Раздел 3. Возникают ли слепота умаи тупость разума из грехов плоти?

С третьим, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что слепота ума и тупость разума не являются следствиями грехов плоти. Так, Августин отрекается от того, что он сказал в первой [книге] своих «Монологов» [а именно]: «Боже, Который не восхотел, чтобы истину знал кто-либо, кроме чистых», и говорит, что на это «справедливо возразить, что и многие из тех, кои вовсе не чисты от греха, знают немало истин» -. Но люди становятся нечистыми в первую очередь от грехов плоти. Следовательно, слепота ума и тупость разума не обусловливаются грехам плоти.

Возражение 2. Далее, слепота ума и тупость разума — это изъяны в умственной части души, тогда как чувственные грехи связаны с разрушением плоти. Но плоть не воздействует на душу, скорее — наоборот. Следовательно, грехи плоти не обусловливают слепоту ума и тупость разума.

Возражение 3. Далее, все вещи в большей мере претерпевают от того, что рядом, чем от того, что далеко. Но духовные пороки ближе к уму чем чувственные. Следовательно, слепота ума и тупость разума возникают скорее от духовных, чем от чувственных пороков.

Этому противоречит сказанное Григорием о том, что тупость ума является следствием ненасытности, а слепота ума — вожделения -.

Отвечаю: совершенная умственная деятельность человека заключается в абстрагировании из чувственных представлений, поскольку чем более человеческий ум освобождается от этих представлений, тем более тщательно он способен исследовать интеллигибельные вещи и упорядочивать вещи чувственные. Поэтому Анаксагор утверждал, что для распоряжения уму необходимо быть «отделенным» и что действователю для того, чтобы приводить в движение материю, необходимо иметь над нею власть. Но очевидно, что удовольствие сосредоточивает внимание человека на том, от чего он получает удовольствие, по каковой причине Философ говорит, что мы хорошо делаем то, что делаем с удовольствием, а все остальное мы либо вообще не делаем, либо делаем кое-как -.

Затем, чувственные пороки, а именно ненасытность и вожделение, связаны с удовольствиями осязания в том, что касается пищи и соития, а эти телесные удовольствия являются наиболее необузданными. Поэтому указанные пороки более других фиксируют внимание человека на телесных вещах, тем самым ослабляя ту человеческую деятельность, которая связана с интеллигибельным. При этом вожделение делает это сильней, чем ненасытность, поскольку удовольствие от соития неистовей, чем удовольствие от еды. Поэтому вожделение обусловливает слепоту ума, которая почти полностью исключает познание духовных вещей, в то время как тупость ума возникает из ненасытности, которая только ослабляет человека в отношении тех же интеллигибельных вещей. С другой стороны, противоположные им добродетели, а именно воздержание и целомудрие, более других располагают человека к совершенной умственной деятельности, по каковой причине [в Писании] сказано, что «сим отрокам», которые были умерены и воздержаны, «даровал Бог знание и разумение всякой книги и мудрости» (Дан. 1:17).

Ответ на возражение 1. Хотя иные из рабов чувственных пороков благодаря совершенству своего природного гения или некоторому добавленному к нему навыка подчас и бывают способны к тонким исследованиям интеллигибельных вещей, однако из-за телесных удовольствий их внимание часто отвлекается от этого тонкого исследования. Таким образом, хотя нечистые и могут познавать некоторые истины, однако их нечистота препятствует им в этом их познании.

Ответ на возражение 2. Плоть воздействует на умственные способности, не изменяя их, а препятствуя их деятельности, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. Именно потому, что чувственные пороки весьма далеки от ума, они привлекают внимание ума к далеким от него вещам и тем самым более всего препятствуют его созерцанию.