Джон Патон

Миссионер среди дикарей Южного моря

Джон Г. Патон родился 24 мая в южной Шотландии в хижине своих родителей. Его отец был чулочником и имел в своем доме небольшую мастерскую, где стояло несколько чулочных станков. Этот отец представлял из себя нечто особенное: после каждого принятия пищи он уединялся в маленькой комнатке своей хижины и молился Богу о душах своих одиннадцати детей. В воскресенье вечером вся семья собиралась вместе для чтения Библии, после чего родители и дети обсуждали прочитанное.

В школе

Джону не исполнилось и 12 лет, когда с согласия своих родителей он прекратил посещать школу, потому что его учитель — способный и в то же время вспыльчивый и жестокий человек — безо всяких к тому оснований жестоко избил мальчика.

С тех пор он с шести утра и до десяти вечера -отлучаясь только для еды — работал в качестве помощника своего отца. Свое свободное время он посвящал изучению латинского и греческого языков, ибо его самой большой мечтой было стать когда-нибудь миссионером.

В мастерской отца он научился двум вещам: во-первых, ловкости рук, и во-вторых, молитве по примеру своего отца. Когда его отец молился, Джон познавал Господа Иисуса как своего личного Спасителя так, будто Он был совсем рядом. А отец всегда молился об обращении людей в дальних странах, еще не слышавших Евангелия.

От своей матери Джон научился верить в то, что Господь Иисус заботится о всякой мелочи в нашей жизни. Однажды в семье была большая нужда. Как это часто случалось в те времена, в Европе был большой неурожай, а последствия его означали голод для многих, в том числе и для семьи Патонов. Детям пришлось отправиться спать без ужина. Но перед этим мать взяла их на руки и сказала, что она обо всем рассказала Богу и Он обязательно пошлет им пищу на завтрашний день.

Рано на следующее утро перед дверями стояла упряжка, запряженная лошадьми. По поручению дедушки кучер привез мешок картошки, мешок муки и сыр. При этом дедушка ничего не знал о нужде, которую в это время испытывала семья!

Мать опустилась с детьми на колени и благодарила Бога за то, что Он ответил на ее молитву. Она настоятельно советовала им всю свою жизнь приносить свои нужды пред Богом.

Опять в школу

Наконец Джон сэкономил себе деньги для того, чтобы хотя и с перерывами, но все же посещать школу дальше и выучиться на учителя. В одной маленькой школе он обучал совершенно беспризорных детей. Его предшественники всегда очень быстро капитулировали перед детьми, мешавшими заниматься и проявлявшими строптивость и грубость.

Не прошло много времени, как и ему пришлось выдержать экзамен. Один молодой человек и девушка появились в школе якобы для того, чтобы учиться, а в действительности, чтобы мешать. Они громко разговаривали во время урока, шумели, отпускали шутки и не реагировали на замечания учителя Джона. Наконец дело дошло до драки: мальчик с кулаками бросился на Джона, тогда как Джон защищался палкой, пока драчун не сдался и с мрачным видом не вернулся на свое место.

С тех пор в школе стало спокойно. Ученики делали успехи и их число так возросло, что можно было пригласить более образованного учителя, чем Джон. Не означало ли это, что Джон останется без работы?

В городской миссии

Накануне своего последнего дня пребывания в школе Джон получил письмо. К своему большому удивлению в письме содержалось предложение городской миссии Глазго утвердить его миссионером в очень запущенном районе города. Довольно необычно, ибо все, чем до сих пор занимался Джон, как бы являлось подготовкой к его новой должности.

Но с другой стороны, работа в городской миссии Глазго стала, так сказать, подготовкой для его последующей работы среди дикарей. Жители бедных кварталов Глазго полностью деградировали, находились во власти алкоголя и многих грехов и жили в безотрадно темных и грязных квартирах.

После года упорного труда Джон почти ничего не достиг. Никто не верил, что у этих заброшенных воров, пьяниц и бездельников еще светился огонек желания к изменению. Но Джон попросил дать ему еще полгода.

И стоило! Число посетителей, собиравшихся на сеновале для разбора Библии, все возрастало до тех пор, пока община не смогла купить несколько домов, в которых Джон Патон основал Библейский класс, где училось от 70 до 100 молодых людей из самых бедных слоев общества. Они познакомились с Евангелием и под его влиянием изменилось как их поведение, так и духовное состояние. В воскресенье утром многие из них рано вставали, чтобы привести на библейский час друзей, которые еще были новичками в вере.

Особенно заботился Джон об излечении алкоголиков, потому что многие семьи страдали от пристрастия отцов и матерей к алкоголю, а потому жили в ужасной нищете. Некоторые из них позднее выехали из этих бедняцких кварталов, потому что смогли позволить себе более приличную квартиру, и Джон помогал им до тех пор, пока они не присоединялись к церковной общине, продолжавшей заботиться о них.

Решение

Не прекращая своей работы, Джон посещал чтения при Университете. Там он услышал, что для миссии среди дикарей на островах Новые Гебриды требуются миссионеры.

Где расположена группа островов Новые Гебриды? Повернем глобус по направлению от Европы примерно наполовину и перейдем из северного полушария в южное, разыщем там Австралию и проведем пальцем немного вверх, к Южному морю. Вот они: острова Новые Гебриды.

Джон взвешивал: следует ли ему оставить бедняков из этих жутких кварталов и отправиться помогать живущим в глубокой тьме язычникам Южного моря? Затем, однако, он подумал о том, что у жителей Англии и Шотландии были Библии и много христиан, с помощью которых они могли узнать о Благой Вести.

В отличие от этого островитяне Южного моря были предоставлены обычаям и преданиям своих предков. Они молились духам и богам, приносили им жертвы, убивали и пожирали друг друга. Они ничего не знали об избавлении от греха через однажды и навсегда принесенного в жертву Сына Божьего.

Городская миссия хотела удержать его. Ему предложили дом и зарплату, какую он сам назовет. Его упрашивали остаться. Но теперь он знал, что Бог хотел повести его в другое полушарие земли.

Что скажут ему родители? Они написали ему письмо, из которого ему стало известно, что с самого рождения родители обещали предоставить его Богу в качестве миссионера язычников.

Но и для городской миссии в бедняцком квартале нашелся преемник: его родной брат Вальтер отказался от профессии купца, чтобы нести свет Евангелия в темные сердца и квартиры бедных из бедных в Глазго.

Новые Гебриды

16 апреля 1858 года Джон и его молодая жена Мэри Энн покинули Шотландию на борту судна «Клута». В продолжение четырех с половиной месяцев они находились в морях, пока, наконец, не ступили на берег острова Анейтьюм. Многие островитяне уже стали здесь христианами.

Вместе с супругами-миссионерами Матисонами Джон Патон и его жена должны были поселиться на соседнем острове Танна: Матисоны — на южной стороне острова, в Квамере, а Патоны — на восточной, у Порта Резолюции.

С жителями Танны Патоны познакомились очень быстро. Племена, казалось, находились в состоянии постоянной войны друг с другом: с соседним селением, с соседними племенами, с дальними племенами, с соседними островами. Обещания они либо вовсе не сдерживали, либо сдерживали только частично. Они были скрытны, коварны и жестоки. Их татуированная нагота, их коварство и ужасающий каннибализм вызывали такое отвращение, что потребовалось некоторое время для того, чтобы отвращение Патонов обратилось в жалость к этим людям, которые вели образ жизни, столь отличный от той, которую предназначил людям Бог-Творец.

На Танне

Пока миссионеры строили себе простые хижины на участках, откупленных у вождей, их постоянно тревожили вооруженные жители. Однажды совсем недалеко от их стройки произошла кровавая стычка между представителями разных селении. Убитые были зажарены и съедены совсем близко от источника, из которого миссионеры пользовались водой. Вода была красной от крови. Под конец таннейцы убили жен убитых, чтобы они -согласно их вере — могли после смерти служить мужьям в «другом мире».

Охваченные ужасом миссионеры поняли, как нуждались эти люди в обращении к живому Богу. Но опасность грозила и им самим, ибо уже в 1839 году первые миссионеры на острове Эрроманга были убиты и съедены.

Миссионеры смогли обосноваться только на острове Анейтьюм. Там 3500 островитян уничтожили своих истуканов, отказались от людоедства и умертвления жен и обратились ко Христу. Когда приехали Патоны, этим новым христианам как раз раздавались первые экземпляры Библии.

За 15 лет аборигены сами заработали себе деньги на печатание Библий, а потому они имели для них больше значения, чем для кого-либо другого.

Два пожилых вождя, Новар и Ноука, поддерживали работу миссионеров на Танне хотя бы в той мере, в какой позволял могущественный военачальник Миаки.

Жители Танны приписывали своим вождям власть над жизнью и смертью. Они признавали их «богами», которым следовало приносить подарки и беспрекословно подчиняться. Когда миссионеры начали рассказывать таннеицам о всемогущем Боге и Его Сыне Иисусе Христе, они с интересом слушали их. Когда же островитяне услышали, что им следует отказаться от своих богов, от демонических обычаев и служить всемогущему Богу, началось преследование миссионеров и их сподвижников, которое привело вначале к тайным, а под конец к явным ужасным событиям.

Малярия

Вскоре стало ясно, что место для стройки дома Патонов было выбрано неудачно. Миссионеры рассчитывали, что высокие кокосовые пальмы послужат им идеальной защитой, а теперь выяснилось, что трясина под домом Патонов была настоящим местом рассадника москитов. Через три недели после рождения своего первого ребенка Мэри Энн Патон умерла от воспаления легких, последовавшего за острым приступом малярии; а еще через три недели умер и ребенок, маленький Роберт. Джон Патон сам похоронил их вблизи своего дома.

Трудности

Враждебность островитян увеличивалась. Тропические бури, сильные ливни, лихорадка и болезни — во всем, без сомнения, были виновны миссионеры. Несколько раз аборигены хотели убить Патона и его друга-миссионера Копеланда, но всякий раз что-то удерживало их от этого.

Белые волки

Еще до того, как первые миссионеры появились на островах Южного моря, туда заезжали английские и австралийские корабли. Белые торговцы за бесценок приобретали у племен пользовавшееся большим спросом сандальное дерево, а также военнопленных, называвшихся «канаками», которых они потом продавали в рабство в других местах. Торговцы бесчинствовали, пуская в ход силу, алкоголь и сознательно завезенные на острова болезни. Они ненавидели миссионеров, осуждавших их дурное поведение, и настраивали против них аборигенов. От них островитяне получили и ружья.

Растущие проблемы

Джон снова и снова беседовал с таннейцами об их ужасных обычаях и рассказывал им о любви их Творца, который не желает, чтобы люди проводили свою жизнь в рабстве греха и смерти.

Враждебное отношение вождя все увеличивалось. Если бы старый вождь Новар не опекал миссионера, он давно бы стал жертвой каннибальского пира. Несмотря на это, у Джона постепенно разворовали почти все имущество. Даже свирепый военачальник Миаки не побрезговал этим. Украденный чайник был возвращен Джону только тогда, когда он предложил свое шерстяное одеяло тому, кто «найдет» его. Кто же принес чайник? Сам Миаки, хотя крышка от чайника уже исчезла. Она была на что-то променяна на другом конце острова.

Вместе с другим преданным учителем-аборигеном с Анейтьюма, которого звали Авраам, Патон построил новую хижину на холме, пережив к тому времени уже 14 тяжелых приступов малярии. В разгар подготовки у него опять был столь тяжелый приступ малярии, что он уже думал, что умрет. Без Авраама и его жены так, наверное, и случилось бы. Но бывший людоед с большой преданностью заботился о смертельно больном. Вот как может изменить человека спасение через кровь Иисуса Христа.

Таннейцам, наоборот, вообще не было до него никакого дела. Они опять были впутаны в один из своих бесконечных кровавых конфликтов. Когда Джон опять выздоровел, он уладил его с помощью уговоров и подарков. Враги даже позволили ему помолиться за них и рассказать им о Господе. Водворился неслыханно долгий мир, длившийся более четырех недель, так что аборигены могли, наконец, позаботиться об изгородях на своих полях и посевах корня диоскореи.

Однажды ранним утром хижину Джона окружили вооруженные люди. Предводитель коротко и ясно заявил Джону, что они пришли убить его. Они не шутили! Джон еще раз встал на колени, вручил себя Богу, Господину жизни и смерти, и вышел к мужчинам. Он объяснил им, как несправедливо они с ним поступают, и тут вождь неожиданно изменил свое решение, признал, что Джон прав, и вместе со своей компанией удалился.

Не раз вооруженные каннибалы пытались ворваться в дом Патона, потом они замышляли поджечь его дом и убить его дубиной, когда он будет выбегать из горящего дома.

Намури, учитель-христианин из аборигенов, был тяжело ранен во время коварного нападения. Патон вылечил его. Тогда языческий священник напал на него во второй раз и нанес смертельные раны. Умирая, Намури молился за таннейцев. Его молитва была услышана, хотя и намного позже.

Начало конца

За пятнадцать пар брюк, которые послали Джону Патону его бывшие ученицы из Глазго, он купил в Анейтьюме бревна, из которых построил дом для богослужений и школу. Но на богослужения приходили совсем немногие. Таннейцы ненавидели этот дом. Они не хотели ничего знать о всемогущем Боге.

С помощью подаренного печатного пресса Джон отпечатал на таннейском языке первую маленькую книгу. Он хотел, чтобы таннейцы могли сами слышать и читать Слово Божие. Но таннейцы ничего не хотели знать о книгах.

Нападения участились. Иногда дело доходило до того, что Джону невозможно было покинуть дом и сад, потому что вооруженные целились в него.

Бессовестный торговец сандальным деревом из Британии подстрекнул аборигенов взломать плавучий дом Джона и украсть его капитально отремонтированную лодку, которая являлась единственным средством связи с внешним миром.

После двух лет миссионерской работы Патон неожиданно получил помощь супругов Джонстонов, которые хотели основать на Танне третью миссионерскую станцию, но для изучения языка сначала обосновались у него.

Одновременно с этим случилось так, что один торговец сандаловым деревом похвастался Патону, что он только что высадил в различных гаванях Танны четырех молодых людей, больных корью. Следует помнить, однако, что для первобытных народов корь смертельна, так как они не обладают иммунитетом против нее. Торговец заманил на борт своего судна молодого вождя Кепуку, защитника миссионеров Матисонов, пообещав сделать ему подарок, и в течение 24 часов продержал его там без пищи в помещении, в котором было полно больных корью.

Корь распространялась на острове, как чума. В нескольких селениях не осталось почти никого, кто бы мог принести лежащему в горячке больному немного воды. Одержимые горячкой, некоторые бросались в море, чтобы охладиться, и при этом умирали, а другие по той же причине зарывались в землю и умирали от удушья.

Ярость оставшихся в живых перешла все границы. Тогда они стали строить коварные планы. Однако, их жертвой стал не Джон, а новый миссионер Джонстон, в которого сзади швырнули камень и который остался в живых лишь благодаря сторожевым собакам. Сам Патон в это время как раз поранился, работая топором.

Однако, несмотря на то, что он остался невредим, здоровью мистера Джонсона был нанесен ущерб. Он совершенно изменился, стал страдать бессонницей и после принятия слишком большой дозы успокоительного попал в состояние наркоза (кому), из которого больше не проснулся. Его смерть была для Патона страшным ударом.

Он опять был один! Да к тому же больной! Его рана воспалилась, у него началась травматическая лихорадка, и временами он терял сознание. И опять верный старый Авраам, бывший каннибал из Анейтьюма, ухаживал за ним. Все остальные учителя из Анейтьюма либо бежали от кори и жестокости таннейцев, либо умерли от кори.

Треть населения Танны стала жертвой эпидемии кори. Торговцы сандаловым деревом использовали болезнь в качестве основания выступить против миссионеров. Они настойчиво внушали таннейцам, что корь была наказанием их богов и что они никогда больше не привезут в Танну ружья и табак, если не исчезнут миссионерские станции. Миссионеры представляли для них серьезную угрозу, ибо они осуждали племенные войны и торговлю людьми, что являлось для торговцев источником огромных доходов.

Тут разразился ужасный ураган, следствием которого был голод. На соседнем острове Эрроманга аборигены убили миссионера Гордона. Один из торговцев доставил на своем судне в Танну аборигенов с Эрроманги, которые хвастались своими мерзкими делами и призывали вождей на Танне последовать им. Все это служило сигналами предстоящего преследования.

Испытывал ли Джон Патон страх? Безусловно, испытывал, но к тому времени он уже пережил столько нападений и видел смерть стольких из своих друзей, что был уверен: только Божия рука могла защитить его среди этих опасностей. А если ему придется умереть? Будет ли это означать, что Бог больше не охраняет его или отошел от него?

Нет, Джон точно знал: жизнь ли, или смерть, -путь, который предназначил для него лично Бог, был частью Его великого плана относительно жителей южных островов. Джон был лишь маленьким строительным камнем в этом плане. Но что бы теперь ни случилось, Бог не забыл о Джоне и — жизнь ли, а может быть, смерть — с ним будет то, что послужит ему на пользу.

Было и нечто, что вселяло в Джона мужество. В качестве вознаграждения Он пообещал дать красную рубашку первому аборигену, который выучит в его школе алфавит. Им оказался внушавший всем страх старейшина Инакаки, который стал с того времени обучать свое племя.

Однако, был и Миаки, самый жестокий военачальник, пославший вождю в Квамере четыре жирных свиньи. По его указке там должны были убить Матисонов, а затем он, наконец, сведет счеты с Джоном Патоном…

Бегство из Порта Резолюции

На участке миссионерской станции разразилась ссора между несколькими племенами. Каждый утверждал, что этот участок принадлежал ему. Однако чтобы сохранить мир, миссионеры уже несколько раз уплатили цену за участок.

Вождь Ян перешел на сторону Джона. Он хотел расстрелять для Джона всех врагов, потому что опасался, что после убиения Джона всякое богослужение на Танне будет запрещено. Джон уговорил его сохранить мир, ибо не хотел, чтобы из-за него убивали людей.

Миаки сделал вид, будто на все согласен. В действительности же он начал подстрекать против Яна великого Нагака, то есть, «заколдовал» его. Какова бы ни была причина (часто Нагак прибегал к яду), Ян смертельно заболел. Он велел позвать Джона.

Когда Джон пришел, селение будто вымерло. Только Ян лежал на своей циновке. Посреди беседы он вдруг протянул руку к наклонной крыше из сахарного тростника и вытащил огромный нож. Дрожащей рукой он нацелил его в грудь Джона. Прошло несколько тревожных минут. Джон молился вслух о защите Бога. Тогда Ян закричал: «Вон! Вон! Быстро!»

Патон бежал изо всех сил, пока безлюдное селение не осталось далеко позади. Оказывается, никто не должен был стать свидетелем убийства, которое предполагал совершить умирающий Ян. Хитрый план, но Бог удержал руку вождя.

Миаки праздновал триумф. Этот враг был устранен. Вскоре настанет очередь Джона. Разгорелись отчаянные сражения. Миаки взбудораживал племена. Всех христиан следовало убить и уничтожить! Во время сражений был ранен Новар, защитник миссионеров. Новар просил Джона и старого учителя Авраама бежать в его деревню. На миссионерской станции он уже не был в состоянии защитить их. Все состояние Джона, медикаменты и книги остались на станции. Им предстояло навсегда затеряться… (Позднее торговцы сандаловым деревом обменяли их у аборигенов на порох и ружья, и за исключением некоторых очень испорченных книг Джону никогда ничего не было возвращено!)

Безопасность в селении Повара оказалась обманчивой. Бесконечные массы неистовствовавших воинов валили на наскоро выстроенные палисады. Джон и Авраам молились, как только можно молиться в такой момент. Вдруг воины и впрямь остановились и отправились назад. Теперь они нападали на другие селения, где их жестокости не было границ. Приверженцу Патона, Мануману, и его племени пришлось тяжело заплатить за свой интерес к христианству.

Новар опасался мести Миаки. Он советовал Джону и Аврааму бежать на станцию мистера Матисона. Ночь Джон был вынужден провести на старом каштановом дереве. Он слышал крики воинов, выстрелы ружей вдали, но позднее он писал, что его Господь никогда не был к нему так близко, как в ту ночь на дереве, где он чувствовал Его близость и мог беседовать с Ним.

После полуночи сын Новара отвел беглецов к берегу. Джону пришлось во второй раз уплатить за аренду лодки. Но ему ничего не оставалось делать, как смириться. Его лодку украл Миаки. Когда лодка была спущена в воду, ее владелец Аркурат не давал весел. Джон умолял Новара посодействовать тому, чтобы Аркурат дал ему весло. Но Новар пожимал плечами: «Такой уж он есть! Таковы мы все!»

Когда же, наконец, некоторые согласились занять ему свои весла, Аркурат отказался дать лодку — и тут один из них высказал всю правду: все это было обманом, для лодки море было слишком неспокойным, а Миаки уже поджидал за скалой, где они высадятся.

Однако, на сухопутных путях тоже везде была расставлена засада. Итак, единственным крошечным шансом на спасение была лодка. Море за мысом, казалось, бушевало и кипело. Сидевшие за веслами потеряли присутствие духа. Неужели им удалось убежать от каннибалов, чтобы стать добычей акул? Нет, воскликнул Джон. Такого не могло быть в Божьем плане. Он напомнил своим проводникам, что Иисус был Властелином и водной стихии. Они опять налегли на весла, но через пять часов эти пять человек оказались там же, откуда отправились. До крайности изнеможенные, они бросились на песок и тут же уснули.

Пока Джон спал, у него украли все, что при нем еще оставалось: его Библию и таннейские переводы. Беглецы снова предали себя защите Божией. Теперь оставался лишь путь сушей, кишевший людьми Миаки. Беглецы примкнули к зятю Новара, Файминго. Новар отказал им во всякой еде, даже из того, что он сумел захватить на станции миссионера!

Они все время встречали враждебные группы. Но Файминго не допускал нападения на миссионера. Наконец, полностью изнеможенный, — он нес тяжелые трофеи из станции миссионера -Файминго разбил лагерь в одном из селений. Стояла ужасная жара. Через несколько минут со страшным воем к ним приблизился отряд воинов. Они были посланы Миаки, чтобы напасть на миссионера.

Брошенный камень чуть было не попал в голову Авраама, рядом упала дубинка. Но ни один из нападавших не решался сделать первый выстрел. Кровожадные враги плотным кольцом окружили группку беглецов. У них дрожали колени, подбирался страх смерти, мысли смешались, в ушах стоял шум, в глазах рябило. Но Джон все время знал и чувствовал, что Бог был с ним рядом.

Наконец, Файминго тронулся, и беглецы последовали за ним. С обеих сторон, спереди и сзади них, бежали ревущие враги. Джон чувствовал себя, словно Даниил во львином рву.

Когда они прыгали через ручей, Джон, шедший последним в группе, поскользнулся и упал. В этот момент он услышал, как мимо него сквозь кустарник пролетел остроконечный камень и упал на берегу. Если бы Джон не поскользнулся… Нападавшие, чьи метательные камни обычно попадали точно в цель, молча остались стоять на другом берегу. Может быть, они осознали, что не могли ранить и убить человека, которого хотел оградить Бог? Во всяком случае, группа распалась и стала возвращаться.

Всех их мучила страшная жажда. Но им нельзя было нагибаться, чтобы напиться из источника. Повернуться спиной к аборигенам и нагнуться означало раздразнить их к убийству. Несмотря на то, что Файминго был в настоящий момент их защитником, он в любую минуту мог передумать.

Им можно было идти с ним до селения, в котором он жил. Теперь оставалось пересечь еще несколько районов, в которых жили враждебные племена. Но в одном из селений им дали возможность пройти, не оказав препятствия (позднее его жители были наказаны Миаки), в другом селении все мужчины как раз находились на путях войны.

Услышав, что им удалось пробраться к нему, мистер Матисон поспешил им навстречу. Он уже давно считал их убитыми. Матисонам самим пришлось похоронить своего единственного ребенка…

В Квамере

Белым стало ясно, что им и учителям из Анейтьюма придется покинуть остров. Были все признаки того, что восстание перекинулось и на Квамеру.

Миаки, как стало известно потрясенным христианам, ужасно бесчинствовал на острове. Несмотря на посланные сигналы и письма, белые торговцы не заходили в гавань Квамеру. Им хотелось видеть миссионеров, которые так мешали их торговле, уничтоженными.

В ночь с 3 на 4 февраля 1862 года Клута, верная собака миссионера, разбудила Патона. Джон бесшумно разбудил мистера Матисона. Они вместе совершили молитву. Снаружи к дому приближались люди с факелами. Другие подожгли церковь и забор, шедший от церкви к дому.

Джон с топором выбежал из дома, чтобы сорвать горящий забор прежде, чем пламя перекинется на дом. Его окружили восемь вооруженных человек. «Убейте его, убейте его!» — подстрекали они друг друга. Но Бог защитил его, и никому не удалось причинить ему хоть сколько-нибудь вреда.

В этот ужасный момент издалека раздался гром. Не прошло много времени, как поднявшийся с юга ветер отвел пламя церкви от их дома. Разбушевавшийся тайфун налетел на остров и принес такой ливень, что стало невозможно поджечь дом. Воины онемели. Затем, бросив свои факелы, они завопили: «С ними их Бог!» — и бросились наутек.

После непогоды ярость аборигенов возросла. Криками и неистовством они подстрекали себя к нападению и убиению и бросились по направлению к станции. В момент самой большой опасности раздался крик: «Корабль!» Неистовство прекратилось — воины убежали. Двадцать вооруженных людей сошли с судна в лодки и приближались к миссионерам, чтобы спасти их — если они еще были живы. Однако, из-за внезапно наступившей тропической ночи обе тяжело нагруженные лодки сбились с пути на обратном пути к кораблю, который отнесло к югу. Лодки искали укрытия в гавани Порт Резолюции. Господь защищал их.

На следующее утро под палящим солнцем лодки отплыли в море, достаточно далеко, чтобы быть вне пределов досягаемости ружейных выстрелов, и ждали приближения корабля.

Тогда Новар и Миаки стали грести к лодкам. Миаки попытался заманить Джона в миссионерский дом. Тот якобы мог забрать там свой нетронутый багаж. Увидев, однако, что Джон не шел в расставленную ловушку, он принялся хвастаться ограблением, проклинал христианское учение и восхвалял каннибализм. Уже к вечеру показалось спасительное судно, и впервые за многие годы на острове Анейтьюм Джон провел ночь, в которую ему не нужно было опасаться за свою жизнь.

Уже в том же году, вследствие страшного напряжения, лишений и убийственного климата один за другим умерли супруги Матисоны. Потребовалось еще много лет для того, чтобы жители Танны приняли христианство. Но для Джона Патона открылся новый путь.

Новый путь

В Анейтьюме миссионеры раздумывали над тем, что делать дальше. Здоровье Джона было так расшатано, что было решено отправить его на лечение в Австралию, чтобы одновременно завербовать его для миссии на островах Новые Гебриды. Происшедшее в Танне показало, как необходимо было для миссии иметь корабль, чтобы стать независимыми от торговцев.

На многих мероприятиях в церквях и детских группах в Австралии Джон Патон рассказал о каннибалах на Танне. Дети проявили особенно большой интерес. Тогда Джон велел отпечатать маленькие «акции» стоимостью по 6 пенсов (50 пфеннигов), которые тысячами были раскуплены детьми, так что они стали владельцами позднее купленного на эти деньги миссионерского судна. Спустя еще двадцать лет уже дети этих детей в воскресных школах Австралии небольшими благотворительными взносами поддерживали это миссионерское судно в Новых Гебридах.

Австралийские христиане пожелали стать миссионерами и давали деньги на миссию. Не поехать ли теперь Джону в Шотландию, чтобы рассказать, в какой тьме жили народы южных морей? Вся надежда возлагалась на новых миссионеров. В конце концов, на Анейтьюме уже 3500 каннибалов стали христианами, на островах Фиджи их было 7000, на Самоа — 3400.

Шотландия

После волнующего морского путешествия 26 августа 1863 года Джон Патон высадился в Ост-индийском доке Лондона. Прием был теплым. Миссионера, который чуть было не попал в руки каннибалов, приглашали выступать в воскресных школах и университетах.

Джону было известно, что многие дети принимали решение стать миссионерами и трудиться для Господа Иисуса среди язычников, еще учась в воскресной школе. А потому он основал в Шотландии союз детских воскресных школ для сбора средств на миссионерское судно «Рассвет». Во многих семьях появились копилки, за которые отвечали дети.

Во время поездки на крайний север Шотландии Джон получил сильное обморожение ног. Ему грозила ампутация. Но что тогда? Что будет с его поручением? Долгое время он страдал от сильных болей, но в конце концов его здоровье улучшилось до такой степени, что он опять мог путешествовать. Прежде чем покинуть Шотландию в 1864 году, Джон познакомился со своей второй женой.

Анива

В ноябре 1866 года начался труд Патонов на острове Анива, расположенном по соседству с Тайной. Анива является одним из малых Гебридских островов. Он окружен поясом коралловых рифов, о которые с грохотом разбивается море. Весь остров состоит из кораллового известняка. В южном конце острова находится потухший вулкан. Кроме этого там нет гор, над которыми могли бы сгущаться облака и изливать свои потоки. Когда вихри не приносят на остров дождя, здесь бывает сухо. Зелень произрастает здесь только благодаря высокой влажности воздуха. Но о ручьях, реках и источниках жители Анивы не имеют представления.

Прием был дружественным. Для семьи, в которой к тому времени родился ребенок, учителя из Анейтьюма построили хижину, которая должна была одновременно служить жилым помещением, школой и церковью. Но от Джона не укрылось, что место это было «малярийным». Для постройки дома он выбрал самое возвышенное место острова. Однако, островитяне отказывались продавать ему это место.

Тогда Джон выбрал другое, на сей раз ближе к побережью. Благоприятное место, как выяснилось позже! Когда Джон и его помощники начали рыть яму под фундамент, анивитяне стояли вплотную друг ко другу на почтительном расстоянии от места стройки. Они с любопытством ожидали страшной кары, которую боги должны были ниспослать на строителей, так как …место стройки было ничем иным, как своего рода святилищем, где закапывались остатки от каннибальских пиров. Но ничего не произошло!

Бог миссионеров, как пришлось убедиться анивитянам, был, по-видимому, могущественнее их богов. Позднее Джону стало известно, почему ему удалось так быстро получить место для постройки: вожди надеялись, что боги защитят освященное место, ниспослав на Патона смертельное наказание, и это позволит им без труда завладеть имуществом миссионера.

Первые шаги на Аниве

Теперь Джону опять пришлось взяться за учебу. На Танне говорили по таннийски, а на Аниве -по-анивейски. Старый вождь помогал Джону овладеть языком, потому что сам хотел научиться читать, а для этого сначала нужно было создать письменный анивейский язык. Анивитяне не были такими ворами, как таннейцы, но работать они тоже не хотели.

Однако, и здесь были враги. Джон не раз попадал в руки аборигена, замахивавшегося на него булавой, или судорожно схватывал человека, поднимавшего на него ружье, пока ярость того не утихала. Направленные на него дула ружей он отводил кверху, и смертельный выстрел замирал в воздухе. От ненависти, вызванной тем, что больше не разрешалось поклоняться камням, аборигены хотели поджечь крышу его дома. Но как и в Танне, Божия рука была над ним.

Вода для Анивы

Наконец Бог использовал особое событие для того, чтобы коснуться жителей Анивы. Как уже было сказано, на острове не было родников, ручьев, рек, из которых анивитяне могли бы черпать пресную воду. Когда в сезон дождей (с декабря по апрель) шли сильные ливни, островитяне собирали питьевую воду. Она, естественно, скоро расходовалась. Если ее хранили более длительное время, в ней быстро размножались бактерии, так что анивитяне страдали от тяжелых заболеваний. Кого мучила жажда, тот пил кокосовое молоко или жевал сахарный тростник.

Поэтому Джон Патон хотел соорудить колодец. Его семья нуждалась в пресной воде. Колодец!? Для анивитян это было незнакомым словом! Дождь, говорили Джону островитяне, проливается только свыше, а не из земли! Вожди были уверены, что их миссионер помешался. Они просили не говорить им о подобных вещах — в противном случае ни один островитянин не будет больше слушать его проповеди!

Но Джон принялся за работу. Сначала он молился о том, чтобы правильно выбрать место, затем он выбрал такое место, которое было видно со всех сторон. Вычерпывая мягкую землю — ведро за ведром, — он все больше углублялся, тогда как более или менее сочувствующие островитяне с настороженным любопытством наблюдали за ним. Казалось, они были правы. Неужели на острове Анива действительно не было питьевой воды? А когда он все же наталкивался на воду, разве это не была непригодная к употреблению соленая вода? Джон все время молился. Дело было не только в воде, а в чести Божией. И наконец, из глубины медленно стала подниматься вода, питьевая вода. Колодец Божий! «Дождь» из земли!

Теперь аниванский вождь Намакай убедился в том, что если уж Бог-Творец смог подарить анивитянам дождь из земли, то Ему ничего не стоило избавить их от грехов. На Аниве произошло еще большее чудо: постепенно каннибалы превращались в христиан, которые начали жить по-новому.

Например, Нази — свирепый убийца и людоед -стал христианином, ревностно читал Библию и, в конце концов, мог объяснять ее другим анивитянам. Джон достиг цели: приобрести каннибалов для Господа Иисуса.

«Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?

Скажешь ли: вот, мы не знали этого? А Испытующий сердца разве не знает? Наблюдающий над душою твоею знает это и воздаст человеку по делам его» (Притчи 24, 11 и 12).