Приложение

Так называемой историко-критический метод

Наша хронологическая классификация возникновения отдельных книг Библии разделяется далеко не всеми теологами. Напротив! Нужно исходить из того, что подавляющее большинство теологов сегодня более или менее отвергает эту классификацию. Они являются представителями так называемого «историко-критического» метода (теологического рабочего метода). Для этих теологов Библия не является Словом Божьим, но лишь содержит в себе Слово Божье!

Это различие в определении имеет далеко идущие последствия.

Так как сторонники библейской критики в значительной степени подвержены влиянию научной картины мира XIX столетия, они все то, что не согласуется с доводами разума, объявляют устаревшим и ненаучным мифологическим мышлением. Человеческий разум сделался абсолютным эталоном, как будто он не способен ошибаться, как будто он в состоянии понять всю существующую действительность. Все должно проверяться разумом. Результатом явилось то, что, по их мнению, Библия, в лучшем случае, является смесью Божественных истин и временных воззрений, ошибочных оценок и ограниченности отдельных авторов. Некоторые из них считают Библию только лишь сборником мифов с этическими выводами.

1. Критика Ветхого Завета

Отцом ветхозаветной библейской критики является Юлий Веллхаузен. Хотя он и не является изобретателем библейской критики, однако он был одним из ее самых значительных представителей во 2-й половине XIX века. Он принадлежит к числу самых известных представителей «тюбингенской школы».

Начало либеральной библейской критики восходит к эпохе Просвещения, а именно к философу Спинозе, и эпохе Возрождения. Веллхаузен (1844-1918 гг.) и сегодня уже не пользующийся большой известностью Карл Генрих Граф (1815-1869 гг.) являются авторами так называемой «теории различных источников».

Разделение источников является наиболее признанным и наиболее распространенным экзегетическим методом.

Однако мы отвергаем библейскую критику, так как она, в конечном итоге, ставит под вопрос богодухновенность Писания, противоречит христианско-еврейской традиции до XVIII века и оспаривает авторов, упоминаемых в самой Библии. Веллхаузен, несмотря на то что возглавлял кафедру теологии, признал, что придерживается атеистических взглядов и позже вышел из церкви.

Теория разных источников основывается на мнении, что, например, книги Моисея написал не Моисей, но они были составлены намного позже из нескольких источников. Некоторые ученики Веллхаузена зашли так далеко, что стали насчитывать до 20 таких источников. Исходным пунктом для теории о различных источниках послужили используемые в ВЗ слова, стиль, якобы обнаруженное разнообразие теологических течений и школ, авторов или заимствования из языческой мифологии. Хотя сторонники теории различных источников не едины между собой в том, что именно и какому источнику принадлежит, большинство из них объединяются вокруг основной идеи: Пентатеух (Пятикнижие Моисея) составлен из четырех первоисточников, которые отличаются друг от друга и возрастом, и происхождением, но все они намного моложе Моисея.

Сначала выдвигались два источника:

1. Яхвистский (Я), использовавший имя Бога Яхве (Иегова). Бог являлся под этим именем Моисею в пустыне в пламени куста (Исх.3).

2. Элохистский (Э), использовавший имя Бога Элохим.

Элохим означает: Бог.

Яхве означает: Сущий.

Яхвистский источник (согласно теории разных источников) был написан в IX веке до Р.X. в Иудее, а элохистский — несколько позже в Израиле. После крушения Северного царства (Израиля) оба эти источника слились воедино (ЯЭ). Это писание соответствовало настрою отсталого народа пастухов, каковым якобы был в то время Израиль.

Царь Иосия (622 г. до Р.X.) добавил книгу Второзаконие (Д — от Deuteronomium — Пятая книга Моисея), так что возникла ЯЭД. Книга первосвященников, которая, наряду с некоторыми рассказами, заимствованными из вавилонской мифологии, содержит в себе в основном законы, после вавилонского пленения была присоединена к ЯЭД и стала служить своего рода связующим звеном. Человека или группу священников, которые осуществили эту работу, стали называть «редактором».

Эта литературная критика связана с эволюционистским пониманием религиозных представлений Израиля. Считается, что понятие о Боге и вообще религия израильского народа развивались постепенно — от примитивного представления кочевого народа о Боге к высокоразвитой религии с ярко выраженными культовыми элементами.

В протестантских кругах эта теория завоевала почти все кафедры, правда, с уже упомянутыми противоречащими друг другу вариациями. Теологи-евангеликалы в большинстве своем отвергают ее, хотя и среди них время от времени наблюдаются колебания.

В католических кругах «теория первоисточников» папской библейской комиссией 27 июня 1906 г. была отвергнута в пользу авторства Моисея. Однако 16 января 1948 г. кардинал Сухард, от имени католической библейской комиссии, отменил это решение. Таким образом, теория разных источников утвердилась и в католической церкви.

Правда, со стороны верных Библии теологов всех церквей она подвергается критике, так как ставит под вопрос все учение о богодухновенности Писания.

2. Критика Нового Завета

Существуют различные школы критики Нового Завета. Новая критика Библии восходит, в основном, к Рудольфу Бультману (1884-1976 гг.) и его «программе демифологизации».

Учителями Бультмана (как, впрочем, и Карла Барта) были либеральные теологи В. Герман и А. Гарнак.

Показательно, что различные критические теологические направления и здесь не приходят к единым выводам. Эти направления, называемые в теологии «теологическими школами», часто ожесточенно борются друг с другом. Так, учения Рудольфа Бультмана и более крайнего теолога Герберта Брауна характеризуются гораздо большими различиями, чем, например, взгляды реформаторов Лютера и Кальвина, расхождения которых привели к образованию разных реформаторских церквей. Спектр этих либеральных, выступающих обычно под именем «современной теологии», направлений весьма широкий. Он простирается от осторожной критики догматики со стороны отца «неоортодоксальности» Карла Барта (1886-1968 гг.) через его конкурента Бультмана до защитников «теологии мертвого Бога» Доротеи Зёлле и Герберта Брауна.

Необходимо заметить, что ученики Карла Барта, как и приверженцы Бультмана, отвергают в этом спектре классификацию Барта. По общепринятому мнению, Карл Барт посредством публикации своего комментария к Посланию к римлянам (1919 г.) победил либеральную теологию XIX века. Его теология называется «диалектической теологией».

Бультман делает различие между теологией Павла и теологией Иоанна. Самым известным трудом Бультмана является его комментарий к Евангелию от Иоанна (1941 г.). Здесь он утверждает, что вера не имеет ничего общего с «признанием определенной догмы». Это, скорее, «преклонение перед откровением». Однако под откровением Бультман понимает непостижимую действительность, которая может быть доказана исторически. По его мнению, это весть, вложенная в миф, которую необходимо снова отделить от мифа. В своем программном труде «Новый Завет и мифология» он выражает мнение, что НЗ полон древнееврейских мифов. По мнению Бультмана, мифологическую упаковку, неприемлемую для людей XX века, имеют: телесное воскресение Иисуса, рождение от девы, Его видимое и телесное второе пришествие, чудеса.

Цель Бультмана состояла в том, чтобы открыть людям своего времени библейскую весть. В своей демифологизационной программе он оставляет без внимания свидетельство Библии о себе самой и ее притязание на то, чтобы быть истинным Божественным откровением, которое надежно и в историческом плане. Откровение, как мы понимаем его, исходит извне, от Бога, и потому объективно истинно. Оно не воспринимается, как полагает Бультман, лишь субъективно.

Таким образом, выражение «демифологизация» восходит к Бультману. Он берет идеи теологического либерализма (старого либерализма) и смешивает их с идеями индивидуализма. Экзегет (исследователь Библии) должен встретиться с библейским текстом и дать ему возможность «говорить». Более того, экзегет должен проверяться библейским текстом; НЗ, по мнению Бультмана, передает обращение Бога и требует решения веры. Экзегет должен принимать решение. Из-за этих идей Бультмана в какой-то мере считали близким к пиетизму. Правда, настоящие пиетисты отрицают это «родство». Ведь из их среды вышли самые резкие критики подрыва авторитета Библии, связанного с идеями Бультмана. (Кроме того, сам Бультман никогда не скрывал своих духовных истоков, а именно философию экзистенциализма Хайдеггера.)

В то время как Карл Барт в своем «Откровении, или теологии Слова Божьего» никогда не теряет из виду приоритет действующего Бога, у Бультмана речь, прежде всего, идет о реакции человека на Божественное откровение.

Бультман всегда понимает Бога «по отношению к», т. е., например, по отношению к людям. Он отвергает всякое утверждение на исторически обоснованном высказывании о вере. Он не видит здесь никакой связи с верой. Вера и откровение для Бультмана не имеют ничего общего с исторической действительностью. Хотя он и признает, что существует вмешательство Бога в историю, но отдельные детали Божественных действий можно воспринимать лишь «по отношению к себе». Таким образом, действие Божье, по мнению Бультмана, не является объективно воспринимаемым фактом, т. е. оно не является исторически доказанным или подтвержденным. Оно существует лишь для верующего.

Такие опыты веры содержатся в мифологических представлениях НЗ. Даже если некоторые представления, например, картина мира во времена НЗ, и устарели, то ядро этого представления — опыт отдельного человека по отношению к Богу — является действительностью, которая остается в силе и сегодня.

Поэтому Бультман стремится к «демифологизации»: он хочет найти ключевую мысль, именно то высказывание, которое ставит и сегодня экзегета перед необходимостью решения веры.

При чтении теорий Бультмана и других либеральных теологов становится ясно, что употребление многих иностранных слов и введение новых понятий приводит к «смешению языков». Возникает своего рода индивидуальная философия. Ее можно понять, лишь пробившись сквозь пустыню таких понятий, как «герменевтический круг», «экзистенциальная интерпретация», «керигма» и др.

Ученик Бультмана Герберт Браун, например, заходит так далеко, что говорит: «Нет Бога, кроме того, что происходит». Здесь Бог становится событием, Он уже не является личностью.

Возникшая в 50-е годы в США «теология мертвого Бога» исходит из того, что христианский Бог «мертв» или, по крайней мере, «отсутствует» в современной культуре. При этом теологи ссылаются на предсказанное Дитрихом Бонхёффером «безрелигиозное христианство» или на Пауля Тиллиха, который слова о личностном Боге заменил абстрактными формулировками, такими как «последняя действительность» или «происхождение и цель существования» и т. п.

Независимо от того, до чего дошли отдельные теологи, исходят они из непосредственной традиции «программы демифологизации» Бультмана. Так как Бультман, в отличие от других неолиберальных теологов, работал не в области догматики и этики, а был также экзегетом, его воззрения касаются непосредственно библиоведения.

Его либеральная теология нападает на вводные вопросы, к числу которых относятся также датирование и авторство новозаветных книг.

3. Что мы понимаем под «диалектической теологией»

Карлу Барту принадлежит широко известное выражение: «Бог— это нечто „совершенно другое“». Тем самым Барт хочет пояснить: Бог избегает нас; между «совершенно другим» Богом и нами нет никаких отношений.

Барт пытается реагировать на историко-критическую работу своего времени, говоря, что историко-критическая работа неподходящее средство для достижения доступа к «совершенно другому» Богу; ее просто недостаточно. Человек, скорее, нуждается в опыте веры, а это исходит от Бога (не от человека). В полемике своего времени по вопросу, в какой мере Слово Божие является человеческим словом и наоборот, Барт опасается ограничения Бога человеческим словом, Библией. Он хочет помешать этому, говоря: Библия лишь от случая к случаю является Словом Божьим, и именно тогда, когда Бог заявляет о Своей причастности к человеческому слову и говорит посредством человеческого слова. Решающим здесь является обращение Бога.

Таким образом, диалектика состоит в большом поле напряженности между «совершенно другим» Богом и человеком. Лишь изредка здесь происходит встреча, и это всегда исходит от Бога. Лишь в Иисусе Христе происходит соединение Бога и человека и эта напряженность исчезает.

Барт не преодолевает историко-критическую работу, он ее просто обходит.

Мы относим его, как и Бультмана, к теологам-экзистенциалистам.

Современная теология оказывает влияние не только на толкование Библии (экзегеза), но и на датирование отдельных частей Библии. Это датирование в теологии относится к «вопросам введения». В XIX веке особое значение имела «тюбингенская школа», сплотившаяся вокруг Веллхаузена и Графа (ВЗ) и Штрауса: «Исследование жизни Иисуса» (НЗ).

Там, где Библия больше не признается в качестве безошибочного богодухновенного Слова, рано или поздно смываются все дамбы.

4. Оценка историко-критического метода

Историко-критические методы, как и всякий научный метод, обусловлены не наукой, а философией. Всякому научному методу предшествует предпосылка. Предпосылка (сознательно или несознательно) избирается каждым ученым. Мы уже упоминали, что многие критики Библии пребывали в плену у картины мира XIX века. Соответственно этому и их предпосылки были материалистическими и рационалистическими. Однако эти предубеждения никогда не разделялись всеми теологами, хотя, в соответствии с духом времени, они утверждались в университетах.

Теологов, которые, согласно другим предпосылкам, считают Библию непогрешимым и безошибочным Словом Божьим, мы называем «верными Библии». Таким образом, их теологическая и экзегетическая работа не менее научна, чем работа критиков Библии, только она исходит из других предпосылок.

Здесь уместно назвать научно-теологические образовательные учреждения и их профессорско-преподавательский состав, где проводится интенсивная исследовательская работа при признании авторитета Слова Божьего (в названном выше смысле). Особенно стоит упомянуть следующие богословские высшие учебные заведения: FTA в Гиссене, STH в Базеле и Альбрехт-Бенгель-Хауз в Тюбингене.