10. Оставленность и отчаяние: потеря надежды

День благодарения. За что же ей благодарить? Уже четвертый год подряд она не может встать с постели, чтобы дойти до стола и поесть. Еду приносят в постель.

«Девяносто четвертый день благодарения, -подумала про себя Мелба. — Уже восемь таких дней прошло в этом ужасном доме престарелых и четыре — как не могу подойти к столу». У нее ничего и никого не осталось в этом мире. Муж умер тридцать пять лет назад. Работал до самой смерти, чтобы сводить концы с концами. У нее не было желания снова выходить замуж. В то время она уже считала себя слишком старой, и, кроме того, у нее была дочь и внуки. Дочь умерла в прошлом году в возрасте семидесяти трех лет, будучи вдовой.

Почему Мелбе суждено было дожить до глубокой старости и пережить смерть собственного ребенка? Всем своим сердцем она хотела умереть, как умерли все ее друзья. Воспоминания о них проплывали в ее памяти. Их лица преследовали ее и напоминали ей о бесчисленных утратах — жизни, дружбы и смысла. Она слишком устала. Ей хотелось уйти, отвернуться от жизненных скорбей. «Никого не волнует, жива я или нет», — думала она, и по ее морщинистым щекам скатывались слезы.

ОТЧАЯНИЕ: ПАССИВНАЯ СЕСТРА РЕВНОСТИ

Отчаяние, как и ревность, провоцируется уходом, который ведет к потере надежды и к одиночеству. Но если ревность борется с утратой, то отчаяние отворачивается и убегает. Это отказ от борьбы, потеря надежды на то, что мы будем спасены, искуплены и счастливы. Как и другие эмоции, проявления отчаяния имеют различные степени интенсивности: сожаление, печаль, подавленность, депрессия, отчаяние.

Сожаление представляет собой легкое разочарование по поводу утраты. Помню, как я (Тремпер) в молодости ненавидел уроки игры на фортепиано. Мелодии были скучные, а моя учительница музыки была древней старушкой. Я предпочел бы оказаться на улице и играть в бейсбол. В итоге я убедил мою многострадальную мать отменить эти уроки. С радостью я встретил вновь обретенную свободу от упражнений и уроков. Несколько лет спустя то же самое повторилось и с гитарой. Теперь же, когда меня глубоко затрагивает фортепианный концерт Брамса или гитарное соло Джимми Хендрикса или Спеша, я испытываю чувство сожаления оттого, что не развил свои музыкальные способности. Это небольшая потеря, поскольку я понимаю, что жизнь изобилует находками и потерями, и то незначительное количество свободного времени, которое у меня есть, я уделяю другим удовольствиям.

Печаль более глубоко проникает в нашу душу. Печаль, порожденная потерей, может заставить нас плакать так, как не заставит сожаление. Это понимание той истины, что в нашем мире не все в порядке и что творение не соответствует замыслу. Хотя это чувство иногда очень сильно, печаль — всего лишь ощущение привкуса утраты. Она приходит и уходит и обычно связана с конкретным событием.

Все ближе и ближе подходит время, когда мой старший сын поступит в колледж. Я (Тремпер) надеюсь, что мы останемся добрыми друзьями, пусть даже на расстоянии. Но я также понимаю, что, как только он уедет в колледж, мы с женой будем видеть его реже и реже. Предчувствуя, что он все меньше будет бывать дома, я испытываю печаль, хотя это ощущение потери смягчается тем неизменным фактом, что мы любим друг друга.

Разлука, возникшая в результате враждебности или смерти, проникает еще более глубоко и тяжелее преодолевается. Но тем не менее она не обязательно полностью поглощает все жизненные интересы. Последнее является явным признаком депрессии. Иногда мы легкомысленно заявляем: «У меня депрессия», хотя на самом деле испытываем печаль или подавленность.

Депрессия намного более серьезна и более ограничивает дееспособность, чем печаль или подавленность. Следовало бы охарактеризовать ее, скорее, как постоянное состояние психики, а не просто временный спад.

Депрессия может проявиться в бессоннице и в неспособности сконцентрироваться на чем-то определенном. Все усилия представляются бесполезными, так как кажется, что ничто не поможет и все бессмысленно. В движении от сожаления к печали, к подавленности и далее к депрессии чувство потери все более усиливается исчезновением надежды. Мы лишены сил и желания жить. Мы неспособны радоваться жизни.

В самом низу этой пирамиды находится отчаяние: полное отсутствие всякой надежды, сопровождаемое чувством бессилия. Отчаяние ведет к покорности и зачастую к самоубийству. Если вы в шестидесятые — семидесятые годы учились в колледже, вы, возможно, помните о популярности французского экзистенциализма в те годы. Некоторые сторонники этой философии считали, что самоубийство — логический ответ на отчаяние, вызванное бессмысленностью мира.

Отчаяние смотрит на мир и видит его пустоту — отсутствие истинной близости в общении, абсолютную черноту смерти. Оно делает заключение, что жизнь не имеет ценности. Вот в чем корень всех форм разрушительного отчаяния: оставленности, утраты, гибели желаний и, наконец, отказа надеяться.

НАША РЕАКЦИЯ НА ПОКИНУТОСТЬ И УТРАТУ

Большая часть нашей жизни сопровождается потерями. Некоторые из них мы переживаем с относительной легкостью -как незначительные булавочные уколы, порезы, синяки и шишки, которые на время причиняют острую боль, а потом проходят. Другие, такие как погибшие мечты, потерянная любовь, нарушенные обещания, наносят раны, рубцы от которых не замаскировать даже с помощью пластической хирургии. Утрата, причиненная смертью или разводом, разлукой или предательством или любой другой формой ухода, лишает сердце ощущения постоянства, безопасности и смысла.

Один наш хороший знакомый ярко живописал момент, когда он ощутил рану, нанесенную уходом и утратой. Он занимался уборкой в гараже, слушая музыку, когда зазвонил телефон. Раздосадованный, он подошел, чтобы ответить.

«Алло», — произнес он, надеясь, что разговор будет коротким. «Это пригородная полиция. Вы отец Саманты Ричардс?» Страх проник в его сознание. «Да, офицер, а что произошло?»

«Сожалею, но Саманта вместе с несколькими друзьями задержана за кражу в магазине. Вам следует прийти в участок для дачи показаний и чтобы забрать ее».

Мой приятель заторопился, весь охваченный паникой. Нужно было переодеться, найти ключи. И все это время вопросы проносились в его сознании. С ней никогда не было никаких проблем. Она нормальный ребенок — активная в церкви и в школе, у нее много друзей. Здесь, наверное, какая-то ошибка. Что с ней будет?

Он сломя голову спешил в полицейский участок только затем, чтобы просидеть целый час в приемной, ожидая, пока возьмут показания у других родителей. Подавленность уступила место депрессии. Когда его наконец пригласили в комнату следователя, первые же слова офицера были: «Это именно ваша дочь совершила кражу».

Саманту выпустили под надзор отца, и они направились домой. Оба были потрясены тем, что им предстояло пережить: суд для несовершеннолетних. Его депрессия начала переходить в отчаяние. Что произойдет в суде? Что будет с его дочерью? Он молча вел машину и вспоминал день ее рождения. Роды были трудными, и врачи предупредили, что ребенок может не выжить. Он держал девочку на руках, пристально глядя в ее широко распахнутые глаза. Затем его мысли перенеслись к милым, не по годам серьезным беседам, которые они вели, когда ей было три года. Он пронесся мыслями по всем планам, которые строил для нее, и ощутил, что его жизнь рушится вместе с ее жизнью.

Дочь предала его. Она предала все традиции и ценности и разрушила все его мечты, сделав бессмысленный выбор. Один телефонный звонок, и он оказался погруженным в более полное ощущение пустоты и одиночества, чем когда-либо во всей его предыдущей жизни.

Хотя мы можем и не испытать погруженности в безвыходность отчаяния, все мы пережили разрыв взаимоотношений и вытекающую отсюда потерю надежды. Некоторые стараются скрыть свои чувства, бормоча благочестивые пошлости, вроде: «На все воля Божья», или пытаются отогнать печаль, погружаясь в лихорадочную деятельность. Но время от времени жизнь хватает нас и ставит лицом к лицу с реальностью, и мы чувствуем то, что нам представляется безутешной печалью.

Существует мнение, что такие чувства неуместны в христианской жизни — по крайней мере, не следует их выражать открыто. И вновь Библия отметает все наши предрассудки. Песнь псалмопевца — это крик его души во время честной борьбы с чувствами, которые говорят ему, что Бог его оставил. Псалмы пропитаны отчаянием. Когда мы вчитываемся в них, то замечаем, что псалмопевцы всегда возвращаются к Господу с радостью и доверием. Это может создать впечатление, что плач псалмопевца — просто краткий эпизод, завершающийся в конце хвалой. Однако это неверное понимание, так как то, что нам кажется быстрым переходом от плача к радости, в действительности является завершением длительной борьбы.

Другое впечатление, которое может сформироваться у нас при чтении Псалмов, — что только преодолевшие уныние получают награду в виде включения их Псалмов в Псалтирь. Псалом 87 показывает неправильность такого заключения. Автор, которого в заголовке называют Ефамом Езрахитом, плачет:

Господи, Боже спасения моего! днем вопию и ночью пред Тобою:

Да внидет пред лице Твое молитва моя;

приклони ухо Твое к молению моему.

Ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней.

Я сравнялся с нисходящими в могилу;

я стал, как человек без силы, между мертвыми брошенный, — как убитые, лежащие во гробе,

о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты.

Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну.

Отяготела на мне ярость Твоя,

и всеми волнами Твоими Ты поразил меня.

Ты удалил от меня знакомых моих,

сделал меня отвратительным для них; я заключен и не могу выйти.

Око мое истомилось от горести;

Весь день я взывал к Тебе, Господи;

простирал к Тебе руки мои.

Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо?

Разве мертвые встанут и будут славить Тебя? Или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя — в месте тления?

Разве во мраке познают чудеса Твои, и в земле забвения — правду Твою?

Но я к Тебе, Господи, взываю,

и рано утром молитва моя предваряет Тебя. Для чего, Господи, отреваешь душу мою, скрываешь лице Твое от меня?

Я несчастен и истаеваю с юности;

несу ужасы Твои и изнемогаю.

Надо мною прошла ярость Твоя, устрашения Твои сокрушили меня.

Всякий день окружают меня, как вода: облегают меня все вместе.

Ты удалил от меня друга и искреннего; знакомых моих не видно (Пс 87:1-19).

Этот псалом — самый мрачный из всех плачей в Псалтири. С самого начала и до конца слышится пронзительный вопль автора, ведь его страдание длится от дней юности до сего дня. Единственный луч надежды во всем псалме исходит лишь из того факта, что псалмопевец, несмотря ни на что, обращается к Богу: «Боже спасения моего». Однако заключительная строка указывает, что псалмопевец находится на грани эмоционального истощения. Друзья покинули его, и он обвиняет в этом Бога. Что еще хуже, в этом страдании Бог усугубляет тягость Своим отсутствием. Самый близкий спутник псалмопевца — тьма забвения. Только под сенью сна или глубокого забвения находит он облегчение. Естественным выводом является то, что смерть — абсолютная тьма — единственный выход для него.

Псалмопевец чувствует, что он атакован жизнью на всех уровнях. Он ощущает себя отверженным, разобщенным с другими людьми (стих 6). Он подавлен несчастьями и сравнивает себя с человеком, стоящим по горло в воде. Волны перекатываются через его голову, так что он не может дышать (стих 8). Он оказался отверженным не случайно, он презираем другими людьми, особенно теми, кого считал своими друзьями (стих 9). Но страшнее всего то, что, приближаясь к могиле, он чувствует себя полностью оставленным Богом (стих 15) — не просто забытым, но отверженным.

Псалом 87 — яркое свидетельство опыта балансирования на краю абсолютного отчаяния. Малейшее дуновение ветра столкнет псалмопевца во тьму смерти — удел, который и пугает, и манит его. Его самое большое утешение — не пытаться обрести надежду, но глубже погрузиться во тьму.

Отказ надеяться

Когда жизнь полна проблем или когда мы исполнены гневом или страхом перед нападающими на нас, лишь надежда позволяет нам жить дальше. Она дает нам понимание того, что все может измениться к лучшему. Жизнь улучшится, проблемы, тревожащие нас, в какой-то момент разрешатся. Как только страдания закончатся, мы снова будем радоваться жизни.

Надежда — это предвкушение того, что сегодняшние желания исполнятся в недалеком будущем. Габриэль Марсель называет надежду «воспоминанием о будущем». Я могу быть разочарован событиями моей жизни, но надежда поддерживает меня, обещая что-то новое и хорошее впереди.

Надежда во многом непостижима — понятие это или чувство? Но на практическом уровне она вполне постижима: в некотором смысле надежду воплощают люди. Будучи продуктом общения, надежда приходит к нам в человеческом обличье. И наоборот, одиночество — питательная почва для отчаяния.

Часто наша надежда просто наивна. Она верит в то, что скоро все станет таким, как мы хотим. Фактически это магическое желание. Надежда на какого-то конкретно человека отдает наше будущее в его руки, так что мы доверяем ему сделать то, что не в состоянии сделать сами. И почти неизбежно эта наивная надежда приводит к глубокому разочарованию. Когда она разбивается, как правило, очень трудно начать надеяться снова.

«Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание — как древо жизни», — заявляет Соломон в Книге Притчей. Мы хотим исполнения желаний, но разочарование лишает нас почвы под ногами, заставляя пошатнуться от боли отчаяния. Через некоторое время многократно повторяющийся цикл возбуждения желаний, крушения надежд и омертвения души приводит к тому, что мы начинаем ненавидеть желание.

Этот цикл пройден многими, кто имеет опыт несбывшейся надежды, особенно теми, кто пережил страшное предательство.

Моей (Дэна) пациенткой была женщина, которая более восьми лет подвергалась сексуальным нападкам своего брата. Он не только сам насиловал ее, но еще продавал ее соседским парням. Каждый раз, когда мать оставляла дом на старшего брата, Мария умоляла мать не оставлять ее дома. Часто ей становилось так плохо, что в результате гипервентиляции легких она теряла сознание. Мать смеялась над возражениями дочери и обвиняла ее в притворстве.

Насилие прекратилось только после того, как брат погиб в автомобильной катастрофе. После его смерти Мария почувствовала себя бодрой и свободной. Она надеялась, что, может быть, мать станет заботиться о ней так же, как заботилась о своем сыне. Мария очень старалась помочь матери справиться с утратой, в течение нескольких лет обслуживая семью, прежде чем в конце концов рассказала о насилии матери.

Когда Мария поведала о мучительных годах, то мать ответила ей: «Если ты когда-нибудь повторишь эту ложь о своем брате, я прекращу всякое общение с тобой и перестану считать тебя своей дочерью».

На протяжении всех этих лет насилия Мария считала, что ее мать ничего не знает, но если бы знала, то, конечно же, она спасла бы свою дочь. Сейчас отказ матери слушать и верить и — даже больше — угроза изгнать из семьи убили слабую надежду Марии быть любимой своей матерью.

После этого разговора Мария почти десять лет жила в состоянии крайнего отчаянии. Со временем она вышла замуж, занялась бизнесом, активно проявила себя в церкви и в общественной деятельности. Но она была зомби, живым трупом, двигающимся по жизни с точностью робота и существующим без желаний и страстей. Гораздо легче похоронить желание под саваном отчаяния, чем жить с болью несбывшихся надежд.

Побег от желания

Пример с Марией показывает, что лежит в основе отчаяния — побег от желания. Желание так часто оказывается бесплодным. Разочарование так часто бывает результатом несбывшейся надежды, что кажется абсолютно абсурдным продолжать еще чего-то желать или к чему-то стремиться. Надеяться — значит подставлять себя под еще большее страдание. Лучше всего, следовательно, полностью закрыться, стать подобием робота и ничего не ждать от жизни.

Человек в отчаянии, естественно, нуждается в ободрении и поддержке. Но очень редко ободрение и поддержка оказываются достаточными, чтобы вытащить его из трясины уныния. Должно произойти что-то еще — необходимо честно осознать утрату и ужас, которые еще более мучительны, чем отчаяние. В этом смысле отчаяние подобно одеялу, которое натягивают на голову, чтобы укрыться от первых рассветных лучей и не слышать звона будильника. Эта уловка — побег от разочарования, от несбывшихся желаний, которые разрывают сердце.

ОДИНОЧЕСТВО: ПРЕКРАЩЕНИЕ

БЛИЗКИХ ОТНОШЕНИЙ

Потеря надежды неизбежно ведет к одиночеству: отсутствию или утрате общения. Одиночество — изоляция от тех людей, которые очень много значат для нас. Эта изоляция вовсе не обязательно является физической. Тим Келлер, пастор Церкви Искупителя в Манхеттене, правильно утверждал, что семейные люди часто самые одинокие. То, что вы живете с кем-то в одном доме и даже спите в одной постели, вовсе не означает, что вы имеете с этим человеком близкие отношения. Тот факт, что одиночество в браке столь мучительно, заключает в себе некоторую иронию: ведь Бог создал этот институт для того, чтобы люди не чувствовали себя одинокими.

Автор Книги Екклесиаста, который ясно видел зло и бессмысленность жизни в этом мире и имел мало оснований поведать о чем-то положительном, сделал исключение лишь для близких отношений:

Двоим лучше, нежели одному;

потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их.

Ибо если упадет один,

то другой поднимет товарища своего.

Но горе одному, когда упадет,

а другого нет, который бы поднял его.

Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?

И если станет преодолевать кто-нибудь одного, то двое устоят против него.

И нитка, втрое скрученная, нескоро порвется (Еккл 4:9-12).

Без человеческих взаимоотношений, дающих нам поддержку и надежду, мир кажется опасным, холодным и бессмысленным. Такое понимание усугубляет наше отчаяние, когда мы реагируем на уход побегом от желаний и ускользаем в одиночество.

КОГДА УТРАЧЕНА НАДЕЖДА

Не все имеют опыт длительного пребывания в отчаянии, но все мы прошли по дороге сожаления, печали и даже депрессии, ведущих во тьму уныния. Прежде чем отторгнуть воспоминания об этих разрушительных эмоциях, давайте сделаем паузу и спросим себя о том, что они говорят нам о мире и о нас самих.

Сожаление смотрит на мир и говорит: «Суета сует, — все суета!» (Еккл 1:2). Здесь правильно описано положение вещей -такое, какое оно есть. Мир вовсе не теплое место, полное надежды и радости. Это темное, опасное царство, перед которым мы абсолютно беззащитны. Печаль смотрит на мир и говорит: «Я одинок. Никто не поможет мне. Я всем безразличен. Более того, люди ополчились против меня. Они не только уклоняются от помощи мне; они стараются сделать мою жизнь еще несчастнее, чем она есть». Депрессия смотрит на мир и говорит: «У меня нет надежды. Жизнь не изменится к лучшему. Она уже не может стать хуже, но всегда будет оставаться такой же скверной. Любой знак того, что она может улучшиться, — иллюзия. Следовательно, я не могу позволить себе надеяться снова, потому что я буду вновь горько разочарован».

Мы живем в грешном мире, в котором не все ожидания исполняются, не все взаимоотношения процветают и не все надежды сбываются. Такое описание жизни соответствует тому, что говорит нам Библия в первых трех главах Книги Бытия. Бог создал мир «хорошо весьма», и отношения в нем должны были быть прекрасными. Но человеческое зло вошло в практику жизни, в результате чего в человеческие отношения вошло отчуждение. Эта библейская история абсолютно правильно описывает человеческий опыт, знакомый нам: сделанное «хорошо весьма» часто оборачивается злом и приводит к одиночеству.

Однако Библия не заканчивается третьей главой Книги Бытия. За ней следуют сотни глав, продолжая историю Божьего вмешательства в грешный, падший мир. Остальная часть Библии посвящена решению проблемы, поднятой в первых трех главах. Четвертая и последующие главы Книги Бытия приглашают нас усомниться в том, что именно отчаяние, хотя оно и правильно оценивает человеческие условия, является окончательным решением.

Псалом 87, так же как и многие другие горестные псалмы, является для нас примером откровенного и предельно честного разговора с Богом. Временами разговор становится грубым; но ведь жизнь тоже часто груба. Псалмопевец обвиняет нас в стремлении замести под ковер все наши отвратительные эмоции по отношению к Богу и к самим себе. Собственным примером псалмопевец приглашает нас открыться Господу. Мы сами тайно желаем откровенно выложить перед Ним все наши проблемы. И Благая Весть Псалмов заключается в том, что мы можем это делать!

Отчаяние — отсутствие надежды, утрата желаний перед лицом разочарования во взаимоотношениях. Но, как ни странно, эта трудная эмоция может открыть сердце для надежды, превосходящей пределы человеческих взаимоотношений. Отчаяние может открыть сердце, чтобы оно обрело надежду в Боге.