17. Падение человека: основа и проблемы

Как уже было показано, Адам является отцом всего человеческого рода. Все мы являемся потомками его по естественному рождению. Именно в силу этого, все родившиеся люди являются грешниками» потому что Адам согрешил еще до того, как родился его первый сын. Теперь нам остается только увидеть, как Адам стал грешником и каково было отношение Бога к первому греху Адама. Основа падения и некоторые проблемы, которые сопряжены с ней, привлекают наше внимание.

I. Основа падения

Прежде, чем мы сможем понять падение человека, нам необходимо подумать о двух других предметах: о законе Божием и предмете греха. Нам необходимо постичь закон Божий, чтобы понять, что такое преступление его, что такое грех; чтобы понять его происхождение в Адаме и Еве.

А. Закон Божий

Говоря в общем, закон является выражением воли, поддерживаемой силой; он учитывает законодателя, подчиненного, выражение воли и силу, поддерживающую эту волю. Выражения «законы природы», «законы духа» и т.д. являются противоречиями, если ими пользуются для указания на образ действия или на порядок последовательности, позади которых не существует никакой упорядочивающей воли и поддерживающей силы. «Физики заимствуют выражение «закон» из юриспруденции вместо того, чтобы юриспруденция заимствовала это выражение у физиков» (Стронг, «Систематическое богословие», стр.533). Некоторые стали заявлять, что если закон является таким указателем на даятеля закона, то нам необходимо отказаться от него и говорить скорее о «методе действий или о порядке последовательности». Но такова именно позиция агностицизма. Закон не является действенной оперативной причиной; он предполагает законодателя и является только методом, в соответствии с которым действует законодатель.

1. Значение закона Божиего. Закон Божий, в частности, является выражением Его воли, поддерживаемой Его силой. У него две формы: вечный закон и положительный указ. Стихийный закон — это закон, начертанный в стихиях, в субстанциях и в силах разумной и неразумной твари. В нем различаем два типа: естественный или физический и нравственный. Нравственный закон относится ко всей материальной вселенной. Он не является абсолютно необходимым; предполагается, что существуют еще и другие порядки. И естественный закон не является самоцелью; он существует ради нравственного порядка. А потому физический порядок обладает только относительным постоянством. Бог поддерживает его порою чудесами. Нравственный закон соответствует конституции разумных свободных существ. Он предполагает наличие законодателя, нравственно свободного подчиненного, силы для поддержания повелений, обязанностей подчиненного, которые он должен исполнять, и силы для наказания за неповиновение. Этот закон является выражением нравственной природы Бога и утверждает, что полное сообразова-ние с этой святой природой является нормальным состоянием человека (Мф.5,48; 1 Пет.1,16),

Отсюда ясно, что закон Божий не является чем-то произвольным, так как он происходит из Его природы, он не является также временным, придуманным для того, чтобы ответить на крайности, не является просто негативным, но он также и позитивен, требуя положительного сообразования с Богом. Он не является также неполным, обращенным только к одной части человеческого существа, но он в равной мере относится как к телу, так и к душе человека. Он не оповещается внешне, однако положительный указ является выражением неписанного закона жизни; он не ограничивается сознанием его, но существует и тогда, когда мы признаем или не признаем его; он не ограничивается каким-то местом или классом людей, но охватывает собой все нравственные создания (см. Стронг, «Систематическое богословие, стр.536-542).

Позитивный указ является выражением воли Божией в провозглашаемых декретах. Он состоит в таких определенно нравственных предписаниях, как Декалог (Исх.20,1-17). Новый Завет повторяет и одобряет все заповеди, кроме четвертой. В этих декретах заключается также и церемониальное законодательство. К нему следует отнести и законы о жертвоприношениях (Левит 1-7), законы о священниках (Лев.8-10), законы о чистоте (Лев. 11-15). Все эти законы являются временными, однако только один Господь знает, в течение какого времени они обязательны. Период времени, в течение которого закон в силе, меняется. Некоторые законы коренятся в существенной природе Божией, тогда они вечны (Мф. 22,37-40; 1 Ин.5,21). Другие основываются на постоянных отношениях людей друг к другу в состоянии их нынешнего существования (Рим. 13,9; Гал.5,14). Еще иные основываются на определенных временных отношениях людей (Ефес.6,1) или на условиях общества. А еще иные являются положительными законами, которые заимствуют свой авторитет в точных повелениях Божиих. Церемониальные законы о жертвоприношении, обрезании и т.д. обладают этой природой.

2. Цель закона Божиего. Негативно, закон не дарован как средство, при помощи которого человек может спастись. Павел замечает: «Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (Гал.3,21). «Он не может животворить, потому что он ослаблен плотью» (Рим.8,3). Места Писания, которые обещают жизнь за соблюдением закона (Лев.18,5; Неем.9,29; Иез.18,5-9; Мф.19,17; Рим.7,10; Гал.3,12) говорят в каком-то идеальном и гипотетическом смысле, словно у человека нет плотской природы, а потому он был бы способен исполнить всю волю Божию. Так как, однако, человек безнадежно порабощен своему плотскому «я», он не в состоянии соблюдать закон Божий (Рим.8,7), а потому ни жизнь, ни праведность не даруются посредством закона.

Позитивно, он дарован, чтобы усилить познание греха человеком, чтобы открыть святость Божию, чтобы привести грешника ко Христу. Человек знает по свидетельству собственной совести, что он грешник, однако, благодаря провозглашенному закону Божиему, у него уже имеется «усиленное познание греха» (Рим.3,19 и далее; 7,7).Теперь уже грех принимает формы преступления (Рим.5,13; 7,13). Павел говорит: «Но я не иначе узнал грех, как посредством закона» (Рим.7,7). Это не значит, что он не знал уже греха в каком-то смысле, но он не знал того, как чрезвычайно грешен грех. Закон дарован был также для того, чтобы открыть святость Божию (Рим.7,12). Природа Десяти заповедей свидетельствует об этом, но еще более свидетельствуют об этом церемонии и обряды, скиния и ее дворы, святилище и Святое-святых, посредничество священников, цель всего этого — указать на святость Божию. Приближение к Нему возможно было только в определенных условиях для определенных лиц и в определенных случаях. Церемониальный закон явно подчеркивает святость Божию. Наконец, закон был дарован для того, чтобы приводить людей ко Христу. Христос был целью закона к праведности (Рим.10,4), Он же является концом его. Павел говорит, что закон был «педагогос» — это не воспитатель, а раб, который заботился о детях с семилетнего возраста и приблизительно до восемнадцати лет. Он обучал детей общему умению держать себя, водил их каждый день в школу и почти во всех отношениях отвечал за поведение мальчика (Кант, «Свобода сынов Божиих», стр.105). Закон таким именно образом служил подготовке находившихся под властью его к принятию Христа. Он достигал этого посредством раскрытия святости Божией и греховности человека, посредством указания на Крест Христов, посредством своих жертвоприношений, своих священников и скинии, как единственного пути спасения и доступа к Богу.

3. Отношение Верующего к закону Божиему. Существуют как будто точные различия в отношении верующего к закону в нынешнем веке в сравнении с минувшим. Писание учит, что верующий в смерти Христовой освобожден не только от проклятия закона (Гал.3,13), т.е. от наказания, налагаемого на него законом, но и от самого закона (Рим.7,4; Ефес.2,14 и далее; Кол.2,14). Именно на Голгофе Христос стал концом закона для праведности (Рим. 10,4). Что здесь имеется ввиду нравственный закон, как и церемониальный, вполне очевидно из 2 Коринф.3,7-11. «Начертанный на камнях» закон, т.е. закон Десяти заповедей уже миновал. В итоге, как нам сказано, верующие «уже не под законом, а под благодатью» (Рим.6,14; 7,6; Гал.4,30; 5,18); при этом верующему строго напоминается: «Стойте в свободе, которую даровал вам Христос и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал.5,1). Из всего сказанного совершенно ясно, что Павел не отличал церемониальной части от нравственной части закона Ветхого Завета.

Итак, верующий освобожден от закона, но эта свобода не означает вольности. Чтобы избежать этой опасности противоречий, Писание учит, что мы не только освобождены от закона, но соединены с Другим, «чтобы принадлежали Другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу» (Рим,7,4). Таким образом, мы «не чужды закона пред Богом, но под законны Христу» (1 Коринф. 9,21; см. Гал.6,2). Освобождение от закона не завершается в вольности, а в любви (Гал.5,13; см. 1 Пет.2,16). Верующий, следовательно, должен взирать на Христа, как на Своего учителя и Духом Святым выполнять Его закон (Рим.8,4; Гал.5,18).

Это совсем не означает того, что заповеди Десятословия, которые основаны на характере Божием, не обладают сегодня для нас авторитетом. Фактически, тщательное исследование обнаруживает, что всякая заповедь Десятословия, за исключением четвертой, подтверждается в Новом Завете. Они повторены для нашего наставления и для того, чтобы показать, в чем состоит воля Господня, но не как заповеди, которые нам необходимо соблюдать, чтобы приоб-ресть праведность. Все это оказалось бы бесполезным, потому и Павел говорит: «Потому что делами закона не оправдывается пред Ним никакая плоть» (Рим.3,20). Верующий нынешнего века получил усыновление, а вместе с ним и Дух Божий (2 Коринф. 1,22; 5,5; Гал.4,5 и далее; Ефес.1,14). Он освободил нас от плотской природы (Рим.8,2). В Нем мы умерли для плоти (Рим.8,13) и в Нем мы должны приносить «плод Духа» (Гал.5,2 2 и далее; см. Ефес.5,9).

Б. Природа греха

Некоторые богословы воспринимают грех, как «недостаток сообразования с нравственным законом Божиим в действиях, расположении или состоянии» (Беркгоф, «Систематическое богословие», стр.233), другие же определяют его, как «нечто в творении, что не выражает или что противно святому характеру Творца» (Басуэлл, «Систематическое богословие христианской религии», т. 1, стр.264). Без сомнения, оба эти определения правильны, потому что нравственный закон является отражением характера Божиего. В Писании совершенно очевидно и ясно, что грех является преступлением закона (Рим.7,13; Гал.3,10 и 12; Иак.2,8-12; 1 Ин.3,4), также вполне очевидно, что закон соответствует характеру Божиему. Когда Исаия увидел Бога в Его святости, он сразу же осознал свою греховность (Ис.6,1-6; см. Иов 42,5 и далее; Лк.5,8; Откр. 1,17). Бог свят и нам необходимо сообразоваться с Его святостью; всякое отступление от этого сообразования является грехом (Лев. 19,2; 1 Пет.1,15 и далее). В определении греха заключается несколько идей.

1. Грех является специфическим образом зла. Существуют два совершенно различных рода зла: физическое зло и нравственное зло. Наводнения, землетрясения, засухи, хищные животные и тому подобное- это физическое зло, это не нравственное зло, или грех. Именно в этом смысле можно сказать, что Бог является автором зла или бедствий (Ис.45,7; см. 54,16). Далее, зло душевно неполноценных людей не следует рассматривать, как грех. Грех — это нравственное зло. Так как человек является разумным творением, он знает, что когда он делает то, что не должен делать, или отказывается сделать то, что он должен сделать, когда он не является тем, кем он должен быть, тогда он повинен в грехе. Тогда он становится и виновным и грязным.

2. Грех является нарушением закона Божиего. Грех является недостатком сообразования с законом Божиим или преступлением его. Так как мы являемся нравственными и разумными созданиями, нам необходимо подчиниться закону правды. Возникает только единственный вопрос: в чем же может заключаться этот вопрос. Ходж подчеркивает, чем не является этот закон; он говорит, что он не является: (1) нашим разумом, потому что тогда каждый человек был бы законом для себя лично и тогда не существовало бы чувства виновности;(2) нравственным порядком вселенной, потому что это только абстракция и она не в состоянии налагать обязанностей и подвергать наказанию; (3) стремлением к счастью вселенной, потому что совершенно очевидно, что счастье не является непременно синонимом доброты; (4) нашим собственным счастьем, потому что такой взгляд превращает целесообразность в правило для определения того, что хорошо и что плохо; (5) закон является подчинением господству разумного существа, Бога, Который является бесконечным, вечным и неизменным в Своих совершенствах (Ходж, «Систематическое богословие», т. II, стр.182 и далее). Закон Божий обобщен в словах Иисуса: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь, вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На этих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22,37-40). И Ветхий, и Новый Заветы пользуются различными выражениями для определения греха. Вот некоторые из них: грех (Быт, 18,20; Рим.3,23), непослушание (Рим.5,19), беззаконие (Лев.26,40; Титу 2,14), преступление (Исх. 23,21; 1 Тим. 2,14; Ефес.2,1), неведение(Евр.9,7), нечестие (1 Петра 4,18; Притч. 11,3), неверие (Рим. 11,20), неправда (1 Ин.1,9; Втор.25,16), разврат (1 Тим.1,9).

Обратим все свое внимание также и на несколько пояснений относительно отношений между законом и грехом. (1) Неуспех в исполнении того, что повелевает закон, в той же мере является грехом, как и делать то, что он запрещает. Существуют грехи упущения, как и сознательные грехи (Иак.4,17; см. Рим. 14,23). (2) Согрешить в одном отношении — значит согрешить в отношении всей совокупности (Гал.3,10; Иак.2,10). Человеку необходимо преступить только одну заповедь Божию, и он всецело виновен в очах Его. (3) Незнание закона не оправдывает человека. «Раб же тот, который знал волю господина своего и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше и взыщут (Лк. 12,47-48). Незнание закона уменьшает степень наказания, но не продолжительность его. (4) Способность соблюдать закон является не существенной для того, чтобы сделать грех не осуществимым. Неспособность человека исполнить закон — это его вина, и коренится она в грехе Адама, но она не была первоначальным состоянием человека. Так как закон Божий выражает святость Божию, как единственную норму для творения, то способность повиноваться не может быть мерой его обязанностей или испытанием греха. (5) Чувство виновности не обязательно сочетается с фактом греха. Нравственный уровень человека может быть столь низким, он мог столь часто грешить против своей совести, что практически у него уже не осталось чувства греховности. Все это, однако, не устраняет факта греха.

3. Грех является как принщпом гит природой, так и действием. Недостаток сообразования с законом Божиим заключает в себе недостаток как в природе, так и в поведении. Акты греха возникают из принципа или природы, которые греховны. Худое дерево может приносить только худые плоды (Мф.7,17 и далее). «Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15,19). В основе убийства покоится свирепая ненависть, а в основе прелюбодеяния — греховная похоть (Мф.5,21 и далее; 5,27 и далее; см. Иак. 1,14 и далее). Писание отличает грех от грехов, грех природы от грехов выражения этой природы. Грех присутствует в каждом человеке, как его природы, прежде, чем выразить его в делах. Павел пишет: «Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв… но когда пришла заповедь, то грех ожил» (Рим.7,8-9). Павел утверждает также, что грех живет в человеке (ст. 1), он говорит также, что грех господствует в неспасенных (Рим.6,12-14). Иоанн говорит: «если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1,8). Ветхозаветные постановления относительно грехов неведения, или упущения, или относительно общей греховности, указывают, что грех не ограничивается действиями, но он заключает собою также и то состояние, из которого вытекают эти действия (Лев.5,2-).

Мнение человечества в общем совпадает с этими взглядами. Люди повсюду относят порок и добродетель к расположениям и состояниям человека, как и к сознательным и обдуманным действиям. Таким образом они говорят о «злом нраве» и о «скверном расположении». Действительно, внешне действия осуждаются только тогда, когда считают, что они вытекают из скверных расположений. Уголовный закон более озабочен побуждениями преступления, нежели самими преступлениями. Как возникла эта скверная наклонность, не имеет значения, осуждается наличие ее, унаследована ли она от предков, или развилась в опыте жизни. Постоянное пренебрежение законом способно до такой степени убить голос совести, что она может совершенно замолчать, но тем более возникает значительное сопротивление и возмущение против человека, который бесспорно грешит. И христианская сознательность тоже свидетельствует в пользу того факта, что грех является как принципом, так и действием. Духовный христианин рассматривает свое отклонение от закона и характера Божиего, как отклонение в сторону преобладающей в нем греховности и раскаивается в ней более глубоко, нежели в самом акте греха.

4. Грех заключает 6 себе, как осквернение, так и вину.Поскольку грех является преступлением закона, он является виной; поскольку он является принципом, он является осквернением. Библия ясно свидетельствует о скверне греха. «Вся голова в язвах, и все сердце исчахло» (Ис. 1,5); «лукаво сердце человеческое и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер. 17,9); «злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое» (Лк.6,45); «кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим.7,24); «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях» (Ефес.4,22). Эти и другие места Писания составляют почву для учения об необходимости очищения. «Многократно омой меня, и от греха моего очисти меня» (Пс.50,4); «окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня и буду белее снега» (Пс.50,9); вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедывал вам» (Ин. 15,3) чтобы освятить ее, очистив банею водной, посредством слова» (Ефес.5,2 6); «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин.1,7).

Это осквернение проявляется в омраченном понимании (Рим. 1,31; 1 Коринф.2,14; Ефес.4,18), в скверном и пустом воображении (Быт. 6,5; Рим. 1,21), в деградирующих страстях (Рим. 1,26 и далее), в неполноценности речи (Ефес.4,29), в оскверненном уме и совести (Титу 1,15) и порабощенной и извращенной воле (Рим.7,18 и далее). Все это симптомы, источником которых является испорченная природа. Отсутствие способности угождать Богу тоже называется «смертью». О людях сказано, что они «мертвы по преступлениям и грехам» (Ефес.2,1; см. ст. 5; Колос. 2,13), а это значит, что они всецело лишены духовной жизни.

Тот факт, что человек всецело извращен, не означает того, что каждый человек всецело испорчен, как только может быть испорченным и что у него отсутствует совесть и внутренняя способность отличать добро от зла, а то, что у невозрожденного человека не может быть таких восхитительных добродетелей характера, как любезность, и что этот человек не в состоянии видеть и ценить добродетель в других и что каждый человек снисходит к любой форме греховности. Это не значит также, что любой человек родился извращенным, что развращенность его простирается на каждую его мысль, и что у невозрожденного человека нет никакого духовного большого добра, которое могло бы вверять его Богу, а то, что он совершенно не способен собственными силами изменить свое положение.

5. Грех, по существу, является себялюбием. Очень трудно определить, что является существенным признаком греха. Что заставляет человека грешить? Писание учит, что сущностью благочестия является любовь Божия, тогда не является ли сущностью греха самолюбие? «Все… совратились каждый на свою дорогу» (Ис.53,6). Мы уверены, что сущностью греха является любовь к своему «я». Она составляет основу самоуважения, самосохранения и истинного уважения к другим. Ничто из перечисленного не является врожденным грехом. Только вот мы имеем ввиду такое преувеличенное самолюбие, которое явно предпочитает собственные интересы интересам Божиим.

Что самолюбие является сущностью греха, очевидно хотя бы из того факта, что все формы греха устремляются к самолюбию, как к своему источнику. Плотские аппетиты человека, его чувствительность, эгоистические эмоции. Эгоистические привязанности — все коренится в его самолюбии. Даже обожающая привязанность к другим может сочетаться с тем чувством, что они являются в каком-то смысле частью нас самих, а потому наше уважение и наша любовь к ним могут рассматриваться, как косвенное выражение к своему «я». Иисус является истинным примером отсутствия самолюбия. Он сказал: «Я… не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин.5,13). Павел рассматривает любовь, как «исполнение закона» (Рим.13,10). Он сказал, что «Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для Умершего за них и Воскресшего» (2 Коринф.5,15). Он говорит также, что в последние дни люди будут «самолюбивы» (2 Тим.3,2). Эти и другие места Писания представляют самолюбие, как сущность греха, как тот принцип, из которого вытекает все это.

II. Проблемы, сопряженные с падением

Нельзя отрицать, что существуют определенные трудности, которые сопряжены с повествованием о падении человека. Обратим внимание на три главные из них.

А. Как могло пасть святое существо?

Хотя ответ на этот вопрос, вероятно, находится вне сферы человеческого понимания, все же можно обратить внимание на несколько моментов. (1) Адам и Ева сотворены были нравственно свободными и безгрешными существами, которые обладали способностью грешить или не грешить. (2) Искушение наших прародителей отличалось от искушения сатаны, потому что это искушение явилось им извне, сатана искушал их, чтобы они не согрешили. (3) Хотя грех приставал к ним извне, Адам все же принял личное решение о неповиновении Богу, а потому он сам несет ответственность за свой грех (1 Тим.2,14). (4) Как мог возникнуть порочный толчок в душе святого и безгрешного существа? Это вне сферы нашего понимания. Единственным удовлетворительным объяснением является то, что человек упал, добровольно восстав против Бога. Сатана воздействовал на дарованную Богом человеку жажду красоты, познания и пищи (Быт.3,6). Эти желания, по существу, являются хорошими, а не скверными, если правильно употребляются (1 Тим.4,4 и далее; см. 1 Ин.2,16). Сатана призывал к злоупотреблению ими и восстал против прямого повеления Божия не есть от плодов дерева. Человек добровольно предпочел отказать Богу в повиновении, повиновавшись обольщению дьявола. Дарованная Богом жажда красоты, познания и пищи явилась тем инструментом, которым воспользовался сатана, чтобы побудить человека к мятежу. В основе же всего этого заключались еще и амбиции человека дальше простереть свою суверенную волю, чтобы быть равным Богу и чтобы уже не подчиняться более суверенности Бога.

Б. Как мог справедливый Бог справедливо попустить, чтобы человек подвергся искушению?

Мы ответим на этот вопрос таким образом, что в этом разрешении мы усматриваем не только акт справедливости, как акт щедрости и по некоторым причинам.

1. Необходимость в испытании. Бог одарил человека силой выбора, которая дала ему возможность избирать и то, что противно уже познанной воле Божией, но обладание этой силой представляется необходимым условием для испытания и нравственного развития. Человек не был сотворен автоматом, который должен был жить для славы Божией, не обладая, по существу, правом какого- то выбора. Он обладал склонностью к Богу, но так как он обладал и правом противоположного выбора, он мог подтвердить эту склонность лишь сознательным выбором при наличии возможности противоположного выбора. «Период испытания был весьма существен ным, чтобы испытать их верность Богу посредством послушания или непослушания Его повелениям» (Банкрофт, «Систематическое богословие», стр.149). Испытание было необходимо, хотя Бог зара нее знал, что результат его выразится в падении, но оно раскрыло Его благоволение в обетовании искупления непосредственно после падения.

2. Необходимость в искушении. Сатана пал, хотя не было никакого внешнего искушения. Он согрешил вполне сознательно, пришпориваемый своей порочной амбицией, и в результате он стал тем, кем он ныне является. Если бы человек пал без искусителя, он сам бы родил свой собственный грех, а потому и сам стал бы сатаной. Только это обнаруживает благоволение Божие, которое представляет возможность для искупления человека.

3. Возможность сопротивления искушению. В искушении, собственно, не заключалось силы заставить человека грешить. Он просто обладал правом предпочесть послушание Богу или неповиновение Ему. Одна только простая возможность согрешить никогда не заставила бы человека совершить грех. Без сомнения, сознательное сопротивление заставило бы сатану бежать, как он убегает сегодня (Иак.4,7). Эта же возможность, которая обнаруживает благоволение Божие, с помощью сопротивления искушению могла бы святая природа человека подтвердиться в святом характере, а он мог бы проявиться в добродетелях.

В. Как можно было назначить столь великое наказание за неповиновение столь незначительному повелению В связи с этим можно указать на несколько вещей. Вообще нет необходимости в каких-то великих делах, чтобы доказать или не доказать верность друг Другу. Незначительное повеление, которое требует незначительного и простого дела, является лучшим испытанием духа послушания. Если ребенок согласуется с желанием матери в явном послушании во многих отношениях, однако, проявит непослушание в каких-то других делах, несмотря на то, будут ли они значительны или ничтожны, он просто обнаружит свое истинное отношение своим непослушанием. Далее, это внешнее повеление не было уж столь незначительным. В нем заключались притязания Божий на выдающийся авторитет. С помощью запретного дерева Бог учил Адама тому, что Бог обладает правом предъявлять ему требования и ожидать от него послушания. Послушание человека подверглось испытанию в сфере собственности, которая явилась внешним признаком правильного состояния его сердца по отношению к Богу. А потому, с точки зрения Бога, совершенно исключалась серьезностью наказания, провозглашенного за непослушание, та мысль, что повеление это было незначительным. Как еще Адам мог испытать заявление, что он непременно умрет, если не проявит послушания? Наконец, Адам не оставался в неведении относительно серьезности дела. Провозглашая наказание, Бог уяснял, что это вопрос жизни и смерти. Итак, непослушание считалось смертельным грехом. Следовательно, это был выбор между жизнью и смертью, между Богом и человеческим «я».