Вопрос 70. О делах украшения, день четвёртый

Раздел 1. Надлежало ли светилам быть созданными в день четвертый?

С первым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что светилам не надлежало быть созданными в день четвертый. В самом деле, небесные светила по природе суть неразрушимые тела, поскольку их материя не может существовать без их формы. Но коль скоро их материя была создана при творении прежде всяческих дней, то тогда же были созданы и их формы. Из этого следует, что светила не были созданы в четвертый день.

Возражение 2. Далее, светила являются сосудами света. Но свет был создан в день первый. Следовательно, и светила должны были быть созданы в день первый, а не в четвертый.

Возражение 3. Далее, светила закреплены на небесной тверди подобно тому, как растения закреплены на земле. В самом деле, Священное Писание говорит: «Поставил их Бог на тверди небесной». Но о создании растений говорится тогда, когда земля, к которой они прикреплены, получала свои формы. Следовательно, и светила должны были быть созданы тогда же, когда и небесная твердь, то есть в день второй.

Возражение 4. Далее, растения суть следствия солнца, луны, и других небесных тел. Но в порядке природы причина предшествует следствию. Таким образом, светила должны были быть созданы не в четвертый, а в третий день.

Возражение 5. Кроме того, по словам астрономов, многие звезды превосходят размерами луну Поэтому о солнце и луне неправильно говорится как «двух великих светилах».

Этому противоречит авторитет Священного Писания.

Отвечаю: подводя итоги делам Божиим, Священное Писание говорит: «Так совершены небо, и земля, и все воинство их» (Быт. 2, 1), тем самым указывая на то, что дела были троякими. В первых делах, а именно в делах «сотворения», были созданы пока еще бесформенные небо и земля. Во вторых делах, а именно в делах «различения», небо и земля были приведены к совершенству путем — то ли, как полагал Августин, прибавления субстанциальной формы к бесформенной материи, то ли, как думали другие святые авторы, придания им упорядоченности и надлежащей красоты. К этим двум делам были добавлены дела украшения, которые явлены нам через нечто, отличное от совершенства. В самом деле, совершенство неба и земли заключается, пожалуй, в том, что присуще им по природе, тогда как их украшение является чем-то внешним подобно тому, как совершенство человека заключается в присущих ему частях и формах, а его украшение — в одежде и тому подобном. Затем, как различие между вещами часто становится наиболее очевидным благодаря отделяющим их друг от друга частным движениям, так и дела украшения нашли свое выражение в сотворении движущихся в небе и на земле вещей. Итак, как уже было показано выше (69, 1), в качестве созданных вещей отмечено три, а именно небо, вода и земля, и эти три обрели свою форму в результате дел трех дней различения: небо было оформлено в день первый, во второй день были отделены воды, а в третий день земля была разделена на моря и сушу. Подобным же образом происходили и дела украшения: в первый день этих дел, который от начала был днем четвертым, были созданы светила, украсившие небо своими движениями; во второй день, который по счету является пятым, были приведены к бытию птицы и рыбы, украсившие собою промежуточный элемент, поскольку они движутся в воздухе и воде, которые в данном случае рассматриваются как одно; в третий же день, который по счету шестой, были созданы животные, которые перемещаются по земле и украшают ее. Тут следует также отметить, что мнение Августина относительно создания светил ни в чем не противоречит мнению других святых авторов, поскольку он говорит, что они были созданы актуально, и не просто в своих причинах, так как небесная твердь не наделена производящими силами для создания светил, какими наделена земля для создания растений1. В самом деле, Священное Писание не говорит: «Да произведет твердь светила», хотя говорит: «Да произрастит земля зелень».

Ответ на возражение 1. Мнение Августина в данном случае не встречает никаких затруднений, ибо, коль скоро он не считает, что в этих делах присутствовала какая бы то ни было временная последовательность, то нет и никакой нужды в том, чтобы материя светил существовала под какой-то другой формой. Не испытывают никаких затруднений также и те, которые полагают, что природа небесных тел суть природа четырех элементов, поскольку в таком случае всегда можно сказать, что они были сформированы из уже существовавшей материи подобно тому, как были сформированы животные и растения. Что же касается придерживающихся того мнения, что небесные тела иной природы, нежели элементы, и притом они естественным образом неразрушимы, то им следует говорить, что субстанциально светила были созданы в самом начале, но что их бесформенная субстанция была оформлена в этот день, однако посредством обретения не субстанциальной формы, а определенных энергий. Относительно же того, что о светилах не говорится как о существующих от начала, но только как о созданных в день четвертый, то Златоуст объясняет это необходимостью уберечь людей от заразы идолопоклонства, поскольку созданные не в начале светила никак не могут быть приняты за богов2.

Ответ на возражение 2. Все затруднения легко разрешимы, если только мы последуем мнению Августина, а именно что созданный в первый день свет был светом духовным, а созданный в этот день — светом телесным. Если, однако, созданный в первый день свет понимать как телесный, то в этом случае должно держаться мнения, что в этот день был создан просто свет как таковой, а в день четвертый светила обрели свои конкретные энергии для производства установленных следствий. В самом деле, мы видим, что солнечные лучи производят одни следствия, лунные — другие, и т. д. Поэтому, исследуя таким образом определенные энергии, Дионисий говорит, что изначально бесформенный солнечный свет обрел свою форму в день четвертый3.

Ответ на возражение 3. Согласно Птолемею небесные светила не закреплены в сферах, но обладают своим особым движением, отличным от движения сфер. И Златоуст придерживался того мнения, что когда говорится, что Он поставил их на небесной тверди, то имеется в виду не то, что Он закрепил их там неподвижно, а то, что Он сотворил их для пребывания там подобно тому, как и человека Он поместил в Раю затем, чтобы он пребывал там4. А вот Аристотель считал, что звезды прикреплены к своим орбитам и в действительности не имеют никакого другого движения помимо движения сфер, но наши чувства устроены так, что воспринимают именно движение светил, а не сфер5. Моисей же, как было сказано выше (67,4; 68,3), снисходя к всеобщему неразумию, описывал все так, как это очевидно для чувств. Если же мы будем рассматривать созданную во второй день небесную твердь как такую, которая по природе отлична от той, в которой расположены звезды, хотя бы это и не было очевидно для чувств, свидетельствам которых следует Моисей, то возражение вообще утрачивает какой бы то ни было смысл. В самом деле, хотя чувства различают только одну небесную твердь, но если мы допустим, что их две, а именно высшая и низшая, то низшей будет та, что сотворена во второй день, а в день четвертый в высшей небесной тверди были поставлены звезды.

Ответ на возражение 4. По словам Василия, о растениях говорится как о созданных прежде луны и солнца для того, чтобы воспрепятствовать идолопоклонству, поскольку поклоняющиеся небесным телам как богам утверждали, что начала растений должно усматривать именно в этих телах6. С другой стороны, Златоуст замечает, что солнце, луна и звезды принимают участие в делах воспроизводства посредством своих движений подобно тому, как в этом участвуют и землепашцы посредством своего труда7.

Ответ на возражение 5. Как сказал Злэтоуст, эти два светила названы великими не столько в силу их физических размеров, сколько в силу оказываемых ими влияний и присущих им энергий. В самом деле, хотя масса звезды превосходит массу луны, однако влияние луны в нашем низшем мире гораздо более очевидно для чувств. Кроме того, с точки зрения тех же чувств она и по величине гораздо больше [любой из звезд].