Глава 13. Сущность зрелости: осознанная зависимость

Если любовь является свидетельством зрелости, то что является ее сущностью? Что определяет характер зрелого христианина? Люди — не машины, в которые можно было бы заложить программу любви. Они не реакторы, которые могли бы под определенным давлением вести себя так, как нужно. И мало сказать людям, что любовь представляет из себя набор определенных действий, а затем призвать их любить не по принуждению, а по выбору.

Что-то такое определенно имеет место. Любящие люди должны призвать на помощь свою волю, чтобы действовать на благо других людей зачастую против своих чувств. Но если они будут поступать только так, если при этом не будет происходить никаких глубоких перемен, их любви не будет хватать присутствия. Те люди, которых они любят, могут почувствовать, что о них заботятся, они даже могут почувствовать, как в них развивается подкрепляющее их тепло, но они не смогут глубже познавать Господа. Те люди, которые активно общаются с окружающими, способны своим присутствием оживлять обстановку. Но такое присутствие ничего не будет значить, если радикальным образом не изменить характер.

Когда консультируемые борются со своими проблемами, связанными с анорексией, депрессией, разочарованиями в детях, мы, будучи консультантами, должны работать с ними таким образом, чтобы помочь им активнее проявлять любовь. Мы должны думать не только о тех проблемах, которые их беспокоят, но и об их характере, лежащем в основе их поведения. Как нам это сделать? Что такое характер?

Каждый христианин согласен с тем, что послушание Слову Божьему является главным в процессе развития характера. Хотя мы иногда ведем себя не так, как того хочет от нас Бог, всем нам ясно, что христиане должны стремиться жить по Божьим заповедям. Но характер подразумевает не только стремление к послушанию.

Одно дело — провозглашать с кафедры, что мы не должны «заботиться ни о чем», и совсем другое — четко знать, что это значит, когда дочь в подростковом возрасте уезжает из дома на выходные дни с подругой с сомнительной репутацией. «Что нам делать? Должны ли мы разрешить ей ехать? Может быть, мы слишком снисходительны? Но наши друзья были слишком строгими со своей дочерью, а она забеременела. Должны ли мы расспрашивать ее о том, как она провела время, если она приедет и ничего не будет нам говорить?»

Как консультант может помочь таким родителям? На самом деле нет реального способа, чтобы знать с определенностью, правильно ли поступили родители или нет, дав своей дочери возможность уехать. Также непросто принять решение, устраивать ли ей допрос по возвращении или нет. Когда Писание не дает никаких четких указаний относительно какой-то ситуации, принцип нашего поведения должен заключаться в том, чтобы в действиях отражалась любовь.

Но что это значит? Не существует никаких формул, определяющих, что нужно посоветовать родителям. Их стремление к послушанию не вызывает проблем. Они должны понять, что значит для них любить свою дочь. И чтобы сделать это, они должны более глубоко вникать во все вопросы, касающиеся ее характера.

Любовь предусматривает действие, направленное на развитие в другом человеке духовности, а не на самозащиту. Чтобы знать, что бы это значило в данном конкретном случае, необходимо иметь некоторое представление об особенностях самозащиты родителей девочки и об уровне ее зрелости. Мудрость по отношению к дочери и любовь к ней должны контролировать то, что они делают.

Как проходит этот процесс? В попытке найти ответ на данный вопрос возникают расхождения. Чтобы знать, что отражает любовь и что правильно, нужно ли «анализировать» и «вникать» в реалии таких внутренних процессов, как сокровенные ожидания, защитные образы, глупые убеждения, манипулирующие цели, деструктивные эмоции? Необходимо ли проводить анализ личности, чтобы развивать характер? Приносит ли свои плоды процесс проникновения в глубинные вопросы личности, нужно ли смотреть на то, что скрыто под водой, вникать в реалии казалось бы бесконечной сложности и неопределенности? Когда мы проводим такое исследование личности, не превращаем ли мы психологические исследования в усилия помочь в первую очередь самим себе, не извращаем ли мы тем самым вопросы духовности? Почему бы просто не молиться об этом, делать только то, о чем ясно сказано в Писании, и не оставить все остальное на волю Бога?

Вероятно, в консервативных кругах самый распространенный взгляд на развитие характера заключается в том, что, если мы усвоим в полной мере достаточно хорошее учение и будем стремиться жить благочестивой жизнью, трудные стороны нашего характера либо исчезнут, либо исправятся. При таком подходе, если спросить страдающего от депрессии человека, в чем он испытывал разочарование, когда был ребенком, это будет уступкой мудрости психологии и компромиссом с истиной Библии. Неважно, где он чувствовал разочарование. Важно, что он делает со своей жизнью перед Богом. Послушание — это источник и сущность благочестивого характера. Поэтому человек должен привести свою жизнь в соответствие со стандартами Библии. Он должен с любовью, но твердо стремиться больше времени проводить над изучением Писания, исповедовать и оставлять все те грехи, которые он осознает, принимать участие в христианском служении и жить, отвечая на все каждодневные требования жизни. Консультация становится не чем иным, как уточнением этих принципов его жизни в контексте всего того, что может оказать ему поддержку. Это один взгляд.

Такой подход может привнести изменения. Но поможет ли он в развитии характера, который дает человеку свободу любить так, чтобы все это чувствовали, и не стремиться при этом к самозащите? Или же он приведет к бесстрастному конформизму, некоему образу жизни, который удовлетворяет его церковь, но делает этого человека менее живым и менее человечным?

Когда среди служителей церкви возникают напряженные отношения, руководители, как правило, делают то, что им кажется наилучшим, не прибегая при этом к тщательным самоисследованиям самозащиты. Процесс самоисследования — грязный процесс, пустая трата времени, процесс, который отвлекает внимание от «работы с проблемой и активного служения». Ничто так не требует бескорыстия, как честное исследование мотивов человека в контексте открытых взаимоотношений. И это самый важный фактор для снятия проблем, связанных с напряженными взаимоотношениями. Тот характер, который отражает настоящую любовь, никогда не будет развиваться отдельно от процесса выявления факторов самозащиты и раскаяния в них.

Поскольку мы стремимся определить, какой характер дает возможность человеку по-настоящему любить, я хочу сначала внимательнее рассмотреть то, как христианская культура понимает процесс развития характера.

Две модели развития характера

Все согласны с тем, как важно развивать характер. Родители хотят, чтобы их дети развивали характер, пасторы хотят, чтобы люди, которые ходят на их служения, развивали характер, а профессора и учителя надеются, что их студенты не просто усвоят учебный материал, но и обретут более сильный характер. И хотя мы не совсем представляем себе, что же такое характер, мы знаем, что он важен. Но когда мы не имеем представления о главной природе характера, мы склонны воспитывать таких людей, которые отвечают нашим ожиданиям, и если нам это удается, мы говорим, что у них хороший характер.

Когда характер измеряется по местным стандартам, та модель его развития (на самом деле модель освящения), которой мы безоговорочно следуем, имеет дело только с той реальностью, которая видна над поверхностью воды. Такую модель можно было бы назвать моделью усвоения-благополучия. Делайте все для того, чтобы дети, прихожане и студенты усваивали определенные знания и следовали принятым нормам поведения. Когда люди до определенного уровня знают Библию и живут такой жизнью, которая внешне отражает приложение истины Библии к их жизни, мы считаем, что здесь происходит процесс обретения зрелости, развивается характер.

Семинарии в основном отражают эту модель, уделяя внимание при составлении учебных программ теме передачи определенных наборов знаний, определенного набора умений, необходимого в служении, а также выполнения требований, необходимых для того, чтобы следовать определенному поведению. Церкви делают то же самое, когда кафедра становится главной в обществе людей, которые собираются, служат и молятся вместе, но не могут между собой открыто общаться и активно участвовать в решении проблем ближнего. Те семьи, которые подходят к эффективности взаимоотношений с меркой невидимого неприятия и внешней доброжелательности по отношению друг к другу, следуют той самой модели усвоения-благополучия.

Главное предположение состоит в том, что характер развивается без непосредственной работы над проблемами, невидимыми под водой. Если это предположение правильно, эта модель хороша. Если нет, тогда те люди, которые этой модели следуют, будут предрасположены к надменности, конформизму, проявляя эти качества в своих семьях, церквах, школах, поэтому они окажутся слабыми христианами. При таком подходе, когда главное внимание уделяется усвоению и внешнему благополучию, греховные стороны обманчивого сердца останутся нетронутыми; в результате остаются незамеченными нюансы стратегии самозащиты во взаимоотношениях между людьми. Глубокое покаяние становится все менее вероятным, в то время как стена отрицания, обусловленная скрытым стремлением к самозащите, становится все прочнее.

Подобным образом, если следовать этой модели, то глубокие стремления жаждущих душ останутся невыявленными, поэтому человек не сможет испытать, насколько близкими и личными для него могут стать его взаимоотношения с Господом. Глубокие чувства остаются неразвитыми. На место той сокрушенности, которая приводит человека к глубокому познанию Христа, приходит стремление строже следовать дисциплине в христианской жизни. В результате академическое христианство оставляет людей в глубоком одиночестве. Человек так и не познает Бога; он лишь знает о Боге.

Вторая модель делает ударение на двух идеях:

(1) характер, при котором человек способен любить, наилучшим образом развивается тогда, когда главное внимание уделяется скрытым сторонам сердца (в первую очередь глубоким стремлениям и стратегии самозащиты во взаимоотношениях между людьми),

(2) идеальной почвой для роста характера является живое общение. Скрытые стороны сердца могут быть выявлены только при общении между людьми. Назовем эту модель «характер через взаимоотношения».

Вторая модель предусматривает все элементы, о которых идет речь в первой, но они предстают уже совсем в другом контексте. Усвоение знаний, которые дают нам Библия и богословие, считается важным делом (и дома, и в учебном заведении, и в церкви), поскольку способствует развитию необходимых навыков в служении и поведении.

Но это не является главным. Главным в стремлении определить особенности самозащиты в человеке, помочь ему раскаяться в ней и таким образом привести к зависимости от Бога, в которой все мы чувствуем Его доброту, является изучение особенностей взаимоотношений между людьми путем наблюдений за ними в реальной практике. Ни покаяние, ни призыв к благочестивости не могут в полной мере быть прочувствованны, если при этом не будет иметь место здоровая христианская община.

Недостаток характера определяется как особенность во взаимоотношениях, которая направлена на защиту от дальнейшей боли. Самозащита — это недостаток, поскольку она отражает стремление человека обрести s жизнь своими собственными силами, а не верой в то, что Иисус даст жизнь, как Он это и обещает (Иоанна 7:37-38). Люди, стремящиеся к самозащите, пьют из разбитых водоемов (Иеремия 2:13). Поскольку эти недостатки особенно явно видны во время общения, данная модель требует, чтобы люди собирались вместе и выражали свою нераскрытую греховность такой, какая она есть.

Люди, которые хотят расти, должны стараться не скрывать ничего из того, как другие люди влияют на их жизнь, и это должно происходить в атмосфере активной поддержки. Тогда у них появляется стимул для исследования защитных образов и неразумных убеждений, которые лежат в основе специфических особенностей самозащиты. Когда человек раскрывает в себе неудовлетворенные ожидания (ужасно болезненный процесс), он уже может искренне покаяться в стремлении к самозащите и прийти к Господу как к единственной надежде посреди необлегченных страданий.

Я глубоко убежден, что модель усвоения-благополучия в лучшем случае приводит к некоей любви, извращенной нераскрытой защитой и неспособностью приводить других людей ко Христу. Модель характера через взаимоотношения может помочь человеку глубже познать свою греховность и зависимость, что в свою очередь медленно, но верно уводит его от самозащиты в общении и усиливает в нем ту любовь, которая растет только через близкое общение с Господом.

В оставшейся части этой последней главы я хочу рассмотреть сущность благочестивого характера. Кем может стать искупленный носитель Божьего образа, если он следует воле Господа? Как это происходит?

Сущность зрелости

Тот характер, который дает человеку возможность по-настоящему любить, растет тогда, когда выявляются глубокие ожидания, которые не могут быть удовлетворены никакими естественными взаимоотношениями. Но такое выявление — болезненный процесс. Он ломает нас, приводит нас к абсолютной зависимости. Поэтому мы избегаем этих чувств, пряча наши сокровенные ожидания за стеной самозащитных стремлений, с помощью которых мы надеемся чувствовать себя лучше. Чтобы эта сокрушенность могла способствовать росту в нас характера, дающего нам силы любить, стратегию самозащиты необходимо прямо и откровенно назвать тем, что она есть на самом деле: злобное и надменное мнение о своей независимости от Бога.

Оставляя эту стратегию, мы начинаем испытывать мучительную боль уязвимости. В момент, когда боль достигает пика, возникает сильное искушение любыми средствами избавиться от нее. И если в момент, когда побуждение довериться самозащите, которая поможет нам избавиться от боли, становится самым сильным, но мы все-таки отказываемся от нее и идем к Богу, в полной мере осознавая зависимость от Него, наш характер растет.

Если мы не осознаем полной своей зависимости, наш характер никогда не сможет вырасти. И если такая возможность появится, это будет суровым вызовом нашему естественному стремлению отрицать зависимость, скрытому за стеной самозащиты.

Живя в греховном мире, мы испытываем боль на каждом шагу: любимые люди болеют, дети равнодушны к своим родителям, служения саботируются братьями по вере, люди теряют работу, вторые мужья оказываются хуже первых, по мере старения мы теряем способность выполнять важную и радостную для нас работу. Стремление к облегчению ведет нас к отрицанию боли посредством отвлечения или компромисса. Но когда мы не идем на такое облегчение, когда главным для нас становится верность Богу, облегчение может прийти, а может и нет; но характер станет сильнее.

Наш Господь сравнивал развитие духовной радости с рождением ребенка: сначала боль, а потом радость, «…вечером водворяется плач, а на утро радость» (Псалом 29:6). Сильный характер начинает проявляться тогда, когда носитель Божьего образа идет к Богу, несмотря на боль, и при этом отходит от самозащитных принципов. Главный смысл — решимость идти к Богу, не стремясь при этом каким-либо образом защититься. Это значит, что человек умирает для себя, чтобы жить.

Обратите внимание, что главным здесь является осознанное послушание. Это не подход по принципу «пусть на все будет Божья воля», при котором вера становится каким-то пассивным созерцанием. Этот процесс представляет из себя понимание и освящение, которые углубляют наше чувство ответственности при послушании и делают послушание самым главным. Способность к послушанию приходит к человеку вместе с тяжелым осознанием того, что сами по себе мы не можем обрести жизни. Осознанная и глубоко прочувствованная зависимость от Бога является непременным условием плодотворного послушания.

Благочестивый характер можно определить, как уверенность в том, что однажды Бог сделает все так, как должно быть согласно Его воле. В этой жизни мы страдаем — во всем происходит что-то не так. Но в грядущей жизни мы будем радоваться — нигде ничего не будет плохого. От этой уверенности исходят настойчивость и радость. Веря в славное будущее, которое стало возможным в прошлом (смерть Христа и Его воскрешение), зрелый человек стремится к радости в настоящем. Та уверенность, которая определяет зрелость, будет расти только тогда,

(1) когда мы чувствуем сейчас реальность неосуществленных ожиданий и

(2) когда мы признаемся в своей неспособности найти удовлетворение своими собственными силами.

Зрелость — осознанная зависимость, признанное собственное бессилие, сокрушенность: жизнь не протекает так, как мы того хотим, и мы не можем сделать ничего, чтобы ее изменить. Решимость не притуплять боль, отрицая или идя на компромисс, стремление каяться во всех мыслях о том, что нашу жизнь можно каким-то образом восстановить без Божьей благодати, и делать это, несмотря на осознание беспомощности и уязвимости, является началом сильного характера. Характер, который дает нам силы любить, это характер, который утверждает радость, каким бы ни было болезненным настоящее и каким бы ни было ужасающим ближайшее будущее.

Результатом зависимости от Бога является свобода жить в этом мире и относиться ко всему с ответственностью, не испытывая страха и боли от мысли о том, к чему может привести наше послушание. Результатом стремления к Богу является искренняя любовь.

Мало церквей и семинарий осознанно стараются прививать людям зрелость таким образом, как я здесь об этом говорил. Очень мало таких христианских общин, в которых атмосфера общения способствует настоящему самоисследованию, где одинаково тепло принимают и тех людей, которые борются со своими недостатками.

Это заставляет серьезно взглянуть на нашу жизнь. Прозрачность разрушает наши усилия контролировать те образы, которые мы сами себе создаем. Но честный взгляд на жизнь положит начало болезненному процессу, ведущему к более глубокому познанию Бога. Знание Бога — разрушающий, трансформирующий, калечащий, обновляющий, опустошающий, усиливающий процесс; но знание Бога — это жизнь. Без Бога, чтобы продлить жизнь, ее надо извратить. С Богом же мы можем смело смотреть на жизнь и принимать ее со всей ее непривлекательностью, и при этом мы можем быть «не просто завоевателями», а людьми, чье общение с Богом дает нам возможность любить Его и людей, т.е. делать то, для чего Бог и создал нас.