19. Изменение отношений

Документальный сериал по истории религии. Еще один грандиозный проект. «Исследуем образ Бога на протяжении веков», — что–нибудь в этом роде. Замечательно. Кто только пишет подобные сценарии? Главный герой фильма остается невидимкой.

Что ж, пока мы не изобрели способа интервьюировать Бога, придется рассуждать о Боге, ходить вокруг да около.

XIV век до н.э. Панорамные съемки горы Синай. Необитаемая территория. Нигде не увидишь ни одной телевизионнои антенны. Толпа статистов–бедуинов изображает древних евреев. Комментатор рассказывает, как они одеваются и нем питаются. Наплыв — лицо двенадцатилетнего мальчика. Оторвем его от игры и подзовем сюда.

— Расскажи мне о Боге. Какой Он? — спрашивает ведущий.

Мальчик таращится на него.

— То есть… то есть… — запинается он.

— Ну да, о Яхве, о Боге, которому вы поклоняетесь.

— Какой Он? Он? Видите ту гору? — камера на вулкан. Клубы дыма и пара. Скопления магмы. — Он живет там. Не ходите туда, не то умрете. Он.. Он… Он очень страшный. Грозный, вот Он какой.

I век н.э. Плоская бескрайняя равнина Палестины. Те же бедуины тянутся по пустыне. Вдали оазис. Камера на группу людей, стоящих в стороне. Затем мы видим женщину, сидящую возле этой группы, прислонившись спиной к чахлому деревцу. Спросим ее.

— Бог? Я и сама пытаюсь понять. Я думала, что знаю, но, когда я пошла за Учителем, все спуталось. Он называет себя Мессией. Мои друзья смеются надо мной, но я видела, как Он однажды накормил пять тысяч человек — кто еще мог бы сделать такое? Я сама ела ту рыбу. Я своими глазами видела, как Он исцелил слепого. Бог похож на того человека, на Иисуса. Я не умею это объяснить.

XX век н.э. Действие фильма переносится в провинциальную церквушку. Камера скользит по лицам прихожан.

Голос ведущего: «Как же выглядит Бог сегодня?»

Новый Завет учит нас, что ответом на этот вопрос должна оказаться провинциальная церквушка, заурядные лица прихожан. Можно еще как–то принять присутствие Бога во Христе, но в нас?! Чтобы вполне ощутить шок, вызванный этой мыслью, хорошо бы предварительно прочитать Писание от Бытия до Откровения, как сделал я в зимние дни в Колорадо.

Сперва на девятистах страницах мы видим могущественного, внушающего страх Господа вселенной — святого, гневного, испепеляющего Господа. Затем следуют четыре Евангелия — около ста страниц, — посвященных земной жизни Иисуса. После Деяний Библия превращается в сборник частных писем. Греки, римляне, евреи, рабы и рабовладельцы, мужчины, женщины и дети — письма обращены ко всем этим группам людей, и в них утверждается, что все их адресаты принадлежат к новой, покрывающей все различия расе — все они «во Христе».

«Церковь — это та часть человечества, в которой обретает свой облик Христос», — сказал Дитрих Бонхоффер. Ту же мысль Павел передал выражением «тело Христово». Он полагал, что на земле складывается новое человечество, в среде которого обитает сам Бог — Святой Дух. Люди становились руками, ногами, глазами Бога на земле. Более того: Павел полагает, что в этом и заключался изначальный замысел Бога.

«Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» — писал Павел необразумившимся коринфянам. У евреев прежде был Храм — здание, центр мира, где ощущалось присутствие Бога. Так что же выходит — попросту говоря, Бог «переехал»?

Библия говорит о трех храмах, и в совокупности они отражают этот ход развития: Бог открывает себя сперва как Отец, затем как Сын и, наконец, как Святой Дух^[15].

Первый Храм был величественным зданием, возведенным Соломоном и восстановленным Иродом. Вторым Храмом Иисус назвал собственное тело («Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его»). Теперь возникает новый Храм, складывающийся из отдельных человеческих личностей.

Делегирование полномочий

«Он старается Сам не делать того, что может перепоручить Своему творению. Он велит нам медленно и на ощупь исполнять то, что мог бы сделать идеально и во мгновение ока.

Творению с самого начала были переданы широкие полномочия — и чем дальше, тем в большем объеме. Полагаю, в этом находит выражение щедрость Бога»^[16].

От Отца к Сыну, от Сына к Святому Духу — Бог становится все ближе к человеку. У подножья горы Синай люди страшились предстать перед Богом и просили Моисея предстоять за них. Во времена Иисуса каждый человек мог общаться с Сыном Божьим, мог прикоснуться к Нему — даже нанести Ему рану. После Пятидесятницы те самые слабодушные ученики, покинувшие Иисуса в час ареста и суда, превратились во вместилище Бога Живого. В непостижимом акте передачи полномочий Иисус вверил Царство Божье людям, подобным этим ученикам, в том числе и нам с вами.

Однако довольно — все эти туманные рассуждения о Духе Святом должны как–то согласовываться с реалиями нынешней Церкви. Вглядимся еще раз в лица прихожан. Это ли имел в виду Бог?

Любой босс знает, как опасно передоверять свои полномочия другому. Даешь человеку работу — и никаких гарантий, как дело пойдет. Бог «увещевает через нас», как говорит апостол Павел, и при этом идет на риск: мы способны извратить Его слова. Рабство, крестовые походы, еврейские погромы, ку–клукс–клан — все эти движения действовали именем Христа. Быть может, мир, который Бог хочет любить, мир, к которому Он обращается, так и не увидит Его, ибо лик Божий скрывают наши лица?

Но Бог идет на риск, и в результате мир видит Его главным образом в христианах. Учение о Святом Духе — это учение о Церкви: Бог обитает в нас. Этот замысел Павел назвал «юродством», а Фридрих Бюхнер дивится глупости, побудившей Бога «выбрать для своего труда в мире… слабоумных, непригодных, ничтожества, святош и ханжей, эксцентриков, маньяков, трусов и тайных сластолюбцев»^[17].

«Немудрое Божие премудрее человеков», — продолжает свою мысль Павел.

Мы живем среди обычных грешных людей, составляющих Церковь. Это мы — слабоумные, ничтожества, ханжи, нам хотелось бы вычеркнуть из Библии поразительные утверждения о теле Христовом, поскольку мы чувствуем, что не годимся быть Его телом. Однако Библия не оставляет сомнений на этот счет. Рассмотрим два примера.

1 . Мы являем святость Бог а . Святость, помимо прочего, предполагает огромную дистанцию между Богом и человеком. Святое Святых — недоступное, запретное место. Однако Новый Завет описывает тектонический сдвиг: совершенный Господь вошел в несовершенные человеческие существа. Уважая нашу свободу, Дух добровольно ставит Себя в зависимость от нас: Новый Завет говорит, что мы можем лгать Духу, огорчать Его и терзать. Совершая неверный выбор, мы буквально вовлекаем в этот выбор Бога.

С особой силой эта удивительная мысль звучит в 1 Коринфянам 6. Павел порицает каких–то членов коринфской церкви, пользовавшихся услугами проституток. Он опровергает все их доводы и, наконец, отрезвляет последним аргументом: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» Павел, по–видимому, предполагает буквальное истолкование этой фразы и, не колеблясь, доводит его до логического следствия: «Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы. Да не будет!»

Не требуется глубокого знания Библии, чтобы разглядеть контраст. Ветхий Завет предписывал побивать камнями распутников, нарушающих закон Божий, но в эпоху Духа Бог вверяет Свою репутацию и самого Себя нам. Мы — воплощение Бога в этом мире. Что происходит с нами, происходит и с Ним.

2. Люди осуществляют работу Бога на земл е . Точнее, Бог творит Свое дело через нас. Чтобы ощутить парадоксальность происходящего, достаточно сформулировать эту мысль. «Мы без Бога не можем. А Бог без нас — не хочет», — говорит Августин. Также и Павел в одной фразе пишет: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение», а в следующей: «Бог происходит в вас и хотение и действие». Эти загадки, что бы они ни означали, безусловно опровергают ханжеское «предоставим дело Богу».

Когда израильтяне странствовали по пустыне, Бог не только снабжал их пищей, но и заботился, чтобы у них не рвалась обувь на ногах. Иисус также кормил голодных и пекся о нуждах людей. Многие христиане, читая об этих потрясающих событиях, испытывают тоску и разочарование: «Почему Бог не делает этого и сегодня? — твердят они. — Почему не разрешит чудом все мои проблемы?»

Новозаветные послания предлагают нам увидеть иной смысл событий. Павел, заключенный в холодной темнице, просит о помощи своего старого друга Тимофея. «Принеси филонь… и книги, — пишет он. — Марка приведи с собою, ибо он мне нужен для служения». В другой ситуации Павла утешило прибытие Тита. Когда в Иерусалиме разразился голод, Павел возглавил кампанию по сбору средств во всех организованных им церквях. Бог заботился о нуждах только что созданной церкви не менее, чем прежде о нуждах израильтян, но теперь Он делал это опосредованно, руками христиан, членами Своего тела. Павел не проводит разграничения между тем, что делает Церковь и что — Бог. Подобное разделение вступило бы в противоречие с его основной мыслью: Церковь есть тело Христово. Что сделано Церковью, сделано Богом.

Павел знает об этом по своей первой, исполненной драматизма встрече с Богом. В ту пору он был ревностным гонителем христиан, охотником за головами, но на пути в Дамаск Павел увидел яркий свет, на время лишивший его зрения, и услышал голос с небес: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?»

Тебя ? Кого — Тебя ? Я преследую христианских еретиков и никого более.

— Кто Ты, Господи? — в растерянности спрашивает Савл, простираясь на земле.

— Я Иисус, Которого ты гонишь, — слышит он в ответ.

Эти слова подводят итоги переменам, наступившим с приходом в мир Святого Духа. Прошло несколько месяцев со дня казни Иисуса. Савл преследовал христиан, а не самого Иисуса, но Иисус, воскресший Иисус, говорит Павлу, что эти люди — Его тело. Кто мучает их, причиняет боль Ему Самому. Этот урок апостол Павел усвоил навсегда.

Я должен добавить к этому глубоко личное примечание. Учение о Святом Духе решает многие проблемы, поставленные в этой книге. Ричард спрашивал меня: «Где же Бог? Покажите мне Его. Я хочу Его видеть». По крайней мере отчасти на его вопрос можно ответить так: «Если хочешь увидеть Бога, посмотри на Его народ — это Его члены, это — Тело Христово».

«Я бы поверил в Него, если бы Его ученики не столь нуждались в спасении», — насмешничал Ницше, однако Ричард мог бы повстречать и святого человека, подобного Матери Терезе, воплощение любви и милосердия, и тогда он бы уверовал. Вот она. Таков и Господь. Она исполняет дело Божье.

Ричард не знаком с Матерью Терезой, но со мной он знаком. И эта часть учения о Святом Духе внушает мне смирение и трепет. Ричард, быть может, никогда не услышит гласа из бури, отметающего все вопросы. Он, вероятно, так и не встретится с Богом лицом к лицу при этой жизни. Он знает только меня.