Глава 6

Господь охраняет от врагов — Работа и трудности

Революция и гражданская война, продолжавшаяся несколько лет и приведшая страну к разорению и сильному голоду, принесла с собою и литературный голод. Особенно чувствовалась нужда в книгах Священного Писания и в религиозной литературе. Власть стремилась уничтожить, прежде всего, типографии и склады духовной литературы. Все запасы были конфискованы властями, нового же в религиозном духе печатать не разрешали.

Еще перед уничтожением религиозной литературы Миссия смогла запастись ею в довольно большом количестве. При ликвидации единственного в России христианского издательства «Радуга» (в городе Молочанск Запорожской области) все запасы духовной литературы самими же властями были переданы в распоряжение «Палаточной миссии».

Этот случай снова показал, что Господь оберегает от врагов то, что должно послужить для Его славы. Все ценное из типографии «Радуга» вывозилось на другие склады либо расхищалось. Склад литературы был опечатан в ожидании распоряжения из центра.

Местный председатель исполкома, коммунист Глазов, один из оставшихся в России венгерских военнопленных, стремился всеми силами и как можно скорее получить разрешение на уничтожение религиозной литературы. Бывшие владельцы типографии, видя неизбежную гибель того, что было приготовлено для славы Господа, обратились ко мне с просьбой спасти литературу и распространить ее, если возможно, в народе.

После молитв перед Богом и ходатайств перед властями я, наконец, имел на руках разрешение забрать всю имеющуюся на складе «Радуга» литературу. Из уездного исполкома был послан представитель власти для снятия печати. Но здесь пришлось выдержать последний натиск сатаны. Если бы разрешение было получено часа на два позже, вся литература была бы уничтожена.

Через несколько минут после удаления печати с дверей явился Глазов и заявил протест.

«Вам кто дал разрешение ворваться в государственное помещение и наложить руки на рабоче-крестьянское имущество? Вы защищаете бывших буржуев, владельцев скопленного народным трудом богатства. Вы все, проповедующие Бога, враги народной власти и самые опасные контрреволюционеры. Вам не литературу выдавать, а запереть вас самих в подвал под складом и там показать силу нагана!» «Успокойтесь, товарищ Глазов, — ответил я ему. — Вы имели бы право меня обвинить, если бы я совершил один из перечисленных вами проступков. Литературу я берегу не своевластно. Печать снята не мною, а представителем власти, которая разрешила мне забрать все находящееся здесь.

При этом я предъявил письменное разрешение на изъятие всей литературы.

Прочитав разрешение, Глазов пришел в еще большую ярость: «Как, кто вам мог разрешить? Я протестую! Я имею разрешение из центра отправить все это, как бумажный хлам, на фабрику. На станции стоит заказанный для этого вагон. Через несколько часов прибудут подводы и рабочие, чтобы все вывезти на станцию».

«Вы кто такой? Зачем вы появились в этой местности, кто разрешил вам вообще ездить по колониям с нашим Евангелием? Я вас арестую!» — кричал он.

Не говоря ни слова, я подал ему устав «Миссии», зарегистрированный Народным Комиссариатом внутренних дел. Просмотрев первую страницу с государственной печатью и подписями, он успокоился и, подергивая плечами, отдал устав обратно.

«Я очень удивляюсь, товарищ Глазов, вашей излишней горячности. Вы видите, что я не совершаю никакого преступления. Изъятие литературы разрешено. Разъезжать не только по этой местности, но по всей стране центральная власть мне также разрешает. Мне кажется, что здесь Россия, моя родина. Но, присматриваясь к вам и вашей деятельности здесь, я удивляюсь, почему вы не уедете обратно в Венгрию? Кстати, у вас уже затребован вагон. Было бы великолепно, если бы вы погрузили в него вместо литературы свои пожитки и отправились на родину, — заметил я в шутку уже успокоившемуся коммунисту. — А литературу мы перевезем, куда следует, и на подводах».

Владея немецким языком, Глазов выдавал себя за немца и играл здесь отчасти провокационную роль. Иногда он выдавал себя за друга немецкого населения, но, войдя в доверие, предавал всех. Узнав о его деятельности, местные жители дрожали перед ним. Привыкший к беспрекословному подчинению всего местного населения, творя полный произвол, этот человек стоял теперь молча, переминаясь с ноги на ногу. Познакомившись с психологией подобных людей и имея с ними дело почти каждый день, мне нередко приходилось замечать, что чем больше боишься их, тем свирепее и наглее они становятся.

Через час приехали несколько подвод из соседнего селения. Было погружено 365 пудов литературы, которая и была впоследствии распространена «Палаточной миссией» по всей стране. Мы от всего сердца благодарили Бога за этот неожиданный дар. Ко времени литературного голода Он приготовил для нас нужные запасы. А когда эти запасы были обречены на уничтожение, Он нашел средства защитить их и распространить среди нуждающихся. В этом отношении Миссия явилась также орудием в Его руке.

Работа миссии продолжалась. Господь видимым образом благословлял и помогал во многом. Но работников становилось все меньше и меньше. Голод, свирепствовавший уже прежде на севере, в 1921 году перекинулся и на юг, где находилась родина большинства сотрудников. А так как Миссия не получала материальной поддержки, и все сотрудники работали также безвозмездно, то некоторым семейным братьям не было возможности покинуть голодающие семьи, и они должны были остаться при них, чтобы как-то доставать пропитание.

При наступлении весны 1921 года на труд смогла выехать всего лишь одна небольшая группа в составе пяти человек.

На второй день после отъезда пришлось снова пережить опасность для жизни и помощь Господа.

Мы уселись на бричку, близкие и друзья сопровождали нас напутствиями и пожеланием благословений. Некоторые находили время для невинных шуток.

Всего за две недели до отъезда на работу состоялось мое бракосочетание с сестрой и сотрудницей в работе К. Эннс. И вот теперь провожавшие друзья шутили и желали новобрачным счастливого медового месяца.

«Ну, при поездках в такое время можно провести уксусный, а не медовый месяц», — заметил кто-то из провожавших.

Первый день прошел благополучно. Проехав тридцать пять верст и остановившись в селении Сладкая Балка (Ореховский р-н Запорожской области), мы имели благословенное собрание при большом стечении народа. После собрания еще далеко за полночь у нас была назидательная беседа с верующими и приближенными.

Получив на второй день подводу и простившись с верующими, мы поехали к городу Орехову. Мы намеревались доехать подводами до ст. Панютино, и уже оттуда начать работу. Ехать поездом в это время не было никакой возможности, так как железнодорожное движение было нарушено.

Проехав около пяти верст, мы встретили быстро мчавшуюся нам навстречу подводу. На передке сидело человек пять вооруженных солдат; вся подвода была наполнена страшным грузом: в ней находилось около двенадцати изрубленных трупов, с которых струилась еще свежая кровь.

«Спасайтесь, уезжайте, махновцы, махновцы, — кричали нам быстро удалявшиеся солдаты.

Поднимая облако пыли и оставляя на дороге кровавый след, подвода скрылась в балке. Мы поняли, что их преследуют махновцы.

Встретиться с ними в степи было крайне опасно. Везший нас верующий брат предложил свернуть в сторону и заехать в лежащее верстах в трех от дороги село.

Но было уже поздно. В стороне от дороги над лежавшей впереди балкой показалось облако пыли.

«Наверно, махновцы, — заметил извозчик. — Они обыкновенно проезжают по балкам, предпочитая их дорогам, чтобы скрывать свое присутствие».

В это время из балки выскочило несколько всадников, и они направились быстрым галопом к нам. Спасти нас мог только Господь, к Нему мы и обратились в молитве.

«Стой, руки вверх!» — скомандовали подлетевшие к нам и окружившие подводу махновцы, угрожающе сверкая на солнце обнаженными шашками.

«Вы кто такие, куда едете, зачем? — посыпались вопросы. — Ваши документы».

«Мы евангелисты, проповедуем по селам Евангелие Христа Иисуса и едем теперь в город Орехов, чтобы там иметь собрание сегодня вечером, — ответил я. — Разрешите опустить руки и достать надлежащие документы».

«Нет, не шевелиться! — грозно прокричал один из всадников. — Мы сделаем это сами». Руки махновцев начали быстро шнырять по нашим карманам и дорожным вещам, вынимая и пересматривая все содержимое.

«Езжайте, — снова прогремел бас, после тщательного обыска и просмотра миссионерских удостоверений. — Только ни слова о направлении нашего движения, если в Орехове вас будут допрашивать власти. Знайте, что мы везде и всегда вас найдем!» Пришпорив лошадей, махновцы быстро скрылись в балке, присоединившись к отряду. Это было наше первое испытание и крещение опасностью в этом году. Этот случай говорил нашей плоти: «Возвратитесь и сидите на месте». Но помощь и защита Господа свидетельствовала нам: «Он с нами во все дни». Ободренные и утешенные Господом, мы поехали дальше.

Так перебирались мы из одного места в другое, иногда на полученных от верующих людей подводах, иногда пешком. Мы шли все вперед, проповедуя Евангелие, распространяя литературу и оказывая медицинскую помощь нуждающимся.

Работать в палатке еще не было возможности. Гражданская война окончилась, и по всей стране утвердилась советская власть, но южная часть России была еще наполнена различными партизанскими отрядами и бандами, которые делали частые набеги, терроризируя население и истребляя представителей власти.

Недалеко от Павлограда нам пришлось быть свидетелями такого набега. Около большого селения, где у нас было намерение провести несколько собраний, мы были встречены махновским отрядом. Несколько человек подъехали к нам, допросили. Просмотрев документы, они приказали с полчаса оставаться на месте и не въезжать в селение. Пришлось подчиниться требованию.

Через несколько минут отряд быстро развернулся цепью, и карьером понесся в селение. Всадники скрылись. Через несколько минут затрещали пулеметы, посыпались ружейные и револьверные выстрелы. Взрыв гранаты потряс воздух.

Не прошло и получаса, назначенного нам для ожидания, как снова все стихло. Махновцы, как вихрь, умчались в другую сторону. Районный исполком был разгромен, несколько должностных лиц из коммунистов, застигнутых врасплох, зарублены шашками и застрелены.

При таких условиях поставить где-либо на видном месте палатку не было никакой возможности. Тогда мы решили путешествовать без палатки.

Ежедневно, даже в самую рабочую летнюю пору, нам приходилось иметь по два-три собрания каждый день и много частных бесед с отдельными душами. Верующие, несмотря на голод и недостатки, всегда содействовали нам, чем только могли. Они помогали нам не только в устройстве собраний, но и материально. Всюду была нужда, всюду духовная жажда. Для верующих необходимо было укрепление в Евангельской истине, для неверующих — призыв к ней.