. соч. С. 12—13]. На одном из свиданий, которое он имел в тюрьме со своей женой, Генрих Иванович заверил ее, что он до конца осознал ту роковую ошибку, которую допустил на VI съезде и после глубочайшего раскаяния просил у Бога прощения. После этого у него в душе воцарился мир и покой, давший ему силы пройти четырехгодичное заключение вначале в московских тюрьмах Лубянке и Бутырке, а затем в Ярославской тюрьме. Вплоть до сегодняшнего дня не известна точная дата смерти, лишь год — 1938, а так же сами обстоятельства смерти. По одним данным он умирает от болезней и тюремных условий, по другим он был расстрелян в подвалах Ярославской тюрьмы, которая все еще продолжает хранить тайну смерти Генриха Ивановича Лебсака. Но если сталинскому террору было под силу заставить замолчать Лебсака-человека, то заставить замолчать Лебсака-поэта было ему не под силу. Сборник «Псалмов Сиона», выпущенный под его самым непосредственным руководством продолжал жить и говорить о Боге, утверждая веру тысяч людей. И до сих пор псалмы над которыми лично работал Лебсак продолжают совершать эту работу. Вчитайтесь в 234-й псалом «Пускай шумят морские волны».

№ 234. Пускай шумят морские волны.

Пускай шумят морские волны,

В бессильной злобе суетясь:

Вперед смотрю, надежды полный,

Угроз житейских не страшась.

Сонм ангелов нас охраняет,

Господь наш путь благословляет.

В житейском море Слово Божье,

Как свет прибрежный для пловца;

Закон святой здесь в бездорожьи, —

Водитель верный до конца.

Кто волю Божью соблюдает,

Того Господь благословляет.

Г. И. Л.

Или 273-й псалом «Господь за нас: мы устоим».

№ 273. Господь за нас: мы устоим.

Господь за нас: мы устоим

В борьбе с врагом надменным.

Мы бодро шествуем за Ним,

Он благ к нам неизменно.

Спасенья весть Он шлет,

Нам силы подает;

И будят всех от сна тех вестников слова:

«Господь идет: восстаньте».

Пусть против нас весь мир стоит,

Мы в вере утвердимся.

Нас Божья истина хранит,

Ее мы не лишимся.

Пророчества слова,

Свидетельство Христа,

Как яркий свет благой

Во мрачной тьме земной

От лжи нас охраняет.

Господь нас шлет на труд святой

Нести всем весть спасенья;

Та весть зовет войти в покой,

Принять освобожденье.

О, раб страстей, греха,

Свергни ярмо с себя!

И в вере во Христа надежда наша вся,

Как в жизни, так и в смерти.

Горсть вестников идет вперед;

Они границ не знают.

От края в край их весть пройдет,

От сна всех пробуждает.

Вот скоро наш Господь со славою придет,

И Свой народ в покой

Введет в Сион родной, —

Там вечно с Ним пребудем.

Г. И. Л.

И вместе с этими величественными словами сквозь десятилетия продолжало и продолжает звучать предсмертное обращение Лебсака к церкви: «Работайте, братья, работайте, ибо дело Божье, как река, которую никто не в силах остановить…».