Раздел 8. Состоит ли человеческое счастье в созерцании божественной сущности?

С восьмым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что счастье человека не состоит в созерцании божественной сущности. Так, Дионисий говорит, что своими умственными вершинами человек соединяется с Богом как с чем-то в целом непознаваемым29. Но то, что созерцается в сущности, не может быть в целом непознаваемым. Следовательно, предельное совершенство ума, то есть счастье, не состоит в созерцании Бога в Его сущности.

Возражение 2. Далее, чем выше совершенство, тем выше и совершенствуемая природа. Но созерцание божественной сущности приличествует божественному уму. Следовательно, предельное совершенство человеческого ума не может достигнуть подобного и выражается в чем-то меньшем.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3, 2).

Отвечаю: окончательное и совершенное счастье не может состоять ни в чем ином помимо созерцания божественной сущности. Для уразумения этого следует иметь в виду следующее. Во-первых, что человек не может быть совершенно счастливым до тех пор, пока остается нечто, чего он может желать и искать; во-вторых, что совершенство любой способности определяется природой ее объекта. Но объектом ума, согласно сказанному в трактате «О душе», является то, «какова вещь», то есть сущность вещи30. Следовательно, ум совершенен настолько, насколько он познает сущность вещи. Если, таким образом, ум знает сущность некоторого следствия, на основании чего [однако] он не может познать сущность причины, то есть узнать о причине «что она суть», то такой ум не может непосредственно постигнуть эту причину, хотя и может иметь определенные знания об этой причине на основании знаний о ее следствиях. Поэтому когда человек знает следствие и, кроме того, знает, что оно имеет причину, то в нем появляется естественное желание узнать о причине «что она суть». И это желание, как сказано в начале «Метафизики», порождается удивлением, вследствие которого [люди] начинают задаваться вопросами31. Например, если человек, наблюдая затмение солнца, приходит к выводу, что оно вызвано некоторой причиной, о которой он ничего не знает, то он приходит в недоумение относительно этой причины, и, недоумевая, начинает задаваться вопросами. И эти вопросы не прекращаются до тех пор, пока он не познает сущность [искомой] причины.

Если, таким образом, человеческий ум, зная сущность некоторого сотворенного следствия, знает о Боге только то, что «Он есть», то в процессе своего совершенствования такой ум еще непосредственно не постиг первую Причину и потому в нем сохраняется естественная потребность ее постигать. Следовательно, его счастье еще не совершенно. Поэтому для достижения совершенного счастья уму необходимо постигнуть самую сущность первой Причины. Следовательно, он может обрести свое совершенство только через соединение с Богом как с тем объектом, в котором единственно и заключается человеческое счастье, о чем было сказано выше (1, 7; 2, 8).

Ответ на возражение 1. Дионисий говорит о познании странников, идущих по пути к счастью.

Ответ на возражение 2. Как было сказано выше (1, 8), о цели говорится в двух смыслах. Во-первых, как о том, что желанно само по себе, и в этом смысле одна и та же вещь может быть целью как высшей, так и низшей природы, и [вообще] являться целью всего. Во-вторых, как о том, что служит достижению цели, и в этом смысле цель высшей природы отличается от цели низшей настолько, насколько разнятся их относящиеся к цели навыки. Поэтому блаженство Бога, Который, мысля Свою сущность, постигает ее, выше блаженства человека или ангела, который созерцает ее, но не постигает.