Вместо заключения

Идем «не зная куда»

Откроем книгу Бытие и прочитаем там начало 12-й главы: «И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе… И пошел Аврам, как сказал ему Господь; и с ним пошел Лот. Аврам был семидесяти пяти лет, когда вышел из Харрана. И взял Аврам с собою Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране; и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую. И прошел Аврам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море. В этой земле тогда жили Хананеи. И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу, Который явился ему» (Быт. 12:1, 4-7).

Согласно суждению апостола Павла, Авраам (которого тогда еще звали Аврам) совершал свои действия верой. И, оглядываясь на те события, апостол записал следующие слова: «Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет. Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования; ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» (Евр. 11:8-10).

Итак, «верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет».

Чего именно не знал Авраам? Ему было сказано «идти в страну». Значит, ему было ведомо определенное направление. Ведь не пошел же он на Восток, скажем, в Индию. И не отправился на Север, то есть в Европу, Армению или к южному побережью Черного моря. Кстати, там во все времена были хорошие места для проживания. Однако он двинулся в землю Ханаанскую, по направлению к тому месту, где сотни лет спустя возникнет столица Израиля Иерусалим, где засияет слава Соломона, куда ступит нога Спасителя Христа. Кроме того Авраам прекрасно знал, зачем он туда идет. Он шел «получить наследие», получить в собственность землю, а также право владеть и распоряжаться ею. Итак, Авраам обладал ясным пониманием того, куда и зачем он идет. Так чего же он не знал? Почему апостол Павел говорит об Аврааме, что тот «пошел не зная куда»? Более того, Авраам таким образом становится «отцом всех верующих» (Рим. 4:11).

В одной из церквей города Ростова-на-Дону, где мне одно время довелось нести пасторское служение, однажды возникла ситуация, отдаленно напоминающая происшедшее с Авраамом. У молодой женщины, нашей сестры во Христе, умер дальний родственник, с которым она не виделась много лет и не поддерживала никаких отношений. Перед смертью он отписал ей в наследство свою недвижимость. Это случилась в городе Ставрополе, где у Вики (так зовут эту сестру) не было друзей. Зато жили другие дальние родственники, с нетерпением ожидавшие ее приезда, чтобы с ней «разобраться». Рассуждали они примерно так: «И как это она умудрилась перехватить право на собственность?! Ну ничего, пусть только попробует приехать. Мы ей покажем, где находится ее собственность».

Вы заметили? Собираясь в дорогу, Вика отлично знала, куда и зачем она отправляется. Чего же не знала ни она, ни Авраам, также отправлявшийся в дорогу? Они не знали только одного: когда, а главное, как осуществится цель их путешествия.

Лет десять тому назад в какой-то книге я натолкнулся на попытку автора реставрировать несохранившийся диалог между Аврамом и Сарой. Аврам, следуя повелению Бога, только что принял решение отправиться в путь. И на рассвете между супругами состоялся приблизительно следующий разговор:

— Сара, вставай и собирайся, — говорит Аврам.

— Зачем? — удивляется Сара.

— Мы отправляемся в дальнюю дорогу, — отвечает муж.

— Куда? — интересуется Сара.

— Не знаю, — морщит лоб Аврам.

— Собирайся живее, — повторяет он.

— С тобой все в порядке? — Сара пристально смотрит на мужа.

— Пойду вьючить ослов, — отвечает Аврам и выходит из дома.

Задержавшись на пороге, он повторяет, не оглядываясь:

— Поторопись, мы отправляемся в дальнюю дорогу.

Не знаю, как у вас, а у меня этот диалог вызывает улыбку. Но писатель, имя которого я, к сожалению, не запомнил, восхищенно вопрошает: «Вы представляете, какой сильной верой они обладали?!» И потом в подтверждение этой мысли цитируются библейские слова: и они «пошли, не зная, куда идут».

Однако если представленный выше диалог рассматривать всерьез, то он скорее являет собой яркую иллюстрацию безрассудства, нежели веры. Даже поверхностное прочтение 12-й главы книги Бытия дает понять, что на самом деле поведение Аврама и Сары было совершенно иным. Повторяю: они прекрасно знали, куда и зачем отправляются в путь. Но им не было известно, когда и как они обретут обетованную землю, то есть новую родину и сына-наследника. Им были неведомы также ответы и на многие другие вопросы. В этом смысле это действительно был колоссальный шаг веры. Представьте, 75-летний Аврам и его супруга Сара оставляют обжитое место и уходят в неизвестность. Что могли подумать о таком поступке очевидцы тех событий? Это проявление либо безрассудства, либо глубочайшей веры.

Что же содержат в себе слова апостола Павла, записанные 11-й главе его Послания к евреям? Павел утверждает: это не было безрассудством. Это была вера. Вера, достойная подражания. «Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет». Конечно, речь здесь не идет о географическом маршруте. Павел говорит не о пространственном измерении пути патриарха. Он имеет в виду духовный путь, духовную тропу, пересекшую сердце этого человека. Эта дорога лежала не столько вдаль, сколько вглубь, вглубь взаимоотношений с Богом, воззвавшим к Авраму из тайны Своего бытия. И разве мог тогда Аврам представить, куда приведет его эта дорога?! Вот вершина горы Мориа, связанный сын на жертвеннике, занесенный нож и готовность пожертвовать им. Вот о чем действительно не ведал Аврам, отправляясь в путь. Поглядывая на Сару, он лишь спрашивал себя: куда же мы идем? И это, по сути, означало: когда же и как произойдет все, что было обещано мне Богом?

Пожалуй, не существует двух более пугающих вопросов о будущем, чем «когда» и «как». Когда это произойдет? Как это случится? Когда же найдется человек, с которым я смогу создать семью? Как же сможет выжить моя семья, если я буду соблюдать заповеди Божьи? Когда же наконец я найду работу и прекратится нищета? Как же мой ребенок станет христианином, если мир вокруг такой злой? Когда и как. Нас волнуют сотни таких вопросов. Но Христос пребывает с нами для того, чтобы спасать нас от страха, тревоги и беспомощности перед ними. И для этого необходимо ответить на решающий вопрос: «Веришь ли ты Ему?» или «Вручаешь ли ты Богу свое будущее, к чему бы это ни привело?» Без ответа на этот вопрос нет христианства. Есть религия, есть церковь, есть пастор и богослужение, есть братья и сестры. Но нет христианства… Итак, веришь ли ты Ему?

Как и все другие люди, настоящий христианин не может точно знать, когда и как произойдет нечто важное в его личной жизни, в жизни Церкви, в жизни всего мира. Но в отличие от других людей он точно знает ответ на вопросы: «Кто?» и «Каков Он?». Кто и каков Бог, ведущий его по жизни. В сложных, критических жизненных ситуациях Бог не дает нам полной и ясной картины нашего будущего. И об этом вряд ли стоит просить Его в молитвах. Скорее всего, мы так и будем оставлены теряться в догадках, то есть «пойдем не зная куда». Но в молитве все же стоит бороться за то, чтобы полнее осознать, кто наш Бог и каков Он. И тогда, при молитвенном усилии, наши души озарятся светом недостающей правды о Небесном Отце, светом недостающей и решающей на тот момент истины о Боге. Речь идет о той самой истине, которая открывается человеку в тайне богообщения. Истина эта едва ли выразима в словах. Но она открывается явно, ибо Видящий тайное воздает явно. И именно это непостижимое действие Духа Святого в нас делает реальной, живительной связь смертного человека с бесконечным Богом. И тогда мы вдруг исполняемся необыкновенным миром и верой. Верой, которая ведет нас по дорогам каждого нового дня. Хотя, подобно Аврааму, начиная сегодняшний день, мы не знаем, куда идем. А ведь самые невероятные события нашей жизни случаются в те дни, которые начинаются совершенно обыденно. Когда мы вопрошаем Бога: «Господи, как это произойдет?» — Создатель в ответ напоминает нам лишь о том, Кем Он является. Он — Господин жизни, отдавший Себя за жизнь мира, Воскресший и Грядущий вновь.

И всякий раз, когда сомнения вторгались в душу Авраама и его терзал мучительный вопрос: «Когда, Господи?!» — в ответ звучали успокаивающие, полные глубокого значения слова: «Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен» (Быт. 17:1).

Итак, Авраам отправился в путь. В пути его сознание не покидает вопрос: «Когда и как произойдут ожидаемые события?» Таким образом, жизнь его вступает в тот период, который в библейском повествовании известен нам как 20-я глава книги Бытие. Но для патриарха это вовсе не определенная глава священной книги. Для него это череда несчастий и прозрений. Направляясь к столь высоким целям, он вдруг сталкивается с такими неприятностями. Он попадает в такую нелепую, унизительную, глупую историю. Начавшееся было исполнение великой миссии превращается вдруг в унылое существование среди чужих и враждебных людей. А произошло следующее: «Авраам поднялся оттуда к югу и поселился между Кадесом и между Суром; и был на время в Гераре. И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она сестра моя. [Ибо он боялся сказать, что это жена его, чтобы жители города того не убили его за нее.] И послал Авимелех, царь Герарский, и взял Сарру» (Быт. 20:1, 2).

Авраам подумал, что очутился в Гераре лишь на время, но ошибся. Авимелех, царь Герарский, решил «помочь» гостю подольше задержаться в его пределах. Каким образом? Он просто отнял у него жену, которую Авраам с испугу назвал сестрой. Впрочем, она и в самом деле была ему сестрой по отцу (см. Быт. 20:12). Но ведь она все-таки была ему женой. Авимелех же был уверен, что она сестра престарелого бродяги, явившегося к ним в город. Сарра, правда, тоже была уже далеко не молодой женщиной. Ей на то время исполнилось 89 лет. Но, судя по всему, выглядела она хорошо. И в этом была безусловная заслуга Авраама. Ведь далеко не каждый муж заботится о своей жене так, что она сохраняется так, что… Во всяком случае Авимелех подумал, что она станет неплохим украшением его дома и скрасит однообразный быт царя. И еще ему понравилось, что ее «брата» не пришлось долго уговаривать стать тестем уважаемому зятю.

А что было делать Аврааму? Начнешь возмущаться — убьют. Ну о чем он мог думать в ту ночь, когда сидел на постели один и понятия не имел, где в тот момент находилась Сарра? Наверное, он помолился. И, вполне вероятно, призадумался. Пока он жил в своем У ре Халдейском (о, безмятежная молодость!) и не очень беспокоился об исполнении Божьей воли, его жизнь текла спокойно и размеренно. Как только он решил довериться невидимому Богу, начались неприятности и волнения. Бог пообещал ему в странствии наследника, Авраам, поверив, по пути заехал в Герар, и тут отняли его жену. Откуда ж взяться теперь наследнику? Ну что делать? Собрать своих слуг, вооружить их кухонными ножами и броситься штурмовать стены царского дворца? Абсурд. Да, нелегко быть верным Богу. «А этот неверный, наверное, сейчас сладко спит», — с горечью думал Авраам об Авимелехе. Но Авимелеху снился далеко не сладкий сон. Ночью к нему пришла не Сарра в томных грезах. К нему явился Всемогущий Бог и объявил о возможной гибели царя.

«И пришел Бог к Авимелеху ночью во сне и сказал ему: вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа. Авимелех же не прикасался к ней и сказал: Владыка! неужели ты погубишь и невинный народ? Не сам ли он сказал мне: «она сестра моя»? И она сама сказала: «он брат мой». Я сделал это в простоте

сердца моего и в чистоте рук моих. И сказал ему Бог во сне: и Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мною, потому и не допустил тебя прикоснуться к ней; теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив; а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои» (Быт. 20:3-7).

Итак, Бог сказал Авимелеху: «Ты умрешь…» Как и большинство монархов и царей, Авимелех, очевидно, страдал комплексом чрезмерной «полноценности», воспринимая себя только во множественном числе: «мы — Авимелех». Услышав «ты умрешь», он сразу же среагировал: «неужели Ты погубишь невинный народ»? Однако, быстро сообразив (и это во сне!), что дело принимает серьезный оборот, царь изменил свой взгляд на самооценку: «Я простой, я не хотел и руки у меня чистые…» В ответ таинственный голос объявляет: «Я знаю, что ты простой. И только поэтому ты до сих пор жив».

Авимелех встал в то утро ни свет ни заря. Нет, не встал, а вскочил. Быстро одеваясь и не попадая руками в рукава, он не переставал бормотать: «Пророк, помолится, буду жив… Хотел бы я знать, где сейчас этот пророк. Небось где-нибудь сладко спит… Ну и ночка».

«И встал Авимелех утром рано, и призвал всех рабов своих, и пересказал все слова сии в уши их; и люди сии весьма испугались. И призвал Авимелех Авраама, и сказал ему: что ты с нами сделал? чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мною дела, каких не делают. И сказал Авимелех Аврааму: что ты имел в виду, когда делал это дело? Авраам сказал: я подумал, что нет на месте сем страха Божия и убьют меня за жену мою; да она и подлинно сестра мне: она дочь отца моего, только не дочь матери моей; и сделалась моею женою; когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мною сию милость, в какое ни придем мы место, везде говори обо мне: «это брат мой»» (Быт. 20:8-13).

Очень любопытный диалог. Грешный (в меру, все-таки не прикасался к Сарре) Авимелех стыдит пророка Божьего как мальчишку. И, кажется, есть за что. Царь негодует: «Ты что же это с нами делаешь, а? Я тебе что сделал? Да ты ж все царство чуть в грех не ввел! Да где ж такое видано? Ты вообще, о чем думал?..» Пророк виновато вздыхает и тихо оправдывается: «Я подумал, что…» (Быт. 20:11).

Выслушав оправдания, Авимелех поступил благородно: «И взял Авимелех мелкого и крупного скота, и рабов и рабынь, и дал Аврааму; и возвратил ему Сарру, жену его. И сказал Авимелех: вот, земля моя пред тобою; живи, где тебе угодно. И Сарре сказал: вот, я дал брату твоему тысячу сиклей серебра; вот, это тебе покрывало для очей пред всеми, которые с тобою, и пред всеми ты оправдана» (Быт. 20:14-16).

«Покрывало» здесь означает не еще одну паранджу, а покрытие тысячью сиклями серебра вины за моральный ущерб. Либо Авимелех все-таки чувствовал себя чуть-чуть виноватым, либо он все еще находился под впечатлением того самого сна. Таким образом конфликт был исчерпан, и вот наступает счастливая развязка: «И помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они стали рождать; ибо заключил Господь всякое чрево в доме Авимелеха за Сарру, жену Авраамову» (Быт. 20:17, 18).

Но точку в этой истории, пожалуй, стоит поставить, лишь прочитав первые строки следующей главы книги Бытие: «И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил. Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог; и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак» (Быт. 21:1-3).

Вот так благополучно, а главное вовремя, окончились события в Гераре. А ведь через что надо было пройти! И сколько еще испытаний ожидало впереди! Один Бог знал им счет.

Вспоминая происшествие в Гераре, скажем еще несколько слов по этому поводу. В этой главе со всей очевидностью, как на сцене театра, высвечены три плана. На переднем — безмерно разговорчивый Авимелех, немногословный Авраам, молчаливая Сарра. На втором плане — многочисленные статисты: народ, рабы. И где-то в глубине сцены — Бог. Он говорит, но слова Его слышат немногие. А теперь представьте, что мы исключили из этой истории задний план, и Бог перестал участвовать в этих событиях. Что остается? Взбалмошный Авимелех, малодушный Авраам, странная Сарра. А вокруг толпы безымянных и бесхарактерных статистов, предназначение которых вообще неясно. Вот, пожалуй, и все. Такова теперь картина жизни. И ведь именно так, плоско, видит ее множество людей, вычеркивающих Господа из числа действующих лиц. При отсутствующем глубинном плане, при отсутствии Бога и Его слов, разве можно любить или хотя бы уважать всех остальных героев? При отсутствии Бога в этой истории все это просто серость, примитив, бессмыслица. Ничего священного в ней нет. Эта история просто не нужна. И примечательна она в таком случае лишь одним — своей полной бесполезностью.

Но вот в жизнь человеческую вступает Бог. И только что казавшееся бессмысленным происшествие в Гераре превращается в священную историю. Где Бог, там глубже сцена. На переднем плане видны все те же лица. Однако происходящее теперь обретает особый смысл и предназначение. Участие Бога превращает самые серые человеческие будни в священную историю. И это может произойти в нашей с вами жизни. Самые обычные и повседневные события и заботы приобретут сокровенный смысл. И пусть кто-то видит все в плоском изображении, скептически вопрошая: «Ну и что?» Те, кто не желает быть лишь статистами, увидят значимость своей жизни в Боге.

Однажды утром, на рассвете, две тысячи лет назад, отправился в путь Некто. У всех был праздник, а перед Ним лежал далеко не праздничный путь. Это Господь Иисус Христос. Он идет на Голгофу. Там должно случиться то, что наполнит смыслом все в нашей жизни. Путь, истина и жизнь. Господь знал, когда и как случится все. Это был трудный путь и трудное знание. Но именно этот путь открыл славу Воскресения, вечности и уверенности в будущем. Все сегодня имеет смысл, если вы не статист, а участник жизни с Богом. «Я есмь путь», — сказал Христос о Себе. И если мы принимаем Его как путь своей жизни, то какая разница, когда и как случится с нами все, что должно случиться на том пути?

Однажды утром, тысячи лет назад, из своего дома вышел человек, который пошел не зная куда. И вскоре он стал «отцом всех верующих» (Рим. 4:11). Тысячи лет спустя, сегодня утром, шесть миллиардов землян выходят из своих комнат, хижин, квартир, домов. И все они одинаковы в том, что идут не зная куда. Но среди этого великого людского множества есть горстка тех, кто вышел в путь с верой в Бога Истинного. И этим они отличаются от всех остальных. И это к ним обращены радостные, счастливые слова Спасителя: «.. .Поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк. 21:28).

Таинственным образом, по благодати, в ответ на молитву Бог вселяет в нас веру, с которой мы снова и снова отправляемся в путь. И хотя мы опять идем «не зная куда», наши души наполнены совершенным внутренним миром. И движимы мы не детальной осведомленностью о будущем и даже не надеждой на счастливый случай, а уверенностью в Боге, Которому верим. Ибо мы знаем, Каков Тот, Кто ведет нас по жизни. И еще мы знаем, что Господь знает, куда Он ведет, а мы идем.

Апрель 1999

Христос

Он идет путем жемчужным

По садам береговым,

Люди заняты ненужным,

Люди заняты земным.

«Здравствуй, пастырь!

Рыбарь, здравствуй!

Вас зову я навсегда,

Чтоб блюсти иную паству

И иные невода.

Лучше ль рыбы или овцы

Человеческой души?

Вы, небесные торговцы,

Не считайте барыши!

Ведь не домик в Галилее

Вам награда за труды, —

Светлый рай, что розовее

Самой розовой звезды.

Солнце близится к притину (025) ,

Слышно веянье конца,

Но отрадно будет Сыну

В Доме Нежного Отца».

Не томит, не мучит выбор,

Что пленительней чудес?!

И идут пастух и рыбарь

За искателем небес.

Н.С. Гумилев (1886-1921)

(025) Т.е. солнце приближается к зениту: притин здесь — высшая точка солнцестояния.