3. От желания руководить к готовности быть ведомым

Искушение: желание властвовать

Позвольте рассказать вам еще об одном открытии, связанном с переездом из Гарварда в Ларк. Без сомнения, вместе с переездом произошел переход от желания руководить к готовности быть ведомым. Раньше я полагал, что с возрастом, обретая зрелость, смогу все больше и успешнее руководить людьми. Я считал, что обладаю неким знанием и способен донести его до паствы, и в этом отношении был совершенно уверен.

Но оказавшись среди умственно неполноценных людей, я потерял всякое спокойствие. Я понял, что каждый миг, каждый день и месяц полны неожиданностей — зачастую таких, к которым я меньше всего готов. Если Билл соглашался или был не согласен с моей проповедью, он не ждал окончания мессы, чтобы сказать мне об этом! В ответ на логичные доводы я слышал нечто совершенно нелогичное. Часто люди бормотали нечто несуразное, показывая тем самым, что мои слова или поступки не имели почти никакого отношения к тому, что они переживали. Красивые слова и убедительные доводы были теперь бессильны обуздать переживания. Когда умственные способности ограничены, люди изливают свою любовь, раздражение и тоску спонтанно, ничего не сдерживая. Члены общины, среди которых я поселился, не ведая о том, заставили меня осознать, что мое руководство сводилось лишь к улаживанию сложных ситуации, снятию эмоционального напряжения и развеиванию страхов. Мне потребовалось много времени, чтобы обрести спокойствие в подобной непредсказуемой обстановке, и до сих пор бывают минуты, когда я прибегаю к строгости и требую, чтобы все умолкли, встали в строй, выслушали меня и усвоили то, о чем я говорю. Но вместе с тем я ловлю себя на том, что мое руководство переходит в готовность быть ведомым. Я узнаю много нового не только о страданиях и переживаниях искалеченных людей, но и об их уникальных дарованиях и добродетелях. Они открывают мне такую радость и мир, учат такой любви, заботе и молитве, о каких я никогда бы не узнал ни в одной академии. Они учат меня таким вещам — о горе и насилии, о страхе и равнодушии, — каким никто и никогда не смог бы меня научить. А главное, они открывают мне первоначальную любовь Бога, часто в те минуты, когда я испытываю чувство подавленности и бессилия.

Все вы знаете о том, что третьим искушением Иисуса было искушение власти. «Я дам тебе все царства мира и славу их», — говорил дьявол Иисусу. Когда я задумываюсь о том, в чем причина отхода стольких людей от церкви за последние десятилетия во Франции, Германии и Голландии, Канаде и Америке, мне невольно приходит на ум слово «власть». Беда христианства в том, что христианские руководители постоянно поддавались_ искушению власти — политической, военной, экономической или духовной — хотя выступали от имени Иисуса, Который не держался за Свою божественную власть,но уничижился и уподобился нам. Сильнейшее искушение — понимать власть как удачный способ проповеди Евангелия. Мы постоянно слышим (и сами говорим) о том, что власть — если используется для служения Богу и ближним — благо. Такое понимание лежало в основе крестовых походов, инквизиции, порабощения индейцев, стремления к влиятельному положению, возникновения дворцов епископов, дивных соборов и роскошных семинарий, а бытовавших сделок с совестью. Всякий раз в момент кризиса в истории церкви, будь то великий раскол XI века, реформация XVI века или беспредельная секуляризация в XX столетии, основная причина разлада, как мы видим, — власть тех, что называют себя последователями избравшего бедность и отказавшегося от власти Иисуса.

Что делает искушение власти столь неодолимым? Быть может, власть предлагает удачную замену любви? Легче быть Богом, нежели любить Бога; легче править людьми, нежели любить их; легче обладать жизнью, нежели любить жизнь. Иисус

спрашивает: «Любишь ли ты Меня?» А мы спрашиваем: «Можно нам сесть у Тебя по правую руку и по левую в Царстве Твоем?» С той поры, как змей сказал: «В день, в который вы вкусите плодов этого дерева, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5), для нас остается искушение подменять любовь властью. Иисус пережил это искушение, пройдя путем высшего страдания от пустыни к кресту. Долгая мучительная история Церкви есть история людей, вновь и вновь испытывающих искушение предпочесть власть и руководство любви, кресту и послушанию. Те, кто до конца преодолели это искушение и тем самым подают нам надежду, являются подлинными святыми.

Одно для меня очевидно: искушение власти сильнее, когда нет истинной близости к Богу. Во многих случаях христианскими руководителями являются те, кто не знают, как установить здоровые, близкие отношения с людьми, и предпочитают власть над ними.

Предупреждение: «Другой поведет тебя»

Теперь мы должны вновь обратиться к Иисусу. Трижды задав Петру вопрос: «Любишь ли ты Меня?», трижды повторив наказ быть пастырем, Иисус категорично произнес:

«Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел, но когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21:18).

Именно эти слова сделали для меня возможным переезд из Гарварда в Ларк. В этих словах выражена суть христианского руководства, эти слова вновь и вновь показывают нам, как отказаться от власти и пойти за Иисусом путем смирения. Мир говорит: «Когда ты был молод, ты не принадлежал сам себе и не мог ходить, куда хотел, но когда ты состаришься, ты сможешь сам принимать решения, сможешь

избрать свой путь и властвовать над своей судьбой». Но Иисус мыслит зрелость иначе: зрелость есть готовность быть ведомым, готовность идти туда, куда не хочется идти. Поручив Петру пасти овец, Иисус открывает ему суровую истину: руководитель-слуга — это тот руководитель, которого ведут в неизвестность, где его ожидает страдание. Путь христианского руководителя — это не путь восхождения, на которое делает ставку мир, но путь нисхождения, оканчивающийся на кресте. Такой путь может показаться мазохизмом, но для тех, кто услышал зов первоначальной любви и ответил согласием, Иисусов путь нисхождения есть путь к Божьим радости и миру, к «неотмирным» радости и миру.

Итак, мы затрагиваем самое главное качество христианского руководства будущего. Это руководство, зиждущееся не на власти, а на бессилии и смирении, в которых открылся страдающий Слуга Божий Иисус Христос. Безусловно, я говорю не о внутренней слабости и пассивности христианского руководителя, который становится игрушкой в руках окружающих его. Нет, я говорю о таком руководстве, при котором руководитель отказывается от власти ради любви. Это и есть истинное духовное руководство. Ненасилие и смирение в духовной жизни характеризуют не тех, у кого нет внутреннего стержня и кто позволяет любому принимать решения вместо себя, но тех, кто любят Иисуса и готовы последовать за Ним всюду, всегда веря в то, что с Ним они обретут жизнь, и жизнь с избытком.

Христианский руководитель будущего должен жить в совершенной бедности, беря с собой в путешествие лишь посох: «ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе… ни двух одежд» (Мк. 6:8). Что хорошего в бедности? Ничего, кроме того, что бедность позволяет нам руководить, будучи ведомыми. Мы будем зависеть от приятия и неприятия нас теми, к кому мы идем, и, таким образом, будем поистине водимы духом Иисуса, Он будет вести нас туда, куда пожелает. Богатство мешает нам идти по пути Иисуса. Павел пишет Тимофею: «Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, ко-

торые погружают людей в бедствие и пагубу» (1 Тим. 6:9). Если Церковь и может возлагать надежды на что-либо в будущем, то это на Церковь, избравшую бедность, на Церковь в которой руководители готовы быть водимыми.

Путь: богословское размышление

Как же стать руководителем, который может жить с распростертыми руками? Я предлагаю путь напряженного богословского размышления. Подобно тому, как молитва связывает нас с первоначальной любовью, а исповедь и прощение сохраняют общинный и обоюдный характер нашего служения, напряженное богословское размышление позволяет критически осмыслять направление, в котором нас ведут.

Немногие служители и священники мыслят богословски. Обучение большинства из них проходило в атмосфере столь явно выраженного главенства наук о поведении, таких как психология и социология, что истинное богословие почти не изучалось. Большинство христианских руководителей сегодня поднимают именно психологические или социальные вопросы, хотя и облекают их в библейские термины. Современным служителям не свойственно мыслить богословски, то есть мыслить, исполняясь ума Христова. Без глубоких богословских размышлений руководители будущего станут не более чем псевдопсихологами, псевосоциологами и псевдосоциальными работниками. Они будут воодушевлять и всячески поддерживать, в роли матери или отца, старшего брата или сестры и т. п., и таким образом пополнят ряды тех, кто зарабатывает на жиз^ь, пытаясь помогать своим собратьям справиться с каждодневными стрессами и напряжением.

Но все это имеет мало общего с христианским руководством, поскольку христианский руководитель мыслит, говорит и действует во имя Иисуса, пришедшего избавить человечество от власти смерти и открыть путь к вечной жизни. Для того чтобы быть таким руководителем, необходимо в каждый конкретный момент осмыслять то, как Бог действует в человеческой истории и как события личной и общинной жизни, жизни государства и международные события могут открыть нам пути, которыми мы ведомы к кресту и через крест к воскресению.

Задача христианских руководителей будущего не в том, чтобы вносить свой незначительный вклад в разрешение проблем своего времени, облегчая страдания людей, но в том, чтобы выявлять и возвещать пути, которыми Иисус выводит народ Божий из рабства, через пустыню в новую землю, в свободу. Перед христианскими руководителями стоит трудная задача: откликаться на личные переживания людей, проблемы в семьях, национальные бедствия и политическое напряжение в мире неколебимой верой в реальное божественное присутствие. Они должны отвергнуть всякий фатализм и пораженчество, веру в случай; люди заблуждаются, веря в то, что предсказания статистиков истинны. Христианские руководители должны говорить «нет» всякому отчаянию, человеческая жизнь не должна восприниматься просто как стечение удачных или неудачных обстоятельств. Они должны препятствовать сентиментальным попыткам внушить людям покорность перед неизбежностью боли, страданий и смерти или стоическое безразличие ко всему страшному.

Одним словом, христианские руководители должны отринуть все мирское и возвещать: воплощение Слова Божьего, через Которое все начало быть, делает самое незначительное событие человеческой истории важным для вечности (превращает в Kairos), то есть каждое событие может приближать нас к Христу. Христианские руководители будущего должны быть богословами, людьми, познавшими Бога и научившимися — через молитву, учебные занятия и вдумчивые размышления — открывать божественный спасительный промысел в, казалось бы, случайных событиях современности.

В богословском размышлении человек осмысляет каждодневные горести и радости, исполняясь ума Христова, и таким образом познает Божий промысел. Путь богословского размышления труден, поскольку Божье присутствие часто бывает неявным,

его нужно обнаружить. Оглушительный шум этого мира делает нас невосприимчивыми к тихому, нежному голосу Бога. Христианский руководитель призван помочь людям расслышать Его голос и обрести покой и утешение.

Я убежден в том, что христианское руководство будущего должно быть богословским. А для этого многое, очень многое должно измениться в семинариях и духовных школах. Они должны стать тем местом, где научат распознавать знамения времени. Семинарии и духовные школы не должны развивать исключительно интеллект, здесь должно происходить формирование духовной личности в целом — тела, разума и сердца. Думаю, мы лишь отчасти осознаем то, сколь обмирщали богословские школы. В большинстве семинарий не прививают ум Христа, Который не держался за власть, но уничижился, приняв образ раба. Наш мир, исполненный амбиций и духа соперничества, восстает против этого. И лишь постольку, поскольку происходит духовное формирование личности, у Церкви будущего столетия есть надежда.