12. «Доколе, Господи!»

Обстоятельства написания

Данный псалом нельзя отнести к конкретному событию или периоду жизни Давида. Все попытки выявить момент его написания остаются лишь догадками. Несомненно, на протяжении своей нелегкой жизни автор употреблял эти фразы не раз; в них отразились чувства народа Божьего, который постоянно подвергается огненным искушениям. Если читателю не знаком язык этого краткого псалма, он познакомится с ним очень скоро, если, конечно, он «муж по сердцу Господа». Я привык называть этот псалом «Доколе, Господи!», а иногда у меня возникает искушение назвать его «воющим псалмом» из-за многократного повторения вопроса «доколе?».

Композиция

Псалом распадается на три части: стихи 2, 3 — вопрос, вызванный тревогой; 4, 5 — молитвенный плач; 6, 7 — песнь веры.

Истолкование

2Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец, доколе будешь скрывать лицо Твое от меня? 3 Доколе мне слагать советы в душе моей, скорбь в сердце моем день? Доколе врагу моему возноситься надо мною?

2. «Доколе?» На протяжении псалма этот вопрос повторяется не меньше четырех раз. Он свидетельствует о страстном желании псалмопевца получить избавление и о великой сердечной скорби. Возможно, к этому была примешана доля нетерпения: что такое нетерпение, мы отлично знаем из собственного опыта. Желание перерастает в нетерпение очень просто. О Боже, даруй нам благодать, чтобы мы ожидали Тебя без ропота! «Доколе?» Кажется, что этот нескончаемый вопль перешел в вой. Что если горе Давида не нашло иного выражения? Что ж, даже в этом случае Бог не далек от гласа наших стенаний, ибо внимает не музыке наших молитв, л Духу, действующему в наших сердцах и разжигающему благочестивые желания и чувства. «Доколе?» О, как долго тянутся дни, когда душа пребывает в унынии!

Как тяжело идут минуты,

Когда лежит на сердце скорбь,

Как время не торопится бежать!

В дни лета Господнего благоприятного время летит на крыльях радости, а духовной зимой оно еле движется. Неделя в темнице тянется дольше, чем месяц на свободе. Продолжительная скорбь может свидетельствовать о присутствии множества грехов в сердце человека, ведь и золото долго находится в печи, потому что в нем много примесей. Вопрос «доколе» может означать, что Давид испытывал свое сердце.

«Доколе, Господи, будешь забывать меня вконец?» О Давид, ты говоришь как глупец! Может ли Бог забыть? Бывают ли у всеведущего Господа провалы в памяти? А главное, может ли сердце Господа забыть Свое дитя? О братья, давайте изгоним эту мысль и прислушаемся к голосу Бога, заключившего с нами завет. Пророк сказал: «А Сион говорил: „Оставил меня Господь, и Бог мой забыл меня!» Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною».

«Вконец». Какая мрачная мысль! Предположить временную забывчивость со стороны Бога — уже глупость, какому же безумию мы предаемся, предполагая, что Господь столь немилостив, что отринул Свой народ навеки? О нет, гнев Его может продлиться ночь, однако любовь пребудет вовек.

«Доколе будешь скрывать лицо Твое от меня?» Этот вопрос более разумен, чем предыдущий, ибо Бог действительно может сокрыть лицо Свое на время. Но даже в этом случае Он помнит о нас постоянно. Если Господь сокрыл Свой лик, это отнюдь не значит, что сердце Его забыло нас. Однако для истинного сына Божьего отсутствие благоволения Отца поистине ужасно, и он не найдет успокоения, доколе не увидит улыбку Господа снова.

3. «Доколе мне слагать советы в душе моей, скорбь в сердце моем день и ночь?» При чтении этих слов создается впечатление, что советов было много, однако ни один из них не помогал. Всем нам известны чувства Давида, ибо и нам приходилось предаваться бесконечным, но бесплодным размышлениям о том, как бы избежать скорби. Бесполезные советы тяготят душу. Размышление о горестях — неприятное занятие. Когда дети, вместо того чтобы проглотить пилюлю, разжевывают ее во рту, рот их наполняется горечью.

«Доколе врагу моему возноситься надо мною?» Печаль Давида удваивалась тем обстоятельством, что нечестивые враги торжествовали, в то время как его душа пребывала в прахе. О, как невыносимо для печального уха слышать насмешки врага! Дьявольские насмешки над нашим горем — последняя капля, переполняющая чашу нашего терпения; так давайте же молиться Господу о милости, напоминая Ему о том, как враг глумится над нами.

Внимательный читатель, конечно же, обратил внимание на то, что вопрос «доколе?» задан четыре раза. И это неспроста. Беда псалмопевца рассматривается с четырех сторон: какой она кажется, какова она есть на самом деле, какое влияние она оказывает на внутренне состояние Давида, а какое — на окружающих его врагов. Мы все любим подолгу играть минорные мелодии. Иногда мы ставим надгробный памятник на могиле нашей радости. Почему же мы не возводим монументов во славу полученных милостей? На каждую книгу Песни песней мы пишем четыре книги Плача Иеремии, и с большей охотой тянем «Miserere», чем воспеваем «Те Deum».

4 Призри, услышь меня, Господи Боже мой! Просвети очи мои, да не усну я сном смертным;

5 да не скажет враг мой: «я одолел его». Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь.

4. Но вот Давид начал громко взывать, подобно стражам, возвещающим приход утра. В душе его наступил перелом, и плачущий скоро осушит слезы. Престол Божий оживляет надежду и изгоняет отчаянье. Хотя мрачные мысли о богооставленности покинули Давида, что-то все равно тяготило его душу, и потому он воскликнул: «Призри, услышь меня». Он вспомнил о причине всех своих несчастий и стал просить Бога об избавлении. Полная богооставленность подобна огню Тофета, а временная — низводит народ Божий к преддверью ада. Псалмопевец молил Бога призреть и услышать его, желая получить двойную милость. Что было бы с нами, если бы мы не имели возможности обратиться к Богу в час скорби?

Обратите внимание на крик: «Господи, Боже мой!» Разве не утешителен тот факт, что завет между Богом и нами не уничтожается даже испытаниями и скорбями? Мы можем потерять благо, но не Бога. Небесный завет написан не на песке, а навеки высечен на камне.

«Просвети очи мои», пусть очи моей веры зрят ясно, дабы я увидел Бога во тьме. Пусть очи мои будут бдительны, дабы я избежал ловушек. Просвети очи моего разума, дабы мне видеть верный путь. Возможно, эти слова Давида указывают на обновление физических и духовных сил, которое часто именуется в Библии просвещением очей, поскольку заставляет лицо человека светиться, а глаза — сиять. Пусть же молитва «Просвети тьму мою, Господи!» не сходит с наших уст, ибо лучезарный свет Святого Духа необходим нам постоянно.

«Да не усну я сном смертным». Как темнота навевает сон, так и уныние утяжеляет веки. От туманящего взгляд отчаяния до смертного сна — один шаг. Давид боялся, что испытания сведут его в могилу, и потому открыл свой страх перед Богом в молитве. Ведь глубокое отчаяние человека отзывается в сердце Бога готовностью проявить сострадание; впрочем, человек не требует милосердия как права, а молит о нем со смирением, и именно это заставляет благодать действовать. Находясь под тяжестью сердечной скорби, псалмопевец ожидал смертного сна не с надеждой и радостью, а, в отличие от утвержденных верующих, с ужасом, из чего мы заключаем, что рабство страху смерти существовало задолго до наших дней.

5. В пятом стихе звучит еще одна молитва, и ею зрелый верующий, стоящий на коленях, может молиться весьма часто. Лукавый жесток и надменен — это еще одна причина, по которой нам необходимо спасение. Подобно могучему Самсону, мы размалываем своего противника в жерновах молитвы. Бог не желает, чтобы враг одолел Его детей. Это лишило бы Его славы и дало бы лукавому повод хвалиться. Какое благословение, что наше спасение и слава Божья столь тесно переплетены между собой, что одно не может существовать без другого! Бог нового завета воистину поразит всех наших врагов, и, даже если на время мы стали предметом их насмешек, близится день, когда позор падет на голову насмешников и презрение обратится на тех, кто его действительно заслужил.

6 Я же уповаю на милость Твою; сердце мое возрадуется о спасении Твоем; воспою Господу, облагодетельствовавшему меня.

Какая перемена! Буря улеглась, и настало время для пения птиц. Милость Божья утешила бедного псалмопевца настолько, что он начал петь. Если мы стенали вместе с Давидом, то давайте вместе с ним и танцевать! Сердце его «расстраивалось» гораздо чаще, чем его арфа. Некоторые псалмы он начинал воздыханиями, а кончал пением, а некоторые наоборот начинал радостью, а завершал печалью. «Создается впечатление, — говорит Питер Мулин, — будто эти псалмы были написаны двумя людьми с совершенно разным складом характера». Следует отметить, что радость полнее тогда, когда ей предшествовала печаль, так же как и затишье кажется более приятным после бури.

Вспомни прошлую печаль,

и радость станет слаще.

6. Далее Давид возвещает свое упование: «Я же уповаю на милость Твою». Много лет Давид уповал на Господа как на свое убежище и крепость и до сих пор радуется, находясь за стенами этой мощной цитадели. Он уверен в своей вере, а вера придает ему уверенности. Если бы он сомневался в реальности своего упования, то закрыл бы одно из самых больших окон, через которое светит солнце рая. Вера его подвергалась испытанию, поэтому в ее наличии сомневаться не приходилось. Сердце никогда не сомневается в реальности веры, пока вера действует. Пока заяц или куропатка сидят тихо, их не видно и не слышно, но как только они начинают двигаться, мы тут же их замечаем.

Давид не оставил своей цитадели, несмотря на все попытки врагов выманить его оттуда. Как моряк, потерпевший кораблекрушение, хватается за обломок мачты, так и Давид держится за свою веру. Он не мог и не хотел оставлять своего упования. О, если бы мы последовали его примеру и держались бы веры в Бога как самой жизни!

Прислушайтесь к мелодии, которую вера напевает в сердце Давида. Колокола разумения звонят: «Сердце мое возрадуется о спасении Твоем». Дом наполняется ликованием и празднеством, ибо пришел дорогой гость и для него заклан откормленный теленок. Как сладкозвучна мелодия, льющаяся из сердца! Но это еще не все: теперь и голос псалмопевца присоединяется к благословенному пению, и язык его вторит душе: «Воспою Господу».

Завершается псалом восклицанием, которое отвергает подозрение, высказанное в начале псалма: «Воспою Господу, облагодетельствовавшему меня». Так же будет и с нами, если только мы проявим терпение. Мы с радостью отречемся от жалобы, вырвавшейся у нас из-за нетерпения, и засвидетельствуем о том, что Господь поступил с нами хорошо.

Советы проповедникам

Стих 2

Скорбь всегда кажется слишком долгой, но только кажется. Противопоставьте ее дням радости, а также вечным мукам и вечной радости. Скорбь кажется долгой из-за нетерпеливости и других порочных страстей. Чтобы сократить скорбь, необходимо не опережать события и не роптать впоследствии.

Стих 2 (вторая часть)

Господь скрывает Свой лик. Почему? Почему от меня? Почему так долго?

Стих 3

Совет отчаявшимся: они должны искать утешения вне самих себя.

Стих 3 (первая часть)

Самоистязание: его причины, его проклятье, его преступность и лекарство от него.

Стих 3

«Скорбь в сердце моем день и ночь».

1. Причина ежедневной скорби. Великий враг, неверие, грех, испытание, потеря присутствия Божьего, сострадание к другим, оплакивание человеческого порока.

2. Необходимость ежедневной скорби: очищает душу, воспитывает добродетель, направляет желания к небесам.

3. Исцеление ежедневной скорби. Хорошая пища со стола Божьего, старое вино обещаний, прогулки с Иисусом, упражнения в добрых делах, уклонение от всего нечистого.

Стих 3 (вторая часть)

Ожидание дня, когда поражение будет обращено в победу.

Стих 4

Примените этот текст к каждому верующему.

1. Истинная сущность сатаны — враг.

2. Этот враг вознесен над нами.

3. Настойчивый вопрос: «Доколе?»

Стих 4

«Просвети очи мои». Молитва для

1) любого святого, объятого скорбью;

2) всех людей, ищущих спасения;

3) учеников в школе Христа;

4) зрелых верующих;

5) святых при смерти.

Стих 5

Сущность нечестивых проявляется двояко. Во-первых, чем больше они побеждают, тем более дерзкими становятся, а во-вторых, они глумятся над теми, кто объят скорбью.

Стих 6

Опыт и неотступность. «Я же уповаю… сердце мое возрадуется».

Стих 6

Щедрый Благодетель и радостный певец.

В целом псалом представляет собой благодатную тему для проповеди, раскрывающую путь сердца от скорби к радости. Главное внимание в ней должно быть уделено точке перелома — молитве. Два стиха посвящены скорби, два — молитве и два — радости.