Раздел 8. Должно ли из любви к горнему любить своих врагов?

С восьмым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что из любви к горнему не обязательно любить своих врагов. Так, Августин говорит, что «это столь великое благо», то есть любовь к врагам, «не свойственно тому множеству, которое, как мы верим, бывает услышанным, когда говорит в молитве: «Прости нам долги наши»» -. Но никто не простится, если не имеет любви, поскольку, согласно сказанному [в Писании], «любовь покрывает все грехи» (Прит 10:12). Следовательно, из любви к горнему не обязательно любить своих врагов.

Возражение 2. Далее, любовь к горнему не отменяет природы. Но всякая, даже неразумная сущность, по природе ненавидит противоположное себе, как [например] ягненок ненавидит волка, а вода — огонь. Следовательно, из любви к горнему не обязательно любить своих врагов.

Возражение 3. Далее, любовь «не превозносится» (1 Кор. 13:4). Но в любви к врагам, похоже, присутствует то же превозношение, что и в ненависти к друзьям, за что Иоав укорял Давида, говоря: «Ты любишь ненавидящих тебя, и ненавидишь любящих тебя» (2 Цар. 19:6). Следовательно, из любви к горнему не обязательно любить своих врагов.

Этому противоречит сказанное Господом: «Любите врагов ваших» (Мф. 5:44).

Отвечаю: любовь к врагам можно понимать трояко. Во-первых, так, что мы любим наших врагов как таковых, что было бы неправильно и противно любви к горнему, поскольку подразумевало бы любовь к дурному в другом.

Во-вторых, любовь к врагам можно понимать так, что мы любим их со стороны их природы как таковой, и в этом смысле мы обязаны из любви к горнему любить наших врагов, а именно постольку, поскольку, любя Бога и ближнего, мы не должны исключать врагов из ближних как таковых, которых нам надлежит любить.

В-третьих, любовь к врагам можно понимать так, что мы любим их всех по отдельности, то есть что нам надлежит иметь к каждому из наших врагов индивидуальное движение любви. [Так вот] в абсолютном смысле ничего подобного из любви к горнему не требуется, поскольку она не предполагает наличия в нас особого движения любви к каждому отдельному человеку, что было бы попросту невозможно. Однако любовь к горнему требует от нас этого в отношении готовности нашего ума, а именно, чтобы мы в случае необходимости были готовы любить того или иного из наших врагов. Актуальная же любовь к врагам ради Бога без какой бы то ни было особой на это надобности принадлежит уже совершенной любви к горнему. В самом деле, коль скоро человек любит ближнего из любви к горнему ради Бога, то чем больше он любит Бога, тем меньше в нем вражды и тем большую любовь он проявляет к ближнему; так, когда мы любим кого-либо очень сильно, мы любим и его детей, даже если они относятся к нам недружественно.

Таков смысл сказанного Августином в цитате, приведенной в возражении 1, ответ на которое, таким образом, очевиден.

Ответ на возражение 2. Все по природе ненавидит противоположное себе как таковое. Затем, наши враги противны нам как именно враги, и потому как таковые они нам ненавистны — ведь их враждебность нам неприятна. Однако они не противоположны нам как люди и как такие, которые способны обрести блаженство, и в этом отношении мы должны их любить.

Ответ на возражение 3. Любить своих врагов как таковых неправильно и, как уже было сказано, любовь к горнему этого не требует.